Аннотация: Напоминание: рассказ написан в 1998г, поэтому не удивляйтесь - в те времена далеко не все взрослые, а тем паче великовозрастные дети имели мобильники:)
ЮЛЕЧКА
Юлия Николаевна нервничала. Хотя чего такого, казалось бы? Сын женится. Так пора уже, за четверть века перевалило парню. Невеста совсем молоденькая, девятнадцать всего. Ну, что ж... Так тоже можно. Хорошо, что не наоборот - ему не девятнадцать, ей не двадцать пять.
Да что говорить, и так ведь бывает, и ничего, живут люди.
Юрик вчера сказал:
-Мам, ну перестань. У меня радостное событие в жизни намечается. А ты как будто кислого объелась. Если так пойдет, я не только не женюсь, а вовсе зачахну.
Юлия Николаевна даже полотенце выронила.
-Типун тебе на язык!
Сын подошел, обнял ее сзади и обезоруживающе улыбнулся.
-Ладно, пусть типун, пусть два...э...типуна, но улыбайся хоть изредка, хорошо?
Ему легко говорить. Не мальчик уже, а в голове - ветер. И горный туризм. Только спустится с этих самых гор, уже думает, когда туда полезет в следующий раз. О работе надо больше думать, о зарплате, раз уж жениться решил!
Он Юлю, свою невесту, тоже в горах встретил. Из последнего похода вместе приехали. Он сказал:
-Мама, познакомься, вот это - Юля, - и бросил в угол прихожей два рюкзака, свой большой, и ее - поменьше.
-Очень приятно, - улыбнулась Юлия Николаевна.
Девочка тоненькая, большеглазая, соломенные волосы - узлом на затылке. Подросток.
-Видишь, мам, как здорово, обеих моих любимых женщин зовут одинаково.
Юлия Николаевна чуть не поперхнулась.
-Юр, перестань... - у Юли запылали щеки.
Юлия Николаевна восстановила дыхание.
-Заходите в комнату, пожалуйста! Или вначале умыться? Вы идите, а я сейчас принесу чистые полотенца.
-Да нет, Юлия Николаевна, мы пойдем, пожалуй. Меня дома ждут, - нерешительно сказала Юля.
-Как, он тащил тебя на пятый этаж, чтобы со мной поздороваться? Я вас хоть чаем напою. И разве можно ему, Юлечка, выходить из дома в таком виде?
Юля была одета в красивый спортивный костюм. И рюкзак у нее какой-то симпатичный, фирменный. Драные "походные" джинсы ее сына на таком фоне выглядели вообще кошмарно.
-Ну да, конечно, я переоденусь, - согласился Юрик.
Она заварила чай, достала печенье. Посидели, оговорили немного.
А вечером сын сообщил:
-Мам, мы с Юлей поженимся. Скоро.
-Господи...
-Мам, я тебя не понимаю. То твердишь, что пора, то недовольна... - он улыбался, в глазах по смешинке.
-Ты серьезно? Она хоть совершеннолетняя?
Юлия Николаевна опустилась на так удачно стоящий рядом табурет.
-Конечно. Уже год как.
-А зачем спешить? Подружите пока, узнайте друг друга получше...
-Мы, мам, уже давно знакомы. Почти два года.
-Так что же ты раньше о ней не говорил?
-Раньше было несерьезно. Мам, тебе водички не налить?
Она взяла протянутый стакан.
-У вас что... Ну, как это сказать?.. Вы...
-Мам, ну не надо мучительно подбирать слова. Говори, как получается.
-У вас есть причина торопиться со свадьбой?
-Есть, конечно. Мы друг без друга жить не можем.
-Ты прекрасно понимаешь, о чем я!
-Нет, она не беременна. К сожалению. Хотя, это тоже хорошо - можно будет зимой махнуть на недельку покататься на горных лыжах.
-Чудо ты мое... - вздохнула она, махнув рукой.
-Да, мам. Я тоже тебя люблю, - ответил Юрик, и чмокнул ее в щеку.
-Все будет хорошо!
С этого дня она стала пить по вечерам валерьянку, чтобы уснуть.
А молодые подавать заявление не торопились - у Юлиного отца, оказывается, затянулась зарубежная командировка. А требовалось его благословение, ну и присутствие на свадьбе, разумеется. Они с Юриком уходили из дома в семь - обоим к восьми на работу. Он возвращался на пару - тройку часов позже. Наверное, встречался с Юлей. Она не спрашивала, и так было ясно. Сама Юля тоже заходила иногда. Девочка милая, воспитанная, красится чуть-чуть. Впечатление производит хорошее, придраться не к чему. Но что-то все равно не давало покоя.
