Что ни говори, а дачная проблема - проклятье нашего времени, постоянная головная боль, даже зимой. Есть же люди, которые отдыхают зимой по-людски, а тут постоянно червь точит: как там, не забрался ли в домик кто нечаянно, а вдруг зайцы да мыши деревья гложут? Ну и так далее. А с другой стороны - лес рядом, тишина, воздух. Красота... Далековата она, правда.
И вот на этой почве случилась оказия. Дело было в выходной, помню, после аванса, в декабре. Под новый год, значит. Собрался я с лыжами на "фазенду". В лесу чудо: бело, свежо, ёлочки нарядные. Безлюдье кругом. Устал, конечно. Всё осмотрел, закусил, как водится, "с устатку" и прилёг в домике отдохнуть. Для тепла накидал на себя с головой, что под руку подвернулось. И такая приятная истома накатилась, что забылся. Только чую, в домике есть кто-то. Меня так холодом и обдало, шевельнуться не могу. Сробел. А они шебуршатся, переговариваются, меня не замечают, значит, под барахлом. По голосам, чую, люди пожилые - старик со старухой. Тут от души у меня отлегло и до сознания разговор их стал доходить.
-Ну, как тут у меня? -слышу сиплый голос старика.
-В лесу Лешему место, людей стращать, а не в избе. Зачем затащил меня сюды, сучёк лохматый? Пошамкала старуха. -Какие мысли грешные держишь?
-Да что ты, Яга, какие грешные мысли в наше время, тяжко стало. Ты-то как живёшь?
-И не говори. Лишний раз в ступе не слетаешь. Опасно стало.. Намедни, в вечёр, вздумала размяться. Так подвалил какой-то охальник, за мной увязался. Руками длиннющими так и машет, глазищами подмаргивает. Трещит мне что-то по-своему и вонища от него веется. Насилу ноги унесла.. А то слышу - гром по небу. Думаю, наконец-то разлюбезный змей Горыныч объявился. Дух зашелся с радости. Лечу навстречу. И впрямь похож. Только чую - не ладно что-то. Под крылья Горыныч голов ни когда не прятал. Не таков. А тут назад пасти огненные вывернуты. Хорошо с дороги свернула, а то сшибло бы то чудище. И тоже смердит шибко. У меня аж голова закружилась. Чуть не грохнулась сверху.. Много нынче нечисти развелось. И в небе, и по земле ползает, поганит родимую.
-С людьми та нечисть снюхалась. -вздыхает старик. -Совсем их под себя подмяла. Забыли они нас. А ты сама посуди. Кто мы, откуда мы? Выдумали нас людишки и в лес поселили для порядку. Служили мы им верой и правдой столько веков! А теперь в грош не ставят. Измена это! Лес пропадает, кругом земля изгажена. Схорониться скоро негде будет в лесу, всё изведут с той нечистью, выживут нас. Вот здесь и отдыхаю зимой, пока никого нет. Зимой ещё ништо, а летом все ноги изодраны, ходить мочи нет, лаптей не напасешься. Накидают всего вокруг, подруга моя древняя, а мы к уборке не приучены: бывало, что народ в лесу не оставит - всё в дело шло. А ныне! Ни одна муха, ни один жук его подарки не осилит, и лежит всё без дела и пользы. В кусты не пролезешь от железяк ихних - ноги поломаешь, шею свернёшь.
-Истинно! - возвысила голос старуха. - Мстить надо, о себе напоминать. Головы людишкам морочить надо, чтобы блуждали, мёрзли, пропадали в лесу. Порчу надо напускать на рукоделия их! - уже гремела старуха. - Соседей наших призовём к мести: кикимор да вурдалаков, ведьм да домовых просить будем! Всем миром восстанем!
Затрясся домик от рёва старухи. Вскочил я в ужасе. В домике никого. В спешке собрался, схватил лыжи - и к остановке автобуса со всех ног. Лечу через лесок, а в ушах крики старухи. Кажется, хватает кто-то за одежду, рвёт её с меня. В кустах, вроде, тени скользят ко мне. Выскочил из лесу да и ляпнулся в снег. Лыжа - пополам, руки - в кровь, из глаз - искры. Пришёл в себя, смотрю - борона под снегом брошена. Тут помянул я, по русски, всех чертей, ведьм и леших, а за одно и пахарей. Еле до дому добрался. От людей всю дорогу лицо прятал. Так и осталась у меня на лбу отметина от бороны на всю жизнь, память о том дачном случае.