![[]](/img/s/samojlowich_a_m/999/pz.jpg)
|
|||||
|
Позы любви
| Ф. говорил: "Ничего не связывай". Он выкрикнул это, обозревая мой мокрый хуй, лет двадцать назад. Леонард Коэн "Прекрасные неудачники". *** Памятник в японском Нагано называется весьма замысловато: "Женщина - вид сзади"... И вправду, зачем лицо? Погляди на себя. Сегодня ты выглядишь лучше чем в старости. С годами мы молодеем, становимся прекраснее: девочки с еще не вспоротыми брюхами, мальчики с еще не раздавленными сердцами. Изменяясь, мы становимся моложе. Нечеловечески. Невыносимо. Пытаясь забыть имена жён, друзей и подруг, уже овладев "незнанием жизни", как фокусом съёмки, и внятно произносить заклинание "На хуй!", отправив себя в сумасшедший дом или на самую высокую и почетную гору, с которой "Ни хуя не видно", старик с годами покидает место своей старости: писать стихи бывшего гея, которые с какого-то момента разучивается писать. Постепенно. Невыносимо. Молодея. Старик, приговоренный помолодеть. *** Я всегда верил - однажды с хуя снимут гипс. Не помню, когда мы полюбили позу "сзади"?.. Я был седой? Или раньше - без зубов? Сколько лет было нам с Сяоцзе? Мы были владельцами всех червей под нашим парадным газоном в Нагано или уже вернулись в Париж? Двое наших детей уже не родились? Я не издал свой первый из двадцати шести сборников стихов о позах любви? Он назывался "Соединенные пегие зимородки". Это вариант первой позы в Дао Любви: Сяоцзе лежит навзничь и расслабила ноги, я стою на коленях и держу за талию... Как только я приобрёл способности любить полчаса или больше за один раз, смена поз стала необходимой. *** В Париже, где мы расстались с Сяоцзе, памятников "Женщина - вид сзади" не встретишь, а памятник в Нагано всегда имел характерные потертости в районе ягодиц. Мне всегда нравился вид Сяоцзе сзади. И вправду, зачем лицо? Ещё меньше я предполагал раcстаться в Париже с Сяоцзе. Прощание выглядело абсурдно и парадоксально, если не сказать похожим на убийство. Но это произошло позже - в молодости на пике страсти после многих лет любви. Вполне возможно, если бы не Япония, на месте убийцы оказалась бы позднее Сарра, Сюзанна, Надежда или белая мышь - кто-то другая с мягким брюхом и розовым пушком на лапках или заднице, кого я замучил, или кто, относительно без мучений, откинул бы лапки у меня на глазах. Это мог быть какой-нибудь самурай в моей спальне. *** Время идёт назад... Мы знакомимся с друзьями с их худших сторон в надежде вместе с ними пройти весь путь. До конца. Кто со мной? И если не остаться там, то хотя бы вспомнить как мы растались при абсолютной неясности обстоятельств "когда же нам захотелось дружить?". Женщины - молодеют с удовольствием. Сяоцзе тоже - с радостью встречала признаки молодости. "Ты разве не рад за меня? У меня нет морщин". - И в самом деле! "Но чего не будет дальше?" - спрашивала она как осужденная уходить в незнакомый мир. Забывая. Забывая. Клянясь себе, что всё запомнит. Стремительно теряющая воспоминания в разговорах с собственными детьми, исчезающими один за другим. Невыносимо. Невыносимо. Когда взрослым, разговаривая с ребенком, разучившимся только вчера говорить, отказываешься вспомнить его имя. Кто скажет теперь, что сокровища взяты из карманов бездомных? Ожидание девять месяцев... Волшебная кукла в чулане исчезает. - Что ты хочешь сказать? "У нас будет кукла. Подари мне духи "Мандариновая утка". Мне кажется, в этом слове что-то есть. Или будет". Что делать с молодой Сяоцзе? Чёрно-белое платье до колен уже лет пятнадцать в чулане - если не выброшено. Старость осталась жить только в речи. Ты ошибался в любви. Все, что оставалось нам, - это секс. И не пытайся узнать "почему". От старенькой