Хотя, понятно, что. Одета Юля слишком уж хорошо. На фоне Юрика это очень заметно. Потому что Юрик к одежде всегда относился прохладно, пренебрежительно как-то. Может, потому, что не с ее финансами было его наряжать. А у Юли - то один костюмчик, то другой, к каждому - подходящие туфли. И все стильное, дорогое. Цепочки, сережки... А однажды спохватилась: "Ой, простите, мне позвонить надо!" И достала из сумочки сотовый телефон. Не ее, оказалось, телефон, отцовский. Взяла с собой, чтобы без проблем позвонить - телефон-автомат рабочий ведь ищи-свищи, все без трубок висят. Для кого-то может, это и ничего особенного - у девочки девятнадцатилетней сотовый телефон. Такое время сейчас. Но Юлию Николаевну это окончательно доконало.
-Ты как с такой женой жить собираешься? - поинтересовалась она вечером у сына. И уточнила:
-На твою зарплату, я имею в виду.
Он пожал плечами:
-Так и буду. А что? И потом, мам, я же не собираюсь останавливаться на достигнутом...
-Это радует, конечно. Но реально то, что имеешь, а не то, о чем мечтаешь.
-Мам, не надо быть такой материалисткой. Ведь выяснили уже, что не материя первична, а сознание.
Ну как с ним разговаривать?
-Сознание? Первично? Это у кого как! - не сдавалась Юлия Николаевна. Ты мужем будешь, главой семьи. А на твою зарплату проживешь, если экономить. Она это может? Разный доход - это и сознание, мышление все совершенно разное. Знаешь пословицу: "Сытый голодного не разумеет"? А если твоя семья будет существовать за счет родителей - ее родителей, как я понимаю, то какое к тебе отношение будет, ты подумай! Где вы, кстати, ... жить...?
-Где? Не у них. У Юльки квартира есть, однокомнатная, от бабушки осталась. Четырнадцать метров жилой площади.
-О! Хоромы. Хотя я, конечно, в свое время считала бы, что для начала неплохо. Но...
-Мы, мама, тоже так считаем, - сказал Юрик медленно, как-то очень с расстановкой. - Пока сойдет.
Он наматывал на кулак жгут из кухонного полотенца. Это значило, что она его задела. Потом он вскочил, отшвырнул полотенце.
-Ладно, мам, хватит. Что имеем, то имеем. Все к этому сводить... не надо.
Продолжать дальше не имело смысла. Самое неблагодарное дело - убеждать в чем-то повзрослевшее чадо. Особенно если оно решило жениться. Воистину, проблема отцов и детей в том, что детям свои мозги не вставишь. На каждый сук желают напороться самостоятельно.
Юлия Николаевна очень уж воевать не стала, ни к чему это, но так просто сдаться тоже не могла. Как-то, случай подвернулся, начала опять.
-Сынок, ну ты пойми. Я тебе счастья хочу, очень хочу. Самое главное для меня сейчас это, и больше ничего.
-Мам, а давай тебя тоже замуж выдадим? Ты очень привлекательная женщина, честное слово. Мне, может, тоже хочется для тебя счастья!
-Глупый ты у меня, Юрка. Ну почему, а?
-Наверное, в кого-нибудь из родственников,- вздохнул он притворно-обреченно. И улыбнулся:
-Ну, ничего. Говорят ведь, дуракам счастье.
Ее сын за словом в карман никогда не лез. Эта черта у него - лет с четырнадцати. С переходного возраста. Он прятался за этим - за шуткой, улыбочкой. Вроде мило, приятно. А не подступишься.
-Сынок, ты послушай все-таки меня. Жениться надо один раз. Если так не получается, то это плохо, очень плохо. У нас с твоим отцом не получилось. А у тебя пускай получится, слышишь? Любовь любовью, это хорошо, когда любовь. Любите на здоровье, но не спешите. Убедитесь, что... Что вы действительно друг другу нужны, и иначе нельзя. Так, что ли... Когда близкий человек выбрасывает тебя из своей жизни, это больно. Я знаю... - ее голос предательски задрожал.
Да, больно, но свое перегорело давным-давно. Это она не о себе, а о нем, о Юрике. Он привычно обнял ее.
-Брось, мам. Ну не надо так, зачем ты?
-А Пушкин в "Дубровском", помнишь? - сказала она вдруг и процитировала: "Бедный дворянин должен жениться на бедной дворяночке, и быть хозяином в доме, а не становиться приказчиком у избалованной бабенки..." Может, и переврала, но, кажется, так.
Она это помнила, наверное, со школы. Сын захохотал.
