Annotation

     Кажется, было часа два после полуночи, когда я больше не мог себя контролировать. Я не мог вытерпеть зуд, который последний месяц всё чаще и чаще напоминал о себе. Я пытался работать, пытался отвлечь себя. Качал "железо" и колотил "грушу". Но ничего не помогало. Поэтому я накинул толстовку, натянул капюшон, взял ключи и покинул душную квартиру.

     Город не спал. Этот город никогда не спит. Я вышел на улицу, поёжился от неожиданного холодного порыва и заметил, что руки дрожат. И хоть дрожали они не от холода, я засунул обе руки в карманы джинс и торопливо зашагал по тротуару, равнодушно посматривая на неоновые вывески и бомжей, греющихся у огня мусорных бачков.

     Я ненавидел этот город. Всей своей своеобразной душой ненавидел этот вонючий мегаполис, где всем на всех плевать. Где любой обычный человек может легко затеряться или сгинуть. О нём сразу забудут и никогда не вспомнят. Я возненавидел этот город практически сразу. С тех самых пор, как переехал сюда, оставив попытки выстроить военную карьеру. Этот город причинял мне лишь зло. Вместо того, чтобы вознаграждать за усердие и желание добиться успеха, он наказывал меня. Он не давал мне ничего. Лишь отбирал. И, в конце-концов, именно этот город сделал меня таким, какой я есть.

     Стараясь держаться подальше от подозрительных компаний, я прошёл несколько кварталов. Я не боялся ночного города. Я опасался, что не смогу себя сдержать, если кто-то попытается пересчитать мелочь в моих карманах. Я опасался, что местные отбросы рискнут испытать судьбу. Рискнут испытать меня. Ведь, в таком случае, их будет ожидать сюрприз, а меня - очередное сожаление о собственной несдержанности.

     Но мне повезло. Или повезло тем, кто на меня так и не напал. Без приключений я достиг нужной локации. Издали заметил вывеску, услышал ритмичные биты танцевальной музыки и увидел длинную очередь перед входом. Но я не собирался ломиться напролом. И не собирался становиться в очередь последним. Я досконально знал маршрут, ведь почти полтора года приходил сюда каждый раз, когда нуждался в помощи. Пришёл даже тогда, когда облажался по полной. Когда напортачил так, что вынужден был вымаливать прощение на коленях.

     Неоновая вывеска "Гиперион" осталась позади. Я свернул в тёмный переулок и, не вынимая рук из карманов, практически побежал к запасному входу.

     Шесть крепких парней в дорогих чёрных костюмах и лакированной обуви обратили на меня внимание сразу, как только услышали шарканье дряхлых кроссовок. И даже слегка напряглись.

     - Капюшон, - скомандовал ближайший охранник и демонстративно засунул руку под пиджак.

     Я сдёрнул капюшон дрожащими руками. Они это заметили. И тот, кто приказал мне показать мордашку, усмехнулся:

     - Ты опять?

     - Не опять, а снова, - этих козлов, за свои старания всегда получающих больше, чем все остальные, я никогда не боялся. Хоть и знал, с каким презрением они относятся ко мне и подобным мне.

     - Чёртов попрошайка. Задолбал уже всех. Найди себе работу.

     - Займу твоё место когда-нибудь... А ты перейдёшь на дневную смену.

     Моя спонтанная шутейка помогла разрядить изначально недружелюбную атмосферу. На лицах охранников появились улыбки, ведь работа при свете дня для таких, как мы, недоступна.

     - Что тебе нужно?

     - Я к Верховному. Он здесь?

     - А где же ему быть? Конечно здесь. Самое время для веселья.

     Я получил ответ на главный вопрос и не стал задерживаться. Прошёл мимо охраны и открыл дверь. Меня так никто и не остановил.

     Музыка оглушила меня. Ударила не только по ушам, но и поддых. Я выругался себе под нос и увидел в узком коридоре двоих молодых парней из нообращённых. Они тихо хихикали, по очереди затягивались у стены и пускали "колечки". Учуяв знакомый запах марихуаны, я с большим трудом подавил желание выклянчить пару затяжек. В этом месте каждый второй считал меня попрошайкой. Я ненавидел себя за это. И, чтобы не упасть ниже плинтуса в собственных глазах, торопливо прошёл мимо.

     Ночной клуб стоял на ушах. На танцполе яблоку негде было упасть. Возле барной стойки очередь в два ряда. Все столики и места возле них заняты. Самый настоящий пятничный аншлаг.

     Но веселье меня не интересовало. В отличие от подавляющего большинства обычных людей, которые получают удовольствие от танцев, наркотиков и алкоголя, я прибыл по другой причине. Я пристрастился к другому, более сильному средству, вызывающему эйфорию. И не знал, сколько ещё смогу продержаться без него.

     Я решительно полез в танцующую толпу. Расталкивал руками разгорячённые тела, будоражившие мои ноздри возбуждающими запахами. Даже чуть не сцепился к каким-то пьяным растаманом. Его волосы случайно задели мою щеку, когда он, как паралитик, тряс головой в плотной толпе. Я едва сдержался, чтобы не выдернуть эти волосы из его черепушки вместе со скальпом. Успел вовремя сообразить, что если бы сотворил нечто подобное, дорога в "Гиперион" для меня была бы закрыта навсегда.

