Аннотация: Современная пьеса о взаимоотношениях трех друзей-офицеров.
БЛЕСК ЗВЕЗДЫ
Действующие лица:
Александр, полковник.
Владимир, подполковник
Антон, предприниматель
Лариса, жена Владимира
Скороходов, адвокат
Девушка, сержант ВВ
Картина 1. Комната. Накрывается стол. Александр в военной форме, с полковничьими погонами. Владимир, в гражданском, сидит на стуле с гитарой. Антон хлопочет около стола.
Владимир: (тихо подыгрывает себе на гитаре и поет) Гори, гори, моя звезда.
Антон: Символичный репертуар! Но к нашему сегодняшнему событию больше подошло какое-нибудь иное произведение, типа "С неба звездочка упала"!
Владимир: (наигрывает) С неба звездочка упала, прямо милому в штаны!
Александр: Так, господа офицеры! Без пошлостей! Прошу отнестись к сегодняшнему мероприятию со всей серьезностью.
Антон: Звездочка, действительно упала, но не в штаны, а на погон! Дружище! Ну, научись ты хоть немного отличать шутки от серьезной жизни! Пальму первенства в вопросе ловли звезд на погоны ни я, ни Владимир, у тебя оспаривать не собираемся! (указывает на стол) По-моему, все готово.
Владимир: И не только по-твоему. (Откладывает гитару. Александру) Господин полковник! Как виновнику сегодняшнего торжества, вам предстоит исполнение священного ритуала.
Александр: Я готов. (Все подходят к столу. Александр разливает водку в стаканы. В свой бросает три большие полковничьи звездочки.) За славные Вооруженные силы!!
Владимир и Антон (по очереди) Виват! Виват!
(Все пьют. Александр выплевывает на руку звезды, показывает их всем на ладони и тожественно произносит).
Александр: Господа. Позвольте представиться! Офицер Вооруженных сил России полковник Александр Егоров.
(Владимир и Антон вытягиваются по стойке "смирно").
Антон. Сцена, свидетелем которой я только что был, убедительно доказывает практическое увеличение численности полковников в нашей армии после выплевывания звезд, но никак после подписания приказа министра обороны.
Владимир: (с юмором) И покуда в России выплевываются звезды - мы непобедимы!
Александр: Разговорчики не по делу!
Антон: (к Владимиру) Вовк! А когда наступит твой черед выплевывать звезды? Долго ты еще планируешь спрашивать разрешения у нашего друга при возникновении желания опуститься на стул в его присутствии?
Александр: (с улыбкой) Это ему предстоит делать теперь всю оставшуюся жизнь!
Антон: Товарищ полковник! Вопрос не к вам!
Владимир: Антон, вполне возможно, что наш уважаемый свежеиспеченный обладатель каракулевой папахи прав.
Антон: Даже под дембель полковника не кинут?
Александр: Блин, что ты уже насквозь гражданский? Порядков не помнишь? Пока шеф генерала не получит, никто из подчиненных никуда выше не поднимется. Да что с тебя взять!
Антон: Даже не знаю, что тебе возразить на это! Я стараюсь все это забыть, стереть из своей памяти. Но армия настолько глубоко и сильно забита в мне, что за всю жизнь не выветрить.
Владимир: (декларирует) Нас триста лет татары гнули, и не могли никак согнуть. За годы службы так согнули, за триста лет не разогнуть! И самое ужасное, что это уже образ жизни и порядок мышления.
Антон: А для кого-то сама судьба. Сань, например для тебя. Ты, потомственный офицер, еще в училище знал, что будешь полковником. Дед офицер, отец офицер. Да ты с детства осознавал свое предназначение, отцовскую фуражку, небось, с трех лет примерял. У тебя вся служба шла ради сегодняшнего дня. Честное слово, я иногда тебе завидовал по-белому, а может, завидую по сей день. Ты всегда видел цель и шел к ней. Даже на кроссах и марш-бросках мы с Вовкой бежали к финишу, а ты пулей несся к званию полковника. На стрельбах каждое попадание в мишень рассматривал как ступень в свое офицерской карьере. Вовк, я прав?
Владимир: Точно подметил! Я даже помню, Антох, на наших свадьбах, гости пили за наших невест, а у Саши поднимались бокалы за боевую подругу.
Антон: Заметь, твою Ларку так не величали. Хотя чем она хуже? Выходила замуж за обычного лейтенанта. Однако, почетный титул боевой подруги присвоили только Александровой избраннице.
Владимир: Да и ты женихался еще будучи в строю.
Александр: Вы не хуже меня знаете, что быть женой офицера это подвиг, совершить который может далеко не каждая.
Владимир: Знаем, знаем! Этапы большого пути были выверены первоначально и рассчитаны с максимальной точностью. Даже знаменитейшее "Воззвание к звездам", звучащее в конце выпускного вечера, ты, Сашок, исполнял со всей серьезностью!
Александр: Начали вспоминать! Что там может быть серьезного после полуночной пьянки?
Антон: Не говорите понапрасну, товарищ полковник. Не вы придумали это священнодействие, не вам его и комментировать. А уж тем паче осуждать. Это же просто чудо, когда толпа свежеиспеченых лейтенантов, в белоснежных, впервые одетых форменных рубашках, дружно вытягивает руки к небу. К звездам.
Владимир: (мечтательно) Призывая эту небесную роскошь сыпаться на молодые лейтенантские плечи!
Александр: Пьяная групповая шиза!
Антон: А, по-моему, это было очень весело.
Владимир: И очень символично. Тошка, а ты сразу смысл из вооруженных сил, или удосужился послужить отечеству?
Антон: Ничего себе удосужился! Четыре года самым добросовестным образом! Мое вытягивание рук к небесам дало плоды. По две маленьких звездочки всеж успели на меня свалиться, и сделать меня старшим лейтенантом. А там как началось смутное время, пошли разброд и шатания, я и дал деру. В тот момент все это происходило без проблем. Увольняли всех. А уж по собственному-то желанию вообще никто не останавливал и не пытался отговаривать. Рапорт и все дела. Через неделю сдавай оружие.
Александр: Точнее складывай.
Владимир: Резко ты тогда. Я даже растерялся когда узнал об этом.
Антон: А что теряться было? Люди в погонах тогда были на уровне плинтуса. Условий службы никаких, зарплаты нищенские, в форме за пределы части выходить страшно. В лучшем случае - морду набьют, а в худшем - вообще не вернешься.
Александр: Да ладно сочинять! Не вернешься!
Владимир: У вас в арбатском военном округе может этого и не чувствовалось. Тошка правильно говорит. И морду били, и без копейки сидели. Санек, скажи, ты знаешь что такое долговая книга?
