Аннотация: Философские приключения Сфинкского в Сибири. Автобиографично и вообще... ЭТО БЫЛО.
Предисловие:
До появления построек, Гора была Cкалой с крутыми склонами в восемьдесят метров; вокруг которых простирался ЛесДух с трудом повернулся и не открывая глаз спросил шёпотом. Когда-то давно Сильный ветер оторвал Гору от Континента и превратил в гранитный Остров. Под напором Воды Лес исчез, оставив неприступный Остров в Море. Со временем на склоне появился Город и Храм. Остроконечная вершина Храма упиралась в Небо. Теперь - во время колебания уровня Море здесь наступает и отступает на многие километры. Оно окружает Остров Водой или зыбучими Песками. Когда это происходит, Остров и Храм застывают в состоянии неустойчивого равновесия между Небом и Землёй. Равновесие заканчивается на центральном шпиле Храма золотой фигуркой Архангела Михаила. По преданию, Архангел сражался на небесах с Сатаной и поверг его на Землю. Сражение между демиургами закончилось на Острове-Горе, называемым теперь Мон Сен Мишель.
Согласно традициям, Архангел Михаил взвешивает человеческие души и сопровождает праведные к Небесному Иерусалиму. Именуется он Архистратиг (Главнокомандующий) и выступает главой святого воинства ангелов, стоящих на страже Божьего закона. В житийных клеймах в иконах Архангел имеет весы, и на двух их чашах помещаются части души - праведника (на правой от архангела) и грешника (на левой). Последнюю тянет вниз дьявол. Какая из двух чаш перетянет определяет кому - в рай, а кому в ад. Но чаши - две, а душа - одна. Она свидетельствует как мираж воды в пустыне, о том, что она есть. У каждого живого существа и географического места на Земле есть своя душа.
Сегодня остров-гора соединен с побережьем дамбой. По насыпи проходит асфальтированная дорога. Когда море наступает, гора одиноко плавает в водах холодного Ла Манш, когда отступает - гордо возвышается посреди необозримых песков. В туманный день здесь открывается поразительная картина: на горизонте маячит миражом парящее в небе строение. Кажется, оно не держится ни на чем и уходит в никуда.
-1-
...Единственная улица Мон Сен Мишель показалась мне спиральной лестницей, погружённой в состояние сомнабулического сна. Бессознательный и внешне-упорядоченный сон из городских домиков, похожих на готические "Арбузы" с черными окошками, обвивался вокруг меня, отпуская и заключая в туманные объятия, в зависимости от того, на каком из витков улицы я находился. Я шёл... Расстояние между витками убывало по мере удаления от городских ворот и приближения к вершине Горы. Чтобы убедиться, что спираль улицы, по которой поднимаются вверх, находится на пересечении неба и воды, я широко растопырил в сторону пальцы и зажмурил крепко глаза...
Чтобы через несколько мгнговений снова открыть и сказать самому себе:
- Я уже видел эту картину!
Я её видел на Чукотке четверть века назад. Не видел только этого безмятежного садика над зажатым со всех сторон клуатром - зависшего между небом и морем иконографического Рая. Но я видел этот Храм! Видел его столь же отчетливо, как помнил дорогу в Сен Мишель из Парижа через Авранж.
...Сегодня после спокойной ночи в городском отеле, море вокруг острова оказалось настолько изменчивым, что проснувшись, я не увидел море. Но море было вчера! Утром оно исчезло, как мираж.
...К обеду вода стала прибывать. Показалось "так быстро", будто открыли водопроводный кран и теперь вокруг меня наполняется ванна, в центре которой высилась величественная гора Мон Сен-Мишель.
-2-
Эта история произошла со мной на Территории, про которую говорят, будто птицы перелетают туда по Млечному Пути и зимуют, погружаясь в глубины незамерзающих озёр. Светилo там всходит однажды в год - при летнем солнцестоянии, а заходит - только при зимнем. Там - на невысоких сопках при смешении теплых и холодных воздушных масс, рождается сильный ветер Южак. Южак создаёт сильную струю воздушного "водопада" и, разогнавшись, падает на человеческие жилища со скоростью сорока - иногда семидесяти метров в секунду.
Имя народа живущего на Территории - "чульыльыт" переводится, как "люди, богатые оленями". Кочующие по тундре оленьи стада всегда были самой жизнью этого народа. Об этом свидетельствовали выбитые кусками кварца сцены охоты на китов и оленей на полотнах скал, расположенных прямо над "рекой, где сломались полозья", в её среднем течении которой прошла моя первая арктическая зимовка. Здесь, на каменной коже скал протекала декоративная жизнь наскальных героев, которые составляли мне во время многомесячной зимовки единственное общество. Высеченные фигурки в причудливых позах - женщины и мужчины с рельефно обозначенными детородными органами, охотились на дикого зверя, разделывали туши и готовили сообща пищу на костре. Среди рисунков над "рекой, где сломались полозья" были и рисунки людей с огромными грибами на головах - это духи или люди-мухоморы, пьянящие своим духом людей уводили в мир собственных иллюзий. Их, видимо, изображали с той же самой языческой целью, чтобы вызвать ещё более обильный урожай мухоморов.
-3-
Зимовка закончилась в начале июня. Как только реки вскрываются от льда, Экспедиция, в которой я работал геологом, начинает новый полевой сезон. Обычно он длится до тех пор, пока позволяют климатические условия. В том году, о котором я рассказываю, сильный ветер начал гнать холодный дождь со снегомв конце августа. Это напомнило всем о том, что скоро на Территории закончится полевой сезон и начнётся новая зимовка.
"Территория" - такое образное определение месту, где находилась Экспедиция, дал геолог и писатель Олег Куваев. В географическом названии его отразилось имя главенствующей над прочими шестисотметровой сопки "Пээкинэй", которое топонимисты переводят, как "Пахучая гора". Они возводят этимологию этого странного названия к случившейся когда-то здесь кровопролитной битве. Местным племенам приходилось защищаться от врагов, а запах мертвых тел навсегда остался и в памяти народа и в названии сопки.
...Сентябрь выдался тяжелым, как металл, который искала Экспедиция. Техника вышла из строя уже в середине лета, а это означало, что оставшуюся работу на территории пятнадцати тысяч квадратных километров нам придётся выполнять с помощью лабазов. Иначе - невозможно. Лабаз - это место для сохранения бытовых и пищевых принадлежностей. В нашем случае лабазами стали служить сооружения из пустых бочек - внутри них помещались брезентовые палатки, спальные мешки и продукты питания - то есть, всё то, что нести на плечах было непосильной ношей для человека.
