Аннотация: За что продали Русскую Америку... Мне статья показалась крайне интересной и ценной взвешенной позицией.
А.В. Гринёв
Проблема уступки Аляски Соединенным Штатам в 1867 г. уже неоднократно привлекала внимание отечественных и зарубежных историков,[1] причем интерес к этой теме не утрачен до сих пор, о чем свидетельствует целая серия работ ведущего отечественного американиста академика Н.Н.Болховитинова.[2] Он, в частности, впервые в нашей науке детально исследовал основные мотивы отказа царского правительства от своих заокеанских владений ("Русской Америки") и сам процесс заключения договора с Соединенными Штатами, обнаружив при этом немало новых архивных материалов. Однако, не все ученые согласились с выводами Н.Н.Болховитинова, что привело к дискуссии на страницах научной периодики.[3] Данная статья в определенной мере продолжает эту дискуссию. Правда, из всего комплекса вопросов мы остановимся лишь на одном, но весьма важном аспекте: анализе причин продажи Аляски США и его отражении в отечественной историографии.
Каковы же были реальные и мнимые причины уступки Аляски США? В официальных документах и трудах современников, работах отечественных и зарубежных историков представлен целый калейдоскоп мнений по этой проблеме. Правда, нередко аргументация повторяется, но иногда встречаются и противоположные точки зрения. Некоторые авторы просто перечисляют существенные причины, повлекшие, по их мнению, продажу Русской Америки, другие же стараются выделить из них главные, определяющие аспекты.
Начнем анализ с природных и географических факторов, которые выдвигаются некоторыми исследователями в качестве достаточно серьезных аргументов в пользу продажи Русской Америки. Речь идет о суровом арктическом и субарктическом климате и огромных расстояниях, отделявших колонии от метрополии. На эти факторы, указывали, например, представители правительственного "Комитета об устройстве русских американских колоний", созданного в начале 1860-х гг. для решения судьбы монопольных привилегий Российско-Американской компании (РАК), под контролем которой с 1799 г. находились заокеанские владения России. В докладе Комитета прямо говорилось, что для колоний характерен застой, причем "главную коренную причину этого застоя нельзя не открыть в естественных, климатических и географических условиях края".[4]
Однако современные отечественные исследователи не считают эти факторы решающим аргументом, определившим судьбу Русской Америки,[5] а некоторые вообще не упоминают их.[6] С другой стороны, по мнению канадского профессора Дж.Р. Гибсона, если учесть крайнюю отдаленность Русской Америки от Москвы и Петербурга, то неудивительно, что продажа заокеанских владений России в 1867 г. стала простой неизбежной формальностью - слишком дорого обходилась поддержка коммуникаций, в то время как гораздо более благоприятные перспективы открывались перед русскими на Амуре и Сахалине. Невозможность развития сельскохозяйственного производства в колониях из-за сурового климата и трудности снабжения их провиантом из-за огромных расстояний, как считает Дж.Р. Гибсон, несомненно повлияли на решение царского правительства расстаться с заморской территорией.[7]
Действительно, нельзя сбрасывать со счетов природно-географические аспекты, но определяющими они все же не были. Так, суровый климат не позволял развивать в Русской Америке сельское хозяйство несмотря на упорные попытки РАК (порой насильственным путем) насадить в колониях земледелие и скотоводство. При всем том суровый климат не стал преградой при дальнейшей американской колонизации Аляски. Аналогично обстояло дело и с оторванностью российских колоний от метрополии. Не следует забывать, что в этот же период Англия, например, поддерживала регулярные коммуникации со своими не менее отдаленными колониями и вовсе не собиралась отказываться от них. Здесь нужно, пожалуй, подчеркнуть слабость российского торгового флота как следствие недостаточного развития товарно-денежных отношений в России, а это, в свою очередь, было следствием господства в ней политаризма. Дело в том, что Россия в XVIII-XIX вв. представляла собой не феодальное, как это принято считать в нашей историографии, а политарное государство, с наличием, правда, двух социально-экономических подукладов - феодального и постепенно набиравшего силу капиталистического.[8] Для политарного строя характерна верховная частная собственность государства на основные средства производства и личность непосредственного производителя.[9] Именно этот строй и был воспроизведен в российских колониях в Новом Свете, хотя, разумеется, он имел ярковыраженную специфику.[10] К проблеме политаризма и его влияния на продажу Русской Америки мы будем возвращаться еще не раз.
Наряду с отдаленностью и суровым климатом еще одним "природным" аргументом, спровоцировавшим царское правительство на продажу колоний, были, по мнению ряда авторов, находки на Аляске золота. Здесь необходимо сказать несколько слов об этой проблеме, которая в научной литературе излагается часто весьма произвольно. Встречается, например, точка зрения, что царское правительство знало о наличии в колониях золота, но тщательно скрывало эту информацию, опасаясь наплыва иностранных старателей и в конечном итоге отторжения ее владений.[11] Это совершенно не соответствует действительности. О существовании золотых россыпей на п-ве Кенай писал в открытой печати П.П.Дорошин, который производил там геологическую разведку в 1850-1851 гг.,[12] причем первые образцы кенайского золота были получены им еще в 1848 г.[13] О том же говорилось на страницах фундаментального труда П.А.Тихменева[14] и в официальных документах.[15] Другое дело, что найден благородный металл был в ничтожных количествах и такая информация вряд ли могла всерьез заинтересовать иностранных старателей. Тем не менее, в новейшем пятитомном издании "История внешней политики России" сообщается о том, что к 1860-м гг. на Аляске якобы были открыты огромные месторождения золота: "Вопреки расхожему мнению о том, что тогда еще о богатствах Аляски не было ничего известно, царское правительство знало о наличии там золотых россыпей, но именно это таило в себе немалую опасность. "Вслед за армией вооруженных лопатами золотоискателей могла прийти армия вооруженных ружьями солдат", - пишет отечественный исследователь С.Б.Окунь.[16] На эту цитату из монографии С.Б.Окуня[17] ссылается и академик Н.Н.Болховитинов.[18] По мнению же самого Окуня, царские власти торопились продать Аляску как раз из-за широкой огласки, которую получили находки там золота и опасности наплыва иностранных старателей.[19]
На самом деле никаких "огромных месторождений" золота в Русской Америке обнаружено не было; опасения же царского правительства были спровоцированы в первую очередь стикинской "золотой лихорадкой" 1862 г. в соседних английских владениях в Британской Колумбии, а не жалкими находками золота на территории собственных колоний, которые имели место в 1848-1852 гг. Кстати, именно "золотая лихорадка" в верховьях р.Стикин, устье которой находилось в русских владениях, продемонстрировала всю шаткость положения российских колоний и пренебрежительное отношение к ним со стороны царского правительства.[20] Появление иностранных старателей на Стикине встревожило администрацию Русской Америки, тем более, что в газетах соседних британских владений начали публиковаться воинственные статьи, авторы которых недвусмысленно заявляли о необходимости аннексировать принадлежащую Российско-Американской компании полосу материка в районе устья Стикина.[21]
Колониальное начальство, скованное предписанием царского правительства избегать каких-либо открытых столкновений с иностранцами, просило прислать на Аляску военное судно для защиты, в случае необходимости, интересов РАК. Однако, на запрос Главного правления РАК управляющий Министерством финансов М.Х.Рейтерн в записке от 31 августа 1862 г. писал, что рассчитывать на быструю присылку военного судна компания не может, поскольку этот вопрос еще требует согласования в Петербурге; следовательно колониальная администрация должна полагаться только на собственные силы.[22] Рейтерн настоятельно рекомендовал: "... При невозможности открытого и решительного сопротивления (которого предписано всеми мерами избегать), действиям золотоискателей, допустить добывание золота в наших владениях с известною платою в пользу Компании".[23] Рейтерн тогда не знал, что золото было найдено в британских, а не русских владениях.