-Мам, ну это ж надо! Пушкина приплела, а?
-А что? Умный человек был.
-Нет, ну это ж надо! Ты даешь! А Некрасов ничего такого не говорил, нет?
Так, слово за слово, закончили шутя. А немного погодя он вспомнил:
-Мам, а бабуле с дедом Юлька, знаешь, как понравилась?
Она в это время мыла руки в ванной. Закрутила кран и переспросила:
-Что бабуле, сынок?
-Юлька понравилась. Говорят, чтобы побыстрее женились, не тянули.
-Ты познакомил их, да? Молодец. А что одобряют, так это им правнуков хочется.
Мать с отцом жили в пригороде. Она им лишь вскользь намекнула про Юркины матримоальные планы, а там, оказывается, все уже "на мази" - и познакомились, и одобрили.
-Я бабкой стану - тоже стану одобрять. Все безумства моих внуков.
-Конечно, ты ведь станешь мудрее, терпимее. А что, претендентов на твои руку и сердце они тоже...
-Ты у меня сейчас договоришься! - Юлия Николаевна вышла из ванной.
Сын, оказывается, стоял в прихожей полностью одетый.
-Исчезаю, пока не поздно. Счастливо, мам! - Он улыбнулся ей и исчез. За входной дверью. Щелкнул замок.
Она вздохнула, прошла на кухню и села на табурет. Грустно усмехнулась. Родители уже стали мудрее и терпимее, а ей это еще предстоит. Конечно...
Это, про "терпимее", к матери относится, не к отцу. Отец таким всегда был, наверное. Теперь и мать, гляди ж ты... С ходу одобряет. А ее кавалеров чуть ли не тестировала. На предмет деловых и моральных качеств. Юлия Николаевна училась в политехническом - "мужском" ВУЗе, и многим нравилась. Так что выбор был. А "серьезных" женихов в конце концов осталось два. Во первых, Ваня. Ваня-Иванушка. Фамилия у него была смешная - Рыжий. Удружили родители. Его так и звали на курсе - Рыжий Иванушка. Он к этому добродушно относился, а ее угнетало. Это что за фамилия такая? А она, получается, была бы Рыжая. Юлия Рыжая - звучит!
Они дружили долго, но так, с переменным успехом. Никаких особых обещаний друг другу не давали. Точнее, она не давала, а он с этим мирился. Маме Ваня не нравился. Ни он, ни его фамилия.
-Иванушка, да? - ворчала она, - Оно и видно. Бесхребетный он, не видишь разве? Так и будет всю жизнь Иванушкой - ни работы приличной, ни карьеры не сделает. С работы на диван, и минимальная зарплата. Я уж знаю, всю жизнь с таким живу - все на своем горбу, на своих нервах! И фамилия чего стоит - Рыжий! Куда с такой фамилией?
И с чего она взяла, что бесхребетный?..
А ей с Ваней было хорошо. Хорошо - и все. Спокойно. Надежно. Никаких ярких чувств, но как только жизнь казалась не в лучшем свете, сразу хотелось, чтобы Ваня каким-нибудь чудом оказался рядом. Обнял бы, сказал что-нибудь. Он умел так говорить, что все вставало на свои места. Она и потом вспоминала его, спустя годы - казалось, каждая клеточка ныла, так хотелось к нему, и чтобы ее руки опять сомкнулись вокруг ее плеч... Но это тогда, когда было особенно грустно. Видимо, все-таки она его не любила. Любила бы - никого бы не слушала.
А Витька Лукашин ворвался в ее жизнь, как праздник. С цветами, с подарками. И обаяния - море. Он умел шутить, и к месту рассказывал анекдоты. На каждый случай - свой анекдот. Лукашин очаровал не только ее мать, но и всех теток. Было ясно, что у его впереди - нечто блестящее и неординарное, и Юлии надо хватать свое счастье за хвост и не упускать. Отцу Лукашин не очень нравился, он предпочитал восхищать собой женщин. А с Ваней можно было посидеть на кухне за чаем или чем покрепче, и порассуждать о жизни... Отец говорил, а Ваня не перебивал.
Они с Лукашиным были очень красивой парой, все так говорили. Недолго, правда. Со своей второй женой он тоже составлял красивую пару, а с третьей - так, не очень. Зато до сих пор.
Юлия Николаевна встала с табуретки, и отправилась на балкон - отвлечься и подышать воздухом. Мы, сами того не желая, повторяем своих родителей. Когда-то давно она слушала дурацкие советы, которые казались умными ее маме. Теперь она советует единственному сыну, все уши ему прожужжала. Как все сложится, это жизнь покажет. И только так.
