- Ситуация на "Пролетарской" стабильная. Станция оцеплена, со стороны "Движка" выставлен кордон. Поверхность в районе парка мы обследовали - никаких следов команды Баринова нет.
Пожилой комендант нахмурился, на лице отпечаталась глубокая дума. Подперев голову рукой, старик буравил прибывшего командира ударного отряда внимательным взглядом. Назревал самый главный вопрос.
- Еще заболевшие есть?
- Кроме доктора и той семьи - больше никого! - отчеканил боец, слегка покачав головой.
- Как они?
- Доктор умер, фермера с дочкой изгнали.
- На поверхность? - поднял брови комендант.
- Да, - кивнул докладчик.
Поморщившись, майор отвернулся. Взгляд уперся в стену комнаты, откуда на него множеством зрачков-станций взирала карта нижегородского метрополитена. Две ветки на ней пересекались, образуя слегка изогнутый крест. Комендант глубоко вдохнул застоявшийся воздух кабинета. Сегодня судьба поставила такой же крест на двух человеческих жизнях.
Жестокий мир - жестокие нравы. Ничего не поделать.
- Что думаешь насчет группы Баринова? - неожиданно спросил гостя майор. Тот выдержал короткую паузу, затем родился ответ.
- Думаю, мертвы. Там большая свора собак промышляет, ребята с "Движка" видели. Не мешало бы район почистить. Но у них с людьми напряг - свободных бойцов нет. Правда, на "Пролетарке" все твердят про...
- Веришь басням "работяг"? - перебил его комендант, положив мозолистые ладони на стол.
- Не верю. Но слухи беспочвенными не бывают.
- Значит так, - в словах майора зазвучали повелительные нотки. - "Работяг" держите под контролем. Кто знает, какая у них там зараза? Повторения истории с "Зарей" я не хочу. Кордон усилить - возьми людей у Кащеева. Доклад каждую смену. Можешь идти!
Боец небрежно козырнул и ретировался. Комендант станции "Ленинская" откинулся на спинку кресла, глаза медленно закрылись. Бледное лицо, на которое неумолимое время набросило сеть морщин, не отражало никаких эмоций. Старик пытался расслабиться, задремать. Но разуму, несмотря на попытки майора забыться, удалось вновь подцепить на крючок то яркое воспоминание из глубин памяти, выудить его на поверхность. И нечеткая картина постепенно наливалась красками, надвигалась...
Бойцы вскинули оружие. Дула автоматов глядели на толпу, готовые в любой момент изрыгнуть смерть, остановить обезумевших людей. Больные замерли. Майору на миг показалось, что в общем взоре толпы он видит только одно.
Обреченность.
Прошло несколько томительно долгих секунд. Наконец, пространство туннеля прорезал чей-то крик, и толпа медленно, словно вспухшая от половодья река, поползла на заградительный отряд.
- ОГОНЬ!
... Майор вздрогнул. Кошмар вновь возвращался. Он преследовал его постоянно, словно душа неупокоенного - своего убийцу. В последнее время высечь яркую искру воспоминаний из окаменелой, затертой годами памяти, было непросто. Но эти картины периодически возвращались и вспыхивали перед взором сознания, напоминая о старых незамоленных грехах.
- Надо отдохнуть! - прошептал комендант, поднимаясь из-за стола. Он гнал воспоминания, настырно преследовавшие его уже несколько месяцев. Но одна, самая яркая картина не поблекла со временем, не растеряла кровавых красок.
Образ плачущей девочки, зовущей маму, навечно отпечатался в памяти майора. Это было последнее, что он видел перед тем, как приказал открыть огонь по толпе.
Ночь распластала черные крылья над мертвым городом. С каждым заходом солнца она открывала потайные двери и выпускала на пустынные улицы истинных обитателей этого мира, детей новой постъядерной эпохи. Дневные твари забивались в потайные углы и, дрожа, ожидали прихода утра, когда светило вновь протянет живительные лучи к земле и прогонит ночные кошмары.