Александр: Не имею счастья знать такого порождения больной человеческой фантазии.
Владимир: Это когда жене офицера продукты в военторге без денег отпускают. Потому как ей платить нечем. Мужу жалованье по пять месяцев не дают, а семью кормить надо. Вот ей продукты отпускают, а сумму задолженности записывают в долговую книгу. Чтоб потом, по мере появления денег, рассчитаться за все покупки.
Антон: Смею заметить, что записи в долговых книгах распространялись только на продукты, промтовары сюда не входили.
Владимир: Получается, жрать можно, а зубы уже чистить не надо.
Антон: И руки с мылом мыть тоже не рекомендуется.
Александр: Охотно верю, что такое было. Однако, подобное явление могло иметь место только с ведома командования. И если на подобное действо добро было получено, то что это, как не забота о людях в тот момент? Кто то же брал на себя ответственность за такие решения, кто-то рисковал шкурой и местом. Заметьте, инициативы шли не сверху, а снизу. В министерстве, в штабах округов об этом даже не догадывались. Подобные решения самостоятельно принимали командиры полков, давали указания руководителям торговых организаций, а те уже инструктировали продавцов, что отпускать и как учитывать. А для чего? А для того, чтоб хоть как-то облегчить существование людей, помочь военнослужащим и сохранить офицерские кадры. А на гражданке намного легче тогда жилось? Учителя, врачи, работники культуры - да пол-России сидели без зарплаты! В бизнесе появились рекет, стрельба, бандитские разборки. Хотите сказать, что все это было намного безопаснее, чем выходить в на улицу в военной форме! (Антону) Между тем, тебя это не остановило и ты с легкостью снял погоны.
Владимир: Предпочел беспредел уставу и порядку.
Александр: Выражайся точнее - мутную воду.
Антон: Да, беспределе, мутную воду И как видите, до сих пор существую!
Владимир: И не очень кисло существуешь!
Антон: Давай оставим на потом обсуждение моей скромной кандидатуры. Мы здесь, мужики, собрались не просто так, а по поводу.
Владимир: (Александру) Виновник, исправляйтесь.
Александр: Всегда готов! Всегда готов! (Наполняет стаканы. Встает). Господа, офицеры! После окончания училища у нас были разные пути. Мы тащили службу в разных местах, на разных должностях. Но самое главное, что за этими проблемами мы не потеряли друг друга, что спустя столько лет мы по-прежнему вместе. Нам удалось не расплескать и не растерять те чувства, которые объединяют нас. И я надеюсь, мы и впредь сохраним отношения в дальнейшем!
Антон: Другими словами, за мужскую дружбу!
Александр: Скажу более масштабно. За офицерское братство! (Все пьют).
Владимир: Вы только вдумайтесь, как устроена жизнь. Когда мы выпускались лейтенантами, в мечтах сроили блестящие карьеры, верили в светлое будущее. А сегодня, обмывая Сашкины полковничьи погоны, я вдруг подумал, что двоих наших уже нет в живых.
Антон: Кольку забрал Афган. А кто второй?
Александр: Славка не вернулся из Чечни.
Владимир: Саш, извини, хоть у нас сегодня праздник, но раз уж речь зашла об офицерском братстве, то тост напрашивается сам собой. (Разливают водку. Все встают), За тех, кого нет. (Все молча пьют).
Александр: Вечная память.
Владимир: Колькина койка на втором курсе стояла около моей. Когда у Кольки закладывало нос, он начинал сопеть мне в ухо, как дырявая велосипедная камера. Тогда мне хотелось его убить.
Антон: Какой разный смысл может быть в одном слове. Тебе хотелось убить Кольку за заложенный нос, но при этом у тебя даже в мыслях не было желать ему физической смерти. А когда мы узнали, что Колька убит, убит по-настоящему, пулей, выпущенной из боевого душманского оружия, это воспринялось совершенно по-другому. У меня аж в глазах потемнело. Как убит? Почему? Неужели ничего нельзя было сделать?
Александр: Вот она, гражданка! Что ты тут сделаешь? Это война. Настоящая война, с человеческими потерями.
Владимир: Ты жесток.
Александр: Я реалистичен. Война идет везде и всегда. И та война, на которой сложил голову Колька - это война открытая. Есть враг, есть оружие. И этим оружием ты должен уничтожить врага. Все предельно ясно и понятно. В нашей жизни если нет стрельбы, это не означает, что нет войны. Каждый воюет против каждого. За должности, за звания, за деньги, за право ездить с мигалкой и содержать вокруг себя девочек-моделей и качков-охранников. Но только у такой войны нет ни законов, ни правил. Она идет постоянно, каждый день, самыми извращенным способами и приемами, которые только способен породить человеческий разум. И количество жертв в этом случае не уступает войне открытой. Вместо пуль здесь использую заговоры, доносы, подставы. Их убойная сила может поразить любого, а то и довести до печального конца. Арсенал подобных средств на сегодняшний день шире, чем у средневековой инквизиции орудий пыток.
Владимир: Это мнение полковника генерального штаба?
Александр: К сожалению, это аксиома жизни, а не мнение одного человека. А генштаб это, или государственный университет, или цирковой манеж - без разницы. Это только декорации, в которых разворачиваются сражения подковерных войн.
Владимир: Ужас в том, что реальная это война или подковерная, кровь человеческая в ней проливается по-настоящему.
Антон: Ты о том случае в училище?
Владимир: Да, о том. Когда молодой мужик пустил себе пулю в лоб в результате подобных баталий.
Александр: (раздраженно) Это был психически неуравновешенный человек. К сожалению, такие случаи в армии имеют место. Почитаешь интернет, и мороз по коже. Один повесился, другой с крыши бросился, а третий, вообще, и семью перестрелял и сам свел счеты с жизнью. Офицер всегда должен оставаться офицером. Никакие жизненные невзгоды не должны его сломить. А то распускают сопли - жить им негде, зарплаты маленькие, командир самодур! Хрен ты тогда вообще в армии делаешь! Это место для сильных мужиков. Не только физически, но и морально.
Антон: "За армию стоит горой!"
Александр: Если угодно, то можно и так сказать! Поэтому я всегда выступал и выступаю за усиление отбора в военные училища. В приемных комиссиях должны работать психологи, может, даже психоаналитики. Вопросам психического здоровья будущих офицеров необходимо уделять внимания не меньше, чем знаниям или физической подготовке. И в армии должны оказываться только реальные, надежные кадры, которым не страшно будет доверять оружие и вверять человечески жизни.
