Нужно быть особой женщиной, чтобы выйти замуж за игрока.
Бобби Болдуин, победитель Мировой серии покера 1978 года

Пока Стю жил в Нью-Йорке, они с Мэдлин так часто ссорились и сходились, что их знакомые устали за этим следить.

- Я была его первой девушкой, - вспоминает Мэдлин, - и поначалу его ко мне влекло больше, чем меня к нему. Он мне нравился, я старалась заботиться о нём, но он обо мне заботился больше. Я только что рассталась с человеком, за которым была замужем, от которого у меня ребёнок, человеком, который чуть не застрелился, настолько его всё это потрясло. Я не хотела сразу же опять связываться ни со Стю, ни с кем-то ещё. Нужно было много чего выбросить из головы. Пока я встречалась со Стю, я часто его бросала.

Во время расставаний, особенно, когда Стю куда-нибудь уезжал, они начинали скучать друг по другу. Потом Стю начинал ей названивать, и страсти снова разгорались. Он возвращался в Нью-Йорк, вооружённый подарками. Примерно также Идо Ангер охмурял Фэй.

- Он всегда привозил мне драгоценности, - говорит Мэдлин. - Браслеты, кольца, ожерелья. Каждый раз, когда он возвращался, он привозил мне подарок.

Пока Стю был в бегах, скрываясь от нью-йоркских буков, он поддерживал связь с Мэдлин. Хотя он редко говорил с ней о своих проблемах, Мэдлин знала причину его внезапного отъезда. С самого начала она поняла, что жизнь со Стю нормальной не будет, и что с её стороны потребуются огромное терпение и снисходительность, чтобы выносить его эксцентричный образ жизни. Как она выразилась: "Я никогда на знала, что у нас будет на День благодарения, индейка или суп."

На коротких отрезках со Стю было весело, особенно когда он выигрывал, но резкие перепады - как финансовые, так и эмоциональные - требовали святой терпимости. Мэдлин совсем не была уверена, хочет ли на такое подписываться - она и без того к любым отношениям испытывала двойственное чувство. Поэтому они то сходились, то расходились, и во время одного из разрывов, пока Стю отбыл в Вегас, Мэдлин встретила другого.

- Он был адвокатом, - говорит Мэдлин. - Я думала, у нас что-то получится.

Уравновешенный, добрый, внимательный, и Мэдлин, как матери-одиночке, должно быть, казалось, что теперь-то это будет разумный выбор. Когда он попросил её выйти за него замуж, она сказала "да".

- У меня был бы кооператив в Нью-Йорке и зимний дом во Флориде.

Однако по мере того, как дело продвигалось к свадьбе, Мэдлин начинала понимать, что на самом деле не любит этого милого, порядочного человека, как бы сильно ей этого не хотелось. В глубине её сознания всегда вертелось: "Счастлива ли я? Счастлива ли я?" Было и ещё кое-что - Ричи. Несмотря на то, что адвокат относился к Ричи всегда прекрасно и никак иначе, мальчику он просто не нравился - точнее, не так нравился, как Стю. Между Стю и Ричи существовала особая связь.

В 1978 году, как раз в то время, когда Стю начал играть в "Дюнах", безлимитно и по-крупному, босс Мэдлин в туристическом агентстве, где она работала, поручил ей сопровождать группу в увеселительной поездке, в отеле Aladdin.

"А что от меня требуется?" - спросила она, уже думая: Вегас. Стю.

"Просто разместить их всех в отеле, обеспечить билетами на шоу и следить за тем, чтобы все были довольны и счастливы."

"Хорошо."

Так что она полетела в Вегас. В "Аладдине" она столкнулась с их общим другом по имени Джерри Курц. Мэдлин попросила его не говорить Стю, что она в городе. Как же он поступил? Он сказал Стю, что Мэдлин в городе.

"Аладдин" как раз напротив "Дюн". Как только Стю услышал, что Мэдлин там, он побежал через дорогу, чтобы увидеть её.

- Я понятия не имела, что буду чувствовать, - говорит Мэдлин. - Я думала: "Не хочу его видеть, не хочу его видеть. Но как только я увидела его, я расстаяла. И в тот момент приняла решение. В "Дюны" он уже возвращался со мной. Это поездка изменила всю мою жизнь.

Стю просил Мэдлин переехать в Вегас. Когда она вернулась в Нью-Йорк и рассказала об этом своему fiancé¹, его это ошарашило.

- Это было ужасно, - говорит Мэдлин. - Думаю, в глубине души он всегда знал, что у него есть соперник. Но я никогда не забуду тот день. Он был похож на призрака.