-Что-то Юля к нам последнее время не заходит? - спросила она как-то у Юрика.
-А ты хочешь, чтоб зашла? Привести?
-Ну, раз вы вместе, то почему бы и нет? Хотя бы завтра, чай пить, я пирог испеку.
-Вот это дело, мам, - обрадовался Юрик. - Придем.
Они хорошо посидели, поговорили. Юлия Николаевна окончательно успокоилась - ей было с девочкой легко. Если так и дальше пойдет, то все нормально.
Раз она отвлеклась, вышла на кухню за чайником, поэтому начало разговора пропустила. Юля говорила, улыбаясь:
-Ты моему отцу нравишься решительно всем. Кроме фамилии.
Юрик удивился. Поставил свою чашку и уставился на Юлю.
-Фамилии?! Глупость какая. С чего ты это взяла?
-Не глупость, я точно знаю. Я же видела, как он скривился, когда твою фамилию услышал.
-А почему я этого не видел? Я же вежливо смотрел ему прямо в лицо и жал руку...
-Потому, что я лучше знаю своего отца.
Юлия Николаевна положила сыну на тарелку кусок пирога, но тот этого будто не заметил. Надо будет при случае сказать Юле, что нечего "закладывать" мужу своих родителей. И наоборот.
-Лу-ка-шин..., по моему, неплохо звучит, - не унимался Юрик. - А тебе хоть нравится моя фамилия?
-Конечно, мне нравится, не переживай так. С удовольствием буду ее носить, - заверила его Юля.
-Ну, отлегло от сердца, - Юрик принялся за пирог.
-Юлечка, а какая у тебя фамилия? - поинтересовалась Юлия Николаевна. Потому что фамилию будущей невестки она, так уж вышло, пока не знала. Юля вдруг смутилась и покраснела. Юлия Николаевна решительно не поняла, что она сказала не так.
-Мам, положи и ей, пожалуйста, еще кусочек, - улыбнулся Юрик.
Она так и не поняла, почему ей не могут назвать Юлину фамилию. Решила, что потом у сына спросит. Но забыла.
Это был такой период, когда решения вроде и приняты, но пока не исполняются, и может быть, не исполнятся никогда. Но вот вернулся Юлин отец. Подали заявление в ЗАГС. Юрик сообщил, что родители Юли приглашают их на ужин.
Как раз накануне она купила себе новые туфли и выходное платье. Пошли в магазин вместе с Юриком. Раньше сын подобные магазины обходил десятой дорогой, а тут, надо же - сам предложил сопровождать. С туфлями все оказалось просто, купили классические черные "лодочки". А вот с платьем - никак. Одно, другое - Юрик неодобрительно крутил головой. Хотя неплохо сидит, и цена подходящая.
-Да что тебе не нравится? - не выдержала Юлия Николаевна.
-Не знаю, что. Но не нравится. Сними.
Они были одни в отделе, и молоденькие продавщицы, скучающие у кассы, поглядывали ни них с интересом. Наконец одна решила включиться в процесс.
-Я могу вам помочь? Посмотрите вот это, пожалуйста, - она сняла что-то с дальнего кронштейна. Юрик опять замотал головой.
-А это?
-А вот это примерь, - он взял у девушки "плечики" с платьем.
-Сынок, это дорого, и длинно. Мне же не двадцать лет.
-Ну и не семьдесят же тебе. Сейчас и носят длинно.
Она примерила. Сняла и отдала слегка разочарованной продавщице. Сыну сказала:
-Ничего. Я еще на рынке посмотрю.
Они прошлись по другим отделам, потом вернулись. Юлия Николаевна еще раз примерила то, длинное платье. И купила. И хорошо, что получилось заранее, теперь есть что надеть. Первая встреча с будущими родственниками, как никак.
Она шла под руку с сыном, в новом платье и новых туфлях. Юрик нес скромный букет из трех крупных белых роз - любимых цветов Елены Сергеевны. Будущей тещи. Туфли немного жали и терли. Дома поносила - вроде ничего, а на улице - на тебе...
Юлин дом оказался кирпичной пятиэтажкой, наверное, недавно построенной. Красивый дом...
В парадном за стойкой нестарая еще женщина читала книгу. Она строго подняла на них глаза.
-Вы к кому?
Но, узнав Юрика, кивнула головой и сообщила:
-А лифт не работает.
Юля Николаевна и не предполагала, что в пятиэтажных домах бывают лифты.
-Ничего, нам на третий, - успокоил ее Юрик и повел к лестнице.
