Аннотация: Красный Гранат. Липа. Сайкон и три его спутника
ГЛАВА 19
Сайкон Сталкер всегда умел легко притворяться. Он всегда подкрадывался так незаметно, отлично прикидывался спящим, искусно прятал все свои эмоции под маской надменности и спокойности. Так же он отчётливо чувствовал, когда люди крепко засыпают, и подкрасться к ним не составит особого труда. Годы тренировки дают множество талантов и навыков.
Он тихонько поднялся с кровати. Тёмная, лунная ночь, убаюкивала своей непоколебимостью. Обычно, люди любят тёмное время суток. Ночь, звёзды, Луна, темнота - всё это принято считать красивым и романтичным. Но Сайкон не любил ночь. Именно в это время суток он вспоминал все свои заботы и грусть, ощущал своё одиночество, в голову лезли нелепые мысли о смысле жизни. Поэтому он любил день. С наступлением нового дня, появляются новые проблемы, которые непременно требуют к себе особого внимания и терпеливого решения. А это отвлекает от своих мыслей, позволяет забыться. Однако даже ему, порой, в такие тревожные дни, хочется остаться дома и налив в кружку своего любимого, горячего чая, погрузиться в совершенно другие мысли, которые навеивают лишь спокойствие и благодать.
Но таких дней крайне мало...
Сайкон тихо подошёл к дивану, где спала Дейрдре. Она усыпала, полностью закутавшись по горло в покрывало, однако ночью постоянно сбрасывала его с себя. Как и сейчас...Она лежала, откинув одну руку на подушку, вторая спокойно лежала на животе. Лунный свет освещал комнату очень слабо, но, если, наклониться в плотную, то отчётливо увидишь каштановые пряди, мягкими волнами рассыпавшимися по лицу, плечам, груди, рукам. Жёлтое платье так красиво подчёркивало её слегка оливковую кожу. Дейрдре спала безмятежно, дыхание её было тихим и лёгким - красивая грудь лишь слегка приподнималась и опускалась при каждом вдохе-выдохе. Лицо же её во сне принимало какую-то детскую непосредственность, невинность. Сайкону так нравилось смотреть на спящую девушку. Все эти ночи он вставал, тихо подходил к ней и укрывал спавшим одеялом. А затем мог долго любоваться ней. И он не выдерживал, наклонялся вплотную, вдыхая аромат её волос. Он не мог понять, что это за аромат, почему её волосы так пахнут. Не мог понять, но понимал, что этот аромат очаровывает его, он не может ему сопротивляться. Разве могут волосы обычной девушки пахнуть так? Разве это не магия? Но ведь она не простая. Сайкон сразу понял, что пропал, как только услышал это пение, а когда увидел эти изумрудные глаза... Он саркастически улыбнулся про себя. Он никогда раньше не влюблялся, никогда не обращал внимания на всех красивых женщин, которые крутились вокруг него. Красоты вокруг него было столько много, что он привык ней и не обращал внимания... Да, это девушка была безумно красива, но не это покорило его. А что же покорило? Он сам не понимал. Ему нравилось всё: диковатый характер, детская реакция на его проявление симпатии, язвительные ответы, добрые и гуманные представления о жизни. Он не выдерживал и легко прикасался к её волосам - она ни разу не проснулась. Он проводил рукой по шёлковым прядям, наслаждаясь этим ощущением. Его всегда одолевало безумное желание поцеловать её во сне. Он пытался несколько раз, но каждый раз его губы останавливались в сантиметре от её лица. Почему-то не мог... "Это наваждение, наваждение, наваждение!" - твердил он себе. "У тебя титул, ты чистокровный. Она простая рабыня, пусть и невольно оказавшаяся ей. Это не влюбленность, это всего лишь наваждение, физическое влечение, вот и всё. Ты эгоист, ты не умеешь любить. Хочешь научиться заботиться? Никогда у тебя этого не получиться. А она... всего лишь красивое лицо пленило тебе, не обольщайся... " Сталкер аккуратно касался серебряного кулона на её шее. Красивый, но слишком простой для неё. Когда вчера он сказал ей об этом, девушка жутко обиделась, сказав, что это самый дорогой ей подарок в жизни. И она безумно счастлива, что его не отобрали у неё.
Лишь спустя время он возвращался в свою постель и долго не мог уснуть. Да он и привык не спать. Вчера он не выдержал и рассказал об этой девушке Сухаю и Радхауэру, своим лучшим друзьям, единственным двум, которым он мог доверять. Сказал, что, кажется, влюбился в рабыню, рассказал всё как есть.
- Да трахни её просто, и все дела, - как всегда в грубой манере сказал ему Сухай. - Знаю я эти отели, пусть и безумно дорогие, но лишь видом и ценами отличаются от дешёвых таверн. Небось, какая-то новая шалава, обученная специальному актёрскому мастерству, типо приличная, несчастная и вся такая.
Сайкон нахмурился, он до сих пор не совсем привык к безобразному сленгу Сухая.
Рахауэр же, как всегда, попросил не торопиться, ведь всё, как считал он, проверяется временем. А заодно опять принялся нудить Сухаю, что тому пора учиться писать и разговаривать литературно. Сухай лишь зло огрызался, обещая избить его при повторении подобного разговора.
Сайкон, сжимая рукоятку лежавшего с ним меча, напряженно вздохнул. Не любил он ночи.
...
Дейрдре нервно осматривала себя в зеркало. Да, это новое красное платье было очень красиво. Длинное, но с большими разрезами на ногах. Таким же глубоким было и декольте, максимально обнажая красивый и пышный бюст. Шёлк плавно облегал фигуру, подчёркивая все изгибы. Её боевые костюмы отнюдь не были скромными, но это платье уже было через чур. Девушке казалось, что она выглядит слишком вызывающе, что так и было. "Эх, я же боевой маг, а не куртизанка" - с тоской подумала Тайгета.
