Annotation

     Annotation

     Приключения Глеба продолжаются. Он понял, что знал не все. Настало время задать правильные вопросы.

     Для того, чтобы озвучить их, понадобится немного: плазмаган, микроволновой модификатор материи и "черная дыра", компактно уложенная в мобильную упаковку. Ну и, конечно же, Айга, которая одна во много раз опаснее любой из этих пушек.

     ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1. "Дикая Бетси"

     Глава 2. Тонкая пыль

     Глава 3. Настоящий дур-рак

     Глава 4. Игра на слабости

     Глава 5. Потом и кровью

     Глава 6. Закаты и рассветы

     Глава 7. Шевели ногами!

     Глава 8. Отсветы пламени

     Глава 9. Светлые росчерки

     Интерлюдия I

      Краденые звёзды 2. Разрушители ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Глава 1. "Дикая Бетси"

     С позднего вечера и до раннего утра Глеб с Айгой увлеченно взрывали грибы.

     Они нарочно выбирали самые зрелые и набухшие, тут ошибиться было невозможно: трещиноватые шляпки плодовых тел поднимались над недоростками подобно широким зонтам высотой не ниже двухэтажного дома. Днем их красноватый оттенок разбавлял пейзаж красками, но ночь уравняла всех в правах: в седловинах гор и на каменистой равнине виднелись только темные силуэты.

     Айга хотела взять с собой один плазмаган, но Глеб уговорил ее захватить и обычную кинетическую винтовку. Для бесшумной стрельбы.

     Если случится открытый бой, вопросов нет, она сможет пустить в ход тяжелую артиллерию, но до того момента следовало оставаться незамеченными — на этом строился весь план.

     Глеб выглянул из-за камня, выискивая очередную цель. Скомандовал:

     — Этот.

     Фильтр-маска приглушила голос, но Айга поняла верно. Уши Глеба уловили звук сработавшего затвора. Секунда, и покосившаяся шляпка годовалого гриба на опасно накренившемся валуне в километре от них вспыхнула миллионами блесток, рассыпаясь в труху.

     Парень повел головой:

     — Теперь — тот, чуть выше.

     Снова щелчок за спиной, и через мгновение мини-фейерверк над обрывом.

     — Там, тут, и весь верхний ряд в ущельи у расколотой скалы, — сказал Глеб, на всякий случай отметив на интерактивной карте нужные точки. Прибор ночного видения, позаимствованный у бывших хозяев корвета, обладал зачатками искусственного интеллекта и легко управлялся одной силой мысли.

     Затвор винтовки заработал шустрее, пули смертельным роем просвистели над головой. И утонули в целях без промаха. Надо отдать должное Айге, стреляла она отменно. Гораздо лучше, чем кашеварила. Из-за последнего однажды даже случился конфликт, но Туунк пресек его уже в зародыше, взяв эту обязанность на себя.

     — А дальше? — спросила девушка, когда была уничтожена последняя цель.

     — Пожалуй, хватит с них. И так убытка на миллионы.

     — Если тебя поймают, пощады не жди. Заживо утрамбуют в песок. Машиной.

     — Чтобы этого не случилось, у меня есть ты с «Дикой Бетси», — кивнул парень на плазмаган рядом с Айгой, — и твоя непревзойденная меткость.

     — Подлиза! — обвинила его девчонка. Затем пробурчала обиженно: — Но сам же говорил, мол, нет доверия, и тэ дэ и тэ пэ. А еще называл лживой...

     — Не успел тогда, — прервал ее Глеб. — Ты вовремя меня остановила, но... Вернемся к нашим баранам?

     — Давай, — легко согласилась Айга. — А то, если честно, я уже затекла: почти всю ночь без движения.

     Встав во весь рост, она бережно подняла «Бетси», поправила рюкзак, стряхнула с одежды грибные споры. Удобнее перехватив винтовку, произнесла:.

     — Почему ты не хочешь, чтобы я поговорила с ними? — послала она Глебу обиженный взгляд. Фильтрующая маска скрывала половину ее лица, и лишь по глазам и тональности брошенных фраз можно было судить о настроении девушки. — Знаешь же, что у меня получилось бы быстрее и лучше.

     — Ага, как с Туунком? Ты слишком часто пускаешь в ход оружие: по поводу и без. Плюсом — кровь эфесов в твоих венах. Не думаю, что переговорщики обрадуются встрече с потомком тех, кто лишил их дома, — честно ответил Глеб. — Твое присутствие создаст ненужную напряженность.

     — Но клайги понимают только силу! Все разговоры лишь пустой звук для них. Ты подвергаешь себя неоправданному риску. Хоть понимаешь это? Видел же уже пример. На корвете.

     — Ничего я там не видел, — возразил Глеб. — Мы первые тогда напали, а верить твоим словам...

     — Как хочешь, мое дело — предложить, — надулась девушка и дернула головой. Она демонстративно посмотрела на восток, где из-за пиков гор поднималось тусклое зеленоватое солнце. Но все же добавила: — Время еще есть, подумай как следует.

     — Все уже решено, — отрезал Глеб. — Займи свое место.

     — Бе-бе-бе, — передразнила девчонка.

     Она кинула винтовку к «Бетси», за плечо, и стала сноровисто подниматься по осклизлым камням крутого склона. Местная флора на южной стороне холма чувствовала себя вольготно: разрослась так, что светлый базальт приобрел буроватый оттенок. Грибница расселилась даже на гладких, отполированных ветром и песком поверхностях, где не за что зацепиться. Шагу нельзя было ступить, чтобы не раздавить молодую поросль.

     Светало.

     Глеб снял тепловизор с головы, прикрепил его к поясу рядом с кобурой пистолета. Поправил маску на подбородке так, чтоб не давила на скулы. Затем обогнул нагромождение валунов, за которыми они с Айгой недавно прятались, и зашагал по узкой тропке вниз. Дорожка казалась ухоженной, кое-где попадались даже аккуратно уложенные ступени. Тем лучше: следов не останется, а значит и отследить путь, которым он спустился, не получится. Айга так и останется в тени.

     Добравшись до долины, Глеб отыскал большой плоский камень на краю выглаженной грейдером трассы. Уселся рядом и принялся ждать хозяев плантации: они должны прибыть на место с часу на час. Айга уничтожила достаточно товара, чтобы клайги приняли вандалов всерьез. Не могут они не приехать.

     Но минуты сменялись минутами, а даль так и оставалась недвижной. Лишь когда солнце вошло в зенит, на горизонте возник размытый маревом силуэт машины.

     «Кажется, едут. Одна, две... четыре внедорожника и грузовик крытый тентом, — потянулся Глеб мыслью к девушке. — Не спишь?»

     «Неа, — послала она короткий ответ. — Блюдю».

     «Как думаешь, много там народу?»

     «Для нас — хватит, — прыснула Айга. — Не подкачай. На тебя вся надежда».

     «Как будто с тех пор, как мы встретились, было когда-то по-другому», — хмыкнул Глеб.

     Кортеж стремительно приближался. За машинами в небо поднимался плотный столб рыжей пыли из пришедших в негодность спор. Глеб присмотрелся: все авто, как одно, на колесах — раритет. Но по-другому тут никак: излучение реакторов летающей техники губит насекомых опыляющих плантации олта, а вибрации коптеров привлекают вредителей, пестициды тоже портят олт. Нигде в галактике воздушная прогулка не стоит так дорого, как на Малго-12.

     Когда первый внедорожник приблизился настолько, что стало возможным рассмотреть водителя за рулем, Глеб дотянулся до пояса и включил экран — не слишком мощный, на две сотни попаданий. Вынул из кобуры пистолет с магазином на пятьдесят игловидных патронов; поднял другую руку, шепнул: «Пора».

     Через миг шляпки двух почти созревших грибов на обочинах дороги вспухли и лопнули, поочередно выбросив в воздух блескучие облака спор. Донесся нестройный визг тормозов, машины запрыгали по камням, сбавляя скорость. Замерли полубоком.

     Глеб не прятался: так и стоял, опустив руку с оружием. Он чувствовал, как нещадно потеет на рукояти его ладонь.

     Раскрылись бронированные дверцы, однако наружу никто показываться не стал. После некоторой заминки колыхнулся тент грузовика. Из кузова спрыгнула пара механоидов: тоже псы, как на корвете, но значительно меньше. Без пилотов и с двумя длинными свернутыми чехлами по гибким бокам. Они вышли вперед, смутно напомнив Глебу что-то, но что именно, он так и не сообразил. Решил обдумать позже.

     Обнюхивая землю, механоиды сделали в его направлении пару шагов. Глеб вскинул руку, нажал на спуск — еще три гриба разлетелись в пыль рядом. Опустил оружие, и тотчас же примерно с десяток плодовых тел взорвалось в отдалении на склоне холма, у каменной арки.

     «Не увлекайся!» — осадил девушку Глеб.

     «Далеко. Могли не заметить».

     «Еще поговорим на досуге...»

     Псы потеряли к Глебу интерес, зашарили по воздуху носами, задвигались. Один из них убежал в гору, на противоположный склон. Другой обошел камень, на котором стоял парень, по кругу. Сел напротив и вперился бликующими на солнце объективами глаз.

     У второго по счету внедорожника хлопнула дверца с обратной стороны. На дороге показался чужой: броня прикрывала только грудь и голову, ботинки нелепо смотрелись на его обросших завитой шерстью ногах. Эти клайги с ветвью Груул имели мало общего.

     Заметив усмешку на лице Глеба, он остановился в десятке шагов:

     — Чего ты хочешь, сумасшедший? — пролаял чужой так чисто, что если б парень закрыл глаза, то принял бы его за человека.

     — Поговорить.

     — И только? — осклабился клайг и смешно развел руки в стороны. — Ты извел товара на миллионы, а теперь хочешь просто... поговорить?! — Он разразился издевательским лающим смехом.

     — Я выбрал самый быстрый способ. По другому вы бы не приняли меня всерьез.

     — Можешь не волноваться. Успели принять, когда подсчитали ущерб, — заверил клайг. — Ты, однозначно, покойник...

     Он обернулся, пролаял что-то своим. Из машин повыскакивали еще чужие: тоже одетые не ахти как. Интеллектуального оружия ни у кого не наблюдалось. Самая умная вещь сейчас сидела у камня перед Глебом и устрашающе пялилась на него.

     — Сколько вам перепадает с продажи товара? — спросил парень, свободной рукой попытавшись объять грибную плантацию. — Всегда казалось, что собиратели олта живут получше и купаются в роскоши... Но вы похожи на стаю бесхозных дворняг!

     — Ты где ушиб голову, парень?! — обозлился клайг и попытался поднять разрядник.

     Еще два гриба у дороги взлетели на воздух. Чужой снова пролаял своим: затрещали ружейные предохранители и две трети своры рассыпалось по ближайшим холмам.

     Качая головой, клайг вернулся к машине. Достал из салона термос, свинтил крышку и вылакал оттуда немного. Поставил на капот.

     — Как много вас? Десять? Двадцать?

     — Не все ли равно?

     — Я должен подсчитать, какое количество мешков приготовить под удобрения, на которое вы пойдете! — сказал клайг.

     Следующая пуля Айги прошила термос насквозь: он покачнулся, но не упал с машины.

     — Грм... — задумчиво рыкнул чужой, совместив входное и выходное отверстие взглядом. Посмотрев на холм, откуда Глеб спустился утром, он прорычал нечленораздельное. В том направлении среди грибов замелькали боевики, прошмыгнул над каменной террасой механоид.

     — Если убьешь нас, не узнаешь ради чего мы все это затеяли, — произнес парень. — Ведь ты же не думаешь, что кто-то заявится в дыру, подобную Малго, без реальных на то причин?

     — А чего тут размышлять, — устало отмахнулся чужой. — На свете хватает отморозков...

     Вдали послышались рубленные команды, вершину холма стробоскопом озарили вспышки. Мелькнул распластавшийся в воздухе мех: высекая искры, чиркнули о камень стальные когти. Упали несколько созревших грибов, в движении рассыпаясь в труху.

     Клайг отправил еще несколько людей на подмогу товарищам. С ним осталось двое, и карауливший Глеба механоид. Но пополнение не сумело пройти даже четверть пути. Боевики скопом посыпались на камни, когда слово взяла «Дикая Бетси».

     Светящиеся сгустки плазмы рваной очередью прошили воздух и подожгли грибной лес. В небо потянулись столбы черного жирного дыма.

     Чужой спрятался за машину. Заверещал:

     — Вы чо беспр-редельничаете, твар-ри?! — от волнения у клайга прорезался тщательно скрываемый акцент. — Остановитесь, выр-родки!

     Механоид рядом с Глебом взрыл камни когтями, изготовился к прыжку. Одновременно парень почувствовал, как холодеет между лопаток. Комбинезон пропитался потом и прилип к спине.

     — Нас много и мы сожгем тут все, если не прекратите стрельбу, — вклинился Глеб между разрывами плазмы. — Что будешь делать с убытком, клайг?

     — Не твое дело, сопляк!

     Прозвучали выстрелы от машины: в силовой экран ударило и распалось на атомы несколько пуль.

     Когда замолчала «Бетси», на холме случилась заминка. Клайги подняли головы и осторожно двинули в точку откуда до этого летела раскаленная плазма. Там как-то неуверенно крутился на месте механический пес. Он на миг исчез за высоким камнем, раздался металлический скрежет. Затем, лягаясь и постоянно изгибаясь, будто пытался от чего-то избавиться, мех взобрался на вершину булыжника. Толкнувшись всеми четырьмя лапами, он прыгнул с обрыва вниз. Чехлы по бокам звероподобной машины дрогнули и развернулись в широкие веерообразные крылья. Взмахнув ими так, что тонкие пластины застонали в потоках воздуха от напряжения, мех пронесся низко над крышами автомобилей. Заставил Глеба и клайгов невольно присесть.

     Парень проводил механоида взглядом: внутри него заискрилась проводка, машину окутало огнем. Разрубая, кромсая крыльями мякоть плодовых тел, пес рухнул метрах в ста от дороги в грибные заросли. Беспорядочные выбросы спор сменились еще одним гигантским пожарищем.

     — Ну, ты еще за это ответишь, мр-разь! — высунулся из-за укрытия клайг.

     И отскочил от машины, когда колеса всех четырех внедорожников со стороны, где прозвучал взрыв, внезапно поймали по пуле. Глеб услышал нестройное шипение шин, авто стали крениться на бок.

     Клайг, впрочем, убитым горем не выглядел.

     — Бесполезно! — бросил он. — Дорога дальняя: у нас предусмотрена автоподкачка.

     И точно: автоматика внедорожников отработала исправно, машины стали выравниваться.

     Почуяв мысль Айги, Глеб произнес вслух:

     — На твоем месте я бы не был так в этом уверен.

     Раздались хлопки, за мгновение переросшие в канонаду: колеса одно за другим стало рвать в клочья. Клайгов забросало резиновыми ошметками, а одного из подручных главаря унесло в заросли молодняка сорванным диском. Пара машин стояла на косогоре: они накренились и неуклюже завалились на бок, а потом и на крышу.

     Чужой пролаял что-то механоиду, указал лапой в сторону леса, где по его предположению прятался враг. Пес прыгнул к Глебу — внутри парня все сжалось в этот момент — и толкнулся от камня. Расправил крылья. В несколько скупых взмахов поднялся ввысь, оказался над верхушками самых высоких грибов.

     Только для того, чтобы поймать в железную морду презрительный плевок «Бетси». Шипящий сгусток плазмы прилетел из чащи с ближайшего холма. Оплавленный кусок металла, в который превратился механоид, с гудением обрушился вниз; упал на тент грузового автомобиля. Пламя заплясало на растянутой ткани, машину за секунды объяло огнем. Затем взорвался реактор: мимо Глеба пролетели металлические осколки.

     Приподняв одну бровь, парень переступил с ноги на ногу: пришлось как следует напрячься, чтобы не потерять самообладание. «Н-да, — подумал парень. — Если девчонка такое здесь сотворила, то чего же она на корвете ждала? Да она бы одна там всех по стенке размазала... Зачем был нужен я?»

     «Я бы ответила, но... видишь ли, несколько занята», — протрещала Айга.

     «Все равно же соврешь. Ты прирожденная лгунья».

     «Рада услышать от тебя комплимент. Ты скуп на них обычно».

     «Ненормальная», — вздохнул Глеб.

     Вдали ударили молнии, взвыл лютым голосом боевик. Глеб прокричал, что было силы:

     — Отзови своих людей, клайг! Пока мои не разнесли тут все по камешку.

     — Мы сотрем вас в пор-рошок и пустим на восстановление урожая, который ты уничтожил.

     — Демонстрации силы разве не достаточно?..

     — Оставь эту чер-ртову тр-радицию для пустоголовых Груул! — выкрикнул клайг, прячась за кузовом уцелевшего внедорожника.

     Он высунулся, снова выстрелил в Глеба: пули пылью рассыпались по энергетическому щиту.

     — Как, думаешь, мы прошли сквозь орбитальные ловушки при посадке? — постоянно кричать было непривычно Глебу. Росло ощущение, что еще немного, и он перейдет на едва слышный хрип. — Оборона этой планеты не из худших в галактике, но нам удалось проникнуть сюда незамеченными. Задумайся и оцени наш потенциал, представь оснащение!.. Если с моей головы упадет хотя бы один волос, корабли, которые вы не смогли обнаружить, сожгут плантацию. Еще сто циклов вы не дождетесь здесь урожая!

     Клайг молчал. И тогда Глеб продолжил:

     — Но ты же знаешь, что почти в любой ситуации есть положительные моменты, да? — Чужой и тут не ответил. — Какую выгоду извлекут ваши конкуренты, когда олт в этом секторе резко подскочит в цене?

     Клайг задумался. И наконец, выдавил через силу:

     — Ладно. Чего ты добиваешься, человек?!

     — Прежде всего, прикажи своим псам сложить оружие.

     — А дальше?

     — Поговорим.

     — Ты слишком уверен в себе, парень, — облизнулся чужой. — В другой раз я бы...

     — Сейчас за мной сила, клайг, и я вправе требовать ответа, — не моргнув глазом, обронил Глеб.

     — Губу закатай, щенок! Так, кажется, говор-рят люди?.. Почему ты считаешь, что с тобой поделятся знанием? У всего в мир-ре есть своя цена.

     — Именно по-этому ты пришел спасать плантацию? Думаю, в эти грибы, — Глеб развел руки в стороны, — вложен весь капитал стаи. Не хотелось бы его потерять: сколько щенков помрет с голодухи...

     Клайг рыкнул и растерянно поскреб затылок когтями.

     — Твое пр-редложение, — пролаял он и вышел из укрытия.

     — Давай обсудим без стволов, — повторил парень.

     Чужой кивнул. Дал знак своим прекратить огонь и вернуться на дорогу. Через пару минут у машин собралась вся свора: каждый из клайгов был как-то пошаркан и помят, двоих тащили под лапы. К духу жареных грибов прибавился тяжелый запах паленой шерсти и плоти.

     «Айга, все хорошо?»

     «Рано остановил их. У меня были планы».

     Тем временем старший из клайгов подступился ближе:

     — Ну, р-рассказывай: благодаря кому или чему ты свалился на мою голову. Что за дело привело тебя на Малго?

     — Мне интересны координаты одной блуждающей планеты, — сказал Глеб.

     — И только?.. Да в галактике их сотни тысяч! Откуда увер-ренность, что у нас есть ответ? Ты, вообще, по адресу прибыл?! Будет смешно, если окажется, что мы ничего не знаем о ней.

     — Есть надежный источник. Имя Туунк... Бааррдолпх Беррзотт, — после некоторой заминки выдал парень. — Оно тебе о чем-нибудь говорит?

     — Щенок от запрещенного союза Грайз и Грост? — в этот момент у клайга отразилась в глазах тень какого-то чувства, но Глеб так и не разобрал что она могла бы означать. — Он ещё жив? Где вы прячете выродка? Ведь это он показал сюда дор-рогу?!

     — Слишком много вопросов, — улыбнулся Глеб. — А плата — где?

     — Кажется, мы поменялись ролями, — буркнул чужой. — Подожди. Мне нужно пр-рояснить ситуацию.

     Он отошел к внедорожнику, в котором приехал сюда. Связался по рации с кем-то и с четверть часа лаял там в пустоту. Глеб успел заскучать.

     «Я думала, будет сложнее», — сказала девчонка и парень заметил, как на одном из камней мелькнула ее полупрозрачная, похожая на мираж, тень.

     «До сих пор сомневаюсь, что мы все правильно делаем... Надо было спросить мнения Туунка».

     «Не переживай. Меньше знает — крепче спит. Не наделает глупостей».

     «Будем надеяться», — ответил Глеб и встретил вернувшегося клайга взглядом.

     — Хорошо. Мы честно расскажем все, что знаем, об интересующей вас планете, но взамен... — начал клайг.

     — Взамен мы отдадим вам выродка. Делайте с ним что хотите, — легко согласился парень и первым протянул чужому руку.

     Клайг спрятал когти и последовал примеру человека. Глеб отключил защитный экран.

     ***

      От автора: Уважаемые читатели! Если вам понравилась история, и вы хотите узнать, чем же там все закончилось, обязательно поставьте лайк. Это хороший стимул для меня писать дальше. Глава 2. Тонкая пыль

     Зализав раны, клайги наскоро переставили колеса с подбитых машин на уцелевшие. С трудом погрузились в них и, перелаиваясь на все лады, отправились в обратную дорогу.

     Механоидов не подбирали. Так и оставили оплавленные куски металла там, где их встретила горячим поцелуем «Дикая Бетси». Остов грузовика уже почти не дымился. Пожары в чаще сошли на нет, лишь кое-где от почерневших проплешин к небу тянулись вонючие струйки белесого дыма.

     На всякий случай Глеб обследовал перевернутые машины. Пора было возвращаться к кораблю и ему следовало убедиться, что все хозяева плантации покинули долину, не оставив хвоста.

     «О чем они говорили?» — спросил он у Айги, покончив с делом.

     «Обсуждали бой. У них тут развлечений по пальцам пересчитать — еще долго вспоминать будут».

     «А о Туунке обмолвились?»

     «Нет. Вожак под угрозой смерти запретил упоминать о нем подручным... Думаю, только ему известна наша речь. Остальные слышали все, но не поняли о чем вы говорили.»

     «Я видел глаза их старшего, когда произносил имя. Похоже, он принял близко к сердцу известие о возвращении бастарда в стаю».

     «Нам-то какая разница? Возьмем что нужно, и отвалим. Однако...» — Девушка замолчала, так и не договорив.

     — Однако, что? — поинтересовался Глеб, вернувшись на холм к обусловленному месту. Парню не понравился ее тон. Очень уж нарочитая незавершенность фразы походила на обвинение.

     Девчонка сидела на широком уступе в подножье скалы, которая сплошь заросла лишайниками. Сложив ноги под собой, Айга нежно поглаживала на коленях винтовку и бездумно глядела вдаль. «Бетси» лежала рядом.

     — Не слишком ли ты был добр с ними? — спросила Айга, кивнув в сторону долины.

     Парень непроизвольно глянул в указанном направлении: дорога опустела, последний из внедорожников уменьшился до едва различимой точки и исчез за дальним холмом. От том, что совсем недавно по гравийке проехала техника, напоминала лишь пыльная взвесь над грибной чащей и темные следы от протекторов в засохшей грязи.

     — Наоборот задумался, не перегнули ли мы палку, — ответил парень. Он держал руку у лба козырьком, пытаясь хоть так защитить глаза от ярко-зеленого солнца. — Мы пришли в чужой дом и принялись громить чужую мебель.

     — Уж слишком ты совестливый... Далеко ли с тобой уйдем?

     — У нас была договоренность, помнишь? — проигнорировав вопрос, продолжил Глеб. — Ты должна была только придержать чужих, если они решат оказать сопротивление.

     — Разве я сделала по-другому?

     — Да ты войну развязала!

     — Прости, но тут очень тонкая грань. Клайги не оставили выбора, — всплеснув руками, призналась девчонка. Она закинула «Бетси» за спину, равнодушно пожала плечами и добавила: — Хотя... если бы я сразу уничтожила парочку...

     — Исключено. Это замкнуло бы их на потерях. О полноценном диалоге тогда можно было бы забыть.

     — Что поделаешь, если они по-иному не понимают. И вообще... Мне кажется, что ты слишком трепетно относишься к жизням своих врагов. Когда-нибудь обожжешься на этом.

     — Возможно это и случится в будущем, — ответил парень. — Но не сейчас. Уверен, клайги нам не враги.

     — Очнись! У наркоторговцев нет друзей. Для них имеют значение только деньги и собственная выгода. Ничего больше! — повысила голос Айга. — Кроме того, я видела, как напрягся тот коротышка, когда речь зашла о щенках, — Айга разочарованно качнула головой. — Тут да, ты виноват. Коснулся личного. Даже у клайгов детеныши — это святое. Не простят.

