Шёпотом или вполголоса взывают к небу голоса из разных домов и квартир, утром или вечером, в шумном городе и глухой деревеньке.
- Господи, помяни сына Александра...
* * *
Сегодня всё было за то, чтобы он опоздал. Будильник зазвонил не с первого раза... Или он сам услышал только повтор? Уже не важно, главное - поднялся на пять минут позже. Рубашка, приготовленная с вечера, оказывается упала и пришлось её переглаживать, тоже время ушло. Из-за глажки пришлось возвращаться обратно в квартиру, уже уложив багаж в такси, потому, что показалось, будто не выключил утюг. Не зря, утюг действительно стоял включенным в розетку. Из-за тех или этих нескольких минут задержки его такси попало в глухую пробку. Поток машин сначала двигался, а буквально метров за сто от них произошла авария и движение встало. Отправься они чуть раньше, та авария была бы позади. Схватить чемодан и бежать на метро - тоже не вариант. До ближайшей станции пёхом да с поклажей не добраться. Короче он опоздал на самолёт. Пяти минут не хватило. Матерясь сквозь зубы, он купил билет на следующий рейс и принялся ожидать посадки. Было жаль потраченных нервов и потерянных денег, которые сейчас пустым креслом улетали вместо него. Если бы не будильник, рубашка и не выключенный утюг.
Его самолёт, хорошо различимый за стеклом зала ожидания, разбежавшись по взлётной полосе, оторвался от земли и стал набирать высоту. Неожиданно один из его двигателей вспыхнул. Лайнер клюнул носом и раненой птицей рухнул на землю. Зал охнул. Сзади истерично завизжала какая-то дамочка. Он даже рефлекторно не обернулся на крик. В голове застучало: "Как? Почему?" Ноги опоздавшего пассажира вдруг ослабли. А ведь он мог быть сейчас в том самолёте, если бы не будильник, рубашка и не выключенный утюг.
* * *
- ... помяни сестру Веру...
* * *
"Замуж тебе пора". Спасибо, мамочка, за "добрые" слова, да ещё с самого утра. На весь день теперь заряд "бодрости". Видит бог не виновата она, что не везёт ей с женихами, родители, не подумав назвали её именем двоюродных прабабки и тётки. А те ни одна, ни вторая замужем ни разу не были. Вот и не верь после этого в приметы, что существуют определённые имена в каждой семье замуж-не-выходильные. Не так? Пока она повторяет судьбу двоюродной прабабки и тётки. Вон, одноклассницы поголовно сходили замуж, парочка успела развестись, а у неё четырнадцатая страница паспорта до сих пор девственно чиста. Синих чулок она никогда не носила, парней не шарахалась, по попадались ей всё какие-то не те. Вспомнив, пожалеть не о ком. Подружка вчера познакомила с очередным и опять "пролёт". Дебил, хоть и ухватистый. За таким будешь как за каменной стеной, а вот поговорить с ним не о чем. К тому же через слово у него "Б" "Х", "Б" и "Х", напрягает. Видимо, не судьба пока обзавестись избранником. А выбирать по типу "и на безрыбье..." сердце не лежало. Она себя не на полке уценённых товаров нашла. Всё-таки и институт окончила, и все при ней, не косая, не рябая, за словом в карман не лезет. А, может, в этом проблема? Молчи громче и будешь счастлива дольше. Ну, откуда в нашем Задрипинске счастье? Что оно здесь забыло?
Ей показалось, что светофор мигнул и она шагнула с тротуара на "зебру" пешеходного перехода.
- Стоять! - рявкнули позади.
Она замерла: "Это кому?" и в этот момент её рывком отдёрнули назад. Мимо пролетела чёрная иномарка. Ещё мгновение и машина точно переломала бы её. А на ней сегодня новое платье и оно бы перемазалось в крови, да пыли, а возможно и порвалось. Ведь только раз надела! Водитель иномарки возмущённо просигналил, костеря трёхступенчатым раззяв на дорогах.