Как только бочки с лабазами были разбросаны с вертолёта, мы изменили прежнюю тактику проведения геологических маршрутов. В начале сезона - работали большими группами людей, теперь, в связи с создавшейся обстановкой, - исключительно парами. Некоторые маршруты приходилось выполнять самостоятельно. Пары или одиночки переходили от лабаза к лабазу, проводя в районе каждого из них запланированные геологические работы. В паре со мной оказался рабочий Николай Васильевич по кличке Дух. Николай Васильевич имел вдохновенное остроносое лицо, делавшее его похожим на сумасшедшего писателя Гоголя. В своё время он воевал против душманов в Афганистане и за это получил в Экспедиции соответствующую кличку "Дух". Работал он в экспедиции уже не первый год и, поэтому, считался опытным геологическим рабочим. Я мог доверять Духу самостоятельные маршруты - такие маршруты приходилось выполнять в сложных обстоятельствах в обход действующих инструкций. Одиночные маршруты на Территории строго запрещались.
-4-
В ночь перед уходом в геологический маршрут к Незамерзающему Озеру, расположенного у подножия кряжа, носящего имя академика Обручева", написавшего роман "Земля Санникова", ко мне во сне явился мещанин Санников под ручку с Жанной Д'Арк. Жанна выглядела чуть старше своих лет и была похожа на злую Моргану, переселяющуюся на собачьих упряжках c берегов Ла-Манш на заснеженную Чукотку. Санников - оказался, именно тем самым Яковом Санниковым, чью землю напрасно искали более ста лет, пока советские моряки и летчики не доказали, что такой земли не существует. Oн имел вдохновенное остроносое лицо со следами авитоминоза бывшего каторжника, делавшее его похожим на сумасшедшего писателя Гоголя.
...Гости засвидельствовали, что их спасение состоялось, и после горячего чая предуведомили меня "умереть летаргическим сном...". А также, они упомянули о каких-то непонятных мне "грибах" и "росе", благодаря которым я, "проснусь после снятия с креста".
Что могли означать "грибы", "роса" и "крест", догадаться я сразу не смог, но всё время сна мне казалось, будто пророческий экстаз остриженной "под горшок" Девы протекает, как бы вне времени, но без отключения от пространства. Жанна слушала "голоса", рассказывала о них и продолжала, как вольная францисканка, эмоционально командовать спутником - полярным отшельником, пропавшим без вести во льдах ещё два столетия назад. Яков же прислуживал ей с особым благоговением и страхом - видимо, зная от Самого, что Жанна Д'Арк святым Михаилом Архангелом и ангелами его извещённая.
После небольшого отдыха с часа до трёх, в котором нуждались скорее всего собаки, гости поднялись и начали собираться... Они по-прежнему были убеждены в существовании "неведомых земель", которые Санников "с Божьей помощью видел трижды издалека". Так и не получив ничего за свои труды, кроме права на сбор мамонтовой кости, Яков сохранял твёрдое намерение продолжать поиски земли на севере от Котельного и Фаддеевских островов. Жанна, в свою очередь, собиралась вернуться с Санниковым через Певек, Айхал и Авранж в Аррас. С собой у них была карта, составленная когда-то чиновником Рижской таможни Геденштром для министра иностранных дел и коммерции России, в верхнем правом углу её я увидел обозначение берега неведомой суши, на которой написано: "Земля, виденная Санниковым".
...И наконец, самая последняя деталь встречи во сне, привлёкшая моё внимание, перед тем как окончательно проснуться - меховые штаны Жанны Д'Арк. Они крепились к куртке посредством шнурков с крючками, - по паре крючков на каждом шнурке и продевались в особые отверстия куртки, как у брезентовых палаток. Видимо, желая иметь полную гарантию против всех неожиданностей, Непорочная Дева носила двадцать пар крючков. Увиденное во сне я расценил как подсознательное предуведомление, и уже через несколько дней я смог ответить на большинство его символических загадок. Большинство, но не всех!...
-5-
Ранним утром мы с Николаем Васильевичем вышли в направлении Незамерзающeго Озерa - оно находилась в районе водораздела, который разделяет бассейны Северного Ледовитого и Тихого океанов. До него лежало не менее семидесяти километров равнины, уходящей на десятки километров за ровный горизонт, множество речных перекатов и несколько перевалов в распадках между сопками.
Чтобы как-то заполнить время, Николай Васильевич рассказывал на память рассказы и повести Гоголя. Равнина, по которой мы шли первую половину суток, была густо испещрена озерами и приплюснута низким облачным небом. В середине дня показалось колхозное стадо оленей. Сентябрь, как известно, время гона. Тыркылины возбужденно бегали по стаду в поисках самок, то и дело затевая между собой драки. Нас встретило всё стойбище - несколько яранг. Оленеводы с горизонтальным разрезом глаз были мохнаты от пупа до низу, а от пупа вверх - как и мы. Говорили они на глухом и шипящем гортанном луораветланском языке, который мы совсем не понимали. Поэтому войти в каркасную постройку с наброшенными шкурами нас пригласили красноречивыми жестами.
После еды строганины, полужидкой похлебки из моняла, крови, жира и мелко покрошенного мяса, чая и беседы о магических свойствах мухоморов с хозяином яранги - стариком с белёсыми глазами - единственным в бригаде, знавшим русский язык, мы отблагодарили его несколькими пачками "Беломора" и стали собираться в дорогу. Оленеводы недовольно зацокали, зашипели и засвистели на своём языке, но в этот момент за ярангой недружелюбно залаяли собаки. Я кивнул на выход и сказал:
- Собаки!
- Собачки! - подтвердил хозяин яранги с белёсыми, как собачий мех, глазами.
Перед прощанием мы с Духом спросили его имя. Оно оказалось труднопроизносимым, но я запомнил его на всю жизнь - "Омыргыргын".
После короткого прощания, Омыргыргын с собачками перевел нас вброд через рукав реки. Слушая собачьи команды старика, мне показалось, я научился их понимать и следовать им. Уже на другой стороне реки старик протянул мне в руки маленький свёрток.
- Вапак, - сказал он, кивая на него.
- Вапак?.. - переспросил я.
- Мухомор, - пояснил старик Омыргыргын.
Я развернул свёрток - внутри него оказались два засушенных куска. На ощупь они показались мне твёрдыми как камень.
- Жевать? - поинтересовался я кивая на мухоморы.
- Ой-ё-ёй .., - зацокал беззубым ртом Омыргыргын, - жевать нельзя, ....проглотить целиком. Не запивать водой... просто набрать в рот слюны и проглотить. Если гриб "полезет" легко - будешь помнить увиденное.
- А если плохо? - переспросил подошедший к нам Дух.
- Всё забудешь, - улыбнулся Омыргыргын, - но даже если не проглотишь вапак, ой-ё-ёй не растраивайся, - и коротко рассказал историю о том, как в детстве, когда однажды удалось найти много мухоморов, отец предупредил его: "надо много собирать. Будь лыг-о-ра-вэтл-ьан. Если увидишь, обойди стороной и скажи: "Я тебя не видел, прости меня...".
- Лыг-о-ра-вэтл-ьан? - переспросил опять Дух.
- Настоящий человек, а не из чужого племени, - пояснил Омыргыргын.
Поблагодарив за гостеприимство и вапак мы с Духом продолжили путь к Незамерзающему Озеру.
Через несколько часов в воздухе появились признаки сильного ветра - он начался также неожиданно, как впрочем и прекратился - ...через час.
До Незамерзающего Озера оставалась ночь пути и несколько гряд сопок. Мы шли молча, не тратя необходимые силы на лишние разговоры. На последнем перевале - уже над самым Озером нам предстояло разделиться и дальше работать на разных склонах одной гряды по одиночке. У каждого из нас маршруты заканчивались в одном месте - в районе сопки Святого Михаила. Мой маршрут спускался от перевала к Озеру, а маршрут Духа - по другую сторону гряды академика Обручева. Большинство вершин этой гряды подобно гигантским каменным лестницам, казались надломаными: плоские площадки, либо горизонтальные, либо наклонные были раздробленны на мелкие кусочки. Осыпи с них медленно сползали вниз. Нагромоздились камни в одном месте - ступенька, в другом - другая ступенька... Потом ещё одна,... ещё одна... Ещё... Как пирамида!
-6-
Попрощавшись на последнем перевале с Духом, я спустился вниз. Озеро представляло собой ультрамариновую чашу шириной восемнадцать километров, обрамленную кольцом приземистых коренастых сопок - склонов древних вулканов, изрезанных водой и морозом.
Потрясающая картина! Совершенно круглое озеро с низкими песчаного цвета берегами в котловине сопок на высоте около пятисот метров. Густой ультрамарин воды переходил в черный цвет неизвестности в середине озера. Большинство учёных считают, что округлая котловина озера (глубина - 467 м!) - метеоритного происхождения. Метеорит должен был иметь массу сто-стопятьдесят миллионов тонн. Каменные "брызги" в виде каплевидных бомб, и по сей день разбросанных на внутренней и внешней частях борта озера разлетелись во время падения метеорита на десятки километров вокруг более полумиллиона лет назад. Удар метеорита о землю был настолько сильным, что вызвал огромные деформации в земной коре. Давление в образовавшихся полостях твёрдых пород привело ко многим необычным природным явлениям, появившимся в районе Озере. Так, например, теплая вода Озера лежала ниже холодной и оно не промерзало до глубины со времён ледникового периода. Поэтому, на глубине Озеро было богато флорой и фауной уже несуществующего Периода. Это более двухсот метров осадков - ракушек, микроорганизмов - накопленных за миллионы лет. Некоторые из флоры и фауны несуществующего Периода живут в Озере до сих пор. Газы их жизнедеятельности то и дело побулькивают со дна Озера и когда на поверхности появляется большой "бульк", кажется, что всплывает огромное подводное чудище. Согласно преданиям местных жителей, его зовут Калилгу. На лапах рептелии - крючковатые кости, а пасть разевается так широко, как у кита. Пожирает он людей. Редко кто рискует гнать стадо в горы, к озеру.
После спуска с перевала - в течение дня и последующей ночи я выполнял геологическую работу, ради которой появился здесь. Под утро, уставший и замёрший, я стал присмотривать место для отдыха, завтрака и сна. Обычно полосы сухого грунта тундры сиротливо жмутся к речным и озерным обрывам, но найти место для ночлега в это время суток всегда очень трудно - в утренние часы лед сковывает влагу, а позднее капли конденсируются в охлаждающий туман. Такие туманы нередко приводили к переохлаждению.
...Внезапно, резко похолодало.Показалось - упали двадцать-тридцать градусов температуры в течении одного часа. Потом снова потеплело. В попеременно охлаждающемся и нагревающемся воздухе этого компрессионного холодильника ощущался резкий переход давления. Я почувствовал наличие конденсатора, находящегося снаружи холодильника и испарителя - внутри. Но также я понимал, что где-то должен быть и хладагент!
...Погружаясь в очерёдный раз появившийся дикий холод я услышал хрустальный звон. Звон шёл со стороны озера. Музыкальный звук показался очень тонким и ненавязчивым - слушая его с закрытыми глазами, я представил себе капель в ярких лучах солнца. Подойдя к воде, я увидел как Озеро выталкивает из себя ил - тонкозернистую мягкую смесь минеральных и органических веществ. Полупрозрачная и полужидкая слизь подводной флоры и фауны появлялась на берегу вперемежку с хрусталиками льда, который звенел. Озеро выдавливало их себя содержание как зубная паста с хрустальным звоном.
Пошёл снег... Снег с дождем! ...и дальние сопки заволокло туманом.
Я стал испуганно оборачиваться, топчась вокруг себя и спрашивать себя: "Что!? Что происходит".
Снег падал, ложился и хрустел под ногами как качан белоснежной капусты. Я ловил и глотал его кисловатые на вкус снежинки высунув язык.
- Бывает, бывает.., - повторял я, проглотывая снежинки, - бывает,.. бывает - пошел снег и всё замёл.
Задрав голову с открытыми глазами, я долго глотал снег и смотрел как слои облачности сходятся вверху и на западе неба... Внезапно, небо затянулось свежими облаками. Потеплело и забрызгал дождь. Тающие побелевшие от инея кочки стали напоминать домашние пироги с белоснежной глазурью сверху. Лениво подойдя к одному из них, я наступил сверху керзовым сапогом и корка надломилась как скорлупа, из под которой показались травинки ягеля.
- Бывает,.. - ещё раз отметил про себя я и обернулся, чтобы посмотреть на сопку Святого Михаила, где должен был закончится мой маршрут - она была укутанна ковром стланика и...
- Не может быть! - произнёс я глядя в торону сопки...
На вершине сопки Святого Михаила стоял Храм!
Как пирамида на вершине другой пирамиды!
Как Вавилонская башня на фоне садов Семирамиды!
Как башня, ведущая в небо!
-Чу-де-са-аааа.., - произнёс я нараспев и застыл с разинутым ртом. - Чу-де-са-ааа..., - повторил я, заметив над "Вавилонской башней" дым.
Из трубы "чудесного" Храма валил дым.
Дым показался мне настолько белым, как должен был бы быть белым дым, идущий из трубы Сикстинской капеллы, означаюший, что конклав кардиналов пришел к согласию относительно имени нового Папы.
"Чу-де-са-аааа!! Не хватает только звона колоколов! - подумал я иронично - Хотя впрочем, хрустальный звон всё-же был! "
"Хрустальный звон! " - вот тут-то мои сомнения стали расти как ядерный гриб и напряжённые, как цвет мухомора. Вскоре они сравнялись со здравым смыслом, и как только это произошло я сказал самому себе:
"Этого не может быть, потому что не может быть! Это результат галлюцинации, возникшей в результате физического переутомления! "
Но из трубы, как будто на самом деле, валил белый дым!
- Этого не может быть, потому что "не может быть! - повторил я, потому, что эта мысль показалась мне единственно логичной при всей нелогичности ситуации, в которой я находился. - Или это - мираж? Миражи есть, - они основаны на законах физики.
Но сомнения не исчезали.
И в этот момент я вспомнил приснившийся на лабазе сон.
- Мираж или галлюцинация? Как у Санникова и Жанны Д'Арк! Санников видел мираж ледяного дрейвующего острова, а Жанна - слышала голоса святых и Архангела Михаила, которые иногда являлись ей и в видимом облике. Она, в отличии от Санникова, должно быть, видела псевдогаллюцинации, которые проявлялись только в ней, в отличии от миражей. В её время, всем оставалось только верить в то, что Непорочная Дева послана Небом для освобождения Франции от английского господства. Король, вспомнил я, - поверил, - и передал в её руки командование войсками, назначив главнокомандующим.
Точно! Сон оказался, как нельзя в руку.
- Итак, - начал рассуждать я, имея в основании исторические факты, - Санников видел мираж, Жанна - псевдогаллюцинацию, а что вижу я?
Миражи должны свидетельствовать о том, что такие вещи где-нибудь существуют! Например, мираж воды в пустыни. А раз так....
И тут я вспомнил...
"Пирамидой в океане" называл гранитный остров у берегов Нормандии Виктор Гюго. Ну конечно же!.. Я уже видел этот "чудесный" Храм! Мон Сен-Мишель! ....Храм на горе Мон Сен-Мишель на гранитном острове у берегов Нормандии. Во времена древних римлян он назывался "Могильная гора"... Возможно, язычники-кельты использовали это место для своих захоронений... Я видел Мон Сен-Мишель по телевидению в Клубе кинопутешествий!.. Тогда... На вершине сопки Святого Михаила, - сделал я осторожный вывод, - мираж Храма Сен-Мишель!
- Чудесаа-ааа!..
По легенде, огромный вихрь ветра и воды когда-то оторвал Могильную гору, названную позднее Сен-Мишель от континента и она превратилась в остров, отделенный от материка полосой моря. Лишь один раз в сутки - в отлив, море обнажает илистое дно и открывает опасный проход к острову. Из-за малых глубин и ровного дна, море отступает от берега на пару десятков километров, и возвращается во время прилива со скоростью пешехода. При сильном попутном ветре скорость может вырасти до скорости гужевой лошади! Во время прилива гора становится неприступным гранитным островом , окружённым со всех сторон морем, когда вода отступает - гора гордо возвышается посреди необозримых зыбучих песков как лестница, ведущая в небо. Пески вокруг неё - опасные, серые и вязкие, вечно пропитанные морской водой и могут засосать, как болотная трясина. Легенды о приливах, догоняющих всадника, рассказы о повозках, бесследно исчезающих вместе с лошадьми в громадных зыбунах, описания ужасной гибели путников, затянутых в мокрый песок, - чего во всем этом было больше, правды или вымысла?
Помню,... когда я увидел изображение этой скалистой горы по телевидению, мне захотелось крепко зажмуриться, чтобы затем быстро открыть глаза и проверить - не исчезла ли невероятное зрелище...
Я помню как зажмурил глаза и когда открыл их...
Нет! Море - не исчезло. По телевизору показывали неприступный гранитный остров в море. Храм на горе! Как пирамида на вершине другой пирамиды!
Из той же телепрограммы я впомнил, что "есть такое понятие - зона перехода, переправа из одного мира в другой, из одной реальности в другую". Гора Святого Михаила как нельзя лучше соответствовала описанию места, где человек может почувствовать, что находится вне обычных рамок времени и пространства. Растущие ввысь стены старинного аббатства, а вокруг - море! Море здесь изменчиво настолько, что кажется, что ничто постоянное не приходит с моря!
Теперь, находясь в тундре, я тоже зажмурился.....и, открыв через мгновение глаза, огляделся, чтобы увидеть где нахожусь:
"..Озеро, сопка Святого Михаила,.. Храм на вершине горы!.. Из трубы идёт дым...".
- Боже мой!
Чтобы хоть как-то определится в верности ощущений или знаний я поднялся по склону сопки несколько десятков метров вверх.
- Этого не может быть! - продолжала донимать меня навязчивая логика, - Храм на вершине сопки не может быть настоящим! На десятки километров на север до бригады оленеводов и нескольких сотен - на восток, запад и юг нет ни одной живой души. Что это? Мираж храма Архангела Михаила с горы Мон Сен-Мишель! ...Или его призрак?... Древние верили, что мираж - это призрак страны, которой больше нет на свете. Красивая легенда! ...Она говорит о том, что у каждого места на Земле есть своя душа. Призрак?! Но Остров Мон-Сен-Мишель вполне материален и в реальности существует - он находится в Нормандии в 400 км к северо-западу от Парижа, - сегодня это место паломничества со всего мира. Оно привлекает туристов, как живая легенда, ведь библейское сражение Архангела Михаила с Сатаной завершилось, по преданию, именно там.
- Вот только Архангела с Сатаной мне не хватало именно сейчас!
...Поднявшись ещё немного вверх по как по лестнице, ведущей в небо, я остановился и преодолев огромное желание подняться на вершину сопки, повернул обратно и cтал спускаться вниз. Вскоре я вновь оказался у её подножия на границе с ягелями тундры.
- Этого не может быть!... Не может быть!...- повторял я удаляясь всё дальше и дальше от сопки в тундру, - Не может быть!...
Чтобы оценить взором высоту горы, на которой стоял "чудесный" Храм, я вскоре остановился, повернулся к нему лицом и отступил на шаг в тундру
- Гора по-прежнему казалась мне высокой, - её вершина скрывалась за неровностями рельефа; для верности я отошёл еще на несколько шагов в тундру, а отойдя - обернулся снова и увидел перед собой очень высокую гору - казалось, тучи, висевшие над землёй слились с горой, которая возвышалась над землей на неоглядное расстояние. Так я отходил и отходил до тех пор, пока не увидел перед собой одинакового серого цвета небо и тундру, покрытых дождевыми облаками, ягелем и камнем, уходящих из глубины неба в глубину земли. Всё слилось в серый цвет непогоды! Новые попытки увидеть вершину горы с Храмом уже не имели смысла - я огорчённо повернулся спиной к горе и зашагал прочь, углубляясь в тундру.
- Мираж!
Разумеется, это был мираж. Дело в том, что в предутренние часы, когда в воздухе конденсируются капельки тумана происходит выполнение одного из обязательных условий появления т.н верхнего миража, к числу которых относятся и оптические явления сверхдальных миражей. Устойчивый слой охлажденного воздуха на некоторой высоте над поверхностью земли. Ниже и выше этого слоя воздух должен быть более теплым. Капельки росы и являются свидетельствами появления более тёплого воздуха у самой поверхности земли.
...Забыв о необходимости отдыха и сна я шёл обратно - к лабазу и размышлял об увиденном. Впереди было двое суток пути. Однообразный ландшафт будет теперь уходить на десятки километров за ровный горизонт, а неровности тундры, в любом случае, останутся замаскированы далью.
...Тут и там попадались озерца с промоинами ручьев между ними, и невысокими, но всегда отвесными обрывами речных долин. Покачиваясь из сторону в сторону и подыскивая мочажины, чтобы поместить ступни болотных сапог между качкой, поверхностная сухость которой создавала лишь видимость устойчивости, я не переставал думать о Горе, о Храме,.. о Архангеле Михаиле.
- Согласно легенде, - рассуждал я, - Архангел Михаил указал епископу Оберу во сне место постройки Храма на горе, обозначив на её вершине круг, на котором не было утренней росы. В середине этого круга было два огромных камня, которые следовало убрать и на их месте выстроить Храм.
- Что за "камни" и "круг, на котором нет утренней росы"?
Это был "вопрос" и я принялся расуждать.
- Камень - это символ бытия, два камня - символ Добра и Зла... то есть символ противопоставления воеводы армии Бога и Князя Тьмы! Их следовало убрать из круга, в котором следовало построить Храм?! Убрать!? Разумеется!... Ведь битва Добра и Зла для каждого человека должна закончиться до того как он предстанет перед весами Архангела Михаила, взвешивающего души. Но что такое "круг, на котором нет утренней росы"?..
Загадки эстетического символизма толкования пророческого сна епископа, не давали мне покоя многие километры пути, но попытка вспомнить историю средних веков скрашивала дорогу к лабазу. В голове с полным аншлагом крутилось "кино" Клуба кинопутешественников: "...В одну из ночей 708 года архангел Михаил, явился Оберу, епископу Авранша, и приказал построить на горе, которая тогда называлась Мон-Томб, церковь в свою честь.
Люди, - как понял епископ, - будут добровольно подвергать себя опасности, идя на Мон Сен-Мишель, чтобы, попав на неё, еще в земной жизни ощутить, тернистый путь земного восхождения и ощутить, что такое Спасение.
Епископ счел, что это либо дьявольская провокация, либо ложная галлюцинация - в любом случае, решиться построить что-то на этой скале мог только сумасшедший - и ничего предпринимать не стал. Архангел пришёл к Оберу второй раз, но тот принял его на этот раз за истинную галлюцинацию. Такие видения всегда проецируются вовне, связаны с реальной, конкретно существующей обстановкой (например, увиденный людьми летящий бык, которого затем нашли на вершине скалы).
На третий раз, ради искоренения последних сомнений, Архангел проделал епископу дыру в голове. В результате, на платформе ниже вершины скалы епископом Обером была построена центрическая пещерообразная часовня".
..От той первой постройки на Могильной горе, ставшей носить с тех пор имя архангела Михаила, ничего не осталось. Череп же св. Обера с круглым отверстием и по сей день хранится в базилике Авранша.
-Со времён основания катастрофы и войны проверяли сооружение на прочность существование. Его поражали несколько пожаров, верхние части нефа церкви обваливались. Многие катастрофы происходили и от людей, - столетняя война между Францией и Англией вместе с эпидемией чумы опустошила земли. После разгрома французов Нормандия перешла к англичанам. Бастион был осажден англичанами, однако, попытки были неудачными. По периметру залива расположились войска, напротив Сен-Мишеля был построен небольшой форт, с моря островок заблокировала флотилия. На протяжении всей Столетней войны Сен-Мишель оставался единственной французской территорией в Нормандии, не захваченной англичанами. По легенде, выстоять монастырю помог Святой Михаил, явившийся Жанне Д'Арк и позвавший ее возглавить спасение Франции.
После войны слава Сен-Мишель вышла далеко за пределы Франции. В этот период достигли своего пика труднообъяснимые массовые паломничества детей. Бросая дома и родителей, тысячи мальчиков и девочек направлялись к Мон Сен-Мишелю. Таинственный небесный зов собирал их со всей Европы. Они шли через Францию, выстроившись в колонну по двое. Взрослые боялись им мешать. Так, отец одного ребенка, пытаясь остановить его, в сердцах воскликнул: "Именем дьявола заклинаю: вернись домой!" - и тут же упал замертво. Мать другого малолетнего "паломника", попытавшаяся силой удержать его, онемела и оглохла. Многие дети гибли в пути, замерзали от холода - родители пребывали в ужасе и растерянности. Наконец религиозные власти начали выступать с осуждением подобной экзальтации, а один теолог вообще назвал небесный зов, побуждающий детей к паломничеству, "гласом дьявола".
Со временем монастырская жизнь ухудшалась, средств на реконструкцию зданий становилось все меньше. Позднее крепость превратилась в морскую тюрьму, куда короли ссылали непокорных аристократов, священников, политических деятелей.
В эпоху Французской революции монахи-бенедиктинцы были изгнаны из аббатства Святого Михаила, и остров стал называться "свободной горой". На самом деле началось разграбление монастыря. Отсюда были вывезены романские витражи, а аббатство стало просто тюрьмой, принимавшей политических заключенных. Темница была упразднена во время Второй Империи, и вскоре после этого стала "историческим памятником". С этого момента сюда стали приезжать новые путешественники - туристы. Но, до сих пор, Храм не остается безучастным зрителем того, что происходит вокруг него. Он распостраняет своё влияние на природу, ее стихии и на судьбы людей. Каждый год, несмотря на предупреждения и знаки "Осторожно: зыбучие пески!" в них гибнет каждое лето по несколько туристов, пожелавших было ощутить лишь то, что в этом месте земля далеко, а небо - гораздо ближе...
-7-
...История - это увлекательная вещь! Время шло... Я шёл... Сколько времени прошло с тех пор, когда появился мираж - я потерял уже отчёт. Может быть - три? Может - четыре? Пять, шесть... девять часов - я не знал сколько. Но, когда память прекратила ретрансляцию "Клуба путешественников", мне стало отчётливо ясно, что усталость моя уже невыносима. "Мне надо одохнуть", - решил я и стал присматриваться к местности, чтобы найти где прилечь в сухом месте и понять "Где я?".
Оглядываясь по сторонам, я заметил, что по равнине разбросаны крупные бугры величиной с двух-трехэтажные дома. Ближе к горизонту они выстраивались в ряд, струились и колебались в потоках невидимых испарений, напоминая караван в пустыне. Некоторые кочки и возвышенности между озерными впадинами со сплошными мочажинами показались мне чересчур высокими и протяженными. В каждой из них я готов был различить очертания своей палатки на лабазе.
- Где я?
Усталость, навалившаяся добавочной ношей на плечи, вместе с рюкзаком и пробами, стала давать знать невыносимой жалостью к самому себе.
- Где я? Боже, как я устал?!! Как я устал...
Бригаду оленеводов я мог и не заметить в тумане... Вероятно, я её уже прошел. Теперь лабаз мог находиться где угодно. Два или три часа ходу отсюда, но с тем же успехом он мог оказаться и в двух-трёх шагах отсюда!
- Боже, как я устал! Мне нужен хоть какой-нибудь отдых... Как я устал... Секунды для расслабления!.. Минуты для передышки!.. ...Часы для сна! Б-же, как я устал! Земля колыхалась, продавливаясь под ногами, как мягкий матрац в тумане... Впереди пятая,.. десятая,.. двадцатая кочка, каждую из которых я с надеждой принимал за палатку.
- Боже, как я устал!.. Когда это кончится?!! Зачем я приехал сюда?!!..
...Тридцатая, тридцать первая,... сотая кочка... я продолжал идти по террасе, на которой должен был находится наш лабаз.
Внезапно ближняя видимость почти полностью исчезла и я уперся в брезентовую палатку.
- Дух..! Дух..! - закричал я обрадовавшись, надеясь, что мой напарник вернулся и встретит меня,
- Дух..! Дух..!
Никто не отзывался...
- Дух..!
Я подошёл ко входу в палатку и попытался расшнуровать её...
Замёрзшие пальцы не хотели слушаться и бессильно скользили мимо узлов. Моё жилище была зашнуровано как тесный средневековый женский корсет, утягивающий грудь до нуля!..
- Зашнуровано как корсет! Я где-то уже видел это пыточное приспособление, утягивающее моё жильё до состояния его отсутствия!..
Я не мог расшнуровать палатку! Пальцы не слушались, сил не было...
- Чёрт!
"Надо посмотреть через заднее окно палатки - может быть Дух спит и просто меня не слышит. Но ведь совершенно нету сил!".
Я решился сделать несколько шагов к окну, но при попытке обойти палатку, споткнулся и упал. Ощущая холод, крайнюю усталость и слабость я стал кричать лёжа... Не было ни сил, ни желания подняться:
- Дух... духх духххх! Дух... духх духххх!
"Очень холодно!..".
Было очень холодно. Неподдаящаюся контролю дрожь стала замедлять и делать всё более невнятными мои обращения к тому, кого может быть и не было в палатке.
- Д-д-дтттт... ухххх... Д-д-дтттух...
Сильная дрожь...
Слабость...
Сонливость...
Холод!
Невозможность пошевелить ни рукой ни ногой.
Предоследнее, что я успел сделать сознательно - это засунул обе руки с замёршими пальцами под штаны к паху, чтобы согреть.
- Д-д-дтттух,.. д-д-д-д-.., - я стал сильно дрожать и реже дышать.
- Дух..! - захотел крикнуть мне, но паралич языка остановил последнее желание. Победила спутанность сознания и с этих пор я не мог ни кричать. ни двигаться, ни смотреть, ни ясно мыслить. После того как голова стала изменяться в размерах, я окончательно впал в бессознательное состояние, в котором единственным очущение была "стена". Я упёрся в стену! Стена! Смерть от переохлаждения - вот что наступало в моём сонном ступаре...
Потом пришло чувство ужаса,.. ощущение давления, особенно на грудь,.. затруднённое дыхание,.. ощущение движения собственного тела, слуховые и зрительные галлюцинации...
В конце-концов я вышел из реальных ощущений и ощутил присутствия посторонних существ:
Рядом со мной стояла Дева из Лотарингии в меховых штанах. Её штаны крепились к куртке посредством шнурков с крючками (по паре крючков на каждом шнурке) и продевались в особые отверстия куртки, как у моей брезентовой палатки. Я огляделся вокруг - но палатки почему-то уже не было видно... Туман?!
- Ой-ёй-ёй, людей много в тундре, - неожиданно сказал ещё кто-то, кто едва просматривался из тумана.
Это был старик Омыргыргын - он стоял чуть в стороне от покойной Жанны Д'Арк со связкой деревянных сучков и держал во рту трубку, похожую на голову возбужденной кобры.
- Ой-ёй, лыг-о-ра-вэтл-ьан нет в тундре! - запричитал снова Омыргыргын с раскрытыми от шуточного гнева глазами, - Одни папиросы будут, вапак не будет! ...вместо чульыльыт папиросы будут, ой-ё-ёй!.. вапак не будет!
- Вапак? - переспросил я.
- Мухомор, - закивал старик, растягивая последнюю букву "о", - Однажды я проглотил вапак... оказался в стране мертвых чульыльыт... прошел разные круги покойников... считал их как круги по воде Чульын.... меня поторапливали.... говорили, задержусь, - останусь навсегда. - Так как же ты вышел? - удивился я.
- Ой-ё-ёй! - продолжил нараспев старик, - вапак проглотил - нужную песню вспомнил ...сумел пройти. Вапак должен быть не сорван!.. Выкопан с корнем! Не рукой ....ой-ёй-ой-ёй, деревянной палочкой. Проглотить вапак нужно целиком.
- Жевать?
- Ой-ё-ёй ... жевать нельзя, проглотить целиком ... не запивать водой... просто набрать в рот слюны. Если гриб "полезет" легко - будешь помнить увиденное.
- А если плохо?.. - переспросил я.
Но тут за палаткой недружелюбно залаяли собаки.
- Собаки, - сказал я и кивнул в их сторону.
- Собачки, - подтвердил старик с прозрачными, как у чукотских лаек и святых глазами, - Вставай, лыг-о-ра-вэтл-ьан! Утро пришло,.. ум-ку-ум кончился, в я-ра-н ....яра-чыко-гты входить надо, - и описал пальцем окружность вокруг себя.
Проводив его движение взглядом, я описал круг, в котором не было ничего, кроме меня и старика Омыргыргын.
- Круг? - вспомнил я, - Круг, в котором - два камня и нет утренней росы - об этом говорили Жанна Д'Арк и Яков Санников несколько дней назад!... Я уже видел это во сне! Не видел только этих прозрачных глаз старика, узревающих истины, там где её не видят другие..
- Послушай, О-мыр-гыр-гын,.. ! - обратился я к старику, собираясь спросить его "как яра-чыко-гты?"...
- Ты-пэля-ркы-нат, - ответил тот на луораветланском языке не дожидаясь самого вопроса, потом тыкнул пальцем в неизвестно откуда появившегося Николая Васильевича Гоголя и заснул.
Я стал всматриваться в Гоголя...
Остроносый сумасшедший писатель сидел неподалёку в черном плаще-разлетайке, близоруко склонившись над полевым дневником и писал: "Редкая птица долетит до середины Незамерзающего озера...". За его спиной по поверхности воды ходила чёрно-белая птица с белыми пятнами около клюва и клевала падающие в тумане снежинки.
- Гоголь? - смекаю я, глядя на птицу и имея ввиду присутсвие Николая Васильевича Гоголя, - Возможно, именно тут собака и зарыта? Это птица с белым клювом - гоголь. Так называется снежный гусь - птица редкая настолько, что образ ее жизни почти неизвестен.
Я продолжаю всматриваться в птицу...
Птица ходит белым гоголем по воде, а над ней...
"Мать честная!.." Мужик носится...
Он остановился и спрашивает:
- Кто ты есе?
- Я..? - переспрашиваю удивлённо, - ...геолог, - а на душе моей ведь неспокойно, - ей богу неспокойно: "Кто это?"
- А ты, Гоголе, - обращается мужик к птице, - ты кто еси?
- Аз есмь Бог, - отвечает птица-гоголь.
Тогда мужик спрашивает:
- А аз кто есмь?
А птица - в ответ:
- А ты Богъ Богом, царь царем и господин сил.
- Господи! - обалдел я - и прошептал, - Господи Всесильный!
Господь висел над водой - Несказанный, Несозданный, Безначальный, Неведомый Тайн присносущный, Безсмертный и Бесплотный и протягивал нам обоим два пласта сырого оленьего мяса. Гоголь-птица взяла один из них, и Бог ей говорит:
- Поныряй в озеро и вынеси земли и кремени.
Гоголь тут же послушал и нырнул глубоко в воду... Когда он вынырнул, из клюва показался кремень и жидкая земля. Бог взял у Гоголя кремень и преломи его наполам - что в правой руке оставил у себя, а в левой отдал птице. Потом Бог взял скипетр и начал бить кремень. И говорит: "Вылети из него, кремени, ангели и архангели по-образу моему и по-подобию и безплотнии"... И начали от того камня вылетатать силы огненные. И сотворил Бог ангелов, чтобы внемли ему - Богу, были силой его, ядом, предводителем, справеливостью, исцелителем, престолом и одного выше всех - с носом и лицом, точно как у Николая Васильевича, а глазами - выпуклыми как у меня самого - ему равному по ширине целому миру и поселённому на седьмом небе, Бог собирался ежедневно давать указания относительно того, какие души забрать в этот день и как всем остальным с Ним - Богом связываться.
...И взял Бог ил, принесённый Гоголем в клюве в горсть и стал сеять всюду и отовоюду; и вскоре появились из тумана семь небес, равнины и лабаз. И повелел Бог течь рекам и источникам по направлению, а потом взял птицу на небеса, и нарёк имя ей Сатана-илъ: "И буди ты у мене воевода небесным силам, надо всеми старейшина. А имя твоё ныне буди означает "противник", - сказал Бог, - Я буду делать одно, а ты противное... Чтобы всем не быть таким как я... Частица "илъ" у имени твоего буди увеличивать силы и делать подобным Богу. И буди ты воевода своим силам небесным, надо всеми старейшина...".
И увидел Сатана-илъ, что сотворил Бог, и начал бить тот кремень, что дал ему Бог из левой руки. И начали у него вылетать ангелы другие.
Потрясающая картина! Господь, взявши ил, стоял над палаткой и, обернувшись лицом к востоку, сеял его - новая земля образовывается; Сатана-илъ - лицом к западу, и рассеивал ил тоже, - из него быстро вырастали сопки; Бог брал в горсть земли, а Сатанаил - в рот; Бог как бросит землю, так облака, тундра и ягель появляются, Сатанаил плюнет - кочка вырастает и сопки; что Бог творит, то ровное выходит, а что бывший Гоголь - там все неровности.
...Так сотворил Бог Лимб, Небесные врата и рай в палатке и помыслил сотворить Духа Николая Васильевича из восьми частей: от земли - тело, от камени - кости, от озера - кровь, от солнца - очи, от облака - мысли, от ветра - дыхание, от огня - теплоту, от сумасшедшего писателя Гоголя лицо и имя и поместить в рай. Сатана-иль же выплюнул оставшийся ил на север, где и из него стали расти сопки высокие как Вавилонская Башня царя Нимрода и террасы речные - крутые как сады Семирамиды,.. а дальше не ведая, что делать, начал тыкать тело Духа пальцами и дырки в нём делать.
Увидев это, Бог разгневался:
- О, Гоголе, како еси смел, над моим созданием тако сотвори?
И отвечал Сатана-илъ:
- Господи, аще тя кой человек чьгъ нет, что заболит, и тот да тебя помянет. Аще у кого заболит, и тот да воздохнет: "Ох-ох, Господи, помилуй".
И Господь повороти Духа внутрь ранами и оживил как есть - с носом и лицом, как у сумасшедшего писателя Гоголя.
...Я открыл глаза и солнце ударило яркой вспышкой сверху - это Бог управлял миром вместе с Сатана-илом. Престол Бога стоял на седьмом небе, а ниже были расположены другие небеса, которыми управляли разные ангелы и архангелы. Ниже последнего неба начиналось воздушное пространство...
Наблюдая за происходящим в нём, я начинал понимать, что, на самом деле, лежу около палатки, а Бог, смотрит на то же самое, что вижу я и видит как новоиспечённый демиург начинает переустраивать видимый мир. Восседающий на своем наивысшем престоле, Он прозревает прошлое, настоящее и грядущее, видит Сатану-иль, который достигает поверхности крайней сферы Вселенной и скитается по сумрачной пустыне в образе Гоголя с человеческой душой. Видит как Сатана-илъ минует Лимб, Небесные Врата, летит к новозданному Николаю Васильевичу и опускается на Солнце прямо над палаткой. Дальше Господь, обращаясь ко всем, предрешает падение Духа, наделенного свободной волей и правом выбора между добром и злом.
Приняв облик юного Херувима, Сатана-илъ предлагает Николаю Василевичу продолжить "творить вместе с ним, раз у них земли найдется". Оказывается он утаил, спрятанный во рту ил, "отделяя часть для своей земли".
- Будешь как Бог, - говорит Сатана-иль растерянному Духу, - но человеческий. И сможешь подниматься на небеса, когда тебе только захочется.
- Зачем? - удивляется Николай Васильевич.
- Как царь, - поясняет Сатана-илъ.
- А как же Господь?
- А сколько ты должен господину своему?
- Жизнь! - соображает Николай Васильевич.
- Тогда возьми перо и чернила и пиши: "Смерть", - говорит ему Сатана-илъ.
