Варя проснулась от сигнала будильника, столь настойчиво трещавшего под ухом. Девушка быстро соскочила с кровати, отбросив одеяло на пол. Она подошла к окну и выглянула в город.
Денек сегодня был, мягко говоря, хмурым. Как и вчера за окном шел проливной дождь. Капли бились о стекло в пластиковой раме и медленно, оставляя за собой мутные следы, стекали вниз. Варя двинулась назад, не отрывая взгляд от окна.
Выходя из комнаты, девушка зацепилась за край кровати мизинцем правой ноги. Она, шипя больше от обиды, чем от боли, начала прыгать на одной ноге, обхватив руками больной мизинец. Юная особа хромая на правую ногу направилась в душ...
Через двадцать минут Гумилева уже стучалась в дверь своего соседа по лестничной площадке. Еще вчера после приезда, Андропов попросил ее зайти и разбудить его в девять часов утра. Девушка, конечно, крайне удивилась: для чего ему надо, чтобы его разбудила именно я?
Варя пару раз ударила в дверь и, не получив ответ, спохватилась: "Ах, да! Он же спит!" Но из-за двери раздался голос.
- Заходи!
Девушка осторожно толкнула дверь, оказавшуюся незакрытой, вперед и прошла в квартиру.
Жилище Платона ей показалось чем-то аморфным. Она в меру возможностей осмотрела его пока шла до гостиной. По коридору были местами разбросаны вещи: одежда, бумаги, планшеты. В воздухе висел терпкий запах жженого кофе и чего-то, что, видимо, пригорело к плите. В гостиной же, вопреки ожиданиям на чистоту и порядок, творился настоящий хаос, еще больший, чем во всех остальных комнатах этой небольшой берлоги (жилищем это НЕЧТО назвать было сложно). Чувствовалось что в доме не хватает заботливых женских рук, которые навели бы тут поистине военный порядок.
- Привет, - сдавленным от смущения голосом проговорила Гумилева. Андропов лишь, молча, кивнул. Он, по-видимому, только что вышел из душа и поэтому сидел на диване в одних трусах и пялился в телевизор.
- Привет, говорю, - произнесла Варя, напоминая о своем присутствии. Платон лишь еще раз кивнул затем, не отрываясь от телевизора, свинтил с головы свой чурбан, сделанный из полотенца, и повесил его на дверь.
По широкому экрану шли новости.
- ... Вчера в 00.45 по Московскому времени в небе над Россией был замечен космический объект метеоритного происхождения, который впоследствии приземлился в районе реки Янтарь Алтайского край.
На экране выплыла интерактивная карта, на которой был показан маршрут падения метеорита.
- А я думала, он позавчера упал, - произнесла Варя и села на диван рядом с Платоном.
- Так и есть, - еле слышно ответил он, - просто, по-видимому, это изначально был секрет, и данные обнародовали лишь сегодня.
- А-а-а-а... - задумчиво протянула девушка и посмотрела на Платона, натягивающего джинсы.
На груди у юноши висела металлическая фигурка какой-то кошки, с которой он не желал расставаться с самой поездки. Да это все полная ерунда, по сравнению с тем, что Варе показалось: Платону технично прочистили разум и сменили мозг.
После того как Арарат привел своего друга с капища в лагерь, Андропов выглядел по самой высшей оценке на слабую троечку. Всю ночь юноша ни как не мог заснуть, он все возился с целой стопкой своих бумажек, перебирая их и перекладывая с места на место. На листах не было ничего кроме цифр и непонятных рисунков. Ни каких пометок или пояснений, лишь сплошные цифры. Наутро Андропов выглядел еще хуже, чем ночью: у него будто забрали мозг и высосали душу. На все вопросы отвечал односложно или же просто пропускал мимо ушей (что случалось куда чаще, чем первый вариант).
Всех интересовало, то, что же все-таки значат эти загадочные цифры. Платон это знал, знал, но по какой-то непонятной причине молчал. Как бы его не спрашивали на счет тех символов с идолов и цифр на бумаге, он не отвечал и, по-видимому, не собирался.
