МИ-8 с опознавательными знаками МАС пересек Барьер и взял курс на основной аэродром, но где-то на середине пути изменил направление полета. Посадку машина совершила на запасной полосе в двадцати километрах от основной. Мало кто из бойцов спецназа понял смысл таких маневров, но ни у кого не появилось желание узнавать, зачем начальнику Управления по Чрезвычайным Ситуациям полковнику Островскому Михаилу Васильевичу они понадобились. Приказы не обсуждаются, особенно отданные не столько начальником, сколько боевым товарищем, знающим свое дело.
Персонал запасного аэродрома оказался не готовым принимать борт со спецназом, но, разобравшись, чей это вертолет, посадку разрешил. Через несколько минут площадку окружило несколько микроавтобусов Управления по Чрезвычайным ситуациям. Люди из машин, без разговоров и команд, усадили студентов, увезли так же быстро, как появились сами. Один микроавтобус оперативно переделали в подобие "скорой". Сложили кресла, словно их никогда в машине не было, организовали рельсы для носилок, какие-то штативы для медицинских целей. Разместили в импровизированном врачебном автомобиле раненного.
Островский нервно смотрел на часы. На все про все пятнадцать минут - очень-очень медленно. Видя напряжение командира, бойцы не стали расходиться и принялись ждать. Молча, сосредоточенно. Напряженность повисла в воздухе, что-то должно произойти, что именно, никто не знал. На то это и был спецназ "Чрезвычайного Управления", отобранный Островским и проверенный боевыми задачами.
Когда формировалось Управление, полковник набирал в него только проверенных и верных людей, но без участия менеджеров верхнего звена не обошлось. В Управлении появилась целая прослойка людей, которую Островский не знал вообще. Занимаясь "полевой" работой, начальник как-то упустил "офисные" интриги, и так вышло, что многими делами Управления занимался его заместитель. Теперь, когда полковник решил проверить проделанную работу зама, его дочь пытаются похитить в Секторе. Совпадение? Возможно, но, что случайностей не бывает, Островский знал слишком хорошо.
- Соббезовцы, - прошептал один из бойцов, рассмотрев вереницу МАСовских машин.
Полковник взглянул на часы. Оперативно ребята сработали.
- Сдал нас кто-то, командир, - прошептал еще один спецназовец, досылая патрон в патронник.
Командир кивком головы одобрил это решение бойца, но все же кратко проинструктировал:
- Как самый крайний аргумент.
Бойцы правы, кто-то всю операцию слил соббезу. Если с запасным аэродромом все понятно, тут у дежурного персонала четкая инструкция: докладывать обо всех несогласованных заранее посадках в Управление по Чрезвычайным Ситуациям и в Службу Собственной Безопасности, то не понятно, кто про вылет службе безопасности доложил.
Не могли безопасники так быстро отреагировать, если не были готовы. Значит, были. Островский прикинул своим бойцам. По времени выходило, что служба безопасности его борт ждала на основном аэродроме. Не просто ждали - готовились к боестолкновению. Полковник насчитал пять машин соббеза. Вот только Каца здесь не хватало! Но из головной машины вышел именно Андрей Петрович Кац.
Начальник Службы Собственной Безопасности Министерства Аномальных Ситуаций, на ходу застегивая пиджак, направился к Островскому. "Кац" - трудно представить более дурацкий позывной для человека, родившегося под Рязанью в семье потомственного военного с фамилией Васильев. Настоящую фамилию Каца знали только посвященные и в отделе кадров, или как его было принято называть в "Управлении Персоналом", МАСа. Одна из сотрудниц кадровой службы как-то пошутила по этому поводу, сказав начальнику Службы Собственной Безопасности: "Вы что фамилию жены взяли?"
