![[]](/img/s/samojlowich_a_m/rjnda/rjnda.jpg)
|
|||||
|
Я изyчил строение твоих ног
| В Монреале я заметил - проститутки имеют свой cпециальный жаргон. Заниматься педерастией у них называется "лишать розу листьев"; первый встречный "гость" - "Machinkoff"; всякий "гость" - "Miche"; предмет мимолетной страсти называется "Bеquinskoff", а "Bobinskoff" - это тот, кто содержит любовницу. -- Bobinskoff, зачем тебе нужна этак лексика? - интересуется у меня Элен. -- Пишу роман. -- О нас? - удивляется она и голос её звучит как стихи буддийского псалма в "Повести о доме Тайра": "Голос колокола в обители Гион звучит непрочностью всех человеческих деяний". -- Чем заканчивается роман? -- Я изyчил строение твоих ног. Она почти плачет от услышанных слов... Когда я вспоминаю Элен, в моей голове звонят колокола, точь в точь как рында на суднах. Если на море попадали в шторм, матросы били в судовой колокол так, чтобы его звон был слышен как можно дальше. Это отпугивало морских дьяволов от находящегося в опасности судна и сообщало встречным судам об опасности столкновения. "Я изyчил строение твоих ног и написал об этом рассказ", принесённый в издательство Мерилен Брукс в Торонто. Грешные мысли всегда ярче. Особенно, если неизменяющееся вокруг пространство целомудренее. Строго говоря, дотаку на судне тоже - менять не принято, и, если судно, например, изменяет название, или сеняет владельца, на нём остаётся старая дотаку со старым названием. "Я изyчил строение твоих ног, и написал об этом рассказ..." - и это после десяти лет жизни в Торонто, я поимел секс с англофонкой! Мне показалось - это превратило меня в собственный персонаж. При этом, если учесть, что я имею образование физика, психолога и преподавателя музыки, подобное - все равно, что участвовать в Хэллоуине и никогда не снимать маску. Даже когда возвращаешься домой! Издатель литературного журнала, в который я принёс свой первый рассказ - мисс Брукс прокоментировала: -- Вы профессор музыкант, арттерапевт, столько путешествовали, столько иммигрировали, стольких женщин видели голыми, не то что наши жалкие джентельмены... -- Так вы напечатаете? - поинтересовался я, нарушая все возможные идеалы даосизма в попытке слить душу с мировым порядком. Издатель посмотрела на меня с беспредельным пониманием нетерпения новичка в литературном бизнесе и заметила: -- Если вы когда-то знавали японскую женщину, а через несколько лет встретил её в облике англофонки, или обычной проститутки, пусть то, что вы узнали её, заставит вас задуматься. Слова мисс Брукс показались неприкрывающими отказ женщины, недоступной для... "Всего!" - моментально определил я. Они крепилась к её телу как на прозрачных пластиковых лямочках лифчика. Смысл их казался, тоже, упакованным в прозрачный пластиковый пакет, застёгивающийся на "молнию". "Вот оно, англофонское воспитание! - продолжил определять я. - Раздется и напялить на труп нижнее бельё, похожее на сотни других". Но издатель неожиданно удивила меня: -- Послушайте, дорогой, почему бы вам не написать вместо рассказа роман? -- Роман? - удивлению не было предела. -- Я изyчил строение твоих ног, и написал об этом роман, - рассмеялась издатель и добавила. - О проститутке. Я обещаю его опубликовать. Я не верил собственным ушам - выходит ничего не понимаю в англофонских женщинах! С этого дня мною была вычеркнута из жизни "первая англофонка", и сделано это так же эффективно, как если бы я стер из компьютера файл, не вдаваясь ни в какие объяснения... -- Я изyчил строение твоих ног, и написал об этом роман, - ответил я Элен и недожидаясь, когда она окончательно расплачится, добавил. - Чем старше ты становишься, тем короче юбка, постепенно открывающая твои ноги. Мне не хотелось делится интригами, перепитиями и коллизиями романа до его публикации, по этой причине я попытался завершить обсуждение открытием его банальной коллизии: -- Столкновение противоположных сил: герой романа - преподаватель музыки, героиня - проститутка. Их отношения подобны песни, и в конце концов закончутся - с одной строны, с другой