Селиховкин Иван Андреевич љ 1999-2005

Селиховкин Иван Андреевич

Парламентёр

Солнце медленно, но неотступно клонилось к верхушкам деревьев. Было ещё достаточно светло, однако сумерки, казалось, уже таились меж густых кустов и под лапами высоких елей. В такое время в лесу становится небезопасно. Особенно вблизи дорог. Но опасность - это не та стихия, что может оттолкнуть парламентёра.

Орил придержал коня. Примерно через час стемнеет. Облаков нет, значит ночь обещает быть лунной. Но вот в чаще это не очень-то поможет. Возвращаться в лагерь придётся чуть ли не на ощупь.

Юноша окинул взглядом местность. Дорога сужалась, делая одновременно резкий поворот за широкую каменную насыпь. По правую руку - еловый бор, слева - перелесье, которое, как Орил помнил по карте, постепенно переходит в топь.

Он глубоко вздохнул, втягивая в лёгкие прохладный сырой воздух, и, решительно перекинув ногу, соскочил с седла. Дальше верхом нельзя - дипломатический этикет не позволяет въезжать на территорию противника верхом. Даже если эта территория ещё три дня назад была твоим родным домом.

Юноша отвёл коня с дороги, и привязал к стволу молодой, но прочной осины. Затем выхватил из пристёгнутой к седлу поклажи небольшой мешочек и свиток. Потрепал на прощание коня по загривку и зашагал вперёд.

Внешне он мало напоминал воина - слишком худ и высок. Достаточно юн, вряд ли больше двадцати двух... Узкие плечи, ухоженные волосы, практически нет мускулатуры. Да и ладонь, сжимающая свёрток, - тонкая и белая, как у женщины. Об одежде - нечего и говорить, солдаты такую носить бы не стали, разве что генералы, да и те - в гражданском порядке. Этот расшитый серебром синий плащ, лёгкие, обтягивающие бархатные штаны и сапоги из красной кожи... Скорее такой гардероб подошёл бы заезжему купцу или ростовщику.

Орин прошагал ещё минут сорок. Увенчанная пышной шевелюрой голова то и дело вертелась на длинной шее. Походка - уверенна, пружиниста, но осторожна, словно юноша постоянно готовился к прыжку.

Через сорок минут он остановился и вновь глубоко вдохнул. Уже явно смеркалось. Очертания деревьев расплылись в серой мгле, травы под ногами уже не различить.

Теперь, судя по всем прогнозам, вот-вот должен попасться первый патруль. Так всегда бывает. Передовые дозоры - редки и скрытны. Демаскировать себя ради расшитого шёлком попугая они бы не стали. А вот на подходах к лагерю обязательно должны встретится первые "официальные" патрули. А лагерь, похоже, уже очень близко. Может, минут десять - пятнадцать ходу...

Орил на мгновение прикрыл глаза, прислушиваясь как гулко стучит в груди сердце.

"Успокоиться! Успокоиться, иначе - всё пропало! Парламентёр всегда спокоен как голем, даже когда ему в глотку обещают залить горячий свинец!" - Рука непроизвольно стиснула свёрток.

"Спокойно! Спокойно!" - повторил юноша про себя, едва шевеля губами.

Всё! Теперь пора, надо двигаться!

Он вновь пошёл вперёд, но уже не спеша, словно ожидая встречи. И через минуту грубый бас разорвал тишину засыпающего леса:

-Стоять! Кто такой! - речь была аруйская - сухая, надтреснутая, похожая на скрип старого колеса.

-Парламентёр от сильинийцев! - Орил ответил на аруйском. Торопливо остановившись, он широко расставив ноги, и, преклонив голову, как того требовал переговорный этикет, перехватил обоими руками свиток, держа его прижатым к туловищу перед собой. Поза оратора. Это знак собеседнику, что говорящий - не вооружён, и не опасен, а свиток в руках - свидетельство его миссии.

-Гхм... Что, есть полномочия? - своего собеседника Орил по-прежнему не видел. Голос доносился из темноты и, похоже, шёл со стороны глубокого оврага меж корнями ели.

-Свидетельство со мной - Орил слегка качнул свёрнутой бумагой, - можете удостовериться...

Последовала пауза, затем какая-то возня. Аруец видимо размышлял, стоит ли связываться с этаким клоуном:

-Ладно, топай, я те верю. Эту бумажку всё равно на следующей заставе проверят. Если соврал - голову снесут, а мне... Окончание фразы трудно переводимо с аруйского, но, видимо, призвано обозначать "всё равно, без разницы".

Орин коротко кивнул, и, стараясь держаться достойно, двинулся дальше. Отойдя от оврага метров на пятнадцать, он попытался собраться с мыслями - сердце не колотится, дыхание равномерное. "Нормально! Пока - всё нормально!"

На следующем рубеже, бумагу действительно проверили. Пара здоровенных аруйцев, почти под два метра ростом, с топорами на перевес решительно преградили ему путь. После короткой и недоверчивой перепалки на скрипучем языке, старший воин взял бумагу и придирчиво пробежал её глазами. Непонятно, умел ли он читать, но пышные вензили, знаки и вычурные оттиски комитета дипломатической службы на кого угодно произвели бы впечатление.

-Лады, топай. Зейн тебя проводит, а то охрана периметра башку прорубит, как только ты там один появишься. Они вообще ребята не разговорчивые.

Как ни странно, эта фраза почти не взволновала Орила. Скорее всего, она была обычным эпатажем.

Здоровяк Зейн, небрежно перехватив свой топор, вразвалочку поплёлся за парламентёром. Вдвоём они миновали ещё два патруля. Каждый раз Орин принимал "позу оратора", старательно скрипел и шипел, подражая аруйцам. Каждый раз его пропускали.

Двигались они с провожатым медленно и только через пол часа, в озарённом лунным светом лесу юноша разглядел пляшущие огни костров. Лагерь, без сомнения лагерь!

Охрана периметра действительно оказалась не разговорчивой. С ними общался Зейн. Шесть или семь человек даже не слезли с коней, но пропустили парламентёра без особых поблеем.

Не успели Орил с Зейном пойти по стану врага и несколько шагов, как навстречу со стороны тёмных силуэтов шатров к ним выдвинулась целая делегация - человек десять.