Сегодня утром Кориано лично заявился к ней, сам принес платье. Сайкон осведомил его, что выведет девушку сегодня на ужин. Кориано как всегда был страшно отвратителен. Рассказал страшные басни о том, что сделает с ней, если она выкинет хоть одну плохую шутку. Напомнил ей, что на её запястье браслет, благодаря которому он всегда знает, где она. Полчаса она мужественно терпела глупые и оскорбительные реплики о себе, пока он не удалился. Служанки-рабыни помогли ей одеться, вымыли и искусно уложили волосы, красиво нанесли макияж. На все вопросы Тайгеты девушки хранили гробовое молчание, но Дейрдре ясно видела, что они предупреждены о ней. Служанки молчали, но глаза их ясно выражали испуг, когда она обращалась к ним.
И сейчас Дейрдре смотрела в зеркало и видела в отражении куклу. Пусть очень красивую, но какую-то искусственную. Это не её... Её раздражало быть такой. Только Шарвин, рыжеволосому алхимику Асирата, шёл этот роскошный образ, вызывая лишь восхищение, а не презрительность...
Дейрдре почему-то было всё противно... Хотя почему "почему-то"?
Сайкон пришёл в пять, как и обещал. В его руках был красивый букет из красных роз. Увидев Дейрдре, он несколько секунд молча смотрел на неё.
- Тебе идёт красный, - сказал он как обычно своим хладнокровным голосом. - Это тебе...
Дейрдре молча приняла букет роз... Она смотрела на них с такой грустью... Эти цветы всегда представлялись ей девушкой, красивой, но от своей высокомерности ставшей рабыней собственной красоты.
- Не нравится? - спросил брюнет, смотря, как она холодно рассматривает цветы.
- Нет, - сухо ответила девушка. - Я люблю тюльпаны.
- Это дешевые и простые цветы, - нахмурившись, сказал молодой человек.
- Может для тебя они дешёвка, - нахмурившись ему в тон, сказала она. - Но для меня они - символ романтики, надежды и чистоты.
- Не нравится, так не нравится, - холодно ответил Сайкон, и, внезапно забрав цветы из её рук, кинул их на стол. Ничего не говоря, взял девушку за руку и повёл за собой.
Дейрдре видела, как брюнет просто прикоснулся к ручке, толкнув её вперёд, дверь просто открылась. "Даже не вертя, никакого замка..."
Очутившись за дверью, Дейрдре была сбита с толку. "Красный Гранат" оказался невероятно красив снаружи, не в пример тёмной камере, где держали невольных девушек. Всё как будто сошло со страниц сказок и чудом перенесено в грешную реальность. Они прошли пару коридоров, Дейрдре увлечённо рассматривала красивые обои, картины и ковры, что были вокруг. Однако вместе с тем девушка незаметно считала всю охрану. Двое у каждой лестницы, двое у главных двух выходов в коридоре, парочку ходили просто так. Они вышли из коридора и тут же очутились в толпе людей. Люди были разные, тонкие, толстые, одежда их была не похожа. У многих одеяние давило роскошью и красотой, кто-то одет был в дорогие одежды, но смешные и безвкусные, третьи же не забивали свою голову своим имиджем, нося качественную, но довольно простую одежду. Однако сразу в глаза бросалось сословие этих людей: здесь все были либо дворянине, либо зажиточные купцы.
Сайкон пару раз кивком головы приветствовал нескольких людей, встречавшихся им на пути. И каждый раз при этом сжимал руку Дейрдре, будто пытался её удержать, если она сбежит.
Они вошли в небольшой, но очень красивый зал. Убранство зала напоминало девушке сказку о каком-то царе. Стены украшены сказочной росписью из сцен опер по знаменитым мифам. Это и плывущие лебеди, и прекрасные нимфы, бесстрашные рыцари и множество других персонажей. Под сияющим голубым куполом потолка, словно под небосводом, восседает красивый ангел, окруженный белоснежными голубями, небесными птицами, как считали люди. Мозаичный пол изображал стилизованный растительный и животный мир. Несмотря на скромные размеры, зал был высокий и богато убранный, с бесчисленными деталями росписей. Тайгета насчитала всего лишь человек тридцать явно посетителей. Остальные - охрана, прислуга, красивые девушки, но сразу видно - куртизанки. Даже Кориано был здесь. Сегодня он был одет необычайно аккуратно и красиво, что всё-таки не смогло скрыть его четыре подбородка и "беременный" живот. Он бегал от одного гостя к другому, до отвращения любезно спрашивая, не хотели бы они чего.
Роскошный стол был накрыт, однако никто не спешил за него садиться. Все собирались за отдельные столики, расставленные по всему залу. За ними сидело по пять-шесть человек. Все они играли в карты. "Модная дворянская привычка?" - подумала девушка.
Дейрдре так же отметила две вещи. Один большой, увитый розами и с красивыми белыми статуями балкон. И маленькое, отдельное помещение-комнатку в дальнем углу зала. В нём сидели на красный пуфиках куртизанки, покуривая кальян. У входа стояла стража, охраняя девушек, хотя вернее, следя за ними.
С одного карточного столика молодой человек помахал Сайкону рукой.
- Идём, - сказал брюнет, и, всё также крепко держа Дейрдре за руку, повёл за собой к столику.
Слуги здесь, надо признаться, работали так, что придраться было не к чему. Невесть откуда взявшийся молоденький слуга тут же поднёс Сайкону красивый красно-коричневый стул, вежливо предлагая садиться.
Дейрдре же он поднёс нечто похожее и на стул, и на маленький пуфик. Он был ниже, чем стул у Сталкера, так что Дейрдре сантиметров на десять оказалась ниже от стола, чем остальные. Девушка сразу поняла такой обычай: на стулья-пуфики сажались куртизанки рядом со своими клиентами. Несколько девушек так сидели рядом возле мужчин за соседними столами, за их столом Дейрдре была единственной особой женского пола.
Сайкон общим приветствием поздоровался со всеми пятью людьми, сидевшими за небольшим карточным столом, однако пожал руку только двоим.