     — Возможно. Но, по другому не получалось остановить их, — возразил Глеб. — А так — поутихли немного. Ты же слышала разговор. Они легко согласились на сделку, когда я упомянул Туунка. Скажи это раньше, и мы могли бы обойтись совсем без стрельбы. Цена за знания о блуждающей планете оказалась достаточной, она перекроет все мои слова.

     — Ты испортился, Глеб. После побега с корвета стал чересчур самонадеян.

     — Я знаю, что делаю. Не спорь.

     — И не буду. Все равно, как об стенку горох, — разозленно хмыкнула Айга. — Вернемся на корабль? Нужно еще как-то сообщить нашему шерстяному другу о том, что он скоро окажется в лапах обожаемых родственничков.

     — Кстати, об этом, — заметил Глеб, — ему пока знать о том необязательно. До вечера. А то вообразит невесть что.

     — Ты у нас старший, тебе видней...

     Коснувшись устройства на поясе, Айга поблекла, моргнула, как голографическая проекция и слилась с ландшафтом.

     — Ну, — нетерпеливо бросила она, — чего к земле прирос?

     — А, да, сейчас, — вышел из легкого оцепенения Глеб. Он все никак не мог привыкнуть к этому эффекту.

     Приблизившись к месту, где он в последний раз видел девушку, парень пошарил рукой.

     — Кхм, — произнесла пустота перед ним. — Ты специально это делаешь?.. Попробуй нежней и несколько выше.

     Нащупав, наконец, ремень, Глеб ухватился за широкую кожаную полосу на талии девушки, придвинулся ближе и в который раз с содроганием заметил, как медленно исчезает сам. Айге требовалось время, чтобы настроить маскировку.

     Затем они вышли на хорошо утоптанную тропу, развернулись к солнцу спиной и побрели вдоль каменистого склона. Дорожка была достаточно широка для двоих, но все равно идти приходилось почти в обнимку, чтобы случайно не вывалиться за пределы защитного круга. Во время боя Айга использовала камуфляж на полную катушку, и батарея подсела, радиус маскирующего поля предельно сузился до расстояния в неширокий шаг.

     Вскоре дорожка нырнула в самую гущу грибов: возникла необходимость аккуратно и синхронно огибать особенно непролазные скопления молодой поросли, чьи шляпки низко нависали над тропой. Наверняка, пространство над плантацией уже вовсю исследуют спутники-шпионы, выискивая нехарактерные движения в чаще. Глеб тихо радовался в этот момент, что остается невидим: возвращение на корабль все больше превращалось в фарс и порой напоминало странноватый туземный танец.

     Глушение звуковых волн маскирующим устройством происходило все еще эффективно. Впрочем, от гневных комментариев девушки парню закрыться не удалось:

     «Не так близко, Глеб!», «Нет, еще дальше», «Вот, теперь лучше, но руку, черт... Руку убери, я сказала!»

     «Мне их совсем обрезать, что ли? — однажды не выдержал он. — Тут особо не развернешься. Терпи. Сама чем думала, когда не берегла заряд?»

     «В отличие от тебя, только о деле, — возмутилась Айга. — Не могла же я позволить себя убить!»

     «У тебя была возможность тихо уйти и раствориться в зарослях, не вступая в бой. Рано или поздно они бы не выдержали».

     «Тебе-то конечно, видней... Руку, сказала!»

     «Все, убрал. Не кричи. Я еще не приспособился».

     «И... дистанцию соблюдай — тесно!»

     «Так — лучше?» — спросил Глеб, когда они вынырнули из-под огромной, в обхват шириной, грибной ножки. Он немного распрямил руку, отдаляясь.

     «Вполне, — с чувством ответила девушка. — Так и держись теперь. Иначе, я за себя не ручаюсь».

     На обратную дорогу к ущелью, где они встали на стоянку, ушло около часа. Могли бы быстрее, но ряд ограничений, которые наложил тающий на глазах заряд элементов питания камуфляжа, сделал свое дело. Последние метров сто пришлось преодолевать плотно обнявшись и путаясь в собственных ногах.

     — Это самая странная вылазка, на какой я когда-либо бывала, — выдохнула девушка после того, как они оказались под защитой маскирующего поля корабля и по инерции прошли еще с десяток шагов. Айга с гневом отбросила руки Глеба и отстранилась на метр. Потребовала: — Не обнимай так больше — еще привыкнешь.

     Глеб помолчал немного, разминая затекшие шею и спину, комбинезон от пота промок насквозь.

     — Ты с чего такая нервная? — спросил он и пару раз присел. Не дождавшись ответа, добавил: — Пойдем отдохнем, что ли. Еще Туунку рассказать нужно о переговорах. Но, как и договаривались — не все.

     Затем он подошел к пирамиде корабля, приложил руку к теплой шершавой поверхности и отдал команду открыть люк. Обшивка в метре от него вспучилась лепестками, показался освещенный световыми панелями вход, выдвинулись угловатые ступени.

     — Прошу, — сказал Глеб.

     Он проследовал за девушкой и закрыл за собой мембрану, содрал с лица осточертевшую маску. На борту корабля им теперь ничего не грозило, можно было совсем расслабиться.

     Да, на Малго-12 неплохо выстроенная оборона на дальних и ближних подступах к планете — орбиты там кишели спутниками слежения с дезинтеграторами корабельных систем ориентации и наведения, которые подчинялись единому центру, и полностью автономными станциями, вооруженными рельсовыми стволами и забитыми под завязку капсулами с антивеществом в магнитной ловушке — но на самой поверхности как будто воцарились времена дикой докосмической эры. Только наземный колесный транспорт и древнейшая радиоволновая связь. Это все, что было разрешено местным из достижений, населяющих галактику рас. Все, что не вредило плантациям олта.

     Глеб пока еще не очень разбирался в военных тонкостях и мало знал о том, как устроена жизнь на других мирах, но так подсказывал корабль, и ему он верил больше, чем девчонке с клайгом вместе взятым. Срастаясь с системой управления на мостике, он на какое-то время сам становился этой грозной боевой машиной: чувствовал омывающие его информационные потоки и внутренностями ощущал, как пульсирует за экранирующими переборками, расщепляя атомы на миллиарды неназванных частиц, его сердце — межпространственный реактор. Он сам, заново, рассказывал историю целой Вселенной и полностью доверял себе в тот миг.

     Но эйфория заканчивалась, когда приходило время разорвать соединение. У Глеба копилась бесконечная усталость: мозг отказывался вспоминать, усваивались лишь жалкие крохи.

     — Невозможно объять необъятное, — говорила в такие моменты Айга и с укором смотрела на него. — Слабо, узнавать все по-старинке?.. Когда-нибудь ты не выдержишь, и я не смогу тебя восстановить. Мы никогда не найдем звезд.

     — Все нормально. Я справлюсь, — отмахивался он и шел прямиком в душевую.

     Вот и сейчас Глеб стоял под тугими прохладными струями, полной грудью вдыхал влажный воздух и думал о том, как обо всем рассказать Туунку. Втроем они путешествовали уже три недели. Успели немного сдружиться и узнать друг о друге кое-какие тонкости.

     Как рассказал клайг, роль его на корабле Рраафт была довольно ничтожной: принеси-подай и, по возможности, не мешайся под ногами. Самое большее, чего он добился за восемь циклов на борту, так это должность лаборанта при сканере и медблоке. Но мечте каждого клайга — сблизиться с королевой и оставить потомство — в его случае сбыться было не суждено. Для этого нужно стать бесстрашным бойцом и полноценным членом стаи. Но если в первом случае он еще мог хоть как-то показать себя — например, когда не побоялся напасть на монстра в шгаальской броне, то во втором — все портила его родословная.

     Плод неразрешенной случки Грайз и Грост, он вынужден был остаться в родных ветвях презираем всеми. Кто-то даже всерьез настаивал на умерщвлении незаконнорожденного отпрыска, чтобы избавить оба рода от несмываемого позора. Но мать любила щенка по-своему и не желала зла. При первой возможности за приличное вознаграждение она передала его Груул и взяла слово с Рраафт, что со временем щенок сможет показать чего стоит. Но просить принять его в стаю она, конечно же, не могла. Так и жил Туунк на корабле никому особо не нужный: заложник своего происхождения, осуждаемый всеми бастард.

     А когда он узнал о том, что его украли, то даже тихо порадовался. Конечно, в открытую о том не сказал, но в глазах его читалось явное облегчение. Он выбрал и обустроил себе каюту: в ней клайг собрал безделушки с планет, на которых пришлось сделать промежуточные остановки, чтоб заправиться. После нескольких обедов и ужинов он даже осмелел настолько, что решительно запретил Глебу с Айгой близко подходить к пищевому блоку, и стал его единоличным хранителем. Надо сказать, не зря — готовить Туунк умел. Хоть еда до этого и не грозила однажды превратиться в настоящую отраву — люди пользовалась кухонным комбайном довольно сносно, но теперь в приемах пищи появились какая-то изюминка и слабо уловимый акцент.

     Айга не переживала из-за такой потери, как место на камбузе. Ее основное дело было — стволы и силовая поддержка при высадках на планеты. Тут девушка ощущала себя, как рыба в воде: иногда Глебу казалось, что она и жила-то по-настоящему только в такие моменты, а все остальное время будто бы проводила в спячке.

     Кровь человека и эфеса в жилах девушки представляла собой гремучую смесь, готовую взорваться по любому малейшему поводу. Порой ее природная агрессивность играла на руку Глебу, но чаще приносила кучу проблем. А еще у Айги бывали такие странности: например, как в медблоке, у Рраафт на борту...

     Услышав посторонний звук в душевой, Глеб замер и сбавил напор воды. Звук повторился: как будто кошка в дверь поскреблась. За запотевшей панелью ничего не было видно, кроме зеленых и синих огоньков настенного коммуникатора. И то хорошо, что сигнала тревоги не поступало, которую он мог бы пропустить, задумавшись. Значит, беспокоиться не о чем — так?

     Парень быстро протер полупрозрачный пластик на уровне глаз, осмотрелся — пусто. Тогда он совсем выключил воду и осторожно сдвинул в пазах водонепроницаемый экран: полотенце на вешалке и свежая одежда рядом, входная дверь заперта — как будто все пучком.

     Глеб выбрался на коврик, снял махровое полотенце с вешалки и стал с наслаждением растираться. Потом подошел к зеркалу, взъерошил волосы на макушке, смахнул со стекла перед собой испарину, оскалился отражению впереди. И чуть не подпрыгнул до потолка, когда с той стороны зазеркалья из-под тонких бровей, с прищуром, на него взглянула девчонка. Чуть приоткрыв дверь, она заглядывала внутрь из коридора.

     Чертыхнувшись, Глеб обернулся, потянулся к одежде. Потом вспомнил о полотенце в руках и прикрылся, как мог.

     «Вот, же ж!.. Стоило только вспомнить, эта бестия тут как тут, — пронеслась у него запоздалая мысль. — В следующий раз трижды подумай прежде, чем о чем-то думать,» — наказал себе парень на будущее. И разозлился еще больше, сообразив, что несет чушь.

     — А ты не только обо мне размышлял, да? — проговорила Айга. Мягко переступив порог душевой, она сделала шаг навстречу: не мытая, чумазая, с тонким рыжеватым налетом на лбу, на носу, висках и щеках.

     — Айга ты в своем уме? Какой крепс тебя снова за ногу цапнул? — спросил Глеб, спешно просовывая руки в рукава свежего комбинезона. В таком настроении девушка пугала его больше, чем когда она была по-настоящему разъярена. — Что за выходки на моем корабле?! Как ты, вообще, открыла дверь?

     — У женщин свои секреты, — туманно ответила она и улыбнулась загадочно. Затем сделала шаг ближе. Придвинулась еще.

     Наконец, совладав с застежкой-молнией комбинезона, Глеб снова внимательно посмотрел на лицо девчонки: в ее широких зрачках плясала цветная муть.

     «Странно все это... Пока возвращались — недотрогу из себя старательно корчила. А как на корабль взошли, решила расслабиться?.. Не похоже на нее: дело-то еще не закончено.»

     — Жизнь коротка, — посетовала Айга. — Когда я еще смогу урвать свою толику женского счастья?..«

     — Гхм-хм, — насторожился Глеб. — Вот это уже перебор!

     Он извернулся, когда Айга заперла его в углу и намеревалась прижаться вплотную — проскользнул под поднятой рукой. Оказавшись у девушки за спиной, парень быстро обшарил ее взглядом. Творилось что-то непонятное, и Глебу очень хотелось найти ответ.

     Взгляд зацепился за фильтр-маску на ее поясе, от которой, как и от другого оборудования, девчонка так и не удосужилась избавится после похода по ядовитой чаще. Рыжая пыль тонким, но неразрывным слоем, покрывала маску снаружи, и сбилась во влажные комочки внутри.

     Глеб выругался дважды — вот олух, а?! Как же он сразу не сообразил?

     Во время боя Айга осталась невредимой, но сломала фильтр и наелась чертовой дряни, какая на Малго повсюду в воздухе. Самый грязный, необработанный олт, который она непрерывно вдыхала на протяжении двух часов — доза, способная убить сотню гиппопотамов. А Айга жива до сих пор и почти здорова. Вот именно — почти...

     Но почему она ничего не сказала?!

     Глеб скрипнул зубами с досады: отошла бы только до вечера, а то как он будет хозяевам выжженной плантации Туунка передавать? Одному — не с руки.

     — Не злись, Глеб, — слегка заторможенно произнесла девушка и обернулась.

     Глеб приподнял брови и автоматически шагнул назад, к двери: глаза Айги горели безумным огнем.

     — Жизнь наладится обязательно, тебе ли не знать?.. Но она бывает так скучна, когда нет второй половинки, — подмигнула девушка, странно дернув щекой. И зловеще добавила: — Составишь компанию? Порезвимся?!

     Договорив, Айга бросилась на Глеба: рыча и безумно подвывая. Парень кинулся к выходу, запутался ногами в грязной одежде на полу и, опрокинувшись навзничь, вывалился наполовину в коридор.

     Девчонка приблизилась, Глеб лягнулся ногами: движения Айги от действия отравы оказались заторможены и неловки — она пропустила удар.

     — О! Тебе нравятся предварительные ласки? — замерев на секунду, выдала девушка. Ухмылка при этом у нее вышла довольно неприятная, как отметил Глеб.

     Он еще раз в сердцах ударил девчонку ступней в подколенный сгиб. Айга не устояла: ноги ее подкосились и она полетела ванную, неся какую-то отчаянную чепуху.

     Глеб выскочил в коридор, задраил за собой двери и волевым приказом кораблю отрубил в душевой локальное управление. Включил на полную катушку холодную воду: из-за переборки донесся дикий визг сумасшедшей кошки.

     «Пусть-ка, поплещется», — подумал он, и впервые за много дней ощутил, что больше никто не пытается влезть в его мысли. Похоже, даже в Айгином недуге можно было найти хороший такой жирный «плюс».

     Глеб сидел рядом с дверью, уперевшись в стену спиной, и слушал гулкие удары собственного сердца. Айга все так же кричала, когда из-за поворота появился клайг.

     Равнодушно глянув в том направлении, откуда доносился звук, Туунк пролаял:

     — Как вас пр-риняли?

     — Долгая история, — отмахнулся Глеб и указал большим пальцем за спину. — Как видишь, у нас боевые потери. Поможешь восстановить?

     — Попр-робую. Чего только не сделаешь для любимой суки, — согласился Туунк, растягивая черные губы в подобие человеческой улыбки. Он еще только учился шутить. — Но, если не ошибаюсь, у нее передозир-ровка олта?

     — Верно.

     — Тогда раньше утра результата не жди. Даже с системой регенер-рации эфесов на восстановление уйдет шесть часов. А она — помесь.

     — Понятно, — задумался Глеб. — Тогда придется кое-что изменить в планах... Нам надо поговорить. Это важно.

     — Я там поесть приготовил, — перебил парня клайг. — На пустой желудок в нашей стае вопр-росы не решаются.

     — Это где же — в ветви Груул?

     — Здесь, Глеб, — улыбнулся чужой. — Я сделал выбор: вы — моя новая стая.

     Парень ответил кислой улыбкой, но клайг еще был не настолько силен в распознании акцентов человеческой мимики. Не заподозрив ничего, он развернулся и повел Глеба в столовую. Тот шел следом и лихорадочно перебирал в голове слова, какие скажет чужому, как только будет готов.

     Он не ждал от этого разговора ничего хорошего.

      Глава 3. Настоящий дур-рак

     — Меня все же смущает одна вещь, — произнес Глеб и выдавил на тарелку соус. Туунк сидел за столом напротив, миролюбиво сложив лапы перед собой. Сам он есть отказался. — Скоро координаты блуждающей планеты будут у нас. Но ты уверен в том, что она до сих пор существует? За сотню циклов многое могло измениться. А сканер на корвете хоть и точен, но тоже способен запутаться и ошибиться, принять воспоминания твоей расы за мои.

     Глебу почудился зеленый абажур со странной лампой и мерцающие в темноте деревья за окном. Мир, у которого никогда не было собственного солнца: ни настоящего, ни его урезанного механического аналога. Прогоняя видение, парень мотнул головой.

     — Много ли ты знаешь о сложнейшей технике, управление котор-рой мне доверяла Рраафт? — возмутился чужой.

     — Не забывай, — проглотив порцию лапши, Глеб ткнул в собеседника вилкой. — У меня есть доступ к базам данных этого корабля. А он когда-то был неделимой частью вашей посудины... Я, конечно, не все еще понимаю, но отдельные области знаний, какими заинтересовался, сами открываются передо мной.

     — Не врешь?

     — Я один увел этот модуль у Груул, — хмыкнул Глеб и подался вперед: — Думаешь, нужно еще приукрасить?

     — Ладно, убедил, — поднял лапы клайг и спокойно ответил: — Орбита, по которой движется планета, пересекает два р-рукава на задворках галактики. Там минимум твердых частиц и даже космической пыли. Ей ничего не угрожает.

     — Но клайги давно не бывали там. Откуда вам знать, что все осталось, как прежде?

     — Мы чувствуем древо, — забравшись на стул с нижними лапами, произнес Туунк. — Грайз, Грост, Груул — все мы берем от него начало и ощущаем в себе его частицу. Древо Риоррат еще живо, а значит жива и планета.

     — Очень странно, что после войны никто из твоих не посетил старую родину. Те же Груул бестолку слоняются по галактике в железном ящике... А могли бы обрести нормальный дом.

     Туунк всхрапнул несколько раз и облизнулся:

     — Эта территория запретна для всех ветвей, — чужой огладил шерсть на груди, поправил бусы на шее, задумчиво покрутил когтем в воздухе. — У человечества есть ближайший аналог — колыбель, где зародилась ваша жизнь и вы обрели разум.

     — Я бы подсказал название этого мира, но никто уже и не помнит его, — пожал плечами Глеб. — Даже в сети нет ни одного упоминания. Ходят слухи, что больше тысячи циклов назад он находился на полпути к центру галактики — раньше это место звалось рукавом Ориона, кажется... Планета уничтожена в ходе какой-то войны.

     — Прими мои соболезнования, — склонил голову клайг.

     — Да, ерунда, — отмахнулся парень. — Давно дело было.

     Слопав половину отмеренной ему порции, Глеб прошел к коммуникатору на стене и связался с душевой, вывел на экран картинку с внутренней камеры — у командира корабля был такой доступ.

     Айга и не думала выходить из-под ледяных струй: она стояла в ванной, опустив руки и голову, сжав кулаки, и тихонько дрожала. Волосы девушки радужными прядями прилипли к лицу, губы шептали что-то; сквозь плеск воды иногда пробивался ее голос. И от этого звука Глеба пробирал озноб. Девчонка и без олта не отличалась особой уравновешенностью, а теперь и вовсе слетела с катушек. Как же здорово, что приступ безумия не застал ее раньше, на пути к кораблю.

     Глеб вернулся на место, спросил, будто между прочим:

     — Хочешь услышать, как прошла встреча с хозяевами плантации?

     — Ну наконец-то, — выдал Туунк. — А то думал, что не желаешь говорить об этом... Все правильно. Мы — одна стая, и нечего тут скрывать.

     Глеб неспешно доел остатки, посмотрел на чужого из-под бровей: тот не отводил заинтересованного взгляда. И тогда парень рассказал о ночной стрельбе по грибам, о долгом ожидании момента, когда им с Айгой все-таки решатся ответить, и вышлют по их душу переговорщиков и боевиков. Затем он перешел к описанию короткой схватки:

     — Ты бы видел глаза главаря после того, как второй мех свалился на грузовик и поджег его! Это было последней каплей, — чересчур бодро сказал Глеб. — Айга так разошлась, что я думал, положит там всех и мне не с кем будет договариваться.

     Туунк задрал голову и странно хрипнул. Парень все не мог привыкнуть к этому звуку. Насколько он понял за три недели совместного путешествия с чужим, у клайгов такое выражение эмоций выступало аналогом человеческого свиста.

     — Ее сложно держать под контролем, — коротко согласился Туунк. — Да еще олт в легких девушки... Похоже, он начал действовать уже тогда.

     — Нет, все так и было задумано, — осторожно произнес Глеб. Как бы ему ни хотелось сейчас соврать, он вынужден говорить одну лишь правду. — На месте мы немного скорректировали план.

     — Для чего? — клайг стал совсем немногословен, как будто догадался о чем-то. Быстро потеряв интерес к ответу, он добавил: — И как ты намер-рен поступить? Все-таки сдашь меня соплеменникам?

     — Не забывай — это временно. Потом мы тебя заберем. — Глеб почесал затылок: — Но Айга сейчас, хм... где-то в другом измерении. Придется тебе до утра терпеть.

     Отставив тарелку в сторону, Глеб попросил у Туунка кофе.

     — Ах, да. Сейчас, — задумчиво пролаял клайг и меланхолично пробежался когтями по сенсорной панели пищевого синтезатора.

     Стол завибрировал, прожужжал, тот час же выдав горячую чашку. Глеб подвинул напиток ближе к себе, нагнулся, с наслаждением втянул носом терпкий аромат, коснулся губами.

     — Почему ты не стал торговаться, а сразу предложил меня на обмен? — вдруг спросил Туунк. Раньше казалось, что известие о скорой встрече с нелюбимыми родственниками клайг принял легко; нельзя сказать, чтобы услышанное сильно его расстроило. Хотя... сам черт ногу сломит в нюансах нечеловеческой мимики чужих.

     — Я же рассказал о потерях картеля, — неподдельно удивился Глеб. — Мы не смогли бы покрыть убытки деньгами — нет их у нас столько. Да еще пришлось бы платить за информацию о планете.

     — На корабле много разного оборудования... Бартер-р. Когда-нибудь слышал о таком?

     — Предлагаешь раздеть судно? — возразил Глеб и вновь потянулся губами к кофе. — Самое дорогое, что у нас есть — пушки. За них Айга порвет меня на куски; не хочу связываться с психованной.

     — Но ты даже не попытался пр-редложить меньшую цену.

     Глеб снова поднял голову, так и не отпив вожделенного напитка. Терпеливо объяснил:

     — Понимаешь... Важно было сразу дать понять, что мы жгли плантацию осознанно, не оставляя себе пути назад. А потом внушить уверенность не только в наших силах, но и в том, что мы отдаем отчет своим действиям и готовы покрыть ущерб без торгов. У местных опасная работа: они полные отморозки и нам следовало переплюнуть их без предварительного хождения вокруг да около.

     — Разве не достаточно того, что мы незамеченными проникли на планету? Обсуждали же план не р-раз.

     — Нет, этот аргумент не дал бы должного результата, — качнул головой Глеб. — Я хотел, чтобы они потеряли возможность логически мыслить и сходу согласились на предложенные условия. В олте, который здесь выращивают, вся их жизнь. От сохранности урожая зависит благополучие потомства...

     Клайг прокашлял ругательство.

     — ...к тому же, как ты и утверждал, — Глеб сделал вид, что не заметил гнева чужого, — за порядком на плантации следят только клайги. Как я понял — ты важная птица для них.

     — Всего лишь недоносок, от которого не зазорно избавиться. Устр-роят показательную казнь, чтобы никто больше не смел переплетать великие ветви. Или убьют тут же, как только ты им меня передашь.

     Во время паузы парень покрутил чашку кофе в руках, громко хмыкнул.

     — Странная логика у твоей расы. При чем здесь щенки? Разве они виноваты в своем рождении? Родителей не выбирают.

     — Это у вас, — Туунк встал из-за стола и направился к выходу, обернулся, — а у нас по-другому: мы верим в переселение душ. Считается, что каждый клайг определяется с домом перед тем, как появиться на свет. У меня не получилось остановиться на одном из них — слишком долго думал.

     — Но ты не говорил о том, что ветви открыто враждуют друг с другом. Откуда такая ненависть к полукровкам?

     — Помеси дают порченные побеги, — объяснил клайг. — Это ослабляет древо Риоррат: за его чистотой следит каждый член стаи.