Владимир: Так -то оно так. Жизнь имеет свои методики проверки человека на прочность. А уж военный он, гражданский, или какой еще никакого значения не имеет. Все люди разные, все могут оказаться в самых непредвиденных ситуациях, и еще не известно кто и как из них выкарабкается.
Александр: Ситуации создают сами люди. Это порождение их больной фантазии. Поэтому всегда надо быть выше ситуаций, стараться самому управлять ими, а не отдаваться им на растерзание. Но если уж ты попал в переплет, если тебя обложили со всех сторон, если не можешь найти достойного выхода из ситуации - значит, ты проиграл этот этап войны, и придется платить контрибуцию.
Антон: И иногда эта контрибуция сама жизнь?
Александр: Бывает и так.
Владимир: Но страшнее, когда расплачиваться придется поломанной судьбой, карьерой или подорванным здоровьем.
Антон: И не знаешь, какой вариант предпочтительнее.
Александр: По мне так лучше заплатить жизнью.
Владимир: А если это несправедливость, результат ошибки, дикого стечения обстоятельств? И платить здоровьем, честью или карьерой за это как-то не хочется.
Антон: А придется! Судьба нас с вами ни о чем спрашивать не будет. Кто ты, что ты, в каком ты звании. Шандарахнет и привет! Так, офицеры, вы забываете, зачем мы сегодня собрались. Санька, разливай! Следующий тост за слияния и поглощения.
Владимир: Это когда три звезды сливаются в одну.
Антон: Ага, в генеральскую.
Картина 2. Офис Антона. Входят Антон и Скороходов.
Антон: Прошу вас. (Жестом приглашает гостя войти, указывает на стул) Пожалуйста. Простите мне такую бестактность, но когда мы договаривались о встрече, я так и не понял, чем вызван ваш визит.
Скороходов: Признаю, Антон Юрьевич, признаю. Люди моей профессии не очень любят кричать о своих делах по телефону. Предпочитаем, так сказать, личную встречу и беседу с глазу на глаз. Каждое передаточное звено это дополнительные уши. А большинство людей устроено так, что за способностью слышать, резко включатся потребность поговорить.
Антон: И темой разговора будет только что услышанная информация (смеется)
Скороходов: Рад, что вы это понимаете. Знаете, самое неприятное, что большинство людей в этот момент стараются максимально включить свои мыслительные и аналитические способности. Вот когда продемонстрировать подобный дар природы действительно необходимо, этого не дождешься и не добьешься. Но если только появляется возможность прокомментировать чужую проблему, да еще и приукрасить ее собственными выводами - дилетанты на высоте. Поэтому если хотите разобраться в проблеме, необходимо все рассматривать самостоятельно и с самого начала.
Антон: Я полностью согласен с подобными выводами. Но, может быть, такие философские беседы мы поведем в другом ключе? Давайте перейдем от общего к частному. Вы находитесь у меня в кабинете, и я готов выслушать вас и постараюсь помочь вам в сложившейся ситуации. (переходит на официальный тон) Принципы работы нашей компании таковы, что мы не записываем разговоров с клиентами посредством технических средств и в своей работе оперируем только подтвержденными и достоверными фактами.
Скороходов: (радостно) Здорово вас выучили на всякого родах семинарах и тренингах! Вынужден вас разочаровать, я здесь с диаметрально противоположной целью. Жизнь складывается так, что не вы мне будете оказывать услуги, а я вам.
Антон: Я не понимаю вас.
Скороходов: Позвольте представиться еще раз. (Достает визитку и кладет ее на стол перед Антоном). Скороходов.
Антон: (читает визитку) Член московской коллегии адвокатов. (спокойно без эмоций). Опыт работы с некоторыми лицами системы судопроизводства у моей компании имеется. Господин адвокат, давайте ближе к делу.
Скороходов: Я, собственно, по делу Владимира Юрьевича.
Антон: (удивленно) Володи?
Скороходов: Пусть Володи, если так вам будет удобнее. Итак, у Володи серьезные проблемы, и я очень рассчитываю, что вы поможете мне их разрешить.
Антон: Послушайте. Я еще раз, уже настоятельно, прошу вас изложить цель вашего визита. Упоминание имени моего друга заставляет меня насторожиться. Вы озвучиваете надежду на мою помощь, при этом, не удосуживаясь ввести мня в курс дела и обрисовать картину происходящего. Итак, я задаю вопросы ее раз. Что происходит с Владимиром? Почему он вынужден прибегать к Вашим услугам? (переходит на повышенный тон) И почему обо всем я имею часть узнать от вас, а не от него самого?
Скороходов: Спокойнее, спокойнее, Антон Юрьевич. На весь этот водопад вопросов я позволю себе начать отвечать с последнего. Итак, почему обо всем вы узнаете от меня, а не от вашего друга. Ответ простой. Владимир Юрьевич в настоящий момент находится под стражей.
Антон: (ошеломленно) Простите???
Скороходов: Прощаю. Представьте, что вот так скверно сложились обстоятельства, и так недружелюбно к вашему другу расположились звезды. Поэтому этот диалог с вами веду я. Сами понимает, что он сам просто физически не может этого сделать лично.
Антон: (холодным голосом) Господин адвокат! Свое красноречие и артистический талант приберегите для зала судебных слушаний. Сейчас я прошу вас кратко и по существу изложить суть происшедшего с Владимиром.
Скороходов: Не ошибусь, если предположу, что вы знаете, какую должность занимал ваш товарищ?
Антон: (перебивает) Я в курсе.
Скороходов: Так вот. По непонятным для меня причинам была инициирована проверка деятельности подразделения, возглавляемого вашим другом. Под некоторыми документами стоит разрешительная резолюция Владимира Юрьевича. По результатам проверки было возбуждено уголовное дело, на период расследования которого ваш товарищ заключен под стражу. Теперь вы понимаете, что мой визит к вам, это не просто прогулочный моцион, а составная часть моей работы.
Антон: Я благодарен вам за посещение. Но в чем, собственно, может заключаться моя помощь? Чем я могу быть полезен вам и, соответственно, Владимиру?
Скороходов: Вот это уже начало делового разговора. Я знаю, что вы уже не первый год знаете моего подзащитного. Так же мне известно, что ранее вы были офицером вооруженных сил, а сейчас являетесь главой преуспевающей консалтинговой компании. Посмотрите на этот список. (Достает из портфеля лист бумаги и протягивает Антону). Если бы вам удалось по старым связям в военных кругах получить копии перечисленных здесь документов, я, и Владимир Юрьевич были бы очень признательны вам. О конфиденциальности этой просьбы и неафишировании списка, напоминать вам я считаю излишним.
Антон (просматривая список) Да, да! Я понимаю. Я буду стараться сделать все, что будет в моих силах.
