Почтенный Барт, владелец трактира "Черная шляпа" -- одного из самых дорогих и престижных заведений развеселого Дадрима, зайти в которое могли себе позволить лишь весьма зажиточные посетители, обоснованно полагал, что вид клиента уже никогда и ничем не сможет его удивить. Полагал до сего дня.
Действительно, за свои пятьдесят с хвостиком он повидал всякого, превратив доставшуюся по наследству от дядюшки Горби харчевню, где собиралось сплошь жулье да нищеброды, в заведение для элиты.
Да, он многое повидал, но этот клиент, который вошел в его трактир менее часа назад и теперь с удовольствием поедал заказанный (на кругленькую сумму, между прочим, почтенные) обед... Да, этот клиент вызвал у многоопытного Барта настоящее удивление.
Широкие плечи, глубоко посаженые глаза на круглом лице, курносый нос, маленький рост, буйные рыжие кудри явственно говорили о том, что он гном. Но позвольте, почтеннейшие, да где ж вы видали гнома без бороды? Ну, положим, видывали и не такое, те же Отверги из северного Кора бороды бреют, только какой же отверг, простите, свинину кушать станет? А этот налегает на свиной окорок, да еще с видимым удовольствием. Опять же, кто слыхал, чтобы гном таскал вместо топора, чекана или меча-бастарда длинный узкий "эльфиг" и лук вместо самострела? Нет, кто спорит, при нужде гномы и лучниками становятся, хотя и погаными, честно скажем почтенные, но так то ж по нужде, да еще по крайней. А нуждающиеся в "Черной шляпе" не кушают, да и таких здоровенных кошелей, серебром вышитых, не таскают. Да-с.
Нет, не слишком то был похож на гнома сей клиент. Ладно бы еще прическа, мало ли как гномы из "золотой молодежи" выпендриться могут, хотя длинные волосы, аккуратно заплетенные в косы, да еще с мелкими серебряными звездам на концах... Нет, почтенные, так ходят только эльдар, Звездные эльфы, да не абы какие, а из Высоких Домов. И одежда на гноме, явно эльфийского пошива: камзол, колет, панталоны, ботфорты до середины икр: да любой бы гном плюнул в сердцах и отвернулся, предложи ему одеться подобным образом. А этот, Барт наметанным глазом определил, к такой одежде привык.
А одежда, почтеннейшие! Ох, у старого Барта аж сердце екнуло, когда посетитель вошел в зал легкой, мягкой, вкрадчивой как у кошки, и в то же время чуть танцующей эльфийской походкой. Да ткань, из которой она пошита, подстать носить самому Его Высокомудрости Главе Совета.
"Нет, определенно, теперь я уже ничему не удивлюсь." -- подумал Барт и тут же его челюсть громко ударилась о стойку, за которой он стоял. Странный посетитель извлек из поясной сумочки лучинку, сигару и прикурил ее, зажгя лучинку от свечи.
-- Почтенный, - обратился гном к Барту (голос у него был хрипловатый, с трещинкой, а произношение на лингва-корна выделялось звонким н и протяжным е ) -- я бы хотел снять в вашем заведении комнату на недельку, а, возможно, и на более продолжительный срок.
-- Я немедленно прикажу слугам доставить ваши вещи в комнату, -- ответил трактирщик, выходя из-за стойки и прикидывая радоваться ему клиенту или нет. -- В какое заведение мне послать за ними?
-- Ни в какое, -- посетитель невесело усмехнулся -- Я путешествую налегке, и все мои вещи лежат в дорожной сумке.
Сигара описала полукруг и ткнулась в сторону видавшего виды мешка с лямками, скромно поместившегося в углу.
-- Понятно. Как господин (Барт подумал, не назвать ли клиента высокородным господином, но решил, что все же не стоит) прикажет его величать?
-- Сарек. Я займу Вашу лучшую комнату.
Помилуйте, почтенные! Чтобы гном назвался эльфийским именем, это еще ничего, в Северном Коре и не такое случается (был как-то у почтенного Барта один постоялец по имени Юлий-а-Ирси-ага ибн Эрмак, лорд-граф Эпплхорн, как раз откуда-то из тех краев родом), но чтобы он не перечислил при этом добрую дюжину предков... Куда катятся Сотворенные земли?
-- Всенепременно, -- ответил трактирщик с невозмутимым видом.
Хуги, рыжий служка-подросток четырнадцати лет отроду подхватил мешок нового постояльца и кряхтя потащил его наверх, гном же прихватив кубок с вином перебрался к камину, по осеннему времени растопленному, и удобно расположившись в кресле полностью отдался курению. Однако Ниль посмотрела на гнома в свой хрустальный шар и шаловливо улыбнулась -- выкурить эту сигару до конца Сареку было не суждено.