     — Да вы самые настоящие варвары, — подвел итог Глеб.

     — Можешь называть это так. Но лишь благодаря неукоснительному следованию заветов пр-редков, древо Риоррат еще плодоносит. — Туунк остановился на пороге и добавил, держась за откос: — Пойду посмотрю, как чувствует себя третий член нашего экипажа. Отвезу Айгел в медблок.

     — И привяжи ее там крепче, — посоветовал Глеб, потянувшись к сознанию девчонки. Он приказал кораблю отключить в душевой воду, которая лилась до сих пор. — Кажется, ей стало лучше. Уже не кричит.

     — Хорошо. Но на быстрый прогресс не надейся. До утра она все равно не опустится на прежний ур-ровень сумасшествия.

     Парень кивнул, соглашаясь.

     — Что-то кофе не пьешь... Совсем остынет, — бросил напоследок Туунк и исчез в коридоре.

     И точно, за разговором Глеб как-то забыл о напитке. Он пощупал чашку руками, поставил ее на подогрев. Локтями упершись в столешницу, сложил пальцы в замок и коснулся их носом, задумался.

     Выходило так, что на встречу с плантаторами он отправится с Туунком один. Поддержки от Айги можно не ждать, а значит и спину уже никто не прикроет. Придется самому как-то выкручиваться. Туунк, конечно, тоже мог бы выступить, как боец, но если его обвешать плазмаганами и броней, в легенду о том, что он всего лишь пленник, никто не поверит. Его дело изображать жертву. Последний разговор с ним убедил Глеба, что с этой ролью чужой справится очень легко: ему даже играть не придется.

     Находясь по-прежнему в собственных мыслях, Глеб потянулся к кофейной чашке — она прогрелась уже. Взялся за тонкую ручку, с предвкушением поднес к губам, выпил залпом.

     Небо почему-то зажгло, мгновенно затеплились щеки, а затем глаза округлились и полезли из орбит. Парень издал хрип, хапнул воздуха, упал со стула, как сшибленный ударом рельсового ствола. Чашка с ядом полетела на пол, расплескав остатки жидкости по шершавому пластику пола.

     «Ах, ты мелкая, бесхвостая... блохастая тварь!» — подумал Глеб, потому что кричать вдруг стал не способен. Горло перехватило и жгло так, будто внутри него разорвалась бомба.

     Глеб кое-как встал на колени, поднялся и, раздавив чашку ботинком, добежал до крана с водой. Открыв его, сунул распахнутый рот под тугую струю, челюсть мгновенно свело от холода; и застыл так, наслаждаясь.

     Минут через пять, когда немного полегчало, Глеб вернулся на стул, привалился к столешнице. И решил, что с чужим он все-таки дал промашку. Туунк рассердился ненашутку, придется с ним еще раз все обсудить. В конце концов, никто не собирается оставлять его в плену навечно. Главное, получить координаты. Улизнуть по-тихому не составит труда даже без вмешательства девчонки. Ее мобильный камуфляж и так многого стоил, а на планете с оснащением близким к темным докосмическим векам и вовсе становился бесценен, если применять его с головой.

     Приказав роботу-уборщику привести столовую в порядок, Глеб вышел в коридор, направился на командный мостик.

     В пути на Малго-12 у экипажа имелась уйма свободного времени и Глеб частично перекроил под свой вкус внутренние помещения корабля. Платформа, на базе которой он был спроектирован, допускала это. Главные изменения коснулись вычислительного центра с кубом ИИ: зал пришлось ужать до двух десятков квадратных метров. Рядом Глеб организовал жилое пространство с тремя каютами, а за ними разместил камбуз. Остальное свободное пространство было определено под грузовой отсек, в котором размещалось купленное на промежуточных остановках топливо.

     Хранилище для боеприпасов не требовалось: оружие, на радость девчонки, оказалось преимущественно энергетическим и питалось от реактора. Системы для пуска ракет отсутствовали, но Айга убеждала, что на длинной дистанции ей хватит пары рельсовых стволов и дюжины дронов, чтобы отбиться от неприятеля. Для нападения она предпочитала плазму.

     На мостике Глеб снова слился с кубом вычислительного центра корабля и некоторое время изучал карту местности. Планета была очень старой: в прошлом она растеряла плодородный слой и основательно растрескалась, обнажив базальтовое нутро. Поверхность ее рассекли безобразные трещины и многокилометровые каньоны, к небу устремились складки скалистых заросших гигантскими грибами гор.

     Деревня,откуда прибыли следящие за плантацией клайги, находилась в ста километрах к северу. Извилистая гравийная дорога тянулась в основном по пыльному плато, обходя опасные места стороной. Лишь где-то в середине пути она пересекала широкий провал, из которого поднимались синеватые облака тумана. Даже грибы росли на почтительном удалении от этого зловещего места.

     На всякий случай парень глянул на расположение орбитальных оборонительных систем над этой территорией: спутников слежения значительно прибавилось, дезинтеграторы выстроились в частую цепь, мимо которой и мышь тайком не просочится. Глеб удивился бы, если б случилось по-другому и местные не придали бы значения дерзкому нападению. Но тут беспокоиться было не о чем: Глеб с Айгой уже решили, как выбраться из западни.

     Закончив с кубом ИИ, парень решил навестить медицинский блок, Туунк там колдовал над приборами. Он привязал девушку десятком ремней к кушетке и медленно двигал над ней клювом операционного робота: тонкий красный луч отрисовывал причудливые узоры на ее обнаженном теле.

     — Тебе следовало бы отвернуться, — не поднимая головы сухо заметил клайг.

     — Как она себя чувствует? — пропустив реплику чужого, спросил Глеб. Сейчас, кроме жалости, девушка у него ничего не вызывала. — Айга очнется к нашему прибытию?

     — Я ей немного помогу, но, как и говорил, лишь к утру она сможет связно мыслить. Даже с моим вмешательством.

     — Ускорить процесс выздоровления никак нельзя?

     — Нет. Самка надышалась отбор-рнейшего яда. — Туунк задумчиво погладил себя за ухом и вернулся к работе. — Я больше удивлен тем, что она так долго держалась, а могла бы и раньше голову тебе откр-рутить.

     — Ты был бы доволен?

     — Возможно.

     — Да и черт с тобой! — не выдержал Глеб. — Отменяем операцию?

     Клайг замер. Выключил лазер, отвел клюв робота в сторону. Повел носом, всхрапнул и искоса глянул на человека.

     — Ты сер-рьезно? — недоверчиво спросил он.

     — Да. Если у команды такой настрой, то ничего хорошего из нашей затеи не выйдет. Мы облажаемся даже не начав. Нет доверия — не будет и победы.

     — Но ведь ты обманул. Так?

     — Извини. Я был не прав, что не поделился своими настоящими мыслями по поводу того, как нужно вести переговоры, — выпалил Глеб.

     — А говоришь о доверии... Почему не сказал раньше?

     — Испугался.

     — Чего? — неподдельно удивился Туунк.

     — Что ты откажешься от моей идеи: посчитаешь, что мы решили от тебя избавиться.

     — Ты настоящий дур-рак Глеб, — всхрапнул клайг. — Как же вы расстанетесь со мной, не узнав, где находится вторая планета?

     — Об этом я не подумал, — насупился парень.

     Туунк накрыл девушку простыней, подошел к ее лицу, раздвинул веки и посветил в зрачок продолговатым прибором.

     — Я не просто так сообщил о том, что считаю вас своей стаей, Глеб. Я доверяю вам свою жизнь. Но и от вас требуется тоже самое. — Сомкнув лапы на лоснящемся животе, чужой качнул головой, вздохнул: — Вы, люди, ничего не знаете о клайгах.

     — Согласен, — развел руками парень. — Мир?

     — Пер-ремирие, — рыкнул Туунк и вновь оскалился. — Хорошо. Как тебе, кстати, кофе?

     — Хуже помоев еще не пил.

     — Только попроси, — оскалился Туунк, — еще приготовлю.

     — Нет, не нужно, — кисло улыбнулся Глеб. Горло от перца еще саднило. — Пойдем: покажу, как работает Айгин камуфляж. Глава 4. Игра на слабости

     Перед выходом из маскирующего поля корабля Глеб приказал Туунку встать рядом. Парень коснулся пояса и запустил камуфляж — реальность сразу же подернулась дымкой. Он обернулся назад: пирамида межпланетника монолитом застыла в подножье голых скал. Грибы в этом ущелье, и рядом с ним, не прижились, тут порывами задувал сильный ветер. Оседающий на дне мицелий легко сносило с камней мощным потоком воздуха. К тому же, солнце заглядывало сюда лишь по завершении полудня, и стояло так всего пару часов.

     — Вроде, обычные поганки, — заметил Глеб, — а без света не могут.

     — Не обычные, — возразил клайг, — Это искусственно выведенные гибриды на растительной и животной основе. Во тьме они не растут.

     — В каком это смысле — животной? — не понял парень.

     — Микроскопический червь-паразит, питающийся плодовыми телами и обожающий свет этого солнца. Он тут везде: на камнях, в воздухе. Не опасен. Иммунная система справляется с ним на раз-два.

     Глеб облегченно выдохнул. Помимо спор, какими надышалась Айга, не хватало ей еще и такую заразу подцепить.

     — Все сложнее с личинками, которые червь откладывает в споровых мешках созревающего гриба. Там они работают, как симбионт, и помогают ему дойти до нужной кондиции перед распылением. Ужасная др-рянь, — протянул Туунк. — Они выбрасываются вместе со спорами, и если их вдохнуть в достаточном объеме... — Чужой совсем по-человечески поцокал языком. — Защита организма перед ними пасует, твар-ри незамеченными добираются до центральной нервной системы, где и оживают. А уж червю все равно из чего добывать белок: из плодового тела гриба или из серого вещества живой особи... Так что передозировка олта здесь — не главная опасность.

     Глеб витиевато выругался. Хотел сплюнуть ставшую вязкой слюну, но передумал. На всякий случай ощупал фильтр-маску на лице и ремнями прижал ее плотнее к щекам, чтобы ни одна молекула яда не просочилась. Потом проверил маску Туунка.

     — Айге угрожает опасность? — спросил Глеб.

     — У нее жар. Я снизил температуру в медблоке и увеличил вентиляцию.

     — Так она в опасности или нет? Ты не ответил.

     — Нет, пока она на корабле. Его обшивка хорошо экранирует излучения местного светила. Основная масса личинок сейчас находятся в стазисе.

     — Уверен? — в который раз переспросил Глеб.

     — К утру самка будет в полном порядке.

     — Отлично, — Глеб сделал шаг за периметр маскирующего поля. Корабль исчез: остались только голые скалы и узкая полоска темнеющего неба над головой. Парень вытянул наружу чужого. — А то я даже боюсь представить, как она себя поведет с уполовиненным рассудком.

     Тут вспомнилась душевая, парень снова ощутил между лопаток легкий холодок. Он передернул плечами и пешим ходом двинул на выход из ущелья, потащил Туунка за собой. Скутеры на антигравитационной подушке, как и в первый раз, пришлось оставить в доке: след от их применения — разорвавшиеся раньше положенного срока грибные шляпы — мог бы вывести клайгов к кораблю.

     Очень скоро началась чаща. Глеб шел впереди, придерживая чужого за когтистую лапу. Он больше не боялся, что Туунк сбежит, но опасался, что тот случайно вывалится за пределы круга невидимости. Из-за этой небольшой промашки весь план тоже мог полететь к чертям.

     С собой Глеб взял нежно любимую Айгой «Бетси». Он видел на что способно оружие в руках девчонки и результат вполне устроил его: с этой пушкой можно было не тратить время на поиск цели — интеллектуальный блок наведения безошибочно выбирал цель за стрелка. Радовало еще и то, что извлеченные из ствола сгустки плазмы теперь должны вызывать у клайгов безотчетные дрожь и ужас одним своим появлением. Чужие и близко к Глебу не подойдут.

     В кармане парень держал тусклый цилиндр, который он извлек из плеча девчонки. Помнилось, как Айга применила его на мосту через пролив, в полицейском фургоне. Маломощная, но эффективная вещь: ее он захватил просто на всякий непредвиденный случай.

     Короткоствольный кинетический пистолет в кобуре мерно ударялся о бедро; слабо позвякивали наручники рядом. Блок силового щита на ремне успокаивал расшатанные нервы, а десяток вакуумных и лучевых гранат в именной керамопластиковой разгрузке внушали уверенность в собственных силах. Уж ее-то с Глеба не снимет никто, если только чужой не вздумает отправиться вместе с ним к чертям собачьим. К другим клайги и не попадали никогда.

     Минут через тридцать они сидели на том же самом месте, откуда ночью Глеб с Айгой вели огонь по перезревшим грибам. Смеркалось, шарик зеленоватого солнца почти закатился за горизонт.

     Окинув холм взглядом и не увидев нигде движения, Глеб устроился на груде камней. Уложил «Бетси» на колени, повертел в руках наручники.

     — Мне в них будет неуютно, — тихо пожаловался клайг. — Одного ствола в спину недостаточно?

     — Только так мы притупим их бдительность. Хотя бы на некоторое время, — произнес парень. — Они должны мне полностью доверять.

     — Твои бр-раслеты, — фыркнул Туунк, — унижают мое достоинство.

     — Не придумывай, — сказал Глеб. — Это всего лишь уловка.

     — Не желаешь поменяться р-ролями, человек?

     — Не имею возможности, — развел руками Глеб. — Я не тот клайг, которого они ждут. Да и вообще, не клайг.

     Тунк протянул лапы и убрал когти в последний момент. Глеб защелкнул наручники: на одном из браслетов мигнул считыватель электронного замка.

     — Я вер-рю своей стае, — почти неслышно пробурчал Туунк, будто сам себя пытался успокоить. — Долго нам ждать?

     Вдали послышался шум колес и рев мощного двигателя. Глеб поднял «Бетси», посмотрел из-за камней. Техника поднималась в гору: конусы света чертили темное пыльное небо десятком размытых полос, по земле скакали вытянутые яркие пятна.

     — Кажется, едут. Что-то рано они.

     — Не терпится встретить родственника, — хмуро рыкнул Туунк. Таким напряженным Глеб его раньше не видел.

     — Надо спускаться, — вздохнул парень и поднялся на ноги, — идем.

     Когда они добрались до дороги у подножия холма, солнце совсем скрылось из виду и грибы высокими тенями нависали над головой. Парень с клайгом вышли на знакомый плоский камень, Глеб запустил силовой щит: пространство в метре от него укрылось прозрачной радужной пленкой. Затем он отключил камуфляж.

     Укрытые сегментами брони внедорожники затормозили в пятидесяти шагах от них, наружу высыпали чужие. Злые и вооруженные до зубов. Механоидов видно не было. Возможно, уничтоженные утром экземпляры водились у них в единственном числе.

     Боевики обошли Глеба полукругом. Приближаться никто не спешил, но человека держали на мушке. После минуты игры в молчанку вперед вышел тот старый клайг, что говорил с Глебом утром.

     — Ты один, — коротко бросил чужой и Глеб не смог разобрать: вопрос это был или утверждение. — Не боишься.

     Парень закинул «Бетси» на плечо и уклончиво произнес:

     — А есть ли разница, клайг?! Мы ведь деловые люди с тобой, и следуем устным договоренностям, не так ли? — Глеб снял с разгрузки одну гранату, щелчком откинул предохранитель, большим пальцем накрыл сенсор запала. Как следует размахнулся и бросил ее подальше в лес. Туунк молчаливой тенью стоял рядом. — Ты принес кристалл?

     Там, куда улетела граната, чащу озарила беззвучная вспышка. Камень под ногами запоздало дрогнул, ударной волной качнуло грибы у дороги, а со скалы неподалеку упало несколько булыжников. Клайги на этот раз оказались готовы к светопреставлению, никто из них даже ухом не повел. Ветерок донес запах горелого.

     Почему-то не слышно было хлопков споровых мешков, но Глеб решил, что их мог заглушить звук камнепада.

     — Хорошее у тебя оснащение, — заметил клайг. — Чью военную базу ты обчистил?

     — Не заговаривай зубы, — осадил его Глеб. Повторил: — Кристалл с координатами планеты... Ты принес его?

     — Да. Сейчас, — рыкнул клайг.

     Он обернулся к машинам, рявкнул что-то. Тотчас же в дальней из них открылась дверца, на землю спрыгнул лохматый комок шерсти и бегом приблизился к главарю. Фары светили им в спины так, что Глебу казалось будто перед ним не густо поросшие витой шерстью чужие, а гротескные каменные изваяния. Он не видел их глаз, но по позам мог судить о намерениях. Напряжены клайги были сверх всякого предела.

     Комок шерсти рядом с главарем вынул из притороченной к поясу сумки какую-то вещицу. Осторожно выложил ее на открытую ладонь, подошел ближе. Лапа его дрожала.

     — Чего он боится? — ухмыльнулся парень. Он сбросил «Бетси» с плеча, демонстративно навел ребристый ствол на толпу. — Очень темно, я не вижу. Пусть ближе подойдет и выведет проекцию: мне нужно убедиться в правдивости ваших слов.

     На самом деле Глеб знал — не в его силах отличить фальшивку; тем более, без помощи корабля. Вся надежда была на Туунка: перед выходом тот утверждал, что без особых проблем узнает родину далеких предков.

     Главарь гортанно рыкнул, клайг с кристаллом быстро приблизился к камню, на котором стоял Глеб.

     — Не так близко! Пусть держит дистанцию, — посоветовал парень. — Я не хотел бы, чтобы он поранился или умер, напоровшись на щит!

     Ветер будто услышал его слова и дунул сильнее. С ближайших зарослей сорвало мусор, пронесло по воздуху и ударило им по силовому полю, которое окружало Глеба с Туунком сплошной стеной. Несколько приглушенных вспышек и нестройное шипение; пепел унесло ветром.

     — Но как же так, человек? Этой ночью ты уже сделал выбор и время не повернешь вспять. Половина из них, — клайг обвел лапами окружившую его толпу, — уже мертвы. Вы уничтожили слишком много олта.

     Глеб с подозрением посмотрел на главаря клайгов: не похоже, чтобы тот шутил. Комок шерсти у самого камня в это время возился с проектором. Октаэдр из черного пластика он уложил на дорогу, установил в углубление кристалл — грани прибора засияли иллюзорным оранжевым пламенем, в небо из прибора ударил слабый синий луч.

     — Смотри внимательно, — шепнул Глеб чужому рядом. Продолжил громко: — Не дури голову! Здесь еще тысячи грибов, из которых вы сможете добыть достаточно отравы, чтобы содержать свои семьи.

     Туунк дернул его за рукав, Глеб отмахнулся — зацепило.

     — Матрас мне в уши не заворачивай, понял?! — добавил он в сторону машин.

     Клайг зафыркал, имитируя человеческий смех:

     — Да ты, видать, не знаешь ничего о нашем деле, да? Откуда только взялся такой... — с презрением процедил чужой. — Цепная реакция. Слышал когда-нибудь, нет? Днем тут сработала вся поляна.

     Туунк дергал за рукав все сильней, но Глеба уже несло:

     — Вранье! Мы высчитывали каждый выстрел, — выкрикнул он и осознал, что начал оправдываться. Да перед кем? Перед шайкой плохо вооруженных наркоторговцев, которые пытались сейчас сыграть на его слабости. — Не стоит вводить меня в заблуждение, клайг. Я этого не люблю. И не заставляй меня и моих людей нервничать: мы превосходим вас числом и количеством пушек. Сейчас в вас целятся не меньше, чем из сотни стволов! — Глеб откашлялся. — Не делай глупостей, не вынуждай меня...

     — Ай! Что еще?! — цыкнул Глеб на Туунка, когда тот перестал дергать за руку и больно саданул его лапой по бедру. Глеб раздраженно шепнул: — Не отвлекайся, следи за кристаллом! Ты узнал планету?

     — Мне кажется, это ловушка, — выдавил Туунк.

     — Не может быть. Мы запугали их до смерти.

     — Проектор какой-то не такой, очень странный. Долго не запускается.

     — На этой планете одно старье. Ты можешь ошибаться.

     — Нет, точно тебе говор-рю! Уходить нужно — ловушка.

     — Еще подождем...

     На всякий случай Глеб снял «Бетси» с предохранителя, выставил мощность на максимум и стал накапливать в казеннике заряд: это ускорит расход батареи, но если начнется стрельба, первый же его выстрел выкосит большую часть чужих.

     — Превосходите числом, говор-ришь? Ну-ну, — предводитель клайгов крестом сложил лапы на груди и как-то равнодушно и спокойно произнес. Куда спокойнее, чем ожидалось. — Вот сейчас и проверим: терять-то нам уже нечего.

     Потом он рявкнул неразличимое и махнул лапой. Клайг заросший шерстью по самые глаза снова коснулся прибора перед ним. Туунк жалобно взвизгнул, заскулил, а луч из октаэдра вспыхнул ярче, раскрылся широким конусом — стремясь к земле, стараясь превратиться в плоскость — и упал на силовое поле.

     Но перед этим его действие на себе испытал тот замухрышка, что принес проектор. Он не успел сбежать, шерсть вспыхнула ярким пламенем, в одно мгновение его объяло огнем, а он даже не вскрикнул. Только тут Глеб сообразил, что все очень и очень серьезно.

     Он придавил рукой Туунка к камню; больше не размышляя и только скупо изрыгая проклятия, выстрелил в сторону толпы. «Бетси» щелкнула, сверкнула, плюнула огнем. Сгусток плазмы пролетел с метр и врезался в невидимый глазу барьер силового щита, который почему-то не пропустил заряд и теперь как будто работал в обратную сторону. Перегретая плазма встала по окружности высокой стеной и заплескалась подобно волнам на море.

     Глеба ослепило, в лицо ударил жар, он прикрылся руками; Туунк совсем перешел на неразборчивый визг, тошнотворно завоняло паленой шерстью. Парень айкнул от неожиданной боли в боку и, думая, что его подстрелили, коснулся этого места рукой. Отдернул ладонь — контроллер щита на ремне раскалился до предела.

     Парень скинул с себя ремень, дрожащими пальцами сорвал кобуру пистолета. Жар усиливался, стены огня над головой сомкнулись и будто бы пошли на сближение. Рев пламени гудел в ушах, Туунк ругался вполне по-человечески, матом, и тщетно пытался выбраться из-под Глеба, но силы были неравны.

     Контроллер силового поля засветился ярче: Глеб вынул пистолет и попытался разбить устройство рукоятью. Тщетно. Взгляд упал на «Бетси»... Нет. Вряд ли поможет, да и Айга, если узнает — убьет.

     Тогда он схватился за ремень и швырнул его в стену пламени. Тут вспыхнуло, хлопнуло. Налетел ветер и огонь разметало по дороге в стороны. Сзади зашипели, сгорая, грибы; впереди взорвался один из внедорожников.

     Залаяли клайги, стали подниматься из-за камней. Глеб выстрелил из плазмагана по толпе: получился пшик, батарея вспыхнула синим пламенем. Парень размахнулся и запустил бесполезным оружием в какого-то слишком ретивого пса-переростка, который был ближе всех. Получилось лучше: поймав в голову приклад, чужой брыкнул в воздухе нижними лапами и упал навзничь.

     Глеб перехватил пистолет, выстрелил наугад трижды: кажется, кого-то ранил и погасил одну фару. Пригнулся, над головой просвистели пули.

     Следующей мыслью было — исчезнуть. Он вздернул и поставил Туунка на ноги, спрыгнул с камня и опустил руку, чтобы запустить камуфляж. Затем проклял все, когда вспомнил, что не отстегнул его от ремня. Сжал крепче зубы и огрызнулся десятком выстрелов.

     Он снял гранату с разгрузки, швырнул в рычащую толпу: клайги лучше видели в темноте и бросились в рассыпную. Еще одну гранату Глеб запустил чуть правее, к поваленным ветром грибам. Схватил Туунка за браслеты наручников и потянул его в чащу.

     Подгонять клайга не пришлось. Он сам, пригибаясь и сыпля отборной бранью, побежал вперед.

     Сзади беззвучно вспыхнуло, донеслись предсмертные крики чужих. Еще рвануло в стороне, затихло; послышался нарастающий шелест и скрежет сдвинутых с места булыжников. Вакуумная граната крошила даже камни, за этим резким звуком не слышно было ни визга, ни хруста сминаемых немыслимым давлением костей.

     Человек и клайг зигзагами пробежали метров сто в гору. Нырнули в осклизлые заросли и затаились там.

     Глеб загнанно дышал и выцеливал в темноте подозрительные силуэты. Туунк чувствовал себя немногим лучше: он хрипел и шумно облизывался.

     — На корабль надо пробиваться, — шепнул на ухо клайг.

     — Нет, — качнул головой Глеб и прислушался, не идет ли кто. Выдохнул, показалось. — Вон их сколько. У меня не хватит гранат, чтобы отбиться от хвоста.

     — На месте оставаться нельзя. Рано или поздно на нас наткнутся.

