Сарматов Макар Владимирович : другие произведения.

Р. Эволюция по Жарову и Зимину

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 4.65*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обновлено. 25/01/2015
   Р.Эволюция по Жарову и Зимину.
  
  Пролог.
  
   Мы втроем укрылись от охотников в небольшой промоине, в густых зарослях. Виталька приготовил свое ружье и попытался выглянуть поверх кустов. Кузьмич схватил его за ремень и дернул обратно в ложбину. Со смачным чпоком, в дерево, рядом с которым только что, была голова Витальки, воткнулась стрела, пригвоздив его кепи. Он посмотрел на стрелу, оперение которой ещё вибрировало, и выругался:
  - Вот мать его Чингачгук, так и убить можно козлина.
  - А ты думал, они шутки шутят? - огрызнулся Кузьмич.
  - Да я им сейчас все перья пообстреляю, - вновь возмутился Виталька и сделал ещё одну попытку выбраться наверх, чтобы бабахнуть из ружья.
  - Остепенись Виталь, ты ещё не понял, мы не в своем времени, скорей всего провалились в прошлое, и эти охотники не индейцы, а какое-то славянское племя. Вон говор слышишь, вполне себе по-русски. - привел аргументы я, чтобы успокоить своего друга.
  - Ну и что нам с этим делать? - спросил Виталий, глядя на лесника Кузьмича.
  - А ни чего, - ответил Кузьмич, - уходить туда, откуда пришли. К пещере.
  - Ага, и как ты себе это представляешь, старче? - не сдавался Виталий.
  - Виталь, не шуми, Кузьмич прав, нам надо уходить, видно, что нас приняли за врагов и эти люди просто защищают свое жильё.
  - Да я не шумлю, я просто зол, а всё ты виноват, падаешь, куда не следует, если бы не ты, то спокойно охотились бы у себя в лесу. А теперь сами вместо дичи, и вон старикан ворчит, говорит в ответ не стрелять. Щас бы положили всех этих чингачгуков, тьфу, кто там они и не бегали бы по лесу в качестве дичи.
  - Ладно, не бухти, надо убираться, Кузьмич, выводи нас к пещере. Только осторожно, а то нашпигуют стрелами, будем как дикобразы.
  - Тогда прекращайте все разговоры, ползем вниз по промоине, а там взбираемся на гребень оврага иначе нас засыпят стрелами и дротиками.
  Мы сразу заткнулись и последовали примеру Кузьмича, давно я не ползал по-пластунски, но теперь сразу вспомнился армейский курс молодого бойца. Я взял удобней свой штуцер и пополз, вслед за Виталькой, который все продолжал что-то ворчать себе под нос. По нам стреляли ещё несколько раз, когда мы забирались на склон оврага, но, слава богу, не попали, или может, не хотели попасть. Наверху уже встав в полный рост, мы побежали за нашим проводником, который потихоньку уводил нас к горному массиву. Нашу компашку пытались преследовать, сзади иногда был слышен шум трескающихся веток, но спустя какое-то время шум прекратился. Почва под ногами изменилась, и стала более каменистой, пришлось сбавить скорость. Потом Кузьмич вывел меня и Виталия на какую-то тропку, и мы двинули уже по ней. Спустя некоторое время на тропе попались две вешки, стоявшие с обеих сторон от тропы. Это были деревянные шесты с надетыми на них оленьими черепами, с разноцветными тряпочками на рогах.
  - Что это, Кузьмич?- спросил я.
  - А ляд его знает, айда уже, до пещеры рукой подать.
  - Мужики, а вы заметили, что за нами уже нет погони? - спросил Виталька.
  - Заметили, - ответил Кузьмич, - но это ни чего не значит, они местные и могли перекрыть нам дорогу к пещере, сейчас может быть засаду устраивают.
  - Вот мля, сходили на охоту, посидели у костерка. - снова выругался Виталий.
  - Да кончай уже бухтеть, думаешь одному тебе тяжко? У меня вон ребра ещё болят от падения, а Кузьмич вообще хромает.
  - Тихо вы окаянные, тоже мне охотники, а шуму как от туристов, магнитофон прихватить не забыли?
   Тропинка сделала поворот и пошла среди валунов, теперь уже и я вспомнил это место, час назад мы отсюда спускались в лес.
  - Серега, кажись пришли, вон там наша пещерка. - обратился ко мне друг.
  - Вижу, Виталь, вижу, теперь надо внимательней, вдруг и правда на нас засаду устроили.
  - Заткнитесь уже, - возмутился Кузьмич, - ждите меня здесь, схожу, гляну, что там впереди.
  Спустя несколько минут, Кузьмич уже кричал нас от пещеры:
  - Эй вы, туристы, всё чисто, идите сюда.
  И мы не просто пошли, а побежали вприпрыжку, такое сильное желание у нас было, поскорей убраться из этого не приветливого леса. И нам наконец удалось добраться до укрытия, усевшись в пещере мы стали думать как быть дальше и что предпринять.
  
  ГЛАВА 1.
  Предвкушение.
  
  "Последний день работы, ура!!! Завтра смело можно валяться на диване ни куда не торопясь. Наконец-то настал долгожданный отпуск, и сбудется мой план съездить к другу на Урал, сходить на охоту и испытать штуцер, который достался мне по наследству от моего покойного дяди. Давно хотел с ним поохотится, но не было разрешения на нарезное оружие, видишь ли надо с гладкостволом сначала отбегать и только потом можно нарезное брать. Но мой тезка Сергей Гаранин работающий начальником в отделе милиции, очень помог ускорить оформление. За что я ему неимоверно благодарен, ведь штуцер моего дяди просто лялька, красавец "Меркель 323", а калибр сказка, 7х 65 мощный патрон с разными пулями по баллистике. Не могу дождаться, когда закончится рабочий день, сразу еду за билетами до Екатеринбурга, а вечером спишусть по скайпу с Виталькой и сообщу, когда к нему прибуду".
  С такими мыслями и предвкушением, я просто летал на работе последний день, в обед сбегал в магазин, проставиться пацанам в честь отпуска, и купил тортик к чаю, нашим девчонкам в бухгалтерии. День подходил к концу, и мой начальник, подойдя ко мне, сказал:
  - Вижу Зимин, ты уже где-то далеко, ладно, собирайся, сегодня работы мало, отпускаю тебя Сергей, пораньше. Я, аж чуть не подпрыгнул от радости, поблагодарил его и начал складывать инструменты, потом быстро отмыл руки и переоделся. Выскочил на стоянку, завел свою старенькую "Ниву" и рванул на вокзал.
  Билеты купил сразу, но так как было начало октября, и летний сезон окончился, рейсы сократили, пришлось купить билет не на запланированное число, а днем позже, но не беда это даст время мне более тщательно подготовиться. Хотя ожидание смерти подобно. Конечно, я мог бы рвануть в гости и на своей машине, она хоть и старая, но работает как часики. Моторист Юрка недавно мне движок перебрал, голову цилиндров и клапаны расточил, теперь хоть в ралли рейд. Но какой я буду развалиной в конечном пункте? Там не до охоты будет, отдохнуть бы. Поэтому поезд самое лучшее, в дороге отосплюсь, ни каких забот и пересечение временных поясов не так сильно скажется.
  Следующий весь день посвятил сборам, и походам по магазинам спортивных и туристических товаров. Купил себе новенький десятикратный бинокль, набор мультиинструмента, кресало и компас. Приобрел и новенький спальник, и коврик из микропорки. Готовился как к автономке в партизанский отряд. Свой трехсуточный рюкзак забил всевозможными вещами, от лишних пар носков и даже портянок, до теплой одежды и дождевика. Ну как же, осень на дворе, погода полна сюрпризов. Когда я всё это упаковал и пристегнул на лямки рюкзака, получился довольно серьезный объем. А что поделать, там ведь был и запас трехсуточного пайка, так, на всякий случай. Осталось самое малое, более необходимые инструменты и прибамбасы, распихать под руку. Так и это не проблема, у меня было подобие разгрузочного жилета, со множеством карманов и кармашков.
  И, напялив жилет на себя, я стал походить на "хомяка" Васермана, который следует принципу, всё свое ношу с собой. Ведь и у меня карманы были забиты всякими всякостями. Нашлось место для мультиинструмента, и для рыболовных снастей от лески до всевозможных грузил мормышек и крючков, в двух карманах был запас патронов к штуцеру, пачка с легкими пулями 8 грамм и пачка с пулями 10.7 грамм. На всякий случай, вдруг кабана или лося не будет, можно и на что-то мельче, поохотится. Кресало и охотничьи спички, два перочинных ножа, один так, колбаску порезать, за то другой с набором лезвий, что бы консервную банку открыть или бутылку штопором. В большой карман уместился бинокль, другие заполнились мелочами, типа запасных аккумуляторов, тонкой металлической проволоки для разведения костра, две простеньких радиостанции "Моторола", компас и много чего ещё. Ну, ХОМЯК - одним словом. В общем, день прошел в сборах и упаковке всего нужного, последнее, что осталось, почистить штуцер и набить патронташ боеприпасами.
   Когда чистил оружие, нахлынули воспоминания, ведь на эту игрушку дядя копил три года, а вон как вышло, и поохотится не успел, всё готовился на медведя сходить, а до того в прошлом году на утку с дробовиками поехали, чирков на открытие сезона пострелять. Но на обратном пути случилось несчастье, в дождь попали, и на них налетел груженый трейлер. Машина с охотниками всмятку, ни кто не выжил. Вот и не попользовался Слава своим свежекупленным штуцером. Жена его Светлана, потом мне, в ноябре на день рождения подарок сделала. Я глазам не поверил, а она лишь сказала, твой дядя хотел бы этого, ружье должно стрелять, а не лежать в чулане. Так о чем это я, ах да, вот так и досталась мне эта лялечка - "Меркель", о которой я мог только мечтать.
   Почистил штуцер, открыл сейф и достал чехол, погладил свое автоматическое ружьишко МЦ-21, которое мне послужило верой и правдой почти три года. Запер сейф и упаковал штуцер в чехол, не собирая его до конца, стволы и ложе отдельно. Ну вот, к поездке готов, теперь собрать все документы, лицензии и быстро за комп на сеанс связи.
  И вот я за компьютером, и так и эдак сигнализирую, но друга на связи нет, черт бы побрал эту разницу во времени, у нас только девять вечера, а у них там уже одиннадцать. Хватаю мобилу и звоню. Спустя несколько гудков вызова, сонный голос на том конце отвечает:
  - Кому это я понадобился, на ночь глядя?
  - Это я, не узнал? - отвечаю на его вопрос, - Спишь уже, а не рановато?
  - Брр, как не узнать, из трубки холодом повеяло, сразу ясно Зима звонит, - недовольно пробурчал Виталька, - и в отличии от некоторых, мне завтра идти на работу.
  - Ладно, включи комп, через скайп поговорим.
  - Ага, понял, сейчас включу.
  Проходит несколько минут и у меня на мониторе высвечивается значок , что Виталька в сети. Немедленно даю вызов и одеваю наушники с микрофоном. На вызов отвечают, и включается камера, вижу заспанного Витальку в тельнике и трусах садящегося за монитор.
  Он одевает наушники и говорит:
  - Что за срочность?
  - Жаров, ты что запамятовал? Мы сегодня должны были подытожить наши действия.
  - Да закружился, аврал на работе.
  - Понятно, я выезжаю завтра, в 10.20 с Тюменским поездом, встретишь или мне самому добираться.
  - А когда в Екатеринбурге будешь?
  - Послезавтра, время прибытия в 13.50 по Москве.
  - Нормально, встречу обязательно, только запиши мне номер поезда и вагон. Я как раз с работой раскидаюсь и тоже в отпуск иду, так что всё нормуль.
  -Ну, это ладно, ты лицензию на копытных добыл?
  - С этим порядок, лицензия ещё три дня назад получена, и с хозяйством договорился, нас Кузьмич примет в своих угодьях, обещает все подготовить.
  - Отлично, - сказал я, мысленно потирая руки, - конец связи, жди, и не забудь встретить.
  - Заметано, до встречи. - ответил Виталий и вырубил связь.
   Вот и всё, отпуск начинается с приятных новостей, остается только с утра жратвы купить в дорогу и прыг в поезд, "за туманами".
   Утром встал ни свет, ни заря, быстренько принял душ, сварил себе на завтрак макароны, добавил в них пережаренной тушенки с луком и наелся до отвала. Потом поставил вариться четыре яйца, чтобы взять их в дорогу, и начал укладывать остальные вещи. Достал небольшую сумку "банан", первым делом положил запас носков и нижнего белья с майками, пару рубашек на смену, брюки и джинсы. Снял с вешалки осеннюю куртку, и отстегнул от нее утеплительную подкладку, которую тоже отправил в сумку. Сложил мыльно рыльные принадлежности и тройку полотенец. И у меня осталось место для продуктов. Мне много не надо, поэтому четыре яйца и тройка помидоров с половиной батона, это всё, что я взял из дома. До отправления оставалось полтора часа, и я, одевшись во все новенькое, накинул на себя рюкзак, взял документы, деньги и билеты. Оглядел свою скромную квартиру, присел на краешек дивана и забрав остальные вещи покинул отчий дом. Настроение было прекрасное, я мурлыкал себе под нос песню Емелина.
   В это лето, на закате,
   Я заброшу все дела.
   И поеду, прямо к Бате,
   На окраину села.
  
   Из вагона я увижу,
   Стайки наших голубей.
   И как будь-то, станет ближе,
   Время юности моей.
   И как будь-то, станет ближе,
   Время юности моей.
  
   Я сниму свои ботинки,
   И с перрона босиком.
   Через поле, по тропинке,
   Я войду в родимый дом.
  
   У родимого порога,
   Я батяню обниму.
   Жив - здоров, и слава богу,
   Дай господь, сто лет ему.
   Жив - здоров, и слава богу,
   Дай господь, сто лет ему.
  
   Отмелькают полустанки,
   И колеса отстучат.
   С легким паром, после баньки,
   Заварганит Батя чай.
  
   На рассвете, на рыбалку,
   А потом - на сенокос.
   Ахнет: Осень! Елки-палки!
   И прощание без слез.
  
   У родимого порога, я батяню обниму.
   Жив- здоров! И слава Богу! Дай Господь сто лет ему!
   Жив- здоров! И слава Богу! Дай Господь сто лет ему!
  
   Закончилась песня, мой автобус остановился на привокзальной площади, взяв свой нехитрый багаж, я вышел на остановке. Глянул на часы, до посадки оставалось сорок минут.
  Решил, что в дорогу надо купить пару журнальчиков. На самом вокзале нашел лоток с литературой, выбрал свежие номера "Клаксона" и "Авто ревю". Подумал и купил почиташку на сутки, небольшую брошюрку с детективом Д. Донцовой со странным названием "Фанера Милосская" Запихал всё это хозяйство в сумку и пошел в привокзальный буфет. Там заказал половинку курицы гриль, и купил к чаю ватрушек и пирожков. Ну, согласитесь, не с одними же яйцами и помидорами ехать в вагоне. Затарившись и уложив всё в сумку, пошел на вокзал, посмотреть табло, не опаздывает ли поезд. Он не опаздывал, и до прибытия оставалось десять минут. Потом голос из динамиков вокзала объявил, что состав прибудет на третий путь, я решил, что на перроне ждать веселей и не спеша пошел в подземный переход.
   И вот, наконец, поезд прибыл, ищу свой вагон, показываю на входе билет проводнице, довольно молодой симпатичной девушке и прохожу к указанному в билете купе. В купе трое, на правой верхней полке лежит краснолицый мужик и похрапывая пускает слюни. За столиком две молодые, загорелые девушки, одетые по-домашнему в халаты. Макияж на их лицах довольно приятный и аккуратно сделан. Не вызывающе, как это бывает в их возрасте, а именно со вкусом, подчеркивая правильность черт лица и оттеняя выразительные глаза. Девушки, как две капли похожи, друг на друга, "близняшки" мелькнула мысль и, я поздоровался. Сверкнув в ответ улыбками, сестры ответили на приветствие.
   Я заглянул в билет и сверил место, "ага, моя полка тоже сверху, только слева от входа". Аккуратно, складываю вещи на багажную полку, запихнув первым делом рюкзак, и чехол с оружием. Сумку с продуктами и сменной одеждой положил на свою полку. Снял куртку и повесил её на крючок. Потом обернулся и спросил разрешения присесть.
  Девушки, стреляя глазами, вежливо разрешили.
   - Давайте знакомиться, - начал разговор я. - Меня зовут Сергей.
  - Очень приятно, - ответила одна из девушек, - Я - Маша, а это моя сестра Катя. И она указала на другую девушку. - А тот, кто спит там, - она подняла палец вверх над собой, - наш отец Валерий Петрович.
  - И мне очень приятно, - ответил я, - тем более путешествовать в таком обществе. А далеко едите?
  - Домой, в Тюмень, а вы?
  - Я к другу, в Екатеринбург.
  - Как хорошо!!!, - воскликнула Екатерина, сидевшая рядом со мной. Я недоуменно уставился на девушек. Вмешалась Мария.
  - Извините Сергей, просто нам прохода не дает одна копания, через два купе от нас, они едут до Ижевска, и мы не знаем, как от них избавиться. В общем, мы надеялись, что к нам в купе сядет не женщина, а то отец не справляется, уж больно назойливые эти парни.
  - Так сейчас в поездах транспортная полиция работает, обратились бы к ним.
  - Но они вроде не хулиганят, так пристают с тупыми шуточками, преграждают дорогу в туалет, зазывают к себе в купе. Заглядывают к нам без приглашения с различными предложениями, отца чуть не покалечили. Нет, драки не было, они его просто оттолкнули его сильно, когда он пытался их выставить из нашего купе. И он сильно ударился. Вот мы и опасаемся, они вроде пьют пока в меру и контролируют себя, а вдруг переберут? На все наши доводы, что мы против такого общения не реагируют и ни какие уговоры не помогают.
  - Сколько их?
  - Трое, с ними женщина была в купе, так она попросила проводницу пересадить её, сами понимаете, ехать с шумной компанией .... ни кому не хочется, если только он сам не из этой компании.
  - Хорошо девушки, посмотрим, что можно сделать. А отец ваш, чего спит в такое время?
  - Да вчера нервы не выдержали, плюс полночи не спал, нас караулил, а под утро выпил бокал вина, вместо успокоительного.
  - Понятно, нервная поездочка у вас получается. А что сейчас эти молодцы притихли?
  - Так тоже всю ночь гуляли, выпили наверное всё, вот и дрыхнут.
  - Какое у них купе? Хочу посмотреть на них.
  - Через два от нашего, в ту сторону вагона.
  - Тогда отдыхайте, а я схожу, покурю, если придет проводник, вот мой билет, и скажите, что я в тамбуре.
   В это время поезд тронулся, и начал отходить от перрона. Со стороны тамбура проводницы послышалась возня и ругань. Потом из двери показался парень не высокого роста, с широким азиатским лицом. В спортивном костюме и четырьмя бутылками водки в руках. Пошатываясь от движения поезда, он направился в мою сторону, я посторонился, прислонившись спиной к окну. Парнишка прошел мимо, не обращая внимания ни на что, ему важна была только его ноша. Я терпеливо наблюдал, он остановился у купе номер семь, как раз там, где гуляла компания. "Ясно, продолжение банкета следует, пойду, погляжу". И я направился следом за водочным посланцем. Подошел к их купе, и сдвинул дверь в сторону, и открылась не приятная картина, куча газет и стаканов на столе, остатки закуски и груда бутылок под столом. С левой верхней полки к столу, свисала рука спящего человека, на правой нижней полке, тоже в необычной позе, лежал парнишка. А напротив него, сидел недавний гонец и расставлял принесенное спиртное. Он зыркнул на меня из-под лобья и невнятно сказал:
  - Чо, нада?
  - Извини, ошибся купе, - ответил я и задвинул дверь на место. " В общем - то всё понятно, парни ездили в Анапу, оторваться и погулять на курорте, а теперь возвращаются домой и продолжают пропивать остатки денег. Впечатлений на курорте видно им мало показалось.
  Кто там по национальности проживает в Ижевске? Ах да, удмурты, вот и эти были типичные представители современной удмуртской молодежи. Наверное, недавно закончили учебу, на вид им было от силы лет девятнадцать - двадцать. Гормоны кипят, но воспитание, ещё не позволяет оборзеть окончательно. Думаю усмирить смогу, если возникнет конфликтная ситуация." Размышляя об этом я ушел к туалету, открыл окно в тамбуре и закурил сигарету. Покурив, вернулся в свое купе, и как раз вовремя, проводница шла собирать проездные билет с новых пассажиров. Я зашел в купе и приготовил билет. Проводница заглянула, вежливо улыбнулась и спросила:
  - Разместились?
  - Да, всё в порядке, вот билет.
  - Ага, спасибо, - сказала она и открыла дорожную папку, посмотрела билет и сунула его в кармашек папки с соответствующим номером. Потом взглянула на меня и сказала: - Бельё брать будете?
  - Разумеется. - Ответил я.
  - Может ещё что нибудь?
  - Возможно, ближе к обеду чай закажу.
  - Хорошо, - ответила девушка, - как пойду обратно, идите за мной я вам бельё выдам.
  - Принял, - по старой армейской привычке ответил я машинально.
   Ходила она не долго, и вот в приоткрытую дверь я заметил, как проводница прошла обратно к своему купе.
   Я встал, улыбнулся девушкам и наигранно заговорчески сказал: - Скоро вернусь. - И демонстративно потер руки, будто сейчас мне достанется что-то ценное.
  Девчонки хихикнули, и пожелали мне удачи.
   Открыв дверь, я направился в сторону купе проводников. Дверь была открыта, проводница сидела за столом и заполняла заявку на свободные места в вагоне.
  - Я могу войти? - спрашиваю девушку.
  - Присаживайтесь, сейчас заполню отчет, и решим вопросы с бельём.
  - Вы одна работаете?
  - Нет, с напарницей, она сейчас у начальника состава.
  - А как вас зовут?
  - Валентина, - ответила девушка, взглянув на меня.
  - Очень приятно, а меня звать Сергей. Вы не за мужем?
  Девушка сделала удивленное лицо и сказала: - К чему столько вопросов, аль жениться собрался?
  - А всякое может случиться, может и женюсь.
  - Много здесь вас таких, и золотые горы обещают, а как до места прибудут, шмыг из поезда, и даже телефончик не спрашивают.
  - Постараюсь разрушить стереотипы, но это позже, время ещё есть.
  - Посмотрим, ответила девушка и, отложив бумаги и ручку, встала с места. Открыла шкаф, выбрала бельё, простыню, пододеяльник и наволочку с полотенцем. Сложила все это в стопочку и протянула мне.
  - Держи, разрушитель стереотипов.
  - Сколько с меня?
  - Ты его уже оплатил, когда покупал билет, - ухмыльнулась Валентина.- Видно давно ни куда не ездил.
  - Это точно, я всё больше на машине, да и не было надобности так далеко ездить.
  - А сейчас что за необходимость, если не секрет?
  - К другу в гости еду, он обещает хорошую охоту.
  - Так ты Сергей, значит, охотник?
  - Скорее любитель, в общем, еду отдохнуть и побродить по лесу с ружьишком, авось и кабанчика подстрелим.
  - А что не на курорт отдыхать? Сейчас все по египтам, канарам и критам катаются, денег не хватает?
  - Валентина, вот ты скажи мне, а зачем мне Египет, если у нас в России столько прекрасных регионов, святых источников и целебных мест. Да и отдых может быть куда приятней, чем среди иностранцев. Я наоборот бегу от сервиса на природу, мне портье и официанты не нужны. Они все вычурные и занудные. Видел я приезжающих от туда, впечатлений куча, а отдыха как и не было, как с каторги приехали.
  - Ну не знаю, там ведь цивилизация.
  - Ой, Валентина, не смеши меня, вся цивилизация здесь, потому, что люди ещё не совсем испортились, а там лишь красивая витрина как приманка. А заглянешь во дворики, помойка хуже нашей. Если туда ехать, то только с экскурсией, посмотреть музеи и древние достопримечательности, и это уже не будет отдыхом.
  - Ну, всё же.
  - Просто тебе очень хочется не отстать от подруг, которые хвалятся своими поездками за границу. Ну и конечно обменятся впечатлениями с ними. Не расстраивайся у тебя ещё всё впереди, и будет возможность съездить за границу.
  - Спасибо Сергей, успокоил, иди уже, там у тебя в купе две молодые особы, вот им басни и рассказывай.
  - Ну, это ты зря Валентина, я же тебе ни чего плохого не сказал, а только постарался объяснить, что у нас отдых не хуже чем у них. Но ладно, не будем говорить об этом, помни мечты сбываются, и твоя о поездке на заграничный курорт сбудется. - сказал я и направился в свое купе.
   Зайдя к себе, я положил бельё на нижнюю полку, расправил матрац с одеялом, и собрался застелить постель, но вмешались девушки. Чья это была идея не знаю, одна из них сказала , - Присядьте Сергей, мы вам заправим постель как надо. И усадили меня на нижнюю полку.
  Одна из них взяла одеяло, не знаю Катя или Маша, и стала надевать пододеяльник, вторая встала на свою полку и стала заправлять простыню. Мне оставалось только любоваться их точеными фигурками и стройными ножками. Жаль, это зрелище было не столь долгим, управились они быстро, и на моей полке оказалась аккуратно застеленная постель.
  - Спасибо вам девчонки, но я и сам бы справился, не знаю, чем вас благодарить.
   Тут над моей головой на верхней полке что-то зашевелилось, полка заскрипела, и с нее свесились ноги в пижамных штанах. Коренастый мужичок ловко спрыгнул на пол прямо в тапочки, и уставился на меня. На его красном заспанном лице остались складки от подушки. И было впечатление, что его лицо намеренно помяли.
  - Ты кто? - удивленно спросил родитель девушек.
  - Ваш новый сосед по купе, - ответил я. - Сергей - и протянул руку мужику на встречу.
  - Валерий Петрович, - ответил мужик и пожал мою руку, - будем знакомы. Кстати, что натворили мои дочки, что вам приходится их благодарить?
  - Ни чего особенного, они мне оперативно заправили постель, а мне стало стыдно, что сам этого не сделал.
  - Они у меня красавицы и умницы, так мать их воспитала. В общем, не смущайтесь, это обычно в нашей семье. Петрович сел напротив меня и лукаво так спросил:
  - Может за знакомство? У меня есть прекрасное Анапское вино.
  Я подумал "до обеда осталось немного, и чтобы не обидеть старика, у него поди сушняк во рту, можно и пропустить стаканчик.
  - Пожалуй, не откажусь, - ответил я ему.
  - Вот и чудненько, - ответил Валерий Петрович, - девочки, сообразите какой нибуль салатик?
  - Пап, может не надо? - спросила Катерина, теперь я научился их различать, у нее на левом виске была маленькая родинка, у Марии не было.
  -Надо Катя, надо, я хоть теперь отдохну от бессонных ночей.
  - Ну, тогда всё готово, вон в тарелке нарезанные огурчики с помидорами в сметане.
   И девушка подняла накрытую полотенцем перевернутую тарелку, под которой стояла еще одна с салатом из помидор и огурцов. Во второй тарелочке был виноград и пара груш.
   Петрович открыл полку и залез к себе в объемную сумку, достав оттуда деревянный бочонок, литров на пять, со встроенным в него краником. Он передал его мне, а сам достал подставку для этого деревянного чуда. Поставил её на стол и, забрав у меня бочонок, нежно уложил его на подставку. Маша из пакета достала одноразовые стаканчики и поставила их на стол. Отец поблагодарил её, и разделили стопку стаканов на четыре части. В два из них он налили по половинке, и передал девушка, нам же он налил полные стаканы.
  - Ну, за знакомство и добрых соседей, - сказал Валерий Петрович, и ни кого не дожидаясь, в один заход, опустошил стакан. Девушки пригубили и отставили стаканы ближе к окну. Я тоже сделал небольшой глоток, посмаковал вино во рту, оно действительно было отличным, и вкус винограда остался на языке после того как я проглотил жидкость. Так, небольшими глотками я допил вино и поставил стакан вверх дном на столик купе.
  - Не понял, - сказал Валерий Петрович, - а ещё?
  - Нет, вино я оценил, оно прекрасно, но больше не буду.
  - Ну, тогда я выпью ещё один стакан и убираю бочонок обратно, сказал Петрович и поспешил наполнить свою посуду. Пить он его сразу уже не стал, видно сушняк отбил и ему полегчало. Неспешно убрал обратно в сумку бочонок с вином и подставку, придвинул поближе тарелку с салатом и активно принялся за пищу, изредка делая глоток вина, как бы запивая съеденное. Девушки тоже не спеша опустошили свои стаканы, и глазки их заблестели. И мне слегка ударило в голову, вот что значит настоящее виноградное вино.
   После выпитого, стало легко, и полились разговоры на самые разные темы. В общем, мы за короткое время, узнали друг о друге больше, чем некоторые семьи за годы общения.
   Потом все вместе пообедали, проводница принесла нам чай, и вскоре мы занялись своими делами. Я влез на полку и занялся чтением журналов. Всегда интересовался автомобилями, и начал чтение с Авто ревю.
   День шел медленно, тянулся как резиновый, но ближе к вечеру, что-то изменилось. В вагоне стало шумно, видно гуляки проснулись и продолжили свой банкет. Я отложил журнал и решил сходить на перекур, ну и заодно посмотреть на компанию "веселых парней". Дверь в их купе была приоткрыта, и из него доносились пьяные голоса, молодых парней, кто-то тренькал на гитаре не понятный мотив. В общем-то, всё было ясно, компания отрывается на последние. Им осталось ехать всего одну ночь. "Лишь бы не потянуло на подвиги". - подумал я, не очень хотелось связываться с молодыми, безбашенными парнями.
  Нет, я их не боялся, слава богу, владел боевым САМБО и умел вести бой в ограниченном пространстве. Я боялся другого, что сгоряча могу покалечить кого-то из них. А проблемы с нынешней полицией мне были не нужны. В размышлениях об этой компании, я прошел в тамбур вагона и, приоткрыв окно, закурил.
   Спустя какое-то время в тамбур ввалился один из выпивох. Качаясь и держась за стены, попытался попасть в туалет, но ручка не поддавалась, пришлось ему помочь. Он проговорил невнятное: - Ссспассипа. - и шагнул внутрь. Что будет дальше, я ждать не стал и направился к себе в купе. Девчонки, от нечего делать, играли в карты. Увидев меня, предложили присоединиться. Делать не чего, а время убить надо, пришлось согласиться и подбить на игру их отца.
  - Петрович, а ты, что не играешь?
  - Надоело.
  - Всё равно делать не чего, а сейчас устроим соревнование, двое надвое сыграем, в подкидного. Мальчики против девочек. Чья команда проиграет, тому и идти за чаем к ужину. Играем три партии.
  - Ладно, уговорили. - Сказал Петрович, слезая с верхней полки.
   В общем, мы два взрослых мужика, умеющих считать карты и знающие какие из них вышли, вынесли девчонок в сухую. Их отец веселился как ребенок и всё подшучивал:
  - Эх, дочуры мои, и в кого вы такие дурочки уродились.
  - А это ты должен сам вспомнить, кто у нас в родне такой. - ехидно ответила Катерина. - Может в соседа какого-то? Не знаешь?
  - Ты это, не шути так, мама наша честная женщина.
  - Пап, ну, ты первый начал над нами издеваться, - вмешалась Маша.
  - Ладно, больше не буду, но ужин и чай готовить вам, так что, закругляемся с картами и накрываем стол.
  - Хорошо, вы убирайте со стола, а мы побежим к проводнице. Сколько чаю брать?
  - Сергей, ты сколько чаю возьмешь?
  - Да мне и стакана хватит.
  - Ну тогда всё ясно, берите пять стаканов, мне два, остальным по одному.
   Девушки подхватились и вышли из купе, а Валерий Петрович, спросил:
  - Может вина для аппетита?
  - Нет, Петрович, я не буду, а ты как хочешь.
  - Тогда я тоже не буду, одному пить не с руки. Давай стол накрывать.
  И мы занялись ужином, разложили на одноразовые тарелочки, то, что было. Я достал курицу, и порезал её на кусочки. Достал плюшки и пирожки. Петрович, тоже раскладывал еду, порезал колбасы, сыра и хлеба. Можно сказать праздничный ужин получился. От наших дел нас отвлек крик из коридора вагона. Грубый мужской баритон голосил трехэтажным фольклором:
  - Ах ты! .... Сука, ....! Да ты .... !Мне все причиндалы кипятком ошпарила! Убью ....!
  Я моментально выскочил из-за стола и рванул дверь купе. Открылась нелицеприятная картина. Сестры со стаканами в руках медленно отходили к купе проводницы, а на них перли двое парней из знаменитого пьяного кубрика. Один шел в раскорячку, и с его брюк капало на пол. Он то и голосил во всю глотку и тянул руки к девушкам. Второй шел чуть сзади и нервно хихикал. Недолго думая, я подбежал к ним сзади, схватил первого за воротник и резко дернул назад. Он грохнулся на пол коридора. Тот который пострадал от кипятка, почти дотянулся до Марии, в руках которой были пустые стаканы.
  - Ну, кирдык тебе шлюха. - прошипел обваренный.
  - Не спеши так, - произнес я и схватив его сзади за шею, ударил ногой под колени. Парень сразу осел на пол и попытался высвободиться из захвата. Но я только сильнее сдавил ему шею своим предплечьем, и он захрипел, ловя воздух ртом и выпучив глаза.
  - Спокойно, спокойно, - добавил я, - не будешь дергаться отпущу.
   Парень притих, и я ослабил хватку, он прокашлялся и с хрипом в голосе произнес:
  - А ты ещё кто такой? Иди своей дорогой. У меня счет к этим, б......ям!
  - Успокойся парень, тебя родители не учили вежливости? Или ты забыл, как в семье относятся к женщинам?
  Второй парень поднялся на ноги, но ни чего не предпринял, только стоял чуть поодаль и наблюдал, что будет дальше.
   Посмотрев на девушек, и их испуганные бледные лица, я спросил, не отпуская парня из захвата:
  - Кать, Маш, что произошло?
  Мария была в ступоре, и молчала, а Катерина ответила:
  - Да эти вот, опять приставать начали, когда мы чай несли в купе. У нас руки заняты, а они лапать полезли, вот Машка и плеснула ему чаем на штаны.
  - Понятно, и так парни, оба марш к себе в кубрик, я сейчас тоже подойду учить вас манерам, а вы девчонки, наполните стаканы заново и тоже марш к себе. - сказав это я развернул парня в другую сторону и отпустил захват, слегка подтолкнув его вперед.
  С этим делом надо было разобраться, представление затянулось, и из соседних купе выглядывали люди. Любопытно было всем, что происходит в коридоре. А вот на помощь девушкам ни кто не вышел, люди в нашей стране другие стали и предпочитают отсидеться у себя в уголке, лишь бы их не трогали. Если убивать кого будут, ни кто не поможет.
   Катерина передала три стакана с чаем, которые не опрокинули, Маше, и направила её в купе, а сама снова пошла к проводникам взять новый чай вместо вылитого. Я постоял в коридоре, и дождался, когда девушки будут в безопасности. Потом зло сплюнув, направился в каморку буянов. С этим надо было кончать, и поставить парней на место, раз и на всю оставшуюся дорогу.
   В купе меня ждали, с намерением отыграться за друга, и только я открыл дверь, как в мою сторону полетел кулак. Сделав шаг вправо, я перехватил руку, и дернув на себя, выставил вперед колено. Парень сказал "ОХ" и присел на корточки, держась за пах. Второй попытался встать с нижней полки, но получив ладонью в лоб, ударился затылком о стенку купе. Следом он получил удар в грудь, и больше не делал попыток встать. Третий же в это время, нагнувшись в проходе, надевал сухие штаны, но так и не успел, схлопотал сверху по затылку и уткнувшись мордой под стол, обмяк.
   Не спеша, я затащил в купе первого парня, и закрыл за собой дверь. Толкнул его на левую нижнюю полку и став спиной к двери спросил:
  - Поговорим?
  - Да пошел ты, козел! - прошипел сидящий справа и схлопотал по губам, тыльной стороной ладони.
  - Помоги другу без штанов и усади его на полку. - Обратился я к сидящему слева. Парень привел товарища в чувство и усадил за столик рядом с собой.
  - И так, вижу вы все в чувствах, значит слушаем меня внимательно, говорю один раз, непонятливые будут зверски избиты. С этого момента вы будете вести себя как мыши, тихо и без суеты. Хотите пить, пейте, это ваше дело, но так, чтобы не мешать соседям. Одна жалоба на то, что вы шумите и я приду снова. Второе: Вы напрочь забываете о девушках в моем купе, и будете обходить их стороной, увижу хоть одного рядом с ними, сломаю ногу.
  - А если мы случайно столкнемся с ними, например идя в туалет? - решился задать вопрос парень на правой полке.
  - Вернешься в купе, пропустишь их, и потом пойдешь своей дорогой. Ещё вопросы есть?
  - Нет, - угрюмо ответил пришедший в себя парень облитый чаем.
  - Вот и договорились и, прежде чем что-то сделать, подумайте о тумаках от меня. За сим откланиваюсь, надеюсь, дорога до Ижевска будет приятной. - сказав всё, что хотел, я вышел из их купе и направился к себе. Девушки пришли в себя и как только я появился, засыпали меня вопросами. Пришлось рассказать, что парни свое получили, и больше не будут вести себя по хамски, а Катерину и Марию, будут обходить стороной.
   И действительно, парни вняли предупреждение, остаток пути, сидели тихо, и вообще старались не выходить в коридор вагона. Ночь тоже прошла спокойно, а в Ижевске они покинули вагон. Слегка помятые, но без синяков на лицах, с ущемленным самолюбием, но с жизненным уроком на будущее. Я вышел посмотреть, как они покидают вагон. На перроне их встречали двое мужчин и женщина. Наверное, родители, потому, что парни вели себя более чем скромно, отводили взгляды, старались мало говорить и не дышать на взрослых перегаром. У нас была новая проводница, полненькая дама среднего возраста. Румяное круглое лицо, русской красавицы девятнадцатого века, "ну, прямо боярыня Морозова" - подумалось мне. Поздоровавшись с ней, я спросил про Валентину. И женщина ответила, что она отдыхает после смены, и что теперь, её очередь дежурить. Между делом познакомились, её звали Томара. Я дышал свежим воздухом на перроне, пока она принимала пассажиров, их было не много, всего четыре человека. Женщина с ребенком и молодая пара.
   Дальнейшая дорога прошла без приключений, и я спокойно доехал до Екатеринбурга. Девушки выбежали провожать меня, Катя в тихую сунула мне в карман записку, думала, я не замечу, и я конечно "не заметил". Потом попрощался с проводницами,не забыв взять телефон у Валентины и пообещал обязательно позвонить. Взмахнув рукой на прощание, подхватил свои вещи и направился на вокзал. Далеко от вагона отойти не успел, по перрону бежал Виталька, высматривая номера вагонов. Потом заметил меня, и разулыбался во всю ширину своего лица.
  - Привет дружище, как добрался?
  - Нормально, и компания в купе была приятная.
  - Давай помогу с вещами и пошли быстрее, нам пора ехать, темнеет теперь рано и не хочется быть в дороге в темное время. Нам ехать до Ревды.
  - Как скажешь, главное чтобы баня была натоплена.
  - Будет тебе и баня, и ужин, и теплая постель, пошли уже.
   Мы прошли на стоянку, там у Витальки стояла машина, довольно новая "Шеви Нива", он её купил совсем недавно. Покидав вещи в багажник, мы загрузились сами и двинулись в путь.
  