Город-покойник в беззвучной мольбе протягивал руки-многоэтажки к темным небесам в надежде выпросить прощение. Но небо было безразлично к страданиям истерзанной земли. Все, что оно могло - омыть растрескавшуюся кожу дорог слезами радиоактивного ливня, сдуть пепел прошлого с пустых бетонных коробок. Приласкать город, ощетинившийся серыми руинами, мягкими ладонями ветра.
Черные тучи лениво сыпали холодными каплями дождя. Мертвого невозможно воскресить. Мертвого можно только оплакивать.
- Папа, я боюсь!
Девочка прижалась к отцу, маленькие ручки обхватили тело родного человека. Сгорбленный мужчина в залатанном защитном костюме обнял дочку, погладил по голове.
- Не бойся, Алиса. Все будет хорошо. Нам бы только мост перейти, а там нас встретят. Монахи - люди сердечные, человека в беде не оставят.
Кажется, его слова подействовали. Дочка перестала вздрагивать, голова девочки поднялась. Отец не мог различить в темноте глаз дочери, но ему показалось, что он сумел поселить надежду в душе ребенка. Они так и стояли посреди пустынной улицы, затопленной мраком. Две статуи, сливающиеся с темнотой.
- Пойдем, милая. Надо спешить.
Словно Вергилий, сопровождающий заблудшего Данте по кругам ада, мужчина вел маленькую дочку через кишащий ночными страхами город. "Все будет хорошо", - подбадривал он себя. - "Вот только бы до монастыря добраться. Монахи приютят, помогут". Эти мысли тяжелыми камнями падали в бездонную пропасть отчаяния, разверзшуюся у него в душе. Только не показывать малышке своего страха. Отец прекрасно помнил и про громадную свору волко-собак, что хозяйничала на поверхности возле их станции, и про страшные байки о парке, которые полушепотом травили у костра дозорные. Он гнал тревожные мысли прочь, но тщетно.
Ночной ветер завыл, точно голодный зверь, и будто стараясь перекричать его, неподалеку раздался тоскливый вой, от которого мужчину затрясло. Голодные твари были уже здесь.
Рука дочки задрожала, малышка снова приникла к отцу.
- Папа... - испуганно прошептала Алиса.
Отец ничего не ответил. Глаза, постепенно привыкающие к темноте, пытались различить среди каменных трущоб голодных хищников. И будто сжалившись над двумя обреченными, небо слегка приоткрыло занавес из туч, и на город пролился призрачный лунный свет. Мужчина увидел, как из подворотен на дорогу вытекает стая собак. В свете надкушенной чьей-то жадной пастью луны их глаза отсвечивали красным.
- Назад! - крикнул мужчина, сам толком не понимая, к кому он обращается - к дочери или мутантам. Девочка испуганно нырнула за широкую спину отца. Ствол автомата подался вперед, кротко чавкнул затвор. В рожке - всего десяток патронов. С таким арсеналом много не навоюешь. Человек почувствовал, как мелкой дрожью затряслись колени. Нет! Взять себя в руки, унять страх! Он не имеет права погибнуть, он обязан защитить дочь.
Первая очередь скосила двух тварей. Мужчина видел, как смертельно раненные собаки дернулись и повалились на землю. Свора на миг застыла; человек увидел, как в стеклянных глазах псов отразился свет кровавой луны.
Шаг назад. Отступление не бывает позорным, если не осталось сил наступать. Сзади шептал мрачный, полный неведомых страхов, парк; великаны-деревья протягивали к двум брошенным людям длинные ветви. Осмелевшая стая волко-собак неторопливо подалась вперед. Псы настырно шли в наступление, не обращая внимания на убитых сородичей, сокращая расстояние до добычи. Пожирая метр за метром, хищный оскал смерти подбирался все ближе.