     — Сам знаю, не мельтеши, — Взгляд Глеба упал на машины внизу, их фары резали темноту ослепительными лучами. — Нужно взять один внедорожник штурмом.

     — Думаю, ты прав, человек. Стоит попробовать.

     Они затихли надолго, когда услышали, что выше по склону кто-то идет. Туунк поднял закованные в наручники лапы, показал когтями вверх. Глеб кивнул — трое — и постарался не дышать до тех пор, пока преследователи не пройдут мимо.

     — А если до утра тут выждать? — спросил парень, когда они остались одни. — Как раз Айга очнется и поможет.

     — Не думаю, что получится, — вздохнул клайг. — Обоняние у нас развито лучше человеческого, найдут... Кстати, почему я до сих пор в нар-ручниках? — встрепенулся и возмутился он. Протянул лапы и требовательно произнес: — Сними немедленно!

     — Хорошо. Все равно от них никакого проку.

     Глеб выполнил просьбу чужого, сунул браслеты в карман. Нащупав там цилиндр, вытащил его наружу.

     — Что это?

     — Так, — уклонился Глеб, — Айгина безделушка вроде твоих бус.

     Он повертел цилиндр в руках и сунул за голенище правого берца. Проверил магазин пистолета, удовлетворенно хмыкнул. Поднялся и сказал:

     — Видишь ту машину, что наискось через дорогу светит?

     — Да.

     — Она к лесу с нашей стороны ближе. Ее и будем брать.

     Они прошли немного и наткнулись на неглубокую прямую расщелину, которая тянулась параллельно их пути. Посовещавшись, решили двигаться ею. Спустились вниз и так прошагали большую часть расстояния, осторожно переступая через подгнившие, раскисшие стволы, замирая при каждом шорохе. Воняло в этой сточной канаве жутко. Но с этим приходилось мириться, так как едкий запах напрочь отбивал клайгам их совершенный нюх.

     Канава закончилась, беглецы подобрались к самой дороге — до машины было рукой подать. И, самое главное, клайгов рядом не наблюдалось. Глеб приготовил пистолет; гулко застучало сердце, барабанами отдаваясь в висках.

     Они перебежали к машине и через распахнутую дверцу со стороны чащи забрались на передние места. Глеб крякнул от удивления, когда увидел органы управления. На приборной панели не оказалось ни одного сенсора или слота, чтобы можно было подключить чип — только кнопки из не самого дорогого пластика. И обруч со спицами на короткой оси — он, очевидно, был тут вместо руля.

     — Как они управляются с этой штукой?! — Глеб заскользил руками по панели и по ящикам, но подключиться к системе у него так и не получилось. — Как ее завести?!

     Пока Глеб обшаривал машину, Туунк без спроса залез к нему в карман. Вынул наручники.

     — Я правильно понимаю, что твоя разгрузка именная и снять ее без разрушений можешь только ты?

     — Да.

     — А если присоединить к ней наручники? — не отставал Туунк. — Это же единая система?

     — Дважды «да», — раздраженно ответил Глеб. Он уже перерыл полмашины, но так и не нашел ни одной зацепки, как ее запустить. — Разобрать систему на составляющие может только поименованный владелец. Иначе разорвет в клочки — гранат тут достаточно.

     — Хорошо. Не думал что сам однажды сделаю это, — произнес чужой.

     — Что именно.

     — Это, — повторил Туунк.

     Глеб услышал двойной щелчок браслетов: один плотно обхватил лапу клайга, второй зацепился за петлю на разгрузке.

     — Зачем? — непонимающе посмотрел на него парень.

     — Затем, что нас поймали. Уже.

     Глеб напрягся: на улице стало непривычно тихо. Он подхватил с приборной панели пистолет, развернулся к раскрытой дверце, и зубами встретил чей-то тяжелый приклад.

      Глава 5. Потом и кровью

     Лежать было неудобно, щека упиралась во что-то твердое. Глеб захрипел, подтянул руку к лицу и ощутил на кончиках пальцев влагу. Парень подобрал ноги к животу, ладонями уперся в острые камни, на которых лежал. Затем оттолкнулся от земли и, сбросив помеху со спины, тяжело сел: дышать сразу же стало легче.

     Голова гудела роем безумных пчел, перед носом плыли цветные пятна. Похоже, он отключился на несколько секунд. Вдобавок, немилосердно ныла челюсть. Глеб коснулся языком десен, кончиком провел по зубам и не досчитался нескольких. Во рту было солоно от крови. Он собрал слюну и сплюнул осколки в пыль. Осмотрелся, жмурясь от света фар: у машин бродили низкорослые лохматые тени. Глеб пошарил по земле руками, но оружия рядом не нашел.

     — А ты кр-репкий! — рявкнул кто-то над ним.

     Подошли двое чужих, схватили парня за ноги и, опрокинув на спину, содрали с него ботинки. По камням звякнуло металлом. Клайг с седой проплешиной на загривке подобрал с земли тускло поблескивающий цилиндр. Он повертел его в лапах и, пожав плечами, сунул себе в сумку на поясе.

     Справа неразборчиво залаял Туунк, задергал петлю на разгрузке. Глеб вспомнил, что тот сам недавно пристегнулся к нему наручниками. Но зачем?.. Соображал парень еще с трудом, мысли в черепе ворочались неохотно.

     — Где твои сообщники? — пролаял допрашивающий и влепил жесткой лапой пощечину, Глеб мотнул головой. Удар оказался не сильный, но левую половину лица обожгло болью: когти впились в фильтр-маску, задели кожу и порвали ее. — Где та сотня, котор-рую ты мне обещал?! Откуда ты пр-рибыл?!

     — С луны свалился, — предположил Глеб.

     — Вижу, что не из местных, — ухмыльнулся клайг. — Такие игрушки, как у тебя, — он толкнул парня в плечо, коснувшись разгрузки, — сюда не пропускают. Где украл оборудование?

     — Я так похож на вора?

     — Да! На самого отмор-роженного и глупого. Обчистил крейсер Груул?

     — Если сам все знаешь, зачем отвечать?

     Чужой вздохнул, опустил голову, подошел в два коротких шага и саданул лапой по другой щеке. Глеб замычал, выругался: еще несколько таких ударов и он не сможет говорить. Да, Айга слегка подкорректировала его геном — раны теперь затягиваются быстрей, но не наделила неуязвимостью.

     Клайг был намного ниже Глеба и макушкой едва доходил до груди, но говорил и действовал так, будто превосходил человека на голову. Парень попытался встать, чтобы ощущать себя увереннее. Его вернули на место ударами прикладов по спине и ногам. Колени подогнулись и он снова рухнул на землю. Туунк пихнулся лапами и, пискнув, выбрался из-под человека.

     — Я много скитался по галактике перед тем, как окончательно осесть на Малго, и хорошо помню Рраафт, — сказал главарь наркоторговцев, любуясь своими длинными когтями. Он кивнул на Туунка: — Выр-родка эта сука не отдала бы ни за что. Только кража могла помочь. Сознавайся и, так уж и быть, я ничего тебе не сделаю.

     — Правильно. Зачем лапы марать? Отдашь приказ подручным... И вообще, будто это что-то изменит, — буркнул Глеб, вытирая кровь с подбородка. На камнях у колен скопилась приличных размеров темная лужа. — Так сложились обстоятельства. Но вряд ли ты поверишь в мою историю: она коротка и может показаться странной, — попробовал уйти от ответа Глеб.

     — А ты попытайся убедить меня, человек, — Чужой отстранился, облизнулся, оскалился. Он отдал приказ своим не шуметь и толпа почти мгновенно притихла. — Глядишь, подобр-рею.

     Глеб посмотрел на Туунка рядом: тот уже не лаял, а просто рычал, реагируя на обидные тычки соплеменников. Врать не имело смысла: если не все присутствующие, то уж главарь-то этой шайки точно знал, откуда Глеб умыкнул чужого.

     — Даже, если расскажу, — парень снова сплюнул кровью. — Что с того? Неужели отпустишь?

     — И не мечтай: вы разорили плантацию, погибло много моих псов и щенки в деревне остались без родителей. Кто-то должен за все это ответить, — рыкнул главарь. Немного подумал и добавил. — Не надейся на легкую смерть. Но от того, насколько твоя история окажется правдивой, зависит, как долго ты будешь мучиться. Устр-роит такой расклад?

     — Хорошо, я скажу, — начал Глеб, надеясь, что Туунк не станет влезать в его историю, какой бы сумасшедшей она ни показалась. — Рраафт больше нет. Ветвь Груул вырезана подчистую и — да — это сделали мои люди. Не стоит с нами шутить, иначе с вами случится тоже самое.

     Над дорогой повисло долгое молчание. Клайг отошел в сторонку, задрал голову к небу и замер так ненадолго; потом он уткнулся лапами в колени и гулко заухал. Глеб понял, что тот копирует человеческий смех.

     Отсмеявшись, чужой рявкнул бешено:

     — Кого ты тут лечишь, щенок?! Не верю ни единому слову. — Он подошел ближе. Взгляд клайга красноречиво скользнул по разгрузке Глеба, пробежался по гранатам в крепежах и браслетам наручников, намертво связавших пленных. — Мы не будем спешить с поиском способа снять эту опасную др-рянь с него и тебя. Но ты должен ответить: где ты все это взял?

     Парень хмыкнул:

     — Ты путаешь крейсер с корветом, но разбираешься в спецснаряжении космопехоты?

     — Несколько циклов провел на Тибее. Застал начало мятежа, насмотрелся всякого, — отмахнулся главарь. — Так что будь уверен — я знаю, как обращаться с обвязкой смертника, в которую ты вковался, и еще, как разговорить пленного против воли.

     Клайг гавкнул и Глеб почувствовал сильный удар в лопатку. Потом добавили в почки. Он скрючился, как рыба, хватая воздух ртом. Когда отпустило, просипел:

     — Если я захочу, от вас мокрого места не останется...

     — Чего ждешь, ну? Давай!

     — Не хочу делать тебе услугу.

     — Так хочешь или не хочешь? Ты уж опр-ределись, а то тянешь время... Очевидно, я выбрал неудобное место для разговора, — погрустнев, проговорил клайг. — Поехали, покажу тебе свои владения.

     — Мои люди разнесут там все к чертям. Не боишься?

     Клайг фыркнул пару раз:

     — Опять за свое... А где они сейчас?

     Чужой покрутился на месте, окинув взглядом мрачную чащу; поднял голову и завыл. Его поддержали остальные клайги, послышались выстрелы в воздух.

     — Видишь, человек, — чужой надвинулся так, что Глеб смог услышать вонь из его пасти, — твой блеф не удался. Где др-рузья, где подельники? Кого ты думал обмануть, когда шел к нам один?!

     Парень промолчал. Клайг и не ждал ответа: он велел своим псам грузиться в машины. Глеба с Туунком угрозами и тычками автоматов отогнали к внедорожнику с предусмотрительно распахнутыми задними дверями, затолкали внутрь и там сковали руки. Следом влезла пара боевиков: их шерсть воняла застарелым потом и кровью. Когда все расселись по местам, нестройно заревели моторы. Колонна техники, сделав крутой разворот на сто восемьдесят, отправилась в обратный путь. На Глеба надели новую фильтр-маску.

     Трясясь на кочках, парень думал, что мог бы попробовать отобрать оружие у конвоиров и в суматохе выпрыгнуть на дорогу, увернуться от идущей следом машины и скрыться в чаще. У него еще оставалось семь гранат и, пожалуй, он сумел бы отбиться... Но ему нужен был кристалл, который зажали клайги. Без него блуждающую планету не найти.

     Еще он надеялся на Айгу. Проснувшись, девчонка заметит, что связь с Глебом прервалась и начнет действовать. Десяток ремней, которыми ее привязали к кушетке в медблоке, не станут для нее особой помехой. Единственное «но» — Айга полностью избавится от действия яда только утром, как сказал Туунк, а до этого времени следовало как-то задержаться в мире живых, да еще каким-то образом разыскать проклятый кристалл, в который все и упиралось.

     Глеб перегнулся через спинку сиденья впереди, увернулся от летящего в лицо приклада, бросил:

     — Эй! — старый клайг рядом с водителем обернулся на окрик. — Ты не назвал своего имени.

     — Для чего оно?

     Глеб поднял руки, принимая предплечьями приклад, метивший в грудину. Не удержал его и резко выдохнул, когда полированное дерево с силой вошло в разгрузку.

     — Хочу знать, кто меня убьет, — прохрипел он и закашлялся.

     — Думаешь отомстить в загробной жизни? — хмыкнул клайг и рыкнул на своих, чтоб от Глеба отстали.

     — Вряд ли, после смерти мы попадем в одно и то же место, — восстановив сбитое дыхание, проговорил парень. — Я слышал кое-что о вашей вере... Вы не задерживаетесь на том свете. Так?

     — Кр-руговорот жизни, — растянул черные губы клайг.

     — Но ведь и у вас для грешников припасен свой аналог Ада?

     — Туда попадают такие, как он, — клайг кивнул на Туунка, который с тех пор, как их погрузили в машину, только хмуро молчал. — Зови меня Тааррз. Звучит грубо, но очень близко к настоящему имени.

     — Устр-раняющий ошибки, — тихо выдохнул Туунк, поджал уши и мелко задрожал. Таким жалким он не выглядел даже в топливохранилище на крейсере Груул, когда Глеб разыскал его среди ящиков, в которых он прятался.

     Чтобы как-то ободрить его, парень положил скованные руки клайгу на плечо, шепнул:

     — Попробуем вырваться, — Тааррз впереди всхрапнул, когда услышал эту фразу, а Глеб добавил громче. — Куда нас везут?

     Металл холодил голые ступни. Чтобы хоть как-то согреться, Глеб переставлял ноги с пятки на носок.

     — Домой. Я должен показать выр-родка живым. Такой закон: стая будет довольна.

     — Кристалл с координатами там же?

     — Даже не надейся сбежать, — хмыкнул клайг. — Если б я мог разлучить вас обоих, сделал бы это давно, нужен только он. Ну а ты... Ты много говоришь, не подумав. Пр-рости, не хотелось идти на р-радикальные меры, но придется. Я вынужден подстраховать себя: тебе подрежут сухожилия на ногах, — сказал Тааррз. Он звонко рыкнул, перекрыв рев двигателя.

     — Это шутка такх?.. — начал парень и замолк, увидев, как ближайший из его конвоиров — тот самый, с сединой на загривке, — извлекает нож.

     Следующую минуту Глеб словно в судорогах бился, пытаясь отдалить неизбежное. Он привстал и первым ударил клайга с ножом напротив, локтем отпихнулся от левого, пальцами вцепился в глотку кому-то и вырвал шерсти клок. Получил чувствительный тычок в правый бок, согнулся. Захрипел и оттолкнулся от кресла ногами, въехал головой в чей-то лохматый вонючий живот. Перед носом снова мелькнуло чье-то горло и он впился в него зубами, рванул что было сил: болью пронзило сломанные зубы, отдалось в челюсти, а лицо оросило липким и темным. Потом на него навалились со всех сторон.

     Опомнившись, зарычал Туунк, но его успокоили ударом по голове. Он обмяк в петле разгрузки, не успев даже никому толком ответить. Глеба смяли, опрокинули меж сидений на пол, и заблокировали лапами; сверху упал Туунк. Парень зло и испуганно засопел, упершись носом в спинку переднего сиденья, когда его босые ноги поднимали к потолку.

     Потом он заорал, после того, как резко обожгло лодыжки: одну и вторую. Глеб до зубовного скрежета стиснул челюсти, из глаз непроизвольно брызнули слезы. Он рванулся еще, и сделал себе только больнее.

     Глеб поймал себя на мысли, что вот-вот приведет в действие обвязку смертника на груди, но решил не спешить с этим делом. Если другого не останется, тогда — да, ничто его не остановит. Но в деревне, если удастся выгадать подходящий момент, он принесет больше разрушений — нужно лишь потерпеть немного.

     Зарычав, он несколько раз ударился лбом об пол, пытаясь хоть так забыть о боли в конечностях. Его мучители-клайги крепко держали ноги и, кажется, споро накладывали на лодыжки бинты. Не желали, видимо, чтоб он кровью раньше времени изошел или подцепил какую-нибудь заразу.

     Сквозь цветные пятна в глазах Глеб во мраке под сиденьем рассмотрел силуэт продолговатого предмета не больше ладони длиной. Он дотянулся до него, пока никто не видит, нащупал знакомый цилиндр — наверное, выпал из сумки боевика во время свалки. Парень украдкой стиснул предмет в ладонях и притянул к груди, сунул за ворот разгрузки.

     И вовремя. Закончив с ногами, ему вцепились в грудки, вздернули к потолку и бросили на прежнее место. Туунк без сознания упал на колени: с чужим не сделали ничего, не считая его серьезной угрозой. С этого момента Глеб служил для Туунка не только гарантом защиты, но и живым якорем — теперь-то точно, не сбежит.

     — Тебе еще повезло, что темные века позади, — вздохнул Тааррз, перегнувшись через сиденье, когда все закончилось. — Наши уважаемые пр-редки обычно проделывали эту работу грубей, клыками рвали плоть.

     — У них не было мозгов, — процедил Глеб, пересиливая боль. Ноги приходилось держать на весу: машина прыгала на кочках и, то и дело, ударяла полом в ступни. Глеб все чувствовал, но не мог их даже поджать или отвести в сторону.

     — Хрр, — усмехнулся Тааррз. — Дерзости в тебе не убавилось... Надеешься еще на что?!

     Глеб не ответил и молча уставился в окно: там, на фоне темного неба вдалеке мелькали черные тени скал. Грибная чаща закончилась, потянулась сухая каменистая долина. Вскоре должен был начаться Провал.

     ***

     Все-таки Глеб ошибся: они тряслись по ухабистой дороге вот уже два часа, а Провал так и не появился. Совсем стемнело. Луна, которая могла бы отразить свет механического светила, отсутствовала, но на горизонте впереди как будто синело что-то. Очень было похоже на туман с искусственной подсветкой по низу.

     Глеба сдвинули к боковой двери и разрешили приспустить стекло. Он тут же высунул голову из салона машины: в лицо ударил ветер, вышибив слезы из глаз. Слева и справа, насколько хватало взгляда, тянулась засыпанная обломками скал долина. Колонна аккуратно петляла между булыжников и медленно, очень медленно, приближалась к таинственному свечению впереди.

     Глеб вздохнул: что толку разглядывать дорогу, все равно никак не улизнузнуть, порезанные ноги висели плетьми. Они заживали постепенно, боль уходила неспеша, но парень не мог пошевелить даже пальцем. На карачках, если даже удастся выпрыгнуть, далеко не уползешь.

     Когда зубы стали стучать от холода, он вернулся в салон машины; Тааррз сидел вполоборота и смотрел на него.

     — Теперь ты почему-то молчишь, — широко зевнув, протянул клайг. — А до этого был так разговорчив...

     — Твои ребята быстро работают ножами, — буркнул Глеб. — Язык у меня один. Не хочу и его лишиться.

     — Боль помогает лучше соображать, да?

     — Жаль, не могу проверить, как это утверждение работает в обратную сторону.

     — Понимаю твою злость. Но ты сам меня вынудил, между пр-рочим, — назидательно пролаял клайг. — Можешь говорить уже. Я не против, — махнул он лапой, — далеко еще ехать. Развлеки меня.

     Парень глянул на окруживших его боевиков: те смотрели равнодушно и думали о чем-то своем, никто из них не выказывал злобы. Глеб вначале хотел молчать и решил, что Тааррз больше слова из него не вытянет до приезда в деревню. Однако, все же интересовала его одна вещь.

     Он руками поправил ноги, откашлялся и сказал:

     — Не заметил у вас масок. Как вы боритесь с личинками червя?

     — А, — задумался Тааррз, явно не ожидая такого вопроса. — Зачем тебе это?

     — Любые знания важны — я так считаю.

     — Что? Кто-то из твоих перебрал нашей неочищенной дряни? — раскусил его клайг.

     — На Малго я не один, — процедил Глеб сквозь плотно сжатые зубы. — Говорил уже.

     — И все же, не думаю, что вас много. Иначе бы ты не пришел один.

     — Какая разница теперь, — огрызнулся Глеб. — Все равно мне некому помочь... Ты не ответил.

     Клайг пожевал пастью, размышляя.

     — Ладно, — сказал он. — Сыгр-раем в игру: будет два честных ответа — твой и мой. Согласен?

     — Как мы поймем, что никто из нас не соврал?

     — Он подтвердит, — кивнул Тааррз на лежащего на коленях Глеба Туунка. Парень знал, что чужой давно очнулся. Примерно с половину часа он наблюдал за происходящим из-под полуприкрытых век.

     — Рраафт ведь обучила тебя чуять ложь, верно? — обратился к бастарду чужой.

     Туунк продолжил притворяться и тогда Тааррз приказал немного его встряхнуть. Ближайший из боевиков ударил Туунка по бедру. Тот заскулил, встрепенулся, исподлобья уставился на обидчика.

     — Говори немедленно! — потребовал Тааррз.

     Клайг кивнул.

     — Тогда начнем, человек. Ты должен будешь ответить, иначе... — подумал он недолго, — иначе, лишишься языка.

     Тааррз протянул Туунку лапу, они сцепились пальцами. Другая лапа бастарда легла в раскрытую человеческую ладонь и осторожно обхватила когтями запястье.

     — Можете говорить, — сказал он. — Слушаю.

     Первым спросил Глеб:

     — Сколько в деревне клайгов, умеющих обращаться с оружием?

     Тааррз хлопнул челюстью, едва не прикусив язык:

     — Я думал, тебя личинки интересуют.

     — Раньше — да. Уже — нет.

     — Все еще надеешься унести ноги?

     — Сейчас моя очередь, — осадил его Глеб. — Отвечай. Сколько боевиков в деревне?

     — Ах, да. Игр-ра! — фыркнул Тааррз. — Все равно у тебя ничего не получится: ты здесь один, а еще кто-то заразился паразитом... Его уже не спасти.

     — Не юли.

     — Ну, ладно, — согласился Тааррз. — Пять десятков с моими кобелями. Не вру. Устроит такой ответ?

     — Это правда? — обратился Глеб к Туунку. Тот лишь кивнул.

     Настала очередь Тааррза задавать вопрос.

     — Сначала я хотел узнать, где находится ваше судно, — медленно проговорил клайг. — Но потом подумал, что рано или поздно мы его найдем без вашей помощи. Другие семьи не сунутся на территорию стаи, так что время на поиски у нас есть. Корабль компенсир-рует наши потери...

     — Я устал, — поторопил его Глеб и дернул больными ногами. — Спрашивай, что хотел, скорее.

     — Ради чего вы устроили эту бучу? Зачем вам понадобился наш стар-рый дом?

     Глеб не хотел отвечать, тогда клайг добавил:

     — У нас был уговор-р, его нельзя нарушить. Попробуешь соврать и лишишься языка — я лично вырву его когтями. Соврет он, — Тааррз взглянул на Туунка, — с тобой случится то же самое. Ни лжи, ни полуправды я не потер-рплю.

     — Мы ищем эфеса, который скрывается там, — после долгой паузы произнес Глеб. Старый клайг смотрел на него с легким прищуром: он чувствовал, что человек сказал не все. И Глеб продолжил: — Чужой знает, где спрятаны звезды.

     Тааррз совсем по-человечески икнул и отдернул лапу. По его удивленному взгляду стало ясно, он догадался: речь сейчас шла не о машинах в небесах, а о настоящих светилах, каких мир лишился много циклов назад. Глаза его загорелись. Он облизнулся, открыл пасть, чтобы спросить еще о чем-то, но машина прыгнула на кочке, вильнула под накренившейся над дорогой скалой и выскочила к Провалу.

      Глава 6. Закаты и рассветы

     Это был действительно Провал, Провалище, вот так — с заглавной «П» в начале слова. Лаконичная цветная линия с приблизительными отметками глубин на карте планеты, когда Глеб изучал ее на капитанском мостике корабля, не давала даже близкого представления о безобразной трещине, которая рассекла этот мир надвое, от горизонта до горизонта. Из пропасти, что тянулась насколько хватало глаз, в небо валил пар подсвеченный из глубины синеватым огнем. Туман поднимался ввысь и копился там, отчего воздух над бездной казался темнее остального неба.

     Глеб высунулся в окно: ветерок донес до лица затхлую влагу. Уловив повышенную концентрацию загрязнений в воздухе, маска тихо щелкнула и подключила дополнительные фильтры. Дышать стало значительно тяжелее.

     — Ого. Вот это ямка, — с удивлением, которое никак не получилось скрыть, протянул Глеб.

     Ноги уже перестали болеть и не кровоточили. Однако управлять ими парень все же не мог: плотно затянутые бинты на ранах не давали срастись сухожилиям.

     — Мы называем ее Бор-роздой, — хмыкнул в нос Тааррз. Он казался довольным, что на пришельца удалось произвести впечатление. Если б он был человеком, то, наверное, улыбнулся бы сейчас.