-Сторона Аруйи приветствует парламентёров! - поравнявшись с ними, старший и самый крупный представитель группы салютующей махнул рукой. Орин уже в сотый раз принял смиренную позу и произнёс слегка видоизменённый монолог - своего рода доклад-приветствие.

-Великий хан примет вас. Он ожидает в своих покоях. Прошу! - верзила жестом указал на группу шатров, на половину озарённых пламенем.

Орил, мгновение поколебавшись, двинулся в указанном направлении. Многочисленная свита следовала за ним.

В молчании они миновали несколько кострищ, и сидящих вокруг них на коленях воинов. Проплывали мимо наклонные стены обтянутых кожей юрт. В оранжевом отсвете были заметны нанесённые на них письмена - какие-то заговоры, вероятно на древне-аруйском, перевести Орил не смог.

Стойбища с привязанными лошадьми, несколько стоек с оружием, вновь десятки шатров, снова костры... Похоже, лагерь действительно крупный, но чересчур большим его не назовёшь. Как и предполагала разведка - примерно три тысячи человек, может четыре... Никакой орды в здешних лесах не стоит, по крайней мере пока...

Внезапно Орил одёрнул себя от пространных мыслей - что-то было не так! Впереди - ни одной юрты, ни одного огонька палмени. Чуть поодаль лагерь возобновляется, но прямо перед делегацией - пустое пространство. И ни одного воина, никого и ничего здесь нет. Чутьё парламентёра вмиг наполнило сердце нехорошими предчувствиями. В голове десятками, сменяя одна другую, проносились лихорадочные воспоминания. "Лагерь... Пустота... Склад? Нет, аруйцы не делают складов. Огородов в частях тоже нет. Могилы? Нет! Ловушка? Нет! Просто, пустырь. Словно какое-то святое место... Стоп!!!" Орил в миг замер. Догадка ослепила его, словно вспышка молнии. Святое место! Восточные народы часто организуют их в местах военных стоянок, даже во временных лагерях. Участок земли окропляется кровью самых отважных и мудрых воинов, и почитается, как символ доблести и памяти о павших предках. Ступать на такую землю нельзя. Не воздать ей почесть - преступление, заслуживающее смерти. Аруйцы - как раз восточный народ...

Так вот оно что! - юноша почувствовал, как спина покрылась липким потом. Провокация! Его специально пригласили идти вперёд. Аруйцы не заинтересованы в переговорах, не заинтересованы, чтобы он покинул лагерь живым...

Однако положение ещё можно спасти. Ничего не потеряно! На землю он ещё не ступил, иначе переполох уже бы поднялся. Главное не оплошать... Но вот где граница священной грязи? И какого рода почести приняты у аруцев?

-Великий хан ждёт, надо спешить! - скрипучий голос сзади звучал торжественно, но нетерпеливо.

-Я... Я ничего не вижу в темноте. Боюсь переломать ноги. Может, пойдёте вперёд?

-Луна высоко, всё залито светом.

-Я вообще плохо вижу...

Сзади раздался лёгкий шорох и приглушённый гомон голосов. Но, через несколько секунд, плечистая фигура с традиционно-аруйским топором выдвинулась вперёд:

-Идите за мной, время дорого, - в чужеземных интонациях сквозило раздражение.

Орил попытался подавить облегчённый вздох. Воин быстро зашагал в темноту, время от времени, круто меняя направление. Юноша следовал за ним след в след. Позади грузно сопела ватага "доброжелателей". Очевидно, святая земля имела контуры какой-то пиктограммы, возможно - очень причудливой, поэтому передний провожатый так часто поворачивал. Орил чувствовал, как спешащие сзади бдительно наблюдают за каждым его шагом, однако на этот раз был уверен - провокация провалится.

Внезапно воин остановился, припал на колено, бережно положив топор на землю. Затем он на миг закрыл двумя руками сердце и в следующий момент, прижал ладони к земле, склонив голову. Затем рывком поднялся, прихватив оружие и, как ни в чём не бывало, пошёл дальше.

Орил, встав на его место, со всей возможной прилёжностью проделал процедуру, стараясь при этом отследить траекторию движения удаляющегося провожатого. Когда он, поднявшись, кинулся вслед за воином, вся следовавшая за ним процессия принялась "чтить" предков, но отдельные возгласы и ропот выдавали разочарование. Церемониальный ритуал задержал группу преследователей так сильно, что к шатру великого хана Орил и воин подошли вдвоём.

Дальше всё обещало быть проще. Когда имеешь дело с дикарями - самое трудное добраться до командира живым. Дальше переговорный процесс обычно всё же переходил на ниву более или менее традиционных дипломатических отношений.

Вот он, сверкающий золотом шатёр и три кольца охраны вокруг. Традиционные вопросы-ответы, приветствия, многократные прочтения путевой грамоты. Помпезное "раскрытие колец" и вот - проход свободен. Остаётся сделать лишь несколько шагов, откинуть полу шатра, жмурясь от исходящего изнутри сияния, чтобы окончательно ослепнуть от искрящегося золотого великолепия ханских покоев.

Орил входит и замирает, в позе оратора. Он ничего не видит, но привык к торжественным церемониям, привык к атмосфере торжественности и высокомерным правителям.

-Парламентёр из Силии?

-Да, великий хан. Парламентёр от главного командного штаба армии его величества короля Дорумнга VII.

Глаза начинают постепенно привыкать. Уже различимы восседающие в противоположной части шатра полководцы - габаритные, крепкие, широкоплечие мужики. Где-то по центру должен быть сам великий хан. А, ну да, вот тот, что сидит на груде шкур и кажется на голову выше остальных...

-Ты пришёл говорить слово?

Орил без труда сдержал усмешку. Потом он обязательно передаст этот речевой оборот друзьям.

-Да, слово, великий хан! - он ответил с абсолютно бесстрастным лицом.

-Являются ли твои слова словами и мыслями твоих полководцев.

-Да, и в точности, великий хан!

Последовала небольшая пауза.

-Что ж, мы будем готовы выслушать. Говори!

И Орил заговорил...

* * *

На передовом краю лагеря, свесив ноги в вырытый вокруг стана ров, сидела стройная черноволосая девушка. Ремни её одежды сходились, тесно сплетясь на полу-обнажённой груди. Немногочисленные заклёпки тускло поблескивали в серебристом свете. С плеч на спину спадал просторный коричневый плащ, на котором диким потоком разметались распущенные волосы.

