Середа Елена : другие произведения.

Камень королей. Глава 7. Кукла

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Кукла

  
   На дворе шел проливной ливень, но он не помешал лорду Камьису сначала отдать приказ о загрузке своих вещей, а потом залезть в карету и покинуть пустеющее поместье. Невеньен проводила взглядом потрепанный экипаж, который, разбрызгивая грязь, миновал врата Серебряных Прудов. Камьис - тот самый человек, который обещал найти деньги на вооружение солдат истинного короля, - сбежал не первым. Просто потому, что его замок находится очень далеко, и лорд дольше собирался в путь. Пускай. Все равно беспокоиться о войсках уже нет смысла.
   Невеньен, прижимаясь лбом к холодному стеклу, смяла в пальцах письмо от отца. Он в очень жестких выражениях писал дочери, что не ее дело - думать о солдатах, что они сами с Акельеном разберутся с этим вопросом и что передвигать войска он в ближайшее время не будет. То есть никогда. Генерал отправил письмо до того, как провозгласили о гибели Акельена от рук разбойников, а стоит ему узнать, что зять мертв, то он тем более ничего не будет делать. Теперь это не имеет значения. Ни письмо, ни Камьис, ни армия, ничто больше не имеет значения.
   Ведь истинный король умер.
   Ветер хлестнул по стеклу горстью капель, и Невеньен, вздрогнув от силы удара, отстранилась от окна. Считалось, что Небеса плачут о хороших правителях в день их смерти, однако дождь начался только на третий день после гибели Акельена. Стоило ли об этом переживать? Наверное. Невеньен не знала точно. Она лишь завидовала Небесам, что они могут плакать, а она - уже нет.
   Невеньен выплакала все свои слезы еще в первые два дня после того, как ей принесли горестную весть. Тогда она боялась захлебнуться собственными рыданиями. Сейчас вместо них наступили странные немота и глухота. Неспособность отвечать, реагировать на те потоки сообщений, которые ей несли, пару раз привела к тому, что Невеньен разворачивалась и уходила от недоумевающего собеседника прямо посреди разговора. Это было недопустимо для королевы и неприлично для леди. Но женщина, которая потеряла мужа - потеряла все! - имела на это право.
   В молитвенную комнату кто-то постучался. Эсти, как всегда, дернулась со стула, но Лэмьет, видимо, остановил ее жестом и подошел к двери сам - раздалось шарканье его медленной походки. После скрипа раздался голос Бьерда.
   - Прошу прощения, королева уже закончила молитву?
   - Нет, юноша, - наставническим тоном произнес Лэмьет. - Королева еще советуется с Небесами.
   Управляющий снова извинился, и дверь закрылась. За ней слышался тихий гул - Бьерд был не единственным, кто пытался прорваться к Невеньен. Тьер был занят так, что в его взгляде мелькала несвойственная гордому лорду затравленность, а секретари носились в растерянности, не успевая справляться с порученными заданиями. Акельена больше не было, и те вопросы, которыми занимался он, должна была решать Невеньен. Она же их избегала.
   Как королеве, ей следовало взять себя в руки и выйти к ожидающим ее просителям. Но улыбаться, изображать заинтересованность и терпеть чужую несносность оказалось свыше ее сил. Невеньен осознавала, что, прячась в молитвенной комнате, подрывает свой авторитет. Ее восьмидневный траур жены, вдвое больше всеобщего и намного тяжелее, не повод для оправдания, как и то, что до окончания дней скорби она не полноправная правительница и даже не полноценный человек - часть ее души сопровождала мужа в пути до Небес. Впрочем, какая разница, что о ней подумают люди? Ведь истинный король умер. А без него его жена никто.
   Да и была ли она его женой? Ведь Акельен предпочитал проводить ночи с Бьелен, а его супруга так и осталась непорочной. Невеньен надышала мутный кружочек на стекле и тут же стерла его. Проклятая ирония судьбы - через два дня после убийства мужа у нее появилась первая кровь. Невеньен стала настоящей женщиной и отныне может принимать мужчину, чтобы родить ему ребенка. Могла бы. Но она вдова, и ей придется вернуться к родителям и сидеть с ними до старости, словно никогда и не была чьей-то женой. Странно. По-настоящему замужем она не была, а вдруг стала вдовой.
   В дверь опять постучали, и опять Лэмьет закряхтел, поднимаясь. Опять скрип, опять извинения, все то же самое. Хотя нет, теперь в глубине коридора слышался звонкий голос Бьелен. Гибель любовника ударила по ней, однако она держалась лучше, чем королева. Кажется, она снова давала управляющему какие-то распоряжения. Проклятая женщина даже сейчас отбирает у Невеньен то, чем должна заниматься она!
   Но почему она волнуется об этом? Не все ли равно, кто и как перехватывает ее обязанности? Акельен мертв, и им с Бьелен не из-за кого сражаться. Пусть она забирает все.
   Нет-нет-нет, стойте! Невеньен потерла глаза, синие круги под которыми отражались в окне. Что она такое думает? Месяц назад она клялась, что не сдастся "сестре", даже если начнут рушиться Небеса и вернется первозданный Хаос. Отступиться - значит потерять последнее уважение к себе. А это единственное, что у нее осталось.
   - Подожди, Лэмьет! - крикнула Невеньен, пока жрец не затворил дверь. - Скажи им, что я скоро выйду.
   Эсти мгновенно подскочила, схватившись за тяжелую ширму.
   - Убирать, моя королева?
   - Да. Э... Сейчас.
   Она положила на стол скомканное письмо, торопливо вытерла щеки, на которых непонятно откуда взялись мокрые дорожки, и пригладила строгое вдовье платье темно-синего цвета. Оно так прекрасно сочетается с ее покрасневшими веками и искусанными губами! Невеньен горько усмехнулась. И здесь она проигрывала Бьелен - та даже траурные платья подбирала так, чтобы они подчеркивали изгибы тела и оттеняли ее глаза.
   Служанка тем временем отодвинула ширму, и Невеньен прошла мимо Книги Небес, которую не открывала уже несколько дней. Истинный король умер, законной королевой Невеньен никогда не станет, и нет смысла притворяться, будто ее когда-то интересовало поклонение Небесам и Бездне. Можно поминать Святой Порядок и богиню Тельет, и ни Лэмьет, ни Тьер не сделают ей замечание.
   Жрец, несомненно, обративший внимание на то, что за ширмой ни разу не шелестели страницы и не хлопал кожаный переплет Книги, поклонился Невеньен, по обычаю держа ладони перед лицом.
   - Моя королева, принесла ли вам медитация облегчение?
   Она задумчиво поглядела на него. Лэмьет знал, что Невеньен не может сосредоточиться на молитве Небесам и в спокойные дни, тем не менее часто приглашал к себе и давал ей советы. В них постоянно звучал подтекст, показывающий, что пожилой жрец понимает королеву лучше других.
   - Спасибо, Лэмьет, мне действительно стало легче.
   Он довольно улыбнулся, растянув глубокие морщины.
   - Небеса всегда с радостью выслушают ваши молитвы, а я - с радостью приму вас в этой комнате.
   Лэмьет выглядел искренним, но в глубине пожелтевших от старости глаз горел непонятный огонек. Почему жрец благосклонен к ней - как истовый служитель Небес и Бездны, он надеется привлечь королеву к своему культу, или ему просто жаль запутавшуюся девчонку? В отличие от городских жрецов Лэмьет не читал перед паствой пламенные проповеди и не требовал щедрых подношений. Он тихо выполнял свои обязанности наставника и жреца, не обращая внимания на происходящее вокруг и словно забыв, что когда-то занимал невероятно высокий пост в Эстале и к нему приходили тысячи людей. А у Невеньен за последние дни создалось впечатление, что жадные лорды, присягнувшие Акельену, пытаются выудить что-то полезное для себя даже из его смерти.
   - Почему вы не уезжаете из поместья? - спросила Невеньен.
   - О, моя королева, - усмехнулся старик, и снова его глаза блеснули. - Это молодые боятся за свою жизнь, меняют один стан на другой, союзников на врагов... А я свое уже отжил, мне бояться нечего. Я счастлив тем, что выполняю долг и помогаю моей правительнице получить утешение от Небес.
   Забавно. Невеньен считает, что она никто, а Лэмьет - что она его правительница. Как же он ошибается... Она никогда не была для Акельена женой, а значит, не была и королевой. И никогда не будет, потому что лорды, которые должны были ее поддерживать, бегут от нее, как из горящего дома.
   Ведь истинный король умер. А вместе с ним умерла их надежда.
   Дождавшись, пока Эсти распахнет дверь, Невеньен подобрала юбки и с выпрямленной спиной шагнула в коридор. У нее сразу зарябило в глазах от пестрых камзолов - далеко не у каждого человека, обосновавшегося в Серебряных Прудах или приехавшего по делам, оказалась под рукой траурная одежда темно-синих оттенков. Бьерд был в положенном по должности красном, Эмьир нарядилась в зеленый, на виноградном платье Бьелен выделялись смелые абрикосовые вставки, мельтешили чьи-то слуги в желтом... Глаз отдыхал на светло-коричневом жилете лорда Таймена и на Ламане с Дазьеном, которые носили положенные цвета.
   Ламан с Дазьеном? А они почему здесь стоят?
   С запозданием Невеньен вспомнила, что после смерти Акельена она формально стала главным командующим армии. Тем, кем, по словам Иньита, должна была стать неофициально, сохраняя видимость, будто войсками управляет ее муж. Но теперь у нее не было ни мужа, ни тем более армии, которой следовало отдавать приказы. Зато была толпа людей, которым зачем-то требовалось услышать от нее хоть слово.
   Количество людей, добивавшихся аудиенции королевы, пугало. Она тоскливо их оглядела. На лицах отражались страх, тревога, нетерпение. Желание как можно быстрее разобраться с проблемой и сбежать из Серебряных Прудов. Иньит был прав, называя тех, кто собрался вокруг Акельена, куклами. Его мысль следовало лишь немного уточнить - они были не просто куклами, а марионетками. Умер король, щелкнули ножницы, обрезая нити, и марионетки посыпались со сцены... Серебряные Пруды пустели день ото дня. А ведь погребальный костер Акельена отгорел всего трое суток назад.
   Не успела Невеньен вздохнуть, как к ней кинулись люди. Соболезнования от лорда Боссьера? Да, конечно, передайте и мое сочувствие тоже. Семья купцов Трэккитов выражает надежду, что долг истинного короля будет им выплачен? Да-да, обратитесь к лорду Вьиту, пожалуйста. Очередные соболезнования? Ага...
   Ни одного секретаря, в обязанности которых входило то, чем занималась в данный момент Невеньен, поблизости не было. Какой ужасный беспорядок! Зато мимо промчался секретарь Тьера, который сунул ей в руки папку от советника. Невеньен отступала назад перед каждым новым человеком, пока не уперлась лопатками в дверь молитвенной комнаты. Там ее и поймал лорд Таймен.
   Для северянина он был необычно загорелым и принадлежал к тому же типу северных мужчин, что и Ламан, - ему было плевать на традиционную вежливость. Иногда Невеньен казалось, что именно такие сумасшедшие мужчины, как он, и начинают войны, даже если не желают этого. До ненормального настойчивый, он уже месяц тщетно пытался решить какие-то экономические проблемы и мучил по очереди Вьита, Акельена и Тьера. Ничего не добившись от них, он начал донимать Невеньен. Может быть, она и помогла бы ему чем-нибудь, но, увы, он выбрал неудачный момент.
   Убеждая Таймена, что ему лучше обратиться к казначею, Невеньен с досадой увидела, как Бьелен с удовлетворенной улыбкой уходит под руку с незнакомым лордом. Видимо, она его настолько очаровала, что он не замечал припухшее от пролитых слез лицо спутницы и побледневшую от переживаний розовую кожу. Поистине, с этой мерзкой женщины нужно брать пример. Потеряла мужа, затем любовника, а отказываться от пагубных привычек и не думает.
   Весь конец очереди, выстроившейся вроде бы к королеве, с уважением смотрел вслед ее сопернице. Каким-то образом она организовала Бьерда и еще несколько человек, которые с поклоном удалялись к лестнице. Невеньен сжала челюсти. Можно не сомневаться, что напоследок Бьелен с саркастическим смешком бросила что-нибудь вроде: "Что ж, я всего лишь дала совет, но уверена, что королева поможет вам гораздо лучше".
   Таймен, заметив, что Невеньен его не слушает, раздраженно тряхнул тонкой косицей, заплетенной сбоку на длинных волосах.
   - Моя королева, кажется, вы отвлеклись. Повторю еще раз: пересмотреть бенефиции, которые получает лорд Марнет с шахты у Парсгренна необходимо. Я надеюсь, вы понимаете, чем вам обойдется недовольство других совладельцев?
   Бенефиции? Небеса, что еще за бенефиции? И он что, угрожает ей?
   - Лорд Таймен, пожалуйста, давите на кого-нибудь другого, - не выдержала Невеньен. - Костер моего мужа три дня назад отгорел! Вы думаете, мне есть дело до чьего-то недовольства?
   Последние слова она произнесла очень громко, собрав на себе множество удивленных взглядов. Таймен поджал губы.
   - Я все понял. Простите, что потревожил, - сердито бросил он, поклоном намекая на конец беседы, а затем развернулся и быстро зашагал к лестнице.
   Невеньен захотелось удариться головой об стену. Первозданный Хаос, она оскорбила одного из немногих союзников... Если так пойдет дальше, то она разгонит и остальных. Она набрала в грудь воздуха.
   Хватит. Пожалуйста, приходите позже. Королева очень занята, у нее траур.
   Поразительно, но, услышав ее срывающийся голос, все разошлись. Эмьир сочувственно кивнула подруге, шепнув, что заглянет к ней вечерком разогнать тоску. Невеньен заметила выпирающие из ее карманов яблоки. Ох, милая Эмьир... Хоть кто-то заботится о королеве - во время траура ей разрешалось есть лишь на рассвете, а потом, до ночи, запрещалось все, кроме воды.
   Скоро в коридоре остались лишь Ламан с Дазьеном. Невеньен кинула на них мутный взгляд. Эльтин прислонился к стене, глядя вслед исчезающим на лестнице людям. Его высокие сапоги были, как всегда, невероятно грязными, пачкая пол. Дазьен, перегораживающий своей плечистой фигурой коридор, не отрываясь смотрел на Невеньен. Она бы смутилась от такого пристального внимания, если бы он не был капитаном роты королевских телохранителей и не поклялся защищать королевскую семью ценой собственной жизни.
   Один раз он уже не справился.
   Непосредственная вина лежала на Нэнье, маге, которую специально тренировали для охраны Акельена. Эта крепкая молчаливая женщина постоянно сопровождала его и якобы прикрывала щитом из духа. Якобы - потому что разбойничья стрела все-таки его настигла. У Нэньи отобрали майгин-тар и посадили ее в тюремную яму, под наблюдение другого мага, где она ждала суда по обвинению либо в предательстве, либо в преступной халатности. В обоих случаях ее участь обещала быть невеселой.
