Аннотация: - черновое, вычитки не было. Ваши комментарии можно оставить в общем файле.
Утро началось с треска таша* и голоса наставника. Кэйран иногда ненавидел привычку Рю не уведомлять своих стажёров о планах, более чем на день. Пробуждающееся сознание расслышало следующее сообщение:
- Адептам-стажёрам группы номер девять прибыть в канцелярию службы к девяти часам утра. Повторяю...
Хаш разлепил веки и потянулся на кровати. Наставник раздал всем "говорящие камни" ещё в первую неделю. Приказал носить, не снимая, даже во время мытья. И проверял периодически, как распоряжение выполняется. Ёку делал это для того, чтобы адепты всегда были готовы к немедленным действиям. Кэйран не оспаривал такой подход, но иногда находил его излишне тщательным.
Юноша плеснул себе в лицо воды из фарфоровой посудины для умывания, стоящей в углу комнаты. Довольно фыркнул, глянул на механические часы, висевшие над дверью. "Семь утра. Наставник это сделал специально". Сам Хаш примерно в это же время вставал всегда - тренировки он забрасывать не собирался, но остальные... Рикко, например, любила поспать. Как всегда, подумав о девушке, адепт улыбнулся.
Задний двор, с самого детства использовавшийся в качестве тренировочной площадки встретил его белизной снега и холодом. В одних пижамных штанах, босиком, Кэйран начал серию обязательных упражнений, разгоняя кровь по телу.
Разогревшись, Хаш стал обрабатывать толстенные столбы различными комбинациями ударов. Иногда, до вывода "роя" из тела, юноше удавалось ломать толстенные деревяшки, буквально разбивать их в щепки. Но такого уже давненько не случалось.
Адепт глубоко вздохнул, широко развёл руки в стороны, прислушиваясь к циркуляции Ци в теле. "Как же это у меня получалось? Неужели, всё дело было в наследии Аки?". Хаш почувствовал бессильную злобу, выплёскивающуюся наружу. Если он чем-то и гордился всерьёз - то своими успехами в "родзин" и "найкай". И он не мог, никак не мог поверить, что от него на самом деле ничего не зависело.
Кэйран сделал несколько связок из "ката с тенью", избивая невидимого врага. Но это не помогло. Напротив, злость усиливалась. Руки мелькали всё быстрее, увлёкшись, юноша начал молотить воздух уже всерьёз.
Завершая серию, Хаш резко выбросил правый кулак вперёд, простым прямым ударом. Костяшки соприкоснулись со столбом, руку ощутимо тряхнуло. Брызнул фонтан щепок, раздался треск. Юноша осторожно открыл глаза. "Что это? Опять не рассчитал с контролем... Да я... Я ведь даже не почувствовал!!!". Кэйран застыл, ошарашенно рассматривая двор.
Столбы вкапывались в землю ровными рядами, числом четыре. На четыре столба в глубину. Получался ровный квадрат. Теперь восьмерых "деревяшек", толщиной в туловище подростка и высотой с взрослого человека, просто не было. Остались одни пеньки, с ровными, аккуратными срезами. Дерево после определённого предела просто перестало существовать, снег густо усыпали мелкие щепки и пыль.
Внезапный выброс неконтролируемой силы не сопровождался никакими эффектами. Хаш его совершенно не ощутил, не понял, что он приближается. Сообразил только когда стало поздно, когда из руки устремилась наружу Ци.
"Чистая энергия. Не обличённая ни в какую форму. Так не должно быть. Она слабая вне тела, сама по себе, она рассеивается. Максимум, на что она способна - сильный толчок. А тут... Столбы даже не срезало. Развалило в пыль, в труху".
Хашу стало страшно. Если с состоянием "боевой ярости" он научился обращаться, умел его контролировать и направлять себе на пользу, то сейчас произошло нечто необъяснимое. "Так, а что... Сколько же я потратил на это...". Юноша прислушался к себе и почувствовал, как внутри всё похолодело - запас энергии Ци не уменьшился. Вернее, адепт не мог обнаружить изменения.
После изъятия "роя" внутренний резерв Кэйрана значительно вырос. Вместе с Рикко юноша решил, что "наследие Аки" питалось его жизненной энергией, взамен излечивая тело и даруя возможность, не прибегая к дзинтаям, опережать обычного человека или чародея по силе, скорости, реакции. Хаш не возражал против такого положения дел, с детства обучаясь "найкай" и "родзину".
