Редкий для нынешних теплых зим мороз заставил стекла заиндеветь. Из окна дуло, электрокамин согревал только ноги. Лешка, наше молодое дарование, ввалился в кабинет без стука и плюхнулся на стул возле стены. В руках он держал огромный ватмановский лист.
- Петр Алексеевич, я нашел возможность сделать фантазию доступной наблюдению. Помните, идея Шаркграфена? Вы еще говорили, что индивидуальную подстройку осуществить невозможно.
- Считаешь, тебе это удастся?
Лешка вскочил и развернул лист на столе. Его незастегнутая куртка полами моталась по столу, роняя на пол скрепки, листочки с заметками и прочую мелочь.
- Я это ограничение обошел. Шесть-семь человек, подбор довольно строгий, но это ерунда, сделаем. Главное - они в общий контур включаются и за счет взаимодействия сами подстраиваются. Общая фантазия становится доступной наблюдению, по крайней мере - визуально. Фантофильм без студии!
Я оглядел общую схему и поморщился. Да, Леша обошел главное ограничение, но во что это обойдется участникам эксперимента? Ведь подстроить мозговую активность шестерых под общую частоту можно только путем проб и ошибок. И каждую из ошибок подопытные ощутят на себе. Да еще как ощутят! Конечно, можно поддержать их химически. Положить под регулируемые компьютером капельницы, обездвижить, отключить органы чувств. Но эмоции не отключишь, без них никакой фантазии не бывает. Да и как подобрать группу людей, чтобы они представили себе весьма схожее развитие событий в некой заданной ситуации? Я что-то не слыхал, чтобы приключенческие романы или сценарии триллеров писали вшестером, да еще - с первой попытки.
- Они же ничего путного не создадут! Один в небеса рванет, другой в глубины морские. Лебедь, рак и щука. Да и подстройку пережить - это не фунт изюма скушать. После такого воображение нарисует только застенки гестапо.
- Анестезируем. Не проблема, - азартно махнул рукой Лешка, - а сюжет пусть специалист заранее сочинит, мы его фантактерам под гипнозом заранее вложим. Пусть они в рамках сюжета выдумывают. Общий контур не даст им разойтись слишком далеко, а вся энергия уйдет на развитие сюжета.
Так. Лешка переформулировал идею. Вместо фантазера-одиночки, разом творящего фильм-триллер, он предлагал возможность реалити-шоу на заданную тему. Участников, они же актеры и герои, шестеро, сценарий придется писать конкретно под них. Зато со стороны это будет выглядеть фильмом, с невероятными коллизиями, борьбой характеров, сногсшибательными эффектами. И цена всего этого - совершенно смешная, сопоставимая со стоимостью одного съемочного дня на обычной студии.
- А ты продумал, как в этом действе станут погибать действующие лица? Это тебе не одиночка, который кого выдумал, того без проблем и прихлопнул. Здесь ведь каждый из шестерых - сам герой. Кстати, почему их должно быть шестеро?
Могло быть и больше, но Леха был прав - большее количество участников основательно развалит сюжет. Не смогут участники остаться в его рамках.
- Умереть герой может в двух случаях. Первое - сам захочет. Второе - большинство остальных того захотят. Сюжет здесь не помеха. Оттого я и говорю - отбор строжайший нужен.
- А что с реальным человеком произойдет, когда его фантазийное воплощение погибнет? - я, собственно, примерно представлял себе ответ, но хотелось убедиться еще раз.
- Ничего. Будет спать под капельницей до конца эксперимента. Кина не увидит.
Лешка полагал, что, пока героя помнят его соратники, его реальной земной жизни ничто не угрожает. В конце концов, герой вписан в сюжет, а его забыть невозможно даже при всем желании. Наличие информации о герое в общем контуре сработает, как спасательный круг. К тому же, автору сюжета следовало запретить гробить главных героев. Но сюжет сюжетом, а для участников эксперимента совместная фантазия в общем контуре будут казаться абсолютной реальностью. И переживания их, и поступки будут жизнью, не актерской игрой. В том ценность задумки Шаркграфена и заключалась. Оттого и казалось мне, что Лешкина идея немного сыровата, не до конца продумана.
Малый ученый совет собирался в кабинете Лондровского. Хозяин, Павел Пантелеевич, сидел в кресле. Столов в его кабинете не водилось. Второе кресло занял Лешка, как докладчик, остальные разместились на длинной скамье под книжными полками. Легендарный кожаный диван Лондровского уставили таблицами и диаграммами. Стену над диваном украшали головные уборы нескольких ведущих университетов мира. Лешка только что отчитался по финансовой стороне проекта и подошел к дивану, сменить наглядную информацию.
- Звучит не просто впечатляюще, - задумчиво произнес Павел Пантелеевич, - я просто ноздрями ощущаю ароматы Эльдорадо. Золотые горы с алмазными пешеходными дорожками - и все это по цене подержанной Лады. Ну-с, а теперь послушаем, как же нам всего этого добиться...
Леша закончил, Пантелеич глянул на меня, спросил коротко:
- Все реально?
В институте меня считали спецом по обоснованной критике.
- Подготовка участников совершенно не проработана. К тому же еще никто в мире не сумел записать фантазию как четкое, последовательное изображение. Так что проект нашего молодого коллеги остается всего лишь проектом. Реальным проектом, - добавил я, глядя на Лондровского.
Других комментариев не последовало. Павел Пантелеевич собрал бумаги с дивана, не глядя, сунул их Лешке и принял свое любимое положение, вытянувшись на диване. Мы-то знали, что он способен обдумывать серьезные проекты только лежа, а президент Академии Наук, когда Пантелеевич при нем улегся, поначалу даже обиделся. За неуважение принял. Но потом все разъяснилось.
- Вещует мне сердце, господа ученые, что государство в этот проект мы впутывать не должны. Аргументировать следует?
Господа ученые дружно качнули головами. Утверди тему официально - и к ней враз пристегнут кучу варягов. Да, при неудаче никого не накажут, зато плоды победы из рук участников вырвут быстро и умело. А проект не только реальный, но еще и денежный. Зачем же делиться? Риск, конечно, имелся, но его, по задумке Павла Пантелеевича, можно было локализовать в узком кругу.
- Проект сделаем силами двух лабораторий: Кадмищева и Еловой. Участников - минимум. Техническую документацию ведет только Алексей. Понадобятся приборы - с заявкой ко мне, я постараюсь обеспечить. Лишних умов не привлекать. Машинного ресурса двух лабораторий достаточно?
Леша с готовностью кивнул. Это он просчитывал еще до совета. Необходимый для установки контур в лаборатории Еловой имелся, его следовало лишь нарастить для подключения еще пятерых участников.
- Павел Пантелеевич, - вступил Кадмищев, - шесть участников вряд ли дадут согласованную картинку. Ее придется в режиме реального времени обрабатывать. Нам всех мощностей института не хватит.
Лондровский посмотрел на Лешку, тот - на меня. И как же я такую заковыку пропустил!
- Мы можем и не согласовывать шесть каналов, а выбирать из них самый четкий, - предложил я какой-никакой выход. - Или монтировать, как на киностудиях делают. Все равно потом придется звук задним числом накладывать. Разборчивого звука у нас даже по одному каналу не получится, текст после сценарист допишет, по воспоминаниям участников.
Пантелеевич длинно вздохнул и перевел взгляд на потолок. Господа ученые осознали неуместность дальнейших дискуссий и дружно встали. В дверях меня догнал голос хозяина кабинета:
- Подготовка участников за тобой, Петр Алексеевич.
Участников я набрал - из уже указанных двух лабораторий. Выбрал дружелюбных, устойчивых, совместимых. Скорее по интуиции, использовал еще один критерий: взял только тех, кто пережил смерть кого-либо из близких. Мне казалось, что такие люди будут даже на уровне подсознания гораздо серьезнее относиться к жизни. И к смерти. Выбор был ограничен, отчего в подопытные кролики пришлось записать и бабушек-дедушек, и записных уродов с точки зрения внешности. Как кино, результат нашего эксперимента был заранее обречен на провал; но у науки свои критерии.
- Леша, я предлагаю первый эксперимент провести в усеченном варианте. Сделаем четверых участников пассивными? Скажем, они тяжело ранены, а остальные двое героически их выносят с поля боя. Тогда четверо практически не смогут вмешаться, разве что - матом остальных обложат.