они как юбка время ветра. Время меняет длину юбки. Элен слушает моё объяснение, и по всей видимости, готова уже расплакаться: -- Очевидный вывод - юбка к концу песни исчезает окончательно. Расплакалась... Что я ещё мог рассказать о романе, в котором самое главное не "что", а "как" исчезает?! Я не хотел казаться в нём лучше, чем есть, и не собирался казаться хуже. Ведь тех, кто кажется, не существует. Неслучайно в английском переводе интонация стихов того самого буддийского псалма: если читать его медленно, она сродни мерным ударам колокола: там, где исчезли герои... была такова, что если читать их медленно, она сродни мерным ударам колокола: там, где исчезли герои. Следуя совету мисс Брукс включить в роман даосскую практику для женщин и мужчин, я описал три типа женских половых органов - три женщины моей жизни, изменивших её последовательно. Я изучил строение их пизд и написал об этом три главы. Четвертая глава была как срединный мир, в котором я находился сам и казался пойманым в парадокс состояния между желаниями и волей. В пятой - последней главе... Чтобы не пересказывать всё, что будет опубликовано в издательстве Мерилен Брукс, я расскажу только то, что произошло со мной после подписания контракта в издательстве. Через две недели я переехал из Торонто в Монреаль. Бывают такие моменты, когда тебе просто не хочется видеть ничего и никого в городе, в котором живёшь; когда внутри образуется пространство, которое не нужно ничем заполнять. Все понимают, что эти пустоты - не самое страшное; пустота - это, наоборот, - в ней всё есть, а вот то, чем её наполняют - вот откуда берутся все беды. Независимо от города, в котором живёшь - Киото, Торонто или Монреаль, проститутки смеются только на людях. Улыбка въелась им в кожу. Но, если заглянуть проститутке в душу, она просто заплачет. -- Может, поплачем вместе, девушка? - с этого нестандартного метода знакомства с проституткой, началась история с Элен. -- А это ещё зачем? Я хотел ответить ей, что мужчины, бляди и проститутки всегда имели синергетическую связь, но испугавшись неприкрытого цинизма, объяснил в самых общих выражениях, что в нашем обществе существует "святая" троица бед - жена, друг и любовница, которые живут за счет наших черных дыр, охватывающих самое дорогое для нас - самосознания. Проститутки не входят в "святую" троицу. -- Вот и я всегда говорила, - согласилась проститутка, - Я - это мираж. Есть только болото, в котором тонет мир. -- И сколько стоит экскурсия в твоё болото? Оказалось - недорого. Улыбка Элен не соответствовала серьезности её проблем в жизни. Мне удалось обратить на это её внимание, и она начал сознавать ее защитную функцию, но при этом лишь старалась убрать улыбку с лица. Она рассказала, что такая улыбка возникает у неё всякий раз в отношениях с другими "Miche", а не только у нас дома. Это была улыбка хорошей маленькой девочки, которая старается понравиться. Она и была хорошей девочкой, которая старалась завоевать одобрение всех, с кем встречалась. И чем больше она старалась, в том числе убрать улыбку, тем больше была этой хорошей маленькой девочкой. Моя професиональная подготовка психотерапевта раскрывал, что у него была мазохистская структура характера, сопровождавшаяся импотенцией. Когда женщина не в состоянии получить сексуальное возбуждение или не в состоянии достичь оргазма она также испытывает бессилие. Элен рассказала мне, что всегда был хорошей девочкой. Её популярность в школе была основана на том, что она никогда никому не возражала. Еще она вспомнила, что, когда ей было семь или восемь лет, её терроризировали мальчики. У неё возникали приступы неистового гнева. Я уверен, что её мазохизм начинался сразу после того, как стихали эти гневные вспышки. Мазохизм - это догенитальная структура характера. Семейная жизнь имеет преимущество перед случайным сексом или сексом за деньги, поскольку здесь есть возможность сделать основной акцент на высвобождении агрессии и развитии генитальности. Незаметно для Элен, я создал подобную ситуацию. И дело было не в том, что мы