Опять же, не было ясно сколько времени прошло до того момента как глаза Рыба начали склеиваться от желания погрузиться в сон. Солнце по-прежнему кружило над верхушками деревьев, опускаясь едва ли на пару сантиметров к ним. Да и биологическим часам обитателей этого странного помещения, находящегося близ какого-то исследовательского центра, доверять было сложно: все трое проспали неизвестное количество времени, а значит и те могли сбиться.
Приняв решение ничего не предпринимать до полного пояснения ситуации, друзья просто сидели втроем на кровати и ждали что же произойдет дальше. Любое событие, которое могло случиться сейчас, несло огромную ценность, так как способствовало нарушению образовавшегося информационного вакуума.
Но ничего не происходило.
Нет, ну это уже совсем, - возмутился Рыб, - Посадить нас сюда и забыть! Это как минимум не вежливо!
Я думаю, что невежливость может оказаться здесь для нас самой безобидной вещью, - ответил ему Комаров, - Я считаю нам все таки будет полезно подумать над тем где мы и как отсюда выползти.
А есть ли смысл? - сказала Таня, - Больше информации, чем у нас есть сейчас мы все равно не получим. У нас из средств связи с внешним миром есть только маленькая дырка в стене. И то никто из нас в нее не пролезет.
Это да, - ответил ей Комар, - Но вот что я тут надумал.
Он достал из кармана ту самую ручку, которой выковыривал сегодня кирпич из стены и принялся махать ей по воздуху, будто рисуя что то на воображаемом холсте.
Смотрите, - начал объяснять он, - мы с Лехой видели как наш самолет вопреки маршруту взял курс куда-то на север. И, собственно, сами мы можем видеть, - он указал ручкой на дыру в стене, - что мы где-то на севере. Вопрос только в том, где именно. Такие места как Канада, Аляска, Гренландия отпадают сразу - у Ан-24 не такой большой запас хода чтобы до них долететь. На сам северный полюс тоже не похоже - он по сути является большим куском льда , который никогда не тает, а у нас тут трава на почве растет. Значит мы где-то на одном из островов Северного ледовитого океана.
Жаль карт моих у меня нет, - сонно сказал Рыб, сейчас бы хоть примерно знали на каком.
Это все при условии что мы не делали 'пересадок', - возразила Таня, - Иначе плакали все эти доводы.
Ребята, - прервал ее Рыб. Усталость накатилась на него слишком резкой волной, - позвольте мне все же в данный момент удалиться к себе и лечь на кровать чтобы еще немного вздремнуть.
Повисла секундная пауза. Комаров смотрел на Рыба с недопониманием. Он еще не закончил излагать свои мысли!
И правда, Леш, - сказала Таня, - давай оставим это на завтра. Утро вечера мудренее.
Комар перевел взгляд и на нее.
Ладно, - смирился он наконец, - Утром-так утром. Хотя... знать бы еще что здесь утро, - добавил он, убирая ручку в карман.
Попрощавшись со всеми, Рыбников снова залез в вентиляционную шахту, пополз по ней пару метров и спустился вниз, оказавшись в своем отсеке. Его обиталище практически ничем не отличалось от комариного. Единственным существенным отличием было то что вторая кровать была пуста, а в стене не было дырки и единственным источником света была эта пыльная лампа, висящая на проводах. Пробыв несколько часов в комнате своего друга, Рыбников выслушал много его доводов насчет сложившейся ситуации. У Комарова было очень хорошо развито логическое мышление, что часто помогало ему. Рыбников же, хоть и учился на техническую специальность, был человеком больше творческим. Он поддерживал идею Комара о том, что их разместили в соответствии кто с кем сидел, но теперь стал сомневаться в ней: за все время они не услышали ни одного шороха из-за стен, который мог бы свидетельствовать о наличии рядом с ними других пассажиров рейса 733.
Выключателя в комнате не было. Поэтому чтобы поспать здоровым сном Рыбу пришлось снять с себя куртку, ухватиться ей за лампу и чуть чуть вывернуть ее из патрона. Свет погас, комната погрузилась а полную темноту. Нащупав в ней кровать, Рыб плюхнулся в нее и тут же крепко крепко заснул.
'Ту-дух, ту-дух... Ту- дух, ту-дух...'
Прошло еще насколько часов. Все снова дрожало. Но это была уже не та дрожь что раньше. Это была какая-то новая дрожь, какая-то более мелкая. Будто вибрацию от стука колес о железнодорожное полотно смешали с вибрацией от огромного горна, играющего самую низкую ноту, едва уловимую для слуха человека. По ощущениям было похоже будто ты находишься внутри свистка огромного размера какого-то гигантского парохода.
