Аннотация: ищу литературного агента. Условия замечательные, при условии замечательных возможностей. Базар-вокзал.
ГЛАВА 7
ВРЕМЕННОЙ РЕФЛЕКСАТОР БИОСА .
НОЛЬ ВРЕМЕНИ, НОЛЬ ПУТИ.
Послушник четвертого уровня касты наручников, по имени Синвей, проснулся внезапно, до восхода Солнца и проходящей одновременно с ним утренней молитвы, оставалось ещё минут шестьдесят. Только что во сне, он увидел во всех подробностях, схему и механизм вызова в этот мир, душ давно умерших людей. С недавнего времени, в кулуарах научников светлого направления, стали усиленно муссировать этот вопрос. Видимо, кому-то наверху, понадобилась помощь самого Рэйдьявола, потому что, иначе ни как не объяснишь не понятное пока, для основной массы научной братии, попытки властей, беспокоить покойников. Сам Синвей, внутренне, был против таких экспериментов, справедливо считая, что человек, отживший своё на грешной Земле, имеет право на покой и уважение, со стороны своих потомков. Но увы, Провидение диктует свои законы и даёт знания, иногда не самым достойным, а таким как он, простым рабочим лошадкам научного поприща. Его таланта и умения работать с Божественной Энергетикой, едва-едва хватило, что бы перевалиться с 5-го на 4-ый уровень, в своей касте, но большего, увы, он добиться не сможет. Рука Господа, только слегка коснулась его, одарив лишь малой толикой Таланта. Правда, хорошая память и логический склад ума, позволили добиться некоторого уважения у вышестоящих научников и всё равно, насколько бы он не был талантлив в умении анализировать и делать выводы, дорога на верх ему навсегда была закрыта. Понимать свою обречённость, человеку двадцати шести лет, имеющему за спиной три удачно проведённых брака и считающимся образцовым гражданином Великого Леса, было больно и тоскливо. Смирение и послушание, завещанное человечеству Великим Старцем, немного притупляло эту боль, но полностью вылечить эту рану пока не могло. Эйфория, от увиденного и понятого решения задачи, начинала проходить, но всё больше Синвей начинал понимать сложность проблемы, решение которой, он теперь уже знал. Сам процесс вызова духа умершего был прост и гениален, но что бы свершить его, необходимо было иметь право самостоятельной работы второго уровня и разрешение на использование биоэнергетики высшего порядка, возможно даже самого Владыки или в крайнем случае, одного из приближённых к нему. Даже увидеть людей такого уровня ему удавалось чрезвычайно редко, а уж общение с ними, это вообще, что-то из области легенд и сказочного везения! Он беспокойно заворочался на своей войлочной подстилке. Сон не шёл, хотелось кричать и плакать от собственного бессилия!
- Боже! - Взмолился он мысленно. - Ты дал мне знания. Укажи, как я, ничтожный червь, смогу реализовать их? Нет у меня для этого ни влияния, ни власти...
Бог молчал. Не дождавшись ответа, Синвей, снова стал лихорадочно искать решение неразрешимой, с его точки зрения задачи. Мысли его, почти рефлекторно, обратились к постулатам Великого Старца, так как, старшие по положению и возрасту, утверждали, что в них есть ответы на все вопросы бренной, Земной жизни. В очередной раз, произнося их про себя, он буквально почувствовал, как обожгло его сознание, глубинное понимание седьмого постулата - Каждый человек, в своей земной жизни, выполняет волю Всевышнего. Каждый несёт свой крест и Бог не даёт ношу не по силам человеческим, ибо он мудр и точно знает меру силы каждого чада своего. Раз дал ему Бог знание, то значит, по силам ему свершить необходимое! Немного успокоенный своими рассуждениями, Синвей закрыл глаза и расслабился. Перед ним, ещё раз пронеслись картины оборудования, светящиеся энергополя и действия персонала во время эксперимента.
- Нет. - Подумал он. - Теперь уж я никогда не забуду, что и как надо делать.
Спать не хотелось. Он мазнул рукой по стенке над головой, активируя светящиеся краски. Ровный, розовый свет, заструился по его небольшому жилищу. Как представитель одного из привилегированных уровней, он имел право и возможность завести и облагородить своё собственное жильё. Конечно, это были не храмовое жилище посвященных первого уровня, построенное из Священных деревьев и не огромные, двух этажные юрто-вигвамы из белого войлока, в которых жили избранные второго уровня, и даже не квадратные шерстяные палатки с навесами с трёх сторон, символизирующие принадлежность проживающих в них, к третьей ступени причастности сильных мира сего. У него был, всего-навсего настил, два на три метра, обтянутый серым войлоком, с крышей из точно такого же настила, живущего сверху соседа. Высота помещения была стандартной для этого вида построек, ровно сто двадцать сантиметров, что позволяло, при среднем росте населения сто сорок сантиметров, даже стоять, пусть слегка пригнувшись, но вполне комфортно и удобно. Стены этого жилого блока выполнены были из того же серого, а кое-где, чёрного войлока. В комнате, был один большой вход, закрываемый пологом. В жаркое время, вход, использовался как окно, в дополнении к двум, находившимся в разных углах жилища, вентиляционным отверстиям. Синвея начала обуревать жажда деятельности. Хотелось куда-то бежать, что-то делать, прыгать и кричать, но выходить из дома, раньше начала дня, считалось дурным тоном, даже для людей шестого - седьмого уровня, а он так и вовсе должен был показывать всем нижестоящим, предельно старательное своё отношение к правилам и обычаям. Взгляд его рассеяно бродил по комнатке, выхватывая то небольшой коврик с не нарисованным, как у большинства, а сплетённым вручную, правильным геометрическим узором, то на подаренный ему наставницей, сучок священного дерева, издалека похожий на трёхногого оленя, то на несколько книг, по работе с энергетикой... Но пока ни чего не могло захватить его внимание на столько, что бы отвлечь от мыслей о чудо-сне...
