Много в нашей родной стране проблем, но есть одна, касающаяся каждого - это суровая необходимость содержания домов, в которых мы проживаем. Да, больная тема, больная. Причем, хронически. Повезло тем домам, которые обрели настоящего хозяина. Люди говорят, что есть такие, но правда ли это? А вдруг это просто мечта простых жителей миллионов домов о том, как все могло бы быть? Есть и у меня такая мечта, может быть и нереальная...
Жил на свете один домовой, жил в довольно большом провинциальном городе, коих на Руси видимо-невидимо. Звали этого домового Агафон. Была у Агафона одна страсть - любил он всякие инструменты у людей приворовывать, изучать их и потом использовать в доме - то починить что-нибудь, то и подавно какую-нибудь новую штуку смастерить. Вообще-то домовые у людей разные вещи берут, но на время, потом возвращают, это они так шутят. Но наш домовой шуток не любил, характер у него был суровый, из-за него и не женился в свое время.
Любил домовой свой последний дом (со времен царя Алексея Михайловича он несколько раз переселялся, а в этом доме жил уже сто десять лет), из-за этой любви разные инструменты и таскал, где ни попадя. Особенно интересная жизнь у него началась в середине двадцатого столетия, когда жильцы его дома провели водопровод, газ и канализацию. Столько всего наворотили, что домовой долго с этим хозяйством разбирался, но зато уж когда разобрался...
Домовой к людям относился ни хорошо, ни плохо. Он жил по принципу - вы меня не трогаете, а я - вас. Но люди скверно поддерживали порядок в доме, а от такого отношения ко всем техническим деталям домовой просто заболевал.
Сломался как-то водопровод. Дело житейское, жильцы, конечно, вызвали водопроводчика. Тот разложил свои инструменты, долго возился, да так ничего и не исправил. То есть жильцам он сказал, что все починил, только домовой-то знал, что это наглая ложь. Он стащил у дядьки несколько инструментов (особенно полюбился ему один ключ, потом домовой с ним никогда не расставался) и ночью все сделал сам. Такой порядок навел - любо-дорого. А эти жильцы все потом водопроводчика добром поминали, вот, мол, какой мастер был.
Свободное время (бывает оно и домовых) он тратил на то, чтобы поддерживать в рабочем состоянии свои инструменты - смазывал их специальным маслом, протирал, перебирал, любовался ими. Другие домовые над ним смеялись, но меру знали - над его страстью злобно не подшучивали, инструменты не трогали, просто скучно им было с нашим домовым. Особенно сплетен о жильцах тот не любил. А чем, собственно, домовые занимаются, когда собираются вместе попить чайку? Конечно, обсуждают людей, с которыми делят жилплощадь. А наш домовой не любил таких посиделок, да и личной жизнью своих жильцов не интересовался. Этого ему не простили, на чаепития звать перестали, да и надоели более молодым домовым его скучные нотации о том, какие они несерьезные, бездельники, за домами не следят.
А между прочим был в этом смысл. Все дома в округе потихоньку начали сносить, они приходили в негодность, жить там стало невозможно, а у домового дом в порядке, вот его и не трогали долгое время. Но однажды...
Занимался домовой себе тихо-мирно своим любимым делом - инструменты перебирал у себя в комнатенке (домовые, кажется, между стенками себе жилища устраивают). Тут раздался негромкий голос соседского домового:
- Агафон Парменыч, а Агафон Парменыч!
Домовой фамильярностей не любил, требовал, чтобы его по имени-отчеству звали.
Звал его мальчишка Антип (так про себя Агафон называл соседского молодого и довольно робкого домового). Антипа Агафон терпел в отличие от других своих собратьев, потому что тот никогда над ним не смеялся, всегда почтительно слушал и серьезно побаивался. Вообще среди домовых Антип считался чем-то вроде местного дурочка.
- Чего тебе? - Буркнул Агафон.
- Что я узнал сейчас, Агафон Праменыч, не поверите! Наши с вами дома будут сносить!
- Глупости все это, сплетни! - Прикрикнул Агафон. - Дом мой крепкий еще двести лет простоит, чего его сносить?
- Говорят, пришел какой-то Генеральный План, наверное, очень сильный волшебник, так вот он все может, любой дом снесет, ему нипочем.
- Тьфу, слушать тебя - уши вянут. Ты, Антипка, делом каким занялся б, что ли.
- Говорю вам, Агафон Парменыч, примета есть такая - как Генеральный План пришел - домовому без дома остаться.
- Да что это за Генеральный План такой? Как он выглядит?
