Бледный Лис : другие произведения.

Тудымка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что же такое получается? Это значит, никому никогда верить нельзя? Всю жизнь живи и оглядывайся? Каждое мгновение? А не то, тебя вдруг невзначай отравят или в машину запихают. Или ещё что похуже. Не знаю что.... Душу вынут....

   Сколько я на эту стенку смотрю каждый раз она как будто другая. Разная она каждый раз.... Ну, если даже и не каждый, то частенько.....
  То манящая какая-то.... Проведёшь по ней ладонью медленно, каждую неровность пальцами чувствуя, и ещё хочется. То пытливая.... Выковыриваешь ногтём камушки из глины, старые царапки изучаешь.... Интересно ведь.
  Или вдруг неизвестно откуда взявшимся счастьем переполненная. Настолько, что хочется прижаться к ней посильнее и обнять даже.... Вот до чего....
  Да-а. Если б сейчас так. А то тошно, до не могу. Даже глядеть на неё тошно.
  И когда Жихарь соберётся, наконец? Тканей, говорят, наткали достаточно.... Чего тянуть? Ждёшь, ждёшь.... Все бока себе отлежал.
  И бабка Родимка ещё песочит без конца.... Вон она за прялкой сидит, жужжит веретеном.
  - Эй, Тудымка, - слышу опять голос её скрипучий. - Не надоело на лавке-то валяться? Хоть бы, наконец, делом занялся, каким. Сколько можно тебя теребить...? И в кого ты уродился такой...?
  - Да есть у меня дело, - огрызаюсь я. - Вот скоро опять на торги пойду....
  - Велико дело чужое добро таскать, - не уймётся никак бабка. - За гроши-то....
  - Да возьму я, возьму, - говорю. - В этот раз мешок гороху да пряжи твоей.... Сказал же, договорился я. Поторгую.... Попробую.
  - Договорился он, - заворчала старая.... - Сам-то торговать хоть умеешь? Тебя там небось как липку обдерут. Вернёшься без штанов.... И без товару....
  Ну всё, пошло - поехало. Теперь не остановишь.... Нет... слушать всё это я больше не хочу.... Сколько можно? Пойду-ка я лучше погуляю. И брат сегодня как раз на стене дежурить должен. С ним постою немного. А потом к Синице, бражки выпью с горя... да со скуки.
  Только неужели мне уйти, кто даст спокойно...?
  Не успел с лавки подняться....
  - Куда собрался...? - слышу.
  - К Ухвату. Он дежурит сегодня....
  Сказал, и пожалел об этом тут же. Бабке о брате напомнил, будто масла в огонь подлил.
  - Знамо дело дежурит. Он не такой как ты. Он без дела шататься не станет.... Это ты уродился незнамо в кого..., - разошлась бабка не на шутку. - Хоть бы братца что ли попросил.... Пристроил бы он тебя куда-нибудь на охрану. Не последний человек как-никак. Старшим скоро будет, говорят.... Лукавка, вон, бегает за ним. Бобора всё-таки дочка-то. Не тебе чета.... Да неужели ты попросишь.... На лавке лежать, да у Синицы....
  Не стал я дальше слушать.... Ушёл и дверью хлопнул....
  Ну и что.... Ну Лукавка.... Подумаешь.... Не такая уж она и красивая. И имя ей совсем не подходит.
  Её надо было не Лукавкой, а Добрявкой назвать. Или Жалейкой. Она одна ведь уродов этих жалеет. Выплевков.... И подкармливает их из жалости. Не ради смеха как остальные, а из жалости.
  И как это у неё получается...? На них чтоб без отвращения смотреть, и то привычка нужна.
  Один тут, из Шестаков притащился, никогда раньше Выплевков не видел..., так чуть со стены не свалился от страху.
  Одна нога у них, понимаешь, подлиннее..., только всё равно короткая и кривая, а другая ещё корче. Раза в два, наверное.... А руки такие же, как и ноги, только наоборот. И ходят они, длинной ногой ступают и на длинную руку опираются. Короткой рукой хватают и бьют не сильно. А чтобы сильнее бить, они длинной рукой от земли отталкиваются и с размаху лупят.
  Здорово они лупят. Так, что смотришь на них, за корку хлеба или за другие, какие объедки дерущихся, и думаешь, и как это они до сих пор друг дружку не поубивали...?
  А называют их все по-разному, и Огрызками, и Коркорами.... А мы, те кто помоложе, Выплевками в основном.... Потому, что однажды Горбатый Луй сказал..., как сейчас помню:
  - Знаете, мелюзга, почему они такие все кривые да перекошенные? А...? Что не знаете? То-то.... А я вам скажу.... Просто, Он пережевал их и выплюнул....
  И пальцем в небо ткнул....
  Мы стоим, молчим.... Не знаю, все поняли или нет, может просто спросить стеснялись..., я-то сразу догадался..., и только один Ухват не постеснялся и спросил:
  - Дядька Луй..., а кто он-то?
  - Бог, вот кто. Дурья твоя башка.... - ответил Горбатый Луй и Ухвата по носу щёлкнул.
  С тех пор и пошло, Выплевки да Выплевки.
  Хотя, если честно, не очень-то я в это верю.... Про Бога-то.... Бабка Родимка, по крайней мере, мне ничего такого не рассказывала. А уж она-то до всяких сказок горазда.... Выдумал Горбатый Луй всё, похоже.... А в общем..., ему наверное виднее. Его самого-то Бог совсем немножко не дожевал....
  А на улице-то уже вечер, смотрю. Небесное пламя догорает.... Последние отблески над стеной сверкают. Пока до стены дойду, думаю, догорит совсем.... Ну и ладно. Оно ещё и лучше. Все те, кто полюбоваться на него пришли, по домам разбредутся, и с Ухватом спокойно можно будет поговорить. Не люблю я, когда в разговор посторонние встревают.... А пламя-то это я уж столько раз видал, что и не сосчитать. Так что лишний раз пропустить не страшно. Хотя, красивое оно, конечно.... Жутко красивое.
  Там, за стеной поле. Огромное. До самого горизонта. И такое ровное и гладкое, что когда алое солнце на закате клонится к земле, то, всё вокруг, и небо, и особенно это поле, тоже становятся алыми. Зарево такое, будто, в самом деле, пламя какое-то небесное пылает.... Засмотришься иногда. Глаз не оторвать.
  Оно, может, ещё красивее было бы, если б не башня, что посреди поля торчит и собой и тенью своей всё зрелище наше режет пополам. Нехорошая это башня, зловещая. И не только потому, что вид нам загораживает.... Каждый вечер протягивает она в нашу сторону тень свою длиннющую, и только совсем немного не хватает ей, чтобы до стены дотянуться. Но поверье такое есть, старики говорят, что всё-таки однажды достанет она до стены нашей, и прожжёт её насквозь, а то и вообще полностью обрушит.... Вот так.... А как нам без стены? Без стены нам никак. Она же нас от Выплевков защищает. Если они к нам прорвутся, то всё, конец. Выплевки нам жизни не дадут. Они ж всё порушат, поломают. Кур передушат. Посевы повытопчут.... Беда, в общем.
  Правда не совсем понятно с чего это вдруг тень стене такой вред причинить может? Вон их сколько днём-то, да и вечером тоже, и не одна ещё ничего плохого не сотворила, не прожгла и не обрушила.
   Я об этом у Луя Горбатого спросил однажды и он мне сказал:
  - Всё что нам дадено, может быть и отнято. И будет отнято. Понял? Да...? Вот, дадена человеку жизнь, и будет отнята она когда-нибудь.... И никто не знает когда.... А почему так? А...? Да потому, чтобы страх человек испытывал. Без страха-то знаешь, сколько бед натворить можно? И себе навредишь и людям. Поэтому-то страх и есть.... Ведь знаешь ты, что жизнь у тебя отнята будет. Понял? Да...? Так же и со стеной. Отнята она будет у нас, потому как дадена....
  Так ответил мне старый Луй. И опять же странно. В другой раз он совсем по-другому говорил, мол, что будет, то будет, чего не будет, того не будет. И бояться того, что будет глупо, потому, что оно всё равно будет. А бояться того чего не будет, ещё глупей, потому, что его не будет никогда. Правда, не помню, по какому поводу было это сказано.... А может это и не он, вовсе говорил...? Но насчёт стены, в одном Горбатый Луй прав, бабка Родимка подтвердила, и старик Пискарь подтвердил, точно, дадена нам она, не делали её наши предки. Когда они здесь появились, стена уже стояла. Только Луй говорит, что готова она уже была, а бабка Родимка и старик Пискарь по-другому рассказывают. Рассказывают они, будто её, как раз, достраивал тот Чёртов камень, что сейчас у реки стоит. Будто ползал он по стене туда-сюда и там где он проползал, стена немного выше становилась.... Строил он, значит, её. Так получается.
  Трудно мне это представить, конечно. Как такая здоровенная штука, в высоту выше меня, длинная, округлая, что десяти человекам не обхватить, может по стене проползти? Не удержится она там, свалится. А Родимка и Пескарь в один голос твердят, мол, ползала она, ползала и всё тут. Им их деды и бабки про это рассказывали. Но вот только больно уж быстро она, говорят, там наползалась. Может, случилось с ней что-то или работа её закончилась, кто знает? Но зачем-то на землю она спустилась и замерла....
  Простояла эта штуковина возле стены почти до нынешнего времени. Я её еще там помню стоящую. Вся она мхом и лишайником поросла.... Каменюка, вот как её называли тогда, или Пустышка, потому, что если палкой по ней лупануть, звук раздаётся такой, словно пустая она внутри.
  Только нет, не пустая, конечно, она. Пустое, оно обычно лёгкое. А эту..., ни двум, ни трём, ни даже десяти человекам с места не сдвинуть....
  Вот.... Потом, когда я ещё мелким был, появился один.... Забыл я, откуда пришёл он. Но не из Шестаков, это точно. Из более далёких мест.... Из Лупышей, может...? Звали его вроде как Проныр. Да, так вроде.... Увидел он, значит, Каменюку и загорелся тут же.
  - Так она ж железная, - говорит. - Давайте я её разломаю. А всё что достану изнутри, поделим меж собой. Чего добру пропадать?
  Наши-то не сразу согласились.... Как это разломать? Её же не будет тогда. А к ней уже, вроде, все привыкли, и не мешает она никому. А Проныр.... Не такой он видно, чтобы сразу отступать. Ходил, уговаривал, давайте, да давайте, давайте, да давайте. Пока Бобор, ещё тот, старый, батька нынешнего, не сказал:
  - Чёрт с тобой, разбирай. Не отвяжешься ведь.... Да и железо лишним не бывает....
  Кое-кто потом поговаривал, что этими словами он неудачу накликал.... Были такие разговоры. Бабка Родимка, тоже высказалась. " Не трогай Чёрта, пока он спит" - проворчала она, помню. Но это было уже после..., а сначала-то все, кто мог, пришли посмотреть, как Каменюку курочить будут.
  Стоим мы, смотрим, как Проныр молот взял да зубец железный, подумал, прикинул, место выбрал и как начал долбасить.... Такой грохот, такой шум поднялся, что хоть прочь беги, куда подальше. Люди уши позакрывали, щурятся, а этому всё нипочём, знай себе, бьёт да отгибает, бьёт да отгибает.... Дыру в Каменюке проковырял, заглянул туда, а потом и руку засунул. Те из наших, кто посмелей и полюбопытней, к дырке поближе подошли, тоже внутрь заглянуть захотели....
  И вдруг попятились все. Проныр, ни с того ни с сего дёргаться начал. Необычно как-то и странно. Никогда я такого прежде не видел. Стоит он, значит, одна рука внутри Каменюки, другая сверху лежит, башка запрокинулась, глаза выпучились, изо рта звуки раздаются:
  - У..., у..., у....
  А сам дёргается, дёргается....
  Не знаю, долго ли он ещё так..., ели б у него, в конце концов, ноги в коленях не подкосились, и если бы руку свою он из дыры не выдернул, на землю заваливаясь.
  Я, честно говоря, подумал, что там, в Каменюке сидит кто-то. Чудище зубастое. И это оно пыталось у Проныра руку отгрызть. И, наверное, не я один был такой. Многие, наверное, так подумали. И Бобор тоже, когда Проныр уже на земле сидел и дрожал, руку к груди прижимая, первым делом проверил, не отгрызенная ли она у него. Недаром же кровь-то течёт.... Но оказалось, нет, целая рука. Не покусанная даже. Ссадил её Проныр просто об острые края дыры.
  Заглянул Бобор в лицо Проныру, прищурился и спрашивает:
  - Эй, Пронырка. Ты чего? Жив ли?
  Тот в ответ головой покачал только.
  - Что хоть случилось-то? Скажи, - дальше спрашивает Бобор.
  - Сам не знаю..., - ответил Проныр не сразу. - Я такого ещё никогда не испытывал.
  - Не испытывал, говоришь? - усмехнулся Бобор. - Ну и каково это Пустышку внутри потрогать?
  А Проныр подумал немного и отвечает:
  - Будто сто чертей тебя за душу трясут. Вот каково....
  После такого дела все наши с опаской поглядывать на Каменюку стали. И старались теперь стороной её обходить. Палкой, тоже, по ней больше никто не лупасил.... Ну а вечером она и сама от нас уползла.
   Те, кто свидетелем был, как это происходило, говорили, будто зажужжало внутри неё что-то, захрустело. Зашевелилась она, приподнялась.... А что дальше-то..., рассказывать некому. Испугались люди, что черти из дыры полезут и разбежались по домам. Видел ещё кто-то мельком ползущую тень.... И всё. Уползла Каменюка. Только не заросшее травой пятно после себя оставила и странные следы. Будто что-то катили, а что-то волокли.... По этим-то следам её и нашли потом возле реки. Там она и стоит до сих пор. Мхом ещё больше поросла. Но теперь уж её не Каменюкой и не Пустышкой называют, а Чёртовым камнем....
  Я потом бабку Родимку спросил:
  - Откуда же черти взялись, если ты сама говорила, будто нас сюда Ангелы переселили и всё для нас тут обустроили?
  А она мне:
  - Где Ангелы есть, там обязательно и черти заведутся....
  Так-то....
  
  ...Ну вот, как я думал народу на стене никого, все по домам разбрелись, Ухват один корки вниз кидает....
  - Не интересно совсем, - говорит. - Двое Выплевков всего. Да и те вялые какие-то. Драться не хотят.
  Последнюю корку кинул, плюнул ей вслед, на меня посмотрел и сказал:
  - Подожди, припрутся ещё. Как только Лукавка покажется, тут же целая орава набежит. Со всех щелей повылезают. Будто чувствуют они её....
  - Понятно дело, - говорю. - Любая тварь чувствует, когда к ней с добротой.... А человек и подавно....
  - Ещё один..., - пробубнил Ухват недовольно, и так глянул на меня, что как-то неуютно даже стало.
  - И эта тоже: "Люди они. Люди...". Да какие они люди? Ты глаза-то разуй....
  - А что? Чем не люди? - отвечаю, посматривая, как те двое на земле сидят, рты пораскрывали, снизу на нас смотрят.
   И сказал я это вовсе не из-за того, что на самом деле людьми их считаю, а чтоб брата позлить. Не знаю даже зачем. Захотелось. Вредный я, что ли такой?
   - Вон, - говорю. - Руки, ноги есть, какие-никакие, голова тоже.... А то, что....
  - А для меня, - не дал мне Ухват договорить. - Чтобы считаться человеком рук и ног недостаточно. Понял...? Они ведь даже разговаривать не умеют. Знают только своё: "Кор, да Кор".... Это что, по-твоему, разговор? Каркают как вороны. Тоже мне люди - человеки....
  - Ну, так.... Поэтому и получается, - говорю я. - У тебя двое, а у Лукавки целая свора. Потому что она добрая, а ты злой. И....
  - А ей доброй быть легко, - снова перебил меня Ухват. - Она всегда жила и горя не знала. Голодала ли она когда-нибудь...? А? А под окнами ходила, побиралась? Разве её палкой гоняли? А кричали ей вслед: "Пошёл прочь дармоед"? Ей всегда доставались улыбки и похвалы, а мне тычки и затрещины.... Поэтому для неё все вокруг люди и человеки, а для меня.... Я пять лет у Кота Взъерошенного на побегушках был. И на службе и по хозяйству.... Легко ли мне было...? Ладно хоть кормил ещё хорошо.... Зато подкармливал пинками. Это сейчас я у него из стражи лучший, а тогда, по первое число самый первый и получал.... И с чего это я вдруг всех подряд людьми считать должен? Для меня так, знаешь ли, пускай у тебя руки и ноги, и даже голова, но если ты в жизни ничего достичь не смог, то ты для меня никакой не человек, а лягушка.... Понятно...?
  Ничего я не стал говорить. Промолчал. Но это не значит, что я не понял для кого слова эти.... Понял я всё. И на что мой братец намекает, понял. Я оказывается для него не человек.... Вот так.... Не ожидал я такого, однако.... Ну ладно, что ж. Переживём как-нибудь.... Хотя обидно конечно.... Да уж.... И ещё один повод появился нахлебаться у Синицы с горя....
  - А эта-то совсем сдурела со свей жалостью, - продолжил Ухват как ни в чём не бывало. Будто и намёков никаких не было....
  Я даже засомневался. Может и не для меня всё это сказано, а так, к слову пришлось.... А братец-то разошёлся как, чуть ли не кричит и руками уж начал размахивать:
   - Ты представь...! Предложила мне, чтобы я её на верёвке вниз спустил. Слышишь? Да? Вниз...! Они, видишь ли, не слушаются, дерутся. Сверху урезонить их у неё не получается, так она решила прямо с рук их кормить.... Я ей говорю: "Ты спятила? Они же тебя растерзают вмиг". А она, видишь ли, верит, что их можно вразумить. Видишь ли, она искру разума в их глазах разглядела.... Какая на хрен искра?! Как вообще можно отсюда что-то там, в зенках их чёртовых, разглядеть...?! Как?!
  Смотрю, совсем Ухват распсиховался, запыхтел, головой мотает.... Успокоить бы надо его, наверное, словом каким-нибудь. Да только в голову ничего не приходит, кроме: "Всё будет хорошо".... Чушь какая....
  - И ведь её не переубедишь, - поуспокоившись немного, сказал Ухват. - Мне иногда даже кажется, что не доброта это вовсе никакая, а упрямство дурное.... Вот хочу так.... И всё.... Вон Лущина. У неё семеро по лавкам и все полуголодные.... Почему она их не жалеет? Почему не их, а этих уродов...? Почему...? Да потому.... Дурость всё это. Упрямство и.... Дурость.
  И снова я промолчал. Про себя только: "Да, намучаешься ты с ней Ухватушка, если женишься вдруг. Она хоть и добрая, но и избалованная тоже. Да и характер есть...".
  - Ну вот. Слышишь, закоркали? - говорит брат, в плечо меня толкая. - Значит, идёт.... Легка на помине. Сейчас опять своими идеями меня кормить начнёт....
  А ведь и в самом деле, собралась под стеной, Выплевков, целая толпа.... Голосят, суетятся, бошки вверх позадирали, да рты свои раззявили. Тут и Лукавка на стену поднялась, мешок с собой притащила.
  На мостки его скинула, отдышалась немного....
  - Здравствуй, Тудым, - говорит, выдыхая тяжело. - Давно тебя не видела. Как живёшь-то?
  - Да ничего, - ответил я. - Живу потихоньку....
  А потом, помявшись, добавил:
  - Ладно. Пойду, пожалуй.... Дела у меня ещё....
  - Знаю я твои дела. У Синицы опять засядешь..., - высказался братец. Не упустил возможности.... А сам стоит, надулся, как мышь....
  Ничего я не стал говорить. Рожу скорчил, мол, не знаю, как получится. И пошёл себе.... Пускай со своими делами сами разбираются....
  Но перед уходом ещё раз со стены вниз, на Выплевков, посмотрел. Искру в глазах у них разглядеть попытался.... Только ни черта я не разглядел.... Может из-за сгустившихся сумерек.... Хотя по идее, в темноте-то искры лучше должно быть видно.
  Да ладно, шутка это конечно. Что я не понимаю...?
  И ещё. Когда по ступенькам спускался, оглянулся.... Стоят эти двое, друг к дружке прижались. Целуются....
  Не знаю..., не знаю.... Но кажется мне, что крутит она им как хочет.... Как и папашкой своим. А иначе, как бы он, свою дочку на ночь глядя, да ещё одну, гулять отпустил? Крутит. Как есть крутит.... А Ухват-то что ж...? Не видит что ли...?
   Да ну их. У них своя жизнь, а у меня своя. У них своя забота, а у меня своя. И пути у нас, похоже, разные.... Мой, например, прямиком к Синице....
  У Синицы хорошо. Всегда есть с кем поговорить. А если разговаривать неохота, в уголок забиться можно. Сидишь себе, в кружку уткнёшься. Смотришь, как люди время проводят, пьют, веселятся, песни поют, или дерутся, например.... От такого веселья и самому, может, полегче немного станет.
  И вот, как интересно получается, шёл я туда с одним настроением, а пришёл совершенно с другим. А случилось это потому, что по дороге встретился мне Жихарь, тоже видно дома-то не сидится....
  - Всё, - говорит. - Готово. Хоть завтра можно выходить.... Но лучше, денька через два....