   - Моя королева, - офицеры склонились перед ней, и она кивнула в ответ, уже догадавшись, о чем пойдет речь.
   Ламан сделал шаг вперед, нависнув над Невеньен. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. А ведь он не самый длинный из тех, кто зовет себя "эле кинам".
   - Моя королева, - повторил Ламан. Невеньен поежилась - она до сих пор прижималась к двери. Лорд, к счастью, догадался отступить назад, чтобы не причинять ей неудобство. - Нам с капитаном Дазьеном нужно поговорить с вами наедине.
   - А ваше дело не может решить главный советник? - спросила Невеньен.
   Она уже сказала, что не хочет иметь никакого отношения к судьбе Нэньи. Пусть ею занимается суд. А если у Ламана возникли проблемы с солдатами, то... Невеньен не желала в это вникать. Она больше не королева. Она вдова и после траура отправится к родителям, чтобы поддерживать их в старости.
   Ламан взирал на нее из-под потолка.
   - Это дело касается лично вас, моя королева, поэтому мы пришли к вам.
   - Хорошо, - сдалась Невеньен. Спорить для нее сейчас было слишком сложно, особенно с напористым Ламаном. - Идемте в Малый зал.
   В такое время - перед обедом - он был свободен. Невеньен зацокала по паркету, направляясь к своему трону, и сапоги офицеров загрохотали следом. Опустившись на подушку, девушка не сразу нашла удобное положение. Сидеть в зале советов перед тем, кто раньше подчинялся одному королю, было странно. Еще страннее - знать, что справа больше никогда не будет возвышаться сильный и красивый муж. Как он стоял в центре зала, изгибая тонкую бровь...
   Невеньен силой вырвала себя из воспоминаний и прокашлялась, чтобы рассосался комок в горле.
   - Лорд Ламан, капитан Дазьен, я слушаю вас.
   - Охрану поместья необходимо усилить, - сразу приступил к делу Ламан. - Конкретнее - вашу личную охрану, моя королева. Также требуется выставить дозор у ваших покоев.
   - Зачем? - опешила Невеньен.
   Кому она нужна? Если в ее руках и была какая-то сила, то со смертью Акельена и письмом отца она растворилась, как утренний туман.
   - Со всем уважением, моя королева, - холодно произнес Ламан. - Вы жена мятежника, еще есть люди, которые вам верны, и вы еще живы. Гередьес тщательно готовил убийство короля Акельена. Я уверен, что он хотел убить вас обоих, но не смог, потому что вы так и не присоединились к мужу. Наверняка Гередьес снова подошлет убийц. Сюда, в поместье, - пояснил он.
   Невеньен откинулась назад и уставилась в окно. Этот Гередьес...
   Поездка была продолжительной, Акельену очень понравились владения лорда и общение с хозяином. У Невеньен, правда, по его посланиям в Серебряные Пруды и рассказам слуг создалось впечатление, что суховатый Гередьес скорее потакал гостю, при его пресловутом скромном достатке устроив грандиозную охоту. Король был в восторге, несмотря на то что изначальная цель - попытка перетянуть соседа на свою сторону - не оправдалась. В чем именно они разошлись, Невеньен уже не помнила - в смутных докладах Вьита вообще было сложно разобраться. Главное, что союз, может, заключен и не был, но отношения между Акельеном и Гередьесом установились прекрасные.
   Эти новости успокаивали Малый совет, но Невеньен не могла сказать, что на нее они действуют так же. В глубине души зрела обида на то, что с ней Акельену было бы не так весело, как - подумать только! - с Вьитом. Стыдно признаться, но теперь она была рада, что ее, как маленького ребенка, оставили дома. Потому что на границе земель Акельена и Гередьеса на путников напали разбойники.
   Невеньен медленно и глубоко вздохнула. Когда в поместье прискакали всадники на взмыленных лошадях, она не восприняла всерьез то, что они выкрикивали. "На короля напали", "короля застрелили", "король мертв". Потом, когда она осознала смысл этих фраз, на нее накатила волна шока. После трех дней их беспрестанного повторения они звучали обыденно, как и подробности смерти Акельена.
   Его убили с первого выстрела. Он должен был находиться в карете, с Вьитом, но день выдался жаркий, и Акельен решил проехаться верхом, поменявшись местами с гвардейцем. Свидетелей этому было много, его никто не вынуждал. Он радовался тому, что можно поразмяться после долгого сидения в тесном экипаже рядом с неприятно пахнущим Вьитом. Доспех гвардейца король, конечно же, не надел, понадеявшись на Нэнью, поэтому разбойники сразу выбрали его как самую легкую цель. Они не сообразили, что рядом с ним едет маг, который способен убить одним махом нескольких человек.
   В итоге ограбление не удалось, но король погиб. Это звучало очень иронично, если забыть о том, что королем был муж Невеньен.
   Где-то внутри заныла боль, но Невеньен заглушила ее. Если подумать логически, в том нападении было много странного. Вместе с королем ехали хорошо вооруженные гвардейцы-телохранители, один из которых носил нашивки мага. Редкий дурак рискнет сражаться с обученными воинами, а чтобы осмелиться напасть на волшебника, нужно быть самоубийцей. Можно представить, что разбойники не разглядели эмблему мага, но они наверняка не так глупы, чтобы впятером бросаться на тех, кто в целом превосходит их числом, ведь с королем и Вьитом были еще слуги.
   Число разбойников изумляло даже Невеньен, неискушенную в таких делах, а Иньит вообще смеялся. Убийцы обстреляли из луков гвардейцев и повозку, ранив трех человек, в том числе и Вьита. Казначей, к счастью, получил всего лишь царапину - наткнулся на наконечник стрелы, которая прошила стенку кареты. Короткая дальняя атака - вот и все, что успели грабители. Нэнья убила троих прятавшихся в кустах человек, а гвардейцы достали других двоих. Естественно, живых, из которых можно было бы выпытать имя их нанимателя, не осталось.
   Члены Малого совета, благополучно забыв о том, как смеялись над Тьером и его подозрениями, все как один утверждали, что разбойников подослал Гередьес, хотя никаких доказательств, что виноват он, не нашлось. Люди обвиняли его лишь потому, что, во-первых, убийство произошло на границе его земель и, во-вторых, что в действительности Гередьес оказался не готов заключить союз. А это, в свою очередь, наводило на мысль, что приглашение было нужно только затем, чтобы выманить бастарда-мятежника из его поместья.
   Наверное, все так и было. Но Невеньен понятия не имела, что ей с этим делать. Кое-кто намекал, что неплохо бы самим подослать к Гередьесу убийц. Кое-кто полагал, что нужно окопаться и собирать силы, чтобы пойти на Гередьеса настоящей войной. Таких были единицы. Чуть меньше, чем первых. Остальные просто собирали вещи и тихо сбегали.
   Погрузившаяся в размышления Невеньен заметила, что Ламан ей что-то говорит, только когда он закончил и замер, вопросительно подняв бровь. Прикидываться внимательно слушающей было бессмысленно - проницательный северянин всегда без труда ее раскусывал.
   - В общем, я сделаю так, как считаю нужным, - недовольно произнес он.
   - Да, - покорно кивнула Невеньен.
   Она согласится на все что угодно, лишь бы от нее отстали и она могла вернуться домой, к матери. Раньше Невеньен не поверила бы, что настанет время, когда она станет об этом мечтать, но сейчас жизнь рядом с родителями казалась счастливым избавлением от всех проблем.
   - Будет исполнено, моя королева. Но прежде прошу вас подписать бумагу об освобождении Нэньи, чтобы она могла вас охранять.
   - Нет! - возмущенно воскликнула Невеньен.
   Все-таки она могла согласиться не на все. Эта женщина не выполнила свой долг. Из-за нее Невеньен лишилась мужа. Доверить ей после этого собственную жизнь? Да пусть она провалится в Бездну! Виновата Нэнья или нет, она обязана ответить по меньшей мере за халатность. Кроме того, ее ожидал суд. Никто не должен нарушать установленный порядок, тем более королевская особа.
   - Моя королева, разрешите объяснить вам, - встрял Дазьен. - У магии есть серьезный недостаток. Он заключается в том, что дух не бесконечен, он быстро иссякнет, если, например, постоянно поддерживать вокруг человека полный щит. К тому времени, как на короля напали, дух Нэньи истощился, и ей пришлось черпать дух из майгин-тара. Его не хватало на создание полного щита. Кто-то увидел прорехи в защите короля и послал стрелу туда. Моя королева, это наверняка был маг, и у нас есть подозрение, что он сбежал.
   Как заправский солдат, он отчеканил все быстро, без заминки, глядя прямо перед собой. Невеньен от этого только еще сильнее разозлилась.
   - Это вам Нэнья сказала? - подскочив с трона, она стала нервно ходить туда-сюда перед креслами. Так когда-то делал Акельен, если ему не нравились донесения советников. - Кто может подтвердить ее слова, кроме нее самой? И если среди разбойников был маг, почему короля убили обыкновенной стрелой? Гвардейцы сказали, что убитых было пятеро. Каким образом они упустили шестого человека и почему не сообщили о его следах, если обнаружили их? Ваши люди настолько некомпетентны?
   Бросив последнее обвинение, она остановилась и посмотрела на Дазьена. Сердце билось с бешеной скоростью, а к щекам прилила кровь - не только от внезапного осознания, что она отчитывает капитана гвардии, бывалого солдата, мужчину намного старше нее, но и от ярости. Что, как сказал бы Акельен, за дерьмо собачье пытаются ей втереть под видом алиенского ладана?
   - Моя королева, это предположение, - охладил Ламан ее пыл. - Расследование идет, три дня назад вы сами назначили лорда Мелорьеса ответственным за него.
   - Наши опасения вызваны тем, что маги способны не оставлять следов на земле и передвигаться бесшумно, - прочистив горло, продолжил Дазьен. - Если разбойникам помогал волшебник, нельзя исключать того, что его могут подослать к вам. Поэтому мы должны обеспечить вам не только обычную защиту, но и волшебную. Нэнья - самый опытный маг из тех, кто сейчас есть в нашем распоряжении. Она служит под моим началом много лет, и я готов поручиться за нее собственной головой.
   И кто же заберет его голову, когда королева погибнет из-за небрежности Нэньи? Невеньен не стала задавать возникший у нее вопрос - по ее мнению, это было вопиющей бестактностью. Однако слова, которые вырвались у нее от огорчения, оказались еще хуже.
   - Следуя вашей логике, я уже должна забрать вашу голову, потому что Нэнья подвела королевство, допустив смерть его истинного правителя.
   Дазьен не вздрогнул и не испугался ее угрозы. Он опустился на колени и прикоснулся лбом к полу, простерев руки перед собой.
   - Моя жизнь принадлежит вам, моя королева. Как и жизнь Нэньи. Вы можете забрать их в любой момент, если посчитаете это правильным.
   Его спокойная готовность пожертвовать собой внезапно привела Невеньен в ужас. Дазьену уже наказали, так как на нем лежала ответственность за проступки его солдат, но казнить его... Это слишком. Он не преступник; он до глубины души верный истинному королю человек, который продолжает служить ему даже после его гибели. Кто Невеньен такая, чтобы отбирать у него жизнь? Они могут звать ее королевой, но она-то знает, что она никто.
   - Встаньте, - приказала Невеньен.
   Она вернулась в кресло. Какая разница, стоит она или сидит, если эти мужчины все равно смотрят на нее сверху вниз?
   - Прошу вас, моя королева, - совершенно не просящим тоном произнес Ламан, - освободите Нэнью. Кроме нее никто не способен обеспечить вам достойную защиту.
   Ей внезапно стало душно, несмотря на ветреный и дождливый день. Ламан и Дазьен давят на нее. Манипулируют ей. Она такая же кукла, как и все остальные в поместье, и ее дергают за ниточки, вынуждая принять нужное кому-то решение.
   - Нет, - твердо ответила Невеньен.
   Иньит просил ее не быть игрушкой в руках лордов. Возможно, она не королева, но и превращаться в безвольную марионетку не станет.
   Мужчины переглянулись с явным неудовольствием.
   - Хорошо, моя королева. Мы усилим вашу охрану, а Нэнья будет ждать суда, - сказал Ламан.
   - Да. Вы свободны.
   Мужчины поклонились и направились к выходу. Невеньен со вздохом откинулась назад. Однако не успела она обрадоваться паре свободных мгновений, как дверь распахнулась навстречу Ламану, и в зал вошла Бьелен.
   Щеки девушки окрашивал нездоровый румянец, а на губах играла кривоватая улыбка. В виноградно-абрикосовом платье она была похожа на экзотический фрукт, который наверняка хотелось надкусить многим мужчинам. От этого фрукта, однако, веяло перезрелостью. Невеньен втянула ноздрями воздух. Бьелен перестала пользоваться любимыми духами с ароматом роз? От нее исходил несвойственный ей кислый запах брожения.
   О, Хаос, да она пьяна с утра пораньше! Что эта несносная женщина себе позволяет?
   - Прибыл арджасский посол, - развязно объявила Бьелен, прошествовав мимо Ламана и Дазьена так, словно их тут не было. - Он упирается и говорит, что не имеет отношения к Арджасу, но я-то знаю, кто он, - улыбнувшись еще кривее, она плюхнулась в кресло для советников. - Он ищет тебя или Тьера. Со мной он не захотел общаться, а Тьера нигде нет, так что мне пришлось поработать треклятым гонцом и найти тебя. Тебе лучше поторопиться, сестричка, арджасцы ненавидят ждать.
   Врата зала стукнули, обозначив уход эльтина и капитана. Несомненно, мужчины все слышали - всю эту попытку выставить Невеньен несмышленой девочкой. Почему Бьелен это делает? Почему она продолжает строить из королевы дурочку, хотя Акельен мертв? Они обе остались ни с чем. Невеньен молча смотрела на Бьелен, понимая, что должна как-то отреагировать: заплакать, поставить зарвавшуюся родственницу на место, пойти к послу, в конце концов... Но не могла ни шевельнуться, ни что-то произнести. Период немоты наступил опять.
   В тишине раздался негромкий треск. Невеньен с удивлением посмотрела на правую ладонь. На большом пальце сломался ноготь. Неужели она с такой силой впилась в подлокотники?
   Бьелен невидящим взглядом уставилась в окно. Решив ничего не отвечать сопернице, Невеньен медленно поднялась. Ее ждет арджасский посол, потом обряд кормления нищих, если вообще кто-то из них окажется в Серебряных Прудах, потом...
   В зал, оглушительно хлопнув дверью, ворвался Вьит. За ним, шаг в шаг, - Мелорьес. Один, как всегда, растрепанный и вспотевший, второй - собранный и подтянутый, но оба с одинаковыми встревоженными лицами и с пачками писем в руках и подмышках. За лордами следовали их секретари с деревянными планшетами, перепачканные угольными грифелями.
