Как и в прошлый раз, перед выездом на поле сделали остановку, привели себя в порядок и перестроились. Впереди - Вайгар (справа) и Мирдир (слева). Понятное дело, верхом. За ними - пара дружинников с пиками. На пиках - флажки. На правой - баронства Кай, поскольку именно барон Кай снаряжал обоз. На левой - баронства Багол. По причине присутствия наследника баронства Багол.
Вообще, мода на эти флажки появилась совсем недавно. В начале лета. И уже напридумывали всяких правил. И приходится совот... сот... со-от-вет-ст-во-вать. Во!
Хотя кому приходится? Его Сиятельству?
Ха! Во-первых, он на своих землях, а во-вторых, он и до этого ко всяким обычаям относился, как... как князь. И вообще. У него свои обычаи. Княжеские...
Да и - припомнил Вай - тёмногвардейцы. Они ведь тоже без флажка ехали?..
Правда, их тоже ни с кем не спутаешь - кто ещё с таким количеством нежити разъезжает? Ну, кроме Его Сиятельства?.. Во-во.
Выехав из леса и отдалившись от него на пару десятков шагов, Вайгар взмахом руки отправил обоз и большую часть дружинников ставить лагерь, а сам с наследником баронства Багол, сопровождаемый двумя... знаменосцами?.. флажконосцами?.. пиконос... (Вай мысленно сплюнул: обычай придумали, а как называть тех, кто таскает эти флажки - нет), в общем, двумя дружинниками, направился к воротам деревни. Которые как и в прошлый раз, стоило к ним приблизиться, распахнулись. И тот же (хотя, может, и другой) мертвяк точно так же приветствовал их то ли кивком, то ли всё же поклоном. Поклонами. Причём Вайгара - первым! И - Вай только сейчас обратил внимание - ни его Гнедыш, ни Ветер Мира почему-то из-за близости немёртвого не обеспокоились. И кони флажконосцев стоят тихо. И когда на лесной дороге с тёмногвардейцами разъезжались...
"Нужно будет, как вернёмся, отцу рассказать", - решил Вайгар и, набрав в грудь побольше воздуха, объявил:
- Его Сиятельству князю Гельду Проклятому от баронств Кай и Багол! Люди!
- Его Сиятельство скоро прибудет, - после небольшой паузы объявил встречающий и, указав в сторону места, где обычно караванщики ставили лагерь, добавил: - Вы можете подождать там.
Его Сиятельство действительно прибыл довольно скоро. Пришлось подождать всего около часа, прежде чем сначала от деревни к проходу в долину метнулась стая костяных гончих, а потом на поле выбежала большая химера, виденная Ваем в прошлое посещение. Гончие при этом разделились на три группы - две заняли места по сторонам, а одна впереди. И вот в таком порядке князь и последовал на встречу с прибывшими. Ну а когда подъехал поближе, передние зверюги шустро убрались в сторону. И сразу после этого Вайгар, выдвинувшись на пол-лошадиного корпуса вперёд, сначала поприветствовал Его Сиятельство, потом выслушал ответное приветствие (от слуги, само собой, хотя кивнул при этом лично Его Сиятельство) и, наконец, представил своего спутника - Мирдира Багола, наследника барона Багола.
Мир тоже удостоился приветственного кивка-поклона, но в этот раз Его Сиятельство (слуга князя) ничего не сказал.
Закончив с приветствиями, они все вместе направились к лагерю, который уже успели развернуть обозники. При этом рядом с Его Сиятельством ехал Вайгар, а Мирдир - рядом с Ваем, приотстав на полкорпуса.
Конечно, лагерь не впечатлял - три телеги треугольником и три палатки между ними. Две для дружинников и одна для сыновей баронов. Зато был выставлен часовой! Он-то, когда кавалькада приблизилась, и подал сигнал, по которому из лагеря вывели согласившихся перейти на службу к князю. Вывели и построили, дабы Его Сиятельство, буде пожелает осмотреть кандидатов, не испытывал трудностей.
Его Сиятельство пожелал.