Босс Мэдлин тоже посмотрел на неё, как на больную, когда оня сказала ему, что уходит с работы и переезжает в Вегас, чтобы быть со Стю.

"Но ты же не хотела с ним связываться," - сказал он.

"Я сделала выбор," - ответила Мэдлин.

Собрала всё, что могла с собой взять, а что не могла, оставила, и переехала в Вегас с маленьким Ричи. Стю тогда жил в Jockey Club, одиннадцатиэтажном роскошном доме, прямо рядом с "Дюнами", но дал Мэдлин денег на покупку квартиры.

- Кажется, что-то вроде 32 тысяч, - сказала она.

Мэдлин приобрела небольшое жильё на Парадайз офф Гармон.

- Мы просто... Я не знаю, почему мы так сделали; ему хотелось иметь личное пространство, да и мы хотели просто посмотреть, как у нас сложится, - сказала она. - Но как-то он попал в мою квартиру. И сказал: "Нет, ты здесь жить не будешь". Она была тесной, ему это не понравилось, и он сказал: "Вы с Ричи здесь жить не будете."

Так что мать с сыном переехали в Jockey Club к Стю, в 900-футовую, полностью меблированную квартиру с видом на поле для гольфа позади "Дюн". Стю сказал Мэдлин купить себе машину. Она пошла в автосалон Fletcher Jones и купила десятилетний Mercedes, заплатив за него наличными, которые дал Стю. Но когда Мэдлин приехала домой, он взглянул на машину и сказал: "Я на таком не езжу". Он хотел поновее и поярче. Поэтому Мэдлин вернулась и поменяла Mercedes на новый Cadillac Biarritz. Между тем, она устроила Ричи в школу и наняла такси, отвозить его туда каждый день - как это делала Фэй для Стю и Джуди.

Живя с подругой и её ребёнком, Стю уже не проводил дни и ночи в казино через дорогу. Теперь он чаще зависал дома, смотрел фильмы и спортивные матчи по телевизору. Однажды днём, в июле 1979 года он сидел дома и смотрел бейсбол, на который поставил. Это был ужасный день - ноль из шести, один из самых худших дней с момента переезда в Вегас. Но худшие новости были ещё впереди.

Сразу после шестого и последнего проигрыша за день, когда он ещё не перестал ругаться, зазвонил телефон. Звонили из дома престарелых в Нью-Йорке. Его мать умерла. Стю замер с трубкой в руке. Мэдлин подошла к нему сзади, он повернулся. "Моей матери больше нет" - сказал он.

Он никогда толком не говорил об этом со мной. Для него это было слишком тяжело, - говорит Мэдлин. - Но говорили, если будем покупать дом, он будет одноэтажным, доступным для инвалидных колясок, чтобы она могла выходить. Так мы планировали.

Стю категорически отказался ехать в Нью-Йорк, да и с организацией похорон не мог справиться, поэтому Мэдлин взяла всё на себя. Она позвонила в дом престарелых и договорилась о транспортировке тела в Лас-Вегас. Нашла еврейское кладбище и раввина. Стю религиозные предписания не соблюдал, но он верил в Бога, и для него было важно следовать еврейским обычаям.

Мэдлин продолжала звонить, пытаясь разыскать сестру Стю, Джуди, которая жила со своим мужем в Пуэрто-Рико. Сам Стю понятия не имел, как её найти. Они перестали общаться. Сестра употребляет наркотики, замужем за пуэрториканцем - Стю такого не одобрял. Мэдлин не оставляла попыток, пыталась успеть, но в итоге похороны прошли без Джуди.

Это было скромное мероприятие. Кроме Стю, Мэдлин и Ричи, присутствовал только раввин. Фэй похоронили в простом сосноновом ящике, в соответствии с требованиями традиции, и все присутствующие бросили лопату земли в могилу.

- Стю особо эмоций не проявлял, - вспоминает Мэдлин. - Он был таким. Никогда не проявлял чувств - только к детям, к Ричи и потом к нашей дочери Стефани. Но без матери, хотя он ни кем об этом не говорил, я видела, как ему тяжело. Было что-то такое, по чему он тосковал. Мы звонили ей - она любила старые фильмы - и мы звонили ей в дом престарелых, спрашивали про какой-нибудь фильм, и она говорила нам его название. Они обменивались диалогами. Были фильмы, в которых он помнил каждую реплику. Они зачитывали их друг другу. И, конечно, именно она научила его играть в карты.

Как у многих молодых людей, которые теряют родителей - особенно мать - теперь в нём укоренилась потребность в ком-то важном в его жизни. Сама Мэдлин стала проявлять рвение к более серьёзным отношениям - она решила, что хочет выйти замуж и завести ещё одного ребёнка. Но Стю не хотел брать на себя такие серьёзные обязательства - во всяком случае, пока.

