Аннотация: Написано для Конкурса психоделического рассказа. При введении вещества, имитирующего состояние психоза, часть из нас ощутила нечто схожее с эмоциональными состояниями животных, другие - не почувствовали эмоций, но описали состояние возбуждения. Я же - быстро научился: для того чтобы победить мужика в рукаве надо полной хваткой брать в середину...".
СУКА
При введении вещества, имитирующего состояние психоза, часть из нас ощутила нечто схожее с эмоциональными состояниями животных, другие - не почувствовали эмоций, но описали состояние возбуждения. Я же - быстро научился: для того чтобы победить мужика в рукаве надо полной хваткой брать в середину.
- ...Быть собакой воспринималось мною как нечто само собой разумеющееся, - закончил я отчёт по окончанию первой стадии эксперимента.
- Что вы почувствовали ещё? - спросил врач.
- Одиночество.
- Ещё?..
- А что ещё нужно суке?
- Месье, пожалуста, отвечайте на вопросы.
- Скрип зубами... - добавил я.
Не знаю, показались бы последние слова нервозными, но в клиниках я говорю только правду - отчёт является необходимым условием эксперимента и получения компенсации. Разумеется, просто "гробиться" из-за денег - скучно, поэтому, чтобы не было отвращения - я беру с собой мольберт, краски и кисти.
- Это было похоже на нервозность, стресс или отсутствие возможности осуществить задуманное? - продолжил опрос врач, - Попытайтесь вспомнить, месье. Нам важно знать какие разные растройства эти вещества могут "вытащить" из глубины психики. Сегодня вы испытывали вещество, существующее на рынке уже несколько лет, завтра - вы получите совершенно новое.
В Монреале - три клиники, где проводят испытание психоактивных веществ на людях. Одна находится на Сноудон, две другие - на станции Акади. Я работаю добровольцем с каждой из них. Здесь - дают таблетки и берут из вены кровь, сравнивая новые таблетки со старыми. От такой "диеты" - мышление становится расстроеным и часто мы не можем в полной мере оценивать последствия собственных действий. Поэтому, нас контролируют - везде и всегда. Иногда у кого-то возникают нарушение координации движений, иногда - слуховые и зрительные псевдогаллюцинации, чаще - просто резкие переходы от одного настроения к другому. Вчера мой сосед - барабанщик из Сенегала испытал депрессивные переживания прошлого (по-моему из раннего детства). Барабанщика зовут Бабс. Он - француз, родившийся в Дакаре. Точнее - сын француза и женщины из местного племени. У них барабанные ритмы - как телеграф - средство связи. А проблема заключалась в том, что у народа Бабса на барабанах могли играть исключительно женщины. А что говорить про наше положение? Находясь под воздействием психоактивных веществ, человек постоянно концентрируется на отрицательных эмоциях.
Перед началом экспериментов нас стригут как заключённых. Голову облепляют электродами и делают электроэнцефалограммы; однажды вживили электроды в гипоталамус. Когда электрическая цепь замыкалась, мы испытывали либо эстетическое удовлетворение, либо половое влечение, либо элементарно хотели пить, курить и спать в любой позе. Эксперименты, еда, туалет, сон - всё происходит в одной комнате. Даже после ухода из клиники - мы под контролем. Как бывшие солдаты Швейцарской гвардии находятся под наблюдением Ватикана! Справа от моей койки стоит мольберт, слева - барабан. На барабане играет Бабс. На Бабсе всегда яркая рубашка - привез из дома; на его языке она называется "мбобль", браслеты и бусы - нняра и ллясм - из ракушек и бусин. Нам не разрешают приносить с собой никаких продуктов питания, но вчера мы с Бабсом заварили чай горячей водой из под крана. У них в Сенегале тоже пьют чай, но никогда не покупают его в магазинах. - Зачем? У нас везде растут деревья, даже в городе, нарвешь листьев - и пей, - говорит Бабс.