Сяоцзе не осталось ничего, кроме имени. Которое происходит из попки. Интересно. Почему я так уверен, что от меня осталось что-нибудь? Стою в перекрестии прожекторов. Как победить в себе скорый "поезд"? Приседающий в реверансе, чтобы пописать из своей милой щелочки на гравий? Скорый ли... поезд? Пятнадцать... Десять лет в "поезде". Девять. Впервые прошу "Надень свободное кимоно без трусов!". Восемь. Однажды ловишь себя на мысли, что если убрать из жизни Сяоцзе и детей... От нее не останется ничего. Семь. Проститутки, надевающие сухие кольца из морских слизней на мой хуй. Путеводитель по публичным домам толщиной с телефонный справочник. Шесть. Ты ещё слишком разумен, чтобы выскочить на ходу. Пять. Брачное агентство, где кроме обычной фотографии с желающих выйти замуж берут снимок и гениталий. Четыре. Три. С этих пор моя краткая история характеризуется непрерывной чередой поражений. Два. Один. *** В постели подул ветер южный, и будто бы вдруг расцвели простыни. А с ними исчез последний чёрно-белый кадр любви. С молодостью интерес к "женским тайнам" - возрастает, а к любви утрачивает значение. Смена кадров. *** ...Секс во всех красках, "кроме жёлтой": "Конец двух фениксов" - Сяоцзе повернулась чуть-чуть в сторону, обеими руками обнимает мою шею и сплетает ноги на спине как кресло роскошного купе в поезде Токио-Нагано. Опыт пластической характеристики персонажа у Шекспира. Стоп. Смена. Запомни следуюший кадр: "Поющая обезьяна держится за дерево" (вариант второй позы) - мужчина сидит как будто в кресле и поддерживает её одной рукой за ягодицы. Это я? Стоп. Я заметил, что она - фонарный столб на пути, за который следует завернуть. *** Теперь в Токио - в аэропорт. Самолёт - в Аэропорт имени Шарля де Голля. 23 км на юг - Париж. Париж?.. Гудок... Париж уходит. *** Бурная ночь после перелёта в дешёвом отеле без чистых простынь: Соблазнительная Сяоцзе лежит навзничь и руками держит ноги поднятыми вверх - "Феникс порхает в красной пещере" (вариант первой позы). "Артистический эллипс" рисунка чуть-чуть жирных лобковых волос. Мягкий и гибкий. Заложен природой. И его невозможно изменить интимной стрижкой... Стоп. Смена позы. Стой и смотри: "Осенняя собака" (вариант не принадлежит ни одной из поз) - я и Сяоцзе спиной к спине, поддерживая себя на руках и поддерживая друг друга ягодицами. Я опускаю голову и, подняв руку, ввожу свой нефритовый столб в ее нефритовые ворота... Устрицы сочные и сладкие как грудь Сяоцзе. Грудь. Пальцы, сжимающие хуй, как одноразовые палочки для еды. Юности влажные ладошки. Кадры-позы дао-любви ожили... Пленка затрещала. И это стало испытанием для внутреннего зрения. Новый Кадр. В нём появляется новый герой: "Осел в последнем прыжке"(вариант четвертой позы). Феликс опирается на ноги и руки, выгнувшись вверх. Я вхожу сзади с тайным желание быть убитым от тока высокого напряжения в скважине его задницы потому, что испытываю узрызение совести, за то, что хочу убить всех тех, кто не похож на меня. И в последний раз вспоминаю имя Сяоцзе, и говорю вслух: "Хочу умереть". Феликс кричит : "Ничего не связывай". Он выкрикнул это, обозревая мой мокрый хуй между своих ног. Стоп. Смена кадров. Феликса нет дома. Я лежу на спине и расслабил ноги. Сегодня познакомился в бутике - её зовут Сяоцзе. Она тесно лежит на мне: "Кошка и мышь делят дырку" (вариант второй позы). За кадром читантся: "Обмакните хуй в спирт, запалите факелы. Женщины ждут в застегнутых наглухо белых платьях... Мы сходим с ума из второй позы. "Летящие бабочки". А дальше только меняя варианты другой, первой: "Летящие чайки", "Пара летящих уток", "Любящие ласточки", "Копыта лошади", "Карликовая соска" - Если ты не возьмёшь в рот, тебя