Как бы там ни было, за год, прошедший после её прибытия в Лас-Вегас, Мэдлин убедила Стю съехать из Jockey Club и купить дом. Как и в случае с "кадиллаком", он ассигновал ей деньги, а покупала она. Она присмотрела двухэтажный дом, в стиле Тюдоров, на Ковентри-лейн, в Восточном Лас-Вегасе, стоимостью 175 тысяч долларов. Стю выдал 50 тысяч долларов наличными, а остальное рассчитывал взять в кредит без квалификации. Утвердить документы в подобных случаях нелегко. Большинству игроков не дают и обычный кредит. Даже в городе, полном игроков, банки требовали гарантий или стабильного дохода. Но всё же готовность Стю выплатить почти треть от цены, демонстрировала платежеспособность. Стю платил, но деталями приобретения не интересовался - по факту, не хотел даже смотреть на дом, пока Мэдлин приводила его в порядок. Когда последние документы были готовы, подписание бумаг состоялось не с центральном офисе, а покерном зале "Дюн", пока Стю играл с блайндами 200/400.

- Когда мы тут начинали, у нас с Мэдлин довольно хорошо всё складывалось. Я мог делать, что хочу. Деньги водились. Много чем занимались вместе. Вспоминая прошлое, думаю, это было, как бы, лучшее время моей жизни.

Мэдлин была очень умной - в смысле, умела распоряжаться деньгами. Следила за оплатой счетов, за всем. Я просто спрашивал, сколько надо, и давал ей. Я знал, что приобретение дома сделает её счастливой. Я знаю, я был счастлив тогда, и она, думаю, тоже.

Стю, возможно, искренне намеревался быть для Мэдлин мужчиной мечты, но не мог изменить того, кем он был. Он был игроком. Конечно, он ходил с ней по ресторанам или в кино.

Если не намечалось игры в покер.

Или матча, на который он поставил.

Когда потребность в экшене давала о себе знать, он всегда отстранялся.

В феврале 1979 года Стю прознал, что все регуляры Вегаса набились в Las Vegas Hilton и разыграли первый покерный Супербоул. Созданный под эгидой Амарилло Слима (которому неплохо заплатили за предоставление имени), Супербоул - названный так, потому что проходил в конце января, сразу после финального матча НФЛ² - позиционировался как турнир, конкурирующий с Мировой серией. Для Стю это был бы первый покерный турнир.

Крупные события, такие как Супербоул, привлекали игроков двух типов - кэш-игроки и турнирные игроки. Кэш-игры и турниры требуют различных навыков, и редок тот игрок, который искусен в обоих дисциплинах. Турниры - это престижно, они привлекают внимание, но деньги зарабатываются, в основном, в побочных играх. Для многих игроков высоких лимитов турнир - это просто повод собраться вместе и сыграть по-крупному, соблазнившись вдобавок тем, что турнир может привлечь некоторых богатых любителей.

В "Хилтоне" Стю возобновил знакомство с Майком Секстоном, собратом по покеру, который в итоге стал его другом на всю жизнь, а немного позже и телевизионной знаменитостью, ведущим Мирового покерного тура. Секстон, как и Чип Риз, родом из Дейтона (Огайо). Он учился в Университете штата Огайо, на полной спортивной стипендии и кое-чего добился в гимнастике. Позже он ушёл в армию и служил в 82-й воздушно-десантной дивизии в Форт-Брэгге (Северная Каролина).

Как и Дойл Брансон, Секстон серьёзно занялся покером, когда уже больше не мог принимать участия в спортивных соревнованиях - в случае Секстона, из-за возраста. Он начал играть в домашних играх и вскоре обнаружил, что зарабатывает покером больше, чем своей обычной работой бейсбольного тренера. Поэтому он бросил работу и стал профессиональным игроком.

- Подумалось, мне терять нечего. Если разорюсь, я всегда могу вернуться на работу, - сказал он.

Секстон пошёл в "Хилтон" на турнир Слима, в то время, когда у него плохо шли дела и он почти разорился. По правде говоря, совершенно разорился и даже не смог принять участие в заварухе. И вот вот как-то стоял у бортика стола среди других людей и наблюдал за игрой Стю, которого впервые встретил пару лет назад в "Дюнах".

Стю играл в семикарточный стад, с блайндами 100/200 долларов, треща, как сорока, и выигрывая почти каждый пот. Внезапно он встал и сказал:

- Надо пойти поссать.

Оглянулся и увидел Секстона у стола.

- Секстон, - сказал он, - садись, заиграй руку за меня.

Секстон обалдел.

- Ты хочешь, чтоб я играл вместо тебя?

- Да, я вернусь через пять минут.

Секстон прошёл вдоль бортика.

Он немного застенчиво сел на место Стю, когда Мелкий оттуда свинтил. Почувствовал семь пар глаз, уставившихся на пирамиду чёрных и зелёных фишек Стю.

И вот самая первая рука, Секстон заглянул в свои две закрытые карты - бубновые девятка и десятка - и открытая карта - бубновый валет: стрит-флеш дро в общей сложности. Мощная стартовая рука, но она может дорогого стоить, особенно в игре 100/200 долларов, если идти до конца, банк может вырасти до пары тысяч долларов.

Играя с чужими деньгами, Секстон оказался в тупике. Он и Стю едва знакомы. Надо бы рисковать, но вдруг это дорого обойдётся? Он объявил бет - посмотреть, что будет. Ему ответили четверо.

Четвёртой картой к Секстону пришла трефовая восьмёрка. Теперь у него было двухстороннее дро, то есть, если выйдет семёрка или дама, доедет стрит. А вдобавок у него ещё три бубны, и ещё три карты остаётся, есть надежда на флеш. Главное, что все карты Секстона были "живыми", то есть ни одну из карт, необходимых для завершения руки, не раздали в открытую. Ситуация хорошая.

Ставка со старшей картой. Ставку повысили, ещё раз повысили. К тому времени, как дошло Секстона, надо было 300 долларов, чтобы уравнять. Он вытянул шею, высматривая Стю.

Мелкого нигде не было. Разнерничавшись, Секстон начал тянуть время. Поскольку другие игроки теряли терпение, он наконец коллировал.

На пятой улице Секстон поймал прекрасную карту - даму пик - давшую ему стрит от дамы. Идеальный улов.

- Ни у кого больше не было пары на столе или трёхкарточного флеша, поэтому я знал, что у меня лучшая рука, - сказал Секстон.

Но это не мешало другим пихать фишки в пот. Инициатор снова повысил. Очередной рейз и ререйз перед Секстоном, который и так уже четыре раза ставил, отделив 800 долларов чёрными фишками от колонок Стю. Пока дилер собирал фишки, Стю подбежал к столу и пришёл в восторг при виде огромного пота.

- Отлично! - закричал он, обрадованный тем, что Секстон участвует в гигантском банке. - Что тут у нас? Что тут у нас? - он встал за Секстоном, который услужливо отогнул кончики своих закрытых карт, показывая стрит.

Стю удалось сохранить покерфейс, когда была сдана шестая карта, а затем седьмая и последняя, и с каждым раундом в пот шло всё больше фишек. В центре стола уже образовалась огромная чёрная тигрово-полосатая куча. Двое игроков начали с сетов, но так и не улучшились. Стрит Секстона устоял. Дилеру удалось только с трёх раз передвинуть все фишки в угол стола Секстона, да и то с трудом.

Стоя позади Секстона, как гордый отец, Стю был только рад посыпать солью раны своих разозлённых противников:

- Вы, ребята, так плохо играете, что я вас даже из дристальни обыгрываю, - хихикнул он.

Никто за столом не улыбнулся.

Когда Секстон поднялся, чтобы уступить ему место, Стю взглянул на соседний стол.

- Это, во что они там играют?

- В стад восемь, 50/100 - ответил Секстон.

- Сколько тебе нужно, чтобы зайти в игру?

- Не знаю. Тысяча или две.

- Стю внучил Секстону 1500 долларов фишками.

- Иди и сыграй за нас.

Секстон пошёл и выиграл ещё 4 тысячи. Отдал Стю половину.

- Из-за того, что я забрал эту руку, я прошёл путь от нищеты до пары тысяч в кармане. Но важнее то, что из этого выросла дружба.

По расхожему мнению, первым турниром по безлимитному техасскому холдему, в котором принял участие Стю, была Мировая серия покера 1980 года. На самом деле первым его турниром был Супербоул Слима, где он занял 34 место из 40. Мировая серия стартовала только через два месяца, в мае, и она могла похвастать куда более обширным полем - игроки съезжались со всего мира, чтобы урвать кусочек бессмертия.

Binion's Horseshoe, изначальное место проведения Мировой серии, 1980 году, до того, как его купил соседний отель Mint, был в два раза меньше, чем сейчас. Расположенная на улице Фремонт, в центре Лас-Вегаса, в районе, прозванном Золотоносным ущельем, старая "Подкова" своим видом напоминал те времена, когда городом правили гангстеры и игроки. Сумрачная, с красной подсветкой, с несвежими красными коврами, стены покрывали деревянные панели - всё это создавало атмоферу какого-то борделя в Новом Орлеане. Туристы обычно отправлялись на Стрип, чтобы посмотреть цирковые представления и вытупления известных певцов, но настоящие игроки отправялись в "Подкову", за экшеном.