   - Моя королева! - почти одновременно начали советники. Вьит остановился, вежливо предоставляя Мелорьесу право говорить первым. Признательно кивнув Вьиту, Мелорьес обратился к Невеньен:
   - Лорды южных земель выражают сочувствие вашей утрате. Вместе с этим они прислали документы для заключения нового соглашения. Бумаги содержат новые условия сотрудничества, и я бы хотел их срочно обсудить с советом. Я взял на себя смелость его созвать. Вставлены новые пункты, которые нам не стоит подписывать вообще или, по крайней мере, не сразу.
   Взял на себя смелость... Действительно, смелость - во внеплановое время созывать совет имели право только два человека: король и главный советник. Наверное, стоило разозлиться, но Невеньен слишком устала для этого. Да и какой смысл, если - нужно смотреть правде в глаза - все равно лорды прекрасно решают все без королевы? Следует сказать спасибо, что они по крайней мере ставят ее в известность об этом.
   Она подняла вверх ладонь, обращенную внутренней стороной к Мелорьесу, давая ему понять, что он услышан, и повернулась к Вьиту. Малый совет будет собираться слишком долго, а Большой тем более. Правда, Невеньен подозревала, что Большой совет, собираемый самое частое раз в декаду, сильно поредел с последнего раза. Может быть, дело Вьита более быстрое.
   - Торговая семья Бертренов просит немедленно выплатить ей долг за поставку оружия солдатам. Я пересмотрел наши каждодневные траты и, с учетом отъезда некоторых лордов, кажется, нашел, где мы можем сэкономить...
   - Бертрены требуют выплаты? - перебила Бьелен. - Они же были готовы простить нам долг!
   - Теперь уже нет, - вздохнул Вьит. - Смерть истинного короля изменила политику некоторых торговцев по отношению к нам. У меня тут письма от... - он выудил из подмышки кипу промокшей от пота бумаги. - От шести купцов.
   Они даже не стали ждать окончания всеобщего четырехдневного траура. Чудесно... Невеньен почувствовала себя так, будто кто-то обрезает нити, на которых она держится. Треньк! Повисла левая рука. Треньк! Правая. Ну, кто будет следующим?
   Следующим в зал вошел Тьер. Он тяжело шагал, а гордо выпрямленная спина сгорбилась. Невеньен видела его таким, только когда принесли весть о смерти Акельена. Должно было случиться что-то не менее плохое, чтобы советнику изменило самообладание.
   - Прилетел почтовый голубь с перевала Катарка со срочным донесением, - безжизненным голосом сообщил Тьер, взмахнув в подтверждение клочком бумаги. - Несколько дней назад на Аримин напали Дети Ночи. Они опустошили город. Его окраины сгорели дотла. Погибших сотни, если не тысячи, население разбежалось по окрестным деревням.
   - Дети Ночи? - снова влезла Бьелен. - Вы шутите. Они заточены в королевской державе, а та утеряна.
   Советники и королева мрачно смотрели друг на друга. С идеей отправить отряд магов в Аримин согласились не все, но это было их решение - Малого совета, и никого другого.
   - О, вот как. Все ясно, - произнесла Бьелен, поняв все по их молчанию. - Пытаясь прибрать королевство к рукам, вы его случайно уничтожили.
   Ей никто не возразил. Она запрокинула голову и расхохоталась.
  
   * * *
  
   В миске с теплой водой отражалось осунувшееся девичье лицо. Невеньен долго смотрела на себя, а потом ударила по блестящей поверхности пальцами. Отражение пошло рябью и пропало. Так - не видя себя - умываться было легче. Эта женщина напротив происходила из совсем другой жизни, вероятно, даже была королевой, а Невеньен сейчас хотела быть просто собой.
   Она окунула в миску ткань и провела ей по лицу и рукам. Траур запрещал омовения до последнего, восьмого дня, но Невеньен предпочитала думать, что не нарушает правила. В них ничего не говорилось о том, что нельзя протираться.
   Умывание приносило ей облегчение, поэтому она старалась чаще делать это. За шесть дней после смерти Акельена случилось слишком много плохого, была принята уйма неприятных решений, а будет принято еще больше. Чего стоили только появление када-ра и резкое уменьшение сторонников истинного короля. Остальные проблемы по сравнению с этими казались сущей мелочью. Но эти мелочи ее истощали.
   Невеньен не до конца понимала, почему так получается. Еще несколько дней назад ее никто не воспринимал всерьез. Она до сих пор продолжала быть никем, но внезапно всем понадобились документы, подписанные именно ее рукой, речи, сочиненные как будто бы ею, а на самом деле секретарями, она строчила десятки, если не сотни писем и обещала всем светлое будущее. Лорды, которые еще декаду назад ее не замечали, сегодня выражали надежду, что она станет прекрасной правительницей под руководством своих советников.
   Наверное, можно было считать все это исполнением мечты Невеньен - она наконец-то начала хоть что-то значить. Однако во взглядах лордов не появилось уважения, в лучшем случае там было сочувствие ее горю. Проблема состояла и в том, что Невеньен ничего этого больше не хотела. Она оказалась не готова к свалившейся на нее ответственности. Ей ведь пятнадцать - пускай даже почти шестнадцать - лет, а лорды иногда требовали от нее понимания вещей, в которых не разбирались и сами. Как ей определить, например, сколько дохода будет приносить в следующие десять лет Бьёргельская золоторудная шахта и удовлетворять ли пожелания купца Отрелла, который требует за что-то там десять процентов, а не восемь? И что за бенефиции, которые должен кто-то там получать с шахты у Парсгренна? А сумасшедший лорд Таймен почему-то жаждал получить от нее ответ на эти и другие вопросы.
   - Моя королева, - позвала из гостиной Эсти. - Вам принесли новые документы на подпись.
   - Конечно, давай, - со вздохом отозвалась Невеньен. Когда это секретари успели их передать? Она даже не слышала их прихода.
   Хрупкая Эсти торжественно внесла толстую пачку, которую еле могла удержать. Положив листы на стол, она попыталась их рассортировать. Очень быстро высокие стопки, которыми было заставлено все пространство, стали опасно подрагивать, грозя разрушиться.
   - Оставь. Я разберу их сама, - махнула рукой Невеньен, безучастно наблюдающая за тем, как на ее столе растут горы.
   - Как пожелаете, моя королева.
   Служанка исчезла из кабинета, забрав миску с водой, и заняла место у входа в покои, чтобы перехватывать особенно наглых посетителей. К счастью, мужчин, пытающихся ворваться в комнаты Невеньен, стало меньше с тех пор, как Дазьен выставил дополнительных гвардейцев - рослых мужчин с квадратными подбородками и неласковыми взглядами. Капитана стоило поблагодарить хотя бы за это.
   Однако Невеньен не хотелось никого благодарить. Наоборот, она бы с удовольствием кого-нибудь прокляла. В первую очередь, пожалуй, собственного мужа, который так не к сроку умер. Что ему мешало повременить с поездкой к Гередьесу? Тогда бы с перепуганными лордами Севера пришлось иметь дело ему, а не Невеньен.
   На шестой день траура она испытывала к Акельену вовсе не нежные чувства и точно не печаль. Сначала Невеньен казалось, что она способна заново наплакать пруды, которые когда-то дали поместью название и которые были засыпаны, чтобы на их месте построить бараки для солдат. Теперь грусть истощилась, и не осталось ничего, кроме усталости и раздражения. Наверное, это плохо - так относиться к погибшему мужу. Но Невеньен не знала, кого еще можно винить в том круглосуточном кошмаре, который на нее свалился. Она ведь не просилась замуж за мятежника. Так почему Акельен почивает на Небесах, а она за него отдувается?
   В дверь кабинета два раза стукнули. От неожиданности Невеньен дернулась и ударилась коленом об стол. Стопочка, стоявшая на самом краю, дрогнула и медленно завалилась на бок, рассыпаясь желтоватыми листками по полу. Повезло, что упало немного...
   - Подождите, пожалуйста! - крикнула королева, уже зная, что с той стороны Тьер. Так стучался только он. Эсти должна была предупредить о его приходе, но, наверное, Невеньен опять все пропустила.
   Она опустилась на колени и принялась спешно собирать бумаги. Как назло, часть залетела под комод. Невеньен провела под ним пальцами, однако выудить получилось лишь пару листов. Поборов брезгливость, она распласталась по не слишком чистому полу и прижалась щекой к каменным плитам. Ага, вот и оставшиеся документы.
   Вытащив их, Невеньен обнаружила, что это еще не все. За бумагами лежали несколько других листочков. Судя по клочку пыли перед ними, они завалились сюда давно. Закряхтев, Невеньен просунула руку дальше и подцепила их ногтями. Ну-ка, что это...
   О, Хаос! Невеньен с ужасом прочитала строчки, написанные кривым почерком какого-то Сирди Беспалого и адресованные Иньиту. Она ведь была уверена, что сложила эти письма вместе с остальными в ларец и вернула Сони! При воспоминании о том, как этот строгий мужчина с необычайно яркими серыми глазами отчитывал ее, Невеньен чуть не завыла. Так ее не ругали уже давно, и было вдвойне неприятно, что он совершенно прав. Но хуже всего, что она все-таки подвела его. Святой Порядок, он так старался для нее, клялся ей в верности, а она!..
   Стук повторился, и Невеньен в отчаянии огляделась. Куда бы спрятать письма? В них не оказалось ничего компрометирующего Иньита, скорее наоборот. Половина бумаг содержала столбики из цифр, видимо, перечисление сумм, которые кто-то кому-то был должен. Невеньен не стала тогда в них разбираться и сразу отложила. А вот во второй половине неизвестные люди передавали Иньиту свои заверения в том, что они добьются необходимых истинному королю условий, выжмут из кого-то признания (временами тексты полнились ужасающими деталями), устроят кому-то безопасный проезд до Серебряных Прудов и так далее. Зловещие намеки Тьера вроде "не делитесь с лордом Иньитом никакими тайнами" отныне можно было спокойно пропускать мимо ушей. Иньит был одним из самых преданных людей Акельена. И, возможно, Невеньен.
   Засунув письма под рассыпавшиеся документы, она сгребла все в кучу и вывалила на комод. Времени прибирать их уже не было.
   - Входите.
   Отворивший дверь Тьер замер, привыкая к сумраку комнаты, который царил здесь, несмотря на середину дня, - у Невеньен от яркого света болели глаза. Заметив королеву, которая уперла руки в бока и стояла перед бесформенной грудой листов, советник удивленно скосился на нее, но ничего не сказал. В эти безумные дни кто угодно отойдет от строгих правил порядка. Даже те, кто когда-то следовал заветам Тельет.
   - Моя королева, вы сейчас не слишком заняты?
   - Нет, - ответила она, отрывая взгляд от комода и устраиваясь в кресле.
   По ее знаку Тьер сел напротив, осторожно сгибаясь, чтобы не побеспокоить ноющую поясницу. Невеньен скользнула взглядом по его белоснежной макушке и глубоким морщинам. На лице деятельного и властного лорда они всегда казались незаметными, и лишь в последнюю неделю Тьер начал выглядеть настоящим стариком. Кое-кто говорил, что его сломило крушение надежд на завладение троном с помощью Акельена. Невеньен в это не верила. Она считала, что главный советник подавлен из-за смерти юноши, ставшего для него сыном - у Тьера не было наследников, а его дочь давно умерла от родов.
   - Случилась новая беда? - тревожно спросила Невеньен.
   Она бы не удивилась, сообщи он ей о войне с Каснаром или сошествии богов на землю. Када-ра опустошали Север - так почему бы богам к ним не присоединиться?
   - Нет, к счастью. Я бы хотел поговорить о вашем поведении.
   Невеньен ошеломленно уставилась на него. Такой поворот никак нельзя было предугадать.
   - Я не нарушаю траур, - кисло произнесла она. Неужели он узнал об их нечаянной встрече с Иньитом в саду? Но ведь они и словом, считай, не перемолвились... - Единственное, что я делаю не так, это принимаю мужчин, например вас, хотя могу оставаться наедине только с близкими родственниками.
   - Правителям разрешено послабление. Иначе в стране наступил бы хаос, - кивнул Тьер. - Траур вы соблюдаете достойно, как истинная королева. Но я собирался обсудить с вами другое.
   - Что же?
   Советник поджал губы. Он делал так всегда, когда намеревался сказать что-нибудь неприятное для собеседника, и по привычке начал заходить издалека.
   - Моя королева, траур - это тяжелый период. На вас внезапно легло множество обязанностей, возможно, больше, чем может выдержать девушка вашего возраста. Но вы королева. Официально вы признаны или нет, у вас есть народ, о котором вы не имеете права забывать и ради которого должны постоянно трудиться.
   - Лорд Тьер! - прервала его Невеньен. Почему нельзя говорить прямо, как Иньит или Ламан? На обходные пути нет времени. - Я и так тружусь постоянно. Я провожу встречи и совещания во время обеда или ужина и ставлю королевскую печать на бумаги задолго после полуночи. Вы сами проследили за тем, чтобы я работала по такому графику, посоветовав убрать из него уроки и все прочее. Разве этого мало?
   Сердце забилось быстрее от страха, что на нее повесят еще что-нибудь. Почти всю эту ночь она провела за нашлепыванием - иначе это назвать не получится - обращений к северным лордам о помощи ариминцам. Какая жалость, что ставить личную печать может только король или королева! В оставшиеся до рассвета часы она так и не смогла толком заснуть - думала об Аримине и чем грозит освобождение када-ра. Неужели ее хотят лишить и этих крошек времени, которые она может потратить на сон?
   - Нет, моя королева, этого не мало. Я, наоборот, удивлен тем, как стойко вы встречаете неурядицы. Но я имел в виду не количество работы и не избегание некоторых важных персон, как, например, арджасского посла Аб Камайена, - Тьер с укором посмотрел на нее. Да, она позорно спряталась от арджасца, но ей все равно нечего было ему сказать, кроме как пару раз кивнуть в ответ на его быструю, непонятную речь. Что Невеньен должна была обещать ему или в чем отказывать, если ее запамятовали посвятить в условия тайных отношений мятежников с Арджасом? - Я имел в виду ваши проскальзывающие намеки на то, что после траура вы поедете домой и будете исполнять долг младшей дочери, служа родителям опорой в их старости.
   Возмущение Невеньен мигом утихло. В разум вернулась всепоглощающая усталость. Следовало догадаться, что Тьер, по слухам, не один год подбиравший Акельену невесту, так просто ее не отпустит.
   - Такова вдовья традиция, и я действительно собираюсь это сделать.
   Брови Тьера сдвинулись вниз.
   - За шесть дней вы связались с огромным количеством людей. После окончания траура вы сможете принять их присягу. И вы подведете их, отберете у них надежду на то, что их мечты, несмотря на гибель истинного короля, будут исполнены?
   - Я не подхожу на роль королевы, - буркнула Невеньен.
   Ей показалось, или это прозвучало по-детски?
   - До сих пор вы хорошо справлялись. Я могу ошибаться, но я считал, что вы, наоборот, пытаетесь доказать, что вы настоящая королева.
   "И вы ошибаетесь", - хотела проворчать она, но это было бы ложью. Во всяком случае, до того момента, как умер Акельен.
