Аннотация: небольшая зарисовка из жизни про подростковую глупость и жестокость. Обновлено 10.11.2009.
Пролог
Моя мама всю свою сознательную жизнь мечтала о собственном доме. Не о коттедже в три этажа с сауной и бильярдом, и не о даче, ведь как раз дача у нас была - километрах в 20 от города. Участок в 6 соток и небольшой - хотя чего врать-то - маленький домик. Но загвоздка была не в размерах или расстоянии, а в том, что на участке властвовала бабушка, хоть этот отрезок земли как бы принадлежал маме. Каждый сезон на поле боя (именно так мы его и называли) начиналось сражение, целью которого было отвоевать себе плацдарм для агрофитнеса и доказать, что овощи важнее цветов! Все годы, что помнила я, и еще больше лет, что помнил брат, маме не удавалось выиграть в этой битве, ни одного раза. Все цветы, а многие семена и саженцы были добыты неимоверными усилиями, выпалывались бабушкой и заменялись на более необходимые для организма человека огурцы, укропы, луки и далее по списку. И всё это только ради нас всех, ради нашего здоровья и гастрономического благополучия.
В какой-то переломный момент мама просто не выдержала и среди знакомых пустила слух о поиске дома в деревне. Так, на удачу...Через пару месяцев, в декабре, как раз на мой день рождения, родители поехали оформлять документы.
Это был не просто дом. Это оказался Дом с большой буквы (особенно для нас - городских). Мало того, что находился он в небольшой деревне, больше похожей на 26 хаотически разбросанных хуторков, так и сама деревня располагалась на территории биосферного заповедника в 140-160 км от ближайшего города (районные центры не считаются)))). В пределах 2-4 км немеряно леса, два озера и три реки. Сам участок земли в 30 соток нам достался на окраине деревни: впереди поле, за ним и по кругу речка и лес-лес-лес. В доме же оказалось две больших комнаты и две печки (захочешь замерзнуть - не получится).
В общем, для мамы это был рай. Даже факты, что семья влезла в долги для покупки дома (ученые-физики с двумя не совсем совершеннолетними детьми много денег не имели), что 140 км это 8 часов на двух автобусах, что дом и земля пустовали лет 8; ничего из этого просто не могло омрачить состояние мамы, да и наше тоже. Ведь перевесом являлось полное и безграничное единолично-семейное владение всем этим богатством, и бабушку сюда никто звать не собирался! И поднимать целину (а что целину - никто даже не сомневался) было решено в конце апреля, когда потеплеет и земля станет мягче. Так что мы запаслись терпением. Оставалось чуть меньше пяти месяцев ...
1.
На протяжении почти девяти классов (хотя на самом деле их было восемь, просто из 4го мы перешли на кой-то ляд сразу в 6й, т.к. кому-то из отдела образования эта абсурдная идея показалась достойной воплощения) ... так вот - на протяжении почти девяти классов учителя характеризовали меня как ленивую, но способную, и оценивали мои 'ЗУН' (знания-умения-навыки - для тех кто не учился в педагогическом))) не на '2', а на '3' ну и иногда, точнее крааайне редко, на '4'. Но сила убеждения - страшная штука. Эта сила заставила меня за три последних четверти девятого класса взяться за раскрытие своих, потаенных и видимых только учителям и родителям, способностей, а также за исправление всех оценок на '4' и '5'. Я жутко собой гордилась, хотя внутри оставалась нерациональным простодушным ребенком, смотрящим на все эти цифры в дневнике с изрядной долей пофигизма. И именно из-за этого своего пофигизма мне было все равно, в какой 10й класс при распределении старшеклассников я попаду - в реальный для двоечников, в средний для простых смертных или ... Вообще-то для меня 'или' просто не могло существовать. Раньше не могло, для меня - 'троечницы'. Но когда на распределении нас, почти 60 человек, согнали в один кабинет и предложили рассосаться по рядам в зависимости от предпочтений будущих классов (типа ряд у окна - реальный, средний - для средних, и крайний - для особо одаренных или самых умных). Я, как самая умная и ничего не слышащая, осталась стоять у двери, чтоб иметь возможность слинять с этого 'праздника старшеклассников' либо первой, либо 'под шумок, а вы как-нибудь сами без меня'. И в полнее естественно, что с моим-то пресловутым везением, стоя у двери (читай, у крайнего ряда 'самых умных') я была внесена учителем-распределителем в список учащихся 10'А' класса, да не простого, а, блин, с физико-математическим уклоном (типа оценки 4 и 5 говорили сами за себя, но ровнялись то эти отметки на таких же как я, а не на умных детей!). Я была в ступоре, я была очень застенчивой и с трудом сходилась с новыми людьми, а в этом 10м классе я не знала вообще никого. Более того, я была совершенно уверена, что меня выпрут просто как дуру не позднее первой четверти, если не раньше. Но менять что-либо было поздно. И опять эта сила убеждения. На этот раз со мной поработал отец, я ведь всегда была папиной дочкой (его книги, инструменты, одежда, методы). Меня убедили, что я смогу...