   Приехали домой к Виталию, когда начало темнеть, путь до Ревды был не долгим, но мы задержались в городе из-за пробок. На крыльце основательного двухэтажного бревенчатого дома, нас встречала жена Витальки Татьяна. Стройная, симпатичная, белокурая красавица в легком летнем платье стояла и теребила в руках теплый плед. Терпеливо дожидаясь пока мы загоним машину в гараж. Виталька посмотрел на нее и крикнул из машины:
  - Танюш, иди в дом, уже прохладно, а сейчас закончим с разгрузкой и следом будем.
   Уже в гараже мы вытащили мои вещи и купленные по пути продукты и направились в дом, во дворе тянуло дымком от печки, и я спросил друга:
  - Виталь, ты что, дровами топишь?
  - Нет Серега, это банька топится, специально для гостя, сколько лет собирались увидится , да всё ни как не получалось, а тут такая радость. Как баньку не истопить, для дорогого друга?
  - Банька, это хорошо, да с дороги и с устатку.... - загадочно - мечтательно проговорил я, - небось, и пивко холодное есть?
  - А як же, но только самодельное, с хмельком и на ячмене, но мы его потом выпьем, а к баньке я медку приготовил, ох и квасок получился знатный.
   У меня началось обильное слюневыделение и я поспешил остановить своего друга:
  - Не береди душу Виталей, а то у меня в животе засовало. Давай сначала попаримся , а потом насладимся и едой и напитками.
  - Тогда не тяни резину и ступай за мной. - сказав это Виталька лихо взбежал на крыльцо и открыл дверь приглашая меня в дом.
   По дому распространился запах чего-то вкусненького, даже в прихожке слышался запах жареного мяса с луком. Я вновь проглотил слюну и поспешил снять куртку и повесил её на вешалку.
  - Ну, где мне переодеться и куда меня определишь? - обратился к хозяину я.
  - Пошли на верх, там есть свободная комната, там и устроишься.
   И мы направились на второй этаж по спиралевидной лестнице. Виталька как гид в музее рассказывал о доме, чтобы я мог ориентироваться. На втором этаже у нас есть душ и туалет, это чтобы не бегать вниз, если приспичит. Там мой, так сказать, рабочий кабинет, а вот и твоя спальная. Татьяна уже застелила постель, спать будешь как барин.
  - Ну вот пока и всё, устраивайся и спускайся вниз, а я пойду, посмотрю и подготовлю баню.
  - Спасибо Виталь, я сейчас мигом, только свежее бельё приготовлю и полотенце достану.
  - Не спеши, я сам позову тебя. - сказав это мой друг вышел из комнаты, а я приступил к раскладыванию вещей в пустой платяной шкаф. Чехол с оружием, поставил между стеной и шкафом. А одежду развесил на плечики. Взял чистый комплект нижнего белья и завернул все это в сложенное полотенце. Положил это на столик возле зеркала и включил телевизор.
  Там шел очередной сериал про ментов, и я начал переключать каналы. Не найдя ни чего путного, выключил агрегат. Делать было не чего и я подхватив банные принадлежности , стал спускаться вниз. Там меня встретил трехгодовалый карапуз - сынишка Виталия и Татьяны. Он сидел возле лестницы и тянул к себе за хвост упирающегося, лохматого и полосатого, кота. Котяра стоически переносил мучения, не предпринимая попыток оцарапать или укусить малыша. Услышав, что я спускаюсь по лестнице, кот выразительно с мольбой в глазах взглянул на меня, как бы прося избавить его от мучений. Я ухмыльнулся своим мыслям, с сочувствием глянул на кошака и сказал:
  - Терпи брат, участь у тебя такая, быть игрушкой в руках младенца.
   Кот понуро опустил глаза и перестал упираться. Малышу удалось, наконец, подтащить к себе расслабленную тушку животного. Он, не церемонясь, взял его на руки и отчетливо произнес:
  - Кися.
   Кот ещё раз, уже обреченно, взглянул на меня и вообще прекратил какое либо сопротивление, притворившись "шлангом".
   Я стоял и лыбился во всё свое лицо, поражаясь дальновидности кота, как только он прекратил сопротивление, сынишка Витальки потерял к нему всякий интерес.
  С кухни раздался голос:
  - Ванечка, ты чем там занят? Иди ко мне сынуля! - крикнула Татьяна.
  Я подхватил на руки карапуза, и мы продефилировали в кухню.
  - Приветик, а вот и мы, - сказал я, обращаясь к жене друга. - Тань, Виталька ещё не заходил?
  - Нет, но скоро будет, он наверное прибирается в бане. Давай Ванечку мне, - протянула она руки к ребенку, - ему пора ужинать.
  Я передал ребенка, и в это время прибежал Виталий, увидев меня, он спросил:
  - Ну что, готов?
  - Давно готов.
  - Тогда пошли, баня тоже готова. Танюш, а мне бельё и полотенце нашла?
  - В прихожке, на тумбочке всё лежит.
  - Ага, спасибо, пошли Серега, согреем себе души, горячим парком.
  
   Попарились от души, который раз убеждаюсь, что нет ни чего, лучше русской бани, хорошего легко пара и березового веника. А пар у нас был на славу, с мятой и мёдом.
  Подкидывая на каменку душистую воду, и приседая от жара после этой процедуры, мы по очереди разгоняли кровь по жилам хорошо вымоченными вениками. Выбегали остудиться холодной водой в специальной бадейке, и снова шли париться. После пары заходов начали смывать с себя остатки грязи и отпаренной "шкуры". Потом снова разогнали жар, и уже отдыхая, лежали на полках, прогреваясь окончательно.
   Вернулись в дом где-то через полтора часа. Разомлевшие и расслабленные с красными и потными лицами. Какое блаженство, казалось, что я потерял в весе килограмм десять, а дышалось легко и свободно. И с ощущением новорожденного, я разместился в глубоком кресле в гостиной.
  - С легким паром мужики, - встретила нас такими словами Татьяна, - как банька? - эту фразу она адресовала конкретно мне.
  - Спасибо, - ответил я, - банька лепота, жить прямо хочется.
  - Ну, тогда отдыхайте и минут через десять за стол. Я уже всё приготовила, осталось только пельмени сварить.
   Ужин был шикарен, по моим меркам. На столе стояли закуски, пара легких салатов. Названия не помню, но один был со сладкой кукурузой и грушей, а второй с грибами и зеленью. Две крынки с ароматными напитками, как и обещал Виталька, одна с домашними пивом, другая с легким золотистым напитком, в простонародье называющимся, медовуха.
  Посередине стояло большое блюдо с домашними пельменями, а к нему несколько тарелочек с различными соусами. Там был и бульон с черным перцем, миска со сметаной, миска с яблочным уксусом и лимоном, а также с самодельным томатным соусом.
   Мы начали с пива, оно было прекрасное, бархатное и душистое, закусили его салатами. Потом принялись за медовуху и пельмени. Блаженству моему не было предела, медок прочистил мозги и я рассыпался в похвалах хозяйки дома. На что Виталька возмущался и цыкал на меня, чтобы я не сглазил Татьяну. Потом пришел главный "хозяин", сынишка Витальки и Татьяны, разрисованный фломастерами, держа в руках тетрадку и те самые предметы для рисования без колпачков. Боевая раскраска индейцев, в сравнении с тем, что мы увидели, просто меркла своей бледностью. Я не смог удержаться от смеха, Виталий среагировал также, а Татьяна запричитала как старушка и сделала попытку отнять у ребенка творческие инструменты. Ваня сопротивлялся отчаянно, но победила родительница и, подхватив карапуза на руки, понесла отмывать его, в ванную комнату.
   Вечер удался, мы довольные баней и сытым ужином, перебрались в гостиную. Для фона включили телевизор и начали строить планы по охоте.
  - Виталь, когда едем на кордон? - спросил я.
  - Завтра я схожу на работу, уладить формальности и получить расчет, а потом позвоним Кузьмичу и наверное после завтра с утра и поедем.
  - Понятно, в общем, у нас завтра день на подготовку, я переберу вещи, и все лишнее оставлю у тебя. А на сколько дней мы поедем?
  - Думаю на пару недель, мы же не только охотиться поедем, но и отдохнуть, половим рыбку, у костерка посидим, ушицу сварим. Тихой охотой займемся, грибов и ягод наберем, ну и само собой на коз поохотимся. Может и кабан подвернется, зависит от того куда нас Кузьмич потащит.
  - Отлично, тогда мне надо куревом запастись, и сухпай организовать на всякий случай.
  - Какой сухпай? Мы же, на территории лесничества будем.
  - Неважно Виталь, мало ли, что может произойти, запасец на пару суток ни когда лишним не будет.
  - Не каркай, ещё приключений нам не хватало, мы отдыхать едем или что?
  - Вот именно, отдыхать, но подстраховаться не мешает.
  - Да иди ты, утро вечера мудренее, пойду гляну что мои делают, а то притихли что-то.
  - Спокойной ночи, друг, я тоже пойду к себе в апартаменты, устал слегка с дороги, надо отоспаться.
  - Ну, отдыхай, не буду беспокоить, - сказал мой друг и встал из кресла. Я тоже поднялся и потопал вверх по лестнице, что бы в комнате, принять горизонтальное положение и погрузиться в объятия Морфея. Проснулся среди ночи, от тяжести в груди и ощущения, что меня душат. Медленно открыл глаза и обомлел, на груди у меня сидел котяра и зыркал отблескивающими зеленым цветом глазами, в лучах лунного света из окна. Я хотел прогнать мохнатого хулигана, но кот увидев, что я проснулся, активно заурчал, стараясь заново убаюкать мою персону. Душа моя размякла, погладив зверя, я подхватил его и повернувшись на бок уложил его рядом. Кот не сопротивлялся, а только громче продолжил мурлыкать.
  - Ну всё, всё, успокойся, я тебя не выгоняю, заканчивай свою колыбельную, и давай спать. - Проговорил я вслух и улегся поудобней. Котяра остался доволен, вытянулся вдоль меня и сбавил громкость. Так и уснули на пару.
  Утром меня разбудил Виталька, спросив, поеду ли я в город, но мне хотелось пройтись по кварталам Ревды самостоятельно.
  - Как хочешь, а что у тебя Тихон делает?
  - Какой Тихон? - удивился я.
  - Да вот этот вот, лохматый кошкин сын. - И он указал на полосатого кота лежащего рядом со мной и упорно делающего вид, что спит.
  - Так его Тихон зовут? Он под утро ко мне пришел.
  - Я просто удивлен, он ни кому кроме своих в руки не дается, а уж в любви к гостям тем более не замечен. Тишка, - позвал кота мой друг, - ты чего жрать не идешь? Заболел чтоль?
  Но кот и ухом не повел, только приоткрыл один глаз, оценив обстановку и снова притворился спящим.
  - Ладно, Серег, давай спускайся вниз завтракать, Татьяна уже всё приготовила, а я помчался в бухгалтерию, буду дома к обеду. - Сказал Виталий и убежал из комнаты.
   Вставать не хотелось, я всё же в отпуске, но раз хозяйка приготовила завтрак, то значит надо соблюдать режим. Пришлось пересилить себя и идти умываться. Кот поняв, что лафа кончилась, подхватился тоже и исчез за не прикрытой дверью. Ну и ладно, я быстренько привел постель в порядок и пошел освежиться.
   Завтрак был незатейливый, яичница с луком и зеленью, а потом ароматный чай на травах. с домашними пирожками. Мы поговорили с женой Витальки, о том, о сем, и закончили завтрак. Она спросила о моих планах, и я сказал, что намерен прошвырнуться по магазинам городка. Татьяна дала мне пару советов по маршруту, сказала на чем добраться до того или иного магазина и попросила на обратном пути купить хлеба. Я пообещал выполнить её просьбу и пошел одеваться.
   Уже выходя из дома, я на крыльце чуть не упал, споткнувшись о кота, это зверь появился внезапно и прямо мне под ноги. Я выругался, но кота не обидел, а лишь спросил его, что он от меня хочет. Но кот не ответил, и только тер свою шкуру о мои ноги и преданно заглядывал в глаза. "Вот напасть-то". Подумал я, "И что мне с тобой делать"? Пришлось идти на хитрость, взял его на руки и отправил в коридор дома, а следом закрыл дверь. Быстренько сбежал с крыльца во двор, а потом на улицу за калитку. Первым делом посетил аптеку. Купил широкий лейкопластырь, жгут, бинтов, ваты, эластичный бинт, ножницы, фурацелин, марганцовки немного. Правда, мне её не хотели продавать, мол, только по рецепту. Пришлось строить глазки продавщице и изображать невинность. В итоге я её уговорил. Купил йод, на всякий случай, аспирин и так по мелочи. Ко всему в довесок приобрел прорезиненную матерчатую аптечку и все сложил туда. Потом долго бродил по городу, посещая самые разные магазины и магазинчики, и везде что-то приобретал. В основном мелочевку. Запасся пакетом арахиса, батончиками шоколада разнообразных сортов, купил сахар рафинад и чай. В спортивно туристическом магазине сделал самою дорогую покупку, перчатки беспалки "Сплав", уж больно понравились и качество отменное. Ну, ещё несколько пар носков прикупил, на всякий случай. На обратном пути купил буханку хлеба и пару батонов к чаю. На этом мои похождения и закончились.
   Дома у Виталия меня встретила его жена, поблагодарила за хлеб и всё порывалась вернуть мне за это деньги, я чуть не обиделся. Витальки ещё не было, и мы решили пообедать без него. Пока Татьяна накрывала, я играл с Ванечкой, усадил его себе на шею и на четвереньках ползал по полу в гостиной, напевая песенку, "А пони, тоже кони".
  Ванька смеялся заливистым смехом и пытался мне подпевать. Веселью не было предела, а что вы хотите, мужики и к старости остаются детьми. Не знаю чем это обосновать, наверное, в детстве не доиграли. В общем, Ванюшка меня заездил, стоило мне остановиться, как он возмущался и выказывал недовольство: - "Хочу ещё лошадку". Но наши игрища остановила хозяйка:
  - Ау, казачок! Рули вместе со своей лошадкой сюда, обедать будем. - Так мы и въехали на кухню. Где моего седока взяли на руки и усадили за стол в специальное креслице. Я встал и направился к раковине отмывать руки. Во дворе послышался шум машины, приехал хозяин.
  - Вовремя, - сказала Татьяна, - лишний раз греть не придется, а ты Сергей садись за стол, не чего его ждать. Сейчас тебе борщ налью, чеснок будешь?
  - Всё буду, и чеснок, и горчицу если есть.
  На стол передо мной, хозяйка водрузила тарелку дымящегося борща, кинула в него ложку густой сметаны и посыпала нашинкованной зеленью. Водрузила рядом головку чеснока и баночку с горчицей. Спустя секунду, в кухню влетел Виталька, потирая руки, он воскликнул:
  - Что у нас на обед? Ага, борщ, прелестно. - и уселся за стол. Но получил полотенцем по голове и упрек возмущенным возгласом жены:
  - Жаров! Ты какой пример ребенку подаешь, а ну марш мыть руки.
  Пока он отмывал руки, я успел начистить чеснок и нарезать хлеба. Обедали молча, с наслаждением, только за ушами трещало, а Ванюшка, глядя на нас, тоже стремился съесть все, что ему давала мама. И когда с обедом было покончено, Виталька похвалил его:
  - Ну вот, сразу видно, что у меня растет настоящий мужик.
  Ванька, обратился к Татьяне, согнул в локте руку, показывая "бицепсы", и спросил:
  - Мам я музик?
  - Да сынок, ты мужик, всё съел, сил набрался, вон какие мышцы, как у папки.
   Потом Татьяна сделала нам с Виталькой чай, поставила на стол домашние пирожки с требухой, и забрав Ваньку, оставила нас одних на кухне.
   Мы пили чай ели пирожки и не спеша беседовали.
  - Уладил дела с отпуском? - спросил я друга.
  - Да, всё пучком, и расчет получил, так что, завтра с утра пораньше едем на кордон.
  - А далеко ехать?
  - Не близко, почти на границу области в предгорье. На реку Иргина, Красноуфимский лесхоз.
  - Думаешь, мне это о чем-то говорит?
  - Тогда чего спрашиваешь, в дебри едем, в горные дебри недалеко от границы Пермской области. В Красносоколье.
  - Дело ясное, что дело темное.
  - Да что ты, всё в полном порядке, в этом году и квоты раньше дали, мы можем спокойно на лося, медведя и кабана охотится, а вот на косулю только с ноября. Зато, если волк попадется, то нам ещё и приплатят за него. Так что, спектр целей нормальный. Короче, не парься, возможно Кузьмич, и косулю разрешит затрофеить, по времени рано, но квота на нее большая, две тысячи голов.
  - Понятно, когда выезжаем?
  - Часов в шесть утра, ты всё закупил?
  - Я-то закупил, а ты?
  - Серег у меня давно всё готово, только..., - он многозначительно взглянул на меня и тихо шепнул, чтобы не услышала жена, - надо водки закупить, обещал Кузьмичу.
  - Да это не проблема, завтра по пути и купим.
  - Ну, тогда пошли собираться, подгонять снаряжение, и укладывать в машину самое необходимое, сегодня пораньше ляжем спать.
  - Пошли, мне действительно надо подготовить снарягу, я ведь часть вещей у тебя оставлю, лишнее таскать не хочу.
  - Серег, а ты какой камуфляж взял?
  - Ну, сейчас осень, а у вас хвойных деревьев много, так что, не стал рисковать с подбором, "Мультик" прихватил, он вроде неплохо сливается с самой разной местностью.
  - Это правильно, но у меня цифра - "Сурпат", он для гористой местности самый раз.
  - Я с ним ещё не сталкивался, покажешь?
  - Разумеется, идем.
   В общем, мы как дети малые, хвалились друг перед другом всякими мелочами, но когда я ему показал штуцер, Виталька впал в осадок. Ещё бы, педанты немцы умеют делать, не придерешься. Вечер прошел в спокойной обстановке, между разговорами мы всё приготовили и подогнали. Дел-то, у меня разгрузочный жилет, все необходимое на себя принял, а на лямки со спины даже спальник и дождевик с микропоркой закрепил. Виталька тоже запасся не слабо и ружьё у него не плохое, над ним уральские мастера поработали. МР -153 с удлиненным магазином, доведенный до ума в ручную и с приличной оптикой.
   Всё это хозяйство мы загрузили в его "Шеви Ниву", а когда закончили уже стемнело. С этими заботами и не заметили как день прошел, потом все вместе поужинали, часика два посидели у теле ящика, и разошлись по комнатам отсыпаться.
   Утром ещё затемно мы были на ногах, Татьяна нам в дорогу собрала поесть, пирогов и большой термос с чаем. Ну и мы собственно, позавтракав, выехали со двора. На выезде из городка, забежали в магазинчик, Виталька купил ящик водки "Байкал", ещё и похвалился, что она, дескать, на кедровых орешках. Не пробовал, но скоро узнаем, так ли она хороша.
   Дорога действительно утомила, особенно последние несколько километров по проселку и лесным дорогам. И вот наконец, мы выехали к лесному угодью Красносоколье. Не большая деревенька, с симпатичными домиками, правда довольно богатая, и свой магазин и своя администрация. На центральной площади возле знания правления нас встречал Иван Кузьмич. Бородатый пожилой мужичок, ешё не окончательно поседевший и крепкий с виду. Он бодро подскочил к нашей машине и поприветствовал Витальку, а потом сразу спросил, привез ли он ему заказ. Виталий ответил, что не забыл ни чего, и тогда этот шустрик пожилых лет, махнул рукой и сказал, чтобы мы ехали за ним. Еще минут сорок мы ехали по каким-то козьим тропам среди каменистой местности, поросшей лесом, а в конце пути выехали на обширную площадку, которая внезапно появилась среди деревьев. В её центре стоял добротный срубленный дом, с резными окнами. Рядом сарай для скота, и большой стог накошенной травы. Чуть дальше летний загон для лошадей, и ещё какие-то постройки.
  "Ну, прямо ферма ковбоя" подумалось мне. Всё это выглядело в действительности так, кроме не свойственного, для североамериканцев, дома.
   Кузьмич остановил свой УАЗ недалеко от крыльца, и выбежал из машины. Подошел к нам и сказал:
  - Загоняйте машину вон туда, под навес, и выгружайтесь, а я пойду, открою дом и приготовлю вам комнату.
   Виталька не заставил себя ждать, залихватски развернулся и задом загнал машину под навес. Разгрузились быстро, все свои запасы отнесли в добротный рубленый дом. Комната, которую нам выделили Кузьмич, оказалась одной и самых больших спален, которых в доме было три. Мы выбрали себе кровати, и стали распаковывать вещи. Самые необходимые туалетные принадлежности, распихали по тумбочкам, повседневную одежду отправили в гардероб, и переоделись в камуфляж. Потом открыли оружейный металлический шкаф, в котором предусмотрительно торчали ключи, и собрав свои ружья поставили их туда. Иван Кузьмич, оказался деятельным мужиком, организовать всё с такими удобствами у себя дома, это надо иметь талант. Видно, что он не в первый раз принимает у себя гостей, потому, что в соседних гостевых комнатах, все было также предельно удобно и функционально. Спустившись в гостиную со второго этажа, мы увидели уже накрытый стол, со всякими вкусностями, маринованный огурчики с помидорами, тонкие ломтики соленого сала, копченый сомий балык, соленая капуста с морковкой и моченые яблочки, и эти яства возбуждали в нас огромное слюневыделение. Ну, прямо рефлекс Павлова. Я и Виталька заняли места за столом, а в руках Кузьмича оказалась запотевшая бутылка водки, только что вынутая из морозильника. Я хотел было отказаться, но хозяин и мой друг настояли, сказав, что охоты, без предварительного испития, не бывает. Пришлось смириться и, хлопнув по рюмашке, мы принялись за изысканные закуски. Ближе к вечеру угомонили литр, и подчистили стол от пищи. Потом разошлись спать, с расчетом, что завтра утром придется рано вставать.
  
  ГЛАВА 2.
  Поохотились...
  