Уже этим вечером девочка-кадровик узнала, что у Каца никогда не было жены, он два раза делал предложения, но что-то там не срасталось, и теперь мужчина живет одни в трехкомнатной квартире в элитном районе Москвы. Город сильно изменился с образованием Сектора, столица перенеслась в Петербург, но все же элитные райончики остались, и теперь именно в них текла вся светская жизнь города. Оксана, девочка-кадровик, начала чаще после работы появляться в этой самой трехкомнатной квартире. Девушка работала в Управлении Персоналом МАСа, но московской прописки не имела. Сейчас, когда столица перебралась в Питер, это было не столь важно, но все же городская прописка в глазах девушки бала лучше деревенской.
Про стихийно начавшийся и бурно развивающийся роман девочки-кадровика с начальником собственной безопасности мало кто знал. Об этом заботился лично Кац, а делать информацию секретной он умел. Но как безопасник ни старался, Оксана все же не вытерпела и однажды, когда ее подруга по ВУЗу и начальница по работе Наталья хотела познакомить ее с очередным "молодым" за пятьдесят человеком, ответила, что у нее уже есть парень.
- Кто он такой? - удивилась Наташа.
- Кац, - виновато ответила Оксана, - только никому не говори.
- Ого, - лишь и смогла выдавить из себя девушка-начальник отдела, - а то смотрю, костюмы менять начал, к нам заходить чаще стал.
Оксана совсем застеснялась, три новых костюма и пальто для своего "парня" выбирало именно она.
Не спеша Кац подошел к Островскому и без приветствия начал разговор:
- Чем, Михаил Васильевич, занимался?
- Что за глупые вопросы задаешь мне? - парировал вопрос начальника соббеза начальник Управления по ЧС, - "что я делал на территории Сектора?" - ты правильно вопросы ставь. Инспектировал патрули! Вообще, у меня и моих ребят есть пропуски, которые не согласовываются со службой безопасности. Тебе их показать? Или график внезапных проверок патрулей предоставить? Так пиши официальный запрос. Процедуру ты знаешь лучше меня. Сейчас же, извиняй, некогда мне с тобой возиться!
Но соббезовец, бывший боевой офицер, тоже не зря свой хлеб ел:
- Конечно, запрошу и согласования полетов запрошу и причину отклонения от маршрута - тоже. Список людей, задействованных в проверке, и протокол проверки попрошу предоставить прямо сейчас. На это запросы не нужны.
Бойцы Службы Собственной Безопасности уступали в подготовке, имели меньший боевой опыт, чем бойцы из спецназа Чрезвычайных Ситуаций, зато численно превосходили спецназовцев, что полностью уравнивало шансы.
Разборки на уровне начальников управлений всегда сказываются на взаимоотношениях сотрудников этих структур. Тут не ясно, шефа ли прикрывать или начинать подыскивать себе новую работу - никогда не понятно, чем такие "терки" закончатся, и кто под "раздачу" попадет. Но у бойцов двух этих Управлений не стоял вопрос, чью сторону принимать. Все люди на аэродроме моментально ощетинились стволами. Рабочие аэродрома разбежались под прикрытия стен зданий, охрана тоже куда-то исчезла - это правильно, обезьяны должны сидеть на деревьях, пока львы дерутся.
Кац и Островский продолжили буравить друг друга взглядами. Этим людям оружие было не нужно. Особенно на дистанции меньше метра. Что один, что другой быстрее и эффективнее сработают кулаками: тут ни пистолет, ни нож не вытащить - просто времени не хватит. На бойцов - надежды никакой. Будут стрелять в противника, командира зацепят.
- Нет, дела так не делаются, - очень спокойно сказал начальник Службы Собственной Безопасности.
- Андрей Петрович, зачем же все усложнять?
- Да, Михаил Васильевич, не зачем нам тут девяностые устраивать. Прикажи своим людям опустить оружие.
- Слушай, Кац, не мешай мне. Потом, когда во всем разберусь, я сам приду и сдамся. Слово офицера.
Кац, молча, смотрел в глаза Островскому, что-то обдумывал, а, скорее всего, просто оказался не готовым к такому прямому поведению коллеги.