- Петр Алексеевич, в мире фантазии тот, кто в сознании, всегда сможет повлиять на действие. Там ведь можно убить одним пожеланием. Правда, для этого все пятеро должны страстно пожелать одного и того же. И тогда - все. Героя либо саблезубый тигр загрызет, либо кирпич ему на голову свалится. А у нас появится совершенно реальный труп - но об этом мы узнаем только по окончании эксперимента. Да, я уже протестировал общий контур, степень реальности потрясающая.
- То есть, если мы видим на мониторе смерть героя, то в реальности фантактер будет жив?
- Если в общем контуре будут противодействующие тенденции, сумматоры просто отключат участника от действия. Фантактер заснет, а герой погибнет. В контуре задействовано не арифметическое суммирование, а правило консенсуса. Кстати, память о герое сохраняется в цепях контура только до гибели следующего. Иначе никак, ресурс придется увеличить в разы.
Так вот. Если фантактеры задумают, на основе консенсуса, прикончить двоих своих, контур сумеет спасти только последнего из них. Лешку, по молодости, это не смущало. Он просто не мог представить себе такой ситуации.
- Они идут вместе, добиваются общей цели. Как они смогут дружно убить одного из своих?
Я предположил, что враг сумел скомпрометировать одного из шестерых. Второй, допустим, подвел остальных. Лешка возразил, что за такое не убивают. Да и в первом случае, он считал, все пятеро навряд ли полностью поверят в измену своего товарища.
- Кстати, если реальный участник погибнет во время эксперимента по посторонним причинам, его герой в фантазийном мире останется жив. Хотите, Петр Алексеевич, мы подключим еще одну цепь, дающую оценку реального здоровья участников?
- А ресурса хватит?
Ресурса не было, и я скрепя сердце отказался. Наблюдать мы могли только фантазийное действие. С момента начала и до конца эксперимента руководители никак не могли повлиять на его ход. Я пошел к Лондровскому и заявил, что наша задумка - авантюра. Участники, или фантактеры, как их называл Алексей Николаевич, оказывались полностью предоставленными самим себе.
- Мы, Павел Пантелеевич, люди солидные, опытные, и прекрасно понимаем, как меняются люди, если речь идет о дележке материальных благ или славы. Мало кто может удержаться, чтобы не подставить ножку ближнему. А в нашем эксперименте речь идет не о благах. Речь идет о выживании. Тут не то, что подставишь подножку - ближнего сожрешь сырым, без соли и перца. Вспомни блокадный Ленинград... Фантактеры ведь будут воспринимать ситуацию, как совершенно реальную. Они будут мокнуть под дождем, из полученных ран потечет кровь, боль тоже будет взаправдашней.
- Ты меня своими проблемами не грузи, - обрезал меня почетный доктор четырех университетов. - Подбор участников и их подготовка тебе доверены. Не можешь справиться? Так и скажи.
- Здесь, Павел Пантелеевич, с гарантией никто не сможет справиться. Мы использовали наработки центра подготовки космонавтов, но они прогнозировали другие ситуации. А мне приходиться решать задачу, которую до меня никто не решал.
- Так ты ученый, или как? - едко усмехнулся Лондровский.
- Я ученый, и потому говорю - гарантий нет и быть не может. Я уже и так старался набирать участников по критерию альтруизма и дружеских связей, плюнув на внешность и прочее, но гарантировать ничего не могу.
- Спрыгнуть хочешь, - понимающе прищурился Лондровский, - ..., что же, вали. Ты участников подобрал, подготовил, процедуру анестезии разработал. На монитор посмотреть тебя пригласим, потекут денежки - тоже не забудем. А к проекту больше не прикасайся, осторожный ты наш.
Умел быть господин Лондровский решительным, а уж слово свое держал железно. О ходе проекта я догадывался лишь по необычной суетливости его участников. С некоторых пор к проекту подключился и замдиректора, Евстафьев. Личность, мерзостная во всех отношениях. Лешка проговорился, что Лондровскому выкрутили руки - сам Пантелеевич ни за что бы на подобный шаг не согласился. Видимо, деваться было некуда - проект требовал стольких усилий, техники и расходуемых материалов, что прикрыть его силами двух завлабов уже не получалось.
Приглашение последовало неожиданно. Вечером, в смысле - часа за два до окончания работы. Леша зашел и, отводя глаза, сообщил, что Павел Пантелеевич приглашает меня посмотреть первые результаты эксперимента.
- Все по вашим, Петр Алексеевич, наметкам. И режим, и сценарий, и участники.
- А индекс правдоподобия какой выставили?
- Я по ходу действия буду варьировать вручную. От шестидесяти до девяноста пяти. Вначале, где по сценарию ничего страшного, ставлю максимум. Есть предположение, что на максимуме удастся получить звук в режиме реального времени. Я в схему кое-какие усовершенствования внес.
Собрались в пустующей кладовой. Принесли компьютер, протянули кабель, сами сели на скамейку в ряд. Всего десять зрителей. Леша был с фантактерами, в лаборатории Еловой, контролировал ход эксперимента. Единственное, что он мог сделать - вырубить питание контура. Для фантактеров это стало бы шоком, но опасности для жизни такое деяние не представляло. Евстафьев сидел со снисходительным видом, как будто говоря всем: "Ну вот, снизошел я до ваших забав. И что дальше?". Пантелеевич рассеянно смотрел в стену, отрешась от всего сущего. Зато прочие просто поедали глазами темный пока экран монитора.
После того, как я зарезал его кандидатуру в фантактеры, завлаб со мной практически не разговаривал. А по экрану бежали, переплетаясь и пульсируя, разноцветные кривые. Даже не глядя, я знал, что их шесть. И когда они сольются, наконец, в одну широкую полосу, начнется осуществление нашего проекта. Через пять минут я забеспокоился. Евстафьев толкнул меня в бок и спросил:
- Если подобрать участников одного возраста, подстройка пройдет быстрее?
- Если молодых - быстрее.
- Учтем, - пробормотал он себе под нос и вновь глянул на часы.
Минут через пятнадцать экран неожиданно вспыхнул: посреди кочковатого болота, усеянного лиловыми кактусами в человеческий рост, стояла брошенная телега. Из воды виднелось брюхо и ноги павшего вьючного животного. Это была не лошадь - ноги кончались мягкими семипалыми стопами, а брюхо поросло рыжими перьями. Зато телега казалась самой обычной. И в ней лежали четыре человека, вид которых вызвал у зрителей дружный вскрик изумления.
Толстая пожилая женщина, в которой не сразу узнали Елову, беспокойно оглядывалась по сторонам. По подолу ее платья проступали темные пятна. Ей было легче других - чья-то заботливая рука подставила под спину сундучок и прикрыла сверху свернутой тряпкой. Не сразу я распознал, что то не тряпка, а порванный, грязный парчовый халат. Платье пожилой женщины блистало самоцветами, голову украшала диадема. Ее спутники валялись в телеге, брошенные, как попало. Лиц двоих мужчин не разобрать, они лежали на животе. У одного забинтована голова, по голой спине второго наискось шли четыре параллельные раны. Молодая женщина в серой рубашке с высоким воротником и черных коротких штанах над грязными сапогами, казалось, спала. В откинутой руке она сжимала приклад арбалета. Оружие было взведено.
Над телегой мельтешили насекомые, я даже слышал их жужжание. "Есть звуковой канал" - констатировал Кадмищев. На него никто не обратил внимания. Только что мужчина с располосованной спиной громко застонал. Женщина с внешностью Еловой кинула в его сторону короткий взгляд и позвала: - "Ингор!". Мужчина не откликнулся, зато открыла глаза и рывком села молодая женщина. В ней все сразу узнали лаборантку Таню.
- Ваше Величество, что с ним?
- Старая корова, а не королева, - довольно громко пробормотал Евстафьев.
Пробормотал без издевки, даже с сожалением. Я мысленно с ним согласился. Не актеры наши научные сотрудники, это бросалось в глаза весьма и весьма сразу. А на экране молодая женщина отогнала ползавших по спине раненого насекомых и перевернула его. Тут я разглядел его ободранное и заплывшее лицо и с некоторым трудом опознал инженера Зотькина. Ингар глаз не открывал, лишь простонал еще раз. Достоверность зрелища поражала. Но края болота тонули в неясной дымке, а некоторые кочки выглядели совершенно бесцветными. Лишь те детали, что находились в центре действия, удавалось рассмотреть в подробностях.
