Аннотация: - черновое, вычитки не было. Общий файл.
Хаш, всё ещё пребывающий в смятённом состоянии прислушался - тело не отзывалось болью при каждом движении.
- Вместо того чтобы использовать мой дар, ты... Ты колешь орехи идеальным вычислителем! Тупое создание. Величайшее открытие, имеющее шансы пошатнуть саму суть мироздания, а ты всего лишь научился увеличивать свою Ци! Ты мог стать новым существом, лучше и людей и чародеев. Следующей ступенью эволюции. Мог бы дать жизнь новой расе... Расе, занявшей бы место на самом верху...
Аки исчезла и появилась уже перед Кэйраном. Тот ничего толком не смог сообразить - нога сестры со свистом рассекла воздух, впечаталась в подбородок и вбила в стену. Удар вышел чудовищной силы. Несмотря на зажившие раны Хаш почувствовал острую необходимость потерять сознание. Но ему этого не позволили.
Чернокнижница избивала адепта уже без слов. Методично, ровно. Швыряла из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Сколько экзекуция продолжалась - сложно сказать. Хаш обнаружил себя лежащим у столешницы. На лоб капнуло что-то тёплое. Подняв глаза, юноша понял - это кровь Рикко.
Аки стояла, скрестив руки, спиной к вычислителю.
- Ты оказался недостойным моего дара. Я признаю свою ошибку. Пора прекратить эксперимент полностью. О том, что на самом деле произошло с тобой, знает твой отец и дед. Я сотру все следы. Сейчас.
Она обернулась к линзе.
- Вычислитель связан с моей лабораторией, в подземелье квартала Кэйран. Там приготовлен небольшой сюрприз. Твой отец и дед сейчас в клане... Это очень хорошо. Я активирую устройство, и ядовитый газ заполнит весь квартал. Ошибка, катастрофа. Не останется никаких следов. Ничего, что могло бы навести на истинную суть эксперимента. Затем... я закончу с тобой, извлеку материал и начну в другом месте.
- Зачем тебе убивать остальных?!
Аки, уже сделавшая несколько шагов к вычислителю, на секунду остановилась.
- Остальных... Незачем. Просто побочный эффект. Катастрофа в лаборатории.
В памяти Хаша возникли лица отца, деда, матери. Брата. Родной сестры. Шира. Главы клана, его дяди. Они умрут. Из-за него. Из-за его слабости. Рыжий взвыл. "Остановить, нужно её остановить!".
"Угроза распада основной личности. Угроза нарушения циркулировали Ци в среде. Носитель не может справиться самостоятельно". Знакомый металлический голос в голове произнёс эти слова совершенно отрешённо.
"Полная активация роя. Погружение первичной личности в состояние стазиса"
"Я.. Я не хочу!" - мысленно взвыл Хаш. "Я должен, должен защитить клан! Я должен отомстить за друзей и Рикко!!!".
"Изменение сценария в соответствии с добавочным протоколом 1-2-8 от пользователя..." - в голове что-то щёлкнуло, голос исказился, выдал какую-то абракадабру. "Частичное активное слияние роя и носителя. Активация всех каналов Ци. Забор Ци из внешнего пространства. Выработка Ци роем".
После этих непонятных фраз Хаш понял, что может встать на ноги. И не только.
- Я понял... Я понял, - медленно проговорил Кэйран. И в его голосе, раскатившемся под потолком зала, было гораздо больше металла, нежели человеческих интонаций.
Воздух подземелья вздрогнул, когда Аки начала поворачиваться на звук. Лицо, обычно лишённое ярких эмоций, исказилось от удивления.
Какое-то чёрно-серое, аморфное пятно подхватило девушку, протащило к стене и с силой приложило к поверхности. Да так, что от места удара поползли трещинки. Чернокнижница закашлялась, вскрикнула - с уголков губ стекали красные струйки. Но на лице уже не было удивления. Напротив. Восторг, словно картина, представшая перед ней, была долгожданным подарком.
Хаш без труда прижимал сестру к стене одной рукой. Посеревшей, жутковатого вида. По пепельной коже пробегали ярко-голубые молнии - вздувшиеся вены сплетались причудливым узором. Кэйран чрезвычайно изменился.