Девушка, казалось, погружена в себя. Её взгляд бездумно бродил от опушки леса на луну и обратно. Длинные тонки пальцы непроизвольно теребили сухую травинку.

-Не спится? - грозный, толстоватый воин с суровым, словно высеченным из камня лицом неслышно подошёл сзади. Девушка вздрогнула, выронила травинку. Разглядев, кто с ней заговорил, он попыталась было вскочить на ноги:

-Господин полевой генерал...

-Ладно-ладно! Вольно! Сядь! - генерал замахал на неё руками и сам опустился на землю рядом.

-Ждёшь своего приятеля?

Девушка замялась, - я... ну да, можно сказать, и так.

-Не волнуйся, Орил и не в таких логовах побывал. Он только с виду мальчишка, а на деле - кремень...

-Я знаю его, мы вместе учились.

-Ах да, помню, военная академия, он - при дипломатическом корпусе, а ты на магическом...

-На факультете боевой магии.

-Ну да, ну да... Мирра, не волнуйся, справится твой жених. Я его три год знаю...

-Господин полевой капитан! - Мирра вспыхнула.

-Ой, ну ладно, извини. Назовём его не жених, а, скажем друг...

Девушка промолчала. Генерал уставился на передний край леса. Серебристые блики луны озаряли его пересечённое морщинами, словно изрубленное лицо. Плотная кольчуга, нагрудные латы, меч на поясе - образцовый вояка за пятьдесят...

-Признаться, я и сам жду его возвращения. От этих переговоров много чего зависит. Эти аруйцы, пришли не известно откуда. Воинственны, агрессивны, а, главное, непонятно сколько их...

-До сих пор не понятно? - Мирра вновь задумчиво любовалась ночным светилом.

-Нет. Разведка так и не предоставила нормальной информации. Да и где им успеть - три недели только от начала вторжения. По некоторым данным аруйцев десять тысяч, по другим - чуть ли не миллион.

-Миллион быть не может, - Мирра пожала плечами - весь северный предел имеет население в пол миллиона. А ведь там и старики, и дети...

-Ну да... - генерал закусил травинку - а как ты думаешь? Магам же передавали пойманного шпиона для исследования. Что за народ?

Мирра вновь пожала плечами - я боевой маг, сознание - не моя область. Но коллеги говорят - примитивные существа. Дикари, почти животные. Если и воюют, то числом и отвагой. Разумом - вряд ли.

-Ну, это хорошо... А Орил - он молодец! Он знаешь, какой умный? На семнадцати языках говорит! Мы когда гарнизоном в новый горд заходим, так вот мои орлы - сразу девок тискать, а он знаешь что? В библиотеке сядет, закроется и всю ночь книжки читает! Я его как-то спросил, что он, сам себе враг? А он ответил, мол "выжить на заданиях очень хочется, да и женщин, говорит, боюсь!". Мирра, это он вправду такой? - генерал заговорщески толкнул девушку локтем, но та демонстративно безмолвствовала. Шеф смутился.

-Ну, да, гхм... Это я так... Эй, гляди, Дрозден гуляет! - генерал вскочил и замахал руками в сторону бесшумно двигавшейся во мгле фигуры, у правого края окопа.

-Эй, Дрозден! Сюда, сюда иди лунатик хренов!

Откликнувшись на возгласы, фигура изменила направление и через минуту к сидящим подошёл человек средних лет в форме начальника генеральской охраны.

Он коротко приветствовал шефа и учтиво поклонился Мирре.

-Ты чего тут шляешься? - генерал говорил в бесцеремонно-шутливом тоне.

-Моя задача - охранять вас, шеф и проводить инспекцию службы безопасности.

-Ну да, ну да...

-А вы, я вижу, ждёте Орила?

-Надо же, какой догадливый! - генерал ухмыльнулся.

-Это нетрудно - Дрозден ответил с полуулыбкой, - вы не против, если я разделю ваше одиночество?

-Валяй! Генерал грузно плюхнулся на землю, - слушай, а нельзя чего-нибудь раздобыть на кухне? А то пока этого гулёну дождёшься... Мирра! - генерал прервал сам себя, уставившись в область стянутого ремнями декольте, - ты когда перестанешь разгуливать в таком виде по военному лагерю? Да ёще и среди ночи, когда люди в дозорах от тоски вешаются! Ты мне деморализацию личного состава осуществляешь! Мирра! Мирра? Ей, я с тобой разговариваю.

Девушка никак не реагировала на слова начальника. Она заворожено смотрела на серебристый диск луны, глаза широко распахнулись. Девушка погрузилась в себя.

-Эй, Мирра! - генерал тронул её за плечо.

-Генерал, он в беде! - колдунья подпрыгнула так внезапно, что генерал на мгновение лишился дара речи. Девушка, тем временем, не принялась трясти его, ухватив за пластины нагрудной брони.

-Орил в беде! Я чувствую! Нужно послать подкрепление. Срочно, мы ещё успеем!

-Отставить! - рявкнул пожилой командир. От его раскатистого баса заложило уши. Девушка непроизвольно разжала руки и отошла на шаг.

-Пожалуйста, генерал!

-Мирра! - интонации шефа не изменились, - ты о чём вообще говоришь? Кого послать? Куда? Вооружённый отряд в логово аруйцев? Орина спасать? Из-за твоих пердчувствий? То есть мне что, сейчас на них наступление начать? Да пошли я туда хоть одного человека с оружием, и войны уже не остановить! Ты это понимаешь?

-Нет-нет! - Мирра мотала головой, - я не знаю, я чувствую! Чувствую, что он в беде, и мы можем помочь. Надо ехать к нему, но надо торопиться!

-Ты чушь городишь!

-Нет! Ну, Пень! Ну, пожалуйста!

Дрозден сморщился как от пощёчины. Мирра и сама через миг поняла, что в порыве волнения назвала генерала старой солдатской кличкой. Он ведь и вправду напоминал пень - приземистый, широкий, потрескавшийся и сучковатый.

-И... Извините, господин генерал.

Однако и сам шеф, похоже, от растерялся от неожиданности. Он несколько раз возмущённо открыл и закрыл рот, не решаясь вымолвить ни слова.

