Аннотация: Опубликован в журнале "9 месяцев", N10, 2010г
Бабочка.
Задорно размахивая крылышками, бабочка кружилась над крошечной лужайкой, покрытой свежими ярко-зелеными всходами - первая бабочка, увиденная этой весной. Самая обыкновенная, скромной расцветочки, но такая яркая и красивая в прозрачном, солнечном воздухе. Конец холодам, тепло, весна!
Даня подошел сзади и тронул за локоть.
- Налюбовалась? Пойдем?
А ей не хотелось отрывать глаза от милой картинки. Романтическое настроение, или как еще это назвать?
Он усмехнулся.
-Проснись. У тебя такое лицо, как будто ты ей завидуешь!
-Кому завидую?
-Да вон той, что там летает. Бабочке.
Надя вздохнула, и мечтательно улыбнулась.
-Конечно, завидую, а ты думал?
Хотя, это она пошутила. Чему тут завидовать? Просто хорошо. Весна же. Бабочка вдруг поднялась высоко вверх и в два счета скрылась из виду.
- Тогда замечательно, что ты - не она и никуда не улетишь. За это я тебя люблю.
То есть, Даня тоже решил пошутить. И зря. Она прикусила губу. Ну, зачем он это сказал? Он хоть понял, что сказал?
Он не понял.
- У нас хлеба нет? Зайдем, купим?
Надя неопределенно мотнула головой. Зайдем, не зайдем, какая разница? Почему-то яркие весенние краски стали чуть бледнее, и праздничное настроение тоже куда-то подевалось.
Дома она, не слова ни говоря, ушла на кухню.
- Ужинать скоро будем?
- Скоро.
Замаринованное накануне мясо с овощами давно дожидалось, когда же его наконец засунут в духовку. Сегодня Наде захотелось приготовить что-нибудь вкусненькое, потому что весна и такой хороший день. И дети гостят у бабушки. Хотя без детей ей всегда было как-то не по себе, это было приятно - полузабытое ощущение беззаботности и свободы, когда они, совсем молодые, жили вдвоем. Целую вечность тому назад.
-Где мои газеты?
-Понятия не имею!
-Чудеса! Они все время куда-то деваются, и никто ничего не знает! Как там обед?
Все как обычно. Но почему-то сегодня это совсем вывело ее из себя. Духовка стала открываться со скрипом и захлопываться с треском. Мясо получилось пересушенным, и вроде бы пересоленным. И, возможно, многовато перца.
Но муж дефектов не заметил.
- М-м-м... Вот бы ты такое готовила всегда...
- Ну, да. Больше бы оправдывала свое назначение.
-Ты... о чем?
-Быть приставкой к плите, стиральной машине, раковине с грязной посудой, и вообще... И главное - всегда на месте, никуда не улечу - ну, не умею летать, и все тут!
Он посмотрел озадаченно.
-Какая муха тебя укусила?
-Ты объяснил мне сегодня, в чем мое достоинство...
Как ни странно, он сообразил, о чем речь. Он вспомнил.
-О, черт... Послушай, я просто ляпнул тогда, не думая. Не могу же я взвешивать каждое свое слово, в конце концов? Да еще сообразно с твоим настроением!
Она подумала - а почему нет? Она же должна все делать сообразно с его настроением! Попробуй сделать несообразно... Толку точно не будет!
Он добавил:
-Конечно, хорошо, что ты не насекомое с крылышками! А что, не так?
Сейчас им самое бы время остановиться, но она не смогла заставить себя промолчать.
Нет, не так. Не хотела она сегодня молчать, и все тут!
- Ты мог бы ляпнуть что-нибудь другое. Вот такие нечаянные слова и есть настоящие. Понимаешь?
-Да что понимать? Ну что такого я тебе сказал?!
-Действительно, ничего. Ты лучше ешь, раз тебе нравится.
Но он отодвинул тарелку.
- Нет уж, спасибо, не хочется.
На улице, все еще была весна, но солнце уже не заглядывало в их окна. И ей вдруг очень захотелось выйти туда, под солнце, сбежать из мрачноватой кухни.
- Я скоро приду. Кое-что возьму у Веры!
Он не ответил. Оказавшись на улице, она с удовольствием вздохнула полной грудью. Как хорошо! Кажется, теперь целую вечность можно не возвращаться домой.