Дверь в трактир отворилась (не открылась, не распахнулась-- именно отворилась, неспешно, чинно) и в залу, гордо подняв голову увенчанную белоснежной чалмой с крупным рубином и тремя павлиньими перьями, прошествовал Его Мудрость, член Совета Нобилей Дэйра и глава тангарской диаспоры, достопочтенный хадже Комад аль Фиди аль Тарин аль Муни аль Кормак аль Зулин аль Биндо бен Дардаа, в сопровождении двух сжимающих рукояти мечей нукеров в черных, с золотым шитьем, халатах.
"Ой, что сейчас будет!" с тоской подумал почтенный Барт, вспоминая ограниченность и тяжелый характер Его Мудрости, прозванного среди жителей Дадрима Его Хитрозадостью, на дух не переносящего Отвергов и прочих отщепенцев гномского рода. Впрочем, истинные мысли давно отвыкли появляться на лице трактирщика, изображавшем в настоящей момент искреннюю радость от посещения заведения столь досточтимым клиентом, богов-душу-его-в-Заболоть.
Суетясь и отвешивая многочисленные поклоны, Барт бросился навстречу хадже, шумно славословя богов за то, что они послали в его скромное обиталище столь дорогого, ценимого и уважаемого гостя, каковым хадже для него и всего остального города является, восхваляя ум, щедрость и прочие добродетели Его Мудрости, желая долгих лет, процветания и длинной, как русло Дойна, бороды, попутно провожая нобиля к его любимому месту у окна (там нобиль имел привычку вкушать вино и курить кальян), по возможности отвлекая его внимание от камина и успев шепнуть Хуги, чтобы предложил гостю осмотреть его апартаменты и проводил -- но осторожно, чтоб бен Дарда не увидел, а то!.. -- его туда, подал все, что тот пожелает и быстро, во имя всех богов.
Хадже откинул полы своего малинового, расшитого золотом, драгоценностями и мехами халата и, удобно примостив свой необъятный зад в кресле, вытянул ноги в серых с серебряной оторочкой остроносых сапожках и сиреневых шальварах, огладил черную как смоль, завитую бороду, намереваясь сделать заказ, как вдруг...
-- Комнату? -- раздался громкий ироничный голос от камина. Почтенный Барт мысленно застонал, -- Нет, юноша, благодарю. Я уверен, что все исполнено наилучшим образом.
Хадже бен Дарда с ленивым любопытством посмотрел в сторону говорившего, и его обширное, от неумеренного питания, лицо начало наливаться дурной кровью. Сарек, в свою очередь, тоже смотрел на нобиля, причем в его голубых глазах стояли легкая насмешка над безвкусно разодетым хадже.
Почтенный Барт плохо знал тангари, особенно северный его вариант, однако же понял почти все, что сказал Его Мудрость, медленно поднимавшийся из-за стола. Тут и понимать было особо нечего -- ругательства по большей части. Смысл пятиминутной тирады Его Мудрости сводилась к тому, что некоторые нехорошие гномы позорят себя, свой род и племя тангаров вообще, тем, что сбривают бороды , одевают всякое тряпье, приличествующее вечно пьяным штранхеймцам, но никак не гномам и курят эльфийские... э-э-э... фаллические символы. Вот!
Сарек выслушал. Сарек спокойно выслушал. (Да где вы видали почтенные, чтобы гном такое стерпел?!!) И ответил убийственной фразой на лингва-корна:
-- Знаете, милейший, - "милейший" икнул от неожиданности, -- я совершенно не владею тангари.
Барт подумал, что бен Дарда тотчас же хватит удар, разобьет паралич или с ним случится еще какая подобная неприятность и уже начал прикидывать, кому из богов принести по такому случаю благодарственную жертву. Ан нет, нобиль, тертый калач, выдержал.
-- Т-ты кто такой, мальчишка?!! -- взревел он.
-- Сарек. -- ох недобрым стал взгляд у необычного постояльца "Черной шляпы", хотя тона он не повысил и доброжелательные интонации из его голоса не исчезли, -- Сарек из Дома Управляющих Землями, сын Андайука Кречета наместника Северного берега и Колиатт, его супруги, имеющей ранг Советника, дочери Трамнека Сохатого, главы Дома Звездных Мечников.
Лица у Барта и бен Дардаа вытянулись совершенно одинаково. Наконец обалдевший от такой наглости самозванца (гном -- сын эльдар, не смешите мои сапоги, почтенные, они и так каши просят) нобиль выдохнул нукерам: "Убить мерзавца" и провел ребром ладони по горлу.
Нукеры лингва-корна не понимали, однако интонации и жест Его Хитрозадости были куда как красноречивы -- такие приказы надо выполнять немедля.