Королева что-то произнесла, - то есть рот открылся, женщина с арбалетом кивнула в ответ - но звука мы не слышали. А в следующее мгновение изображение сменилось. Теперь мы видели на экране водную гладь, заросшую камышами. К нам на лодке подгребал мужик в драной розовой тунике. Лодка шла неохотно, хотя гребец работал изо всех сил. Потом он ткнул веслом вниз и приглушенно крикнул:
- Азора, помоги, здесь мелко.
Изображение на экране вновь сменилось. Теперь Азора - лаборантка Зоя, достигшая уже пенсионного возраста - задрав подол платья, брела по воде к лодке. Гребцом, несомненно, был техник Саша. Мужчина во цвете лет, всего сорок пять, но при взгляде на его физиономию приходил на ум знаменитый Квазимодо.
- Фильм ужасов, что ли? - предположил Евстафьев.
- Ансадр, ты с лодки-то выйди, - спокойно сказала Азора, ухватившись за нос плавучего средства.
- Я-то выйду, а назад нам придется ее толкать груженой, - ответил Ансадр, - четыре человека такую осадку дадут...
- Не на руках же их нести, - рассудительно ответила Азора.
Она, видать, в этом сценарии была из простых. Мешковатое платье без украшений, насквозь мокрое и весьма грязное. Грязные клоки волос на голове. Сейчас Азора тянула лодку по болоту, а Ансадр толкал ее сзади. Выглядело все весьма реалистично - и достаточно скучно.
- Реализм, однако..., - в тон ему пробормотал Павел Пантелеевич.
Изображение вновь сменилось. По небу неприятного оранжевого оттенка металось некое летучее создание. Вразнобой махали четыре крыла, швыряя тварь из стороны в сторону. Голова с крокодильей пастью щелкала зубами, голодно косясь вниз огромными глазами. Молодуха с арбалетом пыталась поймать тварь на мушку, но та вовсю использовала свою маневренность.
- Уиана, пусть щерк опустится ниже. Он же видит, куда ты целишь, - спокойно промолвила королева.
В центре изображения теперь находилась летучая тварь, а людей мы видели лишь частично. Мелькали то голова и плечи Уианы, то прическа с диадемой королевы. Кажется, мы наблюдали действие глазами раненного Ингора. Я подумал, что такой выбор изображения - наихудший из всех возможных. Но тут картинка вновь сменилась. Теперь мы видели происходящее глазами щерка, сверху. Сразу стало видно, что от застрявшей в грязи телеги уходит назад четкая колея, и вдоль нее стоят еще несколько брошенных телег, вокруг которых лежат человеческие тела, а над ними дерутся за добычу другие щерки, крупнее нашего.
- Ого! - восхищенно пробасил Евстафьев.
В этот момент щерк снизился, Уиана спустила тетиву, и экран показал приближающуюся стрелу в замедленном изображении. Картинка вновь сменилась. Теперь мы видели бьющегося в болотной грязи щерка. Четко различался обсаженный острыми крючьями хвост и огромные когти на лапах.
- Это же падальщик, - вдруг спросил Кадмищев, - почему он на живых людей пытался напасть?
- Не совсем на живых, скорее - на умирающих, во-первых, - миролюбиво ответил Пантелеевич, - а во-вторых, это еще молодая особь. Жадная.
Евстафев шумно вздохнул и поинтересовался, в чем вообще суть происходящего. Сделал он это вовремя, потому что звук внезапно пропал вообще. На фоне медленно приближающейся лодки Кадмищев объяснял, что Тигар, королева Ексиллы, с немногими верными сторонниками пытается укрыться от мятежников у брата, в оставшейся верной королеве провинции. Король погиб, верные присяге войска рассеяны, бежать приходится через ужасное болото Згаш, в которое никто по доброй воле не суется. Ансадр и Ингор - слуги, Азора - повариха, Уиана - фрейлина. Раненый с перевязанной головой - Ортон, лейтенант королевских стрелков. Сама королева тоже ранена, ее покусали вербен-пиявки. От их укуса вначале отказывают ноги, а через несколько дней человек умирает. Есть и лекарство, но его следует применить не позже третьего дня.
- Мы три дня здесь просидим? - поинтересовался Евстафьев раздраженно.
Ему объяснили, что фантастическое действие для нас, зрителей, происходит быстрее, чем для фантактеров. Вот слуга с поварихой толкали лодку пару миль, а для нас все действие уложилось в полторы минуты. На экране тем временем в лодку погрузили раненых, королева взяла в руки арбалет, а трое ходячих принялись толкать лодку в сторону открытой воды. Лодка шла тяжело. Отчетливо хлюпала вода под ногами, стонал Ингор, раны которого воспалились, тяжелое дыхание людей мешалось с жужжанием назойливых насекомых. Королева сгоняла длинных, похожих на стрекоз, насекомых, со спины слуги. Лейтенант лежал кулем, не подавая признаков жизни.
- А ведь стрел у них всего ничего, штук пять, - сообщил всем Евстафьев, - а другого оружия вообще нет. Они что, голыми руками от чудищ отбиваться станут?
- Королева не чужда колдовству, - ответил ему Кадмищев.
Замдиректора удовлетворенно кивнул и стал смотреть дальше. Тем временем беглецы вытолкали лодку на открытую воду, сели в нее и Ансадр принялся грести, а точка обзора вновь сменилась. Теперь мы видели болото сверху. В поле зрения очередного чудовища попадало и машущее слева прозрачное перепончатое крыло, и огромный искривленный клюв справа. Внизу же лодка с беглецами огибала пятна высокой болотной травы. Сквозь неглубокую воду виднелись спокойно лежащие на дне огромные змеи, раз в десять длиннее лодки. Но беглецы прокладывали свой курс удачно, не приближаясь к ним. Я сообразил, что змеи придерживаются краев больших участков открытой воды, беглецы же пробирались протоками среди зарослей.
Чудовище сделало разворот, внизу появилась лапа с четырьмя когтями, крыло исчезло, а лодка начала стремительно приближаться. Люди в лодке не поднимали глаз на пикирующего хищника. На наших глазах тварь распростерла крылья над самой лодкой, схватила Ингора и опрокинула лодку. Точка обзора вновь сменилась. Теперь мы видели уносящего человека хищника снизу. Огромные полупрозрачные крылья молотили по воздуху, стараясь удержать змеевидное тело, зажавшее четырьмя лапами слугу. Уиана держала над водой голову Ортона, Азора поддерживала королеву. Ансадр перевернул лодку и принялся вычерпывать из нее воду горстями. Здесь было неглубоко, всего по пояс.
Арбалет Тигар спасла, зато стрелы канули в воду и их отыскать не сумели. Осталась одна стрела, та, что в арбалете. Королеву и лейтенанта погрузили в полузатопленную лодку, и вновь принялись толкать ее. Теперь все узнали фантактера, игравшего роль Ортона - Максим, мэнээс из лаборатории Кадмищева, молодой здоровый мужик. Королева держала одной рукой голову лейтенанта, чтобы она не упала в воду, другой же поворачивала то так, то этак синий яйцеобразный камень, обрамленный металлической сеткой. Иногда камень вспыхивал голубым сиянием. Тогда королева что-то говорила Ансадру, и лодку принимались толкать в другом направлении. Однажды королева с силой сжала камень, тот полыхнул красным, и вода впереди на секунду забурлила. Затем водоворот удалился в сторону, и лодка двинулась дальше по протоке между камышевидной растительностью.
Евстафьев вновь посмотрел на часы. Прошло всего пятнадцать минут. Всего пятнадцать! Мне-то казалось, что я уже час смотрю, как наши друзья барахтаются в темной жирной воде. Лица наблюдателей были предельно сосредоточены. По звуковому каналу до нас доходил только плеск воды и неразборчивые звуки, пугающие своей непонятностью. Лодку, однако, удалось дотолкать до острова. В редкой траве на берегу зашевелилось пестрое создание, Ансадр стукнул по берегу веслом, и огромная мохнатая гусеница проворно заструилась к воде. Длинной метра два, а высотой - почти по бедра взрослому мужчине. Многочисленные ножки, на ходу то удлиняясь, то укорачиваясь, несли покрытое жесткой красной щетиной тело со скоростью пешехода. Спину гусеницы прикрывал частокол длинных желтых иголок.