     Кто-то схватил меня за руку, когда я выбрался на оперативное пространство. Я обернулся и узнал "Посредника". Этот жирный лысый гадёныш сидел на мягком золотистом диване в компании двух смазливых девчонок. Его столик был уставлен пустыми стопками и подносом с фруктовой закуской.

     - Ну и ну, кто тут у нас? - он демонстративно приподнял солнцезащитные очки и улыбнулся. - Неужели тебя впустили?

     Я резко вырвал руку.

     - А кто мне может запретить?

     - Ну, ты же едва не стал "отшельником", - его рот скривился в мерзкой усмешке. - Если бы Верховный не отмазал, тебя бы давно отправили встречать рассвет. Хе-хе.

     Я бегло осмотрел девчонок рядом с "Посредником". Они вели себя раскованно, сидели в обнимку и чуть ли не сосались друг с дружкой. И сначала посмотрели на меня так, будто я их будущий ужин - посмотрели мечтательно-кровожадно. Но едва поняли, что я такой же, как и они, - пришёл клянчить - моментально потеряли интерес. Демонстративно фыркнули и пересели подальше.

     - Ладно, не кипятись, - "Посредник" похлопал ладошкой по дивану. - Садись. Выпьем разок. Расскажешь, как твои дела.

     - Хреново мои дела, раз я здесь, - я присел.

     - Маешься?

     - Уже шесть месяцев прошло, когда я в последний раз был счастлив, - признался я.

     "Посредник" присвистнул:

     - Не жалеешь ты себя, - затем налил в стопку кристально чистой водки и протянул мне. - По тебе видно, что дела не складываются. Не хочешь переходить на суррогаты? Всё ещё брезгуешь второсортным продуктом?

     - Не могу я. Я ж не простой. Меня сам Верховный обратил. Не принимает организм.

     - И что он в тебе нашёл? - "Посредник" почесал лысую головешку, когда я поставил пустую стопку обратно.

     - Я не знаю. Я его об этом не просил, - зло оскалился я.

     - Об этом никто не просит. Но, тем не менее, это случается... Могу подсобить, если что. У меня есть запасы. Продукт хоть не первой свежести, но натуральный.

     Услышав эти слова, девчонки оживились. Они перестали тереться друг о друга и протянули щупальца к "Посреднику".

     - На место, курицы! - шикнул тот. - Не заслужили ещё.

     - В долг дашь? - я попытался перехватить у девчонок инициативу. Хоть расплатиться было нечем, надежда заставила быстрее биться моё весьма особенное сердце. Даже тремор рук прекратился. - Мне немного надо. Чтобы чуть-чуть успокоиться.

     - А что, ничего не осталось, да? - "Посредник" усмехнулся. - Машину ты уже продал, знаю. Есть ещё что ценное? Если нет купюр, могу взять золото, технику...

     - Я расплачусь с тобой в конце месяца. Скоплю...

     - Бесполезный ты ублюдок, - жирное тело затряслось от смеха. - Гроши ведь стоит по нашим меркам. Даже тебе должно быть по карману... Но нет. У этого страдальца в карманах всегда пусто... Видишь этих кисок? - "Посредник" попытался меня приобнять, но я стряхнул его руку. - За тот самый продукт не первой свежести они дадут мне больше, чем способен дать ты. А за свежатинку... А за свежатнику ты даже не представляешь, на что они способны.

     Я посмотрел на девиц и легко поверил его словам. Эти две голодные кошки ради свежей человеческой крови пойдут на всё. Не только высосут досуха, но и потом не станут вынимать.

     Я сплюнул и поднялся. Попытка отмутить на халяву провалилась. Думаю, этот лысый мудак изначально играл со мной. Он ничего не собирался продавать и лишь провоцировал.

     - Ты когда-нибудь выпросишь, - пообещал ему я.

     - Пошёл отсюда, жалкий неудачник. Ещё раз подойдёшь, тебя выбросят за порог, - "Посредник" опять засмеялся.

     - Смотри, как бы я тебя не отловил за тем самым порогом, лысый урод. Мне сошли с рук более неприемлемые вещи. О тебе вообще никто не вспомнит.

     Оставив за собой последнее слово и заметив моментально испарившуюся улыбку, я почувствовал себя лучше. В какой-то степени мне полегчало. Хоть голод никуда не исчез, терзал моё тело и потемневшую душу, впервые за долгое время я улыбнулся.

     Я протолкался вдоль барной стойки и свернул в коридор. Возле широких створок лифта топтались четверо. Здесь я тоже был далеко не в первый раз, а потому меня узнали сразу.

     - Мне надо к Верховному, - сказал я.

     Охранник согнул руку и посмотрел на часы.

     - Рано пришёл. Он ещё занят.

     - Позвони. Узнай, - хоть я не обладал привилегированным положением, в этом месте меня знали все. Были времена, когда сюда я ходил, как к себе домой. В те времена, когда Верховный ещё считал, что из меня выйдет толк.

     Охранник не стал спорить и связался с Верховным. И когда тот узнал, кто жаждет с ним повидаться, сразу приказал пропустить.