- Нет, дров ты наломаешь. Командуй бойцам стволы убрать.
Островский сделал жест. Спецы опустили оружие. Соббезовцы тоже направили стволы своих автоматов в землю. Ровным счетом это ничего не значило. Каждый из бойцов был сам по себе грозным оружием, без всяких дополнительных приспособлений. Хлопнутся на землю и открыть огонь по противнику, займет времени меньше секунды, но это не выход из конфликта. Все осознавали опасность сложившегося положения и радовались, хотя и не теряли бдительности, тому, что начальники начали понимать друг друга.
Командиры играли в гляделки, и ни у кого не было ни грамма страха или боязни. Наоборот, начал появляться некий азарт "кто кого? Чьи бойцы лучше подготовлены?" надо было разряжать обстановку.
- Так в чем ты там хотел разобраться? - продолжил Кац.
Островский задумался на мгновение, но все же решил быть честным до конца:
- В том, как ты со своими головорезами здесь оказался именно в тот момент, когда я решил аудит в своем Управлении провести?
- А ты не предполагаешь такого развития событий: кто-то специально хочет нас поссорить, - неожиданно выдал Кац, видимо, оценив прямоту Островского.
- Первое, что пришло в голову, когда тебя здесь увидел, - ответил полковник.
- И все же, Михаил Васильевич, где твоя дочь? - задал главный вопрос начальник службы безопасности.
"И про дочь все знает, кто же слил?" - думал Островский, предполагая, что тот, кто сказал ему про желание его дочери пойти в Сектор, и тот, кто проинформировал Каца, - одно и то же лицо. Чтобы это проверить, нужно время, а его у полковника не было.
- Дома, телевизор смотрит, или в клуб собирается - чем еще сейчас студенты заняться могут?
Инна в клуб, конечно же, не собиралась. Только отец про это не знал. Она сидела на широком подоконнике, обняв себя за ноги, и думала, смотря на погружающуюся в вечер Москву. Многие ей завидовали. "Такой папа, он тебе все что угодно сделает, хоть Луну с неба достанет. Биотин можно тоннами есть", - так говорили злые языки. Инне всегда хотелось ответить на это: "Вы хотите побыть на моем месте, да, пожалуйста, я только рада буду его вам уступить. Смотрите, не удвоитесь от такой "классной" жизни". Про отца она узнавала в основном из новостных сводок и видела его там же - в телевизоре. Дома он почти не появлялся, а если появлялся, то всегда уставший, раздраженный и сильно злой. Девушка даже не помнила, когда крайней раз с ним общалась, не говоря уже о том, чтобы о чем-то попросить.
Инна отважилась на первую самостоятельную авантюру. Ее к этому подбил Сергей - что она только нашла в этом парне? И так получилось, не вмешайся Иван с бойцами отца - опять отец, откуда он мог знать Ивана? - все бы компания обеспеченных студентов попала бы в рабство. Из-за нее: что объектом похищения была именно она, Инна догадалась, оказавшись в безопасности. Девушку ни сколько не заботило, что ее могли убить, она в очередной раз убедилась, что без отца ничего не может. Ей было плохо. Антидепрессанты не помогали.
- И ты в состоянии это доказать? - хитрый взгляд соббезопца ничего хорошего не сулили.
- Могу.
- Поехали, а там будем решать, что дальше делать, - теперь взгляд Каца стал сосредоточенным и жестким.
- За рулем будет мой человек.
Кац снова улыбнулся и кивнул головой.
Вереница автомобилей с эмблемами МАС подъехала к дому Островского. Внутрь пошли двое: хозяин и начальник Службы Собственной Безопасности. Инна уже была пьяна.
- Да, дома, - спокойно констатировал факт Кац, но в комнату проходить не стал, остался в прихожей.