В воде гусеница чувствовала себя, как дома. Она немедленно поплыла, изгибаясь всем телом, но метрах в десяти от берега из воды взметнулась зубастая пасть, лихо откусила ее головной конец, и вода сразу окрасилась пронзительной зеленью. Остаток пострадавшей твари мгновенно пустился в обратный путь, но проплыл всего метра два. Пасть вынырнула из воды снова - так быстро, что разглядеть ее глаз не успевал, оставалось лишь впечатление чего-то глубоко чуждого - и схарчила недоеденное одним глотком. Кадмищев заметно передернулся.
Королеву и лейтенанта пристроили на камнях под песчаным обрывом. Азора упала на берег возле лодки, которую Ансадр перевернул, чтобы вылить из нее воду. Уиана пошла осматривать остров. Мы смотрели на мониторе, как она пробиралась среди деревьев, ветви которых заканчивались крючьями, как переступала через медлительных восьмилапых черепах. С другой стороны острова простиралась чистая вода, вдали виднелся возвышенный зеленый берег. В кустах слева раздался писк, шуршание - хлопая крыльями, унесшая Ингора тварь поднялась в воздух, улетев в сторону болота. Фрейлина шагнула влево, и ей открылось зрелище растерзанного человеческого тела.
Тварь успела пообедать своей добычей. В кровавых ошметках уже невозможно опознать Ингора, но Уиана, видимо, лучше нас знала слугу. Она быстро вернулась назад, позвала остальных. На место трагедии принесли даже королеву и лейтенанта, хотя Ансадр уже шатался от усталости. Толку от него было немного. Он опустился на песок и закрыл глаза. Могилу пришлось рыть Уиане. Веслом она выкопала в песке неглубокую ямку - от бедного слуги осталось совсем немного, тварь грызла даже кости - останки прикрыли листьями и засыпали песком. Азора отыскала разветвленный сук, его воткнули в могильный холмик.
- Чего они с кусками мяса возятся? - недоуменно спросил Евстафьев.
Ему никто не ответил.
Королеву поднесли к месту погребения, она достала свой камень, погладила его. Когда камень засветился зеленым, королева, поддерживаемая Азорой, провела своим магическим талисманом по воткнутому в холмик суку и что-то проговорила. Звуковой канал не работал, но мне кажется, все и так поняли, что она сейчас сказала. Лондровский мельком глянул на меня и поспешно отвернулся. Кто-то на скамейке всхлипнул.
В динамиках уныло шуршали листья, слышались квакающие звуки и жалобные стоны. Азора рыдала возле могилы, Ансадр лежал на спине, прикрыв глаза. Фрейлина стояла, держа арбалет наизготовку. А королева, положив голову лейтенанта Ортона себе на колени, водила над нею своим камнем. Камень светился желтым светом. Временами он вспыхивал ярко, но после менял цвет, зеленел, и королева сосредоточенно гладила его ладонью, восстанавливая свечение. Губы лейтенанта иногда кривились, но глаза оставались закрытыми.
Внезапно появился звук. Хриплый, рычащий голос повторял: - "Тангира, явись, обними и поддержи, Одран, ракко имира тен. Одран, змось, человек Ортон, во имя трех голов Саннеки. Змось, Одран!". Не сразу я понял, что слышу заклинания. Голос мало напоминал человеческий. "Ортон змось"! Королева выкрикнула эти слова. Камень погас, Уиана повернулась к лейтенанту. А тот открыл глаза и с недоумением осматривался.
- Мы где? Ваше Величество...
Голос превратился в неразборчивую какофонию. Видимо, Алексей снизил индекс правдоподобия, оберегая нервы фантактеров. От индекса правдоподобия напрямик зависела яркость их переживаний, боль, усталость. Лейтенант сел, покачнулся, оперся рукой о песок. Потряс головой, кривясь от боли, осмотрел карманы мундира, вытащил из-за пазухи фляжку, отвинтил крышку, поднес королеве. Потом фляга пошла по кругу. Беглецы оживились. Ортон встал на ноги. Становилось не только одной обузой меньше - опытный в боях и походах, молодой мужчина значительно усиливал группу.
Лодку перетащили на другую сторону острова, опробовали возле берега. Азора наломала сучьев, в лодке устроили для королевы подобие кресла. Вымотанный до предела Ансадр безучастно сидел на берегу. Королева в лодке вновь гладила свой камень, качая головой и кривясь. Остальные смотрели на нее с ожиданием, стоя на берегу. Когда Ее Величество покачала головой, остальные принялись что-то кричать: гневно, недоумевающе.
- Что у них там творится? - поинтересовался Евстафьев.
После паузы Лондровский предположил, что плыть напрямик нельзя. Но об этом и так догадались все зрители. Ортон сохранял хладнокровие, остальные бегали вдоль берега, с надеждой поглядывая на королеву. Пролетевшая над островом стая щерков восстановила согласие. Беглецы организованно укрылись под деревьями. Ветки с крючками на концах заволновались, попробовали вцепиться в людей, но те небрежно отталкивали их в стороны. Стоило оборвать пару листьев, как ветки успокаивались. Щерки сделали круг над островом и улетели.
Королеву оставили под деревом, остальные выстроились цепью, набрали разветвляющихся сучьев и начали прочесывать кусты. Мы смотрели на них, затаив дыхание. В траве и кустах таилось множество тварей. Мелкие стремительно разбегались, но вот Уиана отыскала мохнатую гусеницу с желтыми иглами на спине. Она ловко сбила ее набок и прижала головной конец суком к земле. Подошел лейтенант, прижал ногой извивающееся тело, раздвинул щетину и ткнул щепкой в брюхо твари. Та мгновенно замерла. Ее приподняли на двух суках и отнесли в лодку. Вскоре к ней добавились еще две такие же. Видимо, лейтенант знал, как их обездвижить.
Тварей положили на нос лодки, рядом сел Ортон, остальные старались держаться от них подальше. Ансадр вяло оттолкнул лодку. На весла села Уиана. Едва отплыли от берега, лейтенант снова ткнул тварь щепкой и столкнул в воду. Тварь зацепила его иголками - на щеке и шее Ортона расплылись кровавые пятна. Но рана его не побеспокоила. Он напряженно всматривался в воду и радостно вскрикнул, когда страшный подводный хищник, поджидавший лодку, атаковал мохнатую гусеницу и сожрал ее в два приема. Потом с борта сбросили вторую гусеницу. Фрейлина гребла, что было сил. Остров уходил за корму, беглецы на глазах расслаблялись.
Когда в воде неподалеку мелькнули быстрая тень, а затем водную гладь распорол острый плавник, фрейлина бросила весла и повернулась к лейтенанту. Тот небрежно столкнул обездвиженную гусеницу в воду и осторожно поменялся местами с Уианой. Обладателя плавника никто не боялся. Лейтенант греб, приближая беглецов к спасению, а по щекам фрейлины ручьем лились слезы. Наконец, нос лодки ткнулся в траву. Страшное болото Згаш осталось позади.
Экран погас, все задвигались, прокашливаясь, поднимаясь. Несколько женщин старательно пудрились, стараясь скрыть подозрительно заблестевшие глаза.
- Для первого раза неплохо, - изрек Евстафьев и удалился.
К осуществлению проекта меня не подпускали. Однако долго скрывать шило в мешке, как известно, не получается. Вскоре я уже знал, что все фантактеры категорически отказались от дальнейшего участия в проекте. Пережитого им хватило на всю оставшуюся жизнь. Даже Зотькину, который и помнил-то всего лишь боль от раны, да короткие секунды в когтях хищника с полупрозрачными крыльями. Его смерть в фантазийном мире, как и предполагал Лешка, никак не отразилась на здоровье инженера. Он всего лишь заснул и ничего больше не помнил.
- В следующий раз я обеспечу звук в полном объеме, - клялся Алексей, - ресурса нам добавили, на все хватит.
Лондровский уехал читать лекции в Канаду, а мне пришлось на неделю отправиться в Иркутск, так что Лешкин проект, за насущными делами и заботами, отодвинулся далеко-далеко. За всю командировку я о нем ни разу не подумал. Вспомнил же, как ни странно, спускаясь по трапу самолета в московском аэропорту. Очень уж официально выглядели два человека в легких пальто, стоящих на летном поле возле трапа. От них так и веяло неприятностями. И мне отчего-то сразу припомнился проект.