     Здание, отведённое под ночной клуб, росло и вверх, и вниз. На верхних этажах работали те, кто мог работать днём. Все остальные обитали ниже уровня земли. И чем глубже находился твой рабочий кабинет, тем выше был твой статус.

     Я спустился на самый нижний этаж. Туда, где всегда было холодно и тихо.

     - Заходи, - крикнул Верховный, видимо рассмотрев на экране монитора мою измученную нуждой мордашку. - Открыл.

     Наверное, я всё же помешал. Помешал важнейшей процедуре в жизни вампира: я помешал трапезе.

     Когда после щелчка я осторожно толкнул двустворчатую дверь, Верховный набрасывал халат на голые плечи. Несмотря на прожитые годы, его тело было словно вылеплено из глины. Ни капельки жира, сплошь мускулы. Он поправил дорогой халат в японском стиле, завязал пояс у талии и облегчённо опустился на мягкое кресло у дубового стола.

     - Чего тебе? - он потянулся рукой к столу, извлёк из недр бутылку с коричневой жидкостью и коробку с кубинскими сигарами.

     Но я пропустил вопрос мимо ушей. Я стоял в личных апартаментах Верховного, чувствовал себя парализованной статуей и смотрел на расстеленную кровать через полузакрытые двери соседней комнаты. Меня трясло. Не только от голода, но и от зрелища.

     На шёлковых простынях лежало обнажённое женское тело. Совсем юное тело. Возможно, даже детское тело, ведь присутствия вторичных половых признаков после беглого осмотра я не заметил. Я прекрасно видел растрёпанные светлые волосы и безжизненно раскинутые руки и ноги. Я даже рассмотрел капельки крови на юном плече. Но тело было столь бледно, что я не стал строить предположений о том, что недавно происходило на той кровати. Всё было слишком очевидно.

     Я смотрел и не знал, как реагировать. С одной стороны я завидовал Верховному, что собственный голод он может утолять когда захочет и кем захочет. Не только основной голод, но и сексуальный. С другой стороны, чувство отвращения к этой твари, так поступившей с ребёнком, разрасталось в груди огромным комом. Я вспомнил свою дочь. Вспомнил её растрёпанные волосы, когда она спала в своей кроватке. Вспомнил, как гладил по голове, как шептал слова любви и рассказывал сказки. И я представил, что эта девочка, раскинувшая руки на кровати главного выродка, тоже была чьей-то дочерью. Её тоже кто-то любил и шептал нежные слова. И теперь её нет. Она стала пищей Верховного. Никто и никогда в этом проклятом мегаполисе не узнает, что с ней случилось. Она просто исчезнет.

     - Ну и? Чего ты молчишь? - Верховный сделал глоток, прикурил и блаженно затянулся. - С чем пожаловал?... Да хватит смотреть! - он резко встал, подошёл и закрыл дверь в соседнюю комнату. - Там приберутся без нас, - затем, когда проходил мимо меня, нахмурился. - Ты выглядишь, как кусок дерьма. Что с тобой? Проголодался? Всё так же не способен о себе позаботиться?

     Я молча закивал головой. Способность разговаривать после увиденного пока не вернулась.

     - Ну-у-у, мой мальчик, ничего не даётся легко, - Верховный снисходительно улыбнулся и вновь опустился в кресло. - Пищу надо заработать или заслужить. А ты всё ещё строишь из себя пацифиста. Пора бы уже свыкнуться.

     - После того случая я совсем расклеился. Я не ожидал, что способен на такое, - это были первые слова, которые я из себя выдавил.

     - Хватит уже себя ненавидеть! Хватит жалеть в конце-концов! - Верховный приложился ладонью по столу. - Мы такие, какие мы есть! Ни у кого из нас нет иного пути. Ни у тебя, ни у меня.

     Я опять промолчал. Подобными словами Верховный давно пытался вернуть меня на путь истинный. Он даже выступил в мою защиту, когда Совет принимал решение, как поступить. Ведь я всё же нарушил кодекс - я стал "отшельником". Я не смог сдержать аппетит и убил человека своими руками. Вышел на охоту и утолил голод, не получив разрешение Совета.

     Это случилось 6 месяцев назад. Я уже примирился с потерей. Я начал забывать тех, кого у меня отобрал этот город. И уже почти год бродил по ночным улицам в статусе "низшего" вампира. Работать по основной специальности я уже не мог и перебивался случайными заработками. В основном, помощь приходила от Верховного. Он обратил меня, и присматривал какое-то время. Именно то время, которое уходило на то, чтобы обращённый смирился с новой участью. Рассмотрел плюсы нового положения и оставил в прошлом всё, что его тревожило.

     И Верховному почти удалось заглушить мою боль. С каждым днём я удалялся всё дальше от тех, кого когда-то любил. О ком переживал и никогда не забывал.

     Целый год я кормился его подачками. Хоть не был допущен до таинства первого укуса, насладиться свежей тёплой кровью мне позволили. Я никогда не забуду этого блаженства. Хоть совесть моя тогда ещё не до конца атрофировалась, полученное удовольствие легко заткнуло совести пасть. Я утолил голод и насладился каждой секундой. И с тех пор мечтал лишь о том, чтобы это повторилось.