   Проснулись и встали в шесть часов, с похмелья болели не сильно, так внутри не понятные вибрации, но голова не болела. Кузьмич встал ещё раньше и уже успел подготовить свою машину. Есть не хотелось, но хозяин заставил нас набить желудок через силу и запить всё холодным огуречным рассолом. Полегчало слабо, но терпимо. Потом собирались как на боевой выход, я нахлобучил разгруз, и распихал запасы по карманам, за спину в рюкзачок разгрузки, впихнул на всякий случай бухту шнура, запас воды, а во флягу налил водки, в медицинских целях. В общем, снарядились на все случаи жизни, и загрузились в УаЗ к Ивану. И вот, мы удаляемся с кордона в сторону гор, долго петляем по грунтовым дорожкам, насыпям горных склонов и наконец, выбираемся на берег небольшого озерца. С этой стороны берег пологий, и есть место, где можно разбить лагерь и поставить палатку. Чем мы собственно и занялись, потом заготовили дров, минимум на три дня и разожгли костёр, чтобы приготовить похлебку. Пока варили, Кузьмич разрешил всем подлечиться, что мы и сделали, с помощью водки. Здоровье пришло в норму, и чтобы не терять даром день, мы достали из машины надувную лодку и накачали её. Иван Кузьмич, приготовил нехитрые снасти, это были донки на резинке, насадив наживку, он заставил нас расставлять их. Виталька и я согласились без слов, надо было чем-то заняться, и вот мы на лодке гребем к центру озерца, насколько хватает лески и резинки. Плавненько опускаем на дно грузило с приманкой и снова плывем обратно. Не спеша и с чувством расставили четыре снасти, выбрались на берег и сели есть. Что не говори, а пища, приготовленная на костре, имеет свою неповторимую изюминку, пусть даже и самая неказистая похлёбка, приготовленная из круп и тушенки. А тем более с водочным аперитивом, который усиливает и без того разыгравшийся аппетит. Кто бы, что не говорил, а мы действительно отдыхали, наслаждались прекрасным видом горного озера, со всех сторон окруженного хвойным лесом. Дышали свежим чистым воздухом и любовались пламенем костра. Травили байки и анекдоты, тихо посмеиваясь и иногда прикладываясь к водке. Не жизнь, а сказка. "И почему мы все стремимся в город? В эти не уютные бетонные коробки, грязь и пыль городских дорог, неимоверную жару летом, от асфальта и нескончаемого потока воды в сырость. Города, это шумные муравейники, со своей торопливой жизнью, где все спешат и забывают просто жить и наслаждаться маленьким радостям. А здесь, всё совсем по-другому, здесь свой, неторопливый ритм, и все идет размеренно и чинно. Здесь хочется жить, просто жить, без хлопот и суеты. Эх, брошу всё и перееду в какую нибудь деревню." - Размышлял я, глядя на костер. А потом вдруг ни с того ни с сего, спросил у друга:
  - Виталь, у вас есть здесь заброшенные деревни?
   Он встрепенулся и спросил:
  - А зачем тебе?
  - Да вот подумал, что неплохо бы дом купить, в такой деревеньке, обустроить его и жить себе в удовольствие.
  - Эээ, брат, ну тебя понесло, Кузьмич, ему больше не наливай.
  - Виталь, я не шучу, надоела суета городская, хочу жить для себя, и не зависеть ни от кого.
  - Блин, а на что жить будешь, как деньги зарабатывать?
  - Сергей, ты серьёзно? - вмешался Кузьмич.
  - Да, пожалуй, серьёзно. Просто устал я каждый день как робот, идти на работу, а потом с работы домой, каждый день одно, и тоже, и всех развлечений только вечером смотреть ТВ ящик или сидеть за компом. Ну, бывают вечера, забежишь в бар, быстренько с кем нибудь познакомишься, выпьешь, потом перепихон, либо у себя, либо у нее и разбежались. Разве это жизнь? Понимаешь, в городе нормальных женщин не осталось, ну таких, кто серьёзно озабочен семьей, кто хочет замуж не за денежный мешок и блага. А по-настоящему, не ради квартиры, а ради человека и детей.
  - Вижу что серьёзно, - проговорил Кузьмич, - но мне придется тебя разочаровать Сергей, в деревнях тоже почти нет баб, все давно сбежали в поисках лучшей жизни, да и мужики отчасти виноваты, бухают беспробудно, на хозяйство времени нет. Но если ты хочешь построить свою жизнь, и не будешь пить, до женихом станешь завидным. Остались у нас путные красотки, хоть мало, но есть. И кстати, на счет работы тебе могу помочь, пойдешь ко мне, помощником егеря? Зарплата не большая, но и траты не велики, считай, всё в хозяйстве есть, и денег тратить почти не на что.
  - Интересное предложение, а сколько получает помощник егеря?
  - Немного, около двенадцати тысяч рублей. Но работать придется, зимой кормушки наполнять, летом за порядком следить, ну и стычки с браконьерами конечно бывают. Не побоишься?
  - Кузьмич, это не проблема, армию прошел, научен немного. Но тут вопрос жилья встает, где я обитать буду, не тебя же теснить?
  - Это вопрос решаем, помнишь когда ко мне ехали, проезжали поселок после Красносокольего, так вот, он почти заброшен, там только четыре дома жилых, и то старики и старушки живут. Можно найти хозяев более-менее целого дома, и купить его за бесценок.
  От этого поселка до кордона, двадцать минут езды, если будет машина, то нет проблем на работу ездить. Зато, если купишь домик с участком, свое хозяйство будет, со временем с лесхоза материалы выпишем, можешь дом заново отстроить на свой вкус. А участки земли там огромные, около сорока соток, на дом. Думай, если решишь, подсоблю. Тем более помощник мне нужен.
  - Это уже кое-что, обязательно обдумаю. Да и машина у меня есть, на первое время её вполне хватит.
  - И ты её погонишь сюда, - заговорил Виталий. - Не проще её продать, а здесь купить другую?
  - Виталь, мне ту машину, сделали чин по чину, её перебрали до последнего винтика, я с ней забот не знаю. А купишь другую, в нее вкладываться придется. Уж проще перегнать ту. Да и не решил я пока ни чего. Хотеть это одно, а вот принять решение другое, надо ещё раз всё взвесить.
  - Взвешивай, у тебя две недели впереди.
  - Согласен, да и засиделись мы, не заметили, как стемнело.
  - Вот что, мужики, ещё по грамульке и по спальникам, я первый дежурю, кого вторым будить. - прервал всех Иван Кузьмич.
  - Да меня буди, мне всё равно когда отсыпаться, а Виталей пусть под утро дежурит. Через сколько разбудишь?
  - По четыре часа дежурим, как раз до утра распределим время.
  - Вот и отлично, ну, по пятьдесят и я пошел в палатку.
   Кузьмич разлил остатки водки по кружкам, мы дружно выпили, и разбрелись по кустикам, слить избыток жидкости. Потом я и Виталий ушли в палатку, а Иван, остался следить за костром и охранять наш сон.
   Ночь прошла спокойно, Кузьмич разбудил меня по часам. Покидая спальник, я слегка замерз, а потом долго отогревался у костра, когда пришла очередь будить Витальку, в палатку я больше не пошел, а лег спиной к огню и так проспал до утра. Ночи в это время стали довольно холодные, и я выбрал лучший вариант.
   Зато когда Виталька поднял нас всех, я чувствовал себя прекрасно, наше вчерашнее похмелье прошло, и мы больше не мандражировали. Умывшись у озера, мы за одно, проверили донки, рыбы было не много, поймали трех небольших язей, чуть больше килограмма каждый, и одного приличного размера налима. Кузьмич очень удивился, что нам попался налим. Он хоть и клюет на донки, но обычно гораздо глубже, видно мы поставили донку в какой-то подводный овражек. Рыбу сняли с крючков и обновили наживку, а резинки обратно утянули наши донки. Теперь, по крайней мере, можно сказать, что мы с успехом поохотились и заработали на знатную уху. Насадив рыбу на кукан, оставили её в воде. Наскоро разогрели чай, и позавтракав, пошли с ружьями в лес, ближе к горам. В надежде подстрелить козу, или кого-то покрупнее.
  Сначала шли вместе, удаляясь от лагеря по левому берегу озера, и я между делом спросил у нашего хозяина:
  - Кузьмич, а почему мы сюда приехали, ты намеренно нас привез, чтобы если ни кого не подстрелим, хоть рыбы наловим?
  - Ты не доверяешь старому охотнику? Сергей, я здесь был на прошлой неделе, и в километре полтора, от нашего лагеря, вооон в том направлении, обнаружил тропку, ведущую с гор к озеру. Как думаешь, что это за тропа? А самая, что ни на есть, козья, там даже помет свежий был. И что это значит? А значит это только то, что они постоянно на водопой там ходят.
  - Значит, без трофея не останемся?
  - Не останетесь, только внимательней выцеливайте, молодняк этого года не загубите, да и старых самцов не выбивайте, они редкость и очень плодовитые, влияют на сохранение поголовья.
  - Понятно, будем внимательными.
  - Ладно парни, теперь идем глубже в лес, подальше от воды, и двигаем на северо-запад, через сотни три метров, расходимся, чтобы охватить большую ширину тропы. Сергей, ты пойдешь метрах в пятидесяти слева от меня, Виталь, а ты справа, на таком же расстоянии. И это, старайтесь не шуметь, ступайте тихо и смотрите под ноги. Сейчас ветер нам на руку, он с гор дует, прямо в нашу сторону. Козы должны нас подпустить достаточно близко. А это шанс попасть с одного выстрела.
  Идем дальше, я молча показываю Витальке на Уоки-Тока, и демонстративно втыкаю гарнитуру в ухо, он кивает в ответ и тоже подключает наушник. Теперь если разойдемся на приличное расстояние, хоть связь поддерживать сможем. Прошли ещё чуть-чуть, и Кузьмич скомандовал расхождение, теперь каждый сам по себе, и сам будет следить за своим сектором. Я ухожу влево, на небольшой склон, и забираю по направлению указанному Иваном. Сейчас крадусь осторожно, обращаю внимание на всё, на торчащую сухую ветку, на густую траву и камни под ногами. Делаю всё возможное, чтобы не шуметь, но это становится трудно. Склон горы где-то рядом, камни на пути становятся крупнее и с более острыми углами. Прислушиваюсь, где-то впереди журчит вода, это горный ручеек, несет свои чистые воды к озеру, на котором мы разбили лагерь. Через тридцать шагов лес внезапно кончается крутым берегом ручья, и дальше уже идет поросший редкими кустами горный склон. Присаживаюсь в тени ближайшего дерева, и достаю бинокль. Осматриваю склон. Начинаю снизу и зигзагами, поднимаюсь выше. "Стоп, кажется что-то мелькнуло". Подстраиваю бинокль, изменяя кратность и наводя резкость. Так и есть возле одного из густых кустов замечаю троих животных, самый крупный с большими рогами самец, стоит на стреме и водит ушами , прислушиваясь к малейшему шороху и сильно раздувает ноздри ловя малейший посторонний запах. И пока он на страже, две самки обдирают оставшуюся листву и тонкую шкуру с веток.
  Я спокоен, меня самец не учует, Кузьмич всё предусмотрел, и я теперь с подветренной стороны. Прикидываю расстояние до самок, "метров семьдесят", но горы могут играть самые разнообразные шутки, и это расстояние смело можно умножать на три. В общем, метров двести до них точно. Откладываю в сторону бинокль, и готовлю штуцер, тихо самыми разнообразными словами ругаю себя матом. Мой "Меркель" не заряжен, спешно переламываю и вставляю два патрона с легкими пулями. Получилось довольно быстро, вскидываю штуцер и опа, не вижу цели. Эх мать перемать, опять хватаю бинокль.
  Всматриваюсь в то место где обнаружил животных, их нет. "Черт побери, куда они исчезли? Ага, вот". Радостно про себя говорю я. Оказывается, козел поднялся выше по склону, а самки перешли на другую сторону куста и стали еле заметными за его ветвями.
  Хватаю винтарь и начинаю целиться, прицел у меня скромнее чем бинокль, всего четырехкратник, но фирменный "Люпольд" с 30 мм линзой, всё жаба давила купить более дорогой. Но цель нахожу почти сразу, одна из самок стоит мордой ко мне, стрелять в нее не очень удобно, а вот вторая для меня самый раз, стоит левым боком прямо под прицел. Беру её на маркер, точно под лопатку передней ноги, делаю поправочку, поднимая на одно деление, и мягко жму на спуск. Звук выстрела ударил по ушам, и эхом разнесся среди скал. Но я не отвел прицел и наблюдал за выстрелом. Попал, животное скакнуло от моего попадания вверх, и кувыркнувшись через голову упало и покатилось со склона вниз. Вторая коза, сиганула в горы следом за самцом. Вот и прекрасно, завалил с первого выстрела, теперь надо ещё добраться до добычи, и разделать её прямо на месте.
  В ухе щелкнуло, включилась связь. И голос Витальки взволновано вопрошал:
  - Серега, что у тебя? Кто стрелял?
  - Успокойся, - ответил я, - мой выстрел, я козу подстрелил, идите к ручейку, поможете её разделать, я оставлю вам вешку в русле, красный флажок.
  - Принял, сейчас Кузьмича найду, и придем помогать.
  Я был очень доволен, но не забыл про оружие, на всякий случай перезарядил использованный патрон, и поставил штуцер на предохранитель. Скатился с берега вниз к ручью, прошелся по нему до места, где можно было подняться за добычей, срезал небольшую ветку от куста, привязав к ней кусок красной ткани, и воткнул этот ориентир в берег на правой стороне ручья. Теперь друзья будут точно знать, в каком направлении меня искать. Мне очень хотелось быстрее добраться до трофея, я спешил и забыл о внимательности, и вот среди кустарника наступил куда-то не туда. Нога моя не нашла опоры и провалилась в пустоту, я потерял равновесие и полетел вниз. Сильный удар о камни, но я не успел почувствовать боль. Приклад моего штуцера, сверху ударил мне в скулу, свет померк, я вырубился на неопределенное время.
  Очнулся я от сильного запаха водки и от того, что буквально задыхался, кто-то из моих друзей пытался напоить меня из моей собственной "медицинской" фляги. Я попытался вдохнуть, и тут началось такое, вся жидкость, которую хотели влить в меня, брызнула обратно, изо рта, из носа и казалось из глаз, вместо слез, тоже сочилась водка. Мне наконец удалось продышаться, и я с трудом на выдохе, отодвигая руку с флягой, произнес:
  - Воды, вать машу.
  - Ох, извини, я думал это вода, - послышался голос Виталия. - Сейчас, дам воды.
  Что-то зашуршало, и мне, наконец, сунули в руки пластиковую бутыль с водой. Глотал её я жадно, чтобы загасить рвотные позывы, а когда напился, более - менее свободно вздохнул и попытался сесть. Но острая боль в спине и в левой руке, так саданула по нервам, что я приземлился обратно и застонал, сжав зубы.
  - Не дергайся, - остановил меня друг, - кажется, ты сломал руку.
  - Я понял, но это фигня, со спиной ещё хуже.
  - Ладно, лежи спокойно, а я осмотрю пока твою руку. - и он засучив мой рукав стал ощупывать повреждения. - Радуйся, перелома нет, просто сильный ушиб.
  - Отлично, Виталь, у меня за спиной есть эластичный бинт, достань его, и давай перемотаем руку.
  - Не вопрос, только ты не шевелись, я сам всё сделаю.
  - Кстати, вы нашли тушку подстреленной мной козы.
  - Нашли, успокойся, Кузьмич спустил меня сюда, а сам сел разделывать её.
  - А куда я провалился?
  - Не знаю, это какая-то пещера, свод под твоим весом провалился вот ты и рухнул вниз. И как только жив остался, здесь высота метров шесть.
  - Блин, а как выбираться будем? Кузьмич навряд ли втащит тебя обратно.
  - Пройдемся по пещере, у нее же должен быть где-то вход или выход. Тебе не об этом надо думать, а как передвигаться будешь. Так, с рукой всё будет нормально, давай глянем спину.
  - Погоди Виталь, загляни в аптечку, найди анальгин, а то голова как чугунок звенит, мне ведь моим штуцером по черепушке тоже знатно садануло.
  - Вот ведь напасть, только инвалида нам на охоте не хватало. Терпи, сейчас дам анальгин.
  Проглотив пару таблеток и запив их водой, я стал активно помогать другу, осмотреть мою спину. Кое-как перевернулся на правый бок и с великой помощью стащил разгруз. Потом расстегнул куртку, и Виталька осмотрел мои тылы. Он ткнул пальцем в левую часть возле ребер, а я чуть не заорал.
  - Тихо, лежи спокойно, ты же на камни упал, они острыми краями воткнулись в твою снарягу, если бы не жилет и вещи в нём, то было бы хуже. А так отделался сильными ушибами и синяками. Возможно, трещину в ребрах заработал, давай сделаю обезболивающий, и остатками эластичного бинта перетянем тебе торс.
  - Делай, а то надоело бревном лежать.
  Пока мы занимались лечебными процедурами. Кузьмич закончил разбираться с тушей и подошел к краю провала.
  - Эй вы, там внизу, все живы?
  - Порядок Иван Кузьмич, Серега цел остался, так, незначительные повреждения, но сам выбраться на верх не сможет.
  - Тогда не напрягайтесь, расчистите место, и там переночуете. Есть где развернуться?
  - Места навалом, тут огромная пещера. Только костер нечем поддерживать, с дровами поможешь?
  - Сейчас натаскаю, вы только от провала уберитесь чуть подальше.
  - Добро Кузьмич, сейчас перемотаю нашего страдальца, и переберемся в сторону. - откликнулся Жаров.
  - Ждите, скоро буду. - и тень лесника, исчезла из дыры провала.
  Виталька закончил с тугой повязкой и спросил:
  - Встать сможешь? Попробуй.
  Я стал подниматься, спина ещё болела , но укол диклофенака уже начал действовать и я смог подняться на ноги.
  - Виталь, а с моей "лялечкой" все нормально?
  - А что с ней будет, она не на камни упала, а на тебя. Вон, я её возле стены поставил.
  - Спасибо, что о ней позаботился.
  - Зимин, ну ты и придурок, я понимаю, что штуцер отличный, ну зачем ты одушевляешь его. Лучше бабу найди, а то крыша съедет, со штуцером как с женщиной разговариваешь.
  - Да чего ты понимаешь, она же у меня как немецкий канцлер, тоже "Меркель", только зовут на русский манер - Анжелка.
  - Иди ты, ...комик самоучка, вон лучше перебирайся вглубь, к тому проходу, а я вещи перетащу.
  Я заткнулся и поковылял в указанном направлении, выбрал местечко поровней, и где поменьше камушков. А которые оставались, те пинал в разные стороны, расчищая площадку. Подошел Виталька, прислонил мое снаряжение к стене свода пещеры и скомандовал присаживаться. Я не возражал и расположился поудобней, сложив под спину разгрузку.
  - Вроде местечко нормальное, если дрова будут, то не должны замерзнуть, - проговорил мой друг и сунул мне в руки штуцер, - на, держи свою подругу.
  Я бережно принял оружие, переломил стволы и разрядил их. Потом заглянул внутрь. Как ни странно, но они оказались чистыми и грязи не хватанули. Это успокоило мою душу, я воткнул патроны обратно, закрыл двустволку и поставив её на предохранитель прислонил к стене рядом с собой.
  - Эх, сейчас хотя бы лапника под наши задницы, не говоря уже о спальниках. - Мечтательно проговорил я.
  - Ну - ну, - подтвердил друган, - а диван, вообще был бы в самый раз.
  Из провала послышался голос Кузьмича:
  - Эй вы там, скидываю вам дрова, поберегись. - И вниз полетели ветки и палки, а под конец свалилась пара крупных бревен. - Как там, ни кого не зашиб?
  - Нормально Кузьмич, мы далеко от провала.
  - Вы это, разжигайте костер, а я вам мяса на веревке спущу. Потом, пока светло, схожу на стоянку, может, спальники приволоку.
  - Неплохо будет, поспим с комфортом. - Крикнул в ответ я.
  - Хорошо, ждите, сейчас ногу отрежу и спущу вам, тушу по частям отнесу к машине, и принесу спальники.
  - Добро Кузьмич, чтобы мы без тебя делали?
  Спустя минут пятнадцать, наш "леший", спустил нам на тросе заднюю ногу горной козы. И пожелав приятно поесть ушел, теперь уже надолго. Нам ни чего не оставалось делать, как обеспечить себя теплом и горячим обедом. Виталька сложил два больших бревна рядом параллельно друг другу и прямо в промежутке между ними развел огонь. Такого костра хватит, чтобы поддерживать огонь очень протяженное время. Толстые бревна будут гореть медленно, и выделять значительное количество тепла. Пока он возился с костром, я нарезал мясо приличными кусками, для жарки над огнем. Из кармашков жилета достал соль и немного перца, обработал мясо и насадил на заточенные палочки. Теперь, когда разгорится огонь, можем спокойно жарить, каждый по своему вкусу. Огонь разошелся, и бревна занялись пламенем, медленно выгорая. Виталька подсел поближе ко мне, и мы не разговаривая, стали жарить куски сочного мяса. Наблюдая, как капельки жира, капают в огонь и вспыхивают маленькими фейерверками, глотали слюну и предвкушали сытый обед. Потом с наслаждением наелись жаренной свежатины, и сделав из веток, что-то наподобие вертела, повесили над огнем походный армейский котелок с водой. Чтобы вскипятить воду и заварить чай.
  - Угораздило же тебя провалиться в эту ямину? - Сказал Жаров.
  - Зато я дичь подстрелил. - Упрекнул я его. - Вон какая вкуснятина получилась.
  - Это конечно да, но по твоей вине мы сейчас в подземной заднице, и нам придется здесь ночевать.
  - Не гони дружбан, уж лучше здесь чем на берегу озера, там от воды сырость и холод под утро. А здесь, красота, тепло и сухо, наслаждайся и не ворчи.
  - Блин, Зимин, у вас в семье все такие?
  - Какие, такие?
  - Ну, оптимисты, везде даже в самой хреновой ситуации ты находишь что-то хорошее.
  - А тебе что, от моего оптимизма плохо становится?
  - Да собственно нет.
  - Тогда не ворчи, а радуйся теплой пещере и сытному мясному обеду. Сейчас Кузьмич ещё спальники притащит, тогда вообще лафа. Ночь как в гостинице переночуем, а утром со свежими силами, выберемся из этой дыры и возрадуемся солнышку.
  - С тобой не возможно серьёзно говорить, всё переводишь в шутку.
  - Зато с тобой, скука страшная, вечно недоволен, и ворчишь постоянно. У тебя что, клаустрофобия обострилась?
  - Нет у меня ни какой клаустрофобии.
  - Тогда просто радуйся , что все живы и здоровы, что есть свежее мясо, мы же отдыхать приехали, вот и отдыхай, или тебе просторы нужны? Так завтра ты их получишь, сколько душе угодно. В общем, заканчивай ворчать. Кстати, вон вода закипела, давай заварку.
   За делом забыли о мрачных разговорах, сняли котелок с огня, сыпанули жменю чая и закрыли его. Остатки мяса прямо на кости повесили над огнем на двух рогатинах. Позже можно будет поесть ещё. Когда чай заварился, я достал из кармана разгруза пару шоколадок, и мы уселись по-турецки, с кружками в руках. Пили горячий чай вприкуску с шоколадом и получали удовольствие.
  Нас прервали падающие в провал дрова, это пришел Кузьмич, он решил подкинуть нам топлива. Потом Иван склонился над дырой и прокричал:
  - Парни, ловите спальники.
  Виталька встал и хотел подойти к провалу, но сверху, с шумом и грохотом посыпались камни, и послышался голос лесника:
  - Ууу!!! Ёпт ..., - и тишина.
  Тут уж и я сорвался с места, край свода снова обвалился и утянул вниз нашу надежду выбраться наверх. Кузьмич валялся внизу в обнимку со спальниками и тихо постанывал.
  - Ты как, Кузьмич, жив?
  - Да жив, жив, только стволом по затылку получил знатно.
  - Вот ни хрена себе, сходил за спальниками, - усмехнулся я.
  - Серега, я тебе сейчас в ухо дам, если не прекратишь свои шутки. Человек с высоты гребанулся, нет чтобы посочувствовать.
  - Так наш старче на два толстых "матраца" упал, вон как их обнимает, не то, что я саданулся, на голые камни.
  Кузьмич повернул голову в мою сторону и хихикнул, потом ещё раз и уже в голос рассмеялся.
  - Ты прав Серега, я с подушкой безопасности падал, это вы молодые, всё без страховки норовите делать. А у меня косточки старые, их беречь надо.
  - Ну, тогда вставай, чего развалился на дровах, кстати, там у нас мясо подгорает, ты хоть обедал? - Спросил я.
  Виталька помог подняться Ивану, и забрал у него один из спальников: - Пошли к огню старина, кости твои отогревать будем и мясом кормить. - проговорил Жаров и направился к костру.
   Кузьмич кое-как поднялся и захромал к нашему костерку:
  - Вот черт, кажется ногу подвихнул. - Тихо выругался Иван.
  - Не расстраивайся старче, и тебя вылечат, и меня вылечат. - попытался пошутить я.
   Мясо на медленном огне подрумянилось, и выглядело изумительно, мы с Виталькой хоть и поели не давно, но от лишнего кусочка не отказались, а для аппетиту, мои друзья выпросили мою медицинскую флягу. Я конечно для виду по-возмущался, что мол, свою такую надо иметь, но выпить и сам был не проч. А то голова не работала, свежих мыслей в ней не было, особенно о том, как от сюда будем выбираться. Не кричать же на всю округу, "спасите - помогите!". Да и не услышит ни кто.
   Выпили все одновременно, конечно, ведь мои друзья про кружки не забыли, а вот антисептик в виде водки, взять не удосужились. Потом немного закусили, и я отвалил в сторону, Виталька тоже был сыт, а Кузьмич уплетал за двоих. От нечего делать я нашел подходящую корягу сухого дерева, с массивным обломком сучка, и положил её в костер, сучком в огонь. Виталий хотел поправить, но я на него рыкнул и сказал, что этого делать не надо.
  - Ты чего на меня так огрызаешься? - Возмутился Жаров.
  - Да ты хотел мне всю малину испортить.
  - И на кой ляд, сдалась тебе эта коряга?
  - Дружбан, ты вроде, как мы с Кузьмичом, в яму не падал, а такое ощущение, что сотрясение мозга тебя не миновало. Посмотри внимательней, тебе эта коряга ни чего не напоминает? Она же на большой крюк похожа, только конец один слишком длинный, вот я его и отжигаю.
  - И как он поможет нам выбраться?
  - У меня в разгрузе бухта шнура есть, в спинном кармане. Привяжем к толстому концу и как кошку закинем наверх, глядишь, и зацепиться за чего нибудь.
  - Ну-ну, там цепляться не за что, камней больших нет, один сухой куст недалеко.
  - Возможно, этот куст нам и поможет выбраться, главное удачно и близко к корням подцепить. Ты как самый здоровый, выберешься наверх, а потом и нас подстрахуешь.
  - Попробовать можно, но боюсь там очень опасно, дыра может опять обвалиться.
  - Ладно, попытка не пытка. Если выгорит, то мы наверху будем, и возможно поедем отвозить мясо на кордон.
   Кузьмич молчал и ел мясо, прислушиваясь к нашему разговору, потом насытившись, достал из кармана носовой платок и вытер руки. Не спеша убрал его обратно в карман и сказал:
  - А городской дело говорит, с крюком может получиться. Главное, чтобы одного из нас выдержал, и хорошо зацепился за кусты.
  - Вот вот, Кузьмич дело говорит, - подбодрил я лесника. - Последите, чтобы обгорал равномерно, а я пока покурю. Теперь-то уже можно зверей нам не выслеживать.
   Я передал заботу о деревянном крюке Витальке, и достав сигареты закурил. Сел более удобно, прислонившись к стене пещеры, и стал пускать колечки дыма. Они привлекли мое внимание, потому что их тянуло в темноту прохода пещеры, а не наверх в обвал. Когда разводили костер, на это ни кто не обратил внимания, а сейчас мне это показалось странным, и я вспомнил афганскую полевую печку, которую делали на склоне холмика.
  Смысл был в том, что входное отверстие, куда кидали дрова было чуть ниже выходного, на которое ставили котелок. Так вот, в такой печке всегда образовывалась тяга, за счет разницы высот. Меня осенила догадка и я сказал:
  - Мужики, гляньте на дым костра, куда его тянет?
  - В пещеру, а что? - Удивился Виталька.
  - А то, что у нее есть выход, - ответил Иван, - голова твоя садовая. И судя по тяге совсем не далеко.
  - Мужики, всё это конечно хорошо, но я бы пока не стал рисковать, возможно, там есть лаз, но мы можем в него не пробраться. Так что, пока пробуем первый вариант, с деревянным крюком. - осадил я мысли друзей своими словами.
  - Согласен, - вмешался Кузьмич, - пещера будет запасной вариант.
  - Тогда чего ждем, палка обгорела надо почистить и привязать трос. - сказал я и вытащив крючковатую палку из костра стал о пол пещеры счищать угли с обгоревшего конца. Получилось сносно, и главное заострение нормальное. Потом достали бухту шнура и привязали к нему импровизированный деревянный крюк.
  - Кто кидать будет?
  - Давай, - сказал Виталий, - я вроде как, самый здоровый. И забрав у меня из рук крюк с бухтой длинного троса, пошел к провалу в пещеру. Встал спиной к предполагаемому месту сухого куста и стал раскручивать самодельный крюк. Оборот, два, три и деревянный крюк по дуге взлетел вверх, стягивая за собой нейлоновый шнур. Куда он улетел, нам не было видно, и чтобы проверить нам пришлось чуть отойти от провала и потянуть за конец шнура.
   Сначала он двигался свободно, но потом трос натянулся. Виталька подергал, и стало понятно, что наша попытка увенчалась успехом. "только зацепись между двух больших камней, только выдержи вес Витальки" - как мантру повторял я по себя, эти слова.
  - Чего стоишь, пробуй подняться. - резко сказал Кузьмич глядя на Витальку.
  - А ты торопишься?
  - Нет, но чего тянут кота за хвост.
   Виталий подошел ближе к дыре и ещё раз проверил, нормально ли держит крюк. Всё казалось надежным, и тогда он попытался подтянуться на тросе. Но неожиданно сверху посыпался щебень, а за ним наш крюк и ветвистый сухой сук. Мой друг едва успел отскочить в сторону, чтобы всё это хозяйство не упало на голову.
  - Ни чего, первая попытка сорвалась, кидай ещё раз. - Сказал я.
   Виталька посмотрел на меня как на врага народа, но промолчал и снова подошел к месту, откуда удобней закинуть крюк наверх. Снова раскрутил его, и кинул гораздо сильнее. В надежде, что он улетит дальше от ямы, а там будет за что зацепиться. И снова попытка принесла надежду, крюк наш опять за что-то ухватился.
  - Ну?
  - Не нукай, я не лошадь, - огрызнулся Жаров.
  - Тогда чего медлишь? Нервы нам испытываешь?
   Виталька что-то пробубнил себе под нос, но поудобней перехватил трос и потянул его сильнее. Как ни странно, на этот раз ни чего сверху не посыпалось. И наша компания вздохнула с облегчением. Вот он, шанс выбраться из этого провала.
  - Ну, я пошел?
  - С богом. - сказал Иван.
   Виталька подтянулся на тросе, и ни чего не произошло, наше устройство держало его на весу. Теперь ещё раз вверх и ещё раз, и вдруг, что-то хрустнуло вверху, Виталька с высоты полтора метра упал вниз на пол пещеры и оказался на "пятой точке", а шнур, извиваясь как змея, сверху падал на его голову и в конце, ударил деревяшкой крюка по голове, оставив ссадину на лбу. Мы с Кузьмичом кинулись к другу, подхватили под руки и оттащили чуть в сторону. Я нашел какую-то тряпку и, смочив её водкой из фляги, приложил ко лбу "нашего героя".
  - Ай, щиплет же. - возмутился Жаров.
  - Терпи, зато заразы не будет, - ответил я и снова приложил тряпку к его лбу.
  - Дай, я сам подержу! - вырвал у меня из рук тряпку, Виталька.
  - Держи, мы тебя принимаем в нашу компанию, теперь ты тоже с раной.
  - Сам ты сраный, а я поцарапанный.
  - Ну и ладно, Кузьмич, что с крюком?
  - Можно не напрягаться, лопнул в месте ответвления, видно он хорошо зацепился, но не выдержал вес Виталика.
  - Тогда подбиваем итоги, осматриваем наше снаряжение и, в поход, по темным коридорам пещеры.
  - Вам надо вы и подбивайте, я-то упал сюда налегке, вон только патронташ вокруг пояса, ружье за спиной, и так, мелочь разная в карманах.
  - А ты Виталь, чего с собой прихватил?
  - Ну, Кузьмич меня спустил сначала пустого, а когда я сказал, что мы не просто в яме, а в пещере, он спустил мой рюкзак и ружьё, только я вот их давно уже не видел.
  - И ты за всё это время о них так и не вспомнил?
  - Да не до этого было, и куда они из пещеры денутся?
  - Моя снаряга и штуц на месте, а ты вставай, сейчас твоё искать будем.
  - Кстати, у меня там, в рюкзаке, тоже водка есть.
   В ответ я ни чего не сказал, а лишь вытащил из кармана, небольшой тактический фонарь. Носил его всегда, на всякий случай, он хоть и маленький, но светит очень ярко и далеко, метров на двести. Вручил его Витальке, а сам пошел к разгрузке, достать ещё один фонарик, не такой дальнобойный, но вполне себе приемлемый, со светодиодом. Двустволку Витальки, мы нашли сразу, о ней он всё же позаботился, убрав её от провала и поставив к стенке пещеры. А вот рюкзак искали дольше, его присыпало камнями, когда провалился Кузьмич. Его конечно достали, отряхнули, и стали осматривать что там сохранилось. Нам везло, Виталька как и я был "хомяком". В его запасах нашлась вермишель быстрого приготовления, пара полторашек с водой, металлическая фляга с водкой и много других полезных вещичек. Первым делом он извлек ещё один фонарик. Размером больше чем мои, но такой же, переносной, и вручил его Кузьмичу. Мы все теперь были со светом. Но и это ещё не все, у него оказался ещё один фонарик для палаток, по типу "летучей мыши", только меньше размером и на аккумуляторе. Я, конечно, вернул себе тактический фонарик, а Витальке отдал свой, к тому же все решили, что будем экономить батарейки, и за раз использовать только один источник света. Выбор пал на палаточный фонарь. Пока возились, прошло много времени, в итоге мы вскипятили воду, и заварили лапшу. Подогрели остатки мяса и дружно сели набивать свои желудки, на аперитив, усугубили горькой, грамм по семьдесят. После еды стали собираться, уложили все свои запасы по местам, проверили оружие. Осмотрелись в округ, не забыли ли чего и потушив костер, пошли искать выход из пещеры. Тоннель был довольно просторный, шли во весь рост, и не приходилось протискиваться в узких местах. Путь внутрь горы вел нас едва заметно вверх, ну и пусть, главное, чтобы он привел нас к выходу наружу. Так мы пробирались минут пятнадцать, первым Шел Кузьмич, освещая нам дорогу, я шел вторым, а Виталька замыкал процессию.
  - Как думаешь, мы далеко ушли? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил я.
  - С километр протопали. - также в пустоту ответил Иван. И вдруг внезапно остановился и добавил. - Оба на!
  - Чего там старче?
  - Даже не знаю, как сказать, нужен мощный фонарь.
  - На, держи мой тактик. - Сунул я ему в руку дальнобойный фонарик. И приблизился к нему на столько, чтобы и мне было видно то, что увидел он. Кузьмич включил мою игрушку и стал светить вперед и вниз. Как оказалось, мы стояли на краю какого-то обрыва. А впереди, была огромная куполообразная галерея. И чем больше освещал Кузьмич, тем больше становилось понятно, что это рукотворное строение. Внутренний объем был похож на собор или храм. По центру большой резной купол, опирающийся на восемь колонн. Четыре входа. А по центру под куполом, что-то напоминающее алтарь, или памятник женщине с ребенком на руках. Статуя была большой, нет, огромной и в отблеске света фонаря, было понятно, что она золотая.
  - Вот вашу мать! - присвистнул Кузьмич, - Куда это мы попали?
  - Чего там, мужики? - наконец проснулся Виталька.
  - Виталь, я не знаю, смотри сам, давай местами поменяемся, - сказал я и шагнул назад в его сторону. Мы кое-как разошлись в узком проходе и поменялись местами. Виталька подошел ближе к краю, где стоял Кузьмич и тоже ахнул от зрелища.
  - Ни че-го се-бе! - только и смог сказать он, - И куда нам идти дальше?
  - Судя по всему вниз. - произнес Иван и посветил фонариком в указанном направлении. - Метров десять будет. Виталь, посвети по сторонам, посмотри, есть куда привязаться?
   Я сообразил, что у нас проблемы, и понял, что могу их решить. Пришлось лезть в свою разгрузку за спину и опять доставать шнур. Сам то, я не альпинист, но не знаю, почему среди туристического оборудования, собираясь на охоту в горы, я купил скальный молоток, набор крюков, несколько карабинов и спусковое устройство анти-паник с двумя подъемными зажимами. Пользоваться этим хозяйством я не умел, но инструкция, соображалка и творческое мышление должны были помочь. Всё это хозяйство лежало на самом дне моего рюкзачного кармана. Пришлось вытряхивать из него почти все, прежде чем я добрался до нужных инструментов. И пока, мои друзья рассуждали, как они будут спускаться, я нашел подходящую трещинку в стене нашей пещеры и стал вгонять туда один из крюков.
   Услышав удары молотка за спиной, друзья умолкли, обернулись посмотреть, что происходит.
  - Зимин, ты это, ... у тебя альпийское оборудование есть? Ты чего раньше не сказал, мы бы наверх давно выбрались.
  - А ты пользоваться этими штуками умеешь? - спросил я.
  - Нет, но ты же умеешь?
  - И я не умею, так купил, думал пригодится, и вот, пригодилось.
  - Эх Серега, ну и балда же ты.
  - Почему?
  - Мы бы с помощью этих крюков выбрались ещё утром.
  - Ага, и пропустили бы такое зрелище? Ты вниз смотрел, видал "какой статуй" там стоит? Представляешь сколько там золота?
  - И как ты собираешься забрать эту статую?
  - Ну, всю я её забирать не буду, так, один пальчик на ноге отпилю, у меня ведь и пилка по металлу есть. Оценю золотишко, потом экспедицию организуем, мы же знаменитостями станем. Жить будем в шоколаде, мыться в золотых ваннах.
  - Зимин, я вот сейчас не понял, ты серьёзно говоришь, или как всегда придуриваешься?
  - Виталь, я серьёзен как ни когда. Тебе чего, жить красиво не хочется? Или ты с этой сегодняшней жизнью доволен и весь правильный такой?
  - Серег, я тебя не узнаю.
  - Успокойся Виталя, не нужны мне золотые унитазы, и сто-комнатные квартиры не нужны. Я просто хочу жить, создать семью, иметь свою землю, свой дом и ни от кого не зависеть. А чтобы всё это воплотить в жизнь, надо упорно работать, а тут шанс получить всё сразу. Вот я и хочу им воспользоваться.
  - Ну, спасибо, успокоил. И как ты у нас будешь объяснять свое богатство? Большие деньги приносят большие проблемы. На тебя насядут, и налоговая, и бандиты, хотя, это наверное, одно и тоже.
  - Не гони Виталь, лучше помоги шнур размотать, а я пока инструкцию на спусковое устройство почитаю. - Ладно, мы ещё поговорим. - сказал Жаров и сел распутывать мой шнур, который мы кинули как попало когда собирались искать выход.
   Устройство оказалось простое как три рубля, ни чего сложного. Раскрываешь, зажимаешь трос и складываешь обратно, руку засовываешь в петлю троса для страховки и можно спускаться, устройство зажимает трос в двух положениях, когда совсем отпущена ручка зажим или когда нажата до конца. Виталька распутал трос, и подал мне один конец. Я закрепил его за крюк и наглухо затянул узлом, трос брать с собой не собирался, надо было оставить путь к отступлению, на всякий случай, если спешно придется подниматься назад.
   - У меня готово, - сказал я оборачиваясь к Витальке. - Кто пойдет первым?
  - Опять я? - спросил Жаров.
  - Если не хочешь, могу пойти первым. - успокоил друга Кузьмич.
  - Да не спорьте, мои игрушки, значит, мне первому спускаться. - Прекратил я их споры и, взяв трос, закрепил на нем устройство. Друзья освободили мне место, и кинув свободный конец вниз, я приготовился к спуску.
  - Давай, - ободрил меня Виталька, - мы тебя страхуем. Он прицепил мне на ремень карабин, вытащил из своего рюкзака ещё одну бухту шнура, закрепил конец на моем карабине и, свободную часть троса протянул вокруг своей спины. Усевшись на пол пещеры, он уперся ногами в выступ, и скомандовал мне:
  - Чего стоишь? Спускайся.
   Я же потерял дар речи, Виталька всё это проделал так обыденно, как будто занимался горным делом много лет. Хотел было спросить у него, что всё это значит, но он не дал произнести и слова.
  - Чего рот разинул, спускайся!
  "Ладно" - подумал я - "поговорим позже."
   Свесив ноги вниз, я начал спуск, всё оказалось легко, чуть отпускаешь зажим троса на спусковом устройстве и плавно скользишь вниз, зажимаешь, и спуск прекращается. Сам не заметил, как оказался на ровном полу. Снизу казалось, что спускаться не очень много, на самом деле друзья находились примерно на уровне пятого этажа жилого дома.
  - На месте! - крикнул я друзьям. - Сейчас отцеплюсь, и может следующий спускаться.
  Спешно отвязал трос от карабина, снял спусковое устройство с основного троса и закрепил его на страховочном. Потом прокричал вверх:
  - Виталь, тащи страховку наверх, на ней спусковое устройство, и спущай Кузьмича вниз.
  - Понял, сделаем, но сначала надо наши запасы вниз отправить.
  - Хорошо, делайте, я пока осмотрюсь.
  - Ты это, осторожней там, лучше нас дождись, или хотя бы ружьё возьми.
  - Лады, давай вниз мой разгруз и винтовку.
  - Жди.
   Пока они там привязывали мое снаряжение, я включил фонарь и стал разглядывать открывшиеся просторы. Зал этого помещения был огромен. Диаметр метров тридцать, вокруг резные колонны и высокий свод купола. Я подошел ближе к одной из колонн и посветил на нее. Она была испещрена какими-то надписями, знаками и узорами. Что это обозначает, было не понятно. Сверху прокричали.
  - Принимай вещи!
  - Понял. - Ответил я и подошел к тросу. Мои вещички плавно спускались вниз одетые на штуцер как на вешалку, а сам штуцер привязали к страховочному тросу. Я принял груз и отвязал веревку. Крикнул, что все нормально, и они могут забирать шнур обратно.
  Но в ответ сказали, чтобы я не уходил, так как должен принять остальные вещи. И я согласился подождать. Следом спустили рюкзак Виталия, его ружьё автомат и двустволку Кузьмича. Шнур утянули наверх, и я терпеливо ждал остатки груза. Виталька закрепил спальники и начал их спускать вниз, а Кузьмич, активно заработал молотком, вбивая в пол расщелины ещё один крюк.
  - Виталь, вы чего там заколачиваете? - Крикнул я.
  - А ты как думаешь? Ведь при спуске страховал тебя я, подстрахую и Кузьмича, а кто меня страховать будет?
  - Извини, не подумал.
  - То-то и оно, а страховать меня будете вы, я через крюк с карабином пропущу трос, и скину вам конец, так вы, снизу, сможете подстраховать меня. Понятно?
  - Понятно, но ты сам знаешь, я не альпинист, тонкостей не знаю.
  - Однако, у тебя хватило разума купить все эти штуки, в отличии от меня.
  - Ну, ты знаешь мою хомячью натуру, беру вещи по наитию. А вдруг пригодится?
   Тем временем, Иван закончил с костылем, а я принял спальники и освободил конец шнура.
  - Серега, встречай Кузьмича, потом поможете мне спуститься.
  - Встречаю, куда нам без собственного лешего.
   Кузьмич спускался дольше чем я, всё ни как, не мог приспособится к спусковому устройству, это и понятно, пожилые люди более консервативны, и что-то новое осваивают более медленно чем молодняк. Но, в конце концов, ему удалось спуститься без происшествий. И встав твердо на "землю" он с гордостью спросил:
  - Каков я молодец?
  - Да ты просто зверь. - Пошутил я в ответ.
  - Эй вы, заканчивайте базар, - крикнул Виталька, - Серега, отвяжи Кузьмича, и пропусти трос через свой карабин на поясе, два раза. Потом вытягивай шнур до натяжения. А когда выберешь остаток, пропусти его за спиной и держи левой рукой, а правой с другой стороны карабина регулируй подачу, по мере моего спуска. Понял?
  - Погоди минутку, сейчас разберусь, как удобней это сделать и скажу когда буду готов.
  - Давай, жду.
   Мне пришлось повозиться, что бы сообразить как правильно сделать сраховку, в итоге, вспомнив какой-то боевик, где спецы спускались со скал вниз, разобрался что к чему, и крикнул другу, что он может спускаться. Виталька меня удивил, он как профессионал, закрепил на себе спусковик, протянул через него трос, и страхуя левой рукой шагнул с уступа спиной назад, опираясь ногами о гребень. В общем, спускался так, как будто давно этим занимался. Отталкиваясь ногами от стены, делал короткие спуски и в четыре прыжка оказался рядом с нами на своих ногах. Я только и успевал вытравливать страховочный шнур, чтобы не задерживать его продвижение. А когда все осталось позади, я в восхищении спросил:
  - Ты где этому научился?
  - Товарищи по работе научили, у них есть свой альпинистский клуб, ну я и попросил их научить всяким штукам.
  - Понятно, а меня потом научишь?
  - Да не вопрос, вот выберемся отсюда, сгоняем к ним на скалодром. Они меня приглашали, да всё времени не было.
  - Заметано, у меня отпуск большой, не все же дни торчать на охоте.
  - Ладно, давай собираться. Тросы оставим закрепленными, вдруг возвращаться придется, а пока собираем вещи и осматриваемся в этой, .. так сказать, пещере.
  - Вот-вот, хорошо, что напомнил, поможешь мне подняться на постамент вот этой огромной статуи?
  - Так и не отказался от мысли отпилить ей палец?
  - А ты как думаешь?
  - Хорошо, пойдем, осмотримся.
   Навешав на себя свои пожитки, мы с фонариками в руках, начали осматривать зал. Впечатлило, честно скажу, такого, ни кто из нас не видел. В центре стол резной постамент, на котором располагалась статуя женщины. Высотой она была метра три с половиной, плюс сам постамент метра два высотой. Я осветил статую, чтобы рассмотреть детали, она была красива, реалистична до мельчайших деталей. Женщина славянской внешности с длинной, до пояса косой, и полуприкрытой головой, чем-то вроде платка или шали. На руках у нее был ребенок, державший в руках ветвь какого-то дерева. И вся эта композиция сверкала золотом в отблесках наших фонарей.
  - Зимин, а может, не будешь пилить пальцы, а откромсаешь кусок веточки? - Обратился ко мне Виталька.
  - Хорошая идея, так и сделаю, но мне вот что интересно, кто эта женщина. Очень похоже на богоматерь с Иисусом на руках. А этого не может быть, если я правильно понимаю, когда строился этот храм, христиан на Руси ещё не было.
  - С чего ты взял?
  - Посмотри на обработку камней, посмотри на узоры. Там везде свастичные символы, как в храмах индусов. Да и крестов, нигде не видать, и вообще, что-то в этом всем было не правильно.
  - Мужики, гляньте сюда! - Окрикнул нас Иван Кузьмич.
   Мы с Виталькой повернулись и посветили своими фонарями туда, куда указывал лесник. А светил он на надписи на постаменте, сам постамент был восьмигранным, так вот на центральной грани, в стороне, куда лицом была повернута статуя, находились надписи на трех языках. Первым в глаза бросилась арабская вязь, она было по центру, слева от нее такой же кусок, но написан на старославянском, а надписи справа сразу напомнили индийские фильмы, которые я глядел в детсве.
  - Очень интересно. - Пробурчал Жаров. - Давай прочтем то, что сможем понять. - И, высветил надписи на старославянском.
  Читать было не возможно, нет, слов знакомых было много, и понять вполне себе возможно. Но, написано таким языком, что суть текста теряется и тут нас удивил Кузьмич, сказав, что может всё прочесть и перевести на доступный нам язык.
  - Как? - Спросил я, - Откуда ты умеешь читать по старославяски?
  - А, не спрашивайте, у нас староверы жили, дед мой из них, так у него книги были, написанные точно так же. Он меня заставлял читать их, говорил, что они развивают образное мышление. Так и здесь, под статуей, написано образами. И мне легко их воспринять.
  - Кузьмич, не томи давай читай, что там?
  - Да ни чего особенного, это как скрижали с заповедями у христиан. Только у них десять заповедей, а здесь наказы сынам божьим. Книга - "НЕ" называется.
  - Да читай уже, - настоял я.
  - Хорошо, слушайте. - И Кузьмич начал, монотонно, с нравоучением читать:
  
  - Когда ли были такие времена, что пришла на землю нашу грязь немытая.
  И долго они растили семя чёрное и вонючее, аж три тысячи лет, да ещё одну.
  И забрали они себе всё, что было дорого нам, и забрать решили наше будущее.
  Только верили мы, "веря их богам", что придёт наш Бог да с победою.
  А они-то знать обо всем могли, раз писали книги о каре той, что постигнет их.
  Знать-то знали те, что вонючие, только сделать что - не смогли бежать.
  Верил я и ты в их чужих богов, зная, врут они - им нужна земля, расселиться злу.
  Мы погоним их со своей земли, да очистимся от чужого зла, а они - уйдут.
  Вот же наш пришёл Бог единственный, он победу даст, мы - возьмём её.
  Ты же выучи все, что есть в сиём, соблюдай сиё только лишь одно, но без разного.
  А поспоришь ты с тем, что писано? Не гневи Меня - только слушайся.
  А поспоришь ты с тем, что писано, - разгневишь меня и получишь зло.
  А поспоришь ты с тем, что писано, - сам себя сожрёшь и родню свою.
  А поспоришь ты с тем, что писано, значит ты - чужой, ты для нас не свой.
  Ты же выучи все, что есть в сиём, повторяй сиё аж по сотни раз.
  Ты запомни все, что написано, зная, писано да запомнено, да исполнено - это сделано.
  1. Не гняти себя властью чуждою. Знай, что власть сия только для него.
  2. Не люби совсем ты чужих богов. Знай, что боги те для тебя беда.
  3. Не борись ни с кем за чужих богов. Знай, что боги те для тебя чужи.
  4. Не твори всему зла и горя ты. Знай, что всех среди, ты один из них.
  5. Не воруй же ты и добра других. Знай, что вор в тебе и тебя убьет.
  6. Не пускай других на свою землю. Знай, что те придут - обберут тебя.
  7. Не прощай врагов, причинивших зло. Знай, что должен ты за себя стоять.
  8. Не терпи совсем гнёта разного. Знай, придёт затем гнёт в семью твою.
  9. Не суди других на суде любом. Знай, что ты, судья, не во истине.
  10. Не мори себя разным голодом. Знай, что голод-страх порождает зло.
  11. Не пускай в полёт слово лживое. Знай, летит оно и к тебе - назад.
  12. Не равняй себя среди прочих ты. Знай, сравняешься - станешь ты как все.
  13. Не терзай себя ты в сомнениях. Знай, что тот дойдёт, кто хотя бы шёл.
  Всё. - Сказал он и уставился на нас.
  
