Резко полегчало на душе и я обрадовано открыл глаза. Прямо простиралась сель-ская дорога, пробитая машинами среди заросших травой полей. Впереди трусила лошадь, впряженная в нечто среднее, между двуколкой и жокейской тележкой. Трясло на жестком сиденье неимоверно. Рельеф дороги больно отозвался в голове, возвращая похмельную боль. Ну и где сейчас? А что ещё важнее - в ком? Юбка чёрная, но по ощущениям меж-ду ног - все же самец, и сапоги кирзовые, натуральные... Да ещё лошадь в упряжке.... Я думал, что они только на ипподроме остались и в зоопарке. Маразм алкоголика.... Не стыкуется. Ждем, что скажет подозреваемый. Я попытался расслабиться, но в голове сквозь боль и тяжесть похмелья, зазвучали чужие мысли.
- Но! Сердешная! Шевелись чертово семя! Прости господи. - О чем, это я? Ах да... Слава тебе Господи, ежеси на небеси.... вёдро сегодня, солнышко ласково с самого утра. Всякая Божья тварь ему рада и зверь алчущий, и птаха небесная. Тяжко им болезным без тепла, за зиму-то намаялись, небось.... О господи, опять забыл курям корму насыпать, надо матушке позвонить..... Да и свои косточки старые не грех погреть-понежить теплом небесным... Чай не юноша уже... Слаб человече и телом с возрастом скорбен становить-ся... Не помогают ни молитвы всенощные, ни средства мирские. Памяти нет, радикулит, будь он не ладен, замучил. За грехи мои тяжкие, послан..., но вроде за мной грехов смертных нет, за которые муки такие принимать надобно... Ох, прости меня Господи за мысли мирские. Грешен Господи, прости и сохрани! На служение к тебе еду, а о себе ду-маю... Не должно так рабу твоему вести себя, не должно... А болезни, они нам для укреп-ления веры дадены, да что бы плоть свою умели ставить не выше духа, а токмо на место ей приличествующее. Святые-то Сергий, да Олег, вон через какие муки прошли, что бы перед ликом твоим предстать! Куда уж мне, из-за болячки никчёмной взалкающему. Токмо бы службе помехи не вышло... Каждый должен свой крест нести, на всё воля Бо-жья. - Н-о-о! Ласка! Шевели копытами!
Опа!! Я в попа угодил с похмелья? Ну все, сейчас задолбает своими молитвами... Чёрт, не надо было вчера пить. За грех в него и попал. Мало родителей и совести, сейчас и поп наставит на путь истинный. Только время зря потеряю. В голове опять зазвучало. Что ж он думает так много? Нет, что б молча ехать...
- Да и грех сетовать, дал Господь счастья и при этой жизни. В Митрополиты не вышел, но свой приход имею. Хозяюшка-то моя, Софьюшка, добра да ласкова, смиренна словно агнец и в хозяйстве умела, и телом дородна. Повезло с женой. Сколько лет живём, немо-щи болезные появились, а нет-нет, да мысли о наслаждении плотском тело моё бренное посещают, и ей в радость. Пятерых детишек Господь даровал... Не каждому такое сча-стье выпадает. Не забывают дети заветов Божьих, навещают родителей. По мирскому пу-ти пошли. Бог им судья... Один всего по моим-то стопам направился, младшенький... По-ступил недавно в Семинарию, порадовал родителя. Желающих господу служить много - конкурс как на артиста. Без помощи не обошлось, Слава Богу, декан старый знакомый. Старый то, старый, а берет новыми.... Тыщу долларов за поступление - ни в какие ворота не лезет! Совесть потеряли и стыд. И туда зараза мирская проникла - ничего святого. Воздастся им по делам..., Будет на то воля Божья, закончит сынок семинарию, жениться, глядишь и приход Митрополит пожалует, а может и ко мне в помощники определит. Обещал. Тяжко мне становится службу справлять... Надо бы письмо заранее послать в высшие инстанции, приходит время замену готовить, дабы слово Божье в народ нести и веру пробуждать сызнова... Тяжек труд сей, ох тяжек... С помощником-то, сподручнее будет. А с сыном - трудовая династия.... Храм-то один, да шесть деревень вокруг него и в каждой то крестины, то похороны. Народ обряды блюсти хочет, грехи замолить да пока-яться, а от деревни до деревни по семь - восемь вёрст. Когда уж и заполночь доберёшься, пока тризну справишь, пока домой попадёшь, а заутреннюю-то всё равно стоять надобно... Не денешься ни куда. Тут-то сынок не лишним окажется. Я то свой приход уж давненько получил, ещё как перестройка началась, при советской власти. Успел в первых рядах примкнуть к святой вере.... Невелик приход конечно, не богат... в дали от мирских со-блазнов.... Народу мало, а щедрых прихожан еще меньше, всё старушки убогие, сердо-больные... Молодёжь плохо Храм Божий посещает, разве что на Пасху, да Крестный Ход посмотреть... Больше из любопытства, чем для возрождения святости... Ну да что уж там, не враз Слово Божье до сердца человеческого доходит. Стану старые, немощные, о тебе Господи вспомнят, на коленях приползут грехи замаливать. Царствия небесного, всем хо-чется - будь ты тать, коммунист, или атеист. Все в твоих руках Господи, но замолвить слово за некоторых грешников, или отверзть благодать твою, рабу верному предоставь. Нам с земли, лучше видно... Опосля безверия великого души людские неверием выжже-ны, да корыстью уязвлены. Бог им судья, главное не отверз он от нас десницу свою, дал искупить грехи наши... О господи! Что ж за дороги у нас...