Кожа утратила бледность - больше всего по цвету она напоминала свежий след от костра - ещё не чёрный, но уже покрывающийся слоем невесомого серого праха. Кожа жила своей жизнью - по ней перекатывались непонятные волны, в некоторых местах она зыбко дрожала. Лицо утратило всякое выражение, превратилось в непроницаемую маску. Глаза заволок матово-чёрный туман, скрывший радужку, зрачок, всё. Только рыжие волосы не позволяли усомниться - Хаш ли это.
Адепт не смотрел на Аки. Просто держал, не ослабляя хватки. Но и не сжимал пальцы до конца. Складывалось ощущение - юноша размышляет. А затем Кэйран заговорил. Шелестящим голосом с нотками металла.
- Ты этого ждала, Аки? Таким хотела увидеть меня?
Девушка сдавленно засмеялась. Губы нелепо кривились, рука, держащая за горло, не позволяла говорить громче определённого предела.
- Ты... Великолепен, мой маленький брат. Завершён. Теперь - завершён. Пойми - всё, что я делала - я делала для твоего блага. Создавала тебя. Направляла, указывала, подталкивала. Порой жёстко, но... Цель оправдывает средства.
- Какая цель? - по тону Хаша не получалось понять, как он отнёсся к словам сестры.
- Сила. Каждому. Возможность стать чем-то большим, чем человек, большим, чем чародей! Конец любым войнам - ведь все станут равны, не будет смерти, не будет глупой смерти в бою, никому ненужном бою, на задворках королевства, смерти ради желания и амбиций какого-то ничтожества! - последние слова Аки громко шептала, на одном дыхании. В глазах плясали безумные огоньки. Но не научной одержимости - настоящего сумасшествия.
- Сестра... Я знаю, что был не первым твоим подопытным, - Аки вздрогнула, как от пощёчины.
- Откуда? - хрипло выдохнула девушка. Её лицо неуловимо изменилось, как и выражение глаз.
- Видел. Мне показали.
Долгое молчание.
- Та жертва... Она должна была случиться. Он умер, показал мне, где я ошиблась. Но я исправила ошибку и учла все нюансы. Ты - живое доказательство, - взгляд стал прежним. Откуда-то со дна поднималось безумие, уже совершенно неконтролируемое. - Мальчишка, ТЕБЕ НЕ ПОНЯТЬ, - Аки завизжала, с губ полетели клочья пены. - Его жизнь, твоя жизнь, моя! Они ничего не стоят, перед тем, ЧТО может дать людям это! Понадобилось бы вырезать весь проклятый город - я бы пошла на это! Загнала бы остатки к счастью, к величию, к силе!
"Чародей должен помнить, что его окружают живые люди. Что сам он - живой человек. Что Дзэнсин - это его дом, а его жители - семья. И каждую жертву настоящий боевой чародей вольного города Дзэнсин должен помнить до конца жизни. Помнить и уважать того, кто заплатил цену за жизнь города".
"- Вот скажите, уважаемый. Как понять, как узнать - есть сердце у мага или нет?
- Просто, - старик взглянул на юношу своими блеклыми глазами. - Если люди для него важнее силы или знаний - значит, есть сердце". Слова Итто-сэна гремели в голове Хаша, как колокол. Он видел перед собой совершенно незнакомое, безумное, брызжущее пеной с губ существо. Страшное. Считавшееся только со своими целями и желаниями. Сестра умерла. Давно. А под её маской поселилась эта тварь. Тварь, успешно дурачившая окружающих. Убившая Йору, Амидо, Рикко. Хотевшая убить отца и деда, вместе со всем кланом.
- Скажи, Аки, ты любила его?
Наступавшее безумие в глазах девушки на секунду остановилось.
- Я допустила ошибку. Позволила эмоциям вмешаться в работу. Разум должен определять каждый поступок чародея. Каждый шаг.
- Что же, - Хаш посмотрел на девушку своими дикими, чёрными глазами, в которых тонули любые отголоски света. - Эксперимент завершился.
Всё закончилось мгновенно. Рука Кэйрана, державшая Аки, окуталась лентами чёрного пламени. Самому юноше они не причиняли вреда, но тело сестры просто растворялось в чёрных жадных лоскутах. Когда темнота добралась до лица, безумие в глазах отступило. На Хаша смотрела хорошо знакомая Аки. Такая, какой он видел её в детстве. Игравшая и возившаяся с ним часами.
