Мы на пределе, на рубеже, на самой острейшей грани, когда каждое слово словно лезвие по запястьям ранит, уродует, режет, кромсает. Я играю с твоими длинными волосами, пропускаю пряди сквозь пальцы так, что мне хочется задыхаться, смеяться и наматывать их на кулак, точно черный как ночь рваный пиратский флаг выставлять над кормой. Божемой, как ты невыносим и прекрасен. Губы приторно-красные - гадко кривится рот, мне кажется, если ты скажешь еще хоть слово, это слово меня убьет. Поэтому я бью тебя первым - под ребра, ребром ладони прямо в живот. Добиваясь паники, нервов, страха и криков. Но ты улыбаешься, и тихо просишь, чтоб я тебя трахнул. Твоя кожа пахнет корицей и земляникой, и немного ямайской травкой, так что мне снова срывает крышу, когда я чувствую, как ты прерывисто дышишь, мой непослушный китайский дракон. Слизывать капельки пота над губой твоей языком, и ловить этот стилетом брошенный взгляд. И который уже раз подряд быть с тобой (невозможно!) и быть так далеко... Я не твой, ты не мой, и все это просто ничего не значащий перфоманс, просто лето с ароматом гвоздичного масла, просто кровь, пульсирующая в висках, просто пистолеты, зажатые в наших руках, вновь направлены друг на друга. Я говорю - ну стреляй, если снова рискнешь, наивная сука. Ты смотришь в упор и отвечаешь, что давно повзрослел. Я поворачиваюсь к тебе спиной и думаю, что на семь лет опоздал, ты - на семь лет не успел. Спелый, пряный черешневый сок струится из прошлой, но не забытой раны. И ты вновь пытаешься сорвать мои планы, прежде чем сделать последний отчаянный в омут бросок. Признаешься с тайной печалью, что сыт этой борьбой через край. Я прицеливаюсь тебе в висок, я разрешаю тебе - не мучайся, умирай. Время не лечит. Время пустой белый песок. Я касаюсь твоего подрагивающего плеча. Нам остается только считать минуты, считать и молчать. Ощущая, как каждый из нас в сущности одинок.
![[]](/img/s/sejdzho/dogs_c/70514947.jpg)