Аннотация: В качестве рекламы выкладываю небольшой кусочек из уже опубликованного.
АЛЕКСАНДР САМСОНОВ
КОЩЕЕВЫ ЗЕМЛИ
Аннотация
...Красный леопард готовился к прыжку. Татуировка на плече Никиты загадочно змеилась, и он все никак не мог попять: реальность это или морок? Но первая же охота показала, что и родовой знак, переданный дедом, и Кощей со своими подданными - ведьмами, лешими, домовыми, кикиморами, и звери из-за Черных Камней - земного рубежа, который охраняли потомки древнего рода бояр Басановых, и многое другое, непонятное, невиданное, сказочное, - не вымысел. Вот они, рядом: осторожные и обаятельные волки-оборотни Рудольф и Мелисса, верный домовой Филя, сам Лесной Хозяин с супругой Бабой-ягой. И задачи у них такие же, как и у людей, - самим выжить и родную природу защитить. Значит, вместе им надо сражаться с иномирной нечистью, которая норовит в земной мир проникнуть... Да еще земных нелюдей урезонить: всяких там упырей, карликов, потерявших совесть мародеров. И тут уж в ход идет любое оружие: и клыки с когтями, и заклинания, и старинные арбалеты, и просто современные карабины с автоматами.
Все действующие лица повести, как и населенные пункты Карельского Заонежья, вымышлены, любое сходство не более чем случайность.
А. Самсонов
Пролог ДЕЛА ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ
Сложенная из толстых бревен избушка казалась приземистым грибом, выросшим на небольшой поляне в глубине глухого северного леса. Невдалеке шумел глубокий ручей, стремясь скрыться между вековыми нахмуренными елями. Звенящий шум торопящейся к далекому озеру воды иногда прорывался сквозь подслеповатые окна, но Лесной Хозяин не обращал внимания на ставшие давно привычными звуки. Его беспокоило совершенно другое.
Лесной владыка сидел за круглым столом и смотрел, как его супружница Яга гадает на древних биармских рунах. Узорчатые костяные пластины светились багровыми рисунками. Хозяин пристально вглядывался в сочетания узоров и хмурился. Будущее ему не нравилось. И не просто не нравилось, а вызывало ощущение беспомощности, даже страха. По рунам получалось: оно грозило такими потрясениями, что привычная и налаженная веками жизнь беспощадно и решительно менялась. И все происходило так стремительно, что даже он, могущественный Кощей, никак не мог изменить ход предстоящих событий.
- Очень скоро будем встречать гостей, - деловито читала вспыхивающие на костяшках знаки Яга. - В нашем лесу поселятся пришлые люди, но жить с ними придется в мире и согласии. Судьба наша крепко свяжется с их судьбой... Предстоит прощание с еще одним древним народом, но в далеком будущем мы снова встретимся - с его потомками.
Кощей недовольно обнажил длинные кривые клыки. Если супружница поняла все правильно и растолковала рунные знаки точно в соответствии с ритуалом, то придется делиться тайной с чужаками, а это...
Нет, надо еще раз обдумать все услышанное и ни в коем случае не делать скоропалительных выводов. Не одна сотня прожитых лет приучила Лесного Хозяина не спешить. Пока нет непосредственной угрозы его миру, есть время все обдумать и принять взвешенное решение. А уж потом...
- Поживем - увидим, - прорычал он и вышел из избушки, оставив старуху одну.
Словно не слыша звука хлопнувшей двери, Яга продолжала смотреть на гаснущие в пластинах багровые знаки. Ей уже все было ясно - судьба сделала еще один поворот на длинной и ухабистой жизненной дороге.
Дюжие опричники ударами в спину бросили связанного боярина лицом на пол. Раздался глухой стук, и кровь брызнула на ошкуренные белые доски.
- Поднимите его.