Я смогла. Не помню, чтоб я жалела хоть раз о принятом решении всё же учиться два последних школьных года в физмате.
Грамотные, умные, талантливые мальчики и девочки, юноши и девушки. У каждого свои тараканы, а порой огромные и неубиваемые насекомые. Но именно общаясь с этими ребятами, я нашла своих настоящих друзей, не сильно оберегаемых мной за первые девять классов. Благодаря этому опыту общения, я поняла, что быть белыми воронами в стае - не можно, а необходимо! Что, обжигаясь на предательстве мнимых друзей и как бы приятелей, не нужно закрываться в раковину недоверия, а наоборот надо относиться ко всему с ещё большим доверием и открытостью. А выражение 'бесконечный оптимизм и идеализм' - стало моим жизненным девизом.
Кто помнит, десятый класс - это маленькая эйфория. Тебе пятнадцать. И фактически именно после десятого класса первые и единственные реально свободные, ничем не ограниченные, каникулы. Никаких экзаменов, до поступления в универ/институт еще год. Свобода. Девчонки планируют как и с кем оттянуться 3 месяца по схеме: встречаться-крутить-целоваться... А у меня еще в декабре на все 3 летних месяца запланирована операция под кодовым названием 'поднятие целины'. И никаких весомых причин соскочить с 'боевого задания' у меня не было, к сожалению. Так что можно представить, с каким настроением, упаковав свой походный рюкзак книгами и вещами на 3 месяца, я собиралась в деревню, где мало того, что никого не знаю, так еще и не уверена, что вообще будет ли кого знать. Но где наша не пропадала?
2.
- У меня к тебе просьба. Сходи сегодня к тете Зине за молоком сама, а то я боюсь печку оставлять без присмотра, не дай бог, снова задымлю весь дом. - Мама одно рукой шерудила в печке дрова кочергой, а другой помешивала черничное варенье.
- Хорошо. Где бидон?
Идти к дому тети Зины, одинокой не молодой женщины, продающей нам молоко, было не далеко, но дорога шла через центр деревни, коим являлось поле, именуемое жителями 'площадь'. Я никогда не ходила по этой дороге одна, только с мамой. Не потому что боялась чего-то, или не знала путь, а потому что на так называемой площади с трех сторон стояли лавки, на которых всегда росли несколько бабок. Наверное даже ночью они не оставляли свой наблюдательный пост. Просто так пройти мимо них было невозможно. Любой мимодущий подвергался допросу 'кто-куда-когда-откуда-почему-зачем-и-как'. Когда мы проходили эти деревенские КПП вдвоем с мамой, я могла себе позволить ограничиться пожеланием здравствовать и позорно спрятаться за ее спиной, делая вид, что я там расту. Но сейчас я шла одна и спрятаться мне было не за кого, а пройти мимо не поздоровавшись - во-первых, не позволяло воспитание, во-вторых, не хотелось подвергнуть себя и своих близких остракизму ибо была бы нанесена смертельная обида 'деревенским' от 'городских'.
Я тяжело вздохнула и вступила на освещенную фонарем часть дороги, ведущей к тете Зине через площадь. И сразу же была взята под наблюдение ближайшей бабкой, заступившей в дозор. Хорошо, что она была одна, так экзекуция обещала быть быстрой.
- Смотрю, за молоком идешь, девонька. Не иначе как к Зинке? - начала допрос бабушка-одуванчик. Я не успела даже рот открыть для ответа. - От холера ее бери, у самой-то молоко некуда девать, нет чтоб так людям дать, так она, зараза такая его продает! Вот помню когда мужик ейный был жив, светлая память ему...
Дальше я просто постаралась абстрагироваться от словесных излияний по поводу 'когда деревья были большими'. Меня учили не судить человека - ни за глаза, ни за поступки, ни вообще. Сама я была уверена в существовании Вселенской Справедливости, которая уравнивает Абсолютно Всё, и для меня этого было вполне достаточно. Поэтому подождав пару минут окончания потока осуждения в сторону 'заразы Зинки', я начала медленно отступать в стороне своего пункта назначения:
- Ой, смотрите, уже темнеет! Извините, но мне надо бежать - не хочу маму волновать. - Вроде и отмазка неплохая на ходу придумалась.
- Да уж беги. А то небось на танцульки опоздаешь, дело молодое, - бабка ехидно улыбнулась.
- Танцульки? Здесь? Тут же никого нет, - я была удивлена - в один из первых вечеров тетя Зина посетовала, что мне будет здесь скучно, так как молодежь своим вниманием их деревню не балует.
- Так не было ж, да вчера из Ленинграда Надькины то внуки приехали, две штуки - Ирка то ее поступила тока в училище, да младший Сережка-то. Так а на поезде из Москвы-то наших первых дачников племянник Андрей-студент, тоже с младшим. Да завтра на чернику приедет Зоська, привезет Светку свою, тоже студентку. Да и на выходных на ягоду теперь приезжать будут. Будет вам раздолье. Но чтоб не шумели, а то мы вас в раз хворостиной оходим. Тебе уже сказала, остальным вечером накажу, чтоб тихо. Пора мне уже, и ты иди, небось, парного-то матке надобно молока, - с этими словами бабка встала и, опершись на свою орешниковую трость, неспешно пошла в сторону левой окраины деревни. Я немного посмотрела ей вслед: тяжелая книзу фигура, скривленные наружу почти полукругом ноги под ситцевым клетчатым платьем, натянутая сверху старая изношенная кофта, косынка, укрывшая горсть седых с черным волос и непременно одно и то же выражение лица сквозь вуаль морщин - то ли смирение, то ли готовность стойко принять всё, что жизнь еще подкинет на своем неоконченном пути. Неужели моя мама станет такой?
Я повернулась и пошла вперед к горевшим неярким светом окнам дома тети Зины. Мои мысли моментом переключились на только что услышанные новости: значит, вчера в деревне появилась молодежь. Если я правильно прикидываю, то три студента-учащихся, один из которых парень, что не могло не радовать, могли, по крайней мере, хоть немного развеять мое времяпрепровождение в этом заповеднике. Оставалось только найти их и познакомиться.
Найти ребят я не успела - они нашли меня сами. Вечером, в начале одиннадцатого, они постучались в дверь нашего дома и, попросив выйти меня на улицу, спросили, не хочу ли я с ними погулять. Всё оказалось намного проще, чем я предполагала. А, прокрадываясь в четыре утра бесшумной тенью в свою постель стараясь не разбудить маму и младшего двоюродного, я окончательно поняла, что оставшееся время до конца лета обещало быть весьма насыщенным и интересным.
3.
На следующее утро я проснулась только к обеду - часам к двум. Собственно - никакое это уже не утро. Мама меня не будила, она оказывается, все же слышала, во сколько я вернулась, и дала возможность отоспаться.
Я с удовольствием вспоминала ночное гулянье - ребята оказались вполне нормальными - боевыми и веселыми. Между собой они уже были знакомы по каникулам других лет, и имели приятные воспоминания, которыми поделились со мной.
Ира оказалась светленькой симпатичной веселой девчонкой, самой старшей из нас. Ей было восемнадцать, и она только что поступила в медучилище в Санкт-Петербурге, ее родном городе. А тут в деревне жили их родственники, и через год, а бывало и каждый, они с младшим братом Сергеем вместе с родителями приезжали на лето погостить да помочь старикам.
Андрей был невысокого роста приятным парнем, моим ровесником, приехавшим на лето как и Ира, с младшим братом Игорем, только из Москвы. Он закончил десятый класс и готовился к поступлению на технический факультет в МГУ (или как оно там эквивалентом нашего БГУ называется). Он приехал без родителей, поэтому ему было несколько проще чем нам - вроде никто не командует и делай что хочешь, только за шестилетним младшим следи.
Еще одна девушка - Светлана - приехала на день раньше и тоже гуляла с нами. Очень привлекательная и амбициозная блондинка, ей было семнадцать, она закончила школу, но почему-то никуда не поступила и училась на каких-то курсах 'типа секретарь-делопроизводитель'. Хоть из Минска, но приезжала она не часто, поэтому весь вечер, а точнее ночь, практически большинство тем ходило вокруг нее.