Гномы бросились к Сареку на ходу обнажая мечи. "Конец репутации" - тоскливо подумал Барт, глядя на бесшумно и мягко, но при этом стремительно двигающихся нукеров. Нет, на самом деле ему в голову пришло несколько иное слово, нежели "конец", однако такие слова в приличном обществе не только не употребляют, но и не думают даже.
Впрочем, почтенный Барт рано хоронил репутацию своего заведения -- безбородый гном оказался парнем прытким. Мощным пинком он отправил кресло в одного из нукеров, выплеснул вино из кубка в лицо второму и, отпрыгнув в сторону, выхватил меч из ножен.
Ушибленный тяжелым креслом нукер, отчаянно ругаясь и шипя от боли, попытался обойти Сарека слева, в то время как второй подходил ему с правой стороны, и получил тяжелым кубком в лоб. Оказалось, что метать его можно и левой рукой.
"А говорят, что головы у тангаров крепкие", как-то отстраненно подумал Барт, глядя на закатившего глаза и рухнувшего на пол нукера. Сарек по волчьи оскалил зубы в улыбке и, перехватив меч двумя руками, чуть пританцовывая направился ко второму противнику.
Барт устало опустился на стул и мысленно начал подсчитывать убытки, но это оказался, воистину, день ошибок старого трактирщика -- мебель ему не порубили и не поломали. После нескольких ударов и блоков меч нукера полетел на пол, а сам он отпрыгнул, зажимая рану на правом предплечье. Бен Дарда мешком рухнул в кресло.
-- Ну, и как это понимать? -- поинтересовался Сарек у нобиля. -- Приперлись в приличное заведение, шумите, ругаетесь, слуг заставляете железяками махать... Сигару мне сломали. Проваливайте-ка, любезный, пока я добрый.
Второго предложения хадже и его нукеру не потребовалось -- дружно подхватив оглушенного гнома, они покинули "Черную шляпу".
-- И кто это был? -- спросил гном у пригорюнившегося трактирщика.
-- Это? -- Барт, подперев голову ладонью, сидел за столом, который недавно занимал достопочтенный нобиль -- Советник Комад аль Фиди аль Тарин аль Муни аль Кормак аль Зулин аль Биндо бен Дарда.
Голос у него был такой, словно он только что похоронил любимого родственника.
-- Советник? И кому он советует?
-- А кого поймает, тому и советует, -- невесело усмехнулся Барт -- Это должность такая. Что-то вроде вашего Главы Дома.
Сарек побледнел, покраснел, пошел пятнами и, наконец, в сердцах выругался, безбожно мешая эльдарин, синдарин, лингва-корна и восточно-штранхеймский диалект. Почтенный Барт приподнял бровь и внимательно слушал, в тщетной надежде услышать хоть что-то новое. Напрасно. Постоялец был, безусловно, хорошо образован, если судить по нескольким староэльфийским матюгам, мелькнувшим в его импульсивной, но крайне малосодержательной речи, но до портовых грузчиков, равно как и до самого владельца "Черной шляпы", ему было ой как далеко.
Сареку стало душно от злости на себя, судьбу и весь мир, он развязал шнурки на воротнике камзола, а затем решил выйти на свежий воздух. Он все еще сыпал проклятиями, хотя, уже никто не мог их услышать, ибо происходило это мысленно. Выйдя из "Черной шляпы" он с удивлением обнаружил, что на улице уже спустились сумерки. Воздух будто загустел и стал серо-голубым, в нем витала прохлада и покой, но ощущение покоя было весьма и весьма обманчивым. Также покойно бывает перед бурей, когда все окружающее застывает, но предчувствия пророчат неминуемо надвигающуюся угрозу. Сарек глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться. "Что случилось, того не миновать", вспомнил он одно из любимых присловий матушки и на миг ему показалось, что вот она тут, рядом, что сейчас она обнимет его и скажет что-то хорошее -- в сущности Сареку было только 20 лет, возраст для гнома почти подростковый.
Закурив еще одну сигару и пребывая в задумчивости, он сам не заметил, как присел на поилку для лошадей и прочего живого транспорта постояльцев трактира. Он не заметил, и сколько именно просидел там, а, поднявшись, скинул легкое оцепенение, которое иногда находило на него в период раздумий. Сигара выкурена ("Следовательно, прошел примерно час", подумал он), можно было выпить еще немного на ночь. Сарек легко развернулся на месте и, мягко ступая, направился в трактир.
Из серо-голубого воздух стал почти синим, прозрачным и легким. Ощущение надвигающейся опасности практически совсем ушло, однако что-то продолжало беспокоить его.