Появление Дейрдре отчего-то вызвало странную реакцию. На неё уставились, никто ничего не сказал, однако рассматривали её абсолютно нагло и невежливо. На губах у одного молодого человека появилась лёгкая, но крайне неприятная улыбка, которую обычно принято называть сарказмом.
Пока Сайкон перебрасывался репликами о неком городе с левым собеседником, Дейрдре так же бесцеремонно оглядела сидящих. Двое ничем примечательны не были. Двое мужчин в возрасте, лет сорока пяти, одеты дорого, но довольно строго. Производили впечатление занудных и правильных дворянинов.
Молодой человек, которому пожал руку Сайкон и с которым сейчас разговаривал, особо тоже ничем не выделялся, если бы не его причёска. Серебристые волосы с правой стороны доходили до плеч, левый же бок был подстрижен и выбрит несколькими полосками. В целом, эта причёска не особо шла к его простому лицу. Оно было приятно, но черты его были как-то посредственны. Такие лица ничем не выделяются, не раздражают, но и легко забываются. В разговоре Сталкер назвал его Радхауэром, это сложное имя так же не шло к его простой внешности.
Второй человек, которому спутник Тайгеты пожал руку, значительно отличался вообще от всех посетителей во всей гостинице. Это был огромный и мощный молодой человек, с растрёпанными рыжими волосами, лежавшими, как сами они того хотели. Одет он был кое-как, стиль его напоминал что-то бунтарское и разгильдяйское. Грубоватое лицо отнюдь нельзя было назвать аристократическим: квадратная челюсть, тяжёлый подбородок, угрюмый взгляд, у уголка губ татуировка в виде двух запятых; всё это делало его похоже на какого-то трактирного посетителя, любившего подраться, попить и погулять.
Третий же мужчина тут же вызвал жуткую неприязнь у девушки. Уже не юноша, но ещё не мужчина, его возраст вскоре приблизится к тридцати. Такой типаж Брин всегда называла одним, но чётким словом - "брутальный". Лицо приятное, даже эротичное. Короткие, немного взъерошенные каштановые волосы, пару рубцов и шрамов на лице, небольшая щетина. Возможно, он был бы очень привлекателен для женщин, если бы не эти глаза. Нет, они были красивы сами по себе, но этот взгляд... Дейрдре немного передёрнуло. Он единственный, кто сейчас смотрел, не отрываясь на неё. Смотрел нагло, пожирающим и неприличным взглядом, в котором читалось столько грязи, пошлости и насмешки. Дейрдре не отвела взгляд, лишь молча и гордо ответно смотрела в эти наглые карие глаза, давая понять, что слишком высокомерна для таких как он. Уголки его губ медленно растянулись в гадкой ухмылке.
- Сайкон, ты меня удивляешь, - внезапно сказал он повышенным тоном, хрипловатым, но сильным голосом.
Сайкон, бесцеремонно прерванный в разговоре с Радхауэром, посмотрел на него.
- Я могу тебя удивлять? - сухо поинтересовался брюнет.
- Мне всегда казалось, что женщины тебя не интересуют, - ехидная улыбка стала ещё шире. - Ни разу не замечал за тобой подобное. А тут впервые с девушкой... У нашего юного красавца так запоздало половое созревание?
- Тебя это так волнует? - Сайкон и бровью не повёл. - А мне всегда казалось, что тебе наплевать на меня.
- Конечно, наплевать, - шатен медленно, будто издеваясь, перемешивал в руках игральную колоду. - Правда меня здорово раздражает, когда такому слащавому дворянинчику достаётся самое лучше. - Он, не стесняясь, смотрел прямо на Дейрдре.
Брови Сайкона слегка нахмурились.
- Кёртис, ты реально достал, - раздраженно пробасил рядом сидящий рыжеволосый громила. - Меня достала твоя пошлость и наглая морда. И мог бы ты заткнуться, наконец? Зависть прёт из-за всех дыр, что у него есть титул? А ты лишь простой выходец из глухой деревеньки?
- Такой же, как и ты, - ехидная улыбка на небритом лице исчезла. Мужчина по имени Кёртис презрительно окинул его взглядом. - Только с большим отличием. Я всего добился сам, а ты всю жизнь подтирал зад своего богатенького друга.
- Я действительно когда-нибудь размажу твой череп с особым удовольствием. Почему бы не сейчас? - ноздри рыжеволосого яростно раздувались.
- Сухай! - второй товарищ Сталкера неодобрительно посмотрел на него. - Успокойся, пожалуйста.
- Радхауэр, ты тем более не лезь, пацифист чёртов!
- Сухай, - на лице Сайкона не отобразилось ровно ничего, кроме лёгкого презрения, обращённого к Кёртису. - Серу Кёртису Матайасу очень нравится выводить людей из себя. Ну мы же не будем настолько щедры, чтобы доставить ему такое удовольствие?
- Удовольствие от тебя? - презрительно фыркнул Кёртис. - Уволь. Может твоя юная муза доставит мне удовольствие?
Дейрдре подняла бровь, смотря на него в упор. Участвовать в этом разговоре ей явно не хотелось, но этот наглый молодой человек её изрядно уже раздражал, хоть сидят они здесь минут десять от силы.
- Боюсь, эта юная муза считает, что вы абсолютно не в её вкусе, - внезапно произнесла девушка высокомерно сухим тоном.
Здоровила Сухай прыснул со смеху. Уголки губ Сайкона еле заметно дёрнулись. Двое пожилых мужчин неодобрительно переглянулись между собой.
Зато в карих глазах блеснуло что-то жесткое, опасное, они, сузившись, в упор смотрели на девушку.
- А вы перебираете? - самолюбие Кёртиса было задето, потому что лицо его омрачилось. - Странно это слышать от шлюхи, которой важно только то, кто больше заплатит.
- Кёртис, выбирай выражения. - в голосе Сайкона резко появилась холодная угроза.
- О, что такое, наш юный принц? Думаешь, что покорил девушку? Всё, что в тебе хорошего - это лишь смазливое личико и толстый кошелёк золота.
Дейрдре не дала ответить нахмурившемуся брюнету. Не успел обрушить гневную тираду и Сухай.