-Это общежитие? - шепотом спросила Юлия Николаевна. Наличие строгой дежурной, на лице корой была написана готовность "не пущать", сбивало с толку.
Юрик засмеялся.
-Нет, мам, нет. То была консьержка. Ей жильцы зарплату платят.
Еще одна вещь имела "убойную" силу - цветы на окнах лестничных пролетов. Не чахлые кустики, а роскошно цветущая флора на мраморных с виду подоконниках. Здесь явно не курят и не распивают разные бомжующие личности. И вообще ничего такого...
Она покачнулась и схватилась за Юрика - каблук хрустнул и подозрительно заерзал, давая понять, что сейчас отвалится. Только этого не хватало... Она тяжело облокотилась о перила, пока сын осматривал злосчастную туфлю.
-Тебе не кажется, что это знак свыше? И лучше пойти домой? - попробовала она пошутить, но Юрик был - серьезней некуда.
-Ты хуже маленькой, мам. Не кажется. Нас ждут. Это будет невежливо.
Все так и есть. Оставалось вздохнуть и согласиться.
-Что ж, пойдем...
-Ты, мам, ступай полегче и держись за меня. До дверей дойдешь, а там что-нибудь придумаем. Они нормальные люди, все поймут.
-Это радует.
Возле каждой двери в квартиру, над звонком, висела табличка с фамилией. Они остановились возле двери с номером "35". Над звонком значилось: "Рыжий И. С.". Юлия Николаевна моргнула и посмотрела еще раз. Все так и есть. Буква "С" ей ничего не говорила, но слова "Рыжий" и буквы "И" было вполне достаточно. Она поняла, что знак свыше действительно имел место.
-Мама, ну ты что? - Юрик, похоже, уже терял терпение.
Она ответила:
-"Рыжий И. С." Рыжий...
-Ну да... Я тебе, что, не говорил? У Юльки такая фамилия. По мне, так все нормально, а она комплексует. Что, я звоню? - и он ткнул пальцем в кнопку звонка. А Юлия Николаевна хватала ртом воздух, понимая только, что ей хочется отсюда исчезнуть. Очень-очень хочется.
Но это было уже невозможно. Потому что дверь открылась, и оттуда выглянула симпатичная женщина в джинсах и тонком свитере.
-О, здравствуйте! Проходите, пожалуйста!
Его жена. Такая молодая, интересная. Надо же...
В прихожей Юрик вручил цветы, сказал что-то, отчего хозяйка весело рассмеялась, представил их, наконец, друг другу:
-Значит так, это - моя мама, Юлия Николаевна Лукашина. Мам, а это - Елена Сергеевна ...
-Рыжая, - закончила та с улыбкой, задорно блеснувшей в уголках глаз. И добавила:
-А лучше просто Елена, и хватит... Юлия Николаевна...
-Можно - Юлия, - сказала Юлия Николаевна.
Какая обаятельная, красивая у него жена.
Колыхнулись шторы, и в прихожей возник он. А из-за его плеча выглядывала улыбающаяся Юлька. Его взгляд, такой же мягкий, теплый, как всегда, в лучиках мелких морщинок - он и в молодости щурил глаза, когда улыбался - сразу нашел Юлию Николаевну.
-Здравствуй, Юля. Ты не представляешь, как я рад тебя видеть... - это прозвучало так просто и спокойно, как будто они последний раз виделись, самое большее, неделю тому назад.
-Здравствуй... - сказала она, и кашлянула, потому что в горле было совсем сухо. И вдруг почти против воли рассмеялась - каким-то не своим, истеричным смехом, но тут же попыталась взять себя в руки.
-Извини, пожалуйста. Все меня извините. Я просто не ожидала, не могу прийти в себя...
На них изумленно смотрели уже три пары глаз - рядом с Юлькой откуда-то взялся упитанный мальчишка лет двенадцати. Брат, конечно. Похож.
-Если я правильно понял, мам, - сказал Юрик, тоже кашлянув в кулак, - если я правильно понял, Ивана Степаныча тебе представлять не надо.
-Конечно, не надо, - подтвердил Иван оказывается Степаныч, - мы с твоей мамой четыре года вместе учились. Пока она замуж не вышла и куда-то там не перевелась. Так что это меня извините. Я ведь знал, и никому не сказал.
Елена обвела всех глазами, словно решая, как ей себя вести, а потом улыбнулась совершенно так же, как в первый раз.
-Н-да... Шутка тебе удалась. Но проходите же, зачем стоять у дверей?
-А у нас неприятность, у мамы каблук сломался, - сообщил Юрик. - Здесь, кажется, была мастерская поблизости...
Она совсем забыла про этот злосчастный каблук.