За спиной послышался ровный глухой стук конских копыт. Он обернулся, и увидел приближающегося всадника, летящего галопом к трактиру. Всадник приблизился на расстояние выстрела из арбалета, и стало заметно, что лошадь хоть и шла крупным ровным галопом, судя по амплитуде взмахов головы, была изрядно измотана. Галоп плавно перешел в рысь, потом довольно резко лошадь перешла на шаг, а около поилки, на которой не так давно сиживал Сарек, она встала на дыбы. Всадник, закутанный в запыленный дорожный плащ с капюшоном, устало похлопал коня по шее, пытаясь утихомирить негодующее животное. Сарек невольно задержался на ступенях трактира, залюбовавшись статью разгоряченного коня изабелловой масти .
-- Роххарил, детка, мы уже приехали, -- произнес всадник на лингва-корна.
Спокойнее голос наездника был неожиданно звонким, как будто где-то ветер тронул серебряные колокольцы. Всадник легко спрыгнул с коня. На нем были мягкие серые кожаные сапоги, скрадывающие все звуки, которые могли бы быть изданы длинными ногами, будь то при беге или ходьбе. Когда он спрыгивал, плащ откинулся на миг, и обнажил часть плотно облегающих панталон всадника, что, в общем-то, было не типично для воинов и путешественников (а всадник явно подпадал по крайней мере под одну из этих категорий), предпочитающих более удобные и практичные бракка. Панталоны были изрядно выпачканы дорожной пылью, хотя, еще угадывалось, что они почти белые. Всадник показался Сареку чрезмерно стройным даже для эльфа, а уж принадлежность к этой расе угадывалась в ночном госте незамедлительно. Наряд всадника довершала такая же белая, как шальвары рубаха, и серый кожаный камзол, достающий до начала бедер. В заплечных ножнах висел узкий и длинный эльфиг.
-- Будь умницей и не скучай, я распоряжусь, чтобы тебя накормили, только еще немного терпения.
Всадник, продолжая разговаривать с конем, распустил подпругу и, скинув на землю седло, дорожный мешок и лук, принялся заботливо отирать его вздымающиеся бока и шею от клочьев пены. Конь тихонько ржал, раздувая ноздри, и переступая длинными стройными ногами. Сарек улыбнулся, ему всегда нравились эти животные, они чем-то напоминали ему женщин. Длинные стройные ноги, крутые крупы, умные и преданные глаза, игривый нрав -- чем не идеал, усмехнулся Сарек. Тем временем всадник закончил отирать коня, подобрал свой дорожный мешок и лук с колчаном, и на прощение еще раз потрепав коня по могучей шее, направился в сторону трактира. Шаги его были неслышными и по-эльфийски легкими. Сарек все еще пребывал в приятных воспоминаниях, охвативших его при виде роскошной кобылицы, а это была именно кобылица, друзья мои, потому как, поверьте мне, ни один жеребец не сравнится с кобылой в тонкой породистой стати, если стать у нее конечно породистая. Все еще улыбаясь, он повернулся, чтобы войти в трактир, и наткнулся, на кого бы вы думали? Ну конечно, на всадника той дивной кобылы, которую он только что с таким наслаждением наблюдал. Всадник был выше его немногим больше, чем на полголовы, так что при столкновении, плечо Сарека врезалось в середину левого предплечья незнакомца. Всадник глухо простонал, и отпрянул от гнома, его рука дернулась к мечу.
Сарек, никак не ожидал такого развития событий; он всегда был готов к внезапным стычкам, но сейчас был почему-то очень благожелательно настроен.
-- Прошу меня простить, сударь, я залюбовался вашим конем, поэтому и столь неуклюже задел вас. Примите мои извинения, - с большим достоинством произнес Сарек, склонив голову в легком поклоне.
-- Не стоит даже извиняться, любезный, мой путь был слишком длинным, и отнял много сил, это и способствовало тому, что я не смогла обойти вас на достаточном расстоянии, -- снова прозвенели серебряные колокольчики эльфийского голоса.
-- Не смогла???
"Это эльфийка, а не эльф", пронеслось в голове Сарека. Она откинула капюшон дорожного плаща, так надежно скрывавший ее от взоров, и Сарек наконец-то увидел ее лицо. Она была молода, хотя, скорее казалась молодой, как и все эльфы. Лицо было скуластым, зеленые глаза светились одновременно мудростью и задором, не смотря на усталость, тонкий нос с небольшой горбинкой, красивые, причудливо изогнутые губы улыбались, показывая крепкие крупные зубки, черные брови разлетались, как крылья орла, лоб был высоким, а подбородок выдавал упрямую натуру хозяйки. Темные, почти черные волосы с седыми прядями, заплетенные в косу на эльфийский манер, венчали голову. В левое ухо эльфийки была вдета причудливого вида серебряная серьга.
-- Сударыня, еще раз прощу меня простить, -- на сей раз, склонив голову в поклоне еще ниже, а когда он поднялся, губы расплылись в радушной улыбке, в глазах блеснул озорной огонек. Сарек почти мурлыкал, его голос стал глубоко гортанным и теплым, а трещинка в нем стала особенно привлекательной.