-Послушайте её, генерал, - Дрозден ступил в разговор, - Влюблённая ведьма всегда чувствует то, что связано с дорогим сердцу.

-Да вы что?! - способность произносить слова наконец вернулся к командиру, - Вы совсем охренели! - он уже не просто кричал, он орал и брызгал слюной, - Вот поговорите у меня! Кто здесь пень? Молчать! Кто вам дал полномочия решать? В войну поиграть захотелось? На лошадках поскакать? Молчать, я сказал! Вот я вас теперь...

* * *

-Что ж, - великий хан поднялся, - за сим ступай. Мы благосклонны к твоему визиту, и благодарим, что ты был нам языком силинийцев. Ты также был и ушами ваших людей, а теперь ступай и передай им наши слова. Да будет меж нашими народами разговор, да не заглушит его оружие, покуда разум наш ясен и помыслы чисты!

-Благодарю, великий хан! - Орил неспешно поклонился. Я был ушами силинийцев и буду для них вашим языком. Да пребудет с нами честь!

-Да будет так! Ступай, солдат, и путь твой - да будет лёгким.

Орин ещё раз поклонился и вышел из шатра. Морозный ночной воздух буквально обжёг лёгкие. После духоты шатра голова немного закружилась.

"Хорошо! Свобода!" - промелькнуло в голове.

Обратная дорога оказалась проще, чем путь к шатру. Главным образом от того, что не пришлось вновь пересекать священное поле, - Орил заприметил длинную обходную тропку - отчётливо протоптанную и явно не раз хоженую. По ней он со спокойной душой обогнул коварный отрезок и, миновав несколько десятков кострищ и юрт, вошёл в лес. Провожать парламентёра никто не отправился. Охрана периметра безмолвно пропустила его, но вот у каждого патруля пришлось останавливаться и вновь разговаривать на свистящем аруйском языке, от которого и так уже болело горло. Однако всё это - уже не более чем рутина. Издержки профессии, без особого риска. Если повезёт, то уже через час больному горлу будет обеспечена порция хорошего сидра, ноющей от долгого стояния спине - мягкая кровать. И, кто знает, может неподалёку окажется Мирра...

Вот, кончились патрули, и шагать уже можно совершенно спокойно. Вот и заветный валун, за которым... Нет коня! Нету! - Орил замер - ошибиться он не мог. Всё точно, коня он оставлял в здесь. Может, волки напугали? Порвал поводья, убежал... Нет, вряд ли...

Парламентёр начал озираться и вдруг откуда-то из темноты донеслось на аруйском:

"Стоять, назови себя!".

"Ещё один патруль?" - Пронеслось в голове.

Из-за широкой ели появились две коренастые фигуры с топорами на перевес. Орил рефлекторно принял позу оратора, вытянув перед собой свиток.

-Парламентёр силурийцев, - однако, привычного вопроса о полномочиях не последовало. Собеседники подошли ближе. Бноша украдкой глянул на них из под бровей, и заметил, что оба сосредоточенно смотрят ему за спину.

Иногда, сознание просто не успевает сработать, на помощь приходит рефлекс, какой-то древний инстинкт самосохранения.

Не успев осмыслить свои действия, Орил с быстротой брошенного камня пригнулся к земле и тот час воздух в том месте, где находился было его торс рассекло снизу вверх лезвие боевого топора.

Повинуясь всё тем же рефлексам, Орин крутанулся на месте и словно молния метнулся на атаковавшего его сзади противника. Стремительный удар под кисть правой руки, и топор беспомощно застыл в верхней точки своей траектории. Не дав противнику опомниться, юноша вывернул его руку и навалился на неё с обратной стороны локтя. Только сейчас юноша осознал, каким здоровенным детиной оказался аруец. Почти на две головы выше худосочного парламентёра, в несколько раз шире в плечах. Настоящая машина для убийства. Сплошные мышцы, злоба и топор...

Тем временем, эффект неожиданности пошёл. Нападавший осознал, что ситуация немного вышла из-под контроля и попытался стряхнуть с себя яростно вцепившегося в руки мальчишку. Двое других аруйцев не вступали в драку. Они были уверенны - их товарищ справится сам.

Орил всей своей невеликой массой вис на противнике, пытаясь вывернуть ему локтевой сустав. Куда там парламентёру тягаться с опытным воином. Однако в академии был небольшой курс боевых искусств. Этот приём срабатывал, обычно сразу. Однако какой же здоровый аруец!

Медленно, но верно, пальцы противника разжимались. Боль и тяжесть тела юноши давали себя знать. Будучи не в силах взмахнуть топором, воин постепенно упускал оружие из рук. Ещё... Ещё чуть-чуть... И топор с гулким шорохом падает в траву. И в следующий аруец освободившейся рукой наносит оглушительный удар по туловищу. В глазах у Орила мгновенно встала пелена. Острая боль в боку - сломаны рёбра. Перехватило дыхание. Парламентёр вскочил на ноги, пошатнулся.

Противник уже не торопился. Прекрасно различимый в сиянии лунного света, он плавным движением снял с бедра нож и широко ухмыльнулся. Настоящая гора, просто туша, вооружённая ножом.

И вновь инстинкт бросил Орила на врага. Ещё миг - и его зарезали бы, как ягнёнка. Но он не хотел умирать!

"Хммм" - хищно полоснул лезвие воздух за спиной парламентёра. Он вновь "прилип" к противнику. Непродолжительная возня. Тот силится отодрать мальчишку от себя. Потом пытается пырнуть его ножом в спину и в бок. Не получается. Орил вязнет, вяжет, липнет на противнике. Пропускает несколько чувствительных ударов, но не ножом - кулаком. Это не страшно! Не смертельно. И вот, какой-то миг - он видит перед собой горло. Широкое, большое, не защищённое горло. И отцепляется. Отталкиваясь от врага, делает шаг назад и в этот же момент с силой наносит удар костяшками пальцев в кадык. Орил вложился всей своей массой, всем организмом, всем, на что был способен. Ударил и растерянно остался стоять, на подгибающихся ногах, глядя, как агрессивный гигант медленно заваливается на бок. Хрипы, судороги. Кажется, из горла хлынула кровь... Ему конец! И Орину конец.