-Конечно, там быстро сделают. Вот, переобувайся, - Иван Степанович сам достал из шкафа и поставил перед Юлией Николаевной пару домашних тапочек.
-Вот что, детвора. Тут взрослый разговор будет, а вы идите чинить туфли. Потом погуляйте, мороженого поешьте. Держи, Шурка, на мороженое, - сказал он и протянул сыну крупную купюру, которую тот полным достоинства движением сунул в карман.
-Но, папа!.. - начала было возмущенно Юля, но отец сдвинул брови в притворной строгости.
- Все, молодежь! Проваливайте!
-Ладно. Рано не ждите, - тоже полушутя согласился Юрик, и привлек к себе все еще возмущенную Юльку. Хотя ему тоже уходить не хотелось, уж слишком интересно все началось. Перед тем, как уйти, он строго посмотрел на мать - дескать, смотри, полагаюсь на тебя! Юлия Николаевна улыбнулась ему ободряюще. И вспомнила, проходя в комнату, те свои беседы с Юриком. "Бедный дворянин должен жениться на бедной дворяночке...". Смешно то как. Она, было как-то, обиделась на Ваню, что тот в кино с ней пошел в старой, потрепанной рубашке. Была ведь у него и новая, хорошая, просто он не подумал, что надо ее надеть. Если только кому-то не одолжил... Сама ведь она нарядилась, подкрасилась. Родители ее всегда жили скромно, но как только единственная дочка окончила школу, мать всеми правдами и неправдами одела ее, как игрушечку. А Ваня тогда на стипендию жил, ну и подрабатывал, где получится. Да и, вообще-то говоря, ему всегда все равно было, что на нем надето.
-Ну что, дамы, вначале еда, потом беседа?
Они уже сидели за столом, на мягких стульях с высокими спинками, а Иван Степанович принялся открывать бутылку белого грузинского вина. Стулья такие удобные, в тон столу - гарнитур, наверное. Да и вообще мебель - нерядовая, так скажем. Шкафы, комод с кучей несимметричных ящиков - теплая, сияющая на вид темно-красная древесина, никакого пошлого лакового блеска. На комоде - много фотографий в рамках. Очень захотелось подойти и рассмотреть фотографии.
-Мне - немножко! - попросила она, когда бутылка наклонилась к ее рюмке.
-Да ты попробуй! - усмехнулся Иван, - очень вкусно, но - как лимонад! Кстати, ничего, что я говорю "ты"? Все-таки, столько лет прошло...
Ничего себе. Если бы он сказал ей "вы", это было бы...
Очень странно и неправильно это было бы.
-Ну конечно... Только так, по моему. Кстати, а давно ты знаешь, что Юрка - мой сын?
-Да, действительно, - поддержала Елена, - и нам с Юлькой - ни полслова...
-Да нет, я недавно знаю. Месяца четыре, или побольше.
-Четыре месяца! - ахнула Елена, - вот не думала, что ты у нас такой скрытный!
-Мог бы и раньше догадаться, - избегая смотреть на Юлию Николаевну, Иван долил рюмки.
-Юлия Ни... Юлия, попробуйте вот этот салат. А вы были хорошо знакомы?
-Да нет, не очень, - ответила она решительно.
Иван улыбнулся:
-Это она - не очень. А ее кто же не знал... Да в нее полкурса тайно влюблены были.
-Полкурса, как же... Лена, он шутит. А салат - это что-то. Потрясающий салат...
-А я поняла, в чем дело, - Лена захлопала в ладоши. - Он тоже был тайно влюблен. Может, признаешься?
-С какой стати. Мои тайны умрут со мной.
Юлия Николаевна жевала салат и смотрела на этих двоих. Елена притворно нахмурила брови, но та самом деле она ничуть не ревнует. Она играет. И тени настоящей ревности нет ни в голосе, ни на лице, и это не притворство. Такая уверенная в себе женщина? Мужа любит, ценит, с каким достоинством она тогда представилась: "Елена Рыжая!" Как будто лучше фамилий не бывает. И в себе не сомневается.. Юлия Николаевна кажется, за всю жизнь не назвалась Лукашиной так красиво... А он смотрит на жену с ласковой усмешкой. Какие бы там тайны ни умерли вместе с ним, сейчас он ее, и ничей больше.
-Кажется, они сначала не хотели свадьбы, - сказал Иван, - Это Лена уговорила.
-Конечно, - подтвердила та, - как можно упустить возможность вырядиться в белое платье с фатой? Да и вообще, свадьба - это здорово.