Cтикинские события 1862 г. вызвали серьезную озабоченность у царского правительства и дипломатического корпуса. Российский посланник в Лондоне барон Ф.И.Бруннов, извещенный обо всех обстоятельствах дела, в секретном письме главе МИД князю Горчакову от 14(26) ноября 1862 г. писал, что для РАК лучше было бы добровольно уступить территорию, на которую претендуют англичане. Оптимальным вариантом он считал продажу спорной земли Компании Гудзонова залива (КГЗ), под контролем которой в то время находились земли Британской Колумбии.[24] Это мнение влиятельного царского дипломата не могло не сказаться в дальнейшем на позиции правительства в вопросе о будущем Русской Америки и, очевидно, подтолкнуло саму Российско-Американскую компанию к попыткам продать КГЗ спорные территории.[25] Последовавший отказ англичан опровергает распространенный в отечественной историографии тезис об экспансионистской политике Великобритании в отношении Русской Америки.[26] На самом деле Англия была скорее заинтересована в сохранении российских колоний для противовеса растущего влияния США, которых она рассматривала как агрессора и своего наиболее вероятного соперника на Тихоокеанском Севере.[27]
Что же касается стикинской "золотой лихорадки", то она закончилась также стремительно, как и началась из-за незначительности месторождений золота и не повлекла за собой непосредственной угрозы российским колониям, продемонстрировав лишь капитулянтские настроения чиновничьего корпуса Российской империи. Таким образом, "золотой" фактор, столь часто фигурирующий в историографии не может быть признан в качестве одной из основных причин продажи Аляски США.
Более значимым, в том числе и в глазах Российско-Американской компании, был так называемый "туземный" или "индейский фактор". Суть его заключалась в противодействии российской колонизации со стороны населявших материковую часть Аляски индейских племен. Из-за этого сама компания не видела перспектив для прочного освоения Аляски, даже вопреки интересам империи и при ее поддержке. Главное правление РАК откровенно писало по этому поводу в 1863 г.: "Таким образом, занятие Американского материка в видах государственного интереса на прочном основании, не может быть ни в каком случае исполнено самою Компаниею, даже ежели бы она решилась употребить на это все свои материальные средства; усилия же и пожертвования Правительства к достижению этой цели равномерно не приведут к благоприятным последствиям по причине непреодолимых препятствий, которыя встречены будут при осуществлении подобного предприятия".[28]
В свое время профессор С.Б.Окунь также обращал внимание на этот аспект: "В глазах правительства компания дискредитировала себя тем, что не смогла справиться с туземным населением. Все туземные племена, кроме алеутских, почти постоянно находились в состоянии войны с компанией, а в 50-х годах наносили компании серьезные убытки, грабя и уничтожая ее фактории".[29] А по мнению М.И.Белова, виноваты в этом были иностранцы, подстрекавшие местных жителей, в том числе алеутов, к восстанию против русских и снабжавших их огнестрельным оружием.[30] Сходной точки зрения придерживается и академик Н.Н.Болховитинов: "В целом сопротивление коренного населения оказалось едва ли не главным фактором, препятствующим успешной колонизации Американского материка, и ограничивало влияние компании ее островными владениями. В конечном итоге это не могло не повлиять на общую оценку деятельности РАК, а косвенно и на решение о продаже Русской Америки".[31] На этот фактор указывают и некоторые зарубежные ученые.[32]
Говоря о враждебности туземцев и реальной роли "индейского фактора" в продаже колоний, не следует все же преувеличивать их значение и более критически относиться к официальным документам РАК и правительства. За исключением Юго-Восточной Аляски, где обитали воинственные и хорошо вооруженные тлинкиты и хайда-кайгани, русские с середины XIX в. могли достаточно легко освоить всю ее материковую часть, не встречая серьезного сопротивления относительно малочисленных и более миролюбивых эскимосов и индейцев-атапасков. Если бы они находились с РАК в состоянии постоянной войны, как писал С.Б.Окунь, вряд ли компания могла ежегодно выменивать у них тысячи бобровых шкурок. Что же касается зависимых туземцев, и в первую очередь алеутов, то они никакой угрозы для русских в это время уже не представляли и не снабжались иностранцами оружием, о чем сообщал М.И.Белов. Следует учесть также, что РАК явно завышала численность индейского населения Аляски, исчисляя его в 40 000 человек,[33] причем эта цифра фигурирует и в работах современных историков.[34] Как нам уже доводилось отмечать, "индейская угроза" была сознательно преувеличена представителями РАК для обоснования прошений правительству о помощи и объяснения своих провалов в деле колонизации Аляски; противники же РАК использовали этот аргумент в качестве еще одного довода в пользу продажи колоний, населенных "враждебными дикарями".[35]
Более существенным фактором, препятствовавшим успешной колонизации Аляски, было все-таки не противодействие индейцев, которое в конце концов можно было сломить силой оружия, а крайняя малочисленность русского населения на огромных территориях Аляски, составлявшая в течение всего периода Русской Америки в среднем всего 550 человек.[36] Именно этому "демографическому" фактору многие отечественные исследователи придают решающую роль в уступке колоний США. Обычно в качестве основной причины такого положения ученые единодушно называют господствовавшее в России крепостное право: царское правительство и РАК в интересах помещиков тормозили крестьянскую колонизацию Русской Америки.[37]
Действительно, крепостное право препятствовало свободному перемещению крестьян, но не одно оно было главной причиной слабой заселенности Аляски выходцами из метрополии. Суть заключалась в двух более фундаментальных факторах: господстве в России политаризма и политике монопольной Российско-Американской компании. Именно политаризм позволяет понять внутреннюю слабость российской колонизации - почти полное отсутствие на Аляске постоянного русского населения. Здесь уместно напомнить, что все податное население Российской империи (в том числе и "вольные" жители посадов и городов) было жестко приписано государством к соответствующему "обществу" и могло покидать его только по разрешению чиновников на строго определенный срок. Промышленники и "работные" получали при посредничестве РАК государственные паспорта для пребывания в колониях сроком на семь лет, после чего обязаны были возвращаться на место своей первоначальной "прописки". И хотя позднее РАК удалось добиться возможности продления паспортов, но это принципиально не решило проблему. Лишь в 1835 г. царское правительство официально разрешило селиться в Америке престарелым служителям компании, женившимся на местных туземках и имевшим там свое хозяйство. Но число таких людей было очень незначительно, да и создание "инвалидных поселений" едва ли могло помочь прочной колонизации края. В документах РАК достаточно откровенно отмечалась причина слабой населенности колоний выходцами из метрополии: "Европейцы, Русские подданные прибывают в Колонии не для колонизации, а для работ, а потому число их определяется потребностию производства последних".[38] И далее: "Всякий Русский, как объяснено, служит срочное время по контракту и потом выезжает, остающиеся из Русских навсегда в Колониях, так называемые Колониальные Граждане, одни не в состоянии водворить русское хозяйство; они скорее сами привыкают к образу жизни своих [туземных] жен и их родни, нежели бывают в силах вводить свои обычаи".[39] Кроме того, как справедливо замечает С.Г. Федорова, сама РАК была не заинтересована в значительном притоке людей из метрополии, так как это повлекло бы для нее дополнительные расходы и, возможно, помешало бы развитию промысла.[40]
Защищая свои интересы, РАК выступала против свободной колонизации Аляски, отмечая, что земель для хлебопашества в колониях нет, да и имеющиеся "дикари добровольно не уступят", а у компании и правительства "способов защиты поселенцев не будет никаких". Сама того не ведая, РАК рыла могилу Русской Америке и себе своими собственными руками, задавая риторический вопрос и сама же на него отвечая: "Наконец, нужны ли для России поселения в местности столь отдаленной и отрезанной от метрополии океаном? Малейший политический переворот, - и они будут от нея отделены. Положительно можно сказать, при всех этих препятствиях и неудобствах, не найдется порядочных людей, которые бы решились на подобное переселение, а пойдут разве (и то крайне сомнительно) бродяги и негодяи, о коих не стоит заботиться. Внутри России множество мест, ожидающих заселения, остаются еще незанятыми. ... Одним словом, Компания считает самую мысль об устройстве там [в колониях] поселений несбыточною".[41] Трудно лучше сформулировать аргументы в пользу продажи Аляски, чем это сделала сама РАК в своем отзыве правительственному Комитету об устройстве русских колоний в Америке.
