Она сидела, плотно укутавшись в одеяло, её тусклые глаза отливали холодным, серебристым цветом. Всё в комнате: старые часы с кукушкой, в прошлом любимые фотографии и картины, заставляли вспоминать и переживать то, что уже давно не давало ей спокойно жить, что отняло все надежды на счастливую жизнь. Иногда по морщинистым щекам стекала одинокая, но слишком горькая и тяжёлая слеза, и исчезала в складках одеяла. Женщина была довольно молодой, но испытанное горе исказило её красивое лицо, теперь она больше походила на одинокую, забытую всем миром старушку.
Часы пробили шесть, кукушка вышла для своего ритуала и вновь спряталась за дверцами. Все снова затихло, и глаза старушки наконец-то остановились на мне.
--
Здравствуйте, мне в школе задали написать письмо солдату. А от родителей я узнала, что Ваш сын сейчас в армии. Можно я адресую своё письмо ему?
--
Ты опоздала , девочка, некому больше писать, - голос женщины дрожал и порой надрывался.
Я стояла в оцепенении и не могла ничего понять: совсем недавно его провожали в армию, с вечера и всю ночь не прекращалось гуляние, а утром все уехали на вокзал. Я помнила, как он часто заходил к нам в гости, вместе пили чай, разговаривали. Он рассказывал, что после армии непременно пойдёт учиться. Моя мама всё время удивлялась, зачем он идёт служить, ведь есть столько способов избежать призыва. Но сосед этого не признавал, говорил: "Если все будут отказываться, кто же будет Родину защищать?" Может и звучит это наивно, но меня всегда поражало мужество ребят, которые жертвуют собой и считают это своим долгом.
Когда его забрали, сразу же стали приходить письма, в которых он сообщал о своей службе, о ребятах-сослуживцах, рассказывал и о строгом начальстве, и почти каждое письмо заканчивалось чувством гордости от служения во благо Отчизны. Соседка радовалась каждому письму, приходила к нам и, бывало, долго беседовала с мамой на кухне. Его мать несколько раз ездила в часть, но скоро он был переведён, как сам он писал, "...в горячую точку, чтобы проверить чему мы научились".
Письма от него стали приходить одно за другим, и скоро соседка перестала к нам приходить. Только иногда, встретив кого-нибудь из нас на улице, она пересказывала содержание последнего письма, не скрывая искренней гордости за сына. Но сейчас соседка почти не выходит из квартиры, говорили, что здоровье уже не то, чаще болеть стала, ослабла.
Все эти воспоминания пронеслись в моей голове. Я не понимала, что она имела в виду под словами: "ты опоздала", а может, просто не хотела этого понимать. Приятные воспоминания грели душу, и не хотелось что-либо менять. Соседка продолжала сидеть неподвижно, но выражение её лица изменилось: не было в её чертах прежнего спокойствия, каждая её частичка наполнилась горем и страданием. В тусклых глазах разгорелся далёкий огонёк, обладающий неимоверной силой. Мне хотелось ей чем-то помочь, успокоить, поддержать, но, скорее всего, именно моё появление всколыхнули все воспоминания с новой силой. Лучшее, как я думала, что могу сделать - это уйти, поэтому, бросив последний взгляд на "старушку", я направилась к выходу. Хриплый и дрожащий голос окликнул меня:
--
Не уходи!
Я медленно подошла к женщине и села возле неё. Она достала из складок одеяла небольшую стопку мятых писем.
- Это его последние письма, во всех он пишет, что скоро вернётся, и мы заживём, как раньше, - слёзы стремительно вырвались из уставших глаз и, она протянула мне ещё одно письмо, оно отличалось от других.
На конверте не было ни адреса, ни имени получателя. Я вынула из конверта листы и, развернув их, начала читать. Это было не от её сына, а от неё ему:
Здравствуй, мой милый сынок!
Спасибо, что не забываешь мне писать. Не сердись, что иногда я прошу тебя подробнее описать окружающих тебя людей, ведь только так я могу представить, как ты живёшь и с кем общаешься.
У меня всё хорошо. Недавно звонили твои друзья, говорят, что через три месяца, когда ты вернёшься, хотят собраться всем вместе и съездить отдохнуть. Там где всегда тепло, ласковое солнце, нежный песок и спокойное море. Но я настаиваю, чтобы вы поехали туда хотя бы через месяц после твоего приезда, уж очень я по тебе соскучилась.
Спасибо за фотографию, которую ты мне прислал, читаю твои письма и на тебя любуюсь и такое впечатление, что ты где-то рядом. А в последнее время, даже с фотографией разговаривать стала! По вечерам, бывает, такая тоска берёт и думаешь, как хорошо, что ты у меня есть! Хоть ты сейчас и далеко, но три месяца всё же меньше, чем два года, поэтому я тешу себя надеждой и с нетерпением жду назначенного дня. Не одна я так переживаю за тебя, и друзья, и знакомые, и даже соседи просили передать тебе привет.
Не хочется с тобой прощаться, но я знаю, что это не на долго и скоро мы встретимся!
Твоя мама.
Я закончила чтение и подняла глаза на соседку.
- Я не успела отправить письмо, извещение о смерти пришло раньше, - медленно произнесла она, и глаза вновь наполнились слезами.
--
Извините, я, наверное, не вовремя, я лучше пойду, - растерянно сказала я .
--
Можешь навещать меня почаще, мне очень одиноко одной, - взяв меня за руку и
практически успокоившись, спросила она.
--
Да, конечно, - на этот раз уже уверенно ответила я и вышла из квартиры.
Сердце было переполнено тоской и гордостью. Гордость за тех людей, которые не жалея себя сражаются за мир, за голубое небо и за своих матерей, тех самых, которые ждут сыновей, не спят ночами, переживают, и, будь их воля, они бы сами отправились в самые горячие точки и грудью защищали своих детей. Храбростью и самоотверженностью славится наш русский народ, а это две всепобеждающие силы! Но одновременно я испытываю и тоску, тоску по тем, кто уже никогда не сможет порадоваться этой силе русского народа вместе со мной.