-Алло, ну ты где?... Да?... Ну давай быстрее, а то тут очередь уже подходит. Паспорт мой у тебя?... Давай, не забудь. Жду.
Четыре часа утра за полярным кругом. Июнь месяц. Жёлтая трава, прошлогодние листья, прохладный ветерок, небольшой запах хвои. - стандартная картина северной природы. Старый, проросший асфальт, освещаемый красным светом солнца ведёт к столь же старому застеклённому зданию, высотой примерно в два больших этажа. На крыше здания большими красными буквами красуется надпись "МУРМАНСК".
Мурманск. Его аэропорт с красивым северным названием "Мурмаши" в то время отправлял свой первый рейс. Рейс до Лондона. Освещённом так и не зашедшем за ночь за горизонт солнцем терминал по своей архитектуре был больше похож на железнодорожный вокзал, чем международную воздушную гавань. Грязные стёкла, старые двери, плитка на полу, орнамент с изображением ещё чего-то социалистического, доставшийся ему ещё с давних советских времён... Не было ничего: ни рукавов, ни мягких сидений в залах ожидания. Единственное, что напоминало о том, что это аэропорт, это старое табло прилёта и отлёта висящее на стене перед входом и периодически звучащий из громкоговорителя женский голос.
Полусонные жители Мурманска и окраин, перебираясь с ноги на ногу подобно пингвинам, медленно двигались в очереди к единственному металлоискателю, столь же старому, как и сам терминал. Шли в тишине, нарушаемой лишь эхом от шороха ног и редким голосом из динамика, в который раз напоминающим:
- "Уважаемые пассажиры! Продолжается посадка на рейс номер 733 сообщением Мурманск - Лондон. Выход на поле - номер один."
"Выход на поле - номер один"... Значит где-то там, за стеклянными дверями с единицей на верху стоит старенький Ан-24, заведённый и готовый по расписанию отправиться к берегам "островной империи". Стоит и ждёт своих пассажиров, которые всё также плетутся в очереди.
Где-то среди них, в старых джинсах, кроссовках, расстёгнутой летней куртке и кепке, позёвывая и щурясь от света солнца из окна, стоял студент, поправляя сумку на плече и время от времени поглядывая по сторонам. В первый раз оказавшись в этом месте, он как и многие был удивлён, насколько неопрятно может выглядеть такое заведение. Здесь даже не горели лампы! Яркий свет солнца над горизонтом освещал какую-то часть стены, но не более того. Остальная часть зала продолжала оставаться в "утреннем полумраке". Студент в очередной раз огляделся, пытаясь увидеть своего друга. Но тот всё не появлялся... Странно очень... Сказал, что отлучится на полминуты, а его нет уже четверть часа. Вместе с тем очередь всё ближе и ближе... И отдал ему ещё свой паспорт! А без паспорта на посадку не пустят...
В очередной раз набирая цифры номера телефона своего друга, студент думал, что если сейчас эта зараза не скажет где он, то придётся оторвать ему руки и сказать, что так оно и было. К счастью, этому желанию не суждено было сбыться.
-Уже иду
-Бегом давай!
Засунув телефон в карман, студент посмотрел на очередь. До билетера и рамки металлоискателя оставалось уже совсем немного. "Ну, только бы успел" - подумал он.
И вновь ожидание...
Очередь неумолимо близилась к концу. "Ну, сколько можно-то! Где он!" Что если она подойдёт, а он не появится? Придётся идти в самый конец и снова стоять сначала. Осталось пара человек.
Пара перед ним положила документы обратно в карманы, поставили сумки на ленту, по очереди прошли через металлоискатель, что-то подписали, попрощались с провожающими и пошли. Ну, вот и все...
- Ваш билет, молодой человек.
- Пожалуйста. - Студент вытащил из кармана билет и положил его на стол.
Он принялся лихорадочно шарить по карманам в поисках документа, зная, что его там и в помине нет. Стоящие в очереди люди стали злобно на него поглядывать, за то, что он задерживает очередь. Неудобство нарастало. Он всё рылся и рылся. Через некоторое время билетёрша не выдержала:
- Ну!