"Моя Оксанка лишь чуть старше", - промелькнуло в голове безопасника. Дальше, пока дочка высказывала Островскому все, что накипело, у Каца включился в работу аналитический отдел мозга. Что дочь Островского собралась на "экскурсию" в Сектор, безопаснику сказала именно Оксана. Странное было то, что девушки даже не знакомы друг с другом. Хотя не знакомы ли? Информацию о вылете начальника Управления по ЧС в Сектор тоже любезно предоставила Оксана. А ведь откуда ей бы это знать, да еще так во время? "Вот же старый дурак! Вот же залил глаза!" - ругался на себя Кац, внешне оставаясь абсолютно спокойным.
Островский ответил дочери очень грубо и вышел в прихожую к Кацу, тот весь погруженный смотрел в одну точку. "Значит, Оксана все знала, - продолжался мыслительный процесс в голове соббезовца, - вопрос с похищением пока остался открытым. Островский на эту тему говорить не станет! Но он тоже про него знал, - следующая мысль простая и логичная выбила из Каца наверное с литр холодного пота, - ведь тот, кто информировал Островского, сказал ему и про операцию безопасников по его задержанию. Ведь мы чудом друг друга не поубивали!"
- Погано это - детей в разборки взрослых вплетать, - запустил пробный "шарик" и прогнал страшную мысль Кац.
- Такова, к сожалению, наша реальность, - не задумываясь, ответил Островский, - никуда от нее не деться. Где тонко - там и рвется, - полковник полез в карман, но сигарет в нем не было, - курить бросаю, - пояснил он, - уже полгода не курю, а рука все в карман тянется.
Кац пропустил эту реплику мимо ушей, он думал о другом. О том же, что сам он курить бросил два года назад, он не думал.
- Не порвалось ведь, где тонко, - это был уже второй пробный "шарик" Каца.
"Неужели Островский знает, кто хотел похитить его дочь? - продолжал размышлять Кац, - Знал бы, уже убил. Этот может! Значит, догадывается! Как в этом во всем замешана моя Оксана? Так же как и его Инна, чтобы на меня выйти? Хорошо, если только так!"
- Не порвалось, - подтвердил полковник.
- А кому-то очень надо было, чтобы порвалось, - Кац серьезно посмотрел в глаза коллеге, - без самодеятельности. Понятно? Твоя работа - чрезвычайные ситуации, моя - безопасность. Так что, - Кац еще серьезнее посмотрел на полковника, - подозрения с тебя, не сняты, веди себя аккуратнее, как боевой офицер боевому офицеру советую.
- Слушай, Кац, - Островский как бы сомневался, говорить или не говорить, - а кому выгодно, если мы воевать начнем?
- Думаю над этим вопросом. У самого мысли есть?
- Есть.
- Вот и обдумывай, у тебя ночь впереди. Утром зайдешь ко мне в кабинет. Все. Спокойной ночи.
Кац вышел из квартиры Островского и поехал к себя. Только бы Оксана была у него, но девушки на квартире не оказалось. Она вместе с девчонками из отдела сразу же после отмечания дня рождения поехала в клуб. Настроение было веселое и радостное, жизнь устраивалась прямо на глазах, поэтому Оксане очень хотелось танцевать. Чем она и занималась, когда в клуб приехал Артемьев.
- Тихоня наша отрывается? - Вадим стоял за барной стойкой с Наташей.
- Да, я ее никогда такой не видела.
Артемьев улыбнулся, а через три часа уже держал Оксану за руку и подливал ей в бокал шампанское. Вечер мог закончиться чем угодно, если бы вдруг к столику молодых людей не подошел смутно знакомый Артемьеву человек.
- Что творишь? - прорычал этот мужчина, и Вадим узнал генерала.
- Не думал, что ты ходишь по подобным заведениям, - попытался съязвить молодой чиновник.
- Ты, похоже, вообще не думаешь, - генерал отвел Артемьева в сторону, - Кац за свою женщину тебе на ремни пережит.