  - Постой Кузьмич, я не понял, что это было? Кажется, очень напоминает библию, типа не суди, и судим не будешь, не укради и т.д.
  - А может наоборот? - лукаво улыбнулся Кузьмич, - Библия, тебе этот текст напоминает, только в переиначенном варианте?
  - Не знаю, возможно, ты прав.
  - Ты всё ещё хочешь отпилить кусок золота от статуи? - спросил меня Виталька загадочно.
  - Теперь даже и не знаю, статую портить не буду, а вот кусочек веточки точно оттяпаю. Поможешь взобраться?
  - Вижу тебя не отговорить, ладно, пошли подсажу на постамент.
  - Мужики, пока вы там пытаетесь что-то отпилить, я осмотрюсь, мне интересно кто эта дева. Может найду упоминание о ней. - Сказал наш лесник и побрел осматриваться вокруг, подсвечивая себе фонариком.
   Мы же с Виталькой пошли взбираться на постамент со статуей. Он помог мне взобраться, подставив руки и плечи, чтобы я на них мог опереться. Я влез на постамент и немедленно ощупал статую. Потом постучал по ней и выругался от разочарования. Она была искусно изготовлена из дерева и покрыта позолотой. Несомненно, мастера постарались, и качество было как у греческих мраморных героев-богов. Но это было дерево, понимаете? Дерево, хоть и золоченое. И я разочарованно уселся в ногах у деревянной девы на постаменте, свесив ноги вниз.
  - Ты чего? - Спросил Виталька. - Передумал?
  - Нет, не передумал, просто это не имеет смысла, она деревянная и я постучал по ногам статуи.
   Виталька посмотрел на меня и рассмеялся.
  - Ну, у тебя и рожа Зимин, как будто наделал в штаны и не знаешь, что делать дальше.
  - Да иди ты. - Ответил я, и махнул рукой.
  - А вот и пойду, Кузьмичу помогу, а ты сиди здесь как сыч. Можешь для красочности "Ухнуть" раз несколько. И точно на филина будешь похож.
  - Иди, иди, занимайся археологией, а мне мечтать не мешай.
   Виталька махнул рукой и направился вслед за Иваном. А я сидел и думал о жизни своей, да перебирал в памяти прочитанное на постаменте. И что интересно, смысл во всем этом был, и слова этой книги "НЕ" как нельзя, подходили к нашим временам. Чужаки правят миром, навязывают нам своих богов, главный из которых деньги. И сам я поддался этому. Увидев золочёную статую, сразу начал строить планы, как заживу богато. Тем обиднее было разочарование, что планы эти не будут реализованы. Обидно было ещё то, что правы были древние, говоря, не ровняй других - сам сровняешься. Вот, похоже, я и сравнялся со стяжателями и воришками. В общем, мысли меня одолели не веселые. Пока в чувство меня не привел голос Кузьмича.
  - Городской! Чего там уселся, айда сюда, мы кое-что нашли для тебя.
  - Ну чего ещё? - Недовольно ответил я, и попытался разглядеть друзей. Но, они находились сзади статуи, и мне пришлось спрыгнуть с постамента. Обойдя вокруг, я удивился, огни фонарей моих товарищей, они были в дальнем конце зала на большом расстоянии от позолоченного идола. Пришлось топать к ним, чтобы поглядеть на их находку. А эти гады, специально убрали свой свет в сторону, чтобы я не мог разглядеть, на что они натолкнулись.
   Ступая по каменному полу, выложенному из шлифованных блоков, я подошел к друзьям.
  - Чего откопали? Показывайте уже.
  - Посвети фонарем вон туда. - Сказал мне Виталька, но сам светить не стал.
  Я направил луч фонаря в указанном направлении, и ни чего особенного не увидел, в луче света оказалась резная каменная лестница, ступенек десять. Она вела на постамент, на котором стояло каменное кресло, которое с уверенностью можно назвать троном. Всё это хозяйство было украшено орнаментом, высеченным в камне, а некоторые части кресла покрыты позолотой. За "троном" метрах в двух была крепкая резная дверь, изготовленная из окованного железом дерева, двухстворчатая, массивная, метра два с половиной в высоту и столько же в ширину.
  - Ну, и на что мне смотреть, что я кресла не видел что ли?
  - Ты светишь не туда, посвети с боков от лестницы. - Сказал Кузьмич. И я посветил. Аж дух перехватило, слева от нее в густой тени, стоял окованный сундук, на две трети заполненный самоцветами, а справа от лестницы стояла небольшая усеченная пирамида, из золотых слитков в виде конусов без верхушки. Слитки по своей форме, напомнили мне пасхальные ромовые бабы, перевернутые вверх ногами. В общем, я раскрыл рот и потерял дар речи. И, также как мои друзья, не решался подойти ближе, боясь, что этот "мираж" развеется.
  - Чего стоишь? Иди, потрогай, осознай, что это реально, ты же этого хотел. - Сказал Виталий и подтолкнул меня вперед.
   Я сделал несколько шагов к сундуку и посветил вовнутрь. Камни засверкали искрами разного цвета, чего тут только не было. Всё это богатство заботливо подбиралось, и неграненые кристаллы были почти одинаковы по размеру. Здесь было всё, я даже не знаю, есть ли на Урале столько видов минералов. Зрелище было потрясающим, в свете фонаря блестели насыщенно-синие сапфиры, кроваво-красные рубины, солнечно желтые топазы, густо-зеленые хризолиты и фиолетовые аметисты. Я бы так и стоял, любуясь красотой этих кристаллов, но вдруг во мне щелкнул какой-то выключатель, и голова моя словно просветлела. Мысли упорядочились, и я стал действовать абсолютно осознанно. Достал из кармана разгруза коробку с крючками для рыбной ловли. Там было много свободного места, и выбирая по одному камню каждого образца сложил их в эту коробку. "Это хорошо, что камни не граненые, легче будет отмазаться при оценке в ювелирке." - подумал я, потом взглянул на друзей и сказал:
  - А вы чего стоите, возьмите по камушку каждой расцветки, а когда выберемся отсюда, съездим оценить наши находки.
  - Это понятно, а вот что с золотом делать будем? - Спросил Виталька. - Ведь там, наверное, тонна металла.
  - Да, - поддержал разговор Кузьмич, - если бы золото было в виде песка и самородков, можно было бы сказать, что сами намыли, а в слитках, могут заинтересоваться совсем не хорошие люди.
  - Вы чего на меня насели, не хотите брать, не берите, а я пойду, гляну на кучку золота. - Сказав это, я обошел лестницу и направился к пирамиде из желтого металла.
  Необычного вида слитки, были сложены в пирамиду, которая по высоте доходила мне до груди, я потянулся за одним из них с верхнего ряда и когда брал, чуть не потерял равновесие. Не ожидал, что болванка размером с внутреннюю полость граненого 200 гр. стакана столько весит. Навскидку килограмма три. Прикинув, я сообразил, что не прав был Виталька, в этой усеченной пирамиде не тонна золота, а гораздо больше.
   Взяв золотую "бабку", мне пришлось снимать жилет, что бы упаковать её в задний карман. Пока я этим занимался, мужики так и стояли, не решаясь что-то предпринять, и глазели на меня, наблюдая, как упаковываю золотой слиток. Закончив с этим делом и надев разгрузку на себя, я посветил на них фонарем и спросил:
  - Чего стоите? Берите камни и пойдем искать выход.
   Мужики вышли из стопора и побрели к сундуку. Пока они собрались выбирать камни, я решил осмотреть дверь, которая находилась на постаменте за "троном".
   Дверь, как казалось, была деревянная, попробовал её толкнуть, не поддалась, потянул на себя с тем же результатом. И что интересно, на ней не было ни замков, ни засовов, я ощупал её еще раз стараясь найти хоть намек на то, как её открыть. Ни чего не нашел, зато стало понятно, что дверь не из дерева, а из непонятного материла изготовленного под дерево, с твердостью камня. В общем выругавшись пошел к друзьям, думал они уже готовы к дороге, и оказался не прав, Виталька и Иван, стояли перед сундуком и хватались камнями как дети.
  - Смотри, какой я нашел, он больше твоего, а цвет просто неповторим.
  - Салага, вот посмотри на этот желтый, янтарного ц.вета кристалл, равных ему не найдешь, - отвечал Кузьмич.
  - А ты посмотри, какой глубокой синевы у меня сапфир, уж точно дороже твоего. - вторил Виталя.
   Я ухмыльнулся и посветил им в глаза фонарем, прикрикнув на друзей:
  - Цыц ребятня, взяли по пять -шесть штук и отвалили от сундучка.
  - Поняли, уже, зачем надо было в глаза светить, теперь ни хрена не видим.
  - А затем, что вы как сороки, а ещё на меня наезжали, что я хапуга. А сами кто? Стоите как придури и хвастаетесь тем, что вам не принадлежит.
  - А ты чего раскомандовался, можно подумать они тебе принадлежат? - Возмутился Иван.
  - Нет, не принадлежат, а вот те, что в моем кармашке уже мои. Так что, берите себе насколько штук и пошли искать выход. Дверь за троном я уже проверил, заперта, и похоже снаружи.
   Мужики вроде как пришли в себя, организованно выбрали себе разноцветные кристаллы и упаковали кто куда. Потом посмотрели на меня и сказали:
  - Погоди, мы сейчас ещё золота возьмём. - Проговорил Виталька.
  - Парни, да бросьте, нам и одного слитка хватит для оценки, зачем лишний вес таскать.
  - Хорошо, - сказал Кузьмич, - тем более, мне класть его некуда. Откуда начнем искать выход?
  - Я думаю, начнем слева от нашего клада и пойдем по кругу. - Ответил я. - Осмотрим стены, на всякий случай, вдруг там есть лаз. А если попадется дверь, будем пробовать открыть её.
  - Согласен, пошли уже, надоела эта пещера и эта темнота. - Проворчал Виталька.
  - Кстати, Кузьмич, ты выяснил, кому построен это храм, и чья статуя стоит по центру?
  - Не совсем, но перед статуей написано "Лик Тары", и я не знаю, к чему это относится.
  - Что-то мне это напоминает, - задумчиво произнес Виталий, - ага, кажется, был такой "профессор" Чюдинов, я его ролики в интернете смотрел. Говорят, мог найти древние надписи даже на современном кафеле, - ухмыльнулся друг и продолжил, - так вот, он на старой немецкой церкви прочитал, "Мара", "лик Мары", "храм лика Мары", вроде как богиня такая была у древних славян. А вот кто такая Тара, я не знаю.
  - Ну и ладно, по-видимому, тоже какая-то богиня, пошли уже искать выход. Мне нетерпится вернуться на кордон. - Прервал наши тирады Кузьмич.
  - И то правда. - подтвердил я и направился к стене слева от тронного постамента. Парни гуськом последовали за мной, подсвечивая фонариками то на стены, то под ноги. Так мы прошли метров тридцать пока не обнаружили огромные ворота. Как мы ни старались, как ни напрягались, нам не удалось даже расшатать огромные створки ворот. Высота их впечатляла, где-то метра три с половиной, а ширина каждой из створок метра полтора. С виду ворота как и те , что были за троном, выглядели как дерево окованное железом, но и ежу было понятно, что материал более современный и возможно из каких-то полимеров.
  Внимание на этом мы заострять не стали и двинулись дальше вдоль стены. Ни каких лазов и проломов в ней не было, и пройдя ещё тридцать метров, мы снова оказались возле таких же ворот, которые оставили позади. Но разница была в том, что одна створка этих ворот была приоткрыта наружу. Немного, всего на несколько сантиметров, но мы обрадовались как дети. Вот он, наш шанс выбраться из этого храма. Я со всей силы налег плечом на половинку ворот, она подалась с такой легкостью, что я, не успевая переставить ноги, упал на пол. Выругался как сапожник, встал, отряхнулся, и как ни в чем не бывало, стал осматривать другую створку. Друзья мои, глядя на мой конфуз, тихо хихикали, и пихали друг друга в бок, прикалываясь над моими потугами сохранить невозмутимый вид. В конце концов, я тоже не выдержал, и мы дружно покатились от смеха. Смеялись довольно долго, Виталька классно изображал меня, как я отряхиваюсь и с деловым видом осматриваю дверь. Уж больно комично он строил рожи, изображая мое удивление и невозмутимость. Лесник покатывался, держась за живот, и махал рукой, чтобы Виталька прекратил, а я смеялся до слез и не мог остановиться. В общем, нам это было надо, и как следует посмеявшись, мы пришли в себя с хорошим настроем и в прекрасном состоянии после всех наших приключений и неудач.
   Наконец Виталька остановился и уже серьёзно сказал:
  - Мужики, не знаю, что нас там ждет, но думаю нам надо сделать страховку и закрепить друг друга в связку. На случай если тот, кто идет первым, вдруг опять, куда нибудь провалится.
  - Да, это нормальная мера безопасности, - согласился я, - но у нас все тросы остались висеть там, где мы спускались.
  - Не все, у меня есть ещё один, короткий, его как раз хватит для связки. - Сказал друг и снял с себя рюкзак, чтобы вытащить бухту запасного шнура. Обвязавшись им, мы направились на выход, в неизведанное. Первым как самого легкого и без вещей направили Кузьмича, я шел вторым, а замыкал Виталька. Вороте вели в рукотворную пещеру, устроенную большой аркой. Посветив вперед, мы заметили, что она делает небольшой поворот на право. Пол был ровный и тоже выложен камнями. Шли нормально, почти до поворота, а потом Кузьмич встал и удивленно спросил:
  - Что это, там впереди?
  Я и Виталий моментально среагировали и осветили , пространство подземного хода. И действительно впереди было что-то непонятное, довольно густой туман, зеленого свечения. И вел он себя как живая субстанция, не заходил за определенную границу, как будто кто-то сделал невидимую стену. А от света наших фонарей, туман отстранялся и расступался.
  - Чего будем делать? - Спросил я.
  - Не знаю, - ответил Кузьмич, - но мне, идти туда, не очень хочется.
  - Кузьмич, если не идти, то сам понимаешь, назад мы не выберемся, нам надо какую-то приспособу, чтобы подняться вверх там, где мы провалились. Так что, придется идти.
  - Ну, раз ты говоришь, что надо идти, вот и иди первым, а я буду страховать.
   Я конечно, выругался, но стал отвязываться от шнура, чтобы поменяться местами с Иваном. А он, сволочь, заметно повеселел, и с ещё большей охотой отвязал себя от конца.
  И вот мы уже поменялись местами, и заново привязали страховку, сплюнув через плечо, я направился к живому туману, освещая фонарем пространство впереди себя. Кузьмич стоял и ждал, пока натянется трос, и только потом, медленно, пошел вслед за мной. Туман сначала расступился перед моим фонарем, но стоило мне углубиться, как он окутал меня. Ощущения были не самые приятные, я как муха, попавшая в липкий мед, еле передвигал ногами. В голове засела странная мысль, я знал, что если остановлюсь, эта субстанция поглотит меня и растворит, превратив в такой же желеобразный туман. Поэтому я попытался крикнуть, чтобы мои друзья ни останавливались, но мой голос был поглощен туманом. Тогда я сильнее сжал зубы и упрямо пошел вперед, ведя на "поводке своих друзей.
  "Наверное, правильно поступил старик, что заставил идти меня впереди. Если бы пошел он, то не знаю, как всё обернулось бы". А я шел, шел упрямо, переставляя ноги, шел вперед, зная, что ещё немного и буду свободен. И вот туман ослаб, он стал отпускать меня и наконец, расступился совсем. После таких усилий, я буквально вывалился за границу тумана, и упал на каменный пол. Но я не стал отдыхать, и схватив трос тянул его на себя помогая товарищам идти вперед. Давая им понять, что я жив, и двигаюсь. Вот и вывалился на меня Кузьмич. Охнул, перевернулся на спину и стал жадно вдыхать воздух. А перехватил трос и снова стал тянуть, чтобы Виталий не терял надежду. Как только его фонарь показался их тумана, я обессиленный упал, раскинув широко руки. Виталька упал лицом вперед, прямо на колени и тоже распластался на полу. Двигаться больше не было сил, и мы лежали, молча, думая каждый о своем. Минут через пятнадцать стали приходить в себя и уже могли сидеть.
  - Что это было, Серег? - задал вопрос Жаров.
  - Виталь, честное слово не знаю, а ты как думаешь?
  - Думаю это своеобразная охранная система, лишь только тот кто не испугается и у кого хватит силы воли сможет её пройти в одиночку.
  - Возможно. Но понимаешь, я ощущал, что этот сторож живой, и если я дам слабину, он меня растворит в себе. Эта непонятная тварь, наверное, оголодала, что не сдержала свои мысли. И я их, нет, не читал, а ощущал, чувствовал, что тварь только и ждет, что я оступлюсь и сдамся.
  - Вот, вот, и я ощущал тоже самое. - Пробурчал Кузьмич.
  - Хорошо, что мы сделали связку, по одному мы вряд ли прошли бы. - Добавил Виталий.
  - И куда мы вышли? - Оглядевшись, спросил лесник. - Ну-ка парни, погасите фонари!
  - Зачем?
  - Гаси, кому говорю, и потом посмотрите вон туда.
   Мы выключили фонарики и глянули в указанном направлении сначала ни чего не увидали, но когда привыкли глаза.... Вдали пещеры было светлое пятно, это где-то за поворотом пробивался дневной свет. К нам сразу вернулись силы, и наша компашка, всё также в связке , направилась на слабый свет. Как ночные мотыльки летят на огонь, так и мы спешили на свет в конце тоннеля. И вот он поворот, ещё пара шагов и нашему взору, метрах в двадцати, открылся выход из пещеры, в который проникал яркий, дневной свет.
  Вот она, свобода, от которой мы ослепли после темных тоннелей. Пару минут сидели снаружи и ждали, пока привыкнут глаза, но уже сейчас понимали, что что-то не так. Слишком ярко светило солнце, слишком теплая была погода и слишком много зелени для средины осени. Наконец мы пришли в себя, и я спросил Кузьмича:
  - Ну, что скажешь, леший? Куда мы вылезли из пещеры?
  - Как ни странно, но мне эта местность не знакома. К тому же, погода на осеннюю не очень похожа, скорее середина лета сейчас. Ни чего не понимаю.
  - Вот и я ни чего не понимаю, но оглядись, может, примерно сориентируешься?
  Кузьмич отошел от нас на несколько шагов, и огляделся вокруг, постоял минуты две и сказал:
  - Парни, гляньте вон туда. Там видна скала "Собачий нос", но обычно я её вижу с другой стороны, а значит мы в Пермской области. Но вот погода меня в тупик ставит, неужели у них так жарко, в каких-то двадцати километрах от нашего лагеря?
  - Это мы что? Протопали под землей двадцать кэ мэ?
  - Нет, но я не знаю как это объяснить.
  - Наплюйте, мужики, - вмешался Виталька, - лучше давайте найдем ручеек или речушку, отмоемся и пополним запас воды. А то все грязные, как чуни из этого подземелья вылезли.
  - Согласен, воды надо найти, да и пожрать чего нибудь сготовить не мешало. - Сказал я, проглотив слюну.
  - Тогда, айда искать дорогу вниз. - Согласился Кузьмич, и медленно начал передвигаться между каменных насыпей и валунов скатившихся с горы. В итоге он нашел едва заметную тропинку и позвал нас.
  - Вон парни видите? Давно нехоженая тропка между камней, вот по ней и спустимся вниз.
  - Как думаешь, куда она ведет? - спросил я.
  - А мне почем знать? Главное ведет вниз, а там как минимум будет ручей. К тому же, тропу явно не звери проложили, они похоже, вообще здесь не ходят. Наверное, энергетика пещеры их отпугивает. Слышишь? Даже птицы не щебечут в округе.
  После его слов я прислушался и действительно, не было слышно ни одного животного звука, кроме урчания моего живота не было слышно ни птичьих голосов, ни возни насекомых, как будто всё в округе вымерло. И только сосны умудрившиеся зацепиться за клочки почвы и вырасти среди скал, потрескивали от небольших порывов ветра.
  - Пошли уже вниз, любители природы. - Среагировал, на нашу остановку, Жаров. - Чем скорее найдем воду, тем быстрее сможем разбить лагерь и отдохнем, как следует.
  Спорить ни кто не стали, и мы продолжили движения. Чем дальше мы отходили от пещеры, тем гуще становилась растительность, и вот уже стали слышны птичьи голоса. Я ещё для себя сделал заметку, что Кузьмич был прав, что-то не давало животным и птицам находиться рядом с пещерой. Да и мы чем дальше от нее отходили, тем более позитивное становилось настроение. Я идя вслед за нашим лесником, просто радовался природе, любовался лесом и рассуждал, о странностях мироздания. Меня всегда поражали леса Урала, густые, зеленые и полные жизни. Казалось, что здесь в горах и расти не на чем, но упрямые сосны и ели хватались за любую возможность пустить корни и поднимались вверх. И даже прихотливая береза, которая не станет прорастать, абы где, и то умудрялась отхватить себе кусочек среди гор. И ни какая нибудь карликовая, а самая что ни на есть настоящая - русская береза. В общем, я шел позади Кузьмича и щелкал харей во все стороны, любуясь пейзажами, пока не споткнулся. Меня вовремя подхватил Виталька, ещё шаг, и я бы летел и кувыркался вниз, по склону оврага.
  - Ууух мааа! - выдохнул я, - чуть не упал!!
  - Под ноги гляди. - Укоризненно сказал Виталий. Кузьмич тоже остановился и произнес:
  - Тихо вы, сороки, слушайте.
  - Чего слушать?
  - Тссс!!! - Прошипел старикан и приложил палец к губам. Мы с другом примолкли и начали прислушиваться, но ни чего странного не услышали.
  - Чего услыхал-то? - обратился я к Ивану, - Я ни чего такого не слышу.
  - Уши прочисть, не слышишь внизу, вода журчит?
  - И чего?
  - Как чего, мы разве не воду искали?
  - Ну, да.
  - Тогда сворачиваем с тропинки и идем вниз по склону оврага. Там где-то ключ из горы бьет, и ручей начинается.
  - Как скажешь, вниз так вниз. - Согласился я.
  Спускались аккуратно, среди зарослей кустарника и камней. То и дело из-под ног срывались камешки и с шумом осыпались ниже, а мы хватались за ветки кустов, чтобы не последовать за ними. Шум ручья стал ближе и значительно громче, и вот, наконец, Кузьмич вывел нас к воде. Из трещинок горной породы с высоты полметра стекал ручеек и тонкой струей воды падал в ложбинку, где скапливалось небольшое количество воды и потом текло дальше вниз по оврагу.
  - Ребята, давайте расширим ложбинку, чтобы удобней было набирать воду во фляги. - Сказал Иван и принялся выгребать со дна грунт, углубляя водный накопитель. Вода в этой природной емкости сразу помутнела от поднятого со дна мусора. И нам ни чего не осталось, как только помочь Кузьмичу. Котлован получился приличный, осталось только соорудить запруду из камней и дождаться когда она заполнится свежей водой и успокоит перевернутый нами грунт.
  У меня от работы заледенели руки, такой холодной была вода, кое-как обтерев их, я решил сесть и покурить. Окоченевшими пальцами достал из кармана сигареты и зажигалку. А когда стал прикуривать, старался подольше держать огонь, укрыв его руками, тем самым отогревая пальцы. Виталька глянул на меня и тоже попросил сигарету. Сидим, курим, ждем, когда наш родник очистится проточной водой и можно будет попить свеженькой родниковой водички. Ляпота, солнышко яркими лучами пробивается сквозь заросли деревьев, образуя причудливые светлы пятна и густые тени. Жить хорошо. А хорошо жить - ещё лучше. И я достал из кармана разгруза, баночку со снастями, чтобы при дневном свете рассмотреть камни которые я прихватил в храме. Но Кузьмич не дал насладиться созерцанием сокровища, сказав, что пора набирать запасы воды. Пришлось отложить на потом свое дело. Мы вытащили все емкости которые у нас были, водку перелили в одну флягу, потому, что таскать две фляги заполненные на половину было роскошью. Выгребли и пластиковые бутылки из рюкзака Витальки, в общем, запас воды не помешает в любом случаи. Я первым стал наполнять емкость водой и краем глаза на дне прозрачного водоёмчика обнаружил отблески чего-то ярко желтого.
  - Кузьмич, что там, на дне блестит? Не подскажешь?
  Лесник посмотрел и ответил:
  - А то ты не знаешь? Это крупинки золота, только нам сейчас на них наплевать, не будем же намывкой заниматься, у тебя вон в заднем кармане целый слиток. Так что, не баламуть воду и наполняй фляги. И правда, чего это я, у нас в пещерном храме целая пирамида золотых слитков, а я не могу удержаться от мелкой жадности и хочу ещё. Не удержался, поддавшись своим желаниям, запустил руку на дно, и аккуратно поднял наверх небольшой самородок. Он блестел ярче всех, хоть и не крупный, причудливой формы, напоминающий маленькую ящерку размером с ноготок мизинца. Аккуратно завернул его носовой платок и убрав в нагрудный карман продолжил наполнять водой емкости. Пополнив запасы воды, мы пошли дальше, уже по оврагу вдоль ручья, в надежде выйти к речке и сориентироваться на местности. Так мы вышли к небольшой ложбинке, между двух хребтов оврага, поросшую густой зеленой травой.
  - Ну, точно говорю, сейчас середина лета, посмотрите на зелень, она не осенняя пожухшая, а в самом расцвете сил. - Высказал свое мнение Иван Кузьмич.
  - Не спеши с выводами, лесной человек, может здесь особый климат, или аномалия, какая. - Сделал предположение Жаров.
  - Я теперь ни чему не удивлюсь, - сказал Кузьмич, - идем дальше. Наш ручеёк огибал склон оврага и сворачивал направо. Мы так и шли вдоль него, и когда вслед за ручьем обогнули возвышенность, то помимо усилившегося шума воды услышали и другие звуки. Где-то ниже стучали кузнечным молотом по наковальне.
  - Жаров, ты слышишь? - Обратился я к Виталию. - Кажись, здесь есть люди. И мы теперь можем узнать дорогу на наше озеро.
  - Не спешите мужики. - Остановил наши порывы Кузьмич. - Что-то здесь не так. Кто будет забираться в глухие места, чтобы ковать чего-то?
  - Ты чего, старче? Может, люди здесь давно живут?
  - Что-то я не припомню на своем веку ни одной деревни в этом районе. Я ведь эти места с детства облазил вдоль и поперек. И ни каких поселков на границах областей ни когда не было. Так что, парни, идем к реке, а судя по шуму потока, она близко, и стараемся не выдавать себя. А там уже глянем, кто устроил кузницу в такой глухомани.
  - Тогда веди нас, "Сусанин". - Пошутил мой друг. Кузьмич в ответ не сказал ни слова, а лишь шагнул вперед и направился вниз по ручью. Ручей вывел нас к небольшой неглубокой речушке с пологими берегами и открытой местностью, весело журчащей по гладким камешкам. Звук наковальни стал громче, и по нему было понятно, что работает не один человек. Мастер, скорей всего держал заготовку и своим молоточком указывал, куда и сколько раз бить, а подмастерье молотобоец в ответ шмякал молотом. Слушать звуки творчества было приятно, такую замысловатую мелодию выбивали эти кузнецы, что заслушаешься. В общем, мы зазевались на берегу речушки и не заметили как по тропинке на другом берегу, к реке спустилась женщина с коромыслом и двумя деревянными ведрами. Увидев нашу троицу, она замерла на полушаге к воде, и какое-то время стояла как вкопанная. Я успел разглядеть её одежды, и они показались мне слегка странноватыми. Довольно неудобное для этих мест, длинное платье, с вышивкой на груди и широким с вышивкой поясом. Голова женщины была повязана узорчатым платком, из-под которого свисала длинная, до пояса, русая коса из волос. Я ещё успел встретиться с ней взглядом, поразившим меня своей глубиной ярко-синих больших глаз, которые смотрели на меня с удивлением и испугом. Вдруг, ступор у девушки прошел, и она бросив ведра и коромысло, помчалась обратно по тропинке, очень громко крича, что-то непонятное. Звуки кузницы в момент стихли, видно среагировали на крик женщины, и прекратили работу.
  - Вот мать её. - Выругался Кузьмич. - Не получилось тихо посмотреть, кто здесь обосновался, теперь жди гостей. Мужики, уходим отсюда.
  - Зачем нам уходить, сейчас придут люди, мы им всё объясним. - Сказал Виталька.
  - Не советую оставаться, если это староверы, а судя по одежде девушки так и есть, то лучше уйти, гостей они не жалуют, а сюда прибегут с ружьями, чтобы прогнать нас. Нам стычки нужны? Нет. Вот поэтому лучше уйти.
  - Да ладно Кузьмич, не гони, ни чего они нам не сделают. Спросим дорогу и уйдем. - Поддержал я своего друга.
  - Как хотите, а я лучше отойду подальше от бережка.
  Но этого он сделать не успел, с той стороны реки показались люди, а пред нами в землю воткнулось несколько стрел.
  - Не понял? - Удивился Виталька, а я схватил его за руку и потащил вслед за Кузьмичом.
  - Бежим к ложбине! - Крикнул лесник, и поскакал как заяц, и откуда в нем столько прыти? Только недавно хромал, нога ведь болела после падения, а теперь, ну прямо спринтер.
  Мы едва за ним успевали, а сзади по нам продолжали стрелять из луков. Стрелы с фырканьем, проносились над нашими головами и втыкались совсем рядом в землю.
  - Вот срань, да разве так встречают людей! - Возмущался Жаров. - Не тяни меня Зимин, дай я в ответ им из ружья влеплю!
  - Не останавливайся, укроемся в ложбине от стрел и посмотрим.
  Тем временем Кузьмич, уже сиганул за хребет ложбины и махал нам рукой из-за поросшего кустами бугра. Мы рванули к нему со всей возможной скоростью, при нашем багаже. Перевалив за бугор через кусты, прижались к земле и перевели дух.
  Мы втроем укрылись от стрел охотников в этой промоине, в густых зарослях, соображая, чем же мы так разозлили этих людей. А Виталька приготовил свое ружье и попытался выглянуть поверх кустов. Кузьмич схватил его за ремень и дернул обратно в ложбину. Со смачным чпоком, в дерево, рядом с которым только что, была голова Витальки, воткнулась стрела, пригвоздив его кепи. Он посмотрел на стрелу, оперение которой ещё вибрировало, и выругался:
  - Вот мать его Чингачгук, так и убить можно козлина.
  - А ты думал, они шутки шутят? - огрызнулся Кузьмич.
  - Да я им сейчас все перья пообстреляю, - вновь возмутился Виталька и сделал ещё одну попытку выбраться наверх, чтобы бабахнуть из ружья.
  - Остепенись Виталь, ты ещё не понял, мы не в своем времени, скорей всего провалились в прошлое, и эти охотники не индейцы, а какое-то славянское племя. Вон говор слышишь, вполне себе по-русски. - привел аргументы я, чтобы успокоить своего друга.
  - Ну и что нам с этим делать? - спросил Виталий, глядя на лесника Кузьмича.
  - А ни чего, - ответил Кузьмич, - уходить туда, откуда пришли. К пещере.
  - Ага, и как ты себе это представляешь, старче? - не сдавался Виталий.
  - Виталь, не шуми, Кузьмич прав, нам надо уходить, видно, что нас приняли за врагов и эти люди просто защищают свое жильё.
  - Да я не шумлю, я просто зол, а всё ты виноват, падаешь, куда не следует, если бы не ты, то спокойно охотились бы у себя в лесу. А теперь сами вместо дичи, и вон старикан ворчит, говорит в ответ не стрелять. Щас бы положили всех этих чингачгуков, тьфу, кто там они и не бегали бы по лесу в качестве дичи.
  - Ладно, не бухти, надо убираться. Кузьмич, выводи нас к пещере. Только осторожно, а то нашпигуют стрелами, будем как дикобразы.
  - Тогда прекращайте все разговоры, ползем вверх по промоине, а там взбираемся на гребень оврага, иначе нас засыплют стрелами и дротиками.
  Мы сразу заткнулись и последовали примеру Кузьмича, давно я не ползал по-пластунски, но теперь сразу вспомнился армейский курс молодого бойца. Я взял удобней свой штуцер и пополз, вслед за Виталькой, который все продолжал что-то ворчать себе под нос. По нам стреляли ещё несколько раз, когда мы забирались на склон оврага, но, слава богу, не попали, или может, не хотели попасть. Наверху уже встав в полный рост, мы побежали за нашим проводником, который потихоньку уводил нас к горному массиву. Нашу компашку пытались преследовать, сзади иногда был слышен шум трескающихся веток, но спустя какое-то время шум прекратился. Почва под ногами изменилась, и стала более каменистой, пришлось сбавить скорость. Потом Кузьмич вывел меня и Виталия на какую-то тропку, и мы двинули уже по ней. Спустя некоторое время на тропе попались две вешки, стоявшие с обеих сторон от тропы. Это были деревянные шесты с надетыми на них оленьими черепами, с разноцветными тряпочками на рогах.
  - Что это, Кузьмич?- спросил я.
  - А ляд его знает, айда уже, до пещеры рукой подать.
  - Мужики, а вы заметили, что за нами уже нет погони? - спросил Виталька.
  - Заметили, - ответил Кузьмич, - но это, ни чего не значит, они местные и могли перекрыть нам дорогу к пещере. Сейчас, может быть, засаду устраивают.
  - Вот мля, сходили на охоту, посидели у костерка. - снова выругался Виталий.
  - Да кончай уже бухтеть, думаешь одному тебе тяжко? У меня вон ребра ещё болят от падения, а Кузьмич вообще хромает.
  - Тихо вы окаянные, тоже мне охотники, а шуму как от туристов, магнитофон прихватить не забыли?
  Тропинка сделала поворот и пошла среди валунов, теперь уже и я вспомнил это место, час назад мы отсюда спускались в лес.
  - Серега, кажись пришли, вон там наша пещерка. - обратился ко мне друг.
  - Вижу, Виталь, вижу, теперь надо внимательней, вдруг и правда на нас засаду устроили.
  - Заткнитесь уже, - возмутился Кузьмич, - ждите меня здесь, схожу, гляну, что там впереди.
  Спустя несколько минут, Кузьмич уже кричал нас от пещеры:
  - Эй вы, туристы, всё чисто, идите сюда.
  И мы не просто пошли, а побежали вприпрыжку, такое сильное желание у нас было, поскорей убраться из этого не приветливого леса. И нам наконец удалось добраться до укрытия, усевшись в пещере мы стали думать как быть дальше и что предпринять.
  - Ну, и чего будем делать?
  - А ни чего не надо делать, сидим, ждем, давайте вон по округе пройдитесь и соберите сушняка, костер разведем. - Сердито буркнул лесник. - А то со вчерашнего вечера во рту маковой росинки не было.
  - Ага. Вот только жрать не чего. - С сарказмом сказал я.
  - Не прибедняйся, я видел у вас лапшу быстрого приготовления, вода есть, вскипятим, и на первое время лапши поедим, заварка есть, чай заварим.
  - Ишь ты, глазастый какой, лапшу он видел, а потом чего хавать будем? И вообще, куда пойдем? Судя по всему, местные не дадут нам возможности поохотиться, а стрелу в зад получать не охота.
  - Зимин, теперь и ты как старик ворчишь, иди за дровами, а думать на сытый желудок будем.
  - Ааа! - Махнул рукой я, и пошел искать ветки сушняка. Вести, какие либо разговоры сейчас, было бестолку. В итоге мы с Виталькой набрали приличное количество дров, а наш лесник каких-то трав и ягод. Внутри пещеры недалеко от входа мы расчистили площадку и сделали очаг. Развели огонь, и повесили на треноге два армейских котелка. Которые мы приобрели с Виталькой. Кузьмич был гол как сокол, все его вещи были по ту сторону пещеры, кроме конечно ружья и патронташа. Пока грелась вода, Иван мелко нашинковал травы и засыпал в один из котелков, а очищенные от зелени ягоды сыпанул в другой. Мы с Виталькой раздербанили его рюкзачок. Извлекли из него три пакетика лапши "Ролтон". Старик повертел их в руках и один вернул обратно, сказав, что хватит и двух, чтобы утолить голод. Мы согласились и положили его обратно в рюкзак. Вода закипела, Иван снял котелки с огня, в тот, что был с травами засыпал лапшу и накрыл его крышкой, а тот который с ягодами был сдобрен жменей чая. Закончив с приготовлениями, расселись полукругом, возле костра, лицом ко входу в пещеру, и только собрались поесть, как услышали снаружи тихие шаги. Мы ещё находились на взводе, и поэтому среагировали быстро, я схватив штуцер занял позицию слева от костра за небольшим валуном, Виталька метнулся в право за уступ, и тоже взял на прицел вход. А Кузьмич, скрестив ноги по-турецки, положив свою двустволку на колени, так и остался на месте возле костра. На фоне освещенного входа в пещеру, показался человек, лица его не было видно, он опирался на длинную палку, высотой с его рост. Остановившись у входа и не решаясь пройти дальше, хриплым голосом произнес:
  - Мир вам, странники, позволите присесть у вашего очага?
  Я и Виталька, притихли и ждали, что скажет Кузьмич. И он сказал:
  - Проходи, коль с добрыми намерениями, гостем будешь.
  Я выразительно глянул на лесника, сверля его глазами и вертя пальцем у виска, но он с невозмутимы видом ждал приближения человека. И когда человек вошел в пещеру, и контраст света и тени стал не столь явным, мы смогли его разглядеть. Я сначала даже не понял, что это было, ну полное ощущение сюрреализма. Человек был в возрасте, с седыми длинными волосами, перетянутыми на голове тесьмой и с такой же седой бородой. Рослый, широкий в плечах, такой старичок - здоровячек. В длинной рубахе, с разрезом посредине и вышивкой на груди, по кайме рукавов и нижней части рубахи. Подпоясан поясом с узором. На ногах были кожаные коричневые сапоги, и такого же цвета, как и длинная рубаха, штаны. Венчало всё это сумка переметка, изготовленная из кожи, висевшая с правого бока. В левой руке он держал изогнутый посох, на конце которого была вырезанная голова хищной птицы, то-ли орла, то-ли сокола, а вместо глаз у нее были два красных камушка. Поняв, что старик не представляет опасности, я поднялся из-за укрытия и направился к очагу. Виталька, тоже не стал отсиживаться в тени и мы сели на свои места. Кузьмич хитро улыбнулся и сказал:
  - Располагайся поудобней, гость нежданный. Отобедаешь с нами?
  Старик ни чего не ответил, аккуратно прислонил свой посох к своду пещеры и расположился напротив нас. Тем временем Кузьмич, Придвинул котелок с лапшой и открыл крышку, лапша за это время разбухла, набрав в себя воды, и издавала такой вкусный запах, что мой желудок буквально замурлыкал от предвкушения. Травы Кузьмича и специи, которые идут в комплекте с лапшой, дали невероятный аромат. Наш гость повел носом, видно и он почувствовал дух нашего кушанья, и проговорил:
  - Не откажусь.
  - Есть ложка? - Спросил Иван. Старик утвердительно кивнул и полез в свою суму. Достал деревянный инструмент и продемонстрировал его нам.
  - Ну что же, чем богаты - тем и рады. - Сказал Кузьмич, и как самый старший из нас. На правах хозяина, черпанул из котелка солидную порцию, своей алюминиевой ложкой. Предал котелок по кругу в сторону Витальки и с сожалением добавил: - Жаль только, хлеба нема. Наш гость хитро прищурился и снова полез в котомку, достал оттуда полушку калача черно хлеба и костяной нож. Честное слово парни, такого я ни разу не видел, ножик был просто изумителен, костяное лезвие тонкое и длинное с резным узором в верхней части. Ручка тоже костяная, насаженная на лезвие с противоположной стороны. В общем, дедок, лихо работая этим ножом, отрезал нам и себе по куску хлеба, а то, что осталось, бережно завернул в тряпку и убрал обратно в суму. Мы поблагодарили старца и приняли хлеб. Котелок как раз дошел до него, он черпанул знатно своей "воровской ложечкой" и передал его мне. Короче, слопали мы всё на раз,пуская котелок по кругу, и если бы не хлеб нашего гостя, то, наверное, не наелись бы. А так получилось даже очень терпимо, тем более мы разлили чай по кружкам, а я достал из разгруза две шоколадки "Марс", в общем одну на двоих с чаем самый раз. Старик был в восторге, особенно ему по душе пришелся чай с ягодами и шоколадом. Когда закончили трапезу, он как сидел, так и остался, разглядывая нас и нашу одежду, потом что-то подумал и спросил:
  - Вы же пришли из храма богини Тары?
  Но Кузьмич, на вопрос не ответил, а лишь сказал:
  - Мы преломили хлеб, теперь мы не враги, и поэтому хотелось бы знать имя нашего нового друга.
  Старик ничуть не смутился и ответил:
  - Все называют меня Еремей, и вы можете так звать.
  - Ага, а я Иван, слева от меня Сергей, а справа Виталий. Будем знакомы.
  - Хорошо, так вы пришли из храма Тары?
  - Чего тебе надобно старче? - Это уже вмешался я.
  - Мне надо знать, откуда вы пришли.
  - Ну, если тебя это успокоит, то да , мы пришли оттуда, - я указал через плечо в сторону пещеры, - из храма.
  Старик весь как-то напрягся, скорбно склонил голову, и отчетливо произнес:
  - Я пришел просить за жителей нашего стана. Не наказывайте их за действия не разумные. Сейчас много тати в лесах, волю почуяли, поэтому мы всегда на стороже. А тут Ульяна прибежала, орет как сумасшедшая, говорит, что нечисть воплоти увидела. Станичники в панику, мужики за оружие схватились и побежали куда она указала. Вы уж простите, что вас так встретили, что не разобрались сразу, но у вас действительно, одежды странные, как будто, лес вас раскрасил. Издалека, можно и за лесовика принять или за другую лесную нежить.
  - Вот оно как, нас за леших приняли, а чего ж они сразу стрелять начали, леший вроде всегда добрым людям помогает, а неугодных морочит? - Задал вопрос Кузьмич.
  - Так, молодые, горячие, да и Ульянка панику навела.
  - Успокойся старче, мы ни кого наказывать не собираемся, а что за поселок у вас? Домов много?
  Старик вроде как успокоился, и всё же он, наверное, привык общаться с другим типом людей приходящих из храма Тары. Потому, что он все время с какой-то опаской на нас поглядывал. Что-то перебирал в уме и сравнивал все несоответствия нашего поведения с теми, кто приходил раньше. Он явно что-то недопонимал, и наше поведение не укладывалось, в его представления. Я решил вмешаться в их диалог с Кузьмичом, чтобы расставить все точки над "i".
  - Еремей, скажи, те кто приходил до нас, кто они?
  - Они другие, они светятся, они в белых одеждах и называют себя потомками богов. Они наши наставники и защитники, но уже полвека не приходили к нам, мы опасаемся, что Русь, приняв новую веру, отвергла наших богов, вот они и перестали приходить.
  - А какой сейчас год, Еремей?
  Старик слегка удивился такому вопросу, но ответил: - Шесть тысяч семьсот пятьдесят четвертое лето, от Сотворения Мира в Звездном Храме.
  - ???
   Наши челюсти отвисли так, что наверное щелкнули по груди, сказать что мы удивились , ни чего не сказать. А старик на нас уставился так, как будто это не мы в недоумении, а он отморозил, что-то из ряда вон выходящее. Поставив челюсть на место я взял себя в руки и произнес:
  - Кхм, Еремей, не беспокойся, уверен ты всё правильно сказал, это мы ошарашены, ведь мы не потомки ваших богов, а обыкновенные люди, просто провалились не в свое время. Отсюда и наше удивление, а ещё не можем пересчитать на свое летоисчисление. Ну , ты понимаешь?
   Старик кивнул головой, но было видно, что на самом деле он, ни чего не понимает. Пришлось сделать ещё одну попытку установить дату нашего пребывания здесь.
  - Старче, а скажи, у вас есть летоисчисление по новой вере?
  - Так у них вера молодая, были у нас византийские богословы, по ихнему человек существует всего пять тысяч лет.
  - Пять тысяч говоришь? Кузьмич!!! Ты вроде со старообрядцами имел дело? Как и на сколько отличается ветхозаветная датировка от новозаветной?
  - Чего? - Не понял Иван.
  - Ну, на сколько лет идет разница от библейского сотворения мира, до рождества Христова?
  - Погоди, точно не помню, но, кажется три тысячи семь сот шестьдесят лет.
  - Ага, сейчас посчитаем, пять тысяч минус три семьсот шестьдесят, получится тысяча двести сорок. Во как, значит мы, в тринадцатом веке? Нифигушечки себе, это ж начало монголо-татарского ига.
  - Какого ига? - Искренне удивившись, прервал мои рассуждения Еремей. - Вы что, арамеи? Или византийцы?
  - Нет, мы не то и не другое, мы русские. А иго монголо-татарское.
   Старик усмехнулся и сказал:
  - Так мы и есть Русь, Мы - Татары, правнуки Тарха и Тары, а Моголы наши братья, Могучая орда Казаков - татар, ушедшая за перевалы У-точки, осваивать новые земли во время великого переселения.
  - Остановись Еремей, мы это выясним позже, а то у меня мозг закипел.
  - У тебя жар в голове? Так ты болен? - Побеспокоился за меня старик. - Идем к нам в становище, ведуньи тебе помогут.
   Тут уже я стал ухмыляться, вот что значит чистота в мыслях, Еремей воспринял мои слова буквально и посчитал, что я болен. Поэтому пришлось пояснить:
  - Нет, старче, я не болен и жара у меня нет, это просто выражение такое. Говоря, что мой мозг закипел, я имел ввиду, что ни как не могу сориентироваться и понять где мы сейчас находимся. И это дело надо отложить, до поры, до времени.
  - Я понял тебя. - Сказал старик, но было видно, что он ни чего не понял из сказанного мной. Кузьмич воспользовался паузой и спросил:
  - Еремей, если мы придем к вам в селение, не случиться снова стрельба по нам?
  - Нет, что вы, старейшины остепенили молодежь, а Старец Серафим, послал меня к вам вымолить прощение. Мы будем рады гостям и готовы услужить вам.
   Кузьмич взглянул на нас, и спросил:
  - Ну что мужики? Готовы, принять помощь?
   Мы конечно, отнеслись к этому с опаской, но что делать если приглашают, отказываться нельзя. Тем более у меня в голове возникла идея, заказать у кузнеца настоящую железную "кошку", с помощью которой мы сможем выбраться обратно, в свой мир. В общем, мы с Виталькой ответили утвердительно и стали собирать свои пожитки. Старик тоже встал, взял свои посох и терпеливо ждал у входа в пещеру, пока мы соберемся. Когда все были готовы, старец повел нас совсем в другую сторону от тропы, по которой мы спускались вниз.
  - А мы в ту сторону идем? - С недоверием спросил Виталька.
  - Не беспокойся, - ответил старик, - здесь на много ближе, к нашей станице.
   И правда, путь оказался намного короче, но сложнее, местами нам пришлось буквально пробираться по краю узкой тропы, прижимаясь грудью к отвесной стене скалы. Потом мы выбрались на небольшую площадку, на которой был закреплен подвесной мост, ведущий на другой берег речки. По видимому той самой, где нам встретилась девушка. Только мы, сейчас были выше по течению, и берега здесь оказались очень крутые. Что характерно, у входа на мост, с обеих сторон, тоже торчали вешки с черепами оленя, и смотрели они в сторону моста. Я не удержался и спросил:
  - Еремей, а что означают эти знаки?
   Старик слегка удивился, но ответил:
  - Защита святыни от диких животных, и предупреждение недобрым людям.
  - Как интересно, так вот почему вокруг храма нет ни птиц не зверей.
  - Да, эти вехи заговоренные, они не дают зверью заходить туда, чтобы на святой земле не было убийств. Боги не терпят крови, ни человеческой, ни животных, для них жизнь любого существа превыше всех законов.
  - А как же жертвоприношения? - Не удержался я.
  - Мы давно не приносили жертв, нас в храм не пускает живая стена. Раньше мы всегда жертвовали, приносили Таре в ноги, хлеб и сурью, квасы и мед, грибы и ягоды. Надеюсь, вы проведете наших старцев в храм, и они смогут задобрить богов и упросить их вернуть нам их покровительство.
   - И я надеюсь. - Сказал Кузьмич. - Нам тоже не помешает их покровительство.
   Старик немного странно взглянул на Ивана, но ни чего не сказал, а лишь шагнул на подвесной мост, и ловко держась за веревочные перила, быстро пошел вперед.
  - Надеюсь, этот мостик выдержит наш вес. - Сказал Кузьмич и пошел вслед за Еремеем.
  Я и Виталька стояли в сомнении, уж больно хлипко выглядела эта конструкция. Не дай бог, если на мостик шагнет третий человек, и он рухнет. Нет, уж лучше подождать пока один из них не переберется на ту сторону.
  - Виталь, иди вперед меня, если что не так на берегу, я своим штуцером прикрыть смогу, он всё же дальнобойный.
  - Зимин, а ты случаем не высоты испугался?
  - Нет, высота мне по барабану, старикашка меня настораживает, уж больно он подозрительно зыркал на нас.
  - Согласен, но пока он в сомнениях, бояться нечего. Да и не главный он, в их поселении.
  - Но, все равно, перестраховаться не помешает.
  - Хорошо, тогда я пошел. - Сказал Виталька, увидав, что наш новый проводник уже на том берегу. Когда он дошел до середины, я убедился, что Кузьмич тоже добрался до другого берега и спокойно ожидает нас. И не став дожидаться полной переправы Витальки, последовал за ним. В общем, перебрались мы благополучно, ни кто не ждал нас в засаде и ни кто не хотел нас захватить. Старик всё так же радушно, вел нас к себе в родной поселок и поддерживал разговор, отвечая на бестолковые вопросы с нашей стороны. Мы спускались по узенькой тропке вниз, забирая правее от русла реки. И вот уже стали доноситься запахи жилья. Повеяло дымком очагов, запахами еды и уже были слышны голоса селения, где-то далеко хрюкнула свинья, и прокричал петух. А через двести метров нашей ходьбы, лес расступился, и нам открылась прекрасная, зелена долина, откуда по-видимому и доносились все эти звуки. Тропинка, по которой мы шли, вела в поселок через поля, слева небольшое поле засеянное подсолнечником. Желтые блюдца растений взирали на нас свысока, как бы кланяясь нам. Такие они были высокие. По другую часть тропы поле было засеяно зерновыми, я не разбираюсь, рожь это была или пшеница, но колосья были ещё зелеными и казались на стадии созревания. Всё в этом мире казалось ярким и красивым и располагало к умиротворению. Мы прошли примерно с километр и свернули направо вдоль посевов зерновых. Здесь уже начинались огороды, с различными культурами, чего там только не было. Хотя да, легче сказать чего не было, а не было помидоров и "болгарского" перца, который очень привычно увидеть на наших современных дачных участках. Я ещё подумал, что история нам всё это время врала, или историки ошибались. Вот бы ткнуть носом того, кто сказал, что картофель к нам в Россию завез Пётр-I . Ох и поглумился бы я над ним, заставив осматривать каждый кустик засеянного картофелем одного из этих огородов. Когда там Колумб открыл Америку? В конце пятнадцатого века? А картоху завезли в Европу в шестнадцатом? Умойтесь, лузеры - "первооткрыватели", Русь её уже вовсю употребляла. И меня такая гордость взяла за наших предков, что я ткнул в бок Витальку и кивнул головой в сторону участка с картофелем.
  - Видал?
  - Ага, вижу, если выберемся отсюда, обязательно пересмотрю фильм Фоменко и Носовского.
  - Это какой?
  - Документальный, "Новая хронология" называется.
  - И чего там?
  - Да я посмотрел пару серий, думал очередной бред двух сумасшедших. Оказывается их предположения вполне правильные. Просто складывая два и два, начинаю понимать, что наша история переписана в угоду не нам. Вот смотри, сначала старик оговорился, назвавшись татарином, хотя ни чего татарского в нашем понимании я в нем не вижу. И говорит вполне по-русски, так, некоторые словечки нам не понятные, но и он не понимает иногда то, что мы говорим. Одежда не отвечает татарскому колориту нашего времени. Потом про монголов сказал, что они братья, вернее не про монголов, а про моголов или могулов, не суть важно. В общем, я конечно, хочу выбраться отсюда, но с удовольствием задержался бы, чтоб узнать побольше.
  - Ну, это нам вполне по силам, дня три, пожалуй, задержимся, нам ещё надо с кузнецами поговорить, чтобы "кошку" нам сделали. Ведь я так понимаю, ни какими другими путями, кроме того по которому пришли, мы назад к себе не попадем.
  - Да, думаю, что нам придется идти обратно через храм.
   За разговором мы уже почти подошли к поселку, я оглянулся назад и прикинул расстояния которое мы прошли от леса, в голове щелкнула мысль, "Как я мог слышать свинью и петуха на таком расстоянии, это просто не возможно". И поэтому обратился е Еремею:
  - Старче, скажи, а кто живет там, недалеко от леса?
  - Там? ... Так кузнец, Любята, с семьёй и с двумя учениками.
  - А почему не вместе со всеми его семья живет?
  - Так, нельзя, он дело правит и с навинами общается, ... с духами, - поправился старик, - если его отвлекать явным мирским, то оружие не годным будет.
  - Ааа, теперь понятно, спасибо, что пояснил.
  - Спаси себя сам. - Ответил старик и поклонился.
  - Чего? - Не понял я.
  - Ну ты сказал Спаси Бог, а я ответил спаси себя сам. ... Только тот дойдет, кто хотя бы шел.
  - ???
   Тут вмешался Кузьмич и сказал другую пословицу:
  - Сергей, он хочет сказать, "На бога надейся, а сам не плошай".
  - Вот, - подхватил старик, - правильно говоришь, надо запомнить твою мудрость.
  - Она не моя, а народная.
  - Тем более.
   На окраине села нас уже ждали, впереди стояла женщина с рушником и караваем золотистого хлеба, чуть позади три старца, с виду древнее нашего проводника, столь же седые и бородатые. И только за ними уже народ, живущий здесь, при чем ни кто не делал попыток выбежать вперед, даже дети умерили свой юношеский пыл. - Вот те на ... , - тихо сказал Виталий, - комиссия по приему гостей в сборе.
  
