Сёмина Вера Владимировна. Вечность

Вечность.

Бессмертие...Дар? Проклятие? Благословение? С давних времен в этом мире считается, что бессмертие это великий дар ниспосланный расам этого мира. Сами бессмертные никогда особо не задавались этим вопросом, зачем? Какой бы долгой жизнь не была и насколько бы вечной не казалась, она заканчивается, рано или поздно, но заканчивается. Да и сравнивать им было, в общем-то не с чем. Только, как известно любой мир довольно изменчив, и его разумные точно не уступают ему, потому со временем появились те, кто желал знать ответ на этот вопрос. Одним из этих неудачников стал и он - Элидарлиэн Каис Саириимиэлин Соил, до войны богов, бывший одним из сильнейших стражей светлой ветви эльфийской расы, её герой, после пустой потерявший свой свет.

Так повелось с начало времен, что бессмертные, чем старше они становятся, тем меньше событий и вещей могут вызвать в них по настоящему сильные эмоции и в определённый момент появляется то, что становиться для них олицетворением жизни, светом. Без этого света душа бессмертного засыпает и когда тело проходит определённый рубеж - освобождается, уходя в чертоги Утоляющей Печаль. Светом для бессмертного в начале времен могло стать всё что угодно- цветок, украшение, песня, закат, домашний любимец и при потере света бессмертные умирали в течение пары дней. И так бы и повелось, что бессмертные достигнув второго совершеннолетия(в период с 500 до750 лет) практически не имели шансов пережить его последствия, но шло время и в мир спустились странные существа настолько могущественные, что всё едва не рухнуло в небытие. На протяжении нескольких тысячелетий мир под их влиянием менялся и перестраивался и так как к сошествию этих существ Создатель уже покинул мир, посчитав свой долг исполненным, не было того кто бы мог остановить это безумие. Ценой за укрощение силы сошедших в мир стало появление смертных и исчезновение близнецов равновесия Прая и Аяры. Раса которой стали сошедшие всеми силами пыталась исправить последствия своих необдуманных поступков помогая богам и разумным, заняв в миропорядке место близнецов. Как доказало время, исправлять свои ошибки эти разумные не стремились. Каис родился незадолго до первой войны богов и был одним из первых поднявших оружие за освобождение от гнёта лицемерных чудовищ. Он прошел через огромное количество сражений и противостояний. Сражался за лучшее будущее для своего народа и возлюбленной. Долгие-долгие столетья войны и шаткого мира.

Был прекрасный, солнечный день война завершилась полной и безоговорочной победой, от нечистой расы остался всего один городок, а зная сплоченность и повадки тварей действительно последний рассадник чужеродной грязи. Будущее мира теперь полностью принадлежало Новым богам и их верным служителям. Ни старым богам, ни их нечисти, там не было места.

--Прошу вас остановитесь! Мы не хотим продолжать это бессмысленное кровопролитие!--из ворот города к нам на встречу вышла обманчиво безоружная нечисть, довольна мелкая, но судя по всему очень сильная. -Дайте нашему народу пару дней и мы уйдем из этого мира и больше не вернёмся с...

Договорить нечисти не дала метко пущенная стрела, терять воинов из-за сладких речей и обаяния паразитов Каис не собирался. Последний город и жителям этого мира больше не придётся бояться попасть под внушение тварей. Атака началась. Никто не ждал особого сопротивления со стороны оборонявшихся ведь большая их часть была нечистью, паразитами которые сами по себе были не на что не способны. К полудню город должен был пасть. Только стоило первым рядам воинов добраться до трупа нечисти, как он преобразился, принимая вид многоголового чудовища отдалённо напоминавшего черного дракона, никто из отправленных в атаку отрядов, включая страхующих их магов не выжил, к счастью и чудовище не долго продержалось рассыпавшись пеплом. Город накрыло непроницаемым куполом тьмы. Взять город к вечеру даже с поддержкой милостивых богов оказалось не под силу, стены города и сама земля под ногами были на стороне нечистых. Только благодаря преданным разумным внутри стен, нападавшие смогли пробить оборону и с наступлением сумерек ворваться в город, но опять просто уничтожить нечисть не получилось. Эти твари уступали в мастерстве, количестве, плохо владели боевой магией и боги покинули их, но как оказалось, нет ничего страшнее магии исцеления в руках загнанной в угол нечисти. Они использовали все что попадалось под руку, а попадая в ловушки магов, превращались в чудовищ и если первая тварь погибла после подобного превращения, то внутри стен они восставали даже из маленькой горстки пепла. Песнопения жрецов нечисти не прекращалось ни на мгновение, подавляя страх и желание сражаться, но ничто не могло уже им помочь и в предрассветный час от города остались только развалины и один замерший в окружении воин, словно сотканный из первородной магии.