     — А пахарь, который ее сотворил, наверное, был величиной с эту планету?.. Как она образовалась? Метеорит?

     — Критическое сближение с естественным спутником планеты вызвало разрушения коры.

     — Я не видел тут лун.

     — Разорвало пр-риливными силами.

     — Но и мусора на орбитах тут почти нет.

     — Он послужил хор-рошим подспорьем для создания оборонной сети, там было много металлов. Накопители антиматерии размещены на самых крупных обломках спутника.

     — В эту планету вложены немалые деньги, — заметил Глеб.

     — Наше дело стоит таких затрат. Производство олта — выгодный бизнес.

     — Как вижу, вы не очень-то хорошо живете, при таких вложениях, — бросил Глеб. Он вернулся в салон, снова поднял окно, отсекая назойливую влагу, и хлопнул ладонью по креслу, в котором сидел. Было тесно: Туунк всю дорогу до Борозды сидел у него на коленях. — Эта колченогая табуретка все внутренности мне растрясла.

     — Ты просто привык к излишнему комфорту, человек, — лениво отозвался Тааррз. — Цфеда развр-ращает.

     — Я что, похож на столичного жителя? — Вообще-то Глеб думал, что успел измениться за три недели скитаний по галактике и, хоть и немного, заматереть. Выходит, ошибся.

     — Морда у тебя, гм... холеная. Сложно исправить, — шевельнул челюстью Таарз и звонко рыкнул водителю.

     Машина вновь взревела мотором и, вибрируя и валко переваливаясь на ходу, направилась к краю пропасти. Глеб невольно сжался весь: не то чтобы открывшаяся бездна напугала его до чертиков, но вызывала опасения. Бескрайний космос, который он видел, стоя один в темноте на внешней обшивке «Молнии», научил парня пропускать страх сквозь себя, как через сито воду, но отголоски его еще отдавались где-то вдали глухими ударами сердца. Бездна становилась все ближе, но моста, что вел бы на другой берег, Глеб так и не разглядел.

     Туман стал гуще, испарения мертвенно светились голубым и снижали видимость почти до нуля. Удивительно было, как водитель ориентируется в этом киселе. Колонна двигалась по самому краю: справа над машиной нависали темные стены скал, слева раскрыла объятия бездна. Сквозь шум мотора и треск пластиковых панелей салона иногда пробивался звук скатывающихся в пропасть камней.

     Колонна техники в последний раз обогнула скалу и выбралась на небольшую поляну: она была тесной для такого количества машин, но мастерство водителей позволило разместиться там всем присутствующим.

     Над Бороздой, уткнувшись бортом в ровный, будто бритвой срезанный край утеса, висела широкая прямоугольная платформа, которая могла бы вместить разом до трех машин. От углов ее вверх уходили цепи. Трос, к которому они цеплялись, брал начало где-то за скалой и черной натянутой струной уходил в сторону другого берега.

     — Нравится наша переправа? — усмехнулся Тааррз.

     — Ты как-то говорил про отморозков, — разглядывая кружащуюся за окном муть, произнес Глеб.

     — А как вас еще называть. Вы вторглись в наш мир, перебили лучших кобелей и решили, что можете устанавливать свои порядки.

     — Ну, вы-то, как вижу...

     — Бестр-рашные...

     — ...те еще придурки, — хмыкнул Глеб.

     — ...Гр-райз. Пример для подражания, — терпеливо закончил фразу Тааррз. — Поговори-ка мне еще.

     Об очередной угрозе избавить Глеба от излишней болтливости путем вырывания языка он почему-то благополучно забыл. Чужой рыкнул на подручных: фраза была произнесена на языке клайгов, но по интонации Глеб понял, что Тааррз приказал им ускориться. Внедорожники по одному стали заезжать на платформу, примерно через четверть часа на ней уже стояли три пары машин.

     Нет, Глеб не ошибся в расчетах. Просто клайги установили технику так плотно, что невозможно было открыть боковую дверь, а колеса с каждой стороны платформы на пару сантиметров вылезли за ее край.

     Потом они заглушили моторы, сверху донесся протяжный приглушенный туманом скрип и переправа пришла в движение. Плавно покачиваясь из стороны в сторону, платформа направилась в самую гущу голубоватого месива. Машина, в которой сидел Глеб, встала первой слева по ходу движения и парню казалось, что он один парит над бесконечной бездной. Он обернулся назад, но увидел только белесую муть, утес растворился в тумане.

     Выдохнув, Глеб вернулся взглядом в салон: клайги сидели не шевелясь, Туунк засыпал на коленях. Ноги ныли в районе порезов — организм пытался восстановить повреждения, но ему мешали туго наложенные бинты. Глеб отодвинул Туунка и потянулся к щиколоткам, надеясь ослабить путы. Если он не ошибся в расчетах, ему должно хватить времени на выздоровление до прибытия в деревню.

     Тааррз заметил это, шевельнул лапой. Ближайший к парню клайг грубо одернул Глеба, извлек еще одни наручники и пристегнул руки человека к сиденью впереди. Так, что до ног уже было не дотянуться.

     — Это зачем? — подал голос Глеб. — Думаешь, попробую сбежать? Путь тут только один — в пропасть. А я не самоубийца.

     — Кто тебя знает, — протянул главарь и кивнул на гранаты у Глеба на груди. — Одежка как бы намекает на обратное; люди довольно нервные существа. Я уже видел на что ты способен и ничего хор-рошего от общения с тобой не жду.

     — Зачем мне умирать одному? С тобой будет веселее. Прямо тут.

     — И? — поднял брови клайг. — Что тебя останавливает?

     На языке у Глеба крутилась фраза «кристалл с координатами планеты», который он все еще надеялся каким-то чудом добыть, но вместо этого он облизнул губы и выдавил:

     — Ослабьте бинты, я ног не чувствую.

     — Потерпишь до деревни, у нас хор-роший лекарь. Так уж и быть, он тебя осмотрит, когда прибудем на место.

     Платформа двигалась медленно, они добирались до другого края еще час. Глебу стало понятно, почему так долго приходилось ждать клайгов. У них попросту не было возможности как-то ускорить свое прибытие.

     Стало светлее. Сгрузившись на другом берегу, колонна из шести машин двинулась в путь, не дожидаясь отставших. Дорога серпантином увела на высокий осыпающийся холм, прошла по гребню, с которого можно было рассмотреть красноватые пятна грибных плантаций вдалеке и нырнула в широкий каньон. Там они ехали около часа.

     Но вот скалы по бокам измельчали и резко сошли на нет. С пригорка открылся вид на небольшой малоэтажный поселок. Квадратные коробки низкорослых зданий были сложены без изысков из крупных блоков базальта. За строениями виднелись высокие полукруглые ангары из легких композитных панелей, полусферы газгольдеров и высокая силосная башня. Рядом с ангарами расположилась широкая стоянка, на которой кроме грузовиков и комбайнов для сбора грибных спор обнаружилась пара танков на гусеничном ходу и с кинетическими стволами на башнях. В паре километров от обжитой территории на возвышении белел разработанный карьер.

     Клайгов в поселке встретили радостно, вой и гавк стояли до небес. Не долго думая, Глеба с Туунком оттащили в одну из каменных коробок на краю селения и заперли там, оставив снаружи у двери вооруженного охранника. Судя по маленьким зарешеченным окнам в полутора метрах от пола, это грязноватое помещение с серым тряпьем на полу, заменяющем лежанку, и нужником в виде широкого железного блюдца с отверстием в донышке, служило местным тюрьмой. И запах говорил о том, что совсем недавно оно использовалось по своему прямому назначению.

     — Ну и вонь, — озираясь по сторонам, прохрипел Туунк. — Будто разом сдохло и мгновенно разложилось не меньше ста кошек.

     — Откуда это сравнение? — усмехнулся Глеб и подтянул ноги к груди. Он принялся развязывать бинты. — У вас ведь никогда не было такого зверя.

     — Особенности пер-ревода, — отмахнулся Туунк. — Давай помогу.

     Клайг осторожно поддел когтями бинты и выпачканные запекшейся кровью тряпки тут же упали на пол.

     — Да, регенер-ративная способность на высоте, — осмотрев раны на лодыжках у Глеба, сказал Туунк и разочарованно мотнул головой. — Жаль только, что это не поможет. Порезы заросли полностью, но тугая повязка не дала возможности сухожилиям восстановиться.

     — Это значит, что я не смогу передвигаться самостоятельно?

     — Не сейчас, по крайней мер-ре.

     — Можно же что-то сделать, правда?!. Знаю, регенерация завершена. Но если сделать новые надрезы, то, возможно, получится запустить процесс восстановления заново, — с надеждой проговорил Глеб, хотя сам особо не верил в это.

     Туунк задрал брови:

     — Да ты мазохист... Нет, ничего сейчас не получится.

     — Откуда тебе-то знать?

     — Кто у нас на борту медик: ты или я?

     — Ты мало понимаешь в эфесах.

     — Возможно. Но ты-то всего лишь человек, пусть и модифицированный одним из них, — отразил выпад клайг. — У сухожилий есть одна особенность: при разрыве они могут убегать. Тем более, как я понял, ткани даже у эфесов срастаются только при непосредственном контакте. Икры придется вскрывать, скорее всего. Сложная опер-рация.

     — У тебя есть когти для этого, — в отчаянии начал Глеб. — Я вытерплю.

     Туунк перебил его сдержанным фырканьем:

     — Ну, точно, извр-ращенец... Мне нужен робот с манипулятором и, возможно, импланты. На коленке такое дело не провернешь.

     Глеб сделал глубокий вдох и громко выругался. Щелкнул замок, из-за двери показалась морда клайга-охранника. Он обвел помещение хмурым взглядом, направил на пленников ствол разрядника, отрывисто рявкнул:

     — Была! Тишина должен... — он подумал немного и добавил неуверенно, но так же сердито: — Утвер-р-рждать, мы!

     Глеб поднял ладонь: мол, понял, будет тише. Туунк что-то рыкнул в ответ. Удовлетворенный охранник вновь скрылся из виду, не забыв два раза провернуть ключ в замочной скважине.

     — Сколько у нас времени осталось? — шепнул Глеб.

     — Начнут с рассветом, наверное, — пожал плечами Туунк.

     Глеб посмотрел на окна, небо еще посветлело и обрело зеленоватый оттенок. Ночи на Малго-12 были короче столичных. Наверняка, длительность суток тут как-то связана с ростом и урожайностью грибов: такая своеобразная теплица размером с планету.

     — Что тебя ждет? — спросил парень?

     — По правилам Грайз меня должны четвертовать с первыми лучами солнца, и при полном собрании стаи. Грост в таком случае предпочитает медленное сожжение. Я видел тут пару их представителей.

     — Варвары, — вырвалось у Глеба.

     — Да, ты это уже говор-рил.

     Клайг встал и, забывшись, попробовал пройтись по камере. Его остановило что-то: Туунк обернулся, задумчиво подергал наручник, которым был прикован к разгрузке Глеба. Поджав обрубок хвоста, он снова опустился на пол.

     — Но есть два нюанса, — сказал клайг, — Ты принесешь много разрушений, если они не придумают, как меня от тебя отцепить.

     — Даже если не придумают, легко они ни за что не отделаются, — парень поднял руку к груди и коснулся гранат. — Не знаю, как это все будет выглядеть, и удастся ли мне хоть как-то ответить, но я постараюсь, чтобы мы запомнились им надолго, если не навсегда.

     Доверчивость чужого льстила Глебу, но он все-таки спросил:

     — Ты так во мне уверен. Не ошибаешься?

     — Нет, мы связаны. Ты мой шанс на спасение. А я — знаю где искать эфесов. Выбор-ра больше не существует для нас.

     — Понятно, — коротко бросил Глеб. — Какой второй нюанс?

     — В машине ты проговорился о звездах. Там тебя понял только Тааррз и вряд ли он будет распространяться об этом в стае. Как говорите вы, люди: меньше знают, крепче спят, — под маской было слышно, как Туунк облизнул пересохшие губы. — Не представляю, чем это может обернуться для нас.

     — Думаю, он постарается отложить казнь до последнего, пока не решит что с нами делать. Можешь не волноваться. У нас есть сутки, минимум, до следующего рассвета. Достаточно времени, чтобы поразмышлять.

     — Я бы с р-радостью, но обстановка тут... удручает. Не способствует мыслительному процессу, — заметил Туунк и свободной лапой провел себе по загривку.

     Глеб приподнялся на руках и отполз к стене. Туунк хотел помочь ему, но парень лишь отмахнулся. Ему было невыносимо осознавать свою беспомощность, в груди копилась злость. Совсем недавно, на борту у клайгов, и раньше на «Молнии», когда примерил шгаальский доспех, он ощущал себя всемогущим. Казалось, он мог горы свернуть одним движением пальца и, если очень постараться, зажег бы подобие солнца на краткий миг. Пусть для этого пришлось бы расстаться с собственной жизнью. Но сейчас...

     Сейчас он понимал, что даже справляя простейшую нужду, ему придется проявить смекалку и, может быть, попросить помощи у чужого.

     Глеб подтянул под себя ноги, уперся спиной в стену и исподлобья уставился на входную дверь.

     — Тебе нужно успокоиться, — осторожно шепнул Туунк.

     — Стараюсь, — буркнул Глеб. Выругался про себя и добавил: — Будем Таарза ждать: он придет выяснять про звезды. Мы должны узнать, где находится кристалл.

     Постепенно рассвело. Сквозь окна в помещение проникли первые лучи, и квадратные зеленоватые пятна медленно заскользили по стенам. Но даже через два часа после этого к пленникам никто так и не пришел.

     Порой в окна залетали булыжники величиной с кулак и помельче, но все они не находили цели. Иногда снаружи доносился лай. Несколько раз там подходили к дверям и в две-три глотки о чем-то переругивались. Голоса были в основном молодые. Глеб попросил Туунка перевести.

     — Спрашивают, почему не начали до сих пор-р.

     — А охранник отвечает?

     — Говорит, есть приказ до особого распоряжения нас не трогать.

     — А они?

     — Обижаются. Много нервов. Непер-реводимая игра слов.

     — Хорошо, — сказал Глеб. — Значит Тааррз мне поверил.

     И парень снова замолк на долгое время. В какой-то момент ему надоело сидеть: Глеб воспользовался помощью Туунка, поднялся и осторожно глянул в окно. Пришлось пригнуться, чтобы пропустить над собой камень, метивший ему прямо в лоб. Щенок, что его запустил, досадливо гавкнул, показал средний палец на лапе и скрылся за углом.

     — Варвары, — неслышно повторил Глеб и качнул головой.

     Окно выходило на груду булыжников, за которой отвесной стеной возвышалась изуродованная сквозными трещинами скала. На ее вершине и у подножья дежурили вооруженные клайги. Глеб насчитал троих внизу и одного сверху. «Да, — подумал он, — даже если б ноги и были в порядке, все равно отсюда не сбежать. Накроют очередями.» Если попробовать уйти через дверь, то там та же проблема. Выход ведет в сторону селения, где, наверняка, бойцов не меньше. А те, кто не вооружены, попытаются загрызть толпой — Туунк им поперек горла.

     Спустившись, Глеб занял прежнее место. Что-то закололо в груди. Он пошарил за пазухой и вынул оттуда серебристый цилиндр, о котором успел забыть. Парень повертел его в пальцах. Клайг с интересом взглянул на находку.

     — Лазерная указка? — слегка повысив голос от удивления, рыкнул Туунк.

     Глеб свинтил колпачок, обнажив идеально отполированную линзу.

     — Кое-что помощнее, — едва слышно буркнул он.

     Глеб почувствовал, как внутри разгорается огонек надежды — у него появилось оружие, которым он мог бы попробовать защитить себя и Туунка. Можно было дождаться ночи, заманить охранника внутрь, тихо уложить его и захватить разрядник: на малой мощности у этого ствола лишь беззвучная вспышка. С гранатами подобное не провернешь — очень шумные.

     Парень улыбнулся: впервые с момента пленения у них появился реальный шанс незаметно уйти. Осталось лишь выяснить у Тааррза, где находится кристалл.

     Вечерело, за весь день к ним так никто и не пришел. Скоро должно было совсем стемнеть и Глеб начал нервничать.

     — Может, про нас забыли? — подал голос Туунк.

     Но тут у выхода по камню зацокали когти. Глеб спрятал цилиндр в кулаке, готовый применить его, как только понадобится. Провернулся ключ в замке и в помещение вошел Таарз. Один. Он аккуратно прикрыл за собой двери.

     Чужой подошел ближе, он был без оружия. Наверное, полагал, что ему нечего тут бояться. Тааррз казался прав по-своему: от разрыва гранат разрядник не защитит.

     — Мои псы требуют исполнения приговор-ра, — сказал он, усевшись на все четыре лапы в отдалении. Разумно. Клайг не потерял головы от безнаказанности.

     — Ты против? — спросил Глеб.

     — Да. Я хотел бы услышать про звезды. Ты видел их? Много?

     — Только одну. Но ее силы хватит, чтобы осветить довольно большую систему.

     Клайг задумался, переступил лапами, произнес:

     — Остроух, что ее украл... он прячется в тени Древа?

     — Один из десяти. Звезду разделили на части.

     — Как это возможно? Никогда о таком не слышал.

     — Эфесы — высокоразвитая раса, — хмыкнул Глеб. — Мы мало знаем об их технологиях.

     — Видел его лицо? — заинтересовался Тааррз и непроизвольно подался вперед.

     — Да.

     — Тогда мне нужен только ты? — Глеб почувствовавал, как Туунк после этих слов вздрогнул.

     — Нет. Туунк знает точное место. Планета — не стог сена, иглу не найдешь... Но я не уверен, что у нас вообще что-то получится. Вы обманули нас с кристаллом, принесли фальшивку на встречу. Не думаю, что у вас есть ее настоящие координаты.

     — О! — воскликнул Тааррз и шагнул еще ближе. — Можешь не сомневаться. Они хранятся здесь, в сейфе у кор-ролевы; нужен только кор-рабль. Расскажи мне, где он находится.

     Глеб сильнее стиснул цилиндр в руке: убить Тааррза не проблема. Сложнее будет с передвижением, но Туунк выносливый. Придется наступить ему на гордость и разрешить оседлать себя на некоторое время, как бы смешно это не выглядело со стороны.

     Тааррз снова сделал шаг навстречу. Между ним и пленниками оставалось метра два.

     — Ну, не знаю, — протянул Глеб, поднимая к голове руку и делая вид, будто хочет провести ей по затылку. Цилиндр метил точно в голову клайга — Тааррз должен мгновенно отправиться в мир иной.

     Когда Глеб уже готов был нажать на спуск, в помещение через окно влетел камень. Он ударился о решетку, упал в шаге от стены и, подпрыгивая на неровностях, подкатился к лапам Тааррза.

     — Твои щенки несносны, — процедил Глеб.

     — В знак дружбы я разрешаю тебе ответить, — ухмыльнулся клайг и отошел к двери. Теперь Глеб мог промахнуться.

     Выдохнув ругательство, парень попросил Туунка подставить плечи. Тот не возражал.

     — Прыгай к нему по моей команде, — наклонившись к треугольному уху, шепнул Глеб. Туунк молча кивнул.

     Глеб взгромоздился на чужого, вцепился в решетку, глянул в окно. Солнце почти зашло за гору, сумерки поглощали мир. Груды камней и скала впереди окрасились в серый. Но щенка, что запустил камень, нигде не было видно. Даже охранники куда-то подевались.

     Парень уже хотел приказать Туунку совершить задуманное, но заметил движение. Из-за высокого булыжника величиной с внедорожник выступила на свет смутно знакомая фигурка. Она обеими руками держала что-то на плече.

     Он всмотрелся получше — Айга. Кроме фильтр-маски, из одежды на ней виднелись только высокие берцы, песочного цвета топ и короткие, очень короткие шорты. Тело ее серебрилось бисеринками пота в лучах заходящего солнца.

     Глеб оторвал одну руку от решетки, молча провел раскрытой ладонью по лицу. Он вопросительно уставился на девушку: мол, а почему же не голышом?!

     Айга поняла жест правильно. Одним пальчиком она оттянула топ на груди, щелкнула резинкой и, как веером, помахала пятерней у своего носа — жарко. Девушка молча показала: «Уйди с дороги!», и снова взялась обеими руками за предмет на плече.

     — Что там? — нетерпеливо спросил Тааррз.

     — За нами пришли, — быстро и без выражения проговорил Глеб, не зная, радоваться ему или плакать. Он видел, как на плече у сумасшедшей девчонки медленно разгорается синее искристое пламя.

     — Кто посмел?! — встрепенулся Тааррз.

     — Кажется, это Айга.

     — Одна?! — зачем-то спросил Туунк.

     — Нет, с подружкой. Гребаной, мать ее, «Кокеткой Мэй», — произнес Глеб.

     Он со всей силы толкнул себя и Туунка от решетки к углу. Клайг запнулся и они покатились по полу. Потом их накрыло взрывной волной и раскатистым грохотом, а в спины ударило щебнем.

      Глава 7. Шевели ногами!

     Глеб понял, что еще жив, когда под ним два раза дрогнула земля.

     — Хрр, х-хшш... — прошипел рядом Туунк и, кажется, закашлялся.

     Парень приподнял голову, продрал засыпанные песком глаза, проморгался, но все равно увидел перед собой лишь тьму. Мелькнула первая мысль: «Неужели, ослеп?!». Кто-то захрипел вдалеке — там, где должен быть выход из помещения. Звук доносился, словно сквозь вату, в ушах стояли гул и свист.

     Превозмогая тянущую боль во всем теле, Глеб шевельнулся, привстал на коленях и локтях. И, скорее не услышал, а почувствовал, как с его спины на пол посыпались камни. Он вновь попытался рассмотреть хоть что-нибудь, но камеру поглотили сумерки и густая пыль, изрезанная косыми лучами. Она клубилась под потолком, облепила губы и лезла в ноздри. В горле першило: хотелось кашлять и чихать.

     Вспомнив о рассеянной в воздухе заразе, Глеб вынул из маски кассету испорченного фильтра и пальцами пробежался по сенсорам. Маска отреагировала, как надо: внутри, затыкая прореху, пару раз щелкнул скрытый механизм, на мгновение включился режим продува. Очень скоро дышать стало легче.

     Кто-то дернул Глеба за плечо. Он сел, поднял голову: точеный силуэт девчонки нельзя было спутать ни с чем. Айга требовательно встряхнула его, сказала что-то, но Глеб услышал только слитное «Бубубу!».

     Потом она схватила его за подмышку и немилосердно рванула вверх. Отпустила и он снова упал на камни.

     — Бубу, бу. Бу?

     — Ноги! — не различая собственного голоса, прокричал Глеб и указал на свои лодыжки. — Не могу пошевелить!

     — Бу, бубу... — раздраженно всплеснула руками Айга.

     Пыль к этому моменту немного рассеялась. Глеб увидел проем двери и распахнутую настежь створку. Там в свете уличных фонарей мелькнула низкорослая патлатая тень, из клуба пыли показался вороненый ствол автомата.

     Глеб схватил Айгу за талию, дернул на себя. Девчонка возмущенно и зло закричала что-то, хотела отбиваться. Но не устояла, запнулась о камни, завалилась на парня всем весом. Встрепенулась, пытаясь встать. У двери застучал автомат: пули, прочертив в пыли размазанные дорожки, впечатались в стену над головой девчонки.

     Айга, скользкая от пота, ужом извернулась в объятиях Глеба, на ходу приводя в боевое положение «Кокетку Мэй». Ствол хищно ощерился усами коротких антенн, развернулись лепестки излучателя.

     — Плумм, — глухо сказала «Кокетка» и подмигнула нападавшему искристым пламенем. Затем повторила: — Плуммм.

     Стены слева и справа от двери вынесло мощными взрывами наружу. Однако Клайг по-прежнему стоял в проеме: он вжал голову в плечи, но был цел и невредим. Чужой оскалился, предвкушая скорую победу, направил ствол на девушку.

     — Ну, ты косая... — выдавил Глеб.

     — Бубабу, — отбрехалась Айга.

     Клайг задрал голову, когда на загривок упал внушительных размеров камень. Балка над чужим треснула и он шагнул назад — поздно. Блоки лавиной посыпались ему на голову. Клайг успел зажать спусковой крючок, пули выбили из потолка штукатурку. Стена рухнула, помещение вновь заволокло пылью.

     Айга вскочила на ноги, отряхнулась, поправила на плече ремень «Кокетки Мэй». Она обошла Глеба стороной и залезла в кучу каменной крошки рядом. Покопалась там, вытащила на свет большой комок свалявшейся шерсти, проговорила: — Бубу-ать твою за ногу, Туунк!

     И Глеб понял, что слух к нему, наконец, вернулся.

     — Чего развалился? Хватит отдыхать! — крикнула она в ухо клайгу.