Че Гевара предложил подвергнуть Платона небольшим пыткам. Он утверждал, что, когда человеку загоняют под ногти швейные иглы, он рассказывает все что угодно. Идея была сначала резко отвергнута всеми, но потом начали появляться приверженцы пыток, потому что Андропов продолжал нагло молчать.
Тем же днем была налажена связь с университетом, который весьма сильно удивился находке. Ну, по крайней мере, так сообщил Сурянов, который работал с передатчиком, благодаря своему радиотехническому образованию. Археологи решили сжалиться и сняли его с "цепи", надеясь "если побежит в лес - туда ему и дорога" и, боясь "кабы он нас ночью не порезал всех". Но Влад предпочел больше ничего не выкидывать и спокойно сел за радиопередатчик. После проведенного им сеанса связи, в течение часа к месту раскопок прибыли два корвета типа "Скорпион" с целым отрядом бойцов на борту. Археологам толком ничего не сказали, лишь попросили дать подробный отчет о находках. Платон старательно упрятал свои бумаги с цифрами и найденный медальон на дно рюкзака. Уж почему-то неверилось ему, что безобидный университет отправит за своими людьми головорезов с пушками наперевес.
Пока Андропов и остальные сидели под сделанным из подручных материалов навесом, дабы укрыться от проливного дождя, и ждали, когда Арарат решит все проблемы с главным группы, их охраняли бойцы.
- Платон, - прошептал Че Гевара, наклонившись к другу, - ох не кажется мне, что эти отморозки и есть ученые или хотя бы университетские работники.
- Мне тоже не кажется... - ответил Платон, - если верить нашивке на куртке вон у того громилы, - кивком юноша показал на бойца, стоявшего к археологам боком, - то это какие-то военные силы или что-то типа того.
- А как ты это понял? Там ведь нифига не видно, что написано...
- Догадался, - буркнул Платон. Боец повернулся к ним и посмотрел на обоих своим страшным взглядом. "Твою Мать!" - мысленно выругался юноша, поняв, во что ввязался.
Спустя полчаса всех археологов погрузили в корвет и отправили в Москву, а все их раскопки законсервировали, взяв со студентов подпись о неразглашении. Видать, нашли они что-то архиважное.По прибытию в город Арарат назначил встречу, чтобы обсудить все моменты раскопок и попить чаю...
- Платон ты меня, зачем позвал? - спросил Варя. Платон встал с дивана и натянул на себя футболку.
- Я сейчас, - многозначительно произнес он и отправился на кухню. Из гостиной было слышно, как Андропов хлюпает из чашки толи чаем толи кофе и шебаршит конфетными фантиками. "Сладкоежка", - нежно подумала Гумилева. Через минуту юноша вернулся.
- Пойдем.
- Куда?
- Сейчас все увидишь.
С этими словами он взял Варю за руку и потащил из квартиры, захватив с собой ярко-раскрашенный мотоциклетный шлем.
Внизу возле подъезда они пересели на мотоцикл. Транспорт одиноко стоял уже несколько дней.
- Соскучился? - тихо спросил Андропов, обращаясь к своему двухколесному монстру и перебрасывая через него ногу . Варя, молча, встала рядом.
- На, тебе он больше пригодится, - Платон протянул девушке шлем. Она испуганно взяла его и надела на голову. Платон посмотрел на нее и сквозь смех, над нелепым видом Гумилевой, произнес.
- Долго стоять будешь? Садись.
Варя села сзади, крепко обхватив Андропова и прижавшись к нему, и спустя мгновение мотоцикл понесся по трассе.
Привычный ветер ударил в лицо, растрепав волосы. Дождь слегка притих или же так лишь казалось из-за скорости. Платон глянул в зеркало заднего вида по правую руку. Сзади за ними несся легковой автомобиль спортивного сложения. Из-за тонированных стекол было непонятно, кто за рулем: мужчина или женщина, но сама машина летела быстро и уверенно. Андропов переключил свой взгляд на дорогу. Его мотоцикл выехал на встречную полосу, обгоняя маршрутный автобус, который в свое время тоже добавил газу не, пропуская математика, но спорить полуразвалившейся маршрутке с гоночным мотоциклом было не возможно.