будет тошнить каждый день. "Скачущие дикие лошади". Ее ноги на его плечах. Мы расслабляемся и остаёмся лежать как "Две рыбы рядом" (вариант третьей позы). Лицом к лицу, в глубоком поцелуе. Я только одной рукой поддерживаю ее ноги. Стоп. Смена кадра. Первый раз вместе: "Темная цикада цепляется за ветку" (вариант четвертой позы): малознакомая мне японка с китайским именем лежит на животе, вытянув ноги. Я держу её плечи и вхожу сзади.... Стоп. Смена кадра. Время булочки с марципаном и дневной чашечки кофе. В бутике запах какого-то мужчины размазался по лицу. Я смотрю по сторонам и в своей дотошности гея не упускаю ничего... -- Деталь делает стиль? - спрашивает меня по-французски с иностранным акцентом девушка рядом со мной. Похоже, она раскрасила себя темно-красной штукой, которую купила в лавке театрального реквизита, перенося первичные признаки на голову. Вот и сейчас, годы спустя, у меня встаёт хуй, когда я впервые вижу ее перед собой, так нелепо раскрашенную. -- Сяоцзе Цзи, - представляется она, оставляя во мне такие же следы, как огонь за Жанной д'Арк. - Моя фамилия означает "экскременты". А вы?... -- Я?... Я... пробовал прозак. -- Как вы сказали? -- Я пробовал хуй в своей жопе. Я пробовал Бога. Я пробовал забыть обо всем этом и идти вперед. И разглядывать черные волоски между твоих ног. -- Как интересно! -- Не врете?.. -- Ну что вы! Никто ещё не мог войти в меня за первые три слова. ... Мне нравятся читать подробности. Я хочу ощутить слабый запах сырого мяса пуси и пота лобковых волос. Надеюсь, на них осталось немного жира. Сяоцзе смотрит на меня и напевает того же Коэна: Танцуй со мной до тех детей, что просят их родить... танцуй со мною до конца любви. Мне нравится баритон этого битника. Я научился без труда распознавать голос гомосексуального эроса в многоголосом хоре. - Би.., - поправляют меня тут. - Би... Би... Бисексуального. Я думаю все безбожники начинают свой век очаровательно пьяными монахами, определяя время по дождю и свечам или сперме, которую оставляют, маркируя границы освоенной территории. -- Меня зовут Сяоцзе Цзи, - представляется она. - Моя фамилия означает по-китайски "экскременты". А ты? -- Я?.. -- Да, ты. Хочешь, за углом - хорошее кофе? Мне надо практиковать мой французский, а ты совсем не похож на злого разбойника. Проходит несколько секунд прежде, чем я возвращаюсь из себя, застигнутый вопросом самоиндентификации. -- Я... Я... Я н-н-не могу тебе об-б-бещать, что мы никогда не станем парой странствующих альбатросов, потому что я...я...я... Она улыбнулась. -- Ты - женщина? Я пожал плечами, иак единственно в чём был уверен, так в том, что пол - это Троянский конь, скачущий впереди любого. -- Но как женщине мне абсолютно нечему научить женщину. -- Я знаю. Высшая степень невостребованности - учить как себя ебать. Мне нравится эта девушка. Мне - интересно её слушать. ...Я смотрю на попочку Сяоцзе. Согласитесь, девушка, фамилия которой, происходит из попочки, начинается именно с неё... -- Ты хочешь кофе и булочку с марципаном? - спрашиваю. -- Да! *** Смена кадра. Утром. Квартира в Париже. Ушёл Феликс. Поругался с ним. Сказал: "Ёб твою мать за то, что разбил зеркало и выбросил пинцет для бровей в окно". Не знаю, что было в моих обморочных глазах, - но Феликс съебался в город. Наверное, изучать в кафе-интернет фотографии мужчин в рекламе, где у них взгляд типа "Я вижу тебя сквозь брюки"... и легчайшая небритость, удостоверяющая мужественность своего обладателя. Впрочем, они - такие же одинокие люди, ищущие утешение. Как и я. Смена кадра: "Летящий белый тигр" (вариант четвертой позы) - Феликс стоит на коленях, лицо его на постели; я стою позади на коленях, обеими руками держу за талию и вхожу в него сзади... Стоп. Смена кадра: "Коза смотрит на дерево" (вариант четвертой позы). Красиво. Ницца. Первая любовь. Белокурый мальчик с длинными волосами опирается на перила и смотрит на море. Я смотрю на его девичью фигуру с обожением. Сзади. Невыносимо. Стоп. Смена кадра: "Детство" - игры в больничку, школу, семью, зоопарк,.. кошка, выебанная пальчиком в жопу... Каждого мальчика с какого-то момента уже никогда не оставят замученные им кошки... Человек обречён не только жить во внешнем мире с реальными людьми, но и жить в своём внутреннем мире с неопределёнными и несуществующими. Уже не важно с кем: ангелами, людьми, святыми, грешниками, Богом, Дьяволом, в рот или в жопу... Смена кадра: "Громадная птица парит над темным морем" (вариант первой позы) - мужчина держит ноги на своих предплечьях, а руками держит за талию... Стоп... Что делать? Мне? В три часа ночи спланировать крестовый поход детей против безумного гомосека? Это роскошь, позволительная лишь для начальника детского лагеря. Но если это и есть он? Стоп. Смена кадра: Кабинет психолога.... Попытка откровений с родителями... Грязная как стеклянный потолок вокзала Орсэ в Париже. Стоп. Смена кадра. Запомни его: Подсмотренный в щёлку "Галопирующий конь" (вариант первой позы). Мама лежит навзничь, а папа сидит на корточках. Его левая рука держит ее за шею, а правая обнимает ее ноги. Смена кадров. Листаю "позы любви" к чистому и незамутненному истоку. Разума. Возможно. Эти кадры видят все. Невыносимо. Либо жизнь - экскременты. Либо экскременты - жизнь. Либо мальчики. Либо девочки. Либо мозги, обернутые волосами восьмилетней блондинки. Либо анальный секс - универсальная дурь, после которой либо любить всё, что за этим последует, либо только мальчики и только девочки, которые только за и только против. А ты - по-иному. Воевать с этим бессмысленно. Надо просто думать иначе. С той же мерой непонимания. Если верить тем, кто на меня не похож. Но можно и не верить. Дырку в жопе, как элемент узора, можно показать другим. Но игла, которой его вышивали, бесследно уходит из вышивки. Стоп. Смена кадра: "Бамбуковые палки у алтаря" (особый вариант) - Таможенник с большой буквы и я стоим лицом к лицу. Он осматривает меня и просит показать визу. Которой у меня нет. Спрашивает: "У вас есть виза?". - Нет. "А может быть вы шпион?". - Нет. У меня есть "Я". "Нет, это нам не подходит". - Я знаю четыре основные позы и двадцать шесть вариаций любви. "Нет, это нам не подходит". - У меня есть "Бог". Я боюсь пройти четыре локтя с непокрытой головой. "Нет, это нам не подходит". - Я знаю песню про Иисуса, который был моряком, когда ходил по водам, а потом Его все бросили. "Нет, это нам тоже не подходит". - Я люблю белокурого мальчика. "Нет, это нам не подходит". - Он сломал мне жизнь. "Нет!". - Он ел мой хуй. "Нет!". - Жевал мои яйца. "Нет!". - Однажды он ел говно. "Нет, это нам не подходит". У меня есть разбитое сердце. "Нет, это нам не подходит". У меня целая куча всего, но таможенник говорит: "Мы не дадим вам пройти". И что же мне теперь делать со всем этим? Смерть или смерть?.. Давай поменяемся местами? Что удивительного в том, что поэт, приговоренный помолодеть, хочет влезть обратно в сочные пизды, в которых уже плавают сперматозоиды предков и свеже-выпотрошенные трупы "das Es" Фрейда и Толстого. *** Поздно вечером, смотря из своего окна, я готов поклясться, что вижу в каждом из окон глаза, что, в свою очередь, разглядывают меня, задавая один и тот же вопрос: "Младенец ещё не родился? Или уже? ". Им важно знать - им невыносимо важно знать: "сколько людей ещё живет в пиздах?". Стоп фильма. Leonard Cohen - Dance me to the end of love
| ||||