Снова короткая очередь. Еще два зверя захрипели, но накатывающая волна мутантов поглотила мертвые тела. Отец обернулся, пытаясь нашарить ладонь дочери, но его рука поймала пустоту. И в этот же момент он услышал истошный детский визг. Свора хищников в страхе попятилась назад. Мужчина закричал, зовя дочь, и вдруг увидел Это. Во мраке, гнездившемся между стволов деревьев, что-то шевелилось. Колыхнулась чернильная темнота, и ночь выбросила навстречу мужчине черное щупальце. Человек вскрикнул и выпустил автомат. Тугие канаты обвивали его тело, выдавливая воздух из легких. Звякнуло об асфальт ненужное оружие. Человек закрыл глаза, прощаясь. Но перед тем как сознание погрузилось во мрак, в мозгу когтем проскребла последняя мысль.
"Не спас!"
Нечто живое обвило обмякшее тело человека и поволокло его в гущу деревьев, в обитель мрака.
Что-то теплое скользнуло по щеке Алисы, вытаскивая ее из липкой паутины сна. Девочка зевнула, и глаза приоткрылись. Длинная зеленая лиана была тут как тут, - устроилась на деревянном подоконнике.
- Здравствуй! - улыбнулась Алиса. Кончик лианы затрепетал, выражая приветствие, и девочка услыхала в сознании ласковые слова.
- Доброе утро, Алиса. Как спалось?
- Отлично, - бодро произнесла девочка и соскочила с кровати. В открытое окно дохнуло утренней прохладой. Алиса услышала, как зашелестела листва, тронутая легким дыханием ветра. Начинался новый день.
Алиса быстро заправила кровать. Все взрослые давно ушли работать - кто готовить дрова, кто собирать урожай. Она совершала обычные утренние процедуры, а Хозяин парка неторопливо рассказывал ей про то, что произошло, пока она спала. Егор, сын тети Нади, повредил ногу, и пришлось оказывать ему срочную медицинскую помощь. Анютку укусила оса, и та долго плакала. Вике вчера вечером отец сделал замечательную деревянную куклу. Голос Хозяина умиротворенно звучал у Алисы в мозгу, а она уплетала за обе щеки вареные овощи и задорно смеялась, выслушивая последние новости Страны чудес.
Они жили здесь уже больше недели. Алиса с ужасом вспоминала ту страшную ночь, когда их чуть не растерзали голодные звери. Но Хозяин парка спас их, забрав к себе. Алиса узнала, что в парке живет небольшая группа людей. Они выстроили деревушку, занимались здесь охотой и земледелием. Хозяин парка помогал жителям хутора во всем - защищал от радиации, укрывая пеленой изумрудных листьев, которые не пропускали смертоносные лучи. Он подсоблял людям заготавливать дрова, выращивать овощи и фрукты. Когда было необходимо - Хозяин охотился и приносил мясо зверей. Он рассказывал спасенным хуторянам о том, что происходит во внешнем мире, вне парка. И тогда обитатели Страны чудес содрогались от ужаса и вспоминали те страшные дни жизни в мрачной нижегородской подземке. Алиса никогда не слышала Хозяина парка - он всегда разговаривал с ней мысленно. Но этот голос в сознании удивительно походил на мамин, - Алиса еще смутно помнила его. Девочка только один раз видела Его - отец как-то вечером отвел ее в самый центр парка, и Алиса в гуще деревьев и кустарников разглядела огромный толстый ствол, увитый зелеными лианами и увенчанный гигантской кроной из крупных ядовито-зеленых листьев. Девочка испугалась и уткнулась лицом в живот отца, но вдруг услышала тихий голос у себя в голове.
- Не бойся, Алиса. Ты теперь в моей стране, и все будет хорошо.
Алиса открыла глаза и увидела, как к ней откуда-то сверху спускается зеленый хлыст. Коснувшись живой лианы рукой, девочка ощутила тепло, и ей отчего-то стало так спокойно, захотелось забыть все страхи и невзгоды. Отец улыбнулся и тоже дотронулся до ветви Хозяина. Так они и стояли, слушая тихий вкрадчивый голос, идущий словно из самой вечности.