- Петр Алексеевич? Следственный комитет Российской Федерации, - удостоверение с гербом на мгновение раскрылось перед моими глазами, - нам понадобилась ваша консультация...
Меня посадили в машину и повезли. Следователи то ли сами не знали, в чем дело, то ли получили приказ молчать. И только в кабинете, когда меня посадили за компьютер, выяснилось, что правоохранительные органы желают знать мое мнение по поводу одного фильма.
- Помилуйте, я ведь не киновед. Или фильм не художественный, а научный?
- И на этот вопрос мы желали бы получить ответ именно от вас. Поверьте, дело серьезное, вы далеко не первый, кого мы просим нам помочь.
Мне сказали, что никаких разъяснений по ходу фильма не будет. Я должен его посмотреть, сказать, что я об этом думаю - ну, а потом я, безусловно, получу возможно полные разъяснения. Кабинет был из таких, в которых даже самые законопослушные граждане чувствуют себя неуютно, так что я от вопросов воздержался и щелкнул мышкой по кнопке пуска. Появившийся на экране город неясно просвечивал сквозь желтый туман. Тесно прижавшиеся друг к другу дома с островерхими крышами перемежались смутно угадываемыми садами. По горизонту цепью стояли приземистые башни с зубцами. Серый камень стен, коричневые крыши в тумане навевали уныние.
- Дарон Флоа в такую погоду кажется слишком древним, - задумчиво произнес седовласый мужчина в черном строгом костюме, украшенном по воротнику и поясу серебром.
- Наша столица и в самом деле куда старше, чем и владения князя Оларна, Ваше Величество, - внес ясность маленький сухой мужчина в коротком плаще, из-под которого торчали голые босые ноги.
Голову его опоясывал витой металлический обруч, по которому кругами передвигался синий огонек. Его Величество отвернулся от города, который он обозревал с балкона и посмотрел на собеседника с осуждением.
- Ты прав, Бронмард. Ты мог бы даже добавить, что маги королевства Флоа сохранили и преумножили мудрость наших предков и сейчас мало кто может с ними сравниться. Это действительно так. Но нашего гостя и друга, лучшего колдуна Оларна, Басженра, хвалебными речами не успокоишь. Уничтожить Жезл Трех Змей мы не в состоянии, равно как и подчинить его своей власти.
Король поглядел на второго мага, куда более старого. На голове того криво сидел такой же витой обруч, но потемневший и без веселого огонька. Да и одет Басженр был по-стариковски: войлочные сапожки с острыми носами, стеганые штаны, теплая черная куртка. Маг из княжества Оларн сидел на стуле и мрачно поглядывал на небольшой столик, где лежал сам жезл. Три сплетенные змеи вгрызались в яблоко. Змей неведомый мастер довольно примитивно изваял из олова, а яблоко вырезал из оникса. И черенок яблока, тоже ониксовый, еле заметно светился.
- Я и не надеялся, король Тхолунгм, что это окажется им по силам, - проскрипел Басженр, - мы тайно доставили жезл сюда, надеясь на совет и помощь мудрецов Флоа. Только два наши государства по эту сторону Мизора располагают людьми, понимающими, что может случиться, если Жезл Трех Змей попадет в руки сторонников Бронзовоскулого.
- Не столь уж и тайно, - усмехнулся король. - Вы прислали посольство во главе с первым министром, приехал, вроде бы отдельно, сам князь Диамбр. А маг Басженр со своим другом синим эльфом разве не привлекли ничьего внимания? Давно у нас не гостили столько влиятельных и прославленных людей разом.
- Люди не тайна, - возразил маг, - тайной является сам жезл, и то, что все мудрецы по эту сторону хребта собрались, чтобы решить его судьбу. Завтра, а может через день, прибудут представители гномов и посланники народа Увенгу. Вот они прибудут тайно, и даже не войдут в город.
- Я предлагаю для совета Башню Ховалама, - вмешался Бронмард. - Туда легко добраться незамеченными. Башню сейчас охраняют воины Анбала. Если требуется сохранить тайну, никого надежнее не сыщешь.
Король согласился, приказав магу отправляться туда, захватив с собой Жезл, и подготовить все необходимое для встречи. Маг княжества брался предупредить о месте встречи остальных участников. Когда Бронмард ушел, гость сожалеюще посмотрел ему вслед.
- Молод. Слишком молод...
- Такой незаменим в походе, - буркнул король, - Ваш повелитель, благородный Диамбр, окончательно решил со мной не встречаться?
- Да, король. Князю вполне достаточно приема у принцессы Сайли. Такое его поведение озадачит соглядатаев Бронзовоскулого. Пусть предполагают интриги между властителями-соседями и наследницей трона...
- Но мы все увидимся на совете, - напомнил король.
- И принцесса? - удивился маг с некоторым неодобрением.
- Если потребуется поход за Мизор, без нее не обойдешься.
Оглядев сгорбленную фигуру Тхолунгма, лучший маг княжества молча кивнул.
Изображение удивительно четкое, речь - разборчива. А что туман проникал всюду, даже в углы комнаты, так это меня не удивляло. Типичный киношный прием. Актеров я не знал, да и манера съемки необычна. Сейчас камера скользила панорамой по Дарону Флоа. Базарчик, где вяло шла торговля. Малолюдные улицы, где через дом стояли памятники героям прошлого. Стражники с алебардами на башнях и стенах. Потом камера задержалась на небольшом драконе, которого вел поводырь, и сопровождало трое солдат с мечами. От носа до хвоста дракон тянул на два с половиной метра. Ростом, как и длинной, он напоминал льва. Но имелись и отличия: куцые сложенные крылья, зазубренные шипы на горбатой спине. Дракон брел покорно и безучастно, как корова, следующая за хозяином во двор.
А следующий кадр, как я легко догадался, уже снимали в декорациях Башни Ховалама. Темный зал, освещенный тремя факелами. В полутьме на скамейках молча сидят люди. Среди них выделяется низкорослый широкоплечий крепыш, опирающийся на огромный топор. Второй крепыш, тоже заросший бородой по самые глаза, задумчиво рисует по полу узоры тонкой палочкой. След от палочки несколько секунд светится, потом исчезает. Это, похоже, гномы. А в этом углу собрались маги. Бронмард - огонек на его обруче скачет быстрее обычного, - Басженр, еще несколько человек с обручами на головах. Огоньки бегают у всех, но медленнее. Среди магов с надменным видом сидит женщина с раскосыми глазами. Волосы ее скрыты под меховой шапкой, точь-в-точь напоминающей генеральскую папаху. А ниже обнаженных плеч она завернута в пушистую серую шкуру.
На скамейке слева вдруг вскочили воины, выстраиваясь в ряд. А вот и виновники переполоха: король Тхолунгм, милая светловолосая девушка в зеленом платье, весьма напоминающая короля чертами лица, и красавец мужчина в темно-красной накидке, из-под которой блестят латы. Ясное дело, это главные лица. Наследница Сайли и князь Оларна Диамбр вместе с королем вошли и сразу уселись рядом на свободную скамью. Ни гномы, ни маги при появлении монархов не встали. А вот один из стоявших и не думает садиться. Камера показывает его крупным планом.
Я замечаю, что одежды на нем совсем немного - топик и шорты, так бы это назвали сейчас. Но удивительнее всего его темно-синяя кожа. А за плечами свисают два длинных крыла. Это, не иначе, синий эльф.
- Начнем, - тихо произносит король, и со своего места поднимается Басженр.
- Сейчас Жезл Трех Змей в Дароне Флоа, - буднично говорит колдун. - Там, где он хранился сотни лет, стало слишком опасно. Приспешники Бронзовоскулого рыщут по всем городам и селам, проверяют даже отдельные избушки охотников. Не стоит надеяться, что наш главный враг невежественен. Нет, он знает свойства Жезла, и рассчитывает суметь его использовать. Мы не можем утверждать, что это ему не по силам. Зато знаем, что сие не по силам нам. Королевству Флоа, княжеству Оларн, племенам Увенгу, гномам, синим эльфам и тем людям, что еще сохранили свою независимость в лесных селениях и по берегам рек. Если кто со мной не согласен, объявитесь.