В этот момент зажёгся "зелёный". Машины замерли, а пешеходы зашагали по "зебре", оглядываясь на неё, чудом уцелевшую. А она продолжала стоять, стиснутая за плечи крепкими руками. Не сказать, что это неприятно. Оказаться в мужских руках, одиноким как она, - вообще за счастье, особенно под взглядами целой улицы. Это твой звёздный час, даже если при этом о тебе думают, как о недотёпе, чудом не попавшей под колёса.
Она задергалась, пытаясь обернуться. Надо же посмотреть, кто схватил её. И тут руки разжались. Она тут же развернулась лицом к своему спасителю. Слава богу это не пред пенсионер с залысиной во всё темя, не прыщавый школяр - вполне нормальный парень, на голову выше её (то, что надо), жаль, что не красавец типа Козловского, но и не урод-задрот.
- Задумалась о чём? Иль на Каренину решила потренироваться? - попытался улыбнуться он.
Про Каренину это он зря. Только не читавший Толстого клеит на Анну Аркадьевну ярлык взбалмошной женщины. Ну, или неотёсанный чурбан. Сдержаться она не смогла, фыркнув в ответ:
- Конечно, конечно, любовь зла, полюбишь и козла. Только много чести такому бросаться из-за него под всякие транспортные средства.
- А если не из-за козла, то допустимо?
- Того единственного, ради которого не грех пойти на безумный поступок, пока ещё не встретила. Увы.
- Поправимый вариант. Или я в кандидаты уже не гожусь? - молодой человек нисколько не терялся, словно каждый день кого-нибудь выручал из беды.
- О тебе вообще волки не воют, - плотоядно улыбнулась спасённая, - Ты мил-друг попал.
- Как? - раскрыл глаза он.
Бинго! Она давно хотела сказать эту фразу:
- Потрогал - женись!
Оба расхохотались.
* * *
- ...Господи, помяни сына Александра! - старушка перекрестилась и закрыла молитвослов.
Она перевела взгляд на фотографию, стоящую на тумбочке прямо за библией. На ней был запечатлён коротко остриженный блондин лет тридцати.
Группа разведчиков не больше десятка бойцов вышла из "зелёнки" к небольшой деревушке, что прилепилась к склону горы.
- Через посёлок идти - не вариант, - сказал тот, кто постарше, - Там собаки и неизвестно кто прячется по дворам. Время затратим и себя обнаружим. Обойдём расщелиной.
Командиру лучше знать. У него это не первый поход по чужой территории. Ему верили, он старше, опытней, не первый год на войне, к тому же имел негласное преимущество перед другими командирами - его группа всегда возвращалась с задания, тогда как другие разведгруппы, либо вообще не возвращались, либо, попадая в переплёт, несли потери. Его же подразделение было словно заговорённое. Завистники поговаривали, что тут не обходилось без бесовщины. Его бойцам без разницы, какому богу молится их командир, лишь бы уцелеть на этой войне.
Разведчики по одному стали спускаться по расщелине. Первым шёл белобрысый Сашка, контрактник из-под Тулы. Обычно его пускали первым. Санёк имел звериное чутьё на всякие неприятности будь то минная растяжка, засада или ещё какая гадость. Однажды, ведя группу, он намертво застыл без всяких объяснений. И хотя на хвосте у разведчиков висела погоня он ни с места. Прошла минута, другая и третья, а он всё стоял, напряженно вслушиваясь и вглядываясь вперёд, нулём на матюки, которыми его шёпотом поливали сослуживцы. Но когда тропу, по которой они собирались пройти накрыл миномётный залп, все были готовы расцеловать своего проводника.