   Два дня? Ха.... Да разве ж это срок? Два дня пролетят не заметишь. Сегодня у Синицы посижу, завтра проснусь попозже, да полдня проболею, на следующий день выхожусь, вот тебе и всё. Кончились дни.
  Кончились дни ожидания... и безделья тоже. Дальше, трудней. До Дымов путь не близкий. Тянешь эту тележку по траве..., дороги-то нет, если б по одному и тому же месту ходили туда - сюда почаще, намяли бы, может, а так.... Трава ещё высоченная под осень. За день так утаскаешься, ни ног, ни рук не чувствуешь. А таких дней, сколько ещё впереди...?
  Так вот.... Тянешь эту тележку и мечтаешь скорей обратно домой вернуться, на лавке поваляться, стенку ногтём поковырять.... А ведь совсем недавно от тоски загибался. Мечтал о торгах. И вот уже всё, накушался. И как же получается? Живёшь себе, живёшь..., так, не хорошо не плохо, как все. Но постоянно как будто чего-то не хватает. Какие-то стремления одолевают, желания.... Постоянно хочется чего-то.... Чего-то ещё.... Как недокормышу....
  Да.... Тут главное поменьше думать. И себя поменьше жалеть. А то расклеишься на середине пути, и совсем невмоготу будет. А с середины-то как раз овраги начинают попадаться то и дело, с перелесками, и местность холмистой становиться. В гору-то тащить тяжелее горазда. А с горы, тоже.... Только и смотри, как бы тележка твоя тебя не перегнала и не ускакала чёрт знает куда.
  В перелески заходить приходится все чаще. И они больше и гуще. Это уже почти лес, но только почти.... Настоящий-то страшный даже на вид, до чего он высокий и тёмный....
  И как люди в лесу живут? Не понимаю. Там даже неба не видно толком.... Хотя.... Если бабке Родимке верить, то наши предки, ещё до того как сюда переселиться, тоже среди леса жили.... И жили бы дальше там, если б не Вороньё.
  А стоит о лесе подумать, начинаешь небо у горизонта разглядывать, не курятся ли дымки? И хоть знаешь, что далеко ещё, что не скоро покажутся они, но всё равно время от времени, да и поглядываешь.
  Потому что дымки это они самые Дымы и есть. Это конец пути, это долгий отдых.... Пока, там, торги-то пройдут, отдыхай себе....
  В этих Дымах люди живут мастеровые. Те, кто железо всякое куёт. Дымами-то мы их называем, а как они сами себя зовут, я не знаю, не спрашивал....
  Помню, впервые сюда пришёл, глупый ещё был, дурной, Жыхаря всё пытал, почему да почему они так далеко забрались? Больно уж топать долго.... Не знал ещё, что для ковки уголья нужны, а для угольев нужны деревья.... Много деревьев нужно. Да.... В прошлом году это было.
  Кроме того само железо из руды делают. А руду добывают Рудокопы. Там, за холмами, в предгорье они пещеры роют. Видел я их. Один раз всего, правда. Приходили они на торги.... Не знаю, вожаки, что ли какие? Важные все, степенные..., бородатые. А сами-то.... Не то чтобы смешные..., но....
  Больно уж они на Выплевков похожи.... Вот если руки, ноги, Выплевкам выровнять, волосья там где не надо - повыдергать, а куда надо - вставить, да приодеть..., то от Рудокопов их будет не отличить. Такие же невысокие, плотные..., без шеи.... Колобахи на ножках.... Как бабка Родимка мне мелкому пекла.... Помню ещё, руки - ноги отгрызу сперва..., голову ещё, а потом уж всё остальное доедаю.... Ну..., в общем неважно....
  Так вот, из-за этих Рудокопов у меня с Жихарем спор вышел. Я пораскинул тут..., и пришла ко мне мысль. А может быть, Выплевки, те же самые Рудокопы и есть? Народились только уродливыми. Они ведь, говорят, в пещерах живут, под землёй. Как они там, без солнца, без воздуха свежего..., и вообще...? Может, поэтому-то и рождаются такие, раскуроченные все..., иногда, время от времени.... Их выгоняют. Зачем они такие-то...? И приходится им бродить везде как неприкаянным....
  Такая, значит, догадка моя. По-моему совсем неплохая.... Всё верно. Я думаю, так оно и есть на самом деле, ну или где-то очень близко....
  Вот только Жихарь со мной не согласился.
  - Ерунда какая-то, - говорит. - Получается ерунда.... Ну подумай сам, где Выплевки, а где Рудокопы.... И ещё стена между ними.... А потом..., ты хоть раз видел ребёнка Выплевка...? Я нет....
  Ладно.... Получается спор у нас? Хорошо.... Ты сказал, а я что? Думаете не найду, что на это ответить? Найду.... И нашёл. И ответил.... И ещё бы мог ответить. Сказал бы, мол, Рудокопы нор везде нарыли и по этим норам куда угодно могут попасть. Или ещё, мол, они Выплевков сначала растят, а только потом уже выгоняют. И горы.... Что, горы только на этой стороне? За стеной гор нет? А если горы есть, то и Рудокопы могут быть.... Да и вообще..., много чего ещё ответил бы, если б Жихарь не заворчал на меня:
  - Хватит выдумывать....
  И всё.... Спор наш закончился.
  Что тут ещё скажешь? Трудно спорить с человеком, который может тебе приказать заткнуться и не выдумывать.... Вот где ерунда-то получается.
  Понятно, что Жихарь меня не переубедил. При своём я остался.... А тут как раз рассказали мне кое-что.... Тот, что горох у меня покупал, рассказал. Мол, у Рудокопов поверье есть, будто предки их из зубастой пасти железного демона Аши вылезли. Понятно? Да? Выплевки изо рта, и эти тоже.... Так что Жихарь, я б на твоём месте призадумался бы. И со мной бы не спорил. Мастеровые-то Рудокопов получше знают. Вот так....
  Хорошо ещё, что наши предки, не из чьей-то там пасти появились, а просто через дыру в небе спустились на землю....
  Ну да ладно.... Главное, конечно, не всякие там споры, а торги. А торги-то для меня прошли удачно. Мешок гороху и пряжу удалось выменять на дюжину гвоздей и серп..., старый и без рукоятки, но ещё добротный.
  За то, что рукояти у серпа нет, хотел я ещё гвоздь выторговать, да куда там.... Этот, что горох у меня покупал, упёрся и ни в какую.... Чуть до ругани не дошло. Но потом сошлись-таки. Дал мне он вместо гвоздя какую-то железку мелкую. Диковинная такая штука, а для чего нужна непонятно. Как будто ключ какой-то..., чем-то похож, но... какой он может замок открывать, представить не берусь.... У этого спросил, он не знает. Говорит, что сам такую штуку точно не делал, и даже не помнит, откуда взялась....
  Ну и чёрт с ней.... Железка она и есть железка. Приспособим. Найдём куда.... Скажу, например, что это оберег такой, на шею вешать..., дужка у этой штуковины есть, и завитушки разные, тоже, для загадочности.... У Синицы дурачку какому-нибудь пьяному загоню. Их там по осени много собирается, из Шестаков больше. Они Жихарю свой урожай продают.... Сами-то в Дымы не хотят ходить. Может, ленятся, может, просто дороги не знают, а может и побаиваются. Дело-то такое..., небезопасное.
  В прошлом году было.... Урожай собрали хороший. И на торги много повезли.... Больше чем обычно.... Тележки под завязку нагрузили. Каждую пришлось тянуть вдвоём, одному не осилить. Жихарь ещё людей нанимал. Вот тогда-то я и попал к нему.
  Тянем мы всё это добро, пыхтим.... И вдруг выходят из кустов..., человек десять, что ли? Дорогу нам преградили. Мы остановились, смотрим, как они с ноги на ногу переминаются, переглядываясь и носами шмыгая. Помолчали немного, потом один из них спрашивает:
  - ...Куда направляетесь...?
  - На торги, - кто-то из наших ответил.
  А те ещё помялись немного....
  - Ну..., торгуйте, тогда, - говорят.
  И пошли себе потихоньку....
  Так вот.... Прав, я думаю, Жихарь. Эти люди пришли сюда не для того чтобы удачи нам пожелать. Похоже, недоброе задумали они. Не ожидали просто, что нас так много окажется.... Вот поэтому Жихарь-то и старается ходить всегда разными дорогами, что б избежать таких встреч....
  Ну, в общем..., что? Не переживаю я, из-за железки-то, уверен, пристрою её. А об остальном моём добре и речи нет. Разлетится всё вмиг, только выложи.... Так что в мыслях я уже всё распродал.
  Эти-то мысли, у меня такую тоску по дому навеяли, хоть бросай всё и беги.... Поскорей бы уж торги закончились. В обратную дорогу поскорей бы....
  Обратно идти, не то, что сюда. Всё наоборот. Сначала тяжело, холмы, овраги. А когда на равнину выбрался и чувствуешь, что почти дома, ноги сами тебя вперёд несут. И Жихарю уже не надо никого подбадривать, урезонивать надо.... Те, кто помоложе, да подурней, наперегонки гоняться начинают.... Тележки на кочках подпрыгивают, железо грохочет, того и гляди перевернётся всё и рассыплется. Жихарь руками машет, орёт: "Имущество угробите, паразиты!", затрещины сыплет во все стороны.... А вечером на привале жалуется: "Об ваши дубовые головы всю руку отбил". А этим-то что? Неужели затрещинами их урезонишь? Успокоятся ненадолго, а потом опять гонки начинаются.... И опять железо гремит на всю округу.
  Недаром сказал кто-то: "Туда ползём, поскрипываем - сюда бежим, побрякиваем...". Ну, хоть так повеселей. И дорога не такой длинной кажется....
  Вот ещё немножко, вот ещё чуть-чуть, смотришь и стена вдали замаячила. И уже не просто направление, а настоящая дорога вдоль полей побежала, протоптанная..., пыль поднимается из-под колёс.... Дальше речка. За ней Чёртов камень, с которым Жыхарь здоровается каждый раз, когда с торгов возвращается.... Потом опять поля, колосья колючие на ветру шелестят. Потом огороды. Дальние дворы. И всё. Дома.
  А в мыслях давно уже крутится, что как только у Жихаря плату заберу, тут же к брату.... Приду к нему и спрошу, что, мол, ты по-прежнему меня за человека не считаешь, или как? И горсть гвоздей ему под нос суну.... Ну..., хотя наверное, посмеётся он, невелико, мол, богатство-то.... Да, невелико. Так ведь это ж на первый раз. Дальше больше будет. И уж не потребуется за меня долги Синице отдавать. Я теперь сам кого хочешь угостить смогу. Это же торговля. Дело доходное. Не то, что дрова возить, плуг таскать или канавы рыть для полива.... Я-то знаю. Всё перепробовал. Да и стражником быть тоже не сладко. Торчишь на стене целый день, на солнце жаришься и следишь только, как бы какой-нибудь ротозей вниз не свалился, или чтоб не спихнули кого, по пьяни или по злобе. Вот.... А у торговца другая жизнь. Сбегал к Дымам да обратно и живи себе без всяких забот до торгов следующих. Красота.... И ни у кого язык не повернётся сказать, что ты ничего в жизни своей не добился.
  Да. Если всё у меня получится, здорово будет тогда.... Я даже представил себя на месте Жихаря. Вот интересно смогу ли я как он? Там где надо подбодрить и похвалить, а где и затрещину отвесить. Ведь это не так просто людьми-то командовать.... Очень непросто.... Ну, ничего..., может со временем и научусь....
  - Эй, Тудымка, - услышал я вдруг. - А ты что...? Вернулся что ли?
  Это Хрустень сказал. Он по дороге нам встретился. А я иду, понимаешь, ничего вокруг себя не замечаю.... Замечтался.
  - Ты что, правда, вернулся? - Хрустень снова спрашивает.
  Остановился я, посмотрел на его рожу удивлённую....
  - Как видишь..., - говорю.
  - М-м..., - промычал Хрустень задумчиво.- А чего так?
  - Ничего.... А что не надо было? - говорю я, на Хрустеня зло поглядывая.
  Никогда он мне не нравился. Да и я ему, наверное, тоже. В детстве мы вообще постоянно дрались....
  А Хрустень рот скривил, пожал плечами....
  - Да мне-то что? - говорит. - Всё равно мне.
  И пошёл себе дальше.... Да и я, тоже, пошёл.... И поначалу даже внимания не обратил на этот странный разговор. И только потом уж замечать начал, как люди на меня смотрят. Так же удивлённо. Здороваются и смотрят. Не здороваются и смотрят. А потом ещё долго смотрят вслед. Даже Жихарь сказал:
  - Ты как будто воскрес....
  А мне и самому не по себе. С чего это вдруг столько внимания...? А когда мы у Жихаря во дворе разгружались да плату получали, припёрся Горбатый Луй, узнать, как торги прошли, до всего ему дело есть, увидел меня и туда же:
  - Ты что, вернулся что ли? А? Один или как?
  - Да нет, - отвечаю. Жихарь и остальные парни, куда бы делись? - Не один. Все вернулись.
  - Ну и хорошо, - сказал Луй, головой кивая. - А то мы тут с ног сбились. Взяли, понимаешь, моду убегать. Бобор-то мужиков подряжал уж искать вас идти, да кому охота....
  Я стою, слушаю, рот открыл, не понимаю ничего. Кого искать? Зачем? И тут Жихарь вмешался. Горбатого Луя прервал:
  - Да что у вас тут случилось-то?
  - А что, он ничего вам не рассказал? - говорит Луй, кривым пальцем на меня показывая. - Они ж с Ухватом да с Лукавкой через стену перелезли и убежали. Понял? Да...? Два дня тому, что ли...? Переполох среди ночи поднялся, Лукавка, значит, пропала. Нет её, значит, нигде. Ухвата стали искать, думали, не с ним ли она? И его не нашли. Утром уж верёвку обнаружили-то. По ней они, видно, со стены спустились, значит.... И удрали. Куда? Зачем...? Незнамо куда удрали.... Сколько мы ни кричали, ни смотрели туда, вдаль-то, никого не высмотрели. Коркоры только шастают туда-сюда, а этих нет. Понял, да? А потом ещё сказал кто-то, мол, Тудымку давно никто не видел. Значит он тоже.... Значит, он на это дело Ухвата и подбил. Ухват-то что...? Не стал бы он такого придумывать. Простоват он, Ухват-то. А Тудымка мог. Он хитрый.... Понял? То-то....
  Рассказывает Горбатый Луй, а я стою с открытым ртом. Ни сказать ничего не могу ни подумать. Остолбенел.
  - Погоди-ка, дед, - Жихарь говорит. - Тудымка-то ведь с нами был....
  - Да...? - задумался Луй. - Вот оно, значит, как...?
  - Так, бабка Родимка же..., - пробормотал я кое-как, путаясь в мыслях и словах. - Она же знала.... Почему она не... это..., не сказала-то?
  -... Да говорила, вроде..., - ответил Горбатый Луй, подумав. - Так это когда уж...? Когда уж все решили, что ты сбежал. Понял, да...? То-то.... Значит не убегал ты? Значит вдвоём они? Получается, так... Больше-то всех Бобор переживает. Да.... Шибко переживает.... Мужиков всё пытается подрядить идти искать убегальцев-то. Да разве кому охота? Коркоры, вон, налетят, лапищами своими как вдарят.... И дух из тебя вон. Да и не живы уж они, поди. Слыхал я разговоры, будто съели их давно. Коркоры-то чем существуют? Подачками. А тут, значит, второй день пошёл, а под стеной никто не маячит.... Видно доедают уж нашу Лукавку-то....
  - Да уж прямо так и доедают..., - засомневался Жихарь....
  И тут начался меж ними спор, могут ли Выплевки съесть человека? Самый настоящий спор. Горячий.... Ещё бы, Горбатого Луя хлебом не корми, дай с кем-нибудь поспорить, и Жихарю с ним не так просто как со мной. Горбатого Луя не одёрнешь. Ему не скажешь: "Хватит выдумывать...".
  Но мне уже, в общем-то, было не до того.... Не стал я этот спор слушать. А побрёл потихоньку домой.... А дома... бабка Родимка со своими причитаниями. Мне, честно говоря, ни видеть никого не хотелось, ни слышать ничего, а тем более эти: "Да как же это так" и "Да что же это делается". Так что дома я долго не побыл, а отдал бабке Родимке серп и все гвозди, почти, три только себе оставил, и пошёл к Синице, с одним желанием забраться в тёмный угол и посидеть спокойно, обдумать, как мне быть с тем, что на меня сегодня навалилось.
  У Синицы я до вечера просидел, но так ничего хорошего в голову и не пришло. Зато наслушался всякого, и про себя, и про брата.... Хоть и добрых слов немало, но и плохих достаточно. Так что сник я совсем. В душе-то и так чёрте что творилось, а теперь ещё хуже стало.
  А по дороге обратно домой, на стену меня что-то потянуло. Сумерки как раз сгущались, так же как тогда, когда я брата в последний раз видел. И на стене опять же никого.... Пусто. Только ветра порывистого такого не было в тот вечер.
  Пытался я вдаль вглядеться, но разве в такой темноте что увидишь? Ни в жизнь не увидишь ничего. Но зато верёвку я нашёл, по которой Ухват с Лукавкой вниз спустились, не отвязали её, так висеть и оставили.... Постоял я ещё немного, подумал....
  ... Вот ведь зараза, какая.... Всё-таки уговорила брата. Всё-таки своего добилась. Настырная.... А Ухват-то, зачем за ней полез? Одну её отпускать не хотел, может...? Наверное.... Вот так. Из-за какой-то глупой прихоти оба и сгинули....
  И тут... кто-то позвал меня.... Или показалось...? Нет. Не может быть, "Эй, Тудымка", - услышал я довольно отчётливо. Правда, голос был какой-то странный. А может это брат? Может он в предсмертной агонии выкрикнул моё имя...? От такой мысли у меня внутри заныло что-то.
  Я как мог напряг слух и замер, стараясь даже не дышать, но так больше ничего и не услышал. Ещё этот проклятый ветер свистел у меня в ушах и мешал.... Я, сначала вполголоса, а потом всё громче и громче брата стал звать. Нет.... Не откликается никто.
  ...Значит, всё-таки послышалось мне. Ветер это.... Или от Синицы кто возвращался и крикнул спьяну.... Да. Наверное, так. Послышалось.... Что ж..., ближе к дому, пожалуй, пора, что толку здесь стоять, всё равно ничего не выстоишь....
  Только понял я тут, что не могу идти домой. Никак. Ни шагу сделать я в сторону дома не смогу.... А если он и действительно внизу под стеной лежит? Кровью истёк, обессилел, кричать не может, вот-вот сознание потеряет, а я из-за ветра его ослабевший голос не слышу? И что мне стоит спуститься вниз и поискать, и может ещё раз как следует послушать? Чёрт с ним что темно, но уж лучше бродить в темноте, чем потом корить себя всю жизнь, за то, что мог сделать и не сделал.
   И решился я. Кое-как по этой чёртовой верёвке сполз и бродил, запинаясь о кочки, натыкаясь на кусты, потому что дальше своего носа ничего не видел и конечно брата не нашёл, а только сам заблудился. Мне подогадливее немножко быть бы и хоть расположение звёзд запомнить, вернуться потом по ним. Ну, или ещё что-нибудь придумать.... А то ведь не только верёвка, даже стена, в какой стороне непонятно.
   Так можно блуждать сколько угодно долго. Только ноги сотрёшь. Проще уж под куст какой-нибудь завалиться и дождаться рассвета.... Ничего. Не жёстче чем на лавке-то.
  Я лежал.... И сначала всё на звёзды смотрел..., а потом вдруг увидел тропу. Она убегала от меня вдаль, туда, где я с мамкой и батькой жил, и с братом, конечно.... Вот он, рядом, тележку подталкивает, если она колесом на кочку наткнётся или, наоборот, в яму провалится. А так, просто идёт насупившись. А я не иду, я еду на этой скрипучей тележке, задом наперёд, потому что маленький ещё и не поспеваю. И лоб у меня побаливает немного, от щелбана, и тоже, потому что я не поспевал, но упрямился и в тележку не хотел садиться. Может поэтому мне так грустно, хоть плачь. А может ещё и от того, что брат насупился, и тропа вдаль от меня убегает и дядька наш злющий, тот который мне щелбан отвесил, тележку с барахлом тянет в Шестаки, прочь от нашего дома.
  Когда батьки, а потом и мамки не стало, когда Корча их забрала, притащился он из этих самых Шестаков, потому как ближе родственников у нас не было, загрузил в тележку что поценнее, меня сзади посадил, брату велел подталкивать, и вот теперь я еду да на брата кошусь. Боюсь очень я, что он убежит, а меня одного оставит со злющим дядькой. Ведь так он и сказал, брат-то, убегу, мол, не стану с ним жить. Говорил он, будто слышал от соседей, что не нужны мы ему, у него своих деток полон дом, а мы для него только обуза.... Вот так.
  А раз брат сказал что убежит, значит убежит обязательно. Вот ещё, почему мне так грустно. Он меня бросит, я ведь для него тоже обуза. Не поспею я за ним. А вдвоём нас дядька вмиг догонит....
