- Папа, у меня опять пазела не хватает, - девочка плаксиво скривила губёшки.
Отец склонился над собранной картинкой. Зайчик остался без лапки. Жить будет.
- А кто паззлы разбрасывает? Я разбрасываю? Или это какая-то девочка по имени Тоня? - ехидно поинтересовался папа. - Ладно, давай отдадим эту картинку в садик. И ещё те две, некрасивые.
- Опять? Мне не хочется.
- Тонь, у нас скоро всю квартиру можно будет обклеить паззлами. Вместо обоев. Пошли лучше погуляем перед сном.
В подъезде воняло, и Тоня не преминула это отметить:
- К нам в подъезд кто-то какает.
- Да ну-у. С чего ты взяла? - с деланной серьёзностью спросил папа.
- Вон какашки лежат. Чё, не видишь, что ли?
- Действительно... Знаешь, Шерлок Холмс, это, наверное, собака забежала с улицы.
- Что такое "шелохомс"?
Поведать пятилетней дочке о великом сыщике папа не успел. Её внимание переключилось на очевидного автора какашек. Собачонка смотрела на людей сверху, со ступенек. Остренькая мордочка и хитрые глазки в копне длинной шерсти. Тоня от умиления взвизгнула и позвала:
- Кысь-кысь-кысь...
- Так только кошек зовут, - заметил папа.
Но это оказалась какая-то неправильная собака. Она резво прибежала, тихонько и нетерпеливо потявкивая. Облако бело-рыжей шерсти уселось в ногах Тони. И взглядом попросило бутерброд с колбасой без хлеба.
- Это колли. Только карликовый, - неуверенно предположил папа.
- Ко-оля, - девочка присела и принялась гладить. - Саба-аська...
- Не Коля. Порода такая есть - колли.
- Давай оставим её себе, пап?
- Собака ухоженная. Наверное, хозяин её потерял.
Тоня не слушала отца. Она в мыслях уже кормила собаку котлетой на кухне. А ещё видела зависть в глазах Светки, Катьки и Серёжи.
Мужчина тоже присел и запустил руку в мягкую шерсть. На ошейнике он нащупал жетон и вытянул его.
- Тут адрес есть. Слышишь? Надо вернуть.
- Ну-у... - сокрушённо протянула Тоня.
У девочки навернулись слёзы. В такие глаза смотреть трудно. С обладателем таких глаз лучше не спорить. Но отец представил какашки в своём доме и взял себя в руки.
- Она - чья-то. Вот давай сходим и вернём собаку хозяину. Тут недалеко.
В последние мартовские дни зима прикидывалась забывчивой, уходить как будто и не собиралась и пуще января разбрасывала снег.
Коля послушно семенил за новыми знакомыми. Снежинки запутывались в длинной шерсти, отчего собачка казалась ещё пушистее и ещё милее. Тоня постоянно приседала, чтобы погладить пёсика. И раз десять загадочным тоном повторила одну и ту же фразу:
- Вот видишь? Мы ему нравимся больше...
Но когда эта троица приблизилась к адресу с жетона, собака заметно засуетилась и начала поотставать. Только сюсюкающие призывы Тони удерживали Колю на невидимом поводке. Однако вскоре собака остановилась и развернулась боком, призывая сменить маршрут.
Папа отметил про себя, что дочь оказалась права. Они действительно нравились этой собаке больше, чем хозяева. Ясно как день: с ней плохо обращались, потому она и сбежала. Мужчина подхватил Колю на руки и направился к подъезду. Он вознамерился разобраться и, в случае чего, выкупить пёсика.
Дверь долго никто не открывал. Коля на руках жалобно скулил и весь издёргался. Но моментально притих, как только щёлкнул замок.
- Вам кого? - раздражённо проскрипела старушка с мелкой химической завивкой и уставилась на собаку.
- Это ваша?
- Нет. Уходите отсюда.
- Кого там черти принесли? - раздался мужской бас из глубины квартиры.
- Ошиблись адресом, - неожиданно ласково ответила старуха и торопливо добавила папе с дочкой, - Ну же, уходите скорее.
За спиной старухи возник огромный небритый детина:
Коля-Сигизмунд и вовсе обмяк и лишь косил глазом на хозяина.
- Послушайте, уважаемый... Я прямо спрошу: почему собака так вас боится?
- Да что вы! Он меня обожает, - мужик протянул руку к пёсику, но тот показал зубки и отчаянно зарычал.