Дух берёт перо и полевую книжку из рук писателя Гоголя, раскуривает взятую изо рта спящего Омыргыргына трубку, похожую на голову возбужденной кобры и пишет: "Cмерть". А Сатана-илъ, обернувшись гоголем, начинает нырять на дно и выхаркивать принесенный ил. Из ила он делает лепёшки и кладёт одну на другую на сопку. Ещё одну... Ещё. Сопка - вот-вот сравняется с седьмым небом...
Восседающий на своем наивысшем престоле Всемогущий Творец тем временем готов помиловать Николая Васильевича, однако прежде тот должен понести наказание за то, что, дерзнул сравниться с Ним. Отныне Дух и его потомки будут обречены на смерть, от которой их может избавить лишь тот, кто пожертвует собой ради их искупления. Чтобы спасти Духа, я выражаю готовность принести себя в жертву...
И Бог-Отец принимает её. Он повелевает Духу воплотиться в смертную плоть. Тот делает это, а Ангелы небесные преклоняют главы перед ним и славословят ему и Отцу, бросая псалмы на появившийся сильный ветер - который начал смешивать дождь, снег и солнце также неожиданно, как прекратился.
Я открыл глаза - солнце резко ударило яркостью в них.
- Живой! - решил я щурась от яркого источника света, - Сколько времени? - судя по положению солнца уже середина дня! ..Живой?.. Согрелся? Неужели живой!
Чтобы убедится в этом, я вытащил руки из паха, раздвинул пальцы и попытался пошевелить ими...
Пальцы, видимо, согрелись и уже слушались меня. Я был не просто жив, но был здоров и полон сил.
- Как это произошло? У меня было переохлаждение? Я был болен? Бог? Отец? Птица-гооголь? Я бредил?
Я похлопал себя по бокам, чтобы ещё раз убедится в реальности, и в том, что живой. В боковом камане штормовки прощупывалось что-твёрдое. Я вытащил - этим оказался свёрток с мухоморами, подаренный стариком Омыргыргын.
- Как произошло, что я выздоровел? - задумался я, - Съел вапак?
Я аккуратно потрогал твёрдые кусочки мухомора двумя пальцами. Показалось, что каждый из них уменьшился в размерах.
- Или мне показалось?
"Ой-ё-ёй - вспомнился совет Омыргыргына, - ...жевать вапак нельзя, ....проглотить целиком ...не запивать водой... просто набрать в рот слюны. Если гриб "полезет" легко - будешь помнить увиденное".
- Если гриб "полезет" - будешь помнить, - повторил я последнюю фразу, пытаясь понять что-же произошло.
Я же не помнил как я выжил!
Ел ли я мухомор, чтобы придти в себя?.. Жевал ли?... Глотал ли я эти камни мухомора - это я забыл или не знал! Но зато я помнил о "грибах или росе, благодаря которым я смогу проснуться после снятия с креста"... То, что сказали Жанна и Санников.
- Так,.. - начал рассуждать я, не поднимаясь с земли, - грибы у северных народов зачастую применяются как тонизирующие наркотики - с одной стороны... Но с другой, гриб - это один из символических чувственных образов фаллоса, служащий для обозначения определенных представлений, переживаваний, ощущений или действий. А я согрел руки в паху!
Так-так...
Что же было ещё во сне?..
Да! Ещё "...было два огромных камня, которые следовало убрать и на их месте выстроить Храм"... Эти слова заставляли задуматься. Я продолжил рассуждения:
"Согласно легенде, Архангел Михаил указал епископу Оберу во сне место постройки храма на горе, обозначив на её вершине круг, на котором не было утренней росы. В середине этого круга было два огромных камня, которые следовало убрать и на их месте выстроить храм".
- А была ли сегодня утренняя роса? - спросил я самого себя вслух и описал глазами окружность вокруг.
"Была ли утренняя роса?..".
"А где Дух? - вдруг поразил меня новый, - Где Дух?..Духхх?..".
Но вопрос завис в мыслях...
"Роса - это символ Б-жьей благодати! Всё таки, была ли утренняя роса перед палаткой, когда я очнулся? Помогал ли мне Кто-то спастись от переохлаждения, или я был один на один с этим злом?"...
Я достаточно обоснованно понимал, что в предутренние часы, когда в воздухе конденсируются капельки тумана, как это было на Озере, возникают условия для верхних и сверхдальних миражей. В этом случае образуется слой охлажденного воздуха, ниже и выше которого - воздух более теплый. Капельки росы говорят о появлении тёплого воздуха у самой поверхности земли. Другими словами, роса - необходимое условие появления миража. Если нет росы, то нет миражей. В таком случае истина, знания, разум берут верх над обманчивыми призраками. В круге без утренней росы я был свободен от иллюзий! Но была ли утренняя роса перед палаткой, когда я очнулся?
"Дух?..Духхх?..".
- Дух!!! - закричал я и в первый раз после потери сознания поднялся с земли. Подойдя к палатке я расшнуровал неизвестно откуда взявшиеся на ней узлы и вошёл внутрь. В палатке поверх спальника не раздеваясь - в одежде и сапогах, лежал Дух...
- Дух!?..
Лёжа на спине, он метался из стороны в сторону и что-то малоразборчиво выговаривал полураскрывающимся ртом.
"Похоже Дух находился в бреду!".
Обрывки вылетающих фраз свидетельствовали, о том что в его мутном сознании идёт нешуточная борьба. Я стал прислушаться и вскоре понял, что это борьба каких-то враждебных и доброжелательных сил, в центре которой, по всей видимости, был сам Дух. Борьба велась за его душу и проходила через всё тело. Именно поэтому оно металось из стороны в сторону!
- Духх... Духх..., - принялся я тормошить больного напарника, - Духхх!
Дух открыл глаза и посмотрел на меня как на стену в милимметре от себя, потом снова закрыл их, и набрав воздух выдохнул:
- Хра-ааа-ам...
- Что?
- Хра-ааа-ам...
- Что?
- Хра-ааа-ам...
- Дух успокойся!. Что с тобой? Что произошло? Ты бредишь!?
- Хра-ааа-ам...
- Дух, что с тобой произошло? Когда ты вернулся?
Дух с трудом повернулся и не открывая глаз спросил шёпотом:
- Ты слышишь?
- Что? - переспросил я.
- Два голоса.
- Нет.
- Я хотел попасть в Небесный Храм - там был Храм.
Я удивился возникшей догадке.
- Ты тоже видел Храм на вершине сопки?
- Там был Храм.
"Выходит Дух, также как и я, видел мираж Храма на сопке Святого Михаила. Только мы смотрели на его с разных сторон. Один и тот же мираж!".
- Там был Храм, - прошептал Дух.
- Успокойся. Я знаю и тоже видел Храм с другой стороны сопки. Но, это был мираж, Дух! Мираж!
- Я хотел попасть в Небесный Храм, - простонал Дух. - Хра-ааа-ам...