-Вот он, женский взгляд на вещи. Кому что, а ей - платье с фатой. Хотя я как раз не против, я целиком за. Как никак единственная дочка замуж выходит.
Вертя в руке изящную мельхиоровую вилочку, она вдруг вспомнила, как они когда-то вместе с Ваней встречали Новый год, у него в общежитии. Вилок на всех не хватало, их раздали девчонкам. Остальным достались разных размеров ложки, была даже одна расписная деревянная. Она тогда еще порвала колготки, зацепила о ножку табурета. Ваня взял кухонный нож и обстругал им коварную ножку. Они тогда очень много танцевали, и сплошь медленные танцы, потому что все были парами! Она танцевала только в Ваней.
-Список приглашенных у нас получился довольно длинный, но это не беда. И молодежи позвали много. Юра говорил, что с вашей стороны родственников почти не будет? Но может, вы позовете кого-то из знакомых, определитесь с этим, ладно? - это говорила Елена.
-Наш список будет коротким, - улыбнулась Юлия Николаевна.
Дальше она просто слушала - в каком ресторане, в каком банкетном зале, и с какими прибамбасами в виде музыкантов оттуда и массовиков-затейников отсюда будут праздновать свадьбу ее сына, и сколько машин будут катать их по городу. И не понимала, зачем так много всего, и для чего выбрасывать на это действо столько денег. Юрик ведь по натуре скромный парень, этим он не на отца похож, а на того же Ваню - в молодости. Ему все это точно не нужно! Собственно, именно такого поворота она, подспудно, и боялась - сумма, кое-как отложенная на свадьбу сына, для подобных расходов - просто капля в море. Как же ей быть теперь?
-Будет очень весело, не сомневайтесь, - заключила Лена. - "Роспись" можно было устроить прямо в ресторане, как эти, помните... - и она назвала очень известную в городе фамилию, - но Юлька категорически отказалась. Говорит, все нормальные люди в ЗАГСе расписываются.
-Вот это верно, - весело согласился Иван.
-И еще, - неуверенно сказала Лена, посмотрев на мужа, - Я скажу, да? Юлия Ни..., вы же понимаете, это мы делаем в первую очередь для единственной дочери... Да нет, для них обоих, конечно, и для нас тоже, но главное - это праздник Юльке... Я просто хочу сказать, мы уже очень давно решили, что сами заплатим за ее свадьбу. Вы нас поймете, конечно...
Юлия Николаевна молча кивнула, и торопливо отхлебнула воды из своего стакана. Чувствуя, как щеки заливаются краской. Может, они не заметят? Такая досада, унижение, и это притом, что с ней изо всех сил пытаются обойтись тактично. Как же жаль, что так сложилась жизнь, что им приходится ей такое говорить, а она может только согласиться!
-Вот и все, - подытожил Иван, добавив всем понемногу вина в бокалы.
-Не сомневайся, Юль, Лене такие вещи можно доверять. Давайте - за детей, и за то, чтобы все получилось.
На щеках у Лены тоже легкий румянец, от вина, наверное. И хорошо, значит, на нее не обратят внимания. Юлия Николаевна поставила стакан, ругнув себя - ну что она смущается, как невеста на смотринах! И сказала:
-Юля, наверное, уже присмотрела себе свадебное платье?
-Готово уже, - довольно улыбнувшись, ответил Иван. - Та-акое платье! Ленок у нас модельерша, долго трудилась.
-Скажешь тоже - трудилась. Но получалось действительно... эксклюзивно. У меня самой не было свадебного платья, зато уж Юлька будет, как картинка!
А сколько, интересно, стоят мужские костюмы, достойные таких свадебных платьев? Впрочем, уж на костюм у них хватит!
-Оно конечно, - кивнул Иван, - но только Юлька замуж за Юрика и в старых джинсах помчится, не догонишь. Ладно, дорогая, не делай страшных глаз. Вспомни лучше, сколько она поначалу тебе блузок промочила слезами, убиваясь, что всеобщий любимчик и сердцеед Юрик Лакашин на нее и не смотрит.
-Скажешь тоже - сердцеед! - искренне рассмеялась Юлия Николаевна.
-Да Юля первая девочка, которую я с ним увидела!
-Ни о чем это не говорит! - махнул рукой Иван, и продолжал, тепло, по-хорошему ей улыбнувшись:
-Он, твой Юрик, молодец. В себе всегда уверен, людям нравится, характер веселый, легкий... Я таким людям до сих пор завидую. Вообще - хороший парень. И в дальнейшем у него все будет как надо, все получится.
-Ты правда так думаешь?
-Правда, - усмехнулся он, - за кого попало я, все ж таки, дочку бы не отдал...