   - Отдайте корону Бьелен, - едко предложила Невеньен. - Она будет рада.
   Тьер вздохнул.
   - Моя королева, вы очень утомлены. Вам нужно отдохнуть. Вы прекрасно знаете, что Бьелен уже не сможет стать королевой.
   Да, это было так. В отличие от, например, Шинойена, где трон наследовался по мужской линии, в Кинаме власть передавалась от семьи к семье - с определенными ограничениями, естественно. Стильин смог объявить себя истинным королем только потому, что вся семья Идущих погибла целиком - заговорщики задушили даже младенца, который незадолго до этого родился у племянника Ильемена. После Стильина должна была править Бьелен и ее дети, но она, во-первых, не успела родить, а во-вторых, будучи дочкой купца Овьера Лейтрена, бывшего ремесленника, с трудом заработавшего право называться благородным именем, не могла похвастаться чистой кровью, и многие лорды не присягнули бы ей лишь по этой причине. К тому же был жив последний незаконный сын Ильемена. После заверения от Бьелен, что она никогда не будет претендовать на престол, Акельен занял место короля. Но, похоже, "сестричка" отказалась против воли. Рваться к власти она не прекратила и перехватывала любую инициативу у Невеньен - единственной, кто мог наследовать династии Идущих.
   Однако способной возглавить мятежников Невеньен себя не чувствовала.
   Видимо, Тьер прочитал ее мысли, потому что он наклонился вперед и не начал говорить, пока не поймал ее взгляд.
   - Вы могли бы вернуться к родителям, если бы были вдовой обычного лорда. Но вы жена истинного короля, жена мятежника. За последние пять дней по стране были разосланы сотни писем с вашей печатью, подтверждающие, что вы продолжите дело своего мужа. Вся Кинама знает, что теперь наш лидер - вы. Как вы думаете, удастся ли вам спрятаться от этого факта в доме родителей? И примет ли вас генерал Стьид обратно?
   У Невеньен открылся рот. Святой Порядок, она правда не подумала о том, как к ней отнесется отец! Он отказывался выполнять обещание по предоставлению армии, и, судя по сухим фразам из писем, его вражда с умирающим Тэрьином постепенно сходила на нет. С изменчивостью политики Невеньен уже была хорошо знакома. Если отцу будет нужна поддержка официальной власти, он наверняка отречется от связей с мятежниками, как делал раньше, и, конечно, погонит вдову Акельена вон, чтобы никто не мог упрекнуть генерала в лукавстве.
   И снова Невеньен ощутила себя куклой. На сей раз нити не лопались - они намертво привязывали ее к Серебряным Прудам.
   - Я поняла, - тускло ответила она. - Вы пытаетесь мне сказать, что дороги назад нет.
   - К сожалению, да, - в голосе Тьера звучала искренняя печаль, которая тут же сменилась ободрением: - Но вам не нужно расстраиваться. Вы Невеньен Идущая. Вы унаследовали трон своего мужа и непременно станете прекрасной королевой.
   - Конечно, - без особого воодушевления согласилась она.
   Лорды разбегались от нее, как от чумной, расположение тех, кто был на ее стороне, отнимала Бьелен, в это время Север разоряли кошмарные создания Бездны. А трон Кинамы, между прочим, был занят Тэрьином. Да, Невеньен обязательно станет прекрасной королевой. Разве что в чьих-нибудь грезах.
   Разговор на этом, вероятно, закончился бы, но его прервал стук в дверь.
   - Госпожа, капитан Дазьен просит срочной встречи с вами! - объявила Эсти.
   Затем раздался возмущенный вскрик, словно служанку отодвинули, и прозвучал взволнованный голос самого Дазьена:
   - Моя королева, с вами все в порядке? Случилась неприятная вещь, о которой вам нужно знать.
   Невеньен подумала, что военные начинают ей нравиться. Они сразу, без уверток говорят, хорошие у них новости или плохие.
   Врываться в покои королевы и прерывать ее встречу с главным советником было бестактностью даже для капитана роты гвардейцев-телохранителей. Однако если происшествие действительно важное, Дазьена можно простить. Невеньен вскочила с кресла, чуть не сбив еще одну стопку, и дернула дверь.
   - Со мной все хорошо. В чем дело?
   Извинившись, Дазьен засунул голову в сумрачный кабинет, внимательно осмотрел его и, похоже, удовлетворился увиденным. Тьер, напротив, нахмурился. Обычно Дазьен себе подобного не позволял.
   - Капитан, докладывайте быстрее, - поторопил советник.
   - Нэнья мертва. Похоже, отравлена.
   - О, Хаос! - пробормотала Невеньен. Может, она и в самом деле чумная? Иначе почему люди вокруг нее умирают один за другим?
   Тьер резко встал с кресла, схватившись за поясницу и поморщившись.
   - Отведите нас к яме.
   Когда они вышли из поместья, за Невеньен потянулась целая процессия, привлекавшая всеобщие взгляды. Эсти, бывший секретарь Акельена Окарьет, перешедший к королеве, слуга-сасаа, секретарь Тьера и трое стражников. К одному обычному охраннику Дазьен добавил второго и еще приставил к королеве мага-гвардейца по имени Жевьер - немолодого мужчину с крупным родимым пятном на щеке и взглядом человека, который всем категорически недоволен. Невеньен он не очень нравился, но после Нэньи это был второй по силе маг в поместье. Точнее, теперь уже первый.
   Дазьен, кидавший на эту толпу хмурые взгляды, в конце концов наклонился к Невеньен и тихо посоветовал:
   - Моя королева, отправьте всех обратно, кроме Жевьера. Пока что о смерти Нэньи никто не знает, кроме меня, лекаря и стража ямы. Представьте, какая паника начнется, если поползет слух, что кто-то убивает магов в поместье.
   - Мудрое предложение, - кивнул Тьер. - От чего бы Нэнья не умерла, нам лучше придержать эту новость и обдумать, как лучше ее преподнести.
   Невеньен скривилась - человек умер, а они обсуждают, как это преподнести! - но послушно приказала всем вернуться. У ее плеча остался лишь мрачно нависающий Жевьер. За пределами главного здания Серебряных Прудов Нэнья не отходила от Акельена дальше, чем на расстояние вытянутой руки, и этот гвардеец поступал так же. Невеньен поежилась. Хорошо, что он подчинялся приказу не заходить в ее покои.
   Ямы - их было две, для женщин и для мужчин, - находились на окраине поместья, за солдатскими бараками и площадками для тренировок. Дазьен повел королеву и советника кратчайшей дорогой и шагал впереди, не обращая внимания на размешанную солдатскими сапогами грязь. Тьер, невзирая на почтенный возраст, от него не отставал. Невеньен же изрядно запыхалась, прежде чем увидела решетку в земле, сидящего рядом молодого солдата и лекаря, через плечо у которого была перекинута сумка с лекарствами. Юноша, заметив капитана, подскочил и отдал честь, низко склонившись перед королевой. Из соседней ямы, мужской, стала раздаваться ругань и крики с вопросами, почему сегодня так шумно по соседству.
   - Молчать, иначе месяц будете тут на Очи Бездны любоваться, - рявкнул Дазьен. Голоса тотчас стихли. Повернувшись к стражу, капитан приказал: - Открывай и ставь лестницу.
   - Нам придется лезть туда? - удивилась Невеньен.
   Дазьен бросил на нее недоуменный взгляд.
   - Простите, мы не можем достать Нэнью без того, чтобы об этом не узнало все поместье.
   Она прикусила язык. Ну конечно, что за глупый вопрос.
   - Вам не обязательно спускаться, моя королева, - заметил Тьер. - Мы можем осмотреть ее сами.
   Солдат тем временем отпер ржавеющий замок, отбросил решетку, подтащил к яме валяющуюся в траве лестницу и начал спускать ее вниз. Она выглядела достаточно опасной - скользкой от росы и грязной. Да и сама яма не казалась соблазнительной.
   - Я пойду, - решила Невеньен. Должна же она знать, на что обрекла свою подданную.
   - Я спущу вас вниз магией, чтобы вы не испачкались, - глухо произнес Жевьер.
   Она ему признательно кивнула.
   Первым полез Дазьер, за ним - Тьер. Затем Жевьер опустился на колено и создал над землей площадку. Невеньен уже была знакома с волшебством - в их доме бывал офицер-маг из армии отца, который развлекал детей тем, что подбрасывал их в воздух и сплетал невидимые преграды. Также Невеньен, как жене истинного короля, подробно объясняли принципы действия духа и показывали, что маг-телохранитель имеет право сделать для сохранения ее жизни. Поэтому, ступив на невидимую платформу, она лишь немного покачнулась, сохраняя равновесие.
   Когда вниз полез лекарь, в яме стало тесно. Невеньен невольно сжалась, представив, как в этой сыром земляном кубе сидят люди. Сюда бросали образумиться поварят за кражу продуктов и солдат за провинности, чаще всего за побег из поместья в ближайшую таверну. Временами рассерженные лорды отправляли в яму слуг за какую-нибудь оплошность, иногда надуманную. За дело тут отбывали наказание или нет, Невеньен посочувствовала всем. Даже просто стоять в яме было неприятно.
   - И мы здесь держали Нэнью? - поразилась Невеньен.
   - Она должна была где-то отбыть наказание, - спокойно ответил Тьер. - Ямы - единственное подходящее для этого место. Ей повезло - будь это королевские тюрьмы, с ней обошлись бы хуже.
   Куда уж хуже? В ноги сразу вцепилась сырость, в одном из углов хлюпала вода, воняло помоями и плесенью. Невеньен вздохнула и обхватила себя руками, пытаясь не дать теплу улетучиться. Поздно жалеть - сама напросилась. Однако других людей тут запирали насильно, и они не могли себя так успокоить. Надо будет предложить совету улучшить условия в тюрьмах. Когда они разберутся с более важными делами вроде помощи обездоленным ариминцам...
   Пока она рассматривала стены, мужчины склонились над прикрытым телом, которое лежало в темной, заложенной сверху досками части помещения - чтобы заключенные могли хотя бы нужду справлять не у всех на глазах. Нэнье разрешили взять в яму только тонкое одеяло, и она скорчилась на нем, вонзив окоченелые пальцы себе в бока. Вряд ли женщина таким образом спасалась от холода - на ней было шерстяное платье, а день выдался солнечным. На земляных стенах чернели глубокие борозды, а ее синеющая кожа была покрыта царапинами. Изо рта вытекала струйка крови - наверное, Нэнья прикусила язык. Приступы боли были очень сильными, если она так истязала себя. Глядя на ее искаженное лицо, Невеньен содрогнулась. Странно было видеть крепко сбитую, никогда не показывающую признаков усталости королевскую телохранительницу вот так, со спутанными волосами, замученной, неподвижной. Мертвой.
   Причем эта женщина, скорее всего, погибла потому, что Невеньен отказалась довериться ей.
   - Это не может быть воспаление внутренних органов? - спросил Тьер, поднеся спущенную солдатом лампу к голове Нэньи. - Когда людей мучают дикие боли в правом боку?
   - Нет, - лекарь покачал головой. - То, о чем вы говорите, тоже обычно заканчивается смертью, но здесь иное, - он пошевелил Нэнью и показал ее изодранное на груди платье и расцарапанную шею. - Ее как будто что-то жгло в этих местах. Страж сказал, что она начала метаться через какое-то время после того, как он спустил ведро с едой. Женщина пожаловалась ему на боль в горле и желудке. Мальчик, - лекарь поморщился, - решил, что она его обманывает либо это простое отравление. Он догадался позвать меня, только когда она стала стонать и плакать. Когда я пришел, - он развел руками, - было уже поздно.
   - Болезнь или яд? - коротко спросил Дазьен.
   - Я бы сказал, что яд, - ответил лекарь. - У меня богатая практика, но еще никто из моих больных не умирал так быстро и с такими симптомами.
   Тьер тяжело вздохнул, глядя на мертвую телохранительницу.
   - Вы можете определить, каким ядом ее отравили?
   Лекарь пожал плечами.
   - За этим вам скорее к придворному лекарю, я-то всего лишь солдатский костоправ. Если яд дорогой, то вам должно быть о признаках известно больше, чем мне, - он подмигнул Тьеру, но под строгим взглядом советника его улыбка поблекла. - Какой яд... - он нагнулся и понюхал полное жижи ведерко. Похоже, это была еда для заключенных. Невеньен чуть не стошнило от одного ее вида. - Бездна его разберет, что за яд. Пробовать на язык мне, знаете ли, не хочется, а так, навскидку, понять сложно. Может быть, это настойка огневицы и заячьей погибели, которые на каждом лугу растут, а может, знаменитая "Змеиная кровь" из арджасских пустынь. Мне то неизвестно.
   - Ладно, спасибо за помощь, - поблагодарил Тьер.
   - Не говори пока никому об этом, - посоветовал Дазьен.
   Мужчина кивнул.
   - Само собой... Я могу пока вашего придворного лекаря позвать, пускай он поглядит на нее.
   Получив одобрение от Тьера, он ловко вскарабкался наверх, будто делал это каждый день. Не исключено, что так и было. Невеньен подумала, что в ямах, должно быть, постоянно случаются травмы и обморожения, а кожа покрывается язвами. Если бы только знать, что здесь так ужасно... Согласилась бы Невеньен простить Нэнью или нет?
   Она вспомнила о том, что ямы практически никогда не пустуют, и большинство людей оказываются в них заслуженно. Невозможно дать поблажки одним, "забыв" о других. А если Нэнью все-таки отравили, то неважно, где бы это произошло - убийца мог подмешать яд и тогда, когда телохранительница находилась в поместье. Значит, Невеньен поступила правильно. Однако смерть Нэньи все равно лежала на ней.
   - Теперь мы можем быть уверены в том, что если кто-то подстроил смерть короля Акельена, то Нэнья в этом не участвовала, - хмуро произнес Тьер. - К сожалению, под подозрение в предательстве становятся все остальные жители поместья.
   Дазьен тихо выругался.
   - Яйца Шасета! Нэнья могла сбежать, когда ее обвинили в смерти короля Акельена, но не сделала этого. Она была одной из самых верных подданных и неплохим магом, защищала сыновей короля Ильемена все эти десять лет. Не могу понять, зачем кому-то понадобилось ее убивать, когда оба мальчика погибли.
   - Это предупреждение, - прошептала Невеньен, опершись на стену из-за внезапной дурноты. Мужчины озадаченно посмотрели на королеву, как будто только сейчас вспомнили, что она тоже спустилась в яму. - Вместе с троном я унаследовала от мужа и его врагов. Они предупреждают, что меня не защитит никто, даже лучший маг, как он не защитил и Акельена. Лорд Тьер, - она встретилась с ним взглядом, - вы все еще считаете, что мне не следует искать дорогу назад?
  
   * * *
  
   Невеньен захлопнула ларец, в котором хранилась королевская печать, повернула ключ и с облегчением вздохнула. На сегодня хватит. Ну, если не на сегодня, то по крайней мере на пару часов.