Компания изначально делала главную ставку не на использование выходцев из метрополии, а на эксплуатацию туземного населения колоний.[42] Однако в 1866 г. этот источник благосостояния РАК был официально сокращен правительством в связи с ликвидацией обязательного труда зависимых туземцев в пользу компании, вслед за проведенной ранее отменой крепостного права в самой метрополии. Кроме того, бурное развитие капитализма в пореформенной России настоятельно требовало упразднения исключительной монополии РАК на эксплуатацию природных ресурсов и населения Русской Америки. Поэтому отнюдь не случайно компания столкнулась в высоких правительственных кругах с мощным противодействием ее поползновениям к продлению монопольных привилегий в начале 1860-х гг.. Главным противником РАК выступал влиятельный глава Морского министерства, брат царя вел. кн. Константин. Его непримиримая позиция в отношении компании определялась, видимо, не только либеральными воззрениями, на что неоднократно указывал академик Н.Н. Болховитинов.[43] На наш взгляд, не менее веской причиной неприязненного отношения Константина к РАК было его положение во главе Морского министерства, на которое ложилась главная обязанность защиты колоний в случае войны с какой-либо морской державой. После поражения в Крымской войне военный флот России был слаб, а международная обстановка достаточно напряженна (Гражданская война в США, Польское восстание и т.д.). Усиливались англо-русские противоречия из-за все более активного проникновения царизма в Среднюю Азию. Поэтому в случае открытого военного конфликта (особенно с Великобританией) колонии могли подвергнуться разорению со стороны враждебной эскадры, противостоять которой российский ВМФ на Тихом океане, скорее всего, был бы не в состоянии. Это отмечал и американский историк А. Мазур, писавший, что после Крымской войны вел. кн. Константин пришел к выводу, что Россия никогда не будет в состоянии создать надежную защиту для своих заокеанских владений от набегов вражеского флота. МИД империи в целом разделял его точку зрения.[44] Ответственность за гибель или отторжение колоний неминуемо легла бы на Морское министерство во главе с Константином. Поэтому избавившись от заокеанских владений, глава морского ведомства обеспечивал себе более спокойное будущее. По сходной причине на продаже колоний настаивал и царский посланник в Вашингтоне Эдуард Стекль: проникновение американских китобоев и контрабандистов в территориальные воды Русской Америки порождало жалобы со стороны РАК, а это ухудшало устоявшиеся в середине XIX в. дружественные американо-русские отношения.
Положение РАК в 1860-х гг. осложнялось серьезными экономическими и финансовыми трудностями. В 1862 г. казна прекратила поддержку компании в связи с формальным окончанием ее предыдущих 20-летних привилегий. Ее традиционная торговля с Китаем в Кяхте приходила в упадок: китайские купцы все больше теряли заинтересованность в аляскинской пушнине из-за сокращения внутреннего рынка в результате восстания тайпинов и проникновения на него европейских держав и США. Еще один удар по экономическому благосостоянию компании нанес указ царского правительства, согласно которому с 1 апреля 1862 г. вводился свободный ввоз в Россию чая, в том числе и морским путем. Еще до введения этого указа в жизнь цены на чай заметно упали, а вместе с ними и доходы компании.[45] Это было особенно существенно, так как с 1840-х гг. пушной промысел в колониях уже не позволял РАК восполнять издержки на их содержание. Лишь развитие морского экспорта чая из Шанхая, монополии на который компании удалось добиться от правительства, позволил ей сохранять финансовое благополучие до начала 1860-х гг.[46] Поэтому несмотря на то, что в 1863 г. торговля и пушной промысел в колониях были вполне удовлетворительны, финансовые дела РАК резко ухудшились: расходы компании превысили ее доходы на 377 680 руб. 31 коп. серебром.[47] Эта сумма была отнесена на так называемый запасной (страховой) капитал, однако долго существовать при подобном отрицательном балансе РАК явно было не под силу. Экономический кризис в самой России очень затруднял сбыт пушнины: в 1863 г. остались не распроданными 3000 каланьих шкур. Кроме того, массовый завоз чая в Петербург из Англии (а также контрабандным путем через практически открытую польскую границу - из-за восстания в Польше), значительно уменьшил прибыли компании от чайной торговли. В 1863 г. компания не смогла продать ни одного ящика чая и лишь в 1864 г. ей удалось реализовать его по весьма низким ценам.[48]
Выход из создавшейся ситуации директоры РАК усматривали в расширении рынков сбыта в Европе и США, а также в иностранных займах и внутренних субсидиях от казны. Однако торговля аляскинской пушниной в Нью-Йорке и Лондоне была не всегда успешна из-за низкого качества обработки звериных шкур,[49] а получить заем от лондонских банкиров в 200 тыс. фунтов стерлингов под гарантии царского правительства так и не удалось.[50]
Положение компании осложнялось и тем, что в проекте нового Устава РАК, утвержденного царем 14 июня 1865 г., на компанию вновь возлагалась обязанность заботиться о снабжении колоний всем необходимым (включая зависимых туземцев и солдат Ново-Архангельского гарнизона).[51] В свою очередь Главное правление РАК ходатайствовало перед правительством о предоставлении ему очередного займа в сумме 150 тыс. руб. для закупок провианта для колоний на 1866 г. Министерство финансов поддержало просьбу компании, но на жестких условиях трат выделенных средств исключительно на продукты питания и возвращения всей суммы с процентами не позднее конца 1867 г. Наконец 2 июля 1865 г. император санкционировал выдачу РАК искомого займа в 150 000 руб. "для продовольствия наших американских колоний".[52]
Жизнь обывателей в Русской Америке ухудшалась одновременно с ухудшением положения РАК, от которой зависели колонии. Очевидец, побывавший в Ново-Архангельске в 1867 г., не без сарказма писал о полном развале хозяйства, злоупотреблениях компанейских чиновников и роли водки в экономической жизни колоний.[53] Об этом свидетельствовала и официальная статистика самой РАК: в 1866 г. общая сумма ее доходов составила 706 188 руб., из которых 200 000 были получены в виде дотации из казны. В результате акционеры РАК получили всего по 1 руб. 45 коп. на стопятидесятирублевую акцию.[54] В 1867 г. положение не изменилось к лучшему: компания продала мехов на 578 812 руб. сер., в то время как ее расходы исчислялись суммой в 848 235 руб. сер.[55] Естественно, что долго так продолжаться не могло. Поэтому последовавшая в конце этого года передача российских колоний США казалась в то время вполне логичным шагом, хотя, конечно, этот акт отразился самым отрицательным образом на жизни многих обитателей Русской Америки.[56] 6(18) октября 1867 г. русский флаг последний раз был поднят над столицей российских владений в Америке - Ново-Архангельском. Судьба колоний решилась. Но решилась она не на Аляске, а в тиши петербургских чиновничьих кабинетов, где и было принято роковое решение.