- А его, Агафон Парменыч, никто никогда в глаза и не видывал, наверное, очень страшный, про него только его прислужники говорят, и сами его бояться.
- А как его прислужники выглядят?
- Да вы ж сами их видели, когда дома Феофана и Прокопа сносили, ну, такие, в шлемах, злющие, а по ночам на этих шлемах огоньки горят.
- Я тебя, Антипка, слушаю только потому, что жалко мне тебя, убогий ты, без дельного совета совсем пропадешь. Вот от безделья всякую ахинею несешь, время мое тратишь. Эк выдумали новое чудище - "Генеральный План", несерьезно все это.
Блаженный Антип скорбно посмотрел на Агафона и ушел. Наш домовой не очень огорчился и с удовольствием окунулся в свои домашние дела. Ступенька в прихожей подгнила, в ванной кран подкрутить надо, опять же инструменты в порядок привести, дел для серьезного домового - не переделать.
Прошел месяц. Агафон заметил, что жильцы ведут себя как-то странно - суетятся, вещи туда-сюда таскают (а это с точки зрения домового непорядок). Самое же странное - их, жильцов, становилось все меньше и меньше. Однажды они исчезали и больше не возвращались. "Небось, Антип сказал бы, что их Генеральный План слопал", - со злостью подумал Агафон. По поводу пропажи жильцов Агафон не волновался, нет их и ладно, меньше будут шастать по дому, имущество портить. Так и остался Агафон в доме один. Как-то ночью он наработался, а утром прилег отдохнуть, но поспать ему не удалось. Раздался страшный шум и треск, все затряслось. "Неужто конец света настал?" - Впервые за много лет Агафон как будто испугался. Вскочил, подбежал к окну - на улице творилось что-то невообразимое - на его, Агафона, любимый дом наступали чудовища.
"Генеральный План пришел!" - В ужасе заметался по комнате Агафон.
Домовые не богатыри, сражаться с чудищами - не их стезя. Поэтому нет ничего позорного в том, что при малейшей опасности домовые...нет, не бегут, но разумно отступают, стараясь понести наименьшие потери.
Агафону ничего не оставалось, как покинуть свое жилище. В суматохе он не успел захватить свой заветный чемоданчик с инструментами, а также несколько памятных вещичек о прежних годах, выскочил, в чем был, что называется голый и босый.
Спрятался домовой за каким-то хламом, сваленным в кучу и оттуда наблюдал, как его дом был стерт с лица земли. Осталась куча камней и деревяшек, их стали грузить бульдозером в грузовики. Агафон отлично разбирался во всех этих машинах, и за чудовища их принял только в первые минуты ужаса. Он никогда не верил в сказки о том, что у людей есть прирученный Змей Горыныч и укрощенный Великий Змей. Его эти машины интересовали, правда он почти не покидал дом и поэтому не успел за прошедшие семьдесят-шестьдесят лет как следует в них покопаться. Но уж точно знал, что бояться их нечего.
Агафон озирался вокруг, ища глазами Антипку, его дом тоже снесли, а самого Антипки нигде не было видно. Нашелся он в трубе, эти трубы повсюду валялись. Агафон, как и все домовые, не очень любил открытое пространство, поэтому старался найти что-нибудь с крышей. Антип сидел на мешке с вещами и молчал. Впервые за много лет он не поздоровался с Агафоном. Тот тоже молчал, а что тут скажешь?
Просидели они так до темноты. Когда вокруг стало тихо, машины перестали гудеть и грохотать, люди разошлись, Антип встал и взял в руки мешок.
- Прощайте, Агафон Парменыч, не поминайте лихом, - и поклонился.
- Ты куда? - Вдруг испугался Агафон.
- У меня двоюродный дядя в Тульской губернии живет, в небольшом городке, к себе зовет. Может, дом там для меня найдется.
Агафон угрюмо молчал.
- Вот видите, Агафон Парменыч, не болтал я, а чистую правду рек. Генеральный План - великий маг и волшебник, никого не щадит, - не удержался Антип от упрека.
- Да какой там волшебник! - Возмутился Агафон. - Просто люди меняют старые дома на новые, а генеральный план - это вообще бумага неживая.
- С чего вы это взяли? - Удивился неразумный отрок.
- С чего, с чего, газеты надо читать, - пробурчал Агафон, который и правда на досуге иногда почитывал выброшенные жильцами газеты и журналы.
- Не обучены-с, - обиженно поджал губы Антип.
Агафон пожал плечами - что толку спорить с убогим. Только вот неграмотный Антип найдет себе пристанище, у него связи в Тульской губернии, а он, умный и знающий, остался на улице. Жилье ему никто из домовых не предоставит, родственники у него все как-то сгинули, а друзей отродясь не водилось. Среди домовых за дома конкуренция большая, и Агафону никто не обрадуется.