- А что же интересного в вас? Вы едва ли выдержите сравнение с ним, - иронично и с такой же язвительной улыбкой парировала она. - Тем более, я обладаю достаточным интеллектом, чтобы понять, что лучше - хорошее или червивое яблоко.
Сухай опять взорвался гортанным смехом. Рядом сидящий Радхауэр неудачно скрыл лёгкую полуулыбку на лице.
- Никогда бы не подумал, - возмущенно сказал один из пожилых мужчин, - что в отеле такого уровня допускают присутствии столь грубой и невоспитанной особы!
- Значит, мы пытаемся кусаться? - лицо Кёртиса осталось спокойным, лишь карие глаза сощурились так, что видны были лишь две сияющие щёлочки. - Право же, что-то слишком много талантов для подобной девицы.
- Кёртис, - в голосе Сайкона прозвучали угрожающие нотки. - Я просил выбирать выражения.
- Да чт...
- Гм, гм, - громко и демонстративно кашлянул Радхауэр, - господа, вы заболтались не о том. Сегодня такой прекрасный вечер. Он просто создан для приятного времяпровождения, зачем мы, собственно, сюда и пришли. Как же игра в карты? Кёртис, ты раздашь их наконец? - при этом серебряноволосый Радхауэр улыбнулся широко и немного по-детски. Как ни странно, его улыбка абсолютно не выглядела наигранной и неуместной. Что-то в ней было мягкое и чарующее, от чего-то все сразу успокоились и замолкли. Даже Дейрдре на миг забыла, в каком положение находится, и с интересом смотрела на молодого человека. И как она сразу не заметила? Простое, но доброе лицо, широкие и большие глаза, приятная улыбка, спокойная аура. Перед ней сидела Таша Хель в мужском обличье. Отчего Тайгета почувствовала симпатию к этому человеку. Может, поверхностное сходство с лучшей подругой заставляет сердце опять вспоминать о грусти за своими? Дейрдре опустила голову, тяжелые локоны шелковыми волнами спали на руки и грудь... Как же легко у неё менялось настроение, как легко её было заставить стать сентиментальной...
Кёртис раздал карты. Игра была абсолютно незнакома девушке. Даже внешний вид карт ничем не напоминал ей её родные, асиратские. Рисунки на них были яркими и красочными, изображены преимущественно некие мифические существа, как и грациозно красивые, так и страшно жуткие. Шестеро мужчин увлечённо разыгрывали неизвестную девушке партию. Дейрдре никак не могла понять правила, а самое главное, кто выигрывает. Сайкон и один пожилой мужчина хранили полное молчание, на их лицах за всю игру не дрогнул ни один мускул. Второй пожилой человек и Радхауэр выглядели обычными игроками с обычными эмоциями: спокойно комментировали, легкая полуулыбка озаряла их лицо при удачной сдаче карт. Кёртис и Сухай, напротив же, были довольно шумны. Если Кёртис лишь недовольно хмурился и говорил язвительные и нелицеприятные фразы, Сухай же постоянно повышал голос и даже позволял себе не нормативную лексику, когда что-то шло не в его пользу. Этим он заставлял краснеть и возмущаться большинство людей рядом за соседними столиками. Однако не самого Сухая, ни его товарищей это не заботило - они увлеченно продолжали играть, а сумма выигрыша была заоблачной, что привело Дейрдре в лёгкое недоумение. Да и всё, что она сейчас делала, это слушала разговор мужчин.
- Ныне наши дела не так и хороши, - сказал один из пожилых мужчин в клетчатом пальто. - После подавления неудачного мятежа в Доганске всё же остались проблемы. А что по этому поводу говорят у вас?
- У нас редко волнуются по таким пустякам. - Сайкон сдал две карты.
- Итак, вы трое уехали из Доганска, когда там сейчас неспокойно. - не унимался второй взрослый мужчина в голубом одеянии. - А что поговаривают по поводу вашего отъезда наши прекрасные власти?
- Я думаю, что сейчас наши прекрасные власти больше разговаривают со своими богами на вечерней молитве, чем думают о людях. - хмыкнул саркастически Кёртис.
Его слова смутили этих двух мужчин, как будто молодой человек богохульствовал.
- Вы, очевидно, не поняли, сер Матайас. Я хотел спросить, какие там сейчас новости?
- Поспел зеленый горошек.
Ответ Кёртиса мог бы показаться остроумным, если бы не был произнесен ледяным тоном. Мужчина в клетчатом пальто умолк и, видно не обладая быстрым умом, стал обдумывать ответ, постепенно заливаясь краской.
- Радхауэр, сколько можно пить кофе? - Сухай неодобрительно покосился на друга, попивающего горячий напиток из маленькой фарфоровой чашечки.
- Кофе. - Радхауэр печально посмотрел на тёмный напиток. - Я глотаю эту гадость десять дней подряд, и все для того, чтобы проявить нашу хваленую любезность. И сейчас мне становится нехорошо от одного его вида.
- Любезность, - хмыкнул Кёртис. - Не спать, хлебая кофе, чтобы побыстрее составить все отчёты, предоставив их командиру.
- А что поделать. - вздохнул молодой человек.
- Меня удивляет этот отель, - Сайкон жестом обратил внимание всех на хрустальные чашечки и фарфоровые кувшины, расписанные ляпис-лазурью, потрескавшиеся от времени. - Эти предметы дошли до нас со времен правителя Дарна. Стоят бешенных денег.
- А что ты думал, хозяину этой забегаловки не трудно содержать такую роскошь- хмыкнул Сухай, - такое бабло здесь отваливает каждый посетитель...
- Что от...валивает? - не понял мужчина в голубом.
- Вам не понять, - напыщенно хмыкнул громила.
- Если его превосходительство так интересуется предметами искусства, то он получил бы большое удовольствие от Вернона. - обратился к Сайкону мужчина в клетчатом пиджаке. - У нашего мера хороший вкус, и он окружил себя чудесными изделиями. Вы коллекционер ведь, сер Сталкер? Вам необходимо увидеть это всё своими глазами и приобрести множество вещей для укрепления своего величия.