     — Уж-же все? — озираясь по сторонам, несмело выдавил Туунк.

     — Хватай его и уходим! — приказала Айга. Выкинула ладонь в сторону поселка: — Пока им еще есть, чем заняться.

     — Я не ездовое животное, — огрызнулся Туунк, но все же опустился перед Глебом на четыре лапы, буркнул обреченно: — Садись, человек.

     Глеб упал ему на спину, вцепился пальцами в пыльную наэлектризованную шерсть, уткнулся носом в загривок и чужой направился к пролому в стене, что не так давно сотворила «Кокетка».

     Айга передвигалась быстрее. Опередив их, она замерла перед выходом на улицу, осмотрелась, махнула рукой — можно! — и исчезла за краем пролома. Туунк устремился за ней. Глеб попытался рассмотреть в серой мути что случилось с Тааррзом, но так и не увидел его. Похоже, клайг не успел уйти с линии первого удара и принял большую его часть на себя: чужого погребло под обломками, Глеб слышал его предсмертный хрип.

     На улице уже сгустилась тьма, но воздух стал чище. Издалека доносился суматошный лай, по земле скакали рыжие отсветы, как от открытого пламени. Девушка стояла у груды булыжников напротив и торопила беглецов, чтоб шевелили ногами. Ускорившись, сдавленно рыча, Туунк пересек открытое пространство, нырнул в прогалину между камней, куда указала Айга. Сзади донесся грохот — это обрушилась их временная тюрьма. Удивительно, как до сих пор стояла!

     Некоторое время Туунку пришлось скакать по булыжникам, пока они не достигли изрезанной трещинами скалы. Там Глеб обернулся, чтобы получше рассмотреть переполох в деревне: несколько зданий горели, но Глеб мог поклясться себе, что не видел там деревянных построек. Раздался продолжительный шелест и на обломках тюрьмы тоже заплясали синие огненные язычки, которые становились все больше.

     — Что застыли? — подбоченясь, спросила Айга. — Сами разберутся. Идем!

     Спустившись по невысокой отвесной стене, они затерялись в лабиринтах расщелин и скрылись в одной из пещер. Айга скомандовала привал, Туунк замер, пошатываясь; Глеб разжал пальцы и повалился на отсыревший камень.

     Девушка зажгла фонарь. Она сделала луч пошире, отсоединила прибор от ствола и поставила на пол, шагнула ближе. В направленном электрическом свете Айга напоминала исчадие тьмы, но никак не милую девушку, какой ей иногда хотелось казаться. Девчонке было жарко, даже несмотря на ночную прохладу: одежда намокла от пота, пыль на ее теле превратилась в грязь, тяжелые капли, скатываясь вниз, оставляли на коже неровные светлые полоски.

     — Что с тобой случилось? — осмотрев ее, произнес Глеб и повернулся к Туунку. — Ты говорил, она справится. Почему у нее до сих пор жар?

     — Все было бы так, если б она пролежала в медблоке до утра, — выговорил чужой. — Не удержали ее ремни, похоже.

     — Это так? — снизу-вверх воззрился Глеб на девушку.

     — Там было невыносимо скучно и слишком светло, — надула губки Айга. Она опустилась на одно колено рядом с Глебом, оперлась на ствол. — Не выношу столько белого.

     — А если серьезно?

     — А по-серьезному, — протянула девушка и задумчиво постучала пальцем себе по виску. — Пропала связь, я перестала тебя чувствовать. Поняла, что нужна помощь.

     — Значит, не прошла процедуру до конца... Чем это грозит?

     — К утру нам нужно быть на кор-рабле, — ответил чужой. — Смотри, как она выглядит, сама-не своя. Если не успеем, будет плохо.

     — Как плохо?

     Туунк долго смотрел на девушку: та не могла на продолжительное время зафиксировать взгляд на чем-либо. Она вертела головой и часто моргала, ее огромные зрачки неестественно сузились.

     — Очень плохо. Прогр-ресс уже налицо, видишь?

     Глеб поднял руку и помахал ладонью перед носом девушки — ноль внимания.

     — Вижу. Понятно теперь, почему она там внизу промазала, — вздохнул он. — Надо возвращаться. Если выкрадем авто с водителем или танк, то, может быть, успеем. Но кристалл...

     — Постой! — осадил его Туунк. Он встал на нижние лапы, отряхнулся: в луче фонарика закружилась блестящая пыль. — А как она добралась сюда? Да еще, с этой стр-рашной пушкой? — Чужой с опаской покосился на «Кокетку Мэй». — Не пешком же она весь путь пр-роделала.

     Глеб коснулся Айгиного плеча, дождался, когда девушка обратит на него внимание.

     — Где ты оставила скутер? — как можно спокойнее спросил парень. А сам подумал, что она должна спрятать его где-то неподалеку. Но где? Тут много укромных мест: пещеры, расщелины. Без Айгиной помощи не найти.

     Девушка только молча моргала. Глеб шевельнул ее плечо:

     — Где?!

     — Бубу, — быстро ответила Айга, — бу!

     Она смотрела в целом осмысленно, но продолжала бубнить под нос какую-то чушь. Глеб не понимал ни слова. Парень скосил взгляд на Туунка:

     — Что это?

     — Она сильная, ее имунная система сопротивляется зар-разе. С переменным успехом... В данный момент личинки пожирают нервный центр, который отвечает за речь. Что будет дальше — не знаю.

     — Все-таки съехала с катушек, — с досадой проговорил Глеб. Пришло понимание, что его не контузило первым взрывом; Глеб продолжал прекрасно слышать, как и сейчас. Дело было в Айге.

     Забывшись, он попытался встать, но ничего не получилось. Тогда он сгреб в кулак каменную крошку и запустил в темноту, зло рыкнул:

     — Нужно торопиться. Мы должны ей помочь.

     — Бубабу бубу, — ласково произнесла Айга и, судя по мимике под маской, улыбнулась. Как бы невзначай она коснулась руки Глеба. В уголках ее глаз блеснула влага.

     — А координаты планеты? — спросил Туунк.

     — Попробуем их достать. Айга время от времени будет приходить в себя. Поможет с клайгами. Покажет, где спрятала скутер.

     — Но если ей станет хуже?

     — Как-то же она держалась все это время? — Парень проверил гранаты в разгрузке, отыскал заветный цилиндр — на месте. Затем он коснулся «Кокетки Мэй».

     Девушка крепко прижала оружие к своей груди и всем видом показала, что не расстанется с ним ни за какие коврижки. Айга подобралась вся, сжалась, отодвинулась в темноту.

     — Дай посмотреть, пожалуйста, — попросил Глеб и протянул к ней раскрытую ладонь. — Я должен понять, как пользоваться этой штукой, если с тобой что-то случится. Помоги мне, я не справлюсь без твоей помощи.

     Девушка некоторое время напряженно смотрела ему в глаза, но вскоре расслабилась, когда смысл фразы все же добрался до ее изъеденного паразитами разума, в зрачках мелькнул огонек понимания. Наконец, она вздохнула и передала свою любимую игрушку.

     Парень бережно принял увесистое устройство, повертел в руках, подставляя то один, то другой бок свету. Широкая ствольная коробка из углепластика была гладкой на ощупь, там хранилось сердце машины — ускоритель частиц. Разгонный блок конструкторы разместили в тупорылом стволе, который дополнительно украсили иглами выдвижных антенн — они взаимодействовали с магнитным полем планеты — и складным излучателем. Сменные батареи заняли весь объем эргономичного приклада. В космосе эта штука все равно, что полено, но на поверхности планет, казалось, не было ее страшней.

     Глеб коснулся рукояти и почувствовал знакомый укол. Обклад был выполнен по урезанным технологиям шгаал: на миг перед глазами развернулась панель куцего интерфейса и широкий прицельный ромб.

     — Эти пушки... — задумчиво проговорил Туунк. — Почему она дает им женские имена?

     Девушка посмотрела на клайга с хитринкой, склонила набок голову, но ничего не ответила.

     — Когда в себя придет, спросишь, — ответил Глеб и вернул Айге пушку. Добавил: — Нужно пробираться к дому королевы, как можно скорей.

     — Вряд ли нам откр-роют сейф, — заметил Туунк.

     — У нас есть отмычка, — Глеб вынул из кармашка разгрузки цилиндр и положил его обратно. Указал на Айгу: — Главное, чтоб она не разрушила здание раньше срока, а то придется нам искать кристалл на пепелище.

     — Я справлюсь! — неожиданно ясно сказала девушка. Она порывисто встала во весь рост, шагнула ближе к свету. Раздался глухой удар. Айга сдавленно ругнулась и зашипела: во мраке она не заметила свисающий с низкого свода сталактит. Потирая шишку на голове, она проговорила: — Мне уже лучше.

     — Будем надеяться, — печально усмехнулся Глеб и попросил Айгу, чтобы та показала скутер.

     Девушка не заставила себя ждать. Не отпуская «Кокетку», она прошла вглубь пещеры, повозилась там и скоро вернулась, волоча за собой аппарат: в полумраке пещеры он напоминал хищную рыбу, плавники гравитационных стабилизаторов только добавляли сходства. Реактор скутера был предусмотрительно заглушен, чтобы курсирующие по орбитами спутники не засекли его.

     — Перетащим ближе к деревне, — сказал Глеб.

     — Нас будут ждать, — заметил Туунк.

     — Я видел газгольдеры у ангаров. Можно начать с них: отвлечем внимание... Там стоянка техники рядом. Пусть думают, что мы решили захватить транспорт.

     На том и порешили. Айге предстояло тащить скутер на себе; не без печали во взгляде она передала «Кокетку» Глебу. Туунк на это время должен был стать его ногами. Парень уменьшил мощность излучателя до критического значения, чтобы погасить вспышку на выходе из ствола и снова взгромоздился на клайга.

     — Поехали, — шепнул Глеб в треугольное ухо.

     Туунк фыркнул, но ограничился неразборчивым бурчанием в нос.

     Примерно через полчаса блужданий по каменным лабиринтам они решили остановиться под широким утесом. Там Глеб попросил, чтобы девушка спрятала скутер в щели меж двух высоких камней. Туунк взмок не хуже, чем Айга, а она успела за этот переход деградировать до невменяемости и вновь вернуться в адекватное состояние. Глеб поморщился: до сих пор саднила искусанная ею рука.

     Глеб приказал Туунку приподнять его над камнями. Не забыв изящно поправить разлохмаченную прическу, Айга присоединилась к нему.

     Полусферы хранилищ метана, который клайги получали из отработанных грибных спор и загнивших плодовых тел, охраняли пятеро патрульных. Территория была подсвечена прожекторами и окружена металлическим, но хлипким на вид забором. Снести его выстрелом не составит проблем.

     — Высокий, — прокомментировала Айга, размазывая по лицу липкую грязь. Она все еще страшно потела: — Он послужит экраном. Сначала придется прожечь его, чтобы излучение «Кокетки» добралось до хранилища... Если увеличить мощность, будет громко и очень светло, потеряем эффект неожиданности. Патруль успеет нас засечь.

     — Сам знаю, — огрызнулся Глеб. — Не мешай, я думаю.

     Он еще раз молча осмотрел территорию. Двое клайгов, закинув автоматы на плечо, бродили по мосткам в верхней части полусфер, трое — держали на контроле периметр.

     — Видишь те патрубки на центральном хранилище? — спросил Глеб. — Они выше забора.

     — Да.

     — Если некоторое время ты будешь удерживать их на прицеле, то подожжешь, как свечу. Дальше все сделает цепная реакция.

     — На это потребуется время. И охрана заметит нагревшийся металл...

     — Оно у тебя будет. Туунк подорвет машины на стоянке.

     — Я не давал согласия! — воскликнул клайг.

     — А как же ты? — одновременно с ним спросила девушка.

     — А я отправлюсь к дому королевы, буду ждать вас там. Меня она не посмеет убить, ей захочется узнать о звездах. Тааррз должен был ей сообщить.

     — Можешь остаться со мной, — предложила Айга. — Вместе как-нибудь прорвемся.

     — Как ты себе это представляешь? — удивился Глеб. — В одной руке я, в другой «Кокетка Мэй»? Не смеши... Кроме того, ты меня недавно чуть не загрызла насмерть, — Глеб шевельнул покусанным предплечьем, сморщился: — Целее буду. Все равно здесь от меня толку сейчас... как от крепса в брачный период.

     — Уговорил, — кивнула Айга.

     — Но я не давал своего согласия! — вновь вклинился в разговор Туунк.

     — Тебя никто не спрашивает, — осадила его девчонка. — Если не хочешь быть четвертован или сожжен, делай как говорят.

     Опешив, клайг клацнул челюстью, помялся на месте, поправил Глеба на плечах.

     — Хорошо, — сказал он. — Дайте мне три гр-ранаты.

     Парня спустили на землю, выдали Туунку гранаты и договорились о том, что Айга начнет, когда услышит первый взрыв. Глеб пополз в сторону деревни. Он знал, что выглядит жалко сейчас и не должен вызывать у чужих опасений. Тревожил только мертвый Тааррз. Он мог быть куда более алчным, чем думал Глеб. Вовсе не факт, что чужой поделился знанием со своей королевой, но нужно было рискнуть: клайги не отдадут координаты без боя.

     Второпях Глеб изодрал о камни колени и локти, но когда на стоянке вдруг рвануло, он уже преодолел три четверти пути до деревни. Со стороны ангаров будто бы на несколько секунд взошло солнце. Послышался скулеж и лай, застучали автоматные очереди. В деревне зажгли огни, в сторону машин побежали вооруженные до зубов клайги.

     Дом королевы мало отличался от других построек в селении: такая же квадратная коробка, но чуть повыше, с балконами на втором этаже и забором по кругу. Глеб устроился в камнях со стороны заднего двора. На всякий случай он вынул цилиндр из кармашка разгрузки и зажал его в кулаке, им можно будет убить чужого беззвучно.

     Его мысль будто услышали: в окне на верхнем этаже шевельнулась штора, через пару секунд раскрылась задняя дверь. Из коридора, оглядываясь по сторонам, вышла пара вооруженных клайгов. Они обошли надворные постройки, повели носами и, несговариваясь, уставились в сторону камней, за которыми прятался Глеб. Один из них тихо рыкнул, другой кивнул, направился к решетчатой калитке. Глеб почувствовал, как со спины в сторону дома пахнуло ветерком. Звучно щелкнул засов.

     Второй взрыв на стоянке заставил их остановиться. На этот раз он оказался не так ярок, как первый, но оглушительный хлопок вакуумной гранаты тоже привлек немало внимания. Машины по соседству с эпицентром потянуло с мест и рывком сдвинуло в одну точку, сжало в один сплошной шар из искореженного металла. Ослепительно рванули реакторы: на стоянке, а затем и во всей деревне моргнул и погас свет. Лай и беспорядочные автоматные очереди слились в сплошной шум. Глеб перестал различать отдельные звуки.

     Но клайг даже бровью не повел, продолжил движение. Другой остался охранять калитку.

     Глеб подготовил цилиндр, надеясь пустить луч в охранника раньше, чем тот нажмет на спусковой крючок. Этот прибор требовалось сохранить для аккуратного вскрытия сейфа, но Глеб так же не мог позволить себя убить.

     — Дилемма, блин, — одними губами прошептал он.

     Когда до Глеба оставалось с пять шагов, клайг прыгнул ему навстречу. Вскочил на камень, оскалился, глядя сверху вниз. Повелительно рыкнул, целя стволом в живот. В темноте он видел лучше человека: успел заметить гранаты и пока не спешил стрелять.

     — Плум, плуммм, — услышал Глеб позади себя.

     Клайг тоже заметил звук, вскинул морду. Его белки дважды отразили синюю вспышку.

     — Гр-ррр! — угрожающе рявкнул он и с чавкающим звуком разлетелся на тысячи частей. Глеба забросало осклизлыми ошметками.

     Увидев это, охранник у калитки попытался сбежать, но его постигла та же участь. Стену здания забрызгало черным.

     Глеб стер с лица липкую жижу, обернулся.

     — Ты рано, — раздраженно бросил он приближающейся девчонке. Она шла не таясь, в полный рост; кожа девушки блестела в отсветах пожаров. «Кокетку Мэй» Айга держала на ремне, готовая применить ее в любую секунду. — Почему до сих не взорваны газгольдеры? Ты сделала, как я сказал?

     — Бубу, ба-ааа... — таинственно протянула девчонка.

     И в этот момент полусферы газгольдеров вспучились огненными грибами.

     Все.

     Разом.

      Глава 8. Отсветы пламени

     На минуту посветлело, как днем, от ангаров по камням забегали длинные ломаные тени, трещины стали четче, а пространство потеряло глубину. Глеб распахнул рот, прижал ладони к ушам, но все равно не укрылся от грохота. Девчонка, правда, даже не вздрогнула, она спрыгнула вниз, присела рядом. Парень отнял руки от головы, звук стрельбы или совсем стих или потерялся за громовыми раскатами взрывов.

     Айга часто моргала, на лице ее блуждала смешинка, а лоб серебрился от пота. Взгляд, к счастью, все еще был осмысленным.

     — Думал, будет чуть тише! — сказал Глеб. — Где Туунк?

     Девушка пожала плечами, хмыкнула и бережно погладила «Кокетку Мэй» по ствольной коробке. Она извлекла одну батарею, небрежно бросила через плечо, кивнула на приоткрытую калитку.

     — Бу?

     — Да, надо идти, — согласился Глеб. Он оглянулся на дом: шторы в окнах не двигались, стекла отражали языки пламени, двор был пуст. — Но где Туунк? Ты его видела?

     Айга мотнула головой, встала. Глеб вздохнул: девчонка права, нельзя терять времени. Наркоторговцы сейчас заняты стоянкой и ангарами, но что им стоит вернуться в деревню, а заодно и к королеве заглянуть?

     — Помоги мне, — попросил он.

     Девушка снова качнула головой — нет, сам иди — и направилась к калитке.

     — Да, ты издеваешься! — приподнявшись на руках над камнями, выругался Глеб. Но Айга не обратила внимания на его возмущенный возглас.

     Девчонка вошла во двор. Спиной прижалась к сараю и на миг выглянула из-за угла, спряталась. Сухо застрекотал автомат в отдалении, из блоков на уровне ее груди выбило куски камня с кулак величиной. Беззвучно, одними губами досчитав до трех, Айга перебежала по направлению к черному ходу. На ремне задергалась «Кокетка Мэй», Глеб насчитал четыре вспышки. Явный перебор.

     Хозблок в конце двора прогнулся внутрь, пошел волнами, вспучился и разлетелся по кирпичику. В стороны ударили огненные брызги. Два клайга, что прятались в его тени, превратились в живые факелы. Они сделали по десятку шагов и упали замертво.

     Айга перебежала к дому, отыскала взглядом Глеба, махнула рукой — давай шевелись уже! — и отступила в проход. По двери, заставив ее раскрыться шире, отстучали пули. Из темноты коридора снова показалось тупое рыло «Кокетки», по панелям излучателя пробежала искристая молния. Одиночный всплеск слева от дома указал на то, что ее выстрел попал в цель.

     Глеб высунулся из-за камней. Он лег на живот и, как мог быстро, стал ползти к калитке, перед глазами замаячила сырая земля. Ему было стыдно за то положение, в котором он оказался, да еще и выглядел со стороны, наверное, не опаснее слизня-переростка, и был обузой сейчас, а не полноценным членом команды.

     Но Айга, похоже, считала по-другому: она решила устроить ловлю на живца. Глеб преодолел половину пути до калитки, когда услышал над собой угрожающий рык. Он повернулся на спину, приготовил цилиндр: клайг, что застыл над ним, поднял голову и удивленно всхрапнул. Потеряв интерес к человеку, он ощерился, шагнул назад, направляя ствол автомата к дому. Отразив глазами синюю вспышку, он как-то поблек весь до прозрачности и превратился в сгусток кипучей слизи; оплыл, будто воск у огня, превратился в лужу.

     Чувствуя тошноту, и думая о том, что девчонка явно поехала крышей, Глеб убрал цилиндр и дотянулся до лежащего на земле автомата. Сжав в пальцах горячий от разогретой слизи металл, он притянул оружие к себе, с отвращением стряхнул с него видоизмененные остатки клайга. После чего почувствовал, как кто-то берет его под мышки и отрывает от земли.

     Несмотря на видимую хрупкость, девчонка была довольно сильна. Рыская стволом «Кокетки» по сторонам, она дотащила его до дома. А в коридоре, прикрыв за собой дверь, снова предложила ползти по лестнице самому. Ну, как предложила... Отпустила просто, а сама поспешила вверх по лестнице.

     Глеб ругнулся, растирая ушибленные колени, и последовал за ней. Ничего другого ему не оставалось. На втором этаже несколько раз раздавались автоматные очереди, слышалось злое «Бубубу!» и трескучее заигрывание «Кокетки».

     Наверху было темно, но газгольдеры еще горели достаточно ярко, сквозь задернутые шторы в коридор проникали отсветы пламени. Где прошла Айга, определить не составило труда: ее путь отмечали блестящие лужи на полу и черные кляксы на стенах. Не девушка, а бульдозер — бездушный биороид, танк.

     Парень добрался до дальней комнаты, дверь на входе оказалась открыта. Там было тихо и сначала подумалось, что в ней никого нет, но потом Глеб увидел Айгу: та, раскинув руки, стояла у стены, с ног до головы опутанная тонкими серебристыми нитями. Кое-где они порезали кожу, из ран капала кровь. Фильтр-маска лежала в ногах, ее безжалостно раздавили; «Кокетка Мэй» находилась там же, индикатор заряда несмело помаргивал на околонулевой отметке.

     — Айга? — подал голос Глеб?

     — Самка больше не слышит тебя. Она вообще больше никого не слышит, личинки взяли свое, — раздался знакомый голос во тьме. И действительно, взгляд девчонки потерял осмысленность. Она то скалилась, то безумно улыбалась, и, казалось, не замечала боль. — Положи ствол и пр-роходи. Я умею быть гостеприимным.

     Глеб обернулся: Тааррз находился справа, у низкого стола рядом с окном. В лапах он держал устрашающего вида пушку, похожую на здоровенного паука. Больше в комнате никого не было. У ног чужого, в луже слизи, Глеб заметил золотистую диадему, и еще что-то серебрилось под столом — возможно, чьи-то коронки. Прежде, чем войти в помещение, девчонка убила тут всех, но не сумела совладать с самым опасным противником.

     — Не советую делать лишних движений, — рыкнул клайг. — Не заставляй меня стр-релять: эта паутина сдирается только с кожей.

     Отложив автомат в сторону, Глеб бросил:

     — А ты живуч. Я думал, что тебя завалило обломками.

     — Ты тоже не из простых, — усмехнулся Тааррз. — Где научился так быстро затягивать раны?

     Глеб снова посмотрел на Айгу, с сожалением мотнул головой:

     — Не все ли равно? Тем более, там уже не выдают эту способность... Эй-ей, поосторожнее с пушкой! Я могу взорвать тут все к чертям.

     — Ты не станешь этого делать, ведь тебе нужно найти звезду, — заявил клайг. Он поднял с пола автомат и опустил свое оружие на пол, отошел на безопасное расстояние к окну. Приоткрыл штору и глянул во двор. Наверное, он все же был не до конца уверен в своей безопасности. Тааррз видел перед собой девчонку и Глеба, но знал, что еще оставался бастард. Впрочем, на помощь Туунка Глеб уже не рассчитывал: третьего взрыва на стоянке он так и не услышал. Возможно, тот уже мертв.

     Ствол Тааррза оказался не оружием вовсе, а настоящим живым пауком, детенышем гарсигиан, неизвестно как отлученным от выводка. Оскальзываясь в лужах, насекомое прошлось по комнате, добралось до Глеба, щелкнуло жвалами и уставилось на него двумя парами глянцево-черных глаз. Парень отполз от него подальше. Гарсигиане считались довольно разумной расой, но кто знает в какую сторону могло развиться существо в изоляции от родных, не скованное рамками морали?

     — Что ты намерен делать? — подал голос Глеб. Он еще отполз назад, уперся спиной в стену рядом с девушкой: Айга тихонько стонала. До «Кокетки» было рукой подать, но паук пристально следил за движениями Глеба.

     — Мы вместе дождемся утра, — сказал Тааррз. — Ты покажешь кор-рабль и тогда я смогу спасти тебя от смерти.

     — Что-то плохо верится, — ответил Глеб. Клайг все еще высматривал что-то во дворе и парень воспользовался моментом, вынул из кармашка цилиндр, не обращая внимания на угрожающее шипение паука. Все-таки этот гарсигианец был слишком мал и неопытен. Зря Тааррз на него надеялся.

     Клайг обернулся на звук, но Глеб уже сидел, как и прежде, не шевелясь.

     — Нам нужно работать в одной команде, — сказал Тааррз и подошел ближе. Автомат он держал на ремне, дуло смотрело в лоб Глебу. — Будь увер-рен, замолвлю слово перед стаей. В конце концов, убивал не ты.