Бабс - пахнет. Говорят негры пахнут по-другому, чем китайцы, а мы, белые пахнем еще хуже для китайцев, чем негры для нас. Это правда! Потому что есть сенсорные возбудители агрессивности, которые изучали на нас в лимбической области мозга.
"Зачем мы делаем опасные эксперименты?" - спросите вы. - Как говорил великий учёный Леонардо да Винчи: "Всякий груз стремится упасть кратчайшим путём". Леонардо да Винчи - мой любимый художник.
Рано утром медсестра с выступающим как шляпки грибов бюстгалтером попыталась сделать мне клизму, чтобы во время эксперимента не случилось неприятностей. Пальцами левой руки она раздвинула ягодицы и вращательными движениями правой осторожно ввела в прямую кишку смазанный вазелином наконечник. Потом подсоединила резиновую трубку к кружке с водой. В таком положении я пролежал ещё пятнадцать минут, но так и не смог опорожниться - медсестра забыла вытеснить воздух из трубки. Возникла надобность очищать анальные железы во избежание застойных явлений и воспаления. Медсестра захватила пальцами кожу снизу вокруг анального отверстия и резкими движениями стала выдавливать секрет по направлению к выходу.
- Наверно могли бы сделать это и в ванне, - подумал я, когда скопившийся сзади секрет брызнул на грудь медсестры.
После отхождения газов, медсестра опустила кружку ниже кровати, стравила воздух и попробовала сделать клизму повторно... Теперь - удачно! Если бы я написал эту картину маслом и применил изобретённый моим любимым художником Эффект рассеяния, то на ней появилась бы мерцающая улыбка медсестры, когда в зависимости от фокусировки взгляда зрителю кажется, что героиня картины то нежно улыбается, то хищно скалится.
Теперь время приёма таблетки...
Эксперименты, строго говоря, - набор действий и наблюдений, выполняемых для проверки истинности или ложности гипотезы производителей таблеток. Точно также и предметы на картинах Леонардо, да и моих тоже, - не имеют четких границ: всё, как в жизни - рассеяно, размыто и проникает одно в другое. Клиники, клизмы, таблетки, деньги, опять клиники... Так рассеивается жизнь. А что остаётся?..
Таблетки - со вкусом печени (сегодня - светло-коричневые - с вытисненными буковками с одной стороны и разделительной бороздкой на другой).
- Месье, проглотите таблетку.
- Une momento, мадам... Мерси, мадам... Да, мадам... Четыре часа постельного режима. Знаю, мадам.. Ме-та-бо-лизм!
У разных людей - разный метаболизм. У меня - замедленный, у других - нормальный. Во время экспериментов Бабс - способный принимать таблетки, как кобель к случкам - круглый год и без проблем (чуть ускорился пульс, чуть повысилась температура тела, чуть повысилось артериальное давление, но это значит лишь то, что организм, в конечном итоге, быстрее состарится,.. разве не так?). Играя на барабане, Бабс концентрирует внимание только на ударах, на звуке и на ритмах и выкидывает из головы все тревожащие мысли. А без барабана ему - одиночество! Барабаны в Сенегале - как телеграф - средство связи.
В течение первого часа после приёма таблетки Бабс тоскливо смотрит на барабан, как я - смотрю на мольберт, потом - равнодушно на мух на высоком потолке. Через три часа - Бабс уставился на меня - только по-дружески, но часто моргая. Обычно человек моргает четыре раза в минуту или каждые пятнадцать секунд. Кошки и собаки - моргают чаще, чем люди. Бабс моргал как ему хочется.