- Спасибо... - слабо прошептала девушка.
- Аки? Что происх...
- Тихо, маленький брат... Уже ничего не исправить, но так лучше. Мои демоны оставили меня. Ещё раз спасибо... Вторая Аки проиграла... Как раньше.
С последним звуком её голоса тёмное пламя скрыло фигуру девушки без остатка. На месте чернокнижницы не было даже пепла.
- Потрясающе, - прозвучал мужской голос за спиной у Хаша. - Это просто потрясающе. Этот сюжет достоин занять своё место среди лучших пьес классиков.
Юноша резко развернулся. В состоянии метаморфозы любые его движения приобретали просто сумасшедшую скорость. Со стороны его манёвр выглядел так - мгновенное марево и чёрно-серая фигура просто перетекла в новую стойку, сменив ориентацию на сто восемьдесят градусов.
Говорил мужчина, одетый почти так же как и Аки. За исключением нескольких деталей. Приятное, утончённое лицо скрывала тень от плетёной конической шляпы, сходной с той, которую носил магистр Ронин. По краям шляпы шёл ряд металлических колечек, с вдетыми в них серебряными цепочками. Цепочки заканчивались миниатюрными лапами хищной птицы. Некоторые из лап держали прозрачные хрустальные шарики, некоторые - были пусты. Оружия, кроме гладкого пролинованного посоха чёрного дерева при незнакомце не наблюдалось.
- Назовись. Или я убью тебя, - голос был лишён каких-либо человеческих интонаций. Губы двигались, но будто говорил не Хаш, а кто-то за него.
- Ах, не стоит горячиться. Я зритель, просто зритель, решивший лично засвидетельствовать своё почтение и восторг. Вы, молодой человек, и ваша родственница подарили мне просто море незабываемых впечатлений. Ах, ах и ах. Не буду вас томить - моё имя Гихан. Во всяком случае, именно так меня знают в вашем чудесном городке.
Фигура Хаша полыхнула чёрным пламенем.
- Ты... - сказал эту фразу юноша без надрыва, но голос угрожающе завибрировал. В нём воплотилось столько угрозы и ненависти, сколько Хаш смог в себе найти.
- Прежде чем мы перейдём к... э-э-эм, действиям, отличающимся от простой беседы, хотел бы выразить ещё один восторг. Эксперимент вашей уважаемой родственницы действительно впечатляет, - Гихан склонил голову в лёгком поклоне, придерживая двумя пальцами край шляпы. Хрустальные шарики мелодично звякнули. - И, прошу, только один вопрос. Если бы вы испытывали опасное оружие - вы бы позаботились о безопасности?
Хаш недоуменно приподнял бровь.
- Какая разница, сейчас ты по...
-Оу... - Распрямившись, Гихан произнёс бессмысленный набор букв, неуловимую смесь звуков и интонаций. И, как только он закончил, Кэйран понял, что не чувствует своего тела. Совсем. Как будто незнакомец перебил ему позвоночник сразу ниже затылка. Осталось только голое сознание. Разум, застывший перед Гиханом.
- Наивно считать уважаемую Кэйран Аки глупой и недальновидной, - чернокнижник, видимо, решил сопроводить свою речь небольшой прогулкой, описав широкий круг, центром которого предстояло стать Хашу. - Механизм блокирования функций роя. Простой набор акустических символов. Пароль. Видите, как это просто?
Он искренне, беззлобно рассмеялся.
- Потрясающая конструкция. Ничего лишнего, великолепная мощь, простота в управлении. Да, ваша родственница действительно гений. И она оставалась им до конца. Но, от гения до безумца... Как вы думаете, почему она сама не использовала это слово?
Хаша хватило только на низкий, сдавленный рык.