   Но, слава Богу, всё обошлось, и брат меня не бросил, и дядька за нами не погнался. Он лишь посмотрел нам вслед, махнул рукой и поволок тачку дальше. А мы с братом бежали назад по той же самой тропе.... И как мне хорошо бежалось.... Как же хорошо мне бежалось....
  А вот уже и осень скоро. И хоть ветрено на улице, но всё же ещё солнечно и тепло. А в доме сыро очень и зябко, потому что у нас кончились дрова. Я сидел во дворе, лепил башню из земли и ждал брата. Он отправился добывать, чего б нам на зуб положить можно было.... Башня у меня не получалась совсем и то и дело разваливалась. Ну, ещё бы, трудно что-либо лепить, если в желудке у тебя вода только. По этому, когда пришла тётенька и принесла мне лепёшку, я об этой башне даже и думать забыл.
  А пока откусывал я да жевал, эта тётенька трогала рукой мою голову и всё говорила без конца, и странно как-то, вроде бы со мной, а вроде и нет. О бедном дитятке каком-то, о сиротинке и о том, что одного-то она как-нибудь прокормит.... Потом она взяла меня за руку, и мы пошли....
  Проведать брата я вернулся уже вымытый, причесанный и с заштопанной рубахой, и никак не ожидал, что он меня так встретит. А он за дверь меня вытолкал и накричал ещё. Сказал, что видеть меня больше не хочет, что он меня не бросил, а я его бросил и больше ему не брат.... У меня слёзы из глаз так и хлынули. И не из-за обиды и боли, а из-за того, что он прав был. Мне ведь даже в голову не пришло хоть хлеба кусок с собой прихватить, что ли.... Он же голодный, наверняка был....
  
  ...Уж не знаю, от чего я проснулся, от обиды и боли, что испытал во сне, или от того, что меня ощупывал кто-то. Только мне спросонья-то показалось, будто я ещё на ночёвке, с торгов возвращаюсь. А один из наших паразитом оказался и задумал недоброе.... Чтобы воришку за руку поймать, глаз один приоткрыл я слегка и обомлел. Так близко Выплевков я никогда ещё не видел.
  Вблизи они ещё страшней и противней. Кожа вся потрескавшаяся, корками будто покрыта, клочья волос отовсюду торчат.... Один из Выплевков, заводила похоже, надо мной склонился, ручищей своей мне под рубаху залез, бубнит что-то про себя, а двое других рядом стоят, первого дожидаются.
  Ну, что он там ищет понятно. Чего им нужно-то? Только одного.... Только не найти ему ничего такого. Нет у меня с собой еды. А вот гвозди.... Похоже, нащупал он их. Нащупал и от радости так лихо начал тащить, что чуть рубаху мне не порвал.
  Пальцами своими неуклюжими Выплевок тряпку развернул, от нетерпения причмокивая, и вдруг, вскрикнул и в сторону её отбросил. Будто от неожиданности и от испуга. Будто что-то страшное он там разглядел. Его и без того перекошенная физиономия ещё сильнее скривилась. Рот открылся, а по носу морщины поползли. Не знаю, от чего он так гвоздей испугался.... Не видел, может, никогда, или... показалось ему что?
  Этот-то тоже, наверное, решил, что показалось. Буркнув своим чего-то, он к тряпочке потянулся, но тут же руку одёрнул и с дикими воплями бросился прочь. А двое других, свою смелость испытывать не стали и вслед за заводилой своим поскакали, то и дело оглядываясь.
  Хорошо, конечно, что всё так получилось.... Правда, я и сам неожиданному страху поддался слегка и тряпочку подбирал с осторожностью, но ничего такого ужасного, ни в ней, ни рядом я не обнаружил. Два гвоздя да штука эта странная, то ли ключ - то ли ещё чего....
  Добро своё я обратно под рубаху спрятал.... Встал. Смотрю.... Оказывается, я не так уж далеко от башни стою. А мне-то ночью казалось, что я петляю....
  А башня зловещей совсем не выглядит отсюда, ветхой больше. Дом, из которого торчит она весь какой-то серый, пошарпанный, в стенах дыры зияют. Да и поле вокруг.... Ровное и гладкое оно только кое-где, а так одни трещины, из которых трава да кусты торчат. Совсем другой вид со стены-то.
  Подумал я немного.... Идти тут до башни осталось всего ничего. А брата-то я ведь так и не нашёл. Подняться бы повыше, да и поглядеть вокруг. И уж если его не увижу, тогда.... Тогда не знаю что и делать.
  А вот насчёт башни, я, пожалуй, погорячился, решив, что в ней нет ничего зловещего. Есть что-то всё-таки. Понял я это когда уже возле неё стоял. Только это что-то скорей таинственное и мрачное, но не злое. И дыры в стенах, не дыры вовсе. Разве ж у дыр бывают такие ровные углы...? Нет. А у окон бывают. Но кому нужны огромные окна, прямо во всю стену? Не понятно.... По краям ещё черепки какие-то торчат, как от битых горшков, прозрачные только. Таких же черепков на земле снаружи и внутри полно валяется. Хрустят под ногами. И острые до чего.... В пятки впиваются. Так что ступать осторожней надо, а то все ноги раскровенишь....
  А комнаты какие в этом доме.... Окнам под стать. Потолки высоченные. Стены по сторонам разбежались, взглядом не охватить. Для великанов, что ли каких сделано? Хотя, ступеньки, что вверх уходят, для людей как будто.... Стоишь, смотришь на всё это, и не по себе даже становится. Робеешь немного....
  Да я бы внутрь-то может и не полез бы никогда, если б голос не услышал. Там, где-то в глубине здания. За проходами, перегородками, рядами колонн звучал он. Так что пришлось мне....
  Пошёл я за этим голосом, и начал он меня таскать везде и всюду. По ступеням наверх, потом по другим ступеням вниз, по коридорам да переходам плутать заставлял, закружил, запутал и измотал бы вконец, если б не окликнули меня.
  - Эй! Тудымка! - услышал я....
  А оглянувшись, брата увидел.... И физиономию недовольную его, тоже.... Подошёл он ко мне, в плечо толкнул....
  - Ты чего здесь делаешь? - спрашивает сердито.
  Оглядел я его с ног до головы.... Вроде всё в порядке. Не ранен, не избит. Взъерошенный какой-то только да лицо измождённое. А так, ничего....
  - Чего ты тут делаешь? - повторил он. - Оглох что ли?
  Не стал я ему рассказывать, как переживал за него, как боялся за его жизнь, как израненным и даже мёртвым его представлял.... Ничего такого рассказывать я не стал. Не захотелось что-то.
  - За тобой пришёл, - просто говорю.
  И всё....
  - Делать тебе что ли нечего? - услышал я в ответ.
  Тут уж моя очередь сердиться наступила. Что ещё за дела? Кто так родного брата встречает? Я вообще-то сюда припёрся спасать его.
  - Да вас там ищут все. С ног сбились. Думают, я вас на побег подбил, - говорю.
  - Чего...?
  - А вот того.... И вообще, решили, что вас тут съели обоих.
  - Кто? Выплевки что ли? - усмехнулся Ухват. - Да ну. Перестань хоть.
  А потом поморщился чего-то... и спрашивает:
   - Слушай..., а у тебя есть на зуб чего положить?
  - Да откуда..., - отвечаю.
  - Ну, как всегда..., - махнул рукой Ухват.
  - Какая ещё жратва? Вы, что домой-то не собираетесь? Черти....
  - Да..., - Ухват башкой тряхнул. - Лукавка всё, подожди да подожди. Вон слышишь, она там вещает? Учит этих..., своих.... Внушает, что добрее надо быть. Не драться....
  - Ха.... Будто они понимают чего.
  - Да чёрт их знает..., - пожимает Ухват плечами.
  - Что такое? - удивился я. - Переменил мнение что ли? А?
  - Не знаю.... Помнишь разговор тот? Так вот. Есть, похоже, искра-то. Лукавка говорит, мол, язык их начала понимать. И они её вроде тоже.... Понимают они её. Сядут, рты пораскрывают и слушают, слушают....
  - Что же, она не испугалась, вблизи-то их увидев? И жалеть не перестала?
  - Да какое там.... Наоборот.... Тут такое дело. Поняла она, мол, из их разговоров, что когда-то были они такими же людьми как и мы. Только случилось с ними что-то страшное. Только вот что это, трудно понять. Не могут они спокойно об этом рассказывать. У кого вместо слов одни всхлипы, у кого трясучка начинается, тоже, ни слова не разберёшь, а другие вообще в ярости мечутся и проклятьями сыплют.... Чёрте что, в общем, творится.... Какие-то, вроде, жернова их перемололи.... Адская мельня какая-то. Из-за этих жерновов, из-за мельни этой, знаешь, сколько слёз пролито? Одну ночь вообще, вроде, не спала, даже. Как не проснёшься, одни всхлипы слышишь. Говорит, жалко их до чего..., слёзы сами так и льются. Да и вообще.... Это вид у них такой устрашающий, а так они сами пугливые как куры.... Слушай, значит. Когда мы вниз-то спустились, все Выплевки разом к Лукавке кинулись. Пихаются, толкаются, лапы свои тянут. Я уж думал всё, раздавят её. Мне одному-то с такой оравой не справиться. Двух, трёх я отпихнул.... А сзади ещё лезут. Придавили. Ни рукой, ни ногой не пошевелить.... И тут Лукавка как заверещит.... Ни одного Выплевка не осталось. Всех как ветром сдуло.... А она мне, пойдём, мол, до башни, здесь неудобно.... Ну вот. Пришли. Ещё два мешка жратвы с собой притащили.... Да только кончилось всё уж. Этих проглотов разве прокормишь?
  - А на кой хоть чёрт вы вообще полезли-то сюда?
  - Так неужели переубедишь её...? Втемяшила себе.... И вообще. Говорит, мол, не хочешь мне помогать, без тебя справлюсь. И уж верёвку привязывать стала.... А я посмотрел, как она узел-то вяжет.... Думаю, сверзится и костей не соберёт.... Да ладно. Скоро уж домой.... Так что зря ты припёрся. Подождал бы немного.... Денёк.... И мы сами вернулись бы.
  - А ты сказаться-то не мог?
  - Нет.... Слушай-ка. А ты знаешь, что с другой-то стороны тоже стена есть?
  - Какая ещё стена? - удивился я.
  - А вот такая..., - говорит Ухват. - Пойдём, покажу.
  И снова я иду по этим коридорам и лестницам. Теперь за Ухватом. Иду и думаю, что если он меня потом отсюда не выведет, я сгину здесь. Самому мне дорогу ни в жизнь не найти. Знаю я только одно, что надо будет вниз спускаться. Потому что мы всё выше и выше лезем.
  Так высоко я ещё никогда не забирался. Некуда было забираться-то. На стену только разве.... А тут, выше стены раз в пять. У меня аж дух захватило, когда мы к окну подошли, не такому большому как внизу, но всё же большому.
  - Вон, гляди, - сказал Ухват, пальцем вдаль показывая.
  И правда. Увидел я серую полоску, от края до края, в точности, как и у нас.
  - Там ведь, наверное, живёт кто-то..., - говорю я задумчиво.
  - Да..., - тоже задумчиво ответил Ухват.
  И я, вдруг, подумал. А если этих стен, не одна и не две, а много - много, невероятное множество? Просто без счёта...? И за каждой живут какие-то люди. Может, совсем непохожие на нас..., а может, и очень даже похожие? И не просто похожие, а совсем такие же? Одинаковые настолько, что вот сейчас, в это самое время, оттуда, со стены, смотрит на меня тамошний я. И непросто смотрит. Он думает о том же что и я, и догадывается даже, что я здешний, тоже на него смотрю...?
  - Эй.... Ты чего там бубнишь? - прервал мои мысли Ухват. - Что удивительно? Хотел бы я туда сходить поглядеть.... Да Лукавку не хочу оставлять с этими....
  - Ты же говорил безобидные они....
  - Я не говорил, что безобидные. Я говорил пугливые.
  - Слушай-ка, - сказал я поразмыслив. - А ведь тут не так далеко. Туда - обратно. К вечеру, думаю вернуться можно. А? Вы когда домой-то собираетесь?
  - Ну, уж подождём тебя немножко.... Я ведь так понимаю? Сбегать хочешь? - спрашивает Ухват.
  - Хочу, - отвечаю я. - Очень хочу....
  И вот уже я иду по ровному полю, редкие кусты огибая. Быстро иду. Почти бегу. Запыхался даже. Это с башни казалось, что до стены близко. А на самом деле, ни черта не близко.... Назад точно до темноты не успею.... Ещё Выплевки эти за мной увязались. И надо же, вроде и кривые, и ходить-то по-человечески не умеют, а не отстают. И даже бормочут на ходу что-то и покрикивают. Сколько в них выносливости и силы. А вот я чувствую долго так не смогу. Передохнуть бы немного.... И какого чёрта им надо? Опять начнут обшаривать...?
  И тут мне идея в голову пришла. Чего они, там, боятся? Гвоздей или штуковины диковинной...? На всякий случай я в одну руку гвозди взял, а в другую, эту штуковину. Остановился резко, развернулся и чуть ли не в рожи Выплевкам их пихнул.
  Один-то сразу задёргался, затормозил, попятился. А второй нет. Не из таких он оказался, не из пугливых. Не все они, видно, одинаковые.... Этот, второй, взревел, будто бешенный и лапищей своей как маханёт снизу вверх. Хорошо я отпрянуть успел, не то б валяться мне без памяти....
  Хоть и увернулся я ловко, но неизвестно ещё как дальше мои дела пойдут. Поэтому ноги в руки я собрал и бежать. Несмотря на то, что устал и, несмотря на то, что запыхался. А что делать? Он хоть и ниже меня, но рука-то у него, что моя нога. Ладно ещё, он быстро бегать не умеет, так, что время, что б отдышаться, иногда у меня, всё-таки было. Но этот чёрт настырный много отдыхать мне не давал. Так и гнался за мной до самой стены. А уж там....
  Ещё издалека я двери приметил. Одна внизу побольше..., тыркнулся я в неё, она закрыта.... Шум за ней какой-то, скрежет, грохот.... Но стучаться я не стал. Выплевок в затылок дышит.... Другая, поуже, наверху. По лестнице подниматься надо.... Думаю, если закрыта и она, то беда.
  На счастье моё вышел из неё мужичёк. Невысокий такой, плюгавенький. Меня увидел, вытаращился....
  - Ты откуда такой? - спрашивает удивлённо.
  А мне некогда объяснять-то. Я ему....
  - От туда..., - говорю.
  А сам внутрь нырнуть пытаюсь.
  Он мне проход, вроде, загораживать.... Да только если уж я очень хочу войти, то я войду обязательно. Это у кого угодно можно спросить, хоть у Ухвата..., а хоть и у Хрустеня, он меня с такой стороны хорошо знает. Да и вообще у кого хочешь можно спросить. Ну и тем более такой замухрышка мне не помеха. Как он ни упирался, ни пыхтел, но пришлось ему вместе со мной зайти обратно.
  - Ты кто такой...?! Чего ты прёшь-то?! - завопил замухрышка, когда я дверь за собой закрывал.
  - Тудымка я, - отвечаю, за ручку дверь придерживая. - Выплевок за мной гонится. Рассердил я его сильно. Понял?
  Нет. Вижу, не понимает он меня....
  - Выплевки, - говорю. - Коркоры.... Перекошенные которые. Одна рука короткая, другая....
  - А-а..., - сообразил, видно, замухрышка. - Человечинов ты, что ли, рассердил?
  Он рукой махнул, штучкой какой-то щёлкнул в двери, толкнул её, смотри, мол, не открывается больше, на меня снизу уставился и говорит:
  - Откуда ты взялся-то? Я, таких как ты, с этой стороны ни разу не видел.... Может тебе через стену удалось перебраться как...? А?
  - Ну..., перебрался я через стену, - говорю. - Только у нас, там.... Там ещё одна стена есть.... За башней.... Подальше.... Там наша стена.... Мы там живём. Оттуда я.
  - Да...? И много ли вас таких? - как-то недоверчиво спросил замухрышка.
  - Много, - отвечаю. - У нас возле стены сколько.... Потом, Шестаки ещё есть. Ну..., там, несколько селений подальше. И уж совсем далеко, Лупыши и Дымы.
  - Да. Много, - покачал головой замухрышка. - И все, такие как ты? Чем хоть вы там занимаетесь-то?
  - Да что ты, в самом деле, - усмехнулся я. - Не знаешь, чем люди занимаются...? В Дымах мастеровые живут. А остальные хлеб выращивают, больше....
  - Так вы землепашцы, что ли? Ну.... Понятно..., - сказал замухрышка и задумался. Как будто не знал о чём ещё спрашивать....
  Зато я знал. Уж теперь, думаю, моя очередь вопросы задавать.
  - А это тут что такое? - говорю. - Шумит. Грохочет....
  - Да это машина, - махнул рукой замухрышка.
  - Что за машина такая? - спрашиваю, незнакомое слово услышав.
  - Э-э.... Да ты не знаешь? - оживился собеседник мой. - Машина, это понимаешь, штука такая.... Серьёзная, понимаешь, штука. Это тебе не бараньи шарики по грядкам раскладывать....
  Какие шарики? Что такое бараньи? Ничего я не понимаю. Стою, глазами хлопаю, только.
  - Эх.... Как же тебе объяснить-то? - сказал замухрышка наморщив лоб. - Машина, это когда внутри колёса разные, рычаги, там всякие, шатуны.... Они крутятся, вертятся, двигаются и шумят.
  -А-а..., догадался я. - Это мельница. Зерно здесь мелют...?
  - Да какая мельница, - заворчал замухрышка. - Машина это. Она сложнее любой мельницы. Намного. Скажешь тоже....
  - Так если не зерно мелют, для чего тогда она?
  - Для того, чтобы из людей Человечинов делать.
  - Как это...?
  - Да вот так. Заходит с одной стороны человек, машина его перемалывает, перекраивает, переделывает, и с другой стороны Человечину выплёвывает.
  Эти слова замухрышки проняли меня аж до самых костей. До самого нутра меня проняли. И вообще до всего до чего пронять может.... Неужели здесь те жернова? А это та самая Адская Мельня и есть? Адская Мельня....
  - Опять мельня?! - замухрышка завопил. - Я же тебе говорю! Машина это! Вот балбес...!
  - Для чего...? - спрашиваю я, не слушая замухрышкиных воплей. - Зачем из людей Выплевков делать?
  - Ишь ты какой? - усмехается тот. - Тебе-то что за дело? Надо значит так.
  - Зачем из людей Выплевков делаете? - спрашиваю я ещё раз, сердиться начиная.
  А замухрышка растерялся....
  - Да..., я и сам-то не знаю, - забормотал он. - Я ведь всего лишь Ханик.... Ханики мы. От нас требуется только за машиной следить. Доливать в неё что нужно, подливать и заливать. А больше-то мы не знаем ничего.... Давай..., Давай, пойдём, покажу....
  Он потащил меня, схватив за рукав, по длинному коридору, а я плёлся, упираясь слегка, потому что не по себе мне было. И ещё побаивался я немного, не этого замухрышку и не каверз каких-нибудь его, а того, что вдруг начнёт он показывать мне как машина людей перемалывает и перекраивает. А я не хочу такое видеть.... Ни за что на свете....
   Но он привёл меня всего лишь к бочкам каким-то разноцветным. Я даже вздохнул, про себя, от облегчения.
  - Вот, - сказал Ханик, на бочки показывая. - Это доливайка. Её нужно доливать. Это заливайка. Её нужно заливать. А это подливайка. Её нужно, что...?
  - Подливать..., - говорю.
  - Правильно..., - лепечет замухрышка и улыбается, оголяя кривые зубы. - Да ты соображаешь. Из тебя хороший Ханик получится.... Надо бы тебя Главному Ханику показать.... Пойдем-ка я тебя Главному Ханику покажу. Он и знает больше если что....
  - А ты не главный, что ли? - спрашиваю.
  - Да нет.... Я Средний Ханик Пять.... Пошли. Пошли.
  И повёл меня Средний Ханик Пять дальше, на ходу оборачиваясь, и лепетать продолжая:
  - ...А я смотрю, ты парень сообразительный. Даром что бугай.... Но голова-то есть.... Ты, когда Главный Ханик спрашивать будет чего, так и говори, соображаю, Хаником быть могу. А я, если что, тебе потом помогу, подскажу, покажу. Календарь, там, графики.... Да так-то легко всё.... Смотришь календарь, цифера какая выскочила. Ищешь на графике такую же, да цвета какого глядишь.... Какой цвет такая и горловинка, и бочка такая же. Льёшь до уровня и все дела.... Ну иногда, только, краска на горловинке и уровне облупляется, так подкрасивать надо.... Чего тебе в земле-то ковыряться? Не надоело ли...? Будешь Малый Ханик Три.... А что? У нас здесь и сытно и светло....
  А я иду, смотрю.... И, правда, светло. Какие-то полосы на потолке. Свет из них так и льётся. До чего яркий.... Не то, что у нас. Полутёмки. Лучиной-то много ли осветишь? А лампу жечь, масла не напасёшься.... Да и от неё света не так уж что б....
  - Стой, - сказал вдруг Средний Ханик Пять, перед дверью остановившись. - Здесь жди.
  И сам за эту дверь нырнул.