  ГЛАВА 3.
  Здравствуй новый мир.
  
  В общем, приняли нас как уважаемых гостей с хлебом и солью, а в услужение поставили ту самую девушку, по имени Ульяна, которая приняла нас за лесную нечисть. Еремей передал нас с рук на руки, другому старичку, у которого, мы должны были встать на постой и исчез. Люди на нас смотрели без страха, но с интересом разглядывали камуфлированную одежду. Сами не решались потрогать материал, и подсылали к нам ребятишек. Старейшины смекитили это дело и разогнали всех по домам, как следует цыкнув на них. Потом, старики проводили нас в дом к новому хозяину и оставили нас в покое.
  Дом был опрятный, рубленый, деревянные полы чисто выскоблены, низенькие окна с кружевными занавесками, прочный деревянный стол и такие же стулья. На столе льняная вышивная скатерть, посреди которой глубокая плошка с чем-то накрытым салфеткой с вышиванием. Слева вдоль стены с двумя окнами, длинная деревянная лавка, а возле нее прялка. В другой стене была встроена огромная печь и проход в другую комнату. Из него, появилась добродушная старушка и мягко так сказала:
  - Проходите, гости дорогие, будьте как дома. - Потом критически нас осмотрела и добавила. - Вам надо переодеться, а то все одежды грязные. Вышла в прихожую и громко крикнула.
  - Уля! Взбалмошная девчонка! Тебя в помощницы мне поставили, а ты во дворе бездельничаешь. А ну, сбегай к старосте, узнай на счет бани и попроси у него, рубахи с шароварами для гостей.
  Виталька ткнул меня в бок и спросил:
  - Что скажешь?
  - Скажу, что баня, это очень хорошо.
  - Я не об этом, а о жителях.
  - А чего тебе жители, нормальные люди, говорят немного странно, словечки иногда непонятные проскакивают, но это и не удивительно, мы же вроде как в прошлом.
  Разговор наш прервала старушка, вновь прокричав во двор:
  - Мстиша, а ты где пропал? Гостей привел, а как хозяин не с ними.
  В ответ услышали скрипучий голос, старика:
  - Не ворчи Евдокия, дела были. Как гостей устроила?
  - Ещё не успела, Ульянку вон за сподним и рубахами послала.
  - Тогда займись едой, приготовь нам что нибудь к баньке, а с гостями разберусь. - Сказал старих и вошел в дом. Мы же, как стояли посреди комнаты так и не двинулись. Старик оглядел нас, и сказал:
  - Вы теперь мои постояльцы, давайте знакомиться, меня Мстиславом кличут, Угрюмовы мы, а вы, чьих кровей будете?
  - Я Виталий Жаров. - Представился мой друг. Старик хитро на него взглянул, и спросил:
  - Литовский русс что ль?
  - С чего ты это взял? - Удивился Виталька.
  - Да имя у тебя как у лита. Витольд же литовское имя.
  - Так я Виталий, а не Витольд. - Возмутился Жаров.
  - Один ляд, - махнул рукой старик и уставился на меня.
  - Сергей Зимин, - назвал я свое имя.
  - А ты значит с северов, чухонец помор?
  - Ну, ты дашь старче! - Возразил я. - С чего это ты меня в чухонцы определил?
  - Так по крови, ты же чухонской семьи Зимин будешь.
  - Пусть будет так. - Согласился я и уже с интересом стал наблюдать, как назовется наш проводник. Мне и самому интересно было, какая у него фамилия. И куда его определит старик.
  - Иван. Петренко моя фамилия.
  Хозяин укоризненно посмотрел на Кузьмича , причмокнул языком, покачал головой, но ни чего не сказал. Я конечно возмутился в душе, нам-то с Виталькой косточки перемыл, а леснику ни чего не сказал, поэтому и спросил старика:
  - А про него, что ни чего не говоришь?
  - Негоже гостей попрекать, поэтому и не говорю ни чего.
  - То есть, нас ты с другом похвалил? А его значит, попрекать не хочешь?
  - Именно так, а вы не стойте как истуканы, - перевел стрелки старикашка, - складывайте свои припасы и торбы вон на ту лавку. И не боитесь, сейчас баня готова будет, вам это там не понадобится.
  Делать не чего, стали снимать снаряжение, ружья поставили в угол, предварительно их разрядив. Кто знает, может любопытная девчонка посмотреть возьмет, или пацанята, к деду в гости придут. Я как порядочный приготовил трусы с майкой на смену. Благо они у ме6ня сзади в разгрузе, на всякий случай лежали, да и запасные носочки были. Виталя тоже запасливый, как и я, сменка и у него имелась. А вот Кузьмич, кроме ремня с флягой, подсумком и ножом имел только патронташ. Мы были готовы идти в баню, я даже мыло прихватил, но старик пригласил нас к столу. Сказав, что за нами прибегут, когда баню приготовят. Усевшись за стол, я хотел побеседовать с дедком Мстиславом, уж больно он заинтриговал своим молчанием на счет Кузьмича, да и сам Иван заинтересовался этим и спросил раньше меня.
  - Скажи Мстислав, а почему ты обо мне не стал говорить? Боишься обидеть? Так я не из вашего времени, меня ваши проблемы не трогают. Говори, что у вас происходит?
  - А чего говорить, обида у нас на ваших людей, ты же с южных окраин, с границы с литовскими полянами?
  - Нет, Мстислав я местный, в своем времени, чуть южней чем ваша деревня живу.
  - Ага, значит предки твои казачили в орде? Ведь имя у тебя Византийское, а семья Киевлянская или Полоцкая. Вон как заковыристо, по арамейски назвался. Не семья, а фамилия.
  - Выходит так. - Согласился Кузьмич. - А что у тебя за обида на южных руссов?
  - Не у меня одного. Баламуты там живут, усобицы у них постоянные, брат брата убивает, чтобы на княжение сесть. Веру Греческую - Византийскую приняли, думали, порядок наведут, она же смирению учит. Не помогло, мало им этого показалось, арамейских проповедников в государство пустили и ещё больше смута началась. А пока князья между собой бьются, соседи набеги делают, народ в полон уводят, да землю грабят.
  Но разговор прервала вбежавшая в избу девица, она спешила и потому открыв дверь споткнулась о порог, чуть не уронив сложенную на руках стопку одежды. Ойкнула, удержала равновесие и поправив стопку одежды огляделась. Её взгляд скользнул по моему другу, потом по Кузьмичу и перешел на меня. Я смотрел на нее и наши взгляды сошлись. Большие, глубокие как дно океана, сине-зеленые глазищи, поразили меня как удар молнии. Девушка тоже что-то почувствовала и сразу отвела взгляд в пол. Щеки её раскраснелись, и она тихо мягким нежным голоском произнесла.
  - Деда, я одежду гостям принесла.
  - Проходи Ульянка, проходи, сложи одежду на лавку и знакомься с гостями. Вот, полюбуйтесь, внучка моя Ульяна, умница, красавица, правда мечтает о чем-то и забывает дела делать. Но, ни чего, найдется мужик, в жены её возьмет, и в кулаке держать будет.
  - А я за него не пойду, я сама себе мужа выберу, так что не сватай меня деда, у гостей и свои жены наверное есть.
  - Ладно, ладно, охолонись, лучше с гостями познакомься. Вот старший, Иоанном звать, этот Витольд, а тот на кого ты глаз положила Сергий. - Исковеркал наши имена старик. А девушка ещё сильней покраснела и более тихо произнесла.
  - Очень приятно, что вы наши гости, простите меня, что перепутала вас с навинами.
  Кузьмич как старший взял слово и доброжелательно сказал:
  - Да чего там, дочка, со всяким бывает.
  - Деда, Велимир сказал, баня готова, можно идти. От меня что-то ещё треба?
  - Чуть не забыл, Уля, спустись в погребок, квасу холодного нам в предбанник принеси, а мы с мужиками, пожалуй, пойдем, пока пар горячий. И ещё, квас принесешь, одежду гостей собери, и отнеси матери, постирать её надо.
  - Всё сделаю деда, не забуду. - Сказала девушка и выпорхнула наружу. - Ну, чего сидите? Берите одежду, что Ульянка принесла и идемте мыться с дороги. - Обратился к нам хозяин, и пошел на выход.
   Мы подхватили приготовленное для нас и последовали вслед за стариком.
   Баня оказалась в самой глубине огорода, на берегу реки у заводи. Низкое, рубленное строение без дымовой трубы, выцветшие на солнце бревна серого цвета, это говорило о том, что баня поставлена давно, даже дом старика выглядел свежее. Но старина бани ни на что не влияла, она не была убогой, потому, что за ней следили и ухаживали. Мы вошли в довольно большой предбанник, с прибитыми лавками по всем стенам. И хозяин скомандовал:
  - Раздевайтесь, и внутрь, чего думаете, или баню в первый раз увидели?
   Нет конечно, баню-то мы любим, но вот я лично, первый раз увидел такую маленькую и низкую дверь в саму баню. Она скорее была похожа на вход для хоббитов, или карликов, или кто там низкого роста. И чтобы попасть внутрь надо либо идти вприсядку, либо вставать на четвереньки. Причина этого понятна, чтобы не терять тепло, и баня, видимо, топлена по черному. Тем лучше, в этом есть свое преимущество. Несравнимый ни с чем аромат и какой-то особый дух в таком помещении. В общем, друзей я ждать не стал, быстренько скинул с себя одежду и отложив мыло на лавку, нырнул в собачью калитку. "Ох красота", подумал я когда поднялся в рост и вдохнул горячий воздух. Пахло хлебом, мятой и кисловатым дымком от древесины. По-видимому, отмывали баню после топки, мятным квасом.
  - Ухи мои ухи , - проговорил я вслух, когда их защипало горячим воздухом, я потер их руками и присел на один из нижних полков. Осмотрелся в темном помещении, где было всего одно маленькое оконце затянутое слюдой. Нашел деревянный черпак и из емкости, стоявшей на каменке, черпанул водицы. Потом немного плеснул на раскаленные кругляши камней, и пар, сначала поднявшись вверх, начал опускаться по моему телу, разогревая каждый сантиметр моей кожи. Следом в баню проник Виталька и поднявшись на ноги сразу присел обратно.
  - Зимин мляха, ты пару подкинул?
  - Неа, видишь, сам сижу на средней полке. Привыкаю. - Схитрил я.
   Мой друг огляделся и сказал:
  - А ни чего банька, и дух приятный, вот вам и Русь немытая. Теперь понятно, почему для гостей из Европы мы выглядели как садисты. С дороги в баню всех приглашали, а для них это рашен крематориум. Мы типа людоедов были, мыться их заставляли, а они думали, что их сварить решили.
   Третьим появился Кузьмич, и охнул от удивления.
  - Давно мечтал себе такую поставить, да всё руки ни как не доходят.
   Следом появился Мстислав, держа в руках охапку веников. Он ловко кинул их в воду и стал расправлять, чтобы они впитали влагу и размякли.
   - Ну чего столпились гости дорогие? Вон на вешалке шапки валяные висят, нахлобучте, чтобы уши не спалить.
   Разумеется мы шапочки разобрали, и только надели на голову как дед Мстислав поддал кипятку на камни. Пар ударил по нам сверху, аж дыхание перехватило. Но Мстиславу на жару было плевать:
  - Вы двое ложитесь на верхний полок, а ты Иван помоги мне, мы сейчас им кожу пропарим, чтобы хвори вские выгнать.
  - Чего делать-то? - спросил Кузьмич.
  - Бери один веник крапивный, и пойдем пар гонять над молодыми, а потом они нам шкуру погреют.
  - Старче? - выдавил я из себя лежа на полке животом вниз. - А зачем крапива, разве не березовым веником надо париться?
  - Лежи неуч, крапива лечебница, кожу твою очищает, и дышать заставляет, березка мясо греет и гибким его делает, дубок кости укрепляет, а липа маслом смазывает и не дает засохнуть коже.
  - Виталя, беда, легко мы не отделаемся, правильно ты сказал, рашен крематориум. - Тихонько проговорил я, обращаясь к другу.
   А между тем, наши старички начали процедуру, сначала слегка помахивая над нами крапивными вениками, разогревали нам тела. Потом поддали ещё парку и уже сверху стали слегка похлопывать по нашим частям тела. Пот с нас катился большими каплями, горячий воздух обжигал там, куда опускался веник, так они нас грели минут десять, потом Мстислав заставил перевернуться и теперь переднюю, часть прогревали от кончика пальцев ног до макушки. Я кряхтел от удовольствия и стоически терпел большие температуры. А дедкам нашим было ничуть не легче, они тоже прогрелись не хило, и просто истекали огромными каплями пота. Ух, и банька, лафа неимоверная, но нам предстояла работа. Мстислав согнал нас с полков, и они с Кузьмичом улеглись на наши места.
  - Ну, отроки, теперь и вы поработайте, а то мы верхушку себе прогрели, а низ без жара остался. Берите веники и поддайте ещё жару. - В приказном порядке сказал хозяин.
   Мы с Виталькой трудились на славу, махая вениками над нашими старичками. Наконец Мстислав сказал остановиться, и мы вздохнули с облегчением присев на нижние полки.
   - Чего расслабились, залезайте обратно, теперь мясо прогревать будем.
  - Старче смилостивься, охладиться немного надо. - Взмолился я.
  - Вот после прогрева и охладимся, посидим в предбаннике и кваску холодного усугубим.
   Я перестал возмущаться лег на место и, расслабившись, стал получать удовольствие. Пропарили нас хорошо, а потом и мы стариков уважили. На этот раз хлестались привычными для нас березовыми вениками, а после процедуры дед Мстислав разрешил всем заныруть в речку, чтобы охладиться как надо.
   Я с дурру, в расчете на то, что летом вода прогревается, с разбегу, сиганул с мостков в воду. Этого я ни как не ожидал, чистейшая горная река, несла практически ледяные воды, она была обжигающе холодной. Мои драгоценные "Фаберже" куда-то спрятались, и я почувствовал их возле глотки. Хватая воздух как рыба, вынутая на поверхность, я что есть сил, устремился к берегу. Виталька, бежавший следом и нырнувший за мной, был точно в таком же шоке, и только два зловредных старикашки, стояли на берегу и ехидно хихикали. Слов не было, одни эпитеты, я костерил Мстислава и Кузьмича так изощренно, что хоть в пору записывай как фольклор.
   Виталя же, насупился как мышь и, выбравшись на берег, попытался вытолкнуть стариков в реку. Не получилось, Мстислав двигался так ловко, что Виталька в результате извалялся в земле, и ему пришлось самому иди в реку, чтобы смыть грязь. А я наплевал на их возню и ушел в предбанник. Налил в деревянную кружку ядреного квасу с мятой и получал удовольствие. Кожу покалывало от таких процедур, и она в некоторых местах покрылась пятнами. Наконец вернулись остальные, и тоже расселись по лавкам, наполнив кружки квасом. Долго подтрунивали над Виталькой, но теперь он не злился, а тоже иронически смеялся над своей неуклюжестью. Потом мы пошли на второй заход, на этот раз грелись дольше, и в реку с разбегу не ныряли, а потом смывали с себя грязь и остатки отмершей кожи. Мстиславу очень понравилось моё мыло, и я завещал его старику, после помывки. Баня удалась, мы получили огромное удовольствие и, переодевшись в приготовленное для нас бельё, с мордами цвета красного кирпича, мы направились в избу нашего хозяина.
  На пороге дома нас ждала девушка, с верхней одеждой для нас, нет не нашей, а местной. Широкие грубые шаровары и столь же простая и просторная рубаха мне очень понравились, одежда не сковывала движений и давала дышать телу, лучше не придумаешь. Когда мы оделись, хозяин пригласил нас в дом.
   А там, нас ждал обильный стол, на нем дымился большой чугунок и источал такой запах, что я невольно сглотнул слюну. Также стоял на столе салат со сметаной, насколько я разглядел, там были огурцы и ещё чего-то. А вот то, что должно быть вторым блюдом, по-видимому, ещё стояло в печи, так как рядом колдовала хозяйка.
   Ульяна пригласила всех к столу и расставила деревянные плошки, не большие, но довольно глубокие, также подала деревянные ложки, а хозяин поставил на стол большую крынку с квасом и подал кружки.
   Сам уселся с нами за стол и попросил Улю принести хлеба. Ох, что это был за хлеб, душистый ещё теплый огромный каравай, мягкий и румяный с корочкой наверху. Мстислав приложил его к груди и, солидных размеров ножом, стал резать на себя. Передавая каждому из нас по огромному куску, он оценивал нашу реакцию. От хлебного духа я обалдел и не удержался, отломил кусочек и сунул в рот. Мстислав укоризненно глянул на меня и цокнул языком. А потом сказал:
  - Иван, чего ждешь, разливай квас, пока я хлеб режу.
   Кузьмич не заставил себя ждать и стал наполнять нам кружки. Но теперь квас был другой, более чистый и золотистого цвета, а пах он медом, в голове проскочила мысль "медовуха", и я оказался прав. Хозяин пояснил:
  - Сильно на квасок не налегайте, он хмельной на меду настоянный.
  - Ну, мы собственно и не собирались налегать, нам больше есть хочется.- Сказал я.
  - А это для аппетиту. - Буркнул Мстислав.
  - Аппетит у нас и так волчий, я, так вообще слюной исхожу.
  - Потерпи всему свое время. - Осадил меня хозяин. - Евдокия, отнеси чарку и хлеб хранителю дома нашего, отблагодари за достаток. - И старик взял со стола одну из наполненных кружек, положил на него ломоть хлеба и передал хозяйке. Женщина приняла дар и понесла в дальний угол дома, где как я понял, за штоками, был домашний храм и полочка для даров. А когда женщина вернулась, хозяин сказал:
  - Давайте испьем за гостей уважаемых, за очаг и за хозяйку нашу, что пищу приготовила. - Поднял кружку и отхлебнул солидный глоток. Мы последовали его примеру. Не знаю, как сказать, квас был просто шик, холодный, ядреный с пузырьками газа и сладкий как ... мёд.
   Хозяйка подала нам плошку с салатом, и я не удержался и спросил:
  - А из чего салат?
  - Огурцы, редька и вареные грибы. - Ни сколько не смутилась хозяйка. - Ешьте, очень полезный салат.
   Скажу честно, такого салата, мне есть не приходилось, смущала редька. Да и грибы с огурцами, как бы на желудок не подействовали, но я не отказался, кинул к себе в плошку пару ложек салата и попробовал. Это, что-то скажу я вам, вкуснятина, хотя вкус, довольно своеобразный. Потом мы ещё пригубили, и хозяйка разлила нам первое, наваристая такая похлебка, ароматная и густая. Конечно же, я не удержал и спросил, что это такое.
   Евдокия даже удивилась и ответила вопросом:
  - Ты, что, ни когда борщ не ел?
  - Как ни ел, ел, конечно, но у нас он красный и со свеклой.
  - Это не борщ, это свекольник, а борщ вот. - И женщина наполнила мою плошку.
  - А можно спросить, из чего он приготовлен, - не отвязывался я.
  - Конечно, это не секрет. Гусиные потрошка, мелко рубленная говяденка, морква, репа, капустка, корешки сельдерея, петрушки и лука порея, для вкуса маслица коровьего добавила, несколько листиков лимонника, укропчика и петрушки. Кушайте на здоровье, сейчас ещё сметанки добавим.
   У меня от такого описания, слюны во рту накопилось, еле проглотил, а когда Ульяна добавила ложку сметаны, я не удержался, не стал ни кого ждать и приступил к еде. Закусывая хлебом, опустошил плошку и попросил добавки. Всю жизнь так бы питался. С добавкой меня обломали, сказав, что иначе, второе блюдо есть не буду, а оно не менее вкусное. Пришлось облизать ложку и в ожидании отхлебнуть ещё квасу. Мои друзья тоже как заново родились, воспряли духом, и по их слащавым рожам было видно, что они тоже в восторге. Но второе блюдо было ещё необычней, и ещё вкусней, "мама родная", язык откусить можно. Когда начали доставать из печи, запеченные молодые тыквы, фаршированные гусятиной, грибами и гречкой , всё это с зеленью и залито сметаной перемешанной с яйцом, чтобы бульон не испрялся. В общем, это как современная каша в горшочках, приготовленная в духовке, только вместо горшочков молодая очиненная тыква. Тыква была не больших размеров и вся как на подбор, умещалась ровно в плошку. Мы с мужиками допили квас и продолжили трапезу. Ни когда в жизни не был настолько сытым, Ульяна принесла под конец черничного киселя, но у меня больше не было места в желудке, пришлось отказаться.
   После такого ужина, захотелось просто расслабиться и дышать свежим воздухом. Поблагодарив хозяев за пищу, мы выбрались из избы во двор. Как же благостно здесь было, день шел к закату, солнце ещё светило, но уже неизменно двигалось к горизонту. Виталька и Кузьмич сели на лавочку возле завалинки, а мне захотелось курить. Пришлось сбегать обратно в избу к своему имуществу, и достать пачку сигарет с зажигалкой.
   На лавку я садиться не стал, брякнулся прямо на ступеньках крыльца. Быстренько достал сигарету и с наслаждением закурил. Мне так было хорошо, что я увлекся пусканием колечек и не слышал, как сзади подошла девушка. Я даже вздрогнул, когда она спросила:
  - А что это ты делаешь?
   Я забыл выдохнуть дым и поперхнулся, а прокашлявшись, сказал хриплым голосом:
  - Курил, пока ты не спросила.
   Ульяна, бесцеремонно, уселась рядом на ступеньку и снова задала вопрос, который привел меня в замешательство:
  - Это полезно?
  - Нет, даже вредно.
  - Тогда зачем ты пускаешь этот дым?
  - Прикольно.
  - Чего?
  - Чего, чего. Для удовольствия, приятно мне и к никотину привык.
  - Дай попробовать.
   Тут у меня глаза на лоб полезли, и я с тупым выражением лица спросил:
  - Чего?
  - Чего, чего, - передразнила меня Ульяна, - дай, говорю, попробовать.
  - Ещё чего не хватало. Курящая женщина кончает раком.
  - Каким раком? Чего кончает?
  - Болезнь такая, "рак" называется, покуришь, зеленая станешь, глаза на выкате, и задом наперед ходить начнешь. "Согласитесь, ведь не стану я объяснять девушке, симптомы раковой болезни, а напугать её надо, вот и брякнул, что в голову пришло". И всё бы хорошо, если б не хихиканье на лавочке, переходящее в дикий хохот.
   Ульяна заподозрила неладное и, с подозрением стала посматривать на меня, я же разозлился на друзей и гаркнул:
  - Чё ржете, как кони педальные? Вот, теперь сами объясняйте человеку, что за болезнь такая - "рак".
  Девушка сидела в недоумении и на полном серьёзе ждала объяснений об этой загадочной болезни. Мужики просмеялись, и поняли, что влипли. Сделав серьёзное лицо, слово взял Кузьмич:
  - Уля, Сергей не соврал тебе, болезнь действительно такая есть и называется "рак". И действительно заболевают ей те, кто курит табак. Особенно женщины.
  - А чего вы тогда так смеялись?
  - Не принимай близко к сердцу, просто Сергей очень весело рассказал об этой болезни. Нам смешно показалось.
  И как бы оправдываясь, я обратился к девушке:
  - Вот видишь, с кем мне приходится иметь дело, у них одни глупости в голове, а вроде взрослые мужики.
  - Вижу, вижу что они веселые люди. Ну, ладно, я пойду, у меня ещё есть дела. - Сказала девушка, и поднявшись поправила юбки, и сделала это так изящно, что перед самым моим носом сверкнула своей стройной ножкой. Потом ловко взбежала на крыльцо и исчезла в дверном проеме. Я сглотнул застрявший в горле комок и закурил ещё одну сигарету.
  - Сергей! - позвал меня Кузьмич, и лукаво улыбаясь, продолжил, - а девка-то глаз на тебя положила.
  - Да ладно, ей просто интересно было, что я делаю и зачем дым пускаю.
  - Поверь старику, она за день, ни с кем кроме тебя, словом не обмолвилась. А уж как глазенками стреляет в твою сторону, только дураку не видно.
  - Глупости всё это Кузьмич, дня через три мы уйдем отсюда, она обо мне и не вспомнит.
  - Время покажет. - Задумчиво сказал Кузьмич и попросил у меня сигаретку.
   Через пару минут, к нам вышла хозяйка и сказала:
  - Молодые, вы не против того, чтобы ночевать на сеновале? Наставник ваш в избе ляжет, а вам свежий воздух не помешает.
  - Мы только "за". - Сказал Виталька. - Только вот, свои вещички заберем с собой.
  - Боишься, украдут?
  - С чего бы это? Нет, просто, нам кое-что надо в рюкзачках, да и фонари там лежат.
  - Ну, это дело ваше, скирда вон там, возле коровника. Мальчишки вам уже гнездо сделали и пуховую перину с подушками туда затащили. Возьмете в избе одеяло, утром с гор прохлада спускается, так что, не помещает. И поспешите, скоро уже стемнеет.
  - Не расстраивайтесь Евдокия, у на свет есть.
  - А вот огонь зажигать не надо, спалите и себя и коровник с избой.
  - Я сказал свет, а не огонь.- Уточнил Жаров.
  - Погодь Виталь, так не объяснишь. Пойдемте в дом, хозяйка, мы вам покажем, как это работает.
   Мы с другом поднялись на ноги, а Кузьмич остался сидеть, я обернулся и спросил:
  - Кузьмич, а ты чего в дом не идешь?
  - А мне куда спешить? Это вам топать куда-то, а я вошел в избу и лег спать.
   В избе уже было темно, нет, не так чтобы очень, но тени были совсем густые, поэтому на столе горела масляная лампа. Толи оловянная, толи серебряная, я не рассмотрел. Мы прошли к своим вещичкам, и первым делом достали фонари. Виталька расфокусировал линзу и включил свет, направив фонарь на потолок.
   Сидящий за столом Мстислав, аж крякнул от непривычного света и спросил:
  - Что это?
  - Это фонарь, освещать дорогу, но у нас есть и другой, для освещения жилья. - Ответил Виталька и направил свет на свой рюкзачок, чтобы достать палаточный фонарь. Вытащив фонарь, он поставил его на стол и включил. В избе стало гораздо светлее. Хозяин с хозяйкой явно удивились, но виду не подавали и не старались задавать вопросы. Только Мстислав, плюнув на пальцы, потушил масляную лампу, зажав ими фитиль. Потом долго рассматривал фонарь, выискивая, где у него пламя и не выдержав, спросил:
  - А чего это так ярко светит?
  - Ну я не уверен, что смогу объяснить, - сказал Виталий, - там внутри колбочка, со специальным газом, вот он и светится.
  - Но почему он светится? - Не унимался Мстислав.
  - Его возбуждает электричество.
  - А что такое элехтрихчэство?
  - Ну, всё, - вмешался я, - оставим уроки физики на утро. Скажи старче, а у вас не балуют по ночам незваные гости?
  - А кому баловать, чужие здесь не бывают, а своим ни чего не надо.
  - Понятно, Виталь, нефиг таскать вещи туда - сюда, берем фонарики, одеяло и валим на сеновал.
  - Согласен, - сказал он, - хозяйка, ну где одеяло для нас?
  - А вон, на лавке возле печи, доброй вам ночи.
  - Благодарим, - ответил я, - и вам спокойствия.
   Потом, запустил руку в карман разгруза и прихватил шоколадный батончик, на всякий случай, вдруг перекусить захочется. Отстегнул флягу с водой, достал свой фонарь и сказал:
  - Ну что, Жаров, бери одеяло и пошли на ночлег.
   Но нас остановил Мстислав:
  - Вы это, объясните, как фонарь погасить, а то спать при свете негоже.
  - Иван всё покажет, он ведь в доме ночевать будет, вот и выключит фонарь.
  - Тогда с богом. - Обрадовался старикан, он знал, что с Кузьмичом -то они найдут общий язык. А я в душе хихикнул, потому, что понимал, что Мстислав с Кузьмича с живого не слезет, пока не получит объяснения как работает фонарь.
   Мы с другом вышли во двор, наш лесник всё так же сидел на лавке и смотрел на небо. Потемнело уже прилично, и проявились первые звезды, а воздух был настолько чист, что казалось, он вот-вот зазвенит как хрусталь. Действительно, благодать, у меня даже сердечко щемануло и проскочила безумная мысля, а не послать ли всё к чертям собачьим, и остаться жить в этом времени. А что, там меня ни чего не держит. Работа? Да плюнуть на нее. Машина? А что с нее, только траты. Друзья? Они все семейные, и если раз в неделю удается попить вместе пивка, это уже большое событие. В общем, в мою голову закралась идея немного развить это общество и получить от общения с людьми максимум и возможно, я останусь здесь. Но это потом, а пока посмотрим, какую пользу мы получим у себя дома, когда вернемся назад.
   Мы пожелали Кузьмичу спокойной ночи и ушли на сеновал, ни когда я не был настолько счастлив, ночевка на природе, свежий воздух, запах сена, мягкая перина и звуки ночных насекомых. Всё это располагало к романтическим мыслям, кроме сволочей комаров, которые зудели время от времени и не давали уснуть.
   Вдоволь нахлестав себя по лицу, рукам и ногам, гоняя комаров, я всё же уснул. Мой друг тоже ворочался какое-то время, но затих раньше меня.
   Утром, я проснулся от щекотки в носу, какая-то насекомая тварь залезла мне в нос. Не открывая глаз, я почесал нос, прогоняя надоедливую муху, или жука и перевернулся на другой бок. Но спустя минуту эта козявка опять шебуршила у меня в ноздре. Я зажал нос, стараясь раздавить насекомое, и не открывая глаз поднялся чтобы высморкать того кого я убил ноздрей. И тут удар в лоб чем-то твердым, искры в глазах, звон в ушах и женское: - Ой!!! Откинувшись обратно на место, я схватился за голову и открыл глаза, рядом сидела Ульяна и терла свой лоб, другая её рука продолжала держать длинную соломинку, видимо, ей она и щекотала в моем носу.