Сквозь звон в ушах прозвучал знакомый, ставший ненавистным, голос. Сильные руки вздернули ослабшее тело вверх, чьи-то пальцы жестко схватили за волосы, и гнусный голос зло зашептал в разбитое ухо:
- Ты свои паскудные глазенки-то перед государем опусти, а то на следующем допросе слепцом станешь.
Илья Басанов с трудом поднял опухшее от побоев лицо. Напротив в роскошном резном кресле развалился царь Иоанн. Рядом с ним в вальяжной позе сидел его прихвостень Малюта Скуратов, с другой стороны подобострастно изогнулся, пряча лицо под капюшоном, греческий чернокнижник Феофан.
Иоанн пристально всмотрелся в заплывшее, с кровоподтеками лицо боярина. Грек тихо, но настойчиво зашептал в царское ухо. Тот недовольно мотнул головой, и тут же в глазах правителя загорелся безумный огонь.
- Изыди! - громко рявкнул Грозный.
Шептун испуганно отшатнулся и истово закрестился. Малюта, не переносящий чернокнижника на дух, злорадно оскалился.
Наступила тишина, изредка прерываемая скрипом рассохшихся полов. Царь не спеша встал и шаркающей походкой подошел вплотную. Глаза на его изможденном лице пылали безумием. Холопы в страхе затаили дыхание. В такие минуты правитель мог совершить все что угодно. В мертвой тишине Иоанн поднял руку и ткнул узловатым пальцем в Илью:
- Развязать!
Опричник ударом ножа рассек тугие путы. Грек за царской спиной недовольно забормотал, но венценосный правитель зло цыкнул в его сторону, и чернокнижник замолк.
- Государь, не делай этого, - подал голос Скуратов, - это ж колдун. Наведет порчу, и не узнаешь. Дозволь, я его на кол посажу и всю семейку рядом. Хоть развлечемся, и наследников на хозяйство не останется, казне прибыток будет.
- Нет, он нам нужен. - Приступ бешенства прошел у царя так же быстро, как и начался. - Именно этот колдун нам и нужен. И не тебе, мой верный пес, решать его судьбу. Привести его в божеский вид и через неделю представить мне в палаты. И не дай бог, он не доживет до того дня...
- Грех твой велик. И перед Богом и перед людьми. - Иоанн цедил слова перед коленопреклоненным Ильей, смотря куда-то вдаль, мимо опального подданного. - Я во власти лишить тебя всего: чести, головы, порушить твою вотчину, но могу и помочь тебе встать на путь истинный. Власть мне такая от Бога дана и предками моими подтверждена. А что холопы мои тебя малость того, учили уму-разуму, так это от усердия глупого. Каждый борется с дьяволом как умеет. И ты будешь с ним бороться, но вместе со мною.
Обычных для последнего времени советчиков близ государя не наблюдалось, и Басанов облегченно вздохнул. Взаимная ненависть между ним и выскочкой Скуратовым давно перешла все границы, но если раньше Малюту сдерживал страх перед влиятельным боярином-колдуном, то с появлением грека опричник словно сорвался с цепи. Кончилось все заточением Басанова по мелкому навету. Настырные фанатики пытались выбить у Ильи признание во всех приписываемых ему чародействах. Правда, к настоящим пыткам, после которых от тела человека не оСтастся ничего пригодного для дальнейшего существования, его не подвергали. Ждали царева одобрения, но Иоанн молчал, преследуя свои, холопам непонятные, цели. И когда почти сломленный боярин готов был покончить с собой, взяв на душу вечный грех, его вытащили пред царские очи.
- Мне ведомо, что ты богопротивными делами занимаешься, - равнодушным и будничным голосом продолжал Иоанн. - Многие требуют тебя сжечь, как черного колдуна, род твой извести на корню. Я почти согласился, но у тебя все же осталась возможность проявить верность Богу, мне, Москве и не дать угаснуть своему роду.