  А этот Главный Ханик, важная шишка, видимо. По голосу понял я. Грозный у него голос.... И замухрышка Средний Ханик Пять перед ним либезил, это тоже было по голосу понятно. И вообще, я их разговор хорошо слышал, Средний Ханик дверь за собой неплотно прикрыл.
  Он, Замухрышка-то, всё пытался добиться похвалы. Вот, мол, я какой хороший, смекалистый, бугая уговорил Хаником стать..., меня, то есть. А этот, Главный который....
  - Ты зачем, - говорит, - ему всё сразу-то рассказал?
  - Да я не всё.... Я не всё, - оправдывался замухрышка. - Так, и это.... Он же пришлый. У него среди здешних ни родственников, ни знакомых.... А вы сами говорили, что свежая кровь нужна....
  Понятное дело, что никаким Хаником становиться я не собирался. Ни малым, ни средним и ни каким другим. Мне понять хотелось, разобраться, на кой чёрт кому-то понадобилось из нормальных людей делать Выплевков.... Ведь это что же получается? Живёшь ты, живёшь, и вдруг приходит кто-то, или приходят, и засовывают тебя в машину. Для чего и зачем...?
  А если они...?
  Вороньё.... Бабка Родимка рассказывала. Когда предки наши жили в другом месте, приходило к ним Вороньё. Убивало, отбирало еду, кровавые жертвы приносило....
  Да нет. Ерунда.... Ни в жизнь не поверю, чтобы замухрышка у кого-то еду смог отнять. Нет.... Тут другое.... Совсем другое. Да ещё и такое, что в голове моей не укладывается.
  А если...? Если нет ничего вовсе? Нет никакой машины.... А есть простая мельница. С той, с другой стороны, речка течёт, и большое колесо туда опущено.... А замухрышка, Средний Ханик Пять, просто местный сумасшедший.... Есть и у нас один такой. Ходит по округе, кукарекает. Его так и зовут все, Кукарекало....
  Да и за дверями тоже никого нет. Замухрышка только. Говорит на разные голоса.... Как бабка Родимка, когда сказки рассказывает.... "Что ты за дитятко? Откуда ты маленькое?". "Да я, бабушка, сучий сын"....
  ...Вот, скотина.... Вот, сучий сын.... Сейчас я этому Ханику в лобешник вломлю....
  Дверь я распахнул решительно и внутрь вошёл.... А там.... Не один, не двое..., шестеро сидят, вместе с замухрышкой и Главным Хаником во главе стола.
  Этот Главный Ханик взглянул на меня сердито....
  - Ну, заходи..., - говорит. - Ты хотел что-то узнать? Спрашивай.
  Вот чёрт, думаю. Опять эта машина. Снова гадай, что да почему.... Уж лучше б мельница. Уж лучше б на разные голоса....
  - Ну, что же ты? - спрашивает Главный Ханик нетерпеливо. - Оробел?
  - Да у меня один вопрос..., - покряхтев, говорю. - Кто эту машину придумал? И зачем людей туда засовываете? Вот....
  - А что же ты, людей шибко любишь? - Ханик Главный, прищуриваясь, спрашивает.
  Я плечами пожал....
  - Не знаю.... Не то чтобы уж.... Но всё же.... Немножко-то, наверное, надо. Ведь все мы люди. Все мы одинаковые. И я, и вы. Горбатый Луй как-то сказал, помню....
  Не дали мне закончить. Слова Горбатого Луя не захотели слушать. Сначала Главный Ханик засмеялся, а потом все остальные за ним, тоже.... Да ещё как смеются.... Заливаются, просто. Кто на спину откинулся, а кто лбом в стол упёрся.... И чего такого, интересно, я сказал?
  - Ну, какие ж мы люди? - говорит Главный Ханик, первым перестав смеяться. - Мы Ханики.... Скажешь тоже. Одинаковые.... Давай я тебе объясню.... Все разные. Есть Ханики, мы, значит. Есть люди. Есть Ворщики Уго.... А есть Этиони. Эти совсем особенные. Они всё придумали. Они создали всё. Они велели порядку стать таким, какой он есть сейчас. И поэтому, Уги, это Уги, люди это люди, а Ханики, это Ханики. Вот, посмотри....
  Он показал пальцем на большой, висящий за его спиной лист, почти весь изрисованный маленькими чёрными значками. И только в правом верхнем углу, смешной человечек, чем-то на Рудокопа похожий, такие же короткие ножки и крепкие руки, нёс на плече странное полено с рожками по обеим сторонам.
  - Видишь что там начертано? - продолжил Главный Ханик. - Пунктик первый: "Мы Ханики должны. Соблюдать технику.... И безопасности всякие".... А что это значит? Значит, блюсти установленные порядки. Вот.... Там много ещё пунктиков.... Но не в одном из них не сказано, что Ханики - люди. Вон, почитай-ка.... Почитай, почитай.... Или ты не умеешь?
  - Почему же не умею..., - отвечаю я, немного растерявшись и немного злясь на хихиканья сидящих за столом Хаников. - Умею чуть-чуть....
  Жихарь-то доверял мне дощечки свои, где он чёрточками отмечал, сколько мешков ячменя продал, сколько проса....
  - Да, - покачал головой Главный Ханик. - Многому ещё тебе нужно научиться.... Так что спрашивай, интересуйся. Вот, Средний Ханик Пять тебе всё расскажет и покажет. А теперь ступай....
  ...Вот так дела.... Что, закончился разговор? А я так ничего и не понял....
  Тут замухрышка мой вскочил, в коридор меня вытолкал, двери за нами прикрыл....
  - Ничего. Ничего, - говорит. - Главному Ханику ты понравился.... Это хорошо. А в остальном.... Ну, ничего, ничего. Научишься....
  И по плечу хлопает меня. А ещё, подмигивает....
  - У Главного-то девка подрастает. Так что если у тебя всё хорошо пойдёт, то может быть и это.... А....? - говорит замухрышка, посмеиваясь. - Как там тебя? Сюдымка...? Забудь. Теперь ты Малый Ханик Три....
  ...Ну вот, думаю, уже и сосватали. И так же как у брата за дочку самого главного.... Взглянуть бы на неё. Красивая ли? А то вдруг, она такая же кривозубая как и эти Ханики...?
  - Ты только порасторопней будь, - внушает мне замухрышка. - Велят идти, значит иди. Велят стоять, стой, значит. А то Главный-то, ступай, тебе говорит, а ты стоишь как столб....
  - Мне ваш Главный сказал, что ты мне всё расскажешь и на вопросы мои ответишь, - говорю.
  - Опять вопросы? Тебе, вроде, всё уж объяснили.... Что ж ты? Ничего не понял?
  - Нет....
  - Вот, балбес.... Заново тебе всё тебе рассказывать, что ли...? Ладно. Слушай. Были Этиони. Они всё создали. Угов, нас, машину....
  - Да это-то понятно, - перебил я замухрышку. - Ты мне скажи, зачем они велят вам людей в машину запихивать....
  - А кто их запихивает? - удивился замухрышка Средний Ханик Пять. - Никто их не запихивает.
  - А как же они туда попадают-то? - спрашиваю.
  - Дверь открывается, и они заходят, - отвечает Ханик.
  Теперь уж удивляюсь я:
  - Что, они сами...? По собственной воле...? Зачем?
  - Так на то Уги есть, - говорит Ханик. - Они людей соблазняют в машину идти. Говорят им, идите в рай. В раю хорошо. В поле горбатиться не надо, а еды полно. С неба сыплется.
  - А при чём, здесь рай-то?
  - Так над входом в машину "Рай" написано.... Вот что ещё-то. Эти буквы тоже надо будет краской подкрасивать....
  - Постой, - говорю. - Это ж получается обман? Разве ж можно так...?
  - А мы-то тут при чём? - оправдывается Ханик. - Это всё Уги. Они обманывают. А мы даже не видим кто там и когда в машину залазит. На слух узнаём, что там есть кто-то. Машина урчать начинает.... Ур.... Ур.... А Уги-то, они вообще, гордые очень. Заносчивые. Нас Хаников Мыхами называют. А какие ж мы Мыхи? Мыхи маленькие, с хвостиками, грызут всё подряд. Машина из-за них дурить начинает. Вместо Человечин кусоки выплёвывает....
  - Да подожди ты со своей машиной, - говорю я сердясь. - И на Угов хватит всё сваливать.... Над воротами-то надпись вы сделали...?
  - Так и что...? - продолжает оправдываться Ханик. - Из людишек, поди, никто и читать-то не умеет. Самый Главный Уг велел, вот и надписали. И вообще..., что писано, то писано, а что сказано, то сказано. Я, вот, надпишу "Корешок", а тебе скажу, что "Солнышко". И ты поверишь тому что я сказал....
  - Нет..., - возразил я....
  А сам думаю.... Поверил бы, ведь. Наверняка. Потому, что не учили меня не верить. Не умею я....
  - Ладно, - сказал Ханик. - Пошли. Покормить тебя, наверное, надо. Видно, голодный ты, поэтому и злой как варвар.... Хоть и нельзя в неположенное время, но уж ладно.... А так если.... То будь спокоен, Сюдымка. Нет на нас вины....
  - Тудымка, - поправляю я.
  - Да..., - махнул рукой замухрышка. - Сюдымка, Тудымка.... Малый Ханик Три, правильно....
  ...Чёрт его знает, может он и прав? И злюсь я от того, что жрать хочу? Когда я в последний раз зубами-то работал...? Давеча? Да и то кусок в горло не лез из-за брата. Так что пускай кормят.... Мне тут ещё разбираться и разбираться в этих делах. Хотя, неуютно здесь как-то.... Не лежит у меня душа к этому месту. Пусть светло и тепло и, наверное, сытно..., но что-то, как-то.... Нет.
  И уж совсем мне не по нраву, что на моё поглощение пищи зрители собрались. Как на зрелище, какое.... Ладно хоть, народу не много. Мужик, несколько баб да девка молодая. Так себе девка-то, не очень.... У нас девки красивее. А вот как у неё с зубами, мне так и не удалось узнать. Не открывала она рот. А, может, поэтому и не открывала? Что изъян свой пыталась скрыть...? И почему-то у них почти совсем не видно детишек? Обычно всегда под ногами путаются. А тут.... Приплёлся какой-то заморыш, один палец во рту, другой в носу, и больше никого.
  Посадили меня за стол, миску передо мной поставили. Рядом нож положили и маленькие вилы.... Хлеба не дали. Так, мол, жри.... В миске мяса кусок, странный очень.... И что за куры такие у них здесь?
  - Что за куры у вас такие...? - спрашиваю.
  - Куры...? Ну, да. Куры, куры, - посмеивается Ханик Пять.
  И остальные, зашевелились, зашептали чего-то.
  - Ты ешь, - говорит Ханик. - Ешь. Вкусно.
  Вот тут-то я ошибку и совершил. Следовало бы мне всё-таки сперва, как следует расспросить, что это за курица, а потом уж пробовать. А я наоборот сделал.... В руке покрутил куском этим, понюхал, откусил немного, потом ещё и ещё.... Ничего, вроде. Хорошо приготовлено. Вкусно, даже....
  - Нет. Это не курица, - говорю, когда мяса на два куса всего осталось. - А чего же это такое-то?
  - Ну, всё. Теперь ты настоящий Ханик, - сказал замухрышка мой под всеобщее одобрение. - Теперь тебе можно всё знать.... Машина-то, когда дурить начинает, вместо Человечинов кусоки выплёвывает. Только ждать этого уж больно долго. С голоду опухнешь. Но был среди нас Головастик один. Придумал, как заставить машину дурить, не когда она сама захочет, а когда мы захотим.... Рычаги боковые надо меж собой связать и всё. Голодным не останешься....
  Такие вот слова он сказал.
  А я сижу, слушаю. Рот открыл, не дожевав.... Ещё и понял-то не сразу.... Чувствую, по спине мурашки побежали.... На замухрышку посмотрел, не смеётся ли он? Может, думаю, шутка такая.... Но нет. Не смеётся замухрышка. Не шутка это, похоже....
  И тут я на зубах кисло-солёный привкус почувствовал. Изнутри он появился.... Выскочил я из-за стола. Баб растолкав, к выходу бросился. Побежал наугад, сам не знаю куда. Закуток какой-то нашёл, башкой в угол упёрся.... И как начало меня там хлестать.... Всё из брюха выхлестало. Сперва, то что там было, а потом чего и не было.... А заодно и слёзы с соплями, тоже, наружу полезли.
  Стою я, наклонившись, отдышаться не могу, дрянью какой-то сплёвываю. Слышу, ходят ищут меня. Кличут по имени: "Тудымка!", "Тудымка". И вспомнилось мне сразу, как я с бабкой Родимкой в прятки маленьким играл. Спрячусь куда-нибудь, в рухлядь зароюсь, а бабка Родимка ходит по дому, зовёт меня. Да ещё голос изменит.... А я сижу тихо, не дышу, и представляется мне, что это не бабка вовсе, а страшное зубастое чудище ищет меня, чтобы схватить и сожрать....
  Но тут-то по-другому. Тут мне не представляется вовсе.... А на самом деле, ужасные чудовища, кривозубые твари, пожирающие человеческую плоть, кличут меня. Хотят заманить меня в свою проклятую пещеру, чтобы и я стал таким же, как и они.... Такой же мерзкой тварью хотят, чтобы был я....
  Что-то совсем тошно мне стало, чувствую. Рукавом я утёрся. Из закутка своего выполз.... Гляжу дверь. Точь-в-точь такая же, как и на входе была. Наверное, эта, тоже, ведёт наружу. Только вот беда, закрыта она. А как её открыть я не знаю. Не разглядел я толком, чем там замухрышка щёлкал.... Так, наугад шарю, разобраться не могу.
  Вдруг за спиной голос....
  - Что ты там делаешь? - слышу.
  Оборачиваюсь, а это Главный Ханик за спиной стоит. Снизу вверх на меня пялится....
  - На воздух хочу, - отвечаю. - Душно тут.
  Ханик Главный меня отстранил слегка, повернул что-то, что, я опять не понял, засов щёлкнул и дверь открылась. Там, за дверями, площадка над землёй возвышается с поручнями. Я облокотился на них, голову вниз свесил, дышу глубоко и понимаю, что это совсем мне не помогает.
  А тут ещё этот Главный опять:
  - Ну, что, подышал? Пошли, давай.... Малым Ханикам наружу выходить нельзя....
  И вот здесь-то я не выдержал. Взбесился.
  - Да пошёл ты, - говорю. - Со своими Ханиками и со своей машиной куда подальше. А заодно и с дочкой своей, уродиной кривозубой....
  Отвернулся и дышу дальше.... Только слышу, как дверь позади хлопнула. Тут-то я и опомнился сразу. Дверную ручку подёргал, закрыто. Я стучать....
  - Открой! - кричу. - Сволочь. Мне на ту сторону надо!
  А этот гад....
  - На ту сторону ведёт другая дверь, - говорит. - Там, внизу. Найдёшь....
  И всё. Сколько я ни ломился, сколько ни кричал, в ответ больше ни слова не услышал. Сел я на ступеньку.... Что же, думаю, делать-то? Через стену, что ли перелезть как? Только для этого мне лестница нужна, чтобы наверх подняться и верёвка, что б спуститься с другой стороны. Это ведь у нас мостки к стене пристроены, Выплевков подкармливать да на закаты любоваться. А здесь, похоже, это не принято. И жилья поблизости не видно. И стена, кажется, повыше.... В общем, всё не как у нас. Всё по-другому.
  Повздыхал я, посокрушался.... И тут, на тебе.... Как я раньше эту бабу не заметил? Стоит она перед теми самыми воротами, что в Адскую Мельню ведут, глаза выпучила, двух деток к себе прижала. Перепугал я её, похоже, криками своими.
  По ступенькам спустился я, к ней подхожу....
  - Ты чего здесь делаешь-то? - спрашиваю.
  - Муж туда ушёл, - отвечает она еле слышно. - Жду теперь, когда откроется....
  - А ты знаешь хоть, что там? - ещё спрашиваю я.
  - Так.... Рай..., вроде, - неуверенно как-то отвечает она.
  - Нет там никакого Рая, - говорю. - Обман всё это. Машина там, которая из людей Выплевков делает.
  - Так как же...? Говорили ведь.... Рай. - Сказала она голосом дрожащим.
  - Ложь. Лгут они, что б людей в свою машину заманить. Я знаю. Я там был, - говорю настойчиво.
  - Так как же..., - сказала она. И глаза её слезами наполнились. - Там ведь муж мой.... Золовка.... И тесть, тоже....
  - Их уж не вернёшь, - говорю. - А ты туда не лезь. О детях подумай. Из них же Выплевков сделают.... Или вовсе сожрут. Домой лучше возвращайся.
  Смотрю, совсем она расклеилась, нос и рот ладошкой прикрыла, слёзы ручьём текут. Да и детки на мамку глядя, всхлипывать начали.... Не могу я такое переносить....
  Сказал я ещё раз:
  - Домой иди. Домой....
  И побрёл потихоньку. Пускай, думаю, одна побудет, обвыкнется с мыслью. А мне селение найти надо, хоть какоё-нибудь....
  Только не успел я далеко отойти, как лязг позади услышал. Оборачиваюсь, гляжу, дверь в машину открылась. А дура эта детишек своих туда затолкала и сама следом зашла. Дверь снова лязгнула, закрываясь, а я стою ошалевший, руками развожу.
  Как же так, думаю, я же ей всё объяснил. Что же она? Не поняла, что ли? Неужто, дура совсем...?
  И побрёл опять, то разводя руки на ходу, то опуская их вниз, то снова их разводя и про себя повторяя: "Вот дура. Ну и дура". Так и шёл, пока не появилась у меня идея. Сделать лестницу не только для того что бы домой вернуться, но и, что б каждый, кто захочет, мог подняться на стену и заглянуть за неё. Что б увидели люди, что там с другой стороны. Убедились воочию. Сами. И мне не придётся, тогда, растолковывать каждому, что к чему. А то тут, похоже, верят да не всем.... И тогда уж решительно я прочь зашагал. Быстрым шагом. Ведь, кто его знает, сколько я с этой лестницей провожусь, пока сделаю? А сколько дурачков за это время машина перемелет? Думаю не мало.... Вон тут, даже, тропа протоптана.
  Иду я по тропе этой, идею свою обдумываю да по сторонам гляжу, высматриваю, из чего мне лестницу мою можно смастерить, и понимаю, что трудно будет. Вокруг ни одного нормального деревца. Низкие кусты, высокие кусты, да и только....
  И вдруг услышал я какие-то необычные и даже немного жутковатые звуки. Вроде человеческие, а вроде и нет. Будто терзают или режут кого-то.... После Хаников я бы, наверное, и такому не удивился. Кто их, местных знает...?
   Я немного ещё вперёд прошёл, как недалеко от меня затрещали кусты и мальчонка с длинной хворостиной в руке, на тропу вышел. Мальчонка как мальчонка ничего в нём интересного не было.... А вот в тех, кто в кустах остался, всё было интересно.
  Сначала-то я подумал, что это люди на четвереньках ползают.... А потом пригляделся, нет, не люди. Четыре ноги. Сами все в волосьях. Морда страшная, бородатая. Рога как у чёрта, мне бабка Родимка углём рисовала, помню. В общем, Нелюди, одно слово. Это они звуки жуткие издают. И ещё кусты обгладывают. А один из них ко мне сзади подошёл незаметно и рогами стал об ногу тереться.
  Я отпрыгнул. Больше от неожиданности, чем от испуга.... А мальчонка подумал, видно, что наоборот. Стоит, смеётся.
  - Ты чего, дядька, - спрашивает. - Никогда коз не видел?
  - Нет, - отвечаю. - У нас таких не водится....
  - А-а.... Ты издалека..., - мальчонка говорит. - В Рай попасть хочешь? Так он в другой стороне....
  Не стал я рассказывать ему, что да как.... К чему это? Просто говорю:
  - Решил я повременить. Боязно что-то. А вдруг там и не Рай вовсе? А...?
  Мальчонка плечами пожал. Хворостиной козу отогнал, которая опять ко мне подбиралась....
  - Тогда тебе дядька, - говорит. - К Бидону надо. Все кто в Рай хотят попасть, к нему идут. У него харчевня. На краю села как раз....
  Что ж, харчевня, так харчевня. Ещё и лучше. Этот Бидон, наверное, всех тут знает. Да и знакомство завести в харчевне проще. А найти её и вовсе никакого труда не составляет. Увидел я, как с одного двора мужик вывалился, еле на ногах держась, зашёл туда, и точно.... Как у Синицы столы стоят, лавки. Лучины коптят. Люди сидят, отдыхают. Парень вокруг стола суетится, посуду собирает. А мужик бородатый на него покрикивает.... Значит, он Бидон и есть.
  Подхожу к нему....
  - Пожевать бы мне чего-нибудь, - говорю. - Да и переночевать заодно.
  - Это можно, - отвечает Бидон. - А платить-то чем будешь?
  Ну, я цен-то местных не знаю, поэтому предъявил ему всё, что у меня есть. Два гвоздя и штуковину. Бидон покряхтел, гвоздь взял, полгвоздя принёс на сдачу.... Видно, что железо здесь тоже в цене.... Заказал я сразу каши да пирогов с курятиной. А то, мало ли, притащат того чего никогда раньше не пробовал и гадай потом, не из человечины ли?