Из-под полы плаща поверженного противника свешивается плетёный амулет от лесных духов. Такие не носят аруйцы. Их используют только лесные повстанцы - разбойники, стервятники войны. Обыкновенные грабители, склонные к различным уловкам, в том числе и маскараду. Те, что живут убийствами и грабежом. Те, для которых богато одётый парламентёр и его путевая грамота - лишь ценная добыча.

Юноша медленно поворачивается, чтобы увидеть, как вышедшие из оцепенения двое напарников хватаются за свои топоры. Что делать? Бежать? Драться? Но он еле стоит. Перед глазами пелена. Проклятье!

Первый из нападавших пролетает мимо Орила. Именно мимо и явно не по своей воле. Из груди его торчит наконечник копья. Но Орил слушком устал, чтобы удивляться. Второй воин прожил на целую секунду дольше, спустя которую его шея и плечи вспыхнули, словно дерево от молнии. Он успел закричать, до того, как голова обуглилась и скатилась наземь.

Орин с трудом переставляет ноги. Он делает несколько шагов и видит перед собой кавалькаду - десять всадников. Здесь Пень, здесь Дрозден. Откуда-то, словно из другого измерения, доносится голос Мирры:

-Видал, как я его поджарила? Дрозден, а ты видел?

Кто-то обеспокоено хватает Орила за локоть. Ему помогают усесться в седло. Лошади трогаются. С парламентёром говорит генерал. Словно в бреду, он успевает рассказать шефу, что диалог состоялся, аруйцы не готовы к мирным переговорам, но согласны подписать пакт о трёхмесячном ненападении. Их основная цель - земли. Они уйдут, в обмен на дань и некоторые территории. Генерал распоряжается спрятать тел бандитов, чтобы, на всякий случай, не обострять отношений с аруйцами. Мало ли, те примут их за своих. Потом Орил отключился.

* * *

Следующие сутки парламентёр полностью проспал, не поднимаясь даже для еды. Зато на вторые, несмотря на повязки и жгучую боль в правом боку, он уже чувствовал себя прекрасно.

Почти час повёл в разговорах с генералом-Пнём. Затем был отпущен, с настоятельной рекомендацией "благодарить Мирру и Дроздена за совё спасение". С Дрозденом Орил решил повременить и направился прямиком к Мирре. Эту ночь он в своём шатре не ночевал. Зато в следующую именно там его и разбудили внезапные крики и топот сотен ног.

-К оружию! К оружию! - одна из самых неприятных команды, которые только можно услышать среди ночи. Это значит тревога. Значит, что-то не понравилось разведке, или патрулю, или дозору, или генералу или ещё кому-нибудь. И на всякий случай надо с мечом на перевес выскочить из шатра и построиться на переднем краю лагеря. Обычно такие команды являются или ложной тревогой, или тренировкой...

Отгоняя гневные мысли, Орил втискивал в одежду искалеченное тело. Синий плащ парламентёра - доспехи ему не положены. Короткий меч, предписанный по уставу, но который запрещёно брать на переговоры. Ну, можно и идти строиться...

-К бою! К бою!

А вот это уже самая неприятная команда. Она ложной не бывает и означает только одно - враг напал!

Когда юноша, прихрамывая, вскочил на улицу, вокруг уже царил хаос. Топот людских и лошадиных ног, пыль, звон и грохот стали, рёв, команды, крики. Бой кипел везде и нигде. Меж шатров проносились разрозненные всадники в мехах и кривых нелепых шапках. Сомкнувшись в несколько групп, рубилась силинийская пехота. А на переднем крае! Там двухрядный заслон пехоты силился остановить настоящую лавину всадников. Очевидно обречённые на неудачу и смерть воины растерянно но смело выполняли последние в своей жизни приказы поднимали копья, добивали павших, кто-то подпирал деревянные противоконные заслоны.

-Орил, быстро! - юноша обернулся и увидел, как в десяти метрах от него теснимый противником, отступает оцеплённый отрядом телохранителей генерал-Пень. На переднем крае сразу с тремя врагами ожесточённо сражался Дорзден. Его левая рука была на половину перерублена и безжизненной плетью свисала вниз. Однако командира телохранителей это нисколько не смущало. Залитый кровью, он с яростью рассвирепевшего тигра отправил на тот свет двоих противников, а третьего, спустя мгновение, буквально расчленил своим длинным тяжёлым мечом.

-Орил, на дальний рубеж, скорее! - это кричал генерал. И действовать надо было действительно быстро. "Забрать бумаги из шатра, печать дипломата, и дёру" - юноша прихрамывая кинулся обратно в юрту. В полумраке с трудом нашарил нужные предметы. Так, теперь бежать, скорее!

Однако на улице обстановка вновь сменилась. Выскочив, Орин оказался точно в полукруге всадников, которые, похоже, ждали, когда он выйдет из шатра. Трое держали пики на перевес, а ещё четверо - заряженные арбалеты. Четыре стальных наконечника целили ему в грудь и голову.

-Назови себя, если понимаешь! - опять этот знакомый, скрипучий диалект!

Орил чувствовал, как сердце его бешено колотится, по спине бегут мурашки.

-Назовись! - один из всадников повторил реплику и Орил понял, что третьего раза не будет.

-Парламентёр силурийцев. Полномочный представитель, - юноша перехватил перед собой бумаги, на манер позы оратора.

-Бросить оружие! - тон всадника был спокойный и требовательный.

Орин машинальной отстегнул от пояса ножны и декоративный клинок стукнул о тёмную землю.

-Великий хан приказал сохранить вам жизнь, в обмен на покорность. Он поражён вашим знанием аруйских традиций и этикета и видит взаимную пользу от сотрудничества. У меня предписание предоставить вам право решить. Вы вольны выбрать - жизнь или честь. Теперь, огласите своё решение...

Орил почувствовал, как в горле сжался колючий комок. Краем глаза он заметил, как на левом фланге полыхает огонь от магических молний - там сражалась Мирра, но она слишком далеко, чтобы помочь. Судя по звукам, генерал уже успел отступить на дальние рубежи. Там хорошо укреплённые позиции. Как только соберётся значительная часть войск, они отступят дальше, чтобы присоединиться к какому-нибудь гарнизону на западе. Меж шатров слышен перестук уже сотен копыт. Лагерю конец. Его просто раздавили за несколько минут...

