Когда Брат открыл глаза, солнце как раз скрывалось за деревьями. Он лежал в кровати, в выделенной ему комнате. Первым делом Светлый бросил взгляд на запястье левой руки. Метка, оставленная на этом месте, благодаря клятве, принесенной родителями девочки не исчезла. Служитель удовлетворенно усмехнулся и откинулся на подушки. Значит обряд получился. Скоро Афалина придет в себя. Встать с кровати сил еще не было. Раздался легкий стук в дверь, которая тут же распахнулась. На пороге стояла служанка, держащая в руках поднос с кувшином.
-Проходи, не стесняйся! Как долго я был без сознания? - Светлый был в хорошем настроении, иначе разговора с прислугой постарался бы избежать.
-Простите меня, господин! Я думала, что вы еще не пришли в себя, иначе ни за что бы не осмелилась войти без дозволения! - девушка покраснела и опустила голову.
-Я не спрашиваю, почему ты вошла без приглашения, я задал другой вопрос - Служителю была не интересна внутренняя борьба девушки. Несмотря ни на что, намерений развлечься у него не было, поэтому успокаивать нерадивую служанку было не в его интересах. Ему надлежало как можно скорее продолжить свой путь, так как его ожидало более приоритетное (по мнению верхушки Ордена) задание. Поэтому сейчас его больше всего интересовало, сколько времени было потеряно, а не выслушивать жалкие оправдания.
Служанка сжалась под его взглядом. Светлый невольно пожалел об отсутствии капюшона. Видимо, его глаза произвели на горничную незабываемое впечатление. В очередной раз - с брезгливостью подумал мужчина, и его настроение начало стремительно падать.
-Господин, вы проспали чуть больше суток. - Дрожащим голосом пролепетала служанка.
-Отлично, все не так плохо, подумалось служителю, завтра он сможет продолжить путешествие.
- Поставь ты наконец графин на стол! Что в нем? Пришла ли в себя девочка? - почувствовав себя уверенней, из-за отсутствия необходимости спешить, мужчина позволил себе немного расслабиться.
-Я принесла вам укрепляющий травяной настой, как велел хозяин. Афалина в себя еще не приходила, но уже всем понятно, что это обычный сон. - девушка немного оправилась от испуга, но предпочитала не встречаться с гостем взглядом и сейчас ставила на небольшой прикроватный столик свою ношу. - Вам еще что-нибудь угодно?
-Да, подготовь мне ванну, принеси поесть и сообщи хозяину, что я хотел бы завтра на рассвете продолжить свой путь. Это все.
После того, как все указания были исполнены, мужчина принял ванну, поужинал и лег в кровать. Когда за служанкой закрылась дверь, служитель закрыл глаза, раскинул поисковую сеть и начал вытягивать жизненную силу из существ, находящихся поблизости. Ведь ему надо было прийти в себя до наступления рассвета. Он брал у всех понемножку, так как его задача была остаться незамеченным. Совершенно необязательно было давать лишнюю информацию о секретных возможностях служителей Ордена. Именно поэтому братья предпочитали путешествовать пешком и без компании. В лесу всегда много живности, чтоб подкрепиться и восстановить здоровье, а в компании, особенно обладающих магией людей такие способности скрыть становится проблематично. У служанки просто заболит голова, повар вечером помучается радикулитом, а вот старая дворняга не переживет эту ночь. У виконта и его жены брать не стал - слишком опасно, они могут почувствовать вмешательство. А у девочки рановато. Хотя ее свет затмевает все остальное. Так что остались только слуги и живность. Прислуга просто почувствует скоро легкое недомогание, но это не должно мешать им выполнять работу, так что жаловаться не будут. А виконт должен быть благодарен - теперь, на зависть соседям, в его доме не осталось ни одной крысы.
Мелина сидела в комнате дочери уже третьи сутки. Вчера утром их дом покинул Светлый, а девочка все не просыпалась. И хотя Брат предупредил, что может пройти еще несколько дней, пояснив, что душа осваивается, ей казалось, что пробуждения никогда не произойдет. Она успела задремать, когда со стороны кровати раздался стон. Женщина мигом подскочила к дочери. Ее глаза были открыты!
-Афалина! Девочка моя! - мать протянула руки, прижала к груди голову ребенка и разразилась так долго сдерживаемыми рыданиями.
Мне было плохо. Видимо артефакт работал, но эта работа была не такой, как я ожидала. Я спала, но мозг бодрствовал. Мне что-то снилось, но я четко знала, что это именно сон. Я его могла анализировать, могла менять свое поведение, но что творится за пределами моего сознания, где я нахожусь - для меня оставалось загадкой. Наконец, сон начал уходить, и я открыла глаза. Какой-то звук привлек мое внимание, я попыталась повернуть голову, но попытка не увенчалась успехом. Вдруг передо мной возникло лицо женщины, которая что-то вскрикнула, прижала меня к себе и разрыдалась. Ну вот! Я только ожила, а она ревет, непонятно из-за чего! Я попыталась оттолкнуть неизвестную тетку, но руки не слушались. Скосив глаза на свои конечности, я беглым взглядом определила, что они у меня все же имеются, что не могло не радовать.. Но почему я не могу ими пошевелить?