Скороходов: Вот и замечательно. Мой телефон указан на визитке. Можете звонить в любое время, в силу профессиональной привычки, телефон даже по ночам у меня в пределах вытянутой руки. (Поднимается со стула, протягивает Антону руку). Рад был с вами познакомиться.
Антон. Взаимно (жмет руку). Один вопрос еще.
Скороходов: Я вас слушаю.
Антон (после небольшой паузы). Какой срок предусмотрен в уголовном кодексе за подобные преступления?
Скороходов: До пяти лет.
(Антон медленно опускается в кресло. Скороходов уходит.)
Антон. Черт! Что происходит? Вовка сам отродясь чужого не брал и другим не позволял. Почему сразу под стражу? Взят с поличным? Имеются неопровержимые доказательства? Ничего не понимаю. Или земной шар стал сползать со своей оси, или у людей в голове меняется полярность! Проститутки ездят на Мерседесах, госслужащие возводят замки, число миллиардеров увеличивается на глазах, а честный офицер отправляется за решетку! А может это я отстал от жизни? Может это я уже ни на что не годен. (Достает мобильный телефон, набирает номер). Ларк! Привет! Это Антоха. Можно к тебе заскочить? Минут через 30-40. Ага, спасибо, встречай! (выбегает из кабинета).
Картина 3. Комната в квартире Владимира. За столом Лариса и Антон. Лариса плачет, Антон пытается ее успокоить.
Лариса: Господи, да чтож это такое? Тошк, что делать теперь? Куда мне деваться?
Антон: Успокойся. Слезами горю не поможешь. Я от этого адвоката ничего вразумительного добиться не смог. Расскажи хоть ты, что произошло. Я совсем запутался и у меня каша в голове.
Лариса: Ты же знаешь Владимира. От его по жизни ничего не узнаешь, а уж что касается службы, то и подавно. Все в себе держал, никаких намеков на проблему не высказывал. Хоть бы заикнулся о чем. Все вместе как-нибудь нашли бы выход из создавшейся ситуации. А так, на прошлой неделе, как всегда, ушел на службы. В обед звонок, так и так, я сегодня вечером не вернусь. Господи, в ту минуту я ничего даже не почувствовала. Ну, не вернусь, так не вернусь. Значит, в очередную срочную командировку загнали. Не впервой. У него даже на работе в столе все необходимое имелось на подобный случай. Смена белья там, пара станков одноразовых, зубная щетка.
Антон: Ага, тревожный чемодан для мирного времени.
Лариса: Вот и Володя так его называл. Я и жду. День жду, другой. А тут звонит Скороходов и сообщает холодным, официальным голосом. Так мол и так, ваш муж, Калинин Владимир Юрьевич, заключен под стражу. Подробности вы узнаете позже, при личной встрече.
Антон: Лар, этот Скороходов кто он, откуда взялся?
Лариса: Не знаю. Я созвонилась с Володиными родителями, вот отец мне и скал, что он то ли родственник им, то ли хороший знакомый. Владимиру дали право на звонок адвокату, и конечно, не очень задумываясь, набрал номер родителей и попросил связаться со Скороходовым.
Антон: В такой ситуации никто ни о чем думать не будет. Дадут три минуты и право на один звонок, и ты позвонишь первому, чей номер вспомнишь и кого когда то в твоем присутствии называли адвокатом. При этом никакие профессиональные качества этого человека в тот момент в расчет не принимаются.
Лариса: Вот родители и попросили Скороходова быть защитником Владимира по этому делу.
Антон: Надежды на родственников, к сожалению, не всегда оправдываются. Но наших родителей переубедить в этом не представляется возможным. Вот этот родственничек явился ко мне на работу, огорошил по полной программе. А я был не в курсе. Рот то раскрыл, а закрыть сил уже не было.
Лариса: Да, Антон, прости. Я от неожиданности всего происходящего даже не позвонила тебе, не ввела в курс дела. На меня этот Скороходов налетел, начал вопросы задавать, какой то список показывать. А я же в этих делах не шарю, никогда мы с Володей не обсуждали его служебные обязанности. Вот я подумала и дала адвокату твои координаты. Вы же давно друг друга знаете, знакомы сколько лет. Вдобавок, ты из этой же системы министерства обороны. Вот я и подумала, что ты сможешь помочь Володе в этой ситуации.
Антон: Ситуация - привет всем! Теперь о списке. Я просмотрел его. Кое что из этого я постараюсь достать по своим каналам, и уже выстраиваю в голове схемы действий по этому вопросу. Пытаюсь выяснить, у кого находятся оригиналы и как можно снять с них копии. Но тут есть еще интересный момент. Часть этих документов может идти с грифом секретности и примет и их военная юстиция в качестве доказательств без соответствующего разрешения использования.
Лариса: Военная юстиция здесь непричем.
Антон: Здравствуйте вам! Целый подполковник исполняет роль обвиняемого в этой комедии, а военная юстиция отдыхает в стороне! Веселая картинка.
Лариса: Антон, военная юстиция отдыхает на этом процессе.
Антон: (раздраженно) Лар, давай не будем с тобой спорить по очевидным вещам.
Лариса: (надрывно) Ты же еще не знаешь самого главного! Володю уволили за проступки, дискредитирующие звания военнослужащего! Приказ состряпали задним числом, на три дня раньше даты возбуждения уголовного дела, по результатам проверки и внутреннего расследования. Затем дело передали гражданскому следствию, теперь слушаться оно будет в городском суде. Поэтому и Скороходов здесь. Обычный адвокат. И никакой военной юстицией здесь и не пахнет.
(Лариса тяжело опускается на стул. Антон стоит пораженный этим открывшимся фактом).
Антон: Чтож они делают? Это же против всяких законов и правил!
Лариса: Видать на одни законы и правила есть другие. И применяют их по мере необходимости. Восемнадцать лет безупречной службы никто в расчет не принял. Ровно, как и коллекцию никому не нужных благодарностей, грамот за успехи в боевой и политической подготовке, подарков и прочих поощрительных атрибутов. Раз виновен - получи по полной программе!
Антон: Да не виновен он еще! Не признана виновность судом. Есть же, черт подери, закон, есть презумпция невиновности! Куда же так торопятся эти кадровики и штабисты?
Лариса: Ты же знаешь, что кадровики только приказы пишут. А команды на написание идут сверху. Сверху приказали - снизу написали - на самом верху подписали. Готово!