Двухколёсную тарантайку тряхнуло на обломке здоровенной ветки, неведомо как оказавшейся посреди дороги. Уйя! Больно то как! Эх, дороги, пыль да коряги! Лучше б ты отче машину завел. Последние мозги из меня вытрясешь!
- Колесо левое подкачать, не забыть, а то обод погну, или камера порвется. Где по-том замену найдёшь? Опять придётся просить добрых людей из города везти. Поп вспом-нил, как привезли ему дети велосипед на именины. Не машина, а всё легче чем пешком ходить. Порадовался, думают дети о нём, берегут. Толку от велосипеда вышло немного. Кругом взгорки да крутяки, не больно наездишься, да и асфальту нет. Беден приход, бе-ден. У других служителей, не по одной машине, а он и на Москвич накопить не может. Пока на велосипеде доедешь, всё нутро вытрясет... И сан не позволяет педали крутить. Прихожане засмеют.... Так бы и стоять велосипеду в конюшне, да спасибо людям доб-рым, не оставили в заботах своих раба божьего. Замолвили словечко перед властью мир-ской. Председатель разваливающегося колхоза, от щедрот своих, да за отпущение грехов, кобылку выделил в личное пользование. Нестарую скотину, без норова, ласковую. Так и кличу её - Ласка... Утром, приду в конюшню убраться, всё мордой в ладони тычется, лас-тится... А глаза, ну как у дитя безвинного! Как не побаловать корочкой хлебной, круто по-соленной? Божья тварь бездушная, а ласку, да любовь разумеет. По той-то весне, и же-ребёночка принесла, кобылку... Тепереча будет кому Ласку заменить, ежели состарить-ся... Кузнец Макей, когда Ласку ковал подковами, всё выведывал, как же я на ней ездить буду, без навыка... Смутил меня крепко... Сам-то всё улыбался в бороду, да поглядывал хитро.
Опосля, пошли мы с гостем, хозяйство моё невеликое смотреть, баньку, да скотину в конюшне. Тут-то и увидел Макей подарок детский, да и предложил из него коляску - тара-тайку сделать. Зело удобно и Ласке легко, и в хозяйстве годно. Багажник откидной при-делал, три мешка в ряд входит, или сено привезти... Не оскудела земля наша на таланты, да на умельцев народных. Благослови Господи их и чад их любимых, и дела их. Аминь! Жаль токмо, не все человецы таковы как хочется... Вон, дьяк-то, наш Сергий... И имя но-сит святое, и Богу службу несет, а слаб духом. Змей зелёный-искуситель не единожды уводил его от службы Божеской в сети Сатанинские. Стыд-то какой, по весне колокола к заутренней богомольцев не созвали, молчали скорбно. Дьяк на колокольню влезть не смог, так и уснул на ступенях. Хотели его из Храма уволить, да пожалели. Слаб человек, грешен... И я, грешным делом, слово замолвил. Оставили. Епитимью наложили суровую - месяц всенощные стоять, грехи замаливать, да службу дённую нести без всякого послаб-ления. Тяжко пришлось дьяку, но отработал епитимью, не покинул лоно церковное. Ме-сяца три в рот зелья хмельного не брал, держался. А куда ему податься? Работать ни голо-вой, ни руками не умеет, сердешный. Из армейской службы пришел. Бывший прапор-щик... А с неделю назад, опять почуял запах от него алкогольный. Теперь уж и не знаю, сдюжит искушение раб Божий? Жаль будет, если снова подастся он на посулы Сатаны. Исправный служка, когда трезв, старательный и дело знает, не надобно объяснять, что де-лать, да как. Вера у него искренняя. Молиться истово, аж душа замирает. Ну да Бог ему судья, ежели что - уволю к чертовой матери, прости Господи...
