На краешке подоконника сидело, свесив вниз пухлые коротенькие ножонки, небольшое зеленоватое просвечивающее созданьице в неказистом балахончике. Точнее, сидела, поскольку созданьице явно было женского пола и внешне напоминало немолодую крепенькую бой-бабу, вроде сварливых крикастых поварих из летнего лагеря, куда Аркашу занесло в бытность шестиклассником. - Привет алкашам! Чё уставился? - на чистейшем русском пропищала она. - Закурить не найдётся? Подумал долю секунды, незнакомка добавила к своим словам внушительную непечатную тираду. - Ты...кто? - прохрипел Аркадий. - Фея я. Зелёная фея. Ты ж мечтал меня увидеть. На, любуйся!
Антон родился с серебряной ложкой во рту и никогда не жаловался на неблагосклонность Фортуны; университетские годы его, казалось, не должны были стать исключением. Выбор факультета, на котором нашему герою предстояло получать образование, обуславливался не волей родителей, не престижностью профессии и размерами потенциального заработка после получения диплома, а исключительно интересами и устремлениями юноши. Антон был единственным ребёнком, семья хоть и не жила в роскоши, но никогда и не бедствовала, так что пожелания сына встретили вполне благосклонную реакцию.
Данное произведение нисколько не претендует на статус стройной и всеобъемлющей критической статьи. Работа автора и так связана, в том числе, с созданием последовательных, строго формализованных текстов - он сыт ими по горло. Вам предстоит прочесть совершенно "чукотский", не особо упорядоченный набор впечатлений; нечто вроде беседы в дружеской компании, обсуждающей фильм, книгу, выставку, меню, путешествие или чьё-то новое платье. Отсюда некоторая прыгучесть мысли и вольный стиль изложения.
- Да, конечно. Желая немного разбавить обстановку, Сергей развалился на стуле и вальяжно проговорил: - Вы, Ольга, наверно уже всё про меня знаете... - Только то, что говорила Алёна (девушка снова улыбнулась). Поверьте, это немного не так работает. Звонить своим будущим я не умею.
Символическое повествование с элементами альтернативной истории, фэнтези и дидактики. Благодарность Сергею Кайманову за идею, поддержку, ненавязчивые корректировки и исторические справки.
Ссылочку на блог о расхламлении Лизе кинула подружка. Мол, смотри, как прикольно. Лиза вначале обиделась ("Это что, типа тонкий намёк на толстые обстоятельства, как любил говорить отец?"), но на ссылочку потом всё же нажала. "Расхламление, детокс, виш-листы... Раньше в домовых и ведьм верили, потом в НЛО и экстрасенсов, теперь вот в этот бред".
Все, кто верит в это, скоро останутся на обочине. Они не учитывают особенности психологии человека: нам всё очень быстро приедается. Дети меняют игрушки, женщины - платья, мужчины - любовниц... Вчерашнее лакомство сегодня кажется пресным. Виртуальность уже навязла в зубах, Игорь, мы с вами заскакиваем на подножку уходящего поезда.
Агентство "Галифакс" занимало средних размеров офис - чистенький, явно переживший свежий ремонт. Светлые обои выгодно увеличивали помещение визуально, мебели было ровно столько, сколько нужно. Внимание Марка и Гали привлекла висевшая на стене фотография - портрет мужчины. Незнакомцу было где-то за пятьдесят, голова его напоминала перевёрнутую грушу, высокий лоб с залысиной испещряли морщины, уши были оттопырены, губы плотно сжаты, глаза с нескрываемой иронией глядели сквозь стёкла круглых очков.
Примером такой экранизации может послужить фильм Ф.Ф. Копполы "Апокалипсис сегодня", в основу которого, как известно, легла повесть английского писателя (поляка по национальности бывшего подданного Российской империи - теория трёх рукопожатий действует и в мире искусства!) Дж. Конрада "В сердце тьмы" рассказывающая об ужасах колониального завоевания Бельгийского Конго. Хотя, если честно, на фоне палаческих достижений XX века несколько отрубленных голов туземцев, висящих рядом с жилищем масты Курца, смотрятся как мелкое хулиганство... Однако не будем отвлекаться.