Спустившись (спрыгнув!) на землю, он внимательно, но в то же время ни на ком не задерживаясь, оглядел стоящих в шеренге. Потом ещё раз посмотрел на стоящих на левом фланге женщин, после чего слуга спросил, знают ли те, что, пройдя изменение, не смогут иметь детей.
Женщины заволновались, запереглядывались, одна даже, как показалось Вайгару, собралась покинуть строй, но в конце концов всё же осталась. Тогда слуга сказал, что сейчас они могут вернуться в лагерь, а через четверть часа те, кто не передумает, пусть соберутся на этом же месте.
Строй рассыпался, и люди кто быстро, а кто не спеша потянулись к лагерю. Князь же повернулся к баронским детям: - Его Сиятельство спрашивает, как здоровье барона Кай и его наследника, - тут же пояснил слуга...
Сначала разговор шёл о здоровье Кайгара Кая-старшего и членов его семьи. Затем перешёл на дела в баронстве. Его Сиятельство поинтересовался, появлялись ли твари, сильно ли шалят на дорогах, есть ли новости с восточных земель...
Польщённый вниманием, Вайгар, стараясь говорить размеренно, отвечал подробно и обстоятельно. Его Сиятельство слушал внимательно, не перебивая, и лишь время от времени задавал через своего слугу уточняющие вопросы. Так что говорить пришлось много, Вай даже слегка охрип. Зато грело завистливое сопение Мира над ухом...
Наконец, вызнав, что ему было надобно, Его Сиятельство перевёл взгляд на Мирдира, Вайгар же получил возможность отдышаться.
Когда люди стали собираться, Его Сиятельство спросил у Вайгара (!), отправятся ли они обратно сегодня или могут подождать с отбытием до завтра. Вай ответил, что подождут, и Его Сиятельство, объявив, что согласные на изменение должны следовать за ними, сел на химеру и направился к лесу. За ним, пешком, слуга, а за слугой потянулись и остальные. Костяные гончие опять перестроились: две стаи растянулись редкими цепочками по бокам от колонны, третья же развернулась позади. Люди занервничали, но заметивший это слуга что-то сказал первому идущему за ним, тот передал следующему, и вскоре все успокоились...
Стоило последней костяной гончей скрыться за деревьями, как на Вая посыпались вопросы. И первым из них был, почему князь не разговаривал сам. Вайгар, который уже наговорился, казалось, на всю оставшуюся жизнь, едва не рявкнул: "Потому что!" Однако вовремя вспомнил, что Мир всё же родственник, и стал отвечать. Так же, как перед этим - Его Сиятельству: неторопливо и обстоятельно. И начал с повторения того, что однажды им всем объяснил отец - что Его Сиятельство следует называть именно Его Сиятельством, даже мысленно. Чтобы привыкнуть и потом случайно не ляпнуть чего где не надо. Либо при самом Его Сиятельстве, либо при том, кто может Его Сиятельству об этом рассказать. Поскольку добрых людей...
Конечно, Его Сиятельство может и не разгневаться, однако впечатление о себе испортишь точно.
Затем Вай объяснил, почему вместо Его Сиятельства говорил слуга, почему желающим измениться дали возможность подумать ещё раз, почему...
К тому времени, когда Мир наконец угомонился, Вайгар уже готов был забыть о родстве и послать любопытного куда подальше. Однако сдержался и впоследствии очень гордился проявленной сдержанностью...
На следующий день Его Сиятельство с сопровождением появился только ближе к полудню. Передал (через слугу) Мирдиру кувшинчик мази для барона Багола с наказом втирать понемногу в поясницу перед сном. После чего заговорил (опять же через слугу), с Вайгаром, попросив передать отцу, что вырастить новое не получится. Но можно будет приделать подходящее, когда оно появится. И если это подходит...
Всю обратную дорогу, до самого замка Кай, Вайгар то и дело ловил на себе завистливые взгляды Мирдира...
* * *
Второй десяток первой сотни Первого (и единственного) егерского полка графства Лейн был славен в узком кругу лучшим следопытом, лучшим богохульником, лучшим рассказчиком всякого рода баек и побасенок и самым большим вралём. В одном лице. И хотя в десятке (да и в полку тоже) присутствовали и другие неординарные личности, никто из них не совмещал в себе не то что четырёх, а даже двух достоинств.
