|
|
|||||
Здесь нет китов
|
| Наконец-то на 80 - седьмом километре мы стали говорить то, что думаем. Я, целый месяц не выслушивал столько глупостей. А Пилви хохотала, будто её динамитом разносило всякий раз когда разговор начинал скатываться к теме секса. Боже мой, как все мы встревожены покоем и наслаждением, которое даёт нам свобода! -- Хочу быть с тобой прямо сейчас за рулем! -- За рулем, на руле, под рулем... Итак пятнадцать падежей, - хохотала она. Для сравнения, в английском языке - пять падежей, в русском языке - шесть, в финском - пятнадцать падежей (но в некоторых источниках говорят, что ещё больше). -- Я хочу тебя больше, чем электрон хочет присоединиться к протону! -- Почему бы тебе просто не звонить мне среди недели и заниматься сексом по телефону. Ты не пробовал что-нибудь подобное с кем нибудь? -- А ты? -- Много-много-много раз! - смеётся Пилви. -- Врёшь! -- Не вру! -- А я, только один раз. Пилви заглядывает мне в глаза уже без тени улыбки на лице. -- Это когда же? -- Ещё когда работал в геологии. Случилось это на зимовке... -- А вот и врёшь! У вас там были только рации. По фински это называется "витту", а по русски? -- По русски, - теперь уже хохочу я, - говорят: "не пизди или хоре прикалываться". Вот так мы развлекаемся в дороге. Впереди у нас - 470- два километра от Монреаля до Тадуссака. И нам было бы невероятно счастливо мчаться в машине любя друг друга в придорожных мотелях, если бы не ситуация, в которой это происходило. Раз в месяц. Но мы никогда ещё не доезжали до конца. Хотя, каждый раз и придумываем всё новые и новые способы отсрочить ту минуту, когда больше не в силах сдерживать сексуальные порывы. -- Как будет по фински отсосать за рулем? -- Так же как и по-английски. -- А ты откуда знаешь? -- Я много-много-много раз... Нет, я не просто так вспоминал электронную теорию. Именно она и познакомила нас два года назад. А ещё киты... На самом деле - киты, белуги и малые полосатики, доплывающие вверх по течению до Тадуссака и кормящиеся у устья реки Сагеней. Два года назад - я только недавно переехал с семьёй из Техаса в Квебек. И через неделю после того как нашел работу инженера в ночную смену в Монреале, в первый же выходной с детьми выехали за пределы города на взятом в аренду автомобиле. Дочь прочитала в интернете свою первую "взрослую" книгу на русском языке - "День глухого кита" - это определило выбор "куда" : "Вот я плыву по школьному коридору среди веселых и грустных рыб, открывающих рты. Они вроде рядом, но не со мной. Невозможно поговорить. Здесь нет китов... Потому что киты - не рыбы, они погружаются на другую глубину. Кто-то мне что-то сказал. Буль-буль... Буль-буль... Я вас не слышу" -- Папа, папа! На севере Квебека живут киты! И вот... Наша цель - небольшой городок Тадуссак на берегу реки Святого Лаврентия, который был основан в 1600 году, как первый французский форт Канады - именно здесь до сегодняшнего дня проживают потомки первых французских поселений провинции Квебек Проснувшись рано утром на 470-втором километре от Монреаля нам надо было успеть на бесплатный паром, который ходит по четкому расписанию. Загрузившись на наш кораблик, под развивающимися флагами фирмы и Квебека, мы отправились на поиски китов. Первое время нам никто не попадался. Все напрасно замирали в ожидании вдоль бортов с фотоаппаратами и камерами. Но в скором времени голос франкоязычного капитана озвучил долгожданную весть: "Кит справа по борту!" . Народ дружно перемещается на правый борт и щелкает затворами, настраивая объективы на гигантскую "звезду"... Кит показал вдалеке плавник и исчез... И снова томительное ожидание, и снова голос капитана, но только теперь уже на левый борт....На протяжении последующих 2 часов киты появлялись беспрерывно со всех сторон, включая максимально близко от кораблика. По одному, по два, с другими животными, с фонтаном и без. Восторг, эмоции, ветер хлещет по лицу, температура около 5 градусов. Всё сложно, чтобы быть счастливымии! Вскоре мы вернулись на пристань, а оттуда снова в отель. Очень устали. Ночью - бессоница. Трудно перестроиться на два выходных, если пять дней в неделю работаешь по ночам. Я оставил жену, дочь и сына в номере и спустился в лобби. Еще при заезде заметил тут: кофе машина, сливки, чайник, чай в пакетиках, достаточно приятный уголок для отдыха. Оказалось - я не один! -- Не спится? На