  А вот с питием вышла загвоздка. Что такое вино перегонное я не знал и попросил браги. Бидон усмехнулся, но принёс.... Ничего так брага, неплохая.... Только гляжу я, кроме меня её никто не пьёт. У остальных в руках маленькие кружечки мелькают. Пьют из них помалу, а после покряхтывают и головой вертят или рукавом нос и рот прикрывают.... Посмотрел я, и мне самому, вдруг, так же захотелось.
  И тут подсаживается ко мне сердитый и ворчливый мужик. Я сразу понял, из местных он. Держится уверенно, нагловато даже, Бидона хорошо знает.... Ему тоже принесли кувшинчик и кружечку маленькую без ручки. И, так же как и все, он, отхлебнув из кружечки, покряхтывая головой вертел. Потом по усам и бороде ладонью провёл....
  - Ты что, тоже в рай собираешься? - спрашивает.
  А у меня полный рот каши. Пока я прожевал, пока проглотил....
  - Да-а. А ко мне вот тоже приходил один.... Ключник, - не дождавшись ответа, продолжил говорить ворчливый мужик. - Рассказывал всё, как там, в Раю хорошо. Всего вдосталь.... А я, говорю, вовсе не бедствую. И пища есть, и кров, и жена под боком, чего мне ещё надо? А он мне, мол, человек всегда должен стремиться к лучшему.... А к чему к лучшему-то? Если б я знал к чему, то может и стремился бы.... Но только как он говорит, валяешься целыми днями, а еда тебе сама в рот сыпется.... Разве ж это лучшее? Нет. Я так жить не смогу. Скучно мне станет.... Я же с малых лет к труду приучен. После работы-то и хлеб слаще, и сон крепче..., и перегонное вино вкусней. Как мой дед говаривал-то.... А этот всё, в Раю лучше да в Раю лучше. А я ему, рано мне ещё в рай-то, живой я, вот помру тогда и приходи.... И выгнал его. А теперь боязно. Вон у свояка-то, что у Бабьего Лога живёт.... Жил, значит, он там.... Всё подчистую сгорело. Подпалил кто-то.... Теперь у меня ютится. Приютил я его, значит. Пока новый домишко не поставит.... Да что-то не больно торопится....
  - А кто подпалил-то? - спрашиваю, глядя, как сердитый мужик новую порцию перегонного вина себе в рот вливает.
  - Так кто ж...? Кому ещё это надо? Тем, кто на отшибе в здоровенном доме живут, Ключники, бес их.... Теперь людей стращать будут....
  Вдруг он, увидев кого-то, рукой замахал.
  - Эй, сват! - крикнул ворчливый мужик, что есть сил. - Поди-ка сюда! Садись-ка....
  Сват подошёл, улыбаясь, рядом с ворчливым мужиком уселся. А тот его по плечу похлопав, говорит:
  - Это сват мой Коренаст. А этот умник..., - пальцем на меня показывая, продолжил ворчливый мужик. - Этот умник в Рай собрался.... Собрался, видишь, в Рай, а пьёт брагу. Нет, чтобы вина заказать перегонного.... Не знает, будто, что в Раю-то такого не подадут. Правда, сват?
  Сват в ответ кивнул молча.... И вообще мне показалось, что привык он мужику ворчливому поддакивать.
  - Эй! Бидон! - заорал снова ворчливый мужик. - Неси ещё две стопки...! И вина...! Неси.
  - Да-а. Вот так, - сказал он, к свату обращаясь. - Приютил я таки свояка-то.... Родня как-никак. Да что-то не торопится он домишко свой заново-то отстраивать....
  - Так ведь страшно, поди, - говорил сват, поглядывая как парень, Бидонов помощник, стопки да кувшинчик на стол ставит. - Один раз пожгли, значит и в другой раз могут.
  - Да-а. Беда..., - сказал мужик ворчливый, разливая вино по стопкам. - Что и делать? Может надо и самих этих ключников подпалить? А? Что б неповадно....
  Сват плечами пожал.... А я спрашиваю:
  - Что хоть за Ключники такие?
  - Вот тебе раз..., - сказал ворчливый мужик. И они со сватом удивлённо переглянулись. - Кто тебя в Рай-то отправлял? Забыл что ли...? На-ко вот, память освежи.
   И сунул мне стопку в руку.... Сами они со сватом вместе быстренько свою порцию вина выпили, покряхтели и смотрят на меня с интересом.
  Ну и я, чтобы в грязь лицом-то не упасть, опрокинул стопку в рот, как это все остальные делали.... И поплатился. Не думал я, что вино таким крепким окажется. У меня даже дыхание перехватило, и икота началась. Мужик со сватом смеются.... Что им, они привычные. А я скорее пирогом заедать.
  - Что, не пивал такого? - мужик ворчливый усмехаясь, спрашивает. - Ладно, отведи душу. Рай-то твой никуда не денется.
  - Да почему он мой-то? - жуя пирог, говорю я. - И вообще, никуда я не собрался. Куда собираться-то, если рая вовсе нет....
  - Как это нет? - удивляется ворчливый мужик.
  - А вот так, - говорю. - Машина там, которая из людей Выплевков делает.... Уродов таких.... Заходит человек в ворота, машина его там перемалывает, перекраивает.... И изуродованного человека с другой стороны выплёвывает. А то бывает и вовсе одни куски кровавые....
  - Ишь ты.... Страсти, какие, - говорит ворчливый мужик, бороду разглаживая. - Машина. Перемалывает.... Что-то мы про такое не слыхивали.... Вино, что ли на тебя так подействовало?
  - Ничего на меня не подействовало, - возмущаюсь я. Хотя сам чувствую, что осоловел немного. - Правда всё....
  - У нас тут, тоже, правдивец есть один, - сказал мужик ворчливый, новую порцию разливая. - Такую правду режет, особенно когда на грудь примет, просто диву даёшься. Откуда он такое и берёт-то. Верно, сват?
  Сват ещё раз кивнул, а я влил в себя вина немного, что б голова прояснилась.... И всё нормально. Вторая стопка легче пошла.... Но вопроса-то это не решило. Не верят мне, похоже. Недоверчивый здесь какой-то народ....
  - Ты не слышал никогда? - спрашиваю, подумав. - Какие звуки из-за дверей в Рай раздаются?
  - Сам нет. Но говаривали, - ответил мужик ворчливый. - Будто, да. Шумно там.
  - Так это машина грохочет. Она такие звуки издаёт..., - говорю.
  - Да какая ещё машина...? - сказал ворчливый мужик, следующую стопку мне подсовывая. - На-ка, поуспокойся хоть. Вот заладил....
  Но я успокаиваться не собирался. Да и неужели такая маленькая стопочка смогла бы меня успокоить? Ни в жизнь не смогла бы. Наоборот, раззадорила.
  - Ну и что тогда, по-твоему, там грохочет? - не унимаюсь я. - Ну-ка скажи....
  - Да это все знают, - махнул рукой ворчливый мужик. - Там, в Раю две двери-то. Одна сюда ведёт, а другая в преисподнюю. Там, в преисподней демон Ахшина сидит со своими бесами. Это они в дверь стучат, колотят, в рай хотят попасть очень. Оттого и шум.... Правда, сват?
  Сват в очередной раз кивнул, а я вздохнул тяжко, голову рукой подпёр, чтобы не поникла, мысли разлетевшиеся подсобрал, стопку осушил и говорю:
  - Вот я лестницу сделаю длинную. Залезешь ты на стену, заглянешь за неё, и сам убедишься, что никакого рая там нет....
  - Да понятно, что нет, - усмехается мужик ворчливый. - Откуда ж ему там быть-то...? Неужели в Рай так попадёшь? В Рай что б попасть через ворота проходить надо. Вот ты вот, как сюда попал? Через дверь, или через крышу перелез? Если б через крышу, думаю, ты не с нами за столом сидел бы, а в загоне с овцами или с курями.... Верно сват?
  Сват кивнул, смеясь, а я плюнул в сердцах и отвернулся.... Смотрю по сторонам, народу в харчевне собралось уйма. Все о чём-то разговаривают, спорят.... Шум в ушах стоит. И мужик ворчливый, после того как я отстал от него на свата своего внимание переключил, с ним теперь разговаривает.
  - ...Я б тебя тоже приютил, - говорил он, в глаза свату глядя. - Но не могу. Не могу я тебя приютить-то....
  - А меня и не надо, - отвечал сват.
  - А я хочу, - настаивал ворчливый мужик. - Но не могу.... У меня свояк живёт уже.... Дом пока не отстроит.... Да что-то не торопится он.... Вот.... Нет, точно тебе говорю, они это подпалили. Больше некому....
  - А мне и говорить не надо, - отмахнулся сват. - Я и сам знаю. Вред от них только один.
  - Ну не скажи..., - говорил мужик. - Вот, сосед мой.... На уговоры ихние соблазнился, и лужок, на который я ходил, облизывался, теперь мой. А если б не ключники? Не видать бы мне этого лужка....
  - Да лужок хорош, - согласился сват....
  Вот так.... Стоило мне замолчать, и они тут же обо мне забыли. И о чём я им говорил, тоже забыли. Не получилось у меня их, ни предупредить их, ни убедить.... Не убеждаемые здесь люди, похоже..., не предупреждаемые.... А может, я сам виноват. Не умею я этим заниматься. Никого никогда в жизни не убеждал, вот и не получается.... Да и мысли в голове все скомкались.
  Ну и чёрт с ними. Пускай живут, как хотят. Моя совесть чиста....
  И тут увидел я и почувствовал, как всё то, что до этого было вместе, стало вдруг отделяться. Всё вдруг отдельно стало. Ворчливый мужик отдельно, сват его отдельно. Пламя лучины отдельно, полумрак отдельно. И шум от слуха моего отдельно, и я от лавки, на которой сижу, тоже. А главное, сознание моё ускользать от меня начало, а я словно неповоротливый увалень за ним не поспевал....
  Оно вернулось, когда я стоял возле светящегося окна, наклонившись в темноту, упирался рукою в забор и из меня вылетали каша и пироги. Вернулось, но ненадолго. И всё что отделилось друг от друга, не соединилось обратно. Наверное, поэтому я не мог никак найти дорогу назад в харчевню, и земля из-под моих ног всё время убегала куда-то....
  
  ...- Парень от него прибежал. Сказал, из наших, вроде, - услышал я голос, где-то далеко и одновременно где-то близко. - Странный очень. Ничего, говорит, нет. Рая нет. Всё ложь. Машина из людей Человечинов делает.... Отступник, что ли? Мы в харчевню пришли, смотрим, чужак какой-то.... На всякий случай сюда его притащили. Нагрудный знак под рубахой нашли, в тряпку вместе с гвоздями завёрнутый.
  - Да.... Он не из наших..., - сказал кто-то другой уже совсем рядом.
   - Может, он с запада? - снова первый голос зазвучал. - Я слышал, там есть общины совсем разложившиеся....
  - Сейчас узнаем, - сказал другой. - Давай, приводи его в чувство....
  И тут уж я проснулся окончательно, и понял, что это никакой не сон, потому что меня по щекам лупасить начали.... Я машинально рукой заслонился, повернулся на бок, а потом сел и глаза открыл. Оказалось я на полу сижу в комнате настолько светлой, что у меня даже мысль мелькнула, а не у Хаников ли я снова?
  Я вздохнул глубоко и руками обхватил свою тяжёлую голову..., очень тяжёлую, пытаясь вспомнить, что со мной произошло. Но память всё время упиралась в забор под светящимся окном и руку, которой я об этот забор опирался.... А дальше ничего....
  - Эй. Ты кто? - услышал я....
  И с трудом подняв глаза, увидел, сначала того кто спрашивал, он в отдалении стоял, а повернув голову, и второго, склонившегося надо мной. Это он, второй, по щекам меня лупасил, похоже.
  - Эй. Ты кто? - повторил стоящий в отдалении. - Отвечай.
  А склонившийся опять мне оплеуху отвесил.... Не то чтобы это было очень больно, но всё же неприятно, да и без того в голове у меня звенело. Я вновь рукой заслонился....
  - Хватит...! - говорю. - Тудымка я....
  - Тудымка..., - сказал стоящий в отдалении. - Ранг у тебя какой?
  - Не знаю..., - растерялся я, незнакомое слово услышав. - Нет у меня такого.
  - Я же говорю, - вставил склонившийся. - Дикари.
  - Слушай меня, - стоящий в отдалении сказал. - Я Ворщик Десятерых. Он Ворщик Двух.... А ты скольких Ворщик...? Или у вас такого нет?
  Я головой помотал..., догадываясь постепенно где нахожусь. У Ключников я. В здоровенном доме на отшибе. Вон, у этого, Ворщика Десятерых на шее штуковина висит, точь-в-точь как та, что я на торгах получил. И у склонившегося, тоже такая же и тоже на шее.... Вот почему их ключниками-то называют.
  - А зачем ты, - продолжает спрашивать Ворщик Десятерых. - Говорил, что Рая нет? Зачем рассказывал, что машина из людей Человечинов делает?
  - Потому что это правда..., - отвечаю.
  - Точно, - говорит Ворщик Двух, выпрямляясь. - Правдолюбцы с запада. Я о них слышал....
  - Ты с запада? - спрашивает Ворщик Десятерых.
  - Не знаю, - говорю, пытаясь вспомнить, есть ли у нас селения с похожим названием. - У нас такого нет. Нас-то всё Пристенками называют. Потому что мы возле стены живём....
  - Ладно..., - сказал Ворщик Десятерых. - Зачем же ты сюда явился?
  - Да интересно мне стало, - отвечаю. - Что здесь да как? Я с башни вашу стену увидел....
  Ворщики переглянулись. А Ворщик Двух ещё и плечами пожал.
  - Ну и как тебе здесь? - спрашивает меня всё тот же Ворщик. Тот который Десятерых. Видно он только был призван мне вопросы задавать.
  - Да, ничего... так..., - отвечаю. - Много нового, неизвестного. И странного много. Люди в выдумки свои верят, а правду говоришь, не верят. Не хотят, получается, люди правду знать.
  - А ты только правду знать хочешь? - Ворщик спрашивает. - Ну, да. Я забыл. Ты же Правдолюбец....
  - Да нет..., - отвечаю. - Не всю. Мне одно только покою не даёт. Зачем машину сделали, которая людей уродует? А больше-то и ничего.
  Ворщик, что вопросы задавать призван, задумался. Руки на пузе скрестил. Прохаживаться взад-вперёд начал.
  - Мы все Ворщики Уго, - сказал он, не переставая прохаживаться. - Да. И даже ты, хотя ранга не имеешь и знак нагрудный не носишь там, где его положено носить.... А раз так, значит и ты должен блюсти порядок. Хотя бы один из главных его законов. Не вторгаться на чужую землю. И не мешать другим Ворщикам вести дела на их земле.... А ты вторгся. И ты пытался мешать.... Может ты это сделал по незнанию, поскольку порядок у вас уже забыт, и закон не соблюдается? Но у нас, здесь, ничего не забыто, и не блюсти закон нельзя.... Надеюсь, ты это понимаешь.
  Я кивнул.... Хотя, на самом деле мало что понимал....
  - Ну, хорошо, - продолжил говорить Ворщик Десятерых, ещё подумав. - Я отвечу на вопрос который тебя терзает, а ты взамен уйдёшь от сюда..., назад, домой. И никогда к нам больше не вернёшься. Но. Если мы ещё раз тебя здесь увидим, или же узнаем, что ты каким-нибудь другим способом смущаешь людей, то поступим с тобой незаконно.... Ты понял?
  Я снова кивнул.... А что мне оставалось делать? Спрашивать да переспрашивать...? А зачем? Всё равно голова тяжёлая как камень и не соображает ничего. А ведь он мне главное обещал, это я понял точно, меня назад, домой отправят.... Может верёвку дадут, что б через стену перелезть или Ханикам прикажут меня пропустить. Не знаю.... Неважно как. Лишь бы домой....
  - Ну, ладно, - говорит Ворщик призванный задавать вопросы. - Какой вопрос тебя тревожит? Откуда машина взялась? Её Этиони создали....
  - Да это я знаю, - перебил я Ворщика. - Я хочу понять зачем? Зачем им это было нужно?
  - Ну..., - замялся слегка Ворщик Десятерых. - Они, конечно перед нами не отчитывались. Но догадаться-то мы можем.... Так вот. Они создали машину, чтобы видеть, кто есть кто.... Ведь мы не можем на глаз определить, что за человек перед нами, порядочный или прохиндей? А машина может. Если у человека душа и помыслы чисты, то машина выплёвывает его не изменив. Таким каков он был до этого. Но если какая-то червоточинка в нём всё же есть, то машина чувствует это и начинает его курочить. Приводит, так скажем, в соответствие его внутренний мир с внешним видом. И тогда уж сразу понятно становится, кто есть кто. С кем можно иметь дело, а кого лучше гнать взашей.
  - И что же...? - спрашиваю я. - Было такое, что машина нормальных людей выплёвывала?
  - Было, когда-то.... Давно.... Дело в том, что наши предки были лучше нас. Чище. Честнее. Порядочнее.... Это сейчас что ни человек, то, или вор, или стяжатель, или прелюбодей. И каждый из них в душе уже не человек, а Человечина. Поэтому кто бы в машину ни зашёл, результат один....
  Хотелось мне, конечно, спросить, а как же вы сами-то? Вы-то кто в душе...? Лжёте ведь всем напропалую.... Да не стал. Знаю я, что мне ответят. Мы, мол, не люди, Ворщики мы. Нас для другого создали.... Поэтому сказал только:
  - Почему тогда Этиони до сих пор машину не остановили? Ведь и так понятно, что вокруг одни ничтожества?
  - Ну и дуралей же ты, - усмехается Ворщик. - Этиони давно ушли. Нет их. Как только созданы были все: машина, стены, Мыхи Ханики, мы - Ворщики Уго, так сразу же и ушли.
  - Тогда, - говорю. - Тем более не понимаю я. Вам-то, зачем это всё надо...?
  - Знаешь, что такое чувство долга...? - Ворщик Десятерых спрашивает.
  - Знаю, - говорю, подумав. - Это когда Синице за выпивку задолжал, то чувство возникает, что надо с этим что-то делать. Или брата просить расплатиться, или у Синицы долг отсрочить.... Только если Синица вдруг куда-то исчезнет. Мало ли что может случиться вдруг.... То и долга у меня, получается, уже не будет.... А если Этиони ушли, то и их получается нет, а значит и долга тоже нет.
  - Долга, может, и нет, - сказал Ворщик хмурясь. - Но чувство-то осталось.... Ладно. Хватит время моё тратить. Мы договорились, и я свою часть договора выполнил. Теперь твоя очередь....
  А я что, против что ли? Я только за. Надоели мне эти приключения. Не хочу я больше в непонятно какой комнате на полу валяться. А хочу дома на лавке.... И пусть даже придётся слушать, как бабка Родимка ворчит. Плевать. Я буду стараться думать о своём, и ногтём стенку ковырять.... У меня от таких мыслей настроение улучшилось даже, и голова прояснилась немного. Только рано я радоваться начал....
  Из домины мы вышли, рядом с мостиком, через ров перекинутым, остановились....
  - Всё. Иди давай, - Ворщик Десятерых сказал и рукой махнул. - А то, если Ворщик Тысячи про это дело узнает, нам всем непоздоровится....
  А я смотрю, что-то не туда он машет-то. Не в ту сторону, судя по солнцу. Я огляделся....
  - А где стена-то? - спрашиваю удивлённо.
  Вижу, эти двое тоже удивились....
  - На кой чёрт она тебе? - говорят.
  - Так мне туда надо, - отвечаю. - За стену.... Я там живу. Мой дом там.
  - Подожди..., - Ворщик Десятерых оскалился зло. - Что ты мне голову морочишь? Ты же сказал, что с запада пришёл....
  - Ничего такого я не говорил, - оправдываюсь я. - И вообще не понимаю я, что это за запада такая.
  - Слушай, ты мне надоел, - сказал Ворщик Десятерых. - То тебе нужно было туда, теперь тебе надо сюда.... Завтра ещё куда-нибудь понадобится.... Хватит терпение моё испытывать. Забирай своё барахло и проваливай.
  Он Ворщику Двух рукой махнул.... А тот тряпицу мою с гвоздями из кармана достал и в руку мне сунул.
  Я своё добро под рубаху спрятал и стою.... А что мне ещё делать-то?
  - Тебя долго ждать? - слышу.
   Это Ворщик Двух высказался. И в плечо ещё меня пихнул.
  - Вы скажите Ханикам, чтобы они меня пропустили..., - начал, было, я.
  Да не договорил. Смех помешал. Ворщики захохотали во весь голос. Чего уж там было продолжать-то....
  - А зачем просить? - вдоволь нахохотавшись Ворщик Десяти сказал. - Там всех пропускают. Иди, испытай себя.... А я тебя одиннадцатым к своему рангу приплюсую....
  И тут меня такая злость взяла, что внутри аж забурлило всё, заклокотало.... Ах, ты сволочь, думаю. Издеваешься? Да...? Взял я в руки все силы, что были у меня, Ворщика Десяти в охапку сгрёб и в ров его спихнул....