     Я держался сколько мог. Но никто больше не одаривал меня свежей кровью. Её надо было заслужить. Выполнять грязную работёнку, стелиться ковром перед Советом или рисковать собой, выбираясь из тьмы на свет дня. Ничего из этого меня не устраивало. Поэтому я решил, что смогу справиться в одиночку. Что смогу провернуть всё тихо. Несмотря на то, что нарушу кодекс, никто об этом не узнает.

     Я выбрал себе жертву среди тех, кто работает допоздна. Я следил за девушкой несколько дней. Легко завязал знакомство и провожал домой тёмными вечерами. Но всё же совершил непростительную ошибку - я привязался к ней. Она мне понравилась. Но самое ужасное - я тоже понравился ей. Спустя несколько дней она призналась, что в моей компании ей не страшно возвращаться домой. Что, прожив несколько лет в этом ужасном городе, она впервые чувствует себя защищённой.

     Но когда я уже осознал свою ошибку, она пригласила меня к себе в гости. Не я отвёл её домой, где всё было готово к тому, что должно было произойти, а она привела к себе. Признаюсь, я всячески отказывался. Отбивался и пытался увильнуть. Но мне не удалось. Сработали сразу два фактора - и основной, и сексуальный голод. Я пообещал сам себе, что смогу себя сдержать. Что займусь с ней сексом, а затем просто уйду. Уйду, и больше она обо мне никогда не услышит. Но я обманывал себя. Когда перед глазами замаячила обнажённая шея, я уже не мог сдерживаться...

     Следы содеянного помог замести Верховный. "Понять и простить" не помогло - меня посадили под замок и долго совещались о дальнейшей судьбе. И в первые, самые тяжёлые дни, я был готов принять любую кару. Я осознавал свой поступок. Но смотрел на него не с колокольни "низшего" вампира, которому не по статусу будоражить законы мегаполиса и безнаказанно убивать, а смотрел с колокольни человека. Я корил себя. В заточении бился бессмертной головой об стену, орал и рвал на себе одежды. Я ненавидел себя за то, кем стал и за то, как поступил с несчастной девушкой. Я успел хорошо её узнать. В жизни она не причинила никому зла. Работала официанткой и пыталась писать пьесы. Поэтому мы так быстро нашли общий язык. Но потом на её пути оказался я и отобрал самое ценное, что у неё оставалось - её жизнь.

     В общем, хоть я насытился, удовольствие от трапезы не испытал. Я вынужден был продать практически всё, чтобы расплатиться с Верховным и теми, кто помог замести следы. С теми умельцами, кто сделал так, что бедная девушка просто исчезла. Будто и не было её вовсе.

     А сам Верховный настоял на том, чтобы дать мне второй шанс. Он не дал поставить на мне клеймо "отшельника" и обещал, что я возьмусь за ум. Не зря же он сам обратил меня. На Совете он сказал, что рассмотрел что-то в этом отчаявшемся наркомане, который бродил по ночным улицам и будто искал смерти. Он не стал пить его пропитанную алкоголем и лекарствами кровь, а пощадил. И он надеется, что этот запутавшийся "низший" вампир когда-нибудь отблагодарит его за это.

     - Будешь? - Верховный вырвал меня из дебрей воспоминаний и протянул стакан с вискарём.

     Я выхватил и прикончил его одним махом. Но чувство настоящего голода никуда не исчезло.

     - Верховный, мне это надо. Мне сейчас хуже, чем после кокаиновой ломки.

     - А какую пользу ты принёс нам, а? - он вернулся в кресло. - Я разве похож на филантропа? Здесь никто никого не будет подкармливать просто так. Заработай. Заслужи.

     - А если в долг?...

     - Не смеши, - Верховный захохотал. - Тебе в долг? У тебя не осталось ничего.

     - И то верно, - согласился я. - Давно ничего не осталось... И никого.

     - А ну хватит! - Верховный подскочил и встряхнул меня так, что голова затряслась, как у китайского болванчика. - Ведёшь себя, как сопляк! А ты кто? Ты же бессмертный! Ты над ними! - он кивнул головой в сторону потолка, где в ночном клубе веселились самые обычные люди. - Ты сильнее, ты быстрее, ты умнее. Тебе не страшны их кулаки и пули. С твоей подготовкой ты бы уже давно смог занять достойное место. Поставил бы на уши этот город! Но ты всё ещё продолжаешь жалеть себя.

     - Я не просил этой чести! - я вырвался из крепких рук. - Убил бы меня тогда, да и дело с концом.

     - Высосав бы тебя досуха, я бы получил несварение желудка, - засмеялся Верховный. - Тогда твоя кровь была наполнена коктейлем из дешёвых лекарств... Ладно, ладно. Ты же знаешь, что дело не в этом. Хоть таких, как ты, - жалких наркоманов - мы убираем с улиц практически ежедневно, я решил, что ты способен на большее. Я надеялся, что ты сам сможешь вычищать улицы. Я надеялся сделать тебя "чистильщиком"... И всё ещё надеюсь, если честно. Ты ведь не наркоман на самом деле. Ты был обычным человеком, с которым Жизнь поступила несправедливо. Я дал тебе второй шанс.