Между тем, женщина аккуратно подоткнула мне под спину несколько подушек, что бы я оказалась в сидячем положении, и отчаянно голося что-то на непонятном языке выбежала из комнаты. Взглянув внимательней на свое новое тело, я вдруг с ужасом поняла, что оно принадлежит ребенку!!! Я опять вынуждена буду проходить по-новой все круги ада, связанные с послушанием, зависимостью, обучением и иже с ними! Да за что же мне все это?
Ладно, пока надо отставить панику, и действовать по ситуации. Я попыталась пошевелить пальцами. Возникло ощущение, что в руку вонзилось огромное количество мелких иголочек. Но, ура, пальцы шевелились! Боль начала нарастать, слезы брызнули из глаз, и я закричала. Тут же открылась дверь, и в комнату вбежала уже знакомая мне женщина, и еще несколько человек. Мне было действительно больно, но мозг четко анализировал ситуацию, как будто боль отошла на второй план и не мешала не только оценивать обстановку, но и достаточно логично мыслить. Работает амулет - мысленно отметила я, и принялась из-под ресниц разглядывать пришедших. Одного из них я безошибочно определила как доктора, хотя ни привычного халата, ни маски, ни смешной шапочки на нем не было. Зато он по-хозяйски прошествовал к моей кровати, приложил руку ко лбу, взял запястье и прикрыл глаза, видимо, считая пульс. Затем обернулся к женщине и начал быстро что-то говорить. Она коротко ему ответила. Еще две женщины, стоявшие до этого в стороне, забегали по комнате. Пожилая, с пышной прической, дородная дама притащила таз с водой, молоденькая принесла кувшин, содержимое которого было вылито в тот самый таз. Молоденькая что-то переспросила, и получив утвердительный кивок у врача выбежала из комнаты. Тут же одеяло было сброшено, и мне стало слегка неловко. Но я вовремя вспомнила, что теперь являюсь маленьким ребенком, и попыталась спрятать свою не вовремя проснувшуюся стыдливость за жалобным поскуливанием. Сначала меня обмыли тряпкой, смоченной в тазу. Вода оказалась на удивление теплой, хотя оставляла чувство прохлады. Как мята, брошенная в горячий чай. Затем стали растирать в четыре руки мои конечности. Я чуть не замурлыкала от удовольствия. Боль стала постепенно проходить, оставляя слабость. Вернулась молоденькая служанка с очередным кувшином. Она вылила часть содержимого в стакан и подала женщине, как я предположила - моей 'матери'. Как то не вязалось в голове, что у меня теперь есть родители. Еще бы на 'папочку' взглянуть. 'Мамочка' взяла этот стакан, поднесла его к моим губам, и стала небольшими порциями вливать его мне в рот. На вкус это была сладкая гадость, не пить которую у меня фактически не было возможности. Отмахнуться я не могла, отвернуть голову, которая была зафиксирована подушками и рукой женщины, не получалось. Можно конечно, было бы выплюнуть, но на меня смотрели с такой любовью, что мысль огорчить эту, по сути незнакомую мне женщину, даже не пришла мне в голову. Уже допивая эту приторную мерзость, я почувствовала, что проваливаюсь в сон.
Во второй раз я проснулась, когда за окном была ночь. Но стоило мне заявить о моем пробуждении приподниманием головы, как сбоку сидевшая в кресле дородная дама принялась кричать ужасно противным визгливым голосом. Через несколько минут комната наполнилась теми же людьми, что и с утра, и процедура повторилась. Меня обмывали и обтирали, массировали со всех сторон и вливали сладкое безобразие в не сопротивляющееся тельце. Хотя на этот раз вместо 'мамочки' был мужчина, который, как я предположила был моим 'папочкой'. Ничего так себе 'папочка' сонно подумала я, проваливаясь в очередной раз в объятия Морфея.
