Аннотация: Рассказ для конкурса http://zhurnal.lib.ru/j/janr_l/_k_index2_lst.shtml (2002)
ДЕСЯТЬ ДНЕЙ ДО КОНЦА ПОЛЕТА ИЛИ НА ТРЕТИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ КОНЦА СВЕТА
На международной орбитальной станции тихо. Джеймс парит в невесомости, доедая очередной батончик. Вот от батончика отламывается крошка с горошину и стремительно летит прочь. Джеймс наблюдает за ней, пока она не ударяется о стену. Провал...
- Вот дерьмо эта невесомость! - восклицает Джеймс очнувшись. - Срань-то какая, мать ее!
В течение минуты вспоминает, зачем он это кричит. Интересно, приснилась ли эта крошка или он просто отключался? Или спал? А может быть, умер на какое время?
Остальные члены экипажа никак не реагируют на это громкое умозаключение их орбитального товарища. Они также парят в невесомости, но молчат и практически неподвижны, словно заспиртованные существа в одной большой стеклянной банке...
Джеймс чувствует, как к горлу подкатывается комок.
- Ничего, ничего... - через силу успокаивает он себя. - Ничего, ничего, сейчас пройдет...
Однако в ту же секунду начинается рвота.
Джеймс матерится, хрипит. Из его рта начинает вываливаться все, что он успел проглотить за последние часы.
- О, господи! Как же мне плохо! - разносится по отсекам станции.
Джеймс вставляет два пальца в рот и просовывает их все дальше и дальше в горло пока желудок не выбрасывает очередную порцию непереваренной космической пищи. Из глаз вырываются слезы, но не стекают по щекам и не падают вниз, а именно вырываются и летят в стороны, а некоторые прямо в рот. Провал...
Джеймс чувствует, что ему лучше. Его лицо уткнулось во что-то мягкое, но холодное, а глаза открывать не хочется, хочется спать или ни о чем не думать, а возможно хочется умереть, странное состояние. Опять провал...
По-прежнему его лицо в чем-то мягком, но холодном. Глаза не хотят открываться. Это все-таки такая кратковременная смерть или он просто засыпает? Конечно, засыпает, он же три дня не спит! Джеймс открывает глаза и чуть отстраняется от этого мягкого, но холодного...
- Ах, это ты моя девочка, - с любовью хрипит Джеймс.
Перед ним красивые полные груди Кристины. Джеймс смотрит на ее соски, но теперь они какие-то сморщенные и некрасивые. А когда он ее раздел, они были прекрасны. И на ее лице теперь тоже не видно прежней лучезарной улыбки, теперь оно какое-то серое, а рот просто чуть-чуть приоткрыт. Глаза у нее не открывались, Джеймс еще вчера пробовал открыть ей глаза, чтобы посветить в них фонариком.
Джеймс отталкивается от Кристины и летит в отсек, чтобы убедиться, что никто не взял его еду. На пути ему попадается Андрей. Эти русские постоянно норовят отобрать у него еду! Джеймс хватает русского за воротник куртки и, упираясь другой рукой в переборку, с силой направляет Андрея в противоположную сторону. Русский летит головой вперед и ударяется о какую-то приборную доску.
- Урод! Вор! Сволочь! - кричит Джеймс, но русский даже не морщится от боли, не говоря уже о том, что он как-то отреагирует на оскорбления.
Убедившись, что запасы еды на месте, Джеймс возвращается к Андрею, чтобы попросить прощения:
- Послушай, Андрей, я не пересчитывал эти тюбики и батончики, но верю, что ты их не брал. Я тебе верю! Ты слышишь? Я тебе верю, гад!!!
Джеймс несколько раз бьет Андрея кулаком в лицо, держа его за воротник. Провал...
'Дорогая моя! Дорогая моя и любимая Мария!
У меня все хорошо. Тебе наверняка будет интересно узнать, что здесь очень много еды, мне надолго хватит. Очень жаль, что ты не можешь попробовать ее. Сначала она мне не нравилась, но потом я к ней привык. Я так счастлив, что полетел в космос. Хотя здесь не так интересно, как ты думаешь... Господи, что же это я все про космос и про космос.
Наверное наша малышка уже говорит 'папа'? Шучу! Как же ты ее назвала? А может у нас родился сын? Я же не знаю, моя дорогая... Я же так и не успел узнать кого ты родила и родила ли вообще?
Ты меня любишь? Мне здесь очень плохо, здесь становится холодно, я просил этого русского сделать в отсеке теплее, но он никак не реагирует на мои просьбы...
Но самое главное, что у меня еще много еды! Я обязательно продержусь и вернусь к тебе!
Три дня назад к нам пристыковался наш шаттл, там была эта Кристина, наверное ты помнишь, я показывал ее тебе, когда мы были на банкете. Ты тогда сказала, что она настоящая уродина. Ты была права, но не совсем. В ней что-то есть, но она мне не нравится...
Они все сошли с ума! Представляешь, они сказали, что внизу война... Они плакали, кричали, но я им так и не поверил. Я сделал им успокоительные уколы и они уснули. В это время связь с Землей прервалась и больше нам никто не отвечал. Андрей настроил камеры, и мы увидели, что внизу действительно все плохо. Я видел яркие вспышки света, словно тысячи солнц зажглись на Земле. Облака таяли на глазах. Но я понял, что эти русские меня обманывают. Я ударил Андрея и Николая по голове, а потом сделал им уколы. Мне пришлось это сделать, а вдруг они опять захотели бы меня обмануть!
Ты знаешь, Мария, я больше не хочу в космос. Здесь так холодно и одиноко, а дома наверное светит солнце, и ты кормишь грудью нашего маленького малыша, я только здесь понял, как я тебя люблю, и как я хочу к тебе прижаться и раствориться в твоей теплоте! Я хотел настроить камеры, чтобы посмотреть на тебя с высоты, но у меня не получается. Когда Андрей проснется, я обязательно попрошу его сделать это.
Странно, Мария, уже прошло три дня, но никто из экипажа не проснулся. Я наверное сделал что-то не то, но скорее всего это они сами убили друг друга. Я не могу убить человека, я врач! А меня они не стали трогать, потому что я им еще могу понадобиться, но почему они тогда убили Кристину, ведь она тоже врач.
Думаю, что они не стали меня трогать, потому что знали, что у меня родился ребенок. Поэтому я знаю, любимая моя, что я теперь отец! Я люблю тебя! Очень-очень! Сильно-сильно! ОЧЕНЬ СИЛЬНО!'
Джеймс плакал, но письмо не намокало, ведь слезы не капали на него, они просто улетали в стороны или опять прилипали к лицу. Джеймс оглянулся, у входа в отсек, где хранилась еда, никого не было. Стало совсем холодно, но еды еще оставалось много. До конца полета оставалось каких-то десять дней... У врача Джеймса МакКоллинза младшего из Миннесоты еще было время, чтобы найти где же на этом корабле находится почтовый ящик...