Теперь это изменилось, адепт старался приспособиться. Получалось посредственно. Произошедшее только что, делало любые попытки использовать новые реалии бесполезными. "О каком контроле может идти речь? Сила рвётся наружу едва ли не при каждом чихе. Если это пока незаметно - где гарантия, что резерв не будет расти в дальнейшем? Почему Ци так странно себя ведёт? Почему она не рассеивается в воздухе? И как скоро придут из магистрата?". Положение подопытного в планы Хаша не входило. Долг предписывал каждому чародею прилагать все силы для процветания Дзэнсина, юноша прекрасно понимал перспективы, которые увидели бы магистры. Но где-то ходит Гихан. А сидя в лаборатории его не поймать. "Нужно обсудить всё с Рикко. Возможно, она поможет. Или попробует уговорить мастера Шина".
Адепт помотал головой и начал торопливо собираться.
***
У Ёку Рю и его группы был "свой угол" в двухэтажном здании канцелярии. Клинков насчитывалось не так уж и много, часть находилась в постоянных разъездах, часть вообще появлялась в оплоте службы только по вызовам или для обсуждения важных вопросов. Юноша знал, что в других канцеляриях магистрата всё обстоит иначе. У бойцов - постоянная толкотня, много адептов разных возрастов, докладывавших, ждавших, рапортовавших. Боевая канцелярия магистрата (глупое название, но пока никто не настаивал на реформе) - самая многочисленная в городе. Дзэнсин, по сути, внимательно следила за происходящим в стране и за её пределами, чтобы вовремя отреагировать на возможные угрозы Акиномори. У аналитиков - скрытая от посторонних глаз башенка не затихала ни на минуту, даже ночью. Вычислители обрабатывали множество информации. Этот отдел был вотчиной клана Бунсэки. Учёные вообще не имели чётко выраженного организационного центра - вся деятельность магистров, посвятивших свою жизнь изысканиям новых путей развития магии, рассредоточилась по двум десяткам лаборатории. Особый отдел вообще расположился прямо в здании магистрата, правда, найти его непосвящённому стоило больших трудов.
Клинки не прятались от людей, но не стремились афишировать свою штаб-квартиру. Хаш свернул с шумной Торговой, пропетлял по ухоженным центральным кварталам и, оказавшись во дворике симпатичного каменного особнячка, приложил руку с печаткой к массивной дубовой двери.
Привратник-бакалавр, коротавший время за невысокой конторкой справа от входа "просветил" адепта определяющим дзинтаем, удовлетворённо кивнул и потерял к юноше интерес. По обрывкам разговоров, уловленных от сослуживцев Хаш знал, что такие меры появились совсем недавно, чтобы вовремя определить возможного шпиона, попытавшегося бы проникнуть в здание.
Рю уже ждал своих стажёров в небольшой комнатке, за круглым столом. Наставник выглядел совершенно умиротворённо, сидел на высоком стуле, откинувшись на спинку и заложив руки за голову. Увидев Хаша, менять позу мужчина не стал.
- Ты рано сегодня, адепт Кэйран.
- Решил хотя бы раз в жизни прийти вовремя, - Хаш постарался говорить в своей обыкновенной развязной манере.
- Это похвально, похвально.
Рю уже давно старался избегать излишнего официоза в личном общении с адептами. Такое поведение не поощрялось, но наставник продемонстрировал, что имеет своё, достаточно своеобразное видение официальных распоряжений. Какие исполнять, а какие нет Ёку решал сам.
Когда группа оставалась наедине, наставник неуловимо менялся. Та опасность, которую адепт чувствовал от Рю с самого первого дня, уходила на задний план, суровые черты лица разглаживались, становились едва ли не девичьими. Хаш никак не мог взять в толк причину этой метаморфозы. Вместо красивого мужественного воина, на месте Ёку спонтанно возникал очень симпатичный, спокойный молодой книжник. Именно такая ассоциация стойко укоренилась в голове адепта. Мягкие черты лица, стройная фигура, всё лишалось "официального напряжения" и приходило в своё естественное состояние.
Такие превращения были ещё одним фактором, не позволявшим полностью довериться наставнику. Хаш хорошо помнил о двух ипостасях своей сестры. Помнил и чем всё это обернулось. Вообще Рю, сам того не подозревая, собрал внутри ряд качеств, не позволявших воспоминаниям окончательно подёрнуться коркой прожитых дней. Полгода - большой срок для молодого разума. За такое время можно забыть и пережить всё, что угодно. Но, благодаря Ёку Хаш всё помнил. Поэтому старался возвращаться к сестре мыслями как можно реже.