-- Сударь, уж коль вы так настаиваете, я просто не могу не принять ваши извинения. Считайте, что они приняты. И в ответ, прошу принять и мои извинения за то, что потянулась к мечу. Суть в том, что вы задели мою руку, раненную стрелой. К моему сожалению, рана нанесена недавно, и еще не затянулась, поэтому я столь резко и отреагировала на простое недоразумение, -- произнесла она, еще раз склонив голову в легком поклоне.
-- О боги! Куда же катятся Сотворенные земли, если столь очаровательной леди, чья улыбка, безусловно, может обезоружить целую армию, стало небезопасно путешествовать?
-- Сударь, вы отлично воспитаны. -- эльфийка на миг прикрыла глаза, взмахнув длинными ресницами и ее улыбка стала еще шире -- Я впервые встречаю столь галантного гнома, и если я когда-либо буду иметь честь лицезреть ваших родителей, я не премину отблагодарить их за столь замечательного сына.
Она была выше него, и поэтому, все ее действия казались Сареку немного надменными. Впрочем, он никогда не обращал внимания на надменность дам, зная, что все это напускное, и со временем улетучивается вместе с жеманностью и прочими издержками общения.
-- Сударыня, могу ли я пригласить вас разделить со мной вечернюю трапезу? -- внезапно он ощутил голод, и решил совместить приятное с полезным.
-- Конечно, иначе, если мы так и будем стоять на пороге этого трактира, и отвешивать друг другу поклоны, то мои силы растают окончательно еще до рассвета, -- теперь она рассмеялась, немного запрокинув голову и невольно продемонстрировав Сареку безукоризненную шею.
-- Прошу, сударыня! -- Сарек еще раз отвесил эльфийке легкий полон и, сделав приглашающий жест рукой, распахнул перед ней дверь. Неслышно ступая, она вошла в трактир, прошелестев дорожным плащом, Сарек, все еще улыбаясь и предвкушая ужин в приятной компании, устремился за ней.
Хуги бросился помогать снимать плащ, однако гном отогнал его, велев подавать на стол чего повкуснее, а, заодно, сунув ему в руку серебряную крону и шепнув "Алую розу до конца обеда, где хочешь, но чтоб была", пособил эльфийке избавиться от пропылившегося плаща и провел ее за стол.
-- А, кстати, позвольте представиться. Сарек Кречет из Дома Управляющих Землями, -- он вновь церемонно поклонился.
Выпрямившись, он удивленно наблюдал, как улыбка медленно сползает с лица эльфийки.
"Лунная!" -- в отчаянии простонал про себя Сарек. -- "Ну почему из всех женщин на свете я должен был столкнуться именно с проклятой синдарской еретичкой?!!"
Эльдар и синдар не дружили издревле. Да что там, не дружили -- враждовали. Некогда единый народ, они терпеть не могли друг друга по причине, хотя и вполне возвышенной, но весьма распространенной -- религиозная распря.
На заре Сотворенных Земель, примерно за столетие до появления людей, клирики эльфов разошлись в толковании Книги Мертвых, а конкретно главы, повествующей об эльфийском посмертии. Справедливости ради, надо заметить, что первоисточник действительно позволял неоднозначное толкование.
"По ту сторону Луны, где сияют звезды,
Обитают души недобрых. Путь в светлый
Чертог Очищения, где судят дела им.
Смотрят они на дела своего народа и
Ждут. Помощь придет для живых от
Умерших, когда возродятся во свете.
И каждому свой."
Йо-Око Синда, один из наиболее выдающихся философов эльфийского народа, вполне логично предположил, что находясь по ту сторону Луны, ждать, безусловно можно, а вот смотреть на дела своего народа Луна мешает. Следовательно, заявил он, по ту сторону Луны как раз души недобрых и обитают. А вот праведно жившие эльфы имеют место обитания по эту сторону, откуда, возродившись во свете, наблюдают за своими потомками и по мере сил им помогают.
Первосвященница Эльд, которая философа терпеть не могла, заявила, что все это, мол, бред сивого Синда (а цвет волос позволял его так назвать), и что стих, на самом-то деле, рассказывает о путешествии души почившего в бозе эльфа к звезде, причем к личной, где он будет ожидать нового воплощения. Очищение же от прегрешений будет происходить по пути к звезде. Поскольку же звезды имеют разные размеры и удалены на различные расстояния, то чем праведнее эльф, тем ближе и ярче его звезда и, соответственно, короче путь.
Словом, история оказалась старой, как Мироздание. Эльфы раскололись на два лагеря, нашли еще пару десятков разногласий, и очень быстро начали доказывать свою правоту друг другу и колеблющимся аргументом "а по морде?". Причем, число колеблющихся быстро уменьшалось, поскольку доставалось им и от тех, и от других.