В общем, ребята были адекватными и приятными в общении. Рассказали много приколов из их прежних проведенных каникул. И хотя большинство историй были весьма веселыми, начиналось большинство из них с фраз типа 'а помнишь как мы в тот раз бухнули самогона'. Я, как существо с поборничеством за трезвый образ жизни, несколько резко для себя воспринимала подобную любовь к зеленым и прочим разноцветным ползучим гадам. Нет, я не была трезвенницей-язвенницей или ханжой, но, эй! мне всего пятнадцать! Я не понимала зачем, чтобы отдохнуть, нужно сначала нажраться алкоголем под завязку. И тема 'чтоб расслабиться' для меня не прокатывала. Скорей уж, чтоб легче было дать/получить в морду (нужное подчеркнуть), или тупо 'за компанию', ну это только самый простой пример. А вообще я не могла просто понять как можно пить водку - она же не вкусная, прям гадость (знаю - знаю, на вкус и цвет все фломастеры разные). Хотя к тому времени у меня было целых два опыта общения с ней. Первый и сааамый памятный произошел лет в семь-восемь. Мы как раз проводили очередное лето на очередных озерах. Мои родители были большими любителями походов, а какой поход без обмывания? Но родители взрослые - им можно. И вот на утро, плавно перетёкшее для нас - детей - в обед (ведь спать летом можно сколько хочешь), на столе осталась куча всяких недогрызенностей и недопитостей. Это я к чему так подробно - когда после купания-загорания мы вернулись к палаткам, я ну очень хотела пить- ну 'жара же, лето!'. А на раскладном столике в тени под тентом стоит стакан с прозрачной водой. Я не думая опрокинула его в себя - нет, ну это я собиралась сделать. Но когда ядреная жидкость подло опалила горло, я выплюнула все, что смогла на землю, туда же полетел и стакан. Горло горит, надо чем-то запить, правильно? Так а рядом со стаканом стоял другой, с чаем. Ну, это я так думала, что с чаем. Я ж не знала тогда, что 'водка без пива - деньги на ветер'. Опрокинув в себя содержимое второго стакана в надежде отойти от первого, я почувствовала вкус другой гадости, менее горькой, но ... 'все дело в волшебных пузырьках'. Вобщем не буду утомлять педантичным изложением - но с тех самых пор, лет с семи-восьми, и пиво, и водка стали для меня худшее гадостью на свете, хотя позже к ним присоединились портвейн и коньяк, чтоб не грустили вдвоем. Так к слову, второй раз я попробовала водку на дне рождения брата, не задолго до приезда в деревню, но в тот раз мне смешали ее с черничным вареньем - получилась смесь 'лётный курс молодого буравчика', короче - тоже гадость, только сладкая. Но, может, отчасти и поэтому я с возрастом стала больше ценить хорошее вино, натуральные вермуты и всевозможные коктейли - и приятный вкус и никогда не знаешь, как на тебя подействует...
К чему я все это - к тому, что меня напрягают люди, которые ничего без выпивки не могут: ни отдохнуть, ни поработать. У ребят же я свалила это пристрастие на 'лето, переходный возраст, хотим быть взрослыми и т.п.'.
Еще из рассказа ребят я узнала, что завтра приезжает деревенская легенда - брат с сестрой, которые проводят здесь каждое лето, четырнадцатилетний Руслан и шестнадцатилетняя Людмила. А легендой их назвали не просто так - не проходило года, чтоб они не поставили ночью деревню или отдельно взятые дома на уши.
Как я и говорила, той ночью, точнее ближе к утру, я поняла, что скучать мне не дадут.
Так все и произошло.
Мне действительно не было скучно в последующий месяц, было весело, здорово, адреналиново, а еще мерзко и противно, но не скучно.
4.
Ближайшая деревня к нашей находилась в двух километрах по полю-лесу-гравейке. Она была немного больше и населеннее, там был свой магазинчик и старая школа, точнее обветшалое школьное здание, ставшее клубом, где по ночам устраивали дискотеки. Развлечений в деревнях было немного. Толи мы - городские - приехали на 1-3 месяца и уехали обратно в свои минимегаполисы. А деревенские ребята в своих поселениях росли, учились, жили. Им надо было себя как-то развлекать, и не ночным чтением стихов под окном возлюбленной.
Развлечения были разными. Например, собраться компанией и ломануться в лес на костер с пьяными танцами, прыжками через подвернувшееся под руку, со всеми вытекающими. Разрисовать половину домов белой краской - при свете солнца с темными деревянными стенами белый ох как хорошо гармонирует. Или опять же собраться и пойти-поехать в другую деревню на дискотеку, чтоб там 'пообщаться' во всех смыслах этого слова с противоположным и не очень полом. Или снова собраться все толпой, поссориться с соседней деревушкой (повод? а на фига нам повод?), и терроризировать ночью, а затем и днем ее молодых обитателей вдоль и поперек, давя количеством.