Промаявшись ещё несколько десятков минут, он наконец, услышал пронзительный голос жреца, предупреждающий весь, близлежащий район, о приближении рассвета и дающий время, хорошенько подготовиться к встрече со Светилом. Нельзя предстать перед ним с помятой физиономией, не пройдя обрядов омовения и очищения. Синвей, буквально вылетел из своего жилища, первым соскользнул по спусковому канату и уже после этого, слегка погасив прущий из него возвышенный порыв, спокойно приступил к исполнению обрядов. Постепенно место вокруг него, заполнялось людьми. Окончив свои дела, он вышел на улицу и встал на место, соответствующее его касте и значимости, для общей, утренней молитвы. Опустившись на одно колено, он зажмурился в предвкушении благодати, рождённой первым солнечным лучиком. Постепенно, в благоговейной тишине, все остальные, тоже занимали свои места. Наконец, когда казалось, что первый луч, вот-вот вырвется на свободу, появился жрец третьей ступени, ведущий молитвенный ритуал. В отличие от Синвея, он не опустился на одно колено, а лишь смиренно склонил голову в ожидании. Внезапно, по какому-то только ему известному знаку, он произнёс первое слово молитвы и тут же, солнечный свет озарил всех вышедших. Погода была прекрасна. Ясное, голубое небо, небольшой, бодрящий морозец, снег, искрящийся и лучезарный в свете Небесного Ока, всё создавало в душе, ощущение радости и благодати. Как никогда прежде, искренно и благодарно, произносил он, священные слова молитвы, делал все необходимые движения. Когда всё закончилось, Синвей поднялся к себе, облачился в рабочую тогу и направился на своё рабочее место.
Служил он, научником 4-го уровня, в довольно просторном строении, с множеством кабинетов и кабинетиков, один из которых принадлежал лично ему. В эти кабинеты, научники волокли всё нужное и не нужное для своей работы. Здание представляло из себя, почти квадратный шатёр, с утеплёнными стенами и брезентовой крышей. Несмотря на холод царящий на улице, внутри, было тепло. Курирующая все местные разработки, начальница, научница третьего уровня, для своих подчинённых, создавала достаточно комфортные условия и на Термобитах не экономила. Сама она была, солидной с виду дамой, стремительно приближающейся к понятию "женщина неопределённого возраста", но до сих пор, с интересом поглядывающая на молодых, симпатичных мужчин её касты, а если предоставлялся случай, то и близлежащей к ним братии. Обладая биопоказателями, всего на две десятых выше Синвеевских, она умудрилась родить четверых детей, от мужчин высшего класса и, не смотря на довольно длительное отсутствие, связанное с выхаживанием детей, получить 3-ю ступень значимости. По характеру, она была, хохотушка, весёлая, иногда взбалмошная. Подлостей явных никому не делала (за редким исключением, недостаточного восхищения собой, как женщиной, не терпела и мстила с чисто женской последовательностью и безжалостностью). Для всех она оставалась внимательной и заботливой хозяйственицей, старательно обеспечивающей своих работников всем необходимым, для их работы и не сильно лезла, в суть этих самых работ. Каждый научник, работающий под её началом, сумевший совершить что-либо выдающееся (удачный опыт, своевременная статья), заверяя авторское право, считал само собой разумеющимся, поставить имя любимой начальницы, Анди, перед своим. Безоговорочно отдавая ей пальму первенства в любом вопросе. Её действительно любили, чаще издалека, но бывало и в самом прямом смысле этого слова. В учреждении это называлось "собеседование по поводу решения некоторых вопросов второго порядка". В зависимости от того, как проходило "собеседование", побывавший на нём, получал дополнительный выходной среди недели, или не получал, но в любом случае подробности этого действа, оставались недоступны широкому кругу любопытствующих. Всё это, вносило в отношения с начальницей, какие-то тёплые, трогательные тона.