- Да разве в этом дело? - Сайкон повёл бровью. - Величие значится не роскошью его вещей, а его славой. Красивые безделушки могут занимать лишь детский ум. Ваша наивность порой меня удручает.
- Для дипломата вы, кажется, забыли, что имеете дело с представителями древнего ордена Бакаламея, -- сухо сказал мужчина в голубом Сайкону на его упрёк. -- Во всяком случае, маркиз несколькими словами оказал нам большую услугу, чем вы за десять дней.
Радхауэр смущенно улыбнулся. "Он маркиз? - удивилась Дейрдре. - Всё время удивляюсь, ведь в Сальте до сих пор остался феодальный строй".
Внезапно их беседу прервали. К их столику подошел безбородый старик, на голове которого был тюрбан со звездами Зодиака, и с чернобровым мужчиной, отличительной чертой которого был большой нос.
- Меня зовут Агобян. - представился старик.
- Купец, поверенный Орину? - спросил Радхауэр, глядя на него.
- Да, вы правы. А это, - старик кивнул на мужчину с ним. - Его духовный наставник и астролог Хаджи Сефид.
Астролог был очень худ -- кожа да кости, обтянутые полотняным кафтаном, подпоясанным металлическим поясом. Его длинные ногти были окрашены в ярко-красный цвет, такого же цвета были и ногти на ногах, обутых в деревянные сандалии.
- Значит, дело состоится? - Кёртис сощурил глаза.
- Да, нам нужно поговорить с вами четырьмя наедине.
Старик и мужчина направились к небольшой комнатке, очевидно отдельной и необходимой для разговоров, предназначенных не для лишних ушей. Следом за ними, встав из-за стола, попрощавшись с двумя пожилыми мужчинами, ушли Кёртис, Радхауэр и Сухай. Сайкон поднялся и взял Дейрдре за руку.
- Пойдём, - сказал он и повёл её к маленькой комнатке, где сидели куртизанки.
К по волшебству перед ними очутился жирный Кориано.
- Могу чем-нибудь помочь? - осведомился он.
- У меня важное совещание, - сказал брюнет, - пожалуйста, пусть моя гостья побудет под присмотром.
- О, конечно, юный господин, - не волнуйтесь, она будет в надёжных руках, - самой слащавой ухмылкой улыбнулся хозяин "Красного Граната". И схватив девушку за руку, довольно грубо завёл её в комнатку, толкнув на красные диванчики.
Дейрдре раздражённо фыркнула и села на диванчик с левой стороны от стенки, он был немного обособленным. Дышать дурманящим запахом кальяна ей не хотелась, ровно как и разговаривать с красивыми девицами. Тайгета видела, как скрылся за дверью Сайкон, бросив на неё перед этим взгляд. Кориано неуловимым жестом пригрозил ей, давая понять, чтобы вела она себя хорошо. Девушки в комнате оживленно переговаривались пустословными фразами о новой одежде, богатом покровителе и продуктах, не позволяющих толстеть. Тайгета про себя отметила, что многие косятся на неё и обсуждают.
У входа в комнату стояло три охранника. По всему залу их ходило множество. Да и народу было очень много. Незаметно выбраться или проскочить не удастся. Дейрдре нахмурила лоб: никакой план побега ей сейчас не приходил в голову, к тому же рука начала опять предательски покалывать.
- Привеетикии!!! - внезапно раздалось у неё над ухом, и две руки резко обхватили её за грудь.
Дейрдре от испуга резко дёрнулась, повалившись на левый бок на мягкий диван. По ёё плечу рассыпались мягкие локоны цвета сирени.
- Липа?!! - у Дейрдре округлились глаза, когда она увидела лицо обхватившего её.
- Да, да, это я! - весело рассмеялась девушка. - Не забыла меня, я рада. О, а ты была такой красивой, а сейчас у меня просто слов нет. Ты покорила моё сердце. А какие у тебя глаза! - Липины пальцы сжали Дейрдре грудь, пытаясь проникнуть дальше в декольте.
- Эй, перестань! - Дейрдре оттолкнула её от себя и отлезла на край пуфика, нервно натягивая верх платья чуть ли не до ключиц. Липа прыснула со смеху.
- Ты всё такая же скромняга, Дей, - улыбалась она, - хотя тебе идёт, так что не бери с меня пример.
Дейрдре нахмурилась, но тут же пришла в себя.
- Липа, - Тайгета удивлённо смотрела на неё. - Значит, тебя тоже кому-то дали?
- Как-то странно звучит "кому-то дали", - прыснула опять Липа, - но нет, никому не дали.
- Тогда что произошло?
- Ну, меня тоже отвели к этой обезьяне Кориано... Смотрел он на меня, смотрел, потом решил на деле проверить. Ну...эм... Моё тело привело его в шок и было признано не пригодным.
- Не пригодным? - удивилась Дейрдре.
- А ты на меня посмотри, а потом на себя. Ты видишь у меня грудь хотя бы первого размера, очерченную талию, наличие попы и бедёр? - рассмеялась Липа. Дейрдре смутилась, ничего не сказав. По правде фигура у девушки была лишена всех округлостей, уж очень Липа была костлявая и тощая, смахивая на мальчика.- Вот-вот. И Кориано этого во мне не нашёл. Но этот одноглазый Сари, его помощник, сказал, что у меня милая мордашка, поэтому буду прислугой. Вообщем-то, я что-то вроде служанки - подметаю, пыль вытираю в своём секторе. Сейчас смотрю, вдруг кто-то надумает что-то разлить, разбить... Правда сейчас отдыхаю, все вельможи играют в картишки, это их любимое дело. Вообщем, мне не так повезло, как тебе.
- Служанка? - возмущению Дейрдре не было предела. - Мне повезло? Это да, мне повезло! Вместо работы по дому меня сделали шлюхой! Это потрясающее везение!