- Варя! - сквозь ветер крикнул Платон, когда мотоцикл вновь вернулся на обычную полосу.
- Что? - вопросом откликнулась девушка в шлеме.
- Ты не могла бы не сдавливать мне так сильно ребра, а то не ровен час сломаешь!
- Прости!
Хватка слегка ослабла, но Варя продолжала держаться. Платон был уверен, что после такой поездки у него обязательно останутся длинные синяки вдоль боков.
Ехали еще минут пять, пока дождь не стал прекращаться. Капли падали все реже, кое-где даже проскальзывали солнечные лучи сквозь толстый слой облаков. Уличная утренняя серость начала понемногу рассеиваться. Серый цвет асфальта стал еще более темным от влаги. Платон открыл рот и сделал глубокий вздох на полной скорости.
Город нравился ему. Он ни за что бы, ни променял свою городскую среду на жизнь в деревне. Конечно, близость с природой это прекрасно. Сразу меняется настроение, романтика и прочие вещи, но город, с его стальными и бетонными составляющими, был куда великолепней. Ну, по крайней мере, так считал сам Андропов. О чем сейчас думал он, делая вдох, никто не знает.
Вскоре мотоцикл математика быстрым ходом добрался до Российской государственной библиотеки. Платон помог Варе снять шлем и произнес.
- Слушай, сходи сейчас в библиотеку, - он указал на огромное здание античного строя, - вот тут все книги, которые мне нужны.
Юноша протянул ей измятый листок бумаги.
- А пока ты ищешь книги, я кое-что проверю, - с этими словами Платон надел на голову шлем и подал газу на мотоцикл.
- Через двадцать минут на этом же месте, - бросил он и коротко улыбнувшись, умчался прочь. Платон сжал в руке фигурку рыси, которую нашел на Урале. Фигурка была холодной до неузнаваемости.
Все те несколько дней, что юноша был знаком с холодным металлом, он понял, что предмет, доставшийся ему, имеет несколько интересных свойств. Наверно нужно начать с того, что металл, из которого рысь и была отлита, не значился ни в одной из баз данных химического факультета Московского Государственного Университета имени Гумилева. Платон перепроверил все возможные реакции на данный металл или на сплав. Ни один из переведенных реактивов не дал положительного результата. Металл попросту оказался нереакционноспособен. Да и повредить его было невозможно, это Андропов понял, когда весь прошлый вечер пилил его старой пилкой по металлу, оставшейся еще от прежних хозяев квартиры.
Второй особенностью было то, что фигурка меняла температуру своего состояния независимо от окружающей среды или внешних воздействий. Она становилась то обжигающе холодной, то просто средне теплой. Такие перепады температуры настораживали математика еще и по той причине, что сосчитать их у него никак не получалось, даже с применением своей необычной способности "калькулятора".
И третьей особенностью, которая не касалась фигурки напрямую, но как-то была с ней связана, был еще один факт, удививший Андропова очень сильно. Утром юноша не специально встал раньше Вари. Непонятный сон из цифр вновь разбудил его, после чего Платон уже не смог вновь уснуть. Приняв водные утренние процедуры, юноша как обычно приблизился к зеркалу, дабы насладиться своим утренним выражением лица. Вроде ничего особенного: все тот же Платон, с теми же скулами, бровями и бронебойной улыбкой, но что-то не так. Расческой он откинул с лица все волосы, зачесав их назад. Полностью увидев свое отражение, юноша буквально отскочил назад от неожиданности.
Нет, с ним все было в порядке: никаких безобразных шрамов и прочих намеков на уродство он не заметил, но глаза! Отражение смотрело на Платона двумя разными глазами. Один, из которых, был голубой, а другой зеленый. Андропов протер глаза рукой, дабы убедиться, что все им увиденное лишь глюки. Глюки настойчиво висели в зеркале. Платон приблизился к нему вплотную и прижался носом к стеклу. Глаза были разные - это однозначно. Он сначала посмотрел в голубой глаз (ведь, как известно, не при взгляде "глаза в глаза" мы всегда глядим собеседнику лишь в один глаз), затем в зеленый. От стальной серости его прежнего взгляда не осталось ни чего, но в замен этому появилась, какая-то экстраординарная "непонятка".