Басанов встрепенулся и тотчас встретился с жестким, не соответствующим спокойному тону взглядом Иоанна. О необузданности царя ходило множество слухов, вспышек его гнева боялись все. Упрямство, властность и жестокость вперемешку с похотями породили прибавку к имени - Грозный, но одной из самых сильных черт в характере царя стало умение использовать людей в своих целях, выжимая из них все. Подданные для него - всего лишь маленькие букашки, жизнь которых предназначена для усиления власти и могущества великого князя Всея Руси Иоанна. Что для него знатный княжеский род или сложившаяся веками традиция? К чему ему какие-то мнения и советы? Он один перед Богом в ответе за все свои деяния. А Бог простит.
- Если хочешь сохранить свой род и имя, пойдешь на север. Грек тебе все объяснит, - закончил странную аудиенцию Иоанн.
Карта оказалась на диво подробная и красивая. Синие реки и озера причудливо изгибались на зеленом фоне. Тщательно вычерченные башенки обозначали города. Горбами выпячивались коричневые горы. Лишь три черных пятна уродовали завораживающий рисунок. Грек Феофан с удовлетворением простер ладонь над картой.
- Север. Восток. Юг. Только три места влияют на жизнь народов в государстве. Все они расположены на окраинах Руси, и все неразрывно связаны с неведомыми и не всегда нам понятными событиями и происходящими там явлениями. Юг - Желтая гора вблизи Волги, где в прошлом году были поселены четыре брата из рода Карачаровых. Восток - лесные долины за Камой-рекой. В эти далекие края отправлены семьи из наследников Ярополка, потомки поганого рода братоубийц и предателей, искупать грехи своих предков. Север - холодные леса Заонежья. Туда пойдешь ты. Все эти места богопротивные. Из года в год на освященную Господом землю лезут адовы твари. Ты будешь одним из тех, кто их остановит. Если надо, погибнешь, но защитишь мир. Выбора у тебя нет. Так какое решение ты примешь?
Угрюмые главы семей и их настороженные сородичи толпились в глухом, отгороженном высоким забором от остальной Москвы дворике. Возле задней стены белели выложенные причудливым орнаментом разноцветные камни. Грек в расшитой древлянскими узорами хламиде читал заклинание. Его губы шевелились в такт произносимым шепотом словам и взмахам рук.
Феофан, как и обещал, сооружал короткий путь для всех, кого боярин брал с собой. Он убедил Басанова, что не станет прибегать к черному колдовству, и Илья согласился. Хотя согласия могли не спрашивать, усмехнулся боярин, все равно отправят так, как посчитают нужным. Хоть обозом, хоть пешком, хоть колдовскими чарами.
Далекий край земли Русской казался главе рода последним прибежищем от бессмысленно страшной жизни в Москве. Без сомнений он согласился на исход в дикие земли. Другого способа сохранить то, что еще осталось - семью, имя, верных людей, - у него не имелось.
По камням побежали искрящиеся змейки, и воздух вокруг потемнел. Холопы, стоявшие рядом, испуганно осенили себя крестным знамением и постарались отодвинуться от чародейских камней как можно дальше, но хмурые опричники копьями пресекли подобные попытки - приказ воеводы гласил четко: "Со двора никто уйти не должен".
- Давай, боярин, не медли. Проводи своих людей через выложенный круг и... с богом. - Грек указал пальцем на стремительно темнеющее пятно во дворе, на лице чернокнижника отразилось напряжение. - Быстрее.
Нагруженные скарбом люди, повинуясь слову боярина, по одному вступали в круг и исчезали. Женщины испуганно плакали, притихшие дети с ужасом глядели на происходящее. Окружившие дворик опричники озлобленно торопили замешкавшихся. Для них вершившееся чародейство было не в новинку.
Когда почти все предназначенные к переселению холопы и оставшиеся в живых представители рода прошли в темный круг, во двор ворвался Малюта Скуратов. На гарцующем коне он приблизился к стоящим в стороне греку и Басанову.