Антон: Н-е-е-т. Приговора пока нет, и совсем еще не известно, каким он будет. И будет ли вообще! Все брошу на алтарь победы Скороходова в этом процессе. Ничего не пожалею. Под присягой лгать буду, а Вовку буду вытаскивать! (на минуту задумывается). А ведь прав Сашка! Война подковерная идет полным ходом. И средства поражения применяю здесь самые извращенные. (пауза) Но и мы не будем сидеть и считать полученные оплеухи. Есть ты, есть я - вот уже две боевых единицы! Сашка - три! Плюс Скороходов - вот уже три с половиной. Чувствуешь, какая набирается сила! Не дадим Вовку в обиду!
(В глубине сцены, в луче света, появляется фигура Владимира, олицетворяющая собой его незримое присутствие в происходящем действии.)
Владимир: Вы забыли про меня. Я тоже не собираюсь уподобляться ягненку на закланье! Пусть я ограничен в перемещении, но я свободен в своих мыслях, размышлениях, в анализе! Я буду в этой войне вместе с вами. И помощь моя будет существенной, хотя и не всем заметной.
Лариса: И это ты называешь силой и собираешься ее противопоставить судебной машине, помноженной на силу военного ведомства?
Антон: Да! И еще не известно, по какому сценарию пойдет процесс! Необходимо добиваться повторной проверки. Та, по результатам которой возбуждено уголовное дело против Владимира, не вызывает у меня доверия. В идеале, я сам бы жаждал быть членом этом комиссии. Мои опыт и образование позволяют подобные действия.
Владимир: Спасибо за желание мне помочь. Вы лишний раз доказываете, что человеку всегда есть на кого надеяться, и есть, на чью помощь рассчитывать. (мягким голосом) Лариса, прости меня за такой поворот событий. Я ничего не делал в этой жизни, что негативно сказалось бы на тебе или на нашей дочери. Я знаю, что ты у меня есть. И какой бы не будет приговор, жизнь со временем все расставит по своим местам. Я люблю тебя.
(Освещение гаснет, фигура Владимира скрывается в темноте. Антон и Лариса стоят молча. Освещение вокруг них также начинает постепенно гаснуть).
Картина 4: Рабочий кабинет Александра. Александр в военной форме.
Александр (просматривая бумагу) Ты в серьез думаешь, что копии этих документов смогут помочь Владимиру?
Антон: Я искренне в это верю.
Александр? Послушай, это не игра "верю - не верю". Это серьезные документы. Часть из них для служебного пользования, часть, наверняка, с грифом секретно. Ты представляешь себе, что значит снять с них копии? Это подсудное дело. И вместо того, чтоб помочь Владимиру, ты сам загремишь по линии особого отдела.
Антон: Ты меня держишь за глупого мальчишку? Я тоже кое-что понимаю в этой жизни и с уверенностью утверждаю, что указанные здесь документы являются открытой информацией. Кстати, часть из них мне уже удалось найти в Интернете.
Александр: И целый полковник, по твоим убеждениям, будет заниматься противозаконным получением документов? Читай между строк, воровать информацию, которые потом, после обнародования, послужат детонатором для очередной истерии против людей в военной форме.
Антон: Конечно, некоторый элемент авантюризма здесь присутствует. Но я считаю, что копии протоколов и приказов, не являющиеся секретными документами, могут быть предъявлены в качестве доказательств. По ним суд сможет сделать вывод о полном соблюдении норм закона и об отсутствии нарушений. В конце концов, Владимир офицер, и выполнял приказы высшего командования.
Александр: Ты всерьез считаешь, что я буду пачкаться об это? (бросает на стол список).
Антон: Речь идет о нашем друге. Я позволю себе напомнить, что это человек, с которым мы знакомы более двадцати лет. Мы спали в одной палатке, ели из одного котла, лечили друг друга, как могли и как умели.
Александр: Ты еще вспомни, с кем в детском саду сидел на одном горшке!
Антон: Не ерничай. У Володьки реальные проблемы. И мы должны ему помочь. Даже если он действительно виноват, если все обвинения оправданы, то даже в такой ситуации мы должны помочь максимально смягчить приговор.
Александр: Как ты понимаешь подобное смягчение?
Антон: Чтоб из вилки Уголовного кодекса "от" и "до", судом была применена норма "от", то есть минимально возможная.
Александр: Батюшки! Какое благородство! У Владимира в этой ситуации есть адвокат, получающий гонорары, даже не снившиеся нам с тобой. Вот пусть он и решает эти проблемы.
Антон: Ты же прекрасно понимаешь, что этот адвокат до конца жизни даже не узнает, где эти документы хранятся, не говоря уж о том, чтобы их увидеть. Хоть он наизнанку вывернется. Но ты реально можешь помочь в этой ситуации. А в идеале инициировать проведение повторного независимого аудита. Думаю, для этого твоей власти и положения хватит. (Александр пытается возразить. Антон жестом останавливает его). Не спеши меня опровергать. Что страшного и зазорного в стремлении к истине? Что плохого, если состоится другая проверка, в другом составе ? Которая непредвзято рассмотрит все стороны этой мутной истории. Я уже говорил Вовкиному адвокату и повторяю тебе. Я первый готов участвовать в этой проверке. Я готов предоставить персонал своей фирмы, пригласить аудиторов, компетенция и непредвзятость которых не вызывает у меня подозрений. Александр, я готов платить этим людям за работу, для бюджета эта проверка не будет стоить ни копейки. Ты только оцени ситуацию. Судьба дает шанс восстановить истину. Пусть это звучит пафосно, но подобный шанс судьба дает далеко не каждому. Так воспользуйся им!
Александр: Ты считаешь выводы комиссии сфальсифицированными? Ты позволяешь себе озвучивать подобную ересь!
Антон: Я считаю, что работа комиссии была организовано предвзято. В процессе проверки не были проверены все документы, имеющие отношение к делу. Многие факты, по словам Владимира, не нашли отражения в заключительном документе. А теперь именно этот акт является фундаментом обвинения. И, по моему мнению, это основа очень зыбкая. На твоем месте, я бы помог это доказать.
Александр (раздраженно) Вот поэтому ты и не моем месте! Ты даже не использовал утопического шанса побывать в моей шкуре. Как только в армии начались проблемы, ты смотался на гражданку. Знаешь, как это называется на языке военнослужащих? Дезертирство!
Антон (удивленно) Ну, знаешь!
Александр: Да, Антон, дезертирство. Бросить все и смыться в тепленькое местечко. И оттуда с ухмылкой наблюдать за развалом армии, за сомнениями офицеров по вопросу кому присягать. Армия с аббревиатурой СССР канула в анналы истории вместе со страной. Кто - то присягает бывшим республикам, кто-то хранит верность развалившемуся Союзу. Сам черт ничего не понимает и разобраться не может. Мы стрельбы с солдатами проводили теоретически: ложись - целься - огонь! Боец нажимает пальцем на урок, а выстрела не происходило. Все в недоумении. Почему? А потому что оружие у солдата не заряжено. На складе нет патронов. Антон, в армии не было боеприпасов! Их не на что было закупить. А ты в это время ставишь в гараж новенькую иномарку.
Антон: Согласен с тобой. Я, действительно, после увольнения купил машину, получил загранпаспорт и начал отдыхать с женой на заграничных курортах. Не буду отрицать очевидное. Пусть ты назвал это дезертирством. Ты волен думать, как тебе угодно. Каждый из нас имеет право на высказывание своих мыслей и идей. Но сейчас речь идет о Владимире, познавшем все описываемое тобой на собственной шкуре. Я думаю, назвать его дезертиром у тебя не повернется язык. Он хлебнул не меньше твоего. Мы говорим с тобой о боевом офицере раз, и нашем сослуживце два.
Александр: Бывшем сослуживце. Бывшем боевом офицере. Все в прошедшем времени. Не знаю, что надо было сделать, чтоб тебя уволили за пять календарных дней. Даже столь короткий срок уже для меня является косвенным доказательством его вины. Армия не смогла терпеть подобного офицера в своих рядах. И рассталась с подобными кадрами без особого сожаления.
Антон: Ты позволяешь себе вот так, в пылу гнева и раздражительности перечеркнуть все заслуги нашего друга? Свести на нет почти двадцать лет добросовестной военной службы? Ты обвиняешь Владимира в нечестности при исполнении служебного долга? Заметь, офицерского долга! Владимир не изменяет ни стране, ни присяге, ни самому себе. Тебе кажется все это нормальным и справедливым?
Александр: Все это нормально и справедливо.
Антон: Послушай. Мы знаем Володю не полторы недели. Мы не раз имели счастье испытать друг друга в самых непредсказуемых ситуациях. И ты так легко соглашаешься признать его виновность. А если это чистка рядов, таким извращенным способом? Если это обкатка нового механизма избавления от неугодных? От несговорчивых? От мешающих хапать? Ты не подумал об этом? Если это очередной этап негласной операции по принудительному сокращению вооруженных сил? Когда вот так, без пенсии и льгот, но с позором и бесчестием людей выкидывают на улицу? Или это кому-то нужная ритуальная жертва в доказательства борьбы с оборотнями в погонах. В следующий раз такой жертвой можешь оказаться и ты. Ты думаешь, при таком количестве документов, проходящих через тебя и содержащих твою подпись, будет трудно нарыть что-нибудь противозаконное? Да если задаться целью, нароешь за один день! Это полностью укладывается в твою теорию подковерной войны. Сегодня этот жребий пал на Владимира, а завтра падет на вас, товарищ полковник. Разрешите идти? (не дожидаясь ответа, выходит из кабинета).
Александр: (кричит вслед) Антон! Зачем тебе эти проблемы. Если он виноват - пусть отвечает по всей строгости закона! Есть суд и он вынесет свой вердикт. Дурак! Чертов правдоскатель! Ты и сам загремишь под фанфары и Вовке поможешь схватить по максимуму!
Голос за сценой: Именем Российской Федерации... Признать виновным и назначить наказание в виде лишения свободы...
Конец первого действия.
Действие второе
Картина 5. Комната в квартире Владимира. За столом Лариса и Скороходов.
Скороходов: Лариса, я просто не знаю, что вам сказать. По моему мнению, доказательств невиновности Владимира мы представили намного больше, нежели противоположная сторона доказательств вины. Я еще не раз буду анализировать и прокручивать в голове этот процесс, пытаясь найти звено, которое развалилось в нашей защите. Чем аргументы прокуратуры оказались сильнее наших.
Лариса: (растерянно) К чему теперь эти вопросы? Суд состоялся и приговор оглашен. Три года. Как мне теперь жить в течении этого срока? Кто я теперь? Жена зека? Прекрасное начало для перспективы поиска работы!
Скороходов: Вы не работаете?
Лариса: Я даже толком не имею специальности. После окончания техникума вышла за Володю и укатила с ним на Дальний Восток. Понятное дело, что работы там для жены молодого офицера, не имелось в принципе. Сидела дома, так сказать, хранила домашний очаг в какой-то обшарпанной халупе, которая гордо именовалась офицерским общежитием, такой вот местный Хилтон. Потом Забайкалье. Здесь жизнь пошла порадостнее. Володя получил старлея, меня взяли на работу телефонисткой. А потом, под развал Союза, Володя поступил в академию и перевелся в Москву. Но моя специальность была уже начисто забыта. Возраст подходил к среднему, габариты 90х60х90 не выдерживались. Кому я такая нужна? Так я и осталась никто и звать никак. За полторы копейки вон работала через дорогу, и как теперь понимаю, никаких проблем в этой жизни я не знала и не испытывала.
Скороходов: Японимаю и разделяю ваши чувства. В тоже время мы будем продолжать действовать. Я намерен продолжать борьбу и добиваться пересмотра дела. Если уж совсем ничего не будет получаться, через полтора года начнем готовить документы на УДО.
(Лариса вопросительно поднимает глаза на Скороходова)
Скороходов (продолжает) Условно-досрочное освобождение. По прошествии половины срока это становится возможным.
Лариса: Будем надеяться на лучшее. Ответьте мне на вопрос: срок содержания под стражей до суда засчитывается в срок приговора.
Скороходов: Да
Лариса: Значит, четыре месяца он уж отсидел. Целых четыре месяца. В обычном ритме жизни они пролетают совершенно незаметно. Но стоит только поменяться условиям, как тот же самый период времени начинает казаться совершенно бесконечным. Мне иногда кажется, что время просто останавливается.
Скороходов: Все субъективно и во власти обстоятельств. Лариса, вам просто необходимо найти работу. Помимо материальных средств она даст вам возможность немного отвлечься от ваших проблем и переключиться на другие приоритеты.
Лариса: Что вы говорите! Отвлечься! Переключиться!
(В глубине сцены появляется фигура Владимира)
Владимир: А ты попробуй. Адвокат прав. Работа поможет тебе ускорить время и приблизить час моего освобождения. А еще, работа заставит тебя быть в тонусе. Ты будешь в коллективе, и, хочешь ты или нет, но тебе придется следить за собой. Помимо работы и дома, тебе потребуется время на магазины, парикмахерские и прочие атрибуты современной жизни. Ты будешь постоянно на людях, и это начнет накладывать отпечаток на твое поведение. Ты же сильная женщина. Слабые и беспомощные не могут быть офицерскими женами. Это тяжкий крест, и нести его на плечах - это подвиг мирного времени. (фигура Владимира исчезает).
