Проводы удались. Не на кладбище - на пенсию. Гуляли всей коммунальной квартирой, как и положено. Чтобы не ударить в глаз лицом, новоиспеченному пенсионеру Семену Клячкину пришлось даже продать свое единственное сокровище - эксклюзивный Иж-Москвич. Выручку от продажи он поделил на две равные части: на сам праздник и его последствия. Первая часть ушла в дело, вторая была удачно размещена в банке. Стеклянной, из-под бывших огурцов.
Первый день прошел под знаком кворума. Соседи Лучковы пришли на юбилей с детьми, попугаем Хохой и двумя хомячками. Бывший зек Лёва принес баян, на котором умел играть "По диким степям Забайкалья". Тишайшие супруги Зевуновы подарили Сене фикус в горшке и набор пазлов. Только что вдова Семеновна, имевшая на юбиляра некоторые виды, - две декоративные свечки в блестящей обертке. А студенточка Маша и ее мама Алевтина пожаловали соседа двумя золотыми рыбками в пластиковом мешке и зачем-то гладильной доской.
Рыбок пустили плавать в оцинкованный таз на кухне, остальные гости в назначенный час устремились к столу. На выпивку и закуску Сеня не поскупился: накупил всего, до чего сумел дотянуться в супермаркете. Шампанское и коньяк лились рекой, закуска сметалась так, что Сене пришлось сделать еще пару ходок в ближайший гастроном. Бобинный магнитофон надрывался любовными романсами, от которых с потолка сыпалась штукатурка и дрожали стекла. В редких перерывах между здравицами Сеня, всхлипывая, жаловался соседям на мизерную пенсию, пошатнувшееся здоровье и душевную пустоту.
Второй день прошел столь же бурно, но без аншлага. Первыми пали хомячки, которых кто-то из гостей накормил вяленой воблой. Затем - рыбки, обнаруженные на кухне в жареном виде. Следом исчезли супруги Зевуновы, которых накануне вечером кто-то видел в городской синагоге. Только что вдова Семеновна увлеченно раскладывала в туалете пазлы и никого не пускала даже по малой нужде. Студентка Маша провалила экзамен в институте и весь день рыдала навзрыд в коридоре. Рядом ее мама Алевтина, обняв медный тазик, разговаривала с ним по сотовому телефону, иногда срываясь на ненормативную лексику. Словом, праздник удался.
Но это было лишь предисловие. На следующий день изо всех участников торжества осталось только трое: сам юбиляр, полузек Лева и попугай Хоха. Припав к зацелованному баяну пьяной щекой, Лева в очередной раз затянул "По диким степям Забайкалья". Юбиляр и попугай подпевали в меру своих вокальных способностей, но кто-то из них явно фальшивил. Оказалось - юбиляр. Опрокинув очередной стакан шампанского, Лева без колебаний огрел нашего пенсионера зачем-то гладильной доской по голове за диссонансы звукового ряда. Тут же погас свет. Хотелось бы думать - за неуплату. Но это было бы слишком простым ответом...
* * *
...Потому что очнулся наш юбиляр в своей комнате, но на кровати. Голова трещала, как раскаленный чугунок. Скосив одним глазом на сторону, Семен увидел девушку в белом халате. Лицо ее показалось ему знакомым, но он и виду не подал, что признал в ней соседку-студенточку.
- Как вы себя чувствуете? - спросила она столь томительно-нежно, что внутри у пенсионера что-то обмякло и опустилось в чресла.
- Прекрасно, - просипел он.
- Не желаете ли откушать жюльена по-гамбургски?
- Желаю. Это мое любимое блюдо, - ответил он в унисон. - Кстати, какие сегодня погоды?
- Вполне благоприятные. Ввечеру обещают дождь, но для вас мы сделаем исключение...
В этот момент открылась дверь и вошел другой сосед - Зевунов. Вообще-то его считали пропавшим без вести за чтением Торы, но сейчас его появление не вызвало удивлений. И вид у него был ответственно-павлиний: бардовый пиджак, голубая сорочка и желтый галстук-бабочка. В руках - папка крокодиловой кожи.
- Добрый день, Семен Ильич, - произнес он почтительно, разве что не расшаркиваясь. - Кажется, лет тридцать тому назад вы подавали прошение на улучшение жилищных условий?
Если бы пенсионер хотя бы кивнул, его голова раскололась бы на мелкие части от неминуемого набата. Но посетитель и не ждал ответа.
- Могу вас обрадовать: ваше заявление удовлетворено. Согласно последней правительственной программе, всем пенсионерам страны предоставляется новое жилье. Вот ордер на получение трехкомнатной квартиры в центре города. На пятом этаже. Распишитесь в получении.
Да что там какая-то зачем-то гладильная доска! Сене показалось, что на голову ему упал целый утюг. Чугунный. С пятого этажа. Пенсионер судорожно сглотнул кислую слюну, поднял руку и поставил свою почеркушку в предложенном листе. Сосед пожелал юбиляру скорейшего выздоровления и важно удалился, передав сестричке папку с ордером на новую квартиру. Трехкомнатную, в центре.
- Не изволите ли откушать трюфелей а-ля-гипюр? - снова спросила Маня, отмирая то ли от испуга, то ли от образа.
Не успел давешний юбиляр ответить, как дверь снова отворилась и в помещение броненосно вплыла только что вдова Семеновна - или все же Вера Семеновна? Скорее - последняя.
- Я из собеса, - представилась она, вальяжно взбивая побитый молью шиньон. - Вышло правительственное постановление об увеличении пенсий и льгот для ветеранов труда. Учитывая ваши трудовые заслуги и стаж работы сторожем овощебазы, ваша пенсия, Семен Ильич, была пересчитана и теперь составляет 100 тысяч рублей...