     Отчасти Верховный был прав - он действительно дал мне второй шанс. "Чистильщикам" не пришлось за мной гоняться. Они обнаружили мою тушку под мостом, где я пребывал между сном и явью. Обнаружили и притащили к Верховному, надеясь, что тот разделит трапезу с ними. Но едва клыки Верховного прикоснулись к моей шее, он передумал. Он прочёл меня, как книгу. Он узнал, по какой причине я опустился на самое дно социального дна.

     Он узнал, что я закончил военную академию, пару лет провёл в "горячих" точках, женился на любимой женщине из своего взвода и оставил службу после того, как она забеременела. Узнал, что мы переехали в этот город, что я открыл школу единоборств и работал инструктором. Я был доволен избранной стезёй и успешен. Я написал пособие по контактному бою, и его даже издали.

     Но так же Верховный узнал, что случилось потом. Что авария, после которой я так и не смог вновь сесть за руль, отобрала у меня и жену, и дочь. Что чудом выживший я доставал их из пылающей машины. Что рыдал над телами, после того, как попытки реанимировать ни к чему не привели. Верховный узнал, что за один день я лишился всего, что было мне дорого. И сжалился надо мной. Он не стал выпивать, а подарил лишь укус. Он обратил меня. Сделал тем, кому с тех пор регулярно нужна чужая кровь.

     Но поскольку сам он являлся Высшим - тем, кто родился вампиром, - обращённому требовалось особая кровь - лишь человеческая. Кровь животных или птиц мой неживой организм отвергал. Поэтому приходилось изворачиваться и обращаться за помощью, когда голод крутил меня в бараний рог.

     - Я не чувствую себя счастливым от того шанса, что ты мне подарил, Верховный, - пробурчал я, разглядывая на его лице снисходительную улыбку. - Я давно забыл, что это такое.

     - Как бы тебе так сказать осторожно: мне насрать, что ты чувствуешь. Человеческие чувства и эмоции я не испытывал никогда. Мне всё это чуждо. Займись делом, как я тебе давно советовал. Выбери стезю "чистильщика" и каждую ночь выходи на охоту. Тщательно выбирай туши и волоки на склад. Уверен, ты можешь грамотно выбирать тех, чью смерть никто не заметит. Ты не хуже меня знаешь, как в этом городе всё работает.

     - Я никогда не смогу поднять руку на ребёнка, - сказал я чистую правду и инстинктивно посмотрел на закрытую дверь, ведущую в соседнюю комнату.

     - А тебе и не надо. Приводи детей ко мне. Я смогу. Ха-ха-ха, - засмеялся Верховный. - Не по статусу тебе такая трапеза, даже если бы ты смог, кстати. Но ты можешь заслужить моё уважение. И уважение Совета. Там тоже ценят вкус юности.

     Я зло зыркнул на смеющееся лицо. Я никогда не строил иллюзий и точно знал, что из себя представляет эта неживая погань. Несмотря на то, что она помогала мне сводить концы с концами. Высший вампир - тварь, ничего общего не имеющая с людьми. Это продукт таких же тварей, как и он сам. Хоть он живёт в мире людей, он относится к этому миру, как к собственному пастбищу. Люди живут и размножаются лишь для того, чтобы удовлетворять его прихоти. Его и таких, как он.

     - Но это же, наверное, была чья-то дочь...

     - Достал ты меня своим морализаторством. У тебя зуб на зуб не попадает. Руки дрожат и в брюхе, наверное, урчит. Ты бы мог давно утолить голод. С твоим-то опытом, с твоими-то возможностями. Но ты всё ещё сомневаешься. И мне, честно говоря, это надоело. Я дал тебе время всё пережить. Всё оставить позади. Дал тебе возможность смириться и обо всём забыть. Но с меня хватит. Отныне ты сам по себе. Никакой больше протекции...

     - Верховный, ну ещё хотя бы раз... В долг... Я расплачусь...

     Ответом на мою очередную плаксивую просьбу стал смех.

     - Я слышал, ты дома сидишь целыми днями? Копирайтером подрабатываешь? Такой ерундой ты даже на пинту не заработаешь. Но даже если на пинту. Надолго ли тебе её хватит? Возьмись за ум. Начни с "чистильщика" и пройди весь путь. Из тебя получится отличный "охотник". А может, ты даже дорастёшь до "охранителя". С таким "охранителем", как ты, члены Совета будут спать спокойно. А может, и выше взберёшься. Помнишь это? - Верховный подошёл к стоявшему у стены стеклянному шкафу. Шкафу, содержимым которого он хвастался перед каждым, кто посещал его кабинет. - Копьё с серебряным наконечником графа Георга фон Ренберга. Он долго за мной гонялся... Как сейчас помню: март 1871-го года. Германские войска только-только зашли в Париж. Повсюду хаос, паника. А тут какой-то дурак ломится в дверь. Я сначала подумал, что это пьяный прусский солдат. Но всё оказалось намного сложнее... Эх, как же приятно было разорвать его на части... Ты поразмышляй над этим. Есть люди, которые не считают нас фольклором. Большинство не верят, но есть те, кто не считает нас выдумкой. Они могут причинять определённые проблемы. И ты, с твоим-то опытом, если перестанешь нарушать кодекс, конечно, сможешь легко взобраться на вершину. Ты будешь устранять тех, кто подберётся слишком близко. В нашем мире - это самое почётное занятие. Ведь мы все зависим от тех, кто не брезглив и обладает определёнными навыками. Стань таким - и сладкая трапеза тебе обеспечена. Тебе не придётся самому добывать пропитание. Об этом позаботятся другие. И доставят не менее вкусную еду, чем мне, - Верховный опять улыбнулся и допил виски.