Поднятая вверх Сашкина рука, остановка, указание на растяжку. Бойцы по одному переступают через натянутую проволоку. Опять поднятая вверх рука, остановка и отметка растяжки. Это хороший знак. Если расщелину заминировали, значит других чудес не предвидится. Ан нет, бородатый человек, лежащий на правом склоне со снайперской винтовкой как раз был той самой неприятной неожиданностью. Час назад ему позвонили и велели занять позицию. Его бог голосом своего ставленника на земле приказал уничтожить чужаков, что пройдут здесь. Бог велик, знает, что делать. Год назад он прислал в деревню своего человека - проповедника, а с ним инструктора по стрельбе. Местные все охотятся, с оружием на "ты", и тем не менее пришлый позанимался с сельчанами. Из всех он выбрал его и соседа Мехмета, которых тренировал отдельно. Инструктор определил им позиции для стрельбы в этой самой расщелине, оставил винтовки. Мехмета нет. Полгода как ушёл с одним из отрядов и, скорее всего, погиб. Точно никто не знает, жена траура не носит, но уже два месяца как ей не приходят деньги от мужа. Это нехороший знак. Воюют, конечно за идею и за веру, но ещё за это неплохо платят, куда лучше, чем за труд на земле. Раз Мехмета нет, то воевать придётся ему одному. Это его долг, а ещё самый быстрый и верный путь попасть в Рай. Так говорил тот святой человек, что приходил в их деревню, а ему можно верить, он совершал хадж и священные книги читал. Не каждому они открываются. У бородатого стрелка дома есть одна такая, но сколько он не пытался читать её, не пошло́. Значит, чтение не для него. Это не беда, всегда найдутся те, кто объяснят смысл священных текстов.
Стрелок сделал поправку на ветер, сегодня дующий с севера, тщательно выцелил первую мишень, белёсого солдатика в камуфляже. Все нормальные люди, читающие молитвы, либо бреют голову, либо прикрывают волосы. А этот даже бандану не надел, как его соплеменники. "Светлые - вообще не люди, - повторял наставник, - Светлые волосы - знак неверных". Лица того белёсого в мелких деталях даже через оптический прицел не рассмотреть. И пусть, враг есть враг и нечего его разглядывать. Бородатый снайпер затаил дыхание, но тут в глаза ему ударили солнечные лучи, пробившееся сквозь тучи. Неожиданно. Весь день было пасмурно и на какой-то миг выглянуло солнце, во всей красе, как после дождя. Палец стрелка самопроизвольно дернулся, грохнул выстрел, саданув отдачей в плечо, которое неделю как болело, и он невольно дёрнул им. Пуля, естественно, не достигла цели. Тот белёсый успел скрыться за скалой, когда свинец выбил крошку в ней в том месте, где он только что был. Местный снайпер помянул шайтана, что скорее всего было неприятно его богу и потому, когда он приготовился убить следующего разведчика, ему самому прилетело, пробив прицел, глаз и не очень-то умные мозги. Снайпер разведгруппы, что шёл пятым, хорошо владел специальностью. Он заметил отблеск оптики на склоне справа, моментально среагировал выстрелив автоматически, как много раз на тренировках. Повтора ему не потребовалось. Чужой снайпер больше не стрелял, а бойцы, отправленные по его душу, принесли трофей - его винтовку. Больше никаких неприятностей на пути следования группы не произошло.
Уже в расположении части, после доклада и бани, сидя за столом, снайпер позавидовал белобрысому товарищу:
- Ну, ты, Санёк, везунок. На прицеле поторчал и жив остался. Чудо, что тебя не завалили. Это ж надо такому - весь день пасмурно и солнце выходит именно в тот момент, когда ты был на мушке. У того стрелка позиция стопроцентная. Если бы не выглянувшее солнце, не один ты, многие бы сейчас не сидели за этим столом.
- Если б не ты, то точно. С одного выстрела чужого снайпера уложил. Профи, - похвалили его.
- Я - это само собой, за меня ещё выпьем, но не могу не восхититься Сашкиному везенью. Такое стечение...
- Почему?
Не все в разведроте учились в техникуме как снайпер, многие подбирались по принципу "сила есть - ума не надо". А значит даже самая простая мысль порой требовала дополнительного толкования.