"Во старик, все-то он знает, только в одном просчитался", - улыбнулся своей мысли Артемьев.
- Ничего смешного я не сказал, - генерал смотрел на Вадима, и тому стало не удобно под его взглядом, - очень скоро Островский или Кац поймут, кто всю эту игру начал.
- Не успеют, - Артемьев нашел в себе силы и улыбнулся генералу, но венный перебил чиновника:
- Когда поймешь, как влип, позвони на этот номер.
Седой генерал назвал комбинацию цифр, развернулся и растворился в толпе танцпола.
Утро у Вадима Артемьева началось ни с больной головы или жуткого желания всыпаться после бессонной ночи, а с отсутствия информации. Сначала на связь не вышел Вепрь, потом исчез Кац, за этим пришло чувство тревоги. Вот уже второй час молодой руководитель нервно расхаживал по кабинету. Курил и ни о чем не мог думать. Когда ему предлагали место в МАС, никто не говорил, что придется служить под управлением тупого военного барана, умеющего только стрелять и не способного думать. Сначала министр говорил, чтобы Вадим поднатаскался, обещая убрать "никому не нужного вояку". Артемьев перетащил к себе почти всех знакомый из числа "золотой молодежи", те всячески помогали другу занять место начальника. Будь Управление чисто гражданской структурой, они бы своей цели добились уже давно, но Управление по ЧС таковой было лишь наполовину. Вторая половина, более влиятельная в МАС - военная, поддерживала Островского. В теневые игры бойцы спецназа не лезли, не позволяя этого и гражданской части. Артемьев все-таки исхитрился, организовав бизнес в Секторе - не жить же на один правительственный оклад. План по устранению своего начальника у Вадима родился совершенно случайно. В одном из оставшихся молодежных ночных клубов бывшей столицы. Артемьев отдыхал со своими друзьями и за одним из столиков увидел знакомую блондинку, подсел. Разговорился с девушкой, работницей Управления по персоналу Наташей. Они знали друг друга еще со школы. Посмеялись, что вот где бы еще могли встретиться два серьезных работника серьезной организации, выпили, покурили, еще выпили, потом разговор сам собой затронул работу.
- А знаешь, с кем Оксанка встречается? - начала подвыпившая Наташа.
- Это тихоня-то наша? Она себе парня нашла?
Курсе на втором Вадим поспорил на ящик шампанского, что переспит с Оксаной. Сначала все шло слишком хорошо, они даже стали встречаться, но в конечном итоге Артемьеву пришлось отдавать проигранный ящик и терпеть насмешки друзей. Чего молодой мажор сильно не любил. А Оксана больше ни с кем романов не заводила - чего-то боялась, и вот тут такая новость. Хотя девочка взрослая - целых двадцать пять лет. Вадиму захотелось потешать свое самолюбие, сделать так, чтобы Оксана пришла к нему просить о помощи, благо возможность такая у Артемьева была. Ну, кто у нее мог появиться? Какой-нибудь деревенский сброд, как и она сама являлась по сути дела.
- Не поверишь, - Наташа сделала серьезное лицо, - с Кацем нашим.
У Вадима вылезли глаза из орбит. Кац - второй по неуправляемости человек в МАС, сразу после Островского. В следующие мгновение закаленный множествами интриг мозг молодого менеджера просчитывал варианты. Что если обоих этих беспредельщиков столкнуть лбами, посмотреть, кто кого сожрет. Артемьев улыбнулся своей идеи, она показалась ему удачной.
Начать реализацию тщательно обдуманного получилось на следующий день. Зверь, что говорится, бежал на ловца. Позвонил знакомый одного старого друга - Сергей, попросил организовать экскурсию по Сектору.
- Инну Островскую знаешь? - спросил Вадим, вспоминая, что этот самый Сергей учится с дочерью босса в одном вузе.
- Знаю, - сразу же ответил голос из трубки.
- Можешь уговорить ее с вами пойти?