--Ты храбр и силён, не смотря на своё происхождение, нечисть. Склонись перед нами и отринь запятнавшую душу скверну, и мы сохраним твою жизнь. Мы готовы простить свершенные тобой грехи перед этим миром...--обратился к еле стоящему на ногах воину покровитель Каис. В ответ нечисть рассмеялась жутким пробирающим до костей смехом, в котором не было ни отчаянья, ни злобы, а только искреннее веселье, но в бирюзовых глазах не было и толики безумия.

--Когда придёт горе, вам больше некому будет помочь и исцелить. Когда придёт печаль, вам некому будет утолить её жажду. Когда в сердцах поселиться пустота некому будет её изгнать. Радуйтесь, со мной уйдёт истинная тьма, и печальтесь, ибо истинный свет не останется с вами надолго...

--Убейте его, он не должен завершить проклятье!--воин не стал больше защищаться и клинок героя войны точно вошел в его сердце, он улыбнулся вглядываясь в глаза верного последователя милостивых богов.

--Не поддавайся страху, когда увидишь свой свет или он станет принадлежать зверю...-- Каис снова не дал нечисти закончить фразу, голова легко отделилась от тела и от твари не осталось даже пепла.

Рассвет. Первый мирный рассвет за столько веков войны.

Милостивые боги и их последователи недолго радовались победе, ибо даже не завершенное проклятье оказалось запредельно сильным, и не обратимым. Недоверие, раздор, смута, болезни, безумие, все самые низменные эмоции и устремления захватили разумных, не делая различий между теми, кто защищал нечисть и теми, кто её уничтожал, даже богов не миновала эта печальная участь. Милостивые боги исполнили данные обещания, но из-за проклятья нечисти, их цена оказалась страшной. Благодаря милостивым богам потерявшие свой свет имели возможность жить дальше и найти новый, но эти разумные становились совсем другими, а некоторые из них не могли остановить процесс изменений, становясь бездушными, позже их начали называть немертвыми или пустыми. Пустые могли жить только поглощая чужие эмоции и чувства, они любыми способами стремились их заполучить, и чем дольше существовал немертвый, тем легче он мог менять внешность, привычки и поведение подстраиваясь под тех чьими эмоциями питался. Борьба с пустыми привела к потере многих знаний и способностей. Когда Каис и еще несколько героев войны стали пустыми охота на них была прекращена по велению милостивых богов.

***

Бессмертие... Проклятье? Благословение? Разница в том, хочешь ли ты просыпаться в мире, который знаешь или нет, проще не придумаешь. Великие устремления, желания, чувства, для Каис все исчезло слишком незаметно. А началось с того, что однажды утром пришел его старинный друг, почти брат, которого он спас из лап нечисти и сказал что отомстит, за тех, кто больше не способен и слова сказать в свою защиту.

--Ты шутишь Тирит, да?

--Нет, я предупреждаю.

--Тогда...Почему? Почему, ты хочешь мстить за нечисть, что едва не поработила этот мир?!

--Охохо... Ты уже столько прожил и столько повидал, а как был наивным и восторженным эльфенком, так и остался,--грустно улыбнулся друг.

--Что ты хочешь этим сказать?--хмуриться Каис. Думая о том, что могло заставить Тирит снова оступиться и как наставить его на верный путь.

--Только то, что ты делишь всех на правых и виноватых, а мир строго на свет и тьму, а так не бывает.

--Снова эта жалкая философия нечистых! Она скоро погубит тебя. Зло есть зло и под какими бы личинами оно не скрывалось, мой долг как стража бороться с ним. Насколько помнишь, это когда-то было и твоим долгом. Уходи, я не буду передавать милостивым богам твои неразумные речи. Забудь о том, что нечисть, когда-либо существовала и живи со своим народом, как подобает верному сыну светлой ветви!