Затем, вполне логично, последовала гражданская война, раскол на две державы и ряд религиозных войн. И хотя эльдар и синдар (по именам своих духовных лидеров, во время гражданской войны погибших) последние два столетия не воевали, нелюбовь между ними осталась.
Впрочем, Сареку на вопросы веры было, что называется "сугубо до Луны", что не в малой степени способствовало широте его взглядов вообще, и роману с дочкой синдарского посла в частности. Роман, правда, быстро закончился в связи с объявлением посла персоной non grata.
-- Э... хм... Очень приятно, -- Сарек постарался, чтобы его улыбка не выглядела натянутой, -- С... какого вина предпочитаете начать ужин, сударыня?
-- Я вижу, что вас не смущает наша принадлежность к противоположным лагерям, -- холодно, но без враждебности, произнесла она, -- Это делает вам честь, сударь мой, Сарек, и все же я, как дочь дайме, не могу разделить с вами трапезу.
Государство Лунных эльфов назвать именно государством было достаточно трудно. Если Звездные эльфы, хотя и жили достаточно замкнутыми Домами, ответственными за ту или иную часть государственной машины, все же, безусловно, повиновались носителю Звездной короны, то синдар жили отдельными кланами, дайме которых подчинялись Владычице Лунной пристани лишь номинально, признавая ее духовное и общеполитическое лидерство, но не позволяя вмешиваться во внутриклановые разборки. Следовательно, Коррал была дочерью вполне независимого владыки, и не факт, что не наследницей.
И все равно -- отступать перед женщинами, тем более столь прелестными, Сарек не привык, и привыкать не собирался.
-- Вы в своем праве, сударыня, -- гном кротко склонил голову, -- Однако хочу отметить, что я, в некотором роде, в изгнании, так что ни к каким лагерям, тем более, противоположным вашему, относиться не могу.
Эльфийка на миг прикрыла глаза, а затем, вдруг, улыбнулась.
-- Прошу простить, сударь, многовековая вражда между народами настолько въедается в сознание, что никак не удается от нее избавиться. Я тоже, в некотором смысле, изгнанница. Молю извинить мою вспышку, и давайте забудем о ней. Я предпочту начать с легкого южновеллийского.
Начало ужина прошло хоть и чуточку скованно, но вполне пристойно. Сарек и Коррал обменивались ничего не значащими вежливыми фразами и комплиментами, не забывая воздать должное и кулинарному искусству почтенного Барта, с умилением наблюдающего за тем, как растет сумма счета за ужин.
Тем временем в общую залу начали спускаться и остальные постояльцы "Черной шляпы", не пожелавшие трапезничать в своих апартаментах. С постояльцами у почтенного Барта было, прямо надо сказать, не густо. Очередной наугроно-конунгсбургский морской караван ожидался только через пять-семь дней, а ежемесячный Дадрим-эльдарский караван отбыл только вчера, так что в "Черной шляпе" наступил небольшой период сравнительного спокойствия и тишины, когда заняты оказались только пять (включая снятую Сареком) комнат.
Первым в зал спустился досточтимый Герд Эстрай из южной Веллии. Был сей негоциант человеком крупным, одышливым и краснолицым, обладал изрядно вздорным характером, но добрым сердцем, к тому же всегда останавливался именно у почтенного Барта, и не менее чем на неделю, в средствах особо не скупился, что служило хозяину "Черной шляпы" лишним поводом относиться к нему очень хорошо.
Следующим постояльцем, появившемся в общей зале, был благороднорожденный патрикий Сергий Фаллерий. Сей спесивый до невозможности имперский аристократ никогда ранее в "Черной шляпе" не останавливался, и, почтенный Барт очень надеялся, что и не остановится никогда более. Желчный, ехидный, трясущийся над каждым оболом старикашка с мерзким характером успел довести и хозяина, и прислугу своими мелочными придирками, до белого каления, так что дня, когда он съедет, все ждали как праздника. Даже сейчас он глядел на поданный ему ужин с таким видом, будто не просто оказывал почтенному Барту честь, вкушая его стряпню, но и собирался требовать с него за это плату.
Третьим в зале появился уроженец Северного Кора, купчина Автолик Корнелич из рода Альбинусов, мужчина, в общем-то, ничем, кроме своей мошны, не примечательный.