Неизвестная болезнь, которую они подхватили на станции, больше не напоминала о себе. Отец говорил Алисе, что они попали в Страну чудес. Девочка помнила сказку, которую он читал ей еще тогда, когда они жили на мрачной станции метро. Она представляла себя той, сказочной Алисой, а папа только довольно улыбался и гладил дочку по голове. А когда она засыпала, убаюканная колыбельными Хозяина Страны чудес, отец осторожно целовал девочку в лоб и тихонько говорил сам себе.
- Этого не может быть.
- А хочешь увидеть, как все было до Страшного дня? - прозвучал вопрос в голове Алисы. Девочка вздрогнула и притихла. Сквозь листву проглядывало вечернее солнце, золотистые букашки бегали по лицу. Вопрос застал ее врасплох.
- Хочу! - тихо прошептала Алиса. Она никогда не думала, что сможет увидеть Тот мир, жизнь до Катастрофы. Родившись уже после судного дня, она навеки была обречена узнавать об исчезнувшем мире только из рассказов отца. И вот сейчас Хозяин Страны чудес давал ей такую возможность, снимал ржавые замки с заветной дверцы, за которой таилось нечто неведомое и невероятное.
Зеленая лиана протянулась к ней, нежно обвила голову Алисы. Девочка закрыла глаза. Ей казалось, будто она проваливается куда-то вниз, словно та, сказочная Алиса - в бездонную кроличью нору. Мир вокруг медленно затуманивался, терял привычные очертания. Сквозь них проявлялись зыбкие контуры чего-то нового, доселе невиданного и неведомого. Теперь Алиса смотрела на мир будто с высоты.
В первое мгновение у девочки закружилась голова. Она парила высоко над землей, а под ней раскинулась огромная река, несущая синие воды вдаль. Алиса увидела изумрудные поля и огромные скопища деревьев, убегающие к далекой полоске, где, казалось, земля встречается с небом. А над всем этим великолепием раскрыла объятия бездонная голубая высь с разбросанными по ней белыми облаками. Алиса глубоко вдохнула, и вместе с воздухом в легкие рванула свежесть зеленых лесов и цветущих полей, ароматы лета и тепло солнца.
- Смотри вперед! - назидательно произнес голос.
Алиса повернула голову и обомлела. Под ней раскинулся огромный город. Он стоял прямо на месте слияния двух больших рек, образующих гигантскую стрелку. Чуть левее пестрела удивительная лестница-восьмерка, а за ней вдаль убегали разноцветные здания, большие и маленькие. Алиса видела мосты, перекинутые через реку, тянущиеся с одного берега на другой, высокие трубы заводов, вонзающиеся в небо, золотые купола церквей и монастырей, крохотные машинки, ползущие по ниточкам-дорогам, и белые корабли, плывущие по голубой реке. Она не могла говорить, у нее захватило дыхание от этой неописуемой красоты.
- Это... - только и смогла прошептать Алиса.
- Да, это твой родной город, - произнес знакомый голос. - Нижний Новгород. Таким он был до Страшного дня. Река, что сейчас под тобой - Волга. А та, что в нее впадает - Ока. Правда, красиво?
- Неужели раньше все так и было? - прошептала Алиса. Ей вдруг стало грустно, что люди загубили такую красоту, а сами забрались, словно черви, под землю - туда, где сыро и темно.
- Да, - грустно произнес Хозяин Страны чудес. - Все так и было.
- А можно... - испуганно начала Алиса и осеклась.
Хозяин понял ее без слов. Он выждал короткую паузу, а затем вкрадчиво шепнул.
- Можно, Алиса. Когда-нибудь все это вновь вернется.
- Обещаешь?
- Обещаю!
