Он продолжал упорный труд
На зло линчующим, с Олимпа.
Чей полный фарса, страха суд.
Отправил в ссылку, в недры лимба.

И со скамьи под грома грохот,
С улыбкой слушал приговор.
Боясь его услышать слово.
Того, кто всем им нос утер.

Скажи, за что же ты в немилость,
На тяжкий труд отправлен был?
Как ты прогневал Немизиду?
Чем свою учесть заслужил?

Он улыбнулся той улыбкой
С которой принял этот крест.
Вздохнув ответил: " Я всего лишь,
Сказал им правду. Эверест."

"Гора, что выше вашего Олимпа.
И мир не Грецией един.
Я на глаза не клал монеты.
И сам себе я господин."

"А вы лишь чучела в обертке.
Великий вид, суровый нрав.
Без Нас, вас нет.  Вы тень и только.
Как жалок этот маскарад."

"Я вторил это людям встречным.
Но глухи были их сердца.
Безумцем звали, сумасшедшим.
Но тут разверглись небеса

"Ты не жалеешь?
Нет. Едва ли.
А  наказанье?
Не наказан я!"

"Сломать пытаются. Извечно,
Гордыне пашни возводя.
Но я посеял в людях светоч.
Он расцветет как новая заря."

"Когда опомнятся, уж поздно.
Единства возведут мосты.
И тут я сброшу этот камень.
Напрасно не прошли труды."

"И мне не нужно славы, злата.
Я жизни "Да" сказать хочу.
Когда не душат меценаты.
Тогда и дело по плечу."

Под колпаком идя угрюмо.
Он помнил этот разговор.
Кто не отрекся, голову склонив покорно.
Того, кто всем им нос утер.