Поле кончилось, таратайка въехала в пролесок. Впереди ещё одно поле, а за ним начиналось село. Посреди села, виднелись купола церкви. Высокая, старинной построй-ки позапрошлого века, с мощными белеными стенами, она создавала иллюзию спокойст-вия и стабильности. За годы Совдепии, храм пришёл в упадок, но остов его, могучий и надёжный, так и не удалось ослабить и разрушить. Сейчас, храм стоял отремонтирован-ный, свежеокрашенный, с новыми вратами и оконцами. Внутри братья-иконописцы, ве-ликими стараниями, за приличное вознаграждение, святые лики восстановили и приукра-сили. Купола, ещё деревянные, но взрезанные с любовью и искусством немалым. Ба-тюшка приподнял голову и залюбовался открывшейся перед ним картиной.
- Лепота! Ох, лепота! А храм-то хорош! Ему бы купола золочёные, да иконостас но-вый. Весьма бы достойно, не хуже чем у городских.... И впрямь в село переехать? Пред-седатель обещает дом отдать, достойный моего сана. От церкви недалече. Торопит с ре-шением, говорит, городские богачи купить хотят... Согласиться переехать, или остаться на хуторке? До храма версты три, место ладное. Излучина реки, омут. Щурят, да судаков в нем богато по весне. Опять же, сенокос рядом - считай полтора гектара поляна, да поля закинутые. Сена-то тонн семь снимаем за лето. Ласке одной на зиму три тонны сена, да овечкам, да козам, да жеребёнку. А без выпасов да угодий, вовсе хоть в гроб ложись, на одних поминальных свечках, да крещениях, не проживешь. Отсель до угодий далековато будет. Опять тишина да благодать Божия вокруг, ни тебе музыки бесовской, ни шуму ас-пидного... Здесь же к пастве ближе, но дом восстанавливать, ремонтировать... Господи! Направь и вразуми раба твоего, на путь истинный, яви милость свою, дай ответ - пере-езжать, или остаться на хуторе? Но-оо! Сердешная!
Бричка въехала в село. Попа здесь знали в лицо и уважая за сан, побаивались ост-рого слова. Встречный народ почтительно приветствовал батюшку, старухи крестились и кланялись в пояс, что-то шепча под нос. Даже подростки, на своих грохочущих мотоцик-лах, завидев бричку, сбрасывали газ и освобождали улицу для проезда. Батюшка с благо-стной улыбкой, степенно, раскланивался со всеми здоровающимися и проезжая мимо, кое-кого из народа, осенял крестным знамением. До храма осталось несколько дворов. Он уже видел служку, вышедшего на встречу и готовящегося принять вожжи, что бы отвести Ласку в стойло.
Невероятно, но очевидно - попы, тоже люди. Нормальный, старый мужик, затур-канный работой и жизнью. Чуть сдвинутый по фазе на Боге, ну так это его проблемы. Же-ну любит и детей. Хозяйство ведёт, несладко... В поте лица несет свой крест, а не толь-ко мозги парит пастве за бабки. А ещё говорят - религия, опиум для народа. Поп - нар-коман... Крещёный я, или нет? Если верующие нормальные люди, как поп, так не сто-ит их из светской жизни вычёркивать? Думать надо... Тяжёлая тема, для неокрепшей в вере душе... Царствие божие, опять же... Вечная загробная жизнь.... Рай с яблока-ми....Сколько лет церковному батюшке? Пятьдесят? Шестьдесят? Ничто человеческое ему не чуждо. Выпить не дурак, и попадью любит регулярно... Неужели старые люди до пенсии озабочены любовью, женщинами, выпивкой и прочими молодежными грехами? Ну, лет до сорока, пятидесяти, еще куда не шло, но старше? Полноценная жизнь продол-жается до гробовой доски? Дед примерно поповского возраста и здоровьем не обижен. . Тетя Ася неплохая тетка. Толстоватая... Не фотомодель.... Ну и что? Главное что б че-ловек был хороший. Стоп! - тетя Ася ему не только для платонической любви нужна, но и...? Ну, хорош дед, ну хорош.... Седина в голову, бес в ребро? Только тете сорок пять - тетя ягодка опять? Глубокий смысл имеют народные поговорки и выражения. Истины проверенные временем... Но, пора подумать о себе. Подъем!