Подруга жила в паре кварталов, но к ней незачем было идти. Особенно с тем, что сейчас на душе. Они - подруги, да, закадычные, почти что с детства, а сейчас, можно сказать, "дружат семьями". Верка - человек предельно открытый и считает, что с ней можно без дипломатии - это правильно, в общем. Но не всегда нужно. Однажды в ответ на самый робкий, туманный намек она высказалась так: "Знаешь, у тебя мировой мужик, и с такой хорошей зарплатой. Тебе не кажется, что ты просто с жиру бесишься?" Надя тогда почти не обиделась - даже посмеялась. Все правильно, все так и есть. И мужик мировой, и зарплата - вполне ничего. А где же счастье? Ау, счастье, ты где? Куда подевалось? Ты же было, было, большое, нет - огромное! Когда-то было. А теперь?
Приятно медленно идти по улице, подставляя лицо свежему теплому ветру. Это, должно быть, всегда весной: ощущение света и счастья в душе. Только ощущение, призрак, на самом деле его нет, она прекрасно это понимает. Ее весна осталась далеко, а все теперешнее можно только слегка ощутить, полюбоваться со стороны, как вот сейчас! Но никогда больше не окунуться в весну, в счастье, в любовь, как в сладкий омут. Ее жизнь уже много лет - медленная и мелкая река. Без заторов, без порогов. И без омутов, это точно.
Тошно просто, вот и все!
У нее замечательные дети. Она всегда хотела сына и дочку, и вот они у нее есть. Еще есть работа, которая, правда, уже немного приелась, но тоже ничего. И дом. Их квартира, в которой есть почти все, что ей хочется, и почти так, как хочется. И муж - не пьет, добрый, покладистый и не зануда. Все, что нужно для этого самого "бабьего счастья". А само оно, счастье бабье, что такое?
Верка ехидно посоветовала: "С алкашом тебе пожить недельки две или три! Такой дуре малахольной точно на целый год адреналина хватит!"
Да все она понимает прекрасно. Как будто тут понимать - достаточно!
Прямо перед ней, в нескольких шагах, совсем молодой парень подошел к такой же юной девчонке. И протянул ей цветы. Тюльпаны в блестящей обертке. Наде не нравились такие обертки, стандартно, и слишком блестит. Но сейчас это неважно. Девчонка взяла букет и неловко чмокнула его в щеку. Свидание, классический вариант. Такое еще случается, выходит. Может, это нечто вечное? Эти двое, наверное, не так давно научились целоваться, у них еще все-все впереди.
Она проводила глазами удаляющуюся пару. Парень слегка обнимал девчонку за талию, и что-то рассказывал, а та смеялась. Когда-то они с Данькой тоже в обнимку ходили по улицам. И было же время, каждая минутка вдвоем была счастьем! Тогда она и подумать не могла о том, что когда-нибудь, в их общем доме, она начнет ощущать себя автоматом, который готовит, стирает, гладит, убирает, проверяет уроки, и что там еще? И это вполне логично: она проводит дома вдвое больше времени, чем он, а ее зарплата - втрое меньше.
По вечерам, перед ужином, он рассказывает ей, как все было на работе. Она слушает и кое-что понимает, смеется иногда, вопросы задает пустяковые. Она создает фон их как бы беседы. На самом деле ему надо выговориться, "выпустить пар". Подытожить прожитый день. В этих разговорах, которые она, в общем-то, любит и ценит, ее запросто можно заменить кошкой. Наде вот почему-то нечего ему рассказать, хотя она тоже работает, и тоже много людей вокруг. А когда и есть что - он не скрывает, что ему неинтересно. Она в его жизни - пустое место. Но, вероятно, ценнее кошки.
Вот так. Вместо того, чтобы успокоиться, она продолжает себя накручивать. Той девчонке подарили букет тюльпанов. Интересно, у них повод, или просто так?
Даня тоже когда-то дарил ей цветы - и по поводу, и просто так... До свадьбы это было здорово. Но потом Надя оценила их опасность для семейного бюджета. Хотя первое время Даня их все равно покупал. Потом все реже. Как-то ее до слез расстроил огромный букет, который он принес в день ее рождения! Ведь денег не было, а поэтому не было много чего действительно нужного, да хотя бы туфель приличных, к примеру!