Застрельщиком продажи Аляски выступило Министерство финансов во главе с М.Х. Рейтерном, направившее императору специальную записку от 16(28) сентября 1866 г., в которой указывало на необходимость строжайшей экономии государственных средств и отказа от разного рода субсидий. Кроме того, Рейтерн подчеркивал, что для нормального функционирования империи требовался трехлетний иностранный заем по 15 млн. руб. в год. В этих условиях получение даже части этой суммы представляло для правительства определенный интерес.[57] Продажа Аляски смогла бы обеспечить значительную часть указанной суммы, одновременно избавив казну от обременительных ежегодных дотаций РАК в размере 200 000 руб. серебром.
К практической реализации этого проекта правительство приступило после приезда из Вашингтона российского посланника Э.А. Стекля, aктивно лоббировавшего уступку Аляски США. После его встречь с вел. кн. Константином и Рейтерном, последний представил канцлеру А.М. Горчакову 2(14) декабря 1866 г. записку о целесообразности сделки с Соединенными Штатами. В ней Рейтерн, словно под диктовку великого князя, изложил свои соображения на этот счет. Они сводились к следующему: 1) РАК не приносит более пользы ни своим акционерам, ни государству и отныне может поддерживаться только искусственными субсидиями из казны, в то время как гораздо более перспективным представляется освоение Амурского края; 2) уступка колоний избавит Россию от владений, которые она не в силах защитить, а продажа их США исключит в дальнейшем возможные конфликты с этой страной на Тихоокенаском Севере и, наоборот, подтолкнет Соединенные Штаты к столкновению с Англией.[58] Аналогичная записка была представлена главе МИДа князю А.М. Горчакову и от Морского министерства, во главе с вел. кн. Константином. Как справедливо замечает Н.Н. Болховитинов, не со всеми аргументами сторонников продажи можно согласиться: явной натяжкой выглядело, например, утверждение о полной бесполезности Русской Америки не только в настоящем, но и в будущем. Тем не менее, ученый считает, что Константину нельзя отказать в способности к стратегическому мышлению и предусмотрительности.[59] Этот тезис вызывает определенные сомнения по ряду причин, которые будут изложены ниже.
16(28) декабря состоялось секретное "особое заседание", на котором присутствовали вел.кн. Константин, Горчаков, Рейтерн, Стекль и вице-адмирал Н.К. Краббе (от Морского министерства) во главе с императором Александром II. Именно эти люди и решили судьбу Русской Америки. Все они единогласно высказались за ее продажу США.[60] И неудивительно: большинство из них было ярыми сторонниками этой сделки. Н.Н. Болховитинов, детально проанализировавший множество архивных документов по этой теме, решительно отвергает имевшие хождение в отечественной историографии "гипотезы" о тайных мотивах "позорного решения", включая подкуп лиц из окружения Александра II. По мнению маститого историка, единственными лицами, заинтересованными в получении материальной выгоды от продажи колоний, были директора и акционеры РАК, курс акций которой после заключения сделки заметно возрос.[61] Однако документы показывают, что представители компании выступали все же за сохранение колоний, правда, исключительно под собственным патронажем.[62] Определенные личные выгоды мог получить от сделки Стекль, через руки которого проходила часть денежных средств, связанных с ее заключением. При посредничестве "неких влиятельных лиц"(?) в США(!) ему удалось увеличить сумму сделки на 2 млн. долларов(!) от первоначально предложенной американской стороной. Именно Стекль финансировал подкуп ряда американских законодателей и газетчиков для гладкого прохождения договора о продаже Аляски через Конгресс США.[63] Поэтому вопрос о тайных мотивах сделки и личной заинтересованности некоторых деятелей в ее утверждении остается пока открытым.
После принятия верховными властями империи окончательного решения по "аляскинскому вопросу" Стекль немедля, уже в январе 1867 г., покинул Петербург, а 15 февраля прибыл в Нью-Йорк. В марте начались непродолжительные переговоры, а сам договор об уступке Россией Аляски за 7 млн. долларов золотом был подписан 18 (30) марта 1867 г. (итоговая сумма составила 7,2 млн.). И только 7(19) апреля руководство РАК было оповещено о свершившемся факте.[64] Внезапная продажа Русской Америки США создала для компании огромные трудности и повлекла колоссальные убытки, которые составили, по данным последнего главного правителя колоний Д.П. Максутова, 4 043 882 руб. 59 коп., из которых казна впоследствии возместила компании лишь незначительную часть.[65]
Итак, Русская Америка была продана. Несомненно, что экономический фактор был одним из важнейших, обусловивших ее уступку. Он включал в себя ряд аспектов: тяжелое финансовое положение компании, стремление казны облегчить бремя государственного дефицита и избавиться от крупных ежегодных субсидий РАК, на что прямо указывал министр финансов М.Х. Рейтерн, обосновывая необходимость отказа от заокеанских владений.
Этот тезис царского министра был доведен С.Б. Окунем до абсурда: по его мнению, РАК привела колонии в полный упадок и существовала в конце своей деятельности за счет государственных дотаций, в довершении всего превратившись в середине 1850-х гг. "в источник для международных конфликтов".[66] Одной из важнейших причин тяжелого экономического положения РАК Окунь, а вслед за ним еще ряд исследователей, усматривал в истощении пушных ресурсов Аляски в результате хищнического промысла.[67] Но с этим нельзя согласиться, учитывая комплекс природоохранных мер, проводимых компанией для сохранения поголовья ценных животных, а кроме того, официальная статистика свидетельствует о достаточно стабильном объеме промыслов и в заключительный период существования РАК, о чем писал сам же профессор С.Б. Окунь.[68]
О причинах экономического упадка РАК высказывался в свое время и академик А.Л. Нарочницкий. Он полагал, что положение компании было подорвано деятельностью американских купцов и зверопромышленников, расхищавших пушные богатства русских владений, что способствовало банкротству РАК в 1860-х гг.[69] Однако этот тезис верен лишь частично: основную массу пушнины компания получала от зависимых туземцев и внутриматериковых племен, с которыми американские торговцы не имели прямых контактов. Кроме того, несмотря на весьма напряженное состояние финансов РАК в 1860-х гг. ее банкротства все же не произошло. Наконец, не следует забывать, что основу финансового благополучия компании в то время составляла не добыча пушнины, а торговля чаем.
Любопытно отметить, что характерная для времен "холодной войны" идея об американских происках, приведших к банкротству РАК, до сих пор продолжает находить своих сторонников среди ученых. Так, по версии В.В. Похлебкина, продажа Аляски была спровоцирована американской стороной, "начавшей уже с конца 1865 г. после окончания Гражданской войны в США искусственно и намеренно методично проводить на биржах падение курса акций РАК, а затем, добившись крайнего предела падения, систематически и осторожно проводить скупку этих акций за полцены. Ввиду предстоящего финансового краха РАК предложенные правительством Соединенных Штатов как "выход" из тяжелого положения правительству России пресловутые 7 млн. долларов казались в условиях того времени заманчивой для России комбинацией и русское правительство клюнуло на эту умело расставленную американцами приманку".[70] Не стоит долго комментировать эти высказывания. Достаточно указать на то, что акциями РАК, согласно уставным документам компании, могли владеть только подданные России, поскольку иностранцам запрещалась их приобретение.