  - Доигралась? Вот, и получила рог на лбу. Теперь историки будут гадать, что это за новый вид людского племени, девушка единорог? - сказал я и рассмеялся до слез. Ульяна сначала не поняла, о чем я говорю, но потом рассмеялась заливистым, заразительным смехом. Виталька тоже проснулся и проворчал:
  - Чего не спится вам с утра пораньше, ещё и ржут как кони. А ну валите отсюда, голубки. Кыш, кыш проклятые.
   Я тоже уже пришел в себя и спросил девушку, зачем она нас в такую рань разбудила.
   - Меня Деда послал, сказал, что вам надо собираться, кузнец сегодня ждать будет. Я вам вашу одежду принесла, утром сама на валике гладила.
  - Спасибо Ульяна, скажи деду, что мы скоро будем. - Поспешил я избавиться от хозяйской внучки. Девушка оказалась понятливой, и вмиг съехало со стога вниз, помахала нам рукой и убежала к дому.
   Наконец мы переоделись в свою, родную и так привычную одежду и тоже спустились вниз. Возле крыльца нас встретил хозяин и попросил помочь загрузить соху на телегу. Это нас немного взбодрило, и сонное состояние развеялось окончательно. Потом он направил нас к бочке с водой, чтобы мы освежили лица и руки. Мы с наслаждением поплескались , разогнав кровь по телу. На крыльцо вышел Кузьмич и кинул мне полотенце. А хозяин пригласил в дом, сказал, что будем запвтракать.
   Завтрак по нашим меркам был избыточным, Гороховая каша с большим куском мяса, а потом пирог с тыквой и медом, а также кружка жирного ещё теплого молока с утренней дойки. "Ну точно понос прошибет" - подумал я , - "наши желудки не привыкли к такому молоку, мы все больше порошковое из супермаркетов употребляли." Но я решил плюнуть на это и получать удовольствие. Хотел отказаться от каши, но хозяин сказал:
  - Ты Сергий, ешь всё, что дают, день долгий, силы понадобятся. Завтрак первое, о чем должен позаботиться человек, чтобы запаса сил хватило на самую тяжкую работу.
   В общем, пришлось набивать брюхо под завязку. Пирог был вообще, пальчики оближешь, и я через силу доел отрезанный мне кусок, пожадничал, не хотел оставлять такую вкусноту. После завтрака Мстислав сказал, что мы едем в кузницу, а Кузьмич останется на хозяйстве, надо коровник почистить, корм приготовить, воду натаскать.
   Я лично этому обрадовался, ну не деревенский житель, не знаю, как и чего надо делать, а Кузьмичу не привыкать, у него на кордоне свое хозяйство не маленькое. Мы помогли старику Мстиславу запрячь лошадь в телегу. Потом он сходил в дом, за свертком, в который, провидимому, хозяйка завернула хлеб и другие припасы. Вышел во двор, глянул на нас и спросил:
  - Ну, кто из вас останется с кузнецом поработать?
  Виталька глянул на меня и сказал:
  - Ты ж у нас типа инженер, вот кошечку для возвращения домой и выкуешь.
  - Похоже, старче, выбор пал на меня.
  - Тогда это, сходи в дом, захвати свою пещалку, Яромир любит всякие интересные механизмы.
   Я задумался, а потом понял, о чем он говорит, ему интересны наши ружья, ну что же, можно и взять для просмотра. Сбегал в хату, взял свою "немку" и на всякий случай прихватил пачку патронов. Вдруг попросит показать, как она стреляет. Легче сговориться будет, на счет срочности ковки крюка. Когда я вышел из дома, мои спутники уже сидели в телеге, а Евдокия открывала ворота.
  - Ну, чего встал? Прыгай в телегу. - Проворчал хозяин.
   Ждать им меня не пришлось. И как только я приземлился пятой точкой на сенную подстилку телеги, хозяин погнал лошадь со двора. Ехали не спеша, лошадка бодро шагала по дороге , и старик её не понукал.
   Осмотревшись вокруг, я заметил, что людей практически не видать, только кто-то из женщин иногда мелькали во дворах.
  - Старче, а где все люди? - поинтересовался я.
  - Так они ещё с восходом солнца в поле вышли, это вас не будили, так как вы гости, а все деревенские давно лен убирают и теребят его. По дороге Витовта высадим, он пойдет помогать лён теребить, а мы с тобой в кузню.
  - Кого высадим? - не понял я.
  - Да друга твоего.
  - Виталия что-ль?
  - Ну да, я его имя толком не запомнил.
  - Понял друг, как здесь гостями распоряжаются, - обратился я Жарову, - одного на хозяйство, другого в поле, а третьего в кузницу.
  - Да я не против, - ответил Виталька, - а то бы от безделий сдохли.
  - А как ты хотел? - Обернулся старик. - Коль, гостишь у меня, то и пользу приносить должен.
  - Всё нормально, но ... - запнулся я, хотел сказать, что у меня отпуск, но передумал, - ... но как-то всё быстро и дня не отдохнули.
  - Уж не обессудьте, гости дорогие, - ехидно сказал старичок, - некогда мне вас ублажать, дел в селе полно.
  - Ай, да всё нормально, на общее благо потрудимся. - Отмахнулся я закрывая тему.
   Наша лошадка как раз подвезла нас к развилке дорог. Дед остановил её и сказал:
  - Ты Витовт, иди по этой дороге, там за пролеском теребилка стоит, девонькам тяжело барабаны крутить, поможешь им. Они лён заправлять будут, а ты его пропускать через механизмы.
  - Понятно, разберусь, - Сказал Виталька и спрыгнул с телеги. Взмахнул рукой и крикнув, "до вечера" направился в указанном направлении. А мы с неразговорчивым Мстиславом поехали дальше. Долго петляли по лесной горной дороге и вот, на опушке открылся такой вид. Избушка полуземляночного типа, небольшая, но добротная, мне стало понятно, что кузнец живет один, нет у него семьи. Порядок, конечно, был, всё лежало как надо, но это было по-мужски, что ли. Если бы была женщина, она бы сделала по-другому, и навела не просто порядок, а лоск. Но это мелочь, рядом с домом было строение куда больше размером, но не утепленное, хотя из крыши торчала огромная труба из камня или кирпича. Вот там и была жизнь, звонко постукивал молоточек и, с более низким тоном работала кувалда. Лошадка нашего хозяина предательски заржала, и внутри строения прекратили работу. В открытом дверном проеме появился мужичок, с начавшей седеть бородой и в кожаном фартуке на голом торсе. Его закопченное лицо улыбнулось, сверкнув белыми зубами и он раскинув руки в стороны произнес:
  - Ооо, Мстислав, добро пожаловать в мое скромное хозяйство, давненько ты не заглядывал. Нужда какая привела?
  - Здоров Яромир, - ответил старикан, - да, вот соху оковать привез и гостя своего, у него тоже дело есть. Поможешь?
  - Слыхал я о твоих гостях, говорят они из храма пришли. - И он, хитро посмотрел на меня, оценивая реакцию. Я стоял спокойно и ничуть не смущаясь, глядел на него открыто и с интересом.
  Видно кузнецу понравился мой прямой взгляд, и он уже более мягко сказал:
  - Ну что же, проходите в кузню, в дом не приглашаю, у меня там развернуться негде. - Потом повернулся к проему и крикнул вглубь:
   - Горыня, бросай меха, приготовь нам травяного отвара.
   Мы прошли вслед за Яромиром и присели на предложенную нам скамейку, сам же хозяин взял деревянный табурет и сел напротив нас:
  - С чем пожаловали?
  - Я же говорю, соху мне надо ковать, - начал было Мстислав, но Яромир прервал его.
  - Твоя проблема ничто, у меня есть готовые наконечники для сохи, подгоним быстро. Завтра уже готово будет. Мне интересно, с чем твои гости пожаловали. Ну что молчишь? Говори. - обратился уде ко мне Яромир.
  - Нам нужен крюк тройник, - сказал я, - чтобы мы могли вернуться обратно домой.
  - Сделаем, если подскажешь, но учти, ты останешься помогать.
  - Нет проблем, - сказал я, - если без меня ни как, то останусь.
  - Тут подошел Горыня, с табуреткой в руках, на которой стояло четыре кружки с травяным отваром. Мое внимание, конечно же, переключилось на него. Действительно Горыня, да он и похож был на гору, такой ходячий кубометр, два метра ростом и, наверное, столько же в плечах, ручищи толщиной с мою ногу. Табуретка в его руках казалась детской игрушкой. Сам по себе мужик молодой, черная редкая бороденка, говорила, что ему лет двадцать не больше. Взгляд открытый и очень добрые глаза, наверное, у всех больших людей такое, они от природы добродушные, потому, что знают цену своей силы, и как бы смотрят на остальных с нисхождением и пониманием. Яромир прервал мои размышления и сказал с гордостью:
  - А вот, мой молотобоец и лучший ученик Горыня, как сын люб он мне. Нигде не сыскать такого работника.
  - Сергей, - Представился я и протянул руку для пожатия. Горыня добродушно улыбнулся и пожал мою руку своей огромной лапищей, нет, он не стал мне ломать косточки, показывая свое превосходство, сила и так чувствовалась, он пожал мою руку мягко, с уважением, насколько это можно сделать мозолистой лапой. Потом подставил ещё один табурет и уселся с нами пить отвар.
  - Угощайтесь. - Сказал кузнец. - Здесь зверобой, душица и ромашка, очень пользительно и бодрит хорошо.
   Мы пили "чай" молча, но мне было видно, что мой штуцер не дает покоя обоим мастерам, и им не терпится оставить меня одного, чтобы расспросить о нем и подержать эту "игрушку" в руках.
  Мстислав конечно всё и видел и понимал, поэтому не стал особо задерживаться, отхлебнув пару глотков они привстал с табурета и произнес:
  - Яромир, ну так как на счет сохи, а то у меня ещё дел много?
  - Не беспокойся, завтра к вечеру всё будет готово. Я тебя не задерживаю, вон Горыня поможет снять её с телеги.
  - Хорошо Яромир, тогда я пойду, вечером приеду гостя забрать. - Сказал старик и направился к выходу. Горыня поставил свою кружку и ушел вслед за ним. А кузнец уставился на меня и спросил:
  - Что это у тебя за орудие?
  - Ружье двуствольное, интересно?
  - Конечно, интересно, я такого нигде не видел, работа не наших мастеров.
  - А что, у вас делают ружья?
  - Да, но только мы их называем пищалями. Я сам недавно несколько стволов катал, для казаков. Заплатили знатно, серебром.
  - Хочешь посмотреть?
  - Ещё бы, конечно хочу.
  - Тогда держи. - И я подал ему штуцер. Кузнец принял ружье бережно, аккуратно положил на колени и стал рассматривать и ощупывать, цокая языком. Он дивился обработке металла и нет-нет поглядывал на меня с немым вопросом "неужели такое возможно". А я как бы в ответ кивал головой, подтверждая его сомнения.
  Потом он приподнял штуцер и заглянул в стволы, покачал головой и сказал.
  - А стволы то не гладкие, научились латиняне снаружи обрабатывать, а вот стволы как не умели так и не умеют делать. И мелкие они какие-то, туда и пулю не запихать, кого с него убьешь, если только птицу мелкую, да и то, не попадешь, наверное.
   Я только ухмыльнулся, а Яромир уже перескочил дальше и спросил:
  - А как его заряжать-то, нет запальных дырок в стволах, и нижний как поджигать?
   Хорошо, что я захватил с собой патроны, а то бы долго пришлось на пальцах объяснять, как и чего работает. Я встал и взял ружье из рук кузнеца, сказав:
  - Пойдем, я покажу, заодно и стрельнешь.
   Отставив кружки, мы встали и пошли во двор, Мстислав уже уехал, а Горыня колдовал над перевернутой сохой, выдергивая фиксирующие гвозди с крепления изношенного наконечника.
  - Горыня, оставь дела, идем с нами, гость покажет, как его пищаль стреляет.
   Здоровяк обернулся, отложил в сторону клещи и вытерев руки о полу фартука спросил:
   - А на сколько шагов она бьет?
   Я пожал плечами, прикинул в уме и выдал:
  - Думаю шагов на пятьсот.
  - Не может быть. - Сказал здоровяк и направился к нам.
   Кузнецы встали рядом со мной, и ждали, когда я заряжу оружие. Каково было их изумление , когда я переломил стволы и достав из коробки два патрона вогнал их в патронники. Горыня протянул руку к коробке и спросил:
  - Можно посмотреть?
  - Смотри.
   Он достал один патрон, повертел его и так, и эдак, и снова задал вопрос:
  - А где же порох, где запальник?
  - Всё здесь, в этом патроне, и пуля тоже. Вон с острым кончиком и есть пуля.
  - Как интересно, а как же поджигать заряд?
  - Вот, на донце кругляшек, видишь? Если ударить по нему, то он воспламенит заряд внутри гильзы.
  - Хорошо, давай посмотрим.
  - Куда стрелять? - Спросил я.
  - Вон рядом с трубой моего дома, вертячек стоит, попадешь? - Задал вопрос Яромир.
  - Мужики, это не серьёзно, с такого расстояния я и из рогатки попаду. Есть, какая нибудь, старая сковородка?
  - Пожалуй, найдем.
  - Горыня, сделай доброе дело, возьми сковородку и повесь её на любое дерево в ста шагах от нас.
   Молотобоец посмотрел на Яромира, тот одобрительно кивнул, и только после этого он пошел искать сковородку в дом. С довольной миной, держа кухонный инструмент в руках, он вернулся к нам и начал отсчитывать шаги вдоль по дороге. Ушел он далеко, шажочки у Горыни были не маленькие, наверное метровые, но мне это не страшно, штуцер пристрелян, да ещё и оптика хорошая. Когда великан вернулся, я закрыл стволы, открыл крышки на прицеле, и хотел было стрельнуть. Меня остановил Яромир и спросил, что это за штуковина. Пришлось объяснять, как мог, что это для удобства прицеливания, трубка со стеклышками, увеличивающими далекую цель. Короче они так ни чего и не поняли, или сделали вид , что ни чего не поняли и разрешили мне стрелять. Для верности я присел на колено, снял с предохранителя винтовку и прицелился. Сковородка медленно вращалась от ветерка, вися на ручке.
   Я медленно вдохнул и выдохнул пару раз, потом снова медленно вдохнул и на выдохе сделал выстрел. До нас дошел звук попадания металла о метал. Птом всё также спокойно сдела второй выстрел, переломил стволы и вручил каждому по гильзе. Мои новые знакомцы были в восторге как дети, что они только не делали с гильзами, и нюхали, и заглядывали внутрь , и вертели рассматривая со всех сторон, сравнивая с целым боеприпасом. Потом как-то внезапно прекратили все и, сказав мне ждать их здесь, чуть ли не вприпрыжку пошли оценивать попадания. Вернулись со сковородкой в руках, Яромир заметно погрустнел, ещё бы, в центре сковородника были две аккуратненькие дырочки. Он показал мне сковородку и спросил:
  - Как это так, наши пещали на таком расстоянии даже чешуйчатый доспех не пробивают, а твое оружие пробило толстую сковородку?
  - Вот так вот. Причин много, да и порох лучше чем у вас, газы в посторонние отверстия не уходят, ствол нарезной . Да и зачем вам это, всё равно такое ещё долго делать ни кто не сможет.
  - Это почему? - Возмутился Яромир.
  - Просто у вас нет такого оборудования, которое позволяет делать всё очень качественно и точно, а в ручную, навряд ли получится.
  - Ну это ты зря, у нас такие мастера есть, что тебе и не снилось. - С гордостью сказал Яромир. - Да я сам смогу, если разберу и посмотрю, как всё устроено.
  - Нет, Яромир, уж чего-чего, а разбирать её я тебе не дам. Но, могу пообещать кое-что, ей богу не поленюсь. Если мы отсюда выберемся, я куплю для тебя более простое ружьё и вернусь, чтобы тебе подарить.
  - Хорошо, это будет твоей платой за мою помощь, какой крюк тебе надо сделать?
  - Хороший, чтобы не гнулся и мог выдержать Горыню, если он на нем повиснет. Но и не тяжелый, хотя и тройной.
  - Тогда за работу, сними свою одежку, измараешься, и фартук вон накинь.
  - И я что буду делать, я же не кузнец?
  - Найдем для тебя работу. А пока нам заготовку надо к сабле доделать.
  - Как скажешь! - согласился я и пошел переодеваться. Винтовку поставил в угол рабочего сарая, рядом с вешалкой где переодевался. Фартук был тяжелый из телячьей кожи и одевая его на голый торс, я поежился от не приятного ощущения. Но что делать, в этом поселке все приносят какую-то пользу, по крайней мере бездельников я не видел. Переодевшись, я подошел к горну, где Яромир и Горыня колдовали с кусками металла и раскладывали их в огонь.
   - Что я должен делать?
  - Для начала верхонки накинь, а то руки попалишь. - Сказал Яромир и протянул мне грубые, кожаные двупалые рукавицы. - А теперь слушай внимательно. Приготовь вон те клещи, будешь подавать нам куски металла на наковальню. Но не сразу, я разложил четыре бруса, с промежутками по времени. Тебе придется поработать мехами, и как только первый из них накалится докрасна, берешь его клещами и подаешь на наковальню. Потом не зевай, пока мы работаем, ты должен разогреть следующий кусок, поддувая воздух мехами. И не жди, как только он станет ярко красным, неси нам, понял? Не желтым не тусклым, а ярко красным. Ложишь его нам на наковальню, а кусок, который мы скинем на землю, обратно в огонь, только клади его целиком, чтобы весь прогревался. Всё понятно?
  - Понятно, - ответил я.
  - И мехами работай не спеша, подавай воздух не резко, а постепенно, а то заготовки перегреешь.
  - Понял.
  - Тогда учись, первый кусок мы разогреем сами, остальные три за тобой. - Сказал Яромир, взял в руки свои клещи и кивнул головой Горыне. Горыня подошел к мехам, и плавно наступил на верхнюю часть "баяна", воздух пошел в горн, и пламя заплясало веселее, а уголь засветился ярче, отдавая жар брускам металла. Я не удержался и спросил:
  - Яромир, а где вы металл добываете?
  - Мы его не добываем, меняем на зерно у пермяков, они плавят железо и меняют на полезные вещи для себя.
  - Дорого, наверное, обходится?
  - Да уж не дешево, но ко мне приносят свое железо, если хотят, чтобы я сделал доспехи или меч. Иногда князья привозят железо пудами, чтобы дружину облагородить.
  - Понятно, а для нас найдется металл?
  - Наскребем как нибудь, это уже моя докука. А теперь, берись за дело, первый кусок готов. Видишь, какой цвет? Вот до такого все остальные и разогревай. - Пробурчал Яромир, и подхватив брусок своими клещами, понес его к наковальне. Горыня убрал ногу с мехов, взялся за кувалду и добродушно подмигнул мне. Работа закипела. Я только и успевал, подавать им куски металла, становящиеся все тоньше и длиннее, и казалось, этой работе не будет конца и края. Горыня работал как заводной, и как будь-то, не ощущал усталости от махания кувалдой. Но вот, наконец, эта гонка прекратилась, Яромир сказал, чтобы я больше не клал куски металла в огонь, а только подавал оставшиеся к наковальне. Отстучав последний из них, Яромир разрешил всем отдохнуть и освежиться водой. Я, конечно, был счастлив, потому, что устал и был в поту от нестерпимого жара корна. Выйдя из кузницы я сразу направился к деревянной бочке с водой, которая стояла у входа, и набрав воздуха в легкие окунулся в нее с головой. Ох как было приятно, прохладная вода подействовала живительно, лицо перестало гореть и захотелось жить. Следом вышел Горыня, с большой плошкой в руках, он тоже вспотел, и был рад освежиться. Но не стал нырять как я, а черпанул воды в плошку и вылил её себе на голову. Потом глянул на меня, улыбнулся и произнес удовлетворенно:
  - Хорошо поработали.
  - Неплохо, - согласился я. И прошел к скамье, стоявшей у стены рядом с бочкой. Горыня тоже прошел за мной, и мы уселись на лавку довольные собой. Как вышел Яромир я не видел, но он подошел к нам с другой стороны с деревянным ведром, наполненным чистой, холодной водой.
  - Пейте, только мелкими глотками и немного, вода студеная из родника.
   Первым напился Горыня и передал мне плошку, я её принял и черпанул чистой как слеза воды, хотел с жадностью напиться, но внял совету Яромира и сделал мелкий глоток. Вода действительно была ледяная, аж зубы свело от перепада температуры. И я понял, почему Яромир посоветовал пить её медленно, если хапнуть воду большими глотками, то запросто можно застудить разгоряченное горло. И сделав ещё несколько мелких глотков, я передал черпак Яромиру. Он принял его, но пить не стал, а лишь положил его вверх дном на ведро. Посмотрел на меня и спросил:
  - Не тяжело работать с нами?
  - Нормально, конечно тяжеловато с непривычки, но терпимо.
  - Это ещё не всё, теперь будешь греть металл до желтого цвета, нам надо сварить куски вместе.
  - А я и не ожидал, что всё так быстро закончится.
  - Вот и хорошо, тогда не будем остывать и продолжим. Пошли Горыня, тебя ждет молот. И ты Сергий, не рассиживайся, мне надо тебе объяснить, что делать дальше.
   Пришлось вставать, и через "не хочу" идти в кузницу.
   У горна, Яромир объяснил, что от меня требуется, на этот раз надо первый круг разогреть расплющенные пластины до красна и по одной передать им на наковальню, а уже потом разогревая по две сразу до желтого свечения относить им для сварки.
   Работа закипела, этот заход был чуть дольше, оказывается, Яромир сначала делал из пластин уголки, потом скреплял их между собой, делая как бы зажим на одном конце уголка другим уголком. Потом накладывал третий уголок и зажимал его предыдущим. В итоге получилась как бы цепочка, только очень плоская. И когда четыре пластины были скреплены, мне сказали разогреть их до желтизны все вместе. Вот где пришлось поработать мехами. А когда я разогрел до нужной температуры, и подал кузнецам этот кусок, они начали из него выковывать брусок, прямоугольного сечения. И с каждым ударом он вытягивался и всё больше становился похож на меч или саблю. Наивный, я не знал, что это только середина работы. Когда плоский брусок был готов, Яромир разрешил нам снова освежиться. Я конечно расслабился и напившись воды закурил. Зря я это сделал, на меня посыпались вопросы, на которые толкового ответа не было, но и это полдела, докурить мне всё равно не дали. Яромир опять повел нас в "пашню". На этот раз пришлось греть брусок частями, и Яромир уже сам брал его своим инструментом. Потом они рубили его на равные части, молотком с зубилом, а что осталось, я опять разогревал с помощью горна и мехов. И снова они отрубали куски, и снова я грел остаток до нужной температуры. Я ни чего не понимал, зачем столько ковать, чтобы потом разрубить на мелкие части? Но, они кузнецы и знают, наверняка, больше моего, поэтому я не стал забивать голову, а тупо делал то, что от меня требовали. В итоге, сделав ещё одну передышку мы продолжили работу, теперь я грел все эти рубленые кусочки почти до бела, а кузнецы снова сваривали их вместе, по одному им понятному принципу. К концу сего действия получилась такая колбаска из спаянных друг с другом кусочков металла. Яромир бросил его на землю и сказал:
  - Славная работа, я вот тут подумал, надо взять себе ещё одного ученика, втроем дело спорится быстрее.
   Я конечно немного ошарашено спросил:
  - И это что мы тут наковали? На саблю явно не похоже. Зачем мы железо как тесто месили?
  - Эх, темнота, мы сделали заготовку для сабли. Саблю из нее ковать завтра будем, а сейчас ей надо остыть на земле, не спеша и мягко. Идите, умывайтесь и переодевайтесь. Горыня, а ты воду согрей и травы завари, я здесь разберусь сам.
   Сказать честно, я был измотан, ноги меня еле держали, но мне было хорошо, именно от физической работы, от которой давно отвык сидя в офисе и торгуя всякой всячиной. Я просто блаженствовал от такой усталости, освежившись водой, я слегка взбодрился, и наконец, сел покурить, первый раз нормально за весь прошедший день. Сидел на лавке один, прислонившись к деревянной стене кузницы спиной, и вдыхал дым сигареты с настоящим наслаждением. А Яромир и Горыня копошились внутри, с котелком и травами, колдуя над бодрящим напитком. Сколько было времени, я не знал, но солнце явно склонилось к горизонту. День пролетел совершенно незаметно. Вот как бывает, и про еду даже ни кто и не вспомнил, но зачем вспомнил я? Мой желудок сразу же откликнулся, и что-то ворчливо пробурчал, и я понял, что голоден как волк.
   Где-то внизу, за поворотом лесной дороги, послышался неторопливый топот копыт и поскрипывание телеги. К нам кто-то ехал.
   Когда из-за поворота появилась лошадь с телегой, я сразу узнал Мстислава правящего свой кобылой. Похоже, рабочий день закончился, надо собирать манатки. Из кузни вышли мои новые "напарники", с котелком и кружками в руках.
  - Вот и Мстислав во время приехал, как раз к чаю. - Сказал кузнец и поставил кружки на лавку рядом со мной.
   Старик подкатил к нам и, не слезая с телеги, спросил, обращаясь к Яромиру:
  - Как работничек? Не подвел?
  - Суетится много, но на первый раз нормально. Чайку с нами выпьешь?
  - Отчего не выпить, выпью.
  - Горыня принеси ещё одну кружку.
   Пока здоровяк молотобоец ходил за емкостью, Мстислав спросил у кузнеца так, как будто меня здесь нет:
  - Ты хоть кормил работника? А то знаю я тебя, сам за работой перерыва не делаешь и о других забываешь.
  - И правда забыл, - озадачено посмотрел на меня Яромир, - Ты, наверное, есть хочешь?
  - А как ты думаешь? - Возмутился я. - Но лучше бы вы о жратве не говорили, теперь точно, мой желудок съест меня изнутри.
   Яромир засуетился, наполнил одну из кружек отваром и протянул мне:
  - Пей, надо влагу испаренную пополнить и голод заодно сгладишь.
   Пить мне совершенно не хотелось, но я взял кружку и сделал несколько глотков обжигающей жидкости. Тепло растеклось по телу, и я снова начал потеть. Один плюс от этого был, желудок действительно прекратил возмущаться и принял отвар как дар божий. Горыня притащил ещё одну чеплаху, напиток разлили всем. Разобрав кружки, сели кто где, и стали не спеша попивать напиток.
   Допив бодрящий напиток, Мстислав, поблагодарил хозяина и сказал, обращаясь ко мне:
  - Ну что? Собирай вещички, и едем домой ужинать. А то нам ещё надо по пути твоего друга забрать.
   Я попытался встать, но ноги мои уже остыли и слегка дрожали и подкашивались.
  - Эээ брат, да тебя загнали как лошадь. - Весело, улыбаясь одними глазами, проговорил старикашка. - Обопрись на плечико, я доведу тебя до телеги.
  - Сам дойду. - Буркнул я и, ковыляя на дрожащих ногах, побрел к телеге. Остальные смотрели на мои телодвижения и ухмылялись. Нет, до телеги я конечно дошел, но вот сил закинут на нее свою задницу просто не было. Так и стоял бы с наивной мордой, если бы не добродушный Горыня, он посочувствовал мне и помог. Не то чтобы помог, он просто подхватил меня и как бревно кинул на подстилку из сена. Я покраснел как кирпич, мне было одновременно и зло, и очень стыдно.
   - Где его вещи? - спросил Мстислав.
  - Сейчас принесу, - ответил Яромир, и добавил, - завтра не забудь его привезти, если не разомнет ноги, то неделю болеть будет.
  - Знаю, - буркнул недовольно старик, - вещи неси, каторжник окаянный.
   На телегу загрузили мою винтовку, и мою камуфлированную куртку, я просто накинул её на плечи, всё равно надо будет ещё отмываться от сажи. Старик попрощался к кузнецами и ловко, по молодецки запрыгнув в телегу, повел её обратно по дороге.
   На обратно пути забрали Витальку, он был в аналогичном со мной состоянии, уставший, пыльный и злой. Но увидев меня, лежащего пластом на сене телеги, остался доволен, что он ещё может ходить.
   Во дворе, меня выгрузили и помогли добраться до бочки с водой. Я кое-как отмылся, оделся и с помощью весело хихикающей Ульяны, продефилировал в дом к столу. Разговаривать совсем не хотелось, и когда собрались все, я, молча, с жадностью начал уплетать ужин. Хозяйка приготовила горох с речной рыбой, но мне было все равно, я просто хотел жрать, и сунь мне в этот момент тарелку с личинками каких нибудь насекомых, всё равно проглотил бы. Под конец ужина был как всегда ягодный кисель, его я тоже проглотил махом вместе с куском пирога. Поблагодарив хозяев, я встал из-за стола, и уже более твердо вышел во двор, чтобы посидеть на крыльце и спокойно покурить. Минут через пять вышли остальные мужики. Ульяна и хозяйка остались убирать со стола. Виталька был хоть и уставший, но в лучшем состоянии, чем я. Оказывается, он работал в поле, на теребилке, которую вращает течение реки. Это такой механизм с деревянными барабанами, между которых надо пропускать лен, до состояния волокнистых лохмотьев. Короче, он тоже наворочался как конь, а лен всё подносили и подносили. Но у него, в отличии от меня, всё же был обед и немного отдыха после него. В общем, день наш прошел в трудах и мы все очень устали. Один Кузьмич был всем доволен, похоже, он хоть и устал, но не очень перенапрягся. А на дворе уже стемнело и стали появляться первые звезды. И мы с Виталькой решили идти на сеновал, чтобы как следует выспаться перед завтрашним днем.
  
