Как много тесных слов в запальчивости грея
Изверенным умом, лелея суть как прыть,
Испробовав тут мысль, где расцветет лилея,
Пытаясь суетно безмерно томность рыть,
И выносить на свет улыбку, промедленье,
В котором частота умильности чудесна.
Сказать пытаясь. Теша самомненье.
И в путах легких дерзновения - весна.
Она пришла. Любовь. Так думается вскользь.
Дыханье осаждается на вздохе, прытко.
И снова бунт очей, и слов насущных гроздь.
Не думает она же, что это только шутка?
Он знает что не так. Она внимает пылко.
Она дотошно по губам проводит, жаром.
Пыланье чувства. Знак языка ее, что тоже любит.
Нет, показалось. И еще одна попытка
Дослать ей слово страсти, дыхания ударом.
Она, дыханье затаив пока молчит.
И смотрит. Будто мимо, тут же прытко, веря,
Что сей истошный друг ее сейчас договорит.
Затем она поднимется, прознав на взгляде смех,
Осеяв лик мужской причудой тайны, споря
Будто с ним молчаньем веским, неся вздох,
Немного понимая сущность его "горя".
Не любит, факт. На слове поперхнулся.
Уже стоит и смотрит в коридор, уходит?
К лицу натруженному страстью прикоснулся,
Повел очами тут по комнате, ох, мрак души, болит...
Душа - болит. Посжалось сердце, пышет.
"Прости, не знала я что озабочен мною, что ж...
Но я с другим в пылу сгораю, влюблена".
Его хватает за кадык безудержная дрожь.
Старается сказать, о чем уже не ведая.
И пред глазами наглухо в тенях любви стена.
Что надмевает, ограждая сгорбленное "я".

Намеренье всестрастное сказать еще, испить
Ее прекрасный образ, в очи утопив 
Ее отказ, но оборясь - надеяться. На что. На что. Вина
Вгрызается, что опоздал. Но жажда жить
В ее любви, и страсти, гложет, и забыв
О том что сказано, вскочил, за руки трогая ее, и на...
Диване след тепла, сидели где, послед души.
"Я уезжаю завтра, навсегда, на край земли, мой друг".
Он изнывает в натиске моральном слепых потуг.
"Ты мне... коль хочешь... письма уж пиши".