И, наконец, последним, -- почтенный Барт привычно застонал (в душе, разумеется) при его появлении, -- на лестнице появился высоченный, огненно-рыжий, длинноволосый и бородатый, крепко сбитый, но не кряжистый мужчина лет двадцати пяти. Одет он был в бордовую верхнюю рубаху из грубой шерсти, доходящую до середины икр, из под которой выглядывал край белоснежной льняной, исподней рубахи, богато украшенной по краю вышивкой, и заканчивающейся где-то на палец выше колен, черные холщевые портки и ярко красные с золотом сапоги. На его поясе тонкой кожи, застегнутом золотой пряжкой, висел внушительных размеров меч с короткой рукоятью и полукруглым навершием из литой бронзы. Эрлинг Кроки Свенсон, второй сын эрла Свена Бьернхардсона, главы рода Синей Чайки, был самым беспокойным клиентом владельца "Черной шляпы" вот уже в течение пяти дней, хотя вел себя не в пример лучше большинства эрлхеймцев, останавливавшихся у почтенного Барта. Странно, прямо скажем, он себя вел -- лица никому не бил, мебель не ломал, посуду, и ту не бил (ай, не стоит вспоминать про одну единственную тарелку, почтеннейшие, он ее нечаянно локтем задел), по городу не шлялся и, даже, о чудо!, не тискал служанок, что для его сородичей ну никак не характерно. Эрлинг все эти пять дней либо пил в общей зале, либо ошивался возле трактира, словно дожидаясь кого-то. И все же, знающий характер эрлхеймцев Барт не мог не нервничать.
-- Эта корская сволочь все еще здесь? -- громко и внятно поинтересовался Кроки, обводя зал мутным после вчерашнего, плавно перешедшего в сегодняшнее, взглядом, -- Фаллерий, когда ты наконец перестанешь отравлять окружающим жизнь своей кислой рожей и сдохнешь? Или, хотя бы, уедешь отсюда.
Патрикий сделал вид, что говорят не с ним. Свенсон тяжко вздохнул и сделал тяжелый шаг вперед.
-- Уже здесь, -- чуть вздрогнувшая от его басовитого голоса Коррал слегка улыбнулась, -- Кто бы сомневался.
-- Вы знакомы? -- удивился Сарек.
-- Более чем, -- эльфийка негромко рассмеялась, демонстрируя жемчужные зубки, -- Мне приходилось путешествовать на его драккаре "Дохлая ласточка"... по делам, разумеется.
-- Думается, сейчас вы продолжите знакомство, -- задумчиво произнес гном, -- Он идет к вам.
-- Леди Коррал, -- Свенсон тяжело упал на стул, не удостоив Сарека даже взглядом, и укоризненно посмотрел на эльфийку, -- я вас тут уже пять дней дожидаюсь.
-- Странно, -- Коррал иронично приподняла одну бровь, -- Я не заметила "Ласточку" в гавани.
-- Очень жаль, -- в голосе эльфийки сожаления было не больше, чем в Стонущей Пустыне воды, -- Но, по крайней мере, вы целы. Кстати, вы не знакомы с моим собеседником. Позвольте представить, Сарек Кречет из Дома Управляющих Землями.
-- Эльф? -- Свенсон с сомнением поглядел на Сарека, -- Что-то мелковат...
-- Я гном, -- процедил Сарек сквозь стиснутые зубы, -- Андайук Кречет и Колиатт, дочь Трамнека Сохатого, мои приемные родители.
-- Бывает, -- эрлхеймец философски пожал плечами, -- А я Кроки Свенсон, эрлинг из рода Синей Чайки, будем знакомы. Путешествуете вместе с прелестной Коррал?
-- Нет, -- гном помотал головой, -- Только сегодня прибыл в Дадрим.
-- И уже успел влезть в неприятности, -- послышался мягкий голос чуть со стороны, и за стол присел черноволосый эльф в черно-серебристом камзоле, -- Бен Дарда грозиться отрезать вам голову. Леди Коррал, эрлинг -- мои приветствия.
-- С кем имею удовольствие? -- настороженно спросил Сарек.
-- О, прошу простить, -- эльф рассмеялся и изящно-небрежным движением отбросил прядь волос со лба, -- Торек Змей, посол Звездного Престола в Дэйре. Ваш дед, лорд Трамнек, просил озаботиться вашей судьбой. Кстати, тот рыжий мальчишка, что корчит из двери рожи, не вас ли зовет?
-- Не меня, -- отрезал гном, -- Так чем обязан?
-- Странно, я был уверен... -- посол слегка нахмурился, -- А обязаны не вы мне, а я -- вам.
-- О как, -- крякнул Кроки, -- Первый раз слышу, что бы наш посол признал свои обязательства.
-- Сарек, давайте выйдем для разговора во двор, -- эльф обжег эрлхеймца взглядом, -- В противном случае эрлинг Свенсон своими замечаниями сведет все общение на нет.
-- Что ж, извольте, -- Сарек поднялся, -- Прошу нас извинить, мы покинем вас ненадолго.
-- Манеры, манеры... -- пробурчал Кроки им в спину.
-- Я правильно понял, что леди Коррал и эрлинг Кроки прибыли на встречу с вами? -- поинтересовался Сарек, когда они с послом оказались на улице.