Теперь они запросто могут себе позволить массу непрактичных подарков. Но нет, муж усвоил урок. Он покупает ей фены, миксеры, кофемолки, еще утюг с паром и меховые перчатки, которые, впрочем, она сама для себя присмотрела еще за пару месяцев! А однажды она была просто в восторге от великолепного набора кастрюль яркой расцветки, с пейзажами в виде медальонов по бокам. Поначалу она даже в них не готовила, расставила по кухне для красоты. Даже дети вместо прежних неумелых рисунков теперь мастерят ей прихватки для кастрюль!
Стало так грустно, что захотелось заплакать. Она сама так захотела! Она по собственному желанию превратилась в женщину, которой не дарят цветов! Она ведь не против всей этой домашней работы, да ради Бога, пожалуйста! Но только пусть ее любят! Не ценит, а любят! И все, больше ничего не надо. А вообще-то, пора возвращаться. Погуляла, и хватит.
Дома Надя опять пошла прямо на кухню. За стенкой болтал включенный телевизор. Тарелка с недоеденным ужином исчезла со стола - в ее отсутствие у Даньки, видимо, опять проснулся аппетит. Но в раковине, что при других обстоятельствах ее приятно удивило бы, не было никакой грязной посуды. Сам помыл, что ли?
Она наполнила чайник, поставила его на газ. Их ждет несколько дней натянутого, изматывающего молчания, а потом вернутся домой дети, и жизнь войдет в свою колею. И зачем она все это устроила? Сидели бы они сейчас рядом на диване и спокойно смотрели телевизор. И им обоим было бы, скажем так, неплохо. Ну, прошла весна, прошла любовь. Так что же теперь, не жить?
Попробовать подойти и сказать: "Извини, не хотела. Погода виновата".
Может быть. Но вначале - чаю. Горячего. Надя не спеша налила в чашку вначале побольше заварки, потом кипяток. Чай получился очень крепкий, но ей такой и нужен. Потом она нарезала лимон. Острый как бритва, нож скользнул по пальцу. Это у нее - как проклятье. Чуть только на душе неладно, сразу режет себе пальцы.
Она поспешила прижать ранку кухонным полотенцем.
А телевизор за стенкой вдруг умолк. Данька зашел в кухню, молча налил себе чай, и уселся напротив. Что, он хочет разговаривать?
-Я тебя не совсем понимаю. Объясни. Я же не идиот, пойму, наверное? Я, кстати, тебе приятное хотел сказать! В кои веки решил пофилософствовать насчет бабочек! И вляпался.
Она улыбнулась.
- Да. Это не в твоем духе - философствовать.
- Но ты ведь понимаешь, что все это глупости?
- Конечно, да.
Он вскочил и прошелся по кухне, потом снова сел.
-А ты вот меня любишь? За что? Популярно мне объясни, Надька - за что ты меня любишь? Или ни за что не любишь?
Она не нашлась, что ответить.
- Не знаешь, да? И хорошо. И прекрасно! Тогда, может, и любишь. Ну, как можно за что-то любить? Это меркантильность какая-то, а не любовь, ты согласна?
- Ну, предположим.
Она медленно болтала ложечкой в чашке, с интересом ожидая продолжения.
- Ты же мне так нужна! Ну, не представляешь, как...
- Почему, представляю. В качестве экономки и кухарки. Об этом ведь и речь?
Ну, зачем она это говорит? Но Данька, к счастью, только отмахнулся.
- Может, ты придумаешь также, как назвать меня? Но давай сейчас об этом не будем. В другой раз как-нибудь.
Вот это хорошее решение - в другой раз. Тогда сегодняшний вечер еще можно спасти, и они вместе посмотрят телевизор.
Но он не собирался сворачивать разговор.
- Ты... Ты просто устала. Тебе все немного надоело.
- Наверное, да.
-У меня тоже так бывает!
-Да?
-Но ведь все это не значит, что я тебя не люблю.
Она улыбнулась.
-Ладно уж, не заводись. Не любишь, и не любишь...
Получилось похоже на шутку. Но он эту шутку не принял.
-Но я же тебя люблю!
-Да? Ты мне говорил об этом хоть раз за последние пять лет?
-А что, надо говорить? Зачем? Это что, и так непонятно? И потом, я же тебе когда-то все это уже сказал! Ты забыла?