     А я опять скосил глаза на запертую дверь. Но почему-то картина, где я сижу в подобном мягком кресле, а в соседней комнате на кровати лежит мёртвый ребёнок, не вдохновляла меня. Лишь вызвала очередной приступ отвращения.

     - Быть одним из нас почётно, мой мальчик, - видимо, Верховный не рассмотрел на моём лице особого энтузиазма. - Лишь каждый тысячный из той бесполезной массы, что копошится под лучами солнечного света, удостаивается подобной чести. Все остальные идут в суп, как говорится. Ты должен гордится тем, кем стал. Гордится тем, кем я тебя сделал. Возьми себя в руки, наконец! Осознай свою значимость. Веди себя, как настоящий вампир, а не как попрошайка. Будь решительным! Перестань канючить! Тогда, я уверен, "низшим" тебе не долго придётся быть.

     Я вновь уставился на свои дрожащие руки. Они, наверное, дрожали сильнее, чем у алкоголика с полувековым стажем. И тряску рук мне надо было как-то остановить.

     Но, к сожалению, на выбор оставалось лишь два варианта: идти по пути, к которому меня подталкивал Верховный, или избрать собственный путь - стать "отшельником". В одиночку охотиться и ни с кем не делить добычу. Но если первый путь - достойный. Я могу зарекомендовать себя с лучшей стороны и очень быстро взобраться по ступеням вампирской пирамиды. То второй неизбежно приведёт к моей смерти. Совет прикажет ликвидировать отбившуюся от стада овцу. По следу отправят самых опытных "охотников". И те, рано или поздно, найдут меня. И хоть взять меня будет не так-то просто, уверен, они смогут. Ну а дальше я отправлюсь принимать солнечные ванны. Недолгие, неприятные. И смертельные.

     - Хорошо, Верховный, я согласен, - я сжал руки в кулаки. - Но можно хотя бы сто грамм...

     - Завтра приходи, - Верховный улыбнулся так, будто не сомневался, что я не только соглашусь, но и опять начну клянчить. - Посмотрим, что можно сделать. Дадим тебе что-нибудь перед заданием. Иначе окончательно расклеишься.

     - Мне сейчас надо...

     - Я всё сказал, - Верховный подтолкнул меня к выходу. - Всё, пошёл отсюда. Прекрати позориться. Мне на тебя смотреть противно.

     Был бы я на его месте, уверен, меня бы от самого себя стошнило. Но я не на его месте, а на своём. Поэтому я лишь сцепил зубы и покинул кабинет, столкнувшись в дверях с "уборщиками". В вампирском табеле о рангах эти шли ещё ниже "низших". Они выполняли самую мерзкую, самую грязную работу - сжигали тела. И получали за это лишь крохи с совсем не барского стола.

     Я проследил за двумя тощими бедолагами, которые, повинуясь повелительному взмаху Верховного, направились в соседнюю комнату и расстелили на полу чёрный мешок для трупов. А затем сплюнул, зашёл в лифт и поднялся наверх. Под внимательными взглядами охранников прошёл дальше и вновь остановился перед плотной пробкой из танцующих людей. Секундная мысль выхватить из этой толпы самое пьяное тело, унести в соседнюю подворотню и вонзить зубы, улетучилась сразу после появления второй мысли, подсказывающей, к чему такой поступок приведёт. Хоть дрожь во всём теле не исчезла, а голод продолжал орать, требуя пищи, инстинкт самосохранения победил. Значит, хочешь не хочешь, придётся перетерпеть. А завтра начать новую карьеру - карьеру "чистильщика".

     Кто-то схватил меня за руку. Задумавшись, я лишь лениво склонил голову.

     - Чего мрачный такой? - "Посредник" заметно повеселел. Судя по его виду, жизнь у него удалась. Солнцезащитные очки он снял и блеск в глазах скрыть было невозможно. Скорее всего, "закинулся" он не только алкоголем. А одна из девчонок только-только выбралась из-под стола и подводила помадой губы.

     Я не ответил и тяжко вздохнул.

     - Значит, всё же "чистильщик"? - "Посредник" всё правильно понял. - Будешь подбирать с социального дна человеческий мусор и подавать к столу? Ну, что ж. Все профессии нужны, все профессии важны... Будет нужда в "левом" заработке, обращайся. Я сделаю конкретный заказик. Всё подряд не подбирай, а принеси что-нибудь стоящее - не старше двенадцати лет. Доплачу за старания.

     Он полез в карман, извлёк толстую пачку, демонстративно послюнявил палец и отсчитал несколько банкнот. Но вместо того, чтобы передать их в мои нуждающиеся руки, небрежно уронил на пол.