-Огласите ваше решение - всё так же сухо и настойчиво потребовал всадник.

Орил поглядел на скалящиеся в лицо стальные наконечники стрел. Он много раз наблюдал, как в людей целятся из такого оружия. И ни разу не видел, чтобы хоть кто-то выжил после выстрела в упор.

-Жизнь, - не слышно, сухими губами произнёс юноша.

-Повторите.

-Жизнь - Орин ответил на аруйском.

-Тогда следуйте с нами. Дайте коня! - обратился он к одному из пикейщиков, и тот бесприкословно соскочил на землю, в миг отстегнув от седла закреплённую там амуницию и оружие.

-Садитесь, - всадник вновь обратился к Орину, - мы проводим вас к великому хану!

* * *

-Нет Мирра! Нет, только не ты и не сейчас! - Пень возбуждённо вскочил со своего места и вышел из-за стола, - Ты посмотри! Посмотри на это! Видишь, сколько бумажек? Знаешь, что это? Прошения об отставке! И все подписаны канцелярией. Если я всё одобрю, мы потеряем шестьдесят восемь человек. Шестьдесят девять, считая тебя.

-Мне понятно ваше беспокойство, генерал. Но я, к сожалению, ничем не могу вам помочь. Отставка необходима мне, как воздух.

-Чёрта с два! В связи со всеобщим дезертирством генеральное командование постановило не принимать отставки у военнослужащих с седьмого числа!

-Но моя заявка подписана в канцелярии шестого.

-Как? - Генерал порывисто схватил со стола одну из бумаг, - Мирра! Это невозможно! Это ведь десять дней назад. Ты что, так долго держала подписанный документ и не несла ко мне.

-Так получилось... Я до конца не могла решиться - голос ведьмы был равнодушен и холоден.

-Чёрт возьми! Я знаю, за какого рода услуги вам удаётся проворачивать подобные махинации с канцелярией. Там вообще служат люди не избалованные женским вниманием!

-Генерал, вы меня оскорбляете! - хладнокровно отрезала девушка.

-Мирра, ну пойми! Военный кризис. Орда вот-вот прижмёт нас к океану. Если это произойдёт, то мы капитулируем! Понимаешь? Проиграем войну! И всё! А они захватят юг, весь запад. Там же наши деревни, города. В них наши родители и дети! И ты, боевая ведьма, единственная в гарнизоне хочешь "выйти в отставку" на кануне последней битвы? Это трусость! Подлость! Предательство!

Мирра смотрела в сторону со скучающим видом:

-Сожалею, генерал, но ничем не могу вам помочь.

-Что с тобой стало, девочка? Ты же такой не была, не боялась...

-Вы подпишете прошение? Не заставляйте меня идти в самоволку...

Пень внезапно сник и устало махнул рукой:

-А, плевать! Плевать! Мне всё равно. Подпишу, - он твёрдым шагом пересёк комнату и быстро набросал на бумаге несколько слов, - На! Носи!

-Благодарю, генерал! Прощайте! - девушка, взяв документ, повернулась на каблуках и стремительно вышла из шатра.

Командир устало пересёк полупустую юрту и грузно опустился на стул.

-Видал? - обратился он к единственному оставшемуся посетителю. Это был Дрозден. Воин сидел на подушках, привалившись спиной к шкурам стены.

-Ничего удивительного. Мы поиграли войну, генерал. Сейчас такое в каждом подразделении творится. Люди бегут, спасая себя. Это естественно.

-Естественно? Естественно, что никто не пытается отстоять Отчизну? Настоящие крысы! Никто даже не пытается по дороже продать свою жизнь! Напротив, собираются сохранить её любой ценой, через любое унижение... Вот как эта, с канцелярией.

-Бросьте, генерал! - Дрозден махнул здоровой рукой. Левая была туго прихвачена к туловищу широкими кожаными ремнями. Война окончена. Не будет никакой последней битвы. Будет резня, убийство. Аруйцы не способны ни на какие переговоры. Это дикари, они могут лишь завоёвывать, но не заключать договора. Вы сегодня ждёте от них парламентёра? Надеетесь на конструктивный разговор?

-Надеюсь! - буркнул генерал, Знаешь, кто должен приехать?

Дрозден лишь вопросительно поднял бровь.

-Наш бывший товарищ. Орил!

-В самом деле?

-Да! Позорный перебежчик! Дослужился до военного консультанта, а теперь ещё и до парламентёра. Вот ведь какая ирония!

-Орил - умный мальчик. Ничего удивительного, что его ценят по обе стороны фронта!

-Да он просто змея! - Генерал неожиданно взорвался, - военный консультант из наших военных академий! Ты думаешь, почему аруйцы так уверенно действовали на горном фронте? У меня донесения разведки за последний месяц! Хочешь знать? Пожалуйста, Пень подскочил к широкой карте, расстеленной на подушках, в стороне от стола.

-Вот, скалистые утёсы! - он тыкал в чертежи пальцем, - Аруйцы применяют обход Зоринга и полностью разбивают две наших дивизии. Потом в предгорьях - сперва змеевидный манёвр, потом приём "антиловушки" и, сменив направление предполагаемой атаки уничтожают целый батальон! А неделю назад, на равнинах Эй-Рохха? Знаешь, что они предприняли? Маршальский контрудар! Вот! Вот он наш умный мальчик! На других направлениях орда воевала, как умела. Давила числом, попадала впросак, вязла в болотах. Они двигались в два раза медленнее, но за счёт горной группы войск прорвали оборону и заняли все ключевые центры снабжения! Они разгромили нас за три с половиной месяца!

-Генерал, не кипятитесь. Наше поражение всё равно было не минуемо. Никто не предполагал, что аруйцев окажется так много. Помните, в начале войны мы гадали, сколько их на самом деле. Миллион - казался невероятным числом. А выяснилось, что их два с половиной миллиона. Эта орава всё равно раздавила бы силурийцев. Нас всего двести пятьдесят тысяч!

-Да, но не за три месяца! Можно было наладить эвакуацию, укрепить рубежи. Как знать, может шанс и был бы. Если бы не... Эх! - генерал снова сел, обхватил голову руками.