Друг ушел, растворился среди смертных, через полвека Каис сообщили о его смерти. Всё было идеально слава, почет, любимая жена, дети, но просыпаться в мире, где больше нет его лучшего, пускай и потерянного друга он не хотел. Просыпаться в таком мире было совсем не правильно, и каждый рассвет, что-то отбирал у Каис, что-то очень важное. Он понял, что становиться пустым, когда своих чувств почти не осталось и эльф желая хоть немного согреться сидел положив голову на колени своей любимой говорил и говорил о том, что накопилось в душе. Потянулся всем сердцем к ней и... Они вместе боролись с этим, он делал всё что бы остаться собой... Её любви ему не хватило надолго. Упиваясь её чувствами вычерпывая их до самого дна, он понял, что больше так продолжаться не может, Каис и так выпил жену почти досуха, и чувств не осталось. Был прекрасный солнечный день, когда Каис ушел как можно дальше от своего прошлого.

Чьи-то лица, чувства, эмоции всё какое-то чужое и мелкое, проходило мимо, почти не задевая, и только бессмертие ощущалось удушающей цепью. Шагнуть в пропасть или еще что-то в этом духе Каис, себе позволить не мог, не давали ошметки старых принципов, убеждений и странная иррациональная надежда, найти хоть что-то ради чего стоило бы просыпаться в этом не правильном мире-западне. Как-то незаметно для себя он стал менестрелем, так было проще греться в эмоциях разумных и продолжать своё существование, почти не касаясь окружающих, на самом краю жизни.

***

Еще один рассвет, еще один город, жалостливые, грустные песни о любви и дружбе. Множество пустых слов вплетённых в бессмысленные мелодии, но смертным нравиться и они, попадая в эту незатейливую паутину расстаются со своим теплом не успев ничего понять. Всё как всегда, даже появление завороженной его песней смертной не такая уж редкость. Маленькая глупая девочка стремящаяся попасть в стражу, этакий нелепый маленький зверек с бесстыжими глазами полными восхищения, желания и странной непонятной для пустого нежностью. Она даже не пытаться освободиться из расставленных им сетей, словно так и надо и по-другому не может быть.

--Вы прекрасно поёте...-- говорит она, без толики стеснения садясь за его столик, не отрывая от него глаз, будто боясь, что он исчезнет. Он даже на миг пожалел её и снял наваждение, но чувства смертной не изменились, став просто не преодолимым соблазном.

--Хочешь я буду петь только для тебя?--на губах девушки расцветает робкая совсем не вяжущаяся с выражением глаз, но искренняя улыбка.

--Я хочу чтобы ты пел только для меня, вечно,--отвечает эта нелепая девчонка, и пока Каис не успел нечего сказать в ответ, поспешно добавляет.--Шучу. Вечности мне не надо.

--Почему? Думаешь, что ты не достойна её?

--Нет,--врет она отведя глаза в сторону и эльф понимает что к нему её толкнуло отчаянье. Смертная не может долго смотреть в сторону, и он снова ловит его взгляд.--А может и да, но вечности явно не дело до таких мелочей.

--Уверенна?--спрашивает Каис и берёт смертную за руку, и она стараясь срыть смущение снова отводит глаза.

--И на следующий вопрос ответ тоже да,--говорит она стараясь выглядеть более взрослой и опытной, чем есть на самом деле.--Кстати. О ком была та песня? Ну, про ушедшую за Стражем любовь?

--Обо мне,-- врет пустой, сам не понимая почему, ведь она уже поймана и смысла в этой лжи никакого.

--...--она долго молчит, и пустой не стремиться прервать ход её мыслей.--Ты любишь цветы?

--Разве их можно не любить?--спрашивает Каис, и это расстраивает девушку.

--А я люблю.

Весь не долгий разговор с девушкой пустой думает о том, что с ней что-то явно не в порядке, но желание хоть чуть-чуть согреться заставляет отбросить все сомнения. Наивная маленькая девчонка, легко, словно так и должно быть остается с ним в небольшой одноместной комнатушке таверны, вместе с ним принимает ванну. Каис почему-то медлит, давая ей возможность уйти, но не выдерживает, когда она обнимает его со спины, отчаянно, нежно, горько. Его душа тянется к теплу, и Каис оторвав её руки от себя, поворачивается к девушке, целует. Она всего лишь еще один огонек, который к рассвету погаснет в руках пустого. Всё как всегда, но взглянув в её зелёные затуманенные желанием глаза Каис тонет. Чем больше он берёт, тем больше девушка стремиться ему отдать, и пустой никак не может коснуться дна. Голова становиться непривычно пустой и лёгкой, ни единой мысли. Ничего в целом мире кроме отчаянной нежности её глаз, покорной страсти юного тела, и смутно знакомого тепла.