  Полетел он в чепыжи, как мешок с дерьмом и пикнуть не успел. А я к Ворщику Двух повернулся лицом и жду. Отпор давать приготовился.... Но тот нападать не стал. Рыпнулся, вроде, сперва, но потом передумал. Ворщик Десяти ещё как раз из чепыжей завопил. Так что он растерялся даже, не зная что ему делать вперёд, мне в глотку вцепиться, или старшего из рва вытаскивать. А потом решил всё же, что, ни первое и, ни второе. Назад попятился и в дверь нырнул.
  Дураку понятно, куда он побежал. За подмогой конечно. Но никак я не мог знать, что подмога так быстро подоспеет.... Я ещё и мостик миновать не успел, как из домины Ворщики посыпались. Трое за мной кинулись, а один, тот что Двух, в ров полез.
  Я, конечно, что есть мочи бросился бежать.... Да только видно во время вчерашней-то попойки, мочь свою я здорово поистратил и поэтому выдохся очень быстро. А Ворщики-то нет. Ворщики-то не выдохлись....
  Чувствую, догоняют меня. Вот - вот схватят.... Или подсечку сделают.... Пришлось детские годы вспомнить. Хрустеня и дружков его.... Остановился я резко, как мог, и всем телом назад подался, и локти ещё в стороны раздвинул для пущей уверенности. Ну и конечно тот из Ворщиков, кто пошустрей был и ближе всего ко мне, под локоть и угодил.
  В траву он повалился, а двое других мимо проскочили. А пока они останавливались и соображали что к чему, я сначала одного с ног сбил, а потом другому в ухо кулаком с размаху зарядил.... И ходу....
  Отбежал немного, оглянулся, смотрю, что они там делают, будут дальше гнаться или хватило им...? Вижу, хватило вроде. Первые двое поднялись, отряхнулись, третьему, которому я в ухо заехал, подняться помогли и пошли назад, оглядываясь.
  Ну и я тоже, отдышался немного и пошёл, в свою сторону. Туда, куда Ворщик Десятерых показывал.... А куда мне ещё идти? Не к Ханикам же и не в харчевню.... Если эти там меня поймают то всё. В машину силком запихнут. Так что путь у меня один, на запад, как Ворщики говорят. Когда уж верёвку раздобуду, тогда и вернусь. И никаких больше харчевен, пока дело не сделаю.
  Тем более пропитанием, на первое время, я себя обеспечил. Краюху хлеба да две луковицы, за полгвоздя купил у пастушка.... Хотел я попросить его, чтобы он верёвку для меня добыл, но как узнал, что он на Ворщиков батрачит, передумал. Ну и ещё, расстроил он меня немного. Оказывается в той стороне, куда я иду, ближе чем на два дня, ни единой души нет. Значит, ещё сильнее я от дома отдаляюсь.
   Ну, ничего. Зато потом будет что рассказать.... Засяду я у Синицы и стану байки травить. Народ к нему валом попрёт меня послушать, а за это я бесплатно буду харчеваться. Как тот мужик, не помню, как его звали. Мы с братом, тогда, ходили, слушали. Много было народу.... Но у меня-то всяко слушателей больше будет. Мои-то рассказы правдивые, а тот мужик врал напропалую.
  Ведь нельзя же по верёвке на небо залезть. Понятное дело.... А то он, сначала, говорит, камень к верёвке привязал да на нижние ветки дерева закинул. Потом забрался по ней, ещё раз верёвку раскрутил и на верхушку забросил. А с верхушки, на облако, которое рядом проплывало.... Ну как так? Ерунда же.... Пробовали мы с братом. Ничего у нас не вышло....
  А вот пастушок не соврал. Шёл я не два дня хоть, а полтора, но, ни единой души так и не встретил. Я бы ещё столько же прошагать мог, да только стена мне дорогу преградила. А я и не удивился даже. Это ведь третья уж на моей памяти-то. Так что осмотрел я её со знанием дела.
  Первое что я заметил, не шастают по округе Выплевки - Человечины. А когда до двери добрался, из которой машина их выплёвывать должна, понял почему. Стоит она, машина-то. Не работает.... И сама дверь необычная. Кто-то окошко в ней пропилил. Где-то на уровне пояса.... Такое приличное по размеру. Я бы через него легко пролезть смог.
  Заглянул я через него туда, внутрь. А там.... Жуткое дело.... Колёса торчат, такие..., через которые машина человеков прогоняет. У меня даже мурашки по спине забегали, когда представил я, как всё это происходит.
  Но хоть машина и не работает, всё же, не заброшена она. Тропинку-то ведь кто-то протоптал.... И железок вокруг накидал тоже кто-то. Значит, есть тут люди. Живут. Ну, или Ханики..., чёрт их.... По лестнице я поднялся и в дверь к Ханикам постучал.
  Не сразу запор щёлкнул. Ждать мне пришлось. Наконец выглянул дядька пожилой. Почти дед. Меня увидел. Без слов лишних головой качнул, заходи, мол.
  Ну, я зашёл, не просто же так стучался-то....
  - Проходи, проходи, - затараторил дядька. - Хорошо, что ты пришёл. Вовремя. У меня сегодня замечательный день. Сегодня эта машина наконец-то заработает.... Правильно заработает. Я понял, в чём загвоздка. Понимаешь? Теперь точно всё получится. Я уверен.... Может, отобедаешь со мной, в честь такого дела?
  - Да я так-то не голоден. Мне бы воды..., - говорю я, недоверчиво.
  Век не забуду, чем меня в подобном месте накормили....
  - Будет, будет тебе вода, - сказал дядька, за рукав меня дёргая. - Но уж и от обеда не отказывайся. Я ведь тут один совсем. Мне даже радостью поделиться не с кем....
  Ну ладно, думаю, посмотрим, что у тебя на обед.... А отказаться-то я всегда успею.
  По коридору дядька меня повёл. Точно по такому же, как и у прежних Хаников. Да вообще всё тут такое же, только беспорядок кругом, железяки валяются, мусор. И не так светло. Где-то полумрак, а кое-где и вовсе темень непроглядная.
  - Я с этой машиной всю свою жизнь вожусь, - говорил дядька, оборачиваясь на ходу. - Ещё с братом начинал. А теперь вот один....
  - А её запускать-то надо ли? - спрашиваю, стараясь припомнить слова Ворщика Десяти. - Не уж-то и так непонятно, что все люди воры, стяжатели...? И, эти, как их там...? Сволочи, в общем....
  - Неужто все? - дядька переспрашивает.
  - Так говорят..., - пожимая плечами, отвечаю я.
  - Ну.... Тем более, - сказал дядька....
   И завёл меня в комнату, почти всю захламлённую, но со столом и лавками в центре. Рукавом своим дядька столешницу вытер и говорит:
   - Ты не смотри что здесь грязь, еда у меня чистая, хорошая. А убирать мне некогда. Сам понимаешь....
  - Воды, - напомнил я, на лавку усаживаясь.
  - Да. Точно. Точно. Воды..., - засуетился дядька.
  Кружку с водой мне откуда-то притащил, в руки подаёт....
  - Машина моя для того и нужна, - говорит. - Чтобы всяких глупых и вредных людишек в умных людей переделывать. Ведь все беды человеческие от того, что глупости в людях полно. Были бы человеки умные, были бы счастливые тогда все. Правильно я говорю?
  - Не знаю..., - отвечаю я. - Мне такое в голову как-то не приходило.
  - Вот.... А мне приходило. Ещё молодой когда я был пришло мне это в голову-то.... Разве ж вор стал бы воровать если б поумнее был бы? Нет. Он бы знал тогда, что рано или поздно его за руку схватят.... А сквалыга, стал бы жадничать, если б был умным и понимал, что, так или иначе всё потеряет? Что его запросто ограбить могут...? Вот.... А как сделать людей умнее-то? Знаешь...? А я знаю. Для этого машина нужна. Я много тогда думал. Очень много. И понял, машину нужно наоборот запустить.... Раньше-то как было. Заходит в машину человек обычный, а выходит сильный и выносливый. А раз сильный и выносливый, значит не очень умный. Это ж понятно.... А раз в ту сторону ум уменьшается, то в другую будет увеличиваться. То есть машину надо запустить наоборот. Правильно я говорю?
  - Не знаю, - пожимаю я плечами. - Я в этом не разбираюсь....
  - А я разбираюсь. Я из Хаников. Предки мои были Ханиками. И сам я, тоже.... Так что всё правильно.... Правда, брат надо мной посмеивался. Говорил, чушь это всё.... Хоть в начале и помогал.... Но разве ж я для себя? Я для людей стараюсь. Хочу, чтоб людям было хорошо.
  - А сейчас-то где он, брат твой?- спрашиваю.
  - Да, - махнул рукой дядька. - Надоели мне его насмешки.... Ну что, отобедаешь? Каша у меня хорошая. Рассыпчатая....
  - Кашу...? Кашу буду, - согласился я.
  - Всё. Бегу, - обрадовался дядька и вправду убежал.
  А я задумался.... Как это ловко всё у него получается. Станут все умными, значит и порядка будет больше и счастья тоже...? Ну, насчёт порядка не знаю. Тут поразмыслить надо. А насчёт счастья..., сомневаюсь я что-то. Вон, Кукарекало. Смотришь на него, и думаешь, разве может такой человек счастливым быть? Ведь мало того, что рвань, так ещё и дурак дураком. Головушка пустая, как бабка Родимка говорит. Вот поэтому-то, наверное, он и не знает, что должен быть самым несчастным человеком в округе. А если б знал, то не бегал бы, не прыгал, не смеялся б без конца и с детишками не играл бы в салочки....
  А возьми Жихаря.... Кто скажет, что он умный? Да любой, кого не спроси. А что-то не больно часто я видел, что бы он веселился-то. Некогда ему. У него забот полон рот. Так что думаю я, дядька не прав. Счастье и ум, они сами по себе. И друг друга не касаются.
  Да и с машиной, тоже, непонятно.... Возьму я, скажем, топор. Начну рубить дерево. Ну и щепки полетят, понятное дело. Вот.... А если я обухом по дереву долбасить начну? Что же, щепки должны назад прирастать, что ли...? В общем, не знаю, не знаю. Сомневаюсь я....
  - Ну что, заждался? - сказал дядька, в комнату входя.
  Миску с кашей передо мной поставил, а сам напротив сел.
  - А себе чего...? - спрашиваю.
  - Да я потом, - отвечает он. - Чашка-то у меня одна всего.... Я и забыл....
  Ладно, думаю.... Взял я ложку.... Ничего каша, есть можно. Привкус какой-то странный, правда.... Но с голодухи можно и потерпеть.
  - Вот там, откуда я пришёл, - говорю я между делом. - Тоже машина есть. Только она из людей уродов делает.... Не получится ли у тебя так же?
  - Уродов...? - качает головой дядька. - Так это значит машина дурит. Поломка где-то. Исправить, значит, надо.... Что ж Ханики-то там, не умеют что ли? Не обучены?
  - Кто его знает, - отвечаю. - Может, не умеют. А может и не хотят. Им-то какое дело? Работает машина, и ладно.
  - Нет, - говорит дядька. - У меня такого не будет. Мне ведь не всё равно.... Я жизнь свою потратил на это....
  - Хорошо, - сказал я, последнюю ложку каши в рот закинув.
  Прожевал, ложку облизал, вздохнул и чувствую, устал что-то. Плечи тяжестью налились, перед глазами пелена, истома в груди какая-то. Сказываются, похоже, напряжённые дни.... Сейчас бы на лавке растянуться.... Да дело у меня есть ещё....
  - А у тебя верёвки, нет ли? - у дядьки спрашиваю, зевая. - Да подлинней что б?
  - Нет, - отвечает тот.
  - А может поблизости люди ещё есть, какие? - спрашиваю я, с отяжелевшими веками борясь. - Верёвка мне нужна очень.
  - Живут возле прудов, - звенит в моих ушах голос дядьки. - Так, то не поблизости.... Есть ещё Ворщик один. Недалеко отсюда дом его. Но этот старый хрыч давно из ума выжил. Ему даже машина не поможет.... Да ты, я вижу, спать хочешь? Ты поспи, поспи....
  Я, устав бороться со сном, позволил своей голове слегка склониться..., и тут же стол и лавка, и пустая миска делись куда-то, а передо мной уже расстилалось поле, алое от заката, и башня со своей зловещей тенью маячила впереди.
  Получается, я на стене стою? И не на какой-нибудь там..., а на нашей стене, которую ещё мелким облазил вдоль и поперёк. Только с неё вид такой открывается. И я тут не один. Со мной ещё куча народу. И Ухват с Лукавкой, и бабка Родимка, и Горбатый Луй, и Жыхарь, и Синица..., и даже Хрустень здесь. Все закатом любуются.
  Я покосился на брата, и хотел было спросить, как они с Лукавкой домой вернулись, благополучно ли? Но не смог и слова сказать.... Он стоял неподвижно и смотрел в сторону заката, с таким окаменевшим лицом и с ещё более окаменевшим взглядом, что мне не по себе как-то стало. Я тоже туда посмотрел и понял сразу отчего у брата взгляд такой окаменевший. И отчего у остальных такие же взгляды....
  Там у горизонта падало к земле, бешено вращаясь, алое солнце. И от этого тень от башни росла прямо на глазах. Она всё ближе и ближе подползала к стене, не остановившись даже у того места, где она должна была остановиться. Где она всегда останавливалась.... И в этот момент почувствовал я, что должно произойти что-то страшное. Что-то заставляющее с содроганием смотреть как тёмное длинное пятно, коснувшись стены и изогнувшись, лезет вверх к нашим ногам.
  И вдруг всё изменилось. Тень исчезла, а вместо неё появился длинный тёмный коридор с дверью в самом конце. А за ней нет ни башни, ни солнца, а есть грохочущая машина и огромное вращающееся колесо от неё. Жёрнов, Адской мельни, что будет мять, рвать и курочить людей. Тех людей, которые, не подозревая, что их ждёт, сами прыгнут в неё.
  И они уже начали туда прыгать. Словно горох в этот чёрный коридор посыпались. Я кричал им: "Стойте! Не надо!". Но меня никто не слушал. А по-другому помешать прыгать в коридор у меня не получалось. Руки и ноги у меня не двигались почему-то.... Ну а вскоре я и сам вслед за остальными в эту чёрную бездну полетел. Столкнул меня туда кто-то....
  Очень странно всё получилось.... Обычно, когда я просыпаюсь, сон тут же улетучивается. А в этот раз он тянется, как тень от башни, даже явь собой цепляя. Вот я не сплю уже, глаза открыть осталось, а гул от машины, что снилась мне, до сих пор в ушах стоит. И руки по-прежнему не шевелятся. За спиной они сведены, из-за чего лежать мне очень неудобно. И ещё мордой во что-то уткнулся.... Глаза открываю....
  И какого чёрта я опять на полу-то валяюсь? Прямо под лавкой. В её ножку носом тычусь.... И почему машина работает? И кто мне руки за спиной связал? И зачем...? Чёрт, столько вопросов сразу, да ещё спросонья.... В голове ещё шумит как с перепоя.
  Набок я перевернулся, ноги поджал, локтем оттолкнулся, сел кое-как, в общем....
  - Проснулся, наконец, ремень жёваный? - слышу голос дядьки. Того, что кашей меня угощал. - А то заждался я уж.... Многовато тебе я сыпанул, видно. Да.... Просто подумал, вот бугай здоровенный, обычная-то доза на него наверно не подействует.... На тебя, то есть. Вот и добавил ещё две щепотки.
  - Ты зачем меня связал? - спрашиваю.
  - А что же? - слышу в ответ. - Ты сам что ли, добровольно в машину-то полезешь...?
  Тут уж мне всё понятно стало. И почему я уснул так..., ни с того - ни с сего. И почему связан я. И почему машина грохочет....
  - Ты что задумал, сволочь ублюдочная?! - говорю, злясь и встать пытаясь.
  - Ты давай-ка не шуми, - сказал дядька и, под руки меня прихватив, на лавку усадил. - Это ещё никому не помогало. И тебе не поможет. А будешь ерепениться, у меня вот что есть.
  Штырём железным заточенным он мне пригрозил и говорит, ехидно усмехаясь:
  - А ты как думал? Машину испытывать надо. Как же я её людям неиспытанную предъявлю? А если она дурить начнёт...? Нет.... Раз в машине поковырялся, значит потом надо испытать. Порядок такой. А я порядок нарушать не собираюсь. Никогда не нарушал и теперь не стану....
  - Как же так? - говорю, вразумить дядьку пытаясь. - Ты же говорил, что для людей стараешься.... Хочешь, чтобы люди жили хорошо. А я ведь тоже человек.
  - Ради сотни, - отвечает мне ублюдок этот. - И десяток людишек угробить не грех.
  - Ну уж хрен тебе, сволочь ты этакая, - огрызаюсь я. - Ты меня в машину не запихнёшь. Силёнок у тебя не хватит....
  - Ничего, ничего, - ухмыляется опять этот чёртов дядька. - Ты думаешь первый такой у меня? Нет не первый. И все как миленькие в машину полезли. И ты будешь как миленький.... А если нет, то.... И как начал он штукой своей острой мне в бок и в руку тыкать, что я даже взвыл от боли. А этот:
  - Понял, жёваный ремень? То-то.... Я на это дело брата родного не пожалел. А уж тебя тем более не пожалею.... Ладно, хватит болтать. Вставай. Пошли. Машину надо испытывать. Люди ждут всё-таки.
  - Ждут...? - усмехнулся я зло. - Никому твоя машина не нужна. И ты со своими идеями никому нахрен не нужен.... Ждут....
  - Если б знали, чего я хочу и к чему стремлюсь, - ответил, чёртов дядька, подумав. - Ждали бы.
  И снова меня штырём кольнул.
  Честно говоря, со мной такое впервые случилось. Чтобы вот так безнадёжно.... Раньше-то всегда в голове, какая-нибудь мысля выскакивала, выход находился или лазейка. А сейчас.... Растерялся я что-то.... Этот меня повёл, к своей проклятой машине, к той двери, что с окошком, и идти туда всего ничего, двадцать шагов, а я ни как не могу сообразить, как мне от пут освободиться. Вырваться и убежать вряд ли получится, этот сзади верёвку держит крепко. И ещё острием штыря мне в хребет упёрся, то и дело впивается, так что, назад податься неожиданно и затылком нос ему расквасить, тоже никак. Чтоб с мыслями собраться и что-то ещё придумать, время нужно. И чтоб чёртов штырь в хребтину не впивался. А ещё, чтоб дядька этот, тоже чёртов, разговорами меня не отвлекал.
  - Да ладно.... Что ты так распереживался? - говорил он на ходу. - Сейчас машина почти отлажена. Так что скорей всего живой останешься. Ну, может, помнёт, погнёт малость. А так.... Это ж раньше машина от человеков целые куски отрывала. Братца моего вообще в клочья разорвало.... Так это когда было-то.... Ты главное сразу в машину не прыгай. Прижмись сперва спиной к дверям, а руки в окошко просунь, я тебе их развяжу.... А то верёвок на вас не напасёшься....
  Что ж, пришлось мне сделать, как чёртов дядька велел. Прижался я к двери спиной, стою.... А впереди, в шаге от меня, колёса вращаются навстречу друг дружке, с гулом, со свистом.... Смотреть на них и то жутко, а если ещё представить, как тебя затягивает туда, то страшно делается невыносимо. В груди просто немеет всё, и трясучка начинается.... Да ещё этот..., чёртов дядька, верёвку развязал и с силой вперёд меня толкает.
  - Давай! Давай шагай, жёванный ремень! - кричит, слышу. - Видишь, колёсы-то до тебя не достают!
  И толкает, толкает....
  Я, конечно, упираюсь, как могу. Но, думаю, если он с силами соберётся, или штырь достанет свой, то всё, мне не устоять.
  И тут заметил я, что сбоку, между стеной и колёсами, есть небольшая щель. Не знаю уж, как в лучшие времена, поместился бы я туда или нет, но теперь, с этими блужданиями и скудной пищей, придётся она мне, думаю, в самый раз. Да и деваться-то всё равно больше некуда. Полез я в щель эту потихоньку, бочком. Рубаху на брюхе натянул, чтоб не болталась. И морду в сторону отвернул, нос колеса не касался чтобы.
  Слышу, дядька чёртов забеспокоился....
  - Ей! Ты куда ползёшь-то?! - кричит. - Стой, дурак...! Ах ты, зараза такая! Чтоб тебя...!
  И за локоть меня ухватить пытается.
  А локоть-то этот и плечо как назло снаружи торчат. Не могу я дальше лезть. Упёрся во что-то.... Дядька-то, краем глаза вижу я, громко ругаясь, голову в окошко просунул, чтобы удобней было меня доставать, и кулаком в плечо торчащее принялся бить. Бьёт и орёт:
  - Давай, гадина! Давай....!
  Так разгорячился, что в один момент по плечу моему не попал, а попал кулаком меж колёс.... И затянуло его в машину прямо через окно. Да ещё с таким треском, будто вязанку хвороста на землю бросили.
  Не знаю, что со мной сделалось, когда я из машины проклятущей выбрался. Я валялся и катался по траве и хохотал как полудурок. Остановиться никак не мог.... Только поуспокоюсь, тут же вспоминаю как дядьку чёртового в машину втягивает и пуще прежнего хохотать начинаю. Прямо до судорог, до коликов прямо. Уж потом, когда все силы меня покинули, и когда представил я, что машина с дядькой сделала, не до смеха мне стало.