Вскоре в комнату вошла Рикко. Поклонилась учителю, кивнула Хашу. Вообще этикет предполагал молодой девушке поклоны при встрече с любым мужчиной, независимо от возраста, но, во-первых старые правила отмирали под веянием азхальских ветров, а во-вторых Рикко всегда делала то, что сама считала необходимым. "И как её только в Школе не пороли за такие взгляды?". Девушка присела на подоконник, за спиной наставника, меж тем мирно прикрывшего глаза и, казалось бы, задремавшего.
Амидо сегодня явился последним, но в назначенное время. Как только Талахаси устроился за столом, Рю сбросил с себя полусонное настроение. Хотя глаза открывать не спешил.
- Итак, стажёры. Хочу вас официально поздравить с первым заданием в нашей конторе, - Ёку никогда не употреблял слово "служба", в окружении своих. - Вор пойман, пропавшее найдено, ура.
- Хм, наставник, я не слышу радости в вашем голосе.
- Радость навсегда покинула его, как только я осознал, во что вляпался, взяв на попечение вашу группу, милая Юкиона. Это моя тяжкая ноша и я должен пройти путь до конца, - Рю ответил ритуальной фразой, которая всегда сопровождала вопросы адептов о его настроении. - На самом деле я нахожусь в глубокой растерянности. Поручать настолько пустяковое дело Клинкам... Тут вполне хватило бы двух-трёх стражей посообразительнее.
Амидо выразил согласие с начальством, пробурчав что-то неразборчиво-утвердительное. Хаш пытался жестами объяснить Юкионе, что им необходимо срочно поговорить.
- Кэйран! - внимательный взгляд Рю и резкий оклик заставили стажёра принять самый невинный вид. - Я всё прекрасно понимаю и сам с трудом не поддаюсь чарам нашей Рикко, но в конце-концов - можно выражать свою симпатию и оказывать знаки внимания, хотя бы не в штаб-квартире?
Юноша и девушка покраснели. Хаш - от смущения, Рикко - от глупости ситуации.
- Ладно, оставим лирику, - наставник прошёлся по комнате. - За успешное выполнение, задержание и раскрытие, вас решили поощрить. На праздник Сотворения Мира вы освобождаетесь от всех теоретических и практических занятий. Я тоже освобождаюсь. Так что до послезавтра вы свободны.
- Вы нас собрали, только чтобы объявит об этом? - Юкионе очень хотелось фыркнуть. Хаш прямо читал это желание на её лице.
- Конечно. Я же страстный поклонник всех и всяческих официальных церемоний, уставов, традиции. Вы что, ещё не успели привыкнуть? - Рю стоял, разглядывая адептов, стараясь придать лицу как можно более серьёзное выражение.
Группа заулыбалась. Наставник всегда старался сократить различные ненужные условности в процессе обучения.
- И, поскольку до следующей недели мы с вами вряд ли встретимся, угостить обедом.
Хаш только сейчас обратил внимание на то, что стол застелен знакомым куском холста, испещрённым иероглифами. Это уже стало маленькой традицией группы. Очень приятной, надо сказать. Наставник сложил несколько жестов, и поверхность моментально заполонили блюда с различными закусками. Адепты встретили появление еды одобрительными возгласами.
Пятнадцатью минутами позже, когда Кэйран, сыто отдуваясь, откинулся на спинку стула, он спросил:
- Скажите, наставник, мне всегда было интересно... А кто готовит все эти вкуснейшие вещи? Ведь у вас вроде бы нет супруги...
Мужчина снова смутился.
- Ну... это всё приготовил я сам. И сейчас...и раньше готовил.
Адепты удивлённо открыли рты, уставившись на Ёку.
- Что, правда?
- Да. Это моё маленькое увлечение.
Все наперебой принялись выражать своё восхищение только что съеденным. Рю окончательно стушевался, видно было, что на поле боя он чувствовал бы себя куда более уверенно, чем принимая похвалы от своих стажёров.
Когда все насытились, магистр просто щёлкнул пальцами, и тарелки исчезли. Хаш знал, что вот эта холстина - немного искажает пространство, позволяя поместить в "пузырь" достаточно большой объём. И не только еды. Такие вещи были дороги в изготовлении, но Рю почему-то пользовался артефактом в качестве хранилища для пищи. Во всяком случае, юноша ничего другого не видел.