Когда я проснулся, общее состояние организма было гораздо лучше, чем ночью. Слегка мутило, но голова светлая и координация восстановилась до прежнего уровня. Поп помог. Но пить воды хотелось так же, как и ночью. Взглянул на часы. Еще девяти нет. Задача минимум - отлить, отпить и найти деда. Вперед.
Выйдя из дома, тут же напоролся на работающего деда. Он стоял у верстака и об-стругивал рамки для сот. Работал сосредоточенно и споро, стружка красивыми жёлтыми завитками падала к ногам, увеличивая кучу мусора на полу. Увидев раненного на голо-ву внука, дед остановился передохнуть, вытирая пот со лба.
- Доброе утро внук, если голодный, иди в дом перекуси. Я думал ты позже встанешь, позавтракал один. Скоро пчёлы роиться начнут, а у меня рамок мало. Боюсь, если протяну не успею новый улей оборудовать. Пропадёт рой. В старых ульях, у меня семьи креп-кие, им подсаживать, только породу портить. А тут погода жаркая, как бы раньше време-ни роиться не начали. Рамки ещё вощить надо.
Не переживай, работай спокойно. Я мешать не буду.
- Поешь, я тебе мешать буду. Работы по хозяйству, выше головы. Не задерживайся. - И отвернувшись, дед продолжил столярные работы. Зевая во весь рот, поплелся в дом.
НЕ БЫЛО ПЕЧАЛИ...
Завтрак на столе, и чайник ещё горячий. Воздав должное, вчерашним остаткам стряпни, я уже прихлебывал горячий чай, когда услышал телефонный звонок. Трубка, радиотелефона, лежала на аппарате. Позвать деда к аппарату? Самому не в лом ответить на звонок. Поработаю автоответчиком.
- Алло, Федосеев у аппарата.
- Это ты Фомочка? Ты только не расстраивайся, у нас произошло несчастье. Но все бу-дет хорошо. - Кто это? Мать родная? Точно. А голос не узнал, дрожащий какой-то, заре-ванный. Что-то плохое произошло. С братом, с кем же еще. Опять нахулиганил в летнем лагере, поросенок! Ногу сломал, или головой ударился, это он умеет.
- Мам, что произошло-то? С Федькой, в лагере неприятности?
- Нет с Федей все хорошо. - Мама всхлипнула. - Отец в больнице, сейчас позвонили, го-товят к операции.
- Какая операция? - Не понял я, медленно врубаясь в проблему. - Отец в больнице? Да он здоров как бык!
- Еще сама толком не знаю. Приезжай сегодня же. Какие-то хулиганы утром после рабо-ты напали на отца. - Голос у матери прервался, в трубке раздались рыдания. - Милиция сейчас звонила.
- Мама успокойся, все хорошо будет. Приеду сегодня же на двухчасовом автобусе. - Я тоже начал заводиться, но пока держал себя в руках. Переживать будем позднее, главное сейчас мать успокоить и все точнее выяснить. - Где он лежит?
- Рядом со своей скорой помощью, в больнице областной. Хорошо, что сразу забрали на стол, но потеря крови большая-я-я....
- Знаю, знаю эту больницу. - Отмахнулся я и нетерпеливо поторопил мать. - Что даль-ше. Что случилось? Толком расскажи.
- Утром с дежурства шел. Вляпался опять в какую то историю. Три ножевых ранения, хулиганы, или бандиты напали-и-и.... Вечно сует свой нос, куда не надо!
- Мам, успокойся! Иди к отцу в больницу, я деду новость сам передам, не переживай. Сегодня же буду в городе.
- Только ты осторожнее езжай Фома-а-а... Хоть ты не куда не вляпайся-я-я.. Федечке по-звонить?
- Нет, конечно. Потом позвоним, или заберем из лагеря. Сейчас зачем его дергать? Мам, не реви. Ты с работы отпросилась?
- Забыла-а-а.... Позвоню после.
- Позвони на работу, попроси отгул и иди к отцу в больницу. Я приеду вечером. Все бу-дет мам хорошо. Целую, не реви. - В трубке раздались короткие гудки.