Утро в учреждении, начиналось точно так же, как и в других подобных местах, где собирались личности творческие и возвышенные. Все приходили на свои рабочие места и обозначив своё присутствие, какой ни будь вещью, преспокойно уходили к чанам с морсами и сиропом. Не спеша, доставали свои берестяные чашечки, набирали понравившуюся жидкость и начинали завтракать стандартными энергобрикетами. Сам брикет, походил видом на обычное печенье, только, абсолютно белого цвета. По вкусу, он напоминал вату, перемешанную с опилками. Некоторые "гурманы", макали его в выбранную жидкость, иные, просто запивали этот засушенный конгломерат. Те и другие, делали всё это степенно, не спеша и не обращая особого внимания на то, что едят. Основным, в этом совместном завтраке, была не еда, а общение. Шёл интенсивный обмен новостями и впечатлениями. Трое молодых научников, обступив пришедшую на прошлой неделе новенькую миловидную выпускницу, рассказывали ей смешные истории, метали гениальные мысли, глубокомысленно вздыхали и проникновенно заглядывали ей в глаза, (а заодно и в декольте), стараясь произвести на неё максимальное впечатление и первым попасть к ней в каморку, или затащить её в свою. Всё это, повторялось каждое утро и стало привычным ритуалом, начала рабочего дня. Всё равно, официально, работа начиналась, когда прозвучит гонг первого часа. Именно тогда, появлялась Лучезарная Анди, но зная лёгкий нрав и весёлый характер своей начальницы, сотрудники, не спешили занять свои рабочие места, а спокойно заканчивали завтрак, или начатую историю и лишь после этого, нехотя, шли исполнять свои прямые обязанности.
Синвей, сегодня не участвовал в этих утренних посиделках, а точнее, постоялках. Он вихрем пролетел по коридору и свалившись на своё рабочее кресло, лихорадочно начал рисовать графики и эскизы, что-то на них подписывая, указывая стрелочками на какие-то узлы и сочленения. Он в бешеном темпе, записывал что-то на листах, не отрываясь и не поднимая головы, в жутком страхе, упустить какой нибудь пустяк, из-за которого, эксперимент потом может провалиться. Пришедшая чуть позже его, коллега и соседка, по месту проживания, с которой он частенько встречался в "неофициальной" обстановке, попыталась увести его на завтрак, но увидев невероятную активность, с которой он работал, тихо встала у входа в кабинет и все попытки поприветствовать его, предпринятые его друзьями и коллегами, брала на себя. Ей тоже знакомы были, эти порывы вдохновения и как много пользы, можно потом извлечь из того, что успел в этот миг зафиксировать. Прошло уже больше пятидесяти минут. Она вновь заглянула в кабинет к Синвею, тот всё так же неистово писал на листах тетради.
- Ого! - Подумала она. - Вот на Синвея навалило вдохновение! Прямо просветление какое-то. Скоро Анди придёт, а он всё пишет и пишет... Надо будет к нему в ассистентки напроситься... С его головой, да с тем, что он уже написал, можно года два сидеть припеваючи, не напрягаясь... Если получиться, можно и ребёночка сделать, он то, я знаю, должен ещё одного должен воспитать... Почему, не со мной?
В дверях показалась Лучезарная Анди, на несколько минут, все замерли и с почтением склонили головы. Улыбнувшись и махнув рукой, (что означало, продолжайте, не обращайте на меня внимания), она пошла в свой кабинет, что находился прямо напротив дверей, с другой стороны помещения. Взгляд её скользил по открытым каморкам, кое-где, занятым, завтракающими и общающимися людьми, кое-где пустыми... Внезапно, её внимание привлекла, фигура интенсивно работающего Синвея, сотрудника, по её мнению, дисциплинированного, думающего, но не хватающего звёзд с неба. Ещё не прозвучал первый гонг, а он уже, что-то увлечённо писал и видимо уже достаточно долго, потому что, вокруг него валялся целый ворох исписанных его каракулями листов. Подозвав Ули, стоявшую у входа в этот кабинет, Анди велела привести Синвея, в её апартаменты, но только после того, как он закончит свою работу. Ули, радостно кивнула.
- Конечно, Лучезарная. Всё будет исполнено...
Анди, вошла к себе в кабинет и закрыла полог. Народ, постепенно рассеивался по каморкам и кабинетам, приступая к исполнению ежедневной нормы общественно полезного труда.
Минута шла за минутой, складываясь в десятки, а затем и в часы. Прозвучал второй, полуденный гонг, а Синвей, всё так же продолжал работать. Записывать и зарисовывать, он правда уже перестал, но теперь начал складывать разбросанные по всему кабинету бумаги и пытался их как-то систематизировать. Ули, до этого неподвижно, как статуя, стоявшая в проёме, увидев, что Синвей выходит из своего сверх возбуждённого состояния, отошла со своего поста. Набрала в свою чашку вишнёвый сироп, разбавила его на две трети водой и прихватив с собой энергобрикет, понесла это всё Синвею. О его пристрастии к вишнёвому сиропу, она знала уже давно и так же хорошо она знала, что вовремя поданная мужчине еда, соответствующая его вкусам, очень способствует сближению.
- Здравствуй Синвей. - Обратилась она к нему, войдя в кабинет.
- А, Ули... Здравствуй.
- Я вижу, тебя от научных идей пучит. Даже завтракать не стал. - Она поставила на стол чашку и положила рядом брикет. - На вот, возьми, твой любимый, вишнёвый сироп. Перекуси немного, а то погибнешь от голода в расцвете лет ...