- Государево слово! - торжествующе прокричал царский любимчик. - Греческому священнику Феофану надлежит сопровождать боярина Басанова в его походе и поселении на Олонецкие земли и быть там оком Господним и государевым. Если же царский указ не будет исполнен, мне дозволено казнить отступника на месте. Грек понимающе кивнул и показал на большой мешок, лежащий на телеге, которую два дюжих опричника готовились затолкать в темный круг:
- Я знал, что так произойдет, и сам приготовился уходить. Передай государю, что его повеление будет мною исполнено немедленно.
Малюта ликующе развернул коня и направил его прочь. Илья удивленно глянул на Феофана. Грек спокойно пояснил, что недавно творил ворожбу, и у него было видение о будущем Иоанна. Увиденное ему не понравилось, и решение покинуть столицу созрело мгновенно, в изгнание он отправится с великой радостью, подальше от пожаров грядущих смут и нашествий.
- Что бы ты ни думал, но моя помощь будет тебе необходима, - грек грустно посмотрел на Басанова, - а Москвы нам все равно больше не увидеть. Ну что? Пора идти.
Илья и Феофан вместе шагнули в темноту, сгустившуюся посреди двора, и исчезли с глаз опричников. Помощник чернокнижника, сын полоумного Годуна Бориска, раскидал камни по двору, черное пятно тотчас исчезло.
- Вот и все, - пробормотал он, - теперь мне никто не мешает. Теперь я - главный кудесник при государе.
Старейшина рода Кяхр угрюмо смотрел на стоящего перед ним молодого охотника и слушал оправдания. Вина парня не вызывала сомнений, но старику хотелось выяснить все стороны этого неординарного для дальней вепсской общины события. В трусости парня обвинить нельзя. Он сделал все, что смог, но остался жив. И теперь невдалеке от священного места пришлые люди строили для себя жилища, корчевали вековые деревья и мутили чистые воды священной Светлой Ламбы.
Из посланных старейшиной для изгнания пришельцев охотников вернулся только один. Теперь он стоял перед ним, живой и невредимый. И это последний из мужчин рода. Себя в счет старейшина не брал в связи с преклонным возрастом. Вековые традиции требовали смерти охотника, но последний мужчина... Старик от бессилия заскрипел зубами. Ну почему боги так несправедливы к роду Кяхр? Но решать все равно надо.
Дверь со скрипом распахнулась, и в дом, стуча сапогами, вошел тот, к кому старейшина относился со всем полагающимся ему почтением.
- Ты что удумал, дурак старый, - прорычал гость, - себя и род свой сгубить хочешь?
- Чужаки, - только и смог выговорить побледневшими от страха губами старик.
- Для наших мест они не чужаки. Теперь они - соседи, и ты сделаешь так...
В голосе пришедшего зазвучал металл, мирно сидевший в закутке домовой с испуганным писком метнулся из избы, за подслеповатыми окнами прозвучал гулкий гром.
Старейшина рухнул коленями на деревянный пол и весь обратился во внимание. С Лесным Хозяином спорить нельзя.
Моряна гордо вскинула голову перед Кощеем, в ее глазах светилась решимость. Лесной Хозяин с удовлетворением заметил, что женщина оставалась такой же, как и много лет назад. Красивой, умной и решительной. Настоящая повелительница амазонок.
- Мы уходим. В этом мире для нашего народа не осталось места. Люди вытесняют нас отовсюду. Эта раса истребляет или порабощает для потех моих дочерей. По моему призыву пришли все, кто не захотел оставаться. Посмотри, хранитель устоев древних народов, - не по-женски крепкая мускулистая рука указала на стоявших в стороне женщин, - и это все, что осталось от прежде грозных додолов. Очень скоро никого не останется. Нам ведомо, что ты знаешь краткую дорогу в другие миры, так помоги. Священный шар показал жрицам неизвестную землю. Ее называют Гипербореей, это не сказка эллинов, а настоящий чудесный мир. Нетронутые леса, непуганые животные, редкие общины старых рас. Когда я смотрела на проносящиеся перед нами в священном шаре картины нового мира, то вспомнила рассказы наших мудрых об эпохе до начала времен. Возможно, в Гиперборее мы сможем сохранить, а затем, может, и возвеличить наш древний народ. Мы ждем твоего слова, повелитель.