Огорошенный новостью, я тупо замер за столом, продолжая держать телефонную трубку у уха. Отец, реанимация, операция, хулиганы, три ножевых ранения? Утреннее, хорошее настроение, мгновенно улетучилось, душу наполнила тоска и тревога. Маши-нально встал со стула, положил трубку на место и на рефлексах пошел мыть посуду. Отца ранили... Отдохнул на природе.... Уехал на неделю и тут же родители вляпались в непри-ятности. Здоровенного и сильного как конь, ранили хулиганы? Нет, не верю. Не может быть! Ну, если только человек десять. И то бы крепко подумали, прежде чем на отца с ку-лаками лезть. Он же на скорой работает! А у него в практике любые ситуаций происхо-дили! И пьяные с топором, наркоманы обколотые, разборки воровские, а ранили бичи? Или молодые отморозки? Блин! Узнаю - убью! А как деду сказать? У него крыша по-едет от переживаний. Шторки опустятся. Он точно всех поубивает. Посадят деда. Нет, убивать гадов, однозначно и беспощадно!
Ополоснул кружку, услышав шум мотора, выглянул в окно. У нашей калитки стояли фиолетовые Жигули, с номером ОУ 394! Оп-паньки! Ревизия пожаловала. Жизнь стано-вится интереснее и запутаннее. Мало домашних проблем, еще служебные проблемы приехали. Из машины вышел мужчина, одетый по пляжному, в шорты и майку. Вчераш-ний товарищ Фэсбешник. Машина его? Его. Как его там звали? Алексей Владимирович. Быстро товарищи подсуетились с проверкой. Или с вечера планы изменили? Получается так. Сам рано бы не приехал, если к восьми на работу. Пройдя через калитку, мужчина направился к дому. Я приоткрыл дверь в сени и, высунув голову, крикнул деду.
- К нам гости! - В это же время раздался стук в двери усадьбы.
- Эй, хозяева! Есть кто в доме?
Дед пошёл открывать дверь, а я снова пристроился у окна. Алексей Владимиро-вич здороваясь с дедом, как бы случайно показал ему знак на запястье. Дед кивнул, после этого они перебросились ещё парой фраз и пошли в дом.
- Знакомьтесь. - Сказал дед, входя в дом. - Мой внук Фома, а это Алексей Владимиро-вич, сын одного моего армейского товарища. Привёз мне весточку. Спасибо Алексей. Не поленился доехать до нашей глуши, уважил старика. Жаль ненадолго, сегодня же назад.
- Алексей Владимирович, вы меня до города не подкинете? - Невинно поинтересовался я. - А то на автобус переться, семь километров пешком, мне в лом.
- Зачем тебе в город? - Дед слегка опешил от моих слов. - А как же отдых? Ты на десять дней обещал?
- Потом дед скажу. Возьмете?
- Возьму, вопросов нет. Зачем мне одному два часа до города тащится? - Гость взгля-нул на меня и улыбнулся. - Скучно. А тут, живой человек, собеседник, а за разговором дорога короче и веселее.
- Так я собираюсь тогда?
- Не торопись дезертир, дай человеку с дороги отдохнуть немного. Да и отец его, велел узнать, моё житьё-бытьё, так что мы походим часок другой, на пруд, в лес, огород. Мес-та наши покажу. - Дед задумчиво почесал лоб. - А ты пока иди нарви зелени. С собой в город отвезешь, на чердаке лук с чесноком, картошку, морковь и свеклу воззьми в яме. Ну да ты сам знаешь мои запасы. Мы недолго. Приду, помогу упаковаться, а сейчас мы по-шли, погуляем немного.
- Понял. - Я кивнул головой в знак согласия. Знаю, куда вы направляетесь. Только ни-чего не найдёте. А дед конспиратор. Профессиональный Штирлиц. Врёт - как по писано-му. Придет, сразу все расскажу насчет отца, а сейчас надо собраться с мыслями, настрое-ниями и вещами. Раз меня отвезут на машине, надо овощей взять больше, в городе неко-гда будет по магазинам бегать, да и деньги на лекарства съэкономим, или .... Нет! Нет! Не может быть! Даже не думай об этом! Все будет хорошо! Все будет хорошо!