   Она выглянула в окно, гадая, сколько просидела за нашлепыванием печатей. Близился вечер. Лорды в эти часы ужинали или отдыхали от дел. Невеньен первое было запрещено до наступления темноты (она голодала уже семь дней подряд!), а второе... Что ж, делами она тоже уже пресытилась. Самое время отдохнуть.
   Собственный кабинет за последние дни опротивел ей настолько, что она не желала в нем оставаться ни единого лишнего мгновения, а опочивальня после долгих бесплодных ожиданий Акельена до сих пор вызывала неприятные чувства. Может быть, прогуляться в сад? Подышать свежим воздухом было бы хорошо.
   Из гостиной доносились два приглушенных голоса - мужской и женский. После смерти Нэньи Жевьер настоял на том, чтобы дежурить не у дверей покоев Невеньен, а внутри. Невеньен не представляла, как это поможет защитить ее от яда, но под давлением Тьера и Дазьена согласилась. Пускай хоть целый полк ее сторожит, Гередьес - или кто там отравил Нэнью - все равно найдет способ убить королеву... Зато теперь ее служанка получила возможность напропалую кокетничать с Жевьером. Перед госпожой они оба сохраняли невозмутимый вид, словно она ни о чем не догадывалась.
   - Эсти! - позвала Невеньен. - Подготовься к прогулке.
   Голоса тотчас стихли, и на пороге появилась служанка, держащая в руках легкую накидку для королевы. Удивительно, как у Эсти получается делать все так споро. Жаль, она не могла научить хозяйку, как быстрее шлепать печати.
   - Куда мы пойдем, моя королева? - с поклоном спросила Эсти.
   - В сад, - ответила та, подумав, каким блаженством будет посидеть в беседке.
   Однако когда они дошли до сада, Невеньен с досадой разглядела на главной дорожке расшаркивающихся друг перед другом Вьита и Бьелен. Судя по всему, они только встретились и не собирались расходиться. Что они оба тут забыли? Лорд на сегодняшнем совете замучил Невеньен цифрами и стенаниями о том, что казна истощается с катастрофической скоростью, поэтому видеть его не хотелось. Бьелен - тем более. Скривившись, Невеньен круто развернулась, чуть не налетев на следующего за ней по пятам Жевьера, и направилась в противоположную от сада сторону.
   Увы, после того как резиденция Идущих превратилась в обиталище мятежников, в ней не осталось других предназначенных для прогулок мест. Невеньен прошла мимо выкрашенных в разные цвета флигелей и растерянно замерла перед огромным полем, превращенным в тренировочную площадку для солдат. Если она не хотела бродить среди казарм, домиков слуг и хозяйственных построек, то дальше идти было некуда.
   А впрочем, почему королева не может понаблюдать за своими войсками? Она отодвинулась с дороги и встала рядом с сараем, который использовался как склад для учебного оружия. Офицер, заметив, что солдат почтила вниманием королева, заставил их выстроиться и отдать ей честь. Щеки Невеньен вспыхнули румянцем, когда ей поклонилось столько мужчин. Наверное, они ждали от нее какой-нибудь речи, но она не нашла подходящих слов и жестом вернула солдат к тренировкам. Акельен наверняка придумал бы, что сказать. Но ведь он знал об армии намного больше, чем Невеньен.
   - Моя королева, может, послать кого-нибудь за стулом для вас? - наклонилась к ней Эсти.
   Невеньен оглянулась. Кроме служанки и мага, за ее спиной торчали два гвардейца с серьезными лицами. Теперь можно было не ловить слуг по всему поместью, а гонять кого-то из них. Хоть какая-то польза... Но сидеть Невеньен не хотелось - и так насиделась за день.
   - Я постою, - отмахнулась она и продолжила смотреть на солдат.
   Невзирая на генеральское звание отца, о военной жизни ей было почти ничего не известно. Отец уходил из дома, спустя месяцы возвращался и сухо сообщал об одержанных им победах. Изредка - о проигрышах и человеческих потерях. Вообще, в присутствии отца семья старалась не говорить о войне. Незачем бередить душу ее кошмарами еще и дома.
   Поэтому сейчас Невеньен к своему стыду путала войска, должности, эмблемы рот - все, что только возможно. Без мундиров и нашивок, только в тренировочных доспехах, она совсем никого не могла отличить. Кто рубит деревянными мечами набитые травой мешки - новобранцы? Судя по их промахам и издевательствам офицера, да. А кто стреляет по мишеням - гвардейцы? Здесь Невеньен терялась окончательно.
   В поместье, не приспособленном для военных нужд, содержалось немного солдат - в основном гвардейцы и новобранцы, которых не успели разослать по подчиняющимся мятежникам крепостям. Это облегчало задачу Невеньен понять, кто перед ней, но не спасало от говорящих взглядов Ламана, когда она пыталась принять какое-нибудь решение по поводу армии, жестоко путая роты, отряды и прочее деление войск.
   Стоило ей вспомнить о северянине, как он пробежал мимо площадки, небритый и взъерошенный еще больше, чем обычно. В Аримине у него были родственники, и он никак не мог выяснить, живы ли они. Вдобавок к личным тревогам лорды, от имени которых он выступал в совете, забрасывали его посланиями и разными требованиями, подчас совершенно безумными - вплоть до перебрасывания всех солдат, имеющихся в распоряжении Невеньен, в логово када-ра. Не для ужина Детям Ночи, естественно, а для сражения с ними. Как будто созданий Бездны можно победить обычными способами...
   Для исполнения большинства просьб нужны были люди и деньги. У мятежников отсутствовало и то, и другое. Тэрьин, у которого ресурсов было больше, до сих пор не предпринял ничего конкретного и обещания давал настолько осторожные, что становилось ясно - он всего лишь играет словами. Из-за гигантского расстояния новости из Аримина шли до Серебряных Прудов очень медленно, медленнее, чем до Эстала, который находился ближе к северным землям. Однако шпионы Тьера слали весточки, что Тэрьин бездействует. Не нужно быть прорицателем, чтобы понять - скоро северные лорды в нем разочаруются. И заодно в мятежниках, потому что они бессильны кому-то помочь.
   Невеньен сощурилась, глядя на темнеющее небо. Будь здесь Тьер, он бы обязательно ее поправил: не мятежники, а истинная королева Невеньен. Но какая из нее королева? И уж точно не истинная. К тому же после смерти Акельена и Нэньи она во всей глубине осознала то, о чем сама когда-то говорила в родительском поместье Льене: мятежники долго не живут.
   Настроение, которое прогулка должна была поднять, окончательно упало. Невеньен потопталась на месте и решила, что лучше вернуться в кабинет, чем бессмысленно стоять перед солдатами и портить им тренировку своим кислым выражением лица.
   Однако когда она повернулась, чтобы пойти в свои комнаты, то увидела, что к ней направляется улыбающийся Иньит. Он вдел обратно серьгу, которую снимал во время всеобщего траура, и только теперь Невеньен поняла, что украшение очень идет к его загорелой коже и прекрасно сочетается с бордовой рубашкой под черным камзолом. Интересно, зачем он носит эту серьгу? Невеньен не припомнила ни одного кинамского мужчины, который бы гордился чем-то подобным. Северяне любили носить костяные изделия, особыми узорами отмечая на них свой статус или, как поступали воины, показывая, сколько врагов они убили. Вряд ли эта серьга имела такое же значение, но она определенно добавляла во внешность Иньита изысканность, не противореча его лихаческому образу. Невеньен невольно им залюбовалась. Пожалуй, Иньит все-таки красивее Акельена. Сын Ильемена не успел возмужать, а лорд-разбойник находился в самом расцвете сил, его походка была твердой и уверенной, а во взгляде мелькала даже нахальность. Не удивительно, что многие молодые леди сходят по нему с ума. Он, конечно, староват, но...
   Осознав, что не может отвести от Иньита глаз, Невеньен покраснела. Погребальный костер ее мужа отгорел всего семь дней назад! О чем она думает?
   - Моя королева, рад вас видеть, - поклонился лорд.
   - Взаимно, лорд Иньит, - кивнула она, пряча радость от встречи.
   Перед смертью Акельена Невеньен и Иньит виделись почти постоянно, невзирая на недовольные взгляды Тьера. Невеньен успела привыкнуть к обществу обаятельного лорда, хотя в последние дни он старался ее не отвлекать. К тому же Тьер настойчиво советовал избегать его, пока не закончится траур. Как, впрочем, и других мужчин. Странно, почему это требование не относится к тем гвардейцам, которые застыли за ее спиной? А Жевьер ее разве что в уборную теперь не сопровождает. Разве он не мужчина?
   Впрочем, если помнить о "шестом маге", напавшем на Акельена, то пусть лучше Жевьер будет рядом.
   За спиной Иньита, почти на таком же расстоянии, как маг от Невеньен, маячил Бирди. Эсти озорно улыбнулась этому разбойнику, Невеньен же поморщилась. Единственное, что ей не нравилось в старшей служанке, это ее постоянный флирт с остальными слугами. Она разболтала даже молчаливого слугу-сасаа Тьера, которого прозвали Тенью за его незаметность и постоянное следование за господином. Вкус Эсти никак нельзя было назвать хорошим - что Жевьер, что Бирди, по мнению Невеньен, были уродливыми. Не то, что Иньит.
   Лорд обогнул стражей королевы и приблизился к ней, соблюдая почтительную дистанцию. Подняв бровь, он оглядел Жевьера, стоящего к Невеньен почти вплотную. Гвардеец сделал вид, что не понял намека, и не шелохнулся.
   - У меня вас важные секретные сведения, - намекнул Иньит.
   Интересно, какие? Невеньен внезапно задумалась о том, что лорд не просто не отвлекал ее - его и самого нигде не было видно, кроме как на советах. Учитывая, что даже бестолковый Ливьин был занят сильнее, чем он, это казалось странным. Тем не менее Невеньен махнула гвардейцам.
   - Я хочу поговорить с лордом Иньитом наедине.
   Наедине - это громко сказано. Они стояли перед тренировочной площадкой, откуда на них глазели десятки солдат, а Жевьер мог отходить от Невеньен лишь на пять шагов - на таком расстоянии действовала его магия.
   - Я установлю щит. Здесь, - бесстрастно объявил маг, провел рукой между Иньитом и королевой и, коротко поклонившись, отошел к другим гвардейцам.
   Создание преграды из духа входило в его обязанности, поэтому Невеньен не удивилась. Нэнья тоже так постоянно делала, хотя у нее это получалось грациознее и вежливее. Иньит, проследив за магом, усмехнулся и придвинулся к собеседнице настолько близко, насколько позволял щит.
   - Достойная замена Нэнье. Вас хорошо защищают.
   - В свете последних событий без этого не обойтись, - вздохнула Невеньен.
   Лучше бы этих событий никогда не было. В доме родителей она никогда даже не задумывалась о том, что ее могут ранить.
   - Вы хотели сообщить что-то важное? - напомнила она.
   Иньит хитро блеснул глазами.
   - Да. И просто поговорить с вами.
   - О...
   Невеньен с облегчением отвернулась к площадке. Значит, у него не будет очередной дикой новости. И хорошо - их было столько, что реагировать на них не оставалось сил.
   - Любуетесь успехами своих солдат? - спросил Иньит.
   В этот момент молодой новобранец в дальнем углу площадки размахнулся деревянным мечом слишком сильно и промазал, после этого упав в грязь. Его товарищи громко загоготали, но офицер тут же их оборвал. Да уж, невероятные успехи. Невеньен поджала губы.
   Лорд увидел, куда она смотрит, и оскалился.
   - Может, этот мальчик и не прирожденный фехтовальщик, зато он доброволец. Он пришел сражаться за вас, а это делает его куда более ценным, чем те подневольные крестьяне, которых нам отправят лорды в случае призыва.
   - Он пришел сражаться не за меня, - перебила Невеньен, - а за моего мужа.
   - Так это правда - слухи о том, что вы намереваетесь вернуться домой к родителям.
   Его тон изменился до неузнаваемости - с приподнятого, вежливого до сухого, даже враждебного. Невеньен изумленно посмотрела на него. Почему Иньита это так рассердило?
   - Если я не сделаю этого, меня убьют так же, как и Акельена, - ответила она.
   - Нет.
   И снова он заставил ее вскинуть взгляд на него.
   - Почему же?
   Он молчал, глядя на солдат. Невеньен нахмурилась. Почему Иньит не отвечает? Тренирующаяся перед ними группа гвардейцев - Невеньен узнала нескольких из своих стражей - замерла перед офицером, слушая его указания. Затем мужчины разбились по парам и встали друг перед другом, готовясь атаковать по приказу командира. Лишь когда они взмахнули оружием, Иньит набрал в грудь воздуха, чтобы тихо заговорить.
   - Потому что если бы хотели, вас убили бы гораздо раньше. Я занялся собственными поисками человека, который устроил убийство вашего мужа, и обнаружил кое-что любопытное.
   Святой Порядок, так вот чего он ждал - звона мечей и грохота доспехов! Пораженная догадкой, Невеньен прикусила губу. Лорд-разбойник пришел не просто поболтать и не солгал по поводу важных сведений. У него в самом деле стоило поучиться выбору места и времени для беседы. Они с Иньитом могли бы соприкоснуться локтями, если бы не щит из духа, и прекрасно друг друга слышали. Но Жевьеру, который находился в пяти шагах и в другой ситуации разбирал бы даже шепот, разговор лорда и королевы заглушали звуки боя. А уединись они вдвоем где-нибудь в поместье, об этом бы сразу начали трепать языками слуги. Здесь, у всех на виду, они вызвали меньше подозрений. Умно...
   - Что же вы нашли? - с волнением спросила Невеньен. - И почему вы занялись этим сами? Расследовать смерть моего мужа назначили лорда Мелорьеса, и вы тоже голосовали за его кандидатуру, - запоздало возмутилась она.
   Лорд насмешливо хмыкнул.
   - Дорогая Невеньен, Мелорьес - знаток законов, под его началом находятся судьи. Разве судья имеет право загнать подозреваемому иголки под ногти, чтобы он раскололся? Нет, иначе его самого осудят. Поэтому ему должен кто-то помочь. Это раз. И два: я знаком с людьми, которым Мелорьес перепоручил расследование, - он внимательно посмотрел на Невеньен. - Они ничего не найдут. Эти болваны не способны отличить разбойника от крестьянина, и я представляю, какие выводы они понаделают. А у меня здесь свой интерес, кроме того, что убили человека, которому я присягнул.
   Он снова затих, и Невеньен, не выдержав, спросила:
   - Какой же у вас интерес?
   Иньит загадочно улыбнулся. Мастер в приковывании к себе внимания, он наслаждался тем, что королева теперь с нетерпением внимала каждому его слову.
   - Разбойники. Я же лорд-разбойник, - он подмигнул ей, но после этого посерьезнел. - Помните, я говорил вам, что мертвецы, которых привезли с собой гвардейцы, не очень-то похожи на лесных грабителей? Я запомнил их приметы и попросил своих знакомых разузнать что-нибудь об этих людях. Еще я отправил хорошего следопыта поглядеть на то место, где произошло нападение. К тому моменту следы подстерлись, но кое-что он узнал, - Иньит облизнул нижнюю губу. - "Шестой маг" не выдумка. Там действительно был еще один человек, который, по словам моего следопыта, какое-то время летел по воздуху, а потом долетел до коня и ускакал.