Юноша отстранился назад. Он привычно хрустнул шеей. В голове тут же начали роиться мысли. В след за мыслями по стандартному алгоритму созрел план...
Мотоцикл Андропова остановился в небольшом дворике, проскользнув под арку. Задним колесом он пролетел по луже, залив грязной и мутной водой тротуар. Юноша спрыгнул со своего "железного коня", поставил его на подножку, повесил шлем на руль, надел черные очки и вынул из внутреннего кармана пиджака коммуникатор.
- Третий подъезд, квартира 46, - повторил Платон, читая с экрана, - Простите, а где здесь третий подъезд? - спросил он у женщины, которая, судя по всему, гуляла с ребенком, вытащив свое чадо на улицу после дождичка. Женщина, молча, указала рукой на железную дверь, из которой вышел невысокий парень со скейтбордом в руках.
Платон бегом добежал до двери и скользнул внутрь, пока он не захлопнулась, иначе пришлось бы ждать очередного "выходца" из третьего подъезда.
Судя по подсчетам, 46 квартира - это этаж пятый. Рассуждения загнали Платона в загаженный и исписанный вдоль и поперек лифт и заставили нажать кнопку с цифрой пять. Нужная дверь квартиры оказалась именно на этом этаже сразу напротив выхода из лифта.
Андропов остановился. Подъезд, как и лифт, выглядел ужасно: разбитые стекла, исписанные и обшарпанные стены, окурки на ступеньках и прочий мусор. Если приглядеться к стенам, точнее к тому, что на них написано, то можно было подумать, что здесь находится штаб квартира экстремистской группировки.
Надпись ближайшая к окну гласила: "Долой Олигархию! Даешь, гражданскую войну!" Следующая надпись была довольно старой еще, по-видимому, с прошлого века: "Разрушим фундамент несправедливости! Срубим под корень власть олигархов!" Следующие надписи имели примерно такое же содержание. Еще имелась пара тройка матерных высказываний в сторону гостей столицы, на которые Платон даже не стал заострять внимание. Под всей этой революционной писаниной безобидно большими буквами значилось: "Витек любит Машку".
Платон улыбнулся и посмотрел на дверь N46. Он предварительно размял кулаки и хрустнул шеей. Черные очки юноша решил не снимать, для увеличения эффекта. В голове мелькнула мысль о пистолете, как о дополнительной гарантии исполнения плана, но он все равно остался дома.
Андропов пальцем надавил на кнопку дверного звонка. Тот поддался и в квартире раздался стрекот от звукового сигнала. Юноша повторил звонок еще пару раз, на что из-за глубины квартиры донеслось нервное:
- Иду уже!
За железной дверью клацнул замок. Хозяин сделал несколько оборотов и открыл дверь полностью. Перед Платоном стоял студент: небритый, с растрепанной прической, в клетчатых шортах и черной майке со свиньей. В домашней одежде он еще больше походил на наркомана чем в любое другое время и в любой другой одежде.
- Привет, - улыбнулся Платон и, ничего более не говоря, провел правый прямой точно в голову. Сурянов влетел внутрь квартиры и, ударившись о стену, сполз по ней на пол. Платон быстро забежал внутрь и схватил Влада за шиворот. Юноша поднял его на ноги и прижал локтем к стене. Даже сейчас Сурянов был выше на целую голову.
- Давно не виделись, - отплевываясь от крови, произнес он.
- Так ли уж давно? - насмешливо спросил Андропов и, перехватив Сурянова за голову, ударил его о деревянную дверь ванной. Влад носом пропахал по белой панели двери от чего остался довольно размашистый кровавый след. Платон хотел снова схватить его за шиворот, но парень резко увернулся и подсек его ногой. Математик повалился на пол от резкого удара, а Сурянов уже занял позицию сверху и нанес молниеносный удар в голову, сбивший с Андропова очки. Влад для надежности ударил Платона еще пару раз, пока тот не высвободил правую руку и не ответил ударом наотмашь. Сурянов повалился набок, что дало время Андропову встать на ноги. Он времени зря не терял, быстро вскочил и схватил Влада одной рукой за одежду, другой за кадык.