- О! Уличка, ты как всегда заботлива и нежна! Спасибо, радость моя.
Синвей, кое-как растолкавший к этому времени, бумаги по нескольким папкам, встал из-за стола, схватил предложенный завтрак и торопливо начал поглощать. Голод, действительно, давно мучил организм, с детства приученный, к регулярному, в одно и то же время, принятию пищи.
- Ммм, как вкусно! Ули, ты спасла меня от гибели! - Синвей поставил пустую чашку, на стол. - Кстати. Ты не знаешь, сколько сейчас времени? Я тут, увлёкся слегка...
- Двадцать пять минут назад, второй гонг был.
- Второй?! Надо же... - Синвей озадаченно почесал затылок, давненько за ним подобного творческого взлета не наблюдалось.
- Да ты не волнуйся. - Она невзначай провела рукой по груди Синвея, проявляя нежность и заботу. - Считай, тебе повезло. Сама Анди видела, как ты работал всё утро.
- Ну и?
- Велела тебе, как закончишь, предстать перед её светлыми очами.
- Зачем?
- Я то откуда знаю. Ей виднее... Ты, кстати, над этим, - она кивнула на бумаги и снова коснулась его груди. - Один работать будешь, или помощников набирать будешь?
- Не знаю... Не думал как- то... Не успел... - Наконец ее женские чары начали действовать на Синвея и он ответил на прикосновение, пытаясь задержать ее руку на своей груди. - А ты что, помочь хочешь?
- Я бы не отказалась. Судя по твоей утренней одержимости, дело интересное. А у меня, сам знаешь... Рутина... Хочется настоящей работы. - Она дала наконец возможность, Синвею поймать свою руку. - Ты, в какой тематике работать будешь?
- Покойников оживлять.
Ули, испуганно подняла руки, осеняя себя святыми знаками.
- Зачем?
- Я не знаю. Сама же слышала, Великих это интересует.
- Они же ничего о покойниках не говорили...
- Ну да, тема то официально по-другому называется... - Разбуженное мужское начало в ученом, требовало продолжения ласк и он попытался совместить приятное, с полезным. Продолжая говорить и продолжая ненавязчиво гладить свою сослуживицу. - По-моему - "Материализация человеческого организма, по остаточной напряженности биоэнергетического потока, максимально отдалённого от нас, по шкале времени"...
- Правильно. Но причем тут покойники? - Ули не стала противиться, лишь мельком оглянулась на дверной проем. У входа в кабинет никого не было, и она разрешила Синвею продолжить невинные шалости.
- Это, Ули, то же самое, что оживлять покойников, умерших несколько тысяч лет назад. Поняла?
- Теперь поняла... Ты что, знаешь, как это сделать?
- Думаю, что знаю. Только одному, эту тему не осилить, тут нужны люди более высокого полёта...
- Так иди к Анди, благо, она сама тебя звала. Объяснишь ей, что к чему. Она тётка тёртая и не глупая. Захочет, протолкнёт это дело дальше, вплоть до Владыки.
- Ты как всегда права. - Он тяжело вздохнул и отпустил Ули из своих объятий. - Надо к ней идти, а то, ещё, чего доброго, нагоняй получу, за не выполнение распоряжения вышестоящего руководителя.
Он сгорбился и направился к выходу..
- Синвей! Бумаги возьми, на всякий случай... - Посоветовала ему Ули, с улыбкой глядя на поникшего ученого.
- Действительно... Они там совсем не лишними будут. - Он развернулся и взяв папки со стола, поглядел заинтересованно на Ули и добавил. - Чувствую некоторыми органами, придётся тебя в помощницы брать, а то я или бумаги потеряю, или с голоду умру...
И помахав рукой на прощание, он направился в аппартаменты начальницы.
- Есть! - Радостно выдохнула Ули. - Первый шаг сделан. Дальше легче пойдёт.
Она улыбнулась, явственно представляя себе, два года безмятежной жизни и три года совместного с ним проживания, для выхаживания ребёнка.
Анди, встретила Синвея приветливо. Предложила сесть, поинтересовалась здоровьем, жильём, тонко намекнула, что не прочь побывать в нём и даже остаться на ночь. Только поговорив обо всём этом, она, ненавязчиво поинтересовалась.
- У тебя, утром, какой-то порыв творческий был. Приятно было смотреть. Давно я не видела, что бы кто-то, так истово работал. Сам же знаешь, основная масса этих горе работников, откровенно бездельничают. А у тебя, что, идея, какая-то прорезалась?
- Да, Светозарная. Эту новая тема, что недавно спустили с верху.
- Какую именно? - Начальница изобразила на лице легкую гримасу усталости и озабоченности, хотя если откровенно говорить, она давно не вникала в мелкие частности своего ремесла, превратившись в опытного администратора далекого от науки. Руководитель должен направлять и контролировать процесс, а не заниматься рутинным творчеством. - Мне тут, столько всего заданий сверху спускают, всё и не упомнишь, пока отчитываться время не придёт...
- Ну ту, про материализацию из прошлого...