Упаковать свои вещи несложно, гораздо труднее найти. Разбросаны по всему дому. Что смог найти, то и сунул в сумку. Зачем-то забрал проволоку с собой. Специально сла-зил на сеновал. В огороде работать проще, рвал все подряд, не думая, голова забита мыслями об отце. Безысходность положения убивала. Чем помочь? Кровь свою сдать? Ну, если только это. А что еще? Только если гадам, отомстить. Я им сволочам покажу! Умоются кровавыми соплями! Кстати помыться надо, а то встал даже физиономию не ополоснул. Скидал в сумку помидоры вперемежку с луком, огурцами и прочими дарами огорода. Сходил помылся. Ну где они ползают? Сколько можно! Что ты там Леха най-дешь, второй день на службе? Только если убедиться лично, на месте ли елка. Стоит она, стоит. Безделье убивало. Включил телик. Какие-то клоуны пытались рассмешить зрите-лей. Лицедеи! Шуты! Бездарная дрянь, вы и ваши шуточки. Шутки ниже пояса, про голу-бых и тещ рассказывать, ума большого не надо.... Вырубил его обратно и подошел к ок-ну. Ну где же они, черт возьми, ползают!
Наконец появились на горизонте. Как я предположил, вышли они не со стороны ел-ки, а с другой стороны поля. Конспираторы-разведчики. Ладно, играйтесь. Мне ваши иг-ры не интересны. В дом вошел один дед.
- А где Алексей Владимирович?
- В туалет зашел, да ополоснуться после дороги. А ты что, уезжать собрался? Так неожи-данно. Ничего не говорил, а тут на тебе, помчалсял. Я думал еще недельку поживешь, от-дохнешь. Или обидел чем?
- Да ты что дедуля, все нормально, никто ни на кого не обижается. - Замялся, не зная как начать неприятный разговор. - Обстоятельства изменились.
- Что за обстоятельства?
- Тут, пока ты в огороде был утром, мать позвонила. Домой просит приехать.
- А что так? И к телефону не позвал. Я бы с ней поговорил. Она бы тебя еще на неделю оставила.
- Торопилась она... - пора говорить. Ну с богом. - В больницу.
- Зачем ей в больницу?
- К отцу. - Ну, все сейчас закипит.
- На работу что ли к отцу?
- Ты дед только не переживай. Отец в больницу попал.
- Куда попал? Отец в больницу попал? - я кивнул в знак согласия. Дед начал заводиться, но еще держал себя в руках. - Что с ним?
- Ранили.
- В смысле ранили?
- Ну как ранили..., ножом ранили. Три ножевых ранения. - И тут я не удержался, глаза предательски защипало. Начало доходить до сознания, что отец умереть может. - В опе-рационной сейчас.
- Так... А какого х... рена ты мне сразу не сказал! - Дед начал бледнеть на глазах.
- Я...
- Что я! Ты что... идиот! Не мог к телефону позвать! Сразу нельзя сказать было? А если б это был твой сын?!
- Я подготовить тебя хотел, а тут к тебе приехали. Ну я и ....
- Ты соображай маленько! Подготовщик! Психолог выискался! Ты что, издеваешься надо мной? - Загромыхал было дед, но тут хлопнула дверь в сенях, и в комнату вошел Алексей Владимирович. Мы дружно с дедом обернулись и заткнулись наполуслове. Воз-никла неловкая пауза. Дед первым взял себя в руки. Прокашлялся.
- Просим прощения. Тут у нас небольшая внутрисемейная дискуссия.
- Ничего - ничего. Это вы меня извините. Приехал нежданно..., негаданно.....
- Вы тут совершенно не причем, Фома пошли в амбар, яйца куриные собрать помо-жешь. - Я кивнул и молча пошел на выход.
- Мы сейчас, быстро вернемся. Телевизор посмотри Алексей, отдохни приляг, завтра-кать будем минут через десять, хорошо? - дед подошел к тумбочке и включил телевизор, взяв с собой телефонную трубку.
- Мы сейчас, быстро. - Еще раз повторил дед и мы вышли во двор.
- Ты что, издеваешься надо мной? Разве так делают? - Шепотом продолжил ругаться дед.
- Не хотел тебя раньше времени расстраивать....
- Идиот! Тут не об этом думать надо, расстраивать, не расстраивать. Где он лежит? В ка-кой больнице?
- В областной хирургии. - Дед быстро набрал номер справочной.
- Алло? Здравствуйте. Мне, пожалуйста хирургию, да областной больницы. Справоч-ную, или регистратуру. Ничего я подожду. - Возникла минутная пауза.
- Говорите. - Обернувшись ко мне, быстро сказал. - Запоминай телефон. - Назвал не-сколько цифр. - Если можно то соедините, пожалуйста.
Балда! Я ведь тоже так мог сделать, а не мучиться в догадках. Растерялся клоун! Де-да быстренько соединили.