- Теперь, когда вы получили свою награду, я вас не задерживаю. Не шалите в эти дни. Это не шутка - в город прибудет делегация азхальцев и мне бы не хотелось, чтобы мои ученики стали причиной скандала, а то и войны с соседями.
Адепты попрощались с наставником и оказались в коридоре. Рикко тут же ткнула Хаша локтём в бок.
- Ну и что означала эта пантомима?
Кэйран, разомлевший от сытной еды и похвал наставника, не сразу сообразил, что девушка имеет в виду, а когда понял - мгновенно стал серьёзным.
- Нам нужно поговорить. Наедине. Амидо, ты нас извинишь?
- Да конечно, шушукайтесь себе на здоровье. Мы сегодня в азхальский театр идём? А то Кай меня со свету сживёт, если вы откажетесь.
- Конечно идём, я же ей уже говорила!
- Ну, тогда до встречи, - Амидо ускорил шаг и скрылся за поворотом коридора.
- И чего у тебя такое срочное?
- Не здесь, - помотал головой Хаш.
Они вдвоём вышли из особняка Клинков, добрались до Торговой улицы. Только оказавшись в толпе, среди людского гомона Кэйран вкратце рассказал, что с ним сегодня произошло. Рикко слушала внимательно, не перебивая. К концу рассказа они стояли на одном из мостиков над рекой.
- Что ты об этом думаешь?
- Пока ничего, - моментально отозвалась девушка, но Кэйран понял - она погружена в свои мысли. - Ты не против, если я расскажу мастеру Шину? Конфиденциально, естественно.
- Ты уверена, что он не сообщит в магистрат?
Рикко посмотрела на адепта насмешливо.
- Мастер Шин питает к тебе особые чувства, ещё с лета. Ты же прямое напоминание о его любимой ученице.
Хаш отнёсся к словам девушки с недоверием. Ягуро не выглядел способным к "особым чувствам".
- Что-то я сомневаюсь...
- В любом случае - без него мне не справится. Я не знаю, что с тобой происходит. И не знаю, как это связано с роем и... Аки. Он лучше, чем кто-либо, разбирается в её работах.
"Исключая Гихана, конечно". Вслух произносить свою мысль адепт не стал.
- Не могу сказать, что мне нравится твоя идея, но если нет выхода... Когда ты с ним пообщаешься?
- Сегодня. Сейчас. Тебе идти пока необязательно, нужно получить его предварительное согласие. Вечером будем думать.
- Эй, а к чему такая спешка? Я думал, мы ещё погуляем...
Рикко внимательно посмотрела на Хаша.
- Ты совсем ничего не понимаешь? Или не предаёшь значения?
- В смысле?
Девушка выдохнула воздух через сжатые зубы.
- Пойми, твоя Ци сейчас нестабильна. И не видна, та техника, что мы освоили, пока позволяет её маскировать. Но... Если всё пойдёт также и дальше - где гарантия что всё удастся скрыть? Вообще, где гарантия того, что ты сможешь оставаться безопасным для окружающих? Ведь выброс прошёл совершенно спонтанно, ты его даже не почувствовал? А что если твой организм, таким образом, сбрасывает излишки силы в окружающее пространство? Ты же не умеешь их направлять. И можешь причинить много вреда.
***
Несколькими днями ранее, перевал Тян-Ши.
Колёса мерно поскрипывали, поедая горную дорогу. До Дзэнсина оставалось ещё порядочно и господин Антуан Сен-Клер, рыцарь Ордена Стихий, член Стального братства, откровенно злился. Два молодых эсквайра, сидевших с ним в экипаже, понуро расположились на диване напротив и смотрели на проплывающие мимо пейзажи хребта Ляодун.
Рыцарь устал от дороги. Королевство Акиномори было лишено даже намёка на комфорт для путешественника. Восточная страна пребывала в совершенной дикости, на просвещённый взгляд Сен-Клера. Ни одной "железки". Покрытие путей сообщения - отвратительное, в большинстве своём местные дороги представляли простые грунтовки. Ни о какой развитой инфраструктуре речи не было - ни трактиров, ни почтовых станций. От города до города, от селения к селению приходилось порой добираться один-два дня. Если промежуток был большим, ночёвку устраивали прямо в экипаже.