   - Площадка, - пробормотала Невеньен.
   - Да, я думаю, он использовал дух.
   - Но почему Нэнья не заметила его?
   Иньит пожал плечами.
   - Может, маг был слишком слаб - я слышал, таких трудно обнаружить. А может, это был маг-дурман, который убедил всех, что его нет. Теперь уже не узнать. Главное - вам есть чего опасаться. Маг запутывал след, но, по всей вероятности, он направился к поместью Гередьеса. Этот лорд явно задумал что-то недоброе, так что не отпускайте от себя того громилу, - он кивнул на Жевьера.
   Невеньен обернулась к мужчине, который четверть часа назад ее ужасно раздражал, и подавила внезапное желание придвинуться к нему поближе. Ламан и Дазьен были правы, а она насмехалась над ними. О, первозданный Хаос... Невеньен сцепила руки и глубоко вдохнула. Зря она обрадовалась, что у Иньита не будет плохих новостей. И зря отказалась от предложения принести стул.
   - Моя королева, не волнуйтесь. Я защищу вас.
   Мягкий голос Иньита подействовал на нее успокаивающе. Акельен никогда не говорил с ней так и не беспокоился за нее. Возможно, потому что знал - сама по себе эта девчонка никому не нужна. А Иньит...
   - Спасибо, лорд Иньит, - вздохнула Невеньен. - Я очень рада, что вы дорожите моей жизнью. Но посмею заметить, что моего мужа, которым все тоже очень дорожили, так и не удалось уберечь.
   И снова тон лорда кардинально изменился, став насмешливым.
   - Моя прекрасная Невеньен, я уже сказал, что если бы вас намеревались убрать с дороги, то давно бы так и сделали. Вы считаете, что, сбежав к родителям, избавитесь от угрозы? Не надейтесь. Ваши враги о вас не забудут. Подумайте о том, кому достанутся солдаты, - он вытянул руки, как будто охватывая тренировочную площадку, - эти и те, кого нам могут прислать наши союзники. Неужели вы отдадите их Тэрьину или Гередьесу? Или лучше наконец-то взять эту силу и перестать быть куклой, которая движется лишь тогда, когда ее переставит чья-то рука? И перестаньте бояться покушения, - уже мягче добавил он. - Мы найдем "шестого мага". Мы вас защитим и уничтожим всех ваших врагов.
   Невеньен в смятении посмотрела на него. Она полагала, что Лэмьет ее понимает? Нет, Иньит - вот кто видит ее насквозь. И он... Заботится о ней?
   - Я... Спасибо. Я подумаю о ваших словах.
   Он улыбнулся - снова тепло и приветливо.
   - Конечно, моя королева.
   Они еще немного постояли вместе, перебросившись парой ничего не значащих фраз о солдатах. Все самое важное было уже сказано. Затем Иньит, извинившись массой неотложных дел, покинул Невеньен. Она еще долго наблюдала за неудачами новобранцев и гадала, почему муж не оставил ей в наследство ничего, кроме проблем и врагов.
  
   * * *
  
   Обнаженная Невеньен стояла в глубокой бадье и ждала, пока служанки наполнят ее нагретой водой. Заканчивался восьмой день траура, и наступило время для церемонии омовения. После нее Невеньен сможет объявить себя не связанной больше ни с одним мужчиной. То есть полновластной королевой мятежников.
   Справа от нее замер тактично отвернувшийся Лэмьет, а слева... Слева должна была стоять мать погибшего мужа или любая его близкая родственница, однако их погребальные костры давно отгорели. Из родственников у Акельена осталась лишь женщина, которая породнилась с ним благодаря браку с его братом и фактически была его женой в последние месяцы. Но обычай называл Бьелен сестрой Акельена. Ее присутствие было издевкой и над ритуалом, и над Невеньен, однако иначе было нельзя. Такова церемония омовения, и в другом виде она не будет считаться состоявшейся. Поэтому Невеньен не смотрела влево и предпочитала убеждать себя, что там никого нет.
   Две служанки медленно, по маленькому черпаку носили воду из двух чанов, установленных у противоположных стен королевской комнаты для омовений. Каждый черпак должен был символизировать прожитый с мужем год или месяц. Однако Невеньен не пробыла замужем и пяти месяцев, и служанки не отсчитывали количество ковшей, просто наливая жидкость как можно меньшими порциями, чтобы за время наполнения ванны вдова вспоминала радости и горести семейной жизни. Невеньен для этого хватило четырех черпаков. Первые два она вспоминала радости: счастье от долгожданной свадьбы, надежда на которую погибла еще в раннем детстве, и маленькие знаки внимания от Акельена, вселяющие в нее воодушевление. Все это закончилось через месяц после заключения брачных договоров. Тогда наступили горести: бессонные ночи и постепенное понимание, что жена Акельену не нужна - у него есть Бьелен.
   Служанки продолжали носить воду, шурша мягкой обувью по выложенному могаредской плиткой полу. Помещение прибрали для совершения церемонии, задрапировали некоторые откровенные мозаики, но оно все равно оставалось чересчур ярким. К тому же в боковое зрение продолжало попадать виноградное платье Бьелен, раздражающее мысли, которым следовало быть сосредоточенными на муже.
   Можно было просто расслабиться, получить удовольствие от того, что с ее тела наконец смоется восьмидневная грязь. Но у Невеньен не получалось и этого. Все дни, включая сегодняшний, ее так заваливали бумагами и делами, что напряжение не проходило и мелко дрожало где-то внутри, не давая сконцентрироваться на какой-то одной мысли. Отрешиться от окружающего мешало и смущение перед Лэмьетом и Бьелен. Хорошо, что Жевьера удалось уговорить подождать за дверьми, иначе бы она совсем сгорела от стыда. Две служанки всегда помогали королеве принять ванну, и Невеньен к ним привыкла, но стоять голой перед мужчиной, пусть и старым, было неприятно, а уж о Бьелен, которая с усмешкой разглядывала тело соперницы, и говорить нечего. Поэтому Невеньен закрыла глаза и постаралась думать об Акельене.
   И поняла, что думать ей, в общем-то, не о чем. Она так и не успела по-настоящему узнать этого юношу. Многие люди в поместье могли похвастаться более крепким знакомством с королем, чем его жена. Да и он не стремился открыть для себя ее характер, даже просто расспросить, что она любит. Акельен не принял в судьбе жены никакого участия. Это Тьер нашел ее, Тьер занимался брачными договорами и Тьер постоянно находился рядом с ней, беспокоясь о ее состоянии и наставляя в том, как она должна себя правильно вести.
   Акельен был для нее никем, так же как и она для него.
   - Моя королева, готовы ли вы отдать воде чувства к вашему мужу?
   Невеньен вздрогнула от голоса Лэмьета и опустила взгляд вниз. Неужели бадья наполнена? Вода достигала живота, и щекочущий кожу пар поднимался к потолку, лаская грудь, шею и щеки. Наверное, служанки заметили отсутствующий вид королевы и поторопились.
   - Да, я готова.
   Другие вдовы попросили бы еще времени - пострадать, поплакать об ушедшем счастье, но Невеньен не было смысла задерживать церемонию. Снаружи мялся Окарьет с какими-то новостями, а Тьер собирал лордов в Вечернем зале для слушания речи королевы. Траур следовало скорее завершить.
   На волосы Невеньен легли две руки: Лэмьета - благословляющая на новую жизнь без мужа, и Бьелен - прощающая за то, что отныне вдова будет жить так, словно мужа у нее никогда не было.
   - Пусть заберет вода, омывающая Небеса и Бездну, всю скорбь твою об Акельене Идущем, - прозвучали два голоса, и руки надавили на голову Невеньен.
   Она на мгновение замерла, не решаясь окунаться. Скорбела ли она когда-нибудь по Акельену? Нет. Даже в те дни, когда Невеньен рыдала на протяжении целых часов, она плакала не по мужу, а по себе, по своей разбитой жизни. За четыре с половиной месяца самые долгие встречи супругов случались на советах. Невеньен не успела к нему привязаться и не скучала по тем жалким крохам внимания, которые ей уделял Акельен.
   У нее не было мужа, а значит, не было и скорби. Воде нечего забирать.
   Руки нажали сильнее. Лэмьет кашлянул, удивленный промедлением.
   Она задержала дыхание и начала опускаться, ощущая, как вода касается груди, подбородка, а затем поглощает затылок. Невеньен не могла отдать ей скорбь, но могла похоронить в ней сразу все чувства к Акельену. Так будет лучше.
   Давление на макушку ослабло, и Невеньен вынырнула, моргая, чтобы стряхнуть с ресниц капли.
   - Пусть заберет вода, омывающая Небеса и Бездну, всю любовь твою к Акельену Идущему.
   Невеньен снова начала погружаться. Любила ли она Акельена? Нет. Она восторгалась им, была им увлечена и заинтригована, как любая юная девушка - привлекательным юношей. Но не любила. Ей снова было нечего предложить воде, тем более что чувства к Акельену она уже похоронила.
   Тогда Невеньен решила, что отдаст воде себя - ту наивную девочку, которая восхищенно глазела на истинного короля, влиятельного мятежника, мечтая, что она станет ему достойной и верной спутницей, что однажды они займут трон Кинамы и будут прекрасными правителями. От детства и его заблуждений пора избавиться. Должна родиться новая Невеньен. Какая именно - она пока плохо представляла, но знала, что это должен быть совсем иной человек. А чтобы это произошло, нужно похоронить старого.
   Вода приняла ее в свои объятия, и Невеньен на миг задержалась на дне, растворяясь в ней, а потом собирая себя вновь, и выпрямилась. Струйки стекали, смывая с нее былое, и Невеньен почувствовала себя чуть лучше, чем раньше. Жизнь, может, и не наладилась, зато изнурительный траур близок к концу.
   Служанки уже протягивали ей полотенца, и она выбралась из бадьи, чтобы ее вытерли и одели на нее специально пошитое к этому дню платье персикового цвета. Затем Невеньен повернулась к Бьелен и Лэмьету.
   - Наставник мой и сестра моя, вот я перед вами, чистая от скорби и любви, свободная от памяти по Акельену Идущему, пребывающему на светлых Небесах. Благословите начать новый путь на этой земле, над Бездной и под Небесами, и продолжить жизнь, дарованную мне богами, ради их прославления и продолжения рода моего, - сказала она и поклонилась, ожидая ритуального разрешения.
   Ответы раздались сразу же, никто не стал мучить ее сомнениями. Бьелен, правда, скривилась в конце, насмешливо оглядев сестру. Запах брожения сегодня был не менее сильным, чем на третий день, когда пьяная Бьелен обвинила совет в разрушении Кинамы. Какая нелепость, как будто они могли иметь отношение к тому, что кто-то выпустил када-ра...
   Осознав, что опять начала думать о делах, Невеньен одернула себя. Все это позже. А Бьелен, как и разящего винного запаха, здесь нет. Есть только безликая сестра Акельена.
   Для завершения церемонии оставалось лишь получить свидетельство от Лэмьета и Бьелен, что душа Невеньен снова воссоединена и что вдова может продолжать жить без оглядки на старое. Когда голоса наставника и сестры стихли, она еще раз поклонилась и поблагодарила их: Лэмьета - за помощь, а Бьелен - за прощение, если Невеньен выйдет замуж еще раз и покинет семью Идущих ради новых отношений. Такое случалось очень редко и для нынешних времен было скорее исключением. Однако эти слова произносила каждая вдова на протяжении последних веков - с тех времен, когда северные женщины чаще теряли мужей в войнах и были вынуждены искать других кормильцев, - поэтому Невеньен повторила ритуальную фразу без дрожи, горечи или усмешки. Она делает то, что должна.
   Когда дверь комнаты для омовений закрылась за ней, Невеньен вздохнула с облегчением. Траур закончен. Наконец-то можно поесть.
   Раньше ей казалось странным, что в помещение с таким предназначением можно попасть прямо из спальни - в родном поместье Невеньен для мытья использовали каменное строение рядом с домом, - однако теперь она оценила все его преимущества. В комнате ее ждала улыбающаяся Эсти, а на столике за ней лежали фрукты. Все-таки она лучшая служанка из всех!
   В темном углу спальни замер Жевьер. Его некрасивое унылое лицо составляло резкий контраст с веселой Эсти, но он явно испытал облегчение, когда Невеньен вернулась. Он всегда нервничал, когда госпожа исчезала из поля зрения. Это было вполне понятно - если с ней что-то случится, вина все равно будет лежать на Жевьере, а такой жалкой смерти, как у Нэньи, ему наверняка не хотелось. По поместью уже расползался тревожный слух, что телохранительницу отравили - но не затем, чтобы она не могла защитить королеву, а из-за мести, что Нэнья не прикрыла Акельена от стрелы.
   Жевьер притопнул ногой, вытягиваясь по стойке "смирно" и привлекая к себе внимание.
   - Рад служить вам, моя королева. Для меня будут приказания?
   - Нет, Жевьер. Подожди меня в гостиной, пожалуйста.
   - Есть, моя королева.
   Когда он ушел, из спальни исчезли остатки напряжения. Невеньен вздохнула и приблизилась к столу, чтобы выбрать самый вкусный фрукт.
   - Моя королева, я рада, что тяжелое бремя печали упало с ваших плеч, - сказала Эсти, усаживая госпожу на стул и подхватывая гребень, чтобы привести ее волосы в порядок.
   - Спасибо, я тоже очень рада, - честно ответила Невеньен, впиваясь в сочное яблоко.
   Рядом с блюдом лежала элегантная костяная шкатулка и записка. Странно. Кто-то решил поздравить ее с окончанием траура еще до того, как прошла церемония омовения? Невеньен развернула бумагу. "Моя королева, поздравляю Вас с днем наречения имени и приглашаю завтра к себе на ужин. Лорд Иньит".
   О, Хаос, как он вспомнил о том, о чем совершенно вылетело из головы у нее самой?
   - Сегодня мне шестнадцать, - произнесла Невеньен, ошеломленная скорее не своей забывчивостью, а тем, что Иньит вспомнил о ее празднике.
   - Да, моя королева. Разве вы не отказались от празднования из-за траура?
   - Да...
   Поэтому она и забыла о том дне, который месяц назад казался ей невероятно важным. Как же - у нее совершеннолетие, ей исполняется шестнадцать, и никто не сможет упрекнуть ее в том, что она пятнадцатилетний маленький ребенок. Невеньен скривилась. Для большинства она теперь была шестнадцатилетним маленьким ребенком.
   Открывать коробку было страшновато, и Невеньен не могла объяснить себе причину своей боязни. Не яд же там, в самом деле, и не какие-нибудь жуки.
   - Ты проверяла, что там? - спросила она у Эсти.
   - Моя королева, как вы можете так думать, - оскорбилась та. - Это ведь ваш подарок.