- Легко.
- Как здорово!
Сергей слово сдержал. Артемьев стал срочно искать людей для реализации следующего этапа операции. С проводниками оказалось сложнее. Легко и просто, а, главное, быстро найти их не получилось. Пришлось использовать коллегу по бизнесу - Вепря, вслепую. Хотя, как в слепую, бандит, державший неприступный лагерь во Втором поясе не знал лишь то, что среди группы студентов будет дочь начальника Управления по ЧС.
Время шло, но ни от Вепря ни от Шульги не было известий. Одного из людей Островского - Шульгу - Артемьеву получилось ввести в игру так же - в темную. Солдафон реально верил, что вышел на след банды из МАС, поставляющей оружие бандитам Сектора. Все-таки молодой менеджер умел убеждать. Кац и Островский пропали из поля зрения Вадими. Казалось в век высоких технологий отследить людей, которые при себе постоянно должны иметь включенные министерские сотовые телефоны, не составит труда. Близкое соседство с Сектором, про которое Артемьев всегда забывал, вносило свои корректировки. Вот и сейчас: Шульга и Вепрь находятся во Втором поясе, а трубки Островского и Каца лежали в ящиках их рабочих столов, показывая, что их владельцы находятся в офисе МАС. В целом же министерство жило своей "нормальной" жизнью. Никаких разговоров, паники, слухов, что у Островского пропала дочь. Все идет, как будто ничего не происходит. Артемьев даже задумался: а вдруг, на самом деле ничего не произошло, и его план сразу же пошел не так.
В кармане противно заверещал телефон, молодой руководитель вздрогнул от неожиданности и достал трубку. Вепрь позвонил на основной номер Артемьева.
- Ты что обалдел? - закричал Вадим, испугавшись, что звонок могут отследить.
- Я тебя гниду, из-под земли теперь, где бы ты не... - дальнейшую угрозу в адрес чиновника заглушила автоматная очередь.
Вепрь выругался, снова застучал автомат, послышалась какая-то возня, шлепок падающего тела. Артемьев слушал все это, разинувши рот от страха.
- Сказал же не уйдешь, - заговорил динамик телефона незнакомым голосом, - а это что у нас такое? Эй, командир, а беглец-то наш кому-то звонил.
Артемьев нажал кнопку отбоя. Он пропал. Кто-то напал на базу по первичной обработке желез, убил Вепря и узнал, кому тот звонил перед смертью. Теперь его найдут. Карьере придет конец, никто не спасет. На помощь министра рассчитывать нельзя, он сам в бизнесе и будет всячески стараться спасти себя. Артемьев трясущимися руками взял телефон и набрал номер, которого не было в адресной книги:
- Это я, да я согласен на ваши условия, но есть и второй объект, да, давайте встретимся. Сейчас, где обычно, обсудим детали.
Успокоиться не получилось, руки тряслись по-прежнему, но Артемьев не стал вызывать водителя. Чем меньше народа знает о тайне, тем она храниться надежнее. Сегодня он в этом убедился.
Кац аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета, стараясь не издавать лишних звуков. Островский сидел за идеально чистым столом, на котором был один-единственный лист бумаги, с одним-единственным словом.
- Что случилось? - спросил Кац.
- Синицын только что базу Вепря накрыл.
Кац грохнулся в кресло и удивленно посмотрел на Островского.
- Зачем вы влезли в это дело? Мы такоую операцию три год готовили. Четыре раза людей посылали - и все разы неуспешно. Все гибли. База эта - не преступная.
- Дальше самое интересно. Когда брали Вепря, - его Шульга застрелили, но не суть - тот звонил и угрожал Артемьеву.
- Вот как, - Кац сумел побороть свое бешенство.