-Не стоит сейчас никого ни в чём обвинять. Люди не желают смерти. Они хотят жить и выживают как умеют. Вот Мирра. Знаешь, куда она намылилась? В нагорный Сулейх! Там намечается какой-то крупный шабаш. Ходят слухи, что на кону - эликсир вечной молодости. Что может быть драгоценнее для женщины? Война ей больше не нужна. Она её не интересует, особенно после того, как отняла самое дорогое - любимого человека. Знаете, я в чём-то завидую ведьмам! Они гораздо свободнее нас с вами. Могут вот так взять и отрешиться от мирских проблем, от катаклизмов. Раз - и в горы, эликсир варить. И никто не в состоянии их удержать - ни начальник, ни война, ни любовь!

-А ты? - Генерал грубо перебил рассуждения Дроздена, - куда намылился? Тоже эликсир варить?

Дрозден чуть повёл в сторону здоровым плечом:

-Меня переводят на побережье, в личную охрану короля. Завтра прибудет посыльный с депешей о переводе.

-Ну да, в личную охрану. Дрозден, ты калека, тебе теперь только короля и охранять! На побережье, оттуда - на острова, где никогда не будет войны. Ты как организовал себе такие каникулы? Связи от академии?

-Генерал, я не одинок. У меня есть семья, их должны направить со мной, туда, где все трое детишек будут в безопасности. Я, жена, дети и, конечно же, король. Через десять лет наступит старость. Генерал, я не в том возрасте, чтобы думать о патриотизме! Мне надо заботиться о семье!

-Ну да, о семье он думает... - Пень раздражённо тер лоб ладонью.

-А вы? Через неделю, максимум полторы война закончится. Что будете делать вы, если останетесь в живых, генерал?

-Ну хватит! - рявкнул командир, - убирайся вон! Иди, вещи пакуй и оставь меня в покое!

-Есть генерал! - спокойно салютовал начальник охраны. Он неуклюже поднялся и, балансируя здоровой рукой, направился к выходу.

-И запасную кольчугу продать не забудь, на островах она тебе не понадобится! - крикнул он в след. Затем просидел некоторое время молча, обхватив голову руками.

Через пол часа из задумчивости его вывел осторожно шаркающий у входа адъютант. Бледный, совсем молодой мальчишка.

-Разрешите, господин генерал?

-Чего тебе?

-Мул, снаряжённый телегой по вашему приказанию доставлен. Он с северной стороны шатра стоит.

-Хорошо, - кивнул командующий, - да адъютант, передайте вахтенным у оружейно-имущественного склада, что сегодня менять караул буду лично я. Для инспекции состояния складируемых драгоценностей.

-Есть!

-И постарайтесь, чтобы новость не распространилась по лагерю. Проверка - дело не публичное!

-Есть! - бледное мальчишеское лицо исказилось подобострастным рвением.

-Вы можете идти.

-Есть! - адъютант вышел.

-Дурак? Или хитрец? - генерал рассеянно ворошил стопку прошений на столе, - Скорее, дурак...

* * *

В три часа дня пронзительные металлические звуки горна разлились по лагерю, возвестив о прибытии парламентёра.

Разведка предупредила генерала заранее, поэтому он успел привести себя в порядок и торжественно занять место в главном шатре лагеря.

Горн трубил ещё минут пятнадцать. Делегацию аруйцев торопливо попускали, разбирая деревянные заграждения. Потом делегаты медленно и торжественно под всё те же пронзительный звуки трубы шествовали через весь лагерь. Как потом рассказывали очевидцы, рядовые аруйцы шли, плотно обступив главного парламентёра, как бы создавая живой жит вокруг него и не поднимая на начальника глаз. Кто-то потом утверждал, что именно "Живая стена" не позволила многим желающим пустить в голову дипломату стрелу или нож. Впрочем, таким разговорам едва ли можно верить.

Когда делегация наконец достигла шатра, стража предупредительно откинула полог и парламентёр, выйдя из окружения своих подчинённых, первым шагнул вовнутрь.

Немая сцена длилась не долго. Орил с невозмутимым видом, уверенно пересёк пустое пространство и остановился у самого стола. Вслед за господином, в комнату быстро набивались аруйцы.

Генерал, сидящий за столом, невольно поёжился, глядя в холодные глаза некогда знакомого юноши. Теперь, голову его венчала меховая шапка, особым покроем выдававшая высокий ранг своего обладателя. Причудливый камзол, чуждый взору силурийца, также говорил о знатности и власти.

Среди командиров по шатру прокатился лёгкий ропот - удивление, смешанное с ненавистью и возмущением. Однако и генерал и Орил оставались спокойны.

-Приветствую вас, генерал, от имени великого хана, предводителя аруйцев. Я здесь, чтобы передать вам его слова и выразить его волю.

Генерал небрежно махнул рукой в ответ:

-Небось, теперь не страшно на переговоры ездить? Не один, как раньше, на коне, а с целой толпой телохранителей.

-Позвольте изложить вам волю великого хана, генерал? - Орин никак не отреагировал на едкое замечание. В его лице не дрогнул ни единый мускул.

-Давай, - безразлично пожал плечам командир, - излагай.

Великий хан желает сообщить вам, что его войско, сокрушившее силурийцев на всех фронтах, уже стоит на подходах к дельте Голубого истока. Позиция ваша безнадёжна, положение - безвыходно. Великодушный хан не желает заключительной резни. Он умеет дарить жизнь тем, кто умеет проигрывать.

-Ну-ну, интересно! - генерал подался вперёд.

-В связи с этим, мой господин предлагает вам сдаться. Полностью и безоговорочно признать победу великого хана над силурийским королевством, незамедлительно присягнуть на верность новому правителю, а всем гарнизонам - расформироваться и сдать оружие. Великий хан желает предоставить на подпись протокол, которым Силурия переходит новому правителю, вливаясь в состав его государства. Никто из силурийцев впредь не имеет права носить оружия, не имеет права на землю и на занятие военным ремеслом. Все силурийские женщины и дети официально признаются собственностью великого хана. Все драгоценности, включая предметы живописи и скульптуры, также переходят в собственность великого хана. Их утаивание влечёт неизбежную смерть утаившего. Этот договор при мне и его незамедлительное подписание сохранит жизни всем, уцелевшим на данный момент силурийцам.

