Они шли длинными подземными переходами, позади и впереди были солдаты генерала Каштанова. Подземелье оказалось целым городом. На некоторых переходах попадались подземные озера, на иных в бесконечность уходили склады с непонятным содержимым -- все было упаковано в мешки из ткани кровавого цвета.
Иногда они проходили коридоры, отделанные мрамором. Коридоры уводили, видимо, в жилые части подземки. Ивану казалось, что он слышал смех и плеск воды. Воздух был наполнен озоном. Но гораздо чаще они пробирались полусогнувшись в бетонированных проходах, касаясь головами свисавших сверху проводов. Дышать было тяжко, но стоило замедлить шаг, как следовал пинок: "Пшел!"
Их тарелку атаковали обыкновенные, привычные глазу Ивана истребители. Бортовая компьютерная система тарелки уводила ее из-под огня. В конце концов тарелка ловко села на военном аэродроме. Едва Вася открыл люк, как его грубо вытащили на взлетную полосу, а в лицо Ивана взглянуло дуло короткого карабина. Перед ним стояли с угрожающими лицами широкоплечие, рослые парни (Вася им был по грудь).
Ивану бросилось в глаза, что все они похожи, как братья: русоволосые и синеглазые -- ну прямо античные герои.
...Иван задыхался. Он не привык к столь длительным путешествиям, да еще в полусогнутом состоянии. Первыми отказали глаза. От недостатка света, от серых стен все стало сливаться в одно: пол, стены, потолок... Иван пару раз толкнулся лбом в бетон, а потом упал на колени.
-- Пшел! -- раздался металлический голос, но пинка не последовало.
Послышалась какая-то возня. Иван с трудом повернул голову и увидел, как Вася легко раскидал пятерых солдат.
-- Ребята, не надо бить... -- начал было он.
Но солдаты, став в шеренгу, начали расстреливать Васю в упор. Иван зажмурил глаза, а когда открыл, увидел, что Вася стоит прижавшись к стенке, закрыв лицо локтями.
-- Черт, -- выругался один из солдат, -- у него бронеодежда. Его пулей не возьмешь.
-- Ребята, у нас дело к генералу Каштанову, доведите нас мирно до какого-нибудь начальника, лучше до контрразведчика.
-- Надо было ему в голову стрелять, в затылок, -- не слушая Васю, говорил, видимо, старший в группе, с черной повязкой на рукаве гимнастерки, -- в затылок.
-- Старшина, -- предложил ему один из солдат и указал на Ивана, -- может быть, в того пальнем? Он, кажется, не охранник.
Молниеносным скачком Вася оказался рядом с Иваном и закрыл его собой.
-- Ребята, -- все так же спокойно продолжал он, -- доведите нас до начальника, иначе я вас всех просто перебью.
Ответом ему была грубая брань. Но, видимо, солдаты не сомневались, что он сможет выполнить свою угрозу.
-- Хорошо, доведем, -- согласился старшина.
-- Дайте слово, -- потребовал Вася.
-- Слово солдата, -- хрипло отозвался старшина. Вася кивнул головой, взвалил себе на плечо Ивана и легко понес его.
-- Они выстрелят нам в спину, -- предположил Иван.
-- Нет, -- сказал убежденно Вася. -- Нет. Они дали слово.
Все это выглядело нелепо, но Иван понял, что Васе можно доверять, он понимает то, что Ивану было недоступно.
Через два небольших перехода вышли на перрон вроде тех, что были раньше в метро. И в самом деле -- это оказалось метро. Подкатил почти пустой (в некоторых вагонах сидели солдаты) голубого цвета поезд, и старшина приказал в него сесть.
Ехали в поезде долго. Похоже, под землей находился не город, а целая страна. Иван задремал, заснули и солдаты. Только Вася, внешне расслабленный, но все видящий, бодрствовал. Он сидел рядом с Иваном, и тому было приятно чувствовать железное плечо парня.
...Старшина проснулся первым. Он растолкал солдат и сказал пленникам:
-- Приехали!
-- Слушай, друг, -- обратился к нему Иван.
-- Какой я тебе друг, -- оборвал жестко старшина.
И тут Иван не выдержал. Он стал кричать, что ничего плохого солдатам не сделал и не сделает, что у него важная информация для генерала Каштанова и еще какую-то ерунду.
Солдаты с удивлением смотрели на него.
-- Он в самом деле странный, -- заметил один из них.