   Представил я себе это и не только смеяться перестал, загрустил даже немного. Вот, не найду я у дядьки веревку и придется мне к старику умалишенному идти. Выйду я с другой стороны, а там окровавленные куски повсюду. Руки, ноги, что где. Не готов я к такому зрелищу, честно говоря. Совсем не готов. Нет уж, думаю, все в жилище дядьки этого перерою, а то, что мне надо обязательно отыщу.
  Вот....
  Но только черта с два чего я там нашел. Не понимаю, как так можно? Чтоб в хозяйстве и верёвки нормальной не было. А ведь нету, точно говорю. Я туда даже заходил, где нутро машины видно. Колесья какие-то, рычаги.... Всё крутится, движется и шумит, хоть уши затыкай. Бочки стоят железные. Вонючие. И пусть страшновато было, вдруг меня затянет куда-нибудь...? Но и там всё обыскал.
  И ведь надо же, сколько вокруг железа. Если б к нам всё это перетащить да продавать потихоньку, то можно без бед и забот всю жизнь прожить и ещё останется. Вот сколько здесь богатства.
  Богатства много, а веревки нормальной нет.
  Что же мне так не везёт-то последнее время? Прямо хоть плачь.
  Да уж. Вот только расклеиться мне тут и не хватало. Надо бы держать себя в руках и не унывать. Только как? Когда уже такие мысли в голову лезут, будто никогда домой я не вернусь, и родных своих, брата и бабку Родимку, больше не увижу, а буду только скитаться и скитаться по земле, пока не упаду от изнеможения и не умру.
  И так мне вдруг стало жалко себя, так тоскливо, что в груди заныло, даже.
  С такими мыслями и с таким настроением остается только, забиться в дальний угол и, обхватив голову руками, рыдать, либо крушить всё в бешенстве. Я же на улицу бросился бежать, на воздух. Душно мне стало что-то. Невыносимо.
  Я даже про зрелище страшное, кровавые ошмётки, думать забыл. А думал только о том, получиться ли у меня дверь открыть. В прошлый раз-то не получилось. С разбегу на неё набежал, навалился, и она распахнулась. Наружу я вывалился, и глаза сами, как будто назло, туда посмотрели, куда машина дядьку чёртова выплюнуть была должна.
  Гляжу, а нет там никаких кровавых ошмётков. Сидит чёртов дядька на земле целехонек. Почти не двигаясь сидит, покачивается только слегка.
  Я подошел к нему, проверить, что с ним. Если жив остался, то не лишился ли он рассудка? А он голову поднял, снизу вверх на меня смотрит и говорит голосом слезливым:
  - Не работает машина моя. Нет.... И не будет работать. Глупость всё это. Прав был брат-то мой. Не может человек вот так вот просто поумнеть. И машина умным его не сможет сделать. Не получится у неё это. Не получится.
  "Почему же не получится? Если очень даже получилось?", - подумал я. Но вслух ничего не сказал. Просто повернулся и пошёл. Туда где за оврагом, на пригорке выживший из ума старый хрыч живёт. Вон он домик его перекошенный торчит. Его хорошо отсюда видно.
  - А мне-то что делать? - слышу сзади. - Я ведь на эту машину всю жизнь потратил.
  "Ну и чёрт с тобой, - думаю. - Мало тебе ещё. Добавить бы, да не привык я бить тех, кто на земле валяется".
  Забрался я на холм, к домику подхожу, а хрыч на скамейке сидит, на солнышке греется. Сам лохматый, волосы не стрижены, борода ниже колен. В руках палку держит, глаза закрыты, спит будто.... Это как дед Пискарь, у нас. Где не присядет, тут же засыпает. Помню, Горбатый Луй смеялся всё. Спорить, говорит, с ним хорошо. Скажет тебе что-нибудь поперёк, а пока ты отвечаешь, он уже уснул. А если молчит, значит проспорил.
  И этот тоже спит. Я почти вплотную подошёл, а он не слышит. Только когда я поздоровался уж, тогда зашевелился он, ладонью глаза от солнца прикрыл, смотрит.... Потом, когда насмотрелся, со скамейки поднялся тяжело, на клюку опираясь и кряхтя. И так же кряхтя и на клюку опираясь, в дом побрёл. Меня рукой поманил....
  Я внутрь зашёл, за хрычём следом..., а в доме-то... трава в пучках по стенам развешана. И вообще, всюду трава. И на столе, и на лавке, и на полу. И в пучках, и так просто....
  - Тебе, - говорит старый хрыч, разглядывая меня. - От ломоты?
  - Нет, - отвечаю, не понимая о чём это он.
  - Ты..., - подумав, спрашивает хрыч. - Муравки сын?
  - Нет. Я просто..., - начал, было, я.
  - Ты из Висякинских? - перебил меня старый хрыч. - Тебе чтоб кашелю не было....
  - Нет. Я вообще..., - снова объясниться пытаюсь.
  - Так кто ты такой-то? - ещё раз старый хрыч перебивает меня. - И чего тебе надо, хоть?
  - Да я не здешний, - говорю. - Верёвку я ищу. Через стену мне перелезть надо.... А теперь уж, наверное, через две.... Вот так получилось. Сюда пришёл за верёвкой, потом назад пойду....
  - И долго ли шёл? - спросил старый хрыч, опустившись на лавку.
  - Да долго, так-то..., - ответил я и подумал: "Только бы не уснул".
  Буди его потом. Да забудет ещё, о чём говорили....
  Но старый хрыч засыпать, кажется, не собирался.
  - Если в пути был долго, - говорит он. - То назад возвращаться не стоит. Иди вперёд. Доберёшься куда тебе надо.
  - Как это? - удивился я.
  - Да вот так, - сказал хрыч и взял со стола мешочек, набитый чем-то мягким и хрустящим. Тоже, наверное, какой-нибудь травой. - Вот, мешок.... В какую сторону его не верти, узлом он к тебе всегда повернётся. Так и тут. Вперёд иди и назад вернёшься.... Потому что, земля, она круглая, как этот мешок.... Что щуришься? Не веришь, что ли?
  Да. Не верю. Поэтому и щурюсь. И дядьку чёртового вспоминаю. Видно прав он был, когда говорил, что старый хрыч совсем из ума выжил....
  - А вот зря не веришь-то, - не дождавшись ответа, продолжил хрыч. - Зря....
  - Откуда ж такое известно? - спрашиваю, по-прежнему недоверчиво щурясь.
  - Этиони. Слыхал о таких...? - старый хрыч говорит. - Этиони знали очень много чего....
  - Так это они тебе сказали?
  - Ты что, дурной...? Тех, кто Этиони видел, давно уж в живых нет. И детей их, и внуков тоже.... Да только умные люди знания свои никогда не растеряют. И более того, детям и внукам своим передадут. И накажут им, чтоб тоже не растеряли.... Так, от деда к отцу, от отца к сыну, и переходит всё. Мне мои дед и отец, тоже, много чего передали. Да и сам я много ходил, наблюдал..., размышлял. И понял. Всё верно. Всё так. Так как мне рассказывали....
  - Если ты везде ходил, - спрашиваю я, так же недоверчиво. - Скажи, что там дальше, на закат если идти?
  - Да что там..., - сказал старый хрыч, вздохнув. - Деревьев всё больше попадается. А людей вовсе нет.... До самого предгорья, а там уж совсем лес, и люди есть. Странные люди там.... Мёрзнут, что ли всё время? Сам я их не видел, а вот дым видел. Много видел дымов.... Видно и в самом деле мёрзнут. В лесу-то холодно, сыро, солнца нет. Вот, и горит у них огонь всё время.... Да, ещё стена там.... Брошенная. Заросла вся....
  Послушал я, что старый хрыч говорит, и будто меня чем-то тяжёлым по башке долбануло. Неужели он Дымы видел? Всё сходится так-то. И предгорье, и лес. Получается правда всё? Она в самом деле круглая...?
  - Как же так? - спрашиваю удивлённо. - Если я здесь, сверху..., мои-то все вниз головой сейчас что ли? Они ж тогда попадать должны. Они ж не мухи....
  - Никто никуда не упадёт, - говорит старый хрыч, с усмешкой. - Земля, она липкая. И воздух, и облака, и небо, всё к ней прилипло. И отлепиться от неё очень трудно.
  - А как же птицы? - спрашиваю. - Мухи, там...? Комары?
  - Разве могут мухи и комары с земли улететь? - старый хрыч.... Нет. Почему старый хрыч? Просто старик.... Старик мне отвечает. - Не могут они. И птицы не могут. Выше неба им ни за что не подняться. А Этиони могли. Машина у них такая была. Она их с одной земли на другую переносила.... Таких-то земель знаешь сколько? Не сосчитать.... А что? Не уж-то у вас не помнят ничего? Откуда все взялись? Как здесь появились...? Не уж-то не помнят?
  - Бабка Родимка рассказывала, - говорю. - Что предки наши в другом месте жили. И жизни там у них никакой не было. Вороньё им жить не давало.... Как налетят.... Посевы все пожгут. Людей поубивают. Жертвы кровавые приносили ещё.... А потом пришли..., то ли люди - то ли ангелы какие. Пообещали, что помогут от Воронья избавиться. Наших всех в какой-то диковинный дом посадили и в это место перенесли. Дед Родим, бабки Родимки предок, спросил их тогда, как, мы очутились-то здесь, мол. А те на небо показали.... "Оттуда спустились", - говорят.
  - Всё верно, - сказал старик, головой кивая. - Всё так. Только не ангелы то были, а Этиони. Они всех сюда переселили. И людей, и Хаников, и Ворщиков.... Всех.
  - А вот Рудокопы, говорят, из пасти демона вышли..., - говорю.
  - Сказки это. Выдумки, - настаивает старик. - Всех сюда затащили Этиони.... Я тебе врать не стану. Ни к чему мне это.... Этиони сюда всех затащили.... Так что все кто здесь есть, все перетащенные.... Ну..., машины, там, переделали, кое-кого.... А так-то все перетащенные.
  - А зачем машины нужны? - спрашиваю. Хоть Ворщик-то мне и объяснил, но вдруг старик больше знает. - Для чего Этиони их создали?
  - Этого тебе никто не скажет, - отвечает старик, плечами пожимая. - Этиони в свои тайны никого не посвящали. Да и чего об этом говорить? Давно уж всё порушено. Ворщики уже не Ворщики, Ханики - не Ханики.... И машины..., перекурочили все.
  - Да нет. Есть ещё место, где машина работает. Ханики на месте. Ворщики, тоже. И люди, обманутые ими в машину лезут и в уродов превращаются..., - говорю.
  Говорю и думаю: "Что-то слишком спокойно стал я об этом рассуждать. Помню, совсем недавно ещё внутри клокотало всё от непонимания и негодования.... А сейчас? Привык что ли? Этак скоро я решу, что всё правильно, что так всё и должно быть. Просто уклад такой жизненный.... Ведь я сам едва в машину не попал, а теперь так просто и легко рассуждаю.... Чудно.... А может и люди-то вокруг все спокойные такие, не потому что ничего не знают, а потому что просто привыкли? Привыкли и всё...".
  Смотрю на старика. А он головой качает удивлённо. Будто не верит.... Вот как.... А говорил, что много где бывал.
  - Да глупость всё это, - подумав, сказал старик, наконец. - Глупость.... Ни постичь, ни понять Этиони нельзя. Не можем мы их понять. Не в силах.... А те, кто говорит, будто постиг или хотят подражать им, старые порядки поддерживая и думая, что так их постигнут, просто лжецы и глупцы. Лжецы и глупцы.... Соседушка мой такой же, думает, что удастся ему Этиони превзойти. Всё похваляется, вот, мол, почти уже получилось. Почти уже. И каждый раз так, сколько уж лет. Почти да почти.... Я ему говорил, что он дуралей и ничего у него не выйдет.... Да разве он станет слушать? Такие как он никогда никого не слушают.... Твердит одно, для людей всё, для людей. А он их хоть спросил? Нужно ли им такое...? Вот кто действительно для людей живёт, так это я. У меня, и отвары, и настойки, и примочки.... От кашелю и от ломоты. И от корчи, тоже.... Да и от много чего.... Ну и люди, конечно..., идут. Приходят. Кому ж болеть охота...? Только вот, не верят они почему-то, что я их только травами лечу. Думают, заговариваю я травку свою. Если добрым словом заговорю - выздоровеет человек, а если злым, то помрёт.... Надо же так.... Спросишь, откуда знаю? Так ведь люди часто деток своих за лекарством присылают. А детишки, что...? Они всё без утайки расскажут, и что видели, и что слышали.... А хочешь спросить, что ещё обо мне думают...? А...? Думают, будто я души из людей вынимать умею....
  Старик засмеялся вдруг. Хохочет, заливается, бородой трясёт, ладонью по коленке хлопает.... Не скоро успокоился он. А поуспокоившись и отдышавшись, пальцем меня подманил, а когда я наклонился к нему, на ухо мне прошептал:
  - А я ведь и, правда, умею....
  И снова хохотать принялся.
  Вот такой старичок.... Жизнерадостный. Сам шутит, сам над своими шутками смеётся. Весельчак просто.... А что? Ему можно веселиться. Он вон, сколько всего знает.... А я...? Старичок-то может лишь маленькую толику знаний своих передал, а мне теперь полжизни надо, чтоб всё это переварить. Ну ладно Этиони, машины их..., да чёрт с ними. А вот как с Землёй-то быть? Ни как у меня в голове не укладывается, что круглая она. Вот если б плоская, то тогда всё понятно. Но круглая.... Не укладывается. Нет.... Хотя, если так и есть на самом деле, то это очень хорошо.... Для меня.... Мне даже хочется, чтоб так оно и было.... Потому что назад возвращаться нет никакого желания. Все эти Ворщики, Ханики.... Ну их к чёрту....
  - А до Дымов-то далеко идти? - спросил я. В ворохе мыслей своих копаясь. - Сколько дней?
  Старик, вопрос услышав, хохотать перестал, исподлобья посмотрел на меня....
  - Что, боишься не дойдёшь? Дойдешь, - сказал старик. - Вон ноги-то есть. Дойдешь. Не подкосятся, небось.
  И клюкой своей по ноге моей постучал.
  - А если подкосятся, - пробормотал он, подумав. - Вот. Подожди-ка....
  Старик поднялся со скамейки и, кряхтя, и горбатясь, и клюкой себе помогая, в дальний угол дома побрел. А я стоял, смотрел, как он очень медленно ковыляет, шаркая, и думал не без ехидства.... Не злого ехидства, а такого... добродушного: "Не знаю уж, чего он хочет, но до вечера ему точно не управится. Лучше б сказал мне, я бы сам может.... Быстрее б вышло".
  Мало того, старик ещё останавливался пару раз и, обернувшись, пальцем мне грозил. Сейчас, мол, сейчас.
  Наконец-то он до угла добрался, мешочек какой-то со стены снял, и так же неторопливо вернулся назад, зубами пытаясь узел на хрустящем мешке на ходу развязать.
  - Вот. Держи, - сказал старик и две горсти сухарей мне под рубаху пересыпал.
  - А у меня ничего нет, - говорю, растерявшись.
  За сухари платить ведь надо. А самое малое что у меня есть это полгвоздя. За две горсточки сухарей полгвоздя многовато, думаю, будет.
  - Да ничего и не надо, - махнул старик рукой.
  - Как же? За что же это? - спрашиваю удивлённо.
  - За то, что выслушал меня и всё понял, - ответил старик. - Молодец. Соображаешь. Не то, что эти... Как тебя зовут-то хоть?
  - Тудымка, - говорю.
  - Тудымка..., - повторил старик. - Ну, что ж Тудымка, ступай.
  И снова палкой своей по ноге моей постучал.
  - Спасибо, - говорю, пятясь к выходу. - Дедушка. За сухари.
  На улицу выхожу, вокруг огляделся.... А тут и старик за мной следом выполз. Рукой костлявой махнул:
  - Эй, Тудымка. Туда тебе.
  Ну, я ещё раз старика поблагодарил, и пошёл туда, куда мне показали.
  И вот как получается, совсем недавно чуть ли не локти кусал от отчаяния, а с человеком поговорил и готов теперь от радости бежать вприпрыжку. Едва сдерживаюсь, чтобы не побежать. Ведь как просто всё оказалось. Не нужно ничего искать, никуда лезть не нужно, топай себе да топай.... И всё вперёд. А топать я хорошо умею. Хоть по оврагам, хоть по равнине, даже если трава по пояс или кусты, мне всё равно.
  А что? Идёшь себе, мечтаешь, как Дымы снова увидишь, как вернёшься домой, как брат и бабка Родимка удивятся, когда узнают с какой стороны я пришёл. Вот такие хорошие мечты.
  Хотя, иногда всё же, нет, да и промелькнет мыслишка, что зря старику доверился. Больно уж всё диковинно как-то. И ещё дядька чёртов из ума выжившим его назвал, тоже, наверное, неспроста. Но я такие мысли отгонять старался. Ведь сколько всего я за последнее время повидал, и диковинного, и дикого, что уже и удивляться перестал. Да и чертовому дядьке, этому чокнутому испытателю машины, верить не очень-то хочется. Ну и сам старичок показался мне ничего так. Рассудительный. И душевный. Сухарей мне насыпал.... За просто так. Так что все сомнения я отгонял.
  Хотя, вскоре случилось то, после чего мне стало всё сложнее это делать. Да и в стариковской душевности тоже усомниться пришлось.
  Сухари, что старик мне дал, я пока не трогал, берег на потом. Потому что по опыту своему знаю, нагрызешься их, пить захочется. Так что, думаю, речку какую-нибудь или родник сначала найду, тогда уж....
  А тут, поднялся я на какой-то холмик небольшой, и там, на холмике в кусты залез. Палку решил себе сломить. Давно уж бы ею обзавестись надо. Что же это за путешественник и без палки? Все те, кто к нам издалека приходили, помню, из Лупышей или ещё откуда, обязательно были с палками. Значит и мне надо. А почему раньше я о ней не вспомнил, не знаю. Не до того что ли было?
  Залез я в этот куст, ствол потолще отломал, а пока от веток мелких очищал его посмотрел невзначай в ту сторону, откуда пришёл.... Гляжу, идёт кто-то по моим следам. Он, так же как и я из-за перелеска вышел. Тоже его обогнув. Я-то насквозь пройти не захотел, не люблю когда вокруг деревья. А этот? Тоже не любит?
  Ну и дела. У меня мурашки даже по коже пробежали, до чего стало неуютно и неприятно. Неужели по мою душу? И кто же это может быть-то?
  Пригляделся я получше, да и этот кто-то, пока я гадал, приблизился. И всё. Узнал я его. Старик оказывается это мой душевный. Он точно.... Правда, непонятно куда его дряхлость и немощь подевались. Вышагивает, будь здоров. Хоть и с палкой, но орудует ею, дай бог каждому. А недавно шаркал, ноги совсем не поднимались. И что же это за чудесное выздоровление? Настоек своих, что ли, попил?
  Подождал я немного, а когда старик ближе подошёл, из кустов вылез. Встал перед ним с грозным видом.... А тот-то.... Как вздрогнет. Чуть ли не подпрыгнул. Потом сгорбился, застонал, руку к груди прикладывая. И на землю валиться начал. Опять притворство какое-то....
  - Ты что же, - говорю. - Совсем меня за дурака держишь?
  - Да что ты, что ты, - запричитал старый хрыч с надрывом. - Это приступ был. Сейчас полегче стало.... За травками я....
  И тут вдруг осенило меня. Понял я, где чёртов дядька ту отраву взял, которую мне в кашу подсыпал. И как я раньше не до этого не додумался-то? Ведь он всю свою жизнь с машиной своей проклятущей возился. Сам мне об этом говорил. Что он кроме неё знает? А старик травник знатный. Хвастался, помню. Наверняка это он чёртова дядьку дрянью этой и снабжает. Где бы тому ещё её достать? В общем, такая получается душевность....
  Сволочи они оба, вот и всё.
  Посмотрел я на старика, как тот пыхтит стоя на коленях, и так мне стало мерзко от всего этого.
  Что же такое получается? Это значит, никому никогда верить нельзя? Всю жизнь живи и оглядывайся? Каждое мгновение? А не то, тебя вдруг невзначай отравят или в машину запихают. Или ещё что похуже. Не знаю что.... Душу вынут....
  Вот он сейчас скорчился, слюни и сопли пускает. А стоит мне уйти, он их тут же подберет и за мной следом. Замыслы свои чёрные воплощать....
  Ну, уж нет. Чёрта с два....
  Клюку я у хрыча старого из руки выхватил, сломал её пополам ногой, в сторону отшвырнул, плюнул, и пошёл себе. Точнее побежал, чтоб он меня уж точно догнать не смог.
  Потом, когда запыхался и остановился передохнуть, сухари евонные все выкинул. Наверняка они тоже с отравой.
  Вот с этого-то момента сомнения начали меня сильнее одолевать. А вдруг старый хрыч выдумал всё? Зубы мне просто заговаривал, чтоб бдительность усыпить? Тогда, беда. Тогда иду я не к дому, А чёрт знает куда....
   Правда, Дымы.... Одна надежда у меня на них. Не мог их старый хрыч придумать, не придумаешь такое....