Лариса: (вдохновлено, обращаясь к Скороходову). Вы правы. Я обязана не слезы лить, а жить и действовать. Гордо поднятая голова и самоуверенное поведение пусть станут моим вкладом в веру о невиновности моего мужа. Я заставлю замолчать те хихикающие голоса в зале суда, которые раздавались у меня за спиной. Вот, мол, жила - не тужила, пусть теперь узнает, каково без мужика в наше время. Я не обратила внимания, кто там сидел, и кому принадлежали эти слова, но, честное слово, я сделаю все, чтоб они заткнулись. И никогда, ни в чей адрес, больше не произнесли ни одного слова подобной гадости.
Скороходов: Взгляды и речи благородных патрициев! Роль женщины в жизни мужчины неоценима. Хвалю. Если мне не изменяет память, у вашего мужа были друзья. И мне, как адвокату, известно, что они не последние люди в нашем мире. Вот я думаю, что они реально смогут вам помочь. Вот тот же господин Егоров. Влиятельный человек, наверняка с большими связями. Ему помочь вам с работой это дело одного звонка.
Лариса: Вы думаете, я могу просить Александра о подобной протекции?
Скороходов: Сколько они знакомы с вашим мужем? Двадцать лет? Тридцать? По-моему, подобный срок отношений позволяет обращаться к человеку по вопросам помощи.
Лариса: Но я же не Владимир, к которому все сказанное относится в полной мере.
Скороходов: Сейчас сложилась такая ситуация, что к вам перешли некоторые права и обязанности вашего мужа. Вам теперь принимать решения по содержанию машины, дачи, прочего движимого и недвижимого имущества. Также вам придется погашать всякие кредиты и займы, несмотря даже на то, что ссудополучателем по договорам числится ваш муж. Факт невозможности исполнения им своих договорных обязанностей никого ровным счетом не волнует. И это только юридические аспекты. А есть еще из категории морали. Вы теперь глава семьи, ваше слово последнее, а действия не попадают ни под какие апелляции. Более того, вы стали единственным законным представителем интересов вашей несовершеннолетней дочери. Так что ответственности у вас за двоих. И рассчитывать вам следует только на свои силы!
Лариса: Я все это понимаю.
Скороходов: А раз понимаете, то действуйте. А я больше не смею отвлекать вас своим присутствием. (уходит)
Лариса: Вот так может в одночасье измениться жизнь. Еще пол года назад мне казалось, что я решаю какие то проблемы, принимаю решения. А оказалось, по большому счету, это были мелкие неприятности. Видать настал мой черед пробовать жизнь на вкус с другой стороны. Прав был Володя. Это война, необъявленная и беспощадная. А раз война, то и правила здесь должны быть военные. И факт, что тебя выбили из седла, еще не означает окончательного поражения, а рассматривается только как временная неудача. И чья возьмет, еще не известно! (решительно уходит).
Картина 6. Кабинет Антона
Лариса: А он придет? После всей этой истории с Владимиром, он не горит желанием меня видеть.
Антон: Должен придти. Ерунда. Я его просил, и он не отказал.
Лариса: Нет, Антош, не ерунда. По первости, я подумала, что показалось. Но потом, я поняла, что подобное отношение уже закономерность. Александр стал со мной холоден и подчеркнуто официален. При встрече здоровается кивком головы и спешит отойти подальше. Иногда задает дежурный вопрос как дела и как живу.
Антон: Сашкина принципиальность нам известна. Но, по большому счету, он мужик неплохой. Думаю, его можно попробовать попросить о помощи в твоем трудоустройстве. У него есть возможности для этого.
Лариса: Может лучше было тебе сначала попробовать?
Антон. Я рассуждаю по - другому. Мой круг общения и его - две диаметрально противоположные категории. Как говорят в Одессе, две большие разницы. Он государственный человек, я - коммерсант. Он с высоты своей должности может кого-то просто попросить, может на кого-то нажать, и это будет воспринято абсолютно нормально. Это рассмотрят если не как приказ, то как очень большое пожелание, прежде чем отказать в котором надо хорошенько подумать о последствиях. А с меня потребуют встречную услугу, или начнут выторговывать какие преференции, или еще черт знает что. То есть, он разговаривает, а я торгуюсь. Как правило, люди Сашиного круга, на подобные темы разговаривают с подчиненными, с людьми, находящимися на более низкой ступени иерархической лестницы. У меня же никакой вертикальной подчиненности нет. Любой, кто в состоянии заплатить пять или шесть тысяч и купить себе готовую фирму, к вечеру этого счастливого дня становится генеральным директором. И вот, перед тобой сидит вчерашний школьник или откровенный жлоб, а еще веселее, если девочка какого-нибудь чиновничьего туза или дочка крутого папы, и ты должен, нет просто обязан, признавать их равными себе. Я пытаюсь вести с ними какие-то переговоры, стараюсь состряпать какие-то дела. Сажу честно, успех тех или иных взаимодействий я уже вижу на самых ранних этапах. Даже по адекватности своего визави я могу безошибочно просчитать возможности дальнейших диалогов. Иногда необходимо включать вариант, под кодовым названием "чашка кофе". Это когда просишь секретаря принести нам по чашке, с нетерпением ждешь, когда гость допьет свою порцию и вежливо указываешь на дверь. Клятвенно обещаешь подумать над озвученными предложениями и , и убаюканный твоими словами, гость покидает пределы офиса. Самое веселое, что в эту же минуту гость покидает и пределы твоего мышления, а оставленная им на твоем столе визитная карточка летит в корзину. Все. Материал отработан и больше никогда не будет удостоен твоего внимания. (пауза) И каждого из нас устраивает такое его положение. Вот эти условий, наверное, и породили различия наших характеров взглядов на жизнь.
Лариса: Ничего себе различия! Да вы полные контрасты!
Антон: (смеется) Философский закон единства и борьбы противоположностей! Было бы лучше, если мы были одинаковые, как сиамские близнецы? Мы часто с Сашей занимаем противоположные позиции, но это объясняется исключительно различиями во взглядах. Но перед лицом какой-либо серьезной проблемы мы всегда выступали единым фронтом и единой силой. Надеюсь, сегодняшняя ситуация не станет исключением.
Лариса: И все ж, ты по характеру больше сродни с Володькой. Мне с тобой легко разговаривать, потому что по многим рассуждениям вы схожи. А вот Сашки я иногда побаиваюсь.
Антон: Умеет он доставлять неприятные минуты в жизни, да кто ж из нас без греха? (достает из стола конверт, кладет перед Ларисой). Вот, возьми.
(Лариса некоторое время смотрит на конверт, потом мелено берет и прячет в сумку)
Лариса: Спасибо, Антон. Вот сейчас как устроюсь на работу, я потихоньку буду с тобой рассчитываться.