Только она.

Утро. Каис просыпается от пристального взгляда этой удивительной женщины, притворившись спящим, он наслаждается тем, как она почти касаясь лица, проводит по нему кончиками пальцев, запоминая. Эльф хотя никогда раньше не жаловался на память, не может вспомнить, когда ему было так же уютно как сейчас на этой узкой кровати, не дававшей ни единого шанса отстраниться друг от друга, с этой женщиной, обнимая которую хотелось жить. Всё испортит рассвет, стоило первым лучам солнца заглянуть в комнату через не плотно закрытые шторы и женщина разочарованно вздыхает, убирая руку от его лица, и явно собирается его покинуть. Внутри всё холодеет от мысли что она хочет уйти. Каис прижимает её к себе, обнимая за талию и открывая глаза. Она совершенно обычная смертная, совсем юная, не старше двадцати с короткими черными волосами, с еще немного угловатой фигурой и... Он не может придумать, что сказать желанной женщине настороженно замершей в его объятьях. Единственное, что приходит в голову, так это совсем не уместная просьба, чтобы она осталась и никуда без него не уходила, но Каис прекрасно понимает, что ничего не может дать ей взамен. Совершенно ничего.

--Я останусь...--толи, спрашивая, толи, обещая, говорит она и не смело целует его в подбородок. Каис хотя и понимает, что женщина, куда дотянулась туда и поцеловала, но ему все равно кажется подобное жуткой несправедливостью, которую немедленно стоит исправить. В её объятьях так легко забыть обо всём, что это кажется невозможным, вся она невозможна. Поцелуй прерывает голодное ворчание желудка женщины и Каис начинает чувствовать себя полным идиотом. Что она может подумать о нем? Что он совсем не сможет позаботиться о ней? Что не достоин её?... Любовники одновременно тяжко вздыхают. Женщина, услышав такую реакцию с его стороны, лукаво улыбается от чего становиться еще более притягательной и милой.

--Знаешь, я хотела бы тебя вместо завтрака, но...--"Милостивые боги, что она творит?!" такой была последняя связная мысль эльфа.

***

Женщина грустит о чем-то, когда Каис поёт ей песни и чтобы он не сказал или не сделал, эта неправильная грусть таиться в ней, в движениях, взглядах, словах. Эльфа радует, что неповторимость этой женщины другие не замечают, видя её обычную внешность, колючий характер, то, что она далека от идеала, и обижает, что она видит себя их глазами, а не его. Он не понимает почему, но вся жизнь до неё кажется дурным сном, даже та, что была до войны, ведь Каис в то время не приходило в голову считать мгновенья, сейчас - это просто необходимо. В жизни до неё мало что могло заставить сомневаться или бояться достойного сына светлой ветви эльфийской расы, лучшего стража, героя, а сейчас Каис сомневался во всем и боялся. Только когда эльф обнимал (пока еще не свою) женщину все тревоги отступали.

--Что ты пишешь?--спрашивает эльф заглядывая через плечо желанной в уже ставший ему ненавистным свиток(она час две минуты и двадцать восемь секунд почти не обращала на него внимания!) и с удивлением отмечает, что язык на котором она пишет ему не знаком.

--Да так, ничего особенного, просто друг просил кое-что записать вот и всё,--беззаботно отвечает она. Это еще раз напоминает эльфу о том, что он ведет себя как полный идиот, что может оказаться так, что ему нет места в её жизни. Каис знает, как правильно поступить и чувствует себя жалким трусом, но начать разговор не хватает духу. Да, что там говорить, он имени её спросить не может! -Вот отнесу и больше ни на что отвлекаться не буду.

--Хорошо...--отвечает Каис, хотя ничего хорошего в ситуации не видит и когда она уходит незаметно следует за ней.

--...Тир и запомни, я пока никуда из этого города не собираюсь. К тому же я из отряда Притма и это не то что по моему мнению стоит менять,--то что он слышит и видит совсем не нравиться эльфу, единственный положительный момент в том, что он узнал её имя.

--Ари ну пойми, я...-- тяжело вздыхает этот тип лезущий совсем не в своё дело. --Ты просто не видишь сейчас себя со стороны... Не будь у Притма дела в гильдии наёмников ты была бы уже по другую сторону королевства.