Липа звонко рассмеялась. Было в её смехе что-то такое, но Дейрдре не могла понять что. Что-то настораживало.
- Прибедняешься, Дей. Я видела молодого человека, который тебя привёл. Видела я этого красавца, да все куртизанки тебя тут пообсуждали, завидуя, кто тебе достался. Неужели он так плох?
- По правде говоря, - Дейрдре сложила руки крест на крест, не обратив внимания на сарказм, - мне повезло. Он, хоть и высокомерный и дворянин, оказался...неплохим человеком, если можно так сказать.
- Он ни разу к тебе не прикоснулся? - теперь Липа округлила глаза.
- Нет, ни разу, мы даже спим отдельно. - Дейрдре посмотрела на девушку, улыбаясь. - Что ты так удивлённо смотришь? Я же сказала, я не сдамся! Я обязательно отсюда выберусь! И тебя заберу с собой, обещаю!
- Упрямая как обычно...
Дейрдре хихикнула, потирая затылок. Но лицо Липы заставило её поёжиться. Девушка сидела и, сощурившись так, что были видны одни щелочки глаз, пристально смотрела на Тайгету. Черты лица сразу потеряли нежность, став даже немного грубоватыми. Казалось, она что-то размышляет.
- Знаешь, - внезапно сказала она. - я ведь очень ждала, что увижу тебя.
Липа взяла с тумбочки гребень и придвинулась к Дейрдре. Развернув Дейрдре спиной к себе, аккуратно принялась расчёсывать непокорные каштановые волны. Некоторые куртизанки занимались тем же - расчёсывали массивными гребенками из белой кости волосы своим собеседницам.
- Очень ждала, - голос Липы стал гораздо тише. - Я редко ошибаюсь в людях, в тебе я сразу почувствовала что-то, но знаю точно, что ты хороший человек.
- Э-э, спасибо, - Дейрдре слегка покраснела. - Ты тоже мне сразу понравилась
- Ещё бы, - улыбнулась Липа. - Да вот в чём дело. Таких, как ты, судьба просто так не посылает, это я уж знаю точно. Ты защитила меня от охранников тогда, я такое не забываю. Поэтому я решила тебя отблагодарить. Поэтому эти несколько дней так ждала и надеялась тебя увидеть.
- Вот и увидела, - улыбнулась девушка.
- Увидела. Но только не ты меня вытащишь отсюда, как пообещала, а я тебя. И сделаю я тебя свободной завтра ночью. - шепнула она в самое ухо Тайгете.
Дейрдре застыла, неподвижно смотря в одну точку. Ей показалось то, что она только что услышала? Что-то странное дрогнул там, где находится сердце.
- О чём ты?
- О том, что ты хочешь услышать, но отказываешься сразу поверить. - Липа аккуратно и нежно расчёсывала ей волосы, но прижалась чуть плотнее, голос её стал тише и вкрадчивее. - Слушай меня внимательно и делай вид, что мы просто болтаем ни о чём. Не спрашивай как, просто слушай. Я не так проста, как могло показаться. Очень многое разузнала, к тому же охранники здесь отличаются чрезвычайной болтливостью, особенно за стакан хорошего вина. Я разузнала всю систему поста страж, расписания дежурств и смену караула, а так же план отеля. Завтра причаливают к берегу мои друзья, они сумели дать мне весть, что заберут меня завтра.
- Друзья? Но к...как?
- Не прерывай, Дейрдре, слушай. Запомни, твоё время - без пятнадцати час ночи! Запомни это время! В это время трое стражников в твоём коридоре спускаются вниз, быстро сдают отчёт и смену, на их место приходит трое новых. То есть, в коридоре ровно четыре минуты не будет никого!
Дейрдре передёрнуло. Никого...Но всё равно так мало... Рука Липы стала странно зарываться в затылок девушки. Складывалось ощущение, что она пыталась что-то намотать Дейрдре на волосы.
- Тебе должно хватить этих минут, чтобы пробраться к двери в левом конце крыла. В следующем крыле находятся четыре охранника. Твоё дело пробраться вниз по лестнице. Тут я не могу тебе помочь, проскользнуть - твоё дело. В третьем полузале я всё сделаю сама, те охранники меня знают, я подсыплю снотворного им в кофе. Я буду ждать тебя у северной дверцы, выходящей в сад. Я буду ждать тебя ровно до часу ночи. Только до часу, не успеешь, мне придётся уйти. Поэтому ты должна успеть.
Дейрдре сидела молча, её начало знобить она всё ещё слабо верила. Руки мёртвой хваткой вцепились в складки платья.
- Но как, - Дейрдре пыталась говорить тихо, но голос немного дрожал. - Как мне выбраться из комнаты? Я не понимаю, как эту дверь...
- О, здесь я тебе тоже решила проблему, - хихикнула Липа, - только что я намотала тебе на затылок ключ, если ты почувствовала.
- Ключ?!
- Спокойнее. Да, ключ. Правда, здесь они своеобразные. Видишь ли, каждый клиент получает свою комнату, при этом у него берут отпечаток пальца. В дверную ручку встроено особое устройство, которое распознаёт молниеносно отпечаток пальцев того, за кем закрепили эту комнату.
Дейрдре вспомнила, как наподдававшуюся ей дверь Сайкон открыл лишь одним прикосновением руки к дверной ручке.
- Но, разумеется, каждый слуги-уборщики и Кориано, обязаны иметь доступ куда угодно. В твоих волосах сейчас один из ключей-магнитов, отпирающих подобные замки. Он универсален и открывает любимые замки. Так же он должен открыть замок на твоём браслете, показывающем твое место нахождения. Круто, неправда ли? Даже стыдно рассказывать, как он попал мне в руки...
Дейрдре чувствовала, как дрожь сейчас пробирает её. Это всё слишком было быстро и сказочно, чтобы поверить...Но она чувствовала, отчего-то чувствовала, что Липе можно доверять. В любом случае, а были ли у неё другие шансы?
- И ещё, - сказала Липа. - Твоей задачей нужно будет уйти с комнаты. Поэтому ты так же обязана позаботиться над проблемой в виде этого красавца с тобой в номере.