Рыб все бежал по бесконечному лабиринту из коридоров, вдоль стен которых одна за другой шли железные двери с маленькими окнами, убегая от этого странного гула. Точнее, он сам не понимал от чего бежит. Но стоило ему лишь на секунду остановиться, его охватывало такое невыносимое чувство тревоги, что ноги сами рвались с места. В такие моменты он оглядывался назад, пытаясь увидеть нечто, что являлось источником этого шума. Но один вид пустого тоннеля, изредка освещаемого люминесцентными лампами, вперемешку со звучащим оттуда низкочастотным звуком, наводил на него невероятный страх. Именно он заставлял его бежать. Бежать, не зная от кого и не зная куда.
Завернув за очередной поворот, Рыб увидел в конце коридора дверь со стеклянным окном, до которой было метров сто пятьдесят. Из окна лился яркий белый свет.
'Наконец - то', подумал он и рванул к ней. Дверь оказалась тоже железной с огромным наружным замком. Подбежав к ней, Рыб тут же попытался ее открыть, но тщетно. Она была заперта. Подняв голову выше он увидел над ней надпись: 'Morgue'.
Рыбников замер на секунду. Не нужно было быть особым знатоком английского языка, чтобы понять что эта надпись означает вовсе не выход. Рыбников взглянул через грязное, заляпанное каким то маслом стекло и увидел то, чего предпочел бы не видеть.
За дверью, естественно, не было никакой свободы. Там была еще одна комната. Узкая комната, ненамного шире чем тот коридор, в котором находился Рыб. Комната освещалась множеством ламп, которые и были причиной столь яркого белого света. Вдоль стен комнаты один возле другого стояли столы, а на них... не накрытые лежали тела всех пассажиров рейса номер 733. Лежали среди них и Комаров, и Таня, и та самая пара людей, которая стояла в очереди перед Рыбом... Не было в них признаков жизни. Все они были мертвы.
Очередная волна ужаса накатилась на Рыбникова. Не в силах понять что к чему он продолжал смотреть на тело своего друга а так и других пассажиров. На каждом из столов висел номер. '733-14', '733-15', '733-17'... Один стол был свободен.
Тем временем гул за спиной все усиливался и усиливался. Оторвавшись от стекла Рыб обернулся и снова оказался в замешательстве. Он обнаружил что тоннель в котором он стоял расширился, а под ногами появились железнодорожные пути.
Да чтоб тебя! - устало проговорил он.
'Бах-бах, бах-бах... БАХ-БАХ, БАХ-БАХ...' медленно поплыло из глубины тоннеля.
Эхо разносило по стенам звуки ударов колес. А через некоторое время из-за поворота вопреки всем законам физики появился поезд. Тот самый поезд с красным локомотивом, который ходил возле того места где обитали он, Комар и Таня. Не смотря на тупик впереди он и не думал останавливаться. Громко стуча колесами, он медленно и неумолимо приближался к Рыбу.
'Это сон', подумал про себя Рыбников, 'Если он сейчас меня собьет, то я просто проснусь в своей кровати'.
Гул стал уже невыносимым. Казалось, что источник его находится в одном из вагонов этого поезда поезда.
Осталось совсем немного. Рыб отвернулся в сторону окна чтобы унять страх перед надвигающейся на него машиной. 'Ну вот и все...' Очередной стук колес, затем сильный удар в поясницу и... кровать, темнота и холодный пот на лице. Он снова лежал на спине в своем отсеке.
Не открывая глаз и немного отдышавшись, он вытерся краем рукава своей джинсовой куртки и повернулся набок. 'Приснится же такое!' подумал он. 'Морги, тоннели... поезда'.
'Ту - дух, ту - дух ... Ту - дух, ту - дух ... ' вновь слышалось из-за стен. Но этого стука Рыб уже не боялся. На сей раз он был обычным, его не сопровождал этот непонятный низкий горн. Поэтому Рыб просто продолжал лежать неподвижно.
Темнота в комнате делала свое дело: она давала ощущение ночи. Зная что утро еще не наступило организм не спешил пробуждаться, а значит можно было спать дальше несмотря на то, что за стеной все так же сияло северное солнце. Поэтому и Рыб не спешил открывать глаза. Хотя реальность была более предпочтительной чем тот кошмар, который ему приснился, внутри него оставалось некое чувство тревоги, странная нервная напряженность, найти причину которой он не мог. Она была как будто навязана чем-то.
Рыб повернулся на другой бок. И в этот момент сон сняло как рукой: сквозь веки он увидел свет. От неожиданности он вскочил и сел на кровать.
Что за... - начал говорить он, но тут же оборвал свою речь.