Все детали операций по ликвидации базы Вепря были на контроле у людей из министерства. Все детали операций согласовывались лично с министром, и каждый раз, после провала операции, Кац оказывался отстраненным от работы. До сих пор остаться начальником службы безопасности помогало ему лишь чудо. Безопасник взял лист бумаги у Островского, прочитал запись, и написал на листе еще несколько фамилий, нарисовал стрелки, вернул лист полковнику.
- И что с этими уродами делать будем? - спросил Кац.
- С Артемьевым ты ничего не сделаешь, - зло ответил Островский, - его сегодня-завтра на мое место посадят, - полковник изучил фамилии, написанные безопасником, глянул на стрелку, что вела к незаполненному кружку, - а сюда можно дописать должность, сам знаешь кого.
Кац пропустил мимо ушей информацию о главаре теневой стороны МАС, посмотрел в глаза Островскому и двусмысленно изрек:
- Посадить можно кого угодно и куда угодно, - помолчал, добавил, - за что угодно. Но еще ведь не посадили. Стало быть, ты на своем месте, он - на своем.
- Стало быть, - согласился Островский.
- Значит, все-таки у нас день есть. Когда твои бойцы должны вернуться из Сектора?
Островский достал планшет, сверился с записями в нем и сказал:
- Если, все пойдет по плану, завтра в пятнадцать двадцать.
- Тогда, сейчас спать, завтра предъявим Артемьеву доказательства его преступной деятельности, и, поверь, никакой министр его не спасет.
- Хотелось бы верить.
У Каца было странное ощущение. Кругом предатели! Человек, которого он считал врагом, оказался самым честным в прогнившем на сквозь министерстве. Начальник службы безопасности не заметил, как болезнь поразила МАС. Одна радость - Оксана ждала его дома и заметно волновалась. Увидев появившегося безопасника, девушка повисла ему на шею и начала плакать:
- Я не знала, что он такой крутой, я думала, круче тебя нет в МАС никого, а тут такое.
- Что случилось?
- Вадим попросил, чтобы я тебе намекнула, что Островский занимается теневым бизнесом, но не знала, что все так выйдет. Я больше не буду, честно-честно.
Кац мало чего понял, из того, что наговорила Оксана, но рабочий день закончился, и начальник службы собственной безопасности МАС хоте отдохнуть. День у него выдался сложный и очень напряженный.
- Глупенькая, - Кац погладил девушку по волосам, - больше никогда так не делай. И если кто рискнет тебе угрожать или, там, шантажировать, ты сразу мне говори, я мигом ему язык без наркоза выдеру. Хорошо?
- Ага, - всхлипнула Оксана.
- И пора, наверное, нам с тобой кончать все это. Замуж за меня пойдешь?
- Ага, - всхлипнула Оксана, а через несколько мгновений до нее дошло, на что она согласилась.
У Каца заиграл телефон. Начальник Службы Безопасности удивленно взял трубку, номер был незнакомый.
- Кац, слушаю.
- Островский, - заговорил динамик голосом Островского, - Значится так, Кац, влипли мы по самое не горюй. Твои ребята окружили мой дом, ждут подкрепления, и пойдут на штурм.
- Мои ребята? - Кац не сумел скрыть удивление, - я команды не отдавал. Сейчас во всем разберусь.
В это время звякнул звонок на входной двери, и Оксана пошла открывать.
- Не надо ни в чем разбираться, - Островский, явно куда-то бежал, на заднем фоне кто-то что-то вопил в мегафон, - не один ты такой крутой в министерстве, приказы раздавать. За тобой скоро тоже придут. Имей это ввиду. Уходи из квартиры. Встречаемся у Барьера, через три часа, собирай всех, кого можешь.