- Ах, у вас определённые трудности с вербальным выражением своих мыслей... Позвольте, я отвечу за вас. Ваша сестра была, увы, безумна. Далеко не первый год, должен заметить. Сложно сказать, когда эта болезнь пустила в ней корни, ещё до нашей с ней встречи, я думаю. - Магистр прохаживался перед Хашем, постукивая посохом в такт шагам, - Но только в последние годы она расцвела подлинным, восхитительно-ужасным цветком. Аки получила травму, примерно в вашем возрасте, как мне кажется. Она искала спасения от душевной боли. И сама слепила, создала у себя в мозгу доспех, защитивший бы её ранимую натуру, - Гихан описал полный круг и застыл перед Хашем, задумчиво-мечтательно глядя куда-то вдаль. - Это было подлинным произведением искусства, как всё, что делала ваша родственница. Неудивительно, что через какое-то время доспех, хе-хе, ожил. И позволил своей создательнице спокойно жить во внутреннем мирке, сокрытом от волнений и тревог. К сожалению, со временем, от оригинальной личности осталось совсем немного. Но в эксперименте, вышедшем на завершающую стадию, такой поворот был только на руку. Ах, всё это время, пока я находился рядом с Кэйран Аки, я наслаждался. Наслаждался потугами девочки вырваться из-под контроля созданного ей самой голема. Это было так... - Гихан щёлкнул пальцами, подыскивая подходящее слово, - деликатно. Уникально. Изредка оригинальной личности удавалось расстроить планы "доспеха". А когда дело стало касаться вас - вторая сторона Аки просто взбесилась. Поэтому поведение вашей сестры после начала стажировки было... мягко говоря... хаотичным. "Доспеху" приходилось выделять значительную часть ресурсов на внутреннюю борьбу. Именно оригинальная личность не дала использовать слово-блокатор. Именно она позволила уничтожить тело. В какой-то мере вы спасли её. Думаю, - мужчина подошёл вплотную и в упор посмотрел на Хаша, - мне стоит поблагодарить вас вместо Аки. Она так страдала, так страдала!
Если бы Хаш мог, он бы зарычал. Забился бы в истерике. Разорвал бы Гихана, рассказывавшего о том, что происходило с разумом его сестры, на части. Но он не мог. Из горла вырывалось только хрипение, а серое лицо исказила гримаса. Если бы он знал. Если бы он почувствовал.
- Вы и ваша родственница подарили мне незабываемую пьесу. Самопожертвование. Драматизм. Глубокий личностный конфликт. Столкновение морали, долга, выбора. И спасительный акт смерти в финале. Браво! - Гихан зааплодировал. Затем прислушался к звукам наверху, - Прелестно. Магистры уже накрыли помещение "сферой отрицания" и всерьёз собрались меня ловить. Я вижу удивление на вашем лице, мой юный друг! Они тоже наблюдали за этим великолепным представлением. Не пропустили ни секунды. Я искренне надеюсь, что они получили такое же удовольствие, как и я. Великолепная штурмовая команда особого отдела. Интересно, они сильно переживали, когда вы теряли своих друзей и, не побоюсь громкого слова - любимую? Но что поделать - долг перед городом превыше всего.
Этого рассудок Хаша выдержать не смог. Дальнейшие события разворачивались рваными эпизодами, перемежаясь с тёмными провалами. Всё рассыпалось на картинки, отдельные фрагменты.
Вот, Гихан протягивает правую руку вперёд, щёлкает пальцами. На месте гибели Аки возникает слабое свечение - он принимает форму струи серебристого тумана, втягивающегося чернокнижнику под шляпу. Вроде бы одним хрустальным шариком в когтях становится больше. Затем сознание Хаша накрывает темнота.
Следующая картинка - беззвучная, только визуальные образы. Стены подземного зала расцвечиваются паутиной сверкающих узоров. "Сфера отрицания". Она в состоянии отразить любой дзинтай, как изнутри, так и снаружи. Стационарная штука, очень сложная в установке и настройке, потребляющая просто сумасшедшее количество Ци. Для чародея любой силы непреодолима. За секунду до активации - пространство вспучивается порталами из которых шагает знакомая Хашу троица - Отомэ, Ронин и Канран. Магистры окружают Гихана и стоящего рядом с ним адепта. Гихан спокойно взирает на приготовления врагов.
Улыбается штурмовикам, придерживая край шляпы. Произносит, судя по движению губ, какую-то абракадабру. Тело юноши раздирает боль. Да такая, что всё перенесённое в этом зале кажется просто невинными шалостями. Забавами. Милостивое забвенье не спешит. Хаш видит, как через поры кожи к чернокнижнику устремляются пепельные струйки. Гихан решил вернуть обратно дар Аки. Боль нарастает и завершается в один момент. Когда кожа Хаша приобретает свой нормальный цвет, а юноша понимает - контроль над телом вернулся.