- А-а-а, вспомнила. - На счастье, что-то подобное она недавно слышала. И то лишь краем уха. Но что-то очень важное, раз задание пришло из самого центра. - Ну и что?
- Я знаю, как это сделать!
- Ты уверен? Это же тема, не каждому научному центру по плечу.
- Я, конечно, полной гарантии дать не могу, но мне сегодня ночью, дважды приснился сон, показывающий, как это сделать! - Синвей в возбуждении замахал руками. - Дважды! Понимаете, Лучезарная? Это знамение Божье...
- Вот даже как? Действительно, над этим стоит подумать. Дай-ка сюда свои наброски, я сама посмотрю, что можно сделать...
Он положил перед ней папки с бумагами.
- Я тут немного систематизировал, разбил по направлениям...
- Ладно, ладно, я разберусь. Можешь идти к себе. - Он попятился к выходу.
- Синвей! - Окликнула Анди подчиненного.
- Да, Лучезарная? - Ученый стремительно обернулся на голос начальницы и непроизвольно встал по стойке смирно.
- Ты иди, домой. Я тебе на сегодня, выходной разрешаю взять.
- Благодарю...
- А что б не скучать в одиночестве, можешь прихватить с собой Ули. - Лучезарная снисходительно улыбнулась, помахав пальчиком. - Я давно замечаю, что она к тебе неровно дышит. Будем считать, что вы своё, утром отработали. До завтра.
Он поклонился и выскользнул за полог, где чуть было лоб в лоб, не столкнулся с Ули, нервно прохаживающейся перед входом в кабинет Лучезарной.
- Ну как? - Встревожено спросила у Синвея, Ули.
- Замечательно! Лучезарная, очень заинтересовалась проектом. - Ученый в возбуждении схватил Ули за локоть, не замечая снующих мимо сотрудников. - Забрала бумаги, сама изучает!
- Здорово! - Ули попыталась, незаметно вырвать свою руку, из тисков счастливого Синвея, улыбаясь ему в глаза.
- А еще, велела идти отдыхать. - Похвастался Синвей. - Выходной дала!
- Везёт же людям. - С завистью протянула Ули.
- Это не всё. Она сказала, что у нас тут, работает какая-то Ули. - Собеседница насторожилась, пытаясь понять на что намекает Синвей в отношении ее. Хитро улыбаясь, ученый продолжил свою речь. - И эта самая Ули, ко мне не ровно дышит. По этому, я могу взять её с собой. Конечно, если она не откажется разделить со мной выходной. Как ты думаешь, она согласиться?
- Конечно согласиться, с радостью! - Ули радостно засмеялась, переведя с облегчением дух. Она попала в десятку! Значит она оказалась права, в отношении своей интуиции. Удача осветила Синвея и ей перепадет парочка лучиков славы! - Куда пойдём, мой дорогой и гениальный коллега?
- Как насчёт того, что бы сначала смотаться ко мне и неровное дыхание этой дамы, уровнять с моим? - И обволок ее фигуру плотоядным взглядом.
- Замечательно. - Подвела итог Ули, и при всех смачно чмокнув его в щёку, убежала собираться на прогулку. Слегка растерянный от такого разворота утренних событий, Синвей, медленно направился к выходу.
- Ну, что ж. - Подумал он. - Начало положено. Остаётся только ждать результатов...
Сзади, послышались торопливые шаги.
- Я готова. - Ули, подхватила его под руку. Он улыбнулся в ответ.
- Ну, и кто из нас, сегодня будет лошадкой?
Ули, фыркнула в ответ, подавляя приступ смеха, вспоминая последнюю проведённую с ним ночь. Затем, шутливо хлопнула его по плечу.
- Тот, на ком ездить удобней!
- Ага... Так значит... Ладно, это мы ещё посмотрим.
- Непременно мой господин! - И весело переговариваясь о пустяках, шутливо подталкивая друг друга, они направились к дому Синвея.
СТАТИС В ПЕРПЕНДИКУЛЯРЕ. ФАКТИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ.
Сочтя, что они уже достаточно экипированы и подготовлены, Лёха и Листиков, два искателя приключений на одно мягкое место, отправились в город. Поднявшись из подвала, они оказались в полутемном вестибюле с вахтером у входных дверей. Увидев пошатывающуюся парочку, толстая лесничиха, вытаращила глаза от удивления.
- Привет баба Нюра! Как жизнь молодая? - Поприветствовал ее Лешик, ведя за узду рычащего, рыгающего и покачивающегося Кузяева.
- Здасьте Лешик Ванович. А что это я вас, с утра и не видела? И комната ваша под охрану взята не была?
- Как это не видели!? Я практически с первым лучом света сюда пришел! Вот, новую скотинку ездовую себе завел! Как вам ласточка моя? На кличку Форд отзывается!
- Экую вы образину, окаянную взяли! Ну, прям, как новый лесник! Ужас просто берет, и мурашки по волосьям бегут! Не страшно вам, на такой елде, ездить?
- Да он у меня смирный. Старенький уже. - Встав на цыпочки, Листиков погладил Кузяева по макушке и дернув за узду, поволок к выходу. - Холощеный. Меня никто не спрашивал?