- Да потому, что подобное необъяснимо, - попытался разъяснит снайпер, - Потому так стопроцентно везти не может.
- Чего ж не может? - возразил ему уже радист, - Есть покруче дела. Забыл, как Шурик на минное поле забежал?
- Точно, - поддержали его, - зайцем метров на тридцать вперед, а затем назад. Потом ещё сами удивлялись, сколько на той поляне мин понатыкано. Чех, что за ним тогда ломанулся и пяти шагов не сделал, как своими кишками округу обговнял, наступив на одну из них.
- Ну-у..., - улыбался Сашок, - вспомнили тоже. Я тогда чуть не обделался. Магазин пустой, гранат нет, а этот чёрт вдвое здоровее меня.
- А когда в госпиталь к сестричкам бегали? - со смехом вспомнил ещё кто-то, - Ты тогда нажрался и не смог пойти, а мы потом от триппера лечились. Мало того, что Люська уколы делала, зверюга в халате, так ещё неделю бухать нельзя было. Одним словом - везунок.
- Может ему в лотерею сыграть, - предложил один из бойцов, - Скинемся все, а он пусть билеты купит или цифры на них по зачеркивает. Выигрыши на всех поделим.
- Не путайте божий дар и яичницу, - сказал подошедший к ним командир.
Похоже он слышал окончание их разговора. Приняв, поднесённый ему стакан, он продолжил:
- Выживать на войне это одно дело, богатеть - другое. Природа этих везений разная.
- Это как, командир?
За столом - не в строю, спрашивали без оглядок.
- А вот так. Бабка моя, хоть и имела иконы с лампадами, и молилась стоя на коленях, а всё же верила в реинкарнацию.
- Во что? - удивился Митюха, Кемеровский пацан, простой как мешок картошки.
- В переселение душ, дерёвня, - хлопнули ему по темечку.
- Ну, да, - подтвердил командир, - И я верю ей. Не потому, что она моя бабка и лечить к тому же умела, а потому, что с такой верой жить и умирать не страшно. Она как-то утешала мою тётку, убивавшуюся по умершему мужу, а я, малец, подслушал. Бабка на полном серьёзе сказала, что смерть - это ещё не конец. Якобы, душа её мужа найдёт себе другое тело и будет жить дальше. Только в новом теле она уже не помнит о прежней жизни. Сансара - круговорот. Помните Басту?
Все закивали, Басту уважали, слушали. Командир продолжил:
- Круговорот завершается и душа попадает в Царство Небесное, где Рай и Гармония если достойно прожила свой цикл в теле. Если нет, то получает очередную попытку в новом теле, с новыми вводными данными.
- Эта тема мне больше по душе, чем теория Дарвина с кончиной неудачника, трупным разложением и кормом для червей, - опять выпендрился своим образованием снайпер.
- А при чём здесь везение? - прервали их, - Базар изначально был за него. Почему Сашке так везёт?
- И я за него, - улыбнулся командир, - Наливай!
Набулькали каждому, выпили за удачу, закусили и командир продолжил:
- В отношении везения, в смысле оберега от всяческих неприятностей бабуля говорила, что чем чаще мы поминает умерших, тем удачливее живётся их душам в новой жизни. Того, кого забыли, выкручивается по жизни сам, а кого поминают в молитвах, тому нереально везёт в его новой жизни. Он не наступит на мину или на змею, не сядет в Газельку, которую протаранит самосвал, не женится на стерве и ему не навесят алиментов за чужих детей. Пока за его душу кто-то продолжает молится ангелы хранят его, - при этом командир дружески хлопнул Санька по спине, - Думаете не знаю, о чём шепчутся в штабе за моей спиной? И если я ещё жив, значит моя мать из прошлой жизни или жена тоже всё ещё молятся за меня. Как и родные за Сашку. Поклон им за усердие, любовь и веру!
День угасал, чтобы уступить место новому, который с восходом солнца начнётся очередными молитвами: