![[]](/img/s/samojlowich_a_m/pros/prost.jpg)
|
|||||
|
Любовь цвета простынь
| Странную картину написала Николь. Странную... Тема проявляется лишь в виде неотрывного наблюдения её. Понять тему - невозможно. Какой-то момент жизни на острове Врангеля, запечатленный на холсте в виде поиска ответа на провокационный вопрос "Где картина?". Проанализировав результаты своего наблюдения, я пришел к выводу, что некоторые картины Николь как бабочки - могут испускать ферромоны, притягивающие особей противоположного пола. Уже потом мне обьяснили, что происходящее со мной после исчезновения автора картины, написанной в Северном Ледовитом океане - эффект Перки - факт смешения воображения и восприятия, установленный в эксперименте. Прндставьте себе: индивида просят представить себе объект (например, как я уже говорил, потерянного, важного для тебя человека) на первоначально пустом экране. Затем на этот экран проецируется очень тусклое изображение этого человека, и индивид, как выясняется, часто не может обнаружить, что это реальное изображение важного для тебя человека чем-то отличается от воображаемого им человека. Но, чтобы мне теперь не говорили, я точно вычислил, что картина Николь начала создаваться в моём сознании тогда, когда в нём вспыхнула мысль: "Ты когда-нибудь писала картины в Северном Ледовитом океане?" А вы? А я сейчас думаю: "Когда люди дружно стремятся всё на свете облегчить, возникает опасность, что станет слишком легко. Возможно, нужен кто то, кто вновь затруднит жизнь" Но, знаете, за что я полюбил остров Врангеля? За такие вот длинные и широкие мазки на холсте как перекуры на кочке или останках шерстистых мамонтов - когда, сидя на которых между длинными переходами, глубже погружаешься во времена когда уже давно стояли египетские пирамиды и андросфинксы с лицом человека. При этом можно смотреть на хребты, заканчивающиеся на западе и начинающиеся на востоке прибрежными скалистыми обрывами, можно упереться взглядом в заболоченную равнину или просто дышать влажным воздухом с Тихого океана, который доходит сюда с юго-востока или Сибири. А можно - всё сразу. Все чувства даются нам на один день. Без свидетельства, эмбарго, арестов, зарплаты, анализов на возможный рак железы. Гарантией "всего" может быть только любовь. Пусть и самый простой из ее видов - со шлюхой... Умнее этой шлюхи я не встречал. Одно обьявление рекламы её услуг стоило обучения метафизике чёрной и белой магии маркетинга. Впрочем, она оказалась бывшей абстрактной художницей. Но мы отложим временно магический реализм её способов самовыражения и приведём в двух словах описание махрового реализма статуса этой шлюхи в моей жизни: После семнадцати лет совместной жизни, когда любое движение вызывает чувство трения, судебные процедуры развода, наверно, укоротил бы мою жизнь на много дней, я как профессиональный охранник, не мог позволить себе впадать в "свободное падение" и, мне проще было сказать себе, что пришло пора "завершения гештальта". Незавершенным он расстилался в моей жизни необозримым минным полем. И когда заклинило внутри механизма времени, я позвонил старому-пре-старому "незаконченному гештальту", с которой у нас двадцать лет назад... Было. Она выслушав, ответила: "А зачем мне это надо?!"... Осколки моего разбитого сердца зазвенили практически вслух: -- Ваш абонент вас не любит. "Временно или постоянно?.." Я выбрал ответ: "постоянно" - женщина, которую любят больше двадцати лет, не всегда та, которую хотелось бы любить больше всего. Означало это, что отныне в моей жизни ушла весна, закончилось лето, прошла осень и холодная зима... И наступила пора "отношений по объявлению"! Полагая, что любовь типа "только секс" есть соружение такое же упорядоченное как "чёрный ящик", я познакомился с Николь, обратив внимание на текст рекламы её услуг в вечерней газете: "Любовь цвета простынь"... Первой встречи хватило понять, что между нами возникает непростая для понимания функция. Всё мешавшее пониманию "какая" исчезало внутри её "черного ящика". Первые поцелуи начались с отсутствия предвидения результата: -- Вы никогда не попадёте из точки U в точку G, так как вы должны будете поцеловать половину пути, потом половину оставшейся половины, потом половину половины половины половины.... и так бесконечное число раз? Именно, тогда я и сказал в первый раз: "Умнее этой шлюхи я никого не встречал". Потом - убеждался в этом неоднократно. -- Если это так, - расмеялась в ответ на моё заявление Николь, - то это очень серьёзное утверждение за которое надо трахнуться. Причём, настолько много - чтобы забыть отношение к парадаксам. Если к этому добавить причинно - следственную связь всех событий в моей прошлой жизни, автором которых являлся я сам, то уже через месяц всё чётче начало прорисовываться авторство Николь за всё магическое, что стало происходить в ней с момента нашей встречи по обьявлению. Впрочем, тайны и загадки всегда ставят вагину и фаллос как виртуальные объекты на то место, где их нет, потому что трехмерное пространство не совсем совпадает с пространством четырехмерным. Понимая сложности этих размерностей, Николь осмотрела "чёрный ящик" моей жизни со всех сторон и представила, как из полного хаоса ей удалось возродится на "входе" и на "выходе", и успокоилась - когда у тебя есть любовницы, ты понимаешь, кто ты. -- Ну и конечно же, - сказала она уже при второй встрече, - тебе необходимо позвонить жене и сказать, что у тебя "любовь цвета простынь". -- Цвета простынь? - впервые уточнил я. -- Точно также среди элементарных частиц и вещей появляется цвет, очарование, прелесть, красота и истинность, - обьяснила она. Я позвонил. -- Ты не подумай, - обьяснил жене, - мы ничего такого не делаем. Обычная "любовь цвета простынь"! -- Цвета простынь? - недоуменно переспросила жена. -- Это как чувство голода, хани. С тех пор мы больше никогда не требовали друг от друга того, чего не можем давать взамен. Магическая "шлюха по обьявлению", помогла нам обоим понять, что дом, в котором "требуют", постепенно превращается в стойбище голодных волков. ...Прошло полтора года с момента встречи с Николь. Работа охранником в больничном морге, на пляже и , наконец - в лаборатории научного института. Завтра - долгожданный длинный уикенд, а последнее ночное дежурство в лаборатории уж как нибудь можно пережить. Чуть больше восьми часов... Но длятся они как первая исповедь смертников. Долго. Николь утверждает, что в раю окажутся только те, кто справился с неврозами. -- Господи!.. - обращаюсь мысленно к Тому, Кто может опровергнуть или подтвердить эту мысль. - Возможно, шлюха, с которой я встречаюсь, права. Но ночное дежурство - время собственных раздумий между началом его и концом. Три дня назад лаборатория, которую я охраняю, пополнилась еще одним членом. На этот раз - Синдерелла - бабочка с острова Врангеля - острова в архипелаге Северная Земля. По словам заведующего лаборатории, это один из двух "последних" видов бабочек на тепловом градиенте Северного полушария, которые могут служить видами-маркерами при анализе долговременных изменений климата на Крайнем Севере. Тем же вечером бывшая гусеница Gynaephora groenlandica с толстым телом, короткими ногами самец Кеша стал Инокентием. Счастливы оба... Теперь все сотрудники лаборатории изучают инструкцию по размножению "последних" видов бабочек. Инструкция эта лежит на каждом столе в лаборатории. И она говорит буквально следующее: размножение понимается как нелинейная организация половой жизни, где субъекты сношения могут отличаться от обьектов. То есть, бабочки как мужики - стоит только спугнуть, как тут же перелетают с одного цветка на другой. Хотя... -- Хотя... - рассуждал я, полный сомнений. - Стоит ли начинать завтрашний длинный уикенд сегодня, пригласив Николь на ночь в лабораторию, - с хорошего цветка ни одна бабочка не перелетит на другой. Она сама даже не знает, какой цветок хороший. Не решаясь нарушить уже собственные инструкции, я тупо смотрю в окно и вспоминаю картины Николь... На улице темно. Настолько, чтобы не различать части темноты, чтобы узнать что находится между. -- Позвонить? - переспрашиваю себя много раз и сомнения вытекут из головы как слёзы у Кару, оплакивающей покойника за особую плату. "Нет?.. Да?.. Нет?.. Да?.."... Нет, это дождь. Но желание трахнуть Николь распирает изнутри, словно я проглотил воздушный шар. "Нет?.. Да?.. Нет?.." -- Алло, Николь... Когда говоришь себе: "Кажется, я охуел!", это, как правило, уже свершившийся факт. Если ты охуел на рабочем месте - это феномен. Последнее, в отличии от первого, означает явление, данное в чувственном созерцании. В этом смысле, феномен трахаться на рабочем месте - это просто редкий факт, необычное явление или, то, что трудно постичь. -- Как ты относишься к тому, чтобы приехать ко мне сейчас, а завтра мы полетим на Северную Землю?.. Мне не было необходимости перебирать болевые точки Николь, чтобы знать, куда уколоть, на случай, если вдруг она попробует сойти с пути. С какого-то момента судьба гениальной художницы перестала благоволить к ней. Вместо переживания боли, одиночества, разочарования, или отделенности как абсолютных самостоятельных состояний, она приобрел постоянно живущее чувство большего целого, того как, словами Эйнштейна: "Все-пустота, а секс - сгущенная пустота". ...а вслед за мыслью полететь на длинный уэкенд на остров Врангеля возник образ из прошлого... Общий образ картин Николь. Старых, новых, проданных, и никогда не выносимых как мусор из дома - вот уже второй год как я наблюдал как всякая её новая картина является попыткой вызывать к себе ощущение художника, завершающего одно полотно, чтобы дописать его в другом. При этом она никогда не задумывалась о том, что находится между ними. Теперь я - задумался... -- Алло, Николь... Как ты относишься к тому, чтобы приехать ко мне сейчас, а завтра мы вместе полетим на Северную Землю. Несколько минут назад, стоя у окна, когда я погрузился в то неявное состояние взаимосвязанности всех картин Николь, неожиданно граница между мной и ей, между мыслями и наблюдаемым и создаваемым исчезла. Я - оказался на острове Врангеля, пересек его вдоль и поперёк семьдесят два раза. Посчитал - всего на острове более ста сорока рек и ручьёв протяжённостью более одного километра и пять рек протяжённостью более пятидесяти. А когда - вернулся, я позвонил Николь и, предложив приехать в лабораторию, спросил: -- Ты когда нибудь писала картины в Северном Ледовитом океане?
| ||||