- С утра вроде никто. - Вахтерша слегка отпрянула, от Кузяева проходящего мимо столика. Для остроты ощущений Леха дернулся в сторону старушки и зарычал. Бабка взвизгнула.
- Фуу! Ирод гоблинский! Плохо его видимо выхолостили! Ишь, как на честной народ бросается! Сдай ты его Ваныч обратно бывшему владельцу, не будет тебе с ним счастья, вот увидишь!
- Ну, вас баб Нюра! Накаркаете неприятностей, еще под руку! Будут спрашивать, я скоро вернусь! Пошли Фордик! - И они вышли из здания на улицу.
Ошеломленный Леха замер на выходе. Такого города он никогда и в страшном сне не представлял. Снаружи здание оказалось совсем не таким, как изнутри. Оно было все каким-то круглым. Кукольным. С круглыми окнами, круглыми дверями и круглой крышей, если это можно так назвать. В придачу, оно было все затянуто паутиной лиан и вьюнков. Если это можно было еще представить, то представить стоящие рядом дома, без бутылки спирта Кузяев бы и не смог, как бы не старался, фантазии бы не хватило. Громадные, высотой с девяти этажные дома, бочкообразные деревья с рядами круглых окошек, без кроны и коры, но с листвой на стволах. Растущие на определенном расстоянии друг от друга, образовывали квартал и улицу. Помимо этих стройных рядов росли и прочие здания. Аналогичные человеческим вспомогательным зданиям, исполняющие роли ларьков, сараев, гаражей и прочей мелочевки. Кроме этого росли и обыкновенные деревья, так сказать дикие, неокультуренные, голой земли нигде не видно, все в траве, невысокой и ровной как английский газон. Сама тропинка покрыта песочком, желтым как на речном пляже. И все это напоминало городской парк, в джунглях Амазонки, или Нигерии.
Рядом со зданием находилась стоянка, заставленная гужевым транспортом, в это время дня тихо жующим свое топливо. Сено, овес, кое-кто и мясную пищу. Каких монстров тут не стояло! Может быть, на взгляд лесника Листикова, это все было и обыкновенно, но Леха увидев транспорт слегка вспотел. Если напрягая воображение, кое-какие породы животных и можно было узнать, то основная масса представляла гибриды кого угодно, но только не ездовых животных. Рогатые, шипастые, зубастые и хвостатые. Только динозавров не хватало, хотя парочка пресмыкающихся, похоже, была. Стоящий рядом Листиков, подставил волосатый живот осеннему солнышку, пробивавшемуся сквозь листву, и дышал во все горло свежим воздухом улицы. Прекрасная погода стояла последние дни!
- И это ваш город?!
- Только часть. И не город, а огрод. Огродишка, так себе, провинция, тысячь триста всего живет лесников. Соленоух называется. - Небрежно сказал Лешике, но в интонациях явно читалась гордость за свою метрополию.
- Да уж! Ограда однозначно. Если у вас это город, в смысле ограда, то что же за леса тогда? А зелени то сколько! Травы! Как в парке Юрского периода!
- Ну что насладился зрелищем нашего города? Пошли быстрей за выпивкой. Наклоняйся! Мне залезть надо!
- Не понял? Ты что, в самом деле, ехать на мне собрался?
- А ты как думал! Предполагал, что я рядом пешком пойду? Что бы надо мной все прохожие смеялись?!
- А что такого? Нормально.
- У вас транспорт есть?
- Конечно!
- Так представь себе картину, что водитель, вместо того, что бы ехать, идет рядом пешком. В лучшем случае смех, но в любом случае подозрение! - Пригорюнившись, Кузяев пригнулся и Лешик ловко забрался в седло. - Ты не переживай, тут недалеко, в соседнем квартале. Там лавку недавно открыли, вино изумительное! Пару фляжек возьмем и обратно. Заодно и на город полюбуешься.
- На тебе бы кто поехал! Поглядел бы я, как бы ты любовался окружающими красотами, с грузом на спине! - Буркнул Леха, принимая всадника на спину в седло.
- Алексей, ты молчи, конспирацию соблюдай. У нас транспорт бессловесный, понимает только Тпрууу, да Нууу, в какую сторону им башку поворачивают, в ту и идут. И самое главное, рычать не забывай периодически.
- Сейчас как рыкну, слетишь к ядреной бабушке, с моей спины! Понял? Сел, вот и сиди, не учи лошадь ездить, сам знаю! Трогать галопом, или пощадишь предка?
- Леха не нервничай, конечно, шагом пойдем. Меж домов по тропинке и на главную дорогу выходим. Вперед.
Встряхнув для острастки седока, Кузяев поплелся по тропинке, слюбопытством поглядывая по сторонам. Город и квартал жил своей обычной жизнью. Старые лесианки и лесники, в длинных балахонах шли с кузовками и туесками из продовольственных лавок, или сидели на могучих корнях деревьев. По-видимому, это были местные скамейки. Из некоторых окон доносилась музыка со специфическими мелодиями и обертонами. Мелкие лесята, бегали с оглушительными криками по двору, играя в малопонятные игры, но вероятнее всего в салочки. Прыгали по веткам, или взбирались по стволам деревьев - домов, к себе домой. Пара неопрятного вида лесников, в потрепанной одежде, ковыляла обнявшись и горланя песню. Кое-где висело разноцветное белье, вывешенное для просушки. Обычный городской быт, обычного города. Только если бы они были людьми, а город был человеческий...