Бенни Бинион, который купил это заведение в 1949 году, тогда оно называлось Eldorado Club, знал, чего хотят игроки. Им не нужны танцовшицы, фокусы и шикарные залы, они хотели чёткого драйва за свои игроцкие доллары, и Бенни им это предоставил. Он был необразованным бутлегером и нелегальным лотерейщиком, и в 40-х годах перевёз свою семью из Далласа в Лас-Вегас, чтобы заняться игорным бизнесом. В Далласе все считали Бенни хладнокровным убийцей, и эта репутация так и осталась с ним до гроба, но годы и огромное богатство имеют свойство превращать жёсткого персонажа в обаятельного, и Бенни - с его фирменной белой шляпой Stetson и ковбойскими рубашками с золотыми пуговицами - с большим восторгом приняли на его новой родине. В 70-х, из-за своих проблем с законом, заправлять операциями казино он поставил двух своих сыновей, Джека и Теда, но до того он уже успел придумать Мировую серию покера, которая вывела Binion's на карту и навсегда изменила историю покера.

Мировая серия покера, или WSOP, развивалась на протяжении многих лет. С мая 1970 года, когда турнир привлёк девять человек, а чемпионом стал Джонни Мосс, заработавший 30 тысяч долларов, правила изменились, и число участников возросло. К 1980 году проводилось двенадцать отдельных турниров, начинавшихся в апреле и продолжавшихся до середины мая - микс из различных покерных игр, включая семикарточный стад, техасский холдем, омаху хай-лоу, разз, дро и другие, каждый победитель получал золотой браслет от Nieman-Marcus, в дополнение к призовым деньгам за первое место.

Венцом WSOP, за исключение первого года, всегда был турнир по безлимитному техасскому холдему с бай-ином в 10 тысяч долларов. Дойл Брансон назвал безлимитный техасский холдем "кадиллаком покерных игр", и изрядную часть своего трактата о продвинутом покере, Super/System, посвятил обсуждению этой игры.

Техасский холдем - это вариация семикарточного стада - каждому игроку раздаются две скрытые карманные карты. После раздачи следует раунд торговли. Затем первые три (всего будет пять) общие карты выкладываются на стол лицом вверх ("флоп"), и следует ещё один раунд торгов. Затем сдаётся четвёртая общая карта ("тёрн"), за ней ещё один раунд торгов. Наконец, выкладывается пятая общая карта ("ривер"), и за ней последний раунд торгов. Затем, если в игре остаётся больше одного игрока, показываются карты, и игрок с лучшей комбинацией из пяти карт, составленной из семи карт, двух карманок и пяти общих (в любом соотношении), выигрывает руку.

Техасский холдем появился более ста лет назад, но до 1960-х годов большинство покеристов за пределами Юга никогда о таком не слышали. По легенде, в холдем впервые сыграли ковбои, в открытой прерии, которым нужна была игра, способная вместить побольше игроков. Теоретически, одной колодой могут играть 23 человека, но обычно столы ограничиваются десятью местами.

Техасский холдем - игра, изобилующая тонкими нюансами, особенно когда в неё играю без лимита, и игрок, ставящий все свои фишки разом, способен оказать огромное давление на соперников. Пара карманных тузов - это лучшая стартовая рука из всех возможных, но после флопа всё может измениться. Мелкая пара карманок может стать трипсом - или "сетом", как это называют - а два одномастных коннектора могут превратиться в стрит или флеш. Подобные варианты в сочетании с возможностью поставить в любой момент все свои фишки, делаю блеф мощным оружием в этой игре, и игрок может выиграть, даже не показывая свои карты. Как однажды сказал Джонни Мосс по поводу безлимитного холдема: "по сравнению со стадом и дро это то же самое, что шахматы по сравнению с шашками". Все эти особенности сделали эту игру идеальной для выявления чемпиона мира по покеру.

После побочного действа, проходившего во время Супербоула, Стю вернулся в Вегас из Рино гораздо более богатым. Его денежные запасы превысили 1 миллион, большую часть из кототорых он держал в сейфе "Дюн". Подобно отцу, разбрасывающему нажитое по всему Нью-Йорку, чтобы избежать проблем с налоговой, Стю жил в довольстве, выдавал из загашника средства на оплату счетов, а Мэдлин уже пеклась о деталях.