- Алло? Приемная? Здравствуйте. Извините пожалуйста, вы мне не поможете? Это зво-нит отец Федосеева. Да Фрола Федоровича. Да, сегодня к вам поступил. С ножевым ране-нием. Спасибо, жду. - Дед оставался внешне спокойным, лишь пальцы рук непрерывно барабанящие по дереву выдавали крайнее волнение. - Так, Уже прооперировали? А со-стояние? Все нормально, нет? Понял. Пока не можете сказать? А когда вам перезвонить? Часа через два? Спасибо. Хорошо понял. А к больному пускают? Уже сидят? Женщина? Ну-ну, Валентина, в смысле, жена, наверное пришла. Хорошо, спасибо. Будем надеяться. Большое спасибо. - Дед отключил телефон, задумался. Я с надеждой поглядел на него.
- Операция прошла удачно. Состояние пока сложное, но не безнадежное. Определенного пока сказать ничего не могут. - Он погладил меня по голове. - Все нормально Фома, не переживай раньше времени. Так-так.... Иди яйца собери, я сейчас..
Он развернулся и ушел в дом. Все обойдется... Блин. Умел бы молиться, бухнулся на колени и целый день поклоны бил. Только бы все обошлось.... Только бы все обош-лось.... Голову забьем насущными делами. Надо собрать яйца.... Куры у деда странные, несутся, где хотят, когда хотят и как хотят. Искать яйца приходится как грибы, хорошо что только во дворе искать, под крышей. А в прошлом году одна дурочка была, так все время неслась в огороде, или на крыше сарая. Того гляди, раздавишь, или сядешь случай-но. Один раз сел, еле брюки отстирали. Нашел штук пять, за утро нормально, на яичницу хватит. Из дома озабоченный вышел дед.
- В общем, так.... Через пару часов поедите с Алексеем. Я приеду в город завтра к вече-ру. Кое-что доделаю и приеду. Яйца домой унеси, яичницу делай, я приду минут через де-сять.
- Хорошо деда, - я зашел в дом. К тете Асе, наверняка пошел.
Алексей Владимирович слушал телевизор и что-то торопливо записывал в блокнот. Юлий Цезарь, тоже мне. Увидев меня, машинально перевернул страницу, закрывая текст. Больно надо.
- Извини Фома, не вовремя приехал. Сочувствую, но не переживай, все будет хорошо. Скоро поедем. Домчу быстро, как смогу. Я правда, давно уже не ездил, практики мало, но вроде не разучился.
- Это вы нас извините, приехали отдохнуть, а у нас такое несчастье. - Интересно, соврет, или нет? - А машина у вас давно?
- Нет, недавно. С неделю примерно, по работе дали.
- Да? А что за работа такая важная, если машины сразу дают?
- С электричеством связана. Связь короче.
- Здорово! Деньги, классные платят?
- Обещают много, не знаю еще. С испытательным сроком взяли, на три месяца. Кон-тракт.
Я в это время, уже жарил яйца. Люблю, с колбасой, но и мясо пойдет, если лучка зеленого в сковородку накрошить. Кушать, не хотелось, но руки заняты, желудок перева-ривает, голова не работает. Отвлекаемся в труде. Напластав салатов и хлеба, поставил чайник кипятиться. Вернулся дед. Сразу сели за стол. Завтрак прошел в тягостном молча-нии. Алексей Владимирович понимая свою неуместность, тактично молчал, а нам с дедом совсем не до разговоров. Первым нарушил молчание дед.
- Ты уже вещи свои сложил в сумку? - Обратился он ко мне, я молча кивнул подтвер-ждая свои слова. - Солености взял? Грибы сухие?
- Нет, это не положил, а где они?
- Грибы на чердаке, у печки, а помидоры с огурцами солеными в яме, в погребе, в смыс-ле. - Опять мне деликатно намекают за дверь. Что ж делать, деда с Лехой понять можно. Служба есть служба.