Закутанные в цветные накидки женщины крепко сжимали короткие копья. У груды мешков суетились одетые в серые однотипные рубахи мужчины племени. Отдельно сидящие дети с молчаливым укором глядели на Ягу, раздававшую им пропеченные хлебцы. Напряженность ощущалась во всех действиях будущих переселенцев. Впереди их ждала неизвестность, но это все-таки был хоть какой-то шанс выжить.
Лицо Кощея сохраняло бесстрастное выражение, хотя в душе его разливалась горечь. Вслед за почти полностью истребленными оборотнями-неврами уходил еще один некогда подвластный ему народ. Мировой баланс окончательно сместился в сторону одной расы - людей, и он ничего сделать не мог. Единственное, что осталось, так это хоть попробовать сохранить остатки былых народов и когда-то могущественных рас. Если получится... А может, гадание старой Яги как раз и касается народа додолов? В любом случае решение принято, осталось его озвучить.
- Мы ждем твоего слова, властитель. Или ты сумеешь нас защитить, или просто бросишь на растерзание и гибель от расплодившихся человечьих племен? Тысячелетия наш народ верно служил тебе, но сейчас мы - никто. Нас не хватит даже для того, чтобы заселить одно маленькое городище. В недалеком будущем на этой земле додолов просто не станет.
Слова, произносимые бесстрастно, жалят сильнее брошенных в громком запале. Горькая правда не оставляет места лукавству. Перед глазами Кощея промелькнули былые дни. Битвы с гигантскими монстрами, создание матриархата и его венец - царство амазонок. Все позади. Осталось жалких несколько десятков закутанных в традиционные накидки женщин со своими семействами и нехитрым скарбом. Окончание очередной истории в череде многих... Все рождается, достигает расцвета и угасает. Да только жизнь на Земле не остановишь, она продолжается. Просто каким-то ее жителям наплевать, одни ли они на белом свете или нет, а другие - не хотят делить землю с кем бы то ни было. Свои или чужие, умнее или глупее, такие, как они, или отличающиеся во всем - надобно вытеснить, изничтожить, огнем и мечом вырубить память о прошлом и жить по-своему и только самим. Люди относятся ко второй категории. Сейчас на коне они.
- Завтра у Черных Камней. Я буду ждать на восходе солнца. Возьмите с собой только то, что необходимо и что сможете унести - не более. Кто же не захочет уходить, пусть идут ко мне, - вынес решение Лесной Хозяин.
Впервые в жизни Джабару не хотелось торговаться. Странный покупатель почему-то вызвал у него чувство обреченности. Даже не взглянув на протянутые деньги, торговец антиквариатом пододвинул шкатулку к краю стола и застыл, ожидая, когда же этот подвижный европеец уйдет восвояси.
Покупатель, вежливо поблагодарив, небрежно сунул только что приобретенный сувенир в пластиковый пакет и вышел на дневной солнцепек. Почти сразу его высокая фигура затерялась среди шумной толпы туристов. Торговец вздохнул, но, к удивлению, облегчения не ощутил - камень на сердце продолжал давить, наливаясь тяжестью.
Почему шайтан дернул его выставить на обозрение именно эту старинную шкатулку, Джабар не мог понять, даже расставшись с нею. Сколько времени валялась среди других старинных поделок, и вот те на - выставил! Было бы что толковое! Таких шкатулок в Дамаске в каждой лавке по десятку. А та штука внутри - да мешочек, в который она завернута, стоит вдвое дороже! - обугленная костяная рукоятка от сабли...