   Конечно. Эсти, в отличие от многих слуг в Серебряных Прудах, знала, что нельзя лазить по господским вещам.
   - Как Бирди передал мне ее, так я и поставила ее здесь. Я подумала, что вам будет приятно сразу ее увидеть, - продолжала она.
   - А тебе Бирди ничего не передал? - поинтересовалась Невеньен, вспомнив о вчерашних переглядываниях Эсти и слуги Иньита.
   - Нет, и надеюсь, что ничего не будет передавать. Бирди - он ведь не как его господин. Он, знаете, как дикий зверь. Если и подарит что-то, то это будет оторванное вражье ухо, - шутливо пожаловалась белокурая женщина.
   Невеньен засмеялась - и впервые за восемь дней это был настоящий, чистый смех. Бирди действительно был похож то ли на медведя, то ли на росомаху. Изысканных сувениров от него вряд ли дождешься.
   Отсмеявшись, она взяла шкатулку и погладила ее ровную грань. Перламутровая инкрустация. Это само по себе недешевое изделие, а внутри, должно быть, совсем дорогая вещь. Невеньен с трепетом повернула замочек. На бархатной подставке лежал изящный кулончик из кости горного рай-гала с изображением орла. Эсти восторженно ахнула.
   - Как мило, - бесцветно произнесла Невеньен.
   Действительно приятно. Даже очень. Она, наверное, сразу бросилась бы примерять его, если бы на нем не было этой птицы. Очередное напоминание о том, что она навсегда принадлежит роду Идущих. О том, что она привязана к Серебряным Прудам и лордам, которые слушают ее с притворным вниманием. И о том, что есть некий маг, который может ее убить.
   Возможно, ей все-таки удастся доказать Тьеру, что для нее лучше вернуться домой. И вчера, и сегодня советник отказался разговаривать с ней на эту тему, заставив лишь отрабатывать речь для присяги.
   Невеньен закрыла шкатулку и отложила ее в сторону. Украшения для сегодняшнего вечера уже приготовлены, и она не могла бы польстить Иньиту, надев его подарок, даже если бы очень хотела.
   - Сколько времени осталось до церемонии в Вечернем зале? - устало спросила она.
   - Чуть больше часа.
   Не так уж и много для события подобной важности. Невеньен нужно будет провозгласить перед всеми людьми, которые есть в Серебряных Прудах, что ее траур завершился и она может исполнять долг полноправной правительницы. Полноправной, ха. В ее-то ситуации... Акельен бы сказал, что это дерьмо собачье.
   Сладкое яблоко внезапно показалось Невеньен кислым. Она отдала воде Акельена. Больше не было ни его фраз, ни его жестов, ничего. Всё. Его не было.
   - Моя королева, с вами все хорошо?
   Она продолжила жевать, делая вид, что все отлично.
   - Да, Эсти. Волнуюсь перед чтением речи.
   - О, не волнуйтесь, все будет замечательно. Вы ведь так тщательно репетировали, - подбодрила ее Эсти, скручивая локоны и закалывая их, чтобы они не выглядели мокрыми.
   Конечно, все будет замечательно. Она так тщательно репетировала, что могла бы произнести эту речь даже без сознания. Просто тяжело сидеть перед всем большим сборищем людей, зная, что среди них есть человек, который может тебя убить в любое мгновение. Как Нэнью.
   - Нужно позвать Окарьета, - вспомнила Невеньен.
   У секретаря были какие-то новости по поводу смерти телохранительницы, но он не успел их сообщить до того, как королева отправилась на церемонию омовения. Стоит его выслушать сейчас, пока она не вышла к толпе, в которой каждый может оказаться предателем.
   - Моя госпожа, вы точно не хотите, чтобы он немного подождал, пока у вас не появится больше свободного времени? У вас же даже прическа не уложена! - неуверенно протянула служанка.
   Ах, Эсти, Эсти. Свободное время может никогда и не появиться. Особенно если госпожу убьют из-за того, что она в срок не выслушала доклад секретаря.
   - Зови его, - решительно приказала Невеньен. Затем оглянулась и поняла, что приглашать мужчину в спальню было бы неприлично, даже если это секретарь. Жевьер, как всегда, не считался. - И давай перейдем в кабинет, - добавила она.
   Эсти укоризненно вздохнула, не одобряя хозяйку, но послушно отпустила ее локоны и отправилась за секретарем.
   Через несколько мгновений после перехода в кабинет перед Невеньен предстал Окарьет - полноватый вихрастый мужчина лет двадцати пяти. Несмотря на излишний вес, он был очень энергичным, а его толковость отмечал даже придирчивый Тьер, который и приставил этого человека к Акельену. Окарьет служил у Невеньен всего шесть дней, но ей уже казалось, что можно дать ему любое задание, и он его выполнит.
   Окарьет был одним из немногих, кто знал об истинной причине смерти Нэньи, и, как проверенный человек, передавал сообщения главному советнику, королеве и Мелорьесу, которому поручили расследовать и это убийство. Окарьета также обязали торопить придворного лекаря, чтобы тот скорее определил добавленный в пищу телохранительницы яд. Невеньен с нетерпением ждала результатов, однако первый вопрос, который она задала, был совсем иным.
   - От отряда магов, который отправили на Север, нет вестей?
   - Увы, нет, моя королева.
   Только спросив, она поняла, что это беспокоит ее гораздо больше, чем яд, которым отравили Нэнью. Неизвестный предатель отравил одного человека, а када-ра опустошили целый город. Было не известно наверняка, что случилось в Аримине, но совет пришел к выводу, что отряд погиб. Невеньен было их очень жаль, если это так. Тьер и Мелорьес сильнее всего сокрушались по вновь утерянному камню королей, но как раз он был Невеньен безразличен. Тэрьин прочно занял трон, и осколок ничего не изменит. А тот мужчина с пронзительными глазами, Сони, так хотел жить...
   - Ладно, - Невеньен отогнала от себя тоску. Мертвых не вернуть. - Что-нибудь еще важное есть?
   - Да, - Окарьет с готовностью разложил перед ней несколько листков с какими-то списками. - Лекарь сказал, что убивший Нэнью яд сделан из трав, которые растут повсюду, в том числе и в пределах поместья. Приготовить яд мог любой живущий в Серебряных Прудах человек или гость.
   Замечательно. Очень узкий круг подозреваемых.
   - Помощники лорда Мелорьеса стали искать тех, кто подбросил яд в пищу Нэньи, - рассказывал секретарь. - Они допросили молодого мага, который дежурил в те часы у ям, предполагая, что яд мог подсыпать он. Кроме того, если помнить о версии "шестого мага"...
   - И что? - поторопила Невеньен.
   Если подозревать каждого из магов, так можно перебить всех волшебников в поместье. И заодно лишиться самых могучих воинов, которые у них есть.
   - Это не он, - с сожалением ответил Окарьет. Как будто найти предателя было бы так легко! - В последние месяцы он постоянно находился под наблюдением у своего командира, и в казарме, где он живет, ему негде приготовить яд. Маг сообщил, что брал еду для заключенных на кухне, причем ведра для женской ямы и мужской всегда были распределены заранее.
   - Кто-то подсыпал яд еще на кухне, - сообразила Невеньен.
   - Да, - кивнул Окарьет. - Это объясняет, почему из мужской ямы никто не отравился.
   - Кухарок допросили?
   - Это было проблематично сделать, потому что тогда в поместье узнали бы о том, что Нэнья была отравлена, а не умерла от воспаления внутренних органов, как об этом объявили... Но лорд Мелорьес нашел, как выяснить правду, - бодро продолжил Окарьет.
   Судя по тому, как он это произнес, убийцу обнаружили. Однако это было не так, иначе бы Невеньен знала. И действительно, секретарь резко погрустнел.
   - Еду заключенным не готовят специально, ее намешивают из объедков. Делают это каждый раз разные люди - от поварих до их самых младших помощников. Кроме того, доступ на кухню, где стоят ведра с обедом для ям, есть почти у всех слуг. За пищей заключенных никто не следил, поэтому отравить ее мог любой слуга. Лорду Мелорьесу удалось составить примерный список тех, кто посещал кухню в тот день, начиная с утра. Вот здесь, посмотрите.
   Окарьет придвинул ближе к Невеньен один из листков. Она прочитала перечень, который, к ее удивлению, оказался не таким уж огромным. Еду готовили в отдельном от главного здания помещении, чтобы не портить лордам настроение доносящими оттуда запахами, иногда не очень приятными. Затем поварята привозили обед на тележке в поместье и там сервировали стол, либо слуги отдельно забирали еду для господ. Непосредственно на кухню отправляли своих слуг немногие. В списке были слуги пяти лордов, причем Мелорьес честно добавил собственное имя, Вьита и Иньита, кое-кто из офицеров и сами кухарки с помощниками. Всего больше двадцати имен.
   - Немало, - уныло подытожила Невеньен.
   - Но меньше, чем целые Серебряные Пруды, - резонно заметил Окарьет.
   Да, это определенно радовало. Особенно присутствие в списке сразу трех ближайших советников.
   - Моя королева, - секретарь низко наклонился к ней, заставив стоящего поодаль Жевьера напрячься. - Лорд Мелорьес рекомендовал вам обратить особенное внимание на одно имя из этого списка.
   - Какое? - вскинула брови Невеньен.
   Не себя же он просит подозревать. И вряд ли какого-то лейтенанта Морньера. Кто это вообще?
   - На лорда Иньита.
   - Какая чушь, - не выдержав, фыркнула Невеньен.
   Иньит - один из вернейших людей. И никто не убедит ее в обратном, потому что она сама видела письма, которые это подтверждают.
   Окарьет помялся.
   - Лорд Иньит управляет разбойниками, которые живут в центральных землях Кинамы.
   Она нахмурилась.
   - И что вы хотите сказать?
   - Истинного короля убили разбойники. Одно это уже бросает тень на лорда Иньита. Он клялся, что ему подвластны все разбойники окрестных лесов, - объяснил Окарьет. Он продолжал переминаться с ноги на ногу, как будто ему было неудобно подставлять человека, входящего в ближайшее окружение королевы. - Убийц никто не опознал, но это не снимает с него вины. Также лорд Мелорьес обнаружил, что лорд Иньит ведет собственное расследование убийства истинного короля. Как будто пытается найти и убрать всех людей, кто способен рассказать правду.
   - Чушь, - повторила Невеньен, хлопнув ладонью по списку. - Иньит сам мне сказал о том, что он ищет убийцу независимо от Мелорьеса. Будь он виноват, он не стал бы этого делать. Он верный человек. Окарьет, пожалуйста, передай это знатоку законов, и пусть он не тратит время на поиски вины у тех, кто не виноват.
   На лице секретаря отразилось замешательство. Наверное, он представил себе гнев Мелорьеса после такого заявления. Невеньен, однако, беспокоило другое. Почему эльтин пытается подставить Иньита? Тьер много раз предупреждал ее, и она сама замечала на советах, что даже ближайшие советники постоянно интригуют друг против друга. Но чтобы настолько неприкрыто... Невеньен вздохнула. В такое время лорды должны быть едины, а они продолжают ставить товарищам подножки. Почему они не понимают, что лучше работать сообща? Впрочем, если она исполнит свое желание и уедет домой, ее это уже не будет касаться.
   За окном послышался топот копыт и ржание лошадей, а потом выкрики конюшего. Наверное, приехали посланники от какого-нибудь лорда засвидетельствовать свое почтение предводительнице мятежников. Невеньен суматоха во дворе напомнила тот день, когда привезли мертвого Акельена.
   - А что с убийством короля? - спросила она Окарьета. - Нашли следы "шестого мага"?
   - Нет, - удивился секретарь. - К сожалению, новые зацепки не появились, и существование "шестого мага" не доказано.
   "Иньит был прав, - подумала Невеньен. - Они не найдут никакого мага и будут утверждать, что его нет". Оставалось только положиться на лорда-разбойника. Похоже, это единственный человек, которого волновала ее судьба.
   Эсти, ждущая возле Жевьера, прочистила горло и как бы невзначай пожаловалась гвардейцу, что у королевы назначено мероприятие, а у нее до сих пор прическа не уложена. Невеньен, конечно же, услышала ее и раздраженно потерла виски. Время, время, время... Десять дней назад казалось, что его хватит на все - и на отвоевание мужа у Бьелен, и на учебу, и на усиление своего влияния среди лордов... Теперь все происходило с такой скоростью, что она не успевала сосредоточиться ни на одной проблеме.
   - Окарьет, держи меня в курсе этих дел, - утомленно произнесла Невеньен. - А сейчас мне нужно подготовиться к встрече с лордами в Вечернем зале.
   - Будет исполнено, моя королева.
   Секретарь поклонился, взмахнув длинными полами щегольского камзола, и скрылся в коридоре. Невеньен, прищурив глаза, которые до сих пор резало от солнечного света, выглянула в окно. Скоро начнут опускаться сумерки. Осталось в лучшем случае полчаса до ее выхода к лордам. А она ведь обещала повидать Эмьир и Эмельес, которые хотели чем-то ее подбодрить. Добрая жена Вьита поймет, если ей прислать извинения, а своенравная Эмьир может и надуться. Увы, придется немного пожертвовать ее расположением. Невеньен надеялась, что для подруги у нее найдется часик хотя бы вечером. Эмьир так старалась ее утешить ...
   Пока служанка колдовала над ее волосами, Невеньен корпела над записками двум леди. Они обе будут в Вечернем зале, но личные извинения женщинам, которые не оставили ее в трудные часы, скрасят возможную обиду. Невеньен не хотела потерять их дружбу в те дни, когда союзники, казалось, соревнуются в том, кто скорее отмежуется от мятежников.
   Однако не успела она закончить последнюю записку, как в дверь настойчиво постучали. Кончик пера дернулся, и вместо аккуратной точки получилась толстая линия. Опять переписывать...
   - Моя королева, нам нужно срочно пройти в Малый зал советов.
   Голос Тьера заставил Невеньен встрепенуться. Советник должен быть в Вечернем зале; почему он здесь? Неужели она опаздывает? Тьер хмурился, его плечи были расправлены, а ноздри раздувались. Он с трудом сдерживал гнев. Невеньен невольно сжалась.
   Заметив ее испуганный взгляд, Тьер смягчился. Во всяком случае, перестал стискивать зубы так, что на скулах выступали желваки.
   - Прибыли посланники. От Гередьеса.
   Привставшая было Невеньен рухнула обратно.
   - Может, мне не стоит туда идти? Они же убьют меня...
   Шпилька, которую Эсти торопливо вставляла в прическу, больно уколола голову.
   - Что вы такое говорите! - охнула служанка. - Жевьер вам не позволит...
   - Вот именно, он не позволит, - оборвал Тьер. - Лорды ждут в Вечернем зале. Посланники настаивают на встрече и не намерены ждать, поэтому мы должны спешить.
   Невеньен, подчиняясь ему, встала, хотя ватные ноги отказывались распрямляться. Отмахнувшись от служанки ("Эсти, не время для причесок!"), она посеменила за Тьером, который стремительно вышел из королевских комнат. Жевьер двигался почти вплотную к ней.