Когда 19 мая 1980 года Стю явился в покерный зал "Подковы", чтобы принять участие в большом ивенте, большинство участников не расценивали его всерьёз. В свои двадцать шесть он был самым молодым игроком турнира (что совсем не похоже на наши дни, когда двадцатилетние составляют значительную часть поля). Стю не только на целое поколение отставал от лучших игроков - ему также не хватало некоторых основных качеств, которые в то время считались характерными для выдающихся игроков.

Это не значит, что Стю не уважали. Все, кто его знал, признавали его карточный талант, но всё равно воспринимали его как кэш-игрока, к тому же и безрассудного. Турнирная игра требует совершенно иных навыков и стратегий, поскольку игрок не может отправиться к сейфу за новой суммой после проигрыша того, что на столе. Стю не хватало опыта, а те годы, когда ещё не было онлайн-покера и того обилия информации, которое есть сейчас, кривая обучения была намного более плавной.

Финальный ивент 1980 года собрал рекордное число игроков - 73 человека, каждый из которых внёс 10 тысяч долларов. В предыдущем году, обойдя 53 соперников, победил Хэл Фаулер, любитель, и это навело многих любителей на мысль, что и они могут тягаться с профессионалами. Фаулер, рекламный менеджер из Южной Калифорнии, которому было далеко за пятьдесят, шокировал игровой мир своей победой. В хедз-апе против закалённого профи - Бобби Хоффа, во время безумного потока карт у него несколько раз срастался дырявый стрит, что заставляло зрителей качать головами. Он стал не только первым любителем, завоевавшим титул, но и первым, за десятилетнюю историю турнира, любителем, вообще попавшим в деньги. Только через двадцать лет любителю снова удалось одержать победу.

Везение и чемпионский титул вскружили Фаулеру голову, большую часть своего выигрыша он проиграл уже в следующие пару месяцев - среди прочего, 100 тысяч Гейбу Каплану в хедз-апе. Фаулер продолжал играть, но уже никогда не приближался к победе ни в каком турнире, и через несколько лет исчез из виду, и никто о нём ничего больше не слышал.

Когда Стю занял своё место среди семидесяти двух других игроков, борющихся за первый приз в размере 365 тысяч долларов, он немедля врубил свой стиль "всё или ничего". Он быстро удвоился, превратив свои 10 тысяч фишек в 20 тысяч. Если игроку уже на ранних стадиях турнира удаётся захватить лидерство по фишкам, он получает ощутимое преимущество. Лишние фишки позволяют играть агрессивно и забирать банки с помощью рейзов и блефов, не рискуя быть выбитым. Многим игроки, которые вложились 10 тысячами долларов, чтобы поучаствовать в самом престижном в мире покерном событии, хотелось бы наслаждаться этим как можно дольше. Их страх вылететь играл на руку такому игроку, как Стю, чей беспощадный стиль определённо послужил ему на пользу. Он в два счёта выявлял игроков, готовых терпеливо ждать хорошей руки - но даже и в том случае не желавших терять слишком много фишек - и когда он чувствовал в них слабость, подвергал их испытанию на прочность.

Постепенно игроки начали сходить с дистанции. Среди них - бывшие чемпионы, такие как Бобби Болдуин, Амарилло Слим, Пагги Пирсон и Моряк Робертс. К концу первого дня, после тринадцати изнурительных часов, из первоначальных семидесяти трёх человек осталось пятьдесят. Стю шёл на пятнадцатом месте, с 21575-ю фишками.

Второй день начался в два часа дня. Семь часов спустя поле сократилось до двух столов и шестнадцати игроков. Во время перерыва Стю побежал в свой номер в отеле "Подкова" и позвонил своему старому наставнику Виктору Романо. В течение полутора лет до этого он поддерживал тесную связь и с Виктором, и с Филли Тартальей. У Романо были серьёзные проблемы со здоровьем, он урезал свою деятельность в области азартных игр, чтобы проводить больше времени с семьёй. Но он позаботился о том, чтобы Филли занял его место в жизни Стю, и Филли множество раз летал в Вегас, чтобы повидаться со Стю.

- Да? - сказал Виктор, подняв трубку.

- У меня там всё хорошо, - затараторил Стю так быстро, что его слова с трудом можно было разобрать. - Иду к победе.

Виктор понял, что "там" - это WSOP, но попросил Сью не торопиться и рассказывать во всех подробностях. Пока Стю воспроизводил ход турнира, мувы, которые он предпринимал, руки, в которых ему не везло, и прикидывал, что его ждёт впереди, Виктор прервал его.

- Мы к тебе.

- Ч-что?

- Мы с Филли вылетаем первым же рейсом.