- Есть разговорчик один, - произнес математик и нанес удар головой, точно лбом раскроив Сурянову нос. От такого удара студент отлетел слегка к стене, но Платон вновь схватил его и протолкнул в гостиную, которая, по-видимому, являлась еще и спальней и столовой в однокомнатной квартире. Влад повалился на пол и закашлялся. Но это было лишь отвлекающим действием. На самом деле он лишь схватил с пола какой-то металлический шарик и силой метнул его в Платона. От точного попадания такой силы в голову было очень сложно устоять, и поэтому Андропов, потеряв сознание, распластался на полу...
***
- Платон ты монстр, - проговорил человек машущий нашатырем перед лицом математика.
- На себя посмотри сам не лучше, - глухо отозвался тот.
- Один ноль, - рассмеялся Влад, - помнишь, как ты меня тогда в склепе приложил?
Платон протер глаза, потому что все было, как в тумане и вдруг в один миг все сразу прояснилось.
- Поздравляю тебя, ты самый живучий. Обычно все после первого удара падают, когда я с предметом, а ты дольше всех держался, - произнес Сурянов, помогая Платону встать, - тебе чай или кофе?
- Че? А... да... кофе. Без сахара.
- Тогда иди на кухню здесь у меня бардак.
На кухне у Сурянова и впрямь было куда чище и приятнее чем в гостиной, в которой прошел, по-видимому, ураган. Он сам, похоже, так и не умывшись от крови, хлопотал возле кофеварки, разливая по чашкам горрячий кофе. Чтобы остановить обильное кровотечение (спасибо Платону) , он нанес на лицо какую-то голубую жидкость, в связи, с чем был похож на одного персонажа из древнего как мир фильма "Аватар".
- Ты бьешь, как девчонка, - произнес Платон, видимо, пытаясь найти себе оправдание. Юноша задумался о том, что и он сейчас выглядит как кусок мяса весь в крови и синяках, потому что, если говорить серьезно, то Влад конкретно приложил его пару раз.
Сурянов поставил на стол две чашки кофе, одну пододвинув к Платону.
- Я тут заметил у тебя глаза разные, - делая наводящие скорее утверждения, чем вопросы, сказал он.
- Я собственно, поэтому и пришел, - произнес Андропов и отпил кофе из чашки. Хороший кофе, горячий.
- Слушай, может тебе льда приложить? А? А то ты ужасно выглядишь.
Влад не дожидаясь согласия, достал из холодильника пакет с замороженной курицей и дал его Платону. Математик приложил его так, чтобы покрыть сразу и нос и скулу.
- Лучше?
- Однозначно. А это что? Ну, синее такое?
- Как бы тебе объяснить доступным языком, - задумался Сурянов, - понимаешь - это кровь.
- Кровь?
- Да, - протянул студент, - только в молекуле гемоглобина там не атом железа, а атом меди. Вот такая особенность... Но, мы отбились от темы. Ты здесь из-за разных глаз. Так?
- Так, - подтвердил Андропов, - и мне очень интересно в связи, с чем у нас у двоих такая особенность?
- Ага! Я же говорил, что рано или поздно ты сам ко мне придешь! Но не буду тебе мутить разум. Начну с того, что не только у нас с тобой такой нюанс во внешнем облике. Во всем мире много таких людей, но все они, так или иначе, пытаются скрыть свой изъян.
- А почему это изъян?
- Платон ты же не глупый, и сам уже все давно допетрил, а ко мне пришел лишь для того чтобы подтвердить свои догадки... Ну, если уж ты все хочешь по полочкам, тогда слушай. Разноцветные глаза делают нас легко узнаваемыми для охотников. А охотники, как ты надеюсь понял, охотятся за этими причудливыми фигурками, - сказал Влад и вынул из-под одежды металлическую фигурку медведя, подобную той, что висела на шее Андропова, - у тебя ведь вроде рысь, если я не ошибаюсь.
Платон осторожно вынул из-под одежды свой предмет и подвесил его на цепочке. Сурянов протянул руку, но юноша быстро отдернул цепочку назад.