- Ладно, прощай, Антип, ты уж на меня не обижайся, сам понимаешь, радоваться мне нечему.
Агафон даже проводил Антипа несколько кварталов, да еще пришлось ему показывать, в какой стороне Тульская губерния - географии Антип тоже не был обучен.
- Ты по ночам иди, по Большой Медведице, - чтоб она, значит, впереди тебя все время была. До Тулы дойдешь, а там у местных домовых спросишь дорогу, - сжалился Агафон над недорослем.
Так и расстались, видимо, навеки.
Если будущее Антипа было более или менее ясно, то будущее Агафона было темно и мрачно. Он ругал себя за то, что не успел спасти свои инструменты, хотя на кой они ему сейчас, домовой не задумывался.
Все соседские домовые куда-то исчезли, видно тоже мыкаются в поисках пристанища. Ох, и трудные настали времена!
Еще совсем недавно Агафон презрительно слушал истории о лишившихся жилья домовых, которые унизились до того, что пошли жить в эти высокие-высокие терема. Они с виду-то просторные, а внутри такая пропасть людей, что домовому приткнуться негде, разве только в крохотной кухоньке под раковиной. Так ведь и не каждого домового туда пустят - семейственность развели, чужого гонят. Да это не от хорошей жизни, безысходность заставляет. А уж про семейных домовых лучше и не вспоминать - жена, да дети малые, да без своего угла!
"Хорошо, хоть не женился, а то ведь бывали... моменты", - вспомнились Агафону события двухсотлетней давности, еще до Наполеона это было. Совершил тогда Агафон нехарактерный для себя поступок - у хозяев тогдашних зеркальце стащил, красивое, резное. Эх, что вспоминать, молодой был, глупый.
Очнулся Агафон от утренней прохлады. Никогда еще не приходилось ему ночь проводить на улице, ладно, хоть лето, до зимы как-нибудь сладится. Агафон не очень надеялся на "авось", понимал, что придется проявить смекалку, надеяться можно только на себя.
Несколько дней Агафон провел в трубах, выходя ночью на поиск жилья. Однажды он встретил знакомого домового. Тот несся сломя голову мимо Агафона, даже не заметил его. Агафон сам схватил знакомца (как же его звать-то?) и несколько раз встряхнул.
- Пустите, Агафон Парменыч, - заныл домовой, - бежать надо, через улицу новый дом заселяют, если опоздаю, места не хватит, там знаете сколько наших?
- Ты что, тоже в этот терем хочешь? - Возмутился Агафон.
- Да что делать-то? И не так уж там плохо, как расписывают, очень миленько можно устроиться, ну, пустите же.
Агафон плюнул вслед домовому, сел и задумался. Неужто и правда придется смириться и ползти в это жалкое жилище. Многие дома даже и не из кирпича, ветер дунет, они сложатся, как карточный домик. Разве может уважающий себя серьезный домовой там жить?
Вскоре Агафону пришлось пережить еще одно унижение - выходить днем к людям. Домовые людям не показываются, может, клятва у них есть какая-то на этот счет, может это просто вековая традиция. Если домовой проголодается - идет ночью на кухню или в погреб и там отводит душу. Они вообще-то много не едят, поэтому люди редко замечают пропажу еды, а если замечают - думают на кого-нибудь из семьи, а еще лучше - на соседей.
Сначала Агафон питался остатками от обедов рабочих. Но рабочие были все мужики здоровые, аппетит у них после трудов праведных был завидный, съедалось все подчистую, а если что-то оставалось, то они отдавали местным собакам и кошкам. У этих еду не отнимешь, покалечат, а то и вовсе порвут. Со всяким зверьем Агафон связываться не любил. Вскоре домовой почувствовал, что придется идти искать еду у людей, причем днем, потому что по ночам в домах свои домовые хозяйничают.
Решился он на такой риск не сразу. Будучи существом основательным, не легкомысленным, а очень серьезным, он продумал план. Где можно взять еду? Там же, где ее берут люди. Есть у них такие дома, где еда хранится, люди туда приходят, но только даром им эту еду никто не дает, за нее надо денежки платить. Домовые хорошо знают, что такое деньги. Особенно забавно их у хозяев украсть. Те бегают по дому, ищут, ругаются, друг дружку обвиняют, от смеха помереть можно. Ну, потом, когда вернут, столько радости. А все потому, что эти бумажки очень людям нужны, без них ничего они не получат.
Агафон деньги не воровал, и за еду платить не собирался. Зачем, если ее можно просто взять.