   - Ваш запас духа не иссяк? - спросила она, на бегу поворачиваясь к нему и боясь услышать ответ.
   - Нет. Все будет хорошо, моя королева. У меня есть майгин-тар.
   На его лице не промелькнуло ни единой эмоции. Судя по спокойному тону и обычным отрывистым ответам, он ни капли не волновался и был уверен в своих силах. Невеньен неожиданно поняла, что присутствие Жевьера действует на нее успокаивающе. Если среди посланников Гередьеса спрятался маг, то он столкнется с достойным противником.
   Ведь правда?
   Перед самым залом Тьер так резко повернулся, что потертая ковровая дорожка под его ногами пошла волной. Высокий советник наклонился к Невеньен и взял ее за плечи, легонько их сжав.
   - Моя королева, - проговорил Тьер, глядя ей в глаза. - Что бы эти люди ни плели вам, не верьте им и ни на что не соглашайтесь. Только что один из них предлагал мне... нечто интересное для меня. Я не знаю, что означает этот спектакль, но Гередьес просто не способен дать то, что они обещают. И помните: он безжалостно убил вашего мужа после того, как уверял его в дружбе. Гередьес - ваш соперник и сделает все, чтобы убрать вас со своего пути.
   Если это и должно было успокоить Невеньен, то лишь еще сильнее ее напугало. Тьер впервые признался в том, что он чего-то не понимает, и это выбивало из колеи сильнее, чем приезд посланников от врага. Иньит снова был прав - мятежники, в том числе и старый мудрый советник, оказались не готовы к решительным действиям Гередьеса. Теперь им оставалось лишь гадать, куда он ударит. Увы, лучшей мишенью была Невеньен.
   Прежде чем войти в Малый зал, она одернула платье и глубоко вдохнула. Акельен бы ворвался в зал, как смерч, грозя снести своим гневом не только врагов, но и союзников. Невеньен не мужчина, ей такая тактика не подойдет. Но и изображать из себя робкую девушку тоже не стоит. Отец как-то сказал, что показывать страх можно только перед тем противником, который слабее тебя. Так ты его обманешь, внушишь ложное ощущение превосходства и заставишь совершить ошибку. Но более сильному противнику нельзя давать и намек на свои истинные чувства. Пусть он считает, что если ты невозмутим, то ты знаешь, как выкинуть выигрышную комбинацию костей. Пусть мучается и пытается перехитрить самого себя. А Гередьес опасный противник.
   Невеньен сомневалась, что у нее получится сдержать эмоции, но совет однозначно был хорошим. Вздернув подбородок, она прошествовала мимо гвардейцев и слуг и царственно шагнула в зал, наполненный умиротворяющим ароматом ствилла. Она королева. Она выслушает убийц своего мужа с королевским великодушием, но и отвечать им будет с королевской строгостью.
   Посланники уже ждали в зале. Сзади расположились слуги, изогнувшиеся в низком поклоне, как только королева вошла в зал. Что удивительно, среди них не было ни одного сасаа. Впереди стоял молодой привлекательный мужчина в сером секретарском камзоле. Густые вьющиеся волосы орехового оттенка падали на умное лицо с острыми чертами. Интереснее всего в нем были глаза цвета дождливого неба - холодные и проницательные. Они оценивающе сузились при виде Невеньен.
   Слуги не выпрямились, пока королева не встала у трона и справа от нее не занял свое место Тьер. Уважение, как к настоящей правительнице, отметила она. Мало кто в поместье оказывал его даже Акельену, а уж Невеньен - и подавно. Почему же враги относятся к ней с таким почтением? Наверняка они хотят подкупить ее, как Тьера, но все же... Это было приятно.
   Жевьер, как ступил в зал, повел себя очень странно. Ему, как и обычным гвардейцам-телохранителям, было положено сопровождать королеву до трона, а затем замереть у стен по стойке "смирно". Маг, однако, начал неподобающе озираться, как будто что-то потерял. Когда королева поднялась по ступенькам, он развернулся, как и другие двое гвардейцев, но не сдвинулся в сторону из центра зала. Невеньен рассерженно на него посмотрела, но в следующий момент поняла, что означает его упорство. Нэнья тоже так делала, если видела магов не из поместья.
   Среди гостей был "шестой маг".
   По коже пробежал мороз. Тот самый человек, которого не смогла обнаружить Нэнья и который убил Акельена, стоял где-то рядом с Невеньен. Найдет ли его Жевьер? И, самое главное, защитит ли королеву от нападения? Настороженный взгляд гвардейца перебегал от одного гостя к другому, пока не остановился на мужчине, стоящем впереди. Заметив пристальное внимание Жевьера, секретарь ему улыбнулся, словно отвечал на невысказанный вопрос: "Да, это я убил вашего короля и теперь нагло стою перед вашей королевой".
   Невеньен еще раз вдохнула, собирая в кулак всю свою волю. Попытка прервать аудиенцию ничего не даст; от мага все равно не спрячешься, и трястись перед ним - опозорить себя. Значит, следует продолжать "спектакль", как назвал это Тьер. А Жевьер ее защитит.
   - Я истинная королева Кинамы Невеньен Идущая, покровительница эле кинам и владычица центральных и южных земель. Я выслушаю вас, если вы пришли ко мне с миром, а если нет, готовьтесь встретить отпор.
   Она первый раз нарекла себя королевой. Жестокая ирония, но получалось, что полновластной предводительницей мятежников она стала из-за человека, находящегося в этом зале.
   По традиции Невеньен сама объявила себя и надеялась, что ее слова прозвучали достаточно гордо. Каким-то чудом ей удалось заставить голос не дрожать. Отныне всех посланников ей суждено встречать именно так. Невеньен не нравился грозный тон королевского приветствия, но таков был обычай, установленный Бэйледом Великим. Этот воинственный король считал, что его потомки должны ошеломлять гостей своим величием. У себя лично Невеньен никакого величия не находила. Но кого волновало ее мнение?
   Переведя дух и взметнув юбки, она села на трон, хотя другие присутствующие в зале люди продолжали стоять. Это было ее королевской привилегией - отдыхать, пока другие назовут себя. Следующим был Тьер, и только потом - посланник Гередьеса, наименее родовитый из присутствующих. Он склонился, однако на его губах успела промелькнуть усмешка.
   - Я Анэмьит Кандрин, секретарь лорда Гередьеса Лютарда, преемника короля Тэрьина на престоле Кинамы.
   В зале повисла тишина. Представление было очень кратким - ни перечисления достижений самого секретаря, ни регалий и владений его господина. Почти королевская простота. Впрочем, если верить Анэмьиту, Гередьес действительно скоро станет королем.
   Первым с замешательством справился Тьер. Как главный советник, он заговорил и от своего имени, и от имени королевы.
   - Мы рады принять вас в нашем скромном жилище, Анэмьит, и нам приятно слышать, что ваш господин, еще десять дней назад всего лишь лорд, получил такое молниеносное продвижение при дворе.
   Скрыть сарказм он и не пытался. Гередьес - среднейший из средних лордов. К тому же его не было в списке официальных претендентов на трон, который утверждался Тэрьином. Тьер напряг все возможные связи, чтобы выяснить это. Шпионы из Эстала докладывали, что кандидатура Гередьеса ни разу не всплывала на королевских советах, и это была одна из причин, почему кое-кто в поместье до сих пор сомневался, что в гибели Акельена виноват именно Гередьес - они не были соперниками, и им незачем было строить козни друг против друга.
   На укол Анэмьит не отреагировал, оставшись совершенно серьезным и предельно вежливым.
   - Понимаю ваше недоверие. Видите ли, мой господин всегда был фаворитом короля Тэрьина, хотя официальное подтверждение назначения гонец привез только позавчера.
   Невеньен горько улыбнулась. "Всегда был фаворитом"! А они столько времени обсуждали, почему Гередьесу втемяшилось в голову наконец-то познакомиться с соседом... Акельен оба раза с радостью бросался в объятия смерти, не подозревая об этом. Если бы он прислушался к Тьеру, то ничего этого не было бы. Он был бы жив.
   Но Гередьес наверняка нашел бы другой способ, как его убить. Вместе с женой. Невеньен чуть не застонала. За что ей это? Увы, как написано в Книге Небес, Небеса никого не спрашивают, проливаться ли им дождем. Единственный удел человека - смиренно принять то, что он промок, и радоваться тому, что его посевы удобрены влагой. Однажды в гневе отец сказал нечто похожее - дерьмо валится на тебя, не интересуясь, хочешь ты в нем оказаться или нет. Все, что тебе остается, это его разгребать. Это были самые грубые слова, которые Невеньен слышала от отца, и потому она их запомнила. Тогда, в детстве, она даже не поняла, о чем речь, и только сейчас ей открылось, сколько в них правды.
   - Искренне поздравляю вашего господина с назначением! - с фальшивым радушием произнесла Невеньен. Пришло время бесстыдно лгать. - Мы с ним долгие годы были мирными соседями, поэтому я надеюсь, что наше взаимное расположение сохранится и теперь.
   В этот момент Анэмьит, наверное, должен был убить ее или объявить, что поместье окружено солдатами. Однако он благодарно склонился.
   - Мой господин действительно хотел бы сохранить ваше расположение, моя королева. Он чувствует себя виноватым из-за того, что горе, которое вас настигло, случилось на его земле.
   Секретарь поманил к себе двух слуг, которые держали в руках небольшие шкатулки: одну из кости рай-гала, а вторую - из ствилла, произрастающего возле Могареда и в Арджасе. Тонкий ход - таким образом Гередьес намекал, что у него есть союзники и на Юге, и на Севере. По знаку Анэмьита ларцы распахнулись, открыв прекрасной работы серьги и кольцо. Все изделия несли на себе символ пчелы - родовой герб Гередьеса.
   - Что это значит? - спросила Невеньен внезапно охрипшим голосом.
   Подарок был слишком смелым - серьги и кольцо мужчины преподносили невестам, в редких случаях сестрам или пожилым матерям. Не может же Гередьес...
   - Я привез с собой и другие подарки для вас, моя королева, - произнес Анэмьит. - К сожалению, мы торопились и не успели перенести сюда все, поэтому многое ждет в карете. И еще больше я смогу вам передать, если вы подпишете некоторые бумаги.
   Тьер и Невеньен мрачно переглянулись, но посланника это не смутило. Он достал из внутреннего кармана камзола запечатанный конверт и шагнул вперед, протянув его Невеньен и вынудив Жевьера дернуться.
   - Я выучил слова моего господина наизусть и мог бы повторить их с той же интонацией, что и он, но лорд Гередьес решил, что ему лучше будет обратиться к вам без моего посредничества. Он приносит извинения за то, что не может присутствовать здесь, и просит передать вам это письмо, написанное его собственной рукой от чистого сердца, - Анэмьит слабо улыбнулся. - Лорд Гередьес даже попросил меня хранить эти строчки у своего собственного сердца.
   Очень романтично и великодушно. Однако Невеньен это нисколько не трогало. Она брезгливо посмотрела на листы. Она ничего не возьмет из рук человека, который убил ее мужа. И тем более не спустится к нему с трона, встав на один уровень с ним.
   - Жевьер, передай мне письмо, - приказала Невеньен намеренно ледяным тоном.
   Она не глядя сломала печать и пробежала текст глазами, не особенно вчитываясь. "Искренне соболезную вашей утрате... Смею надеяться, что мы сможем все уладить мирным путем... Раздоры в стране ни к чему... Вы прекрасная, умная женщина, и вы наверняка понимаете... Я восхищен вашей стойкостью..." Что за чушь! Гередьес никогда ее не видел и пусть не обманывает, что ему восторженно рассказывал о ней Акельен. Муж наверняка выбросил ее из головы, стоило миновать ворота поместья! Невеньен стиснула зубы. Буквы начали расплываться в глазах, поэтому она перевернула страницу и посмотрела сразу в конец письма. "Вы должны стать подлинной королевой, а не предводительницей кучки мятежников. Я хочу, чтобы Вы стали моей женой". Оставшиеся листы занимал брачный договор с пустым местом для ее подписи. Нет, это невозможно!
   Письмо выпало из ее ослабевших пальцев и рассыпалось по паркету перед посланниками.
   - Вы что, специально ждали?! - забыв о вежливости, воскликнула она. - Церемония окончания траура прошла всего час назад!
   Тьер проводил листы заинтересованным взглядом - ему очень хотелось узнать, почему она так отреагировала, но поднимать бумаги было выше его достоинства.
   - Моя королева, - Анэмьит снова склонился перед ней. - Наследник трона желает жениться на вас незамедлительно.
   Невеньен издала то ли всхлип, то ли смешок - в значении этого звука она терялась сама. На брачном договоре стояла печать не с классическим гербом Гередьеса, а уже измененным под стать его новому статусу - пчелу венчала корона. Изготовление печати - дело небыстрое, ведь нужно получить специальные разрешения у чиновников и внести поправки в ведомые ими списки. Если Гередьес успел все это, то он действительно задолго до позавчерашнего дня знал о том, что его назначат преемником короля. То же самое касалось и украшений - если это не семейная реликвия, на их изготовление требовался не один день и вряд ли даже десять. А письмо? Лорд написал его, когда траур Невеньен еще не завершился, но подобрал такие выражения, будто она уже свободная женщина. Гередьес все спланировал вплоть до часа, когда ей должны были вручить письмо - после церемонии окончания траура, но до наречения себя королевой перед союзниками и принятия их присяги. О, Хаос, что он за ужасный человек...
   В письме не было прямых угроз, но они крылись за словами "раздоры в стране ни к чему". Если Невеньен откажется от предложения Гередьеса, он убьет ее - чтобы избежать новых мятежей в королевстве. Иньит и Тьер были правы - ей не сбежать, и дороги назад нет. Она всего лишь кукла, связанная нитями других кукол так, что нельзя пошевелиться. А кукловодом выступал Гередьес.
   - Это неожиданное заявление, - осторожно заговорил Тьер, обращаясь к Анэмьиту. - Нам нужно время, чтобы обсудить его...
   - Нет, - отрезала Невеньен. - Мы не будем ничего обсуждать. Я отказываюсь от вашего предложения.
   Советник, изумленный тем, что ученица впервые позволила себе оборвать его, щелкнул захлопнутой челюстью. Можно не сомневаться - позже Невеньен сурово отчитают, но сейчас ей было все равно. Она зло уставилась на Анэмьита, жалея, что не способна испепелить его взглядом.
   Она не выйдет замуж за человека, который организовал убийство ее мужа и не постеснялся прислать в качестве изъявителя своей воли непосредственного убийцу. Она больше не будет куклой, которой все вертят, как хотят. Невеньен не имела права мстить за Акельена - сегодня она отдала все чувства к нему воде. Однако Невеньен могла мстить за себя - за собственную жизнь, исковерканную Гередьесом.
   Ей наплевать, станет ли она когда-нибудь настоящей королевой - это никогда не было ее желанием. Но она найдет способ сбросить с трона Гередьеса и унизить его так, как он унизил ее.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"