Будто бы по волшебству этот красавец вырос недалеко от них. Сайкон Сталкер вошёл в комнатку и пристально посмотрел на Липу, расчёсывавшую Тайгету.
- Дейрдре, идём, - сказал он сухо. Выглядел он раздражённым, очевидно разговором в отдельной комнате оказался не из приятных.
- Уже? - удивилась девушка. - Ты уладил дела?
- Да. - Сайкон подошёл, взял её за руку и потащил за собой, выходя из комнатки. Дейрдре обернулась посмотреть на Липу. Та лишь молча подмигнула ей.
- Сайкон, почему мы так летим? - возмутилась девушка. Брюнет чуть ли не на бег переходил. Они неслись по коридорам. Охранники провожали их взглядом. Ответа девушке не последовало.
Они вернулись в комнату. Ненавистная Дейрдре дверь захлопнулась за ними, замыкая их. Сайкон раздраженно отодвинул стул, проходя к окну. Скрестив руки на груди, он неподвижно застыл у окна, смотря то ли в сад, то ли в одну точку.
Он стоял так несколько минут. Опять шёл дождь, осень давала о себе знать. Для Сайкона это было привычно - подолгу следить за игрой дождя, за разнообразием звуков - от мерного звука по тесовой крыше и жидкого звона в водосточной трубе до сплошного, напряженного гула, когда дождь льет стеной. Весь день шёл этот дождь. Где-то до сих пор звенит синица брачным голосом, звенит непрерывно и даже как будто от этого похудела: такая тоненькая на ветке. Смешная и мокрая ворона не хочет даже подняться на дерево, токует прямо на дороге, кланяется, давится, хрипит, задыхается от желания.
- Тебе тоже нравится смотреть на дождь? - Дейрдре появилась рядом с ним, смотря в окно.
- Я ненавижу дожди. Они даже бесят меня. Будто в этих каплях всё уныние мира. Будто в них один сплошной пессимизм.
- Пессимизм? - улыбнулась девушка. - Смотря кто как это воспринимает. Я люблю дождь, он так успокаивает. Смотри, капли с сучьев падают тяжелые, и каждая, падая в воду, дает сытый, довольный пузырь. Разве не забавно? Я люблю эти пузыри, они мне напоминают маленьких детей, похожих одновременно и на отца, и на мать.
Сайкон посмотрел на неё. Она, улыбаясь, смотрела в окно. Как у неё получается быть такой даже в таком положении?
Он протёр лицо рукой, будто сгоняя какое-то наваждение.
- А что это? - спросила Дейрдре, указывая на странный инструмент в углу комнаты на маленьком столике, украшенном тонкой резьбой. - Я на него смотрела, но никак не могла понять, что это.
- Монопий? - удивился брюнет.
- Моно...что?
- Монопий - музыкальный инструмент, разве у вас нет таких? - удивился Сайкон.
- Нет, - удивилась Дейрдре, - у нас музыка на тенаклях.
- Тенакли, - он придирчиво хмыкнул, - они не так уж и интересны, я предпочитаю классические монопии, в них чувствуется вся глубина музыки.
- Если ты так уж и разборчив в этом, - улыбнулась девушка, - продемонстрируй мне, пожалуйста, как оно работает.
Сайкон, улыбнувшись, молча подошёл к прибору. Тёмно-коричневый, с серыми отделками, монопий имел квадратную форму, более напоминая старую коробку. Сайкон крест накрест провёл пальцами по крышке прибора, при этом раздался лёгкий звук, смешанно похожий на шипение и чириканье. Дейрдре неотрывно следила за тонкими, сильными пальцами, плавно водившими по музыкальному инструменту. У него непривычно для мужчины тонкие пальцы, но, казалось, этими пальцами он способен поражать легионы демонов, людей, тварей.
- И что же ты хочешь послушать? - спросил он, не поворачивая головы.
- Что-нибудь спокойное и романтичное. Настроение сейчас послушать именно такое...
- Я буду листать, а ты попроси остановиться, когда что-нибудь понравится...
Дейрдре молча слушала мелодии, исходящие ей из незнакомого инструмента. Они были разные, непохожие. Но вдруг одна мелодия показалась ей знакомой.
- Стой, - чуть не вскрикнув, сказала Дейрдре, - а эту песню я знаю.
И она знала её. Эта красивая песня всегда играла в небольшом ресторанчике, который очень любила посещать её команда после выполненных заданий. Такая красивая и лиричная песня. Даже неромантичный Шаян признался, что мелодия этой песни трогает его душу.
- А где песня? Только музыка, - Чёрные глаза Сайкона туманно рассматривали монопий, красивая мелодия завораживала, рождая что-то непонятное. Он вздрогнул, услышав сильный, но нежный голос. Дейрдре тихонько пела, закрыв глаза.
Своей любви перебирая даты,
Я не могу представить одного,
Что ты чужою мне была когда-то,
И о тебе не знал я ничего.
Какие бы ни миновали сроки,
И сколько б я ни исходил земли,
Мне вновь и вновь благославлять дороги,
Что нас с тобою к встрече привели.
В голове пронеслись воспоминая... Играет эта песня. В этот вечер при этой песне Шаян подавился мясом. Во второй раз она и Таша прониклись всей любовью ко всему живому. В третий они все разлили вино на скатерть. В четвёртый дружно подпевали. В пятый они все танцевали... Её тогда пригласил О-Ранши, они плавно кружились по залу, а её юный сенсей впервые так нежно обнимал её за талию...
Дейрдре вздрогнула и открыла глаза, когда почувствовала, как её талию обвили крепкие руки. Сайкон склонился совсем близко.
- Я вывел тебя сегодня на небольшую прогулку, - сказал он, - сделай мне ответную услугу. Просто потанцуй со мной. Пожалуйста.
Дейрдре молча положила свои тонкие ладошки ему на плечи. Он попросил очень простое, но почему она от этого так дрожит? Сайкон крепче обхватил её за талию, и они медленно, плавно, не спеша кружились в ритме звучащей мелодии.