Вот нашей деревне повезло как раз с последним. Никто не помнил из-за чего (толи площадку для танцев, толи особу какую не поделили), но невидимая невооруженным взглядом война между молодежью двух населенных пунктов тянулась второе лето. Причем пока я об этом не узнала - ничего не замечала. Мы абсолютно нормально с братом ходили в соседнюю деревню в магазин, когда в нашей автолавке (приезжающий два раза в неделю в небольшие деревеньки фургон с продуктами) чего-то не привозили. Здоровались с бдящими у торгового объекта бабушками, спокойно общались с улыбчивой миленькой молоденькой продавщицей с огромными подведенными глазами и стрижкой под волчицу (что поделать, мода - страшная сила). Хотя нас не спрашивали, откуда мы, а сами мы не рассказывали - может, поэтому нас и не трогали?
Но стоило мне однажды появиться в магазине с Ирой и Светой, как все радушие этого места исчезло без следа, сменившись натянутой недоулыбкой и толи призрением, толи 'ой, что это здесь такое противное приползло' во взгляде продавщицы.
Вот в тот раз мы оказывается себя и раскрыли, показав что 'Элвис не покинул здание', он вернулся и посмел ступить на вражескую территорию.
Повторюсь, никто не помнил, из-за чего весь сыр-бор начался, но остановиться ни одна из сторон не могла. Зачем - ведь предстояло веселье.
Наши ночи обычно начинались с костра у подстанции, а сам костер - с ворованных дров. Еще кто-то из парней, коих теперь было четверо - добавился Пух из Питера и Виталик из Минска - приносил с собой магнитофон. А как его послушать ночью в поле без нехалявных батареек? Правильно - для этого рядом и находилась подстанция (а для чего ж еще, ну не свет же в деревню передавать, в самом-то деле))). Двухжильный кабель с растопыренными передними под лэп и задними под магнитофон контактами закидывался в свете костра путем нехилых матюганий на определенные провода, ведущие к самой подстанции. Затем задние контакты втыкались в магнитофон и музыка на всю ночь обеспечена.
Мы разговаривали, вспоминали разные истории, травили анекдоты, вобщем развлекались. Иногда парням удавалось стащить у старших самогон - тогда ночью были еще и игры, иногда вынужденно-ролевые с нашими девичьими разбегающимися тушками с дикими воплями.
Если шел дождь, мы могли собраться у того, чей дом до вечера оставался свободным (у взрослых тоже бывали посиделки, чем мы и пользовались). Тогда мы просто смотрели телевизор и играли в карты.
Так было до нашего совместного похода в магазин.
После этого каждую ночь мы, не делая музыку громкой, прислушивались к темноте на предмет наличия посторонних звуков. Но все было спокойно, нам ничего не угрожало. Поэтому примерно через неделю, когда наши парни с вечера напились стыренным самогоном в состояние 'полный ноль', девчонки решили развлечь себя сами, а именно - сходить на соседне-деревенскую дискотеку. То, что к нам никто не заявился с боем успокаивало на столько, чтобы пойти в стан к врагу ибо 'ночь в самом разгаре, а так скууучно'. Я со страхом была к тому времени вообще почти не знакома, так что согласилась составить компанию без лишнего выпендрежа.
Чтоб не описывать всю веселую ночку целиком, скажу, что не обязательно идти на дискотеку выпившим. Будучи трезвым - оно куда интересней и памятней. А еще бегается быстрее, ровнее и с необходимым результатом. Скажу, что девушки из соседней деревни, не увидев с нами мужской половины, решили (и, по идее, небезосновательно), что мы пришли отбивать их 'пацаноф'. И под недвусмысленными взглядами оппонентов мои 'напарницы по несчастью' сдулись и решили 'свалить, пока им самим не наваляли'. К сожалению, далеко нам уйти не удалось, но мозгов спрятаться от приближающихся фар мотоциклов в ближайшей канаве - хватило. Вот тогда, подслушав разговор остановившихся недалеко от нашей засады товарищей с дискотеки, я узнала насколько могут быть жестоки ревнующие девушки, а может просто грубые неотесанные деревенские девки?.. Для меня было более чем шокирующим и странным слышать предложение от девушки парню с уже цензурированным текстом 'если ты их изобьешь, я тебе отдамся'. Впрочем, этого я не понимаю до сих пор.
Нам удалось пересидеть немного времени в канаве, а затем, слегка успокоившись, огородами добраться до леса и мчаться по тропинке полтора километра домой, зная, что здесь не проедет никакая техника.
Мы были просто счастливы, что смогли избежать каких-либо последствий такого необдуманного ночного похода. По крайней мере для меня этот досадный инцидент должен был стать хорошим опытом для неповторения подобного абсурда. Должен был, но не стал...