Эльф неторопливо раскурил сигариллу, выпустил в небо несколько клубов ароматного дыма, и только после этого ответил:
-- Совершенно правильно, сударь. Могу я узнать, как вы познакомились с Коррал?
-- Я курил здесь, она подъехала, мы разговорились, -- гном пожал плечами, -- Собственно все. Могу я теперь узнать, что именно вам от меня нужно?
-- Можете, -- кивнул Торек, откидывая непослушную прядь со лба (кос посол не заплетал, да и волосы, строго говоря, носил достаточно короткие -- чуть длиннее середины шеи), -- Мне известны причины, побудившие вас покинуть Звездную Гавань, и, должен признать, это было самое приемлемое решение для всех... кроме вас.
-- Вы очень добры, -- язвительно усмехнулся Сарек.
-- А вот сарказм свой оставьте при себе, -- спокойно порекомендовал посол гному, -- Да, вы отказались от подданства Звездного Престола, но на это были действительно веские причины, так что вы -- скорее беженец, чем изгнанник. Семья вас не забыла и не оставит. Его Величество... тоже.
-- Как это мило с его стороны, -- фыркнул гном, -- Я на чужбине, деньги у меня есть, но их запас не вечен, вернуться домой не могу, а вы, посол, пытаетесь убедить меня, что все не столь уж плохо!
-- Сарек, -- Торек обнял гнома одной рукой за плечи (тот с удивлением понял, что эльф не намного выше его), а другой обвел окружающее пространство, -- посмотрите вокруг. Это Дадрим! Город величайших возможностей и перспектив! Да Звездная Гавань просто захудалая деревня рядом с ним!!! Дадрим -- это столица мира, поверьте мне! Вы молоды, полны сил, умны, в конце-концов, вы можете преуспеть здесь, добиться такого положения, которому позавидует сам корский император! У вас нет здесь связей, да, я признаю это, но зачем, во имя Упорядоченного, здесь я?!! Завтра же я введу вас в местный свет, после чего перед вами откроются если и не все, то очень и очень многие двери. Поначалу я вам помогу, тем паче, что в местном отделении эльдарского банка на ваше имя открыт счет на неплохую сумму, ну а потом... Все зависит от того, как вы распорядитесь предоставленными возможностями. Живите, Сарек, живите пока молоды, вдыхайте полной грудью, ломайте преграды на своем пути, бейте наотмашь, любите без памяти, совершайте безумства, пока кровь в венах не закисла и бежит огненным потоком! Тогда этот безумный, сумасшедший город, который я так люблю, откроет вам все свои чудеса, он покориться вам. Слышите, Сарек? Дадрим вам покориться!
-- Посол, -- гном несколько опешил от столь пламенной тирады, -- а сколько на острове не бывали вы?
Торек смерил гнома странным взглядом и вздохнул.
-- С тех самых пор, как на Звездный Престол взошел мой сводный брат. Отвечая на невысказанный вопрос, скажу, что на Островах Лунных я не бывал еще дольше -- моя дражайшая племянница Таррал, предыдущая Владычица Лунного Трона, объявила за мою голову изрядный приз, а ее преемница как-то не удосужилась его отменить.
-- Дивны дела твои, Ниль... -- пробормотал Сарек -- Никогда не думал, что встречу легендарного...
-- Не надо имен, -- посол печально улыбнулся, -- Да и ТО имя я уже давно предал забвению.
-- Почему же открылись мне?
-- Так надо. Придет время, и вы поймете, -- эльф был сама серьезность, но затем вдруг улыбнулся -- Или не придет. Или -- не поймете. Сарек, я хочу помочь вам, но также мне хочется, чтобы и вы помогали мне. Иногда. Считайте, что я вас вербую.
-- Даже так? И что вы хотите от меня?
-- Пока -- ничего. Завтра я собираюсь на бал, нобиль Кайрат Вирсайт празднует совершеннолетие дочери, так что лучшего повода для вашего появления в свете просто не придумать. Заеду за вами в семь часов, будьте готовы, друг мой. А пока, -- посол щелчком отправил докуренную сигариллу в полет и задумчиво проследил за путем огонька в ночной темноте, -- заберите все же у мальчишки розу.
Торек резко развернулся и прошел в "Черную шляпу".
Сарек мысленно ругнулся. Не понравился ему эльф, провалиться тому со своей заботой. Слишком уж надменным и заносчивым Торек (даже мысленно он не называл эльфа его настоящим именем) показался гному, хотя, справедливости ради, он отметил, что проживи и повидай в жизни столько он, то неизвестно еще, снизошел бы вообще до разговора с юнцом, или же послал бы к нему кого-то из младших сотрудников посольства.
И все же... все же эльф прав -- розу у Хуги надо забрать. Не зря же он весь вечер к Коррал клинья подбивал? Глядишь, да и получится что-то интересное...