Мысли торговца перепрыгнули на посетителя. Наметанный глаз сразу же определил в нем выходца из бывшего СССР. Уж очень он напоминал тех русских военных, что в свободное время шатались по торговым рядам. Вот только глаза... Они жили своей, отдельной от выражения лица, жизнью. "Колдун,- - окончательно решил для себя Джабар. - Злой колдун, и часть зла своей черной души он оставил в этой лавке". Взгляд скользнул вокруг и растерянно уперся в шкатулку, которую вроде бы только что он продал.
- Аллах Акбар!
Суетливой старухой Джабар метнулся к дальней полке. Так и есть. Настоящая древняя шкатулка, хранившаяся более века в роду торговца, отсутствовала. Ведомый суматошной идеей, он перебрал все предметы в лавке, но ошибки не было - искомая вещь пропала. Джабар в расстройстве опустил руки. Его обманул колдун. Отвел глаза, заморочил и унес старинную реликвию - древний ларец, найденный еще прадедом Джабара и хранимый в лавке на счастье. Сколько раз торговец любовался изящной отделкой и замысловатой завораживающей печатью, скрывавшей содержимое. Единственная настоящая волшебная вещь среди антикварного хлама, предназначенного для продажи охочим до экзотики туристам! Теперь ее нет. Слова проклятия вырвались из уст старого торговца. Пусть колдуну эта вещь счастья не принесет, пускай только одни несчастья преследуют обладателя взятой обманом вещи.
Одержимый желанием хоть как-то очистить воздух от возможных флюидов злого колдовства, торговец метнулся к выходу и распахнул настежь двери - пусть чистый воздух унесет следы пребывания колдуна. Изнуряющая жара хлынула в помещение, уличные запахи ударили в нос. Джабар поспешил вернуться на свое место под нежный ветерок большого вентилятора, но, к его удивлению, там уже находились двое неизвестных. Они по-хозяйски расположились у стеллажей и молча разглядывали торговца.
- Кто вы? Чем могу быть полезен? - машинально спросил антиквар.
Неизвестные продолжали вглядываться в его лицо. Казалось, что разговаривать они не желают. Джабар встретился взглядом с одним из них и похолодел. Несмотря на сорокоградусную жару, его охватил озноб. "Да ведь это не люди! - пронеслось в голове внезапно оцепеневшего торговца, - такие красные глаза бывают только у джиннов или ламий".
Плывущей походкой посетители приблизились вплотную к торговцу.
- Где Баальбекская шкатулка? - спросил один из них.
Джабар непонимающе посмотрел в лицо спросившего и ужаснулся. Вертикальные щелочки зрачков посетителя наливались багровым цветом, тонкие бледные губы разошлись в зловещей улыбке, и на миг показались длинные заостренные клыки... Невидимая рука сдавила сердце, и антиквар осознал, что умирает.
Незваные посетители подхватили падающее тело и осторожно положили на стол. Тот, кто задавал вопрос, прикоснулся к сонной артерии и с обиженными интонациями произнес:
- Умер. Остановка сердца.
- Да и шайтан с ним, - поморщился другой, - и так ясно, что он не знает, что такое Баальбекская шкатулка. На всякий случай проверим хранилище этого покойника, и - в следующую лавку.
Высокий светловолосый европеец как бы невзначай, прислонился к превращенному в витрину антикварной лавки окну. Сквозь затемненные стекла виднелись две тени, мечущиеся среди разбросанных на полу вещей. Печально вздохнув, мужчина огляделся - шумная толпа туристов приблизилась к перекрестку. Стараясь не обращать на себя внимания, европеец быстрым шагом догнал любителей путешествий и смешался с разноязыкой толпой. Свою миссию он выполнил. Пора возвращаться в аэропорт - здесь ему больше делать нечего. До посадки на самолет Дамаск-Париж оставалось не так уж много времени.