Через полчаса изрядно повозившись, я сложил все вещи у машины дедушкиного про-веряющего и сел на скамейку во дворе. Раз не выходят из дома, значит еще не пора ехать. Мысли упорно возвращались к несчастью. Как же с отцом произошла заварушка-петрушка? Все глупо и все по-идиотски. Раннее утро, отморозки с ножами, ни здрасьте, ни до свидания, без скандала и мордобоя, режут здоровенного мужика идущего с работы. Не богато одетого, без золота, без денег, сотового телефона, стильных шмоток. Смысл? Нет смысла. Он ни новый русский, ни богатый. Кто-то из бывших пациентов? Так он не хирург, не зубной врач, и не психотерапевт, и не участковый терапевт. Ничего не отреза-ет лишнего, зубы не рвет, больничные листы пациентам не выписывает. Работает врачом на скорой помощи и спасает жизни больных. Громковато сейчас сказал. Ну, просто спаса-ет от болезней. Враги - недоброжелатели? Нет у него богатых врагов, и не переходил он никому дорог, или то что, профсоюзным боссом стал? Но это же не Чикаго. Наверняка, желающих больше не нашлось, его и сунули в члены. Ни денег, не славы, одни проблемы. Бегать по спонсорам - деньги просить. Как вчера ходил к кандидату в мэры. Правда Геор-гий Петрович отца шибко не любит, но убивать из-за личной неприязни? Он и так приду-мал, как отца унизить, купить с потрохами и поиметь, хорошо что отец отказался. Ну уж очень не любит..., это есть из-за этого месть. Есть - месть, месть - тесть, тесть - есть. И снова по кругу.
От печальных раздумий прервал скрип открываемой двери. Вышли дед с Алексеем Владимировичем.
- Ну что, присядем на дорожку? - Предложил дед, все сели рядом со мной. Помолчали. Дружно поднялись.
- Спасибо Алексей за приезд, надолго прощаться не будем. - Продолжил лицедейство-вать дед, играя спектакль перед одним зрителем, то есть мной. - Родителю передай, что жду в гости, на этой неделе. Порыбачим, в баньку сходим. Природа здесь прекрасная, на здоровье не жалуюсь, зарядку по утрам делаю, гуляю вокруг деревни по два раза за день. Тихо у нас, посторонних нет.
Ага, про Эзопа я тоже слышал, по школьной программе еще. Эзопов язык называется. Не переживай дед, уеду и проблемы твои, уедут вместе со мной.
- Ну, давай Фома, пока, не расстраивайся. Я сейчас в больницу позвонил. Все нор-мально, ухудшений самочувствия нет. Здоровье у отца богатырское, выдюжит. Ты за старшего остаешься, мать поддерживай. Я завтра к вечеру подъеду. У Алексея отец обе-щал подъехать завтра, послезавтра на недельку. Так что за хозяйством присмотрит. - Приобнял на прощание, отстранился хлопнув по плечу. - Ну, с богом!
Мы стали усаживаться в машину.
- А можно я на переднее сидение сяду, рядом с вами?
- Извини друг, не положено. До шестнадцати нельзя. Хоть ты и здоровый мужик Фома, но закон...
- Есть закон. Один на всех, мы за ценой не постоим. - Закончил я за Алексея Владими-ровича и замолчав, полез на заднее сидение, обиженный на весь белый свет. Я думал что он! А он... Ну и черт с вами, зато я все знаю, а вы ни фига! Машина тронулась с места и мы поплыли в город. До самого поворота дороги, махал деду и лишь скрывшись за лесом, начал обстраиваться на месте.
Ехать на машине, это не то что пешком переться. А если постараться не обращать внимания на тряску и водителя.... Фуу... волчара позорный! Между нами мужиками го-воря, Леха - руль хреновенький, и можно получить немало приятных минут, злорадствуя над водительским мастерством. Едет чуть быстрее, чем я бегаю. Такими темпами и мы к ночи до города доберемся. Елки и березы за неделю достали и любоваться пейзажем мне надоело минут через десять. Тут еще Алексей блин Владимирович, музыку включил. Да... уж... С музыкальным вкусом у вас... Слабовато. Мягко скажем. Попса на попсе! Ты бы еще Ладу с Распутиной включил! Деликатно попросить сменить пластинку? Но кинув взгляд на сосредоточенное и довольное лицо Алексея Владимировича плюнул на затею. Во-первых, отвлекать водителя за рулем запрещено правилами движения, а во-вторых, на-до уважать чужие вкусы, или их отсутствие....
Голова начала наливаться знакомой тяжестью сна, давя на веки. Охватило оцепе-нение, похожее на дрему. Блин! Опять контакт начинается! Сколько можно, я уже уез-жаю! С испугу стал колотить себя по щекам и щипать за руки отгоняя сон. Спички бы, в глаза вставил и нет проблем.... Хрен бы заснул! Надоело мне шпионство! Хочу быть только сам в себе! Не хочу быть в других! Не хочу быть в наших людях! Глаза сомкну-лись со страшной силой как створки крепостных ворот и сознание вырвавшись из моего несчастного тела, уронив попутно бессильную голову на грудь, помчалась по лабиринтам вселенной. Хорошо загнул...