--Ты это к чему?--зло щуриться она

--Этот эльф...

--Не твоего ума дело.

--Он же пустой!--взрывается страж. Она резко бьёт нахала в солнечное сплетение, и когда он сгибается, ловя ртом воздух, чмокает в губы и насмешливо хмыкнув, добавляет,

--Не ревнуй,-- и уходит.

Больно.

Желание подойти и для начала переломать все кости этому "другу" затмевает всё, но страх того что она ему этого не простит, заставляет его замереть на месте. Всё становиться на свои места - отчаянье, толкнувшее её к нему, её грусть, то как изменилась его внешность из-за способностей пустого- он, Каис ей совсем не нужен, а нужен этот считающий её другом...

Больно.

Он хочет перестать чувствовать. Убеждает себя в том, что всё как всегда нужно только отступить обратно в тот холод, в котором он так долго был. Это ведь так просто! Просто... а ничего как всегда не получается, холод не приносит облегчения и ничего не меняет, словно так и надо, будто иначе и быть не может. Сцены пыток "друга", как и образ застывшей передним в ужасе и презрении желанной женщины, не спешат покидать его, а становятся только ярче. Жизнь всё также разделена на до и после.

Страшно.

Дальше он помнит всё смутно, урывками. Приходить в себя он начинает от звука её голоса. Маг из последователей нечисти пытается объяснить ей, что Каис за негодяй и ублюдок, но она защищает его. Почему? Он ведь ей совсем не нужен? Эльф хочет разозлиться на неё, но не ничего не получается, разве она виновата, что он...

--... Ну значит это были те еще мерзкие твари!--маг дергается от слов женщины.

--Что ж видимо ты не встречалась никогда с настоящими тварями. Я тебе это устрою,--взмах руки и знакомая пространственная магия нечисти окутывает Ари и она исчезает. Всего на мгновение позже, чем нужно для того чтобы остановить перемещение умирает маг - жить без головы еще мало кому удавалось. Привычно просчитать по следу магии место, выбранное для перемещения, построит схожую пространственную конструкцию. Рывок.

--Плохо выглядите достопочтимый страж светлой ветви.

***

--Я смог только сохранить ей жизнь, -нехотя говорит нежить, когда эльф возвращается к нему выполнив один из своих пунктов договора.--Если я поддержу в ней жизнь она уже не будет человеком, но и такой как мы у неё стать не получится. То чем...

--Прекрати, думаешь, я изменю своему слову?-- насмешливо спрашивает Каис, пряча сои чувства поглубже так, чтобы их не возможно было рассмотреть.

--Ты сошел с ума. Ты хоть понимаешь...

--Помнишь, что ты сказал тогда, на развалинах города?--Каис снова перебивает его не давая нечисти договорить.

--Ты хочешь сказать что она...

--Да. И она будет жить. Так что можешь заткнуться со своими милостивыми попытками расторгнуть наш договор,--нечисть тяжко вздыхает.

--Ну ты и натворил дел.

--Меньше болтай нечисть. Я обещал охранять "сердце тьмы" и не убивать тебя и это совсем не значит, что избить такую жалкую тварь как ты, у меня рука не поднимется.

--Эльф.

--Благодарю, но это я и так знаю.

Жизнь продолжается, он не будет постоянно думать о ней или вспоминать. В этом не будет чего-то сверхсложного или не выполнимого. Просто... единственным, что невозможно всегда будет только она.

Комментарии: 5, последний от 11/03/2012. © Copyright Сёмина Вера Владимировна Размещен: 16/01/2012, изменен: 16/01/2012. 21k. Статистика. Глава: Любовный роман Не дёргай кошку за усы. (старая версия) Иллюстрации/приложения: 2 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: "Чьи-то лица, чувства, эмоции всё какое-то чужое и мелкое, проходило мимо, почти не задевая, и только бессмертие ощущалось удушающей цепью. Шагнуть в пропасть или еще что-то в этом духе Каис, себе позволить не мог, не давали ошметки старых принципов, убеждений и странная иррациональная надежда, найти хоть что-то ради чего стоило бы просыпаться в этом не правильном мире-западне. Как-то незаметно для себя он стал менестрелем, так было проще греться в эмоциях разумных и продолжать своё существование, почти не касаясь окружающих, на самом краю жизни." Да-да дорогие читатели рассказ о том самом менестреле который разбил Ари сердце.

Сёмина Вера Владимировна : другие произведения.

Вечность