Увы, перечисленные четыре достоинства шли в комплекте с одним, но очень большим недостатком. Их носитель, вдобавок ко всему, был невероятным разгильдяем! Опоздать на построение, удрать вечером в город и явиться только под утро, притащить в расположение несколько кувшинов вина - самые безобидные из его выходок, на которые и внимания почти не обращали. Ибо ждали, когда сей персонаж отколет что-нибудь этакое. Что-нибудь, что подскажет его невероятно извращённая фантазия...
Зато во время выходов куда что девалось! Просто невероятные собранность, настороженность и внимательность, благодаря которым уже который год их десяток считается лучшим в деле охоты за бандами и контрабандистами.
И благодаря которым их оторвали от пусть и не очень славного, но зато прибыльного дела на западе и отправили на восток графства. Где за последние пять дней бесследно исчезли уже три десятка егерей. Причём последний - как раз за те два дня, что они добирались до нового места охоты. Как ни странно, все эти два дня достопримечательность десятка выглядел задумчивым, на вопросы же, что с ним такое, ответил: "Плохие предчувствия".
К предчувствиям егеря относились не просто серьёзно, а очень серьёзно, и потому, прибыв на место, командир десятка первым делом поставил о них в известность вышестоящих начальников. Те тоже не стали отмахиваться, а выдали десятнику амулет связи и пообещали, что на ближайшем стационарном посту в состоянии повышенной готовности будет дежурить ещё один десяток.
Строго говоря, сделать что-то ещё местные начальники просто не могли, и потому десяток, получив положенную долю напутствий и пожеланий, отправился на охоту. И вот уже четвёртый час, растянувшись недлинной дугой, бойцы десятка шли за следопытом. Вставшим на след следопытом.
До наступления темноты оставался ещё час, когда следопыт вдруг сделал знак остановки и скользнул в узкий проход в стене кустов. А ещё четверть минуты спустя оттуда послышалось такое заковыристое богохульство, что слышавшие его егеря невольно стали оглядываться в ожидании немедленной и неотвратимой божественной кары. Однако боги то ли не обратили внимания на высказывание смертного, то ли решили, что оный имел все причины для подобной дерзости. Иными словами, наказания не последовало, и десятник, на всякий случай набрав в грудь побольше воздуха, скользнул вслед за следопытом...
...чтобы через пять шагов остановиться рядом с ним на краю оврага, на дне которого, кое-как прикрытые ветками...
- Они все здесь, - с отчаянием в голосе проговорил следопыт. - Здесь и там, - он указал сначала направо, а потом налево, где виднелись ещё две такие же кучи.
Десятник испытал очень сильное желание повторить один из недавно услышанных оборотов, однако сдержался - кто их, этих богов знает, как бы не стало ещё хуже. Вместо этого он вытащил из-за пазухи выданный амулет, сжал его в руке и, сосредоточившись, отправил сообщение: "Нашли. Всех". Теперь нужно было выбраться на дорогу, встретить подкрепление и вернуться сюда. Позаботиться о павших.
Удара, перебившего ему позвоночник и расплющившего сердце, десятник не почувствовал...
Стряхнув с руки сначала труп, а потом и кровь, унтер-офицер Кувис отошёл в сторону, чтобы не мешать подчинённым хоронить мёртвых. Овраг для этого, по мнению Рога, подходил как нельзя лучше. Глубокий и с крутыми склонами, что затруднит бегающим падальщикам доступ к трупам. Сначала. А потом это место найдут и тела перезахоронят. А может, и не перезахоронят - это ни Рога, ни группы уже не касается. Они свой долг в отношении мёртвых выполнили. Теперь только оставить несколько неявных следов, чтобы те, кто будет разыскивать пропавших, не заблудились. И успели осмотреть лежащих здесь до того, как те сгниют. И удивились: ни одного убитого оружием, ни одного признака, что это сделали немёртвые, и даже ветки, которыми укрыли покойников, не срублены с ближайших деревьев, а сорваны. И пусть гадают, кто бы это мог быть...
Бросив последний взгляд в овраг, Кувис оглядел привычно построившихся подчинённых и скомандовал: "Уходим!"