Алиса парила высоко в небе, а между тем наступал вечер. Поблекли и затерлись краски дня, и девочка теперь видела город, погруженный в океан разноцветных огней. Они вспыхивали и гасли, разбрасывая мириады искр, ползли по улицам и взмывали к небесам. Алиса не могла говорить. Она просто смотрела на удивительный мир, что однажды поблек и увял, словно кто-то просто выключил свет. Но девочка хотела верить, что когда-нибудь он вновь расцветет, словно чудесный цветок возле крыльца их дома...
Уставший отец осторожно погладил дочь по голове, сухие губы коснулись лба девочки.
- Спокойной ночи, родная!
В кабинете коменданта истошно надрывался телефон. Майор бросил усталый взгляд на неугомонный аппарат, затем рука нехотя поднесла трубку к уху.
- Майор Волков слушает!
- Товарищ майор, - отчаянно посыпались слова из трубки. - На "Пролетарке" введено чрезвычайное положение. Там...
- Не тараторь, малыш, - повысил голос старик. - Толково объясни, что случилось. Где комендант? Где товарищ Моховой? Что, мать твою, происходит?
Трубка закашлялась. Потом молодой связист продолжил.
- Они на заставе. Людей сдерживают. У нас люди ночью со станции пропали. Несколько дозорных и человек десять жителей. Те, кто видел, говорят, что их какие-то щупальца наверх утащили. Через вентиляционную шахту. Жители пожитки хватают и бегут со станции.
- Понял тебя, солдат! Скажи своим, что вышлем подкрепление. Отбой.
Трубка вернулась на привычное место. Старик нахмурился и тяжело выдохнул. Начинается!
- Посыльный!
В комнату просунулась коротко стриженая голова посыльного.
- Иваненко срочно ко мне.
Через несколько минут старший восточного гарнизона был в кабинете коменданта. Майор махнул рукой, увидев постылые жесты приветствия.
- Вольно. Слышал, что у "работяг" творится?
- Да, уже донесли.
- Отправь два отряда на заставу. И еще... - старик замолчал и задумался.
- Товарищ майор, - осторожно произнес боец.
- Да, Руслан, - майор прогнал нахлынувшие мысли и весь обратился во внимание.
- Помните про басни "работяг"? Про парк. Я думаю, не просто так люди треплются. Мы справки навели, там действительно дрянь какая-то живет. Группа Баринова, отряд с "Движка", теперь "работяги" пропали.
- Что предлагаешь? - перебил его старик.
- Выжечь все к чертям! - отрезал старший гарнизона. - Огнеметы на складе есть. Старенькие, но для дела сойдут. Погода уже неделю без дождей. Запалим подходы - дальше само займется. Выжжем рассадник - и нам спокойнее, и "работягам". Еще отработают за покровительство. А то у них сейчас не станция, а растревоженный улей.
- Да, ты прав, - прозвучал ответ. Усталый взгляд коменданта вновь уперся в стену с картой. - Паника - это нехорошо. Возьми своих людей и группу Кащеева. Разрешение на выдачу огнеметов я подпишу. Спалите этот гребаный парк, так спокойнее будет. Разрешаю выполнять!
Через несколько минут, когда старший гарнизона ушел, майор запер за ним дверь. Затем тяжело рухнул в кресло, ладони сдавили раскалывающуюся голову. Очередной приступ. Комендант тяжело дышал, вены на висках пульсировали в такт с накатывающей головой болью. Наконец, сухие губы разомкнулись, и на волю вырвался сдавленный стон.
Майор снова видел девочку. С красными бантами, в желтом летнем платье. Она присела на тропинку возле красивого цветка, в ее глазах старик читал неописуемое счастье.
Такой комендант навсегда запомнил дочь.
- Ну вот, хорошо! У нас новые гости. Алиса, помоги. Людей переодеть, накормить надо. Да не пугайся ты так, маленький. Как тебя зовут? Егор. Егор, знаешь, где ты?
- Ты в Стране чудес!