-- Они прилетели от президента, -- ровным голосом отчеканил старшина, -- они гады.
Иван стал орать, что он в глаза не видел президента, что его, может быть, кто-то желает использовать в своих целях, но он-то обычный гражданин из алкогольного округа, он не желает зла солдатам и их главнокомандующему.
В глазах старшины засияли теплые искорки. Он прищурился, точно хотел скрыть теплоту своего взгляда, и дослушал Ивана до конца.
-- Значит, есть и такой округ -- алкогольный? -- поинтересовался он.
Солдаты засмеялись. Иван знал, что так смеются люди, более чем положительно относящиеся к алкоголю. Старшина начал расспрашивать, что пьют в алкогольном округе, и по мере ответов Ивана его было сузившиеся глаза становились круглее и круглее.
-- А нас спиртом поят, -- выругался он. -- Говорят, запасы водки в стране кончились.
-- И много дают? -- поинтересовался Иван.
-- Двести грамм в неделю. Не разгуляешься.
Иван промолчал. Он вспомнил неиссякающие алкогольные реки в их округе.
* * *
-- Мне передали, что вы сами попросились в контрразведку? -- спросил седоватый офицер в отлично сшитом коричневом мундире.
Иван с Васей находились в подземном бункере. Мощная лампа слепила Ивана. Он никогда не был в контрразведке, но припоминал, что такой она и изображалась во многих фильмах его молодости.
-- А у вас тут ничего не изменилось, -- хотел пошутить он, но шутка явно не удалась.
Контрразведчик не изумился, но какая-то тень пробежала по его лицу.
-- Вы совершенно правы. Кое-что, конечно, изменилось, и весьма существенно, но в основном осталось, как было в Первую и Вторую мировую. А оружие смешное. Танков почти нет, а те, что есть, старые. Самолеты конца двадцатого века. Пулеметов мало. Одних карабинов хватает. И у наших противников та же картина. Вам это забавно?
Лицо контрразведчика вроде бы осталось неизменным, но, когда он произнес "забавно", через лоб пролегла глубокая морщина. Видно, что самому ему это забавным не казалось.
Иван поежился. Но офицер хорошо владел собой. Он быстро подавил внутренний гнев и попросил Ивана рассказать, как он попал в расположение боевых действий.
Тот подробно рассказал все, начиная с исчезновения Алисы и своего внезапного протрезвления.
-- Звучит вполне правдоподобно... кроме одного... Ведь вам помогли попасть к нам. Кто?
-- Наверное, Жуков, -- предположил Иван.
-- Жуков отвечает за информацию, -- офицер вяло провел рукой по лбу, где опять стала вырисовываться трагическая морщина. -- Жуков обычный посредник. Ладно, мы подумаем обо всем. Быть может, даже доложим Каштанову.
-- Как так "быть может"? -- прошептал в ужасе Иван. -- Я же...
-- Генерал Каштанов страшно переутомлен, -- сказал контрразведчик. -- В отличие от жителей округов, в армии нет спецпрепаратов. Мы обычные люди, точно такие, каким были вы семьдесят лет назад.
-- Но я... -- начал Иван и сказал правду: -- Мне не нужен Каштанов, мне нужна Алиса.
-- Вот это другое дело, -- кивнул головой офицер. -- Я наведу справки, и, если мадам Алиса все еще здесь, мы, конечно, не будем препятствовать вашей встрече.
Глаза офицера остро блеснули. Нет, не следовало полагаться на его мягкий, почти дружеский тон, вежливое обращение. Он был куда более страшным человеком, чем солдаты. В случае ошибки со стороны Ивана офицер расправится с ним просто так, ради профилактики.
-- Пока я буду наводить справки, -- продолжал офицер, -- вы отдохнете. Только вот что... Я почти уверен, что вы для нас не опасны, но ваш сопровождающий... Он должен быть уничтожен. Иван уже забыл о существовании Васи, который тихо сидел на стульчике позади него.
-- Вы удивлены, что мы с вами разговариваем, а с вашим сопровождающим нет, -- заметил офицер. -- Знаете, почему? Он ничего не скажет. Он охранник. Он получил задание и выполнил его. Вам он не нужен, нам не нужен и тем, кто его послал, тоже не нужен. Ему осталось одно -- умереть.
Офицер внимательно смотрел на Ивана.