Пройдя немного по тропинке, Кузяев подошел к главной дороге. По ней непрерывным потоком, в разные стороны, потоком, каждый по своей половине дороги, шли навьюченные животные с наездниками под мордами, как в сумке у кенгуру или в корзинах с боков. Никаких повозок, или карет Леха не заметил. Только странные короба по бокам вьючных животных, или спереди на шее, из которых торчали головы лесников и лесиянок. Верхом никто не ехал, видимо управление животным осуществлялось из коробки на боку, или из сумки на шее, под мордой животного. Лишь на изредка пробегавших волосатых страусах сидели наездники, на странных конструкциях лишь отдаленно напоминающие седла. Прошла веретеница огромных лошадей идущих в ногу и строем как солдаты на плацу, несущие длинное толстое бревно на веревках. Управлял всей колонной один лесник сидящий на бревне и однообразно стучал в маленький барабан, задавая темп движения.
- Ноо! Вперед! - Крикнул за спиной Листиков громко и прямо в ухо Кузяеву. От неожиданности Леха чуть не подскочил на месте, но сообразивб где находится, лишь выругался сквозь зубы.
- Ты там потише! Не ори, не глухой!
- А ты не стой как истукан, посредине дороги. Движение задерживаешь, втискивайся на трассу! Нам на квартал вперед и налево.
Леха собрался духом и бросился в гущу лошадей, ослов, мулов, коров и прочей живности расталкивая их локтями беспрестанно рыча. Животные в испуге отскакивали от разбушевавшегося Кузяева, пропуская его вперед. Практически как раскаленный нож проходит сквозь масло, так и они беспрепятственно достигли перекрестка. Посредине перекрестка, на высоком полосатом обрубке бревна, стоял полосатый лесник, с полосатой палкой, и махал руками в разные стороны, регулируя движение гужевого транспорта. Леха мгновенно понял, что это работник СООПГа, а полосатый товарищ, это местный светофор.
Служитель местной Фемиды, заметив волнение на дорогое, производимое Кузяевым, указал на них своей палкой и показал рукой на обочину.
- Человек побери! - Выругался Листиков, потом вспомнив, что едет на одном из представителей рода человеческого, тут же поправился. - Извини Алексей сорвалось, двигай куда он показывает, накаркала дура старая!
- А что случилось особенного? Скачем, никого не трогаем, какие проблемы? - Удивился Кузяев, направляясь с середины дороги на обочину и не обращая внимания на возмущенные крики возниц и животных.
- Сейчас нам объяснят, кого мы тронули и кому мы мешаем. На тебя-то у нас документов нет, и права я не взял! Точно привяжется, козел! Ты только молчи, не рычи даже! А то раскроешь рот, он нам еще что ни будь добавит, для строгости и собственного удовольствия. Хорошо если штрафом отделаемся, сапог позорный! - И Лешик резво соскочив с Кузяева, нетвердым шагом направился на встречу с прекрасным.
- В чем дело гражданин начальник? Я ехал по своей полосе, как положено. - Сразу начал оправдываться Листиков, излишне суетясь, не дожидаясь лишних вопросов представителя власти и старательно дыша в противоположную от начальника сторону, скрывая выхлоп перегара. Второй работник СООПГа подошедший вразвалочку к Листикову с тремя листиками на плечах, небрежно хлопнул себя в район уха, якобы отдавая честь, и отодвинув Лешика в сторону, пошел к запыхавшемуся Кузяеву. На ходу представляясь.
- Трехлистник Тополенко. О, иномарка! Я уж думал, что от всех избавились, гляди-ка, еще бегают приматы! Документы попрошу на право владения предъявить. - Разглядывая со всех сторон Кузяева, обратился к Листикову. Лешик зашевелил ушами в возбуждении.
- Сейчас, сейчас. - И начал охлопывать себя в поисках мифического документа, на право владения Кузяевым, человечась сквозь зубы на свою авантюрную натуру. Документов естественно не было и надо срочно придумать повод отвязаться от исполнительного службиста. После вчерашнего и сегодняшнего, голова соображала очень туго.
- В натуре покататься только выехал! Сегодня утром приобрел красавца, дорого, но уж очень хотелось заиметь такую скотинку.
- Говорят не практичная, жрет много... - Службист похлопал Кузяева в районе бедра. Лехе его вольности по вкусу не пришлись и он дернулся в сторону.
- Но-но! Не балуй! Галопом быстро идет? Какая кличка?
- Фордом назвали. Галопом не пробовал еще, старый владелец после ремонта его мне продал, говорил, что б первые дни особо его не гонял. Берегу. Потребляет конечно много, но форс дороже денег, не правда ли гражданин начальник?