- Знаешь, у тебя действительно очень красивый голос, - Сайкон еле сдерживался, чтобы не зарыться носом в эти волосы. От них чувствовался такой необъяснимый аромат, такой нежный и притягательный.
Сайкон аккуратно снял одну её руку со своего плеча. Дейрдре вздрогнула, когда почувствовала, как она тоже неосознанно переплетает свои тонкие пальцы с его сильными, но такими нежными. "Интересно, эти пальцы умеют дарить ласки?" - промелькнула нелепая мысль в её голове. И тут же Дейрдре залилась краской. О чём она думает? Не те мысли приходят к ней сейчас. Он ведь не друг, даже наоборот, пускай и хорошо к ней относится. Но что это за странное чувство возникает в ней? Такое непонятное, жаждущее, тёплое и красивое? Если подумать, то её никогда не интересовали мужчины. Первые несколько поцелуев случились из-за любопытства, но не вызвали ничего особенного. Она всегда была холодна к противоположному полу. Иногда ей казалось, что О-Ранши вызывает в ней что-то непонятное, что-то тянущее, но она быстро отгоняла эту мысль. А сейчас... Когда она обнимает мужчину, находясь так близко него, в ней рождаются непонятные чувства...Приятно...
Музыка закончилась. На смену ей пришла другая, не такая красивая, но тоже мелодичная и очень спокойная. Они остановились, всё ещё слегка прижавшись друг к другу. Её пробирало насквозь. Они стояли молча и смотрели друг другу в глаза. В окно стучался холодный ветер с каплями дождя, так и колотил, желая ворваться в комнату. Чёрные глаза пристально смотрели в изумрудно-зелёные. Дейрдре вздрогнула от этого взгляда. Она привыкла к недвусмысленным взглядам, никогда не обращала внимания на знаки внимая к ней. Но этот взгляд был другим... Ласковый, нежный взгляд, впивающихся глаз... Сайкон молча пытался запомнить все мелочи в её образе: складочку у губ при лёгкой улыбке; большие, казавшие такими невинными, глаза, но такими своевольными; прядь волос, упавшая на лоб, прикрывшая маленький шрамик, который так хочется поцеловать... Появляется интерес: откуда он?...Но вопрос не сотрясет воздух...Сейчас не время спрашивать...Сайкон не выдержал, коснулся рукой ее щеки, провел по волосам, запоминая их мягкость, шелковистость... Дейрдре пробрало насквозь, она почувствовала, что именно сейчас проиграла и не сможет сопротивляться, если наклонится к её губам.
"Не смей поддаваться подобному! Не смей! Не смей, дура! Поддашься - не сможешь выбраться отсюда!"
Дейрдре оттолкнула от себя Сайкона.
- Песня закончилась, - попыталась сухо сказать она, но голос как-то предательски подрагивал. - Думаю, нам пора спать. Я очень устала.
Она повернулась к нему спиной и направилась к дивану, своему собственному ложу. Руки нервно откинули покрывало, нервно начали взбивать подушку.
Тёплая рука опустилась на её обнаженное плечо.
- Перестань меня бояться, - он склонился к самому уху, тепло голоса странно защекотало кожу, - я же сказал, что не сделаю никогда тебе ничего плохого. Обещаю. Неужели я столь неприятен тебе?
Вторая рука нежно обвила её за талию. Дейрдре ощутила, что задыхается, когда почувствовала, как он прижался к её спине.
- Нет! - чуть не прокричала она, оттолкнув его от себя. Она повернулась к нему, в её глазах бушевала ярость. - Неприятен ли ты мне? Да!!! Да!!! Да!!! А что ты думал? Что хорошим поведением сумеешь сломать меня? Что я признаю все эти ваши тупые обычаи? Я, вольная гражданка Винградо, покорюсь безнравственным и погрязшим в антиморальности людишкам Сальты?!! Да никогда! Слышишь?! Никогда! И не смей ко мне прикасаться! Не смей задабривать! Мне не нужно это жалкое задабривание! Думаешь, я смогу тебе поверить? Нет! Поверю, если выпустишь меня отсюда! Выпустишь ведь? Выпустишь?!!
Она в холодной ярости смотрела на него, сжав трясущиеся кулаки. Он молча смотрел на неё, застыв в неподвижной позе. Тёплый до этого взгляд стал ледяным, чёрные глаза превратились в колючую темноту.
- Нет, - сухо и очень холодно сказал он. - Конечно, не выпущу. Ты - собственность "Красного граната". Капризная, нервная истеричка. Ты - рабыня Винградо. Меня не волнует участь рабыни из какой-то паршивой Сальты.
- Вот и отлично! - крикнула ему прямо в лицо Дейрдре, - паршивая рабыня не слово тебе не скажет, можешь отправить её обратно к Кориано и взять себе другую шлюху, которая будет покорной и исполнит все твои желания, не заставляя прикидываться тебя таким приличным! И ты не попытаешься больше ко мне дотронуться!
- И не дотронусь, - холодная ярость прозвучала в голосе Сайкона. - Приличным я никогда не прикидывался, им всегда был. Поэтому моё приличие не позволит травмировать вас, мне, такому неприятному и безнравственному, такую приличную рабыню, ведущую себя как деревенская малолетка!
Они яростно смотрели друг на друга. Дейрдре, сжав кулаки. Сайкон, замерев в гордой стойке.
Сайкон молча развернулся и пошёл к своей кровати. Резким ударом руки выключил свет. Темнота окутала комнату. Дейрдре разозлилась ещё больше, но не сказала ничего. Играем в молчание, так играем. Она яростно кинулась к своему дивану, закутавшись одеялом по самое горло. Отчего-то на глаза накатывались от непонятной обиды слёзы. Она слышала, как он кинул на диван одежду, накрылся одеялом, прижал к себе свой меч. Всё так же молча.
Долго они не спали, комнату пропитало что-то яростное, холодное и обидное, что не позволяло ни ему, ни ей долго уснуть.