Более взвешенную позицию занимает по вопросу об экономических причинах уступки Аляски академик Н.Н.Болховитинов. Он считает, что положение РАК в 1860-х гг. было трудным, но не критическим,[71] а потому не могло являться важным основанием уступки Аляски США. Хотя в целом с этим можно согласиться, следует все же уточнить, что экономические перспективы РАК, а следовательно, и колоний, выглядели достаточно мрачно без кардинальной реорганизации самой компании, развития свободной конкуренции и перевода хозяйства полностью на капиталистические рельсы. В противном случаев экономическом соперничестве с американскими и британскими предпринимателями, в условиях все более динамично развивающегося рынка РАК была бы обречена. А вот менять что-либо руководство компании как раз не желало, упорно цепляясь за свои монопольные привилегии.
Хотя бесспорный тезис о тяжелом, почти критическом финансовом положении РАК и сложном экономическом состоянии колоний к концу их существования не вызывает сомнений у подавляющего большинства исследователей, его неожиданно решил подвергнуть ревизии в своей недавней статье профессор Г.А.Агранат. Он пишет: "Точно так же нельзя считать бесспорным утверждения об упадке дел колонии в 60-х годах, к моменту ее продажи. Известны иные свидетельства"[72] и ссылается... на свою статью, опубликованную еще в 1971 г. (причем даже без указания конкретных страниц).[73] В качестве дополнительного доказательства успешной деятельности РАК, Г.А.Агранат приводит такой "недавно обнаруженный факт", как получение компанией наградной медали за меха, демонстрировавшиеся на Всемирной выставке в Лондоне в 1862 г. "Трудно допустить, - пишет о РАК Г.А.Агранат, - чтобы она "выставлялась" и заключала торговые сделки, если дела ее были так плохи".[74] Между тем, медаль компания получила отнюдь не за успехи в предпринимательской активности, а за качество выставленных мехов; изображение же самой медали с подробным описанием было опубликовано еще в 1865 г. в Отчете Главного правления РАК за 1862 г.[75] Но еще важнее то, что пушной промысел к этому времени уже перестал обеспечивать даже простое содержание колоний: за 1850-1859 гг. дефицит по этой статье составил более 1 млн. руб. серебром.[76] В середине 1860-х гг. финансовая ситуация РАК еще более ухудшилась.
Помимо тяжелого финансового положения РАК, отражавшегося на состоянии колоний, существовал еще один экономический аспект их уступки США в 1867 г.: получение казной 7 млн. долларов (свыше 11 млн. руб.сер.), что позволило несколько смягчить дефицит государственного бюджета. Тем не менее, по мнению ряда историков, при внимательном анализе документов экономическая подоплека продажи - выручка нескольких миллионов долларов - кажется малосущественной, поскольку эта сумма просто терялась на фоне гигантских расходов империи. Поэтому ученые приходит к выводу о второстепенности экономических факторов в деле продажи Русской Америки.[77]
Гораздо более существенной причиной утраты Русской Америки специалисты считают внешнюю угрозу, указывая на ослабление России после поражения в Крымской войне, нередко цитируя при этом высказывания вел. кн. Константина, Э.А. Стекля или М.Х. Рейтерна о полной беззащитности российских колоний в случае войны с морской державой, ссылаясь одновременно на агрессивную политику Великобритании, а особенно США на Тихоокеанском Севере.[78] Тем не менее, совершенно справедливо Н.Н. Болховитинов подчеркивает, что именно в 1860-е гг. американская экспансия в этом регионе ослабла, так как Соединенные Штаты еще не оправились от потерь Гражданской войны. Кроме того, как раз в этот период дружественные отношения между Петербургом и Вашингтоном достигают своего апогея. Поэтому угроза военного отторжения колоний со стороны США была скорее потенциальной, чем реальной, а следовательно не может быть признана решающей причиной продажи Аляски.[79]
Это в целом верное замечание нуждается в уточнении. Представляется очевидным, что вплоть до начала XX в. единственными морскими державами, способными захватить американские колонии России были Англия, Франция и США. Военно-морские силы других стран не представляли серьезной угрозы и в случае войны были бы нейтрализованы или разгромлены российским флотом. Избежать военного захвата Аляски можно было путем поддержания корректных отношений с указанными великими державами. Сами по себе российские колонии также нельзя было назвать совершенно беззащитными: на крепостных башнях и батареях Ново-Архангельска было расставлено несколько десятков орудий, включая даже тяжелые бомбические пушки, способные за несколько минут отправить на дно небольшой военный корабль. В гарнизоне Ново-Архангельска с 1854 г. постоянно находилось от 80 до 200 солдат и офицеров регулярных войск и около двух десятков военных матросов. Почти все суда РАК были вооружены пушками, а многие из них находились под командой офицеров ВМФ. В случае войны на Тихом океане эти корабли могли нанести определенный урон торговому флоту любой державы. Эти обстоятельства, кстати, учла КГЗ, ратуя за взаимный нейтралитет владений обеих компаний во время Крымской войны.[80] Поэтому утверждения некоторых высших должностных лиц Российской империи о полной беззащитности колоний в случае войны с любой морской державой представляются умышленной фальсификацией для оправдания их добровольной уступки. К сожалению, подобные некритически воспринятые аргументы получили широкое распространение в отечественной и зарубежной историографии.
Что же касается экспансии США, то она носила не военный, а экономический характер (незаконный промысел, контрабандная торговля с тлинкитами и берингоморскими эскимосами). Кроме того, имела место ползучая английская и американская колонизация - проникновение поселенцев, торговцев, старателей на новые территории, смежные с Русской Америкой. Российские владения не были застрахованы от их возможного вторжения в перспективе, что также склоняло царское правительство к уступке Аляски.[81] Так, посланник в Вашингтоне Э.А.Стекль в 1857 г. направил в Петербург депешу, в которой изложил слух о возможной эмиграции представителей религиозной секты мормонов из США в Русскую Америку, на что ему в шутливой форме намекнул сам американский президент Дж.Бьюкенен. Хотя речь шла только о слухах, Стекль с тревогой писал, что в случае массового переселения американских сектантов на Аляску перед русским правительством встанет альтернатива: оказать вооруженное сопротивление или отказаться от части своей территории. Это донесение посланника привлекло внимание Александра II и несомненно укрепило его убеждение в необходимости избавиться от заокеанских владений.[82]
Кроме того, в начале 1860-х гг. некоторые британские контрабандисты начали селиться на российской территории в южной части арх.Александра, несмотря на формальные запреты колониальной администрации.[83] К тому же, еще в 1847 г. Компания Гудзонова залива основала на землях Русской Америки Форт-Юкон. Дело осложнялось тем, что колониальное начальство не могло эффективно противодействовать этому процессу, как и в целом экспансии англичан и американцев, причем не столько по причине своей "слабости и беззащитности", сколько потому, что все попытки защитить экономический суверенитет колоний блокировались центральной государственной бюрократией. Последняя, не желая в 1850-е гг. обострять взаимоотношения с Великобританией и США ради интересов РАК, категорически запрещала применять силу для выдворения американских китобоев и торговцев из территориальных вод Русской Америки.[84]
В отличие от большинства отечественных историков, делавших упор в первую очередь на военную слабость России и ее неспособность противостоять растущей экспансии США, Р.В. Макарова и Н.Н. Болховитинов полагали, что иные политические соображения сыграли в вопросе о продаже Аляски решающую роль. По мнению последнего, документы ясно демонстрируют, что главная причина этого шага - устранение очага возможных противоречий в будущем, дальнейшее укрепление дружественного союза двух стран, перенесение внимания на укрепление позиций России на Дальнем Востоке в районе Приамурья.[85] На эти же причины указывала в свое время Р.В. Макарова, отмечая, что колонии были уступлены правительством по политическим соображениям, имевшим приоритет перед правами одной компании.[86] Кроме того, продажа Аляски должна была поставить в затруднительное положение английские колонии в Северной Америке.[87] Впрочем, ряд этих внешнеполитических причин назвал еще в конце 1930-х гг. профессор С.Б.Окунь, считавший, что царская дипломатия таким достаточно экстравагантным ходом стремилась отвлечь внимание Англии от Европы и создать благоприятную атмосферу для аннулирования невыгодного для России Парижского мирного договора, заключенного в 1856 г. после ее поражения в Крымской войне. В глазах министра иностранных дел, канцлера А.М. Горчакова, оправданием уступки Русской Америки могло быть до некоторой степени лишь соображение о том стратегическом уроне, который понесет Англия на Тихоокеанском Севере в результате резкого усиления позиций США в этом регионе.[88] А по мнению американского профессора С.Р. Томпкинса, одной из важнейших причин решения России продать Аляску было резкое ослабление Китая в результате "Опиумной войны" 1840 г., чем поспешило воспользоваться царское правительство для своих территориальных приращений в Приамурье и Приморье в начале 1850-х гг., в том числе при помощи РАК и Православной церкви (переместившей архиерейскую кафедру из Ново-Архангельска в Благовещенск на Амуре).[89]
Таким образом, существовал целый комплекс объективных экономических и политических причин, подталкивавших Россию к продаже Русской Америки США. Однако совсем недавно иную точку зрения высказал по этой проблеме профессор Г.А. Агранат. "Причины, - пишет он, - в роковом сочетании ряда крайне неблагоприятных внешних по отношению к самой Русской Америке факторов" (потеря интереса царского правительства к американским колониям и выдвижение на первый план Дальнего Востока и Азии, прекращение финансовой поддержки со стороны правительства и проч.).[90] Тем не менее, Г.А. Агранат полагает, что в самой Русской Америке дела шли совсем неплохо, тяжелое финансовое состояние РАК сильно преувеличено, а потому вряд ли можно считать продажу Аляски объективно оправданной.