Не имею представления, сколько времени я спала во второй раз, но проснулась рано утром. Об этом говорило пение птиц, и солнце, поднимающееся над лесом, край которого был виден из моего лежачего положения в окно комнаты. На этот раз я не шевелилась и не произносила никаких звуков. Глаза предусмотрительно были закрыты, приподниматься даже не пыталась. Я лежала, хотя очень хотелось потянуться, или хотя-бы сменить позу. Но я не хотела вновь подвергаться сонному воздействию сладкого зелья. Мне надо было обдумать все, что произошло за это время. Итак, я, сирота по жизни, оказываюсь несомненно, в другом мире, в теле ребенка, не знаю язык, обычаев и ничего полезного для выживания здесь не имею. Это минусы. Из плюсов - у меня теперь есть 'нормальные', (я надеюсь), родители, а мой возраст станет подспорьем для получения всех необходимых навыков и знаний. Для чего все это понадобилось неизвестным существам, которых мне дал подслушать Альт - не ясно. Но пока я не собиралась впадать в уныние или биться головой об стену. Я решила получать из сложившейся ситуации максимум удовольствия! Обдумав хорошенько все возможные варианты, я вспомнила, что один из неизвестных собеседников сообщал, что мое тело было в коме три года, значит вполне логично, что я не знаю и не понимаю языка. Я мысленно потерла руки, и поблагодарила Альта за столь важную информацию. Эх, надо 'приходить в себя' а то я уже отлежала все что можно, да и понять, что будет дальше не мешало. Я демонстративно потянулась, руки, как не странно, отозвались и уже не болтались бессмысленными плетками. Вскочить на ноги я точно не смогу, как я понимаю, отсутствие способных поднять тело мышц на нужных костях еще долго будет моей проблемой, но над этим я решила начать работать в самое ближайшее время. К моему удивлению, никто не закричал пронзительным голосом и не оповестил округу о моем пробуждении. С удивлением повернув голову в сторону кресла, на котором в прошлый раз сидела дама, я встретилась взглядом с 'папочкой'. Судя по всему, он не знал что сказать, и просто смотрел на меня, изучая. Затем, тряхнув головой, пересел на кровать и начал что-то ласково нашептывать. Мне стало неловко.. Незнакомый мужик, шепчет мне какие-то, несомненно приятные, вещи, которые я не понимаю. Мало того, я еще не воспринимаю себя ребенком, поэтому отсутствие сексуального подтекста в его движениях приводит меня в полный ступор. И как на это реагировать? Заплакать что-ли?? Может он убежит? Да фиг такой убежит, еще и утешать полезет! А может сказать ему чего-нибудь ядреного, на русском матерном? Из серии, что нечего тебе, дядя ручонки поганенькие тянуть, да зубы заговаривать, не пошел бы ты куда подальше погулять.. Да не поймет ведь, еще заподозрит чего.. Эх, знать бы хоть одно слово на их языке, чтоб команду какую дать.. Там пить, или есть чтоб принес, а то вон, уже желудок рулады начинает выводить! Такими темпами у вас на одной сладкой гадости дочка от голоду загнется! Видимо 'папочка' тоже услышал песню моего желудка, так как выскочил за дверь и кому-то скомандовал:
-Каляс марат!
Вот знать бы еще, что он сказал и в какой последовательности? Еды быстро?, Принесите еды?, или другое что? Будем проверять опытным путем. 'Родитель' тем временем опять вернулся на свое место на моей кровати и погладил меня по голове. Хотел поцеловать в лоб, но я, чтоб не допустить этого самоуправства, брякнула:
-Каляс марат!- И уставилась на него.
Это было интересное и забавное зрелище- он вскочил с кровати как ужаленный, с недоверием воззрился на меня, выпучил глаза, а потом стал вышагивать по комнате, периодически бросая на меня странные взгляды. Остановился круге на третьем. Я все это время с неподдельным любопытством наблюдала за его маневрами.
-Пельтара милора - сказал мой 'папочка' и посмотрел на меня таким взглядом, что меня аж пот прошиб. В нем смешалось все - надежда, недоверие, желание. Он умолял, но о чем? Что ему надо? Ладно, я не гордая и решила повторить все, что смогла запомнить.
-Каляс марат, пельтара миора! - и снова посмотрела в глаза 'родителю'
-Милора - поправил меня мужчина.
-Милора - покладисто согласилась я.
Этот сумасшедший мужик подскочил ко мне, схватил в охапку, и начал кружиться по комнате громко хохоча и целуя в щеки. Вырваться не получалось. В этот момент вошла служанка с подносом, который благополучно закончил свой путь на полу у ее ног. Она смотрела на нас ошарашенным взглядом, и не двигалась с места. К счастью, 'папочка' понял, как все выглядит со стороны, аккуратно посадил меня на кровать, в последний раз целуя в щеку, поправил подушку, и обратился к застывшей служанке. Что он ей говорил, я не поняла, да и не особо прислушивалась - вряд ли быстро запомню, да и в ближайшее время мне это не должно пригодиться. Но служанка отмерла, улыбнулась, подмигнула мне, схватила поднос со смесью осколков и какого-то бульона и выбежала из комнаты. Видимо, чтоб закрепить успех, или проверить, что ему не почудилось, 'папочка' начал тыкать в предметы пальцем и называть слова, которые я с удовольствием повторяла. Я не старалась что-либо запомнить, так как прославиться феноменальной памятью не было у меня в планах. Достаточно, что меня начали учить языку. Через определенное количество повторений слова и так начнут всплывать в памяти, так что напрягаться я смысла не видела.
Когда на пороге вновь появилась служанка, держа очередной поднос, 'отец' мирно сидел у меня на кровати. Поднос был благополучно поставлен мне на колени. Я бы с удовольствием поела сама, но для только что очнувшегося ребенка это было бы странно, поэтому пришлось позволить себя накормить. Бульон оказался очень даже ничего, похож на куриный, но немного с пряным привкусом. Только в конце я поняла, что в него так же было что-то добавлено, так как веки начали тяжелеть, и я стала усиленно зевать. Повернувшись на бок, и наплевав на все на свете я заснула.