- Да-да, щас...
Постепенно вся неловкость момента перерастало в панику, а вслед за тем - в ярость. "Ну, где его носит!" - думал про себя студент - "Появись ты, скотина, наконец! Что можно так долго делать в сортире?!".
Мольбы услышаны. Не успел он закончить эту мысль в своей голове, как зал постепенно окатило громкое эхо удара подошв кроссовок о бетонный пол терминала, сопровождаемое тяжёлым и громким дыханием. Студент обернулся и увидел: наконец-то, спустя пол часа после обещанного возвращения, в черной кепке, длинной футболке с надписью "In rap forever", широких, по-рэперски опущенных джинсах и кроссовках, высокий, держа в правой руке куртку, а в левой - чемодан на колёсах, через весь зал, что есть мощи и едва касаясь пола, летел его друг, сопровождаемый любопытными взглядами из толпы, желающими знать, что послужило источником такого шума.
Подлетев к студенту, друг, не прекращая тяжело дышать, поставил чемодан на колёсах вертикально на пол и стал быстро рыться в карманах куртки. Через некоторое время он достал оттуда билет, а затем и два паспорта. Приняв документы, студент смерил друга презренным взглядом, развернулся и положил их на стол раздражённой билетёрше.
- Ставьте сумки. - Сказала она через некоторое время, вернув паспорта. Чемодан и спортивная сумка по очереди, друг за другом встали на конвейерную ленту, - Проходите.
Пройдя через металлоискатель, студент и его друг забрали сумки, подписали необходимый документ, развернулись и направились по коридору, ведущему к выходу на лётное поле. В коридоре, как и в зале не горело ни одной лампы. И к тому же не было окон. Единственным источником света была далёкая стеклянная дверь за углом, ведущая на лётное поле. Та самая дверь, над которой была надпись "Выход ?1". Студент и друг шли к ней по этому коридору, и их шаги отдавались звонким эхом от голых стен.
- Ты где был?! - спросил студент товарища.
- Встретил кое-кого. - Ответил тот.
- "Кое-кого"? - раздраженно переспросил он.
- Да... Кое-кого...
- Ну и кого же, если не секрет?
- Секрет.
- Да ладно, спакуха ты, расскажи мне! - студент хлопнул друга по плечу.
- Девушка.
Студент сплюнул и отвернулся.
- Ну, должен был догадаться... - пробормотал он.
- Брат, ты её не видел... - мечтательно произнёс друг.
- Красивая? - злобно спросил студент, вновь поворачиваясь к нему.
- Само собой!
- Ну, я надеюсь!
- В смысле?
- В смысле, что она стоила твоего опоздания.
- Зря ты так.
Коридор закончился, они повернули за угол. До двери оставалось десять метров.
- А как твоя девушка? - спросил друг.
- У меня нет девушки. - Угрюмо ответил студент.
Он остановился, поставил сумку на пол и присел, чтобы завязать развязавшийся шнурок.
- Погоди, ты же говорил...
- Я говорил, что люблю, но не говорил, что она моя девушка.
- Ах, да... Я хотел тебе сказать, если любишь, так действуй! Дари цветы, подарки, там... Или пригласи её куда-нибудь.
- А я не пытался, да? Это ты - красавец, только щелкнешь и она твоя. Да и вообще не в красоте дело. Я же говорил: у меня "особый случай". - Студент закончил завязывать шнурок, встал, отряхнул колено, взял сумку и вновь зашагал к двери.
- Да, можешь всё списать на случай! - сказал друг. - В конце - концов, если ты говоришь, что она тебя не любит, то зачем ты вообще за ней бегаешь? Неужели у вас там, в СПб УГА, других хороших девушек нету?
Студент подошел и остановился у двери:
- А мне другая не нужна. - Сказал он, поправил сумку и толкнул дверь плечом. - Тем более что в Санкт-Петербургском Университете Гражданской Авиации - добавил он, выходя наружу, - вообще их не так много.