     Девчонки захихикали. Они смотрели на меня с таким презрением, которое никогда ранее я не видел в человеческих глазах. Возможно не видел потому, что сейчас я смотрел совсем не в человеческие глаза.

     - Это тебе на такси и на пиццу. А вот чтобы перекусить чем-то более существенным, придётся постараться.

     В этот раз кулаки я сжал не для того, чтобы унять дрожь, а для того, чтобы не выбить всю дурь из этой улыбающейся рожи. Я хорошо знал, кто это такой. В рангах мы все разбираемся. И "низшие", и "высшие". Хоть фигура "Посредника" не неприкасаема, физические увечья, нанесённые этой фигуре, к добру не приведут. Приведут лишь к наказанию. Очередному для меня.

     Поэтому я смирился и постарался уйти. Не потянулся за лежащими на полу деньгами, конечно, но и ничего не сказал на прощанье. Я просто пошёл.

     Но я не смог пройти даже через первый ряд танцующих людей.

     - Грёбаный раб, - презрительно сплюнул "Посредник" за моей спиной. Девчонки его поддержали и опять захохотали.

     А я так и замер на месте. Замер с поднятой ногой после первого же шага.

     Я никому не позволял с собой так обращаться. Никому не позволял себя унижать. Я всегда был смелым и крепким парнем. Я мало чего боялся. Даже в детстве. В школе более слабые ребята сами тянулись ко мне, а не я искал чьей-то компании. Я без раздумий бросался защищать слабого, если видел, как над ним издевается сильный. Я прошёл таким до самой армии. Но и там ничего не поменялось. Я выполнял приказы и очень быстро дослужился до старшего лейтенанта. Командовал специальным отрядом, и мои солдаты, мои братья по оружию, уважали меня. Я уверенно шёл по карьерной лестнице, но был вынужден поменять карьеру, когда увидел округлившийся живот жены. Я основал собственный бизнес и, в какой-то степени, был успешен. Легко ставил на место любого зарвавшегося наглеца. Нигде не позволял вытирать о себя ноги.

     И лишь не по своей воле став вампиром, я познал все оттенки унижения.

     В тот момент, когда лысый выродок назвал меня "рабом", что-то щёлкнуло в моей голове. Я осознал, что он прав. Я и есть раб. Раб тех, кто сделал меня таким. Раб тех, от кого зависел.

     Но больше я не желал быть рабом.

     Я развернулся и сделал широкий шаг. А затем со всего размаха засадил кулаком в жирную челюсть. Я свернул её с одного удара. Челюсть "Посредника" смешно съехала в сторону. Морда его искривилась, а глаза испуганно уставились на меня. Кажется, он не поверил, что это всерьёз. Поэтому пришлось выписать добавки - двумя мощными ударами правой я добил его. Не убил, конечно, ведь подобной ерундой вампира убить нельзя. Но выместил всю злобу, которая у меня накопилась, и отправил искать потерянное сознание.

     Но когда я посмотрел на поверженное тело, а затем увидел замерших от ужаса "куриц", я понял, что это ещё не конец. Нет, этих двух сосок я не собирался наказывать. Они ни в чём не виноваты. Они такие же как я - жалкие попрошайки. Я понял, что есть третий путь - самый опасный. И я собирался сделать первый шаг по этому пути.

     Музыка и плотный человеческий поток скрыли мои действия. Если кто и обратил на меня внимание, резонно решил не вмешиваться и не стоять на дороге. И официантка торопливо прошмыгнула, и слегка охреневший блондин поспешил упорхнуть в сторону.

     Я подошёл к лифту и вновь столкнулся с внимательными охранниками.

     - Чего тебе опять? - совсем невежливо поинтересовались они.

     - За деньгами к Верховному, - максимально умело я сложил бровки умоляющим домиком. - Вообще на нуле.

     - Жди.

     Ждать пришлось недолго. Верховный относился ко мне пусть с брезгливостью, но куда лучше, чем к другим. Он не безосновательно считал, что я ему должен.

     Именно об этом я думал, опускаясь на лифте на самый статусный этаж. Я даже забыл о голоде. Я вспоминал моменты прошлой жизни и сам с собой соглашался, что жизнь нынешнюю нужно менять. Я собирался совершить поступок, который мне никто не простит. Но уже сейчас понимал, что никогда о нём не пожалею.

     После щелчка я уверенно толкнул дверь. Больше мои руки не дрожали.

     - У меня дежавю? - Верховный сидел за столом и усиленно вдавливал в пепельницу окурок. - Мы же с тобой всё уже решили

     - Мне нужны деньги, - я оглядел кабинет и сделал пару шагов в нужную сторону.

     - Деньги? Шутишь? Решил меня побеспокоить такой ерундой?

     - К сожалению, больше мне беспокоить некого. Только того, кто меня породил.

     Верховный хмыкнул, видимо, заметив нечто в моём лице. Некоторые изменения.

     - Ладно, - махнул он рукой. - Что с тобой поделаешь. Рассчитаешься после первой добычи.

     - Конечно, - я подошёл к столу на расстояние вытянутой руки.

     Верховный опять хмыкнул, нагнулся и полез в сейф. Копошился там и вытащил на свет Божий плотную пачку идеально гладких купюр.

     Но разглядывать такие прелести я не собирался. Я схватил тяжёлую хрустальную пепельницу и со всего размаху запустил в стеклянный шкаф. Совсем не пуленепробиваемое стекло посыпалось. Осколки разлетелись по дорогому ковру и заставили Верховного вскрикнуть от неожиданности.

     Я подскочил к шкафу, вцепился в крепкую деревянную рукоять и вырвал копьё из креплений. Ему почти полторы сотни лет. Но выглядело оно идеально. Словно после реставрации. Комфортной длины, отлично отбалансировано, серебряный наконечник сияет в свете ламп. Прекрасное орудие убийства. Не только простых людей, но и тех, кто людьми никогда не являлся.

     Я обернулся, ощущая, как тело наполняется уверенностью и силой. Я был доволен собой. Я был доволен тем взглядом, которым на меня смотрел Верховный: его глаза были полны ужаса. Он смотрел на меня совсем не так, как несколько минут назад. А я больше не ощущал себя вампирским отбросом. Больше не чувствовал рабом. Я стал чем-то большим, чем просто "обращённый".

     - Что ты делаешь? - испуганно прошептал Верховный.

     Перед моими глазами промелькнуло худенькое тельце, лежавшее на шикарной шёлковой простыне. Промелькнул хрипящий под мостом сопливый неудачник, который оплакивал смерть жены и дочери, заливая боль алкоголем и наркотой. Пролетело будущее, которое ждало этого неудачника. Будущее, где он был бы вынужден рыскать под мостами мегаполиса, выискивая подобных себе. Выискивать и приносить добычу тем, кто смотрит на него, как на раба.

     И такого будущего я не желал.

     Я вспомнил былые навыки и легко закрутил "мельницу" копьём. Получилось великолепно. Всё же я не забыл то, что хорошо умел. А затем брезгливо уставился на Верховного.

     - Н-н-но почему? - он даже начал заикаться, когда осознал, что его ждёт.

     - Я просто вспомнил, как приятно быть человеком, - спокойно произнёс я, а затем резко выпрямил руку.

     Копьё, доставшееся Верховному как трофей, вонзилось ему в грудь. Удар был такой силы, что крепкое вампирское тело впечаталось в стену. А затем окрестности кабинета утонули в нечеловеческом вопле. По-настоящему в нечеловеческом.

     Верховный забился, как прижатая булавкой бабочка в энтомологической коллекции. Он колотил ногами по стене, вцепился в древко копья и, не переставая, вопел. А я слушал этот вопль, смотрел, как начинает гореть бессмертное тело, и улыбался. В жизни я не видел ничего прекраснее, чем агония одной из самых главных тварей. Эта тварь сделала меня таким, какой я есть, и теперь получала заслуженное наказание.

     В дверь ударили чем-то тяжёлым. Там кто-то кричал, как я понял, но крики Верховного легко заглушили другие крики. Я даже их не услышал.

     Верховный тем временем затихал. Его шёлковый халат выгорел. Ноги превращались в угли, а руки почернели. Лицо изменилось до неузнаваемости, а опалённые волосы отвратительно воняли.

     Но я наблюдал за этой сценой с удовольствием. Даже не смог сдержать улыбки, когда треснул череп, развалился на две половинки и, с остатками дымящейся плоти, опал на пол. На стене осталось лишь чёрное пятно человеческой формы и то самое копьё, которое отныне станет мне лучшим другом.

     Я подошёл к стене, брезгливо пнул горелые куски и с силой выдернул копьё.

     В это время напор был сломлен: дверь не выдержала давления и распахнулась. Едва преодолев порог, охранники замерли. Они держали в руках пистолеты, которые могли чинить вред лишь людям. Нам же, вампирам, свинцовые пули были не страшны.

     Их было четверо. Они сжимали оружие трясущимися руками и ошарашенно смотрели на чёрное пятно на стене. Видели догоравшие останки и видели того, кто стал причиной их появления. Они всё поняли. И направили дула своих пистолетов на меня. А затем опустили, быстро разобравшись, что это бессмысленно.

     Но хоть в ближнем бою они тоже были умелы, они не догадывались, на что я способен. Они считали меня простым попрошайкой. Бесполезным и никчёмным. И ни за что бы не отступили перед таким.

     К сожалению для них, я тоже не собирался отступать. Я избрал третий путь. Я не стану "чистильщиком". Я не буду добывать пищу для этих тварей. И я не пойду по пути "отшельника". Я не стану охотиться на людей, а затем скрываться, чтобы со мной не разобрались те, кто считает меня своим рабом. Я сам разберусь с ними. Я выберу правильный путь. Каким бы сложным этот путь не оказался, как бы далеко мне не удалось зайти, я всё равно не сверну с этого пути. Я покараю их всех. Всех мерзких тварей, скрывающихся в этом городе. Всех, до кого дотянутся мои руки.

     Я вновь покрутил "мельницу" и, усмехнувшись, посмотрел на перепуганных охранников:

     - Ну что, потанцуем?

     

     

     КОНЕЦ.