Если я попаду под поезд, и тело мне разрежет пополам, и мои внутренности смешаются с щебенкой, зафиксировав рельсы и шпалы на одном месте намертво, и если в этот последний миг меня спросят: "Хочешь посмотреть на самого себя, на других и на Бога ещё раз?" - я вряд ли буду предельно краток как в исповеди Каин, но обязательно вспомню несколько рассказов о смерти и последние слова т.с. "от души". Первый - рассказ об Уинстоне Черчилль, перевидавшему многое на своем веку: к концу жизни он очень устал, а последние его слова были: "Как мне всё это надоело!". Второй рассказ как замечательное высказывание на последнем издыхании случилось на одной из станций Питерского метро. Пьяный мужичок на бегу пытался влезть в вагон, но успел туда просунуть только голову. Шею ему защемило дверями, поезд тронулся. Кто-то стоял напротив. Он вспоминал: "Мужичку пришлось идти за поездом боком, как пристяжная лошадь. Поезд набирал ход. Лицо мужичка побагровело, глаза налились кровью, и, глядя на пассажиров, он произнес сиплым тенором: "Всё! Пиздец!". И, наконец, третья история - о смерти Уайльда: он ненадолго пришел в себя после нескольких часов забытья и вдруг сказал: "Что-то исчезает: или я, или обои". И, если после пересказа всего этого у меня останется ещё время, я замечу: "Какими бы целыми мы не рождались, вторая половинка нужна каждому! Просто невозможно заставить себя заметить некоторые вещи, пока тебя не перережет поезд".