Стю ошалел от радости. Он бросил трубку и вернулся в турнирный зал, пуще прежнего настроенный на победу. Когда игра возобновилась, круг зрителей уже тесно сжался, чтобы следить за событиями на двух последних столах. Соперники сражались друг с другом, бетили и повышали, ставя на кон свои покерные жизни. Публика аплодировала каждому вылетевшему игроку, когда ему приходилось вставать и с потрясённым видом, шатаясь, отходить от стола.

Стю продолжал играть агрессивно, собирая фишки. К концу дня число игроков сократилось до финальной девятки, и он шёл вторым с 93500 фишками. Гейб Каплан уверенно лидировал с 203100. Все понимали, что если Каплан выстоит и победит, это будет удачно с точки зрения пиара.³ Он безусловный лидер зрительских симпатий, он - что неудивительно - любит быть в центре внимания, играя на публику при каждой возможности. Каплан с детства увлекался покером и был регуляром карточных залов Гардины⁴. Теперь он воплощал в жизнь фантазию каждого игрока.

На третий день большая толпа, к которой теперь присоединились Виктор Романо и Филли Браш, собралась вокруг хорошо освещённого стола в самом центре сумрачной, обитой деревенными панелями, "Подковы". Целых шесть часов ушло на то, чтобы выбить с финального стола ещё трёх человек - марафон даже по покерным меркам. Поскольку в деньги попадали только пять лучших, ещё одна несчастливая жертва уходила ни с чем после после трёх дней трудов, в то время как остальные продолжали оспаривать всё возрастающие выплаты, с пятое по первое место, из общей суммы в 730 тысяч долларов призовых.

К разочарованию многих, неудачливым бабллбоем оказался Гейб Каплан, любимец публики, начавший день с огромным превосходством по фишкам. Серия бэдбитов подкосила его, и после последнего несчастливо обернувшегося розыгрыша он медленно поднялся со своего места и покинул сцену.

Осталось пятеро. В этой группе не было никаких Фаулеров - одни убийцы. Кроме Стю остались Джонни Мосс, Дойл Брансон, Джей Хеймовиц и Чарльз Данвуди. Хеймовиц, торговец пивом из Нью-Йорка, и Данвуди, хоть и малоизвестные, но жёсткие игроки, с которыми приходилось считаться. Как обычно бывало, зрители, которые не знали Стю, смотрели на стол и удивлялись, почему ребёнок сидит там, среди взрослых.

По мере того, как день клонился к ночи, молодецкая энергия и агрессия Стю брали своё. Даже Брансон, который обычно бывал самым агрессивным игроком в любой игре, на фоне Стю отошёл в этом отношении на второй план. Брансон, когда к концу турнира у него осталось 44 тысячи фишек оказался на последнем месте, в то время как Стю лидировал с 300 тысячами; но Брансон мастерски бетил и блефовал, чтобы вернуться в борьбу. Его камбек состоялся за счёт Данвуди, Хеймовица и Мосса, все они повылетали. Внезапно между Брасоном и его третьим чемпионским титулом остался только этот шклявый Кид.

Виктор и Филли были одними из немногих среди зрителей, кто считал, что у Стю есть шансы против этого покерного бегемота, Брансона. Начался хедз-ап, причём Стю шёл с небольшим преимуществом - 400 тысяч фишек против, грубо округляя, 300 тысяч фишек Брансона. Джеки Гоган, бывалый букмекер, владевший близлежащим казино Plaza Casino, без промеления выдал линию, сделав Брансона небольшим фаворитом - на Стю предлагалось 6 к 5, несмотря на разницу в фишках. Во время перерыва Стю заявил Гогану, что хочет поставить на себя 50 тысяч долларов. Брансон был настолько в себе уверен, что сам принял у Стю ставку против такого кэфа.

В течение большей части турнира оба игрока сидели за одним столом. Брансон хорошо изучил Стю за те часы, которые они провели, играя вместе в покерном зале "Дюн", и хотя он с уважением относился к способностям Стю, он не считал их - по крайней мере, на тот момент - равными своим собственным.

Позже Брансон отметил, если бы Стю выбили в первый день, что он бы без вопросов выиграл свой третий титул. Стю всё ещё очень мало играл в безлимитный холдем и практически не имел турнирного опыта. Но с каждым часом он становился всё более проницательным, спокойным и уверенным в себе. К третьему дню он уже превратился в монстра.

- За все годы, что я играл в покер, - сказал Брансон, - не думаю, что когда-нибудь видел другого такого игрока, который бы ощутимо улучшал свою игру по ходу турнира. Мировой серией и всеми нами он пользовался, как тренировочным полем.

