Иногда я забывал, что она всего лишь машина. Моя красавица, королева, подруга дней моих суровых, голубка дряхлая моя.... Я бы мог посвятить ей стихи, но, по-моему, какой-то древний поэт это уже сделал.
- Доброе утро, хозяин!
- Привет, привет!
Универсальное сиденье мягко, со всех сторон, обхватило туловище. Плеч нежно коснулись теплые амортизаторы.
- Хозяин, все показатели в норме, только пульс учащен: восемьдесят девять ударов в минуту. Что случилось?
- Да жена устроила разборки. С утра. Другого времени не нашла, видите ли. Сил уже нет никаких.
- В крови присутствуют незначительные следы алкоголя, но в допустимых пределах. Можно ехать. Веселая вечеринка?
- Угу. Посидели вчера немного с друзьями, расслабились. А у тебя как дела?
- Все нормально, но двигатель нуждается в осмотре - есть легкий перегрев. Не критично, но профилактика не помешает. На работу?
- Да.
- Нужно заправиться. Топлива осталось на двадцать километров.
- На обратном пути.
- Хорошо.
Мне нравилось болтать с машиной, слушать ее мягкий, нежный, завораживающий голос.
- Осторожно! - предупреждала она, - До светофора - сто метров, через три секунды - красный свет.
- Вижу, успеем проскочить.
- Скорость превышает допустимую в этой зоне на пять километров в час.
- Ерунда.
Предусмотрительная моя. Законопослушная. Она не может быть другой. Фантастически сложная и умная, но всего лишь машина, робот. Ее чудо-интеллект - программа, самообучающаяся, однако стесненная жесткими рамками "нельзя"; буря, запечатанная в стальном сосуде; кипящий в скороварке борщ. Впрочем, хвала богам, что моей королеве не знакомы беспечность и лихачество - далеко не лучшие качества шофера.
Когда мне надоедало держаться за "баранку", я удобно откидывался в кресле и командовал: "Веди сама". Ее вождение можно было назвать одним словом - безупречное. Не превышая и не нарушая, с чувством собственного достоинства катилась по городу "подруга дней моих суровых".
Лишь однажды она заставила меня поволноваться. Уставший и полусонный, я добирался домой, доверив руль искусственному разуму. Очнулся от резкого торможения, швырнувшего меня на лобовое стекло. Вот так остановочка! За гулким стуком сердца я едва услышал свой тихий испуганный голос:
- Ч-что, черт побери, случилось?
- Собака на дороге, - пробубнила машина.
- Плазмы-маразмы! Ты же могла меня покалечить! - страх сменился возмущением.
- Нет, я просчитала. При отсутствии действий с моей стороны угроза жизни собаки составляла сто процентов, хозяина - ноль процентов. Экстренное торможение сводило угрозу жизни и для собаки, и для хозяина до нуля процентов. В худшем случае ты мог бы получить легчайший ушиб лба.
- А моральный ущерб ты не просчитываешь? - ворчливо пробурчал я.
- Моральный ущерб я не просчитываю. Это не предусмотрено программой. Отправить жалобу разработчикам?
- Да ладно уж, не надо. Это я так, от нервов сказал.
Выйдя из машины, огляделся. На обочине сидел бомжеватого вида пес и виновато смотрел на меня.
- Гр-р-р.... В-вав!
- Эх ты, Тузик! - с досадой огрызнулся я и сам уселся за руль.
Инцидент был исчерпан, королева прощена. Я мог простить своей четырехколесной богине многое, ибо любил ее нежной и трепетной любовью заядлого автомобилиста. Возможно, новые модели были чем-то лучше моей старушки, но для меня существовала только она - Мисс Совершенство...
...
В тот вечер ничего не предвещало несчастья. Я ехал с работы, торопясь успеть на день рождения тещи. Опоздание могло аукнуться очередным семейным скандалом.
- Для данной зоны скорость превышена на десять километров в час, - прощебетала машина.
- Знаю, знаю. Ничего страшного...
- ... пятнадцать километров в час.
-... двадцать километров в час.
-...
Она возникла в дальнем свете фар, как привидение. Бледная, худая, небрежно одетая девчушка. Стояла на дороге и спокойно смотрела в мою сторону.
Я плохо помню, что было потом. В мозгу, как вспышки, мелькали мысли. Пытался тормозить, но поздно. Cвернуть? Вдоль дороги – высоченный, в человеческий рост, бетонный забор, почти стена. Сам, вероятно, выживу, но моя машина, мое сокровище... Вероятно, я растерялся? Оцепенел от необходимости мгновенно решить и решиться? Или понял, что просто не силах сделать единственно верный выбор. А потому мчался по прямой. И в мыслях было одно: «Моя машина, моя…»
Но руль вдруг сам мягко выскользнул из рук. Мощный удар о забор сплющил капот автомобиля. Я едва не задохнулся, сдавленный амортизаторами. Восстановив дыхание и способность орать, первым делом обрушил гнев на искалеченную железную подружку:
- Ты сама решила? За меня? Умная, да?! Что за самоуправство?!
- Немедленно покинь салон, - голос королевы был непривычно хриплым, прерывающимся. - Я взорвусь через пятнадцать секунд. Температура в двигателе приближается к критическому уровню.
- Ты, ты.... Что ты наделала? Ты не должна ведь...
- Я просчитала. Движение в прежнем направлении, с прежней скоростью - стопроцентная угроза жизни девушки. Мои действия изменили результат: угроза жизни девушки - ноль процентов, твоей - ноль целых пять десятых процента, моей - девяносто восемь и девять десятых процента. Все в порядке. Уходи. Осталось девять секунд до взрыва.
Я поспешно выбрался из разбитой машины, подбежал к неподвижно стоявшей девчонке, схватил ее, швырнул на землю, сам плюхнулся рядом.
Прогремел взрыв.
Подняв голову, я пристально взглянул на девушку. И оторопел, наткнувшись на бездонную черноту ее неподвижных, огромных зрачков.
- Ты что, наркоты пережрала? Таблеток? Дура!!! Я мог бы тебя убить!
- Мне все равно, - прошептала она. - Я хочу умереть. Ты меня не остановишь.
- Молчи и не дергайся, дура! Откуда вы такие беретесь?! Из-за вас....
Я перевел взгляд на свою старенькую добрую машинку, догоравшую у бетонного бордюра. "Голубка дряхлая моя...."
Почувствовал, что глаза нестерпимо зачесались от подступивших слез. Отвернулся, чтобы не видеть, сдержать боль, полыхнувшую в груди.