Синий эльф выступил вперед:
- Бронзовоскулый, которого мы зовем Яолмадеергиу, не один год провел за Алкерооолом. В те времена нашим народам жилось спокойнее, но задумывался ли кто, что он там делал? Ведь там, насколько мы знаем, сохранились в целости библиотеки древних магов, там еще живы ученики последних белых эльфов. Наш враг мог постигнуть тайны, позволяющие ему овладеть силой Жезла. Для нас это окажется равносильным смерти - или бесславному бегству. Но если мы не способны сберечь или подчинить себе Жезл Трех Змей здесь, то стоит попробовать сделать это за Алкероолом. Я готов отнести его туда и постараться отыскать учеников белых эльфов.
Эльф отступил в темноту и как бы растворился в ней. Виднелась лишь его майка и шорты с поясом, светящиеся изумрудным светом.
- Что скажут гномы, искушенные в тайнах недр? - вопросил маг Оларна, глянув в сторону крепышей.
Не поднимаясь, крепыш без топора нарисовал на полу два светящихся овала.
- Это Флоа, а это Оларн. В землях за их границами Бронзовоскулый сильнее любого из наших народов. Путь за великую реку на востоке опасен. Гномы, наши собратья, обитающие в подгорных залах Мизора, сообщили, что власть Бронзовоскулого начинает проникать и под землю. Пока наши собратья еще держатся, пока они смогут провести небольшой отряд незаметно через горы, нужно отослать Жезл на восток. Только у меня слаба надежда на преемников белых эльфов. Я полагаю, следует бросить Жезл Трех Змей в Море Услады. Гномы готовы это сделать.
Гном замолчал, а со скамейки воинов поднялся воин в латах, с заброшенным за спину длинным щитом.
- Я, капитан щитоносцев Анбал, не искушен в магии и древней мудрости. Но я воин, и хорошо представляю дороги через Мизор и Алкероол. На дороге непременно встретятся разбойничьи банды в пять-десять человек, иногда - с поддержкой колдунов. Не все банды служат нашему общему врагу, но ограбить прохожего не откажутся что те, что другие. Придется договариваться со старейшинами свободных поселений - а они согласятся склонить головы, разве что, перед князем Оларна или королем Флоа. Если огибать поселения и идти лесами, где нет пищи, то дорогу осилит только небольшой отряд хорошо подготовленных бойцов. И обязательно - с поддержкой колдуна. Иначе весь отряд на ночлеге сожрут лесные твари.
- Мы слышали тебя, Анбал, - приподнялся со своего места король Тхолунгм, - и сейчас Свапур расскажет, что делается сейчас к востоку от границ королевства.
Свапур, как раньше синий эльф, появился, выступив из темноты. Поднятый капюшон скрывал его лицо.
- Дорога до пика Халлегунфо свободна и безопасна. Крупный отряд заметят со склонов Халлегунфо и банды разбойников объединятся против него. Отряд меньше десятка особого внимания не привлечет, но ему трудно будет справиться с разбойниками. Дальше, на север к Оларну, бродят мелкие банды, до десятка сабель. Иногда попадаются колдуны, и обязательно встретятся во множестве лазутчики Бронзовоскулого, которые не оставят без своего внимания никого. На восток от пика до реки Мваны сейчас тихо, только встречаются изредка луговые драконы и червь Холгой. Но червь держится севернее тракта, так что достаточно будет уклониться немного к югу для ночевки, чтобы не опасаться его нападения. Крупных банд разбойников не замечено. А вот за Мваной - как повезет. Попадутся дорогой и колдуны, и дикие твари лесные, которых в последнее время развелось слишком много, и горные драконы. Что творится в горах и дальше, можно лишь предполагать.
Разведчик растаял в тени, не дожидаясь приказа короля.
- Если эльф готов идти, если король отыщет воина и колдуна, согласных нести Жезл Трех Змей к морю, я пойду с ними, - встала со своего места женщина в шкуре. - Мой народ приучен управляться и с червями Холгой, и с трехцветными волками. Не примите за обиду, бесстрашные воины, но я бы взяла в отряд еще одну женщину. Отряд, где есть женщины, куда легче минует свободные поселения.
- Я пойду, - проговорил Бронмард весомо, - эльф, гном, Ойсу - уже четверо.
- Меня посчитай, - разом встали Диамбр и Анбал.
- И меня, - звонко проговорила Сайли. - Больше нам никто не нужен.
- Не могу спорить с принцессой, - поклонился королю гном с топором, - да и не мне, простому бойцу Нреваю, говорить что-то против Ойсу, великой лесной шаманки. Но, король, когда в отряде перемешаны мужчины и женщины, разве не сложнее таким отрядом управлять? Я бы добавил, что принцесса одного королевства и князь другого навряд ли согласятся подчиняться друг другу.
- Мы все подчинимся синему эльфу Рэтчалу, - заявил Диамбр, - иначе нашему отряду незачем отправляться в поход. Две женщины для дипломатии, князь и принцесса для представительности, эльф и гном, колдун и шаманка, два опытных воина - и всего семеро. Да лучшего отряда и представить невозможно!
"Отважные герои всегда идут в обход" - припомнились мне слова детской песенки. "А эти что? Играют в героев, или все в самом деле супермены? Так при высоком уровне реалистичности никакого суперменства на длительный поход не хватит"... Мне уже временами казалось, что фильм сделан на лешиной установке. Слишком часто дальний фон изображения тонул в дымке или сумерках. А действие на экране шло своим ходом.
Энтузиазм князя разделяли не все. Воины Флоа и Оларна один за другим объявляли предприятие авантюрой. Они отдавали должное шаманке и колдуну. Да, соглашались они, эти двое уберегут отряд от враждебного колдовства, засад и ловушек. Может, даже тварей лесных разгонят. Да, князь и принцесса договорятся со старейшинами поселений, гордыми такой честью. Но каково им придется в обычной схватке с разбойниками? В искусстве Анбала и Диамбра не сомневались. Воином числили и Нревая - всем известно, что топорами гномы рубятся отменно. Как-нибудь постоит за себя и Ойсу, прекрасно владеющая ножом и посохом. Но кто прикроет принцессу и колдуна? Сумеет ли постоять за себя синий эльф? О его боевых возможностях никто не высказывался прямо, но среди бойцов его не числили.
Король встал, дождался общей тишины и тихо сказал:
- Я должен переговорить с Рэтчалом. Прошу всех остальных немного передохнуть.
По темной лестнице король и эльф поднялись на верх башни. Под открытое небо не выходили, стояли на лестнице, в трех ступеньках от входа. Король тихо проговорил:
- Я уверен во всех, кто собрался на встречу. Но слишком часто случалось так, что Бронзовоскулый узнавал о самых охраняемых наших тайнах. Если ты готов возглавить поход, лучше отправиться немедленно. Тебя устроит состав отряда?
- Прости за прямоту, король, но единственный, в ком я не уверен - это твоя дочь. Принцесс не готовят к тайным походам через враждебные земли, - высокой голос эльфа неприятно резал уши.
- Поселения от Халлегунфо до Мваны верны мне. Ее присутствие среди вас позволит получить всю возможную помощь. А дальше - Сайли привычна и к седлу и к длительным пешим переходам, стреляет из арбалета, ее учили владеть саблей. Ты не сможешь отослать ее после Мваны, - добавил король поспешно, - это принцесса, не забывай.
- Я помню сие, государь, - ответил эльф.
Когда он стоял, прижавшись к стене, отчетливо были видны только его удлиненные глаза.
- Я согласен выйти с отрядом в дальний путь. Если я не найду учеников белых эльфов, брошу жезл в Море Услады. Пусть упокоится в пучине вод, недоступный ни злу, ни добру.
- Тогда нам стоит обговорить, как отряду незаметно покинуть пределы королевства...
Король запустил руку себе за пазуху и извлек Жезл Трех Змей. Эльф принял его двумя руками, подержал перед глазами.
- Я и не мечтал, что удостоюсь чести не только держать его в руках, но и охранять от Яолмадеергиу, - жезл в руках эльфа слегка засветился и тут же потух. - Велика твоя сила, Владыка Змей, но не нам ей пользоваться. Благодарю тебя, король Флоа, за доверие. Сегодняшний день стал самым великим в моей жизни.
Кадр вновь сменился. Снова помещение, освещенное факелами, каменная кладка стен. Семеро стоят около стены. Эльф говорит, остальные слушают.
- Я, принцесса и Бронмард отправляемся в путь, не откладывая. Мы едем вместе с королем, в его карете, пересекаем границу и ждем остальных в постоялом дворе "Свиное ухо". Анбал знает, где это, он приведет остальных. Там уже будут лошади, оружие, одежда, так что не беспокойтесь ни о чем, постарайтесь добраться сами, не привлекая лишнего внимания. Все готовы выйти в путь прямо сейчас?