  Только поэтому я всё ещё иду. И хотя радости, такой как прежде, уже не испытываю, но иду и иду вперёд. И жрать уж больше нечего, а всё равно иду. Щавеля нарву, кину на зуб, водицей из какого-нибудь ручья запью и дальше топаю.
  А к вечеру второго дня, углубился я в перелесок. Не обойти мне его было, больно уж он большой. И там, в низине, возле речки увидел я здоровенный булыжник. Высокий, округлый, весь мхом и травой поросший, и даже с кустом на вершине. Пригляделся я к этому булыжнику, и знакомое что-то в его очертания разглядел. Траву и мох со слоем земли сковырнул, а там дальше железо ржавое.
  Вот так штука. Это же Каменюка..., Пустышка..., Чёртов Камень.... Я ещё побольше очистил, палкой по железу долбанул.... Грохочет... Значит точно оно....
  С этим грохотом повеяло от Каменюки чем-то родным, домашним. Мне даже обнять её захотелось. И никакие рассказы о чертях, что внутри обитают, меня на тот момент не пугали. Вылезь они, я б их тоже обнял как родных. Я даже остался там ночевать. И холодный металл Пустышки всю ночь душу мне грел. Вот такие дела.
  А как я с ней на утро прощался.... Если б видел кто, то прослезился бы, наверное. Ну, или пальцем у виска покрутил.
  А ещё, надо было видеть, с каким трудом мне из перелеска выбираться пришлось. Через поваленные деревья перелезал. А это очень нелегко и неудобно. И что же им всем не стоялось-то? Росли бы себе да росли.... Вот ещё почему не люблю я по лесу ходить.
  Но я-то не из-за неудобства переживаю, мне больше времени потраченного жалко. Я ведь надеялся до Дымов добраться этим днём, а из леса только к полудню вышел. Потом, к вечеру ближе, передо мной ещё стена встала, вся заросшая. А я и забыл совсем про неё.
  Получается, что опять мне на пустой желудок придётся спать укладываться.... Теперь не то, что Дымы, проход в стене найти бы. Уклонился я немножко, видно, от маршрута своего.
  Посмотрел я вправо, влево, махнул рукой и пошёл наугад. И ведь надо же, угадал. Везёт мне всё-таки иногда.
  И вот какая штука, ещё издалека я увидел, как у нужных мне дверей ходит кто-то. А хрыч говорил, будто здесь нет никого.
  Но ведь ходят, и главное так уверенно, будто они хозяева здесь. Руками размахивают, спорят.... Двое их, в общем. По-крайней мере увидел я только двоих.
  А ещё интересно то, что один из них внутри штуковины ковыряется, очень уж на Чёртов Камень похожей. В этот Чёртов Камень он прямо с головой залез, и железками там брякает.
  Но и оттуда, из Чёртова Камня, спорить с тем, с другим, не прекращает.
  - И всё равно не пойму, - слышу я голос его зычный. - Здесь же нет никого....
  А тот, другой который, рядом с первым стоит, лицом к нему, спиной ко мне, и отвечает:
  - Я тебе ещё раз говорю, это не твоя забота. Ты только запусти её. Остальное я сам.
  - Ну что ты привязался, запусти да запусти.... Я вообще-то робота собираю. Когда соберу, тогда поглядим..., - сказал первый и башку свою из дыры высунул. Тут-то он меня и увидел. Я к этому времени успел почти вплотную к ним подойти. Увидел он меня и онемел будто. Глаза вытаращил удивлённо. Никогда странников, что ли раньше не встречал? Ну, конечно и тот, другой, обернулся, и тоже удивленную мину скорчил.
  - Вот видишь, - говорит в полголоса. - Один уже есть.... Значит и другие подтянутся.
  Понятно, что ничего из разговора их я не понял. Но и ничего не поняв, я не сильно-то и расстроился. Ну, не понял и ладно. А мне-то чего? И удивление их, тоже.... Удивляются они, значит, есть чему. Мне до этого мало дела. У меня забота иная. Думаю я об одном. Есть ли у них еда? Очень уж жрать охота.
  Но ведь так сразу не скажешь: "Дайте мне пожрать. А то пузо свело". Надо сначала разговор завязать как-то....
  Ну ладно.... Улыбнулся я приветливо и говорю:
  - Ничего себе.... Как вы Чёртов Камень расковыряли.... А что же черти-то не тронули вас? Разбежались что ли?
  - Что за черти? - переспросил тот, другой.
  - Да те, что в Чертовом Камне живут, - ответил я, пальцем на него, на Камень Чёртов показывая.
  Тот, который другой, подумал немного и говорит:
  - Да нет, не разбежались. Мы их просто в другое место переселили....
  Сказал он так, под ноги себе посмотрел, небольшое колесико с зубцами с земли поднял и в руку мне его пихнул со словами:
  - Вот в этой штуке они теперь живут.... Черти-то.
  А я стою, в ладони у меня колесико зубастое..., ничего, увесистое такое, хоть и маленькое, и совсем не понимаю, чего от меня хотят.
  - Неужели не боишься? - спрашивает тот, другой, усмехаясь. - Черти ведь. А?
  - Да так, - отвечаю. - Не то, чтобы боюсь, опасаюсь немного....
  - А зачем же тогда в руке их держишь? - снова спрашивает тот, другой.
  А я и сам не знаю. Вручили мне я и держу. Ну а если не надо, тогда ладно, брошу....
  Пальцы я разжал, и железка на землю полетела.
  - Ты что? - опять тот, другой спрашивает, смеясь. - Тугодум, что ли?
  Смотрю, и первый, тоже, посмеивается, в Чертовом Камне сидя.
  - Ничего и не тугодум, - отвечаю я обиженно. - Не ожидал, просто....
  Эти дальше смеются, а я наклонился, травы пучок сорвал, и дрянь какую-то со своей ладони стою, оттираю. Об железку испачкался.
  Что за шутники, думаю, такие выискались? Как этот..., мужик один у нас. Тоже всё шутил. Земли горсть неожиданно за шиворот тебе высыплет и хохочет. Его и прозвали потом Гоготун. Вот....
  И эти тоже ничуть не лучше.
  Вдруг первый, который, смеяться перестал, задумался, а потом спрашивает:
  -А ты..., этот..., как ты говоришь, Чёртов Камень, где ещё видел?
  - Так, один у нас, там, возле реки стоит, - отвечаю я. - А другой, здесь, рядом.
  - Где рядом? - переспросил, взволнованно, первый, из дыры вылезая.
  Да и тот, другой, тоже взволновался вдруг.
  - Ну, говори, где? - забормотал он. - Чего молчишь-то...? Забыл, что ли?
  - Конечно, забыл, - отвечаю. - Как же я могу не забыть, ведь я тугодум.
  Тот, другой, рот скривил....
  - Да ладно тебе..., - говорит. - Это шутка была. Чего ты...?
  - Ну так, вам-то что..., - сказал я, то на того, то на другого косясь. - Вам шутить можно. А мне не до шуток. Какой уж день на зубах ничего не шуршало....
  Тот, другой, носом шмыгнул и ни слова не говоря, пошёл, мешок с земли поднял, две лепёшки из него достал и мне протягивает. На, мол, шурши....
  Я, конечно лепёшки взял, и откусить уже, было, хотел.... Но, чувствую, не могу, страшновато, что-то.
  Пускай, думаю, он сам попробует сперва. Кусочек небольшой от лепёшки отломил, тому, другому, подаю. А он на меня смотрит не понимая.
  И вот опять же, ему ведь прямо не скажешь, что я боюсь, как бы он мне в лепёшки чего не подсыпал.... Так, он и обидеться может. Пришлось выдумывать на ходу.
  - У нас, - говорю. - Так заведено.... Если хозяин гостя угощает, то и он сам вместе с ним угоститься должен.
  Тот, другой нахмурился, головой покачал, но кусок взял. В рот его закинул и начал жевать. А мне только этого и надо. В один присест я две эти жалкие лепёшечки умял. Чувствую, полегчало немного, настроение даже улучшилось, улыбнуться захотелось, даже.
  - Ну, что? - сказал тот, другой, нетерпеливо. - Говори уже....
  - Да там он, в лесочке, - отвечаю я ему, живот, поглаживая. - Не очень далеко. Отсюда, правда, не видно.... Только лучше в лесочек-то с другой стороны зайти, с этой деревьев полно навалено.
  А потом ещё и рукой махнул в ту сторону, откуда пришёл.
  Смотрю, эти двое загрустили что-то. Один, затылок чешет, тот, что другой, руками всплеснул и отвернулся. Интересно, а они что думали, я им из штанов Чёртов Камень-то достану?
  Ну ладно, загрустили и загрустили, мне-то что? Мне до их забот дела нет, у меня своих полон рот. Хотел, было, я уже дальше идти, да напоследок спросить решил, а то не хорошо как-то, брюхо набил и всё, привет, прочь намылился.
  - А вы, - спрашиваю. - Тот Камень тоже хотите расковырять?
  - Да, - ответил первый, - попробую из двух один собрать.
  - Как это? - спрашиваю дальше.
  - Очень просто.... Тут ничего такого.... Это ведь строительный робот, машина, механизм..., - сказал первый.
  - А ты что, не знал? Ты думал, черти на себе его таскают? - опять усмехается тот, другой.
  - Ну, раньше-то, - говорю я как есть. - Я так и думал, просто не знал, что машины существуют. А когда узнал, мог бы конечно и догадаться, просто времени на это не было.
  - И чем же интересно ты занят, что даже пораскинуть мозгами времени у тебя нет? - спрашивает тот, другой.
  И хотя в этот раз говорил он, вроде, не усмехаясь, но всё равно в его словах насмешку я услышал. Ну и наплевать, думаю, пускай смеётся. Взял, да и рассказал всё, что со мной за последнее время приключилось. Ну, почти всё.... И не потому, что мне нравится, когда насмехаются надо мной, а просто показалось мне, что этот, другой, знает больше чем я. Гораздо больше. Поэтому и смотрит на меня свысока, и усмехается по этому. Вот и мне захотелось знаний поднабраться. Хоть немного, хоть малую толику. А насчёт усмешки.... Так я в долгу не останусь. Тоже посмеюсь. После уже.... Придумаю что-нибудь.... Не знаю.... Земли ему за шиворот насыплю....
  В общем, рассказал я всё.
  Первому-то рассказ мой, похоже, быстро надоел. И полез он опять в свою дыру, железками греметь. Зато тот, другой, насмешник который, дослушал меня до конца. Да ещё как слушал. То головой мотает с ухмылкой, то глаза закатывает, а иногда, и то и другое сразу, и головой мотает и глаза закатывает.
  А когда дослушал, затылок почесал и говорит:
  - Ну и дуралеи....
  - Кто хоть? - спрашиваю.
  - Да все, - отвечает тот другой. - И ты тоже дуралей.... Старый хрыч, что в конце, по умней немного, да и то.... Ошибается....
  - Что? Земля не круглая, что ли? - спрашиваю настороженно.
  Думаю, сейчас, как скажет, что нет, я тут так и сяду.
  - Да нет, - рукой махнув, отвечает тот, другой. - Не об этом я. Этиони, как вы их называете.... Ошибается твой старый хрыч. И понять их и постичь очень даже можно. Нужно просто знать, как постигать и что понимать.
  - А ты, что ли, знаешь? - ещё спрашиваю.
  - В том-то и дело, что знаю, - ответил тот, другой. - И тебе мог бы рассказать. Только боюсь не поймешь ты. Это ведь надо половину слов тебе растолковывать. Нет уж, я замучаюсь так....
  - Ну, кое-что хоть пойму всё-таки, - сказал я как можно увереннее. - А что сейчас не пойму, потом как-нибудь додумаю.
  Тот, другой, помолчал немного, вздохнул, потом ещё раз вздохнул.
  - Ключ, - говорит. - Покажи.
  Я тряпицу с железками из-под рубахи достал, развернул, ключ диковинный ему протягиваю.... Только он его брать не стал, покосился лишь.... И как будто невзначай, спрашивает:
  - Стащил что ли у кого?
  - Обменял, - говорю. - На торгах.
  - Ладно, - сказал он, ещё немного помолчав и подумав. - Так уж и быть. Слушай.... Те, которых вы Этиони зовете, у нас называют Вершителями. Сами они на Землю с другой планеты прилетели.... С далёкой планеты. Названия её вот только не помню. Больно оно заковыристое.... Эй.... Крутила. А ты не помнишь как она там...?
  Тот, первый, которого Крутилой, оказывается, зовут, голову из Чертова Камня высунул.... Нос грязной рукой утёр....
  - Вэ..., мэ..., чего-то вроде, - говорит. - Нет, не помню.... Планета Вершителей.
  - Ладно, В общем, с другой планеты они, - продолжил тот, другой. - При этом много, много других планет они посетили, прежде чем до Земли нашей добраться смогли. Интерес у них везде был один, руды, которые в недрах планет залегают. И на Земле они нашли для себя очень много интересного. Вот только добыть руду из Земных недр для них оказалось затруднительно. На Земле людей полно, а у Вершителей закон такой есть, если на планете разумные существа живут, то нельзя использовать технологии которых они ещё не достигли. Роботов нельзя использовать, машины там всякие.... Понял?
  Я в ответ плечами пожал....
  - Это для того, - сказал тот, другой. - Чтобы общества людей развивались сами по себе, без вмешательства извне.... Вот поэтому роботов и нельзя....
  - А почему они закон свой не отменили, раз он им мешал? - спросил я.
  - Да потому, что, - ответил тот, другой. - У них не так как у вас, где-нибудь в деревне. У них законы придумывают одни, а живут по ним другие. Вот. Так что никаких роботов, никаких механизмов. И ещё есть у них один закон, нельзя допускать насилия по отношению к местным жителям.... Вот захотят они тебя, например, в клетку посадить на всеобщее обозрение и увеселение.... Силой делать этого им закон не позволяет. А вот если ты сам туда залезешь, то всё в порядке, так можно. Это ж, понимаешь, цивилизация, штука такая очень гуманная. Тут тебя не оберут и не ограбят.... А если оберут и ограбят, то скажут, извините....
  - А с какого это чёрта, - говорю я, возмущаясь. - Мне, да ещё и по собственной воле, придёт в голову в клетку лезть?
  - Ну..., - сказал тот, другой. - Может ты голодный? Тогда накормят тебя. Или, вон, ты в тряпке гвозди таскаешь, зачем-то. А они возьмут и дюжину гвоздей тебе посулят? Ну, или скажут, что если в клетку залезешь, то сразу дома окажешься....
  - Так это же опять обман, - не перестаю я возмущаться.
  - Ну что, обман..., - пожимает тот, другой плечами. - Ну, обман.... Но тебя ведь не били.... В смысле..., бить никто не будет....
  Не стал я больше ничего говорить. Обдумать мне надо всё это сперва хорошенько. Хотя чувствую не так здесь что-то. Поэтому головой в знак своего несогласия помотал.... А тот, другой, рожу скорчил недовольную и дальше продолжил рассказывать:
  - Ну, в общем, ты понял.... Роботов использовать нельзя. А люди, тоже, себя не оправдали. Слабые, невыносливые. Руды добывают мало, а едят много и болеют часто. Воздух свежий нужен им, свет.... Вот тогда-то и появилась идея, переделать простых людей, в сильных, выносливых и неприхотливых. Для работы в подземельях.... А потом эта идея переросла в целый проект. Сначала Вершители планетку нашли небольшую. Обустроили всё, чтоб небо было, вода, чтоб солнце светило. Травы насажали, деревьев всяких. Вон птички даже щебечут.... А всё для того, чтобы перемещенные люди не пугались и чувствовали будто они на Земле.... Потом стены строить начали, это чтоб вновь перемещенные с уже переделанными не сталкивались, ну и само собой Машины для переделки.... Людей искали среди племён миролюбивых, которых воинственные соседи сильно ущемляли, добивались их согласия, сажали на корабли и целыми селениями перемещали. Уйму народа наперемещать смогли, хотя ни стены, ни машины ещё толком не подготовили. Торопились очень. Как будто предчувствовали.... И хоть проверяющие против ничего не сказали, потому что закона, запрещающего переделывать людей нет, а раз закона нет, значит можно, общественное мнение всё же всколыхнулось.... Знаешь, что такое общественное мнение?
  Это он у меня спросил....
  Подумал я немного....
  - Когда все вместе лён мнут да крапиву, - говорю. - Так что ли?
  Тот, другой, опять глаза закатил, вздохнул глубоко и продолжил:
  - В общем, такая у них там поднялась шумиха, как же, ведь невинных существ, превращают в бессловесных рабов, что Вершители, боясь..., этих.... Как их там...?
  - Последствий..., - раздался голос из Чёртова Камня.
  - Последствий. Да, - повторил тот, другой. - Боясь последствий, они, несмотря на потраченные силы и средства, вынуждены были бросить всё.... И бросили. Улетели они, в общем отсюда.
  Тот, другой замолчал, а я задумался. Странно как-то получается. От прежних рассказчиков я только и слышал о величии Этиони или Вершителей, об их непостижимости. А тут они вдруг слишком уж постижимыми стали, и даже просто обыденными.
   И если я и не все слова понял, а некоторые понял неправильно, но общий смысл в рассказе, мне кажется, я уловил.
  И насчёт общественного мнения, тоже.... Это как у нас Бобор младший хотел порядок установить, чтобы его надел всегда в первую очередь вспахивали, помимо жребия. Тогда тоже мнение всколыхнулось, и шумиха поднялась....
  Такая получается обыденность.
  Вот из-за этой-то обыденности я к рассказу с недоверием и отнёсся. Поэтому и спросил того, другого:
  - Откуда это известно? Ведь столько прошло времени.
  - Ну, так есть у нас тут один умелец, - ответил тот, другой, подмигнув мне. И головой на Крутилу показал. - Любит он в машинах поковыряться.... Вот.... А знаешь, что за земляными валами, что на юге, находится? Там база у Вершителей была, где ещё механиков и уговорщиков обучали. На этой базе мы много чего нашли. В том числе и приборчик, с помощью которого Вершители с людьми общались, нашу речь понимать могли. Потеряли, может его или забыли впопыхах...? А умелец наш догадался, как приборчик этот подключить. И как он работает, разобрался.... Потом мы записи на нём обнаружили.... Один из Вершителей их делал. То ли для себя, то ли докладывал кому...? Из них-то всё и понятно стало.... Там ещё картинок полно всяких оказалось. И которые даже двигаются есть. Интересно смотреть их.... Мы бы тебе показали да у приборчика источник питания сдох. Крутила его через робота подключал, а здесь у нас робот как видишь, не работает.... Вот так.... Да что тут говорить, не только роботы, все механизмы ломаются потихоньку. Ну, правильно, ничто не вечно.... Только знаешь.... Есть ещё одна важная вещь. Солнце. Это ведь тоже механизм Вершителями созданный. И оно, Солнце-то, как и любой другой механизм, сломаться может. И тогда уж конец всему. Всем людям конец.... Понял...? А что делать-то, хоть знаешь?
  - Что? - спросил я растерянно.
  Так всё неожиданно вдруг повернулось.
  - Есть способ, - сказал тот, другой, глядя на меня пристально. - Нужно на старую Землю вернуться. Эта машина, что здесь в стене установлена, не для переделки, а для перемещения создана. Не успели Вершители ею воспользоваться. Иначе людей тут горазда больше было бы.... Мы с Крутилой робота быстренько починим и за перемещатель возьмёмся. Запустим его, проверим. А ты иди, людям скажи, что время пришло возвращаться. Те, кто погибнуть не хочет, пускай идут сюда. Мы к их приходу всё подготовим. Вот, возьми ещё лепешку и иди.... Иди.
  Так говорил тот, другой, к двери меня слегка подталкивая. А я, путаясь в мыслях, одеревеневшими ногами едва ступал....
   ***
  Потом, когда ушёл я, тот, другой сказал Крутиле:
  - Вот видишь, а ты говорил, никого нет.... Будут люди. Будет много людей. И будет, кому работать, землю пахать, дома строить. Нам самим ничего делать не придётся. Так-то.
  - Ну ладно, - ответил Крутила. - Но зачем ты ему так подробно всё рассказывал?
  - А для того, - сказал тот, другой. - Чтобы он лучше поверил. Ведь самый хороший Ворщик тот, кто сам верит в то, о чём говорит. Так что давай, бросай своего робота и за машину принимайся. Скоро появляться начнут....
  Вот что было, когда я ушёл. По-крайней мере мне так кажется. А я об этом деле думал очень и очень много. И когда до дома добирался, и когда закатом любовался со стены, и когда стенку ногтем ковырял, на лавке лёжа, и даже когда на расспросы Лукавкины отвечал, успевал подумать немножко. А расспросами своими она меня просто замучила. У неё ведь теперь новая идея. Хочет она машину поломать. Или Хаников заставить остановить её. Брата на это дело подбивает.... Вот такие у нас дела.
  Ну, это ладно, разберёмся как-нибудь. А насчёт дум моих.... Лишь одно я знаю точно, Ворщикам верить нельзя.... И только поэтому я, когда историю свою рассказывал, этот кусок, с дурными предсказаниями, всегда пропускал. Чтобы людей зря не пугать и сердца их ложью не баламутить.
  Хотя, всё же иногда на солнце поглядываю с опаской. А вдруг и правда сломается...?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"