Пепельного цвета шар просто исчезает перед Гиханом. Он снова улыбается магистрам, прикасается к краю шляпы, шутливо склоняет голову и демонстративно шагает в открывшийся перед ним портал. Трещину, сочащуюся тьмой. Чернокнижник играючи преодолевает защиту сферы. Делает ошалевшим магистром ручкой и покидает подземелье.
На этом моменте Кэйран отключается окончательно. Беспамятство принимает рыжего в свои заботливые тенета.
***
Кабинет Первого Магистра Итто-сэна совсем невелик. Это именно рабочее помещение. Для представительских дел в магистрате выделен целый этаж, призванный продемонстрировать могущество чародеев Вольного Города. Но туда приближённые к господину Сикакэмоно не попадают. Представления для послов и работу нельзя путать. Именно такой принцип старик исповедовал всю свою жизнь.
Комната едва ли в десять квадратных метров. Книг почти нет - их место занимают документы. Повсюду - на столах вдоль стен, на гостевом диванчике и подоконнике. Огромная карта известного мира с непонятными пометками. Окно, лишённое всяких занавесей - Первый Магистр любит солнечный свет.
Сейчас старик сидел, развернув высокую спинку кресла к входной двери. Глаза изучали безоблачное летнее небо, а мысли витали где-то далеко. На первый взгляд.
Посетитель терпеливо ждал, склонив голову в плетёной шляпе. Только усталые воспалённые глаза выдавали тревогу магистра, застывшего подобно изваянию.
- Значит, он ушёл, - наконец проговорил Итто-сэн, сплетая пальцы. - Вырвался из-под сферы отрицания...
- Это стало совершенной неожиданностью. Считалось, что сфера идеальный инструмент изоляции, - Кеншин не оправдывался. Просто констатировал факт.
- Давай подумаем, мой ученик. Гэнкан Доко мёртв. Кэйран Аки мертва. Результат её исследования исчез. Магистр Гихан... Надо ещё разобраться, кто скрывался под этой маской. Чернокнижник ушёл, одурачив лучших членов особого отдела. Двое адептов - мертвы, ещё трое - в тяжелейшем состоянии...
Ронин кашлянул. Первый Магистр вопросительно глянул на него, полуобернувшись в кресле.
- Юкиона Рикко жива. Девушка успела прийти в себя и остановить кровь. Состояние - тяжёлое, но стабильное.
- Хорошая новость. Воистину, хорошая новость. Четверо тяжелораненных и один труп. Но я не виню особый отдел - вы сделали свою работу профессионально. Враг просто сумел преподнести неожиданный сюрприз. Вот как мы поступим, - Итто-сэн встал, подошёл к окну вплотную, заложив руки за спину. Адептов - допросить. Просканировать память. Естественно, после завершения лечения. Кэйран Хаша - под особое наблюдение, вплоть до моего дальнейшего распоряжения. Внимательно анализировать разговоры всей четвёрки после завершения курса лечения и реабилитации. Ты можешь идти.
Кеншин кивнул и бесшумно выскользнул из кабинета.
***
Эпилог.
Много дней спустя, в самом конце августа, Хаш сидел на открытой веранде госпиталя. Он с удовольствием наблюдал закат багрового солнца, догорающий на небосводе алый пожар. С узких улочек подкрадывались сумерки. Приятный прохладный ветерок холодил кожу. Умиротворение, спокойствие так и витало в воздухе. Скоро осень. Крестьяне будут собирать урожай, а из яблок давить сок и делать сладкий сидр. Некоторые - прямо на улицах города, продавая мутноватую, сладкую, холодную жидкость всем желающим. Оптом, в розницу. Бочонками, стаканами. По словам путешественников и чародеев, побывавших за пределами Дзэнсина здесь сидр особенный.
Хаш не мог сравнивать, но с самого детства любил осень. Запах яблок над городом и вкусный напиток. В позапрошлом году он впервые попробовал именно хмельной сидр - Аки взяла юношу на прогулку и заплатила за обоих. Вкус тех глотков Кэйран не забудет, наверное, ещё долго. Это был словно порыв осеннего ветра, клочок утреннего тумана, ворвавшийся внутрь. Холодный и бодрящий.