Набат в голове Сени ухнул так, что звон наверняка был слышен на соседней улице.
- Сто тысяч? Это в год? - у него еще оставалась слабая надежда на то, что он ослышался.
- В месяц! - было приговором. - Распишитесь в получении! - и когда Семен Ильич расписался, добавила: - Новенькие, десятитысячные, специально к пенсионной реформе отпечатаны! Это чтобы наши заслуженные ветераны не тратились по мелочам...
* * *
...Да еще соседи эти - Лучковы... Им-то что? Тоже с сюрпризом? В этот момент пенсионер вспомнил про вторую половину "Москвича", оставленную на "последствия". Вскрыть бы сейчас банку да отправить сестричку за снадобьем...
- Как вы себя чувствуете? - чуть ли не хором спросили супруги. Если бы не мартен в голове, он бы им ответил. Достойно. А так мыкнул что-то - и опять колода. А в ней - пять тузов. Или даже шесть.
- Как мы вас понимаем! - добавили к его размышлениям Лучковы. - И не только мы! Собес выделил вам как ветерану и заслуженному пенсионеру бесплатную путевку. На Мертвое море. Загранпаспорт и виза уже готовы. Можете собираться.
- А бесплатную машину когда будете получать? - спросила неизвестно откуда взявшаяся соседка Алевтина с медным тазом в руках. - После лечения? Или по результатам анамнеза?
- Анамнез тоже в пути, - важно сказал сосед Лучков и одернул на себе белый халат, похожий на докторский. Сестричка Маня, подметавшая пол, тонко прыснула в кулачок.
- И все-таки я настаиваю! - заявила Алевтина, грозно ударяя кулаком в таз. - Это не прихоть, а важное государственное мероприятие! Прошу не нарушать!
- Мы и не нарушаем, - резонно возразила мадам Лучкова, прячась за спиной мужа. Подъем у нас - ровно в восемь часов. Отбой - в 22. Остальное время можете делать что угодно. Ездить на Мертвое море, получать машины и квартиры, даже посещать секс-шоп. Кстати, он у нас на первом этаже... Согласно последнему правительственному постановлению, все одинокие пенсионеры имеют право на одно бесплатное посещение в месяц в культурно-познавательных целях. Вместо прежних музеев.
Сестричка Маша снова прыснула в кулачок и густо покраснела. Затем процокала каблучками в угол комнаты, принесла оттуда зачем-то гладильную доску, поставила у кровати страдальца и спросила:
- На второй ленч у нас лобстеры сюр-писюр. Накрывать?
- А что, уже был первый? - прохрипел пенсионер. - Я его как-то не заметил...
Все присутствующие, окружив кровать, дружно закивали головами и заулыбались. При этом Семену показалось, что мадам Лучкова выпятила малиновые от яркой помады клыки, а соседка Алевтина почесала изящные рожки. Сестричка Маня поцокала копытцами за вторым ленчем, сосед Лучков обмахнулся хвостом.
Чертовщина какая-то! - подумалось Сене. Это когда же он все успеет? И машину получить, и квартиру, и на море съездить... К тому еще и голова - не голова, а ведро с углями. Адова кухня. В ней не то, что чувства - мысли не помещаются из-за высокой температуры плавления. Испаряются, даже не возникнув.
С трудом приподняв голову, пенсионер огляделся по сторонам. Кажется, все на месте: магнитофон с до сих пор беззвучно крутящейся бобиной, попугай Хоха в клетке, подвешенной к потолку вместо люстры, даже Левин баян... Ну конечно же!
- Лева... - просипело из груди Сени.
- Что, уважаемый? - склонились к его одру соседи.
- Позовите Леву!
Просьба умирающего пошла по цепочке и попала в Маню, возвращавшуюся с ленчем. Непереваренные лобстеры упали с подноса на пол и разбежались кто куда.
- Позовите Леву!..
Искомый появился почти мгновенно. На нем был новенький камуфляжный зеленый костюм с надписью "Охрана". И лицо - тоже зеленое. И глаза закрыты опухшими веками, поэтому вошел он с вытянутыми руками, что-то нащупывая впереди себя.
"Меня, что ли, охраняет?" - подумалось бы Сене, если бы подумалось. Если бы не трескотня в голове и заложенные уши. И во рту - перебродивший клюквенный кисель. А перед ним, скосив к переносице лукавые глазки-салазки - та самая, в декольте с отвисшими прозрачными бретельками: сочное желе соблазна, до которого только руку протянуть... вот оно! И жара - невыносимая, хоть и осень на дворе... Одно к одному.
- Кто меня звал? - пророкотал Лева утробным голосом, поднимая свои зеленые веки двумя руками. В этот момент и осенила нашего ветерана спасительная мыслишка.
- Я! - смело сказал он, холодея от ужаса. - Имею я право или нет? Каждый человек имеет право на исполнение последнего желания. Лева, или как тебя там? Споем на прощание... нашу... "По диким степям..."
Как и ожидалось, тут же сверкнул и погас свет. Бывший зек Лева в одно мгновение пресек фальшивую ноту зачем-то гладильной доской по голове заслуженного ветерана. Сестричка Маня скинула свой белый халатик, соседка Алевтина избавилась, наконец, от тазика, а только что вдова - от шиньона. Остальные гости задвигались, заулыбались пусть не самыми счастливыми, но такими родными человеческими лицами.
- "Мне отмщение, и аз воздам!" - торжественно изрек Сеня, поднимаясь с кровати. - Прошу к столу, дорогие гости, праздник продолжается! Маня, тащи сюда эту чертову банку! Господи, родные вы мои, как же я вас всех люблю!..