спали в одной постели, я создал абсолютно иную ситуацию. Она - мазохистка, я - требовательный учитель музыки. При этом, учитель и ученица, как вы понимаете, - спят друг с другом. История начиналась... С обретением знаний музыкальной теории у моей ученицы образовалась дистанция по отношению к окружающему миру. И вместе с этим пропало ощущение наличия в нем некой гармонии. Эта гармония отныне представлялась расчлененной как растояние между единицей и двойкой. Именно в этот момент я ввёл действия с дробями, в которых Элен начинала переживать соотношение частей. -- Сегодня у нас урок музыки. И ты в живой форме будешь изображать соотношение между целыми, половинными, восьмыми и прочими по длительности нотами. -- Ты уверен - я в состоянии? -- Лучше всего начинать с четвертной длительности. Элен весь вечер отбивала четверти на моей попе как на барабане. Ритмический характер четвертной ноты заключается в том, что мы в ней переживаем свой собственный пульс или же свой собственный шаг в темпе "moderato". -- Давай, попробуем еще раз. Мы пробовали несколько дней. Если четверти несли в себе нечто поступательное, то половинные ноты Элен пробовала изобразить в более характерном для них образе раскачивания - здесь буквально напрашивается образ колокола. И при этом Элен смеялась. По прежнему - как смеются проститутки! Чтобы обьяснить как - для этого можно, к примеру, взять колокола в виде труб, раскачивая их поочередно то вправо, то влево в соответствии с половинными длительностями, в то время как смех как гонг будет схватывать все одним ударом (целая длительность). Более короткие длительности - восьмые, шестнадцатые и даже тридцать вторые - она изображала ударами по деревянным брусочкам на спинке кровати. -- Получается? - интересуется Элен. Отвечать фригидной женщине, массажирующей тебе задницу, когда у тебя спереди упирается в матрац... -- Продолжай! Обычно, она начинала с исполнения четвертных на попе, затем к ней присоединялись колокола-трубы и гонг смеха, и лишь потом поочередно вступали инструменты со все более короткими длительностями. Переживания подобного рода я, как учитель мог бы привнести и в преподавание счета, выписав на доске примеры сложных тактов, взятые из музыкальной литературы, но вместо этого я давал Элен небольшие задания по ритмической композиции, например для двух ритмических инструментов - попа и живот. Что происходило с Элен в этот момент времен скоро стало трудно описывать: смех сменялся плачем, плач - воем, последний - опять смехом. Связано это было с тем, что душевный строй моей ученицы тоже начинал постепенно утрачивать свое единство. При этом, когда она переворачивала меня со спины на живот и садилась в короткой юбке на мои ноги, широко расставив свои, я... Я... Я изучал строение её ног. Вскоре Элен впервые стала способным вычленить ритм. Именно в этом смысле следует понимать её замечание о том, что "...до восемьнадцатого года жизни не следовало бы докучать ребенку ритмом секса...". Далее появились новые упражнения, в которых моя ученица должна была сыграть ритм, который был бы обратным ритму исполняемой ей песни. Но это уже был ритм мой. Проще говоря, я как наблюдатель создавал субъективную реальность, которую сам наблюдал. А это означает, когда вы понимаете, например, что вы создаете ваше возбуждение, перевозбуждение, оргазм или беспокойство по поводу его отсутствия, вы можете перестать это создавать. Предположим, что мы поем старинную танцевальную песню "Maienzeit bannet Leid": и обнаруживаем вместе, что данный ритм - 1/8, 1/8, 1/4 - вынуждает нас постепенно ускорятся, особенно если поешь его много раз подряд. Можно было бы избежать этого, исполнив песню в обратном ритме - 1/4, 1/8, 1/8, - но тогда она почти утратила бы свой танцевальный характер. И в этот момент я говорю: -- Стоп, Элен! Хватит! Прекрати лупить меня по животу! Я говорю: "Стоп! ". -- Почему? Почему? Почему, Bobinskoff? - негодует моя ученица. Но вы же понимаете меня - здесь есть возможность сделать основной акцент на высвобождении агрессии и развитии генитальности. Чтобы