диванчике у окна сидела женщина, видимо тоже приезжая (судя по вольной, форме одежды). -- Так и не научилась переключаться на выходные. У меня работа в ночную смену... Она говорила с европейским акцентом. Я сразу подумал: финка или из нашей, Прибалтики. -- Надо же и меня ночные смены. Похоже в этом отношении мы в одинаковом положении. -- Как электрон и протон, - сказала моя собеседница. -- В каком смысле? - поинтересовался я, потому что прозвучала фраза совсем не как безобидный флирт. "Пилви" - так представилась она, обьяснила: -- Я работаю инженером-электриком на автозаводе, а поэтому знаю: заряды электрона и протона совершенно одинаковы, но, конечно, различного знака. Это значило, что электрон и протон, весьма близкие друг к другу, не вызывают во внешних точках пространства никаких электрических сил, если эти точки не находятся очень близко к электрону или протону. Но если находятся... Виноватой оказалась скорей не бессонница, а именно электрическая теория, которая и должна отличаться своей фундаментальной пунктуальностью. По другому и не могло быть. Сексуальное притяжение - это такое состояние души, при котором душа может путешествовать по другим мирам. А бессонница - это когда душа решила остаться дома! Вот уже два года раз в месяц мы оба пропускаем ночную смену. О чем не догадываются никто в семьях. Мы - любовники. Мы - преступники. На душе туман и смута, нет покоя и во сне: толи должны мы кому-то, толи кто-то должен нам. Впереди у нас - 472 километра до Тадуссака. И нам было бы невероятно счастливо мчаться в машине любя друг друга в придорожных мотелях, если бы не ситуация, в которой это происходило. ... Пилви заглядывает мне в глаза уже без тени улыбки на лице. -- Это когда же? -- Ещё когда работал в геологии. Случилось это на зимовке... -- А вот и врёшь! У вас там были только рации. По фински это называется "витту", а по русски? -- По русски, - теперь уже хохочу я, - говорят: "не пизди или хоре прикалываться". -- Я тоже больше не могу, - признается Пилви. - Или я, и в самом деле, отсосу прямо сейчас. Или давай смотри сьезд к ближайшему мотелю. Я смотрю на приборную доску: 100-первый километр. Надо продержаться еще 30-два километра, чтобы поставить рекорд воздержания. Пилви тоже смотрит на одометр и делает более сложные каликуляции в уме. Выражаясь научным языком инженера-электрика, одометр представляет собой механическое либо электронное устройство, определяющее количество оборотов, совершаемых колесом, то есть, счетчиком. Благодаря этой информации владелец автомобиля может определить путь, который пройден автомобилем в течение всего срока его эксплуатации либо за определенный промежуток времени. Поэтому Пилви делает обратный расчет - подсчитывает количество оборотов, совершенных колесом после выезда из Монреаля. У нас разная математика, разные единицы отсчета, но мы думаем об одном и том же... Просто - о сексе. Собственно, в автомобильной промышленности, где работает Пилви, также все используемые первоначально одометры имели чисто механическую конструкцию, а сам счетчик, находящийся на приборной панели, представлял собой набор барабанов с нанесенными цифрами, которые менялись по мере прохождения автомобилем определенного расстояния (одного километра или мили). Я считаю в километрах, а Пилви - в милях. И поэтому у нас разные значения. -- 80-одна миля без секса! - подсчитывает она. -- Это значит? -- Давай смотри сьезд к ближайшему мотелю. Это будет рекорд, мой дорогой! -- Ты уверена, я, уже пять минут не смотрел на одиметр. Рассчитывал: ты и в самом деле отсосешь. -- Не говори глупостей! Безопасность прежде всего. -- Кстати, тебе тут привет от трёх лиц, - говорю я. -- От каких? -- От моего члена и двух шаров. -- О, я люблю групповичок! -- Конечно же, у тебя их было "много-много-много раз"?! Вот так мы и развлекаемся в дороге. Боже мой, как мы оба встревожены покоем и наслаждением, которое даёт нам свобода! ... За эти два года мы так и не доехали до Тадуссака ни разу. Иногда мы останавливаемся два, иногда - три и даже четыре раза прежде, чем повернуть назад. А когда возващаемся в Монреаль, я уже думаю совершенно о другом, но всегда об одном и том же: "Здесь нет китов... Потому что киты - не рыбы, они погружаются на другую глубину. Кто-то мне что-то сказал. Буль-буль... Буль-буль... Я вас не слышу"
| ||||
![[]](/img/s/samojlowich_a_m/kit/kit.jpg)