- Алиса, не шуми. Беги лучше домой, поставь воду. Эй, очнись. Все нормально, старик. Да живой ты, живой!
- Егор, а меня Алиса зовут! Будем дружить?
- Алиса, я кому сказал?
- Папа, да бегу уже!
- ОГОНЬ!
Струи огня ударили в плотную стену деревьев. Шеренга закованных в латы химзащиты людей уверенно продвигалась вперед, методично поливая пламенем подступы к парку. Огонь пировал, обгладывая лишенные плоти скелеты деревьев, слизывая с земли траву и кустарники. Обращая мощные стволы в черный пепел, неистовое пламя настырно ползло вперед, уничтожая все на своем пути. Воздух стонал от невыносимого жара, чудовищный пожар вгрызался в парк все глубже, обращая мутировавший лес в преисподнюю.
Глаза заливали ручьи пота. Боец шумно выдохнул через фильтры, взгляд был прикован к бушующей стене огня. Еще совсем недавно мирно расположившийся возле станции парк был похож на разверстую пасть ада. Даже на таком расстоянии было невыносимо жарко.
- ОГОНЬ!
Жуткий вой, подобный сотне сирен, пробился через рев огня, пронесся над пылающим парком, заставив вздрогнуть командира отряда. Буравя застывшую предрассветную тишину, он пролетел над спящими кварталами, и где-то за гнилыми полуразрушенными зданиями упал в мутные воды Оки. Бойцы отступили, и, хотя капитан не видел за темными стеклами противогазов глаз "пироманов", он был уверен, что в них сейчас отразился страх. Огнеметчики вздрогнули, и струи огня, бившие из раструбов, иссякли. Люди медленно, шаг за шагом двигались к входу в метро.
- ОТХОДИМ!
- Докладывай!
Рослый боец в "цифре" быстро чеканил слова. Майор одобрительно кивал, слушая подчиненного. Все прошло так, как и было задумано. Парк уничтожен, "работяги" успокоились, о болезни больше ничего не слышно. Слава богу!
При слове "огонь" старика передернуло. Это не ускользнуло от зоркого взгляда прибывшего командира ударного отряда.
- Мы нашли ребенка возле парка. Девочку.
- Откуда она там взялась? - вздрогнул майор. Страшные сны внезапно ожили, обрели черты реальности.
- Не знаю, - сказал гость. - Мы обнаружили ее на краю парка. Девчонка была без сознания, сейчас она в госпитале на "Движке". У нее сильные ожоги. Неизвестно, выживет ли.
Майор уже не слышал, что говорил боец. В сознании мелькали образы. Маленькая дочка возле цветка, плачущая девочка, зовущая маму там, на чумной "Заречной". А сейчас еще эта, ни в чем не виноватая малышка. Откуда она там взялась? Неужели? Нет, этого не может быть! Если верить сумасшедшим, то сам скоро свихнешься. Нет!
- Можешь идти.
Привычно козырнув, боец растворился в дверном проеме. Глухо стукнула дверь, каблуки ботинок гостя простучали по коридору, удаляясь. Гнетущая тишина повисла в комнате. Она заползла во все углы, поглотила звуки и ждала, когда новый приступ придет к этому жестокому человеку.
Комендант сидел молча. В душе у него была такая же выжженная пустошь, как и там, на месте парка. Старику казалось, что он куда-то идет. Он видел покосившиеся многоэтажки, присыпанные прахом человеческих тел. Видел бледное солнце, проглядывающее сквозь рваный саван туч. Дунул ветер, и ядовитый запах гари ворвался в ноздри, заставив майора закашляться. Старик замер. Он смотрел туда, где совсем недавно красовались могучие деревья парка. Там, посреди выжженной пустыни стояла девочка в желтом платье и приветливо махала отцу сорванным цветком.
Нет! Пора забыть! Пора оставить прошлое в покое.
Но он не мог.
Мерно тикали часы на стене, отмеряя последние минуты навсегда уходящего в темноту прошлого дня.