Противостояние приобрело личный оттенок - ставка в 50 тысяч обычно обладает таким эффектом - и вскоре получился интересный расклад. Блайды и анте в общей сложности составляли почти 10 тысяч в каждом поте, ещё до того, как кто-нибудь из игроков предпринимал какие-нибудь действия. Брансон на баттоне заколил большой блайнд Стю в размере 6 тысяч, и Стю, имея 4-5 одномастные, чекнул. На флоп пришли туз-2-7, радугой (три разные масти).

Стю чекнул свой гатшот.

Брансон всмотрелся в борд и кинул в пот 17 тысяч.

В покере есть старая поговорка - никогда не тяни дырявый стрит. В лимитном покере это, в общем-то, правда, у вас редко будут пот-оддсы, которые сделают игру корректной. Однако в безлимитном покере, с огромными потенциальными прибылями - то есть, если вероятность, что ваша комбинация срастётся 1/11, но вы считаете, что это хорошо оплатят - риск может быть оправданным. В данном случае Стю полагал, если каким-то чудом выйдет тройка, он сможет завалить Брансона. Он уравнял 17 тысяч.

Дилер постучал по столу, затем сжёг карту и открыл прекрасную, невероятную бубновую тройку.

Стю сидел безучастно, даже бровью не повёл. Но внутри сердце заколотилось.

Большинство игроков в такой ситуации чекнули, надеясь заманить оппонента в ловушку. Но Стю хотел забрать у Брансона все фишки. Чтобы их получить, нужно было заставить его вложиться. Чек-рейз, и он выиграет пот, но Брансон может сбросить карты после ререйза, потеряв лишь небольшую часть своих фишек. Вместо этого Стю, имея натс, потянулся за своими фишками. На протяжении всего турнира он играл сверхагрессивно, и он понимал, что Брансон может посчитать крупный бет блефом.

Стю отсчитал 40 тысяч и коротким движением толкнул фишки на середину.

Брансон откинулся на спинку стула, помедлил секунд пять, затем подался вперёд и провозгласил:

- All-in! - и двинул в пот свои фишки, все 274500.

Зрители взволнованно охнули и вытянули шеи, пытаясь разглядеть карты и понять, что происходит.

Это был тот момент, о котором мечтает каждый игрок в покер - держать в руке несокрушимый натс и видеть, как соперник ставит против тебя все свои фишки. Он вскочил со стула и сказал:

- I call.

В зале уже поднялся шум, зрители поняли, что в этом розыгрыше, скорей всего, определится чемпион. Как принято на WSOP, когда двое идут в ол-ин, они открыли руки, чтобы публика могла видеть расклад.

Стю показал колесо с четвёркой и пятёркой.

Брансон покачал головой и потом показал туз-семь - две топ-пары. Он ещё мог выиграть, поймав туза или семёрку. Четыре карты, из сорока четырёх оставшихся в колоде, могли бы ему помочь. Шанс - 1 из 11. Как ни странно, оба своих чемпионских титула, в 1976-м и в 1977-м, Брансон выиграл c десяткой и двойкой - эта рука потом стала называться его именем - каждый раз он ловил пару на борде и доезжал последней картой. Получится ли опять?

Дилер постучал по столу, сжёг карту, затем перевернул последнюю.

Безобидная двойка червей.

Всё было кончено. В последовавшем столпотворении десятки репортёров сгрудились вокруг двадцатишестилетнего парня в бежевой рубашке в сетку. Длинная чёлка Стю почти касалась его глаз. Он сиял, когда репортёры тыкали ему микрофонами в лицо, пытаясь добиться реакции, но внезапно он оказался не более чем застенчивым консноязычным мальчиком.

- Вы до этого шли андердогом, - спросил один репортёр. - Вы думаете, вам повезло?

- Повезло? - сказал Стю.

Дойл Брансон любезно пришёл на выручку.

- Он выиграл это дело достойно и справедливо. Он заслуженно стал чемпионом.

Пожал Стю рук, изо всех сил стараясь скрывать разочарование от того, что не выиграл свой третий за пять лет титул чемпиона мира.

Один из репортёров спросил Эрика Дрейча, директора турнира, как Стю смотрится на фоне лучших игроков в ходем.

- Он почти никогда не играл в эту игру. У него ещё всё впереди.

Наконец, Стю ожил и заговорил сам:

- Не, я играл в неё три или четыре раза, - сказал он. - У меня просто хорошее, как бы, чувство карт.

- Что вы собираетесь делать со всеми этими деньгами? - хотел знать другой репортёр.

Стю сощурился на секунду, будто обдумывая ответ, и наконец сказал:

- Буду на них играть.