  ГЛАВА 4.
  Праздник жизни.
  
   Утром вставали тяжело, и я, и Виталька, были одеревеневшими, у друга болела спина и плечи, у меня ноги от работы на мехах. Ну, ещё бы, попробуйте, целый день ножным насосом лягушкой, накачивать шины в автосервисе. В общем, когда мы с Виталькой шли с сеновала к умывальнику, сидящие на крыльце Кузьмич и Мстислав ехидно хихикали над нами. Я представил себя на их месте увидевшего такое зрелище, да я просто бы ржал как конь. Со стороны наши передвижения выглядели очень смешно, я на негнущихся ногах, расставляя их очень широко, как будто что-то опухло в промежности, а друг мой словно робот на не гнущейся спине, а чтобы посмотреть в сторону он поворачивал не голову, а весь корпус. Конечно, он ведь тоже, целый день накручивал рукоятку теребилки льна.
  - С добрым утром, Буратины! - поприветствовал нас Кузьмич.
  - И тебе не болеть. - Ответил сдержанно я. Виталька же, буркнул что-то невнятное и подошел к умывальнику. Умывшись с горем пополам, мы тоже разместились на крыльце. Мстислав осмотрел нас критически и сказал:
  - Сейчас подкрепимся и снова работать.
  - Страче, - взмолился я, - пощади, мне ходить тяжело, а ты работать заставляешь.
  - Ты Сергий, не шуми, если не пойдешь разрабатывать свои ноги, завтра вообще ходить от боли не сможешь. Так что, через боль и нежелание, придется трудиться. Если конечно не хотите слечь дней на пять. К тому же сегодня осьмица, а завтра неделя.
  - А это что ещё такое?
  - Неделя, это день когда ни чего делать нельзя, только отдых, воздаяния и развлечения.
  - Вот как, типа выходной день, а сколько дней в неделе?
  - Девять. - Удивленно ответил Мстислав.
  - Ишь ты, а назвать их сможешь?
  Старик с ещё большим удивлением уставился на меня и начал перечислять:
  - Понеделок, вторник, тритейник, четверик, пятница, шестица, седьмица, осьмица и неделя.
  - Отлично, - переводя 'стрелки' разговора сказал я, - значит, завтра отдыхаем?
  - Да, но мы собирались просить вас, провести нас в храм.
  - Тогда, сегодня точно придется поработать, у нас до сих пор нет крюка.
   Спасла нас от долгих расспросов хозяйка, позвав всех на завтрак. Старики поднялись первыми и направились в дом, а мы с моим товарищем по несчастью кряхтя и кривя лица от боли в мышцах, последовали за ними. Завтрак, как и раньше, был обильный, но на этот раз, хозяйка собрала нам котомки с обедом, завернув в платки пироги и маленькие глиняные горшочки с кашей. Потом Мстислав погрузил нас в телегу, и мы снова отправились по вчерашнему маршруту. Витальку высадили на том же перекрестке и поехали дальше в сторону кузницы.
  - Сергий? - обратился ко мне Мстислав, - а почему ты просил меня перечислить дни недели?
   Чуть помедлив, потому, что не знал, как ответить старику, я сказал прямо.
  - Мстислав, у нас немного другое летоисчисление, и в неделе всего семь дней. Это влияние новой веры, Русь примет её со временем. И православное христианство станет опорой народа.
  - То есть, война за веру, которую затевают князья, бессмысленна?
  - Любая война бессмысленна, своей жестокостью и гибелью людей, но войны сплачивают народ и показывают, кто есть кто.
  - А что нам принесет эта война.
  - Зачем тебе знать Мстислав? Всё равно ты ни чего не изменишь, процесс запущен, и его не остановить.
  - Я хочу знать, справедлива ли будет война и что она нам принесет.
  - На счет справедливости не мне судить, но то, что погибнет много народа, это да. Гражданские войны всегда жестокие. Но, по крайней мере, потом, лет сто сорок, будет ордынское правление, процветание и военный порядок. Будет накопление богатств и присоединение новых земель, будет строгое правление и единоначалие.
  - Значит не зря, князья готовятся к походу. - Констатировал Мстислав.
  - Насколько я помню историю, порядок наводить придется, Всеволод - Владимирский князь, оставил после себя много детей, кажется, у него их было восемь, вот они как раз и раздерутся за его наследие, каждый князьком захочет стать, воевать между собой будут. А, в общем, я не спец в истории, и конкретно, что и как происходило, не знаю. Да и переврали у нас многое, на вашем примере наблюдаю.
   Так, за этим разговором, мы и доехали до кузницы. Яромир и Горыня приветливо улыбались, видно ждали меня и беспокоились о состоянии здоровья. Они поприветствовали нас, пожелали доброго дня и помогли мне слезть с телеги.
  - Как твои ноги? - Заботливо похлопав меня по плечу, спросил великан.
  - Нормально, деревянные только.
  - Ни чего, сейчас мы это исправим, сегодня опять поработаешь на мехах, и застоялость как рукой снимет. - Откликнулся Яромир. - Мстислав, а ты сегодня к обеду заедь, соху свою заберешь.
   - Добро Яромир, к обеду буду. - Ответил Мстислав и, шлепнув лошаденку поводьями, поспешил обратно.
  - С чего начнем? - Спросил я.
  - Мы уже начали, железо на соху Мстислава приготовили и загнули по форме. Осталось несколько гвоздей сделать и закрепить на соху оковку. А дальше, будем твой крюк ковать, Горыня, думаю, уступит тебе свой молот?
  - Чего ж не уступить на благое дело. - Отозвался Горыня.
  - Тогда за работу. - Сказал кузнец и направился в кузню.
   Переодевшись, я доковылял до горна и встал на меха, работа сегодня давалась тяжко, ноги сначала не хотели слушаться и ужасно болели. Но потом всё как-то вошло в норму, и я перестал замечать усталость в мышцах. Трудотерапия явно помогла. Гвозди отковали быстро, потом нагрев окову пробили в ней дыры для крепления. Мужики всё делали ловко, я помог им перевернуть соху, мужики на горячую оковали её в железо и закрепили свежевыкованными гвоздями с тыльной стороны. Получилась довольно интересная конструкция, по виду похожая на голову кальмара с двумя небольшими плавниками по бокам. Такая вот вариация на тему плуга плоскореза. А ещё говорят, наши предки были темными и толком не разбирались в земледелии. А оказывается, они уже тогда заботились о плодородном слое почвы. Не то, что мы, неучи, разрушили почву отвалами и только спустя много лет начали пользоваться плоскорезами. Особенно яркий пример освоение целины, два три года запредельного урожая, а дальше эрозия. Весь плодородный слой ветрами выдуло.
   Покончив с сохой, Яромир разрешил нам передохнуть. А сам тем временем подбирал металл для нашего крюка. Я хотел было покурить, но передумал, а Горыня, заметив мои сомнения, успокаивающе сказал:
  - Не беспокойся Сергий, Яромир не подведет, выберет качественное железо для твоего крюка.
  - Да я и не беспокоюсь, он же обещал. Скажи, а чем вы за железо расплачиваетесь?
  - Когда как. В основном своей работой, а когда железо очень нужно, то гривнами серебра.
  - А можешь показать гривну?
  - У меня нет, у меня только два рубля от гривны есть и несколько чешуек.
  - Покажешь?
  - А чего не показать, покажу. Идем.
   Мы прошли к верстаку Горыни, туда, где он переодевался, он сунул руку в карман шаровар, висевших на гвозде, и достал узелок. Бережно его развернул и показал мне кусочки металла. Рубль оказался куском серебра, отрубленным зубилом от брусочка, толщиной с мизинец. Причем кусочки, а их было два, были практически одинаковы. До того точно их рубили, что можно позавидовать глазомеру. А вот чешуйками оказались сплющенные кусочки, отрубленные уже от рубля. Гривну, оказывается, рубили на дюжину частей и рубль кстати тоже. Я вернул, серебро Горыне и поблагодарил за 'ликбез'. Он всё также аккуратно завернул в узелок и положил обратно в карман. Потом поглядел на меня внимательно и спросил:
  - А у вас, чем расплачиваются?
  - Да собственно также, только вместо чешуек монеты.
  - Ааа, ... видел я монеты, но они только у князей и купцов. Один раз, с нами, за работу расплатились византийским серебром в монетах. Мы потом много железа на них купили.
   Я хотел ещё что-то спросить у Горыни, но тут нас окликнул Яромир:
  - Чего встали? Работать за вас кто будет? А ну, айда к горну, время не терпит.
   До обеда мы успели выковать два прутка для нашего "тройника". Яромир заставил меня помахать кувалдой, скажу вам, дело тонкое, думаете просто надо колотить и всё, ни чего подобного, тут зависит многое от указаний кузнеца, своим молоточком он вам показывает не только куда и сколько бить, а ещё и какие удары делать. Иногда надо просто опустить молот, его собственным весом, хорошенько замахнувшись, иногда надо приложить усилие, чтобы удар был сильнее, и есть слабый глядящий удар кувалдой. Я, конечно, всего этого не знал, и начал молотить со всей дури. И после трех ударов кузнец меня остановил, сказал, что удар у меня хороший, но если я ещё раз десять так ударю, то мой язык будет на плече. Короче, выгнал он меня взашей на меха, и позвал Горыню молотить кувалдой. А у них-то дело спорилось, и из двух брусков умудрились вытянуть почти идеальной окружности прутки. Потом отложили инструменты и объявили трапезу. Я был рад этому, хоть сегодня и не устал как вчера, но передохнуть я был горазд, а уж тем более пожрать.
   Когда мы освежились водой, Яромир спросил меня:
  - Ты сегодня с узелком?
  - Ага, хозяйка сказала взять.
  - Баба Евдокия позаботилась, побоялась, что и сегодня голодным оставим. Ладно, чего она тебе там положила, показывай.
   Я развязал узелок и показал, что у меня есть. Яромир посмотрел и, облизываясь, сказал:
  - Пироги у Евдокии знатные, а кашу к нам в чугунок вываливай у нас тоже пшено с маслом и мясом, вчера петушка разделали. А Горыньша, в горне наш чугунок разогреет, отвар на травах приготовит, не холодное же есть. Вот баба, вот Евдокия, догада, знает, что люблю её пироги, вот три штуки и положила, чтобы каждому по пирогу досталось.
   Кашу я конечно вывалил в общий чугунок, отмыл горшочек и завернул его обратно в платок. Тем временем Горыня колдовал с нашим обедом в кузне. Яромир сидел возле дома, за круглым трехногим столом и резал каравай хлеба. Увидев, что я не знаю, что делать, он махнул мне рукой и крикнул:
  - Чего стоишь, иди сюда, возьми в доме кружки и ложки, ополосни их.
   Отобедали мы славно, ни когда не ел настолько вкусную пшенную кашу, или просто аппетит и свежий воздух притупили мои вкусовые рецепторы. В общем, пшено я с детства не любил, а тут со сливочным маслом и с мясом курицы трескал за обе щеки. Ели с общего чугунка, а он гад, был не маленький, литров на пять точно, но мы всё очистили до дна, даже выскребали остатки своими деревянными ложками. А потом пили ромашку с медом и пирогами с яйцом и капустой. В общем, набили брюхо конкретно, даже шевелиться было лень, и Яромир, дал некоторое время на переваривание пищи. Я уселся в тени дома, под навесом и от души закурил. В голове скользнула умная мысль, "как мало человеку для счастья надо", и я с грустью вздохнул. Меня не трогали и не донимали вопросами на счет куренья, можно было подумать, они знали о табаке всё, и просто не обращали внимания. Да и я перестал напрягаться по этому поводу. Спустя какое-то время кузнец как очнулся и погнал нас работать, приговаривая, что сегодня надо пораньше закончить дела.
   Мы с Горыней не возражали и направились в кузницу. Работа началась вяло, а потом вошла в нужный ритм. Я хоть и работал за горном, но успевал любоваться их слаженностью и умением. Вот уже готов третий пруток, и Яромир загибает его на конусном конце наковальни, да так ловко, с помощью молотка и кувалды, что у них получилась петля на одном конце. Потом меня заставили прогревать прутки с другого конца и снова гнули их, но уже по форме рыболовного крючка. И вот получилось три одинаковых заготовки, одна из которых было с петлей на противоположном конце. Кузнец кинул заготовки в огонь и спросил:
  - Пойдут такие крюки?
  - Самый раз, - ответил я, - осталось их скрепить вместе.
  - Отдохни немного, сейчас пусть крюки прогреваются на медленном огне, а после передышки сваривать их будем. Там уже и твоя помощь понадобится.
  - Не вопрос, главное объясни что делать.
  - Всему свое время. Пойдем, освежимся водичкой и передохнем.
   После отдыха мы продолжили, сначала кузнецы обрубили два крюка, которые были без петли, потом пришлось мне греть их с помощью мехов до солнечного цвета. А когда они прогрелись мы с Горыней взяли по одному и отнесли на наковальню. Яромир подравнял концы и, зажав их клещами начал сам сковывать более тяжелым, чем у него был, молотком. Когда металл немного сплющился и соединился, он скомандовал нам отпустить заготовки и заставил Горыню взять кувалду. От меня больше ни чего не требовалось, и они взялись за привычное дело. Только вот эти два крюка стали похожи на якорь. Я хотел было сказать, что крюки должны торчать с углом в сто двадцать градусов, но промолчал. В общем, напрасно я переживал, это было сделано для того, чтобы к ним приварить третий крюк, иначе просто не удержать всю конструкцию на наковальне. А когда они сварили все три части, то просто вывернули с помощью другого прута два оставшихся крюка.
  - Ну, вот и готово, я видел, что ты сомневался, правильно ли мы делаем. Сейчас всё правильно?
  - Да, но выдержит ли он Горыню.
  - Пока нет, сейчас мы его раскалим и резко остудим, вот тогда выдержит. - И он взял тройник, и опустил его в горн практически стоймя.
  - Поработай пока мехами, грей опять до ярко желтого цвета. Горыня, а ты принеси ведерко размером побольше, чтобы крюки туда опустить можно было.
  - Я работал мехами, Яромир контролировал и если надо передвигал "кошку" под жар, чтобы она равномерно разогревалась. Железо разогрелось до нужного цвета, и как раз пришел молотобоец с ведром какой-то жидкости. Яромир указал куда ставить и отогнал нас подальше, потом достал "кошку" из огня и опустил её в ведро, а сам отскочил в сторону. Жидкость вскипела и немного брызнула в разные стороны, в кузнице запахло жаренными семечками. И тут до меня дошло, зачем эти люди выращивали подсолнечник. Масло семян использовали не только для еды, но и для закалки металла.
  - Ну всё Сергий, на сегодня работы больше нет, идите, умывайтесь и переодевайтесь, Скоро Мстислав подъедет и отвезет нас в деревню.
  - Так ещё не вечер, с чего бы Мстиславу так рано ехать за мной?
  - Ты же не местный и не знаешь, сегодня вечерка, кострище и гулянье с хмелем, конец работы, а за ним неделя. А неделю надо встретить в радости, с друзями и дружками. Ты ещё не нашел, зазнобу среди наших девиц?
  - Издеваешься Яромир?
  - Ничуть, наши девицы ох как хороши, а жены, так самые лучшие.
  - Яромир, я здесь два дня, и ни чего кроме твоей кузни и дома Мстислава не видел. Где мне девиц высматривать?
  - Точно, я и забыл кто вы, и откуда пришли, но ни чего, сегодня на вечерю сходишь, может кому и приглянешься.
   Моя удивленная "морда", стала цветом кирпича, и я возмутился:
  - Ты, это, чего меня сватаешь? Может у меня жена есть?
  - Э брат, да ты покраснел, значит, жены у тебя точно нет, а вот у друга твоего есть, поэтому его Мстислав работать в поле к девкам и отправил. Девки хоть и не весты, но мужика женатого сразу видят. И вестам женатый не нужен, свои мужики есть.
  - То есть, Мстислав меня сюда отправил, чтобы у меня соблазнов не было?
  - Не у тебя, а у девок наших, ты парень видный и статный, а с мужиками у нас плохо, кто в орде, а кто и в сече погиб. Сам понимаешь, влюбится кто-то, потом сохнуть будет.
  - Так зачем ты меня тогда на гулянье приглашаешь?
  - А на гульбе можно, там озорничать не дадут, народу много, одернут.
  - Ясно, тогда может и схожу посмотреть, что у вас за гулянья такие.
  - Если хочешь, Горыня зайдет за тобой и другом твоим, ему тоже посмотреть не помешает, да и отдохнуть после трудов надо.
  - Уговорил, и закончим с этим. Пойдем лучше отмываться.
  - Идите, я следом буду, сейчас горн загашу и приду.
  Отмыться мы не успели, прикатил Мстислав на своей телеге. Пришлось сначала загрузить ему соху. Старик долго осматривал работу, оценивал, как мастера сделали оковку, и видимо остался доволен. Улыбнулся, привязал лошадку к столбушку, и отправился под навес возле дома кузнеца. Ну а мы с Горыней, решили всё же умыться и переодеться. Когда мы закончили со всеми приготовлениями, и вышли на улицу. Старик и хозяин дома уже гоняли чаи и о чем-то беседовали. И когда Яромир успел навести лоск, даже не представляю, он сиял как новая монета, был одет в чистую рубаху с вышивкой и весь светился праздничным настроением.
  - Горынь, чего это с Яромиром? Как на праздник собрался.
  - Так и есть, - ответил мне "великан", - он утром сватов заслал к Любаве, и сегодня вечером, она должна ответить на его предложение стать женой.
  - А вдруг она не согласится?
  - Согласится, - уверенно сказал Горыня, - они уже месяц женихаются, с того момента как он ей венок на голову надел, всё к этому и шло.
  - Понятно, значит Яромир у нас сегодня жених?
  - Не совсем, сегодня Любава только должна ответить, и вот тогда они станут женихом и невестой.
  - Так сколько же лет Яромиру?
  - Ему? Тридцать три лета, а что?
  - Нет, ни чего, я думал ему больше. А тебе сколько?
  - Мне двадцатое лето идет, ещё через одно и я смогу выбрать себе невесту.
  - И что, уже есть, кого выбрать?
  Горыня покраснел и сказал:
  - Пока не знаю, мне и Ольга нравится, и Лада.
  - Не грусти Горыня, выберешь. Ты просто должен для себя решить, что ты хочешь.
  - Это как?
  - Ну, если хочешь праздника каждый день, то выбирай девушку веселую озорную и непредсказуемую. А вот если хочешь жить спокойно размеренно, чтобы чувствовать за спиной опору, то тебе нужна спокойная твердая и любящая детей девушка. Но я вижу, ты сам спокойный по характеру, добрый и сильный, такие как ты, чаще всего, выбирают полную противоположность себе. Тебе должна нравиться такая, как внучка Мстислава Ульяна. Как я понял, она вечно попадает в приключения всякие, а ты для нее защитником будешь.
  - Ульянка, конечно, девушка хорошая, статная, но мне другие нравятся.
  - Дело твое, Горыня, не мне с ней жить, ( зря я так сказал, но кто же тогда знал, что всё обернется совсем наоборот) и кого ты выберешь, я не знаю, но знай ещё одно, надо чтобы и девушка тебя выбрала. А то будешь страдать безответной любовью, намаешься.
  Наш разговор прервали мужики, позвали к столу и мы потопали утолить жажду горячим напитком из трав и ягод. Чаевничали не долго, а потом все вместе загрузились рядом с сохой в телегу к Мстиславу, а Яромир добавил туда ещё и наш крюк, и Мстислав погнал свою лошаденку в деревню.
  Витальку на этот раз не ждали, и я поинтересовался почему. На что старик ответил , что он с бабами сам дойдет.
  Возле дома нашего хозяина, кузнец и его подмастерье с нами простились и потопали по своим делам, при этом Горыня напомнил мне, что вечером за мной зайдет. Вот так, значит, мне волей неволей придется идти на их гуляния, что ж, это будет интересно. Хоть какое-то развлечение.
  Виталька уже был во дворе, и приводил себя в порядок возле соски умывальника. Старик окликнул его и попросил помочь. Мы вместе выгрузили соху, а я похвастался новой, кованной "кошкой".
  - Отлично сказал мой друг, это мы теперь можем выбраться домой?
  - Думаю что сможем, трос у нас есть, а кошка не коряга, сломаться не должна.
  К нам подошел Кузьмич, оценил работу и спросил:
  - Когда идем?
  - Мужики, сегодня нам улизнуть не дадут, а тем более, завтра, мы обещали провести с собой в храм трех старцев. Так что, отдыхаем, отсыпаемся, хотя нет, вам не говорили, что они празднуют конец рабочей недели?
  Кузьмич ухмыльнулся и сказал:
  - Говорили, меня пригласили к старосте за общий стол, братину по кругу прогнать.
  - А тебе что сказали? - обратился к Виталию.
  - Мне? - Удивился Жаров.
  - Тебе, тебе, кому ж ещё. Говори, чего молчишь?
  Виталька опустил глаза вниз, потом немного помялся и тихо сказал:
  - Пригласили во вдовий дом.
  - Куда? - Разулыбался я.
  - Куда, куда. - Разозлился Виталька. - Вдов развлекать, и на выбор утешить одну из них.
  Я не удержался и покатился от смеха, тыча в Витальку пальцем и пытаясь выговорить что-нибудь дельное.
  Кузьмич тоже стоял и тихо смеялся, одному Витальке было не до смеха. Наконец успокоившись, я всё же задал вопрос.
  - Виталь, а чем они объяснили такое приглашение?
  - Ну, мол, жена у меня далеко в нашем мире, и не знай, вернемся мы или нет. А здесь вдовы есть бездетные, мужья погибли, свободных мужиков мало, вот мол, и утешишь одну из них.
  - Так это замечательно, тебе и кекс и секс предлагают. А меня всего лишь на "дискотеку" пригласили, поскакать у костра и браги попить.
  - Куда тебя пригласили? - Переспросил Жаров.
  - На гулянья молодежные, так сказать вечеринка для тех кто не женат. Так что курите бамбук стаперы, а я с молодежью костями тряхану. Ох, и зажгу им там, на полянке, брейк-денс, главное чтобы музыка была подходящая. - Не унимался я от веселья. - Ну чего рты раскрыли, пошли умываться и марафет наводить.
  - Зима, а как мне быть, что если я не хочу с чужой женщиной спать?
  - Виталь, ты чего как ребенок, так и сказал бы им сразу, когда они тебя сватали. Что верен жене и пока есть надежда, ты ей не изменишь. А теперь придется тебе "проститутом" побыть. Один разочек не грех.
  Виталька глянул на меня сердито, и я ретировался:
  - Да шучу я, шучу. Скажешь Мстиславу, он уладит дело, и пойдешь ты с Кузьмичом, к старперам брагу хлебать.
  - Да пошел ты, ни чего серьёзного у тебя спросить нельзя.
  - Жаров, я вполне серьёзно, думаешь, я хочу идти на их посиделки, но так получилось, что пообещал Горыне. Мне деваться некуда, сказал - сделал. А ты вполне отоспаться перед завтрашним днем сможешь. Уверен, что завтра нас подниму чуть свет не срамши. Вот и представь, какой я буду после ночной "дискотеки".
  - Ладно, замяли. - Сказал мой друг и зачерпнув из кадки воды вылил её в умывальник. Потом нас пригласили к столу, на этот раз ели не много, а когда начало смеркаться нас попросили переодеть свои одежды, нет, штаны и обувь оставили, а вот рубахи с вышивкой надеть заставили и пояса вышивные вручили. Мол так положено. Витальке отвертеться от компании вдов не удалось, Мстислав ему сказал , что если он не выберет ни кого, то ни кто и не обидится, а вот ради обычая идти всё равно надо. Честно сказать я бы предпочел оказаться на месте Витальки, моя давняя мечта, оказаться в положении - среди баб один прораб. Но видно не судьба, все ласки достанутся другу, а мне только посмотреть на красивых деревенских девиц, даже пощупать, наверное, не дадут. В общем, сидим на крыльце нарядные, как три баклана на скале и курим, ждем так сказать, что нам судьба уготовила.
   Не получилось у меня проводить друзей и посмотреть, куда их отправят, первым вошел во двор Горыня и увидав меня, всего такого нарядного, он сразу направился к крыльцу. Сам Горыня тоже был при параде, в новеньких сапогах, во всем свежем и с шапкой на голове с оторочкой лисьего меха и хвостом сзади. В нашем времени такие шапки, называли "монголками". В общем и без того здоровый и высокий Горыня, выглядел как скала нависшая надо мной.
  - Здравы будьте друзи! - Тихим голосом сказал Горыня и поклонился моим друзьям. Виталька и Кузьмич ошарашено посмотрели на великана, но встали и поклонились в ответ, а Кузьмич добавил:
  - И тебе не хворать, зачем пожаловал?
   Не знаю, что подумал ученик кузнеца, но видя, что Кузьмич явно старший в нашей компании он обратился к нему.
  - Я пришел за Сергием, позвольте дяденька, ему идти со мной на вечерю.
   Кузьмич довольно ухмыльнулся, он-то пообжился за эти два дня среди местных и уже знал обычаи. Поэтому ответил, как подобает.
  - Тебе не нужно моё позволение , он сам за себя в ответе. Забирай его, только обратно привести не забудь, а то заплутает ночью.
  - Хорошо дяденька, я его не оставлю. - Ответил Горыня и обратился ко мне. - Ты готов Сергий?
  - Ага, готов, только подпоясаться.
  - Так ты ж подпоясан кушаком?
  - Не обращай внимания, это фигура речи такая. - Сказал я встал с крыльца, потом обернулся на ухмыляющихся друзей и добавил жалостливым голосом:
  - Прощайте друзья - товарищи, не поминайте лихом. Кузьмич, в некрологе запиши мои последние слова: "Прошу считать меня коммунистом".
  - Иди уже, обалдуй. - Сказал Кузьмич и отмахнулся от меня как от мухи.
  - Вот так всегда, как начинаешь говорить серьёзно, от тебя отмахиваются, видишь Горыня, как тут меня "ценят", ни нужен я, ни кому.
  - Иди - иди, не отмазывайся. - Добавил Кузьмич. - А ты Горыня, не слушай, чего болтает этот тип.
  - Вот так, друг мой, гонят меня из отчего дома, ну ляд с ними, веди, вперед к приключениям. - Снова спаясничал я.
   Когда мы вышли со двора, Горыня обратился ко мне у укоризной:
  - Зря ты так со своим воспитателем, он добрый, свободы тебе много дает, и позволяет принимать решения самому.
  - Горынь, он мне не воспитатель, а я не его ученик.
  - Но всё равно, он старший среди вас, значит надо его мнение слушать и с уважением относиться.
  - Это понятно, но мы как бы равны с ним, нет, не по возрасту, а по статусу, он мой друг. Понимаешь?
  - Понимаю.
  - А всё что я там говорил, это просто шутка, и он, поэтому не стал меня ругать, потому, что понял мою шутку.
  - Странно у вас как-то, у нас старших уважают и обычно не спорят. А шутить можно когда они позволят. А ты с ним разговаривал как с младшим.
  - Ладно, не будем об этом, просто не бери в голову, мы ведь завтра исчезнем из вашей жизни, и всё будет по-старому. Кстати, куда мы идем?
  - В лес, на обрядовую поляну.
   Мы топали по улице, из одного двора впереди, весело щебеча, вышили три девушки, посмотрели на нас и снизили громкость. Дождались пока мы пройдем вперед и пошли следом. Одеты они были нарядно, рубахи с вышивкой, сарафаны разного цвета и тоже с вышивной оторочкой, но сегодня они были без передников. Вместо них были повязаны широкие пояса вышитые золотом и серебром. На голове высокие отделанные бисером повязки с косынками, смотрелось шикарно, как будто я попал в театр.
   Горыня видно как-то напрягся, по-видимому, среди девиц была одна из его избранниц. Я конечно ни чего ему не сказал, а тупо шел вперед. Девоньки шли кучкой сзади, держа друг друга под руку, тихо шептались, а потом дружно хихикали. К разговору я не прислушивался, но было понятно, что обсуждают нас и над чем-то смеются. Горыня "потерял лицо", наверное, подруги перемывали ему косточки. И тогда я решил поставить девчонок в положение Горыни, прихватил его за рукав и остановил, чуть отойдя на обочину. А вслух сказал:
  - Погоди Горыня, мне что-то в ботинок попало. - Я присел на одно колено и сделал вид, что вожусь со шнурками ботинка. Девицы сначала остановились, но потом и не осталось ни чего как идти вперед и они медленно, посматривая, что я делаю, прошагали мимо нас. Отпустив их вперед шагов на десять - двенадцать, я встал, как ни в чем не бывало, и сказал своему новому другу:
  - А вот теперь пошли, только медленно, не обгоняя их.
   Горыня посмотрел на меня внимательно и тихо сказал:
  - Ты это специально сделал?
  - А ты как думал? Они тебе косточки перемывали, а теперь мы им перемоем. Посмотрим, как они дергаться будут, либо постараются убежать, либо пропустить нас вперед. - И мы потопали вслед за девицами.
  - Горынь, я так понял, тут одна из тех, кто тебе нравится? - Тихо, чтобы впереди нас не слышали, спросил я.
  - Да, Лада.
  - Это какая?
  - Та, что в голубом сарафане.
  - Ну, теперь мне понятно, какие женщины тебе нравятся.
   Девица была в теле, а за пазухой, наверное, пятый размер, крутые бедра, отличная талия, в общем, мечта средневекового скульптора. Я бы и сам повалялся с ней на сеновале, а потом уснул бы, зарывшись в её груди, со сладостными мыслями "неужели это всё моё".
  - Слышь, Горыня, а вторая, ну Ольга, таких же форм?
  - Что? - переспросил он.
  - Ну, вторая твоя избранница, с такой же, как Лада фигурой?
  - Ну, да, только ростом на пол головы выше.
   И я рассмеялся в голос, похлопывая Горыню по плечу и говоря:
  - Да ты максималист друже, а чего мелочиться, если уж обнимать, так знать, что не сломаешь как спичку. Силищи-то у тебя будь здоров.
   Девушки обернулись и ускорили шаг, ну и я, конечно, прибавил ходу, а Горыня подстроился под меня.
  - Видишь друг, не нравится им, когда за спиной смеются. Прочувствовали как это, когда за спиной смех не понятный, толи над ними, толи ещё над чем. Смотри, смотри, как бедрами завиляли, - толкнул я Горыню в плечо. А носы позадирали, ну прямо крепости неприступные.
   Горыня, слушая меня, потихоньку начал отходить от скованности, и тоже стал посмеиваться. Девки почуяли, что смеемся над ними и резко побежали в ближайший проулок. Ну а мы, рассмеялись ещё пуще и пошли дальше к краю деревни.
   Но вот мы, наконец, вышли на огромную поляну, где копошилась куча народа, все чем-то занимались, мужики составляли лавки к огромному, длинному столу врытому в землю на краю поляны. Женщины кашеварили возле двух костров, что-то помешивая в огромных котлах. Молодые же расставляли на столы миски со всякими яствами и посуду для пития. Намечалось что-то грандиозное, и я не удержался и спросил:
  - Мужики, и что, у вас так каждую неделю?
  - Нет, только в конце месяцев, а зимой, только когда она отступает и начинается вЁсна.
   Я не стал дальше расспрашивать, так как мы подошли к кучке молодых ребят и все начали здороваться между собой и по-братски обниматься. Мне как то стало спокойней , наконец то я на фоне великанов Глеба и Горыни вписался в общую массу и не стал выделяться из толпы. Все здоровались и со мной, называя свои имена, но я их не запоминал. В памяти отложились только имена ещё двух человек. Они выделялись на фоне молодежи и было видно что по возрасту старше остальных. Одного звали Олег, ростом он был ниже меня, но коренастый и крепкий как дуб, на вид ему было лет двадцать пять, может чуть больше. Все относились к нему с каким-то уважением и слушали внимательно его слова. Он пользовался среди молодых авторитетом. Второго звали Всеволод, он был чуть постарше Олега и уде носил бородку. Говорил мало, но если что-то сказал, сразу исчезали все споры. Статный парень, с правильными чертами лица и копной светлых волос на голове, а запомнился он мне из-за татуировок на его запястьях. Они были выполнены виде широких браслетов с вязью виде ромбов, треугольников и свастик. Я конечно зацепился за Горыню, и задал вопрос указав на Всеволода:
  - А почему у него татуировки?
   Горыня наклонился ко мне и шепнул на ухо:
  - Он княжеского рода, племяш князя Айдара. А это, родовой знак.
  - Понятно, - сказал я, и больше не лез с глупыми вопросами.
   Тем временем, день шел к закату и приготовления тоже, в центре поляны сложили кучу дров для кострища. Стол ломился от всяких вкусностей, много овощей фруктов и пирогов было расставлено на нем. Потом стрики на телеге привезли несколько бочек с чем-то и выгрузили возле стола. Две бочки откатили по разным концам, а две оставили поодаль.
   Потом на поляну стали собираться все, я думал Кузьмич и Виталька, будут гулять отдельно, но и они появились на этом празднике.
   Сначала пришли старики, наш хозяин и Кузьмич появились среди них, им определили место за столом, справа от самых старых и, наверное, важных людей. Пожилые женщины уселись слева. Потом за стол сажали мужиков, тех, кто был женат. Их устраивали парами с обеих сторон. А под конец разрешили садиться вдовам и потерявшим жен мужикам. Вот среди этих людей и появился Виталька. Я засмотрелся на них, вдовы вовсе не были старыми, взрослые, красивые женщины, и даже очень молодые девушки. Виталька среди них смотрелся как барин в малине. А вдовы его и ещё одного мужика обхаживали, уступали местечко среди них, старались усадить поближе к себе. А я смотрел на Витальку и ругался, "Вот же балбес, рожу кривит и ни на кого не смотрит, такие красотки вокруг, а он, как дундук, зажался, типа верность блюдет. Эх, меня бы на его место."
   Ну, в общем, вся знать уселась лицом к кострищу, а вторая половина стола осталась для молодежи. Девушек, женщин, парней и мужиков, кто не успел обзавестись семьей. Но как ни странно нас пока к столу не звали.
   Спустя какое-то время подожгли кострище, и начался праздник жизни. Нас расставили полукругом, к столу на средину выкатили бочонок, открыли крышку и повесили на него черпак.
   В общем, тут такое началось, появились какие-то музыканты с сопелками, дудками, бубнами и трещотками. Заиграли какой-то мотив. Мужик стоявшие с одной стороны взялись за руки, меня тоже прихватили к этому действу, а женщины с девушками, стоящие напротив, проделали тоже самое. Потом под этот ритм мы сходились и расходились друг с другом. И вот незадача, когда мы сходились в центре, напротив меня оказалась Ульяна. Сверкала мне глазками и улыбалась, заигрывала, наверное. В общем, мне это было не по нраву, но музыка прекратилась быстро. И с нашей стороны вышел в центр парень. Прошелся кругом, встал в центре снял свой пояс и рубаху. Бросил рубаху на землю и поднял пояс вверх.
  За моей спиной нарисовался Глеб, и спросил:
  - Хочешь попробовать?
  - Чего пробовать?
  - Бороться на поясах, Кутумка вызывает на поединок.
  - Нет, Глеб, мне надо сначала посмотреть, я же не знаю правил вашей борьбы.
  - Ну смотри, у него уже есть соперник.
   И как раз слева от меня в круг вышел ещё одни молодой парень, он тоже развязал пояс и скинул рубаху.
  Я думал, зрелище будет как у моголов, завяжут пояса и начнут борьбу, но все оказалось сложнее, пояс завязывать было нельзя, борец должен руками удержать его концы перекинув за спину соперника. Хватать соперника руками не разрешалось. Боролись парни ловко, пытались ставить подсечки и подножки, но в итоге выиграл Кутум, он оказался ловчее. Бросок был проведен мастерски, пока противник зазевался и отвлекся на подножку, он перекрестил концы пояса у него на животе и подхватив бросил соперника через спину. Вот тут мне стало интересно и я начал болеть, выбирая кого-то из борцов и поддерживая его ободрениями и криками. Но самое интересное, того кто проиграл заставляли выпить из бочки, целый черпак пьяного меда и разрешали сесть за стол. А победитель, одна из девушек подносила хлебный квас и позволяла себя поцеловать в щеки. Потом боролись ещё три пары , у них победы были не такие эффектные как у Кутума. Но всё равно это не мешало втянутся в зрелище. В круг вышел Олег, и стал вызывать противника, желающих было мало, и Глеб, сволочь такая вытолкнул меня вперед и проревел:
  - Наш гость желает силой померяться!
   Я сначала разозлился, и хотел было оправдаться и отказаться от борьбы, а потом плюнул на все и решил, что так быстрее сяду за стол и буду вдоволь жрать и пить. Разделся по пояс. И приготовив данный мне Евдокией кушак, пошел в центр к своему сопернику.
   Олег улыбался с превосходство и подшучивал, мол, какой отважный иноземец, раз решился померяться силой и ловкостью с ним. Говорил, что он со мной покончит аккуратно и быстро, и ни чего стыдного в этом нет. Этим он меня не запугал, а наоборот поднял боевой дух, и я, сказав про себя " А вот хрен тебе в сумку" приготовился к сражению. Закинув друг другу пояса за спину, мы начали борьбу. Непривычно мне было так бороться, но я был внимателен. И его попытки подбить мне ноги не увенчались успехом, я ловко избегал подсечек и не давал поймать меня на бросок. Олег уже более внимательно посмотрел мне в глаза, и я понял. Что он не ждал такой прыти от гостя, не знающего их обычаев и их забав. В общем, в его взгляде было некоторое недоумение. Но и он не зевал, и гасил мои попытки свалить его. Мы долго кружили на равных, пытаясь, поймать друг друга на бросок. Толпа ликовала, шутила и подбадривала нас, а я всё ни как не мог изловчиться, чтобы провести бросок, который сделал Кучум. Уж больно мне понравилось, как он это сделал.
   Но я потерял бдительность увлекшись подбором момента. Олег поймал меня на подножку, я потерял равновесие , но не рухнул на землю как предполагал противник , а лишь опрокинулся на одно колено и тут же начал вставать обратно на ногу. И в этот момент мне представился случай, Олег ринулся на меня чтобы опрокинуть на землю целиком когда я опирался на колено и поэтому ослабил хватку своего пояса и ослабил натяжение моего. Вот тут я и перекрестил руки с поясом и повернувшись спиной к Олегу принял его вес на себя. Олег потерял точку опоры и выпустил из рук свой пояс, а я довершил дело, бросив его через спину на поляну.
   Соперник мой конечно падать умел, и я ему не причинил вреда, да и поднялся он почти сразу. Я думал, он сейчас кинется оспаривать мою победу, но ни чего подобного не случилось. Олег улыбался всем своим видом, даже глаза веселились озорно. Он подошел ко мне, хлопнул по плечу и сказал:
  - Ловко ты меня поймал, вот что значит недооценить противника. Где ты этому научился?
  - Смотрел на ваши бои. - Ответил я. Олег удивленно вскинул бровь и добавил:
  - Когда закончите, садись за стол рядом со мной, хочу уважить победителя.
  - Если только с другом позволишь.
  - Друзья не возбраняются, - ухмыльнулся Олег и направился к бочонку с медовухой. Толпа гудела, мужики хотели меня ободрить и поздравить, но обычай не позволял, пока я не напьюсь кваса. И тут нарисовалась веселая картина, напоить меня кинулись сразу две девушки, одна из которых была Уля. Но её соперница чуть-чуть опережала, и тогда эта бестия сделала хитрый ход. Слегка задела своей туфелькой пятку соперницы, когда та собиралась сделать очередной шаг, девушка споткнулась и упала, выронив кружку с квасом на поляну.
  Ульянка обернулась, показала сопернице язык и, насмехаясь, сказала:
  - Неуклюжая, со мной решила тягаться Леля?
   Мне даже стало жалко девушку, тем более она мне понравилась, но не судьба, я принял кружку из рук Ульяны и, напившись, облобызал её щеки. Вы только не подумайте, что Ульяна была не красавицей, наоборот, всё было при ней, и даже размер груди, мой любимый, и фигурка точеная, а уж личико на загляденье, но мне было как-то неудобно принимать её порывы. Вроде как мы у них поселились, как на это посмотрит Мстислав, да и предвзято я к ней относился, по её вине нас чуть ненашпиговали стрелами. В общем, вы меня поняли, а тут уж деваться некуда, она поднесла напиток, и я должен был отблагодарить, поцеловав девушку. Таковы обычаи. Когда я вернулся в толпу, меня просто чуть не разорвали, все норовили похлопать по плечу и подбодрить. Глеб, всё пытался выведать, кто меня учил, а Горыня был доволен тем, что я победил именно Олега.
   Наивный, я думал этим всё и закончится, но не тут-то было, борьба продолжалась, и поляна делилась на победителей и побежденных. Горыня, оказался победителем в нашей компании, а вот его сопернику не повезло, хотя он был, не менее, огромный по фигуре. Глеб оказался среди проигравших, ему достался очень сильный соперник, да и по возрасту более опытный. И когда игры "нанайских мальчиков" закончились, всё только продолжилось. Зиграла музыка, девушки подбегали к толпе победителей и хватали за руку парней, ведя их к костищу. Уля конечно же прилипла ко мне. Так образовался хоровод во круг костра, из двух кругов. В центре были победители с девушками, а внешний круг проигравшие тоже с дамами. Сначала всё начиналось медленно, и было похоже на "гуцульские танцы", с шагами в центр, поднятием рук, и отходам обратно, потом наш хоровод пришел в движение и начал вращаться по часовой стрелке, а внешний круг, против часовой. Темп всё увеличивался и увеличивался, и в итоге мы уже в дикой пляске бежали вокруг костра. И в самый пик этого действа вдруг всё внезапно остановилось. Народ смеялся и подбадривал друг друга и снова разбился на две половинки. Я начал чувствовать себя неуютно, мне страсть как хотелось уйти за стол, и налакаться медовухи, но нас ждала ещё одна забава, стенка на стенку. Как мне не хотелось участвовать, а пришлось, так меня приобщали к их культуре. Теперь я уже был зол на Витальку, друг мой сидел за столом и с интересом, попивая пьяный квасок, окруженный вниманием женщин, взирал на всё это действо. Морда лица его, была раскрасневшаяся, принял на грудь он прилично, и уже не так относился к вдовам как сначала. И ещё, этот гад, откровенно издевался надо мной, махал рукой, привлекая мое внимание и ехидно улыбался, обнимая одну из девушек сидящих рядом, а то и сразу двух. Мне же изрядно намяли бока, в толкучке - стенка на стенку. Потом снова пляски, и вот, наконец, нам разрешили выпить меду, я конечно раскатал губу, что молодежь, в том числе и я останемся за столом, но это было не так. Предстояла ещё одна забава, кулачные бои. Зачинщики договорились биться до падения с ног или кровавых соплей - первой крови. Мне совсем не хотелось участвовать в мордобитии, и я оттянув в сторонку Горыню, спросил:
  - Горынь, а что если я не хочу биться, как быть?
  - Ну, тебе придется ответить на вызов, а потом упасть на четвереньки перед противником, в знак отказа от боя. Тогда ты потеряешь всякое уважение, лучше уйти побежденным, чем униженным.
   Я выругался про себя, отвертеться явно не получалось, и быть козявкой просящей милости у победителя тоже не хотелось. Короче, я решил плюнуть на всё и попытаться победить, хотя бы в одной схватке, потом не так обидно будет проиграть.
   Мои навыки, и школа боевого САМБО, мне явно помогли, два боя я выиграл легко. Одному сопернику расквасил нос, прямым ударом, на первых же секундах боя, и как только у него потекла кровь, его признали побежденным. Второго поймал на бросок через плечо, он неудачно провалил удар и в итоге оказался на земле. Теперь уже на меня смотрели по-другому, не просто с восторгом как после борьбы на поясах, а с уважением. И мне это понравилось, я втянулся в соперничество и уже желал победить. За столом тоже притихли и активно оценивали наши бои. Не знаю, как Ульяна проглядела момент, но ко мне удалось приблизиться той девушке, которая хотела угостить меня квасом в первый раз. И она, познакомившись со мной, подарила мне вышивной платочек. Леля была шикарна в своем золотистом сарафане, а широкий пояс на талии идеально подчеркивал её формы и выделял бюст. Правильной формы овальное лицо, с большими глазищами, прямой носик и изящная улыбка рисовали в голове самые вожделенные мысли. А кокошник с убранными под него волосами дополнял картину, я откровенно любовался этой девушкой, она была молода, лет восемнадцати - двадцати, в общем, в самом соку, и вызывала во мне желание, провести с ней несколько ночей. Жаль, что это было не возможно до женитьбы, обычаи этих людей были строги и мне бы просто снесли голову её родственники за необдуманный поступок. В итоге девушка как появилась, так и исчезла в толпе, наверное, побоялась соперничества с Ульяной. Я конечно похвастался платком, перед Горыней, и он был немного удивлен, а потом спросил:
  - Тебе понравилась Леля?
  - Да, а что?
  - А то, если девушка дарит платочек, то она предлагает стать её избранным.
  - Что? - Не понял я.
  - Она, предлагает тебе выбрать её, вот что.
  - И что ты можешь сказать о ней? Кто она?
  - Ооо, она дочь нашего воеводы и ещё ни кому, не давала повода, за ней ухаживать. Многие хотели бы породниться с её семьей, и я не знаю, что она увидела в тебе.
  - Возможно, просто новый человек, и ей просто интересно узнать какие мы.
  - Не скажи. Ты хорошо показал себя, даже княжичи отзываются с уважением. Не многие гости, доходили до кулачного боя, а ты умудрился победить дважды.
  - И часто у вас бывают гости?
  - Нет не часто, но бывают, в основном иноземцы купцы, они через нас к пермякам едут, железо покупать, серебро на каменья меняют, шелка привозят и безделушки разные для девиц.
   Мне стало понятно, что эта деревенька не такая и глухая, вот почему они живут так богато по их меркам, здесь проходил торговый путь, а железо, это очень дорогой товар в эти времена. Мои размышления прервал Горыня, и толкнув в плечо сказал:
  - Или в круг, тебя на бой вызывает старший брат Кутума, Тимур. Будь осторожен, в их роду степняки, а они ловки и вертлявы.
   Деваться некуда, пришлось идти и продолжать действо. Тимур действительно был ловок, как профессиональный боксер, и прилично посчитал мне ребра своими кулаками, но этим он только раззадорил мое стремление победить, и я знал, как действовать в таких случаях. Мне нужно было сближение и хороший захват. Но Тимур и тут меня смог удивить, ловко уйдя от моей попытки захватить и бросить его. Опыт чувствовался, он был сильным сечником, и возрастом старше моих предыдущих противников. Правильно охарактеризовал его Горыня, вертлявый. "Танцевали" мы с ним довольно долго, обменивались ударами по корпусу, но по лицу зацепить друг друга не удавалось, я начинал уставать. Пришлось обратиться к своему опыту в армии и действовать чуть грязнее, чем это положено, чтобы он не измотал меня. Ведь Тимур, явно был выносливей меня и привычный к таким боям. А я последнее время приобщился к "офисному планктону", хоть и посещал всякие спортивные комплексы, но вел явно не сильно активный образ жизни. Мне надоело вялое течения боя, и я ринулся в атаку, это мне едва не стоило победы. Тимур ловко ушел с линии и направил мою атаку в сторону. Я чуть не потерял равновесие, Тимур даже помог мне ударом ноги упасть, но этого не случилось. Неуклюже переступая ногами и махая руками, я всё же обрел равновесие. А кинувшегося на добивание Тимура, я встретил хорошим ударом в печень. Попал прилично, как учили, и он, получив нокдаун, присел на одно колено. Я замахнулся, чтобы ударить его сверху, но меня остановили. Нельзя добивать противника. Тимуру дали возможность встать и прийти в себя, теперь либо он должен продолжить бой, либо признать поражение. Тимур подошел ко мне, пожал руку и сказал:
  - Ты победил, в бою я был бы мертв. Подойди ко мне когда всё это закончится.
  - Добро, - ответил я и ушел из круга.
   Вечер полностью вступил в силу, и теперь в сумерках поляну освещал только большой костер, а бои продолжались. Горыню "вынес" Глеб, друзьям пришлось посоперничать, Глебу уроки воеводы пошли на пользу. А когда стемнело, претендентов в круг осталось только двое, это я и княжий племянник Всеволод.
   Меня подбадривали те, кто уже проиграл и успел хлебнуть медовухи, они болели за мою персону и откровенно радовались моим успехам. И я рассчитывал победить. Но всё оказалось куда прозаичней, княжич был не так прост, оказывается, он бился на равных с остальными и не показывал своё преимущество. А вот со мной церемониться не стал, видно и ему успело надоесть затянувшееся гулянье.
   Поверьте, такое я увидел впервые, он двигался как вода, перетекая с места на место, и каждый раз мои удары ловили пустоту. Не знаю, как это смотрелось со стороны, но я порой терял его из виду, он как бы исчезал с места, где только что был, и уже оказывался с боку. Читал я как-то о таком явлении, оно называется мерцание, а теперь я это видел наяву. И грубой силой здесь было не победить. Всеволод играл со мной как кошка с мышкой и мне это надоело. Я встал в центре, опустил руки и громко сказал:
  - Довольно! Ты победил! У тебя было много моментов, чтобы свалить меня с ног, ты показал свое превосходство, а я не претендую на лидерство.
   Всеволод, тоже остановился и расслаблено подошел ко мне. Хлопнул меня по плечу и сказал, чтобы все слышали:
  - Этот человек заслужил уважения, и теперь он может свободно приходить в княжий дом. На самом деле он победитель в кулачных боях. Если биться по-честному я ему проиграл, я видел, как он побеждал своих соперников и знаю свои возможности.
   Потом повернулся ко мне, протянул руку и добавил:
  - Сергий, будь моим другом и всегда желанным гостем в нашем селе и в моем доме.
  - Благодарю, за честь, - ответил я, - но, я не чувствую себя победителем, вот если бы я владел твоей техникой боя, то спору нет, а так я чувствовал себя игрушкой в чужих руках.
   Всеволод улыбнулся и сказал:
  - У нас многие так умеют, но это не кулачный бой, если останетесь у нас надолго, то можно и поучиться.
  - Я бы и рад Всеволод, но мы не из этого времени. Возможно, я сюда ещё вернусь, вот тогда и поговорим.
  - Добро, гость дорогой, а теперь все к столу! - крикнул княжич и приобняв меня за плечо повел усадить рядом с собой за стол. Но тут снова появилась Ульяна, и подбоченившись обратилась к Всеволоду.
  - И куда ты его повел Княжич? А нас, спросить, почему забыл? Девоньки, отдадим мы знатного жениха в руки княжей компании? - Обратилась она к девушкам. Те в ответ засмеялись и начали кричать, что хватит мужских забав, пора и им дать победителей на растерзание. Что они хотят посмотреть, как победители в мужских играх, справится с покорением женской половины. Всеволод хмыкнул в ответ:
  - Да куда ж от вас деться, и вы с нами к столу идите, рассаживаетесь с теми, кто вам мил. - Потом глянул на меня и сказал: - Как только устанешь от этих сорок, пересаживайся к нам за центр стола, хочу поспрошать тебя. И как только Всеволод отошел, на моей руке повисла Уля, но утащить мня, не успела, с другой стороны ухватив за правую руку, повисла Леля. И так они зыркнули друг на друга, что полетели искры. Я рассмеялся и сквозь хохот сказал
  - Девушки, осторожней, не тяните меня в разные стороны, а то порвёте, и ни кому не достанусь. Идемте лучше вместе к столу. И так в сопровождении двух красавиц, я направился к месту употребления пищи, а есть я хотел не по-детски. Виталя, осоловелым взглядом смотрел на меня, а я не имея возможности показать ему фигу, руки были заняты, скривил рожу и показал язык. А эта сволочь, в ответ, обнял двух девушек, сидящих рядом, и они, вскрикнув от крепких объятий, рассмеялись и поцеловали его с обеих сторон.
  Уел, ну ещё бы, он сидел в малиннике среди зрелых ягод, а я шел между недоспелых ягодок, которые на вид , ох как хороши, а есть пока нельзя. Ну и черт с ним, главное добраться до стола.
   Гулянье продолжалось, еда и квас лились рекой, за мной ухаживали самые красивые девушки, причем, стараясь опередить, друг друга. А я наслаждался легкой усталостью, сытостью, хмельным состоянием и приятной компанией. Из-за стола меня ни Леля, ни Уля не выпускали, и поэтому Тимур, не дождавшись меня, подошел сам. В общем, он чудам вырвал меня из цепких коготков девушек и отвел в сторонку. Как раз, кстати, мне надо было сходить в кустики, и отлить лишнее из организма. Дождавшись пока я оправлюсь, Тимур заговорил.
  - Ты хорошо бился, прими от меня подарок, в знак уважения. - И он протянул мне шикарный кинжал, отделанный серебром. Я поблагодарил Тимура и приняв подарок полез в карманы моих брюк, что бы дать Тимуру что-то взамен. Ведь когда тебе дарят нож, или другое холодное оружие, есть примета, что надо отдать взамен какую-нибудь мелочь, или монетку, чтоб нож служил на благо, а не во зло. Примета старая, но как ни странно, Тимур даже удивился и спросил:
  - Чего ты ищешь Сергий?
  - То, чего у меня в данный момент нет, у меня нет денег, дать тебе хотя бы чешуйку. Нельзя просто принимать нож в подарок, не давая ни чего взамен.
  - И у вас тоже такой обычай?
  - Да, это всегда так было. - Ответил я и нащупал в кармане завалявшуюся монетку. Извлек её и сам удивился, это был кругляш десятирублевки из нашего времени. Он сверкал как новенький, как будто только из под штампа, и как он там оказался. Ведь нашу одежду стирали и наверняка вытаскивали всё из карманов. И даже если не вытаскивали, то монета должна была потемнеть. А этот червонец, новее нового. Тогда я не придел значения, а просто вручил монетку, Тимуру и сказал:
  - Вот держи, это наши деньги, она равна по суме вашим десяти чешуйкам.
  - Это много, возмутился Тимур, я столько не возьму.
  - Бери, всё равно, у вас, ты на нее ничего не купишь.
   В общем, так и порешили, оба остались довольны и к столу я уже шел с кинжалом на поясе.
  
   Гулянье продлилось ещё пару часов, по моим прикидкам, много событий прошло за это время, молодые прыгали через костер, и снова водили хороводы. Трем мужикам были вручены свадебные венки, подтверждающие, что женщина согласна стать женой этого мужчины. Среди них был и Яромир, его Любава ответила положительно, и он был счастлив как ни когда. Теперь кузнецу предстояло подумать о новом доме, и с друзьями, за месяц поставить подготовленный уже сруб, полностью сделать дом и облагородить жилище перед свадьбой.
   Девушки так и не отставали от меня, и даже уговоры княжича не повлияли, а под конец, когда все стали расходиться я понял, что хорошо набрался медовухи. Голова была практически свежа, а вот ноги не слушались. Ульяна с Лелей подтрунивали и смеялись надо мной, что вот мол, кулаки мужиков с ног не свалили, а медовый квас забрал все силы. В общем, домой я добирался на повозке, среди чашек, кружек и бочек, кто-то из местных пожалел меня и доставил до дому. Как я забрался на сеновал и как засыпал, уже не помню, но точно знаю, что ложился и спал в гордом одиночестве.
  
  
  ГЛАВА 5.
  Возвращение.
  
