Аннотация: Написано под влиянием невыносимой июльской жары.
Только бы добежать, только бы успеть. Это мысль гнала его вперёд и придавала сил. Его предупреждал об этом ещё покойный профессор Шутько, да он и сам не раз рассчитывал вероятность подобного. Одна миллионная, да что там, триллионная доля вероятности... Но это случилось. Он не знал, вовремя ли предупредил родных. Он не мог этого выяснить. Ему оставалось только одно - бежать.
Люди, непривычные к тревогам военного времени, двигались вяло, скованно, как будто плохо соображая, что происходит в действительности. Да и власти тоже хороши. До последнего не хотели признавать вероятность такого. Людей не оповестили. Коммунальные службы были не готовы.
И всё же он надеялся, что его жена уже дома. И что племянница успела добраться из института домой. А люди, люди... они были повсюду, безумные, дикие, как стадо... И это стадо сгоняли в метро. На ближайшие станции, в ближайшие входы... А он бежал домой. Ведь там, пусть и в маленькой, но уютной квартире, он мог переждать весь этот кошмар...
Детектор сработал на отлично, отметив возмущения задолго до того, как они начали проявляться. Хорошо, что он в это время возвращался с работы. А ведь он мог быть и простым обывателем...
Когда он вернулся домой, он хотел начать новую жизнь. У него были деньги. Много денег. Больше, чем даже у некоторых депутатов. Он хотел вложить их в какое-нибудь дело, выучить племянницу, сделать ремонт... И у него почти получилось. Но близкое дыхание Зоны давало о себе знать и вносило коррективы. Львиную долю заработка он действительно истратил на ремонт, превратив свою маленькую однокомнатную квартиру в настоящую сталкерскую берлогу, в которой можно было переждать даже сверхмощный выброс. Такой, как когда-то рассчитал покойный Шутько. А ещё больше денег он вложил в новый "Оберег" - третий в мире экземпляр комбинезона, способный стойко переносить все тяготы и лишения Зоны. Да, все три были у него, но он знал, что и в Зоне, и в мирной жизни они, скорее всего, пригодятся. И он оказался прав.
Температура резко снижалась. Ещё минуту назад стояла июньская жара, столь неожиданно обрушившаяся на город. А теперь уже ощутимо холодало. И ему оставалось только одно - бежать вперед, чтобы не замёрзнуть, чтобы успеть. Ведь до дома не так уж и много, всего пять минут бегом. Но этих пяти минут у него уже не было. Он слишком задержался в метро, пробиваясь во встречном потоке людей... И время уходило, не ждало его, и никогда не собиралось ждать. Он мог бы бросить рюкзак, как сделал бы это любой здравомыслящий человек. Но... В рюкзаке компьютер с расчётами, кое-какая нехитрая аппаратура и сканер. Отчаянно верещащий сканер выбросов и детектор аномалий в одном. И бросить его не решился бы ни один здравомыслящий сталкер.
Только бы добежать, только бы не замёрзнуть. Он уже искренне жалел, что сейчас не в Зоне. Там был бы и костюм, и снаряжение, и старенькая потёртая "Нива", верой и правдой возившая его по просторам аномалий. Но что говорить, город... Шорты да тоненькая рубашка, вот и вся одежда для города. И никаких комбинезонов, никаких "Оберегов". Не поймут.... И это в лучшем случае. А в худшем - посадят, ведь сталкерство до сих пор вне закона. Хоть и документы у тебя в порядке, и все разрешения есть. Общественный порядок, как же...
Холодало. Температура давно уже опустилась за ноль, становилось труднее бежать. Но нужно, нужно было добраться туда, где можно спокойно пересидеть этот кошмар. Он знал, многие не выживут. Очень многие. Вед сейчас лето, и никто не готов к такому. Да и толку-то? Через минуты похолодает до -40, через часы остынут дома, через день в домах начнут замерзать люди. Да и сейчас уже и ему самому приходится несладко. Перепад температур в 50 градусов - только после бани хорош. И сердце начинает тихонько сдавать. Но он не имеет права остаться здесь, на улице, застыв в отчаянном порыве. Он добежит любой ценой, и он это знает. И жена с племянницей на это надеются.
Да, не всем суждено пережить этот день. Вот уже какой-то бродяга привалился к забору, отчаянно хватая ртом воздух. Ему уже не помочь, нет времени. Только бы самому, самому спастись. А вот за спиной с громким треском взорвался асфальт, обнажив трубы. Значить, не видать соседнему дому горячей воды. А без воды не будет и тепла...
-35, и вот он, родной подъезд. Дверь примёрзла, замок с трудом поддался. Противно скрипнула примёрзшая к двери кожа на пальцах. Не важно, нарастёт новая. Главное, добежал, добрался. Ввалился заиндевелый, обмороженный в открытую дверь, на руки жене и племяннице... А значит, дошел, сумел сберечь оборудование, смог добежать до всегда тёплой квартиры, до убежища, в котором можно пересидеть даже запредельный космический холод.
А небо над городом быстро выцветало. Теряло глубокую летнюю лазурь и становилось болезненно-серым, на севере полыхали разноцветные вспышки близкого выброса. Как же хочется, чтобы обошлось, чтобы не задело город жестокое излучение... Но уже всё равно ничего не изменишь. Разум долго сопротивлялся, но всё же не выдержал. Забвение, мягкие объятия обморока... Теперь, на руках у любимых девушек, он может себе это позволить.