Антон: Даже не думай. Обратный расчет я буду вести только с Владимиром.
Лариса: Так это когда будет?
Антон: А я не тороплюсь.
(Входит Александр. Здоровается за руку с Антоном, холодно кивает Ларисе)
Александр: Добрый день! Надеюсь, не сильно заставил себя ждать?
Антон: Я благодарен тебе, что ты принял мое приглашение, поэтому небольшое опоздание спишем на московские пробки. Давай отставим подобные официальные тона и поговорим спокойно, как мы с тобой всегда решали любые дела. Уже по присутствию Ларисы, ты догадываешься, что разговор будет о нашей проблеме.
Александр: Если ты называешь проблемой обвинительный приговор Владимиру, то я даже не имею никакого желания вникать в суть происходящего, а уж тем более признавать эту проблему своей. Я смотрю на результат. И в нем я вижу только доводы стороны обвинения, которые суд и признал более убедительными, чем доводы защиты.
Антон: Давай сейчас не будем рассуждать об убедительности и достоверности представленных доказательств. Также не будем ставить под сомнения истинность и справедливость приговора, это юридические вопросы, которым никто из нас не обучен. Я предлагаю перейти из правовой плоскости в моральную. Я больше двадцати лет знаю Владимира. Весь этот период времени я считал его своим другом. Я не изменяю этому мнению и сейчас. Позволю себе повторить и напомнить тебе, что сейчас в местах лишения свободы находиться мой друг. (полуголосом, мягко) Наш друг, Саша, наш.
Александр: Я знаю эту неприятную историю. Мы говорили уже о ней уже не раз.
Антон: Ты озвучил уже свою позицию. Кто бы и что бы не думал по этому поводу, но ты сохранил известную нам беспринципность, и это заставляет тебя уважать. Но я позволил себе пригласить тебя сюда немного по другому поводу. Я прошу тебя помочь Ларисе с работой.
Александр: Я примерно догадался о чем пойдет речь, когда увидел здесь эту женщину.
Антон (удивленно, четко и членораздельно) Эта женщина жена нашего друга. Её ты знаешь ненамного меньше времени, чем меня или Владимира. Ты знаешь ее имя, бывал в её доме, сидел у нее за столом. Более того, наши жены также знакомы с этой женщиной. И сейчас, находясь в затруднительном положении, она пришла за помощью к нам. Потому, как рассчитывает на нас и верит нам. Понимаешь, верит! Ты и я - мы заслужили это право, чтобы нам верили. Может подобное не имеет ценности в твоих глазах, но поверь, твои взгляды не меняют и не отменяют человеческих ценностей.
Александр: Я не отрицаю законов морали. Но давай смотреть на вещи трезво, без эмоций. Чем в этой ситуации могу помочь я? В настоящий момент юридически Лариса не является женой военнослужащего. Она не жена отставника, уволенного или сокращенного. Значит уже ни о каких должностях гражданских служащих в армии речи не идет. В периоды кризиса и безработицы на подобные должности предпочитают брать только свои кадры, так что мои связи по военной линии оказываются бесполезными.
Антон: Мы понимаем это и не замахиваемся на должности служащих.
Александр: Так же напоминаю, что Владимир признан виновным по решению суда, вступившим в законную силу, поэтому приходится констатировать у Ларисы статус жены осужденного. Как, по - вашему, я должен обыграть этот факт перед потенциальным работодателем? Или мне первоначально надо идти на подлог и пытаться скрыть сей прискорбный факт? Первая же проверка службы внутренней безопасности выявит это и поставит крест на всей идеи. И как после этого я буду выглядеть?
Лариса: Я согласна с тобой. У меня нет ни стажа, ни опыта, ни толком профессии. У меня ничего нет, кроме необходимости жить. Поэтому я позволила себе позвонить Антону, попросить встречу и приехать сегодня сюда.
Антон: Саш, не руби все под корень отрицательным ответом. Давай ты подумаешь, пораскинешь мозгами. Ты человек влиятельный, у тебя немаленький круг знакомств. Но попробуй рассуждать так. Никто первоначально не рассматривает гражданскую службу в государственных структурах или силовых ведомствах. Лариса не претендует на высокопоставленную должность. Она не мечтает о ТОПах, ВИПах и прочей крутезне. Нужна обычная рабочая должность. В идеале не требующей специальной дополнительной подготовки, при отсутствии режима секретности и при минимальном влиянии службы внутренней безопасности. Ты же прекрасно знаешь и понимаешь, что взамен Лариса предлагает честность, добросовестность, порядочность. Если надо чего-то подучить - подучит. Потребуется, и за учебники сядет, благо мозги в нашем возрасте еще не окостенели. На сегодняшний день главное получение заработной платы.
Александр: Вот так всегда! Придумай мне должность, чтоб ни за что не отвечать, никаких решений не принимать, на работу желательно не ходить, но при этом получении зарплаты является необходимым условием.
Антон: Таких должностей очень много. Это и референты, и всякие советники, помощники. У вас в силовых структурах это что-то типа адъютантов их превосходительств.
Александр: У вас на гражданке тоже найдется всего и много.
Антон: Именно так. Но давай вернемся к нашему вопросу. Краткое резюме - ничего из вышеперечисленного нам не надо. А это уже облегчает дело.
Александр: Лариса, а ты не пыталась просматривать газеты или журналы по теме трудоустройства? Есть, наконец, интернет.
Антон: Дружище, ты с этим вопросам никогда не сталкивался и Бог даст не сталкнешься. Эти варианты хороши при условии, что у тебя есть достаточно времени чтобы просматривать вакансии, мотаться по собеседованиям, по пол дня заполнять всевозможные анкеты, сидеть у психологов, психиаторов, сексопатологов, разгадывая их головоломки и бесконечные тесты. В результате тебе объявят, что ты агрессивен, легковозбудим и не вписываешься в концепцию развития фирмы. Твои профессиональные качества при этом не рассматриваются. Также желательно иметь достаточное количество денежных средств, потому как периоды поиска работы у нас не оплачиваются. По-моему, Лариса приняла правильное решение, обратившись за помощью к нам.
Александр: А сам чего устраняешься от решения этого вопроса?
Антон: Я тоже не буду сложа руки. Но в силу своего положения, я никогда не смогу предложить Ларисе той стабильности, которую сможешь обеспечить ей ты. Ситуация такова, что сейчас между зарплатой в бизнесе и надежностью в госструктуре, надо выбирать второе. Нам надо дотянуть до возвращения Владимира.
(Устанавливается тишина. Александр смотрит на Ларису)