- Нет, - произнес Диамбр, - я должен отдать распоряжения своим людям. Управлюсь к вечеру.
- Мне тоже потребуется время, чтобы передать командование ротой своему лейтенанту, - сказал Анбал, - до темноты сесть в седло не смогу.
Остальные могли выйти немедленно, но Рэтчал приказал им отправиться в путь с закатом. Анбала назначили старшим. После чего в помещении остались только Нревай и Ойсу. Гном присел возле стены, достал из заплечного мешка трубку. Шаманка прикрыла глаза и принялась раскачиваться, завывая. Выпустив клуб синего дыма, Нревай спросил:
- Тебе обязательно, женщина, выть именно сейчас?
Не открывая глаз, Ойсу ответила:
- Я должна сообщить об уходе своем людям. Обычно это делается на закате, но мы как раз тогда сядем на лошадей, и я не смогу послать свою душу к палаткам племен. Придется тебе потерпеть, гном.
Нревай ничего не ответил, молча глядя на крутящуюся в танце женщину. Когда шаманка затихла и присела к стене отдохнуть, он продолжил разговор.
- Мы что, на конях поедем?
- А как иначе? - пожала плечами Ойсу. - Путь неблизкий. Хотя бы в населенных землях ноги побережем. Ты что, ни разу верхом не ездил?
- В пещерах коням не место. А по земле мы ходим горами, лесом - не всякая лошадь там пройдет. К тому же за Мваной встречаются горные драконы. Они и человека разорвут с удовольствием, а уж конина для них - лучшее угощение.
- Предупреди Анбала, - усмехнувшись, посоветовала шаманка, - он тебе смирную лошадку подберет. Скакать нам вряд ли придется, а шагом ехать сможет даже гном.
В то же время в удобной карете Тхолунгм наставлял Бронмарда:
- До Мваны поселения вдоль дороги держатся руки Флоа. Принцессу они примут без сомнений, во всем помогут. Три поселения за Мваной союзны Оларну, князь проведет вас через них. А вот после присутствие в отряде князя и принцессы не обязательно. Вот ты им об этом и скажешь. Тебе, магу, не зазорно и забыть на время о дворянской чести. Во всяком случае, голову тебе за это они не снесут.
Бронмард кивнул, но на его лице явственно выразилось разочарование.
- Предложишь им это от моего имени. Скажи - слушать меня они не обязаны, но пусть припомнят, что их жизнь - условие процветания их народов. Правитель не может рисковать собственной жизнью, как простой солдат.
- Не думаю, что принцесса или князь согласятся оставить отряд в момент, когда тот достигнет самых опасных земель, - возразил маг.
- Ты предложи. И предложи так, чтобы слышали все члены отряда.
В заднем отделении кареты Сайли с интересом расспрашивала эльфа.
- И тебе не страшны морозы?
- Наши тела значительно превосходят людские выносливостью. Эльфу ничто не грозит, когда он месяц обходится без пищи, неделю - без воды или сна. Мы равнодушны к морозу и жаре. Есть у нас и свои слабости, но людям о них знать незачем.
- А оружием ты владеешь? - продолжала расспросы девушка.
- Каждый эльф - прирожденный стрелок. А вот боя на мечах мы не любим, в нем мы не столь сильны. Станем собираться - я возьму с собой лук и стрелы.
- Крылья настоящие? - чуть порозовев, поинтересовалась принцесса, - ты можешь летать?
- В крайних случаях, - ответил Рэтчал. - Только ты об этом лучше не рассказывай.
- Не доверяешь людям?
- Я доверяю гному, - объяснил эльф, - потому, что его народ, как и мой, Бронзовоскулому неинтересен. Он истребит нас между делом, но не возьмет к себе на службу ни гнома, ни эльфа. Я доверяю тебе и князю - вы властители, у вас есть слава, богатство и власть. Перейдя к врагу на службу, вы потеряете все это. Остальным я не доверяю. Люди предают и своих правителей, и свой народ. А самые из них продажные - колдуны. Я буду очень внимательно смотреть за колдуном твоего отца и этой женщиной, завернутой в шкуры. Но ты, принцесса, лучше меня понимаешь людей. Неплохо бы и тебе к ним присмотреться пристальнее.
Показалось мне, или действительно на заднем плане мелькали участки с иной фактурой? Смотреть простой фильм меня никто бы не пригласил, вот я и искал упорно признаки того, что фильм сделан по изобретенной Алексеем Мордасовым технологии. Искал - и пока что не находил. Звук отличный, как в студийном фильме. Сюжет чем-то напоминал начало "Властелина колец", разве что без хоббитов. Но они могли объявиться и позднее. А пока что отряд собирался на постоялом дворе. Король уже уехал, эльф на глаза не показывался, сидел в своей комнате. В процессе сбора, за трапезой в общей зале назрела и первая драка. Кто-то из постояльцев задирал гнома, тот предложил выйти во двор и доказать свою крутизну на деле.
Гному противостоял тщедушный, верткий и противный на вид мужичок. На ногах его виднелось что-то вроде лаптей, портки светились заплатами на коленях и заднице, рубаха, некогда белая, из-за обилия разноцветных пятен приобрела неопределенный цвет. Куцая нечесаная бороденка торчала клоками во все стороны. На поясе, довольно приличном, болтался длинный нож и железных ножнах. Это никого не удивляло. Здесь, у границ Флоа, вообще трудно встретить безоружного человека.
- Нож свой оставь, раз обещаешь меня голыми руками задушить, - посоветовал мужичку Нревай.
Он положил свой топор на землю, сбросил шлем и плащ. Под плащом гном обнаружилась темная длинная кольчуга, странным образом облегавшей его тело очень плотно. Мужичок внимательно на него посмотрел, отстегнул ножны, бросил их рядом с топором.
- О твою рубаху только клинки ломать, - протянул он пренебрежительно и танцующим движением легко переместился на середину круга, образованного любопытными постояльцами.
Несколько спутников мужичка, с нарочито равнодушными лицами, заняли место в круге. Причем встали они поодаль друг от друга, в заднем ряду, за спинами зрителей. Поскольку у каждого на поясе висел меч, я предположил, что место они выбрали для того, чтобы быстрее без помех обнажить клинки. Диамбр что-то шепнул Анбалу, тот покосился на Бронмарда, и все они отступили назад, выйдя из круга. По поляне с отсутствующим видом бродила шаманка, подбрасывая и ловя свой нож. Ойсу щеголяла в мужских штанах и плотной куртке с высоким воротником. На ее поясе висело не меньше десятка ножей. Из дверей постоялого двора вышла Сайли, в легких, нашитых пластинами на кожаную куртку и штаны, латах. В руках она несла заряженный арбалет.
Спутники мужичка переглянулись, узрев за своими спинами совершенно не интересующихся схваткой людей, но промолчали. А внутри круга гном никак не мог ухватить своего противника. Тот увертывался от любых попыток ухватить его, отбрасывал руки гнома, а сам несколько раз пнул его ногой изо всех сил. Нревай и виду не подал, что ощутил его удары. Мужичок же внезапно захромал, и лягался теперь исключительно левой ногой. Должно быть, окажись на месте гнома человек, противник Нревая сумел бы сшибить его с ног такими ударами.
Теперь все поняли, что преимущество явно переходит к гному. Он не выказывал усталости, короткими, но быстрыми шагами пытаясь приблизиться к противнику. Мужичок же, вполне успешно уклоняясь от захватов, уже дышал тяжело, а его рубаха потемнела от пота. Руками мужичок почти не пользовался. Уже первым ударом в грудь гнома он разбил себе руку о кольчугу, и теперь лишь отбивал в стороны руки гнома. А Нревай, помаленьку тесня противника, постоянно шел в захват на уровне пояса, заставляя мужичка держать руки ниже плеч. И его тактика сработала. Во время одного из сближений гном внезапно нанес левой рукой удар в лоб, уронив противника на землю.
Зрители восторженно загомонили. Нревай, пробормотав, что мужичок оказался слишком легковесным для настоящего боя, дерзко оглядел его спутников. Но те, даром, что их было восемь человек, стояли молча. Мужичка приводили в чувство посторонние, а гном подобрал топор, надел плащ, шлем, и ушел внутрь постоялого двора. За ним последовали другие члены отряда. Спутники мужичка, дождавшись, пока тот придет в себя, быстро собрались и уехали.