-Ну, ты меня обрадовал.
-Здесь душно стало, - сказала Лена, - пойдемте на балкон кофе пить. Вы идите пока, а я сейчас все принесу.
Юлия Николаевна послушно прошла за хозяином на огромную лоджию, там стояли стол и легкие плетеные стулья. Иван галантно отодвинул для нее один из стульев - на нем еще лежали забытые газеты, и он поспешно их убрал, бросил на шкафчик сзади.
-Устраивайся. Действительно, здесь гораздо лучше, чем в комнате.
-Замечательный сегодня вечер.
-Да.
Они сидели прямо под окном кухни, и было хорошо слышно, как Лена гремит посудой. Но все равно, они были одни. И странно это было, так неловко - снова после стольких лет опять оказаться вдвоем. Вот именно, после стольких лет! Он уже не тот, она уже не та. Чужие люди. Детей женят. Смех, да и только! Услышь она двадцать пять лет назад, что они с Ваней когда-нибудь поженят своих детей - вот бы она посмеялась! А нельзя, оказывается, над этим смеяться - все в жизни возможно. Самая малая вероятность потому и вероятность, что вероятна. Может случиться, значит. Она никогда в жизни в лотерею не играла, не верила, что может выиграть. Теперь будет - раз ей, оказывается, везет на невероятные вещи.
-Почему ты улыбаешься, Юля?
Какая-то дрожь внутри, началась еще там, на лестнице, и не отпускает, несмотря на все выпитое. Может, потому, что он все время на нее смотрит, иногда прямо, а бывает - вскользь, как бы незаметно.
-Просто так. Ваня, ты покупаешь лотерейные билеты?
-Бывает, - усмехнулся он, - сидим с Сашкой перед телевизором, номера зачеркиваем. Если я оказываюсь дома, конечно.
-И выигрываете?
-Да было как-то. По мелочи.
Когда в ее жизни появился Лукашин, она откровенно сказала Ване - прости, дескать, встречаться больше не будем. Он тогда не поверил, что это окончательно. Долго этому не верил. Но она, действительно, умудрилась ничего ему не обещать. Даже объясняла это как-то раз открытым текстом. Просто был хороший друг, а что он на что-то надеялся, так это его проблемы. Все равно, наверное, никуда бы она от него не делась, если бы не Лукашин. А вот в Лукашина влюбилась - так тогда казалось. Во всяком случае, волнения в крови было больше, чем от Вани и от всех, вместе взятых.
-Знаешь, я просто влюбилась в твою жену. Такая замечательная. Но Юля на нее не похожа, да? Я имею в виду - лицом. Внешне...
-Она очень похожа на свою мать. А Лена - моя вторая жена. Юльке, получается, мачеха. А мать ее умерла, когда ей было пять лет.
-Извини...
-У нас с ней все было не так уж и хорошо, особенно в конце. Но знаешь, она погибла, так нелепо и страшно. Лучше три раза развестись, чем так вот потерять мать своего ребенка.
-Извини, я не знала. Я не знала о тебе совсем ничего.
-Это ты извини, что я тебе об этом говорю. А Юлькина мать - ты же ее, наверное, помнишь. Это Лариса. Измайлова. Мы поженились вскоре после диплома. А когда она погибла, начался кошмар. С Юлькой не было никакого сладу. Маленькая, впечатлительная, пережила такой стресс. А я сам словно развалился по частям и никак не мог собраться обратно. Так что, когда появилась Лена - она была как добрая фея. Хотя ей временами, наверное, тоже было с нами несладко, она ведь тогда еще совсем девчонкой была.
Он говорил все это, глядя куда-то в стол, а Юлия Николаевна слушала, чуть заметно кивая, хотя совершенно не помнила никакую Ларису Измайлову. На их факультете было совсем мало девушек, и тогда, четверть века назад, она действительно всех их знала, хотя бы по именам. Но эту Ларису она совсем не помнила.
Он потер ладонью глаза и лоб, посмотрел на нее и улыбнулся.
-Не будем вспоминать плохое. Сегодня не такой день, да?
Юлия Николаевна опять кивнула.
-Не будем...
Надо было догадаться. Она ведь сразу заметила, что Лена слишком молодо выглядит, чтобы быть Юлиной мамой. Оказывается, не выглядит, а просто молодая.
-Ленка молодец, - продолжал таки Иван. - Она как-то так смогла устроить нашу жизнь, что жить стало приятно. Она ... Она просто умница.
Юлии Николаевне вдруг захотелось, чтобы эта умница побыстрее пришла и принесла свой кофе. Было слышно, как в кухне льется вода в раковину.