     — А потом, — усмехнулся Глеб, — когда мы отыщем звезду. Неужели поделишься?

     — У тебя будет жизнь. Это уже — не мало.

     — Но и не так уж много, как мне бы хотелось, клайг!

     Он еще хотел выругаться, чтобы Тааррз опешил на время и отвлекся, но замер на полуслове, когда помещение осветило вспышкой. Комната содрогнулась, по ушам ударило воздушной волной.

     Глеб упал на спину, выпуская из сжатого кулака луч, повел рукой и развалил паука на две половины. Лицом он почувствовал жар от пролетевших над головой пуль. Глеб перекатился в сторону «Кокетки» — не дотянулся, нашел глазами клайга, выстрелил из кулака еще раз.

     Промазал: слабеющий луч ударил в автомат, слегка изменил траекторию и подпалил на окне шторы. Клайг заверещал, обжегшись каплями расплавленного металла. Он отбросил оружие и кинулся на Глеба, рыча.

     Парень успел подставить руки, схватил его за глотку, ударил об пол. Но тот все равно извернулся и оказался сверху, укусил за плечо, исцарапал грудь и живот когтями. Глеб взвыл от боли, а Айга, прикованная к стене, всхлипнула и громко и пугающе рассмеялась.

     Они некоторое время катались по полу: Глеб жалел, что под руку не попалось увесистого предмета, которым он мог бы припечатать этого пса — толстая шкура клайга не давала пальцам сомкнуться на горле.

     У стола Глеб, наконец, оказался сверху. Один кулак он сунул клайгу в пасть, другим ударил. Не обращая внимания на боль в разодранных пальцах, он бил его еще и еще, надеясь, что тот потеряет сознание. Клайг был быстр, но Глеб превосходил его в весе. Он верил, что задумка удастся и он победит.

     Во время очередного удара Тааррз извернулся, вильнул всем телом и уложил Глеба на пол. Он рыкнул, оскалился, оросив лицо человека слюной пополам с кровью, устремился к незащищенному горлу. Глеб не выдержал рывка, руки соскользнули с испачканной в жижи шерсти, и он успел представить, как желтые клыки впиваются в его плоть, но...

     Он ощутил лишь поцелуй: холодное прикосновение существа, которое вдруг осознало, что умерло еще секунду назад. Нахмурившись, Глеб приподнял клайга над собой. Тот удивленно всхлипнул, поблек и потеплел, пролился на Глеба обжигающе горячей жижей.

     Глеб поднялся, шатаясь. Плечом он задел стол, оперся на него и, забыв о ногах, попытался встать. Видимо, это было последней каплей: короткие ножки стола подломились, крышка накренилась, раздался глухой удар, по полированному дереву прокатилась тяжелая ваза. Сосуд соскочил на пол и в стороны брызнули глиняные черепки, расплескалась вода, рассыпались цветы. Глеб всмотрелся в них мутными глазами.

     «Желтые, — отметил он. — Подсолнухи, что ли?»

     Тяжело вздохнув, он уселся на пол рядом с цветами. Неподалеку от Айги стоял Туунк с «Кокеткой» на плече. Глеб еще не научился различать его эмоций.

     — Жив? — спросил клайг и безжалостно отбросил в сторону разряженное, лишенное половины антенн оружие. Излучатель не выдержал столь небрежного с собой отношения и со стеклянным звоном рассыпался в мелкую труху.

     — Немного, — ответил Глеб, неопределенно махнув пальцами у себя перед носом. — Посмотри Айгу. Как она?

     — Нужно отыскать сейф, — напомнил клайг.

     — Ага, сейчас, — буркнул Глеб. Туунк еще не знал, что заряд в цилиндре исчерпан. Теперь только взрывать.

     Чужой подошел к девчонке, а Глеб зашарил руками по полу. Он не мог вспомнить, что сейчас искал. Но это нечто отпечаталось в памяти, он чувствовал, что должен решить эту загадку для себя.

     Не найдя ничего, кроме золотой диадемы, парень вернулся к столу, взялся за крышку и отбросил ее в сторону. В луже крови под ней лежал граненый кристалл размером с фалангу большого пальца.

     Оттерев находку о ткань комбинезона, которая оказалась ничуть не чище кристалла, Глеб подозвал Туунка:

     — Оно?

     — Похоже, но без считывателя не сказать точнее. Узнаем только на корабле.

     — Тогда убираемся отсюда.

     — А как же сейф? Его бы проверить...

     — Нечем вскрывать, да и незачем больше. Я нашел эту вещь рядом с диадемой королевы. Тааррз рассказал ей все, и та решила перепрятать кристалл. Но не успела, потому что Айга покрошила тут всех... Кстати, что с девчонкой?

     — Ей плохо.

     — Насколько плохо? — всплеснул руками Глеб. — Удивил!

     — Какая сейчас разница? Без оборудования все равно точно не скажу.

     — Понятно... — задумчиво проронил Глеб. — Нужен скутер.

     — Уже, — вздохнул клайг. Он выбежал из комнаты и через секунду вернулся, ведя рядом с собой аппарат.

     Глеб взобрался на машину верхом, помог клайгу срезать со стены девчонку. Она пыталась кусаться и потому пришлось вырубить ее ударом в челюсть. Когда она очнется, то обязательно припомнит это, но другой возможности ее усыпить у Глеба не имелось, да и время поджимало. Местные, возможно, не бросятся в погоню, банально — некому, но они могли сообщить другим. Кланы наркоторговцев хоть и находятся в состоянии холодной войны, но объединятся перед общей угрозой.

     После того, как девчонку уложили на аппарат и крепко привязали поперек сиденья, Глеб занял место за пультом. Туунк уселся в хвосте: он прихватил с собой пару автоматов и попросил себе разгрузку с гранатами.

     — Мало разрушений? — спросил Глеб.

     — Ты ничего не знаешь о Малго-12, — оскалился Туунк. — Мы еще даже не начинали.

     Глеб завел скутер, поддал газу, пригнулся и их вынесло в окно. На камни они приземлились в брызгах стеклянного крошева. У входной двери поджидали клайги, но Туунк полоснул по ним из автомата и те быстро попрятались кто куда.

     Выскочив со двора, Глеб направил скутер знакомой дорогой, сознание послушно выстроило обратный маршрут. Мелькнули каньон и извилистый гребень, начался крутой склон: перед глазами встала полоса подсвеченного синевой тумана. Вдоль Борозды, насколько хватало взгляда, светились огни — фары.

     — Что будем делать? — с интересом спросил Туунк. — Не хочу умирать.

     — Думаешь, мне охота?

     — Когда мы летели на эту планету, то думал, что да — только о том и мечтаешь. Но теперь, после всего происшедшего...

     — Подскажи лучше, как быть. В деревне ты намекал, что знаешь больше моего.

     — Нам бы до Бор-розды добраться, — повертев в лапах гранаты, хмыкнул клайг, — а там... гулять, так на всю катушку. Местные найдут, чем себя занять.

     — Ладно, — задумался Глеб. — Есть у меня одна идея.

     Он повернул скутер к ущелью, прошел узким извилистым коридором и скоро вывел аппарат к собранной из ферм башне.

     — Тебе не пройти по тросу, — попытался отговорить его Туунк.

     — Не дрейфь. Все получится, если уменьшить мощность стабилизаторов.

     — Брюхо сотрем, не дотянем.

     — Но мы даже не пробовали! Как ты можешь это утверждать?

     — Всего лишь пытаюсь воззвать к твоему р-разуму, — рыкнул клайг.

     — И как успехи?

     — Словно в пустоту говор-рю. Бесполезно все это.

     — Может быть, сойдешь?

     — Нет у меня другой дор-роги, — на выдохе проговорил клайг. — Поехали уже, что ли. Время не ждет.

     Глеб кивнул, отдал на стабилизаторы максимум мощности и скутер взмыл к верхушке башни. Немного времени понадобилось, чтобы настроить машину на трос. Внизу, в будке, откуда производилось управление платформами, зашевелилась рабочая смена. Один из клайгов выбежал на помост, Туунк прогнал его выстрелами в воздух.

     Машина взвизгнула, задев брюхом близкий трос и рванула с места. Держать ее на столь малой опоре было достаточно тяжело, но Глеб справлялся. Почувствовав, что их начинает сносить с проторенной дорожки встречным ветром, парень уменьшил скорость до минимума и выровнял аппарат. Теперь они шли со скоростью платформ: так стало хоть и дольше, но все равно немного легче.

     На берегу зашевелились клайги: они отстрелялись и, не попав, погрузились на платформу, выдвинулись в погоню. Изредка Глеб оборачивался назад, но стоило ему отвлечься, как аппарат пытался сорваться в пропасть. Он выравнивал его и через некоторое время все повторялось снова.

     Минут через тридцать такой странной молчаливой погони, Глеб спросил:

     — Почему они не пытаются нас сбить?

     — Могут не попасть.

     — И что? Чем это грозит?

     — Бор-розда, — сумрачно проговорил Туунк. — Скоро увидишь... Когда покажется берег, ходу прибавь, понял?

     — Постараюсь, — ответил Глеб и надолго замолчал.

     Часа через два туман стал рассеиваться, впереди замаячили скалы и снова — огни вдоль побережья непрерывной цепочкой. Они медленно стягивались к одной точке.

     — Встречают, — хмыкнул парень.

     — Не обращай внимания. Делай, как сказал.

     — Уже?

     — Уже опоздал на минуту.

     Глеб обернулся и не увидел у Туунка ни разгрузки ни гранат. Внизу гулко громыхнуло и вспыхнуло, на платформе зашевелились клайги. Скутер решил съехать в пропасть, Глеб в который раз поправил его и прибавил скорости. Брюхо машины заскребло о трос: металл застонал, стачиваясь о неровности троса, посыпались искры.

     К башне они уже вылетали под градом пуль: в плечо ударило тяжелое, отбойным молотком застучало по обшивке. Клайги встретили их дружным лаем, который вдруг сменился воем и потонул в страшном грохоте, идущем из бездны. Трос лопнул над самым берегом, в спину ударило обжигающим ветром. Глеб почувствовал, как спекаются от жары волосы на затылке и одежда вплавляется в кожу спины, сзади жалобно вскрикнул и заскулил Туунк. В глазах потемнело от боли.

     Глеб выжал из скутера все, что мог, и окольными тропами привел его к кораблю, оставляя за собой шлейф из безжалостно искромсанных грибов и спор, выброшенных в воздух. Под маскировочным куполом он прикосновением заставил раскрыться люк, влетел внутрь, добрался до корабельного мостика. Туунк, опаленный и страшный до омерзения, помог ему спуститься и занять место рядом с кубом ИИ. Глеб закрыл глаза, ощутил всю бесконечность пространства, лежащего перед ним, и железной птицей взмыл в небеса.

     Над ним раскрылась тьма космоса, усыпанная сетью оборонных систем планеты. Глеб улыбнулся — будет бой. Он вдохнул полной грудью, отрешаясь от боли, прокрутил перед собой панель интерфейса, выбрал подходящее оружие. Айга обычно долго мучилась с именами для своих стволов, но эту пушку она назвала легко и без особых раздумий.

     От нее веяло холодом и смертью, и имя ее было «Лилит».

      Глава 9. Светлые росчерки

     По палубе пробежала едва заметная дрожь, когда повинуясь мысленному приказу, пришли в действие механизмы боевой части корабля. Роботы-конструкторы спешно собирали из разрозненных элементов транспортировочный модуль единственного, но чрезвычайно опасного снаряда. Дроны-модификаторы изменяли параметры ствола, по которому уже скоро в свой последний путь должна была отправиться «Лилит», черная дыра миниатюрных размеров в гравитационной ловушке. Рельсотрон для нее требовался мощнее и с в два раза большим расстоянием между рельс.

     Глеб хмыкнул, наблюдая за суетой на складе: никто не думал, что уходить придется так, собравшись впопыхах, без прикрытия маскировочным полем. Никто не мог даже представить, что дело дойдет до «Лилит». Но иной дороги, чтобы уйти с планеты живыми, у них, наверное, и не было.

     Все еще сомневаясь в выборе, Глеб обратился к Айге:

     «Помоги мне. Ты лучше знаешь оснащение этой машины».

     «Не уверен в поступке, который хочешь совершить?» — ответила она неожиданно трезвым голосом.

     «Там внизу тысячи жизней», — насупился Глеб.

     «Наркоторговцы, — хмыкнула девушка. — Им наплевать на нас, как и на обитателей большей части галактики».

     «Они живые», — повторил парень.

     «Станут мертвые, ничего тут такого нет. На поверхности ты действовал и думал по-иному. Что изменилось, Глеб?»

     «В нашем случае будут другие последствия. Они затронут всех обитателей планеты».

     «Если ты не выстрелишь, эти последствия не лучшим образом отразятся на нас! И не надейся, что клайги тебя пожалеют — особенно, после всего случившегося. Или тебя замучила совесть? — рассердилась девчонка. Глеб представил, как говоря это, она упирает руки в бока и склоняется над ним, хмурясь: — Даже не вздумай идти на поводу у этой меланхоличной продажной девки! Она вечно вмешивается там, где ее не ждут. Тем более, она тебе не к лицу... Всех подведешь, мы с места не сдвинемся и не дойдем до цели. Не разочаровывай меня, Глеб!»

     «Помоги. Я не хочу отправлять „Лилит“ в сторону планеты».

     «А что тут сложного? Настолько ослаб, что не способен отдать единственный приказ? — безумно хихикнув, пробормотала девчонка, и снова посерьезнела: — Помни, что на одной чаше весов находятся не только наши жизни, но и звезды, которые мы решили вернуть в галактику. Их свет стоит в миллионы раз больше, чем сохранность этого убогого мирка и всех его аборигенов с той дрянью, что они производят».

     Глеб взглянул на удаляющуюся планету. Облака, как он и ожидал, над освещенной частью отсутствовали: для поднятия урожайности олта их разгоняли климатическими установками с нижних орбит.

     С высоты в тысячу километров Малго напоминала заплесневелую хлебную корочку. Плантации грибов захватили практически всю ее поверхность и были похожи на розовые моря с редкими островками грязно-белой изъеденной эррозией суши. Вдоль экватора тянулась Борозда, голубое мертвенное свечение было заметно глазу. Трещина прихотливо виляла, как змея, и уходила далеко за горизонт, огибая планету по кругу.

     В прошлый раз Глеб не обратил на этот провал внимания: на посадку заходили под прикрытием ночи со стороны южного полюса и почти не маневрируя при сбросе высоты. Солнце тогда находилось с другой стороны планеты. Но сейчас Глеб мог в полной мере оценить масштаб катастрофы, что много циклов назад обрушилась на этот мир. Просто удивительно, как Малго тогда не раскололо на части.

     И вот сейчас он должен был завершить начатое природой.

     «Да, и еще, — добавила Айга, после паузы. — В следующий раз — пожалуйста! — принимай решение побыстрее. Особенно, когда оно очевидно».

     «Но там щенки! Они еще ничего не сделали плохого».

     «Только потому, что не успели вырасти. У Туунка, вон, спроси и убедись — за ними не заржавеет... Мерзкая порода у этой расы беспризорных дворняг».

     «В тебе говорит кровь эфесов».

     Айга заливисто рассмеялась. Глеб буквально видел, как она в изнеможении держится за свой плоский, в крупных каплях пота, живот и пытается рукавом вытереть выступившие из глаз слезы.

     «Ой, рас... рас-смешил! Твердишь, как заклинание, будто оно поможет, — задыхаясь, выдавила она и тряхнула рыжими локонами. — У-уу, берегись! Страшные-ужасные эфесы мной движут! Они везде! Всех убью-зарежу — просто так, веселья для. — Отсмеявшись, Айга сложила руки на груди крестом, небрежно скривила губы, сказала жестко: — Раньше, до Цфеды, тебя не остановили бы ни слова ни сторонние мысли. Ты был другим».

     «Кем? Расскажешь?» — Глеб потянулся к девчонке, чувствуя, к в груди у него затеплилась надежда.

     «И не подумаю даже, — отрезала Айга. — Попробуй догадаться сам — это не сложно.»

     «Я уже не уверен, что хотел бы знать о себе больше. Особенно, после всего услышанного от тебя».

     «Решай сам, — невзрачно проговорила девчонка и удалась в темноту. — Думай теперь и не забывай про чаши: какая из них окажется тяжелее?»

     «Айга!» — позвал парень, но девушка уже исчезла. Он никак не мог найти ее.

     Убавив яркость, Глеб повернулся к солнцу лицом. На фоне иссиня-черного неба оно обрело четкие контуры, распалось на полигоны и стало угловатым на вид; панели отражателей серебристыми лучиками разложились на отдельные сегменты, стал различим дрожащий сиреневый ореол вдоль диска — источник ультрафиолетового излучения.

     Глеб не спешил теперь, он держал курс прямо на рукотворную звезду, используя ее вместо щита. Так рассеянные по высоким орбитам плазменные пушки будут скованы и не решатся испытывать судьбу, пытаясь уничтожить корабль в непосредственной близости от светила. Дезинтеграторы тоже продолжат ждать, когда нарушитель выйдет из мертвой зоны, и только после этого запустят свои генераторы помех на полную катушку. Они уже следили за кораблем: Глеб кожей чувствовал, как сотни направленных антенн осторожно прощупывают обшивку судна и подбирают коды от навигационных систем, готовят для судового ИИ боевые вирусы.

     Обитатели Малго любой ценой пытались сберечь свое солнце. Слишком многое тут зависело от его исправности. Очень многим его неполадки или полная утрата могли стоить головы. Грех было упускать такую шикарную возможность ускользнуть.

     Глеб перенес тыловые и фронтальные щиты на фланги и под завязку накачал их энергией. Проверил рельсотрон, который не только в цифрах сухой отчетности, но и визуально увеличился в размерах. Конструкторы успели извлечь из крио-камеры «Лилит», подвесили ее внутри гравитационных резонаторов и деловито монтировали вокруг нее транспортировочную сферу. Очень скоро эта демоница должна была отправиться в свой первый и последний путь. Ее приход в мир не останется незамеченным, она унесет с собой много жизней.

     Глеб попробовал отыскать Туунка: чужой уже должен завершить с девчонкой и занять ее место на посту.

     «Как себя чувствует Айга? — спросил парень. — Кажется, она бредит. Несет какую-то чепуху, хочет крови».

     «Она — эфес. Др-ругого от твоей самки и ожидать не стоит... Не может быть! — опомнился клайг, его лай отозвался в голове парня звонким колоколом. — В дер-ревне девчонка потеряла сознание и с тех пор не приходила в себя. Показалось?»

     «Только что разговаривал с ней: живее всех живых!» — опешил Глеб.

     «Ты, видимо, тоже не в форме... Маску пр-роверял? Целая? А то тоже мог надышаться др-ряни».

     «Не пугай меня так. С оборудованием все было впорядке, — отмахнулся Глеб, но на всякий случай прислушался к ощущениям, раскрыл перед собой окно биометрических данных, пробежал по строчкам глазами. И облегченно выдохнул: — Не переживай за мои умственные способности, они, как и прежде, на высшем уровне.»

     «Ага. Видел на Малго, — подтвердил Туунк. — Твои „продуманные“ действия чуть не стоили мне головы!»

     «Давай ты выскажешь свои претензии, когда мы выберемся из этой заварушки. Хорошо?

     «Договор-рились! — гавкнул клайг. — Успею накопить яд. Готовься, будет много крови».

     «И все же, как девчонка?» — переключился Глеб.

     «Айга очень плоха, — немедленно откликнулся чужой, он уже давно подготовился к ответу. — Как покинем систему, возьмусь за нее».

     «Автоматика в операционном блоке сама не справится?»

     «Вряд ли. Искусственный интеллект нашей консервной банки способен только на разрушения. Неважно, что это будет: чужая бр-роня или психика. Не тот модуль ты спер у Груул».

     «Ну, извини, — пожал невидимыми плечами Глеб. — Других вариантов мне тогда предложено не было... А сейчас? — встрепенулся парень. — Ты мог бы прооперировать ее сейчас! До солнца еще далеко, тебе хватило бы времени».

     «Нет уж, — возразил клайг и, растягивая слова в задумчивости, произнес: — Пусть пока так полежит, на вязках. Обстановка нервная, лапы др-рожат».

     «Просто ты до сих пор ее боишься!» — догадался Глеб.

     «С удовольствием посмотр-рел бы на тебя после всего увиденного, — фыркнул Туунк. — Она не рассказывала, чем занималась, когда ты направился к дому кор-ролевы? Нет?.. Жаль. С тобой она держала себя в рамках приличия: смерть от „Кокетки Мэй“ — не самое плохое, что она выдумала. Рассказать?»

     «Да, долгая была заминка с газгольдерами, — Глеб отвлекся на миг на плывущие перед глазами параметры солнца. Он приказал ИИ крупнее обозначить оборонную сеть и небо усыпало десятками искр: каждому найденному объекту был присвоен идентификационный номер, степень опасности отражалась цветом. В правом верхнем углу, на краю видимости, висела „легенда“ от фиолетового до красного, но Глеб не смотрел на нее. Подсказка не требовалась: все точки имели ярко-алый оттенок. „Н-да, — подумал он. — Простой дуэлью тут не обойтись.“ Сообразив, что затянул с ответом, парень проронил: — Подумалось тогда, что случилось незапланированное».

     «А оно и случилось, — хмыкнул чужой. — Самка сошла с ума!»

     «Так коротко? — поразился Глеб. — Это все, на что у тебя хватило слов?»

     «Физическое здоровье я ей поправлю, но психику... Тут мои знания могут оказаться бессильны. Не буду описывать ту мер-рзость, что она творила с моими соплеменниками. Как-нибудь увидишь сам, — насупился Туунк. — Хотя, нет... Этого я тебе желать не стану».

     «Почему?»

     «Потому что мы — стая», — ответил Туунк и замолчал.

     Глеб вздохнул: чужой напоминал ему человека.

     Когда до солнца оставалось около полутора тысяч километров и его поделенный на полигоны диск увеличился на два порядка, Глеб решился дать пробный залп. Он выбрал цели поближе к светилу, направил пушки. Через мгновение к двум точкам, отмеченным ИИ, как широкополосные дезинтеграторы, устремились сгустки плазмы. На околосветовой скорости они врезались цели, машины обволокло блеклым сиянием. Глеб выстрелил еще и одна из далеких целей ярко вспыхнула. Потеряв скорость, она стала уходить вправо и вниз, к планете. Снова полыхнула во всех диапазонах частот, когда под ней разгорелся купол из плазмы в плотных слоях атмосферы.

     Глеб выстрелил третий раз и вторая машина тоже отправилась совершать вынужденную посадку.

     «Видел?» — обратился к Туунку Глеб.

     «Да.»

     «Сбивай все, до чего только сможешь дотянуться в непосредственной близости от звезды — нужно создать окно. И как можно быстрее, пока они не опомнились. Генераторы помех на первой очереди», — отчеканил Глеб.

     «Но как же антивещество! Они собьют корабль, если мы не убер-рем их раньше.»

     «Выполняй приказ! Вблизи планеты они не станут применять это оружие — есть риск промахнуться. Даже если снаряд не долетит до земли, а самоуничтожится в атмосфере. Не пойдут они на такие потери — плантации олта ценней».

     Все это Глеб говорил, когда работали плазменные пушки: Туунк не дожидался окончания фразы и начал сразу после команды «фас!».

     Глеб отвернулся от рукотворной звезды: планета значительно потеряла в размерах, грибные плантации стали напоминать рыхлую пену, Борозда превратилась в тонкую витиеватую нить. Атмосферу изрезали светлые росчерки сгорающих в атмосфере машин. Некоторые из них на время вспыхивали разноцветьем, а потом навсегда исчезали из поля зрения.

     На поверхности творился ад: рушились горы, по каньонам текли реки из камней, на деревни клайгов сходили оползни, взлетали в воздух гектары готовых дать урожай грибов. Облака пепла и пыли, что вздымались сейчас в разных точках планеты с такого расстояния было не различить.

     И в этот хаос Глебу нужно было внести особую изюминку, которой Айга дала звучное имя «Лилит». Только она могла позволить кораблю невредимым уйти из системы.

     Боевая часть извещала Глеба о готовности снаряда и ствола: где-то вдали от переизбытка запасенной энергии басовито зудели батареи межпространственных конденсаторов, подключенных к направляющим электродов, и беззвучным кипучим шаром бесновалась в гравитационной ловушке «черная дыра».

     Глеб объявил ИИ о готовности и температура токопроводящих рельс начала на глазах стремиться к нулевой отметке, капсула «Лилит» встала перед якорем, тронулся с места люк за стволом.

     Внезапная боль в ладонях вернула Глеба к реальности. Он понял, что уже долгое время обломанными ногтями впивается в собственную кожу. Подушечками пальцев он ощутил кровь, облизнул пересохшие губы и на языке тоже стало солоно.