Обвиняя С.Б. Окуня и Н.Н. Болховитинова в излишнем "политическом" уклоне при объяснении причин отказа царского правительства от своих заокеанских владений, он фактически сводит всю эту сложную проблему к волюнтаристскому, непродуманному решению царя и кучки его приближенных расстаться с Аляской, поскольку они не желали или были не в состоянии должным образом оценить свои американские владения.[91]
Следует сказать, что и до этого предпринимались попытки объяснить продажу Аляски случайным стечением неблагоприятных обстоятельств и субъективным фактором, хотя и не в столь явной форме. Так, А.И. Алексеев, упоминая такие важные политические причины, как ориентацию российской дипломатии на проблемы Западной Европы и Балкан, а также начало завоевания царизмом Средней Азии (что служило еще одним очагом напряженности англо-русских отношений в те годы), писал, что "всем ходом своей внешней политики недальновидное царское правительство, подталкиваемое правительствами США, Англии[?] и Франции[??], подходило к этому позорному[?] решению".[92] Критикуя известную позицию вел. кн. Константина, А.И. Алексеев подчеркивал, что "ему оказались чужды более чем вековые героические свершения нескольких поколений русских людей, создавших Русскую Америку. Сиюминутные заботы и интересы постепенно возобладали. Близорукостью, недальновидностью и какой-то удивительной беспечностью, граничащей с легкомыслием, веет от документов той поры, когда решался вопрос, остаться или нет России на берегах Северной Америки".[93]
С этой позицией принципиально не согласен Н.Н. Болховитинов, считающий заключенный в 1867 г. договор проявлением стратегической мудрости тогдашнего руководства Российской империи. Последнее, пишет он, опираясь на традиционный "континентальный" (а не "морской") характер российской колонизации и общеполитические мотивы, предпочло добровольно отступить с "американского плацдарма", который было не в состоянии эффективно отстаивать, и укрепиться на азиатском берегу Тихого океана, устранив путем договора с США очаг возможных противоречий в будущем.[94]
Хотя доводы Н.Н. Болховитинова выглядят на первый взгляд достаточно убедительными, тем более, что он подкрепляет их ссылками на документы, однако полностью согласиться с ними нельзя. Дело в том, что территориальных противоречий и претензий между Петербургом и Вашингтоном на официальном уровне вообще не было, ведь еще Конвенцией 1824 г. США признали международные границы Русской Америки. Кроме того, Соединенные Штаты вообще не имели общих рубежей с российскими колониями, будучи отделенными от них Канадой. Иллюзии же о непротиворечивом развитии русско-американских отношений рассеялись уже к началу ХХ в., после того как, "переварив" Аляску, США устремились на Дальний Восток и в Манчжурию, где, естественно, вновь столкнулись с российскими интересами. Неясно, в чем же в таком случае проявилась стратегическая мудрость царского руководства? Тем более, что незадолго до продажи Русской Америки правительственный Комитет по устройству русских американских колоний прямо указывал на необходимость их сохранения в составе империи именно по политическим и военно-стратегическим мотивам, отмечая: "Но, несмотря на малополезность, для нас Американских владений, в отношениях промышленном и торговом, есть, однако, политические причины, обуславливающия необходимость их прочнаго за нами удержания. Только при укреплении за нами севера Америки, мы можем считаться хозяевами в северных частях Тихого океана, обладание которым представляет, во многих отношениях, весьма выгодные условия для могущества государства".[95]
С другой стороны, нельзя согласиться и с точкой зрения А.И. Алексеева о легкомыслии царского руководства при подписании "позорного" договора. Ничего позорного в самом соглашении 1867 г. не было: продавая Аляску Соединенным Штатам, правительство решало сразу несколько текущих политических и экономических проблем, о чем подробно говорилось выше.
Возвращаясь к вопросу о роли субъективного аспекта в контексте причин продажи Аляски, необходимо подчеркнуть его существенное (хотя и не решающее) значение.[96] Ведь именно от позиции высших царских сановников в прямом смысле слова зависела судьба Русской Америки. В этой связи стоит обратить внимание на ряд фактов. В 1866 г., после передачи РАК с ее колониями из-под опеки Министерства финансов в ведомство Морского министерства, она фактически попала в руки своего непримиримого противника - вел. кн. Константина. Естественно, что, пользуясь столь благоприятной возможностью, он не мог не содействовать осуществлению своей давней мечты - избавлению от заокеанских колоний, этого возможного источника будущих осложнений с сильными морскими державами - Англией и США. Не меньше усилий в том же направлении прилагал и посол России в Вашингтоне Э.А. Стекль. Американские исследователи сообщают о нем любопытные фактические данные, которые вызывают определенные подозрения в небескорыстии бывшего российского посланника при лоббировании сделки о продаже Русской Америки в царском правительстве, а затем в проталкивании уже заключенного договора через Конгресс США. Так, сам Стекль был женат на американской гражданке и вскоре после уступки Аляски оставил дипломатическую службу и поселился в Париже.[97] Нелишне вспомнить, что именно приезд Стекля в Петербург из Вашингтона в октябре 1866 г. способствовал возобновлению обсуждения вопроса о продаже российских колоний, быстро завершившегося положительным результатом.[98] Случайные это совпадения или нет, предстоит ответить будущим исследователям, но факт остается фактом: Стекль и Константин, исходя из своих интересов, приложили немало сил, чтобы максимально приблизить конец Русской Америки.
Итак, суммируя многочисленные факты, а также мнения и доводы различных ученых, можно прийти к однозначному выводу о том, что продажа Русской Америки была вызвана сложным комплексом самых разнообразных причин. Некоторые из них носили второстепенный характер (например, отдаленность колоний), другие имели решающее значение. Среди последних в историографии абсолютно доминирует политический фактор (в зависимости от позиции ученые делают упор на те или иные его аспекты). Правда, по мнению академика Н.Н. Болховитинова, наряду с конкретными политическими мотивами, зафиксированными в документах, существовали и более общие причины, "закрывавшие перед Русской Америкой будущее - отсталый самодержавно-крепостнический строй, малочисленность русского населения в колониях, державшегося на уровне 600-800 человек, индейский фактор (независимость и сопротивление тлинкитов) и т.д. Эти общие причины, однако, прямого отражения в документах "особого совещания" [когда решался вопрос о продаже колоний] не получили".[99] И не могли получить: для царского правительства это было равнозначно открытому признанию собственной отсталости и слабости. Кроме того, на наш взгляд, правильнее говорить в данном случае не об "общих", а о фундаментальных причинах: конкретно - о таком решающем факторе уступки Аляски как господство и в России и в ее колониях политаризма. Этим обстоятельством и объясняется та легкость,с какой Александр II (как высший представитель cобственника-государства) продал Русскую Америку США, полностью проигнорировав интересы населения колоний, РАК и общественное мнение в самой России.[100]
Именно политаризм позволяет понять истинные причины слабости российской колонизации Нового Света, поскольку политарное государство и его креатура - РАК - препятствовали активному переселению русских на Аляску и их закрепление там, без чего было невозможно ни основательное освоение ее территории, ни успешная борьба с воинственными индейцами и иностранными контрабандистами. Общая техническая и социально-экономическая отсталость политарной Российской империи не позволяла полностью решить проблему обеспечения необходимым продовольствием и товарами населения Русской Америки из-за слабого развития торгового флота. А это делало крайне уязвимыми положение американских колоний. Отсюда, кстати, проистекает, если пользоваться терминологией Н.Н. Болховитинова, "континентальный", а не "морской" характер российской колонизации. Господство политарных экономических отношений в самих колониях предопределило консерватизм, застой производства и низкое качество продукции, что не позволяло РАК успешно конкурировать на европейском и американском рынке в 1860-х гг. и влекло за собой резкое ухудшение финансового положения компании после потери традиционного китайского рынка. А ведь как раз этот факт позволил министру финансов поставить вопрос о продаже Русской Америки в правительстве. С другой стороны, капитализм, развивавшийся бурными темпами в пореформенной России, был несовместим с монопольными привилегиями полугосударственной компании. Однако их полная отмена, разрешение свободной колонизации, а вместе с тем и переход колоний под казенное управление грозили государству новыми немалыми расходами. Лишних денег у правительства не было, и оно решило избавиться от территории, грозящей создать еще одно "отверстие" в и без того дырявом государственном бюджете, тем более, что надеяться на скорое улучшение дел в колониях под патронажем монопольной РАК не приходилось. Консерватизм и отсталость российского политаризма особенно ярко проявилось при столкновении с динамичной англо-американской капиталистической колонизацией Тихоокеанского Севера во второй половине XIX в. Фигурально выражаясь, "внешний" и "внутренний" капитализм "съел" политарную Русскую Америку. Политические проблемы (укрепление союза с США, игра на англо-американских противоречиях и т.п.), стали лишь внешним антуражем этого процесса.
А.В. Гринёв
Примечания
[1] Окунь С.Б. К истории продажи русских колоний в Америке//Исторические записки (далеее - ИЗ). 1938. Т.2. C.209-239; Белов М.И. К столетию продажи Аляски//Известия ВГО. 1967. N 4. C.290-300; Батуева Т.М. Экспансия США на севере Тихого океана и покупка Аляски в 1867 году//Американский экспансионизм. Новое время. М., 1985.С.120-133; Luthin R.H. The Sale of Alaska//Alaska and Its History (далее - AAIH) (ed. by M.B.Sherwood). Seattle and London, 1967. P.233-251; Miller D.H. The Alaska Treaty. Kingston, 1981 и др.
[2] Болховитинов Н.Н. Как продали Аляску//Международная жизнь. 1988. N 7. C.120-131; он же. Русско-американские отношения и продажа Аляски. 1834-1867. М., 1990; он же. Продажа Аляски//История Русской Америки 1732-1867. (далее - ИРА) Том.III. Русская Америка: от зенита к закату 1825-1867. М., 1999. C.425-487 и т.д.
[3] Агранат Г.А. Судьбы Русской Америки//США: экономика, политика, идеология (далее - США ЭПИ). 1997. N 11. C.52-63; Болховитинов Н.Н. Еще раз о продаже Аляски//США ЭПИ. 1998. N 10. C.94-103.
[4] Доклад Комитета об устройстве русских американских колоний. СПб., 1963. Ч.1. С.157-158, 171, 382.
[5] Алексеев А.И. Судьба Русской Америки. Магадан, 1975. С.290; Ляпунова Р.Г. О Русской Америке//Русская Америка: По личным впечатлениям миссионеров, землепроходцев, моряков, исследователей и других очевидцев. М., 1994. С.23.
[6] Болховитинов Н.Н. Еще раз о продаже Аляски. С.96.
[7] Гибсон Дж.Р. Проблема снабжения продовольствием Русской Америки//ИРА. Т.III. C.304-305; Gibson J.R. Old Russia in the New World: Adversaries and Adversities in Russian America//European Settlement and Development in North America: Essays on Geographical Change in Honour and Memory of Andrew Hill Clark (еd. by J.R.Gibson). Toronto, Buffalo, 1978. P.64-65.
[8] См.: Гринёв А.В., Ирошников М.П. Россия и политаризм//Вопросы истории. 1998. N 7. C.36-46.
[9] О политаризме и его истоках см.подробнее: Семенов Ю.И. О первобытном коммунизме, марксизме и сущности человека//Этнографическое обозрение (далее - ЭО). 1992. N 3. C.31-46; Экономическая этнология. М., 1993. Кн.1-3 и др. его работы.
[10] Гринёв А.В. "Колониальный политаризм" в Новом Свете//ЭО. 1996. N 4. С.62-63; он же. Русская Америка и СССР: удивительные параллели//Клио. 1999. N 1. C.119-127.
[11] Нарочницкий А.Л. Экспансия США на Дальнем Востоке в 50-70-х годах XIX в.//ИЗ. 1953. Т.44. С.154; Белов М.И. Указ.соч. С.297; Алексеев А.И. Указ.соч. С.202; Golder F.A. Mining in Alaska//AAIH. P.156 и др.
[12] Дорошин П.П. Несколько подробностей о распространении золота в русских Северо-Американских владениях//Горный журнал. 1866. N 1. С.279-280. Кстати, его исследования опровергают утверждения С.Б.Окуня о том, что РАК якобы противилась производству геологических изысканий в колониях (Окунь С.Б. Российско-Американская компания. М., Л., 1939. С.230-231).
[13] National Archives and Record Service (NARS). Wash.(D.C.). RG 261. RRAC. R.21. Р.13-14.
[14] Тихменев П.А. Историческое обозрение образования Российско- Американской компании и действий ея до настоящаго времени. СПб., 1863. Ч.2. С.322.
[15] Приложение к докладу Комитета об устройстве русских американских колоний. СПб., 1863. Ч.2. С.283.
[16] История внешней политики России (конец XV в. - 1917 г.). Вторая половина XIX века. М., 1997. С.152.
[19] Окунь С.Б. Российско-Американская компания. С.231; также: Батуева Т.М. Указ.соч. С.126; Ляпунова Р.Г. Указ.соч. С.24 и др.
[20] См.: Гринёв А.В. Россия, Великобритания и США на Тихоокеанском Севере в середине XIX в.: соперничество и сотрудничество//ИРА. Т.III. С.186-187.
[21] Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф.Гл.Архив 1-9, 1862-1863 гг. Оп.8. Д.9. Л.4-4об., 14-15об.; NARS. RRAC. R.64. P.79-80, 88-91.
[22] АВПРИ. Ф.Гл.архив I-9, 1862-1863 гг. Оп.8. Д.9. Л.4.
[23] Там же. Л.4об.
[24] Там же. Л.38-40.
[25] См. Гринёв А.В. Россия, Великобритания... С.187-188; Jackson C.I. The Stikine Territory Lease and Its Relevance the Alaska Purchase//Pacific History Review. 1967. Vol.3. N 3. P.171-173.
[26] Окунь С.Б. К истории продажи... C.221-222; Нарочницкий А.Л. Указ.соч. С.143; Алексеев А.И. Указ.соч. С.301 и др.
[27] Окунь С.Б. К истории продажи... С.223-224; Barratt G. Russian Shadows on the British Northwest Coast of North America, 1810-1890. Vancouver, 1983. P.65.
[28] Приложения к докладу Комитета... С.478.
[29] Окунь С.Б. К истории продажи... С.225.
[30] Белов М.И. Указ.соч. С.298; Агранат Г.А. Об освоении русскими Аляски//Летопись Севера (далее - ЛС). М., 1971. Т.V. C.188.
[31] См.: ИРА. - Т.III. - C.412.
[32] Gibson J.R. The Rush to the Sun: An Essay on Russian Eastward Expansion//Siberica. 1990. Vol.1. N 1. P.77; Sipes E. Traders and Soldiers in Russian America//History Today. 1998. Vol.48. P.43.
[33] Приложения к докладу Комитета... С.67, 529.
[34] Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения... С.130; История внешней политики... С.145.
[35] Гринёв А.В. (рец.) Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения и продажа Аляски. 1834-1867. М., 1990.//История СССР. 1991. N 3. C.208.
[36] Федорова С.Г. Русское население Аляски и Калифорнии. Конец XVIII - 1867 г. М., 1971. С.136-147.
[37] Агранат Г.А. Зарубежный Север: Очерки природы, истории, населения и экономики районов. М., 1957. С.31; Мавродин В.В., Окунь С.Б. Ценный вклад в историческую науку//ЛС. 1964. Т.IV. C.200; Белов М.И. Указ.соч. С.293-294; Алексеев А.И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки. М., 1982. С.128; Sarafian W. Alaska's First Settlers//Alaska Journal. 1977. Vol.7. N 3. P.174 и др.
[38] Архив Русского географического общества. Разр.99. Оп.1. Д.101. Л.38об.-39.
[44] Mazour A.G. The Prelude to Russia's Depature from America// AAIH. P.163-164.
[45] Российский гос. исторический архив (РГИА). Ф.15. Оп.1. Д.15. Л.2-5об.; Отчет Российско-Американской компании Главного правления за 1861 г. (далее - ОРАКГП). СПб., 1862. С.3-7; Окунь С.Б. Российско-Американская компания. С.211-215.
[46] Доклад Комитета... С.387, 396; Гринёв А.В. Расцвет Русской Америки в 1840-х гг.//ИРА. Т.III. C.77-78.
[50] РГИА. Ф.15. Оп.1. Д.16. Л.55-55об., 61-62об.; Окунь С.Б. Российско-Американская компания. С.236-237; Galbraith J.S. The Hudson's Bay Company as an Imperial Factor, 1821-1869. Los Angeles, 1957. P.170-173.
[51] NARS. RG 261. RRAC. R.25. Р.90-91.
[52] Ibid. Р.83, 91-93.
[53] Вавилов М.И. Последние дни в Русской Америке, 1867-1868 гг.// Русская Старина. 1886. Т.LI(51). C.606-608.
[55] ОРАКГП за 1867, 1868 и 1869 годы. СПб., 1871. С.1-2.
[56] См.: Федорова С.Г. Русское наследие в судьбах коренного населения Аляски//Традиционные культуры Северной Сибири и Северной Америки. М., 1981. С.246-249; Saul N.E. Concord and Conflict: The United States and Russia, 1867-1914. Lawrence, 1996. P.8-9, 13.
[63] См.: Окунь С.Б. К истории продажи... С.234; Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения... С.200, 211. По мнению американского профессора Н.Е. Сола, именно благодаря организованной Стеклем неэффективной системе расплаты за уступаемые колонии и спекуляциях на имуществе РАК целый ряд лиц в Вашингтоне, Нью-Йорке и Ситке (американское название Ново-Архангельска) смог извлечь непосредственные денежные прибыли (Saul N.E. Op.cit. P.13).
[65] Макарова Р.В. К истории ликвидации Российско-Американской компании//Проблемы истории и этнографии Америки. М., 1979. С.271-272. Несколько иные цифры приводит Н.Н.Болховитинов: чистый убыток РАК в результате продажи колоний составил 1 092 352 руб. 71 коп.сер. (ИРА. Т.III. C.475); о состоянии финансов компании см. также: Алексеев А.И. Судьба Русской Америки. С.309.
[66] Окунь С.Б. К истории продажи... С.222-223.
[67] Окунь С.Б. Российско-Американская компания. С.211; Макарова Р.Г. К истории ликвидации... С.265; История внешней политики... С.145 и др. С.Г.Федорова связывала уменьшение добычи пушнины с сокращением количества рабочих рук в колониях (Федорова С.Г. Русское население... С.172).
[70] Похлебкин В.В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах и фактах. IX-XX вв.: Вып.2. Войны и мирные договоры. Книга I: Европа и Америка. Справочник. М., 1995. С.771.
[78] Окунь С.Б. К истории продажи... С.221; Нарочницкий А.Л. Указ. соч. С.143; Белов М.И. Указ.соч. С.295, 299; Алексеев А.И. Освоение русскими людьми... С.126, 130; Ляпунова Р.Г. Указ.соч. С.23; История внешней политики России... С.152 и др.
[87] Там же. С.269-270; см.также: История внешней политики России... С.152.
[88] Окунь С.Б. К истории продажи... С.221, 227-228, 233; он же. Российско-Американская компания. С.241-242, 247-248; также: Алексеев А.И. Судьба Русской Америки. С.311; Батуева Т.М. Указ.соч. С.126 и др.
[89] Tompkins S.R. Alaska: Promyshlennik and Sourdough. Norman, 1945. P.84.
[90] См.: Агранат Г.А. Судьбы Русской Америки. С.56.
[91] Там же. С.53, 60.
[92] Алексеев А.И. Судьба Русской Америки. С.292, 311-312.
[93] Там же. С.302.
[94] Болховитинов Н.Н. Русско-американские отношения... С.202, 316- 317; он же. Россия открывает Америку. 1732-1799. М., 1991. С.227- 228; он же. Продажа Аляски//ИРА. Т.III. C.442.
[95] См.: Доклад Комитета... Ч.1. С.174-175; также: Государственный совет. Департамент экономии. Материалы. СПб., 1865. Т.24. С.9.
[96] На эту проблему в свое время обратил внимание профессор Р.А.Пирс (Pierce R.A. The Russian Period of Alaskan History//Alaska Review. 1967-1968. Vol. III. N 1. P.72).
[97] Miller D.H. Op.cit. P.14; Pierce R.A. Russian America: A Biographical Dictionary. Kingston, 1990. P.488-489.