успокоить Элен, обычно я предлагал следующее: -- Обратный ритм мы прохлопываем в ладоши и одновременно поем песню в ее собственном ритме. Поупражнявшись таким образом некоторое время, можно было затем предложить Элен попробовать то же самое на контрабасе или трубе самостоятельно. Разумеется, вы догадываетесь, о какой "контрабасе"и "трубе" может идти речь, когда учитель и ученица занимаются сексом во врямя урока. Элен, судя по её расказам об оральном сексе переживала следующее: "Здесь, наверху, губами я воспринимаю мелодию, которая своим ритмом потоком восходит к голове, а здесь, внизу, я отбиваю ногами другой ритм. В середине между ними нахожусь Я, соединяя одно с другим и приводя к гармонии. Всё взаимопроникает всё остальное. Но... В чём заключается кульминация? Мой роман нельзя бы было написать в этом состоянии, потому что на этом уровне "восприятия" невозможно делать различия, требующиеся для описания и изложения. Шутка в том, что когда вы действительно сможете переживать как "всё взаимопроникает всё остальное", эта книга перестанет существовать как отдельный объект с отличительными особенностями. Я это понимал, Элен, разумеется, нет. Описанное выше новое отношение Элен к сексу после преодоления Рубикона порождало в её душе два ведущих настроения. Одно из них - переживаемое чувство "Я одинока". Она ощущала дистанцию, отделяющую её как от всего мира, так и от тех, с кем вступает в сексуальные отношения. А это, в свою очередь, порождало чувство страха. Я понимал, что лишь вводя Элен в упомянутую сферу чувств, давая возможность освоиться в ней, можно суметь действенно противостоять звуку рынды в голосе. Другое чувство, которое по сути отражает то же самое, но жило в Элен в качестве совершенно иного настроения. Это чувство "Я неповторима". Каждой женщине в большей или меньшей степени свойственно осознание того, что она действительно представляет собой уникальное, неповторимое в своем роде явление. Важно, чтобы и Элен нашла какое-то подтверждение своей неповторимости, чтобы в будущем его вслед за вопросом: "Для чего я живу на этом свете?" - не постигло полное разочарование. Для этой цели в музыке существует некая форма, отвечающая как подобному настрою, так и вытекающим из него потребностям. Это - концерт. Через год после начала занятий в Монреале мы учим песню Джона Леннона: "Я просто сижу здесь и смотрю, как крутятся и крутятся колеса... Мне так нравится смотреть, как они крутятся.. Я уже не катаюсь на этой карусели.. Мне нужно было просто отпустить ее... Мне нужно было просто отпустить ее... Мне нужно было просто отпустить ее..." Я никогда не замечал, что юбка Элен может становиться длиннее или короче, но сейчас: "Я просто лежу на спине и изучаю строение твоих ног, пока ты лупишь по моему животу... Мне кажется, что юбка стала короче... Время меняет длину юбки..." Что кажется Элен я не знаю, но она поёт: "Я просто сижу здесь и смотрю, как крутятся и крутятся колеса... Мне так нравится смотреть, как они крутятся.. Я уже не катаюсь на этой карусели.. Мне нужно было просто отпустить ее... Мне нужно было просто отпустить ее... Мне нужно было просто отпустить ее..." Ко всему этому можно добавить, охватывающий всего несколько тонов басовый голос, который исполняется щипками на моём "контрабасе", если исполнять их медленно, она сродни мерным ударам колокола: "Я просто сижу здесь и смотрю, как крутятся и крутятся колеса... Мне так нравится смотреть, как они крутятся.. Я уже не катаюсь на этой карусели.. Мне нужно было просто отпустить ее... Мне нужно было просто отпустить ее... Мне..." Не закончив, голос Элен пропадает. -- Элен! Я смотрю ей между ног и прошу: -- Продолжай, Элен! Это концерт. Я уже почти кончил. "Я просто лежу на спине и изучаю строение твоих ног, пока ты лупишь по моему животу... Мне кажется, что юбка стала короче... Мне кажется, что юбка стала короче... Мне..." Я смотрю между её ног и... НЕ ВИЖУ НИЧЕГО! -- Элен! НИЧЕГО! -- Элен!!!! Когда я вспоминаю Элен, в моей голове звонят колокола, точь в точь как рында на суднах.
| ||||