- Ага, я вижу. Давайте так: я дам за него тысячу. Вас это устроит?
Тоня запрыгала от счастья и в благодарность принялась щипать папины ноги.
- Вообще-то это шелти.
- Две тысячи...
Старушка, которая всё это время присутствовала при разговоре, всплеснула руками и уковыляла.
- Тебя как величать? - спросил хозяин.
- Михаил.
- А я Толя. Миша, пройдите с дочкой в дом. Кто ж торгуется через порог? Рюмку чая, а?
- Нет, спасибо, - Михаил с собакой на руках зашёл в квартиру, неуклюже стянул ботинки и опустил Колю на вытертый линолеум. - Тонь, подожди меня тут. Я быстро.
Мужчины уселись за стол. Старуха поставила две рюмки и две тарелки с аппетитными жареными рёбрышками. Михаил приложил руку к груди в знак того, что он признателен, но угощаться не станет.
- Сига - это пёс моего сына. Сын сейчас в школе.
- Сколько?
- Миш, тебе повезло. Когда это негодное животное сбежало, я купил сыну другую собаку. Так что давай свою тысячу и выпей со мной на брудершафт, - Толя наполнил и приподнял две рюмки.
- Давай я дам тебе две и пить не буду?
Толя крякнул, выпил свою рюмку, затем рюмку гостя и снова крякнул.
- Ты обратил внимание, что у собаки нет хвоста?
- Я не разбираюсь. Может, такая порода?
- Не-ет. Хвост был. Возьмёшь с браком-то?
Михаил содрогнулся, отвёл взгляд от изверга и решительно потянулся за кошельком. Но в этот момент раздался крик Тони. Отец сорвался с места, опрокинув табурет. Крик повторялся, как сирена. Михаил сунулся в одну комнату, потом в другую. В ней-то и была дочка. И сразу стала понятна причина её испуга.
Девочка, зажмурившись, стояла перед большим железным столом. Отец развернул и прижал к себе дрожащую Тоню. На столе лежали белые косточки. Большие и совсем крохотные. Рядом лежали куски мяса, лоскуты кожи с короткими волосами, а также внутренности, расфасованные по пакетикам. Угадывалось сердце и кишечник. Сквозь стенки пластиковой канистры просвечивала бурая жидкость. И на самом краю стола расположилась голова. Собачья голова без глаз. Два карих глаза плавали в стаканчике с зеленоватым раствором.
- Папа, я побежала за Колей... - всхлипывая, произнесла Тоня.
Дверь открылась, и в комнату неспешно вошёл хозяин.
- Ну как? - довольным тоном сказал он.
- Ч-что это? - очнулся Михаил и понял, что сжимает в руке скальпель, который схватил машинально.
- Это? Комната моего сынишки, - гордо заявил Толя. - А это - его новая собака. Только она пока не собрана.
- Она разобрана, - с отвращением процедил сквозь зубы Михаил, медленно протискиваясь с дочкой ближе к двери.
- Да нет же. Ты не то подумал. Это же конструктор. Понимаешь?
Толя нагнулся и извлёк из-под стола большую пластиковую коробку с ручкой. На коробке была наклеена цветная этикетка с изображением собаки. И надпись: "Такса. 1"000"000 элементов. Собери сам".
- Так это что, робот? - Михаил прекратил пятиться. - Вот, бль... блин! А я-то думаю, почему ничем не пахнет.
Толя довольно ухмыльнулся.
- Получается, и колли - тоже робот? - восхищённо затараторил Михаил, вернув скальпель на стол. - А что это за технология? Где такое продаётся? Жуть, конечно, но...
Хозяин бережно сложил скальпель и другие металлические инструменты в коробку.
- Эти конструкторы - одно баловство. Подумаешь, миллион элементов. Но мой сын всё равно умудрился потерять хвост от шелти. Дети...
В этот момент щёлкнул замок комнатной двери, и раздались удаляющиеся шаги старухи. Михаил встревожено оглянулся.
- Это тебе не какие-то там роботы. Вот набор "Человек" - это я понимаю! - продолжил Толя. - Знаешь такое: "Дама с собачкой"? К этой таксе в моей комнате лежит дама. Хорррошенькая. Если справлю документы, обязательно женюсь. Ей-богу, женюсь, Миш. Только, ты понимаешь, производитель иногда ошибается в комплектации... У тебя какая группа крови?