Антуан, в свои тридцать с небольшим, привык к совершенно другим условиям. Азху давно опутала сеть железных дорог. По ним можно было перемещаться с комфортом, не нарушая своего привычного распорядка. Если путнику хотелось пользоваться традиционными средствами передвижения - к его услугам были превосходные мощёные дороги, с множеством трактиров и постоялых дворов, готовых предоставить отдых и пищу.
Комтур Ордена особо распорядился, чтобы Сен-Клер пользовался обычным транспортом. Эта необходимость была обоснована сбором данных. Благородному магу хотелось, чтобы эмиссар не только оценил состояние дел в Дзэнсине, для отчёта будущим высоким гостям, но и общее положение страны.
"Дикость" - охарактеризовать Акиномори по-другому у рыцаря пока не получалось. Разве ещё добавить парочку сочных слов о качестве местных дорог.
Почва под колёсами экипажа вздрогнула. Пол качнулся, эсквайры едва не слетели со своих мест.
- Что происходит? - испуганно воскликнул один из них, белокурый паренёк, имени которого рыцарь пока запомнить не успел.
Антуан огладил свою тёмно-серую шинель с золотистыми пуговицами.
- Выгляните, - как только он отдал приказ, экипаж остановился.
Оба эсквайра выбрались наружу. До рыцаря донеслись взволнованные голоса. Проклиная всё на свете, Антуан сам распахнул дверцу.
Дорога, сиротливо жмущаяся к горе, была перегорожена. Монументальнейшим, из всех возможных образов - гладкой каменной стеной, словно выращенной из скальной породы. "Что это? Похоже на... ". Додумать не получилось. Сен-Клер ощутил, как веки наливаются свинцом, а движения сковывает небывалая тяжесть. Буквально через минуту возница, оба эсквайра и рыцарь, блаженно посапывая, растянулись на земле.
Стена медленно втянулась в гору. За ней обнаружилась троица людей, одетых схожим со спящими образом - в тёмно-серые долгополые шинели. Только пуговицы у вновь появившихся были посеребрёнными, а не позолоченными.
Молодой мужчина, высокий брюнет с короткой стрижкой, указал на экипаж рукой и скомандовал:
- Документы наших коллег - забрать. Экипаж реквизировать. Эмиссара и сопровождающих доставить на временную базу. Погрузить в постоянный сон. Кучеру - промыть память, откорректировав необходимые моменты.
Спутники молча повиновались. Мужчина, чьи пропорции проще всего вписывались в двухметровый квадрат, дождался, пока невысокий, худощавый русоволосый парень аккуратно обыщет спящих, а затем подхватил двоих под мышки и исчез, сделав несколько шагов по каменистой дороге. Он вернулся буквально через пять минут, заботливо, словно ребёнка взял Сен-Клера и снова исчез.
- Господин Морган, не вызовет ли использование пробоев в пространстве ненужного интереса? У Вольного города здесь должны быть наблюдательные посты, - русоволосый положил руки на голову кучера, под пальцами плясали зелёные искры.
- Если и вызовет, Эдвард, то все наблюдения они отправят в Дзэнсин. И вопросы нам будут задавать уже там. Ты сомневаешься, что мы сумеем обернуть такой доклад себе на пользу?
- Не сомневаюсь, господин.
Брюнет сложил документы в нагрудный карман. Силач вернулся и сейчас выжидательно смотрел на спутников.
- Всё же хорошо, что в Дзэнсине не распространена фотография.
- Вы считаете, что наша затея удастся?
- До какого-то момента - безусловно. Пока разберутся, что мы не те, за кого себя выдаём, мы успеем найти всё, что нам нужно. А победителей, как известно, не судят. К тому же, эмиссар и сопровождающие не получили никаких травм, а небольшой отдых только пойдёт на пользу сэру Сен-Клеру. Родрик, останься снаружи, объясни кучеру ситуацию, когда он очнётся.
Здоровяк молча кивнул. Эдвард, закончивший свою работу, побледнел и, опираясь на карету, двинулся к дверце.
- Ненавижу ментальные заклятья, - пробормотал парень себе под нос.
- Их, по крайней мере, нельзя разрушить простым соприкосновением двух чужеродных энергий, - прищурив глаза, заметил Морган.
Молодой маг закатил глаза, ставя ногу на первую ступеньку.
- Интересно, мне этот дурацкий бой будут вспоминать до самой отставки?