- Да не парься ты, - успокоил он, - сейчас уже неважно кто возьмет, важно было тогда в первый раз.
- Почему?
- По кочану, - отозвался Влад и рассмеялся, - у этих вещиц есть такая уникальная способность их нельзя отобрать силой или украсть. Их можно подарить, можно случайно найти, можно даже снять с мертвеца, но украсть или отнять силой - нельзя. В противном случае они просто перестанут повиноваться новому хозяину.
- В смысле повиноваться? - спросил Платон и, еще немного отхлебнув из чашки, отложил пакет с курицей в сторону.
- Вот тут ты видимо не допетрил. А вроде умный.
- Умный и сообразительный - разные вещи, - поправил Влада математик.
- Ну, это не суть важно, главное тут знаешь что?
Андропов отрицательно замотал головой.
- Каждая такая фигурка, а их в нашем мире много, - добавил Сурянов, увидев непонимающий взгляд собеседника, - обладает каким-то непонятным воздействием, которое дарует обладателю предмета необычайные способности. Вот, к примеру, моя фигурка...
Влад сжал в руке своего слона. Студент поднялся из-за стола и убежал в гостиную. Оттуда он вернулся с небольшим круглым предметом, которым и запустил сначала в Платона.
- Это динамометр. Возьми, попробуй.
Математик взвесил на руке отданный ему шарик, затем что есть силы, сжал его рукой.
- Нехило, - подтвердил Влад, глядя на показатели, и тоже взял шарик в руку, - а теперь внимательно следи...
Платон сосредоточил внимание на шарике. Сурянов сжал в одной руке фигурку, а другой рукой сжал динамометр. Шарик сначала неприятно хрустнул, а затем и вовсе смялся как мячик для пинг-понга.
- Ничего себе, - только и смог выдать Андропов.
- Вот так вот. У моей фигурки такая способность. Я слышал, что где-то есть предмет дарующий бессмертие или предмет помогающий управлять разумом человека. Но это уже нечто фантастическое. Лично я таких предметов не видел раньше сам. Но это самые сильные представители. Есть предмет помогающий читать мысли, или двигать вещи взглядом, считать невероятные числа в уме и запоминать безграничное количество информации, управлять огнем или водой, задерживать дыхание на долгое время или даже летать. Предметов много и свойств тоже много.
Платон, относившийся к мистике довольно скептически, не мог поверить во все сказанное Суряновым, все-таки, как не крути, а он похож на наркомана, но этот фокус с динамометром его поразил. Это же какую надо выжать силу, чтобы сломать современный прибор? Вот почему у такого хилого паренька такие сильные удары!
- Теперь главный вопрос, какая сила у твоей вещицы? Ты что-нибудь замечал? Какие-нибудь необычные вещи творились с тобой?
- Да вроде нет.
- Достань ее.
Платон послушно снял рысь с шеи и положил на стол. Сурянов пригляделся к нему, проведя пальцем по выпуклым граням.
- Холодный... - произнес он и замер, будто обдумывая, что же сказать дальше, - Я через свои источники кое-что накопал про эту штучку. Тут такое дело, вещица эта и впрямь редкая и давно считалась утерянной. Но нашел ее почему-то именно ты. Среди предметников ходит некое мнение, что эти фигурки каким-то непонятным образом сами выбирают хозяина, если она должна принадлежать определенному человеку, то, что бы ни случилось, она попадет именно к нему и ни к кому другому...
- Погоди, а откуда они у людей? - перебил Влада Платон.
- А хрен его знает, - улыбнулся тот, - все, кто про них что-то знает, говорят, что это инопланетяне подбросили нам пару подарков или же попросту растеряли их. Фигурки у них были чем-то типа инструментов что ли. Помогали выжить на земле и оборудовать ее... Знаю что первым предметом была улитка. Она порождала огонь, короче говоря, обычная зажигалка, с которой началась человеческая цивилизация.
- А про предмет, то, что там? - задал наводящий вопрос Андропов.