   Утро настало внезапно, какая-то мелкая, гадкая, летучая тварь ползала по моему личику. Как не пытался её согнать, эта тварь снова садилась мне на щеку. Я разозлился, и резко поднялся не открывая глаз, удар лбом о что-то твердое, искры из глаз, и я обратно на сене. 'Летучая тварь' ойкнула и отвесила мне пощечину, обозвав дураком. Щека горела, и я возмущенно произнес:
  - За что?!
  - А чтоб не вскакивал как ошпаренный. - Зло прозвучал девичий голос.
   Я открыл глаза, увидел лежавшую рядом Ульяну и спокойно сказал:
  - А если я вмажу, за то, что будила меня соломинкой? Ведь это ты муху на моем лице изображала? Вот скажи, откуда я мог знать, что ты заберешься ко мне? И к тому же, мне больно, теперь отпечаток руки на щеке остался. Что подумают твой дед и бабка? Скажут, обнаглел гость, к внучке приставал.
  - Дай посмотрю. - Сказала девушка и наклонилась надо мной, пуговки белоснежной рубахи на веху были расстегнуты и я невольно заглянул внутрь. Ох, как сердечко застучало. А девушка повернула мою голову в сторону и сказала:
  - Ни чего страшного, сейчас вылечу. - И нежно поцеловала меня в больную щеку. А я на инстинктах, её прибнял, и попытался прижать поближе к себе. Ульяна уперлась кулаками мне в грудь и стала отстраняться. Потом возмущенно и строго сказала:
  - Ты чего удумал? Хочешь по второй щеке получить?
   И я её отпустил. Ульянка вскочила как фурия, личико стало цветом клубники, она фыркнула:
  - Размечтался!!! - И пошла к краю стога. Я попытался остановить девушку, чтобы как-то оправдаться, но она ловко съехала со стога вниз. Сарафан с нижней юбкой задрался, и я увидел шикарное зрелище, прежде чем девушка поправила одежду. Белоснежные стройные ножки и округлые бёдра, аж дух захватило. Я сглотнул слюну и ..., ну, вы видели американские мультфильмы, когда у героев отваливается челюсть и вываливается язык, а глаза выскакивают из орбит и следуют за предметом вожделения. Ульяна поправила сарафан, глянула на мою отупевшую в данный момент физиономию, снова фыркнула и убежала к дому.
   А я, отвалившись обратно на спину, немного помечтал. 'Спрашивается, и чего я кочевряжился, когда Ульяна делала намеки ухаживать за ней? Боялся упасть в глазах её семьи? Да нет, просто не воспринимал её как зрелую женщину. А ведь всё при ней, и сама красавица, так в чем дело? И сдается мне, она скатилась со стога специально именно так, ведь до этого, раза два спускалась и ни чего у нее не задиралось. Решила проверить, как я среагирую? Что ж, вот тебе реакция здорового мужика'. Мысленно посмеялся я над собой, поднялся и тоже скатился со стога. У дома на крыльце сидел только Кузьмич, я поздоровался с ним и прошел к умывальнику, зачерпнул из кадушки воды и долго освежался.
  - Ты чего там застрял?- Крикнул мне Кузьмич.
  - Проснутся ни как не могу, после вчерашнего.
  - Что? Голова болит?
  - Как ни странно, голова не болит, а вот сушняк мучает.
  - Тогда иди сюда, у меня тут кувшин с квасом.
  - Мёд?
  - Щазз, кислого хлебного попьешь, полегчает.
   Я не вытираясь пошел к крыльцу, сейчас я наверное и сам бы не стал пить медовуху, ну, не было у меня такого желания, а вот квас пожалуй выпью.
  - Квас-то хоть холодный? - Обратился я к Ивану.
  - Ага, сам в погреб лазал. - Кузьмич налил кружку и подал мне напиток. Я уселся рядом на крыльцо и жадно осушил посуду. Квас был хорош, ядреный , кисло-сладкий и самое главное холодный. Взбодрил нормально, даже жить захотелось.
  - Кузьмич, Виталька не приходил?
  - Я думал вы вместе, на сеновале спите, а что, его нет?
  - Загулял паря, с какой-нибудь счастливой вдовой. Посмотрим, какой он придет, если его принесут изнасилованного, то нам придется ещё одну ночь здесь ночевать. Ждать пока силенки нашего друга восстановятся.
  - Думаешь, он ...?
  - Я не думаю, уверен. Вот ты бы находясь в малиннике, не попробовал бы ягодок?
  - Сергей, мне интересно другое, что там с моей машиной, ищут нас или ещё нет. Жалко если вещи растащат.
  - Кузьмич, нашел о чем расстраиваться, у тебя вон слиток золота есть, камни, купишь всё новое.
  - Оптимист ты Зимин, золото ещё продать надо, и так, чтобы на кукан не взяли. Ладно, пошли в избу, собираться. Скоро храмовники придут, нам их ещё в пещеру провести надо.
  - Пойдем. - Сказал я, и мы, подхватив кружку и кувшин, направились в дом.
   В доме было тепло, у печи кашеварила Евдокия, а Ульяна помогала ей. Она на меня не сердилась, а наоборот, её что-то веселило. Озорно поглядывала на меня время от времени и улыбалась. Было видно, что её так и подмывало показать мне язык, но она сдерживалась. Вот ведь бестия, точно специально показала свой тыл и сейчас посмеивается, над моим очумением от недавно увиденного зрелища. Ни чего, даст бог, отыграюсь. Моя 'мстя', будет жестокой.
   Мы с лесником сели на лавки в углу дома, там, где до сих пор лежали сложенные нами вещи, и стали не спеша переодеваться в свое привычное одеяние. Переоделись быстро, я подогнал камуфляж, запоясался и плотно зашнуровал ботинки. Проверил разгрузочную систему, всё ли на месте. После отдыха жилет показался тяжелым, и надевать его не хотелось. И ведь это было так, слиток драгоценного металла утяжелял жилет довольно солидно. Потом заглянув в карман с вещами, я нашел две шоколадки 'Сникерс', и вспомнил, что одна такая же осталась на сеновале. Брал её в первую ночь, на случай если захочу пожевать. И что с ними сейчас делать? Решил, угостил женщин. Подошел к хозяйкам и сказал:
  - Баба Евдокия, хочу угостить вас шоколадом с орехами, за гостеприимство и заботу, вот. - И протянут ей шоколадку в красочной обертке.
  - Что это? - Удивилась пожилая женщина. - И чего я с ней буду делать?
  - Это надо есть с чаем вприкуску, очень вкусно. Ульян, и тебе тоже шоколадка. - Второй 'Сникерс' я вручил девушке. Она взяла его повертела в руках и попробовала откусить. Обертка зашуршала во рту, но не поддалась. Я засмеялся, не успев объяснить. Ульяна, посмотрела на меня косо и метнула шоколадку в меня.
  - Гадость, и как вы едите такое? Или ты издеваешься надо мной?
  - Нет, нет! - Поспешил оправдаться я, и объяснить, почему засмеялся.
  - Шоколад надо развернуть, прежде чем есть, ты же хлеб через платок не пытаешься откусить. - Зашел я в тупик с объяснениями, и представив Ульянку, кусающую хлебный батон через салфетку, ещё больше покатился со смеха. Евдокия видимо тоже была не без воображения и начала хихикать, поглядывая, то на меня, то на внучку. Ульяна как всегда, фыркнула и хотела убежать, но я вовремя поймал её прибняв за пояс.
  - Стой, не убегай и не обижайся, я сейчас всё покажу, и ты, попробовав шоколадку, простишь меня.
   Девушка для виду ещё вырывалась, но не так убедительно, а потом демонстративно сняла мою руку со своей талии и сказала:
  - Ну что ж, показывай.
   Подняв с пола батончик, я разорвал обертку и подал ей. Но теперь девушка была недоверчива и не стала сразу брать шоколад, а смотрела на меня, как будто что-то ждала. Я понял, что она не хочет опять оказаться в глупом положении и откусил кусочек, а потом снова подал ей. На этот раз с опаской, но всё же приняла батончик. Критически осмотрела место надкуса и сама откусила. Жевала медленно, чтобы понять ощущения, потом стала улыбаться и сказала:
  - Очень вкусно, как говоришь, это называется?
  - Шоколад с орехами.
  - Вкусно, на баб попробуй. - И она протянула батончик хозяйке, не выпуская его из своих рук, так чтобы бабуля могла только откусить немного. Но старушка отказалась:
  - Не надо Уля, у меня своя такая есть. - И показала 'Сникерс' в обертке. - Я потом с чаем попробую, как говорил Сергий.
  - Ну что, я прощен? - Обратился я к Ульяне.
  - Да. - Радостно сказала девушка и чмокнула меня в щеку шоколадными губами, оставив заметный отпечаток. Жизнь налаживалась, но отмываться идти пришлось.
  
   Вернулся Мстислав, и с порога прогремел:
  - Евдокия, где мужики?! - Но увидав нас, оговорился. - Ах, вы здесь, уже собираетесь, молодцы, а то скоро за вами Еремей придет. А где Витовт?
  - А ляд его знает. - Пробубнил Кузьмич.
  - Уля! - обратился к внучке старик, - сбегай к Аринке в дом, она, кажется, вчерась с вечерки гостя с собой уводила. Скажи, что ждут его друзья с нетерпением, домой собираться пора.
   Но Ульяне бежать не пришлось, Виталя появился собственной персоной, весь такой ухоженный опрятный и как мне показалось опохмеленный, уж больно глазки его блестели, и настроение было приподнятое.
  - Вот и нашлась пропажа, - сказал я, - собирайся горемыка, уходим мы.
  - Что? Куда? - Не понял друг.
  - Домой уходим, или ты здесь жить остаешься? Жене твоей, что передать?
  - Ни чего ей передавать не надо, сам всё скажу. - Возмутился друг и направился к лавке. Экипировался он быстро, как будто за ним гнались. А когда всё было готово, хозяйка пригласила всех к столу. Ели скромно, пили чай с пирогами с мясом, с капустой и с яйцом. Евдокия и в дорогу нам узелок с пирогами собрала. И только мы хотели покурить на крылечке, как пришел наш давний знакомый Еремей.
  - Здравы будьте отроки. - поприветствовал он нас, - готовы выполнить данное обещание?
  - И тебе не хворать, - ответил на приветствие Кузьмич, - а собраться, как видишь, готовы.
  - Ну, тадысь прощевайтесь с хозяевами и айдате.
  - А где старцы, которых мы должны провести? - Спросил я.
  - Дык, они давно уже там, у пещеры, обряд очищения проводят.
  - Ну, парни, собираем манатки и прощаемся. - Сказал Кузьмич и направился в избу за своим ружьишком. Мы тоже встали с крылечка, и пошли забрать остатки снаряжения. Навесив на себя всё наше, я ещё привязал к Виталькиному ранцу кошку, откованную нам Яромиром. Забрали оружие, и вышли во двор. Хозяева стояли скромно у крыльца и тихо ждали прощания. Кузьмич, который провел больше всех времени в селении, вышел вперед и поклонившись Мстиславу с Евдокией сказал:
  - Благодарю вас хозяева, за гостеприимство и пищу, за приют и ночлег, не поминайте нас плохим словом. И простите, если мы по незнанию обычаев, сделали что-то предосудительное. Потом подошел к хозяйке, приобнял её и добавил:
  - Спасибо тебе матушка Евдокия, ни чего вкуснее твоих обедов не едал.
  Пожал руку Мстиславу и поблагодарил за науку жизни и гостеприимство. Виталька проделал тоже самое, и отошел в сторонку. Я тоже поклонился им обоим, обнял старушку и искренне её поблагодарил:
  - Благодарю тебя матушка за доброту и понимание, за вкусную пищу и терпение. - Пожал руку Мстиславу и сказал:
  - Если б не ты старче, то не обрел бы я новых друзей, не узнал бы много интересного. Спасибо тебе за терпение к нам и снисходительность, ни когда не думал, что так грустно будет прощаться. Прощайте добрые хозяева.
   И я собрался уже уходить, но тут Ульяна появилась и сказала:
  - А со мной, значит, проститься не хочешь.
  - И ты Ульяна прощай, спасибо тебе, что добавила в нашу жизнь красок и веселья, если б не ты, то я со скуки загнулся бы здесь. - Сказал я и взмахнул рукой.
  - А обнять на прощание не хочешь, иль боишься меня?
   Нет, ну вы подумайте, как эта хитрюга умела поставить в неловкое положение, я даже, наверное, краской залился от стыда, аж самому неудобно стало. Но что делать, я через силу выдавил улыбку и подошел к девушке. Хотел обнять её по-братски, но она повисла у меня на шее и, притянув голову к губам, шепнула на ухо:
  - Возьми меня с собой, Сергий.
   Я аж очумел, но также шепотом сказал:
  - Не могу Уля, наш мир жесток и не так доброжелателен как ваш. Боюсь, что это невозможно.
  - Тогда возвращайся к нам.
  - И этого обещать не могу, прощай Ульяна.
   Девушка отпустила меня и сказала:
  - Тогда держи от меня подарок. - И протянула мне изощренно витую серебряную цепочку с кулончиком в виде сердечка, маленьким таким, размером с детский ноготок.
  - Это ещё зачем? - Удивился я.
  - А чтоб не забыл меня и вернулся, люб ты мне Сергий.
   Вот это да, я чуть не сел на задницу, как от удара под-дых. Сказать уже ни чего не мог, меня ввела в ступор такая прямота и, положив цепочку в нагрудный карман, я развернулся и пошел к воротам со двора.
  Шел на автомате, ничего не соображая, и думал над сказанным мне Ульяной. Ох, и зацепила меня эта девица, ох зацепила. Из размышлений меня вывел Виталька, толкнув в бок, когда мы уже шили по улице.
  - Эээ, ты чего?
  - А? Нет, все нормально. - Ответил я.
  - Что произошло-то, что ты как в воду опущенный.
  - Да, ни чего, Виталь, подарила мне Уля цепочку, и сказала, что я вернусь сюда.
  - С чего она так решила?
  - Не знаю, но она точно будет меня ждать.
  - Ах ты шалунишка, что, успел порезвиться?
  - Пошляк, я в отличии от некоторых, "благородный лыцарь".
  - Вот именно что "ЛЫЦАРЬ". Знаю я тебя, если есть шанс, ни одну юбку не пропустишь.
  - Ах, ах, какие мы моралисты, может мне, жинке твоей рассказать, где ты ночь пропадал?
  - Только попробуй, морду набью.
  - Бздишь коллега? - Рассмеялся я. - Шучу я. Сам что ль не понимаю, чем это чревато. Тем более карапуз у тебя растет. Но это ладно, как ночь-то прошла?
  - Так я тебе и рассказал, потом ведь шантажировать будешь. - Усмехнулся Виталька.
   Я умолк на некоторое время, это хорошо, что Виталька отвлек меня от мыслей, о житье своем и о желании остаться, мы топали по той же дороге, по которой пришли сюда в эту деревню, и мне было не очень весело покидать это мир. Поэтому я всё же решил возобновить разговор и сказал:
  - Да ладно тебе кочевряжиться, рассказывай.
  - Да рассказывать особо нечего. Я набрался прилично, но был в уме, а одна из девушек, ну та, которая сидела справа от меня, видел, наверное.
  - Ага, симпатичная, и в телесах, ну и?
  - Так вот, она меня и утащила из-за стола, Арина её звать. В общем, ночевал у нее, её, мужа уж как три года в походе убили, изголодалась. Такая затейница оказалась, я настолько дикого секса в жизни не помню.
  Буквально был изнасилован в самых различных позах и не один раз. Последний был утром, поэтому и задержался, отпускать не хотела.
  - Ну, ты гигант.
  - Нет, я-то не гигант, просто женщина умеет получать, что хочет, и желание само появляется. Говорю же, мастерица - затейница.
  - Везет же людям, и жена и теперь любовница из другого времени, а тут..., спишь вы гордом одиночестве.
  - Ты серьёзно? Я думал ты с Ульяной в близкий контакт вошел.
  - Виталь, какой же ты баран, ты так и не понял их устои? Молодая девушка, будет целомудренна до свадьбы. Поцелуйчики и обнимашки, вроде как, нормальное явление, а секис, только после свадьбы.
  Это тебе свезло, ты вроде женат, и Арина твоя жената была, но муж погиб, а детей не успели сварганить.
  Поэтому ей и разрешено получить то, ради чего живут люди.
  - И ради чего?
  - Блин, семейный человек, а не знает. Да ради детей и продолжения рода. Ради продолжения жизни, чтобы ты балбес, переродился в своих детях.
  - И с каких это пор, Зимин, ты стал ярым борцом за семейные ценности? Живешь бобылем, перепихоны на стороне, а тут на тебе, вся философия жизни поменялась. Раньше помнишь, что мне говорил? "Зачем жениться, если бабы и так дают". Что вдруг случилось-то?
  - Да сам не знаю, давай замнем, пока я не разобрался.
  - Хорошо, замяли. Тем более нам, о другом надо думать, вон уже мосток подвесной.
   И правда, мы за разговором не заметили, как уже оказались в горах, Кузьмич с Еремеем шли впереди и тоже о чем-то разговаривали, нас ждать не стали, и первым на мостик вступил Еремей.
   И вот мы уже возле нашей пещеры, из которой тянуло дымом. Кто-то жег костер. Пройдя под её своды, мы увидели костерок, на том же месте где сами недавно его жгли. Вокруг него ходили три фигуры в длинных накидках с капюшонами на головах и длинными посохами в руках. Они по очереди заходили в густой дым от костра и читали какую-то непонятную молитву. Я усмехнулся, так эта картина напоминала сюжет из какого-то фильма про друидов, что было ощущение сюрреализма.
  - Еремей, что это они делают? - спросил я.
  - Готовятся к переходу в мир богов. - Незатейливо ответил он.
  - А ты что, с нами не пойдешь?
  - Нет, мне нельзя, я только смотритель, а они посвященные.
  - Понятно. И долго они так ходить будут?
  - А сейчас и закончат, они просто нас ждут. И очищаются дымом, чтобы переход был легким.
   Мы подошли ближе, и старики, заметив нас, перестали ходить кругами и поприветствовали нашу компанию, поклонившись. В ответ и мы поклонились. Один из них спросил:
  - Кто из вас будет проводником?
   Мы переглянулись, и друзья указали на меня. Я хотел было возмутиться, но старик не дал сказать мне слова и поманил к себе.
  - Иди сюда отрок.
   Плюнув на все, я пошел. Меня подвели к костру, зажгли какие-то пучки травы, и окурили меня дымом, приговаривая странные не русские на слух словечки. Ну, раз так надо, значит надо, возражать я не стал, тем более дым на запах был приятным. Потом мены отвел в сторону один из "друидов", а двое других позвали Кузьмича, его тоже обдымили, травами, и второй старик отвел его к нам и встал рядом. А Витальку, окуривал только один старик, и после процедуры они подошли к нам в толпу.
  - Вот и всё. Обряд окончен, ведите нас. - Сказал старший из них. Хотя для меня, они все были одинаково древние, лет сто не меньше, было каждому из них. Но двигались шустро и непринужденно, как будто и не было запаса годов за их спинами. Еремей подошел к нам, и вручил первому и второму старикашке, по бухте льняного каната. И наша экспедиция пошла вглубь пещеры, к тому самому месту с живым зеленым туманом, чтобы ещё раз пройти через его преграду. Вспоминая момент прохождения через эту субстанцию, по моей спине пробежали мурашки, свежо было в памяти ощущение живого и голодного монстра. Брр, меня слегка передернуло, но другого способа выбраться в наше время просто не существовало, или мы его не знали. Старик, идущий рядом со мной, положил свою сухую ладонь мне на плечо и сказал:
  - Боишься, не бойся, я буду толкать тебя посохом и через него дам тебе внутренней силы. Откинь страх, иначе не пройдем, очисть мысли. Мое плечо обдало теплом и по телу потекла волна спокойствия, чистая, добрая и теплая, страх улетучился и я чувствовал себя пушинкой.
   Мы подошли к границе "тумана", старик обвязал вокруг пояса одни конец веревки и передал второй Кузьмичу.
  - Обвяжись, и не иди, пока с той стороны мы не потянем за веревку. Твой толкач скажет, когда идти. Старикашка который стоял рядом с Кузьмичом , улыбнулся и тоже обвязался канатом, а второй конец дал уже Витальке. Приготовления закончили быстро и мой сопровождающий, или ведомый, теперь уже не знаю, кто кого был обязан провести через эту преграду. Спросил, всё ли готовы. Получил подтверждения и хлопнул меня по плечу:
  - Веди нас отрок.
   Я мысленно перекрестился, и шагнул к преграде. Теперь туман вел себя не так, от света фонаря он уже не расступался, а наоборот сгустился в том месте, куда я светил. И стоило моей руке попасть внутрь, он сразу облепил её и начал сковывать движения. Но не выталкивал меня обратно, а затягивал в себя и покалывал электрическими разрядами. Во второй руке я держал посох старика и прижимал её к телу. Как только туман поглотил меня, я почувствовал, как из посоха в меня вливаются силы. Приободрившись, и ощущая поддержку, я пошел напролом. "Сторож" сопротивлялся, старясь сковать мои движения, давил на меня всем своим грузом, чтобы я потерял равновесие, но я держался , шел и тащил за шест старика, отдавшего часть своей энергии мне, чтобы я прорвался через преграду и вытянул его и остальных. Да, обратный путь был очень напряженным, но я дошел до границы, и кода сделал первый шаг из этой биомассы, то почувствовал, как она вздохнула с сожалением, что не смогла меня остановить. Что я не достался ей на съедение. Вырвавшись из тумана, я стал тянуть посох, чтобы старик оказался рядом. Но это было не так легко. Старик видимо упал на колени и готов был свалиться совсем, но посох не выпускал, мне буквально пришлось волочить его по полу. И вот он рядом за границей тумана, абсолютно без сил и едва живой.
  - Как ты старче? - Спросил я.
  - Ещё жив, - пересохшими губами ответил старик.
  - Мне тянуть остальных?
  - Отдохни некоторое время, и я наберусь сил.
  - Старче, скажи, а как вы пойдете обратно?
  - Обратно нам поможет Тара, она покормит стражника.
  - Вот как, ну ладно. Отдышался?
  - Помоги мне подняться.
   Я помог старику встать на ноги, он оперся на мое плечо, и сказал:
  - А теперь тяни остальных.
   И я. взяв канат, начал вытягивать его из тумана, подтягивая на свою сторону Кузьмича и его ведомого. Как ни странно, но наша команда не валилась с ног, а вот старики, были без сил. Мне, старший из них, потом объяснил, что при переходе, они отдавали свои силы нам, чтобы мы смогли вытянуть их из этой ловушки. Вот так вот, волей неволей мне подкинули информацию к очередному размышлению, о высоких материях и передаче энергии. В которые я слабо верил, но при этом реально ощущал, как мне приливали силы и поддержка. Примерно полчаса старики приходили в себя, мы их полили и помогали, чем могли, и вот все вместе, мы уже входили в храм, святое место для них, и дорога домой для нас. ***
   Ворота открылись на удивление легко, в храме всё так же царил мрак, и наша компания включила фонарики. Старики же, вытащили из-за какого-то кутка факелы и запалили их. Вокруг нас стало заметно светлее. Я обратился к старикам:
  - Деды, вам нужна ещё наша помощь?
  - Нет, отроки, мы сейчас должны провести обряд возле статуи, а вам лучше идти своей дорогой.
  Я толкнул Витальку в бок и шепнул:
  - Виталь, чует мое сердце не ладное, сходи к пирамидке, прихвати ещё одну "бабку" золота.
  - Тебе надо, ты и иди.
  - Хорошо, тогда ступайте к месту нашего спуска и готовьте тросы. Надеюсь, их ни кто не отвязал за время нашего отсутствия.
   В общем, мужики прямиком пошли к пролому в куполе храма где свисали наши канаты, а я ускоренным шагом к постаменту с золотой пирамидой. Старики , что-то разложили вокруг статуи и стали вычерчивать символы и знаки. При этом пели какую-то не понятную молитву.
   Я решил ускориться и правильно сделал, только схватил ещё один слиток золота как вокруг постамента и тронного кресла пробежали искры. Возможно, меня шибануло бы током, если бы держался за пирамиду. И поэтому я не стал дожидаться, когда деды закончат свой обряд, ломанулся к своим друзьям.
   Виталька уже крепил на один из тросов спусковое устройство с петлей под ногу. Я подошел к Витальке и засунул ему в рюкзак, чушку золота. Закрыл клапаны карманов поплотней сказал:
  - Давай первого поднимем Кузьмича, отдай ему свой рюкзак. У нас два троса , один будет как страховочный , а по второму будет подниматься.
  - Как скажешь? Но к чему такая спешка?
  - Там старики что-то колдуют, и мне это не нравится, какое-то напряжение в пещере появилось. Чует мое сердце надо убираться отсюда.
  - Ладно, ладно, не кипишуй, Кузьмич, обвяжись вот этим тросом и накинь мой рюкзак..
  Лесник послушно всё проделал и когда начал подниматься, мы с Виталькой, вторым тросом подтягивали его, ускоряя подъем. Буквально вытянули его наверх. Он снял рюкзак и отвязал трос, коней скинул нам. Я сразу стащил свой ранец и завязал его к тросу.
  - Кузьмич, прими мой рюкзак.
   Виталька странно на меня посмотрел, и спросил:
  - А почему сам не стал с ним подниматься?
  - Боюсь не успеть, посмотри вокруг, что начинается.
   И действительно, в храме заметно посветлело а по его своду пробегали тонкие ломаные линии света , как будто неоновая реклама зажигалась постепенно, частями.
   В общем, я поспешил, и ухватив трос побежал, привязанный за другой конец рюкзак поехал вверх, вытягиваемый тросом пропущенным через кольцо колышку вбитого вверху. Как только мой ранец оказался наверху я крикнул Кузьмичу:
  - Старче отвязывай рюкзак и убирайся вглубь пролома вместе с вещами, а то как мне кажется, тебя может зацепить разрядом электричества.
  - Понял. - Крикнул вниз лесник и освободил трос. Как только он исчез в проломе, формирование свечения купола закончилось. Он стал похож на полусферу со светящимися синими кварцевыми, ломаными линиями, сходящимися в центре. Место, где находился резной трон, тоже слегка осветилось, и на нем оказалась женщина, необычайной - не земной красоты, в белых серебристых одеждах, с подобием короны на голове. Лицо её было настолько правильно в пропорциях, что просто вызывало восхищение, голубые, нет лазурные глаза, как бы светились изнутри. А волосы, спадающие на плечи, были белыми, и не просто белыми, а неестественно белыми. Ростом она по моим прикидкам была около двух метров. Но это ничуть не портило женщину, наоборот она была пропорциональна, даже идеальна. Оглядев зал свои лазурным взглядом она произнесла, приятным, но строгим голосом привыкшим повелевать:
  - Кто осмелился вызвать меня ото сна!?
   Голос разнесся по храму, отражаясь от стен и потолка, и казалось, проникал во все уголки этого огромного помещения. Он вибрировал даже внутри нас и доставал до всех закоулков души. Мы с другом потеряли дар речи и как завороженные смотрели на сиё зрелище. Один из старцев вышел вперед и тихо сказал:
  - Оо, Тара , это мы с помощью странников проникли в храм. Мы принесли тебе дары, чтобы получить ответы на вопросы.
  - Все ответы у вас есть.
  - Тара, но ты покровительница земель, лесов и рек наших. Ты века хранила наш народ и нашу землю.
   Но женщина казалось, не слышала, она обвела взглядом храм и сказала:
  - Вы здесь не одни. - Потом повернулась в сторону, где мы как мыши перед змеей замерли с другом, сверкнула своими глазами и сказала.
  - Вы. Вы не от мира сего, и вам здесь не место.
   И тут я заметил одну деталь, девушка меркнула, как мерцает лампа при перепаде напряжения. Я ткнул Витальку в бок и шепнул:
  - Ты видел?
  - Чего?
  Сказать я ни чего не успел, она продолжила, обращаясь уже прямо ко мне.
  - Что вы здесь делаете? Отвечай.
  - Мы случайно провалились сюда, и хотим выбраться домой. - Ответил я.
  - Вы уже принесли изменения потока, тебе был дан намек, а ты не понял.
  - Мне? - Удивился я.
  - Тебе, Сергей Зимин.
  - Интересно, что за намек? И откуда ты знаешь как меня звать?
  - Тебе было показано, что будет в будущем. если вы останетесь у них в деревне.
  - Ни чего не видел. И вообще, я говорю с голограммой, что ты можешь мне сделать, или показать.
  - Засунь руку в карман.
  - Это ещё зачем?
  - Там должна быть монетка.
  - Я ей расплатился за подарок.
  - Засунь руку в карман. - Уже со сталью в голосе повторила женщина.
  Пришлось подчиниться, я запихал правую руку в карман и о чудо, нащупал на дне монетку. Вытащил её и ошарашено на нее посмотрел, это были новехонькие десять рублей, как только из-под штампа. И казалось те же самые, что я отдал за кинжал.
  - Ну и что это значит?
  - Ты не понял?
  - Нет.
  - Тогда подумаешь об этом, когда будешь дома, а теперь убирайтесь.
  - Почему же, - начал нарываться я, - я тоже хочу послушать, что интересует старцев.
   И тут голограмма женщины снова меркнула и с купола возле самых наших ног, ударила молния, вздыбливая плиты пола. По коже пробежал электрический разряд, волосы на всех местах встали дыбом. Стало очень не уютно, как в клетке Фарадея.
  - Убирайтесь, больше предупреждений не будет.
   Виталя прихватил меня за локоть и потянул к тросам, я хотел возмутиться , но он заткнул мне рот и сказал:
  - Мы уходим Тара, но сними напряжение рядом с проломом купола, иначе нам не выбраться.
  - Идите смело.
  - Благодарю тебя Тара. - Сказал мой друг и поклонился, как это делали старейшины.
   Я фыркнул, но Виталька пресек меня и шепнул:
  - Уходим, если только не хочешь быть поджаренным.
   Жаров отправил меня на трос первым. Чтобы я, не дай бог, не нахами по новой, и не вызвал гнев на наши персоны. Пришлось взбираться, хоть и в душе моей всё кипело от возмущения. Виталя страховал и помогал мне подниматься. Наверху я уже немного успокоился, и скинув ему трос со спусковым устройством уперся в скалу и стал вытягивать страховку, помогая другу подниматься. Как только мы оба оказались в проломе и достаточно отошли от края, дыра в куполе затянулась каким-то энергетическим полем. Я взял камушек и кинул его в это поле. Он соприкоснувшись с полем, просто испарился сверкнув яркой искрой.
   Понятно, выход в храм нам закупорили, теперь только назад, домой. Тут я вспомнил о Кузьмиче, его не было в этом проходе, интересно, куда он делся, и видел ли голографическое явление богини. Кузьмича мы нашли впереди, где узкая пещера расширялась, образуя овальный карман. Он сидел возле стены и жрал мою последнюю шоколадку и запивал её водой из фляги.
   - Ты чего делаешь, старче? - Снова возмутился я.
  - Давно сижу. Однако. Проголодался. Вы чего так долго?
  - Беседовали с Тарой. - Ответил Виталька, - Зима вон чуть не напросился быть запеченным до корочки.
  - Да ладно.
  - Слушай Серег, давай поговорим обо всем, когда выберемся отсюда, отпуск ещё не окончен, посидим у костерка, успокоимся и трезво оценим происшедшее.
  - Ладно, замяли. Разбираем вещички и оружие и пора линять отсюда на свет божий.
   Экипировавшись, раскидали свои рюкзаки по спинам, оружие по плечам и двинулись в путь к провалу в горах. Обратно идти было намного легче, мы уже знали, что нас ждет, и шли не так осторожно как первый раз. И вот, наконец, галерея с провалом, на фоне которого было пасмурное небо нашего времени. Виталька отвязал от моего рюкзака кованную кошку, закрепил на ней трос и сказал:
  - Кто первый полезет?
  - Кто самый легкий, чего тут думать, Кузьмич, оставляй все свои вещи здесь и полезешь первым. Только вот возьми с собой пару кольев и бухту троса.
   В общем, навесили на лесника самое необходимое, и стали бросать кошку. Два раза не получалось, приходилось разбегаться в разные стороны, чтобы не получить железным крюком по голове. На третий раз Виталя закинул нормально, кошка за что-то зацепилась и мы с другом начали выбирать трос. Сначала она хоть и зацепилась, но всё же сдвигалась под нашим весом, но потом встала жестко. И мы, вдвоем повисли на тросе, он нас выдержал, и мы дали добро Кузьмичу на подъем. Забирался он дольше, чем обычно, ну ещё бы, теперь не было страховки и приходилось рассчитывать на себя, зато теперь он точно выбрался и мог помочь нам. Пока он там выбирал место, где забить кол с кольцом, мы готовились к подъему, складывая и привязывая вещи к рюкзакам. Когда всё было готово, Кузьмич скинул нам ещё один трос. Вторым поднимался Виталька, потом вытянули наши вещи, и под самый конец, помогли выбраться мне.
  Вот она свобода, мы дома в родных горах, в родном лесу. Теперь добраться до машины и на кордон, отмыться отдохнуть и попить водки, зря чтоль брали. Судя по небу время шло к вечеру. Да жаль , что добыча наша, скорей всего испортилась, и главное чтобы машину нашу не разграбили. Да и охотиться больше не было желания, по крайней-мере сейчас.
   До стоянки у озера топали минут двадцать, и о радость, вездеход Кузьмича стоял на месте, с открытым задним бортом на котором, что-то лежало накрытое лапником. Иван подбежал к машине , откинул ветки и принюхался.
  - Че там Кузьмич?
  - Странное что-то. Мясо за эти трое суток совсем не испортилось.
  - Что?- Не понял я.
  - Мясо, говорю, не испортилось.
  - Ты уверен?
  - Иди и сам понюхай.
   - Не буду, пойду лучше рыбу проверю на кукане. - Сказал я и направился к озерку. Рыба тоже оказалась жива, слегка измученная, но живая. И я крикнул:
  - Кузьмич, у тебя в машине часы есть?
  - Есть.
  - Посмотри, сколько времени.
  - Полвторого. И чего, день-то какой?
  - Мужики, давайте собирать манатки, укладываем вещи в машину. Снимаем донки, все грузим и едем на кордон.
  - Трезвая мысль. - Сказал Виталька, и сняв свой рюкзак потащил лодку к воде.
  - Один управишься? - Спросил я.
  - Управлюсь, займись палаткой.
   В общем, мы стали ускоренно собираться домой, Кузьмич грузил машину и перекладывал мясо, я собирал палатку, спальники и другие вещи, а Виталька снимал донки, между прочим, с уловом. Управились минут за тридцать и быстренько покинули нашу стоянку. Нам предстояло многое выяснить и над многим поразмыслить.
  
  ГЛАВА 6.
  Дилемма.
  
  Наконец мы добрались до кордона. Кузьмич загнал машину под навес, а мы разгрузили всё свое снаряжение, за работой разгулялся аппетит, и мы решили распалить мангал, чтобы поесть свежего мяса. Отрезали от разделанной туши самые нежные куски, а остальное отправили в ледник. Кузьмич суетнулся в холодильник и прихватил два запотевших пузыря водки. В общем, приготовились чин по чину, нарвали зелени, настрогали салат и полили всё это маслом. А когда поджарилось мясо, наполнили стаканы водкой, молча, жахнули по сто пятьдесят грамм и принялись за еду.
   Водка подействовала благоприятно, немного расслабила нас и, мы наконец начали понимать, что же с нами произошло.
  - Кузьмич, что скажешь о наших приключениях? - Спросил я.
  - А чего сказать, до сих пор не могу прийти в себя, как будь-то во сне. Просто не верится, что мы не спали.
  Вот смотри, мы пробыли там трое суток, а вернувшись, узнали, что здесь прошло всего несколько часов, даже мясо не испортилось, и рыба на кукане была живая. Может и правда, мы проспали в пещере всё это время?
   Мы налили ещё водки, и Виталька сказал:
  - Мужики, а чего гадать? Давайте проверим наши рюкзаки, там должно быть три чушки золота и драгоценные камни. Если они нам не приснились, то всё, что произошло, тоже не сон.
  Хлопнув по стакану, мы подтянули к столу свое барахло. Я сразу понял, что нам ни чего не приснилось, снаряжение было тяжелее, чем надо. Золотую бабку я нашел сразу, и достав её из своего походного вещмешка поставил её на стол в беседке. Виталька достал свой слиток и тоже поставил рядом, потом пошарил по рюкзаку и вытащил второй, принадлежавший Кузьмичу.
  - Ну и...? - Вопросил Виталий.
  - Чего ну и? Понятно, что нам это не приснилось. Кузьмич, а у тебя весы есть? - Заговорил я.
  - У Кузьмича как в Греции, всё есть. - Буркнул старикашка и ушел в избу. Минут через пять он вернулся с весами в виде коромысла и набором мер.
  - Вот ни фига себе, откуда у тебя такой раритет? Сельскую школу обокрал? - Весы мне напомнили школьные годы и уроки химии.
  - Окстись Сергей, ты меня за кого считаешь? - Возмутился Иван, - я этот набор покупал, для развесовки дроби и пороха. И он поставил весы на стол. Подвесил на коромысло тарелки и регулировочным болтом уравновесил их. Аккуратно открыл набор мер и сказал:
  - Ну вот, теперь можем взвесить наше золотишко. - Взял в руки, один слиток и положил на тарелку весов, из набора достал гирьку на два килограмма и поставил её на вторую чашу. Весы даже не дернулись. Достал ещё одну на килограмм и добавил к первой. Весы зашевелились.
   В общем, получилась странная вещь, все чушки весили одинаково, бут-то специально приводились к стандарту. Благо набор мер позволял сделать точные замеры. Каждая бабка весила три килограмма триста тридцать три грамма, ни больше, ни меньше. В сумме у нас получалось десять килограмм золота, без одного грамма.
  - Что будем делать с презренным металлом? - Спросил Виталька, - Ведь его не продашь первому попавшемуся, сразу заинтересуются кто надо и кто не надо. И вообще, сколько стоит наше богатство?
  - А это легко посчитать, - ответил Кузьмич, - сколько стоит грамм золота на рынке, не как украшение, а как лом?
  - Сейчас посмотрю, - Сказал мой друг и достал телефон. - У меня есть функция курса валют и драг металлов. И так, золото у нас стоит, .... Стоит, полторы тысячи баксов за унцию.
  - Виталь, а по-русски нельзя? Сколько стоит грамм золота? Я не разбираюсь в ихних унциях.
  - Сейчас переведем в граммы. И так унция это тридцать одна и одна десятая грамма.
  - Хрен с ней, ты мне скажи, сколько стоит грамм.
  - Да имей терпение Зимин, дай пересчитать. Короче в среднем пятьдесят баксов за грамм, если точно, то сорок восемь долларов. У нас десять кил, а это значит пол ляма баксов.
  - Не спеши Виталь, - вмешался Кузьмич, - нам за это ни кто столько не заплатит. Урежь осетра на половину, если ты говоришь сорок восемь за грамм, то считай двадцать четыре. Вот и получается что не пятьсот тысяч, а всего двести сорок. То есть, по восемьдесят тысяч долларов каждому.
  - А что, мы дороже продать не сможем? - Удивился я.
  - Ты городской, не понимаешь, а должен. Официально, мы не имеем права добывать и продавать золото. Сразу заинтересуются спецы, где это мы надыбали такое количество золотишка. Тем более оно переплавленное, а не золотым песком. Мы будем рассказывать про пещеру Аладдина? Думаю нет, да и не стоит, возможно, нам придется туда нырнуть ещё разочек. Поэтому нам придется иметь дело со старателями, а они ребятки ушлые, вокруг много криминала. Поэтому, хорошо будет, если нам заплатят половину его стоимости, могут ведь настоять и на трети. И мы ни куда не денемся, у них народный телеграф работает лучше, чем интернет.
  - И что нам делать? - Спросил я.
  - Есть у меня знакомец, он со своей братвой приезжает иногда ко мне на охоту. Так вот, у него пара участков, где люди моют золотишко. Думаю с ним можно поговорить на эту тему. Возможно, удастся договориться по-честному, на половину суммы, но гарантий, что нас не кинут, нет.
  - И как поступим?
  - Для начала надо отпилить образец от одного из слитков. Это чтобы продемонстрировать человеку, что золото реальное. Остальное придется спрятать понадежнее, и прятать будет кто-то один, чтобы остальные не знали.
  - Что-то Кузьмич, не нравится мне такое дело. - Сказал Виталька. - Честно сказать срашновато, у меня семья, и ребенок недавно родился, как бы чего не вышло.
  - Поэтому, ты спрячешь золото и останешься в стороне, а мы с Сергеем займемся этим делом. А в общем, давайте все планы оставим до утра, наливай ещё, а я пока отнесу весы и слитки в хату. А ты, - обратился он ко мне, за мясом следи, подгорает уже.
   В тот вечер мы засиделись допоздна, и даже когда стемнело, и Кузьмич включил свет в беседке через переноску, мы продолжили попойку. Слопали ещё литр под мясную закусь, и изрядно набравшись, разошлись по койкам, оставив на столе всё, как есть.
   Утро было тяжким, проснулся я от жуткого сушняка, пересохло всё, и было ощущение, что во рту нагадили мыши. В чем был, добрался до холодильника, чтобы утолить жажду, воды не нашел, но попалось баночное пиво в дверке холодильника. Жадно схватив одну из банок, я её немедленно открыл, и осушил, чуть ли не одним залпом. Отрыгнув газы, я вздохнул с облегчением, стало намного лучше, и поэтому я побрел обратно, чтобы одеться и привести себя в человеческий вид. Собрав раскиданную вчера одежду, я все же, смог напялить её на себя и спуститься во двор, чтобы освежиться холодной водичкой. Мои друзья уже не спали, и сидели в беседке, тоже балуясь пивком. К тому же Кузьмич что-то кашеварил на костре.
  - Здоров мужики, - сухо сказал я, - как вы?
  - Привет, соня, мы-то нормально, потому, что успели опохмелиться, сам как?
  - Жить буду, что пьете?
  - Водочки хлопнули, теперь вот пивом запиваем.
  - Понятно, сейчас умоюсь и присоединюсь к вам.
  - Давай быстрее, я тут похлебку приготовил, - сказал Кузьмич, - а то вчера сухомятка на пользу не пошла, а сегодня болеем.
   Умылся я быстро, воды была ну очень холодная, правда в чувства привела нормально. Холодная водичка хорошо мозги прочищает, и за стол я садился уже в бодром состоянии. Кузьмич сварил суп харчо с мясом подстреленной мной козы и с кучей зелени и чеснока. Виталька налили по рюмашке, мне правда плеснул побольше, чтобы я догнал их. Мы выпили и принялись за еду. Водка хорошо возбуждает аппетит, тем более, вчера, мы кроме мяса почти ни чего и не ели. Завтрак окончательно нормализовал обмен веществ, лицо приобрело нормальный цвет, голова перестала болеть, а желудок удовлетворенно урчал от горячего супа. Жить захотелось ещё больше, а вот пить уже не тянуло.
Оценка: 4.65*11  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"