Они вышли на лётное поле. Свежий июньский воздух наполнил уставшие от привокзальной пыли лёгкие, холодный ветер продувал уши. Они оказались на краю большой площадки, уложенной старой бетонной плиткой, уходящей направо в бесконечность, налево сменяющейся полем. Растянувшаяся по ней тень от здания терминала покрывала от своей стены расстояние в несколько десятков метров, после которого солнце ярко освещало остальную часть гейда, а за ним поле желтой травы и лес позади него. Именно там, за этой светлой линией, отливаясь в лучах солнца, стоял белоснежно белый самолёт с синей горизонтальной линией вдоль фюзеляжа...
Двадцать четвёртое творение Антонова... Легендарный самолёт, штурмующий воздушные пространства всего мира вот уже не один десяток лет. Всё в его лучших традициях: продолговатый корпус, высоко посаженные крылья и два мощных двигателя, надёжно закреплённые под ними. Четкость и строгость линий этого самолёта не предавало ему особого отличия от своих собратьев. Хотя Антонов больше любил плавные изгибы корпуса, в случае с Ан-24 его корпус был больше похож на идеально ровную ракету, которую положили на бок, отпилили одну часть оперения хвоста, приделали крылья с двумя большими роторными двигателями и стойки шасси, выпадающие из них. Самолёт "Антонов" двадцать четвёртой модели был разработан КБО Антонова в 1959 году исключительно для гражданских перевозок...
Жёлтый свет солнца падал на его белый корпус и отражался ослепительными яркими бликами. Пожалуй это была единственная вещь в этом старом аэропорту, которая, несмотря на свой возраст, не только не вызывала отвращения, но и радовала глаз и даже восхищала своей красотой. Невероятно прямые линии фюзеляжа и крыльев, высокие стойки шасси и два больших двигателя делали самолёт похожим на белую птицу, точнее на красивого белого аиста. Он стоял в лучах солнечного света, будто бы хвастаясь своим изяществом и красотой, с двумя заведёнными двигателями, готовый в любой момент сорваться с места, заглушая своим рёвом все прочие звуки, которые были вокруг него.
- Ты чего завис? - спросил друг студента, - О девушках своих что ли задумался?
- Первым делом самолёты - ответил он, не отрывая взгляда от машины - В универе часто говорили об этой модели. Но вживую я её ни разу не видел...
- Ну вот, теперь видишь. Не зря я все-таки тебя на концерт Оксимирона вытащил. Так бы и сидел бы щас у себя на хате за компом, в "Фэ Сэ Икс" бы гамал...
- ...в четыре утра... - добавил студент.
- Да ты бы и в четыре гамал! Сколько раз было: "-Брат, пойдём гулять", "-Не-ет, я в сим гамаю", "-Да забей!", "-Да не-ет, у меня полёт"! И так постоянно! - друг начал передразнивать студента. - Как не позвоню тебе, ты всё сидишь за "симом"!
- Пошли. - Сказал студент, вновь поправив сумку, и двинулся к самолёту - Не понимаешь ты романтики, чел... Тут такое дело... Все во всём постоянно ищут какую-то цель. Меня вот часто спрашивают, мол, что может быть интересного в тупом наблюдении за неподвижной картинкой на мониторе, когда твой самолёт достигает больших высот, например. Я всегда отвечаю: нам, романтикам , картинка не важна. Нам важен сам факт перемещения из пункта "А" в пункт "Б". Мы можем получать невероятное удовольствие просто от долгой дороги.
- Понятно... - многозначно ответил друг.
Оставшуюся часть пути шли молча, не проронив ни слова.
Подойдя к самолёту, студент и его друг остановились у открытой двери в корпусе Ан-24, протянули билеты стоящей рядом стюардессе, после проверки поднялись по трапу, повернули за угол и оказались в светлом салоне, с мягкими креслами с синей обивкой.
- Ну вот, почти на месте. - Сказал друг.
Пройдя немного дальше, они нашли свои места, уселись, запихнули сумки на багажную полку, пристегнули ремни и под общее "фухх!" улыбнулись: