Аннотация: Альтернативная история.Рузвельт умер в 1934 году, к власти в США приходят нацисты. Что в такой обстановке делать простому миллионеру еврейской национальности? Бежать из страны.
Изгнание из рая
"Новый курс" ведёт в тупик.
Опираясь на власть сионистских кругов Вашингтона и Нью-Йорка новый президент Франклин Д.Рузвельт направляет все свои действия против свободной нации американцев. Провозглашая свой так называемый "новый курс" Рузвельт вовсе не желает вывести страну из кризиса и освободить нацию от оков Великой Депрессии, все его старания направлены на сохранение капиталов денежных мешков мирового сионизма: Рокфеллера, Ротшильда и других. Политика Рузвельта проводимая им в союзе с такими ярыми сионистами как Бернард Барух и Роберт Штерман может служить интересам только еврейских кругов Америки а никак не интересам всей американской нации.
Наша партия национального возрождения Америкиобъявляетбойкот просионистским действиям президента и провозглашает доктрину национального возрождения.
Томас Шарп, "Национальная доктрина" от 19 марта 1933 года.
Мы прерываем нашу программу, чтобы передать срочное сообщение Службы новостей "Си-би-эс". Только что пресс-служба Белого дома сообщила, что умер президент Рузвельт. И это пока все. Никаких подробностей пока нет, но служба новостей "Си-би-эс" немедленно выйдет в эфир, как только будет получена дополнительная информация из нашей нью-йоркской штаб-квартиры. А сейчас мы продолжим нашу обычную программу...
Джон Дали, "Си-би-эс" от 13 апреля 1934 года.
Томас Шарп - президент!
24 июня в ходе внеочередных президентских выборов, назначенных сенатом, пост президента достался 46-тилетнему Томасу Шарпу лидеру партии Национального возрождения Америки. Избранник заявил, что будет воплощать в жизнь программу своей партии и бороться за так называемое "национальное возрождение" американской нации. Как известно партия Шарпа имеет тесные контакты с фашистскими режимами Германии и Италии, и этот факт не вызывает сомнения в том, что "национальное возрождение" выльется в притеснение еврейского населения Соединённых Штатов.
Кайл Брахловски, "Нью-Йорк Таймс" от 24 июня 1934 года.
В прохладную тишину застоявшегося воздуха ворвался, сметая всё на своём пути разрушительный вихрь. Он влетел через массивные дубовые двери, опрокинул шляпную стойку, зацепил плащом старинную вазу, которая, пошатнувшись, брызнула о мраморный пол дождём осколков, вырвался в центр холла, взмахнул тростью и что было мочи, прокричал:
- Он не посмеет этого сделать!
Имя урагану было Альберт Рутерфельд. Известный вашингтонский миллионер, владелец Бэнк оф Виржиния, член совета директоров Американ Стилнесс Компани, близкий друг семьи Рокфеллеров и дальний родственник Франклина Д.Рузвельта ("Д." означает "Делано"), почившего в самом начале своего срока тридцать второго президента Соединённых Штатов. Немолодое лицо миллионера осунулось, исказилось гримасой злости, щёки покраснели от прилива крови, лоб покрылся испариной. Рутерфельд тяжело дышал с трудом выпуская из раскалившихся лёгких воздух. Его глаза были полны ярости и готовы испепелить кого угодно, пересохшие губы шептали, словно в горячке:
- У нас, чёрт побери, свободная страна... И если какой-то гад посмеет отобрать у меня... Да в конце концов у меня же обширные связи в правительстве... Этого недоноска вытурят в два счёта... Эх, Фрэнки, как не вовремя ты ушёл от нас... Чёрт бы тебя побрал...
Рутерфельд с силой стукнул тростью об пол.
- Вам нехорошо, сэр, - донёсся из тени голос дворецкого. Молодой черноволосый итальянец стоял возле колонны прямо за спиной у Рутерфельда. Но хозяин, казалось, не слышал его и продолжал шептать себе под нос:
- Ишь, чего задумал, нацист хренов... Конфискация сионистских капиталов... Национальное возрождение... Ничего у него не выйдет... Мы просто так не сдадимся... Тут ему не Германия... Рокфеллер этого не допустит...
Слуга молча подошёл и снял с Рутерфельда плащ. Альберт вздрогнул:
- А Гарри это ты, - измученная улыбка озарила его лицо, глаза приобрели осмысленное выражение, - почему ты тут, и где остальные слуги?
- Все слуги разъёхались, сэр. Разве вы не слышали, вышел новый закон, запрещающий евреям иметь слуг, - дворецкий смутился и опустил глаза, - извините меня, сэр.
- Ничего Гарри, я не виню тебя. Скоро всё это кончиться, я уверен, - Альберт Рутерфельд обнял слугу за плечо, и они вместе направились в столовую, - Почему же, мой друг, ты не покинул старика Рутерфельда.
- Моя семья давно верой и правдой служит Рутерфельдам, я не мог оставить вас одного.
- Похвально, - миллионер похлопал дворецкого по спине, былое бодрое расположение духа стало возвращаться к нему. - Ничего, мы ещё повоюем. Правда, Гарри? Кстати, будь так добр, приготовь чего-нибудь на ужин.
Рутерфельд снова как и прежде стал ощущать себя хозяином жизнь, властителем вселенной и вершителем судеб. И пускай вселенная сузилась до масштабов своего собственного дома, а в руках была судьба только двух человек: своя и слуги, Рутерфельд привыкший к такому порядку вещей успокоился.
- Мы ещё повоюем, Гарри, - бодро проговорил миллионер.
- Сэр, проснитесь! Просыпайтесь, нам нужно спешить, - беспокойный сон властителя миллионов был прерван слугой, тормошившим его за плечи.
- Что случилось, Гарри? - ещё не до конца пришедший в себя Рутерфельд огляделся. Комната оказалась освещённой: из окон лился тусклый дрожащий свет, который позволял видеть очертания предметов и силуэт слуги, склонившийся над Альфредом. С улицы доносились непонятные крики, шум, стук, звон разбившегося стекла.
- Нужно уходить, сэр. Скоро здесь будут погромщики, - волосы слуги стояли дыбом, глаза были красными, а речь прерывистой.
- Я никуда отсюда не уйду. Мы ещё повоюем, - уже не так уверенно произнёс Рутерфельд.
- Сэр, это погромы. Как в Германии. Хрустальная ночь. Люди вышли на улицы. Они грабят и жгут дома, - дворецкий был возбуждён и взволнован, он взял Рутерфельда за полы халата и встряхнул, - Послушайте, что они говорят, сэр.
И действительно Альберт услышал, как из динамиков расположенных на улице доносилась чья-то речь:
"...еврейские кровопийцы долго сидели на шее американского народа. Настало время сбросить это ярмо. Правительство Национального Возрождения и лично президент Томас Шарп призывают всех сознательных американцев бойкотировать еврейские товары, выказывать своё презрение еврейским..."
Властное выражение хозяина жизни сменилось гримасой замученного жизнью старика. На лице Рутерфельда проявились глубокие морщины, глаза потускнели, а губы искривились в грустной усмешке:
- Они победили, - прошептал миллионер. - Что теперь делать? Гарри, что делать? - руки старика потянулись к слуге, глаза миллионера с мольбой смотрели в лицо дворецкого.
- Нужно уезжать. Сэр, - твёрдо ответил Гарри.
- Но куда я поеду? Здесь мой дом, мои друзья, - тихо проговорил Рутерфельд.
- Вы, наверное, не слышали, но вчера передавали, что Рокфеллер с семьёй выехали из страны, - голос слуги стал спокойней и уверенней, - и другие миллионеры тоже покинули США. Кто-то уехал в Канаду, кто-то в Бразилию, а кто-то во Францию.
- Нет, в Европу нельзя, - размышлял вслух Альберт, - там то же самое, - он с опаской посмотрел в окно.
- Действительно, через Атлантику плыть небезопасно, там орудуют немецкие подлодки, затоплен один лайнер с беженцами. В южной Америке так же много сочувствующих фашистам. Остаётся только один вариант - Россия, - спокойные рассуждения слуги вывели Рутерфельда из ступора.
- Советская Россия, только не это! - взмолился Альберт, но внутренне понял, что это действительно единственный путь остаться в живых.
- Сэр, я узнавал, последний корабль с западного побережья уходит через два дня, - на первом этаже особняка со звоном вылетело стекло и что-то гулко прокатилось по холлу.
- Сэр, мы должны успеть. У меня всё готово: машина, одежда, еда, - дворецкий потянул Рутерфельда за руку.
- Хорошо, Гарри, мне нужно только забрать документы, - вершитель судеб решил отдать свою судьбу в руки дворецкого.
Выбираться пришлось через чёрный ход, потому как возле парадного уже во всю орудовали погромщики. Был слышен скрежет, звон стекла, из холла тянуло дымом и гарью. Пригнувшись, слуга и миллионер перебежали через двор и оказались в гараже. Рутерфельд сразу же направился к своему огромному чёрному "бьюику", но Гарри одёрнул его:
- Нет, сэр, мы поедем на моей машине, - миллионер посмотрел в тёмный угол гаража, где стоял старенький "форд" дворецкого, - чтобы не привлекать внимания, - закончил Гарри.
На заднем сиденье "форда" лежал дешёвый костюм, сумка с продуктами и газета.
- Переоденьтесь, - слуга указал на сиденье. Облачившись в хлопчатобумажные брюки и шерстяной пиджак, былой властитель душ стал похож на старого владельца антикварной лавочки в Бруклине, нарядившегося по случаю праздника.
- Замечательно, - слуга бросил взгляд на переодевшегося хозяина, - теперь можно ехать.
Автомобиль выехал на широкую улицу идущую мимо шикарных особняков. Некогда самый богатый район города теперь превратился в ад: дорогу освещали только зарева близких пожарищ, по улице шатались непонятные тени, свет фар то и дело выхватывал из темноты силуэты, многие из которых что-нибудь несли или катили перед собой. У обочин часто попадались грузовики с динамиками на крышах, из которых гремела музыка или горланила чья-то надрывная речь. Глядя в окно, Рутерфельд понял, что чертовки устал и решил удобней устроиться на заднем сиденье, чтобы попытаться заснуть. Слуга молча протянул ему плед, захваченный с собой из дома.
Через полчаса пути, когда "форд" выехал на ровное загородное шоссе, Альберт смог, наконец, погрузится в нервный сон без сновидений.
В этот раз Рутерфельд проснулся сам. Через стекла в салон попадал яркий солнечный свет, который слепил ему глаза. Судя по ощущениям, автомобиль покоился на месте. Водителя за рулём не было. Рутерфельд протёр глаза, размял затёкшие руки, попытался привстать - спина отозвалась болью. Крякнув, Альберт всё-таки приподнялся, опираясь на одну руку, и выглянул наружу.
"Форд" стоял посреди пыльной автозаправочной станции. Немытые окна станционного магазинчика блёкло отражали утреннее солнце. Бензонасосы тоже стояли неухоженные и грязные на многих висели таблички "Топлива нет", сразу видно, что здесь давно не было клиентов. Заправка представляла собой удручающее зрелище упадка, отголосок кризиса, "великой депрессии" охватившей все Соединённые Штаты.
Внезапно дверца машины распахнулась, и чьи-то руки потащили Рутерфельда наружу.
- А ну вылазь, жид проклятый, - рычал за спиной грубый голос, - я сразу понял, что ты за птица.
Грязный мужчина в испачканном маслом комбинезоне, в облезлой фетровой шляпе с самокруткой в зубах, заломил руки Рутерфельда за спиной и повёл его по направлению к магазину.
- Полюбуйся на то, что вы сделали со страной, - мужчина ударил Альберта по затылку ладонью, так что тот приподнял голову и оглянулся.
Прямо за заправкой начиналось широкое, до горизонта поле, заросшее бурьяном. Недалеко виднелся остов трактора и ржавый скелет какой-то сельскохозяйственной машины.
- Раньше здесь росла кукуруза, - продолжал рычать мужчина.
- Отпусти его, - послышался из-за спины голос дворецкого, - он со мной.
Мужчина в комбинезоне удивлённо посмотрел на Гарри и ослабил хватку.
- Мы сейчас уезжаем, садитесь в машину, сэр, - обратился дворецкий к Рутерфельду.
Альберт высвободился из ослабших рук захватчика и направился к "форду". Гарри тем временем подошёл к мужчине, сказал ему несколько слов, хлопнул по плечу и вернулся к машине.
- Что это на него нашло, - спросил потрясённый Рутерфельд, когда "форд" выехал на шоссе, тянувшееся посреди такого же мёртвого, заросшего травой поля.
- Жители глубинки тяжело переносят кризис, они приняли на себя основной удар и готовы винить в своих бедах кого угодно, - назидательный тон и стальные нотки, появившиеся в голосе слуги, удивили Рутерфельда.
- Ты чего-то мне не договариваешь, Гарри, - Альберт в упор посмотрел на бритый затылок дворецкого.
- Ничего, сэр, мы скоро будем на месте. А пока вам лучше не высовываться, - не отрывая взгляда от дороги, Гарри протянул назад свою кепку, - оденьте лучше вот это.
Рутерфельд молча взял помятый головной убор, откинулся на сиденье и уставился в окно.
Дорога была пустая, другие автомобили встречались редко, в тяжёлое время мало кто пользовался личным транспортом. За окном мелькали пустые поля, разорённые фермы, брошенные машины. Несколько раз "форд" проезжал через небольшие городки, в которых у множества нищих, сидящих на обочине, часто попадались плакаты "Работаю за еду", "Подайте 10 центов на пропитание". Кризис тяжёлой поступью прошёлся по стране.
- Я и не знал, что всё настолько тяжело, - прошептал Рутерфельд и опустил голову.
Дворецкий бросил удивлённый взгляд на хозяина через зеркало заднего вида.
Ближе к вечеру на горизонте показалась голубая полоска океана, освещённая заходящим солнцем. Дорога вела в небольшой рыбацкий городок и оканчивалась прямо у портовых ворот. Здесь "форд" остановил вышедший навстречу солдат с винтовкой в руках. Гарри просунул в окно руку с какой-то бумажкой и солдат, кивнув, отступил, пропуская машину внутрь. На территории порта было множество легковых машин, несколько автобусов и армейских джипов. Большая группа людей столпилась у единственно в порту корабля, торгового сухогруза, не предназначенного для пассажирских перевозок. Солдаты помогали людям взобраться по трапу, переносили их немногочисленные пожитки. В толпе были в основном седые старики с жёнами, но попадались среди них черноволосые юноши и девушки, некоторые со следами побоев. Шли молча, глядя себе под ноги.
Гарри помог Рутерфельду выбраться из машины, накинул на его плечи плед, сунул в руку сумку с остатками еды и повёл, придерживая под руку, по направлению к трапу. Рутерфельд окончательно потерял весь свой презентабельный вид, из гордого молодцеватого миллионера он превратился в скрюченного и хромого старика. Гарри рядом с ним, наоборот, выглядел молодцом, прямая спина, острый взгляд, в нём невозможно было узнать былого слугу. Уже стоя в очереди среди таких же, как и он, вырванных из привычной жизни людей, Рутерфельд посмотрел снизу вверх на Гарри и умоляющим голосом пробормотал:
- А как же ты, мой мальчик, ты поедешь со мной?
- Нет, - сухо отрезал Гарри, - я остаюсь здесь, восстанавливать страну и строить новую жизнь. Без вас.
Рутерфельд удивлённо прищурился. Гарри посмотрел в его старческие глаза и сказал:
- Я в партии уже три года. Доставить вас сюда в целости было моим партийным заданием.
- Теперь понятно, почему, тот мужлан на заправке меня так просто отпустил, - Рутерфельд снова поник головой.
- Поверьте, сэр, я вам сочувствую, но без вас нам будет лучше... Стране будет лучше... - Гарри посмотрел поверх голов, резко развернулся и широким шагом зашагал прочь, оставив Рутерфельда наедине со своими страхами. Наедине с неизвестностью, ожидавшей бывшего миллионера за океаном.
Холодная мрачная ночь. Темноту прорезают лучи прожекторов расположенных на вышках. Скользкий, обледеневший трап, промёрзлая земля, покрытая грязным снегом. Это всё чем встретил порт прибытия продрогшего Рутерфельда.
Он стоял на снегу, кутался в плед, дрожащей рукой пытаясь достать документы из внутреннего кармана пиджака. Очередь шла быстро, и Рутерфельд вскоре оказался у регистрационного стола.
Здоровенный детина в тулупе, шапке ушанке, с винтовкой за плёчом оскалил неровные жёлтые зубы:
- Добро пожаловать в Страну Советов, гражданин миллионер. Ваши документы.