- Тпру Фордик! Стоять! Так то оно так, но почему на ногах обувка не установленного образца? Для приматов ездовых по дорожным правилам, открытые сандалии положены, что б лапы не потели во время бега. - Работник дорожной службы продолжал ходить вокруг Кузяева беспрерывно трогая его в разных местах, то щупая мышцы ног, то спины и рук. Леха с детства не любил и боялся щекотки и поэтому непрерывно вздрагивал, боясь захихикать и нарушить конспирацию.
- Да? Так мы его быстро сейчас переобуем.
- Понятно что переобуешь. А вес хорошо держит? Я считаю, что все же двуногие, как тягловая сила слабоваты. Мощь не та, опять же грузоподъемность, скорость... Документики-то, доставайте, доставайте. Я жду. - Привстав на цыпочки, начальник почесал Кузяева в районе ушей. - Фууу! Ты его что, медовухой поишь?
- Ветеринар порекомендовал, в пойло добавлять, что бы смирнее был и к новому хозяину привыкал скорее.
- Значит, права дома оставил? - Листиков развел руками, сознаваясь в своем грехе. - Бывает. Ничего, сбегаешь до дома, а он пока на стояночке постоит... штрафной...
- Как на штрафную?! Какая стоянка! Какой дом!! Начальник не порти праздника! Может, без протокола разберемся? Я бы с удовольствием штраф без квитанции заплатил. - И усиленно зашуршал ломтями в руке, пытаясь соблазнить Сидоренко.
- Понимаю, но ничем помочь не могу. Служба! - На невозмутимой физиономии, промелькнула усмешка.
- Войди в положение друг! Я же только купил! Мне за документами через весь город переться! Часа три, четыре! А его дрессировать надо! - Листиков занервничал, усугубляя положения своего скакуна. Кузяев тоже медленно начал закипать. Попасть, в такое идиотское положение! Дома бесправный, а здесь вообще скотина бессловестная! Дернул же его черт, с идиотской инициативой! Город ему захотелось посмотреть! Что он, городов не видал? Деревьев с квартирами?! Сдались ему эти потомки плюшевые! А сейчас этот мент позорный, его запрет в обезьяннике, и прощай молодость! Что же делать? Что предпринять? Заговорить? Испугать этого военного и делать ноги? Как же держи карман шире, у военных и ментов одно решение, огонь на поражение, а там разберемся. Вначале стреляем, потом думаем.
- Ничего страшного, за три часа ничего не случиться. Не сдохнет твой примат, от голода и болезней. Ты лучше домой поторопись, мы с напарником моим Синявкиным, в три часа дежурство заканчиваем. Фордик пока здесь постоит, на привязи. Принесешь документы на примата, отпущу без штрафа. - И схватив Кузяева за узду поволок к ближайшей коновязи.
Лешик поплелся понуро следом. Содержание алкоголя в крови резко понизилось, и он чувствовал полное опустошение в душе. И что ему сейчас предпринимать? Где он за три часа документы на несуществующего примата сделает?! И опаздывать нельзя, со шрафной стоянки вывезти практически будет невозможно. Что этот Тополенко от него хочет, поиздеваться? Наверняка... Ломтей полные карманы набил, а сейчас культурной программки захотелось. Эстет! Что за народ! Только чуть-чуть власти получил, и сразу хочется ее применить. Перед свои начальством ниже травы, тише воды, а тут, пожалуйста! Можно самоутвердиться и все на законных правах. Он прав? Конечно, прав! Можно сделать по справедливости, можно по закону. А можно и совместить. Что сейчас Лешику и продемонстрировали, ткнув мордой в дерьмо. Работник полосатой палки, сноровисто привязал Кузяева к деревянной жерди и хлопнув по крупу, насвистывая незатейливый мотивчик пошел на свой пост, оставив друзей наедине. Он прекрасно знал, что законопослушный Листиков даже под страхом смерти не отвяжет своего скакуна.
- Алексей, что делать будем? - Тихо спросил Лешик у Кузяева, предварительно убедившись, что служитель отошел на достаточно большое расстояние и их разговор не услышит. - Говорил я тебе, не надо экскурсий.
- Ты стрелки на меня не переводи, сам загорелся желанием на предке покататься!
- Неправда, я хотел как лучше.
- Короче! Не знаю, что ты будешь делать, но меня надо срочно спасать! Я уже не могу в роли бессловесной скотины существовать! Может, ноги сделаем, пока он не видит?
- Лучше не надо! Только усугубим. Знаешь какие у них розыскные собаки? То-то же! Берут след через несколько часов после бегства, у нас еще никто от их следопытов скрыться не мог. А бегство от наказания, автоматически усугубляет вину, никакой крючкотвор потом не отмажет от суда! Ты постой здесь пока, а я побежал до лаборатории, Василька будить. Может, вместе что придумаем....
- Тут не думать надо, а действовать!
- Не нервничай, сказал же, что придумаем. Только ты не разоблачайся. Если кто узнает что ты человек, тут такой бедлам поднимется! Мало не покажется! А потом вытаскивать тебя будет очень сложно.
- Сам понимаю. Не тяни время, иди быстрее за своим другом! - Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, Лешик побежал за помощью к Васильку, оставив привязанного к стойлу Кузяева, один на один, с окружающей действительностью.