На заднем фоне начали стрелять. Островский отключился. В коридоре послышалась возня, вскрикнула Оксана, послышался шум падающего тела, шаги в сторону комнаты. Кац достал пистолет и замер. Первая тень не спеша зашла в комнату. В руке у тени оказался окровавленный нож. Захлопнулась входная дверь, замок закрылся. Кац зло усмехнулся и выжал на спусковой крючок. Тень с ножом в руках вылетела обратно в коридор. Сразу же в дверном проеме появилась голов второго гостя. Появилась всего на мгновение, но Кацу этого мгновения оказалось вполне достаточно, чтобы у любопытного визитера появилось дополнительное отверстие в голове, аккуратно в переносице. Третий гость затих за стенкой. Кац молнией пересек комнату, встав у стены. Тень, выронившая нож, попыталась достать из-за пояса пистолет, но Кац выстрелил тени в руку. Тень заматерилась. Третий нападающий не выдержал и решил попасть в комнату, сделав кувырок. Влететь в помещение он успел, а встать ему было уже не суждено. Три тяжелые пули отправили кувыркающегося убийцу прямиком из переката на небеса. Кац заглянул в коридор и на время обомлел. У двери весь в крови лежал труп его не состоявшейся жены, но убийца ее был еще жив. Кац присел перед ним на корточки:
- Ну, давай будем что ли знакомиться.
- Да пошел ты, - убийца не знал, какое отверстие на теле закрывать здоровой рукой.
- Болит? - участливо спросил офицер и сдавил перебитую руку так, что у убийцы закатились глаза, но он оставался в сознании.
- Два варианта, - быстро заговорил Кац, - я тебя убиваю или же ты остаешься здесь ждать своего хозяина.
У одного из убитых завибрировал телефон. Кац наступил на простреленную грудь еще живого убийцы, не спеша перевернул труп его подельника, вытащил из нагрудного кармана простенький телефон. Номер звонившего был скрыт. "Как профессионально", - улыбнулся Кац и принял вызов.
- Чего вы там возитесь? - завопила трубка голосом Вадима Артемьева. - Что втроем с одним стариком справиться не можете? Если упустите и этого, я вас лично застрелю.
Кац сбросил вызов. Посмотрел на дергающегося убийцу.
- Живи, я же не зверь какой-то там, - тихо проговорил офицер, подымая пистолет.
Убийца закричал, когда свинцовые пули врезались ему в колени. Кац поменял в пистолете магазин и, в чем был, вышел из квартиры. Пошел он не вниз во двор, а вверх - на чердак. Ключ от замка люка технического помещения начальник службы безопасности МАС сделал себе давно, но сегодня ключ ему не понадобился. Замок был сбит. Кац на какое-то время замер на площадке. В этот момент снова зазвонил телефон. На связи был заместитель. Он не понимал, что происходит, кто кого арестовывает, задерживает:
- У нас, что полномасштабная война началась?
- Возможно, - Кац быстро соображал, что происходит, - ты далеко от моего дома?
- Нет, уже во дворе, тут какой-то микроавтобус стоит, и человека три около него трутся.
- Хорошо, - Кац хлопнул люком и сбежал на несколько ступеней вниз по лестнице, - отвлеки этих, скоро выйду.
Безопасник отключился, и в этот момент из люка высунулась голова. Кац выстрелил и побежал вниз по лестнице. Во дворе завязался бой. Начальник службы безопасности услышал выстрелы, когда был на третьем этаже. Стреляли из пистолетов. Это немного успокоило Каца. Василий - его заместитель - загнал троих бугаев в штатском за микроавтобус, но ребята почти разобрались в обстановке, и если б Кац не вышел им в спину, то скоро Василию пришлось туго.
- Все, уходим, - отдал команду Кац, прыгая в машину и меняя магазин в пистолете.
Джип Василия рванул с места.
- Что здесь происходит?
- С Островским встретимся - узнаем. Много надежных людей собрать успеем?
- Нет, - спокойно ответил Василий, - многих уже забрали, кто вырвался, залегли на дно, решили, что ты их подставил. Человек пять-семь прорываются, как и мы к Островскому, Михаил сам звонил.
Кац откинулся на спинку кресла. Он знал, кто устроил всею эту охоту, но, как это объяснить людям, которые потеряли всю веру в людей.