Сияние бриллиантов не ослепило Ариану. Потом пару раз её спрашивали, как выглядела королевская корона, но ведьма лишь пожимала плечами: она не помнила. Взгляд её приковал небольшой вихрь в центре одного из прозрачных искрящихся камней. Чёрный, настолько чёрный, что платье Её Величества на его фоне казалось белее кружева, незримый для профанов, он неспешно вращался вокруг своей оси, а отходившая от этого мини-торнадо длинная чёрная нить тянулась, словно пуповина, к самому сердцу королевы. С каждым часом, с каждым днём, с каждым месяцем вихрь проклятья крутился всё быстрее, и однажды он наберёт достаточную скорость, чтобы выпить сначала здоровье, потом разум, а следом и жизнь. Но опытный маг может обуздать, подчинить эту разрушительную энергию, подобно тому, как дети Уробороса подчинили пар или течение рек.
Пролистав тетрадь, я увидел, что она от корки до корки исписана убористым, вполне читабельным дамским почерком. Даты содержали только число и месяц, но тетради явно был не один год и даже не два, листки уже начинали желтеть. "Как будто знакомый почерк", - мелькнуло в голове. Да ну, ерунда, память шутит, к тому же коллектив наш преимущественно женский, и на почерки прекрасной половины человечества я насмотрелся. Не подглядываю ли я в замочную скважину? Нет. Ведёшь дневник - изволь позаботиться о том, чтобы он не попал в ящик для книговорота. Захватив тетрадь, я вернулся в номер и погрузился в чтение.
Фильм культового датского режиссёра Л. фон Триера "Антихрист" быстро заработал репутацию провокационного и скандального произведения. Каннским фестивалем кино было принято более чем холодно, реакция же рядового зрителя варьировала от недоумения через отвращение к гомерическому хохоту. Наставительная реплика, прозвучавшая в одном из отечественных кинотеатров: єникогда, Маша, так не делай" может служить отличным символом восприятия фильма массовым зрителем.
Верховенский-старший - один из главных персонажей романа Ф.М. Достоевского "Бесы", и всё же в глазах большинства читателей он остаётся в тени своего сына Петруши, своего главного воспитанника Николая Ставрогина и других более колоритных героев повествования. В экранизациях его линия либо предельно сокращена, либо вообще опущена. А зря. Без этого побитого молью приживала Варвары Петровны, скорее всего, не было бы всей истории, недаром роман начинается с его жизнеописания.
Предстоящая рабочая встреча наверняка связана с приездом в страну одного из высших вампиров. Владислав Денисович Драконов, именно под этим именем он легализовался у профанов - это единственное, что знала пока Анастасия.
Документы гласили, что нового постояльца звали Иван Петрович Сидоров. "Если бы парень представился мне так, я бы засмеялась ему в лицо. Или испугалась бы, решив, что он маньяк или мошенник. Не бывает так в жизни, только в учебниках или на образцах заявлений в казённых местах. Это всё равно, как если бы меня звали Глафирой Артёмовной". Катрин пожала плечами. Какое ей, в конце концов, дело? Мир многогранен, этим он ей и нравится, найдётся в нём местечко для дедушки с именем персонажа из учебника арифметики, покупающего шесть яблок и восемь груш.
В первом приближении "Субстанция" - это злая и жутковатая щедринская сатира на современное общество. Если бы Карпентер решил экранизировать "Историю одного города", вышло бы нечто в этом роде.
Когда карфагеняне приносили жертвы Молоху, когда тамплиеры поклонялись Бафомету, когда Жиль де Ре терзал детишек в бретонской глуши, когда Вилигут рисовал эскиз эсэсовского кольца, когда Зиверс строил "Аненербе", они обращались к тем же разрушительным аспектам и силам материи, с которыми работает Синдикат, разжигая костры в Богемской роще. У БОБА нет лица и тысяча масок. Мы победили его в 45-м, одолеем и сейчас.