Вышел он днем на солнце, с непривычки чуть не ослеп. Обошел стройку, перелез через забор и оказался на широкой, многолюдной улице. Найти склад с едой оказалось совсем несложно. Агафон сообразил, что еду чаще женщины покупают, значит надо идти туда, где много женщин крутится. Нашел. Зашел, конечно, с черного хода, никто его и не заметил. В закутках порыскал, кое-что нашел вкусненькое. Домовые так давно рядом с людьми живут, что к человеческой еде совершенно привыкли, любят все то же, что и мы.
Пришла было Агафону мысль перебраться на этот склад, но оказалось, что не один он такой умный, там уже целая семья домовых поселилась. С трудом ноги унес. Очень уж у того домового жена нервная оказалась, а связываться с бабой Агафону никакого резона не было. Но еды он раздобыл, кое-что с собой на стройку принес, и некоторое время еще так существовал.
Но все когда-нибудь заканчивается. Рабочим понадобились трубы, в которых спал Агафон, они их забрали, перетащили, в общем, на стройке Агафону делать больше было нечего. Постоял, повздыхал, да и побрел себе подобру-поздорову.
В городе Агафон решил обходить шумные улицы, пробирался, выбирая переулки-закоулки. В таких местах стояли все больше старинные дома, они Агафону больше нравились, хотя он понимал, что поселиться ни в один из них он не сможет: по всему пути его провожали настороженные взгляды собратьев, явно решивших крепко-накрепко держать оборону. Он для них теперь не свой, а конкурент. А в окне одного дома Агафон увидел и вовсе небывалое - висела табличка: "Домовые, потерявшие жилье: комнаты внаем, цена договорная". Агафон прочитал и плюнул, где ж это видано, чтоб домовой с домового плату брал!
Решив не замечать недружелюбные взгляды, Агафон заинтересовался жизнью улицы. Как-то раньше он не обращал внимания на эту часть людского бытия.
Посредине неширокой дороги была вырыта яма. Возле ямы стоял экскаватор, в нем на сидении спал водитель. Из ямы била струя воды, заливая всю улицу, вплоть до домов. Вокруг ямы стояли три человека с задумчивыми выражениями лиц. Самый старший тер затылок и негромко ругался неприличными словами. Конечно, Агафон был знаком с ненормативной лексикой, поэтому понял: мужик очень расстроен поломкой водопровода, а что делать не знает (такой был смысл).
Агафон постоял за мужиками, подумал. Взгляд его упал на землю, рядом с ямой лежало несколько наборов инструментов. Сердце Агафона сжалось, он вспомнил утраченную коллекцию. Последние колебания испарились.
- Мужики, вы чего? - От неожиданности работники вздрогнули и разом оглянулись.
- Да вот,......., трубу прорвало....., уже второй раз за неделю..... И что ей не так?.... - Растерянно забормотал дядька.
- Инструмент ваш? - От нетерпения Агафон потирал руки, чтобы не схватить сразу чужое имущество.
- Жэковский, - хмуро буркнул молодой парень.
- Я, это, могу подсобить, - хрипло выдавил домовой.
- Валяй, - милостиво разрешил старший.
Для Агафона настали звездные мгновения. Нет, он не суетился, не мельтешил, он наслаждался любимым делом. Прохладной тяжестью на руки легли инструменты. Работал Агафон не быстро, но целеустремленно. Через полчаса течь прекратилась, Агафон вылез из ямы неохотно, даже не заметил, что весь вымок.
Мужики смотрели на него во все глаза.
- Ну, ты..... даешь! - Отдал должное его мастерству старшой.
В этот момент к яме с визгом подскочила разбитая машина. Из нее выскочила здоровенная тетка с белыми кудельками на голове и заорала так, что присели не только мужики, но и все местные собаки и кошки. Экскаваторщик проснулся.
- Сколько вас ждать, вы что, одну течь устранить не можете? До утра управитесь?
- Все, все, Анна Михайловна, мы уже закончили, - заюлили работники.
- Наконец-то, так, в чем была причина? - Тетка явно хотела разобраться.
Мужики молчали.
- Причина энтой неполадки... - Начал Агафон, но тетка его перебила.
- Ты кто? Чего тут болтаешься? Чей дружок? - От ее цепкого взгляда Агафон поежился.
- Мимо шел, помог нам, мы ему инструменты дали.
- То есть он и починил? - Прояснила ситуацию тетка. Интересно, подумал Агафон, есть ли у нее муж, и зовет ли он ее Аннушкой.
- Ну, он и починил, а что такого?