Отряд с Жезлом отправился в путь ночью. Впереди, с заметным отрывом, ехал Анбал, затем следовали Бронмард, Ойсу и Сайли. Гном ехал рядом с эльфом; Рэтчал взялся проследить, чтобы лошадь слушалась гнома. Сзади, в отдалении, ехал Диамбр. Ему эльф, определяя порядок следования, назначил самый опасный участок. Всегда молчаливый князь только кивнул в ответ. На небе, кроме непривычно ярких звезд, виднелись две небольшие луны. Одна, которая побольше, круглая, светилась ярким белым светом. Вторая, темно-красная, имела неровные очертания. В их свете дорога, вьющаяся среди полей и зарослей кустарника, виднелась отчетливо.
- Этой дорогой нечасто пользуются... - пробурчала Ойсу себе под нос.
- Анбал неплохо знает эти места. Если есть возможность держаться в стороне от людей, он так и сделает, - ответила ей принцесса.
Кадр сменился. Утро. Отряд следует в том же порядке, но дорога идет лесом, и отряд сбился плотнее. Бронмард опустил голову, совершенно не смотрит по сторонам. Ойсу временами подъезжает к принцессе и слегка ее толкает. Сайли изо всех сил борется со сном. Если бы не помощь шаманки, она бы уже рухнула с конской спины. Диамбр сзади все видит и громко окликает эльфа:
- Рэтчал, привал скоро?
- Это Анбалу решать, - столь же громко отвечает эльф.
Капитан щитоносцев оглядывается и жестом показывает - еще, мол, два шага. И точно, вскоре он сворачивает влево и, продравшись через кусты, отряд оказывается на поляне. Коней отпускают пастись, люди и прочие валятся на землю. Рэтчал остается сторожить их сон, назначив себе в помощники Ойсу.
Тишина. Кони лениво бродят по поляне, а я лихорадочно пытаюсь припомнить, надо ли их поить после перехода? Вот расседлывать вроде бы положено, но никто из отряда об этом не вспомнил. То есть сценарист не вспомнил, напоминаю я себе.
- Ойсу, ты или Бронмард способны почувствовать заранее засаду на нашем пути? Или погоню сзади?
- Можем, - подозрительно глядя на эльфа, отвечает шаманка. - Но для этого надо остановиться, подготовиться и провести определенный ритуал, который отбирает не только время, но и силы. И немало отбирает, Рэтчал.
Эльф кивает, в знак того, что он все понял. Ойсу обводит взглядом поляну, слегка сосредотачивается и говорит:
- Сейчас вокруг нас людей нет. Не ворожба, просто я умею хорошо слушать звуки природы. А разве эльфы чужды магии?
- У нас магия своя, бесполезная против людей, оттого я и надеюсь только на тебя и королевского колдуна. Воинской силой нам не пробиться. Вчерашний случай - это не столкновение. Кто знает, чем закончилась бы настоящая драка. Нам до хребта Музор нельзя терять никого, иначе не дойдем.
Новая картинка: большое село, жители радостно обступили принцессу, снявшую походную шапку-шлем. Отряд разбирают по домам, на ночлег. Анбал совещается со старейшинами, а синий эльф совершенно безучастен, как будто и не командир. Нревая и Бронмарда поселяют вместе. Оба молчаливы, за ужином с хозяевами отделываются ничего не значащими замечаниями, изображая усталость. Но вот они оказываются вдвоем. Гном осматривает окно в комнате.
- Смотришь, куда выпрыгивать придется? - интересуется колдун.
- Мы минуем уже третье селение. Везде нас встречают, как полагается радушным хозяевам. Неужели люди Бронзовоскулого до сих пор ничего о нашем походе не проведали?
- Ты уже третий, с кем меня отправляет на ночлег Рэтчал. И предыдущие двое тоже беспокоились, - хмуро замечает колдун. - Я же не совсем дурак, хоть и неопытен в боевых походах. То ли всем вокруг известно то, чего не знаю я, то ли Рэтчал никому из нас не доверяет. Он ведь, как я заметил, ведет дело так, что никто из нас не знает, в каком доме остановился на ночлег он сам.
- Эльф не может доверять людям полностью, колдун. Странно, что ты этого не понимаешь. Он вообще не ночует в селении. Уходит в темноте за околицу и утром возвращается.
Колдун сбросил сапоги, расстегнул легкий панцирь, прикрывающий грудь и живот, снял перевязь с кинжалом. Сев на кровать, он зевнул, глядя на гнома, который и спать ложился в кольчуге и сапогах.
- Мне седло всю задницу натерло. А ты как?
- Уже привык, - буркнул гном. - А вот мне пуще всего непонятно твое спокойствие, колдун.
- Чего не понять, - пожал плечами тот, - пока мы идем по дружественным землям, здесь у Бронзовоскулого могут быть только лазутчики. Не нападения бояться надо, а того, что они о цели нашего похода сумеют догадаться.
Гном хмыкнул и демонстративно прикрыл глаза. Бронмард погасил свечу. Действие на экране переместилось в другой дом. Тихо открылась дверь, на крыльцо выскользнула высокая фигура. В темноте нельзя разглядеть даже движения, но вот камера поднялась вверх - и на фоне звездного неба фигура летящего эльфа стала легко различима. Над сараями она удалилась в сторону леса и растаяла на фоне темного частокола вершин. Машущих крыльев я не заметил, и задумался, не декорация ли они вообще.
Утром отряд с отправлением задержался. Меняли коней, набивали седельные сумки провиантом. Командовал Анбал, эльфа же нигде не было. Улучив момент, князь приблизился к нему и небрежно спросил:
- Где Рэтчал?
- Присоединится к нам у подножия Халлегунфо. Он оставил старшей принцессу.
Диамбр скривился и молча отошел.
Отряд следовал по обсаженной высокими деревьями дороге, огибавшей бесчисленные холмы. Листья деревьев с необычной - красной с белыми пятнами - корой шелестели на ветру. Впереди возвышался острым конусом пик Халлегунфо. За одним из поворотов им встретился небольшой обоз: трое конных, две телеги с грузом и четверо пеших, следующих за ними. Всадники спешились и низко поклонились, узнав принцессу, возницы сняли с голов вязаные колпаки, а пешие, обшарив внимательными взглядами отряд, дружно прокричали принцессе приветствие.
Головы обнажать им не было необходимости, шлемы они несли поверх заплечных мешков. У пеших чувствовалась армейская выучка. Вероятно, охрана, нанятая владельцем груза. Однако Диамбр после этой встречи беспрерывно оглядывался, а потом догнал отряд и попросил Ойсу узнать, не следуют ли соглядатаи за ними по пятам.
- Обозники смотрели на нас внимательно и спокойно. Так смотрят на врага, пересчитывая. И никогда так не смотрят на властителя...
Диамбр говорил с шаманкой, но принцесса, услышав его слова, надменно вздернула голову.
- Проверь, Ойсу, не следят ли за нами. Спокойствие князя стоит минутной задержки.
Шаманка сползла с коня и всем телом плюхнулась на дорогу, как бы желая ее обнять. Раскинув руки, она прижалась к земле, приложила к ней ухо.
- По дороге за нами не следуют ни пеший, ни конный. Обоз идет к поселению, идет поспешно. Впереди дорога чиста до самого пика.
Она встала и ухватилась за стремя коня, чуть качнувшись.
- Князь, пожалуй, прав. Нас сосчитали, и даже разобрались, кто каким оружием владеет. Следовать за нами по пятам им незачем. Принцесса, я очень устала. Это не просто усталость, это злые чары. Мне нужна текущая вода, и побыстрее...
Диамбр знал ручей за тремя холмами от дороги, Анбал советовал ехать вперед. Там тоже имелся ручей, пусть дальше, но зато ехать предстояло, не сворачивая. Ойсу сказала, что она вытерпит. Диамбр молча вернулся в хвост отряда.
Князь мне внушал симпатию. Не тянул одеяло на себя, не изображал героя - нормальный спокойный мужик. Анбал - тот служака, карьерист, хоть и настоящий профи. Ойсу, хоть и язва, тоже девка нормальная. А вот все остальные мне чем-то не нравились. Пока это были только предчувствия, выразить их словами не получалось.