Адепт грустно усмехнулся. "Кто тогда шёл рядом? Его троюродная сестра, ставшая ближе родной или "доспех", выполнявший функцию надзора за экспериментом?". На этот вопрос ответить уже не получится. Как и на многие другие. Хаш подсознательно чувствовал - всё изменилось. Город. Он сам. Надвигающаяся осень не будет прежней. Но, судя по тому, как рано стали желтеть листья на некоторых деревьях - она будет очень холодной.
Юноша сидел на кресле с колёсиками - достаточно удобный транспорт в пределах больницы. Самостоятельно передвигаться вне палаты адепту не разрешали. Лекари твердили о слабости и возможных рецидивах. Рыжий не верил, но сопротивлялся слабо - тело иногда действительно слушалось не очень. Гихан забрал с собой не просто плоды трудов Аки. Чернокнижник вытащил из Хаша часть его самого. "Шутка ли - таскать в себе загадочный "рой" десять лет". Конечно, до недавнего времени адепт его не осознавал. Это только усиливало сосущую пустоту где-то в груди. Кэйран уверенно полагал - расстаться с этим ощущением придётся не скоро. Оно - как напоминание. Метка.
Полтора месяца после инцидента группу номер девять никто не трогал. Рикко тоже. Рыжий не мог сказать, как обстояли дела у одногруппников, но к нему за это время дважды наведались дед с отцом. Обе встречи прошли в натянутой атмосфере. Об Аки старались не говорить. О её экспериментах и роли в них Хаша - тоже. В глазах у старших юноша видел непонятную грусть. Словно они потеряли что-то очень важное. Прямо как он сам. Ицуго рассказывал новости из дома, принёс рисунки младших - кривые фигурки счастливой семьи и надписи "Возвращайся поскорее". Эта милая наивность вызвала у рыжего искреннюю, тёплую улыбку. На мгновенье больничная палата показалась пустой и безликой - захотелось домой.
С Йору, Амидо и Рикко разговаривали нечасто - адептов держали в одноместных охраняемых палатах. Не допрашивали. Но общение ограничили. В остальном - полная свобода, исключая неудобства больничного распорядка.
Из магистрата не приходили. До вчерашнего дня. Миловидная адептка, всего на пару лет старше самого Кэйрана, улыбаясь и излучая понимание, вручила вполне официальную грамоту, приглашающую для беседы, после окончания курса всех врачебных процедур. "Всё пока происходит очень мягко" - отметил для себя Хаш. Он прекрасно осознавал - их будут допрашивать, долго и тщательно. Сканировать память. Кэйрана - особенно. Адепт не разбирался в медицине, но смутно предполагал, что его не только лечат. Видимо, магистрат крайне интересовало состояние эксперимента Аки.
Адепт для себя решил ещё в первую неделю - отделалась девятая группа неплохо. Никто не погиб. Никто даже не покалечен. А ведь магистры могли прийти позже. Ещё позже, чем пришли, потуже затягивая силок. Никто не мог ожидать бесполезности приготовлений.
Аки так и не объявили чернокнижницей. Отступницей. Официально она значилась как чародей, погибший в бою. Официальная версия гласила - Кэйран Аки находилась под воздействием дзинтая чернокнижника. И за это юноша готов простить городу Дзэнсин всё. Свои раны, раны друзей. Потому что в смерти Аки не виноват никто из её коллег, других магистров. Виноват Хаш. Самый близкий, наверное, человек. Не сумевший вовремя разглядеть изменения. Даже не замечавший, что с сестрой что-то неладное. И с лёгкостью начавший самостоятельное расследование, заподозрив Аки в нарушении законов города.
Хаш до хруста в суставах сжал подлокотники кресла. Пальцы побелели. В смерти сестры, кроме него виноват ещё кое-кто. Магистр Гихан. Он постоянно подталкивал, направлял. Наслаждался состоянием Аки и использовал в своих целях. "Мразь". Долг Хаша теперь стал просто неподъёмным. Перед Дзэнсином - искупить свою вину. Искупить потерю лучшего учёного в своём поколении, Кэйран Аки. Перед собой и семьёй - расквитаться с Гиханом. Заставить заплатить. Любой ценой. Рыжий знал - он сполна рассчитается по всем долгам. Пусть даже придётся умереть для этого.