Орин замолчал, и шатёр провалился в гробовую тишину. Несколько мучительно-долгих секунд, словно калёным железом выворачивавших нутро протянулось с окончания речи. Прервал паузу генерал:

-Прекрасно! Хех! - он хлопнул в ладоши, - Просто чудесно! Орил, мальчик мой! На что ты рассчитывал, отправляясь сюда с этим договором? - Зрители вокруг одобрительно загудели, - Ты спятил? - продолжал командующий, - Я никогда не считал тебя глупцом! У тебя язык не отвалился вообще мне всё это предложить? Те в своём уме, пацан?! - Начав в полушутливом тоне, последнюю фразу генерал буквально рявкнул в лицо Орилу.

Парламентёр оставался невозмутим.

-Позвольте мне кое-что объяснить вам, генерал.

-Нет уж, довольно!

-Нет уж, слушайте! - на этот раз рявкнул Орил, но продолжал вновь спокойно и хладнокровно, - Я окончил силурийскую военную академию, где помимо дипломатии изучал стратегию, тактику и экономику этой страны.

-Твоей страны! - Воскликнул генерал, но юноша не обращал на его слова никакого внимания:

-Я знаю все ваши планы, действия и стратегии. Так вот - они обречены на провал! Перейдя на сторону противника, я быстро поднялся по служебной лестнице до военного советника, где мои познания оказались весьма ценными. Мы громили Силурию нашим числом и её же стратегией. Теперь вы разбиты. Вас ожидает лишь последняя резня, в которой не уцелеет ни один силурианин-воин, не дезертировавший с фронта. Ваша война давно проиграна и великий хан смотрит в будущее. Он намеревается идти к побережью, чтобы в кратчайшие сроки построить флот и до сезона штормов пересечь океан, дабы завоевать Талию. Если вы подпишете сегодня договор, то все останетесь живы. Я гарантировал хану вашу порядочность готовность следовать данному слову. Лично вашу, генерал. Если войска Силурии поклянутся разоружиться, то орда великого хана, вместо того чтобы добивать их, немедленно двинется к океану, промедление для нас недопустимо. Я лично проведу войска кратчайшим путём через долину Джарката. И будьте уверены - мы не собьёмся с маршрута. Мы в полном составе вступим в долину на рассвете, а через четыре дня пересечём и выйдем к океану! Как видите, выхода у вас нет, но так уж случилось, что вместо гибели, ваша цивилизация может принести пользу нашей и остаться жить...

-Но ведь... - начал кто-то из командиров.

-Молчать! - генерал вскочил с места, - не смей, мальчишка. Что ты творишь! Не смей! Не смей выпускать эту заразу в океан, она же охватит весь мир! - Он поднял руки и вдруг как-то бессильно повалился обратно на стул. Морщины на его лице сейчас, более чем когда-либо, напоминали глубокие шрамы.

Вновь повисла пауза. Она держалась долго, и никто из сторон не решался нарушить её.

-Сколько у нас времени? - голос генерала был хриплым, надтреснутым. Сейчас он напоминал речь аруйцев, - мы можем подписать протокол завтра?

-В этом нет необходимости. Бумаги при мне. Ваше командование, лично вы, генерал, должны подписать их немедленно. Только тогда договорённость будет иметь силу.

Генерал молчал.

-Учтите, второго шанса не будет.

-Хорошо... Давай! - казалось, Пень постарел вмиг лет на десять. Он как-то сник, сгорбился, глаза впали.

Орил протянул бумаги. Старший помощник генерала заметил, что руки шефа дрожат руки.

Пень обстоятельно, с какой-то фатально отрешённостью выводил причудливые завитушки генеральской подписи.

-Готово! Можешь идти и получить новый пост у своего хана.

-Мой повелитель будет доволен, что мы пришли к соглашению, - Орил забрал бумаги, - учтите, генерал, мы выдвигаемся завтра, но для контроля за разоружением войск останется ударный гарнизон хана, численностью в пять тысяч человек. И даже не думайте атаковать его - в противном случае войска хана вернуться и не пощадят никого...

Парламентёр сделал шаг назад и поклонился всем собравшимся, - надёюсь, что Силурия будет более счастливой под руководством великого хана, чем она была прежде. Прощайте! - и вышел, моментально окружённый кольцом из верных слуг.

Через пятнадцать минут делегация дипломатов покинула расположение лагеря, о чём адъютант не замедлил доложить генералу. Тот уже перешёл в свой шатёр и сидел там, навалившись локтями на стол.

-Хорошо, позови мне командиров дивизий.

-Есть генерал!

Через несколько минут оба командира уже стояли перед командующим.

-Днём, когда отойдёт войско хана - начать подготовку нападения на ударный гарнизон! - командир говорил устало, тяжёло, но решительно, - Их десять тысяч? Нас в три раза больше! За ночь разработать план и предоставить мне всё ясно?

-Так точно! - хором гаркнули два зычных баса.

-Исполнять!

-Есть!

-Адъютант!

-Я!

-Ко мне никого не пускать!

-Есть!

Пола шатра перекрыл вход. Наступил полумрак и тишина. Генерал сидел за столом, обхватив голову руками. Перед ним - развёрнутая карта. Низины, Голубой исток, океан, ущелье, долина Джарката. Та самая долина, на окраинах которой принято испытывать боевой дух курсантов академии. Уникальная природная аномалия - днём, в лучах солнца, земли долины твёрдые, как гранит, но сразу после заката - превращаются в озеро жидкой грязи, на десятки метров в глубину. В Силурии каждый ребёнок знает об этом месте. Это долин смерти, гиблая пустошь, лишённая всякой растительности. Проклятье богов...

"Я лично поведу их, и будьте вверены, мы не собьёмся с маршрута"... "Не вздумайте атаковать ударный гарнизон хана, иначе войска вернуться". Мальчик, милый мальчик! Он поднялся по военноё лестнице, получил ранг советника и авторитет человека, пособного направлять движение вражеских армий! Он лучше всех знал, что после захода солнца из Джаркаты не вернётся никто...

Генерал покачивался на стуле, оцепенело скользя взглядом по карте, оглушённый внутренней и внешней тишиной. Внезапно с улицы донёсся реёв запряжённого телегой усталого мула. И в этот момент из глаз генерала брызнули слёзы. Пень громко зарыдал, размазывая слёзы по изрезанным морщинами шершавым щекам.

2005 год.