- Ах, да. Короче рысь твоя уникальная вещица. Он в человеке, как бы это сказать, внутренний стержень вырабатывает. Как мне пояснили она источник крепкой воли... э-э-э-э не так... Короче, смотри: вот задумал ты построить себе дом в Подмосковье. Сам без всяких там сторонних ребят. В первое время эта идея сидит в тебе маниакально. Ты ищешь и стройматериалы, и технику и прочую фигню, но со временем эта идея, кажется, тебе не такой совершенной и желание построить такой дом уже потихоньку угасает. Ты все реже берешься за строительство, да и вообще потихоньку забиваешь на это все. И, в конце концов, ты говоришь, что у тебя есть квартира в Москве и дом в Подмосковье тебе нафиг не нужен. С предметом же все не так. Если ты решил построить дом, то ты его будешь строить, до конца, и желание построить дом будет сидеть в тебе и подогревать волей, которая была в первый раз, как ты решил начать постройку. Ну, вот как-то так. Правда тут еще есть пара нюансов, то что ты становишься волевым человеком... Кстати видимо поэтому мои удары на тебя не действуют из-за сильной воли противостоящей моему предмету. И еще один бонус. Связан с физическим изменением. Люди перестают тебя замечать. Ну, не в том смысле, что по своей воле, а в том, что ты просто становишься незаметным. Если человек с рысью на шее решит спрятаться от кого-то или убежать, то найти такого будет крайне сложно...
- А у Гитлера этот предмет был? Он ведь маниакально хотел мировой власти?
- Гитлер, дорогой мой, владел подобной волей с самого рождения, но предмет у него, безусловно, был. Только вот никто не знает какой. Думают, что орел. Ничего не могу сказать, - ответил Влад.
- Откуда ты столько знаешь? Про все, про это?
- Пусть это останется моей тайной, - произнес он и тут же добавил, - Платон знаешь, в мире и даже в Москве много охотников за предметами, поэтому не стоит афишировать наличие оного у тебя, и глаза старайся чаще скрывать, они могут выдать тебя с потрохами. Благодаря им мы и узнаем "своих". Если, что-то случится, то обращайся ко мне. Я или, в крайнем случае, мои покровители поможем тебе.
- Постой, но ты же сказал, что предмет нельзя отобрать...
- Отобрать - нет. Можно заставить человека отдать его добровольно, поэтому еще раз говорю: "не афишируй".
Андропов встал из-за стола.
- Мне уже пора идти. Меня ждут. Огромное спасибо, за рассказ, за увлекательную беседу, за кофе. Покажи где можно умыться, и я пойду, - отчеканил Платон, как требовали правила приличия.
- В сортире, об дверь которого ты меня припечатал, - бросил Сурянов и сам тряпкой стер с лица свою голубую кровь. Как нестранно на его лице не осталось ни ссадин, ни ушибов, ни синяков.
- Все в порядке? - переспросил он, увидев как Платон пялится. Ну, голубая кровь, и что теперь. Подобной вещью теперь никого не удивишь, в двадцать четвертом веке и не такое возможно. Математик молча, кивнул и отправился умываться.
Через пару минут он уже летел на мотоцикле к Библиотеке, возле которой его ждала Варя со стопкой книг. На прощанье Сурянов одолжил Платону одну свою книженцию, читаемую им во время полета на Урал. Эзотерический альманах 1916 года. Платон не отказался полистать этот сборничек.
На улице было довольно мило: все тучи рассеялись, оставив лишь голубое небо с белыми шапками облаков и яркое солнце, по-летнему играющее лучами в лужах. Воздух был чистым и свежим, будто утренний дождь смыл всю грязь и пыль, которые висели в городе. По дороге до библиотеки юноша пытался переварить ту информацию, которая была им недавно получена. Выглядело все крайне фантастически, хотя после того, что он нашел на Урале и прочел на идолах, фантастика была довольно частым явлением.
Платон усердно не хотел вспоминать, то, что он прочел на капище. Расшифрованные цифры сложились для него в привычную картинку и то, что он увидел, не помещалось в его обычное осознание мира. Он молчал, пытаясь никому об этом не напоминать.
Впереди стало возвышаться здание библиотеки, и Андропов прибавил газу, чтобы добраться быстрее.