Через четыре часа - нам разрешили подняться с постели. Ещё через час у меня появилась привычка мочиться понемногу в разных местах. Во время частых прогулок по комнате я мочился, но с каждым разом более тщательно выбирая место. Бабс, при встрече со мной, старался выразить расположение и добрые намерения. Одновременно или после меня он мочился вблизи "моих мест" и скреб ногтями пол... В комнате, кроме нас и медициского персонала находилось ещё несколько человек. Жизнь в клинике, как правило, не позволяет делать выводов о степени связи людей семейными узами, но все знают друг про друга главное. Я, например, сужусь уже несколько лет с бывшей женой из-за детей. Но Бабс - индивидуалист, находящийся почти постоянно в клиниках, он ни разу не проявлял ко мне интереса за их пределами. Сегодня - его единственная и легко различимая реакция к моим попыткам показать фото детей отражала тоько некий сдерживающий психический комплекс, не позволяющий сгрызть эти странноватые и надоедливые фотокарточки. Бабс мигал и делал языком быстрые круговые движения, не прекращая при этом горячо дышать так, чтобы его тяжелое дыхание поддерживало и возбуждало всё большее внимание к нему.
...Моя первая реакция - испуг: я подумал, что он собирается заставить меня сделать "это" прямо здесь и прямо сейчас. Он приходил, уходил и снова возвращался ко мне, вставал на четвереньки и призывал поиграть с собой, осматривая моё лицо и обнюхивая ушные раковины. При этом он совершенно не защищался, когда я пытался прогнать его - "одуреваюшего" под влиянием "моего" запаха, возникавшего когда страх или ожидание чего-то неизведанного, заставляли сокращаться сфинктерную мышцу.
...Не сразу, но мне захотелось самому стать возле Бабса. И так, чтобы тело оказалось рядом либо касалось его руки или шеи. Я подошёл, повернулся к Бабсу спиной и отвернулся. Бабс пришёл в сильное волнение. И повёл себя так, словно у него, в отличии от меня, уже был опыт сближения в присутствии медицинского персонала. При этом дело было не столько в скорости попыток приступить к "делу", а в том, как он обращался с ритмом... - молча и сурово. Как злой полководец, решивший во что бы то ни стало уничтожить находящегося в осаде врага!
Когда медсестры вывели меня из комнаты и посадили в кабинет врача, Бабс еще долго не мог прийти в себя. От неудовлетворенности он "хлопал" "пастью" мух, стонал, выл, рвал на себе нняру, ллясм и яркий мбобль и не мог успокоиться до тех пор, пока совсем не лишился сил. Тогда медсёстры включили медленную музыку. Она вызвала у оставшихся в комнате сильный вой и визг. Визг одного вызывал еще более сильный визг у другого; тогда тот, кто визжал первым, начинал выть, и второй, третий и так далее тотчас же подхватывали...
В кабинете врача я перестал мочиться. Вскоре и в комнате перестали выть и визжать. Только теперь откуда-то раздавался другой шум. Он прекратился и через минуту-другую, снова возобновился. Я прошёлся около двери в комнату, чтобы прислушаться к шуму, но он там не повторился. Как только я вернулся к кабинету врача, снова поднялся тревожный, сильный шум, точно перед началом торнадо. Он доносился отовсюду... Крайне встревоженный, я снова прошёлся, и снова шум прекратился. Получив разрешение вернуться в комнату, я вдруг открыл, что шум производит своим храпом и скрипом зубов Бабс, спавший лицом к барабану.
Поздним вечером состоялся отчёт.
- Месье, что вы почувствовали?
- Одиночество.
- Ещё?..
- А что ещё нужно суке?
- Месье, пожалуста, будьте мужчиной, отвечайте на вопросы. Что вы почувствовали ещё?
- А собственно... Что нужно мужчине?.. Понятное дело - кобель!.. Женщине?.. Забиться между мужчинами как весенняя муха между стёкол. Или... войти в чью-то жизнь как Мона Лиза с улыбкой в вагон: - Ах! Какие у вас рыжики! - А у вас такой белый!... И сойти с Ним на полпути... Прилечь чуть в стороне от могилок здешних батюшек. Забыться... И ощутить как островок сухого под грунтом холста полузабытое чувство сладкой наёбанности и понять: "Что от кого-то пахнет псиной... В пустой собачьей конуре!"
![[]](/img/s/samojlowich_a_m/syka2/22.jpg)
![[]](/img/s/samojlowich_a_m/syka2/11.jpg)
![[]](/img/s/samojlowich_a_m/syka2/44.jpg)