Тот выдавил из себя:
-- Он мне стал как брат, что ли... Если вы его уничтожите, то мне тоже ничего не нужно. Офицер кивнул головой. Ему нравился поступок Ивана. Но он предупредил:
-- Хорошо, мы оставим его живым, но имейте в виду, что, когда вы вернетесь в свой округ или попадете в Центральный и вот этому типу, -- он ткнул с брезгливой миной лица в сторону Васи, -- прикажут вас утопить, четвертовать, повесить, он все выполнит не колеблясь. Он живой робот.
-- Но я-то не робот, -- взорвался Иван, -- и мне-то не все равно.
-- Живи, -- кинул офицер Васе. -- Только переоденься. Тебе же, наверное, хорошо известно, как вас ненавидят в армии.
-- Солдаты меня не узнали, пока не стали стрелять, -- спокойно парировал Вася.
-- У нас тебя узнают, -- пообещал офицер. Их проводили в комнату с мягкой мебелью, с отличной ванной, но, конечно, без окон. Тяжко жить без дневного света.
Все складывалось не так уж плохо. Каштанов ему не нужен. Он по дурости повторял имя генерала. Надо было говорить исключительно об Алисе. Эти ребята скоро поймут, что он не опасен, и отпустят их с Алисой.
Он посмотрел на своего спутника и увидел смертельно бледного Васю. Мальчишеское лицо его было перекошено. Светлый чубчик прилип от пота ко лбу.
-- Я не робот, -- отчаянно заявил он, -- я человек. Почему я вижу в военных храбрых и сильных ребят, а они во мне -- робота? Я легко мог убить их там, в подземелье. Я легко мог убить этого офицера, но они нравятся мне. Я чувствую в них своих. Они мужественные и презирают смерть. Почему они не видят этого во мне?!
Иван начал успокаивать охранника. Он не предполагал, что того можно ввести в такое состояние. А Вася твердил, что был уверен -- Иван не предаст его. Так оно и случилось. Иван видит в нем человека, а эти нет.
Вася поведал, что у него никогда не было друзей, потому что охраннику нельзя сближаться с другими. Весь мир для него должен делиться на начальников, коллег и тех, кого он охраняет. Начальники и охраняемые друзьями быть не могут. Свой брат охранник тоже не может, так как в решающий момент ради дружбы можно предать охраняемого клиента, а это недопустимо.
А что есть у Васи, кроме работы? Есть большой двухэтажный дом из белого камня в сосновом бору. Там живут две собаки, и он имеет право любить их и любит. Он чувствует и знает природу. Он физически ощущает боль, если видит сломанную ветку. Он следит за всеми муравейниками в своем лесу и всегда готов прийти муравьям на помощь. Он любит свою страну. Если его пошлют воевать, то в бою он будет стоить ста солдат и никогда не отступит. За что же они презирают его?
Ивану нечего было ответить. Он просто потрепал Васю по плечу и ушел в ванную. Когда он вернулся, Вася уже успокоился и с увлечением смотрел по видику старинный боевик.
-- У нас давно никто не смотрит игровые фильмы, -- не оборачиваясь, информировал он. -- Только учебные.
Шел боевик столетней давности. Злодеи убили старого отца и похитили его дочь. Родня наняла сыщика, и тот, круша челюсти направо и налево, добрался-таки до преступников, всех укокошил, а дочку освободил.
-- Значит, и в ваше время такие ребята были, -- удовлетворенно протянул Вася. Иван стал осторожно выяснять, что, кроме психологии, преподавали в школе для телохранителей. Оказалось, на втором месте после специальных дисциплин шло изучение музыки. Иван было усомнился, но Вася бодро начал перечислять музыкантов, и первыми -- Баха, Чайковского, Бетховена, Мусоргского.
-- А фильмы-боевики вам запрещали?
-- Да нет, -- пожал плечами Вася, -- говорили, что это низкое искусстќво прошлого. Мы верили авторитетам.
-- Так что лучше -- Бах или это? -- кивнул головой на видик Иван. Вася помялся и признал:
-- Боевик понятнее. В нем смысл есть, а в музыке какой смысл? Я за пятнадцать лет обучения так и не понял, что такое музыкальный образ. Когда перед ванной Вася сбросил свою волшебную рубашку, Иван чуть не ахнул. Никогда и ни у кого не видел он такой совершенной мускулатуры. Стальной мальчик, бесшумно наступая на пол босыми ногами, прошел в ванную.