- А то, работнички...., вам все бы на чужого дядю надеяться. Слесарь, сантехник, водопроводчик? - Снова набросилась она на Агафона.
- Мы по любой части, - скромно, но с достоинством произнес домовой.
- А трубы поменять можешь?
- Что ж, надо, поменяем.
- У меня единица есть в штате, пойдешь на ставку сантехника?
- Могем, только вот жить мне негде.
- Ты бомж? - Тетка оглядела Агафона недоверчиво.
Агафон своего положения стыдился, тем более перед людьми, но делать было нечего.
- У меня временные трудности, так сложились обстоятельства. - Эту фразу Агафон слышал от одного жильца лет пятьдесят назад, который называл себя поэтом, нигде не работал и постоянно занимал деньги у соседей. О последующей печальной участи его Агафон старался не вспоминать.
- Все вы так говорите, - невероятно, но Анна Михайловна каким-то образом с этим поэтом была знакома, решил Агафон.
- Алкоголик? - В грозном голосе начальницы послышались горькие отголоски какой-то личной трагедии.
- Ни-ни, не употребляем, - Агафон говорил чистую правду, домовые спиртное плохо переносят.
- Вам поверишь, потом забот не оберешься, чтоб сантехник, да не пил?
Это верно, Агафон насмотрелся на слесарей-сантехников. Ну, как ей докажешь. Он пожал плечами и промолчал.
- Верить я тебе не верю, но на испытательный срок возьму. А жить можешь в подсобке в Жэу, там диван есть и электрическая печка.
Вопрос с жильем решал для Агафона все. Он поехал с Анной Михайловной в это самое Жэу. Неприятной неожиданностью для Агафона оказалось, что Жэу располагалось на первом этаже высотного дома. Но делать было нечего, уж и углу в многоэтажке домовой был рад.
Работа оказалась для Агафона совсем не трудной. Надо было в разных домах чинить поломки водопровода и канализации. Это для Агафона - раз плюнуть. Вскоре он приобрел для себя новый набор инструментов (что на работе позаимствовал, что у жильцов прихватил - им все равно ни к чему). Жильцы близлежащих домов быстро разобрались в способностях нового сантехника, и он был нарасхват, чуть не за две недели к нему в очередь записывались. Начальница Анна Михайловна некоторое время подозревала нового работника в тайном пристрастии к выпивке и по утрам все принюхивалась в подсобке, да Агафона внимательно рассматривала. Но ни разу не поймала, решила про себя, что сантехник закодировался и оставила его в покое.
Жизнь Агафона наладилась, а затем и вовсе в гору пошла. Однажды ночью к нему в подсобку вломилась Анна Михайловна и затрясла его за плечо:
- Агафоша, выручай, срочное дело! Хватай свои инструменты и пошли.
Агафон слушался Анну Михайловну беспрекословно, как, впрочем, и весь состав Жэу.
Оказалось, на их территории жил большой-большой начальник в новом элитном доме. И случилась у большого-большого начальника беда, как у самого обыкновенного, рядового жильца - забилась канализация. Да еще и ночью. Тот, недолго думая, позвонил начальнику Жэу - Анне Михайловне и потребовал немедленно устранить неисправность.
Вся работа заняла у Агафона минут сорок, но его авторитет вырос необыкновенно. С тех пор начальница обращалась с ним, как с величайшей драгоценностью и все следила, чтоб его не переманили к себе другие руководители жилищных управлений. Слава о чудо-сантехнике росла и ширилась по всему городу. С легкой руки Анны Михайловны Агафону выправили документы (правда, заняло это почти полгода), а затем и поставили на квартирную очередь. Ну, квартиры-то Агафону пришлось подоле дожидаться. А там и вовсе чудеса начались. Анну Михайловну, как ценного работника, выдвинули на повышение. Ушла она на должность коменданта в одну очень весомую организацию. А на свое место она предложила Агафона. Некоторое время тот пребывал в растерянности, но потом подхватил выпавшие из крепких рук Аннушки бразды правления.
Теперь у Агафона все в порядке. И квартирка имеется, небольшая, но своя (другие домовые просто сознание от зависти теряют), и работа любимая. Одна только проблема у Агафона: все-таки начальник, а как посмотрит на работу подчиненных, так и бросит все, да сам берется за починку. Просто нет сил терпеть, до чего народ бестолковый, опять же - пьющий. Среди городских Жэу Агафон на первом месте. Вот и недавно хвалили - первыми к зиме подготовились. Журналисты приезжали, интервью брали, для передачи снимали. А какой у Агафона секрет, никакого секрета нет. Просто за любой работой пригляд нужен, хозяйский глаз.