Пыльная лампа под потолком по-прежнему не горела. Свет исходил из-за входной железной двери, которая была открыта нараспашку. А за дверью... стена тоннеля, освещаемого теми же самыми люминесцентными лампами.
Рыб встал с кровати и подошел к двери. Аккуратно выглянув за угол он посмотрел направо и налево. Везде вдоль стен тоннеля тянулись железные двери с окошками, подобные той что закрывала его комнату, возле каждой из которых на стене был закреплен небольшой железный ящик с изображением молнии. Открыта была только его дверь. Прикинув расстояние, которое ему пришлось проползти по вентиляционной шахте до комнаты Комара, Рыб предположил что его дверь должна находиться совсем рядом.
Лех... - неуверенно сказал он в пустоту тоннеля, и эхо тут же подхватило его голос и понесло куда-то вглубь.
Ответа не было.
Тогда Рыб решил действовать наугад. Вентиляция, по которой он полз шла параллельно тоннелю, значит дверь в комнату Комара должна была быть по соседству. Возможно она теперь тоже перестала быть запертой и сам Комар с Таней уже ушли куда-нибудь. Или не ушли, а просто лежат и спят, не зная ни о чем. В любом случае надо было это узнать.
Сделав еще шаг вперед из своей комнаты, Рыб услышал слабый писк из электрощита, висящего справа от его двери. Он знал этот звук. Так в самолете гудят выпрямители тока. Тогда он не придал этому писку никакого значения и просто направился к соседней двери.
Дойдя до нее, он подергал за ручку. Дверь не открывалась. Тогда он попытался открыть окошко, через которое сегодня подавали еду, но оно оказалось заваренным.
'Да что за чертовщина!' вновь подумал Рыб. Но это была еще меньшая из неприятностей.
'Пввввввв, БАХ!'
Эхом разнесся по тоннелю звук от захлопывающейся двери. Рыб рванул к ней, но было уже поздно: электрические замки сработали моментально. На его двери висела табличка: '733-16'
И вот оно снова. Оставшись один в этом тоннеле, Рыб стал озираться по сторонам. Такие же таблички уже висели и на остальных дверях. Менялись только номера.
И снова гул. И снова, взглянув в ту сторону тоннеля, откуда он исходил, Рыб погрузился в ужас. По телу опять побежали мурашки. Не в силах больше справляться с этим страхом он бросился бежать. Бежать опять по этому тоннелю, не зная от кого и не зная куда.
Через несколько десятков метров спринта тоннель повернул в очередной раз и уперся в дверь со стеклянным окном, из которого все также лился белый свет. Рыб уже не хотел подходить к ней. Он знал что он увидит за матовым стеклом, но этот аномальный страх перед источником странного громкого горна гнал его вперед. Он снова подбежал к этой двери, попытался ее открыть и... открыл.
За ней была все та же комната, освещаемая множеством ламп. Вдоль стен все также стояли столы, на которых лежали тела пассажиров рейса 733. Были там тела и Комара, и Тани. И также висели номера на столах: '733-14', '733-15'... В конце комнаты была еще одна дверь.
Не желая долго смотреть на тела мертвецов, Рыб рванул к ней, оставив первую дверь открытой. Подойдя, он попытался открыть вторую дверь - как назло не получилось.
Паника нарастила. Мало кому было бы приятно находиться в комнате с мертвецами, а тут еще и этот чертов горн... По крайней мере стука колес еще не было слышно. Рыб обернулся назад чтобы посмотреть не идет ли поезд и чуть не умер от разрыва сердца.
Все пассажиры рейса 733, что только что лежали на столах вдоль стен морга теперь стояли за спиной Рыбникова, повернутые к нему лицом. Глаза у всех были закрыты, а губы шевелились повторяя одну и ту же последовательность слов: 'за что ты нас... за что ты нас...'
Это было уже черезчур. Не выдержав этого, Рыб в ужасе начал кричать и колотить руками во вторую дверь.
'Ту - дух, ту - дух ... Ту - дух, ту - дух'
Вот и появился этот стук. Правда шел он уже с другой стороны, но Рыбу уже было все равно: он бился в истерике, сидя на корточках, окруженный толпой мертвецов, сканирующих одно и то же: 'за что ты нас'. Через несколько секунд стук колес стал невыносимо громким, а еще через пару мгновений Рыб почувствовал, что стена с дверью, у которой он сидел, взорвалась от удара локомотива, ворвавшегося в комнату и подминающего под себя все на своем пути.
И снова он проснулся.
Плохи дела с вами, мальчики, - Таня смотрела на него жалостливым взглядом, - Совсем плохи.