Сзади раздались тихие шаги. Хаш обернулся и увидел Йору, выходящего на воздух. Блондин, за время, проведённое в больнице, сильно исхудал. Черты лица заострились, стали твёрже. Глаза смотрели упрямо. Когаку подошёл прямо к Хашу, уселся на перила веранды и обернулся, ухватив последние секунды догорающего заката. Затем - внимательно глянул на Хаша.
- Я хочу с тобой поговорить.
- Да, это, конечно, новость. Ты меня прямо ошарашил. И твой приход сюда - настоящий сюрприз. Если серьёзно - что, охрану сняли? Нам можно разговаривать?
Йору кивнул.
- Когда я проснулся, у дверей палаты никого не было. И в коридоре меня никто не остановил.
- Ясно, - удовлетворился Хаш.
- В общем... Я хочу, чтобы ты знал - я ухожу из города. Насовсем. Сдам знак адепта. Приму "Печать", - голос Когаку дрожал, но сам он, всё тело, лицо и глаза выражали уверенность. Непоколебимую.
Хаш ошарашенно поглядел на блондина.
- Ты это серьёзно, Когаку?!
Йору опустил глаза.
- Меня здесь ничто не держит... извини, я не о тебе или Амидо. Моей семьи нет. И я хочу выяснить, что с ней случилось. В свете... некоторых событий.
- Каких событий?! О чём ты?!
Блондин вздохнул.
- Ну почему всегда мне приходится всё объяснять, - грустная улыбка показалась у него на губах. - Хаш... Нас использовали. Как приманку. Магистры. Мы для них - ничто. Помолчи, - предостерегающе вскинул адепт палец, видя, что Кэйран собрался оспорить его слова. - Дослушай. Говорить будешь потом, - голос Когаку стал жёстким. - Магистры использовали адептов как приманку. Наживку. Знаешь, так охотятся в южных землях, там водятся большие хищники, полосатые кошки - тигры. В лесу привязывают ягнёнка. Беспомощного. Он начинает блеять, от страха или от голода, неважно. А потом к нему приходит тигр. И его убивают. Из засады. Бывает, ягнёнок даже выживает, - он поднял взгляд и выразительно посмотрел в глаза Хашу. - Но чаще тигр успевает разорвать приманку: охотники любят бить наверняка. Я не хочу больше быть ягнёнком.
Кэйран прищурился.
- Магистры выполняли свой долг. Простые адепты... Да. Мы были наживкой. Приманкой. Особенно я, - голос рыжего тоже зазвенел металлом. - Уж поверь, аналогия до меня отлично дошла. Но я собираюсь остаться в городе и исполнить свой долг. От которого ты бежишь.
- Какой долг?! - Хаш впервые видел Йору вспылившим. - Подставлять свои головы, пока магистры выйдут на удобные позиции? Платить своими жизнями за поимку чернокнижника? Причём, делать это без предупреждения?!
- Ты боевой чародей. Ты - в "золотой тридцатке". Надежда города. Но ты должен помнить - твоя жизнь ничто, по сравнению с Дзэнсином. Этот чернокнижник и так, добился, чего хотел. Почти всего, - Хаш вспомнил Аки. - Неизвестно, к чему это приведёт.
- Прости Хаш, но... Ты не видишь всей картины. А я только-только начинаю понимать, и мне это не нравится. Адептов... Выпускников Школы используют как разменную монету в непонятных играх. Я готов был умереть за свой город - но только если буду знать, что иду на смерть. Меня использовали, прировняли к продажной девке. Я не хочу такой судьбы. Я сознательно откажусь от жизни боевого чародея.
Хаш склонил голову. На скулах заиграли желваки.
- Ты понимаешь, что "Печать" это погребение себя заживо? Ты не сможешь пользоваться энергией. Ты не сможешь выстраивать дзинтаи. Ты не сможешь ничего.
- Я согласен на это. Если одна дверь закрывается - обязательно откроется вторая. И, кто знает, где я её найду? - с этими словами Йору направился к тем же дверям, через которые появился на веранде.
- Прощай, Йору, - пробормотал Хаш, когда дверь за Когаку закрылась. - Я знал тебя совсем недолго, но успел зачислить в список друзей. Жаль.
Затем Хаш откинулся на спинку кресла и начал высматривать первые звёзды в августовском небе.