     «Нет, решение не очевидно, — подумал Глеб. — Не будет сделки с совестью. По крайней мере, не сейчас».

     Корабль задергался, уворачиваясь от плазменных разрядов. Все-таки оборона не выдержала и решил атаковать. Они больше не боялись промахнуться, планету и так затянуло облаками из пыли и спор.

     Глеб перехватил управление кораблем и развернул его кормой к угловатому диску зеленого солнца. Отдал команду на пуск и почувствовал, как содрогнулось судно, когда конденсаторы очередью отдали энергию на рельсы, а якорь перед «Лилит» пришел в движение. Последствия для планеты будут, их не избежать в любом случае. Но пусть будет так: на Малго никто не скажет ему спасибо, зато эти кто-то сумеют спастись — хоть и не многие.

     Неразличимый миг: солнце прогнулось внутрь, поблекло, пошло широкими трещинами и, наконец рассыпалось на мелкие осколки не больше ста метров в поперечнике. Остатки дезинтеграторов на орбите разметало по сторонам; вспыхивали и исчезали, взаимодействуя с накопленным антивеществом, остатки естественного спутника планеты.

     Глеб развернул и ускорил корабль, который к этому времени окружили дроны. Они целили в дюзы, но щиты им пока были не по зубам. Часть беспилотных машин сгорела в реактивной струе, часть перемкнуло от всплеска энергии и они, обесточенные, поплыли в пространстве. Стало темно, пришлось полностью перейти на изображение с корабельных датчиков.

     Дождь из плазмы сошел на нет. Не обращая внимания на ругательные подвывания клайга, Глеб нырнул в облако обломков, которые остались от разорванного светила. Не всегда удавалось обойти их стороной и Глеб таранил препятствия корпусом. Генераторы щитов стонали от напряжения, поглощая урон; взрывались предохранители на высушенных в ноль батареях реактора.

     В центре облака клокотала и вилась замкнутая спираль измененного до неузнаваемости пространства-времени: схематичные линии гравитационных возмущений сплетались там тугим пульсирующим узлом и выворачивались наизнанку, стараясь поглотить всю материю, до которой только смогут дотянуться. Космический мусор ручейками стекался с периферии облака и устремлялся туда сплошным потоком, сжимался в точку, масса которой росла в геометрической прогрессии. Глеб заметил, что его судно тоже начинает сносить к этому центру притяжения.

     До скрежета стиснув зубы, он отключил щиты и отдал освободившуюся энергию на маршевые двигатели. Корабль прыгнул вперед по курсу, гравикомпенсаторы дали сбой, взвизгнул Туунк. Человека перегрузкой вжало в кресло, кольнуло в ребрах, сердце ускорило бег, а под носом захлюпало. Глеб захрипел, через силу выдавив ругательство; на спине в нескольких местах прорвалась подсохшая кровяная корочка.

     Корабль тряхнуло трижды, по коридорам пронеслись стон и скрежет сминаемых переборок, когда он без щитов налетел на остатки зеркал отражателя и, наконец, вырвался из опасного плена. Позади судна, на удалении в пятьдесят тысяч километров от поверхности планеты, аппаратура зафиксировала яркую вспышку, что отразилась во всех диапазонах частот. Вытерев с губы кровь, Глеб изучил то направление, но не увидел «черной дыры» и остатков солнца. Только укрытая плотным облаком пыли планета и сильно прореженная оборонная сеть. Погони не было.

     Смахнув с лица кровь, парень вернулся к бортовым системам, сделал беглый осмотр: экипаж более-менее в норме, половина двигателей вышла из строя, в батареях заряд на один перелет — печально, конечно, но на «кротовую нору» хватит, и десяток пробоин в корпусе. Не страшно, реактор не задет, а значит есть еще шанс выбраться отсюда живыми...

     Издалека донесся тревожный звоночек. Мазнув пальцем под носом, парень внимательно пробежался взглядом по высветившейся таблице. ИИ засек еще одно судно: расстояние — сто тысяч километров и сокращается, класс — «яхта», параметры сигнатуры...

     Туунк злобно и витиевато выругался на своем лающем языке: он тоже мог видеть эти данные.

     — Неужели, «Молния»? — одними губами прошептал Глеб и, не обращая внимания на боль в кровоточащей спине, обессиленно откинулся в командирском кресле. Следящая автоматика вывела перед ним трехмерную проекцию приближающегося судна. — Какого черта они тут забыли?

      Интерлюдия I

      За две недели до прибытия в систему Малго

     Хотелось пить. Горячий ветер гнал по плитам космодрома пыльную поземку, ерошил волосы и трепал одежду, но нисколько не спасал от духоты. Пару минут назад объявили посадку, однако Глеб не спешил: нужно было попрощаться с родителями. Он поднял руку, разгладил челку и посмотрел на отца.

     — Уверен, что хочешь покинуть Красту? — спросил папа. — Самое время передумать, потому что назад ты уже никогда не вернешься. Мы не сможем тебе помочь, понимаешь?

     Глеб посмотрел на челнок, что скоро должен был унести его на орбиту: металл крутобокой машины тускло блестел в лучах лилового светила. Парень повернулся к отцу лицом, всмотрелся в его обветренное морщинистое лицо и улыбнулся:

     — Уверен. На Красте мне больше делать нечего.

     — Но Цфеда не лучший вариант.

     — Не уговаривай, все уже решено, — как можно тверже проговорил Глеб и чуть наклонил голову вперед. Глаза у отца сделались жесткими, не хотелось сейчас пересекаться с ним взглядом. Двигатели челнока зарычали громче, нужно было спешить.

     — Тогда, сынок, тебе понадобится это, — произнесла стоявшая рядом с отцом мать. Она была моложе его и выглядела чуть лучше, но Краста и с ней поступила жестоко.

     — Что, ма?

     — Вот это! — крикнула она и плеснула в Глеба водой.

     Парень поднял руки, пытаясь защититься от летящих в лицо брызг, но они свободно пролетели сквозь растопыренные пальцы. Тогда Глеб провернулся на месте и... упал с шезлонга в песок.

     Глеб встрепенулся, оторвал от земли голову: вокруг ходили полураздетые люди, бегала дорвавшаяся до моря ребятня. Рядом за столиком сидела пара волосатых цедурианцев, чуть дальше с вышки следил за отдыхающими чешуйчатый ихт в оранжевом костюме спасателя: он старался держаться тени и постоянно хлопал жабрами на груди. Туунк заворочался у шезлонга на мокром полотенце, но так и не проснулся после того, как его окатило водой.

     Сзади слышались плеск волн, женский смех и завывание мотора. Неожиданно эти звуки приблизились и в Глеба снова ударили холодные брызги. Похоже, он перегрелся: прикосновение воды к разгоряченной коже показалось ему невыносимым — будто в прорубь окунули с головой.

     Глеб вскочил и, зло оскалившись, уставился в сторону двухкилометровой лужи, которую местные жители именовали морем. В паре метров от берега крутился двухместный скутер. Впереди, пригибаясь к пульту и прячась за ветровым стеклом, сидел двухметровый цедурианец, сзади к нему прижималась белокурая девчонка в желтом купальнике; она резко и весело вскрикивала каждый раз, когда машина юзом скакала по набегающим волнам.

     Вот скутер направился в сторону берега и под истеричный смех девчонки, в котором чувствовалась изрядная доля спиртного пополам с олтом, заложил крутой вираж. Очередная порция брызг заставила Глеба отступить: он шагнул назад, споткнулся о шезлонг и завалился вместе с пляжным зонтом, сломав его. Он упал на Туунка, в лицо в который раз брызнуло соленой влагой, а сзади небрежно рассмеялся кто-то.

     Рассвирепев, Глеб вскочил на ноги. Туунк тоже сорвался с места, сообразив что к чему. Он подбежал к кромке воды и облаял цедурианца.

     — Эй! Совсем кр-раев не видите, да? Тут же люди ходят! — гавкнул клайг. Он собрал из мокрого песка плотный комок, разбежался и в бессильной злобе кинул его в сторону удаляющегося скутера.

     — Какие-то вы нервные, ребята, — усмехнулся кто-то сзади. — Проще надо быть.

     Глеб только отмахнулся.

     — Ух-ты! Меткий бросок, — злорадно и слегка растерянно проговорил он, когда запущенный Туунком снаряд впечатался точно в затылок цедурианца и разлетелся черными брызгами.

     Скутер вильнул на волнах, подпрыгнул, как необъезженный рысак, и сбросил с себя девчонку: пролетев пару метров, она с криком исчезла в воде. Следом полетел и цедурианец. Но он упал не так ловко, зацепился ногой. Машина взревела мотором и набрав ход, прихотливыми зигзагами потащила его на противоположную сторону моря.

     Глеб выдохнул и осмотрелся: народ продолжал отдыхать, как ни в чем ни бывало, только ихт на вышке привстал. Он следил за бесконтрольно двигавшейся по воде машиной и что-то старательно наговаривал на коммуникатор в перепончатой лапе. Сброшенная в воду девчонка уверенно гребла к берегу, за ее жизнь можно было не опасаться. Ну, а цедурианец... да, что этому амбалу будет? Пусть-ка поучится вежливости, ему на пользу пойдет.

     Глеб прошел мимо очищающего когти клайга, медленно погрузился в воду, окунулся с головой несколько раз, отфыркиваясь; поплавал немного и стал возвращаться к берегу. Разгоняя волну, мимо прошла та белокурая девушка — выглядела она при этом не лучше, чем мокрая кошка: длинные волосы беспорядочно спутались на плечах, потекла тушь, губная помада размазалась по щеке алым пятном. «Ну, ты попал, тварь блохастая, — процедила она с ненавистью глядя в сторону Туунка. — Просто еще не знаешь: как, ты, попал!». Перед тем, как окончательно выйти на сушу, девушка нервно поправила сбившийся на бок купальник, распрямила спину, вздернула нос кверху и с гордо поднятой головой растворилась в толпе отдыхающих.

     Хмыкнув про себя, парень поплавал еще немного. Выходить не хотелось: ветра под куполом из стекла и бетона не бывало, а стационарная версия местного светила хоть и была в сотни раз меньше тех, что обычно подвешивали на орбитах, но жарила будь здоров.

     Нырнув с головой последний раз, Глеб заметил знакомую фигурку. Он вышел на берег и принялся ждать. Айга не спешила: она шла по самой кромке прибоя, наслаждаясь плеском набегающих волн. Темный, как космическая мгла, монокини выгодно подчеркивал обвод ее спортивного тела. Низ девушка прикрыла легкой полупрозрачной юбкой: Глеб удовлетворенно кивнул — хотя бы так. Не то, чтобы он ее ревновал к окружающим, но все же от мысли, что кто-то еще будет глазеть на нее, становилось немного не по себе.

     Туунк оценивающе щелкнул языком:

     — Видел бы ты кор-ролеву после банных процедур-р... — мечтательно протянул он.

     Глеб поморщился, на миг представив Рраафт после купания, но ничего не сказал.

     Айга тем временем подошла совсем близко, она несла с собой объемную сумку, которую закинула на плечо.

     — Все прохлаждаешься, — улыбнулась девушка, когда между ними осталось не больше метра. Заложив витую черную прядь за острое ушко, девушка посмотрела на Глеба из-под темных очков.

     — Типа того... — уклончиво ответил парень и развел руками. — А что тут еще делать? Да и возможность такая когда еще выпадет?

     — Верно. Пойдем выпьем.

     — А надо? — Глеб приложил руку ко лбу козырьком и посмотрел на солнце: его отполированный крепсами диск сиял в центре купола, как самая настоящая звезда. — На такой-то жарище.

     — Соглашайся, лишним не будет.

     — Хорошо. Только без тонизирующих добавок в этот раз.

     — По рукам! Можешь не переживать — в отличие от Харри, я этой дурью не маюсь.

     — Дай сумку, помогу, что ли, — предложил Глеб.

     — Держи.

     Девушка передала ношу, и парень почувствовал, что сумка оказалась не такая уж и легкая, как виделась вначале. Они дошли до бара под навесом, заняли столик недалеко от стойки. Клайг деловито пригладил распушившуюся шерсть и взобрался на стул с лапами. Глеб небрежно кинул сумку в ноги.

     — Будь с ней поосторожнее, — попросила Айга, подавшись через столешницу.

     — Что у тебя там? Ствол?

     Девушка немного затянула с ответом и Глеб понял, действительно — ствол.

     — Зачем он тебе на пляже?! — громко прошептал парень, оглянулся по сторонам. К счастью, соседние столики оказались пусты, охранники и персонал заведения тоже маячили где-то в отдалении.

     — Нужно было оставить в шкафчике, где переодевалась? — усмехнулась девушка. И сама же ответила: — Не, не вариант вообще. Еще понравится кому-нибудь. Эту игрушку я никому не отдам. Дорога она мне, как память.

     Айга откинулась на спинку стула, позвала официанта и заказала бутылку красного вина. Туунк остановился на стакане молока с зонтиком. Когда рубиновая жидкость была разлита по бокалам и за столом кроме них троих никого не осталось, парень продолжил расспросы:

     — А что за пушка? Судя по весу, ты таскаешь с собой противотанковое ружье.

     — Да ладно тебе, — махнула рукой Айга. Она поворачивала бокал перед носом и смотрела сквозь него на море. — Думаешь, я тут теракт решила устроить? — она отпила и покатала на языке напиток, сглотнула. — Нет, зачем? Нас ждут другие дела. А вес... нужно больше оружия. За него тоже надо чем-то платить.

     Глеб приподнял одну бровь:

     — Камни... Сколько ты намерена потратить?

     — Все, что позавчера выменяли на Альтаике.

     — Это очень много, — со знанием дела, заметил чужой.

     — И не говори! Я сама не своя становлюсь, как подумаю о предстоящей сделке.

     Не спрашивая разрешения, Айга разлила еще вина. Она пригубила напиток, указала пальцем куда-то в сторону моря, буркнула, как бы между прочим:

     — Сюда идут трое. Два злых цедурианца и баба с ними, в желтом: на наш столик, стерва, рукой машет... Наверно, это к тебе, Глеб.

     Клайг отодвинул от себя молоко, насупился и прижал к голове уши.

     — Почему, сразу ко мне? — возразил парень. — Может, ты им сама дорогу переехала.

     — Исключено, — выдала Айга. Она залпом допила вино и стукнула бокалом о столешницу. — Я таких за километр стороной обхожу, белобрысые не в моем вкусе.

     — А те обезьяны волосатые, значит, в твоем?! — сообразив, наконец, о чем речь, воскликнул Глеб, но решил пока не заострять внимания на последних Айгиных словах.

     Сзади скрипнули пластиковые половицы, на плечо Глебу упала тяжелая рука, еще одна огромная, поросшая курчавым рыжим волосом, лапа сдавила загривок Туунка. Айга вскинула голову:

     — Вы что-то хотели, господа? — девушка сидела довольно расслабленно, темные очки скрывали взгляд, но в ее позе чувствовались легкое напряжение и азарт.

     Глеб обернулся и встретил три пары впившихся в него глаз. Блондинка мстительно ухмылялась, уперев руки в бока, — уже успела умыться и заново нанести боевой раскрас; цедурианцы, от которых за километр шибало потом, дышали перегаром в лицо и злобно скалились. Парень не смог определить того, кому пришлось прополоскаться в море, чужие были для него на одно лицо.

     — Это тйело, — указав на клайга кивком, прорычал над ухом цедурианец, который держал Глеба, — только что унизило мйеня. Он должен ответить.

     — Туунк? — воззрилась на чужого Айга. Клайг смотрел строго в пол и не поднимал голову. Тогда девушка посмотрела на Глеба: мол, чего ты-то ждешь?!

     — Ну, случилось такое, да, — пробормотал парень, вставая. Он чувствовал небольшой мандраж, но настоящего страха не было: на Цфеде, а потом и на крейсере Груул многое пришлось пережить, так что... — Но он же сам виноват. Разъезжал на своем корыте, где запрещено, а там люди, дети. Меня с Туунком обрызгал, аварийную ситуацию мог создать.

     — Ты чо мйелишь, кретин? Зубы сейчас по полу собирать будйешь, понял?!

     — Да, понял я. По-нял! — повысил голос парень и, не глядя, со всего маху засветил цедурианцу початой бутылкой вина прямо в лоб. Чужой совсем немного не доставал макушкой до потолка, а бицепсы на его руках были толщиной с бедро среднего человека — о том, чтобы драться с ним на равных, не стоило даже и думать.

     Под навесом раздался гулкий звон, бутылка отскочила от вытянутого черепа, цедуреанец остался стоять — он словно и не заметил удара.

     — Ха! Выкусил? — ухмыльнулся чужой. Он развернул Глеба, схватил двумя нижними лапами за предплечья, прижав их к поясу, оторвал от пола, а два других кулака задрал к потолку, будто хотел ими вбить в землю гигантский гвоздь. — Ну, щас я тебе...

     — Ай-яй-яй, Гле-е-еб! — разочарованно протянула Айга и порывисто встала из-за стола. Даже цедурианец на миг замер и захлопал глазами, засмотревшись на ее фигуру в купальнике. — Кто же тебя так учил с незнакомцами обращаться? Я как показывала, а? — Девушка выхватила бутылку из рук Глеба и резким ударом вдребезги расхлестала ее о голову непробиваемого чужого.

     В стороны брызнули рубиновые искры вперемешку с зеленым стеклом. Цедурианец ойкнул, одеревенел и стал медленно заваливаться на пол. Белобрысая истошно завизжала и отбежала в сторонку, второй волосатый обезьян, откинул Туунка к барной стойке и бросился мстить за товарища.

     Глеб кое-как увернулся от удара, волосатые кулачища впечатались в ни в чем не повинный стол, на пол посыпались бокалы. Айга оказалась ближе к чужому и он попытался зацепить и ее, но девушка ловко присела, пропуская лапу над головой. Походя, она ухватила сумку под столиком, скользнула прочь.

     Тогда цедурианец рыкнул и снова напал на Глеба: все четыре кулака один за другим просвистели в сантиметре от носа парня. Он выругался, улучил подходящий момент и дотянулся носком до паха громилы. Цедурианец взвыл дурным голосом, согнулся, сложив нижние руки между ног, а верхними принялся махать еще усерднее и злее; глаза его налились кровью.

     Набрав в легкие побольше воздуха, Глеб поднырнул под его очередной удар, зашел слева, саданул кулаком по уху, отбив костяшки. И тут же почувствовал на шее грубую лапу, другую цедурианец отнес уже достаточно далеко, чтобы этим ударом расколоть голову Глеба, как спелый арбуз.

     — Нет, волосатик, так нельзя, — быстро проговорила Айга из угла кофейни. — Найди-ка себе соперника по размеру.

     Зигзагом щелкнула яркая молния: чужой забился в судорогах, разжал пальцы на шее Глеба и завалился на ближайший столик, который жалобно скрипнул и, не выдержав веса, развалился на части. Чужой без сознания упал в проход.

     — Спасибо, — откашлялся Глеб, растирая шею. Поддернул боксеры. — Еще немного, и он мог меня завалить.

     Туунк вышел из-за кулера, за которым все это время прятался и принял независимый вид.

     — Не благодари, — разрешила Айга. Она все еще держала в руках сдвоенный со станнером разрядник. — Сочтемся как-нибудь — будет время.

     Девушка спрятала ствол обратно в сумку, пошарила там и вынула пару камней помельче. Блондинка в желтом купальнике тем временем пыталась тихонько уйти по стеночке. Увидев, что на нее обратили внимание, она, не разбирая дороги, бросилась к выходу. Айга, мимо которой ей предстояло пробежать, вскинула свободную руку параллельно земле. Девчонка зацепилась подбородком за ее предплечье, ноги ушли вперед и вверх и она с грохотом распласталась на полу.

     — Не люблю белобрысых, — добавила Айга. Она прошла к стойке, выложила камни перед ошалело глядящим на нее барменом: — Один — за ущерб и беспокойство, второй — для охраны.

     Она выжидательно взглянула на него; мужчина кивнул и сгреб камни рукой.

     — Как хорошо, когда тебя понимают с полуслова, — протянула девушка и повернулась к Глебу. — Ну что, идем?

     — Пора. А то на такой жаре еще кто-нибудь решит прицепиться, — согласился с ней парень.

     Покинув купол, они взяли авто напрокат и Айга, не доверив управление автоматике, сама повела машину, уверенно разгребая мощным бампером наметенные сугробы.

     Навигатор чертил на карте путь, фары высвечивали жилые и коммерческие купола в отдалении; дорога вела к заводской зоне, где из добытых в многокилометровых карьерах руд выплавляли металлы. По части освещения на этой планете пошли иной дорогой: солнца тут размещали внутри построек, в местах постоянного пребывания людей и чужих. Планета была молода и пустынна, ее каменистая почва не имела возможности давать урожай. Да никто и не пытался провести здесь первичную мелиоративную подготовку, у этого мира задача — удовлетворение потребностей орбитальных верфей. Галактику кормили другие планеты.

     — А ты еще спрашивал: для чего пушку с собой притащила, — буркнула в нос Айга. — За вами нужен, глаз да глаз.

     — Они пер-рвые начали, — опередил Глеба Туунк и обиженно выдал. — Кто знал, что эти ребята заводятся с полпинка... Наверное, я должен поблагодар-рить вас, что не дали в обиду.

     — Ерунда, — отмахнулся Глеб. — Достаточно будет и того, что отыщешь для нас эфесов.

     — Да, можете рассчитывать на меня, — согласился клайг и сжал лапы в кулаки. — Я помогу.

     ***

      За пять дней до прибытия в систему Малго

     По выходу из «кротовой норы» Глеб просканировал пространство вокруг корабля на два световых года и, убедившись, что им ничего не угрожает, отправил на обшивку дроны, которые должны были счистить наросты после прыжка.

     Проверив еще раз правильность отданных команд, Глеб связался с Айгой, вышел из рубки и направился к ней. Девушка находилась в мастерской, чистила и смазывала стволы, что удалось выменять на камни. Все оружие находилось в полуразобранном состоянии: в пластиковых контейнерах блестели открученные болты и винтики, откалиброванные по размерам, на краю стола дымила паяльная станция.

     — А, это ты, — сказала Айга и провела по щеке ладонью, оставив на коже темный след. — Где наш проводник?

     — Обед готовит. Говорит, что твое варево он больше не в силах есть.

     — Отличная новость! Я не стану рубить тебе голову, — улыбнулась девчонка. — Зачем пришел?

     — Хочу поговорить о Туунке. Думаешь, мы можем ему доверять?

     — Конечно! — всплеснула руками девушка. — У Груул его шпыняли, почем зря. А мы холим, леем и защищаем... Вон, даже готовить начал. Он теперь будет за нас горой: в огонь и воду, так сказать. Мы такой спектакль в кофейне разыграли, любой бы обзавидовался.

     — Да, цедурианцы сработали хорошо, — кисло улыбнулся Глеб. — Тот громила чуть натурально меня не прибил.

     — Вошел в роль. Забылся. Прирожденный артист.

     — А девчонка? Ее ведь не нанимали. Откуда она?

     — Да, прибилась какая-то... Но и она к месту пришлась, добавила реалистичности.

     — И за это ты ее так жестоко?

     — Нет, — удивилась Айга и весело оскалилась. — Я же говорила уже, что мне не нравятся белобрысые — одни проблемы от них.

     — Понятно, — проговорил Глеб и провел ладонью по затылку: надо бы сходить в душ. — Смотрю, ты к Малго серьезно готовишься. Нам понадобятся эти стволы?

     — Ай. Не обращай внимания, — отмахнулась Айга и принялась разбирать блок конденсаторов. — Вряд ли в них возникнет необходимость, но для подстраховки возьмем... Хочешь узнать, как я их называю? — В глазах Айги промелькнула безумная искра.

     — Давай.

     — Позволь представить, — сказала девушка, указав на аккуратно разложенные по столу катушки, — это «Дикая Бетси», а это, — повертела она в руках лепестки отражателя, — «Кокетка Мэй». Теперь вы знакомы.

     — А почему имена женские?

     — Так... Давние подруги. Их уже нет в живых.

     — Ясно, — ответил Глеб так, будто это объяснение ему хоть что-то дало.

     — Еще есть «Лилит».

     — Лилит? — насторожился Глеб.

     — Она сейчас на консервации — просто на всякий случай. О ней даже не вспоминай.

     — Наверно, ты хорошо подготовилась, — озадаченно проговорил Глеб.

     — А то! — гордо улыбнулась Айга. — Ты тоже там держи себя крепче. Если придется блефовать, делай это с умом и наперед думай. За сутки, думаю, справимся и уйдем тихо. Клайги нас даже не заметят.

     Девушка улыбнулась в последний раз и снова принялась полировать свои разрушительные игрушки.

     ----

     ----

     От автора: Произведение еще находится в работе. Готовы и доступны для чтения три части из четырех. Сюжет арочный, каждую часть завершает интерлюдия.

     Продолжение публикуется на сайте Автор.Тудей (18+)