Надя рассмеялась, уронив голову на руки. Со стороны это, наверное, еще смешнее. Даня терпеливо дождался, пока она вновь поднимет глаза.
-Ты у меня одна-единственная, и навсегда. Я без тебя не в своей тарелке. Ты самая красивая женщина в мире и самая лучшая. Ты - как часть меня самого. Вот рука, например... Ударь по ней - мне больно будет!
Тут Надя вспомнила "Войну и мир" Толстого. Там есть что-то похожее, насчет княжны Марьи. Неужели он это читал?
-Ты - моя женщина, понимаешь? - продолжал Даня, все больше волнуясь. - Но вот за что-то я тебя не могу любить! Так я люблю свои старые туфли - за то, что они не жмут...
Она прикусила губу: аналогия напрашивалась сама собой, но... Это уже ее собственная вредность хочет все испортить. Она постаралась усилием воли, как можно дальше запихнуть эту нахалку, чтобы не мешала. Ей стало его жаль, захотелось погладить и успокоить.
А он мучительно соображал, подбирая слова - тема была, действительно, совсем непривычная. Совещания у директора по вторникам намного проще, оказывается... И он сам удивился, насколько эта, в общем, обыденная правда, облаченная в слова, стала иной, более праздничной, интригующей, словно все оттенки их жизни сделались немного ярче. И ему было здорово не по себе, вдруг она настолько ушла в свою обиду, что просто не захочет его понять?
- Я тебя очень люблю. Но только я всегда считал, что ты это и так знаешь. Ты ведь все мои мысли наперед читаешь, разве нет?
Это уже походило на "толстую" лесть. Но она улыбнулась, и улыбка эта, как он тут же отметил, была самая, что ни на есть, счастливая. Все, у них мир.
Он насмешливо прищурился.
- Я понял. Мне надо периодически признаваться тебе в любви. Раз в месяц, например, - сказал он и ловко поймал скомканное полотенце, пролетевшее рядом с его головой.
- И ты меня тоже любишь. Никогда вот не бросишь чем-нибудь действительно тяжелым...
-Это я просто о тебе забочусь.
-Ну, спасибо. Любимая.
-Можно тебя кое о чем попросить?
-Почему же нет?
-Подари мне цветы.
-Цветы? Какие ты хочешь?
-Нет, какие ты хочешь.
-Идет. Я предлагаю вот что: одевайся, поедем прогуляемся, и я выберу тебе самые роскошные цветы!
-Да не нужны мне самые!..
-Короче говоря, я решу, какие я хочу!
Нет, похоже, сегодня все-таки совсем неплохой день. Она быстро натянула свой новый - последний писк! - костюм, к которому так шли восхитительные итальянские туфли. Они ласково обхватили ножку - ну хоть вообще не снимай! Потом наскоро накрасилась в ванной.
На небесно-голубую раковину упала жирная красная капля. Кровь. Почему кровь?..
Ах, да. Палец. Она же палец порезала! Она задела порезанный палец. Как хорошо, что на костюм не капнуло!
Действуя автоматически, главное - чтобы быстрее, она достала с полки флакончик с йодом и вату, смочила йодом тампон, поставила флакончик на край раковины, и он полетел вниз!
На носках новых туфель расплылись уродливые бурые пятна.
Она сбросила туфли и поспешила промокнуть йод. Потом принялась смывать его мылом - бесполезно, конечно. Схватила бутылочку со спиртом - нет, спиртом нельзя, спирт может растворить краску. Но что же делать?
- Ничего, - успокоил ее Данька, заглянув мимоходом в ванную. - Йод все равно испарится, когда-нибудь. И следа, наверное, не останется. Надень на ноги что-нибудь другое, и пошли.
Но если надевать что-нибудь другое - лучше ничего не надевать! Поколебавшись несколько мгновений, она натянула резиновую перчатку, налила йода на ватный тампон, и принялась густо замазывать им туфли. Цвет йода вполне подходит к ее костюму.
Муж опять заглянул в ванную, широко раскрыл глаза, и поспешил исчезнуть, давясь от смеха.
- Все равно ведь испарится! - крикнула она. - Вот и пускай испаряется со всей поверхности!
Он ответил не сразу.
- Знаешь, за что все-таки я тебя люблю? - он говорил медленно так, с расстановкой. - С тобой не соскучишься!